Николай Недолужко
      Акулы
      Хижина старика Пауэрса стояла на берегу горного озера среди серых угрюмых скал, и если бы не светящееся оконце, она казалась бы одним из каменных осколков, который упал с вершин и чудом удержался на мизерной площадке. Дул ветер. Мрачно шевелились кусты, с озера накатывались и бились о берег седые тяжелые волны. Мутно-белые тучи, проплывавшие над землей, придавали местности угрюмый и дикий вид.
      В сотне метров от хижины сын профессора - Жак Валуа остановил идущего впереди проводника Прайда, и когда инспектор Бур Клифт, опередив профессора Валуа и его дочь Маргариту, приблизился к ним, сказал:
      - Мне не нравится...
      - Что тебе не нравится, Жак? - спросил геркулес Клифт, заметив в руках юноши пистолет.
      - Мне не нравится,- Жак пнул лежавший под ногой камень. - Мне очень не нравится, когда воют собаки... Не нравится, что взяли в проводники человека безумного.
      - Безумного?
      - Он называет моего отца странным именем - Генри.
      - Милый друг, - прервал юношу Клифт. - Да. Проводник забыл, с кем имеет дело. Но позволь ему называть твоего отца так, как он называет.
      - Имя, - Прайд стиснул ладонями виски. - Болит голова. Все кружится. Как же тебя называть, Генри? Разве здесь не все свои?
      - Здесь все свои, - ответил профессор Морис Валуа. - Зови меня так, как привык... Почему воет собака?
      - Веди, старая ворона! - Бур Клифт подталкивает Прайда. - Не видишь, как мы промерзли?
      Ворча что-то себе под нос, прихрамывая и дергая на ходу правым плечом, проводник поспешил вперед. Его седая непокрытая, косматая голова тряслась на ходу так, что казалось, тонкая шея не выдержит и, оторвавшись, голова покатится вниз к маленькой придорожной таверне, откуда экспедиция начала свой поход к горному озеру.
      Они приблизились к хижине и увидели распахнутые двери, груду распечатанных черных ящиков, раненую собаку.
      В одной из маленьких комнат, за столом из темных дубовых досок инспектор и Жак Валуа обнаружили хозяина. Он был мертв.
      - Бедняга Пауэре, - мрачно сказал Бур Клифт. - Не надо было посылать тебе акваланги. Все начинается с них... Да, профессор, теперь мы не скоро узнаем, где находятся руины затонувшей крепости.
      - Наши акваланги похищены? - Профессор Морис Валуа прижал дочь к груди. - Здесь опасно. Здесь убивают.
      Что-то происходящее за окном привлекло внимание инспектора. По скалам с ловкостью горной козы карабкалась девушка. Лишь на несколько мгновений ее маленькая фигурка замерла на утесе и исчезла.
      - Задержите ее! - потребовал Жак.
      - Прежде всего необходимо вызвать местную полицию.
      - А вы? - холодно спросила Маргарита.
      - Я вынужден оберегать вас.
      - Вы нерешительный человек, Клифт! - с долей презрения воскликнула Маргарита.
      - Именно поэтому снаряжение экспедиции отправлено на день раньше вашего приезда. Акваланги. Все дело в них.
      - Но смерть? Возможно, эта девушка что-то видела?
      - Она видела смерть своего отца, - отвечал Клифт. - Старик Пауэре приемный отец Элизабет. Уверен, это была именно она.
      - Маргарита! - сказал Жак,- случилось то, в чем мы разбираемся плохо.
      - Милый брат,- с поспешностью, свойственной натурам пылким, отозвалась девушка,- волнение лишает тебя трезвости мысли. Уверена, крах нашей экспедиции был предрешен.
      - Маргарита,- терпеливо возражал инспектор, - пройдет немного времени и вы убедитесь, что все проделанное мною было продиктовано разумом и стойкостью духа. Да, где-то на дне озера находятся руины крепости. Три экспедиции пытались исследовать их.
      - Три? - Тонкие брови Маргариты сошлись к переносице.
      - Три? - Жак задумчиво провел ладонью по лицу.
      - Три,- повторил профессор Морис Валуа. Он снял с головы красную вязаную шапку, и седые вьющиеся волосы опали, как рыцарское забрало. - Три! - машинально повторил он, разглядывая сквозь стекло окна проводника Прайда. - А что?.. Проводник... Почему не входит в хижину? Он знает, что здесь произошло?
      - Первая экспедиция погибла вся, - продолжал инспектор. - Вторая, организованная известным в стране журналом, была отозвана правительством. Третья, малочисленная, но самая сплоченная,- при этих словах Бур Клифт коротко улыбнулся,- согласитесь, не каждая семья занимается подводной археологией,- спаянная родством экспедиция, находится здесь. Но и мы терпим крах. Человек, которому доверили перевозку водолазного снаряжения, исчез. Убит Пауэре - единственный, кто знал, где находится крепость Бьё.
      - Инициатор нашей экспедиции вы? - вступила в разговор Маргарита.Заинтересовав поиском отца, предоставив ему фотографии погрузившейся на дно озера крепости, вы, инспектор, и в этом нет сомнений, преследовали вполне определенную цель. Какую?
      - Маргарита! - Жак попытался предотвратить ссору. - Маргарита, не забывай, Бур Клифт наш друг.
      - Наш новый друг, - подчеркнула девушка.- И так, наш новый друг, какова цель? Скажите правду, или она противопоказана вашему ведомству?
      - Всегда найдется человек, которому правда дороже жизни,- хмуро ответил Клифт. - А наше ведомство международной полиции занимается только серьезными делами.
      Признание Бура Клифта не привело профессора в замешательство. К тому же, объясняя свое участие в экспедиции, инспектор то и дело поглядывал к а него, будто желал подтолкнуть профессора Мориса Валуа к необычно важному для него самого разговору.
      - Нашему ведомству, действительно, необходимы факты, но факты, основанные на вещественно точных доказательствах,- продолжал Бур Клифт. Первая экспедиция уничтожена, когда ее члены начали использовать акваланги и провели подводные фотосъемки. Вторая экспедиция отозвана, когда аквалангисты нашли в затопленных руинах крепости ящики... Точно такие, сделанные из тонкого свинца, какие рассматривает наш проводник. Кстати, профессор, почему Прайд называет вас другим именем?
      - Не спешите, Клифт. Когда-то я командовал отрядом сопротивления и посылал людей на дела смертельно опасные. Но прошло столько лет. Не хотелось бы возвращаться к прошлому.
      - Жаль. - Бур Клифт, скрестив на груди руки, в своем кожаном огромном пальто и кожаной широкополой шляпе был похож на высеченный из коричневого гранита монумент. - Жаль! Бедняга Пауэрс. Он, вероятно, тоже верил в покой мирного времени, когда посылал мне пленку.
      - Пленку?
      - Негатив с видом разрушенной крепости. Мой брат руководил первой экспедицией... Он сфотографировал руины. Но только спустя год после трагической смерти брата я получил негативы и передал их вашему старшему сыну Артуру Валуа. Так, фотографии крепости оказались в ваших руках, профессор. Не скрою, моя личная заинтересованность в создании третьей экспедиции велика.
      - Велика? Вы ее инициатор!
      - И я же отвечаю за безопасность. Увы, надлежит вернуться в таверну и известить местную полицию о том, что здесь произошло. Зовите Прайда, мы возвращаемся.
      Черная кособокая фигура проводника появилась у порога двери тотчас, как только Жак Валуа позвал его. Холодные, как у рептилии, глаза Прайда уставились на мертвого владельца хижины.
      - Неужели сдох старый хрыч? Сдох. Иначе и не могло быть. Верно, Генри?
      - Да,- ответил профессор Морис Валуа. - Сделано чисто. В делах вы все так же прилежны, Гельмут.
      - О, нет. - Омерзительный старик покачал головой, коротко, хрипло вздохнул и закрыл блеснувшую вставленными зубами пасть с такой силой, что показалось, щелкнув, захлопнулся капкан.- О нет, Генри, последние годы с клиентами работали мои сыны. Мои сыны боролись за идею и за идею погибали! У меня остался только один сын. Последний из рода Прайдов... Твои люди, Генри, наконец-то, подняли со дна озера золото и документы нашей партии. Ты правильно сделал, что поспешил. Было слишком много желающих раскрыть тайну затопленной крепости. Глупцы! Они не имели представления, с кем имеют дело. Люди падали со скал, люди распарывали себе животы об острые камни, люди погибали в волнах озера лишь потому, что проводники добавляли в баллоны аквалангов немного иприта. В течение многих и многих лет мы - Прайды умело охраняли все, что было спрятано нашей партией на дне озера в сорок пятом году... Сколько глупцов отправилось на тот свет! Люди погибали, а вместо них появлялись призраки. У призраков липкие руки и дурно пахнет изо рта. Когда я встречаюсь с ними, у меня начинает болеть голова. Теперь, Генри, никто и ничто не помешает тебе создать вирус, который поставит неполноценных на колени.
      - Да, но остался свидетель,- холодно заметил Клифт,- приемная дочь Пауэрса.
      - Ах, эта! - Глаза Прайда налились стеклянным блеском. - Она родилась рыбой... Видели, как она прыгнула с утеса в озеро? Ганс, мой мальчик не умеет плавать и поэтому не может поймать дочь Пауэрса, но я сам поймаю ее и вы поможете мне... Ха-ха-ха. И появится еще один призрак!
      - Стоит ли преследовать девушку, если дело завершено? - еле сдерживаясь, заметил Жак Валуа.
      - Молодой человек,- лицо проводника побурело от прилившей крови. Сентиментальность загубит любое дело. Мы сметем все, что нам мешает и возродим великое государство! Вот только призраки - когда я встречаюсь с ними, у меня начинает болеть голова.
      - О призраках поговорим в таверне. Ведите, Прайд, - заметив одобрительный кивок Клифта, приказал профессор Морис Валуа.
      Для спуска к таверне проводник выбрал другую дорогу, он знал ее хорошо и, несмотря на наплывающий с озера туман, ковылял с такой уверенной поспешностью, что профессор и его спутники отставали; тогда Прайд останавливался и, не оборачиваясь, ждал их. Услышав за своей спиной шум шагов, он вновь продолжал путь.
      - Отец, что происходит? - поддерживая профессора под руку, спрашивала Маргарита. - Клифт вовлек нас в игру?
      - В опасную игру... Будь наготове, Жак, видишь, впереди заросли.
      - Вижу, отец!
      Жак, чьи симпатии были на стороне инспектора Клифта, понимал всю меру опасности. Возможно, Прайд ведет их в логово тех, кто добыл со дна озера ящики, и тогда схватка неизбежна. Омерзительный старый убийца! Он - как подбитый грязный ворон, которого Бур Клифт гонит впереди себя, вот-вот наступит на него кованым ботинком и раздавит. Спеши, спеши, ворон, к своей гибели!
      Проводник свернул с тропы. Впереди под трепещущей от ветра черемухой, у трех гранитных плит, холодных и влажных, привалившись к одной из них спиной, сидел человек в резиновом плаще и берете. Его глаза, неподвижные, тусклые, были направлены вверх, где над сырыми скалами тяжело ворочались тучи.
      - Ганс! Сын! - Косматая голова Прайда затряслась, как лист на омертвевшем комле. - Га-анс!
      Но лишь ветер заныл в скалах со свирепой угрозой, - никто не отвечал безумному старику.
      Бур Клифт склонился к убитому Гансу, провел ладонью от спины к затылку и легким рывком, как вытаскивают занозу, вытащил из шеи трупа узкое лезвие стилета. В большой руке инспектора стилет казался игрушечным.
      В глазах проводника сверкнула искра чудовищной злобы, сверкнула и угасла. И он ответил на вопросительный взгляд Клифта с совершенным равнодушием:
      - Да. Дамский. Дочь Пауэрса убила моего сына. Когда инспектор и Жак Валуа подняли тело, из кармана плаща выпало черное с серебряными застежками портмоне. Маргарита подняла его и машинально протянула проводнику.
      - Нет. - Прайд оттолкнул руку девушки. - Передай это профессору... Возьми, Генри. Мне уже не понадобятся документы. Я умер.
      Возле таверны вернувшуюся экспедицию встретили репортеры. Защелкали затворы фотоаппаратов. Толпа газетчиков влилась вслед за печальной процессией в таверну. И тогда из черного лимузина, стоявшего отдельно от остальных автомашин, вышли двое. В одинаковых плащах, в одинаковых шляпах они имели вид столь официальный, что опытные репортеры, как только эти двое появились в таверне, безошибочно узнали в них полицейских.
      - Позвольте! Это же сам инспектор Пфайфер! - воскликнул кто-то.
      - Дело сенсационное! - подхватил другой.
      И волна людей тотчас хлынула к полицейским. Вновь защелкали затворы, засверкали огни вспышек. С высоты своего немалого роста Пфайфер что-то сказал подчиненному. Тот, с трудом пробившись к Буру Клифту, пригласил его в отдельную комнату, где, минуту спустя, отдуваясь, появился и сам Пфайфер.
      - Здравствуйте, коллега,- первым, весьма дружелюбно произнес он. Но если голос, которому Пфайфер мог придать любое звучание, был мягок, то взгляд маленьких глаз скользил по атлетической фигуре Клифта с некоторой долей опасения, но нагло и цепко. - Здравствуйте, коллега,- повторил полицейский. - Не думал, что ваше ведомство предпочитает шумиху. Ну зачем, зачем, я вас спрашиваю, эта толпа, этот назойливый народишко? Чего добились? Согласен. Гельмут Прайд военный преступник... Зачем же кричать на весь мир? Не лезьте не в свое дело. Хорошо. Мы разберемся с Прайдом... Предупреждаю, организованная вами экспедиция должна убраться с озера.
      - Причина?
      - Предположим - смерть молодого Прайда.
      - Весомая причина,- Клифт иронически приподнял шляпу. - А я предполагал, что у вас имеется официальное письмо, запрещающее профессору Морису Валуа проводить изыскания.
      - Допустим!
      - Так дайте его мне.
      - При таком скоплении репортеров?
      - Понятно. Не желаете огласки,- согласился Бур Клифт. - Послушайте, Пфайфер, действительно, зачем ссориться. Предлагаю информацию за информацию.
      Подчиняясь взгляду Пфайфера, присутствовавший при разговоре полицейский вышел из комнаты.
      - Итак? Ответы ваши будут зависеть от фактов, на которые я вынужден ссылаться? - спросил Клифт.
      - Разумеется!
      - Я знал, что Пауэре и его приемная дочь помогали вам. Информировали о том, что происходит на озере...
      - Только как власти официальной.
      - Вы знали, что в смерти родственников Элизабет Пауэрс была виновата семья Прайд?
      - Предполагали, только предполагали,- поспешно возразил Пфайфер. Гибли люди, пытавшиеся узнать тайну озера, но гибли и члены семьи Прайд.
      - Существует тайна?
      - Д-да. Вы же знаете... Крепость Бьё.
      - Хорошо. Теперь моя информация. В 1944 году, когда лидеры нацистской Германии начинают сознавать, что игра проиграна, в Страсбурге собирается секретное совещание. Главари-нацисты решают поделить между собой награбленные в странах Европы золото, валюту. Часть ценностей передается особо доверенным лицам, которые должны были создать новый рейх на руинах разрушенного.
      - И что же? - осторожно спросил Пфайфер.
      - Разделенное золото и особо секретные документы необходимо было спрятать. Несколько озер Австрийских Альп хранят подобные тайны.
      - И что же?
      - Хотелось бы знать, кто уничтожил экспедицию моего брата? Кто уничтожил живших здесь рыбаков? Каков круг официальных лиц, запрещающих изыскания?
      - Лезете в политику, Клифт! - зловеще предупредил Пфайфер. - В контейнерах, как вы сказали, ценности, но там же находятся документы, деморализующие в глазах общества нацизм. А нацисты - это очень сильный противник, Бур Клифт.
      - Зная вас как человека осторожного, уважая как деятеля довольно демократичного, ценя как человека смелого, обладающего умом критическим, я, в свою очередь, обязан предупредить, Пфайфер, что золото нацистов продолжает убивать людей различных национальностей и разных стран... Перед нами конкретные факты: нацистский преступник Прайд, убийство Пауэрса и смерть Ганса Прайда. Что вы на это скажете?
      - Убийство Пауэрса... Смерть Ганса Прайда... Отделять одно от другого?
      - Именно, - подхватил Бур Клифт. -Беззащитного Пауэрса убили люди определенного круга - "специалисты", смерть же Ганса Прайда является следствием его служения тем, кто уничтожал ни в чем не повинных людей.
      - Мне придется задержать вас, Клифт. Ведь вы здесь инкогнито, ведете неофициальное расследование...
      - Не делайте поспешных выводов, коллега. У вас совершенно нет времени для интриг. Хватит того, что ваши люди лишили экспедицию снаряжения.
      - Вам придется подождать, Клифт, хотя бы временно. Я свяжусь с шефом и узнаю, стоит ли передавать вам письмо.
      - Время не терпит, Пфайфер. Контейнеры подняты, а их содержимое, вероятно, уже очень далеко отсюда. Не хватайтесь за оружие, коллега. Сейчас у нас общая цель - найти похитителей... Ищите профессора Генри Дюка.
      ...Спустя неделю после происшедших на озере событий, моторная яхта "Маргарита" вышла в море.
      Тем же курсом, но двумя часами позже, проследовал морской катер с полицейскими.
      * * *
      Шторм прекратился. Стих ветер. Лишь тугие высокие волны еще долго накатывались откуда-то издалека. Они несли на крутых плечах клочья серого тумана, с каждым часом туман становился гуще.
      Бур Клифт вложил бинокль в футляр и спустился в каюту. Вопреки его опасениям, профессор Морис Валуа, его сын и дочь чувствовали себя превосходно.
      - Как идут дела, Клифт? - спросила Маргарита, когда великан, сбросив с себя пальто и шляпу, уселся на привинченный к полу стул.
      - Превосходно, мой нежный друг,- добродушно ответил инспектор.- С тех пор, как ваш старший брат Артур Валуа предоставил нам свою яхту и согласился быть на ней капитаном, все идет так, как надо. Наша красавица "Маргарита" - при слове "красавица" инспектор посмотрел на дочь профессора столь красноречиво, что смуглое лицо девушки залилось румянцем - наша изящная "Маргарита" прекрасно держится на плаву. Чудесное судно и великолепный экипаж!
      - Однако, судя по приборам, мы отклонились от курса на пять-шесть миль, - задумчиво произнес профессор. - Приближаемся к острову с южной стороны.
      - Если только он существует на самом деле,- сказал Жак, сверяя показания приборов с картой. - Это неизученный район моря, лежащий далеко от основных морских путей, и здесь вполне может быть белое пятно неизвестный остров. Иначе зачем стремится за нами Пфайфер - мы видели полицейский катер. То есть, он знает о нашей цели - выяснить, существует ли такой остров - тайное обиталище Генри Дюка. - Жак оттолкнул от себя карту. Его гибкое сильное тело напружинилось, на руках вздулись мускулы, казалось, молодой человек уже готов к схватке.
      - Чем ближе к цели, тем больше опасность, теперь это стало очевиднее,раздумчиво произнес Бур Клифт. - Пфайфер - потенциальный враг и, по возможности, не допустит утечку информации... Пять лет назад я объяснился с Артуром Валуа. Вашим братом, Маргарита, и вашим сыном, профессор. На конгрессе сторонников мира он как оратор поражал смелостью решений и необычайной верой в свое дело.
      - Да. Мой сын таков! - профессор гордо вскинул седую голову.
      - Мы подружились с ним настолько, что я рассказал ему о тайне затонувшей крепости, о гибели первой экспедиции, о мучительном желании разоблачить тех, кто охранял страшную тайну и по чьей вине или при прямом участии погибали люди. Поступив в известное вам ведомство и получив доступ ко многим секретным документам, однажды просматривая бумаги, я наткнулся на имя Гельмута Прайда и профессора-биолога Генри Дюка - эсэсовца, проводившего опыты на узниках концлагерей.
      - Что с вами, отец? -Маргарита ласково погладила профессора по плечу.
      - Ничего, - бледнея, ответил Морис Валуа. - Продолжайте, Клифт.
      - Мне удалось сфотографировать документы и показать фотографии Артуру. Он был потрясен, когда увидел копию портрета Генри Дюка.
      - Теперь позвольте мне разъяснить некоторые детали, - взволнованно подхватил профессор Валуа. - В начале сорок четвертого года в одном из уличных боев с фашистами меня ранило, я попал в плен, а затем в концентрационный лагерь. Участь моя, как я думал, была предрешена. Но случилось невероятное. Гельмут Прайд - офицер по особым поручениям, отбирая узников для проведения очередных опытов, наткнулся на меня. Наткнулся... Я повторяю это слово, так как эффект, произведенный мною на гитлеровца, был столь неожиданным, как если бы Прайд столкнулся с чем-то мистическим. Он вскинул руки, попятился к сопровождавшим его солдатам и, только спустя минуту, опомнился и приказал: "Этого отдельно. В машину". События развивались стремительно. Час езды в закрытой машине. Остановка. Скрип шлагбаума. Выталкивают из машины. Ведут в солдатскую баню, где меня моют, стригут, гримируют ссадины. И вот маленький уютный кабинет. В окно светит солнце. Доносится пенье птиц... Появляется Прайд. Он неутомим. Приказал часовому принести приборы, сам сервировал стол, частично задрапировал окно, усадил меня в кресло и сказал: "Послушай, подопри подбородок правой рукой. Хорошо. Именно так!" Потом Прайд исчез. Прошло несколько минут. Поражало то, как часовой смотрел на меня, казалось, мой вид гипнотизировал его. Он стоял вытянувшись, выпучив глаза, и от страха дышал, как бык на бойне. Наконец все разрешилось. В кабинет вошел высокий смуглолицый человек с черными, как уголь, глазами и крючковатым носом. - Рассказывая, профессор Морис Валуа посмотрел в зеркало. - Да. Вошел мои двойник. В нас было идентичным все: волосы, лица, фигуры, движения и жесты, и только голос у меня был несколько мягче, чем у Дюка. "Выйди!" - приказал он часовому.
      Мы остались в кабинете одни. Рассматривали друг друга с жадным любопытством и с некоторой настороженностью.
      - Ну, вы тип! - произнес Дюк, усаживаясь в кресло.
      - И вы не менее, - отпарировал я, заметив, что эсэсовец подпер подбородок рукой.
      - Вы - немец!
      - Нет, я француз, но живу в Германии.
      - Невероятно! Череп... профиль чисто арийского лица. Вы говорите на немецком, значит, обладаете интеллектом довольно высоким.
      "Бедняга,- подумал я тогда. - Как глубоко засела в твоем мозгу гитлеровская пропаганда о величии и неповторимости немецкой расы. Интересно, знаешь ли ты французский?" Генри Дюк знал французский превосходно. Более того, он задал мне несколько вопросов на шотландском и греческом. Я ответил ему и тут же спросил на японском, кто он по образованию. Как видно, гитлеровец не понял меня. Он нахмурился и нервно постучал пальцами по коже кресла: "Кто вы по образованию, Морис Валуа?" "Физик, ответил я. - Но страстно люблю археологию".
      - Вот в чем ваша неполноценность! - весело взревел Дюк. - У вас нет конкретной цели... Прелюбопытнейший тип! И я буду изучать вас! Мы двойники, несущие миру совершенно разные идеи.
      "Для него я не более чем подопытный кролик, - подумал я тогда. - Он расправится со мной, как только моя персона перестанет его интересовать". Дерзкий план родился в моем мозгу, а возможность его осуществления заставила меня действовать немедленно. "Где мы находимся? В каком городке?" - спросил я Дюка, который поднялся и собирался уйти. Он ответил мне. Сделал шаг к выходу... Самоуверенный нацист не мог и подумать, что пленник может напасть на него. Я превосходно знал японскую борьбу. Нанеся Дкжу несколько молниеносных ударов, уложил на пол, переоделся в его одежду и вышел из кабинета. В двери торчал ключ. Я дважды повернул его в замочной скважине, рявкнул вытянувшемуся передо мной часовому: "Охранять!" - и не спеша направился к машине, где Гельмут Прайд ждал своего хозяина. "Ты свободен, Гельмут,- сказал я,- машину поведу сам". - "Вы? Поведете машину"? пробормотал, отступая, фашист... Бедный малый, он получил то же, что и его хозяин, вдобавок лишился пистолета, к которому потянулся. Мне повезло. Вы помните, Генри Дюк сказал, где мы находимся. Перед войной я был в этом местечке и хорошо помнил дорогу. Когда моя машина приблизилась к лесу, позади показались преследователи, раздались хлопки выстрелов. Впереди поворот. За поворотом - обрыв. Внизу река. Выбрасываюсь из машины, и она черным жуком летит с обрыва. Мне удалось скрыться в лесу прежде, чем преследователи заметили бы меня.
      Закончив рассказ, профессор вновь обратился к инспектору:
      - Скажите откровенно, Бур Клифт, какое участие принимал Артур в экспедиции?
      - Ваш старший сын, как вам известно, должен был доставить акваланги. И только.
      - И тогда вы нейтрализовали его возможных врагов?
      - Да. О начале изысканий заранее был предупрежден Пауэрс. В свою очередь, мы это установили точно, Пауэрс уведомил официальные власти, а они - полицию. На это мы и рассчитывали, чтобы предотвратить возможную расправу над участниками экспедиции. Именно якобы в целях безопасности Пфайфер задержал Артура и наложил арест на снаряжение экспедиции. Я надеялся, что его люди займутся Прайдом, но полиция медлила. Дело в том, что весьма представительные лица высших кругов не желали раскрытия тайны озера. Для меня важно было изобличить Прайдов-убийц, а через личность вашего сына привлечь внимание общественности к здравствующим и поныне фашистам. Мы продолжали игру. Нам очень помогло то, что Прайд признал в вас своего бывшего и настоящего хозяина, а вы блестяще исполнили роль Генри Дюка.
      - Это было нетрудно. Прайд болен. Более того - безумен. Идея насилия вытравила из него все человеческое. Но, Клифт, вы не учли возможностей Генри Дюка.
      - Да, профессор. Он опередил нас. Его люди успели взять золото...
      - Как удалось связаться с человеком Генри Дюка и узнать о местонахождении острова?
      - Помните портмоне, выпавшее из кармана Ганса Прайда? На его внутренней подкладке двумя иероглифами были обозначены пароль и имя связника. Артуру удалось найти ключ шифра.
      - Бур Клифт, мы оказались между молотом и наковальней,- с некоторым раздражением заметил профессор Валуа. - С одной стороны, банда Генри Дюка, с другой Пфайфер, представляющий ведомство, далеко не дружелюбное к нам.
      - Важно обнаружить остров, - твердо произнес Клифт.
      - Ну, а затем? - сурово спросил профессор.
      - Все будет зависеть от обстоятельств. Генри Дюк - международный преступник. На его совести смерть сотен людей: поляков, французов, русских, немцев, англичан. Думаю, наше ведомство и организация Артура Валуа сделают все, чтобы Дюк оказался на скамье подсудимых.
      - Клифт, вы умный человек, расчетливый и упрямый, но не все складывается так гладко, как вам бы хотелось. Не все. Не опрометчивый ли шаг мы предприняли? Мы не учли возможность преследования... Не военный корабль, а маленькая, жалкая яхта ищет остров. Вряд ли гибель нашего суденышка вызовет резонанс в мире.
      - Отец,- возразил Жак Валуа. - Будет совестно, если мы сойдем в конце дистанции. Бур Клифт надеялся на нас... Отец! - Наша яхта оснащена прекрасным японским мотором, а сделанный из стеклопластика корпус позволяет судну развивать огромные скорости. В случае опасности мы всегда уйдем от преследователей.
      - Дело в том, мой мальчик, что мы имеем дело с профессором Генри Дюком - человеком, способным создать вокруг себя довольно мощную организацию. Именно это я и могу предположить, зная о поднятых сокровищах крепости Бьё. Не хмурьтесь, Клифт, вы, как видно, договорились с моим старшим сыном обо всем, но последнее решение за мной.
      - Несомненно, - Бур Клифт склонил голову.
      - На борту яхты противозвуковая установка "Райпс". Но какова мощность виброзвуковых установок Дюка, знаете? Нет. Не знаете. Я тоже. Установка "Райпс" действует в определенном диапазоне частоты звуковых колебаний и, следовательно, не может превысить расчетных величин. Мне необходимо посоветоваться с Жаком и Маргаритой. Я думаю, нам не следует близко подходить к острову.
      Бур Клифт поднялся на палубу. Волны бились о борт под крутым углом. Инспектор понял, что судно разворачивается.
      - В чем дело, Артур? - крикнул он.
      - Странная рыба... Смотрите - вправо по борту. Она преследует нас, прижимается к яхте. Слышите удары о днище?
      - Огромная прилипала?
      - Нет. Обратите внимание на хвостовой плавник. Это дельфин!
      Бур Клифт свесился за фальшборт, пытаясь разглядеть животное получше. Дельфин поднырнул под яхту, и вновь послышались торопливые глухие удары.
      - Черт возьми! - кажется, его задело рулем.
      - Что у него на спине?
      - Сейчас увидим,- сквозь зубы пробормотал Артур и так повернул штурвал, что яхта едва не легла на борт. В ту же минуту бравый капитан нажал на кнопку. Сработала кормовая катапульта, и капроновый трал накрыл раненое животное. - Готово! Дело за тобой, Бур. Подтяни трал лебедкой... Что там?
      - Глуши мотор, Артур, - не оборачиваясь, приказал Клифт. -Шлюпку за борт. Пассажирам покинуть судно!
      - В чем дело, инспектор?
      - Мы поймали смерть. У дельфина на спине мина.
      ...Когда профессор, Жак и Маргарита отошли на шлюпке довольно далеко и скрылись в тумане, Бур Клифт поднял дельфина на палубу, а Артур Валуа стал осторожно распутывать трал. Прошло довольно много времени.
      - Туман, - произнес капитан, сбрасывая на палубу последний виток сети.
      - Туман, - машинально повторил Клифт. -Артур, запусти мотор и сделай все возможное, чтобы яхта развила максимальную скорость.
      - Мы столкнем дельфина за борт?
      - Нет. - Инспектор осторожно ощупал мину. - Эта штука сработает, как только освободится прижатый к телу животного рычажок. Кто-то не предусмотрел, что корпус нашего судна из стеклопластика и магниты бесполезны. Прекрасно! Воспользуемся недальновидностью врага. Вперед, Артур!
      Капитан решительно направился в рубку, запустил мотор, яхта качнулась и стремительно рванулась в противоположную от шлюпки сторону.
      Бур Клифт выждал некоторое время, потом просунул ладонь между дельфином и миной, не давая выйти рычажку из паза, отделил все устройство и направился к корме. Он швырнул мину в бурлящий поток. Прошла секунда, вторая, третья... Наконец, раздался взрыв такой чудовищной силы, что яхту буквально подбросило в воздух. Она накренилась, и дельфин упал за борт.
      Аргур Валуа повернул судно назад. Но они не нашли шлюпки. Напрасно Бур Клифт посылал в небо сигнальные ракеты, напрасно включил проблесковый маяк. Туман стал так плотен, что не пропускал свет. Не было слышно ни голосов, ни единого всплеска весла. Валуа остановил яхту.
      В тревожном ожидании наступила и прошла почти вся ночь. Под утро дремавшего на корме Клифта разбудил капитан.
      - Клифт! Клифт! - кричал он. - Слышите? Какой странный звук.
      Инспектор вскочил на ноги. В еще непроницаемой черноте ночи возник и набирал силу отвратительный звенящий визг.
      - "Райпс". Включите "Райпс", - приказал инспектор.
      Артур Валуа протянул руку к кнопке. Кнопка, показалось ему, стала увеличиваться в размере, принимать расплывчатые формы. Капитан нажал на нее всей ладонью и, обхватив голову руками, медленно опустился на колени. Острая боль вливалась через уши в череп нестерпимым огненным потоком.
      Заработали виброгенераторы. Под их станиной, как живая, задрожала палуба яхты. Синие волны виброполя врезались в плотные слои тумана, и лохматая клубящаяся масса отступила, сжалась. Прекратился нестерпимо жуткий визг.
      - Мне плохо, Клифт, - со стоном сказал Артур Валуа.
      - Да, это почище зловещего "голоса моря", который возникает якобы на сдвиге земной коры и при изменении подводных течений. Как в акватории Бермудов. Значит, Дюк действует и остров существует! Слышите возрастающий рокот волн? Это прибой. Мы у цели.
      По всей вероятности, и шлюпку море прибило к острову, и Клифт с Артуром решили искать причала. На рассвете, в редеющем тумане им удалось найти небольшую бухту. Едва не задев днищем коралловый гребень, яхта вошла в нее и встала на якорь.
      Судьба находившихся в шлюпке сейчас беспокоила их больше всего. Помог ли профессору и его детям включенный Артуром "Райпс" выстоять против звуковибрации, направленной с острова?
      Посовещавшись с капитаном, Бур Клифт сошел на берег...
      Туман рассеивался. Бледный свет народившегося утра окрасил волны в свинцовый цвет. Безмолвно страшными казались нависшие над морем черные скалы.
      * * *
      "Мир тесен. Экологическая ниша человечества ограничена. Племена низших рас размножаются, как бактерии. Мгновенно. Кто-то должен остановить размножение "неполноценных",- Генри Дюк, скрестив на груди руки, стоял перед зеркалом и с явным удовольствием разглядывал себя. Он все еще полон сил. Все так же гордо сидит седая голова. С возрастом не стал рыхлым ястребиный нос. Взгляд тяжел и грозен.
      Зарычал лежавший у камина дог. В зеркале отражался вход в грот, и профессор увидел за своей спиной Отто Штейнера.
      - В чем дело, Отто? - грозно спосил он.
      - Командор, мы захватили шлюпку.
      - И что же?
      - Пленники доставлены к гроту.
      - В аквариум их!
      Дюк подошел к задрапированной стене. Отдернул занавес. Открылось толстое огромное стекло, за которым мерно колыхалась вода. Из темной ниши показались извивающиеся щупальцы с круглыми, как блюдца, присосками, затем гигантский мешок-тело.
      - Каков красавец! - Дюк весело потер ладони. - Великолепное чудовище. Не правда ли, Отто?
      - Да, командор. - Гориллоподобный Штейнер нервно передернул плечами.
      - Чужая смерть всегда познавательна, - В черных глазах Дюха сверкнул сатанинский огонь. - В ней заключается печальная тайна бытия. Одни навсегда покидают этот шаткий мир, другие остаются, чтобы еще и еще раз приоткрыть занавес, за которым кроется тайна. Вы меня поняли, Отто?
      - Э... Не совсем.
      - Бедный малый. Твое мышление служит высшему идеалу. Ты солдат. Солдат и разум интеллектуалов вершат историю. Запомни это.
      - Я запомню, командор.
      Генри Дкж завороженно следил за приближающимся спрутом. Щупальцы омерзительного животного распластались по стеклу, раскрыт клюв, мертвенный взгляд впился в лица людей. Штейнер попятился. Профессор, чье самообладание нисколько не поколебалось, повернул к нему голову и произнес с явным удовлетворением:
      - Спрут - эмблема нашей организации. Скоро весь мир встанет перед нами на колени. Весь мир! Необходимо выиграть время. Ни одна живая душа не должна проникнуть в тайну нашего острова, а тайну хранят лишь мертвые. Приведи пленников, я приготовлю для них ванну.
      С этими словами Генри Дюк надавил на одну из трех расположенных у аквариума педалей. Открылись нижние жалюзи. Столб воды понизился. В верхней части аквариума обнажились мокрые ступени винтовой лестницы, бесшумно открылся квадратный люк и так же бесшумно на площадку лестницы опустился лифт. Солдаты вытолкнули из него пленников. Лифт поднялся. Тяжелый стальной люк наглухо закрыл выход.
      - Заключительный акт комедии,- пробормотал Дюк, включая тумблер.
      Сиреневый свет залил нишу. Пленники прижались друг к другу. У их ног, мерцая, колыхнулась вода и оттуда, извиваясь, медленно поползли вверх огромные щупальцы.
      Генри Дюк скрылся в тени отражателей. Ему показалось, что где-то и совершенно недавно он видел стоявшего на лестнице рослого старика. Шупальцы приближались к жертвам. Старик и женщина отступили, но юноша остался на месте.
      - Обезумел от страха щенок, - пробормотал Дюк, открывая слуховые окна аквариума.
      Ни единого звука, ни единой мольбы о помощи.
      Показалось огромное тело спрута. И тогда юноша бросился вперед, что-то сверкнуло в его руке раз, другой... Вода вспенилась и успокоилась. В темно-сиреневой полумгле опускалось мешковидное тело спрута, а за ним сползали, тянулись, как обрубленные канаты, шупальцы.
      Тогда Генри Дюк покинул свое убежище, приблизился и гневно ударил кулаками в бронированное стекло, и впервые почувствовал страх, когда разглядел повернувшегося к нему старика. Ему показалось, что это он сам в душном полумраке стоит на винтовой лестнице, а рядом агонизирует огромный спрут.
      - Отто! - позвал Дюк. - Отто, немедленно приведи старика сюда!
      Когда Штейнер ввел пленника в грот, Генри Дюк с любопытством оглядел его и, только убедившись, что стоявший перед ним человек как две капли воды похож на него самого, удивленно пожал плечами и спросил:
      - Как вы попали на остров, профессор Морис Валуа?.. Не удивляйтесь, я узнал вас... Молчите?.. Молчание - не выход. Итак?
      - Прикажите вывести наверх моего сына и мою дочь.
      - О! Чисто берлинское произношение... Что ж, вежливость между нами врагами - так же не прилична, как уличная брань среди благородных девиц. Возможен только деловой контакт.
      - Возможен ли?
      - Спустя несколько лет после войны я увидел в печати статьи профессора Мориса Валуа, его фотографию, и понял, что мой двойник не погиб... Ах, люди, люди, как вы живучи и как тесен мир, если, пройдя столько разных дорог, мы вновь встретились. По сути вновь встретились две противоположные идеи, два враждующих мировоззрения. Судьба отдала вас в мои руки. Я могу утопить ваших щенят и сделаю это, если мы не сможем договориться друг с другом.
      - Вы проиграли, Дюк.
      - Проиграл? Учтиво ли говорить нелепости хозяину положения? Впрочем, не хотите ли вы сказать, что, даже уничтожив вас, я проиграю?
      - Именно,- спокойно ответил профессор Валуа. - Люди знают о существовании острова. Тайна перестала быть тайной.
      - Координаты острова - это еще не раскрытие тайны. - Зловещая улыбка скользнула по лицу Генри.
      - Надеетесь на новое оружие? Но вот я здесь, я жив, значит, ваше логово уязвимо.
      - Штейнер, выведи из аквариума и тех. Да-да, выведи. Я решил продолжить разговор.
      Выполнив приказание, обер-лейтенант тотчас вернулся; как видно, спор между командором и его двойником представлял для Штейнера огромный интерес.
      Генри Дюк сидел в кресле, одной рукой почесывал за ухом своего верного пса Лео, другой небрежно опирался на мягкий пуф, показывая всем своим видом, кто хозяин положения. Можно уничтожить противника физически, но раздавить его морально - истинное наслаждение. Вкрадчивый голос Дюка звучал под мрачными сводами грота с необычной, как ему казалось, силой.
      - Мир,- говорил он, - превращается в свалку. В зловонную яму отбросов цивилизации. Так больше продолжаться не может. Необходимо создать новый образец культуры, отсечь все рыхлое, уничтожить ненужное, создать единое управление жизнью на земле. Вот моя цель!
      - Отсечь рыхлое - значит, уничтожить малые народы. Ненужными окажутся все, кто не пожелает подчиниться вам.
      Профессор Морис Валуа ответил Дюку с поразительным хладнокровием. Их взгляды скрещивались, как взгляды равных по силе, и Штейнер испытывал страх, наблюдая за поединком.
      - Так уже было не раз, - продолжал Валуа. - Маньяки пытались перекроить мир на свой лад. Ничего не вышло. Историю не повернуть вспять.
      - История? - Генри Дюк брезгливо поморщился. - История всегда на стороне сильного. Пусть я маньяк, но я служу высшей идее.
      - Таких, как вы, всегда привлекала неограниченная власть.
      - Да!
      - Во имя чего властвовать?
      - Разум предполагает жизнь.
      - Во имя высшего разума.
      - Да. Но жизнь двух, трех народов, не более. Ресурсы земли истощены. Скажите, для чего история, если человечество задохнется в собственной мерзости? Что есть народы? Это стая голодных псов, которые рано или поздно перегрызут друг другу горло.
      - Вы правы в одном,- с холодной решимостью отвечал профессор Морис Валуа. - Победит разум, но разум всего Человечества. У вас ничего не выйдет, Дюк.
      - Не выйдет? - Генри Дюк вскинул руки. За его спиной взметнулась огромная черная тень. - Знайте, я не напрасно прожил жизнь. Что вы знаете обо мне?
      - Я знаю, что вы старались обезопасить свой остров. Вы научили дельфинов минировать приблизившиеся к острову корабли.
      - И корабли взлетали на воздух!
      - Вы использовали новейшее оружие - биовибратор. Частота звука столь велика, что находившиеся на судах люди сходили с ума, выбрасывались за борт.
      - Верно. Мы сумели сымитировать "голос моря". Великолепное оружие... Гибнет все живое, но остаются ценности.
      - Но мною создана противовибрационная установка, которая, как вы убедились недавно, нейтрализует вашу. Понимаю, вы потребуете чертежи установки, и я дам их,
      - Разумеется! - Генри Дюк удержал рванувшегося к Валуа дога. - Сидеть, Лео!..
      - Вы не успеете воспользоваться чертежами. Смерть помешает вам.
      - Проклятье! Вы, действительно, что-то разнюхали,- процедил сквозь зубы Генри Дюк, но тут же опомнился. Ободряюще кивнул притихшему Штейнеру и продолжал: -Мы создали лабораторию смерти. Нашли новые виды вирусов и бацилл. Они поражают людей с определенным цветом кожи. Погибают черные, желтые, красные... Теперь у нас есть золото. Мы расширим поле деятельности. Весь мир станет нашим заложником.
      - Дюк, вы опоздали. Когда нас вели к гроту, я видел мертвых птиц, животных. Вы выпустили смерть на волю, и она косит на острове все живое.
      - Глупости!.. Жаль, но ваш мозг, изнеженный сентиментальностью, не способен к восприятию грандиозного открытия. Найденные мною вирусы покорят мир. Вы хорошо начали, но плохо кончили, Валуа. Более того, вы говорите со мной неуважительно. Знайте, чертежи не понадобятся. Я уничтожу вас не сразу, но уничтожу обязательно. Отто, французов - в малый грот. Усиль караул... Впрочем, не надо.., Сегодня я отберу еще нескольких парней для работ в лаборатории...
      - Но, командор, у меня осталось всего несколько человек. К тому же вы не выпускаете никого из своей лаборатории...
      - Необходимо ускорить работы. Идите, обер-лейтенант.
      Поместив пленников в малый грот, Штейнер вызвал к себе командира взвода охраны. Через несколько минут явился флегматичный малый с узкой акульей челюстью и маленькими хитрыми глазками.
      - Барбюс,- сказал Отто Штейнер,- ты ничего не замечал странного?
      - А что я должен был заметить?
      - Что-нибудь необычное. Например, мертвых птиц.
      - Птицы дохнут целыми стаями.
      - А люди?
      - Люди? - глазки Барбюса с тупой покорностью уставились в лицо Штейнера.
      - Я уже давно не вижу доктора Блюмберга, доктора Фризе... исчезло более половины твоих солдат.
      - Исчез? Кто?
      - Не знаю.
      - Не знаете, так нечего и говорить. Просто профессор назначил парней на работу в лабораторию.
      - Хорошо ли охраняется лаборатория? Впрочем, зачем ее охранять? Кто сунется в лапы смерти?
      - Вы говорите так странно... Вы больны!
      - Болен? Пожалуй, болен. Отдыхай, Барбюс. Мы - "солдаты удачи", возможно, удача не покинет нас. Уповай на господа бога, верь дьяволу, подчиняйся Генри Дюку, и все будет в порядке.
      - Так точно, обер-лейтенант! - Барбюс вытянул руки по швам. Он дождался, когда Отто Штейнер скроется в своем кабинете, и позвонил Дюку.
      - Слушаю,- донесся раздраженный голос Генри Дюка. - Что случилось, Барбюс?
      - Дело в том, командор, что взорванное нами судно оказалось немецким сторожевым катером.
      - Ах, какая неприятность, - в голосе Дюка чувствовалась издевка.
      - Но это не все.
      - Что же еще, мой мальчик?
      - Штейнер интересовался мертвыми птицами.
      - Штейнер стал слишком нервным.
      - Да, командор. Отто хотел узнать, где находятся Блюмберг, Фризе и что случилось с моими парнями..,
      - Арестуйте Штейнера.
      - Есть, командор!
      - Барбюс,- голос Генри Дюка стал зловещим.- Барбюс, я всегда ценил твою преданность. Мой мальчик, ты должен возглавить гарнизон острова!
      Получив приказ, Барбюс незамедлительно отправился в кабинет обер-лейтенанта и совсем не удивился, когда, открыв дверь, увидел в руках Штейнера автомат.
      - Брось, Отто, нам - сторожевым псам - не стоит грызться между собой. Ты подслушал наш разговор с командором?
      - Да.
      - Ты догадываешься о многом, но не знаешь главного.
      - Не знаю.
      - Я приручил собаку командора и сумел проникнуть в лабораторию... Блюмберг, Фризе и мои парни мертвы... Вспомни, Генри Дюк вызывал на работы тех, кто чувствовал недомогание.
      - Мертвы... Отто Штейнер опустил автомат на стол.
      - Немецкий сторожевой катер не взорван.
      - Но взрыв был?!
      - Я не знаю, что произошло в океане. Посланный нами дельфин вернулся раненым. Я осмотрел его, кажется, дельфина задело гребным винтом.
      - И все же взрыв был... Мало того, Дюк включал биовибратор.
      - Его действие нейтрализовано... У нас мало времени... На острове эпидемия... К острову подходит сторожевой катер. Думаю, в запасе у нас около часа... Мы можем бежать с острова на катере командора. Кстати, Генри Дюк уже погрузил в его трюм золото, документы.
      - Ловко!
      - Необходимо действовать.
      - Правильно, Барбюс. Сейчас ты пошлешь солдат, всех до единого, к главной биовибрационной установке. Именно туда, уверен, направится десант сторожевого катера.
      - Да. Купол установки виден издалека.
      - Я взорву установку в нужное время. Ты же, уничтожив французов, перекроешь Дюку путь к катеру. Лишние люди нам не нужны...
      ...Спустя полчаса, на подступах к биовибратору вспыхнула отчаянная перестрелка. Барбюс выжидал... Зазвонил телефон... Барбюс протянул руку к трубке, но не снял ее.
      Бой разгорался. Внезапно раздался чудовищной силы взрыв. Купол главного биовибратора подбросило вверх, из-под него вырвалось багровое пламя. Тяжелые глыбы расколовшихся скал с громовым гулом обрушились вниз, давя под собой все живое.
      Взрывная волна снесла крышу казармы, выбила стекла. Осколком стекла Барбюсу рассекло лицо, но "солдат удачи" не обратил на это внимания. Его мысли и чувства были подчинены одной цели: он должен пробраться к "лагуне дельфинов", где стоит катер Дюка. На катере золото, документы, которые принесут ему все. Барбюс взял автомат, вышел из казармы и, скрываясь за скалами, осторожно приблизился к малому гроту. Он увидел распахнутую дверь и лежащего под нею раненого часового.
      - Что с тобой? - спросил Барбюс. - Кто тебя так разделал?
      - Дьявол... Дьявол в кожаных пальто и шляпе... Помоги.
      - Сейчас. - Барбюс поднимает автомат и наносит часовому беспощадный удар прикладом. - Извини, ты лишний в нашей игре.
      Ветер шевельнул растущий над гротом куст. "Солдат удачи" упал на живот и очередью из автомата прошил куст. Никто не ответил на его выстрелы. Тогда он вскочил на ноги и стремглав пустился по тропе туда, где находилась лаборатория, а за нею "лагуна дельфинов", "Быстрее! Быстрее!" - мысленно подгонял себя Барбюс -Быстрее! -прохрипел он, заметив бегущего к пересечению троп человека.
      Они одновременно вскинули автоматы - и не выстрелили.
      - Я рад, что ты жив,- с ненавистью прошипел Барбюс.
      - У нас мало времени,- задыхаясь, ответил Штейнер. - Катер может уйти.
      И они побежали вместе плечом к плечу, ибо никто из них не желал подставить спину под выстрел. Они ворвались в большой грот, где в свободном от воды аквариуме валялось тело омерзительного спрута, спустились по винтовой лестнице и нисколько не удивились тому, что герметичный люк лаборатории отперт. Они перепрыгнули стальную решетку, через которую ушла вода, и оказались в узком лабиринте подземного хода.
      Впереди вспыхнул неоновый свет. Сжимая в руках автоматы, они вошли в освещенный бункер. Услышав за своей спиной визг запираемого люка, "солдаты удачи" подняли автоматы на человека, который стоял, ухватившись за рукоять рубильника. Это был Генри Дюк.
      - Рад видеть вас,- насмешливо и спокойно произнес Генри Дюк. -Вы умело избежали опасности.
      - Где катер? -угрюмо спросил Штейнер.
      - Его похитили... Все очень просто. Когда я спустился в тоннель, ведущий к "лагуне дельфинов", то обнаружил, что выход из него надежно забаррикадирован обломками скал.
      - Ты лжешь! - Барбюс нервно передернул затвор автомата.
      - Я вернулся, включил телевизионную установку и увидел тех, кто проделал с нами эту штуку. От пристани отчаливали яхта и мой катер, управляемый огромным человеком в кожаном пальто и кожаной шляпе... Там же были профессор Валуа и его дети... Мы похожи на акул, но, к сожалению, на акул, выброшенных на сушу... Катера нет. Его похитили. А вы, именно вы должны были охранять подступы к острову.
      - Ты предал нас, Дюк! - заорал Барбюс. - Ты хотел бежать сам.
      - Мы все хотели бежать. Вы - для того, чтобы начать жить по-новому, я - чтобы воплотить свою идею в реальные формы. Бог свидетель - я сражался за свою идею до конца... Мы хотели завоевать мир, но мы проиграли...
      - Отпусти рубильник,- леденея от ужаса, пробормотал Штейнер.
      - Поздно. Тайна нашего острова раскрыта. Мы раздавлены. Мы раздавили себя сами!
      С этими словами Генри Дюк включил рубильник малого, экспериментального звуковибратора. Вверху что-то щелкнуло, вспучилась, а затем лопнула диафрагма звукоизоляции. Нестерпимо тонкий визг заполнил бункер, Барбюс выпустил в Дюка всю обойму автомата... Звук усиливался... Жутко захохотал Штейнер... Звук усиливался... Мозг акул не выдерживал и разрушался...