Дмитрий Нечай
      ЦЕНА ПРОЗРЕНИЯ
      Окно с легкостью распахнулось наружу, и Юдиф оказался окруженным множеством отдаленных звуков, долетающих снизу. Он перегнулся через подоконник и посмотрел туда, где виднелось дно колодца, образованного стенами стоящих рядом домов. Машины, как маленькие разноцветные точки, хаотично перемещались, то замирая перед светофорами, то суетливо ускоряясь, обгоняя друг друга на широкой части дороги. Для того, чтобы увидеть людей, было слишком высоко. Юдиф отошел от окна и лениво потянулся. Приятная истома волной прокатилась по всему телу. Он отстегнул ремень и, скинув рубашку, направился в душ, на ходу снимая часы и подыскивая место, куда бы он мог их швырнуть. Едва нога ступила на порог ванной комнаты, как раздался мягкий зуммер телефонного звонка. Сделав резкое движение кругом и беззвучно проронив ругательство, Юдиф направился к телефону.
      Голос был знакомый и значил для него только одно: есть еще одна работа, а, значит, неплохие деньги, может быть, даже очень неплохие.
      - Добрый день. Я буду банален и спрошу, не оторвал ли я вас от чего-нибудь важного или не помешал ли чему-нибудь? - поинтересовался звонящий.
      - Нет, господин Тристан, я готов выслушать вас, даже сидя на унитазе, так как знаю, что беспокоить понапрасну вы не будете.
      - Ну, что ж, - голос на том конце провода стал мягче, - тогда ближе к делу. В этот раз встречаться не будем, поговорим так. Линия сейчас чистая, не волнуйтесь, а лишним доказательством этого будет то, что я вам сообщу. Надеюсь, вы понимаете, что будь что-то не в порядке, я бы не стал так дешево светиться?
      Юдиф покачал головой в знак согласия.
      - Да, конечно же, господин Тристан, итак, я вас слушаю, - при этом он нажал кнопку спаренного с аппаратом магнитофона. В его практике случалось всякое, и он не хотел повторять прошлых ошибок. Кроме того, никогда не мешало прослушать беседу еще пару раз. Малейшая интонация или пауза часто давали ему больше информации, чем весь разговор.
      В трубке послышался шелест бумаги.
      - Что ж, приступим, - начал Тристан. - В данном случае вам придется самому искать пути к объекту, это первое, что не так, как раньше. Дело в том, что у нас нет никаких возможностей добраться до него, ни физически, ни морально. По закону он чист, улик нет, имидж - безукоризненный. Преуспевающий бизнесмен, щедрый меценат, отличный семьянин и т.д. и т.п. Мы искали его пять лет, а потом еще шесть - искали что-нибудь на него. К нашему великому сожалению единственный вывод, который мы можем извлечь из проделанной работы, - это то, что он совершенно неуязвим и для нас недосягаем. Имя - Тимоти, вы его, наверняка, уже вспомнили. Живет в собственном небольшом, но шикарном замке недалеко от города. Жена недавно погибла в автокатастрофе, есть сын девяти лет, зовут Гил. Замок неприступен даже для армии. Я думаю, что в экстренном случае им пришлось бы сперва несколько дней долбить его из гаубиц, а уж потом идти на штурм. Хотя с виду ничего особенного нет. Нам понадобился месяц, чтобы разобраться, в чем там изюминка.
      Детальные исследования скрытых укрепления, снятые нашими спутниками, вам предоставят.
      Юдиф переложил трубку в левую руку.
      - Теперь я вижу, что дело не из легких. Раз уж ваши спутники задействованы, то игра, видимо, стоит свеч.
      Голос хмыкнул.
      - Еще как стоит. Официально он - владелец химико-фармацевтического концерна. Продукция: медикаменты, минеральные добавки, химические красители и многое другое. Но по нашим данным, без всяких сомнений, через его фирмы и филиалы идет поток самых разнообразных отходов. Куда они исчезают и что он от этого имеет - в точности не знает никто. За все время наблюдений удалось установить лишь то, что суммарный объем финансов всего этого концерна лишь жалкие гроши, которые он пускает на легальное прикрытие своей деятельности. Основная же сумма уходит куда-то в наукоемкие производства и, естественно, в его карман.
      Проанализировав его поведение и психологию, мы предполагаем, что личные средства он вкладывает в предметы старины и искусства, золото, камни и технические новинки, в том числе и военные. В противном случае такие огромные средства, которые он тратит, были бы видны в приобретении им новых домов или отелей, а то и целых заводов и фабрик. Ущерб, наносимый лично его участием в захоронении отходов, по нашим подсчетам равен тридцати процентам от ста общемирового загрязнения. Через него идет все, что только выбрасывают. Хороший доход он имеет на уране и радиоактивных веществах. Есть данные, что он был причастен к захоронению восьмидесяти тонн плутония в Африке. Вы, наверняка, помните это нашумевшее дело. Это - кит антиэкологии.
      Я хочу вам сказать, что если вы сумеете нам помочь в этот раз, то я лично, не говоря уже о всех верхах, просто озолочу вас. Все было бы гораздо проще, будь у нас свобода действий. Но наши руки связаны законом, и отступить от него - значит расстаться с постом и дальнейшей карьерой, открыв прямую дорогу для таких, как Тимоти, к беспределу. Наша служба должна олицетворять легальность, мораль и чистоту. Не только экологическую, но и чистоту человеческой совести и духа. Я знаю, некоторые из нашего руководства не очень-то одобряют ваши методы, Юдиф, но позвольте мне уверить вас, что не будь таких, как вы, и половина наших усилий пошла бы коту под хвост. А миллионам живущих, я уверен, в глубине души глубоко наплевать, как мы раздавим того, кто портит наш воздух, землю и воду. Главное, чтобы внешне все было красиво и пристойно.
      Кассета спаренного магнитофона остановилась, и мигнувший сигнальными лампочками автореверс запустил ее снова.
      - Из ценной для вас информации могу сообщить не много. Везде, где он бывает, на людях не появляется, перемещается в бронированном лимузине. Кроме того, носит бронежилет, регулярно меняет маршруты следования. Пару раз дублировал свою машину. Каким образом летает за границу - не выяснено. Скорее всего, своим истребителем, в сопровождении эскорта, конечно же. Думаем, таковой у него имеется.
      Юдиф подошел к столику и положил на него телефонный аппарат, который держал в руках с момента звонка.
      - Господин Тристан, вы говорили что-то о его жене и сыне, если можно, подробнее. И еще обо всех родственниках, которые есть, вплоть до самых дальних.
      Вновь зашелестела бумага, и спустя минуту Юдиф вслушивался в каждый звук, исходящий из трубки.
      - Жена, как я и говорил, погибла в автокатастрофе. Она была двадцати восьми лет от роду и доставляла Тимота сплошные неприятности. Отчасти из-за ее скверного характера она и погибла, сидя сама за рулем суперскоростной машины, которую собрали специально для нее. Если бы она была послушна мужу, то до сих пор ездила бы в лимузине с охраной и шофером, без единой царапины. Возможность убийства нами полностью исключается, мы проверили все. Обычный несчастный случай на дороге, каких полно каждый день.
      Сын живет с отцом в их замке. Учится, естественно, дома, в людных местах бывает, но редко и под такой охраной, какую Тимоти сам себе пока не обеспечивает. Места, где замечен: детский парк аттракционов и "Сказочный остров". Фотографии и все печатные материалы по делу вы получите завтра с утра лично в руки. Передаст человек, которого вы хорошо знаете по прошлым делам. Больше родственников у Тимоти никаких нет. Родители давно умерли, кстати, забавный курьез: от отравления водопроводной водой. Был случай прорыва токсинов в водонаборник городской станции. В городе всем сообщили, а они радио никогда не слушали, да и телевидение не очень-то жаловали. Замкнутые были люди. Ну, вот, пожалуй, и все. Сроков мы, как обычно, не устанавливаем, все, мною не договоренное, завтра на бумаге - у вас. Но, поверьте, там будет не на много больше. Да, вот еще по поводу расчетов, сумму обсудите с курьером, он уполномочен. Желаю хорошо поработать, Юдиф, и везенья, оно тебе ох как понадобится.
      Попрощавшись, Юдиф положил трубку и решительно двинулся в ванную. Предстояло выспаться, впереди была тяжелая и смертельно опасная работа.
      * * *
      Утро следующего дня прошло динамично. В девять ему доставили все материалы, и, не потратив и десяти минут на торги, касающиеся оплаты, он до двенадцати рылся в документах.
      Единственным шансом достать Тимоти был его сын. Это Юдиф понял еще вчера. Подступиться к отцу по опыту его профессии, а работал он, слава Богу, уже десять лет, было практически невозможно. К тому же, Юдиф всегда подходил к делу творчески. Богатая фантазия являлась зачастую лучшей помощницей, чем отработанные до автоматизма приемы. Еще много лет назад, когда органы, представляющие власть во всем ее спектре, нехотя, но решительно перешли к услугам частных лиц, он выбрал себе амплуа. С тех пор он был верен ему и ни разу не проигрывал. Избранный им стиль, как разрывная пуля, с успехом преодолевал защиту хваленых бронежилетов, которым и в прямом и в переносном смысле прикрывались его жертвы. В этот момент произошло то, что когда-нибудь могло произойти везде. Даже самый лучший закон перестал в полной мере отвечать предъявляемым ему требованиям. Коррупция разъела заветные щели в монолите охраны правопорядка и стала труднодосягаема. Легкие укусы, наносимые редеющими борцами с мафией, не могли пошатнуть ее фундамент, ее престиж и нарастающее могущество. И пока неповоротливый аппарат власти менял бы кодексы и уставы, мафия всех степеней сожрала бы всю законность, заменив ее своей. Единственным оперативным выходом была вербовка целой армии наемников, работающих поодиночке, профессионально, и способных обезглавить многие кланы и группировки. В целом они были неуязвимы. Оплатой служила часть денег, вырученная от развала той или иной группы. Метод оказался очень действенным, удобным и совершенно не создавал лишнего шума, что было удобно для властей. С началом подобной практики преступность за считанные месяцы опустилась на колени перед обществом, которое до этого намеревалось всецело поработить. Метод вошел в постоянную практику и безотказно понижал уровень преступности, как только желало правительство. Единственное, что было невозможно, так это полная ликвидация правонарушений, - у этого метода тоже были свои пределы возможностей.
      Как раз из-за них Юдиф и решил сделать полную ставку на сына своей новой мишени, и чувствовал, что не ошибется. У разрозненных и рассеянных одиночек вроде него не было общих правил и методов, хотя в целом их почерк четко вырисовывался среди прочих происшествий. Все они заходили так далеко, как позволяла им ситуация. Более никаких ограничителей для этих людей не было: ни моральных, ни физических. Они давили цель любой ценой, следя лишь за своей жизнью.
      Он развил этот принцип до совершенства, и признанием служило неисчерпаемое число заказов, податели которых выстраивались в очередь, так их было много.
      Юдиф отложил бумаги и помассировал глаза. Планы Крепости утвердили его в тщетности попыток проникнуть туда. Итог был не очень оптимистичен.
      "Впрочем", - он разбросал груду фотографий и листков и вытянул из маленькой пластиковой папки белоснежный бланк. Похоже, это была первая и пока последняя надежда нанести удар. Внимательно пробежав глазами по бланку, Юдиф резко встал. Несколько минут он размышлял, возможность действительно была неплохая, но присутствовало несколько "если".
      Проанализировав еще раз весь мгновенно возникший в его голове план, Юдиф решил действовать. Из отчета следовало, что по праздникам, когда многие горожане и жители пригородов выбираются на отдых в различные увеселительные места, сын Тимоти не всегда остается в стороне от гуляний. И хотя выводов по поводу столь эпизодических появлений Гила на людях сделано не было, Юдиф сразу понял, в чем тут может быть дело.
      Скорее всего, отец, опасаясь за жизнь чада, изо всех сил пытается сдержать его детский порыв поехать повеселится, но в особо праздничные даты, когда детские парки, особенно дорогие, превращаются в незабываемую сказку для малышей, Тимоти, видимо, не в силах сдержать своего отпрыска. И вот тогда-то он и появляется в толпе, давая волю застоявшимся чувствам и эмоциям. Трижды за истекший год Гила наблюдали в супердорогом парке "Сказочный остров" и лишь один раз в другом, более публичном и посещаемом всеми слоями общества, парке аттракционов. Похоже, что и тут папаша сыграл свою роль, направив сына в более дорогое и менее посещаемое место, что, впрочем, наверняка совпадало с детским желанием. "Сказочный остров" имел и еще одно преимущество, которое на все сто отметил Тимоти, и без труда заметил Юдиф: он располагался прямо посреди реки, вдали от построек, и по площади не превышал пяти квадратных километров. Не требовалось много ума, чтобы понять, что даже если произошло бы что-либо, уйти с острова труднее, чем на равнине. А уж что касается действий охраны Гила, то в подобном случае они вполне в силах блокировать остров со всех сторон и прочесывать его до тех пор, пока не нашли бы того, кого искали.
      Именно все это и подходило как нельзя лучше. Для четкого исполнения своих намерений следовало лишь детально изучить местность и ждать. Юдиф подошел к настенному календарю и пролистал несколько страниц. Вот этот день, тридцатое июня. Именно в этот день по всей стране пройдет один из самых замечательных детских праздников, и Гил почти наверняка будет в своей шикарной ловушке, которую изготовит для него Юдиф, беспристрастный исполнитель своего призвания. Ну, а если нет, то он ничем не рискует, промахнувшись в этот раз. Он отпустил листки календаря. "Осталось четыре дня. Вполне можно успеть, если не суетиться и не слишком привлекать к себе внимание."
      Промах мог произойти в двух случаях. Во-первых, Гил мог предпочесть "Сказочному острову" какой-либо другой парк. Это было в соотношении один к трем в пользу "острова". И второй вариант мог выразится в его полном отсутствии где бы то ни было вообще. В сумме это тянуло процентов на тридцать проигрыша против семидесяти выигрыша. Юдиф играл вплоть до сорока процентов успеха, дальше он заходить не хотел, не окупались никакие издержки. Ну, а в этом случае он не думая сделал первый ход, и теперь требовалось лишь не ошибиться в последующих.
      В будние дни "Сказочный остров" был почти безлюден. Изредка сюда заплывали на катере несколько групп экскурсантов, которым оплачивали посещение какой-нибудь институт или фирма. Входной билет сюда стоил половину приличной зарплаты, поэтому среднего класса и тех, кто зарабатывал ниже среднего, здесь не было никогда.
      Те же, кто заплатил, разочароваться не могли, будь они даже взрослыми. Внутри все без исключения было вылизано, подогнано и действительно напоминало сказку. Вдобавок, все это было бесплатно, включая любые лакомства и аттракционы. Расчет владельцев был прост: ни один человек физически не способен был съесть, накатать, наиграть и т.д. на выплаченную сумму. И хотя время пребывания в парке было не ограничено, все, отгуляв не более половины дня, валясь с ног, уплывали, оставляя большую часть суммы не окупленной.
      Юдифа это, пожалуй, интересовало меньше всего на свете. Его доходы были недосягаемы ни для какого парка в мире, но качество и культуру обслуживания он оценил по достоинству. Особенной похвалы, по его мнению, заслуживал единственный в парке фешенебельный туалет. Он привел Юдифа в полный восторг, особенно, если учесть его личную заинтересованность в монополии этого учреждения на весь остров.
      Не было ни тени сомнения, что вырвавшись на свободу, Гил пробудет в парке не менее шести часов. А если так, то не посетить прохладные стены сказочной уборной ему будет ох как сложно. Следуя такой логике получалось, что не Юдиф должен будет гонятся за объектом, а сам объект придет к нему, сделав за него половину работы. Другую половину он был в силах выполнить сам, не забывая ни на секунду о сложнейших условиях, и риске, с этим сопряженном.
      Юдиф исследовал все за два дня. Он исключил любую случайность и приготовился к самым сложным импровизациям в случае изменения хода событий. На утро следующего дня, вооружившись всем, что им было предусмотрено, он отправился в свою засаду. Он не перестраховался, он знал, что если Гил захочет прибыть на остров, то Тимоти начнет укреплять его безопасность не позже, чем за сутки. В этом случае ему следовало "исчезнуть" в парке заблаговременно, ибо для того, чтоб его вычислить, охранникам стоило лишь уметь считать хотя бы до ста. Тогда они заметили бы разницу в количестве отплывших с берега и вернувшихся обратно, после чего Юдиф мог сам выбрать свою участь между пулей в лоб и голодной смертью. Все же еще раз перепроверившись, он убедился, наблюдая с набережной остров в мощный бинокль, в отсутствии всех признаков охраны и смело зашагал к пристани.
      Снаружи его должны были поддерживать люди Тристана, занявшие все точки наблюдения вокруг острова. Именно от них Юдиф должен был получить информацию о происходящем в парке и его окрестностях. Он знал, они уже были на местах, но увидеть их он не мог, так как места засад выбирал сам.
      * * *
      Солнце уже набрало свою ослепительную яркость и незаметно поднималось к зениту. Катер не затратил и десяти минут на то, чтобы добраться до острова, и как только его борт ударился о резиновый край пристани, Юдиф спрыгнул на берег. Сняв с шеи висевший на ремне фотоаппарат, он, как типичный редкий посетитель, оживленно начал щелкать кнопкой спуска.
      В центре парка, изображая райское наслаждение, он запихнул в себя четыре порции отборного мороженного и тут же заел их пиццей с грибами. Юдиф был уверен, что за ним никто, кроме людей Тристана, не наблюдает, но играть все равно надо было чисто.
      Спустя полчаса, следуя программе, все, съеденное раньше, растворилось в принятых вдогонку пирожных и шоколаде. В довершение всего, Юдиф, с отвисшим брюшком, прикончил гроздь бананов и уселся отдыхать напротив скоростной карусели. Механик, обслуживающий ее, даже не стал заманивать к себе покататься, стоило ему посмотреть на явно обожравшегося посетителя. Сидеть пришлось недолго. Небольшая группа туристов, нахлынувшая на аллею, на секунду растворила Юдифа среди себя. Воспользовавшись моментом, он медленно переместился с ними дальше, и подойдя вплотную к корпусу туалета, быстро, но не суетливо скрылся в дверях.
      Внутри никого не было. Туристы шумно проследовали дальше, и среди прохладного простора внутренней части уборной воцарилась тишина. Комната с зеркалами, сушилками и раковинами в виде панцирей морских моллюсков выходила в зал с писсуарами и кабинами, напоминавший длинный, широкий коридор. Сразу за входом справа Юдиф с удовлетворением увидел знакомую щель в стене. Подойдя к ней и присев на корточки, он проверил, пусты ли кабины. Они оказались пусты. Минутой позже быстрыми и отработанными движениями Юдиф снял металлическую решетку, закрывавшую щель, как накладной декор стены, и, втиснувшись вглубь, закрыл ее, повесив изнутри замок на торчащие снизу петли.
      Из узкой шахты, в которой он оказался, упираясь руками и ногами в стены, он пролез вверх и, подтянувшись, оказался на металлической арматуре потолка. Она располагалась ниже настоящего, но гораздо выше накладного, выполненного из никелированных металлом плит, закрепленных на специальных швеллерах. Освещение в зале было выполнено на стенах, и поэтому потолок отражал все, что находилось внизу, не хуже зеркала. Маленькие дырочки, в большом количестве усеивающие эти плиты из соображений вентиляции, давали прекрасную возможность наблюдать сверху за всем, происходящим внизу, исключая то же в обратном направлении.
      Юдиф разместился прямо над серединой туалета и, сменив обувь на мягкие кожаные сандалии, внешне напоминавшие индейские мокасины, привстал, заглядывая в умывальный зал. Весь он, за исключением прилегающей к ближней стене площадки, был как на ладони.
      Юдиф быстро и бесшумно, внешне наверняка напоминая паука, пробежался по своим позициям и, вернувшись назад, уселся на перекрестье планок. Вставленный в ухо приемник щелкнул синхронно с включенным им тумблером передатчика.
      "Эскорт, как слышно?" - вызвал Юдиф.
      В ухе слышался тихий, но хорошо различимый голос: "Я эскорт, слышу вас хорошо."
      "Нахожусь на позиции, всем полная готовность. Доложите об окружающей обстановке."
      После секундной паузы наблюдатели попеременно сообщили о том, что происходит в парке и вокруг него.
      В одном из них Юдиф узнал старого знакомого по профессии. Он работал с ним в паре лет шесть назад. Тогда они едва остались в живых. Наемников не щадили ни те, против кого они работали, ни те, на кого они работали. Службы власти посылали их на задания, предоставляя все заботы о них им же самим, и не сильно огорчались, когда кто-нибудь погибал. Юдиф понял, сейчас его окружение состоит из таких же, как он, но пониже классом. Ведомство экологической защиты решило полностью остаться в стороне.
      "Ну, что ж, это и к лучшему, тем решительней можно действовать и тем независимее в выборе решений."
      За последующие три часа туалет не посетил ни один человек, и он спокойно успел подготовить все мелочи и детали. Время тянулось мучительно медленно, но Юдиф привык выжидать сутками, он не терял даром ни секунды проводимого в засаде времени.
      К восьми часам вечера наблюдатель, располагавшийся в сводах стоявшего в двух километрах от острова моста, сообщил о появлении группы людей на дорогом катере. Они направлялись к острову, и у одного из них наблюдатель заметил оружие.
      Юдиф не обольщался, он ждал последующих сообщений. Через полчаса береговой наблюдатель подтвердил его догадки. Катер причалил у пристани парка, и трое людей в дорогих костюмах направились в здание дирекции парка. Игра началась, и Юдиф не хотел терять ни секунды, каждая из них могла стать роковой.
      "Немедленно отключайтесь, выхожу на связь только в случае операции "побег".
      Эфир замер. Он не мог рисковать, теперь в любую минуту переговоров их могли перехватить люди Тимоти. Пошел отсчет времени, когда он начал противостояние со службой охраны теневого короля мусорного бизнеса. Он прекрасно представлял себе, какие возможности имеют эти люди и что могут позволить на миллиарды, получаемые от захоронения смертоносных отходов. Юдиф взглянул на часы. Прошло еще полчаса, и люди из охраны, наверняка, уже уладили все вопросы с дирекцией и приступили к осмотру острова. Подобравшись к стене над кабинами, он не спеша проскользнул в ход своего убежища и, высунув руку, надежно закрыл его такой же, как внизу, решеткой. Здесь ему предстояло ждать еще сутки, но цель оправдывала все затрачиваемые средства.
      К десяти часам Юдиф услышал шаги в холле и, приподнявшись на носки, попытался взглянуть через дырки решетки вниз. Было видно лишь ту часть, которая располагалась вдоль противоположной стены. Он замер и, казалось, не дышал. Юдиф хорошо видел решетку декора, служившую ему входом сюда. Мимо прошел человек в черном костюме. В правой руке он держал пистолет с глушителем.
      Юдиф не чувствовал страха, он ликовал. Он не ошибся: послезавтра Гил будет здесь. Первый ход сделан правильно, теперь дело могло сорваться лишь из-за случайности, но он чувствовал, он знал - этого не произойдет, он почти был уверен, почти.
      Человек остановился, Юдиф отчетливо слышал его шаги и, вернувшись к решетке, подозвал второго. Тот внимательно осмотрел решетку и вытащил какой-то небольшой цилиндр черного цвета.
      " Лазер, черт возьми, это же лазерный резак",- Юдиф осторожно вытащил свой пистолет и приготовился к бою. Если эти люди пройдут наверх, то половина его шансов уже исчезнет без следа.
      Человек тем временем копошился возле решетки. Быстрым и ловким движением он провел цилиндром сквозь отверстия решетки, и звон металла наполнил стены помещения.
      Они открыли решетку и с любопытством подняли замок, срезанный ими изнутри. Следуя простой логике, они наверняка поняли, что, если замок висит изнутри, значит, оставивший его выйти мог лишь внутренним путем, и тогда оставался еще один шанс.
      Юдиф знал этот путь, он максимально выделил его и надеялся на то, что эти люди сразу заметят его и не станут обследовать пространство рядом с ним. Оба охранника в полной готовности к немедленной стрельбе поднялись наверх. Он видел их сквозь отверстия и решил не отступать за угол своей цели, пока они не станут открывать решетку. В этом месте было очень темно, и они могли вообще ничего не заметить. Он ошибся. Несмотря на темноту, охранник с резаком заметил решетку и, балансируя на перегородках, подошел к щели. Они стояли друг против друга на расстоянии одного метра. Юдиф видел пристальный взгляд этого человека, пытающегося увидеть его сквозь мрак и дыры решетки. Второй, обследовав приготовленный Юдифом путь, видимо, удовлетворенный своей находкой, возвращался, насвистывая какую-то мелодию. Шаги приближались.
      - Эй, а я нашел выход. Ты проспорил, гони свой пистолет.
      Стоявший напротив Юдифа повернулся:
      - Вижу, черт тебя побери, вижу, что нашел, на, держи, - он протянул ему пистолет.
      Юдиф успел разглядеть его в луче света, это была действительно дорогая модель. На такую Юдиф и сам поспорил бы.
      - Куда ведет ход? - поинтересовался проигравший.
      - В шахту, похожую на ту, которой мы поднимались, а там к решетке в торце дальней стены. Она открыта, и через нее ты выйдешь у дальней кабины, удаляясь от места, откуда появился, - сообщил счастливый обладатель пистолета.
      Второй повернулся назад и резко дернул решетку. Юдиф даже не успел отскочить, но решетка устояла. Она попала в пазы со всех четырех сторон и даже не шатнулась.
      - Хм, заварена, что ли? - произнес охранник.
      - Крепкая, сволочь. Эй, ты не знаешь, что это за щель тут? - он обратился к уже присевшему над краем шахты напарнику.
      - Да вентиляция это, вон взгляни здесь. Таких щелей вдоль обеих стен полно, там, за решетками, воздушные тоннели. А сами они не приварены, а зацементированы. Пошли, тут все чисто, я везде посмотрел.
      Он прыгнул в шахту, и Юдиф увидел его уже в холле туалета. Оставшийся отошел от решетки на середину перегородок и осматривал другие щели. Видимо, увиденное его устроило, и он пошел к шахте. Через минуту они, громко хлопнув нижней решеткой, приступили к обследованию кабин. Поиски продлились до одиннадцати, и когда Юдиф убедился в том, что все ушли, он со вздохом облегчения опустился на холодный цемент. Он прошел в следующий круг, сегодня он победил. Осталось дождаться праздника, и тогда наступит миг решающей схватки. Именно тогда, а не в тот момент, когда он увидит Тимоти. А в том, что он его увидит, Юдиф не сомневался. Но лишь при условии, что он победит послезавтра, иначе об этом можно только мечтать.
      * * *
      Следующие сутки прошли мучительно медленно. Несколько раз он слышал чьи-то шаги внизу, но даже не смотрел, кто это. Юдиф набирался сил для решающего броска. Холодные стены щели, в которой он затаился, давили на психику своей близостью, однако Юдиф спокойно переносил вынужденное заточение, коротая время в дремоте между приемами пищи.
      Наконец, наступило утро столь долгожданного им дня. Мертвая тишина сковала все помещение. Казалось, стоит лишь шевельнуться, и этот шум наполнит собой все вокруг. Юдиф, едва дыша, присел на корточки и немного встряхнулся после длительной пассивности. Через пять минут он уже размял конечности и медленными движениями рук аккуратно снял закрывавшую выход решетку.
      Холл был пуст, было еще слишком рано. Юдиф прошелся к дальней стене своего чердака и распахнул запасной выход, припрятанный им для следующей части игры. Ход вел вниз и заканчивался кабинкой уборщика. Пройдя весь этот путь, Юдиф открыл замок внешней двери и оставил ее приоткрытой. Вернувшись наверх, он обнаружил в одной из кабин служащего парка. Видимо, его рабочий день уже начался, и он заскочил на минутку по своим делам.
      К моменту, когда Юдиф закончил осмотр своих точек, служащий уже ушел. Юдиф, присев на край перегородки, достал свой пистолет. Он не был столь изысканно оформлен, как тот, что проспорил один из телохранителей, но как вещь, предназначенная для чего-то конкретного, значительно его превосходил. Юдиф подкрутил глушитель, немного разболтавшийся за время ползанья по перегородкам, и снял предохранитель. Патрон был дослан им заблаговременно, так как лязгать железом при взводе курка даже тихо он не мог.
      В девять утра появились первые посетители. Детей как-то сразу стало много, и Юдиф едва успевал следить за их сменой, Он прекрасно помнил лицо Гила и цепким взглядом просеивал кучки входящих и выходящих. Чтобы не сильно уставать от сидения, Юдиф постоянно перемещался вдоль холла, но цель не появлялась. Проведя так два часа, он почувствовал, как медленно стало прорастать в нем зерно сомнений. Юдиф немедленно поборол это чувство и, придя в себя, снова и снова полз из конца в конец зала.
      Он не сразу заметил, как детей стало меньше, а спустя еще минут шесть и вовсе не стало.
      Внезапная тишина едва не застала его врасплох, но, вовремя опомнившись, он опять стал ступать медленно и беззвучно. Переместясь к месту над входом, Юдиф замер.
      Его догадка подтвердилась, у выхода на улице стояли двое в костюмах и, внимательно озираясь по сторонам, прикрывали спинами вход. Раздвинув их, в умывальный зал вошел мужчина лет сорока в черной тенниске, и за пару минут обследовав все внутри, вышел наружу. Юдиф почувствовал, как вдруг он весь сгруппировался, и знакомое ощущение холода появилось в груди. Это было предчувствие добычи. Юдиф предельно собрал все свои силы. Последние секунды молчания и затишья длились бесконечно долго, но вот за вошедшим телохранителем появился небольшого роста мальчишка. Юдиф мгновенно узнал его и облокотился на левую руку, приготовившись к действиям.
      Мальчик проследовал в следующий зал, а охранник замер у дальних дверей. Вошел еще один и, закрыв за собой дверь, облокотился о стену, глядя на второго. Юдиф быстро прикинул установившийся расклад и вычтя из него обоих, стоящих снаружи, нажал на спусковой крючок.
      Стоявший у стены тихо сполз на пол, к удивлению Юдифа не издав ни единого лишнего звука. Стороживший вход в холл с кабинами не сразу заметил коллегу, поскольку смотрел в другой зал, и Юдиф успел пробежать разделяющие их несколько метров. Наконец, тот повернулся и замер, заметив лежащего товарища. Было видно, что он растерялся, не понимая, что происходит. Вторую пулю Юдиф положил еще точнее, чем первую, и легкий шорох одежды, скользнувшей по стене, пронесся по холлу и кабинам.
      Быстро пройдясь над ячейками, он увидел мальчика и через пятнадцать секунд уже стоял перед кабиной. Дверь резко, но бесшумно распахнулась, и уже собиравшийся выйти Гил рухнул прямо на руки Юдифу. Он спрятал баллон с газом, и не дыша, чтоб самому не свалиться, поднес мальчика к решетке входа. Перекинув обездвиженное тело через плечо, Юдиф ловко вскарабкался вверх, предварительно поставив новый замок на петли решетки. Он встряхнул мальчишку, слегка съехавшего с плеча, и, балансируя, прошел к месту своей засады. Когда решетка его щели снова закрыла вход и он достал из кармана шприц со снотворным, у дальнего входа снизу раздались отрывистые крики и брань. Он дотащил Гила до дальней стены и повернул за угол. В этой вентиляционной шахте, в отличие от других, было ответвление от общего узкого коридора воздуховода. По размерам оно позволяло принять двух человек, и Юдиф решил, что настала пора использовать и этот плюс в свою пользу. Разместившись в нише, он вколол мальчику препарат и, заткнув его в угол, принялся заделывать лаз в нишу.
      Принеся заранее кусок серой ткани, он натянул ее, закрепив изнутри так, чтобы глядя с места основного входа, за решеткой, шахта казалась сплошной, а ее стены цельными, без дырок и углублений. Снизу неслись звуки беготни и крики. Юдиф услышал, как кто-то начал рвать решетку, и она звенела, не поддаваясь рывкам.
      Наконец, после утихшего стука дверей кабинок и прекратившейся брани , зазвенел об пол снова срезанный замок, и гул вибрирующего перекрытия дал Юдифу понять, что несколько человек одновременно разбежались по чердаку. За ними, пыхтя, запрыгали еще несколько. Из дальнего конца крыши донеслись крики двух телохранителей и, топая по балконам, все, видимо, устремились туда. Они обнаружили выход через комнату уборщика.
      Тишина продлилась минут десять, после чего Юдиф снова услышал звук шагов. По его предположению шло человек пять. Неожиданно мощный луч света наполнил шахту, и Юдиф отпрянул от натянутой ткани, схватившись за пистолет. Человек, видимо, внимательно изучал шахту. Луч света стоял неподвижно, и лишь шум гонимого потоком воздуха нарушал тишину. Вглубь шахта сильно сужалась, и пролезть там могла разве что мышь.
      Видимо, заметив это и не заметив никаких нарушений стен до места сужения, человек погасил фонарь и резко ударил чем-то железным по решетке. Он явно злился тщетности своей попытки что-либо тут обнаружить. Решетку снимать не стали: увиденное и так убедило в бесполезности такого шага, но гул ищущих Юдиф слушал до самого вечера. Было до ужаса интересно, что творится там, снаружи. "Тимоти наверняка уже сообщили."
      По самым скромным подсчетам Юдифу следовало просидеть тут двое, а то и трое суток. Остров, без сомнения, готовили к перепахиванию, но за свой угол он был уже спокоен. Не желая больше переживать, а он чувствовал, что еще пару таких ситуаций, и он может дать слабину, Юдиф принял таблетку снотворного и погрузился в сон. Перед тем, как окончательно заснуть, он успел подумать, что если его найдут, то сопротивляться все равно будет бесполезно, а так он спокойно и быстро дождется исхода.
      Он проснулся от звенящей тишины. Вокруг было еще тише, чем раньше. Казалось, все замерло.
      Юдиф с удивлением посмотрел на часы. Прошло всего-навсего пятнадцать часов с того момента, как начались поиски. С еще большим удивлением он воспринял явно эфирное шипение в наушнике. Он щелкнул тумблером включения и тотчас услышал два голоса наблюдателей. Видимо, оба одновременно заметили сигнал включения.
      - Вызывает эскорт, как слышно?
      Один замолчал и продолжал оставшийся.
      - Как слышно? Отвечайте.
      Юдиф улыбнулся.
      - Слышу хорошо. Почему в эфире? Вы полностью уверены, что люди Тимоти ушли? Иначе я уже труп.
      Наблюдатель долго не размышлял:
      - Гарантируем, они оставили остров и, поставив два наблюдательных катера, ушли. Катера тихо притопили наши друзья по моей просьбе, и сейчас все чисто и мы тебя ждем.
      Юдиф сел на корточки.
      - Каким путем выбираться?
      Голос слегка зашипел в динамике:
      - Иди к пристани. Объект заверни в рюкзак. К моменту твоего подхода всплывет легкая субмарина. Не теряй времени, они скоро хватятся своих наблюдателей.
      Юдиф уже действовал. Время действия снотворного Гила заканчивалось через час, и он вколол ему дополнительную дозу. Мало ли что могло произойти, а в сознании мальчишка ему не был нужен.
      Он еще раз мельком взглянул на часы и довольно щелкнул языком. Рассчитанная им разница между своим и мальчишкиным пробуждением совпала до минуты. Он остался доволен, и, пожалуй, всем, а не только этим.
      * * *
      Юдиф развалился в кресле, закинув ноги на стеклянный стол, стоявший напротив. Огромный вентилятор в сияющем никелировкой предохранительном кожухе обдувал его со всех сторон, вращаясь полукругом. Стилизованные под старину часы, висевшие на дальней стене, пробили два, и он сверил время по своим.
      Опасений насчет неявки или задержки не было. Юдиф был уверен, что прямо сейчас дверь распахнется, и он в первый и последний раз воочию увидит Тимоти.
      Юдиф закурил сигарету. Не успело погаснуть пламя зажигалки, как дверь в комнату беззвучно отворилась, и вошел элегантный мужчина лет сорока.
      - Ну что ж, уважаемый охотник, - начал он. - Должен признать, ваш уровень действительно высок. Вам удалось то, о чем могут лишь мечтать тысячи хороших профессионалов. Но я не стану льстить вам слишком долго. Думаю, вы понимаете низость своих действий. Я знаю причину, их побудившую, и приступаю к делу. Да, чуть не забыл. Пришел я один, охраны рядом нет в радиусе нескольких километров, все, как договаривались, чисто и честно.
      Юдиф с насмешкой окинул вошедшего взглядом.
      - Вы полагаете, я денег просить собираюсь у вас, что ли?
      Его ухмылка превратилась в оскал, и он глухо засмеялся.
      - Наивен ты, Тимоти, все-таки. Такие дела крутишь, а мелочи так и не понял.
      Тимоти медленно сел в глубокое кресло.
      - Денег мне и без тебя дадут, и, ей-богу, не меньше, чем дал бы ты. Материальные вопросы выкинь из головы совсем. Вот что мне действительно необходимо, так это твоя жизнь.
      Юдиф мгновенно извлек пистолет и направил его на Тимоти. Тот явно не ожидал столь крутого поворота событий и на секунду растерялся. Юдиф снова улыбнулся и ослабил охват рукоятки так, что ствол немного клюнул вниз.
      - Не дрейфь, приятель, это совсем не страшно, если быстро, конечно же. Страх возникает, когда ждешь. Вообще-то, я делаю все быстро и не позволяю себе такой роскоши, как болтовня с клиентом, но, честное слово, в нашей профессии есть место для философии, и иногда так тянет поразглагольствовать перед тем, как...
      Юдиф поднял ствол, направив его на Тимоти, и издал похожий на хлопок глушителя звук.
      - Жизнь - лишь миг, Тимоти, и твой миг, считай, уже прошел. Я делаю это редчайшее для меня исключение лишь потому, что уверен больше, чем в своем зрении и слухе: твою судьбу это не в силах уже изменить. Это роскошь - поговорить по душам с тем, кого через минуту убьешь. Это дороже любой премии для человека, живущего этой профессией. Тот, кому нужны деньги, рано или поздно сгорает в этом кровавом аду, жить с этим долго - удел тех, чья душа и чье тело пьют происходящее, как живую воду. Для кого важен сам процесс, а не его цель, достигаемая лишь для того, чтобы тебе дали еще. Это одержимость, впрочем, ты бы назвал это манией или чем-то похожим.
      Когда человек сдвинут на физике или компьютерах, его считают гением, талантом, а почему? Он полезен для общества, обществу выгодно использовать его сумасшествие, эксплуатировать его, выжимая все до капли и отдавая только жалкую зарплату в награду. Но стоит появиться сдвинутому на убийствах, даже в рамках закона, как его окружают предохранительным буфером ограничений, наказаний, контроля. А если что не так, как надо, его просто уничтожают. Жалкое стадо, трясущееся от настоящих действий и решений, они не хаоса боятся и анархии, не распада и регресса; они боятся сильных личностей, а особенно, когда их нельзя направить туда, куда надо им. Ты думаешь, я не понимаю, что мне дают делать то, что мне нравится и в чем я асс потому только, что им это сейчас выгодно? Я мучаюсь этим. Завтра они изменят тактику, и я буду вынужден уйти воевать с какими-то недоумками из гор и пустынь. Я сам жив лишь потому, что следую по указанному маршруту, шаг вправо, шаг влево - расстрел на месте. Но пока мое желание совпадает с их линией, я дышу полной грудью. И не важно, что я убийца, а кто-то поэт или математик, то, что я сказал, касается всех.
      Тимоти ослабил галстук и расстегнул пиджак. Он смотрел спокойно, но в глазах была какая-то неистребимая грусть.
      - Твоя пламенная речь, к сожалению, убедила меня в том, что я могу только интересоваться чем-либо. Влиять на события ты мне, видимо, уже не позволишь, даже пока я еще жив.
      Юдиф утвердительно качнул головой.
      - Несмотря на мое крайне заинтересованное в жизни, а следовательно, и в законности положение, я все же соглашусь с тобой в вопросе, касающемся общества. Да, оно далеко не милосердно, и что особо раздражает, совершенно не терпит такого же обращения с ним, а общение с оным напоминает ситуацию, когда тебя бьют по роже, а ты улыбаешься и говоришь разного рода льстивую чушь. Но все же, в целом, общество более позитивно, нежели негативно. В нем бродят страсти и жуткие противоречия, оно порой непонятно и кажется дебильным в своих действиях. Однако, это не так. В общем, оно недосягаемо в понимании для разума отдельного индивида в своих поступках. Человек не в силах охватить разом все от начала до конца. Он может зрить лишь часть какого-то действия, какой-нибудь отдельный закон или правило, иногда даже не понимая, для чего оно и к чему, в конце концов, приведет. Я с удовольствием продолжу после необходимых мне ответов. Хотелось бы знать о предстоящей судьбе сына. Насколько я понял, он вас не интересует, а является лишь наживкой.
      Юдиф потушил сигарету.
      - Да, мне он не нужен, да и мусорщикам тоже.
      - Мусорщикам? - переспросил Тимоти. - Так вот кто вас нанял, теперь понятно, зачем. А то я так и не смог догадаться, кому же я так мешаю жить.
      Юдиф переложил пистолет в левую руку.
      - Им самым. Привилегия есть привилегия: перед смертью можешь знать все. А насчет сынишки не волнуйся, как только твое сердце перестанет биться, я отправлю его домой без единой царапины, даже если они будут иметь другие планы.
      Тимоти грустно усмехнулся.
      - Вот уж не думал, что придется сказать спасибо человеку, который отправит меня на тот свет. Ну, так что, охотник, будем беседовать, или ты уже передумал предоставить мне последнее слово?
      Юдиф опять утвердительно покачал головой
      - Я считаю, что предсмертные откровения, особенно при ясном уме, поучительнее для человека, чем все образование в целом.
      Тимоти удивленно хмыкнул.
      - В этом есть что-то разумное, может, ты по-своему и прав. Я не уверен, правда, что это относится ко всем. Но в лучших случаях это должно быть изложение, аккумулирующее в себе весь жизненный опыт. Ладно, поскольку меня уже ничего не интересует, хотя я многое мог бы спросить, я хочу хотя бы сообщить тебе, ибо больше некому, что ты делаешь. Не, не то, что ты думаешь, я знаю, ты меня убьешь, и это тут ни при чем. А информация о подробностях твоих поисков и стратегии тех, кто тебя нанял, ставшая известной за миг до конца, бесполезна. Так же, как и мои заботы о сыне. О нем и без меня позаботятся, не зря же я застраховывался всякими там полисами и заверенными изъявлениями воли.
      Я говорю о том, что произойдет вследствие твоего выстрела. Да, я загрязнял окружающую среду, и именно я, если тебе интересно, забросал когда-то Африку этими контейнерами с радиацией. В святые, наверняка, не гожусь и не буду прикрываться тем, что скажу дальше, как оправданием того, что делал. Я делал это ради денег и власти и осознаю это полностью. Это потом уже я стал вкладывать деньги то в одно, то в другое, но сути это не меняет. Власть и ее атрибуты - истинный двигатель моей деятельности, и иначе быть не может. Наглая ложь то, что декларированная свобода человека есть его право, независимо от строя страны и политики в целом. Это она, политика, подчиняет себе свободу, а не наоборот. Любая страна, даже та, что пуще всех кичится этой свободой, каждый день в быту и на службе, в любом своем уголке грубо нарушает ее.
      Свобода возможна лишь в той степени, в которой ей позволяют быть законы, ее регламентирующие. А истинно свободная личность всегда, как ты и говорил, идет в разрез с каким-нибудь уставом, правилом, законом. Если ты хочешь быть свободным полностью, ты должен быть молчаливым и скрытным, влиятельным и богатым, а в придачу еще и не слишком тупым. Вот почему я стал использовать свой ум для того, чтобы, получив деньги, иметь все это и иметь максимально расширенную свободу. А уж о полной свободе не может думать никто, кроме Господа Бога, да и то с поправкой на дьявола. Там, наверху, а ты мне поверь, я бывал повыше тебя на этой лестнице свободолюбия, гораздо больше видно и много понятнее. И вот как-то я, неожиданно для себя, проведя не первый год в грязных делах своих, понял одну небольшую, но важную истину.
      Мой друг, я позволю себе так тебя называть, хотя это звучит издевательски, в мире нет ни эталона свободы, ни эталона добра. Равно как и зла, истины и прочих важнейших вещей. Они существуют лишь в нашем воображении. Это мы их выдумали, как первую и последнюю черточку на спидометре постоянно едущего автомобиля. Весь наш мир - это грань между. Жизнь в нем может колебаться, может даже сильно колебаться, то туда, то сюда, но предельных отметок никогда не достигнет. Осознав это, я стал проще смотреть на свои занятия. Я знал, что, если я засыплю цветущие сады смертельными химикатами, то согласно закону, в действии которого мне было уже глупо усомниться, где-нибудь кто-то оросит пустыню или засадит новый участок леса. Если я утоплю десять тонн стронция в океане, то мусорщики обязательно, независимо от того, узнают они об этом или нет, посадят или устранят кого-нибудь такого же, как я. Он может быть менее или более опасным, чем я, но этот факт неизменно свершится. Вечный баланс сохраняет среди нас, загрязнителей, только сильнейших - это как естественный отбор. Да это он и есть, только вместо матушки-природы вроде бы экологические службы и законы. А на самом деле за этим всем- этот вечный закон, то есть, опять же, природа.
      Вот так я узрел все это, ну, и, разумеется, как и всякий гомо-сапиенс, болван тщеславный, возомнил, что безграничная сила моего разума объяла разом всю теорию. Вскоре, однако, мне пришлось разочароваться. Как я и говорил, мы в силах зрить лишь часть чего-то, я узрел, естественно, лишь основу. Познал правило, но даже не догадывался об исключениях. А они существуют. Да еще и какие! Пять лет назад служба экологии завалила одного из весомых загрязнителей, и, усиленно анализируя суммарную обстановку по этому вопросу, я поразился: в сдвигах к лучшему не было никакого прогресса. Я проверял все страны, все континенты, воды, воздух, разные космические радиации - все тщетно. Нажав на газ, экологи остались на том же месте, с той же скоростью, и даже не потому, что машина мира забуксовала. Действие, произведенное на педаль, каким-то чудом аннулировалось, не передавшись ни одному рычагу тяги, хотя сама педаль при этом была реально нажата.
      Это заставило меня пересмотреть всю теорию в целом. Не найдя в ней ничего, что говорило бы о ее несостоятельности, я взялся вновь за проверку частностей. И что же?! Я снова увидел, что, задержав груз промышленного мусора в Европе, закон баланса вдребезги разбивает небольшой танкер о скалы Аляски. Имея деньги и власть, я не ощущал информационного голода, в отличие от всяких статистических ведомств и институтов. Перед моим кошельком распахивались даже двери разведок и спецслужб. Это все давало мне сведения о глобальной картине происходящего. В извечном законе произошло чудо, и я был его свидетелем, я один, ибо никто больше этого не заметил. Иногда мне казалось, что я схожу с ума, думая об этом. Это было на грани понимания сегодняшнего развития науки и теории.
      Спустя год я решил, что если произошедшее возможно, то оно может иметь свои исключения, являясь исключением как таковое тоже. И я пошел на дерзкий эксперимент. Подобно обезумевшим ученым, не ведающим, что творят в пылу достижения поставленной задачи, я совершил ужасную вещь. Нет, не по меркам законности, по меркам закона баланса. Продав за огромную сумму европейской разведке одного из самых влиятельных китов моего бизнеса, я с невежественным трепетом ожидал повторения предшествующего эффекта, дабы занести это, как устойчивое и неизменное отклонения от закона. Но случилось ужасное. Для того, чтобы заметить это, мне даже не нужны были все мои агенты, разбросанные по всему миру. Из-за непонятно почему возникшего повышения активности солнца увеличилась солнечная радиация. И экология в целом ухудшилась во много раз больше за какой-то миг, чем она пострадала бы от действий этого человека до его естественной смерти. Он оказался крупнее по масштабу, чем предыдущий, а посему нарушение закона было более сильным, и смогло сдвинуть его в отрицательную сторону.
      Еще раз проверять свои предположения я не стал. Я понял, что баланс можно нарушить, как и все, ниспосланное природой и космосом. Он существует как закон лишь до тех пор, пока на него действуют без понимания его правил. Как только ты увидел его и понял принцип, любое, даже самое малое твое действие, выходящее за рамки усредненных масштабов, может привести к катастрофе. Именно поэтому в последнее время я не предпринимал ничего крупномасштабного до тех пор, пока не сделаю что-либо в противовес своим обычным делам. Я увидел закон в действии, и теперь не имею свободы действий, как раньше. Да загрязни я хоть всю Атлантику не зная его, закон бы уравновесил это чем-то вроде увеличения озонового слоя. За счет чего угодно, даже за счет сверхъестественных для нас пока сил. А кинь я, зная его, бумажку мимо урны, и он сработает на усугубление сделанного.
      Это и есть открытый мною парадокс, равно как и открытый, а вернее, замеченный сам закон. Думаю, что проверить его действие, а точнее, действие парадокса в обратном направлении будет не только любопытно, но и менее опасно. Я этого не успел, вы помешали.
      Тимоти пристально посмотрел на Юдифа.
      - Теперь вы понимаете, что произойдет, если я умру не естественной смертью?
      Юдиф весело улыбнулся:
      - Да, я, пожалуй, ошибся на счет полезности образования, Ваша речь не блистала ничем, кроме желания выжить. Вы действительно убедили меня в том, что сообщили, но теперь осталось убедить меня еще кое в чем, а именно в том, чтобы я поверил всему этому бреду предсмертного страха.
      Он снял предохранитель и прицелился прямо в лоб Тимоти.
      - Твое время истекло, прости за хладнокровие и быстроту, но я хочу дать тебе шанс умереть достойно. Для этого ты не должен успеть начать молить меня о пощаде и т.п.
      Тимоти засмеялся.
      - Ладно, я не молю. Но прошу не стрелять, есть еще важные новости для тебя.
      Он облегченно вздохнул.
      - Я понял, что если ты не выстрелишь, пока я говорил, то выслушаешь все до конца. Слава Богу, это произошло. Я действительно боялся, но лишь того, что не успею сообщить всего, поэтому и засмеялся, чтобы не спровоцировать твое "милосердие" в случае внешне явного испуга. Так вот. В Тихом океане курсирует забитый до краев ядами корабль. Он огромен, и я не топлю его уже год, потому что еще не успел добиться противоположного результата. Если после моей смерти случится что-нибудь вроде распада каких-нибудь экологических организмов или свертывание крупномасштабных программ экологов, утопи этот корабль. Этим ты хоть как-то сбалансируешь нарушенное равновесие. Информацию об изменениях и координаты корабля, а также команду на его потопление ты сможешь получить с помощью вот этого.
      Тимоти достал из нагрудного кармана магнитную карточку.
      - С ее помощью ты пройдешь везде в здании моего компьютерного центра. В подвале - путь, с которого проведением этой карточки ты отправишь команду на уничтожение. Дисплей информации - на втором этаже. Он выдаст тебе сумму всех анти- и экологических событий на данный момент. Ты можешь мне не верить, но я прошу тебя сделать это, убедившись в моей правоте. Недопустимо, чтобы все человечество платило так дорого за прозрение одного только человека. За тебя же я не волнуюсь, ты максимум что выбросишь, так это мусорное ведро с помоями. Такой дисбаланс закон исправит запросто, даже если учесть, что зная его и его принцип, это будет сложнее, чем с любым другим.
      Тимоти протянул карточку.
      - Это все? - холодно спросил Юдиф, беря ее двумя пальцами.
      - Все, - вздохнул Тимоти и тут же откинулся с креслом назад.
      Юдиф беспристрастно довершил свою работу. Он встал и, положив карточку в карман, пошел к заранее приготовленному для себя выходу. Он не верил тем, кто его нанял, и не пошел условленным путем. Он знал, что если хочешь жить, верь только себе и оставайся верен этому до конца.
      * * *
      Игра была окончена, и Юдиф, как опытный и сильный бильярдист, закатавший последний шар в лузу, испытывал глубокое удовлетворение от чисто и качественно проделанной работы.
      Утром следующего дня он лично проследил за отправкой домой Гила и, убедившись, что тот добрался благополучно, поехал в банк удостовериться в наличии оплаты. Он решил не торопиться с кораблем, в случае чего он становился козырем, хотя и мелким.
      Деньги точно в срок и в оговоренном количестве поступили на специальный номерной счет, и Юдиф мог уже спокойно начинать забывать все произошедшее, однако, что-то не давало ему покоя. Какая-то мелочь, не позволяющая ощутить, что дело можно отправить в архив памяти. Он непрерывно думал об этом весь последующий день и к вечеру, наконец, разобрался в причине беспокойства.
      На следующее утро Юдиф встал, как обычно, рано и, завершив утренний моцион, уходя, вытащил из полки стола небольшую пластиковую карточку. Именно эта магнитная карточка, как несмолкающий сигнал, теребила подсознание Юдифа; именно проанализировав все, касающееся ее, он понял, что пока не проверит все до последнего пункта, не сможет избавиться от этого навязчивого ощущения.
      Он был не просто наемный убийца, не просто хороший профессионал. В нем навсегда остался он, вчерашний, просто разумный индивидуум, способный мыслить неординарно и все ставить под разумное сомнение. Да, за много лет непрерывной погони за деньгами и безжалостной работы в его душе произошли сильные изменения, но все же они были не в силах убить устоявшееся "я", они лишь дополнили и облепили его, как многолетние наслоения покрывают борт старого корабля. В его мозгу возникло элементарное сомнение "а если...", имеющее полное право на существование, так как не было опровергнуто ничем.
      Юдиф взял в гараже машину и отправился в компьютерный центр Тимоти. Он выбрал кратчайшую дорогу через центр, его совершенно не волновало, что за свободный проезд в это время там придется платить огромную сумму. Богатые всегда должны иметь зеленый свет там, где все остальные стоят перед красным. Юдиф давно уже забыл, когда в последний раз задумывался над этими вопросами. Спустя час он уже поднимался на второй этаж к дисплею информации. Людей вокруг не было, все было максимально автоматизировано.
      Комната, в которую проследовал Юдиф, была ярко освещена, но как только он провел карточкой по считывающему устройству и сел в кресло перед компьютером, свет потух и на экране появились столбики текста.
      Юдиф хорошо знал, как обращаться с подобной техникой, и без труда переключился на карту мира, запрашивая информацию о любой, произвольно взятой точке на ней.
      Минут через десять ему это надоело, тем более, что ничего нужного он так и не нашел, и Юдиф набрал программу запроса о негативных происшествиях. Экран погас на несколько секунд, пока, наконец, не замерцал шестью строками информации. Первые пять гласили о разного рода авариях на военных и гражданских объектах различных областей производства. Он задал программу анализа происшедшего, его последствий, сиюминутных и отдаленных, и степени ущерба. Проведя за этим занятием пятнадцать минут, Юдиф убедился в локальности и безопасности этих аварий и приступил к последнему пункту.
      Он сообщал, что в каком-то институте, занимающемся проблемами загазованности в крупных городах, закрыта лаборатория исследования воздушного пространства. Причина заключалась в прекращении финансирования. Юдиф набрал запрос полной информации о направлении исследований, инвесторах и перспективности работ. Полученный ответ встряхнул Юдифа, подобно сильному толчку. Он гласил: "Лаборатория исследований воздушного пространства, находящаяся в структуре Института исследований загрязнения воздушной среды. Направление исследований: анализ воздушной среды и методы борьбы с различного рода примесями в ней. Перспективные проекты: разработка специальных веществ для нейтрализации вредных примесей в воздухе. Создание и производство искусственного воздуха, крайний срок реализации - 2 года. Официальный инвестор: Фармацевтический концерн "Тимоти интернешинал".
      Юдиф леденеющими от страшной догадки руками набрал программу анализа полученной информации. То, что он прочитал, просто убило его. Он совершенно не ожидал так влипнуть. Ошибка была настолько ужасной, что он не мог себе ее простить, даже не будь он тем, кем был.
      Текст информировал: "Уровень проведенных исследований не оставляет сомнений в том, что в ближайшее десятилетие открытое лабораторией вещество равноценно заменит химический состав воздуха и в перспективе может стать спасительным выходом цивилизации из тупика загрязнения воздушного пространства."
      Юдиф уже ни капли не сомневался в содержании прочитанного, но все же запросил полный список мест, куда вкладывались деньги "Тимоти интернешинал", и ему стало еще хуже. Он увидел бесконечный список отраслей и областей, стоящих в авангарде экологических исследований и изысканий. Юдиф понял, насколько взвешенно поступал Тимоти, делая каждый шаг в своей жизни. И в довершении всего Юдиф ощутил всю тяжесть содеянного им, как в отношении Тимоти, так и в отношении информации, которую от него получил. Пробежав пальцами по клавиатуре, Юдиф вытащил из памяти компьютера состав лаборатории и снова ужаснулся. Будучи ведущими учеными и не испытывая дефицита в запросах на них, все они разъехались по миру. И это всего за несколько дней. Налицо было зловещее действие закона, мгновенно сотворившего свою поправку после вмешательство в него.
      Юдиф понимал, что не сумеет собрать их вместе, даже если потратит все свое состояние. А заброшенный и незаконченный проект каждый из них растащил на куски, и восстановить его не сумеет уже никто. Еще день, два, и многие из этих людей бесследно исчезнут за ширмой секретности в разных странах, а, значит, случилось то, чему Юдиф до сих пор не верил. Он чувствовал себя вправе жить только потому, что надеялся, очень надеялся, Тимоти знал, что говорил. Хотя бы как-то, но возможно исправить надвигающуюся катастрофу, предтеча которой шла уже полным ходом.Юдиф сломя голову сбежал в подвал и, открыв дверь в комнату с командным пультом, рухнул в кресло. Сканер считал информацию с карточки, и засветившиеся радарные карты экрана указали Юдифу место нахождения корабля. Он стоял в дрейфе близ атолла Куре, недалеко от Гавайев. Больше от него ничего не требовалось, и Юдиф просто наблюдал. Подобно компьютерной игре вокруг точки корабля с писком в динамиках разошлось красное кольцо, и матово-черный шлейф содержимого быстро пополз в сторону знаменитых курортов.
      Юдиф встал. Он знал, что этого будет мало. Перед глазами стояли сотни строк, содержащих названия фирм и предприятий, создающих серьезные перевес загрязнению окружающей среды и лишенных им финансов. Он отчаянно проклинал себя и боялся. Впервые за многие годы он струсил, ибо понимал, что натворил. Но он знал, что еще можно сделать, и это придавало силы в борьбе с паникой. В его отличной памяти был целый список крупнейших деятелей службы экозащиты, и он будет делать этот каторжный труд, пока информационный экран в центре Тимоти не высветит ему полностью уравновешенный результат с обеих сторон. "А потом..."
      Юдиф никогда не был дураком и ясно понял, что, как и он, Тимоти ошибся, говоря, что он, зная закон, сможет жить просто и как прежде.
      Юдиф встал перед выбором: на одной чаше весов было человечество, на второй - он, способный влиять на судьбу наций и народов.
      "А потом..." - Он проверил, хорошо ли держится вшитая ампула с ядом. Она была на месте и в полном порядке.
      В конце своего пути Юдиф не собирался колебаться. Поступая, как поступал раньше, он не отказывался платить по набравшимся за эти годы счетам. Он готов был расплатиться сполна, невзирая на сумму.
      Юдиф ухмыльнулся:
      "А все же это забавно: убийца, кончающий с собой ради жизни всех людей."
      Он сел в машину и резко тронулся с места - неподалеку жил недавний заказчик.
      1993 г.