До Горького русские и западноевропейские писатели не раз изображали тяжелое положение пролетариата, но не видели революционизирующего воздействия капитализма на народные массы. У Горького рабочие не возбуждают жалости к себе - бедным, угнетенным людям. Рабочий в романе - исторический деятель, сознательный борец за интересы своего класса, который уверен в своей правоте и своей победе. Он не просит, а предъявляет свои права на весь мир, требует не жалости, а уважения.
      Через книгу проходит идея пролетарского гуманизма, классово осознанной любви к людям. Жизнь, которой живет большинство людей, недостойна человека, ее надо изменить, и сегодня для этого есть реальные возможности. Но борьба с самодержавием, буржуазным строем нелегка, многого требует от человека. Поэтому тема самопожертвования - важная тема романа. И раскрывается она отнюдь не однозначно. Самоограничение оправдывается только революционной необходимостью, жертвы приносятся ради счастья людей, а не в ущерб им, и самопожертвование революционера должно органически сочетаться с чуткостью к людям, стремлением уберечь их от лишней боли и тягот.
      Герои романа - и в первую очередь мать, Ниловна, - как бы рождаются заново, впервые осознают себя по-настоящему людьми. И дело тут не в личных качествах: незаурядных натур всегда было немало на Руси. Но раньше были другие времена: состояние производительных сил и общественных отношений, уровень мировой философии и социальных знаний не давали людям знания путей выхода из эксплуататорского общества. Только с развитием пролетариата, с появлением научного социализма, с возникновением марксизма перед человечеством открылись реальные пути освобождения от гнета, появилась возможность сознательного изменения социальных условий людьми, создались условия для социалистической революции.
      Но победа не придет сама, за нее надо бороться. И громадную роль играет организаторская работа партии, вооруженной передовой революционной теорией. Не сам Павел Власов пришел к социализму: его учили книги, учили люди Наташа, Находка, Николай Иванович. И сам он учит других.
      С большой теплотой рисует Горький партийцев, революционную социалистическую интеллигенцию, несущую слово правды, слово партии в рабочую массу. Перед писателем стояла задача - преодолеть имевшееся у некоторых рабочих недоверие к интеллигенции, то самое недоверие к новому, которое так ярко описано в начале книги. Решая эту задачу, Горький даже несколько идеализировал интеллигенцию, оставил почти без внимания противоречия и сомнения, раздиравшие даже самые революционно настроенные интеллигентские слои. На этот недостаток романа обратил внимание, как вспоминает М.Ф.Андреева, В.И.Ленин.
      Рабочие-революционеры в романе воодушевлены грандиозными задачами социальной перестройки. Они думают не только о том, как улучшить свою жизнь, но и о том, как изменить жизнь всего трудового народа: "Разве мы хотим быть только сытыми?" Роман полемически направлен против тех, кто клеветал на пролетариат, обвиняя его в узости жизненных запросов. Горький показывает духовное богатство и здоровье пролетариата, его доброту, сердечность, трудовую гордость, одаренность, эстетическую чуткость.
      Великое и справедливое общее дело не нивелирует, не обезличивает людей. Павел отнюдь не соринка или щепка, которую поток истории несет неведомо куда. Горькому было чуждо фатальное преклонение перед ходом событий. Власов - сильная, волевая натура, и жизнь делают именно люди, познавшие законы этой жизни. Революции нужны герои, а не покорные роботы и пешки.
      "Мать" явилась важным этапом в становлении социалистического реализма творческого метода советской литературы, окрыленного научным знанием грядущего, подлинным историческим оптимизмом. Возникновение нового художественного метода - метода социалистического реализма было подготовлено всем предшествующим историческим и художественным развитием человечества. Этот метод начал складываться в творчестве писателей - предшественников Горького, в ряде произведений самого автора "Матери".
      Роман "Мать" органически развивает тему русского революционера, в разработку которой существенный вклад внесли Чернышевский и Некрасов. Но горьковский роман рисует новый этап русского революционного движения пролетарский, когда руководящей силой становится массовая организация партия.
      Связана "Мать" и с предшествующими произведениями самого Горького. Так, в начале жизненного пути Павел похож на Грачева из "Троих", оптимизм, чувство радости жизни у Власова близки мироощущению Нила ("Мещане"), а в романтически приподнятых местах романа, речах Андрея Находки ощущается близость к поэме "Человек".
      Известна высокая оценка Лениным горьковского романа: "Много рабочих участвовало в революционном движении несознательно, стихийно, и теперь они прочитают "Мать" с большой пользой для себя... Очень своевременная книга..."
      В "Матери" рабочий класс увидел свою первую биографию как революционного класса. "Он поэт пролетариата - выразитель его коллективной души", - писал о Горьком Дзержинский. Этим объясняется огромная популярность романа, экземпляры которого ходили даже переписанными от руки - явление редкое в XX веке для большого по объему произведения.
      Уже в 1907 году "Мать" была напечатана в Англии, Германии, Франции, Америке, Италии, Испании, Норвегии, Сербии, Турции, Болгарии, Дании, Швеции, Голландии.
      В России против Горького за публикацию "Матери" было возбуждено уголовное дело, а без цензурных искажений книга была напечатана только в 1917 году.
      К "Матери" примыкает повесть "Лето" (1909) - о революционном движении в деревне. Повесть показывает рост крестьянского сознания в ходе революции, тягу мужиков к умному человеку, пропагандисту, их стремление разобраться в окружающей жизни.
      В появлении революционеров-крестьян Горький видит важнейшее явление в развитии страны. "Лето" полно оптимизма и этим противостоит многим произведениям 1910-х годов, рисовавшим русскую деревню в мрачном свете, видевшим в мужиках дикарей, варваров и насильников. Перед нами богатство народной жизни, талантливость масс, товарищеская сплоченность мужиков (писатель даже идеализирует деревню).
      Непримиримую вражду угнетенных и угнетателей, духовный разброд и оскудение в мире "хозяев жизни", возросшее классовое сознание рабочих и сплоченность, глубокую человечность рабочего люда рисует писатель в пьесе "Враги" (1906). Героям пьесы дана ясная классовая характеристика, в их словах четко выражены социальные интересы, которые они защищают, но это меньше всего "рупоры идей", нет, это живые, неповторимые индивидуальности.
      Враги рабочего класса неодинаковы, среди них есть и "добрые" и "злые" люди, но логика исторического развития, логика классовой борьбы сплачивает их в один лагерь - и это главное. "И строгий - хозяин, и добрый - хозяин. Болезнь людей не разбирает", - говорит рабочий Ягодин.
      Рабочие в пьесе показаны не как серая, безликая масса, а как коллектив, состоящий из ярких индивидуальностей, но сплоченный единством цели, сознанием великой исторической роли пролетариата. В противоположность хищнической и эгоистической морали "хозяев жизни" рабочим свойствен подлинный гуманизм, чувство товарищества и внутреннего достоинства. "Сцены эти, - писал цензор о "Врагах", - являются сплошной проповедью против имущих классов, вследствие чего не могут быть дозволены к представлению".
      Против общественных порядков, основанных на бесправии и эксплуатации, направлен написанный с умной иронией сатирический цикл "Мои интервью". Горький излагает воображаемые беседы с русским царем, немецким императором, американским промышленным воротилой.
      В произведениях об Америке - "Город Желтого Дьявола", "Жрец морали", "В Америке" - Горький, продолжая традиции Герцена и Салтыкова-Щедрина, показывает истинное лицо буржуазной демократии и свободы как демократии и свободы для тех, кто богат. Город "Желтого Дьявола" - Нью-Йорк сосредоточие социальных контрастов. Желтый Дьявол - золото - уродует, калечит людей, превращает их жизнь в кошмар:
      "Я очень много видел нищеты, мне хорошо знакомо ее зеленое, бескровное, костлявое лицо. Ее глаза, тупые от голода и горящие жадностью, хитрые и мстительные или рабски покорные и всегда нечеловеческие, я всюду видел, но ужас нищеты Ист-Сайда - мрачнее всего, что я знаю".
      В капиталистической Америке Горький видит страшную духовную нищету, убогие развлечения, заменяющие подлинную культуру, растлевающие душу и ум масс.
      Любить Россию надо, она этого стоит
      1
      В сентябре 1906 года из США Горький едет в Италию. И здесь рабочие и передовая интеллигенция чествуют писателя. Горький отвечал: "Когда говорят о моей революционной деятельности, я чувствую себя взволнованным и смущенным, потому что в большой революционной русской армии - я только рядовой. Принимая ваше приветствие, как адресованное революционной России, я благодарю вас за себя, за мою Родину и от имени всего мирового пролетариата".
      Писатель поселяется на Капри - небольшом (10 кв. км) островке в Неаполитанском заливе.
      До Капри от материка ходит пароходик с рядами потемневших от солнца, влаги и времени скамеек, над которыми в плохую погоду натягивают брезент. Через три часа хода он пристает к высоким обрывистым горам, в ложбине между которыми приютился небольшой поселок.
      На узенькой улочке маленькие магазины, в которых продают разноцветные бусы, соломенные шляпы, овощи, лимоны, апельсины. Редких покупателей зазывают из каждой двери.
      Круглый год цветут розы. Каждый маленький клочок камня, где есть немного земли и песка, покрыт вечнозеленой растительностью... Лимонные рощи, кипарисы, пальмы... Особенно много самых разнообразных цветов.
      Вдали дымится Везувий, с моря доносится запах рыбы и водорослей, слышатся песни рыбаков...
      Поздней осенью и зимой часто бывают штормы и пароход из Неаполя не приходит по нескольку дней.
      Здесь, на Капри, вдали от России, благодаря письмам, газетам, книгам Горький чувствует себя "примерно, как бы в уездном русском городке", живо следит за русской жизнью, литературой, "ежедневно окунается в шестнадцать получаемых нами русских газет и волнуется всеми бедами и злобами текущего дня", - писала Андреева в Россию в 1911 году.
      На Капри у Горького побывало много русских людей - революционеров Ленин, Плеханов, Красин, Луначарский, Дзержинский, Герман Лопатин, лично знавший Маркса, Фроленко, более 20 лет проведший в царских тюрьмах, писателей - Бунин, Л.Андреев, Коцюбинский, Новиков-Прибой, Амфитеатров, художников, деятелей театра - Репин, Бродский, Станиславский, Шаляпин.
      Приезжали на Капри рабочие, русские и украинские учителя. С интересом слушал Горький гостей из России. Так, М.Коцюбинский рассказывал об убийстве премьера Столыпина агентом охранки, о встрече Николая II в Чернигове с "народом" - специально подобранными верными трону людьми... Но особенно интересовала Горького жизнь простых людей страны - в первую очередь пролетариата.
      По просьбе Горького Шаляпин пел "Блоху", "Дубинушку", волжские песни... Когда он кончил, на дороге и на тропинках возле виллы раздались аплодисменты и крики: Viva Gorki! Viva la musica russa! Ablasso lo zar! (Долой царя!)
      Долгое время на Капри у Горького жил Зиновий Пешков (брат Я.М.Свердлова), оказавший ряд услуг большевистской партии. Он еще в 1902 году, переходя в православие (Зиновий хотел поступить на драматические курсы, а туда лиц иудейского вероисповедания не принимали), сменил фамилию Свердлов на Пешков и принял отчество Горького. В первую мировую войну Зиновий вступил добровольцем во французскую армию, потерял правую руку. Принявший французское подданство, в годы второй мировой войны генерал Пешков был участником движения Сопротивления и одним из ближайших соратников де Голля. Умер он в 1966 году. Согласно его завещанию, письма Горького к нему и другие горьковские материалы (в их числе - черновики романа "Мать") переданы Советскому правительству.
      "Дом его для всех был открыт, - вспоминает одна из посетительниц Горького. - Кто хотел, кто приезжал на Капри, шел к Алексею Максимовичу и был там принят. Ни одного завтрака, а тем более обеда в семь часов вечера не проходило без пяти-шести посторонних человек, и по праздникам и по обыкновенным дням на большой террасе толпились человек по двадцати разного люда.
      Помню один ясный весенний день...
      Компания пестрая, шумная, сидит в плетеных креслах, на перилах у маленьких столиков, едят мороженое, фрукты. Среди этих людей резко выделяется высокая фигура Алексея Максимовича. Он мягко, я бы сказала по-тигриному, ступает, меряет террасу из угла в угол и приятным голосом говорит что-то очень интересное, кажется о цыганке, с которой он писал старуху Изергиль. Вдруг среди публики на террасе движение. Смотрю в сторону, куда обращены его взоры, и вижу, по горной дорожке, ведущей к вилле, двигается белая фигура какого-то поджарого англичанина. Он спокойно пересек сад, взошел на террасу. Ни с кем не здороваясь, окинул взглядом столики и, заметив в тени свободное место, сел, снял шляпу, отер лоб. Нас всех, конечно, поразила такая бесцеремонность незнакомого гостя. Алексей Максимович, опершись о колонну, с любопытством наблюдал пришельца, Мария Федоровна, владеющая всеми языками, подошла и любезно спросила, что ему угодно.
      Англичанин небрежно взглянул на нее и повелительно сказал:
      - Стакан холодной содовой, яичницу с ветчиной, сыру...
      Мария Федоровна улыбнулась, переводя Алексею Максимовичу требование англичанина, она высказала предположение, что он, видимо, ошибся, приняв их виллу за ресторан. Но Алексей Максимович не смутился этим и попросил сейчас же подать англичанину просимое. Мария Федоровна отдала распоряжение прислуге и отошла в сторону.
      Англичанин, сильно утомленный тяжелой прогулкой по горам, опахивался платком, вытянув длинные ноги почти через всю террасу.
      Алексей Максимович заговорил с кем-то и лишь изредка поглядывал в сторону оригинального гостя. Вскоре завтрак англичанину был подан, он съел все с огромным аппетитом и, вынув деньги, спросил у горничной, сколько уплатить. Кармелла, улыбнувшись, отрицательно покачала головой.
      Англичанин, не говорящий по-итальянски, оглянулся, ища Марию Федоровну. Помня, что она с ним раньше объяснялась по-английски, он пальцем подозвал ее к себе. Мария Федоровна, едва сдерживая смех, подошла и сказала, что денег у него не возьмут, так как это вилла Максима Горького, а не ресторан, и обедов здесь не продают.
      Описать изумление и растерянность англичанина невозможно. Нужно было видеть его досиня покрасневшее лицо, застывшую с деньгами руку и обильную испарину, покрывшую его череп.
      Низко кланяясь, он на все лады извинялся и просил его простить. Алексей Максимович подошел к нему, протянул руку и, широко улыбаясь, сказал:
      - Ничего, со всяким может случиться...
      Англичанин долго тряс руку Алексея Максимовича, горячо говоря о том, что он не мечтал о такой давно желанной встрече со знаменитым писателем. Он то обращался к Марии Федоровне, то к Алексею Максимовичу, уверяя, что гостеприимность русских славится на весь мир, сравнивал с английскими семьями, с их чопорностью. И все извинялся.
      На другой день англичанин прислал Марии Федоровне цветы, с миллионом извинений".
      На Капри приезжают и Е.П.Пешкова с Максимом. "Ты уехал, а цветы, посаженные тобою, остались и растут. Я смотрю на них, и мне приятно думать, что мой сынишка оставил после себя на Капри нечто хорошее - цветы", - пишет Горький сыну после его отъезда.
      Много получал Горький писем - от друзей, писателей, общественных деятелей, читателей. "Я сегодня утром отправил 9 писем, да целый день после обеда писал, и передо мной лежат 12 конвертов", - сообщает он в марте 1910 года.
      Писатель сильно тосковал по родине. Нетребовательный в еде, он, "чрезвычайно русский человек", по собственным словам, очень радовался, когда кто-нибудь привозил в подарок из России черного хлеба. Осматривая в музее предметы древнеримского быта, Горький залюбовался античным подобием самовара, но шутливо заметил: "А наш все-таки лучше: этот сапогом не раздуешь..."
      Родина для Горького - это не только страна, населенная русскими, но вся многонациональная Российская империя. Живя на Капри, он живо интересовался татарской и белорусской литературой, задумал издавать журнал литературы народов, населяющих Россию.
      Верной и исполнительной помощницей Горького была на Капри М.Ф.Андреева: перепечатывала на машинке его рукописи, читала, переводя с листа, европейские газеты, была переводчицей в беседе с иностранцами.
      Она сама занялась литературной деятельностью: перевела итальянские сказки для детей, роман Бальзака "Тридцатилетняя женщина".
      Материальное положение писателя в годы жизни на Капри не было блестящим. Финансовые дела "Знания" шли неважно, многочисленные и постоянные гости, щедрость Горького, не скупившегося на помощь другим, требовали много денег. Не хватало даже весьма больших гонораров, получаемых писателем. Когда Луначарский, узнав о стесненном положении Горького, посоветовал М.Ф.Андреевой изменить сложившийся порядок, сократить расходы, Мария Федоровна возмутилась. "Нет, нет, это невозможно. Алексей Максимович заметил бы это. Он оторван от Родины, но благодаря товарищам, которые приезжают к нему, он не перестает общаться с русскими людьми. Это нужно ему как воздух. Заботы о средствах к жизни я взяла на себя и справлюсь с ними. Я не допущу, чтобы Алексей Максимович писал для денег. Его творчество должно быть свободно от мыслей о заработке".
      2
      После поражения революции в России наступил период мрачной реакции. Расправа с участниками революционных выступлений была злобной, жестокой, беспощадной. По всей стране свирепствовали военно-полевые суды, карательные отряды вешали и расстреливали тысячи людей, сажали в тюрьмы, пороли десятки тысяч. К апрелю 1906 года, по неполным данным, было казнено 14 тысяч человек, а посажено в тюрьмы 75 тысяч революционеров. "Столыпинским галстуком" прозвал народ виселичную петлю - по имени Столыпина, руководившего расправами с революционерами.
      Поражение революции вызвало моральный распад у людей нестойких, случайно, под влиянием момента, примкнувших к революционному движению. Одним из проявлений этого распада было провокаторство. На всю Россию прогремело дело Евно Азефа, разоблаченного в 1908 году одного из лидеров партии эсеров, 16 лет являвшегося секретным полицейским агентом.
      Провокаторы проникали на заводы, в партийные организации, повсюду творя свое черное дело, предавая и продавая друзей, товарищей, любимых, делая иудино предательство средством существования, а нередко и средством обогащения.
      Многие из тех, кто недавно участвовал в революционных демонстрациях, были арестованы, становились отступниками, отрекались от вчерашнего, с какой-то злобной радостью клеветали на революцию.
      Обстановка реакции сказалась и на духовной жизни России, на ее литературе.
      Горький живет далеко от России, но он активно действующее лицо русской литературы 1910-х годов. Ни одно сколько-нибудь заметное произведение тех лет, ни одно выступление писателя не проходит мимо его внимания. Как и большевистские публицисты В.В.Воровский, А.В.Луначарский, М.Ольминский, он выступает против реакционных течений в философии и литературе. С возмущением пишет Горький о воспевании предательства, клевете на революционное движение и его участников: "Какая гадость, какое нищенство мысли, нахальство невежества и цинизм! Людей, кои идут на святое поле битвы, чтобы наблевать на нем, - таких людей надо бить".
      Автор романа "Мать" и пьесы "Враги" преклоняется перед величием борцов за социалистическую революцию: "Для меня... русский революционер - со всеми его недостатками - феномен, равного которому по красоте духовной, по силе любви к миру - я не знаю".
      Когда Л.Андреев в своих рассказах тех лет изображал революционеров низкими, неумными и жестокими людьми, Горький с гневом писал о своем бывшем друге: "Он - чужой. Его дорога - круто направо. Его задача - показать во всяком человеке прежде всего скота, - социальная ценность такого намерения и вредна и погана. Для меня он - человек определенно перешедший в стан врагов".
      В декабре 1912 года Горький печатает сказку о Смертяшкине - молодом человеке, писавшем стихотворные рекламы для похоронного бюро и ставшем модным поэтом. Но в конце концов простодушному Евстигнею надоело играть и корчить из себя "поэта", и он вернулся к знакомому делу - рекламным стихам для похоронного бюро. В этой сказке Горький высмеивает позерство, неискренность эпигонов символизма и других поэтов-декадентов, которые охотно пишут стихи о смерти, тлении, боли, но не переживают написанное, остаются внутренне чуждыми своим стихам.
      "Я тысячу раз согласен с Вами насчет необходимости систематической борьбы с политическим упадочничеством, с ренегатством, нытьем и проч.", писал Горькому Ленин в феврале 1908 года.
      В борьбе с революцией реакция пыталась взять себе в союзники Льва Толстого и Достоевского. Поэтому Горький счел необходимым выразить свое отношение к творчеству этих писателей.
      Он всегда высоко ценил Льва Толстого - художника, но не разделял его религиозно-нравственного учения и уже в 1900 году писал Чехову, что религиозно-публицистические статьи Толстого производят на него впечатление "наивных сочинений гимназиста". Отрицательное отношение Горького к религиозным проповедям Толстого противостояло общему потоку юбилейных статей и заметок о Толстом (отмечалось 80-летие писателя), казенному и либеральному лицемерию, стремлению примазаться к великому имени, нажить политический капитал. Анализ произведений Толстого, выявление кричащих противоречий его творчества, его подлинной роли в русской идейной жизни, в русском революционном движении меньше всего интересовал казенных и либеральных писак, как показал В.И.Ленин в статье "Лев Толстой, как зеркало русской революции".
      Выступления Горького против идей Толстого не были личным выпадом, как пыталась доказать буржуазная печать. Горький вскрывал вредный социальный смысл толстовского учения, боролся не лично с Толстым, а с предрассудками и политической отсталостью масс, тормозившими революционное пробуждение народа.
      Когда до Горького дошла весть, что Толстой ушел из Ясной Поляны, писатель увидел в этом поступке "деспотическое намерение усилить тяжесть своего учения, сделать проповедь свою неотразимой, освятить ее в глазах людей страданием своим". Но вот газеты сообщили о смерти Толстого: "Это ударило в сердце, заревел я от обиды и тоски... чувствую себя сиротой... Заперся у себя в комнате и неутешно плакал весь день... Очень болит душа".
      Часть русской интеллигенции в 1910-е годы увлекалась религиозными идеями Достоевского, его проповедью смирения и критикой революционного движения. В пору декаданса, в конце XIX и начале XX века, в упрощенном и огрубленном виде эти идеи были взяты на вооружение реакцией. В этих условиях Горький выступил против инсценировки МХТом романов Достоевского "Братья Карамазовы" и "Бесы": "проповедь со сцены болезненных идей Достоевского способна только еще более расстроить и без того уже нездоровые нервы общества".
      На передовых позициях не удержалось в эти годы и издательство "Знание".
      Рост реакции в стране, падение интереса читателя к демократической литературе, отход от "Знания" ведущих талантливых писателей и приход в издательство второстепенных малоталантливых авторов, отсутствие в стране Горького привели к падению тиражей "Знания". Связи Горького с издательством слабеют, а в 1913 году он вообще порывает с ним.
      Стремясь сплотить писателей-реалистов на демократической основе, Горький читает много рукописей начинающих писателей, содействует их опубликованию, помогает советом. Так, за 1909 год он прочитал 417 рукописей, а за два с небольшим месяца следующего года - около семидесяти. Благодаря его поддержке и помощи вошли в литературу в недалеком будущем известные советские писатели К.А.Тренев, А.С.Новиков-Прибой. Впечатления Горького от рукописей начинающих литераторов, надежды на их литературное будущее изложены в статье "О писателях-самоучках" (1911).
      3
      Горький много работает как писатель. Он заканчивает повесть "Жизнь ненужного человека" и пьесу "Последние" (1908) - произведения о полицейско-жандармском мире.
      В борьбе с революцией царизм обратился к старому испытанному средству устрашению. Показывая реакцию и ее слуг во всей их нравственной убогости и наготе, Горький стремился рассеять страх перед реакцией, побудить передовые общественные силы к активной борьбе с произволом, беззаконием, ложью и обманом.
      "Жизнь ненужного человека" - повесть о шпике Евсее Климкове, ничтожном, духовно убогом человеке, с детских лет боязливом и запуганном, человеке с "тоскливыми глазами робкого зверька, посаженного в клетку", со "слабой, неумной мыслью", чуждом здоровому и светлому в жизни.
      "Пугливый зритель", Евсей ограничивается "неясными мечтами о тихой и чистой жизни". Смелость и независимость других вызывает в нем удивление и зависть, но не желание подражать, следовать им. "Страх перед людьми рождал в нем желание угодить им, готовность на все услуги ради самозащиты от возможного нападения". Этот страх в сочетании с садистской радостью любоваться чужими тревогами и страданиями, механическая исполнительность, всегдашняя готовность и искренняя радость раба угодить, услужить, покорность всему привели Евсея на службу в охранку.
      Жандармерия и полиция - эта верная опора царского трона стала последним прибежищем подонков общества. Защищать самодержавный строй теперь берется лишь человеческое отребье, душевно больные, бездарные, завистливые люди, у которых за душой уголовное преступление, которые видят в службе престолу надежную защиту от закона. "Кто нам служит? - возбужденно говорит сыщик Чижов. - Выродки, дегенераты, психически больные, глупые животные..." В борьбе с революцией правительству приходится пользоваться их услугами: других нет (не случайно две трети повести не разрешали печатать в России до 1917 года).
      Представления о жизни у этих людей самые нелепые, откровенно реакционные и шовинистические: "Революционеры - враги царя и бога... Они подкуплены немцами для того, чтобы разорить Россию... Вообще, все иностранцы, завидуя богатству и силе России... хотят сделать у нас бунт, свергнуть царя... И посадить везде свое начальство, своих правителей над ними, чтобы грабить нас и разорять..."
      Горький показывает в повести, как опустошает человеческую душу одиночество. Обособленность от людей, разрыв связи с ними, болезненный культ своего "я" ведет не к расцвету личности, как утверждала реакционная литература тех лет, а к ее разрушению (не случайно одну из своих программных статей тех лет Горький так и назвал "Разрушение личности"). Осознание нелепости и порочности своей жизни появляется даже у человеческого отребья, которое служит в охранке. Шпики и провокаторы смутно ощущают, что те, кого они выслеживают и предают, лучше их самих.
      В повести о сыщиках, шпиках, провокаторах, отразившей впечатления писателя от революции 1905 года, Горький показывает и неодолимый рост революционных настроений и сознания масс, борьбу с царской охранкой, приводящую в панический ужас "верных слуг царя и отечества".
      В пьесе "Последние" перед нами не только деградация полицейского аппарата самодержавия, но и ярко нарисованный крах семейных устоев дворянства, опускающегося до полицейской службы.
      Центральный персонаж пьесы Иван Коломийцев - весь в страхе, в страхе перед грозно и неизбежно надвигающейся революцией, перед неотвратимым и суровым возмездием за злодейства. На его "мертвой совести" двое забитых насмерть арестованных, застреленная во время обыска девушка; Иван, отнюдь не будучи уверенным, что в него стрелял сын Соколовой, упорно указывает именно на этого юношу.
      И этот моральный урод витийствует о том, что "подставлял грудь пулям злодеев", исполняя свой "великий долг", что его душа "одета в панцирь правды"! Он разглагольствует о "святой роли" отца, о том, что "семья оплот... наша крепость".
      Но растлевающее влияние Ивана Коломийцева - игрока, кутилы, развратника, жалкого и пошлого "воевалы", позера и краснобая, отчетливо видно на его детях - распутном и циничном "захребетнике" Александре, "чувственном животном" без сердца и ума, расчетливой и корыстолюбивой Надежде.
      Цензор докладывал о "Последних": "Перед зрителем проходит целый ряд служащих в полиции лиц, представленных автором отъявленными мерзавцами". У нравственных уродов, изображенных Горьким, нет и тени раскаяния в своих гнусных делах. В характерах Коломийцевых нет ничего человеческого, торжествует животное, скотское начало, ими движут самые низменные побуждения.
      Пьеса не только показывает отвратительную сущность Ивана Коломийцева и его сподвижников, но и разоблачает пассивный гуманизм страдальцев - Софьи и Якова, - пытавшихся примирить добро и зло, а на деле способствовавших торжеству зла.
      Выдающимися произведениями Горького, созданными на Капри, были "Городок Окуров" и "Жизнь Матвея Кожемякина".
      В годы, когда Горький писал об Окурове, в России продолжал формироваться тип революционера, борца за преобразование жизни. Но одновременно складывался и его антипод - воинствующий мещанин, провозглашавший свободу от моральных принципов, право на расправу с инакомыслящими. Против этого социального типа в его разнообразных проявлениях и выступил писатель.
      Вопрос об "окуровщине", мелкобуржуазной стихии был важным вопросом и в 1905 и в 1917 году, ибо Россия была страной мелкобуржуазной, и от того, куда пойдет мелкая буржуазия, многое зависело в дальнейшей судьбе страны.
      Силы косности, мещанства, общественной инертности и безразличия были велики в России, являлись серьезным препятствием революционному развитию. Литература тех лет (в частности, И.Бунин, Л.Андреев) видела в обывательщине и мещанстве силу, которую не побороть, которая делает невозможной революцию в России. Горький, сам вышедший из мещанства, хорошо знал его силу, живучесть, цепкость. Но он знал и другое. Знал, как идет в мещанстве расслоение, как вырывается из его цепких лап все лучшее, здоровое, молодое. Поэтому окуровские повести Горького - это не только произведения о темной и скудной жизни российской провинции, но и о пробуждении в ней сознания, что не все ладно в русском государстве.