Борланд

 
      В то время, как далеко к югу Ханта и Варяг подсели за стол к Трубе и Плотнику, планируя совместную ходку в Зону, на радиоактивной Свалке не было и намека на веселье. Солнце, поднимающее настроение на Кордоне, здесь скрылось за мрачными, не предвещающими ничего хорошего тучами. Вся живность Зоны забилась по укромным местам, словно предстоял выброс. Но занявший позицию на куче железного хлама Борланд знал точно: выброса не будет. Равно как и радиоактивного дождя, несмотря на тучи. Хотя почувствовать на лице капли самого настоящего, животворящего ливня он бы не отказался. Однако природа не баловала Зону обычным весенним дождем, посылая с ветром и градом одни только испытания для человеческих нервов.
      Груда техногенного промышленного мусора, на которой лежал Борланд, считалась совершенно непригодной для того, чтобы даже просто пройти мимо, не рискуя подхватить лучевую болезнь. Если, конечно, не облачиться предварительно в защитный костюм экологов, обосновавшихся на территории вокруг озера Янтарь. Борланд знал это и именно потому выбрал место для снайперской позиции. Здесь его никто искать не будет. Чтобы расположиться в этой точке Свалки, ему пришлось неделю готовить организм к повышенному сопротивлению облучению путем известных ему одному психологических и физических тренировок и приема особых препаратов. Да и сейчас на его поясе висело пять артефактов Огненный Шар, принявших на себя большую часть вредоносной активности окружающей среды. Борланд знал, что даже при таких защитных мерах ему нужно срочно покидать это место через двадцать минут, двенадцать из которых уже прошли. А заодно навсегда оставить дорогостоящий «Винтарь» и все снаряжение, которое будет излучать радиоактивный фон не хуже, чем все железки на этой куче.
      Все эти испытания сводились к простой, но важной цели - сделать один выстрел. Мишень уже должна была появиться в пределах видимости. Лидер сразу трех мародерских группировок, Лаваш, терроризировал со своими людьми всю Свалку набегами из Темной Долины. Две группы «долговцев» не вернулись после рейда в Долину, когда пытались убить Лаваша. Это был один из немногих боссов, державший собственных пешек на поводке путем слепой веры в свое могущество, которое постоянно укреплял деньгами, оружием и системой изощренных наказаний. Борланд не принадлежал ни к «Долгу», ни к какому-либо другому клану. Но стоило ему вызваться добровольно на эту миссию, как «Долг» тут же снарядил его кучей защитного и боевого оборудования, из которого Борланд отобрал только самое необходимое. Впрочем, и от остального не отказался.
      Причины, по которым Борланд решил убрать Лаваша, были очевидны. Личная и общественная безопасность. Свалка являлась южным центром Зоны, который было нельзя отдавать никакой группировке, если любые переговоры с ней не представлялись возможными. Это также было одной из ключевых позиций клана «Долг», но Борланд отказывался жить по какому-либо уставу. Хотя в «Долге» он стал бы одним из первых людей.
      И все же «долговцы» оказали ему дополнительное содействие, организовав аварию одного из своих джипов у входа в Темную Долину. Транспорт в Зоне был на вес артефактов, пусть и не очень дорогих. Но цель того стоила. Перевернув джип с переодетыми телами бандитов и взорвав его, «долговцы» ушли. Любая огневая страховка Борланда исключалась. Лаваш лично прибудет на место крушения ценного транспорта, это очевидно. Но перед этим его шестерки проведут прочесывание всех мест для возможной засады.
      За исключением точки Борланда.
      Тринадцать минут. Лаваш не появлялся.
      Для поддержания сосредоточенности снайпера нужна была концентрация на задаче, но для помощи артефактам в их целебных волнах требовалось максимальное расслабление. На время Борланд выбрал второе, зная, что Лаваша он все равно не пропустит. Сталкер прикрыл глаза и вызвал из глубин памяти первое же воспоминание.
      В барах и группировках про него ходили легенды, как про сталкера, не уступающего в профессионализме таинственному Призраку. Борланд не просто выпутывался живым и практически невредимым из любой передряги. Он неоднократно спасал жизнь другим сталкерам и справлялся с миссиями, считавшимися невыполнимыми, иногда орудуя при этом совершенно немыслимыми методами. Везение, которое ему часто приписывали, было лишь результатом хорошо просчитанных действий, в которых вероятность успеха была выше, чем поражения.
      И, тем не менее, зачастую ему действительно везло. Однажды Борланд попытался прорваться сквозь Заслон. Его мысли часто занимала эта неведомая дымчатая стена. В результате он решил, ни много ни мало, обстрелять ее из тяжелых орудий, установленных на модифицированном БТР, и посмотреть, что случится. Была и проблема: у Борланда не было БТР, ни модифицированного, способного переждать выброс, ни какого-либо другого. Поэтому Борланд просто выкрал его у военных во время зачистки одной из секций Барьера. Произошло это во время прорыва слепых собак на Агропроме. Тогда Борланд здорово помог немного струхнувшим военным, которые до этого слепых собак видели только на фотографиях, во время теоретических занятий в учебке. Он метким выстрелом из ИЛ-86 убил вожака стаи. К счастью, их вел не контролер. Затем, распугав стаю серией выборочных выстрелов, он как бы невзначай оказался рядом с ранеными бойцами и кинул каждому по аптечке, совершенно им ненужной, но в момент опасности воспринятой на ура. И лишь после этого командир операции почувствовал, что что-то не так. Не обращая внимания на трехэтажные маты, Борланд, рискуя нарваться на пулю, подкрался к урчащему БТР и, выбросив перепуганного солдата, проехал на броневике по собакам. Он руководствовался простым психологическим правилом: если спасти человеку жизнь, то на некоторое время повергнешь его в ступор, да и стрелять в тебя он точно не будет. Пока военные пытались совместить в голове неожиданную помощь с наглым угоном военной машины, Борланда и след простыл. Все оказалось слишком невероятным и, следовательно, вполне возможным для Борланда.
      Можно было и не спрашивать, как Борланду удалось скрыться с БТР, не оставив следов, и оказаться с ним у Заслона, находящимся через пол-Зоны от места прорыва. Если бы кто-то узнал, что в процессе сложнейшей переброски транспортера на территорию Красного Леса Борланду удалось проехать часть пути вообще за пределами Барьера, то последовала бы череда громких арестов и смещений в военной среде. Но, к счастью для самих военных, никто не связал воедино два остановленных прорыва, между которыми спокойно прокатилась военная машина, примкнувшая к каравану себе подобных.
      Какова же была реакция оператора, засекшего спустя несколько дней выстрелы с украденного броневика возле Заслона в Красном Лесу, осталось тайной. Вероятно, он сделал то, что и любой другой на его месте: похолодел, съежился и выпал в осадок. После чего получил от начальства по ушам собственными же наушниками. Так как Борланду хватило трех минут, чтобы убедиться в бесполезности артиллерийской атаки Заслона, и уехать обратно на Милитари, что автоматически делало показания оператора ложными. На всякий случай Борланд вышел с ним на связь по найденной на листке блокнота частоте, ровно на полторы секунды, и передал в эфир что-то типа «Гы-гы-гыы!», после чего оператор наверняка слег с приступом мигрени.
      Атаку на Заслон Борланд предпринял, опять-таки, в самое сумасшедшее для Зоны время: сразу перед выбросом. Когда вся фауна Зоны замирает, а люди в спешке укрываются в подвалах и барах. Никто не знает, что происходит в моменты выбросов, и что, собственное, выброс вообще такое, но ничто не выживает в это время на открытой местности. БТР был вполне сносным убежищем, так что Борланд без тени волнения проехал через Красный Лес, не встретив ни одной живой души.
      На обратном пути его ждало удивительное зрелище. Возле одного из холмов, мимо которого Борланд проходил раз десять, метался молодой парень и истерично молотил руками в запертую металлическую дверь, которую Борланд никак не припоминал в этом месте. Выброс к тому времени еще не начался. Борланд сразу сообразил, в чем дело. Ему посчастливилось найти старательно замаскированный бункер, которых в Зоне было множество. Одного из его обитателей, очевидно, оставили умирать под выбросом, за какие-нибудь нарушения. А может, просто так. Борланду это было неважно, однако смотреть спокойно он не мог. К тому же жертва могла рассказать об этом убежище подробнее. Не выходя из БТР, Борланд посигналил.
      Гудок у БТР был почище, чем у паровоза. Если бункер служил убежищем от выброса, то он должен был быть герметичным и звуконепроницаемым, так что сигнал услышать не могли. Парень от ужаса подскочил и уставился на БТР. Борланд понял, что никакой опасности он не представляет, и открыл люк. Гость мигом запрыгнул внутрь и сжался в спинку сиденья. Но, стоило Борланду задраить люк снова, как парень, явно движимый местью, бабахнул из орудия, установленного на крыше транспортера, прямо по курсу, в дверь бункера. Борланд мигом успокоил его хорошим ударом справа по челюсти, затем взглянул на экран прямого обзора. Металлическая дверь бункера выдержала. Только Борланд намного отъехал от этого места, как дверь начала распахиваться, и оттуда показалась чья-то довольная морда.
      Борланд резко остановил броневик. Человек в дверях уставился на него с изумленным видом, и тут наконец произошел выброс. Человек упал, как подкошенный. Дверь бункера, ясное дело, никто задраить не успел, так что можно было не сомневаться, что все внутри погибли.
      Борланд поскорее убрался подальше на Милитари. Он сумел восстановить простую цепочку событий. Сам он обычно пережидал выброс под землей, как и все остальные, и знал, что предугадать его с точностью до секунды невозможно, так что обитатели бункера, скорее всего, спутали выстрел из БТР с выбросом. Симптомы должны были быть очень похожими: глухой удар наверху и легкое сотрясение земли. Решив, что опасность позади, бункер открылся, после чего всех накрыло настоящим выбросом.
      Доехав до базы «Долга», Борланд подарил им пленника и не нужный больше броневик. Пленник был совсем не против сдать своих бывших товарищей, которые оставили его умирать снаружи, и охотно поделился с «долговцами» информацией. Бункер являлся одной из дислокаций группировки «Грех», самой отвратительной из всех. «Грешники» без разбору убивали вольных сталкеров, как из-за хабара, так и ради удовольствия. Они не шли ни в какое сравнение с мародерами Лаваша, у которых была хоть какая-то позиция в жизни. Пленник клялся, что он всего лишь одиночный сталкер, который был захвачен «грешниками». Лгал, разумеется. Как бы то ни было, «долговцы» отпустили его на все четыре стороны: если даже он и был одним из «грешников», то путь к своим все равно ему заказан, а Зона разберется сама, сколько он проживет. Глядишь, и перевоспитается.
      Зато Борланду выразил признательность Совет Кланов в полном составе за неоценимую помощь в уничтожении одной из баз группировки «Грех». «Долговцы» оттарабанили БТР к Барьеру, где его и нашли ничего не понимающие военные. А Борланд навсегда стал живой легендой Зоны. Целый ряд дальнейших поступков Борланда лишь укрепил его репутацию. Если бы он сам участвовал в распространении всех правдивых слухов о себе, то их оказалось бы столько, что хватило бы на новый культ.
      Он так и не определился, считать ли тот случай везением или успехом. В конце концов, что такое успех? Если один сидит на берегу и ждет, когда море выбросит ему рыбу, а другой вооружается острогой и часами стоит по колено в воде, высматривая добычу - то можно ли сказать, что оба они могут рассчитывать только на везение? Нет. Второй поймает рыбу исключительно благодаря тому, что он не сидит сложа руки. Вот это и есть настоящий успех. Везение в данном случае стало итогом отличной подготовки и движения вперед. Важно не то, что Борланд набрел на базу «Греха», не рассчитывая ее обнаружить. Важно то, что никто другой не был в то время в Красном Лесу на открытой местности, движимый духом исследователя, не зарывшись под землю из-за страха перед выбросом.
      Четырнадцать минут. Лежащий на Свалке Борланд открыл глаза. Он умел настраивать себя на определенную продолжительность отдыха. Минуты воспоминаний хватило, чтобы артефакты поработали чуть качественнее. Лаваш все не появлялся. Был как раз тот момент, в который другие обычно закуривают, только Борланд не курил.
      Вопреки ходившим по Зоне слухам, Борланд не был одним из бывших военных, хотя и прошел службу в армии наравне со всеми. Не являлся он и ученым. Борланд был 32-летним профессиональным автогонщиком. Лишившись возможности заниматься любимым делом из-за бардака в стране, коснувшегося и спорта тоже, Борланд начал искать себе новое место в жизни. И очень скоро понял, что найдет его только в Зоне. Все его таланты нашли здесь самое широкое применение: точность глаза и руки, идеальная физическая форма, холодная голова и горячее сердце. Борланд умел просчитывать ситуацию на лету. У него было безупречное чувство времени и расстояния. В Зоне он не встретил для себя ничего принципиально нового - все то же самое, что и за Барьером, только быстрее, выше и сильнее. А если карты лягут так, что понадобится выбраться отсюда - он найдет способ сделать и это.
      Пятнадцать минут. Борланд начал чувствовать себя, как перед гонкой. Внутри него словно закрутился невидимый маховик и он глубоко вздохнул, морально настраиваясь на провал операции. Вовсе необязательно было торчать здесь полные двадцать минут.
      Каждый человек, кто приходил попытать счастья в Зоне, так или иначе раскрывал свою внутреннюю суть. Зачастую она была неизвестна ему самому. Городские обыватели, дальнобойщики, бывшие или сбежавшие заключенные колоний, экстремалы, военные дезертиры, авантюристы, искатели приключений, идеалисты - в Зоне встречались все категории населения. Только здесь большинство из них понимало, какой путь им по душе. В книжном ботанике просыпалась жажда убийства и мести за отсутствие внимания со стороны девчонок. Карманный вор внезапно раскрывал в себе опытного исследователя и помогал ученым на озере Янтарь добывать образцы птиц и животных. Что бы ни говорили, Зона не меняет людей, а наоборот, раскрывает их так, как только возможно. Может быть, это и было основной причиной, по которой Зона так приманивает все больше и больше желающих. И не все становились сталкерами, не выдержав постоянного напряжения, непрерывной опасности, страха и отвращения перед мутантами. Борланд лично видел издали, как трое молодых парней погибли от слепой собаки, хотя и были вооружены превосходно. Но никакое оружие не спасет, если голова неспособна думать. Их рассудок просто не воспринял отсутствия у собакоподобной твари органов зрения. Один упал в обморок, второй закричал и бросился бежать, а третий, беспорядочно расстреляв обойму, свалился в припадке. Собака перегрызла горло всем троим по очереди.
      Сталкеры, которые не были против такой реальности, но не признавали суровых порядков Зоны и прав других сталкеров на жизнь, присоединялись к клану «Грех». Каждый из них до этого успевал натворить столько, что его ждала пуля в голову в от любого из сталкеров или смертная казнь на родине. «Грешники» бороздили всю Зону, иногда даже осмеливаясь штурмовать лагерь ученых. Бороться с ними было очень сложно: члены клана не носили никаких опознавательных знаков, старательно прятались ото всех и часто выдавали себя за одиночек, когда нужно было сбыть или обменять хабар.
      Мужики постарше и попроще, которые не собирали артефактов, но были не прочь поживиться боевыми и съестными припасами, быстро сбились в группировку мародеров. От «грешников» они все же очень сильно отличались: ходили в одних и тех же черных защитных куртках, ни от кого не прятались в пределах контролируемой территории, особо не кочевали, не заходили дальше Свалки, не стремились разбогатеть за счет артефактов, и вообще ничего от этой жизни не хотели. По большому счету, это было общество ищущих убежища уголовников.
      Самым влиятельным кланом был, несомненно, «Долг». Туда шли крепкие, дисциплинированные парни, которые ставили своей задачей очищение Зоны от всякой заразы вроде мутантов и беспредельщиков. Были и другие, малочисленные кланы, каждый из которых представлял собой группу людей со сходными убеждениями. Например, охранники Кордона, клан «Чистое Небо» - преимущественно молодняк, работавший на Сидоровича в обмен на низкие цены и отсутствие внимания со стороны военных. За пределами Кордона клан не имел ни малейшего авторитета. Или анархисты из «Свободы», клан бывших одиночек, которые не представляли никакой угрозы, если их не трогать - те верили, что весь мир обязан знать и помнить о Зоне.
      О группировке «Монолит» и думать не хотелось. Это были настоящие звери, религиозные фанатики Красного Леса, культивировавшие таинственный Монолит - кусок неземной породы, по их мнению, породивший Зону и находящийся возле ЧАЭС. Полная чушь, конечно.
      Шестнадцать минут. Вдалеке показалось какое-то движение, Борланд приложился к винтовке и увидел сквозь перекрестье прицела пеший караван мародеров. Наконец-то.
      Группа одетых в черные куртки бандитов с наброшенными капюшонами двигалась к горящему джипу. Каждый был с автоматом, кто-то нес оружие в руках, у кого-то оно висело за спиной. Настоящие стервятники Зоны, ставшие во много раз опаснее из-за четкой организации, насажденной умелыми лидерами.
      Вопрос был в том, как выделить Лаваша. Борланд располагал только его фотографией, сделанной издали. Куда больше ему говорили рассказы сталкеров, давшие полный психологический портрет, который, несомненно, проявит себя и с физической стороны.
      Борланд не ошибся. Мародеры расположились вокруг джипа, и в центр вошел широкоплечий человек, на ходу убирая капюшон. К нему подбежал мародер и, присев на одно колено, поцеловал поданную руку, после чего принялся что-то объяснять.
      Не было никаких причин медлить. Борланд мягко нажал на спуск, и голова Лаваша дернулась в сторону, после чего лидер мародеров упал навзничь. Его помощники стали метаться, как тараканы, даже не позаботившись ни о собственной безопасности, ни о том, чтобы проверить, жив ли Лаваш.
      Убедившись, что его никто не засек, Борланд оставил винтовку, быстро отполз назад и бросился с холма вниз, подальше от радиоактивного хлама, расстегивая на ходу куртку. Всего в тридцати метрах от его расположения находился заранее устроенный схрон, где лежала смена одежды, включая обувь и белье. Там же находился неплохой набор сталкерского оснащения: усиленный за счет кевларовых пластин прорезиненный комбинезон, нож, пистолет «Волкер» с двумя обоймами, «Абакан» с подствольником и рюкзак, содержащий массу полезных вещей: детектор аномалий, бинокль, немного еды и пару аптечек. Борланду хватило минуты, чтобы облачиться во все новое и спрятать пропитанную радиацией одежду. Артефакты он отстегнул от пояса и бросил в рюкзак, так как Огненные Шары в борьбе с радиацией ускоряли обмен веществ, что приводило к быстрой усталости. Таскать их на себе больше не было необходимости.
      Снарядившись и бросив в рот пару таблеток от облучения, Борланд не торопясь пошел на Кордон. Он знал, что разведчики «Долга» доложат начальству о смерти Лаваша. Уже на следующий день начнется зачистка Темной Долины от мародеров. Истребить всех, конечно, не получится. Но навести порядок все же не мешало. А пока нужно было уносить отсюда ноги.
      Со стороны мародеров послышался невнятный рокот, переходящий во вполне осязаемый звук двигателя. Борланд замер, прислушиваясь, и в момент оценил степень опасности. Результаты ему настолько не понравились, что он одним прыжком скатился в овраг и затаился в обрезке гигантской трубы.
      Клан «Воины Зоны». Элита мародеров, организованная Лавашем. Особенность их состояла в том, что каждый «воин» был оснащен собственным легким мотоциклом, а также духом байкера и пониженным чувством опасности. «Долг» так и не сумел расследовать, откуда в Зоне мотоциклы, но это было прямым признаком контакта мародеров с военными. Ходили слухи, что Лаваш подсадил всех «воинов» на наркоту, что позволяло им носиться по Зоне на мотоциклах, не боясь влететь в аномалию. Вооруженные автоматами «узи», они могли одержать верх над небольшой группой сталкеров. Клан мотоциклистов стал настоящим проклятием Зоны, досаждая одиночкам Свалки и Темной Долины. Хотя «Воины Зоны» выходили на охоту крайне редко, этого было достаточно, чтобы фактически закрепить Темную Долину за мародерами.
      Борланд понимал, что «воины» ищут убийцу Лаваша. Быть может, даже весь клан. Никто не знал точно, сколько мотоциклов есть у мародеров. Но если его догадки правдивы, и за его головой направилась вся элита, то можно будет определить и общую численность «воинов». Эта мысль на секунду мелькнула у Борланда, но он отогнал ее от себя, как малозначащую. Тот, кто собственными глазами встретится с полным составом «Воинов Зоны», уже вряд ли кому расскажет.
      Борланд вжался всем телом в бетон, чувствуя головой его холод. Левее от него труба была забита комьями спрессованной земли, а под ногами застыла пленка илистой болотной жижи. Чуть подальше виднелась мутная зеленая лужа, булькающая зловонными испарениями, хотя глубина была от силы сантиметров двадцать. Это была аномалия - шипящая субстанция, которую кто-то с юмором окрестил Холодцом. Попавшее в него живое существо постепенно превращалось в дымящийся кусок обваренного мяса. И происходило это не сразу, а в течение нескольких часов. Жертва Холодца не чувствовала никакой боли, даже когда плоть начинала отваливаться от костей. Особо догадливые продавали Холодец ученым, перенося его в стеклянных банках. Ровно до того момента, как однажды в рюкзаке одного из сталкеров из-за случайного выстрела разбилась банка, полная этой дряни…
      Один из мотоциклистов проехал совсем рядом с трубой, где притаился Борланд, и сталкер, сконцентрировавшись, мысленно велел тому уезжать. Он не считал себя телепатом, но верил, что любой мысленный посыл так или иначе улавливается человеком, к которому он направлен, и есть шанс, что он повлияет на ситуацию. Мотоциклист, газанув, поехал дальше вдоль оврага. Предварительно бросив наугад гранату.
      Борланд заметил ее и в душе похвалил «воина». Что тут сказать, сталкер? Вчера ты нашел базу «грешников», потому, что ты искал. Пусть не ее, но искал. А сегодня «воин Зоны» нашел тебя. Тоже потому, что искал. Правила жизни одинаковы для всех.
      Рванувшись вперед, Борланд одним махом выскочил из трубы и распластался у противоположной ее стороны. Взрыв сотряс почву и осыпал его комьями грязи. Сверху раздались выстрелы. Да хранит вас Зона, «Воины Зоны»…
      Борланд схватил «Абакан» и открыл ответный огонь примерно по тому месту, где на секунду остановился бросивший гранату мародер. Он знал, что это самый верный способ попасть в цель. Тем не менее, «воин» дал газу и умчался прочь.
      Борланд чертыхнулся. Положение было хуже некуда. План заключался в том, что он успеет добраться до Кордона раньше, чем мародеры найдут его, и там заляжет на дно. Но теперь его засекли «воины» на средствах быстрого передвижения, а спрятаться негде, ни здесь, ни на равнине. Самым важным сейчас было выбраться из оврага, где его могут запросто забросать гранатами. Но куда? Наверху он будет доступен для обстрела практически из любого места. Рассчитывать можно только на одно - что «воины» не изменят своим привычкам и отъедут за холм для перегруппировки. «Воины» никогда не импровизировали, в отличие от Борланда. Каждый их заезд был четко выверен. Если им не удавалось обезвредить своих жертв за первый же заезд, они никогда не оглядывались, а ехали до ближайшего безопасного угла и совершали разворот для второго захода.
      Это давало Борланду несколько драгоценных секунд. Отталкиваясь ногами и цепляясь руками за корни, он выбрался наверх. Хотя вдали за холмом слышались выстрелы - наверняка шестерки Лаваша сейчас бегут сюда - вокруг не было ни души. Но сталкер понимал, что это ненадолго. В спринтерском рывке он бросился бежать по прямой в сторону Кордона. До ближайшего укрытия было слишком далеко, и он это знал. Шанс был в том, что «Воины Зоны» захотят взять его живым, если он не окажет сопротивления.
      Вот только как раз его Борланд оказать и собирался.
      Позади него взревели моторы, и Борланд прибавил ходу. Артефакты вроде Лунного Света сейчас недурно бы помогли. Когда мотоциклы приблизились, Борланд остановился, симулируя сильную усталость, повернулся и поднял «Абакан» над головой, затем демонстративно отбросил в сторону.
      «Воинов» было двое. На мощных мотоциклах, марку которых не распознал даже Борланд из-за сильно измененного внешнего вида и кучи тюнингованного железа, «воины» были одеты в мародерские куртки, а головы полностью закрывали мотоциклетные шлемы. Было бы очень кстати прочесть в глазах их намерения, но Борланд не имел такой возможности. «Воины» остановились в десяти метрах от него и нацелили стволы «узи».
      – Бензин!!! - заорал Борланд и сделал страшные глаза, после чего бросился на землю.
      Шлемы «воинов» чуть качнулись - очевидно, мотоциклисты машинально взглянули на бензобаки. Ни хрена они не сидят на наркоте, подумал Борланд. Нормальные, здравомыслящие парни. Хорошие наездники. Может, даже с семьями.
      Выхватывать пистолет Борланд умел не хуже Клинта Иствуда. Одна пуля досталась первому «воину», еще две второму, еще две - снова первому. Пистолет заклинило. Нет, ну ты только посмотри.
      Одна из пуль попала первому «воину» в шею, он что-то захрипел и упал замертво. Второму достались обе в грудь. Он зашатался, выронил «узи», но даже не свалился с мотоцикла.
      «Бронежилет», - понял Борланд. Подбросив свое тело на ноги, подобно пружине, он вихрем пронесся к «воину» и сбил его в прыжке ногой, как в какой-то старой компьютерной игре.
      Секунда - и в руке Борланда оказался нож, который мгновенно оборвал жизнь мародера. Очистить нож, воткнув его в землю, отправить его в ножны, схватить «узи», сорвать с трупа запасные обоймы - еще три секунды. Борланд оседлал мотоцикл со все еще работающим мотором и помчался дальше к Кордону. Он знал, что до безопасной точки ехать не больше минуты. Мародеры на Кордон не суются. Слишком уж много там вольных сталкеров и боевиков из клана «Чистое небо». Да и не любят мародеры рисковать без причины.
      Стрельба за холмом продолжалась, но ближе не становилась - похоже, шестерки Лаваша даже не думают преследовать его. Объяснение пришло сразу в тот момент, когда звуки мародерских «калашей» были разбавлены выстрелами штурмовых «громов». Борланд даже позволил себе широкую ухмылку. Похоже, что «долговцы» все же решили прикрыть его хотя бы от пеших мародеров, заметив атаку «Воинов Зоны» и догадавшись, что их благодетелю Борланду в одиночку придется совсем туго. В «Долге» долги отдают.
      «Сталкер! Вступи в «Долг»! Помоги мирным людям!» - восторженно подумал Борланд. Его настроение стремительно поднималось. Неплохая речевка, нужно будет предложить ее «долговцам» для пропаганды.
      Борланд проезжал узкий участок между двумя холмами, когда слева и справа раздался треск двигателей. С обеих сторон взлетело по два мотоциклиста. Четверо «воинов Зоны», всадников Апокалипсиса, пролетели над Борландом, осыпав его градом пуль, которые почти достигли цели. Почти, но все же не достигли. Стреляли на упреждение, пули разрывали землю, помечая смертельную линию фонтанами почвы, которые рисовали в голове Борланда оптимальную траекторию. Достойное испытание для достойного гонщика. Дернуться с мотоциклом в сторону, тут же переместить вес тела на другую, несколько раз сбросить и прибавить скорость, и все за полторы секунды - обычный человек успел бы допустить несколько десятков ошибок, каждая из которых оказалась бы роковой. Но обычный человек не проходит серию жестких тренировок с участием мотоциклов и спорт-каров, не участвует в стрит-рейсинге на улицах ночного Киева по встречной полосе, не гоняет на мотоцикле в полночь по прериям с выключенными фарами. И не попадает под обстрел четырех стволов одновременно.
      Свист пуль прекратился. Борланд выиграл второй заезд. Времени на третий у «воинов» не осталось, подумал он почти злорадно.
      Злорадство было преждевременным. Мягко приземлившись на землю, «Воины Зоны» сразу же развернулись и помчались в погоню. Об этом красноречиво свидетельствовали звуки колес на почве и нарастающих оборотов двигателя. Проклиная железного коня за отсутствие зеркала заднего вида, Борланд рискнул слегка притормозить и на миг обернуться через плечо. Погоня была метрах в тридцати сзади. Слишком много для стрельбы с одной руки в движении, но чем черт не шутит. В четыре ствола запросто могут и положить.
      Одинокий шлагбаум, служащий границей между Свалкой и Кордоном, уже виднелся вдали, как на дороге возник небольшой вихрь из зеленой листвы. Новая аномалия с присущей Зоны коварством появилась на этом месте всего час назад, поскольку Борланд утром ее не видел. Будь он пешком и без хвоста за спиной, запросто обошел бы по десятиметровой дуге, и дело с концом. Мог бы обнаружить и сейчас, будь аномалия взрослой и большой в размерах. Теперь же он заметил ее слишком поздно. Когда Борланд приготовился резко повернуть влево, хоть это и было чревато падением с мотоцикла, то почувствовал сильный удар в спину. В обычных условиях пуля из «узи» прошивает человека навылет, но, пущенная в движении и вдогонку движущейся цели, она потеряла начальную энергию. К тому же между летящей смертью и телом сталкера были рюкзак и укрепленный комбинезон.
      И все же толчок немного ошеломил сталкера. Пропустив момент для относительно безопасного объезда аномалии, Борланду ничего не оставалось, кроме как вывернуть вправо, прямо на пологий холм, за которым находилось кладбище автомобилей.
      Взлетая по холму, Борланд увидел прямо перед собой старую, проржавевшую обзорную вышку, стоявшую у въезда. Будь траектория движения чуть иной, можно было бы приземлиться на протоптанную тропинку между тлеющими остовами грузовиков, доехать до противоположного конца огороженного кладбища и там, бросив мотоцикл, перелезть через забор и скрыться. Но вышка рушила все планы сталкера, которых оставалось не так уж и много в его запасе. С досадным криком выпустив руль, Борланд врезался в перила вышки, ухватившись за них и ударившись щекой так, что чуть не вылетели все зубы. Мотоцикл пролетел под ним и упал на бок, взъерошив мелкие камни и перекувырнувшись несколько раз.