Весь путь до дома, как и все плаванье, Фаргалар думал о ней. Зачем он выкупил ее? Его уже не интересовали женщины, но и сентиментальным к старости он не стал. Вдвоем они прошли поселок драконов. Где раздавались радостные крики, а где люди работали, как в будничный день. По драконам не плачут женщины, о них поют мечи.
      Дом Фаргалара был на отшибе. Небольшой, добротно слаженный, даже долгие недели отсутствия хозяина никак на нем не сказывались. Возле самого дома было четыре длинных валуна с впадинами. Фаргалар остановился. На одном камне лежали бусы, нить давно сгнила, и жемчужины ссыпались в выемку. На двух других рукояти мечей, похожие, как две капли воды. Последний камень венчал потускневший браслет, для девочки лет семи-восьми.
      Эльфийку поразила перемена в Фаргаларе. Лицо старого дракона почернело, уголок рта дернулся. Лишь глаза остались сухими. Все слезы выплаканы давным-давно. Эльфийке стало жаль старого дракона. Она понимала его боль. Она тоже видела могилы своих родных.
      Фаргалар постоял еще недолго, потом отворил дверь:
      - Заходи.
      Изнутри дом оказался простым, как сарай. Печь, пара сундуков, кровать, пара лавок. Фаргалар, привычными движениями смахнул пыль, и открыл ларец.
      - Как звать-то? - спросил он эльфийку, убирая в ларец меч и доспехи.
      - Как назовете хозяин, - покорно отозвалась эльфийка, голос был необычайно мелодичен, подобно их лирам или арфам с серебренными струнами.
      - Так не пойдет, - Фаргалар подошел к эльфийке. Мозолистые пальцы коснулись шеи. Девушка задрожала, но Фаргалар снял рабский ошейник. - Вот так. Завтра прилюдно дам тебе вольную. А так... Как мне тебя называть?
      - Таира, - чуть слышно прошептала Темная эльфийка, не поднимая взгляда.
      - Таира. Ну Таира, так Таира. Ты пока приберись, да огонь разведи. А я воды натаскаю.
      Когда дверь захлопнулась за Фаргаларом, Таира опустилась на колени.
      - Милосердная Луна, - зашептала Таира. - Молю тебя! Дай мне знак! Что мне делать дальше, как жить?
      Таира встала. Губы сами зашептали заклинание Имени. Это заклинание произносит каждый, неважно Темный он или Светлый, когда приходит время. Имя для эльфа не только то, как его будут звать, но и его судьба. Раньше Таира боялась спросить Луну о своей судьбе, она ей было известна. Ее ждал костер во славу Светлого Брата.
      Таира закончила заклинание.
      Словно издалека донесся голос, холодный и красивый:
      - Халарн.
      - Халарн, - повторила эльфийка сказанное Луной. - Халарн. Драконица.
      Таира не была белоручкой и нехитрую домашнюю работу выполнила быстро, а перед глазами стояли зрелища боев и пожаров, где гибли ее сородичи. И она представляла себя во главе стаи Морских драконов Ранера идет против врагов, отмщая своих родных и близких. Да, за ней пойдут Морские драконы, когда она поведет их на богатые земли этих проклятых эльфов Света, что зажились в своих ажурных башнях из кварца.
      "И это будет!" - мысленно поклялась Таира.
      Женщины и раньше становились драконами, но ни одна еще не вела за собой стаю. Но все происходит впервые.
      Наверно желая порадовать Таиру, Фаргалар приготовил дэжи. Эльфийское блюдо у него получилось на славу, но ужинали они молча.
      "А мама готовила дэжи. Так же, как и этот дракон," - неожиданно подумала Таира.
      Съев первую порцию Таира, робко улыбнулась, и вновь удивилась. Отблеск истинного счастья промелькнул в глазах старика. Дракон уже не казался ей чудовищем. Для этого дракона вольные схватки уходили в прошлое. Его наслаждением становилось наблюдать за молодыми. Но не увидеть ему своих сыновей на палубе корабля, не скрестить меч в священной схватке с женихом дочери. Одиночество отныне его удел, как и ее.
      Спать она легла на лавке, у печи. Всю ночь не могла сомкнуть глаз, но Фаргалар так и не подошел к ней.
      Наутро старого дракона разбудил треск пламени в печи. Таира разогревала остатки дэжи.
      - Поедим и пойдем на площадь, - объявил ей Фаргалар. - Там дам тебе вольную.
      Что-то мелькнуло в голосе дракона. Словно сожаление, так прощаются с кем-то очень близким и дорогим.
      - Хозяин, - Таира не знала, откуда взялись силы для слов, которые решат всю ее жизнь. Наверно их придало новое имя, ее судьба. - Я хочу назвать вас отцом.
      На пол упала так и не одетая рубаха, на глазах Фаргалара появились слезы, первые за двадцать лет.
      XI.
      Сколько было пересудов и разговоров о том, что старик Фаргалар дал вольную эльфийке. А потом назвал ее дочерью. Но все сошлись на одном: старик и так потерял всю семью, так пусть девка ему подмогой будет. Тем более все видели, как она принялась обстраивать житье дракона. За один день вычистила дом и двор. Заштопала всю одежку, да так, что не поймешь где ткано, а где штопано. А самого Фаргалара никто не мог припомнить таким радостным.
      За две следующие недели эльфийка Таира пришлась по нраву всей женской половине поселка. Старухам за вежливость, женщинам за работливость и скромность. Лишь молодухи почуяли в ней соперницу. Эльфийка оставила их всех позади своей нечеловеческой красотой. Правда, девушки быстро успокоились, когда самые резвые парни получили от эльфийки полный афронт.
      А уж ребятня, поперву пугавшаяся ее эльфийских глаз и ушей, вскоре за ней толпами ходила, домой не зазовешся. Таира знала множество интересных игр, да и шутки ее ребятней понимались и нравились.
      Отросшие белоснежные волосы, Таира не стала заплетать в две косы, как женщины драконов. Она скрепляла кончики волос заколкой и перебрасывала через плечо, на левую грудь. И еще, подобно парню носила рубаху, штаны и высокие, до колен, сапоги. Благо такую невидаль для девушки списали на обычаи Темных эльфов.
      На ежедневных обедах стаи, собиравших драконов, Фаргалару часто напоминали, что может скоро скрестить мечи с кем-то в свадебном поединке. Фаргалар в большинстве отмалчивался, изредка отшучивался. Все чаще он ловил себя на мысли, что относиться к Таире, скорее как к сыну, будущему дракону.
      Одним утром старый дракон застал Таиру, возле стрел. Чуть касаясь кончиков она рассматривала стрелы и арбалетные болты.
      - Что там? Затупились что ли?
      - Заточку смотрю. Почему ты стрелы только прямо затачиваешь?
      Фаргалар крякнул от неожиданности.
      - А как еще можно?
      - Тройной заточкой, срезанной, кленовым листом, клыком, с выточкой для разных ядов, - начала эльфийка.
      Фаргалар раскрыл рот от подобного списка.
      - Извини, - тон дракона стал уважительным, - я забыл, что ты эльфийка. Вас ведь учат стрелять из лука раньше, чем ходить?
      - Не совсем, - улыбнулась Таира. - Когда эльф делает первый шаг самостоятельно, ему дарят лук.
      Фаргалар задумчиво почесал голову, потом подошел к ларцу с оружием. Он уже давно все решил, но словно ждал чего-то.
      - Вот что. Негоже отческое искусство забывать, - сказал он, протягивая Таире сверток.
      Дрожащей рукой Таира развернула сверток. Лук. Настоящий эльфийский лук. Состоящий из трех частей, со стальной тетивой, креплением для "быстрых" стрел и кружком-прицелом. На луке не было клейма воина. Фаргалар взял его из мастерской, когда дед Огнекрылого, Серый коготь, водил "драконы" в земли эльфов.
      - Только его еще никто натянуть не мог. Тетива тугая. Самые сильные прибывали, - кормщик прицокнул языком. - Не получилось ни у кого.
      - Нашу тетиву натягивают не силой, умением, - голос Таиры всегда такой мелодичный, стал сухим и отрывистым.
      - Тогда пошли на стрельбище. Потренируешься, - решил Фаргалар.
      За поселком драконов было поле посвященное стали. Там занимались бойцы. Каждый день звенели мечи, щелкали арбалеты. Казалось само поле впитало запах потных мужских тел, запах силы. Туда и пошли дракон с приемной дочерью.
      Когда на поле пришли Фаргалар с Таирой, там занималось самое большее два десятка драконов. Время было раннее, многие еще завтракали.
      Появление эльфийки все восприняли, как рождение двуглавого теленка. Молча пропустили ее к оружию. В ответ на вопросительные взгляды, Фаргалар загадочно улыбался.
      Эльфийка прошла к столу, на котором покоились стрелы. Привычный взгляд отделил десяток лучших. Потом Таира взяла их и начала тщательно осматривать.
      - Что она здесь делает? - молодой дракон сплюнул под ноги Таире.
      Это прямое оскорбление. Таира узнала молодчика. Этот красавчик уже подкатывался к ней, но с легкого языка эльфийки получил обидное прозвище, которое упрямо не желало отставать.
      Фаргалар шагнул вперед. Оскорбление нанесли его дочери.
      - Убери клыки, дракон!
      - Я заплачу за свои слова серебром дракон, - отозвался красавчик. Если она сможет хотя бы пустить стрелу. Иначе мои слова, правда.
      Огнекрылый, уже давно занимавшийся на поле стали, встал между спорщиками. Лицо молодого вождя было непроницаемым, но в душе он кипел. Не дошло бы до поединка. Свары внутри стаи, худшая для нее слава.
      - Если Таира сможет попасть в мишень, то ты выплатишь ей малую виру, за оскорбление. Но если она не сможет, то ей не место на поле стали.
      Слово вождя, подкрепленное древней Правдой, прочнее гранитной скалы.
      Таира выбрала две стрелы, проверила наконечники. Оружие которым драконы тренировались, было в два-три раза, тяжелей боевого. Так и эти стрелы, по эльфийским меркам были вполне обычными, по человеческим толстые и тяжелые. Одну стрелу укрепила в "быстром" зажиме, вторая легла на тетиву. Эльфийка откинула назад длинные волосы.
      - Отец, подбрось вверх две мишени. Повыше, - попросила она.
      Дракон подобрал два деревянных кружка, не больше детской ладони каждый. Взвесив их на ладони, примерился к вышине, в которой плыли обычные для этого времени года серые облака.
      - Ты уверенна?
      - Да. Повыше и сразу оба.
      Драконы застыли в ожидании. Таира оттянула тетиву до уха. Изумление словно заморозило стоящих на поле. У нее получилось! А ведь каждый из драконов пробовал выстрелить из эльфийского лука, но всегда тщетно. А теперь его тетиву натянула девушка! Даже Фаргалар, казалось готовый к подобному, удивился настолько, что забыл про мишени.
      - Бросай отец, - напомнила эльфийка.
      Два деревянных кругляша взлетели в вышину неба. Взвизгнула тетива посылая им вслед стрелу. Едва первая стрела слетела с тетивы на ее место легла вторая. Через мгновенье полетела и она. Таира опустила лук.
      Две стрелы отвесно падали вниз, наконечниками к земле. Мальчишки, куда без них на поле стали, мигом нашли обе и торжественно принесли вождю. Стрелы вошли в березовые мишени на полный наконечник.
      - Если пройдешь инициацию, я буду рад приветствовать тебя в своей стае, - нарушил всеобщее молчание Огнекрылый.
      XII.
      После того достопамятного дня на поле стали, на Таиру стали поглядывать с долей уважения. Опытным воинам хватало простого взгляда, на то, как она крутила в руках тонкий эльфийский клинок. Молодые драконы опробовали его на себе, и по мнению их подруг - эти шрамы их не красили.
      Фаргалар стал лично заниматься со своей приемной дочерью. Таира коротко обрезала свои белоснежные волосы и тренировалась. Старый дракон только успевал удивляться ее способностям. Эльфийка была проворнее и гибче людей. И хотя простой силы в ней было много меньше, это с лихвой замещалось ее скоростью и ловкостью. А темными ночами, когда эльфы видят лучше кошек, никто не рисковал вставать против нее в поединке.
      Так продолжалось, пока Фаргалар не заболел. Заболел смертельно. Таира была эльфийкой и могла различать болезни. От той, которая поразила Фаргалара, лекарства не было. Узнав об этом, старый кормщик отправился к вождю. Обратно он так и не вернулся.
      Только Огнекрылый и Таира знали. Знали, что старый дракон взял небольшой шлюп и вышел в бушующее море. Фаргалар погиб, как мечтал. В поединке со своим извечным врагом - океаном.
      После ухода Фаргалара, Таира не спала всю ночь. Неожиданно опустевший дом, стал для нее чужим. Она вновь потеряла родных. О, милосердная Луна! Сколько раз она должна проходить сквозь этот круг боли?!
      Но жизнь брала верх, во всем Таира видела своего приемного отца. Все это лишь придавало ей сил. И она поклялась, поклялась сама себе, что станет настоящим драконом, как втайне мечтал Фаргалар.
      Утром, обычным туманным и дождливым осенним утром, Таира вышла из дому. Предстояло многое сделать. Наточить стрелы, сменить шкуры сирга на крыше дома, протекают, а главное пойти на поле стали. Все должны увидеть не плаксивую девицу, а дракона, который держит скорбь в узде из каленого железа.
      Но прежде стоило заняться стрелами. Эльфийка сделала их сама, плох тот стрелок, что не может сам позаботиться о содержимом колчана. Тяжелые древка с перьями от разных птиц уже лежали на столе, но пока без наконечников. Простые наконечники, купленные у кузнецов, еще стоило заточить и приладить.
      Таира разделила заготовки на отдельные кучки. Первый десяток заточит тройной заточкой. Она страшно ранит лошадиное тело и человеческое если без брони, а начнешь выдергивать, так рана в три раза больше станет. Следующий десяток - клыком. Эта заточка сквозь любую кольчугу пройдет. Еще десяток срезанной. Стела с таким наконечником чурку, как топор расколет. Самую сложную, и самую опасную заточку, кленовый лист, она оставила напоследок.
      Солнце уже миновало половину привычного пути, когда эльфийка отложила последнею стрелу. Сорок штук, как на подбор, лежали на столе. Сорок смертей. Ибо эльфийские стрелы убивают, и убивают сразу. Решив отложить починку крыши на вечер, Таира опоясалась мечем и вышла из дому.
      Первое что бросилось в глаза - двенадцать "драконов". Суда не побоялись бурного моря и утром пришли в гавань острова Огнекрылых. Расцветка стягов и эмблемы парусов именовали принадлежность кораблей Бешенной стае. Стае, вожак которой берсерк. Бешенный. Такие имена не даются зря. Когда-то он служил у Мудрого, но после его гибели отделился со своими двумя островами и большинством стаи.
      Помня свои обязанности, как еще не дракона, а простого стражника, эльфийка опустила забрало шлема, и торопливо побежала к медленно идущим вождям. Оттуда доносился говор, но смех был натянут, как тетива арбалета.
      Молодой вождь Огнекрылых не ждал от этой встречи добра. Этот дракон оставил стаю его отца, и хотя вернулся якобы поздравить молодого вождя, но уж слишком много привел с собой воинов.
      Таира прекрасно понимала, о чем думает вождь. Но даже Бешенный не рискнет нарушить закон, и пока Огнекрылый держится, не обращая внимания на мелкие издевки.
      А вот и сам вождь стаи Бешенных. Огромный, грузный, все лицо закрывают рыжие волосы. Космат словно медведь, борода до пупа, космы до копчика. Под толстым слоем жира катаются мышцы, больше похожие на бычьи, чем человеческие.
      И он!!!
      Бешенный искоса оглянулся на стоящего рядом Огнекрылого. Тот может молчать, пропускать шутки и издевки, не оскорбляя гостя в доме. Но такого он не выдержит, хотя и Бешенный будет верен Правде. Ведь имущество мертвого дракона-одиночки может взять любой, а Фаргалар потерял семью еще двадцать лет назад.
      Бешенный огромной лопатой ладони выгреб из углубления могильного камня жены Фаргалара жемчужины. Стоящий рядом Огнекрылый почернел от злости. Вот так гость! Даром что привел двенадцать "драконов", против девяти у Огнекрылых. Жадный берсерк решил еще один остров к рукам прибрать. Рука сама потянулась к мечу. Фаргалар был для него вторым отцом, наставником пред которым ему было не стыдно преклонить колени. А эта падаль оскорбляла его, пусть и после смерти!
      Его опередила Таира. Свистнул тонкий клинок. Клочья рыжей бороды полетели по ветру, как опавшие листья. Драконы Бешенного схватились за мечи.
      - Стоять! - крикнул Огнекрылый, благодарный, что Таира успела раньше него. - Она дочь Фаргалара. И это ее Правда!
      Его воины подтвердили слова вождя, да и татуировка на левой руке Темной эльфийки молча говорила о том, кто ее отец, пусть и приемный.
      Бешенный взревел. Пена мгновенно выступила на его губах, глаза налились кровью. Берсерк во всей своей красе. Чудовищная ладонь сжалась, превращая жемчужины в песок. Вновь свернул клинок эльфийки, рассекая пояс. Ножны с мечем упали на мокрую траву. Бешенный выхватил у одного из своих воинов меч и вновь дико зарычал. Таира хладнокровно парировала его первый удар.
      Яростный звон стали разрывал осенний день. Словно желая охладить противников, пошел мелкий дождь. Но все попытки природы оказались бессильны. Так же как и попытки противников достать друг друга. Сумасшедший натиск берсерка разбивался о ловкость Таиры. Но эльфийка отнюдь не стремилась под чудовищные удары, способные развалить ее надвое.
      Таира ускользала от замахов берсерка, сталь звенела о сталь. Эльфийский клинок и не думал подводить хозяйку, мужественно принимая на себя медвежьей силы удары. Огнекрылые и Бешенные следили за схваткой и за друг другом. Если победит Бешенный, то ему снова искать причину, поднять общую драку, но если Таира, Огнекрылый может отпустить драконов Бешенного или затеять бой.
      Схватка переместилась от дома Фаргалара к кораблям Бешенного. Одним прыжком Таира оказалась на носу "дракона". Берсерк взревел и ошибся, смертельно ошибся. Бешенный полез на корабль. Таира ждала. Едва над бортом показалась обрамленное остатками бороды лицо, как сквозь осенний дождь просвистел клинок Темной эльфийки. Кузнец, ковавший его, потрудился на славу. Удары меча берсерка не оставили на лезвии следов, теперь пришла пора испытать его остроту. Словно весло в соленую океанскую воду, изящный клинок наискось вошел в правый глаз Бешенного за тем, чтобы выйти из-за левого уха.
      Берсерк закричал, диким криком умирающего хищника, который не может поверить, что побежден, который видит смерть и знает, что вся его сила, ярость, жажда жизни не остановят ее. Пальцы дракона впились в деревянный борт корабля оставляя глубокие вмятины, но то была агония. Таира видела, как на драконов Бешенного посыпался град арбалетных болтов. Огнекрылый успел передать приказ и старики, подростки, даже женщины залезли на крыши домов с самострелами. Огнекрылые обнажили мечи, Бешенные кинулись к своим кораблям. Падение вождя, подобно тарану сокрушило их смелость.
      Таира подняла лук. Похоже, ее стрелы попробуют кровь раньше, чем она думала. Сорок стрел, сорок смертей. Тугая тетива коротко взвизгнула посылая первую. Дракон Бешенного, еще совсем молодой парнишка, изумленно посмотрел на стрелу в своем сердце. Заточка-клык пробил кольчугу играючи. Молодой дракон еще не успел упасть на землю, как две стальные стрелы-смерти нашли своих жертв.
      Сорок стрел покинули свой колчан задолго до того, как первый дракон Бешенного достиг корабля. Таира подняла меч и встала на носу. Драконы не боялись ничего кроме бесчестья, и их бы не испугало проклятье Темной эльфийки, как жителей материка. Но их испугало другое - гибель вождя-берсерка от клинка девушки. И ни один из них не попытался сразиться с ней. Они торопливо сталкивали на воду "драконы", из двенадцати кораблей, ушло только семь. Остальные стали добычей Огнекрылых.
      Торопливо ударялись весла, отводя корабли подальше от берега, где стояли Огнекрылые, осыпающие бегущих насмешками. Только Таиры стояла на носу захваченного "дракона", ожидая слов вождя.
      Вождь огнекрылой стаи поднялся на корабль, где стояла Таира. Поднялся один. Его драконы счищали кровь с мечей, зализывали раны. И ждали его решения, его слова.
      Правда гласит: Дракон, отстоявший или захвативший в одиночку корабль, получает его в награду за свою доблесть.
      - Дай руку, - потребовал Огнекрылый. Кровавая полоса от кинжала пролегла через всю раскрытую ладонь. - Приложи к мачте!
      Словно во сне Таира подошла к ясеневому столбу посреди корабля. Холодная поверхность кольнула ладонь, но вскоре потеплела. Алая струйка разгоряченной боем крови скатилась к палубе "дракона".
      - Дракон! - раздался крик из стаи драконов окруживших корабль. По незыблемому обычаю Таира стала полноправным драконом стаи и кэррэ капитаном корабля.
      Десятки, отпивших свежей крови, мечей взмыли в вечном салюте.
      - Дракон! Дракон! Дракон! - возносился к свинцовым небесам многоголосый крик. - Дракон!!!
      - Сельтейра! - выкрикнул Огнекрылый, его меч отсалютовал небесам и эльфийке. Сельтейра - Драконица Серебряной Луны. Луна - покровительница Темных эльфов.
      - Сельтейра! - подхватывают десятки просоленных океанским ветром глоток. - Сельтейра! Сельтейра!
      Таира подняла свой клинок к небу. Сбылось сказанное Луной. Она драконица.
      Сельтейра - Драконица Серебряной Луны.
      XIII.
      Иллиал был неприятно удивлен, когда попробовал сотворить заклинания Общей Магии вне Башни. И хотя Дарит предупреждал его, что Башня поддерживает магические силы учеников - ману, он не поверил. Простой эфирный шарик появился перед ним, светясь мягким желтым светом, но Иллиал почувствовал себя, как полгода назад. Словно он жил впроголодь месяц. Но стоило вернуться в Башню, как все прошло, и он вновь начал творить шары сотнями.
      - Башня.
      - Да ученик? - отозвались серые стены. Как всегда в них не было ни капли эмоций, лишь академическая сухость.
      - А можно сделать так. Ну что бы я не слишком уставал, как снаружи, но и понимал, что не все просто?
      Дарит наблюдавший весь свой разговор в магический шар, улыбнулся. Парень поразительно умен. Из него выйдет прекрасный маг.
      - Можно, - в воздухе прокатилась легкая волна эфира. Иллиал сотворил заклинание поиска и улыбнулся, почувствовав расплату маной за заклинание.
      Башня объяснила, что с учебой возрастает возможность собирать в теле магическую энергию. Все было бы еще, проще не требуй более высокие заклинания еще и дополнительных условий.
      Но в том, как учила, Башня были, по мнению Иллиала, и огромные минусы. Башня говорила с ним, словно с целой аудиторией слушателей. Однажды Иллиал сказал об этом хранителю библиотеки, добавив:
      - Многие люди жалеют, что стены не умеют говорить. А меня это умение скоро выведет из себя.
      После Общей пошла стихийная магия. Здесь уже требовалось принять стихию. Долгими вечерами Иллиал смотрел на пламя свечи или жадный огонь в камине главного зала. Он не пытался учить заклинания. Прежде надо постигнуть смысл стихии.
      Ветер. Легкое дуновение и смерч. Иллиал стоял на крыше Башни, чувствуя ветер, сливаясь как с легким ветерком запада, так с тяжелым морским дуновением востока. Он чувствовал южные суховеи, что несут несчетные песчинки, способные в миг похоронить города под желтым и сухим надгробием. Северные вьюги давали ему свою силу сокрушительного холода, от которого лопаются даже скалы.
      Огонь. Согревающий костер и сжигающая все лава. Пылающие факелы, ревущий лесной пожар. Мощь способная расплавить железо. Чистое разрушение и созидание. Огонь способный спалить город дотла, и дарующий удивительные вещи в кузнице или мастерской ювелира. Самая непредсказуемая, опасная, разрушительная стихия.
      Вода. Звенящий ручей и штормовой океан. Вода, в которой есть все. Все элементы, из воды пришли все мы. Вечная, простая и сильная этой простотой. Медленно текущая равнинная река, и шумящий бурный поток проламывающий скалы. Стихия, которая принимает любое обличье. Вода была в начале начал.
      Земля. Щедрость чернозема и слепая ярость землетрясения. Спокойствие, и размеренность основы. Твердость алмаза и песок, утекающий сквозь пальцы как время. Могучие горы, способные стоять веками. Земля, основа и опора для магов это одно и тоже. Надежность, верность - в геральдике Наргонского рыцарства, которое взяло символику у Магов. И постоянство. Как бы не бушевали ураганы, не полыхали пожары, и какие бы шторма не размывали скалы, земля остается всегда, ибо она основа.
      Иллиал учился. Магия стихий не была слишком сложной. Но там шла слишком тонкая грань между созиданием и разрушением. Часто вызванный порыв ветра обращался в ураган, или попытка пустить с руки огненный шар заканчивалась безобидной вспышкой, не могущей даже зажечь свечку.
      Намного чаще он приходил с обледеневшими или обгоревшими руками, искать в хранилищах целебные снадобья и эликсиры, а Дарит теребил свои злосчастные уши, довольно вдыхая приторный запах горелой плоти:
      - Похоже, сегодня нас шашлычком побалуют...
      Но Иллиал учился, читая книги четырех стихий, тренируя свой разум, заставляя себя четче различать границы в желаниях. И окрестности Башни дрожали от рукотворных подвижек земли, молний прожигавших безоблачное небо, каскадов воды и пламенных копий. Будущий маг постигал боевое искусство магии - стихии.
      - Не понимаю! - Иллиал отложил книгу Земли. - Если в земле такие силы, то почему они не вызываются?
      - Что именно ученик? - спросила Башня.
      Разговор происходил возле задних ворот Башни, за которыми расстилалось огромное ровное поле. Как его называл Дарит - полигон.
      - Ну смотри, - Иллиал воздел руки в требуемом жесте и произнес заклинание. Треск, грохот. Посреди поля пролегла огромная черная трещина. Сам молодой маг скривился, маны ушло, не меряно. Весь дневной запас.
      Промедлив несколько минут, Башня направила на Иллиала поток животворного эфира. Иллиала захлестнула огромная волна, видимого только магическим взглядом, Света. Он жадно впитывал его каждой клеточкой тела, чувствуя в себе нарастающую силу.
      - Ну, хватит, хватит, - попросил он Башню. - Ты меня вконец избалуешь.
      Поток маны прервался. Иллиал потряс головой. Сила, пусть даже и дружественная, все равно была чужда, и его астральное тело пыталось выбросить ее из себя. Иллиал втягивал в себя выбрасываемую ману, прогонял ее по своему телу. Наконец Сила успокоилась.
      - Так что ты хотел спросить ученик?
      - Я не могу найти заклинание способное вызвать вулкан, - Иллиал посмотрел на манускрипты и толстые тома стихийной магии. - Его нет ни в Магии Огня, ни в Магии Земли. Я пытался его составить сам, но получается или трещина в земле, или обычная стена огня.
      - Я рада, что ты задал этот вопрос, - отозвалась Башня. - Все стихии соединены в Великое Кольцо. Земля, огонь, воздух, вода, и вновь земля. Это делает их зависимыми друг от друга. Молния вызывает пожар, землетрясение рождает цунами. Но есть и антагонистичные силы. Так земля не может вызвать изменений в воздухе. А вода и пламя лишь уничтожат друг друга.
      - И это значит, - подхватил Иллиал, - что для сотворение вулкана необходимо соединить землю и огонь?
      - Совершенно верно. Но это вдвойне опасней и сложней. Но еще заклинания СПЛЕТЕНИЯ создаются каждым магом самостоятельно, для себя. Каждый из магов обладает своим складом Силы, принадлежит определенной стихии. Так и СПЛЕТЕНИЕ у него идет от его стихии. Так если маг по складу воздушник, то СПЛЕСТИ землю и огонь для него во сто крат труднее, чем воздух и воду, или воздух и огонь.
      - А кто я по складу Силы? - спросил Иллиал, уже обдумывая будущие возможности. - Кто?
      Башня не ответила. После недолгих раздумий ученик пришел к выводу, что это предстояло выяснить ему самому.
      В библиотеке Башни ее пушистый хранитель яростно теребил свои усы и уши, наблюдая в свой шар за этим диалогом.
      - Почему ты не сказала ему?! - яростно выпалил Дарит.
      - Что? - спросила Башня. - Что он в равной степени владеет всеми стихиями? Если он сам этого не поймет, он не получит жезл.
      - Раньше ученикам всегда говорили, какой силе они принадлежат, - не сдавался Дарит.
      - Раньше и ученики бегали по полигону десятками, - парировала Башня.
      - Согласен. Но это не повод... - прервав беседу Дарит испуганными глазами уставился в свой магический шар. Там, на полигоне, раскинув руки лежал Иллиал. Лежал не двигаясь, веки плотно сжаты, небольшая травинка у самых губ еле шевелилась. Ученик был едва жив.
      - Да что он наделал! Сила подери этот подростковый максимализм! Тоже мне маг выискался! - будь на месте Дарита человек, он бы волосы дергал на голове от ярости и страха, но мохнатый хранитель дергал себя лапками за уши. - Нет, ты погляди на него! Выложился до последнего!
      - Но все же у него получилось, - все тем же бесцветным голосом откликнулась Башня.
      Посреди поля-полигона возвышался небольшой вулкан, извергавший в небо серый пепел. Лава медленно сползала со склонов вулкана, сжигая траву на своем пути.
      Немного погодя Башня уничтожила вулкан, и занялась Иллиалом. Молодой ученик истратит на заклинание всю свою ману и не удивительно, что смог вновь творить волшбу только на следующий день. В этот раз Башня не стала ему помогать маной.
      XIV.
      После того памятного случая с вулканом, Иллиал стал осторожен. но это не значило, что он отказался от СПЛЕТЕННОЙ магии. Скорее наоборот, она зажгла в нем истинный интерес.
      Шторма и вулканы, огненные смерчи и глыбы прочного как сталь льда. Все это обрушивалось на полигон благодаря стараниям юного мага. Иллиал учился.
      - Иллиал.
      - Да, - отозвался ученик. Его руки по локоть в бездымном пламени гордость Иллиала. Он создавал это заклинание три дня, да и то огонь хотя и не трогал его кожи и был бездымным, сжигал любую одежду. Хотя следует признать эффект был впечатляющим.
      - Пройди на полигон.
      Иллиал пошел, привычными анфиладами комнат, вниз. Откровенно говоря, башня ему наскучила. Он привык к простору и простоте, а не к лордовской роскоши. В стенных нишах стояли статуи, любого ценителя они бы повергли в шок. Но для Иллиала это не более чем старая мраморная рухлядь. Вскоре он дошел до коридора к полигону. К своему великому удивлению увидел там Дарита. Хранитель выбрался из своей библиотеки!
      - Удивлен? - спросил Дарит, поглаживая свои усы - маленький котенок умывается. - Не отвечай, сам вижу. Тебя ждет жезл.
      - Жезл? - Иллиал остановился, как вкопанный. - Но я еще не готов! Я не знаю толком стихийную магию. Только Общую. Я не пройду испытания!
      Хранитель пожал пушистыми плечиками.
      - Ты можешь покинуть Башню.
      - Я не хочу! Я хочу учиться! - сбросил маску равнодушия Иллиал.