Сельтейра плакала. Плакала оттого, что ее меч рубит слишком медленно, что ее руки недостаточно сильны. Плакала, что твари идут к ней так медленно. Темная эльфийка хотела умереть, но погибнуть в бою, когда меч в уже умирающей руке рассекает очередного врага. Она сама не замечала, что возле нее уже громоздятся горы тел оборотней и крыс. Это была ее месть за Иллиала и за свое краткое счастье.
      Чьи-то сильные руки рванули Сельтейру за плечи, затаскивая обратно в строй. На ее место мгновенно встал огромный дракон. Хакнув он разрубил одним ударом двоих слизней, зацепив пяток крыс.
      - Тебя зовет Кресс, - крикнули ей в ухо, заглушая звон стали.
      Сельтейра встала и пошагала в сторону лагеря. Ей казалось, что она уже знает, что скажет Кресс.
      Могучий Лев огляделся. Хассалы его воинов не знали устали. Сам он насадил на лезвие кротоскорпиона, кровь того только успела выплеснуться из раны, как мохабр вогнал копье в огромного червяка.
      Бой все накалялся. Все больше и больше мохабров падали на землю, заливая ее красной кровью. Черная кровь тварей блестела на эбеновых телах мохабров. Очень острый и очень знакомый Льву хассал пробил голову крысе, расплескав мозги или что у нее там.
      - Львенок? - поразился мохабр.
      Молодой мохабр в одной набедренной повязке из львиной шкуры, вновь ударил своим копьем, могучие мышцы красиво напряглись.
      - Да отец, это я, - очередной удар, очередная умерщвленная крыса. - Мы бежали дни и ночи, желая поспеть к битве!
      Могучий Лев оглянулся. С полтысячи молодых парней, запыхавшихся от быстрого бега, врубались в схватку, помогая отцам. Длинная цепочка черных тел блистающих потной кожей и наконечниками хассалов тянулось к горизонту. Могучий Лев ощутил прилив гордости. Его сын прибежал первым! Недаром он быстрейший из всех парней трех племен!
      Но радость быстро исчезла. Быстро, как жизнь из тела Львенка в грудь которому вошло жало кротоскорпиона.
      Жутко закричав Могучий Лев, метнул в убийцу хассал, пригвоздив кротоскорпиона к проклятым камням плато Вьюг. Заглянув в мертвые глаза сына, мохабр поднял его копье. Жуткий рык, подобный рычанию царя львов, потряс плато. Могучий Лев огромным прыжком оказался посреди тварей. Хассал заблистал подобно сотням молний, даруя последнею радость тварям - Смерть.
      Прибытие полутысячи мохабров стало приятной неожиданностью. Бежавшие дни и ночи, без доспехов, только с хассалами, и на подножном корму, молодые воины явились в самый критический момент. Свежая кровь и сила, они дали отдохнуть уставшим отцам, спасая левый фланг.
      - Стой, - приказал я уже готовому убежать адъютанту. - Передай Тарну пусть держит центр, и чуть поможет драконом и эльфам.
      Молодой дракон отсалютовал мечем и помчался к батареям осадных машин. Вовремя, вовремя. Я уже решил перенести стрельбу на левый фланг, помочь мохабрам. А так... Крестьяне даже с поддержкой едва держаться.
      В центре я сразу выделил лидера. Огромный могучан размахивал жутким кистенем. Его уже окружили с трех сторон, лишь десяток алебардщиков прикрывали ему спину. А он вращал свое жуткое оружие, укладывая тварей, как косарь траву доброй косой.
      - Добро, добро, - прошептал я на крестьянский лад.
      Один из крестьян не выдержал, бросил алебарду и побежал. Не разбирая дороги, назад, к лагерю.
      - Арбалет! - рявкнул я. Деревянное ложе приятно уперлось в плечо. Уже кое-кто начал поглядывать на бегущего, намереваясь дать деру.
      Человек бежал. Трусливый, бросивший товарищей, жалкий. Палец мягко спустил скобу. Тявкнула тетива, посылая наперерез беглецу острую смерть.
      Ополченец нелепо взмахнул руками, хватаясь за пробитую шею. По моему приказу четверо драконов вскинули арбалеты. Теперь не побежит никто. Или умрет.
      - Ты звал меня? - прозвучал глухой голос из-под шлема.
      - Да Сельтейра, - я развернулся к драконице, она так и не подняла забрало шлема. - Возьми две сотни резерва и вклинься между мохабрами и Найеном. И пусть он отводит своих палладинов ко мне.
      Эльфийка кивнула и махнула рукой двум сотням драконов, жаждущим схватки. О Иллиале она так и не спросила.
      Двое троллей вложили в катапульту здоровенный камень, и Тарн с удовольствием дернул рычаг.
      - Доброго пути! - напутствовал гном гранитную глыбу.
      Катапульта заскрипела - тролли и Тарн принялись крутить ворот. Канаты из каменного волокна, необыкновенно тугие и прочные, нехотя поддавались усилиям подземных жителей. Тролли сопели от натуги, Тарн покраснел, как свекла, на шее вздулись вены. Наконец катапульта звучно щелкнула. Тролли заложили очередную глыбу.
      Молодой дракон отсалютовал Тарну.
      - Гри, - приказал гном, отправляя очередной камень.
      - Кресс приказал поддержать драконов и эльфов! - выпалил посыльный.
      Тарн оглядел батареи, харкающие в небо камни, окованные железом бревна и горшки с горючкой, впрочем, последних уже не хватало.
      - Топай к девятой, пусть пред драконами пуляют. Они к ним ближе, - в перерывах меж поворотами ворота, приказал он дракону. Парень вновь выдернул меч в салюте и помчался к девятой батарее.
      - Раркар, - позвал Тарн, когда тролли отошли за очередным снарядом. Молодой гном, коловший гранит, отставил кирку. - Шуруй на первую, пусть ушастым помогут.
      Найен немало удивился, увидев подходящих драконов Сельтейры. Его гополиты держались крепко, потерь было мало, арбалетчики не знали устали, а першероны палладинов топтали тварей с большим энтузиазмом, чем всадники рубили.
      - Честь и слава, магистр Найен, - донеслось из-под глухого шлема драконицы Серебренной Луны.
      - Честь и слава, - ответил магистр. - Что происходит?
      - Кресс приказал тебе выводить из боя кавалерию и подняться к нему. Мы вас заменим.
      Найен подчинился приказу и подогнал коня ко мне. За ним теснились палладины, разгоряченные схваткой, и недовольные своим отзывом.
      - Как это понимать Кресс?! - крикнул палладин.
      Я молча указал на центр. Крестьянское ополчение было готово сломаться. Лишь арбалетчики за спиной, да герои-одиночки подобные здоровяку с кистенем, держали строй.
      - У вас есть минут десять на отдых. - Я погладил Вампира. Оборотень успел нарастить шипы, рога и прочную чешую. - А потом прямиком в Ад.
      Я отошел к травникам, которые занимались Иллиалом.
      V.
      Это было красиво. Прекрасные долины расстилались под ногами обутыми не грубые походные сапоги, а в легкую обувь из лепестков роз. В теле не было усталости, оно было молодо и полно сил.
      - Я умер, - спокойно констатировал Иллиал.
      - Еще не совсем, - произнес кто-то.
      Рядом стоял некто в сверкающих доспехах, с огненным мечом на поясе. Широкие белые крылья за спиной, казались частью воинского облачения.
      - Приветствую могучего Михаила, - поклонился Иллиал.
      - Ты прав Маг, - ответил архангел. - Я Михаил. Архистратиг Света.
      - Почему я еще не умер? - спросил Иллиал.
      - Ты последний Маг мира Границы. Тебе самому выбирать момент своей смерти.
      - Значит, я могу вернуться?
      - Если пожелаешь этого. Но я бы не стал. Рай не самое худшее место, а мне страшно подумать, что ждет тебя в Аду. А ты можешь попасть и туда. Если вернешься в реальность.
      - Сельтейра, - Иллиал плотно сжал губы, сохраняя внешнее спокойствие. - Неужели любовь настолько ослабла? Я хорошо помню древние легенды, о ее силе ломающей любые запреты.
      - Сейчас другие времена, - сухо ответил архангел. - Это раньше мы могли найти компромисс. А сейчас у меня есть все силы покончить с Тьмой. И я не могу себе позволить терять таких воинов. Тем более, что любовь твоя... Как бы это сказать?.. Ненастоящая.
      - Ненастоящая?
      - Извини, - смущение в голосе архангела было искренним. - Все действительно истинное. Амур, как вы его зовете Купидон, пустил две стрелы, но...
      - Что но? - спросил Маг. Михаил поразился его спокойствию.
      - Амура попросили стрелять именно так. В тебя и Темную, - с брезгливостью на последнем слове ответил архангел.
      - Серые ангелы, - кивнул Иллиал. - Я уже догадывался. Но они сделали это ради борьбы с существом. Я понимаю их. Но почему стоят войска Света?
      Михаил отвел глаза. Но потом в них вспыхнул недобрый огонь.
      - Сын Люцифера тебе разумеется не рассказал.
      - Кресс, - поправил архангела Маг. - Но он сейчас на плато Вьюг.
      - А незадолго до этого объединил весь Ад. Теперь там властвует Вельзевул. Должен признать, как военный противник, он намного опаснее самого Сатаны. Подумай об этом.
      Архангел исчез, оставив Иллиала наедине с цветущей долиной.
      Маг растерянно огляделся. Вокруг расстилался прекрасный и светлый пейзаж. Настолько красивый и правильный, что Крессу стало бы тошно, от всей этой приторности. Иллиал сорвал плод, как и ожидал, груша оказалась сладкой и сочной. Настолько, что сок брызнул на подбородок, да не брызнул, а потек сладкой патокой.
      Невдалеке прошли агнец и лев. Лев что-то мурлыкал, баран ему вторил тонким блеяньем. Птицы заливались громким пением, не фальшивя ни на йоту. Иллиалу вдруг захотелось упасть на мягкую траву и лежать, лежать, лежать. Лежать глядя в безоблачное небо, наслаждаясь отдыхом.
      Маг рухнул на зелень лужайки. Трава приняла его подобно пуховой перине. Это был Рай. Рай для сироты воровавшего кусок хлеба. Рай для несчастного попрошайки шедшего к Башне. Рай молодого мага, последнего из своего народа. Рай для юноши не видевшего ничего кроме боев за свою жизнь.
      - Иллиал! Сын! - два голоса, мужской и женский. Звук этих голосов заставил кровь вскипеть в венах.
      Иллиал рывком поднялся с травы. Спокойствие, в этот момент стало проклятьем, сковав лицо каменной маской. Шедшие к нему мужчина и женщина остановились.
      Кровь, она помнила. Помнила их лица. Мужественное лицо отца с волевым подбородком, ласковое лицо матери с глазами цвета распускающейся розы. Иллиал тщетно пытался вымолвить хоть слово, за него сказали две крупные слезы, скользнувшие по дрожащим щекам.
      Они долго стояли обнявшись. Стояли, растягивая тот волшебный миг счастья. Счастья, которое принадлежало только им троим.
      А потом они пошли. Пошли по Раю. Беззаботное веселье царило повсюду. Маги творили самые сложные и выматывающие заклинания с легкостью, да что маги! Простые смертные порой отталкивались от земли и взлетали, дразня своим полетом гордых орлов.
      Молодая девушка тряхнула огромной гривой рыжих, как пламя волос, ловко накинула на шею Иллиалу венок из цветов. Волосы вновь взлетели, ложась огненными волнами на изящные плечи.
      ОГОНЬ. КРОВЬ. БОЛЬ. Пылающие погребальные костры для жителей деревень и городков, по которым прошлись отряды Валиала. Они шли вслед за ними, свершая погребение для тех, кого еще не расклевали вороны, и не сожрали звери. Такая же молодая девушка, зверски изнасилованная, и распятая на двери дома. Волосы, тоже рыжие, густые, свисали грязными, залитыми кровью сосульками.
      Окружающее потеряло все звуки запахи. Осталось только зрение. Истинное зрение души, видевшее иное. За фруктовыми деревьями увешанными спелыми фруктами виднелись корявые стволы сожженных рощ. Дети, катающиеся на мирных и ласковых тиграх, превращались в трясущихся и напуганных жертв, которые падали под ножами жрецов Валиала в Вереме.
      Словно сквозь толстую подушку доносились смутные голоса:
      - Иллиал! Сын, что с тобой?
      Неподалеку прошли двое эльфов, мельком взглянувшие на него. Их глаза напомнили ему Сельтейру. Ее взгляд, яростный в бою, простой и чуть лукавый в редкие минуты настоящего отдыха. И радостно-удивленный, в ту памятную ночь в палатке.
      ОГОНЬ. КРОВЬ. БОЛЬ. Кресс. Безжалостный, циничный, загоняющий свою человечность в глубь. Гонимый во всех мирах Смертных, проклятый и проклинаемый защитник Жизни и Смертных. Спасший, что бы ни говорил о личных счетах с демоном, мать Элар. И защитивший ее и палладина в чудовищном ударе испепелившем крепость палладинов. Дважды спасавший его и других, в Вереме и в той злосчастной крепости. Первый кинувший клич против существа, когда остальные трусливо жались по углам.
      - Рано, - прошептал Маг. - Еще очень рано.
      Черный таран сокрушил последнею преграду меж мирами, зовя за собой. Из небытия возник голос. Он звал, говорил нечто важное, что было много лучше Рая. Звало к жизни, в реальность, где есть Любовь и Счастье. И голос звал, просил сделать один шаг.
      И Иллиал шагнул.
      VI.
      - Жив чертяка!!! - радостно крикнул я, в чуть открывшиеся глаза Иллиала. - Ладно, отлеживайся, а мне еще кучу дел надо сделать.
      - Приглядите за ним, - приказал я двоим травникам.
      Вампир нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Я поглядел на ряд шипов вдоль хребта. Седла не было.
      - Сволочь ты, - оповестил я жеребца, тот лишь фыркнул. - Ладно, убирай костяшки, нам пора.
      Позади меня стояли палладины Найена. Отдохнувшие, злые, готовые к бою. Сам магистр вытер клинок и отбросил в сторону тряпку, пропитавшуюся черной кровью. Меч заблестел первозданной чистотой.
      - Магия, - хмыкнул я. - Нет что бы целительству или защите поучиться. Выучил, как оружие чистить и все.
      - Пора, - пропустил мимо ушей мою насмешку Найен, - крестьяне уже выдыхаются.
      - Ты прав.
      Повинуясь моему сигналу, позади палладинов выстроились пять сотен последнего резерва. Гномы, тролли, эльфы. Они пойдут вслед за нами.
      Конная лавина помчалась вперед. Грозная, сокрушительная, неостановимая. Блестели доспехи и копья, кони роняли хлопья пены. Мы мчались туда, где последние ряды крыс сменяли новые порождения существа.
      Крестьяне разбегались, освобождая место для удара.
      Хрипящая волна всадников врубилась в строй тварей. Закованные в броню першероны втаптывали в камень уцелевших крыс. По полю пронесся хруст копий палладинов ломаемых о врагов. Найен насадил на сверкающее жало пики троих чудовищ похожих на огромных обезьян и бросил копье. В руке грозно блеснул меч.
      Вампир бил без промаха. Жуткие орудия смерти, которые он успел отрастить на своем теле, соперничали с моими мечами. Подобно берсерку я рубился двумя. Широкие полосы стали взлетали и опускались, кромсая тела, отрубая конечности и головы.
      Только один из крестьян продолжал сражаться перед палладинами. Его свистящий кистень не возможно не узнать. С широкой цепи кровь детей существа стекает ручьями, лезвия шара уже затупились, и он просто ломает кости. Соскользнув с Вампира, я помчался к нему.
      Одним ударом я развалил надвое невесть как уцелевшего оборотня и пробился к молотобойцу.
      - Передохнешь? - предложил я. Мечи оставили две зияющие полосы на теле очередной обезьяны. Дымящиеся внутренности упали уже не землю, а на ковер из трупов.
      - Опосля, как эти передохнут, - скаламбурил парень. Стальной шар обрушился на ходячий пень, только раздался сухой скрип ломаемой чешуи.
      Но тут молотобоец покачнулся, жуткий кистень остановился в замахе. Коричневая крыса вцепилась его шею. Она еще не успела сжать крепче зубы, как ее голову обхватила рука в кольчужной перчатке.
      - Сдохни тварь! - прохрипел я сжимая руку, только мозги брызнули, как сок из раздавленного помидора.
      Позади меня появился Найен с тройкой рыцарей, и я опустился на колени рядом с молотобойцем.
      - Держись, - прошептал я в нелепой надежде. Жизнь уходила из его тела с каждой каплей крови, с каждым выдохом. Во мне не осталось ни капли магии, а все эликсиры оставлены Иллиалу. - Держись, я сейчас. Вампир!!!
      Сильная рука судорожно схватила меня за плечо.
      - Это правда, - прокашлял молотобоец, захлебываясь собственной кровью, - что убитый тварями не попадает даже в ад?
      - Да. Вампир, твою мать и всех родственников, быстрее!!!
      - Пожалуйсто, - глаза умирающего смотрели на висящий, на поясе кинжал.
      Я достал из ножен блестящий железный зуб.
      - Как твое имя воин?
      - Олан, - ответил он, чувствуя как холодная сталь рвет кожу стремясь к сердцу, сердцу героя.
      Из горячки боя выскочил Найен. Палладин увидел, как Кресс положил на грудь одного из погибших кистень. Так поступали с воинами, которые доблестью вызывали уважения даже у врагов.
      - Кто это? - спросил палладин.
      - Тот, чей лик должен быть на иконах, взамен толстых рож, что святость молитвами и постом на монастырской кухне выколачивали! - крикнул сын Тьмы, кривя губы.
      Найен уже хотел высказать о разнице меж святыми монахами и простолюдинами, но заметил что, кистень залит черной кровью от кончика до рукояти.
      - Это... Он? - ошеломленно спросил палладин, оглядев лежбище из трупов, вокруг неведомого ополченца, что держался дольше всех.
      - Он самый, - тихо ответил Кресс. С высоты своего коня Найен отсалютовал павшему герою, эта та малость, которую он мог сделать для Олана.
      Я подозвал одного из адъютантов. Ребята уже успели грызануться с миньонами существа, с оружия капает тягучая, как нефть, кровь.
      - Передайте гномам и троллям. Пора.
      У троллей и гномов все было тихо и мирно. Относительно конечно. Налет оборотней и крыс с подземными тварями отбили, обошлось только ранеными. Иллиал оказался прав. Огромный тролль с палицей и коренастый невысокий гном с секирой рубятся в паре подстать самой смерти. Первые ряды подземных жителей стояли возле горловины. Там где заканчивалась щель и отвесная скала. Еще шаг и они выйдут на простор плато Вьюг.
      Работы хватало только пращникам да арбалетчикам. Правый фланг драконов, благодаря стрелам крысобоев и пращам Глубоких обходился малой кровью. Драконы даже уступили несколько метров созданиям существа, дабы больше гномов и троллей могли стрелять.
      Король Подгорного царства и вождь троллей стояли в центре войска. Приказ Кресса был прост. В драку не лезть! Только когда пойдете в атаку. Король и вождь уже сражались вместе, и знали, что могут доверить другому спину. Крепкие руки сжимают легендарные палицу и секиру.
      По рядам воинов словно проходит рябь, кого-то пропускают к предводителям. Рука гнома крепче сжала рукоять секиры, краем глаза он заметил, как вздулись мышцы на руке тролля.
      - Пора, - только успевает сказать гонец-мохабр, как боевой клич волнами расходится по всему войску. Сейчас, сейчас, они утолят жажду своего оружия.
      VII.
      Сидящий рядом с Валиалом улыбался.
      - Да, - согнулся в раболепном поклоне архикапитулат. - Мы выполним все. Наши войска в полном распоряжении, вашего... гм... партнера.
      - Половые партнеры бывают, - рыкнул демон, ему нравилось унижать священника.
      - Простите, - быстро забормотал старик. - Как прикажете вас называть?
      - Друзья, - оскалился Валиал, его сосед досадливо поморщился, но смолчал. - А теперь о войсках. Сколько вы можете дать, тех, кто пойдет за нами.
      - Тысяч двадцать, двадцать пять.
      - Мало!
      - Мохабры не пойдут с нами. Я говорю лишь за верных мне, но другие...
      - Пообещайте им земли предателей и отступников, - посоветовал демон, наполняя вином чашу из человеческого черепа. Священник заметно дрожал.
      - Но... но... Границы владений освящены древними законами.
      - Они устарели, - спокойно сказал сосед Валиала. - Поверьте законы меняются. Да и вы сами видите.
      - Да конечно, - быстро закивал головой архикапитулат, стукаясь челюстью о грудь. - Тогда можно собрать вдвое больше. Но если вы явите свою мощь...
      - Нет, - отрезал партнер Валиала. - Я не хочу показываться.
      Священник раболепно согнулся и вышел пятясь, словно из церковной исповедальни. Проводив коричневый холмик рясы презрительным взглядом Валиал развернулся к соседу.
      - Ты уверен, что войска Кресса, - имя он выговорил с редкой издевкой, - справятся с войсками существа?
      - Я ни в чем не уверен, - последовал ответ. - Но никогда не принижаю противника. Это помогает выжить. А пока займись городом.
      Сидящий исчез, оставив Валиала наедине с бокалом вина и мечтами.
      Существо оглядело вошедшего. Черные, без зрачков, глаза были провалами в ничто. Глаза зеркала души, а какие глаза у того, у кого души нет? Подавив в себе желание броситься смертельным прыжком на вошедшего, существо лениво перевернулось на другой бок. Его смерть ничего не даст, а вот союз с ним многое. Тем более, что еще жив второй выпустивший ее.
      - Нет, ты не получишь Валиала, - не скрывая, что читает мысли, сказал пришедший. - Как и того на кого должно охотиться.
      Существо с интересом взглянула на пришельца. Если он думает, что оно просто уйдет обратно в заточение, то сильно ошибается.
      - Твоя добыча будет несколько иной. Я объясню кто...
      Жуткий вой потряс летающий город. Вой радости, предвкушения, безумия. Предложенное пришельцем обрадовало существо. И теперь оно будет повиноваться беспрекословно, ибо большей награды никто не мог, предложить ему. Ради этого стоило бросать свои творения на плато Вьюг.
      Валиал задумчиво покрутил в руке медальон Рафаила.
      - Надеюсь, я умнее тебя брат, - прошептал он.
      VIII.
      Могучий Лев покачнулся, выдирая хассал из очередной твари. В теле накопилась невероятная усталость, а противников становилось все больше, и все меньше соратников. Одно чудовище метнуло длинный, как аркан, хвост в мохабра. Острый шип располосовал грудь Льва. Алая кровь хлынула потоком смывая черную кровь тварей, очищая тело.
      Ангел в сияющий с латах протянул ему руку и громко назвал его имя. И мохабр коснулся ножа-милосердия, готовясь уйти сам, а не от клыков ликующего врага.
      - Еще рано, - срывающимся шепотом сказал Могучий Лев. - Дай мне времени и сил... Немного.
      Блистающий сталью, коснулся своим мечем мохабра вливая в умирающее тело силы. Могучий Лев шагнул вперед, хрустнул хассал, сломавшись о броню твари. Но мохабру он был не нужен. Он никому не говорил, но в нем текла кровь колдунов его племени. Считая колдовство низким, Лев знал лишь одно заклинание. Самое могучее, самое тайное.
      Черная рука одним движением выхватила из ножен короткий нож. Хрустнули рассекаемые ребра. Могучий Лев вырвал свое сердце и громко выкрикнул последние слова заклинания.
      - Силы!!! - выдохнул я, отмахиваясь от пары наглых пауков-переростков.
      - Что происходит?! - выкрикнул Найен, зачарованно смотря на растущую в небе тучу Первородной Тьмы. - Это ты?
      - Я еще жив, - крикнул я, словно этим было все сказано, но палладин понял.
      Тьма ширилась, впитав в себя жертву Могучего Льва, принимая его облик. Мохабр разорвал свою душу. Одна часть ушла в Рай, а вторая осталась сражаться. Сражаться и побеждать своих врагов.
      - Найен, прикрой, - попросил я, не глядя всаживая меч в громадную саблезубую обезьяну. Клинок вошел под челюсть и вышел за ухом.
      - Что ты собираешься делать?
      Сотканный из Тьмы воин-мохабр принял свою первую жертву. А облако Тьмы, было готово вот-вот рассеется под лучами солнца.
      - Десяток зомби нам не помешают, - пояснил я, торопливо готовя заклинание, пока Тьма не рассеялась.
      - Не смей! - закипел палладин. - Я не позволю тебе низвергать в Ад души погибших, богохульник.
      - Дурак, - парировал я. - Им уже нечего терять. Так они только возрадуются отмщению. Высокопарно правда? А пока помахай мечем, а я поколдую.
      - Будь ты проклят, - пробормотал магистр, опуская стальную молнию на очередного смертника, успев очертить на груди три кольца.
      Тьма порядочно рассеялась под лучами солнца, прежде чем я смог ее сковать. В глубине тучи начали зарождаться вихри. Вихри рождали смерчи. Смерчи порождали черные молнии.
      Словно прорехой в мироздании, сверкнула одна из них, уходя в мертвое тело. Мохабр открыл невидящие глаза. Остывшие пальцы обняли хассал. Жутко разодранные ноги все же крепко встали на землю. Сверкнуло лезвие, уходя в тело очередного монстра. Его сосед откусил зомби кусок спины, но упал сраженный хассалом живого.
      Молнии хлестали без остановки, поднимая все новых и новых мертвецов. Тьма исчезала впитываемая с каждой молнией. А мертвецы шли вперед, спасая живых и неся смерть. Им нечего терять.
      - Всем живым ощутимая польза от тел. Как прикрытие используем павших, - вспомнил я строфу из песни одного из миров.
      Мертвецы выправляли положение на левом фланге, постепенно тесня тварей. Для них нет боли, усталости, ран. Но и мозгов тоже маловато.
      Гномы и тролли вошли в армаду существа, как нож в масло. Смертоносный клин расширялся, рассекая правую группировку на две части. Драконы воспряли духом. Мечи заработали быстрее, уничтожая попавших в клещи между ними и выходящими подземниками. Тарн не подкачал, прекратил помогать драконам, перенеся стрельбу на едва державшийся центр.
      Король подгорного царства и вождь троллей оказались в центре первого ряда. Чавкала рассекаемая плоть, хрустели ломаемые кости. Секира и палица не знали устали и покоя. Рядом сражались и умирали гномы и тролли, а они шли вдвоем, словно заговоренные. Секира хрястнула, коля череп противника гнома, как орех.
      - Это что еще?! - поразился гном.
      Его сосед тролль одним ударом отправил шагающий пень в прекрасное далеко с переломанными костями. Еще один пень рухнул под палицу тролля, когда Глубокий наконец разглядел новых противников.
      - Иметь мать всех их! - прорычал тролль.
      Атака гномов и троллей захлебнулась. На них из тумана шли новые и новые противники. Ряды жутких созданий, которые отдаленно напоминали Смертных. Две руки, две ноги, голова. Но у них не было лица, лишь плоская маска из белой кожи. Они шли, размахивая добротным оружием, снятым с убитых во время северной эпопеи. И они были сильны.
      Без звука рухнул тролль, обагряя кровью стальные поножи своего низкорослого напарника. Жутко закричав, гном принялся размахивать секирой, круша безликих, но и сам упал с пробитой грудью. Только вожди обоих народов продолжали сражаться, не получая ранений, и наступая. Но этого было слишком мало.
      Я сжал кулак в бессильной ярости. Теперь кто кого передавит. Кого больше. И даже случись чудо, мы победим, за спиной лучшие наемники этого мира, воины летающего города. Я ампутировал лишнею голову очередной твари. Прощай сын Сатаны. Здесь ты и падешь...
      IX.
      Эльфаргал истощил очередной колчан со стрелами. Эльфы стояли крепко, благодаря нескончаемому потоку стрел. Но всему подходит конец. Так и кончились длинные тисовые древка со смертельными для тварей наконечниками, и каждая стрела нашла свою жертву. Но они кончились, хотя каждый эльф нес с собой по пять колчанов.
      Первые три ряда эльфов, сражавшиеся мечами, понесли небольшие потери. Зачарованные кольчуги и щиты, амулеты, браслеты, кольца, магические мечи. Ради этой войны Эльфаргал опустошил самые тайные и заповедные хранилища Туманного леса.
      - Отец.
      - Да Элар?
      - Я только от Кресса. Похоже, не все так хорошо, как задумывали.
      - Что случилось? - Эльфаргал положил руку на эфес меча, готовясь пойти в бой.
      - Наступление троллей и гномов уперлось в новых тварей. Они остановлены. Крестьяне едва держаться, только благодаря палладинам и резерву. Драконы и гополиты не отступают, но измотаны. С батарей бьют только катапульты, кончились горшки с горючей смесью и бревна для баллист.
      - А что мохабры?
      - Кресс поднял несколько сотен зомби.
      - Некромантия?! - глаза эльфийского короля недобро вспыхнули, но он умерил свой гнев. Поднятым терять уже нечего. - Так в чем дело?
      - Кресс спрашивает, можем ли мы пойти в атаку?
      - Оттянуть на себя тварей?
      - Да, помочь крестьянам.
      Вместо ответа Эльфаргал направился в первый ряд сражающихся. Полуденное солнце сияло на кольчуге с королевской эмблемой. Треугольный щит, с рунами защиты, выложенными САМОРОДНЫМ серебром, казался необычайно изящным и хрупким. Трехгранный клинок казалось, светился изнутри, жестокости не было в этом клинке, лишь чистота и благородство стали. Эльфаргал опустил забрало. Эльфы не уронят свою честь в этом бою.
      Элар, удивленно проводила отца взглядом. Никогда еще она не видела его в такой ярости.
      Эльфы пошли в атаку.
      Полдень, а битва и не думает стихать. Этот мир еще не знал подобного противостояния. Здесь нет победителей, будут побежденные и выжившие.
      Гополиты стоявшие на правом фланге крестьянских ополчений уже с трудом отражали атаки. Арбалеты давно смолкли, лишь пращники пытались помочь своим соратникам.
      - Эльфы в атаку пошли! - крикнул кто-то. - Че ж мы стоим?
      Строй дрогнул, но не шагнул. Каждый знал, что выйди он из строя, фаланга рухнет, и погибнут стоящие рядом.
      Всадник на взмыленном жеребце подлетел к ощетинившейся сталью фаланге:
      - Стоять! - крикнул он. - Приказ магистра! Ни шагу назад, ни шагу вперед!
      Гополиты сжали крепче сирассиры. Умом они понимали приказ и поддерживали его. Но сердце, душа, честь не соглашались.
      Повинуясь приказу, две последние линии вышли из боя, шагая на помощь палладинам и остаткам ополчения. Оставшиеся лишь сжали челюсти, теперь предстоит сражаться и за ушедших.
      Эльфаргал рассекал сталью тела тварей, как весло морскую воду. На мгновение ему показалось, что на лезвии усмехается сама Смерть. Могучие чары наложенные на клинок тысячелетия назад вели короля эльфов вперед. Миньоны существа падали под его ударами, подобно колосьям под серпами жнецов. Эльфаргал сам не заметил, как оказался вдали от большинства своих воинов, твари словно пропускали его.
      - Вот мы и встретились Эльфаргал, - прозвучал голос, словно из могилы.
      - Я знал, что мы встретимся, - спокойно ответил Эльфаргал.
      Пред королем эльфов стоял один из его бывших подданных. Когда эльфы сражались с бродящими по Галангаласу порождениями существа, проигрывая бой за боем, он спас свой народ. Смерть под ПРОКЛЯТЫМИ заклинаниями, позволила дать одному из эльфов силу задержать врага, но сделала его рабом существа.
      - Я обязан убить тебя, - спокойно сказал проклятый эльф.
      - Я знаю, - ответил Эльфаргал. - Сними шлем.