К трилогии близка повесть "Хозяин" (1913). Колоритная фигура жестокого эксплуататора, хозяина пекарни Василия Семенова была не данью воспоминаниям, а живым откликом на события в современной России. Выходец из рабочей среды, ставший теперь хозяином, Семенов был для Горького олицетворением тех сил, на которые делал ставку царизм, проводя столыпинские реформы. Облик вышедшего из народа человека, который стал угнетателем и кровопийцей, уже давно интересовал писателя, и в Семенове он получил одно из самых ярких художественных воплощений.
      В 1912-1917 годах Горький создает цикл рассказов "По Руси", в которых отразились жизненные впечатления и наблюдения поры молодости писателя. Как и в автобиографических повестях, тема рассказов - Русь в ее возможностях, в ее надеждах на обновление жизни. В эти годы, пору революционного подъема, пору империалистической войны, роста недовольства масс, назревания революционных бурь 1917 года, Горький много и напряженно думает, готов ли народ к неминуемо приближающемуся перевороту. В противоположность многочисленным теориям тех лет, объявлявшим русский народ религиозным, пассивным, диким, варварским и бескультурным, Горький оптимистически смотрит в будущее, верит в народные силы, верит в революцию. Но века крепостничества, бесправия, угнетения, "свинцовые мерзости" собственнической жизни, жестокое подавление свободомыслия, многовековое невежество, "безысходная, бестолковая тоска русской жизни", "все подавляющая русская нищета", "непонятно грубая и убийственно скучная жизнь" наложили свою печать на народный характер.
      Наиболее глубоко раздумья писателя над русским национальным характером, над ростом народного сознания воплотились в рассказе "Ледоход", близком произведению В.Короленко "Река играет".
      Староста артели плотников, мужик с хитринкой, Осип "превосходно знает свое дело, умеет работать ловко, споро, со вкусом и увлечением". Однако он "не любит утруждать себя", протестуя этим против подневольного труда. Льстивый с подрядчиком, Осип умеет выклянчить у него "на чаишко" для артели. "Работник в тебе подох, а хозяин - не родился", - так определяет характер Осипа один из плотников. Но вот артель хочет перейти реку, на которой начался ледоход, чтобы встретить в городе праздник, - и Осип преобразился. Перед нами умелый, смекалистый и энергичный руководитель, "человек-воевода". Пока это преобразование еще недолгое, но не за горами был 1917 год...
      Глубокой внутренней поэзией овеян рассказ "Рождение человека", который занимает видное место в цикле "По Руси". "Превосходная должность - быть на земле человеком", - эти слова из рассказа, ставшие крылатыми, выражают оптимизм "Рождения человека". Теперь людям живется тяжело, но тем, кто сегодня появляется на свет, наверное, суждена другая жизнь - счастливая и прекрасная. Художник пролетариата, Горький уверен, что настанет время, когда человек очистится от грязи и пороков собственнического мира, преобразится душевно и физически. И в человеке сегодняшнем он по крупицам собирает доброе и прекрасное, отмечает непреодолимую тягу народа к добру и красоте, тягу, которую исказил, но не уничтожил собственнический мир.
      Рассказ о рождении нового человека земли русской заражал читателя верой, что человек этот родился не зря, - а сколько произведений тех лет убеждали в ненужности и бесцельности человеческой жизни! - что его жизнь будет иной, чем у его родителей.
      Художественная идея "Рождения человека" близка выступлению Ленина в июне 1913 года против реакционного убеждения, что люди родятся для того, чтобы их калечили. "Только для этого? - восклицает Ленин. - Почему же не для того, чтобы они лучше, дружнее, сознательнее, решительнее нашего боролись против современных условий жизни, калечащих и губящих наше поколение?.. Мы боремся лучше, чем наши отцы. Наши дети будут бороться еще лучше, и они победят".
      В пьесе "Старик" (1915) Горький обращается к теме страдания.
      В дом Мастакова, некогда бежавшего с каторги, а теперь рачительного, доброго и трудолюбивого хозяина, приходит старик, честно отбывший весь срок наказания. Убежденный, что "страдание святее работы", что, отбыв наказание, он имеет право всех судить и осуждать, старик чувствует себя хозяином и судьей в доме Мастакова, мучает его, садистски издевается над ним, доведя до самоубийства. Старик фанатически одержим идеей страдания, безграничного возмездия. Он озабочен не тем, чтобы наказать подлинных виновников своих несчастий (они "высоко", до них не достанешь), а тем, чтобы, наслаждаясь, мучить тех, кто ближе и беззащитнее. Находя наслаждение в том, чтобы мучить других, старик не хочет избавиться от лишений бродячей жизни и потому отвергает деньги, предложенные Мастаковым. Не способный ни на что, старик делает страдание своей профессией, любит его, ибо страдание дает право - в его глазах - портить людям жизнь. "Человеком, поджигающим дома и города только по той причине, что ему холодно", назвал Горький старика в предисловии к американскому изданию пьесы.
      3
      19 июля 1914 года Германия объявила России войну - началась первая мировая война. "Ясно одно: мы вступаем в первый акт трагедии всемирной", писал Горький на другой день.
      Хотя война не была для Горького неожиданностью, она потрясла писателя. С негодованием он писал о разрушении памятников культуры, о зверствах над мирным населением.
      Шовинистический угар охватил широкие слои русского общества. По всей стране проходили манифестации, служили торжественные молебны. Но и в эти первые дни войны в "патриотическом подъеме" чувствовалось много фальшивого, вымученного, искусственного, а в Петербурге раздавались возгласы "Долой войну!", происходили стычки мобилизуемых рабочих с полицией.
      Не сразу Горький нашел правильную позицию в отношении к войне. Шовинистический угар, жестокие методы ведения войны германским империализмом сбили его с толку. В сентябре 1914 года он вместе со Струве, Туган-Барановским, Милюковым, Гучковым, учеными-литературоведами А.Веселовским, Д.Овсянико-Куликовским, художниками - А. и В. Васнецовыми, деятелями театра - Шаляпиным, Собиновым, Ермоловой, Станиславским, Немировичем-Данченко, писателями - Буниным, Телешовым, Серафимовичем подписал обращение, объявлявшее виновником в войне весь немецкий народ (и только его; на деле в войне были "виноваты" империалисты всех стран). Его военные противники признавались защитниками цивилизации. "Шовинистически-поповским протестом" назвал обращение Ленин.
      "Бедный Горький! Как жаль, что он осрамился, подписав поганую бумажонку российских либералишек", - сокрушенно заметил он, напоминая Горькому об ответственности, которую накладывает на него высокое звание пролетарского писателя, доверие рабочих.
      Скоро и сам писатель осознал свое заблуждение, особенно когда увидел, как спекулируют его именем реакционные газеты. Уже через три дня после опубликования письма-протеста Горький заметил: "...протест литераторов против "немецких зверств" - подписал второпях, и это очень меня мучает". Он начал понимать, что не весь немецкий народ виноват в войне, задумал серию брошюр о капитале как виновнике кровавой бойни (наивно, впрочем, полагая, что его можно утихомирить налогами).
      В декабре 1914 года Горький послал в петроградскую газету "День" статью, в которой выступал против писателей, переносивших обвинение в развязывании войны "на всю тевтонскую народность": "войну затевают не нации". Статья была запрещена цензурой.
      "Война, чудовище, рожденное глупостью и жадностью, изо дня в день высасывает лучшую кровь мира, уничтожает мозг, вещество, творящее все ценности, которыми гордилось человечество, убивает живые, юные силы земли. Процесс уничтожения культуры, бессмысленного истребления продуктов и результатов общечеловеческого труда - становится все шире и глубже", - писал Горький летом 1916 года.
      Писатель по-прежнему под наблюдением полиции. Вот одно из полицейских донесений (от 17 апреля 1915 года): "Сведение. "Сладкий" (полицейская кличка Горького. - И.Н.), Кронверкский пр. д.23 вышел из дома в 12 час. дня, на углу Кронверкского пр. и Каменноостровского сел в трамвай и поехал без наблюдения, был указан филеру Семенову. Соловьев"*.
      ______________
      * Папку с полицейским делом о слежке за "Сладким" Горький получил в подарок в 1917 году ко дню рождения - ее случайно спасли, когда охранники жгли полицейские бумаги.
      Охранка доложила в ноябре 1915 года, что писатель на собрании общества помощи жертвам войны призывал "теперь же совершить революцию внутри страны".
      С декабря 1915 года Горький издает журнал "Летопись" (выходил до декабря 1917 года).
      Горький писал, что "Летопись" рассчитана на широкого демократического читателя и ее материал должен быть объективным, убедительным и популярным, охарактеризовал цель журнала ("может быть, несколько утопическую", по его словам) как стремление "попытаться внести в хаос эмоций отрезвляющие начала интеллектуализма".
      "Летопись" была задумана как журнал антивоенный, выступающий "за интересы интернациональной планетарной культуры, против национализма, империализма и всеобщего одичания". Но говорить во весь голос цензура "Летописи" не давала (так, из первого же номера вырезали шесть статей и изуродовали остальные). Поэтому журнал о событиях внутренней и международной жизни писал мало и весьма сдержанно. Однако и в условиях жестоких цензурных репрессий "Летопись" выступала против войны, против национализма; недаром она вызывала припадки злобы у реакционной печати.
      В журнале печатались писатели Короленко, Бунин, Блок, Есенин, Пришвин, Гладков, Маяковский, Бабель, Чапыгин, Брюсов, Райнис, Исаакян, Шишков, историк-марксист М.Н.Покровский, А.В.Луначарский, К.А.Тимирязев.
      Печатает журнал перевод антивоенной повести Г.Уэллса "Мистер Бритлинг пьет чашу до дна". Цензура вырезала из нее большие куски.
      На страницах "Летописи" появились горьковские статьи, повесть "В людях", рассказы "Страсти-мордасти", "Как сложили песню".
      Не все в статьях писателя было верно. Горький не поднялся до ленинской идеи превращения войны империалистической в войну гражданскую, до борьбы за поражение своего правительства.
      Несправедливо думал он о русском народе, в частности крестьянстве, представляя его по-обломовски слабовольным, стремясь резкостью своих суждений, чувством "ответственности за идиотизм соплеменников" расшевелить общественное мнение: "Мне больно видеть эту инертность, отсутствие инициативы у русского народа... Каждый человек ответственен за те мерзости, которые творятся в его доме, его городе, его стране..."
      Стойкое представление о пассивности русского национального характера сказывалось в ряде произведений писателя, но не оно определяло их идейную направленность, а революционный порыв, социалистическая убежденность, уверенность в ведущей роли пролетариата в освободительном движении, непоколебимая вера в светлое будущее, глубокое и всестороннее изображение русской жизни.
      Горький не увидел расслоения в европейской культуре. А Ленин в 1913 году писал: "В каждой национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры... Но в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная)... Есть две нации в каждой современной нации... Есть две национальные культуры в каждой национальной культуре".
      Заблуждения писателя имели немало причин.
      Горький долгое время прожил за границей (после революции 1905 года), и у него несколько ослабли связи с русской жизнью. Вернувшись же, он не успел еще до конца понять происшедших изменений: начавшаяся война мешала ездить по стране, установить контакты с пролетариатом. Сказался общий подъем мелкобуржуазной волны, изменение состава пролетариата (немало рабочих было мобилизовано в армию, а сменившие их деревенские парни еще не усвоили пролетарскую психологию).
      Подчас Горький некритически принимал утверждения буржуазных ученых. Влиял на него и меньшевистский состав политико-философской редакции "Летописи", которую Ленин называл "архиподозрительным" и "гнусным блоком" и писал: "Горький всегда в политике архибесхарактерен и отдается чувству и настроению".
      4
      Горький в предоктябрьские годы - одна из центральных фигур в духовной жизни России.
      Он основывает издательство демократического направления "Парус". Официальным владельцем издательства был инженер А.Н.Тихонов - по соображениям цензуры имя Горького, на средства которого "Парус" сперва в основном и существовал, на первый план не выдвигалось. Издательство наряду с другими книгами выпустило "Сборники пролетарских писателей"*, а также сборники произведений армянских, латышских, финских писателей, намечало издание сборников украинской, белорусской, татарской, литовской, грузинской, польской, еврейской литературы.
      ______________
      * Готовя первый сборник, Горький просмотрел около 500 рукописей, тщательно отредактировал ряд из них.
      Пропаганда национальных литератур представляется Горькому особенно важной в годы первой мировой войны - в пору шовинистического разгула, проповеди ненависти к другим народам, национальной розни.
      Большой интерес к творчеству Горького проявляли, в свою очередь, народы, населяющие Россию. Так, уже в 1899 году его "Песню о Соколе" перевел великий латышский поэт Ян Райнис.
      Были изданы "Парусом" "Статьи 1905-1916" самого Горького (в 1917 и 1918 годах), "В людях", "Русские сказки", "Ералаш и другие рассказы".
      "Парус" выпускал не только художественную литературу, а и книги политического характера - серию "Европа до и во время войны", задачей которой было разоблачение антинародного характера мировой войны. В июле 1917 года была издана книга В.И.Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма" - гениальное исследование экономики и политики империализма.
      Горький подробно разработал план серии "Быт западноевропейских рабочих", которая познакомила бы русский пролетариат с жизнью рабочих других стран: их культурным уровнем, политической зрелостью, размером заработка, жилищными условиями, отношением к женщине и т.д. В условиях империалистической бойни между народами эти книги сплотили бы рабочих, показав их общих врагов, единство интересов трудового народа.
      Задумывает Горький издание научно-популярных книг для юношества - об Эдисоне, Д.Бруно, Сократе, Дарвине, Колумбе, Жанне д'Арк, Бетховене, Диккенсе, Байроне.
      С предложением написать эти книги он обратился к Р.Роллану, Г.Уэллсу, К.Тимирязеву. Сам Горький думает написать о Гарибальди.
      Тяжелые условия военного времени, разруха, жестокость цензуры помешали воплощению многих горьковских замыслов.
      Внимание Горького привлекает поэтическая молодежь, в частности поэты-футуристы. Не любивший богемы, писатель на вечере футуристов в кафе "Бродячая собака" чувствовал себя неловко. Он беспокойно поворачивал голову, теребил усы - признак его внутреннего волнения, - но среди выступавших выделил Маяковского: "Силач, далеко пойдет, даром что молод и неугомонен, такие в самый раз нужны..."
      "Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет", - с улыбкой вспоминал поэт о чтении в Мустамяках "Облака в штанах". Горьковский "Парус" выпустил сборник стихов Маяковского "Простое как мычание", его поэму "Война и мир".
      "В нем много лихачества, задора, но много и наблюдательности, любви к жизни и несомненной талантливости, - говорил о Маяковском Горький. - Мне кажется, он скоро заставит о себе говорить... Такой талантливый! Грубоват? Это от застенчивости. Знаю по себе... Поэт. Большой поэт".
      В свою очередь, и Маяковский, вообще-то довольно скептически настроенный к писателям старшего поколения, уважал Горького, которому подарил несколько книг своих стихов, надписав: "Алексею Максимовичу с любовью", "Дорогому Алексею Максимовичу" и т.п.
      Горький заботился о росте писательских сил, помогал молодым писателям М.Пришвину, К.Треневу, И.Вольнову, А.Неверову, С.Подъячеву, В.Шишкову и другим. "Хорошо говорил он со мной, часа 1 1/2. Эти полтора часа незабываемы. Они решили мою писательскую судьбу", - вспоминал Бабель.
      ...В сибирском городе Кургане в типографии местной газеты работал наборщиком Всеволод Иванов. Он много читал, особенно любил из писателей Горького. В газете соседнего городка Петропавловска уже был напечатан его рассказ. Осмелев, он послал следующий свой рассказ "На Иртыше" в "Летопись", Горькому... "Послал и молчаливо стал ждать славы", - вспоминал потом Вс.Иванов. Горький прислал Иванову письмо, в котором назвал рассказ "славной вещицей" и обещал, что он будет напечатан в сборнике произведений пролетарских писателей. И тут же настойчиво советовал: "Вам необходимо серьезно взяться за свое самообразование, необходимо учиться. Мне кажется литературное дарование у Вас есть, значит - его нужно развивать. Всякая способность развивается работой". Этот совет учиться Горький повторил и в следующем письме Иванову: "Вы плохо знаете грамоту, у Вас много орфографических ошибок. Язык у Вас яркий, но слов - мало..." И тут же замечал: "Ваша способность к литературе - вне спора". Так, в авторе нескольких рассказов, из которых большая часть была неудачной, Горький разгадал одного из виднейших советских писателей.
      5
      Война ввергла страну в пучину горя.
      Армия, руководимая бездарными генералами, терпела одно поражение за другим, несмотря на героизм русских солдат. Тысячи людей гибли в сражениях, не хватало оружия, обмундирования, продовольствия, медикаментов. Процветало взяточничество чиновников и предательство военного командования.
      Правительственный аппарат, разъедаемый взятками и подкупами, равнодушный к судьбам России, показал свое полное бессилие справиться с положением в стране. Когда петроградские заводчики пожаловались на нехватку металла, чиновник ответил, намекая на взятку: "Заплатите сколько следует, и мы вам отдадим и Николаевский мост (мост через Неву в Петрограде; теперь мост Лейтенанта Шмидта. - И.Н.) в лом".
      Война становилась все более непопулярной в народе. Цели ее были чужды массам, шовинистический угар первых дней давно прошел. Если в первые месяцы войны солдаты писали с фронта: "...помолись за меня богу, чтобы господь бог продлил мою жизнь, дал мне силу и расторопность, чтобы победить супостата-врага", то теперь характер солдатских писем стал иным.
      "Эта война, - писали с фронта, - хуже японской, ту пропили, а эту продали и предали". "Прежде солдаты думали так: штык в землю и айда домой. А теперь многие считают, что винтовки из рук выпускать нельзя. Они скоро пригодятся: придется землю от помещиков отвоевывать... Скоро-скоро солдаты возвернутся с фронта домой и наведут свой порядок". "Пора кончать братоубийственную войну. Враги за спиной, а не впереди... с нетерпением ожидаю минуты, когда фронт повернется в обратную сторону лицом... настроение у всех скверное, озлобленное", - писали солдаты родным.
      Война с небывалой силой обострила все противоречия русской жизни.
      На фронтах лилась народная кровь; росли цены, голодали рабочие, все больше рабочих и крестьян забирали в солдаты, все больше приходило похоронных, все больше семей оставалось без кормильца, а в Петрограде и Москве разбогатевшие спекулянты, темные дельцы, наживавшиеся на военных заказах фабриканты направо и налево сорили деньгами, устраивали невиданные оргии. Все очевиднее становился контраст между "сладкой жизнью" офицерства, буржуазии и забитостью, бесправием, тяжелым положением солдатской массы, безжалостной эксплуатацией пролетариата, нищетой деревни.
      Росли потери на фронте, труднее становилось жить в тылу. Начался новый подъем рабочего движения: в 1916 году число бастующих перевалило за миллион. Крестьяне громили имения, захватывали помещичий хлеб. Волнения охватили угнетенные народы России. Повсюду проклинали ненужную народу войну, царя, его министров. Росло дезертирство с фронта, часто проходило братание солдат, целые воинские части отказывались идти в наступление...
      В середине 1915 года Горький пишет: "Атмосфера вообще душная. Никогда я не чувствовал себя таким нужным русской жизни и давно не ощущал в себе такой бодрости, но... сознаюсь, порою руки опускаются и в глазах темнеет. Очень трудно... Люди все более звереют и безумеют от страха перед войной, затеянной ими. Звереют, глупеют и дышат пошлостью..."
      И вот 27 февраля 1917 года произошла Февральская революция, пало самодержавие.
      Либеральная печать захлебывалась от восторга, про возглашая: "Начинается новое летосчисление: от русской революции 1917 года и до русской революции 1917 года".
      Однако Февральская революция далеко не решила стоящих перед страною проблем. Власть оказалась в руках буржуазного Временного правительства, бессмысленная война продолжалась, земли крестьяне не получили, положение пролетариата лучше не стало. Большевистская партия решительно держит курс от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской, социалистической.
      Горькому представляется, что в происходящем хаосе событий наука и искусство являются единственными силами, способными вести человека по пути прогресса. Поэтому он одной из главных задач считает сплочение культурных сил России - тех, кто хотел служить народу, избавившемуся от самодержавного гнета. Горьковская квартира, как никогда прежде, полна народа: писатели, артисты, художники, профессора, партийные деятели, солдаты, рабочие - кого тут только нет. И так продолжалось не неделю, не месяц, а годы, - вплоть до отъезда писателя за границу в 1921 году.
      Активно борется Горький за сохранение художественных ценностей, требует запретить их вывоз из России. (Немало картин, скульптур, произведений прикладного искусства вывозили агенты иностранных, особенно американских, капиталистов.)
      Но Временное правительство даже не рассмотрело предложение писателя: до того ли ему было. Зато постановление о таком запрете принял Совет Народных Комиссаров в сентябре 1918 года. Уже через несколько дней после Февральской революции на улицах Петрограда было расклеено составленное Горьким воззвание: "Граждане... берегите дворцы, они станут дворцами вашего всенародного искусства, берегите картины, статуи, здания - это воплощение духовной силы вашей и предков ваших..."
      Горький возглавляет Комиссию по делам искусства; его помощниками были известные художники Н.Рерих и А.Бенуа.
      Популярность Горького как общественного деятеля растет все больше и больше, недаром его кандидатуру в Учредительное собрание выставили интернационалисты Полтавы и Кишинева.
      Приветствуя февральский переворот, искренне симпатизируя партии большевиков, Горький не понял до конца сути событий, поддался "весенним восторгам", охватившим российского обывателя. Он не поддерживает ленинского курса на переход к социалистической революции, хотя уже в июле 1917 года в последней из "Русских сказок" с горечью пишет, что и после того как прогнали "чужого дядю" (царя), в положении Матрены (народа) мало что изменилось.
      Горький преувеличивает силы окуровщины, которая - ему кажется - как пресное болото горсть соли, проглотит, растворит бесследно революционные силы, боялся "полной гибели" великой русской культуры "в хаосе крестьянской анархии".
      Высоко ценя революционный пролетариат, интеллигенцию, Горький не верил в разум массы, русского народа в целом - особенно крестьянства (а Россия была страной крестьянской). Недаром неверные утверждения о русском народе встречались в его статьях и до того и после. Преувеличивая общественную пассивность, элементы анархизма и смирения в крестьянстве, Горький не доверяет ему, считает, что темная крестьянская масса не может стать надежным союзником и помощником пролетариата в революционной борьбе. Горький не увидел того большого духовного роста русского мужика, который был результатом революционных событий 1905 года и империалистической войны. Писатель ошибочно полагал, что союзником пролетариата в революции должно стать не крестьянство, а интеллигенция, значительная часть которой на деле и этого он не видел - боялась надвигающейся пролетарской революции. Горький сомневался в возможности победы социалистической революции, в том, что рабочие сумеют взять и удержать власть.
      О незрелости России для социалистической революции писали меньшевики. Пролетариат они считали слишком малочисленным и незрелым, а крестьянство сплошь реакционной массой. По их мнению, от свержения самодержавия до социалистической революции должен был лечь многолетний путь капиталистического развития страны.
      Все это было не так. Пролетариат, прошедший школу революции 1905-1907 годов, воспитанный большевистской партией, количественно вырос и политически созрел для социалистической революции. Стихийное негодование и ненависть многомиллионных крестьянских масс под влиянием пролетариата, большевистской партии, исторических событий перерастали в сознательное стремление переделать мир, уничтожить эксплуататорский строй. Одетые в солдатские шинели рабочие и крестьяне хорошо понимали, кто их враг, и готовы были повернуть оружие против помещиков и капиталистов.
      Ошибки Горького были вызваны сложностью обстановки, слабостью и редкостью непосредственных контактов с революционно настроенными, передовыми питерскими рабочими, красногвардейцами. В то же время на писателя оказывали большое влияние и давление перепуганные происходящими событиями либеральные интеллигенты, люди, пострадавшие в ходе революции. К ошибкам Горького вели и недостаточный опыт политического деятеля, художническая впечатлительность.
      Заблуждения писателя со всей очевидностью проявлялись в "большой ежедневной" "общественно-литературной социал-демократической газете" "Новая жизнь" (первый номер вышел 18 апреля), в работе которой активное участие принимал Горький.
      Позицию газеты Ленин определил как мелкобуржуазную, как "смешное, вечное шатание между буржуазией и пролетариатом", ее сотрудников назвал "мелкобуржуазными болтунами", "интеллигентскими импрессионистами, бесхарактерно поддающимися настроению минуты", а "преобладающим настроением" новожизненцев считал "интеллигентский скептицизм", прикрывающий беспринципность.
      На страницах "Новой жизни" часто выступал Горький. Он впервые опубликовал здесь поэму "Девушка и Смерть", цикл статей "Несвоевременные мысли" (с подзаголовком "Заметки о культуре и революции" вышли отдельной книгой в октябре 1918 года). Горький никогда не прятался от злободневных вопросов и проблем современности, как бы сложны, трудны и запутанны они ни были, прямо и открыто высказывал свое мнение. Естественно, что ошибки писателя в оценке событий и расстановки сил в стране сказались и на "Несвоевременных мыслях", которые написаны с ошибочных позиций человека, полагавшего, что страна еще не готова к социалистической революции.
      За неделю до Октябрьской революции в "Новой жизни" появилось выступление против готовящегося восстания, которое Ленин назвал "неслыханным штрейкбрехерством", ибо оно раскрывало важнейшее секретное решение партии.
      Ошибки Горького в "Новой жизни" не раз критиковала "Правда" и В.И.Ленин. Партия, однако, понимала, что заблуждения писателя - явление временное, что душой и разумом Горький с пролетариатом. Так, 7 января 1918 года "Правда" писала: "Слишком дорог Горький социальной революции нашей, чтоб не верить, что он скоро станет в ряды ее идейных вождей на место, которое давно принадлежит ему как буревестнику всемирной социальной революции". Упрекая писателя за "ходячие обывательские предрассудки", Ленин заметил: "Нет сомнения, что Горький - громадный художественный талант, который принес и принесет много пользы всемирному пролетарскому движению".
      Сурово критикуя Горького, Ленин раскрывал существо его ошибок, понимал, что они носят временный характер, звал писателя к преодолению заблуждений, к работе, отвечающей интересам революционного народа.
      Однако при всех расхождениях с большевиками, споря с ними по вопросам тактики, Горький не отказался от идеалов социализма, социалистической революции. И недаром в тревожные июльские дни 1917 года, когда буржуазия охотилась за Лениным, тревожно спрашивал Луначарского: "А как Ленин? жив он? здоров? Не поймают его?"
      Центральный Комитет партии не запрещал большевикам сотрудничать в "Новой жизни". В июле 1917 года в газете было помещено письмо, подписанное Лениным, против нелепых клеветнических обвинений Ленина в шпионаже в пользу Германии ("Правда" была закрыта).
      У буржуазного читателя "Новая жизнь" встречала настороженный прием, а Горького несколько часов допрашивал следователь по особо важным делам в связи с намерением Временного правительства организовать суд над Лениным.
      Буржуазная пресса со злобой писала о "роли большевиков и М.Горького в российских военных неудачах", обвиняла писателя, как Ленина и других большевиков, в том, что он действует по заданию и с помощью Германии страны, воевавшей с Россией. Ему идут письма с обращением: "Иуде Предателю, главному немецкому шпиону и провокатору".
      Занялась заря новой жизни
      1
      Двадцать пятого октября 1917 года произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. Власть в России взял в свои руки пролетариат. "Тот, кто трудится", стал хозяином своей страны.
      В первые месяцы после Октября Горький еще не освободился от своих ошибочных суждений и "Новая жизнь" по-прежнему выражала страх либеральной интеллигенции перед революцией, сожаление о том, что революция не происходит бескровно и мирно.
      "Новая жизнь" за отдельными отрицательными фактами, сопровождавшими революцию, - самосудами, расхищением общественного добра, уничтожением культурных ценностей - не видела главного: могучих сил революции, ее борьбы с анархическими действиями отсталых слоев населения.
      Большевистская партия постоянно вела огромную работу по воспитанию сознательности самых широких масс. Советские органы власти, лично Ленин со всей строгостью преследовали и карали всякое проявление анархизма и самоуправства. Так, узнав об убийстве в больнице двух арестованных министров Временного правительства, Ленин велел немедленно начать "строжайшее следствие" и арестовать виновных.
      Ни один общественный строй не рождается легко и безболезненно. Конечно, воспитание масс, подъем их сознательности и дисциплины - одна из центральных задач партии, борющейся за социалистический переворот. Однако условия буржуазного общества не позволят осуществить это воспитание до конца.