Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Серые ангелы (Сын Люцифера - 2)

ModernLib.Net / Нечаев Евгений Алексеевич / Серые ангелы (Сын Люцифера - 2) - Чтение (стр. 2)
Автор: Нечаев Евгений Алексеевич
Жанр:

 

 


      Иллиал подумал, что надо создать позади троллей вторую стену огня, и сдвигать их, когда Тарн завизжал. Подобный визг Иллиал слышал только один раз в жизни. На приеме в Вереме, да примет Свет его усопших жителей, одна наглая аристократочка посчитала ниже своего достоинства сесть неподалеку от плебея, пусть и мага. Тогда Иллиал создал у ног благородной аристократки иллюзорную мышь. И наверное весь Верем услышал дикий визг, такой, что дребезжали стекла.
      Одна из стен за спиной мага оказалась фальшивкой. Проломив ее в коридор выполз тролль, прямо на обезумевшего от страха Тарна. Гном зажмурился и взмахнул секирой. Заточенное магией лезвие пробило вонючую шкуру тролля и глубоко вошло в его тело. Хрюкнув, тролль стал падать на гнома, а секира все глубже уходила в его тело. Тарн заверещал.
      Второго лезущего в дыру тролля Иллиал откинул эфирным ударом и запечатал дыру стеной из воздуха. А стена из огня начинала потихонечку гаснуть. Иллиал заглянул в проем, запечатанный заклинанием. Там была огромная пещера, в которой толпились сотни и сотни троллей. Чуть сгорбленные, покрытые буграми мышц, они казались детьми камня, из которого их сотворили и в которое возвращались, если на них попадал магический свет.
      Молодой маг знал, что гномы наблюдают за ними, но боятся открыть ворота именно из-за этой орды троллей, невесть откуда взявшейся пред воротами их города. Скоро потухнет стена пламени, но если с теми кто за ней, Иллиал еще рассчитывал справиться, то с этой ордой, сидящей за стеной из воздуха.
      - Или попробовать? - вслух спросил маг.
      - Пробовать нечего, - произнес голос. - Надо делать. В тебе сила всех Магов.
      Магическим зрением Иллиал увидел говорившего. Скорбный юноша в тунике мышиного цвета.
      - Делай это. Ты сможешь, - хотя голос невидимого для посторонних собеседника был, тих и даже скорбен, в нем звучала нотка адамантовой уверенности.
      Иллиал поднял руки в магическом жесте. Заклинание, которое он готовился произнести требовало не только акустического воплощения, но и жестикуляции.
      - Пареон, рашог хал. Орау нали эол...
      Тролли сидящие в пещере почувствовали изменения в скалах, но только заворчали. Ни один камень не причинит им смертельного вреда. Даже из самого большого завала тролль выберется, пусть и через несколько лет. Если не умрет с голоду.
      Это тяжело, очень тяжело. Иллиал словно голыми руками ломал камни потолка. Преодолеть мастерство гномов, помноженное на их наговоры и обереги, было непросто даже опытному магу. Но у Иллиала не было опыта, зато была Сила. Превосходящая силу всех магов, которые были до него.
      Глаза из рубиновых стали серыми, под стать пыли сыпящейся с потолка. Словно невидимый кулак пробил свод пещеры, как копыто коня проламывает молодой лед. Тонны камней рухнули на троллей. Вместе со сводом на колени рухнул и Иллиал. Боль рванула измученное сознание, не давая пропасть в сладкой бессмысленности обморока.
      Молодой маг с трудом поднялся. Половина дела сделана. Но тролли выберутся из завала, дай только время. Этого Иллиал им давать совсем не собирался. Да и гаснущая стена огня подгоняли волшебника. Рубин посоха уставился на заваленный проход. В глазах Иллиала вновь загорелось пламя.
      - Нахар кетуал агни! - выдохнул он.
      С конца посоха сорвалась струя пламени, ударившая в камни похоронившие троллей. Все ману, дарованную Крессом, и накапливаемую долгими днями пути, Иллиал вкладывал в это пламя. Камни нагрелись, зашипела вода попавшая на них. Камни становились горячей. Иллиал почувствовал страх и боль погребенных заживо троллей. Но отступать не собирался. Камни раскались до малинового свечения, превращая обрушившеюся пещеру в гигантский пирог, с начинкой из троллей. Магический слух доносил до него дикие крики и проклятья. Тролли гибли самой ненавистной смертью. Они горели.
      Жар от нагревающихся камней становился непереносимым, но Иллиал гнал ману, превращая ее в пламя. Лишь когда он услышал МОЛЧАНИЕ, и камни стали мягкими, как нагретое масло, маг остановил пламя.
      Из-под туши тролля вылез пришедший в сознание Тарн. Обычно темноватое лицо стало белее шерсти Вампира, а от штанов шел пряный аромат, как спереди, так и сзади. Гнома заметно трясло, но секиру все ж он вытащил. И вытащил он ее вовремя.
      Стена пламени исчезла. Тролли торжествующе завыли, и бросились на врагов. В их глазах читалась не просто жажда убийства. Они мечтали насладиться агонией жертв, смотреть, как умирает гном, которому их палицы дробят кости. Иллиал направил на них открытую ладонь. Все что он смог сделать, это лишь замедлить их бег.
      Боевой клич потряс коридор. Дико вращая над головой секиру, гном бросился на троллей. У Иллиала едва хватило сил удивиться пене у рта Тарна. Шутка ли, гном стал берсерком?!!
      По туннелю полетели клочья шкур, пальцы, лапы, головы. Яростное безумие сделало свое дело, превратив гнома в отмеченного знаком смерти и несущего ее. Сотворенная Иллиалом секира резала дубленую шкуру, что бритва шелк. Тарн с одного удара отсекал троллю руку или голову, а двумя разрубал пополам.
      Ворота гномей крепости распахнулись, выпуская стройный ряд коренастых воинов в блистающих кольчугах. Некоторые бросились помочь магу, остальные побежали к сражающемуся Тарну. Но жаждущим секирам, молотам и мечам не довелось испить алой крови троллей. Последнее чудище Тарн зарубил, когда один из гномов уже прицелил крысобой.
      - Поспели... к шапочному разбору. - Тарн посмотрел на притихших и восхищенных сородичей. Вытря пену со рта продолжил: - Дык кто домыслил захватить портки запасные?
      От Тарна из колена Тракара шел непередаваемый запах. Почувствовав его гномы захохотали. Тарн смеялся со всеми.
      VIII.
      Каган оказался доволен. Он даровал бывшему тысячнику место подле своего трона. Некогда сильный и ловкий, а ныне потолстевший и полысевший от непомерной еды и разврата, каган довольно закатывал масляные глазки представляя будущую ночь с Акеретани. Зато кочевников больше обрадовало, что на празднике будет сражаться Морская Драконица.
      - Ты сможешь продержаться до последнего дня состязаний? - спросила суккуб когда их вели по лагерю кочевников.
      - Вряд ли мне дадут поддерживать силы.
      - Об этом я позабочусь.
      Говорили они на эльфийском к немалому неудовольствию стражей. Правда те быстро нашли себе занятие. Весь путь они поносили Морских Драконов, ожидая, что Сельтейра броситься на них. У каждого был счет к воинам Ранерских островов. Но драконица разговаривала только с подружкой.
      - Я смогу продержаться до последнего дня состязаний. Но что мне это даст?
      - Свободу от имени кагана. - Акеретани лукаво улыбнулась. - Не забывай кто я, и законы этих кочевников.
      Их разделили. Одну повели в гаремную юрту, вторую в клетку к будущим гладиаторам.
      Каган едва смог дождаться заката и буквально бегом поспешил в заветную юрту. Евнух без слов понял пожелание повелителя и втолкнул в палатку Акеретани.
      Дрожащими руками каган сорвал с суккуба одежду. Запустив пятерню в короткие агатовые волосы, второй он схватил Акеретани за грудь. С уголка рта скатилась капелька слюны, точно у пса возле мясной лавки.
      Но через мгновение похоть сменилась ужасом. Узкие глаза кагана стали, как тележные колеса. Розовые соски грудей почернели, потом в черный окрасились губы и ногти. Небольшие кокетливые рожки появились на голове.
      - Ну что же ты? - мягко улыбнулась суккуб, меж черных губ свернули белые ровные зубы. - Не стесняйся великий каган, продолжай.
      В душе кочевника похоть боролась со страхом. Но магия демонши оказалась сильнее. Каган обнял прекрасное тело. Суккуб засмеялась. Еще немного и он станет ее рабом.
      Отбившись от соседей по клетке, Сельтейра гордо восседала в углу. Все уже давно спали, даже страж подремывал, опираясь на копье. Сельтейра смотрела на луну.
      - Сельтейра.
      - Акеретани? - чуть слышно спросила эльфийка, не поворачивая головы.
      В ответ в клетку просунули бурдюк с кумысом и солидный кус копченой конины. Эльфийка спрятала снедь под соломой для ложа.
      - Постарайся победить завтра, - послышался томный голос суккуб.
      - Еще не отошла от кагана?
      - Он щенок. Пять минут и уже спекся! - в голосе Акеретани промелькнула нотка презрения. Ей было с чем сравнивать! - Но завтра будет минуты до заката считать.
      Суккуб исчезла, оставив драконицу в обществе кумыса, мяса и непередаваемого запаха от немытых тел рабов.
      Утро выплюнуло солнце на небосвод. Уже третий день шел праздник. Хаувы выпили, все что течет, и гребли под себя все что движется, что не двигалось двигали и тоже... Сам каган изрядно похудел от ночных скачек. Акеретани стоящая неподалеку от трона, и облаченная в синий халат, как любимейшая наложница, победно улыбалось. И было чему.
      Сельтейра развалила алебардой очередного противника и ушла под вопли толпы. Кочевники отдали должное искусству Сельтейры, поддерживаемому ночными передачами демонши. Остальных рабов кормили вареной бурдой из рогов, копыт и хвостов.
      Еще Акеретани радовало то, что каган стал рабом страсти, и ни одна женщина больше не могла ему подарить наслаждения, которое дарит суккуб. Прошлой ночью он ползал в ногах Акеретани, умоляя ее, и клянясь небом выполнить любую просьбу. Акеретани потребывала свободы для Сельтейры и каган согласился. Но для этого драконице надо было выдержать финальную схватку.
      На этот раз, на песок арены не бросили оружия. Схватка будет на кулаках. Сельтейра презрительно усмехнулась. Полуголодные рабы мечи держали с трудом. Но на арену вышел не раб. Хайцар, обнаженный до пояса, мягкими движениями убийцы скользнул на арену. Поединок будет продолжен. Сельтейра успела лишь подумать о том, сколько золота пришлось вложить сотнику, пробиваясь на арену.
      Хайцар атаковал. Стремительный хук, блок, еще хук, уклонение. Сельтейра отступала, всеми силами имитируя усталость от недоедания. Хайцар продолжал наступать. Финт, удар ногой в подставленное предплечье, блок удару Сельтейры. Кочевник не торопился, он бил спокойно и осторожно, слишком хорошо познакомимся с противницей.
      Незаметно для Хайцара эльфийка повышала темп боя. Удары становились все быстрее и быстрее. Кочевник был уверен, что держит нить боя, хотя его уже вела Сельтейра. Да, она отступала, но за ее спиной всегда оставалась большая часть арены. Удары Хайцара сыпались чаще, но все больше они уходили, даже не в блоки, в пустоту.
      Эльфийка все чаще стала бить сама. Вначале лишь намечая направления ударов, не касаясь Хайцара. Сельтейра все чаще начала угадывать удары кочевника. Их искусство боя было построено на четких схемах из десяти-двенадцати ударов. Угадывая по первым ударам всю комбинацию, Сельтейра легко, уклонами и нырками, уходила от последующих.
      Хайцар занервничал, он больше не вел бой, скорее его вела драконица. За ее спиной вся арена, ни один его удар не достигает цели, зато ее кулаки, хоть редко, но все же мелькают возле его челюсти и виска.
      Умение выжидать на поле боя, думать, ценилось Морскими Драконами больше чем безумный натиск берсерка. Весь бой Сельтейра ждала одного мгновения, одного на весь бой. Хайцар попытался выйти из боя, осмотреться. Но драконица не дала ему это сделать. Короткий полукруг, вычерченный в воздухе кулаком, хруст височной кости, кровь хлынувшая из-за рта Хайцара.
      Смерть.
      Толпа, окружившая арену, безмолвствовала, ожидая слово великого кагана.
      - По обычаю праздника, - поднялся каган, рядом незримо стояла тень Акеретани, - она получит свободу завтра, с первыми лучами солнца. Да будет Небо опорой моих слов.
      Сельтейру проводили с арены молчанием. Закон есть закон, но долг крови тоже будет выполнен. Морская Драконица увидит завтрашний рассвет...
      Но на утро собравшиеся хаувы, желающие пустить кровь дракону узрели лишь пустую клетку. Исчезла и лучшая наложница кагана. Лишь ночной филин, пролетавший над степью в поисках неосторожных сурков, видел крылатую тень мелькнувшею на фоне луны. Да и странную всадницу на летающем демоне.
      Лишенный ночей с суккубом, каган все больше тосковал, а через два месяца наложил на себя руки.
      IX.
      Рафаил вернулся в город праведников. Хотя к его частым отлучкам в различные миры и привыкли, злоупотреблять не стоило. Вот и сейчас он возвращался из цитадели Света, выслушав очередные разговоры о безобразиях пятерки (правда, про Валиала там лишь упомянули), и о том, что более предательств Гавриил с Михаилом не потерпят.
      Более всего архангела поразило странное сияние в башне Валиала. Сиял Свет, который падший ангел не переносит. Быстрым шагом Рафаил направился к брату. Он не стал распускать крылья (еще народ взбаламучивать), а решил пройти пешком, слушая разговоры.
      Разговоры, все больше о житейских мелочах, все же давали интересные факты для размышлений. Про удар испепеливший крепость палладинов он слышал, а вот что там кто-то выжил кроме сына Люцифера, было новостью. Разговоры о ужасе севера пропустил, лишь сжимая кулаки в бессильной ярости. Его не удивили новости о пробуждении кошмарных чудищ и возвращении оборотней, Меч Сил разрушает древние цепи. Но его остановила новость о перемещении тварей на север.
      Убедившись, что это не досужий вымысел, а реальность, и на север бежит не пара оборотней, а действительно вся серая накипь в этом мире, Рафаил с ненавистью взглянул на башню демона. Это будет серьезный разговор.
      Воины Валиала едва успели распахнуть ворота, Рафаил не собирался останавливаться. Быстрым шагом он преодолел все три сотни ступеней, до верхнего зала башни.
      - А-а, братец. Заходи!
      Рафаил переступил порог зала и хлопнул дверью, что на стенах опасливо качнулись канделябры. Валиал стоял посреди зала в странном одеянии из кожи мертвых ангелов. Заметив пробившую лицо Рафаила бледность, он лишь досадливо отмахнулся:
      - Это так. Надо чем-то от наковальни прикрыться. Да и знаешь ли приятно. Холодит кожу.
      Посреди зала стояла небесная наковальня. Валиал выдумал очень убедительную историю, которую Рафаил рассказал на недавнем сборе. Теперь Гавриил и Михаил готовы распять Магота вниз головой, хотя тот и слыхом не слыхивал, о исчезновении наковальни. По всему залу валялись куски адаманта, мифрила, и сломанные молоты. Несмотря на все старания небесный молот, Рафаилу взять не удалось.
      - А он мне не нужен, - угадал его мысли демон. - Лучшее оружие может выковать только молот ада. Только я не знаю где он.
      - Валиал, - волна пестуемого архангелом бешенства исчезла, как огонек свечи на который вылили ведро воды, голос целителя из гневного стал молящим, - существо собирает вокруг себя миньонов.
      - И что? - демон показал в усмешке свои клыки. - Оно летать не умеет. А от ее слуг отобьемся. Недаром я приказал запасать стрелы, болты и копья.
      - Я не об этом. Тварь ведет их на юг. Они как саранча сжирают все на своем пути. От крови чернеет земля!
      - А ты знаешь брат... Мне этот цвет нравиться. - Жестом Валиал придвинул стул под свой массивный зад. - Ну подумаешь еще десяток тысяч смертных. Зато сын Люцифера не сможет ей противостоять. А убьем существо, ее миньонов и крестьяне смогут убивать. И к тому же... Это лишь один из бесконечности миров. Мы всегда можем уйти... в другой мир. А запрет на вход в межреальность, наложенный на существо, не может разрушить и Меч Сил.
      - Ты... ты... - задохнулся от ужаса Рафаил.
      - Я, - отозвался Валиал. Неожиданный удар обрушился на целителя, повергая его на колени. - Я твой хозяин! А ты мой раб! А теперь пошел вон!
      Рафаил подчинился, дав себе тяжелейшую клятву, при первой возможности убить Валиала. Но для этого ему была нужна сила сына Сатаны.
      Печальный юноша в сером плаще, стоял на стене летающего города, наблюдая за башней Валиала. Когда разговор братьев закончился, он сделал шаг со стены, в пропасть.
      X.
      Совет домов Туманного леса в полном составе. Вон сидит Эльфаргал, рядом Альтаирра, на месте для гостей восседает Найен. Мне так и не дали насладиться красотами самого сердца Туманного леса, а сразу потащили на совет. Без лишних разговоров явили прошлое, показав существо и его армию.
      - Что скажешь ненареченый?
      - Что я могу сказать Эльфаргал? Это посланник Разрушения, Небытия, называете как хотите. Одно точно, его освободили с конкретной целью, и оно охотится. Его путь хоть как пересекает Туманный лес, и если раньше вы могли просто пропустить его через лес... А теперь с этим идет армия, которой надо кормиться.
      - А что конкретно? Как остановить эту тварь? Ей не страшно оружие Света, - посыпались со всех сторон вопросы.
      - Тьма ему тоже не страшна, - "утешил" я собравшихся. - Но вы можете остановить ее армию. Существо не будет сражаться.
      - Почему?
      - Я отправлюсь на охоту за выпустившим ее. В город праведников, что летает в небе, как кусок дерьма, - лица эльфов приняли оскорбленный вид. Ну, ну, оскорбляйтесь. - Оно пойдет за мной. Если я убью ее освободителя, то смогу вновь заточить эту тварь.
      - Ты уверен, что там тот, кто ее освободил?
      - Так же как и то, что охотиться она за мной. Валиал единственный из пятерки, кто мог снять Печать, - про Рафаила я говорить не стал. - И он пока что в этом мире. Пока я не намотал ему его кишки на рога.
      Собственно это и был весь совет. Эльфаргал и главы домов, долго и чинно все обсуждали. Благо эльфы, у людей подобные "обсуждения" чаще всего заканчиваются хорошей дракой, а то и поножовщиной. А здесь: позвольте возразить, я против, возможно есть другой путь, я сомневаюсь - слушать тошно все эти изысканные обороты.
      - Кресс.
      - Да Найен.
      - Не забудь, я иду с тобой.
      - Забудь об этом. Я конечно не против, но лучше если ты поможешь эльфам соединить силы с палладинами. А Валиал далеко не уйдет. Слишком много задолжал. Я его тебе живым притащу.
      - Зачем?
      - Прочтете над ним пару молитв, причастите, отпустите грехи. Пусть катится в рай. Михаил и Гавриил будут оч-ч-чень рады.
      Из зала совета вышел Эльфаргал. Внешне король был спокоен, но я заметил, как часто бьется жилка не шее.
      - Я думаю, что тебе следует отправляться немедленно, - без промедления начал он. Каждую минуту гибнут смертные.
      - А-а-а, узнаю эльфийское жизнелюбие. Только давай сначала твоей дочери Имя дадим. Это много времени не займет.
      Альтаирра стоявшая подле отца зарделась. Она узнает Имя, узнает свою судьбу.
      - Можно прямо здесь, - решил Эльфаргал.
      - Да какая муха вас перекусала? Заклинание скорости наложили? Раньше каждый совет шел по два дня, сегодня все решили за два часа. Имяположение вообще церемония на неделю.
      - Время как стихия, то быстрее, то медленней, - изрек старую истину король эльфов. - Элар. Начинай.
      Эльфийка начала читать заклинание. Медленно падали слова в тишину холла. Альтаирра вопрошала солнце о своей судьбе. И как тысячам до нее, солнце ответило.
      - Олунеэлле, - прозвучал ответ солнца вопрошающей.
      - Олунеэлле, - растерянно повторил Эльфаргал. - Королева сломанного клинка. Что бы это значило?
      Палладин так и стоял, раскрыв рот. Еще никто из людей не присутствовал на имяположении эльфа. Я не в счет я людь только наполовину.
      - Да ладно. Имя дали... Теперь пора ехать. Кстати, что за черный жеребец у вас по улицам ходит? Такой красавец, даже королю не стыдно на таком ездить.
      - Уже не ходит, - ответил король. - На нем печать... Мы заперли его. Скоро решим, что делать. - Эльфаргал действительно торопился и очень нервничал.
      В гордом одиночестве я пошел по прекрасному городу эльфов. Ранее прекрасному. Сейчас вся его красота потускнела. Хотя эльфы и были прекрасными солдатами, войну они ненавидели. Словно чувствуя своих жителей город потускнел. По улицам ходили эльфы, при мечах, в колчанах боевые стрелы. Все собранные и готовые к худшему. Для большинства это первая война.
      Место для черного жеребца отгородили серебряной цепью. но меня пропустили. Интересно было посмотреть на тварь с печатью, пробравшеюся в святая святых Туманного леса. К моему огромному удивлению конь подошел ко мне без боязни, я даже сказал бы с радостью. Повинуюсь внезапному импульсу я запрыгнул ему на спину. Жеребец заржал и помчал по площадке, повинуясь моим командам.
      - Вампир? - не поверил я. Всей доступной магией я проверил оборотня. Вампир!!!
      Жеребец поднялся на дыбы и заржал в такт моему смеху. Вампир, Вампир, дружище! Пусть ты и оборотень, но даже этот яд не изменил твою душу.
      - Отворяй! - крикнул я эльфу. - На нем моя печать.
      Перворожденный расцепил огораживающую цепь. Для него я все еще сын Тьмы, и лошадь-оборотень вполне по мне.
      Свистнув, я лихо помчался на юг, по прямой до летающего города. Только удивился, с чего отказала моя привычная осторожность?
      Вскоре меня догнал Найен, весь в сверкающих доспехах.
      - Я еду с тобой, - твердо заявил он.
      - Да толку с тебя, как с козла молока. Один стакан, - усмехнулся я. Но и вреда никакого. Поехали.
      До парня дошел смысл сказанного, но вся его кипящая ярость остыла под моим насмешливым взглядом. Осталось только обещание расправиться со мной, когда все это кончиться.
      Среди деревьев Туманного леса мелькнул серый плащ. Больше ему здесь делать нечего.
      XI.
      Вдалеке от миров Тьмы и миров Света там, где царство вечного сумрака, парят миры. Миры, в которых нет дня или ночи. Миры тех, кого называют Серыми ангелами. Хранители равновесия.
      - Он слишком слаб.
      - Меч Сил ударил напрямую. Щит прикрыл кого-то другого.
      - Но он выжил. Он лишился памяти, и отброшен к подножию. Но все же он жив. Жив, с замкнутой силой, без знаний.
      - Драконы?
      - Скорее всего.
      Странный диалог. В круглом зале, со стенами из гранита и без мебели, стояли девятеро, образовывая маленький круг. Все в серых одинаковых плащах, с крыльями, словно посыпанными пеплом.
      - Но Драконы никогда ранее не вмешивались.
      - Да. Они служили. В одном из миров Границы.
      - Там где заточено существо?
      - И ныне освобождено.
      У всех были одинаковые голоса, и угадать, кто что сказал, можно лишь по шевелению губ. И только подрагивание крыльев, нарушало унылое спокойствие зала.
      - Если оно свободно...
      - Мы уже приняли меры. Наблюдатели следят за всеми, кто может помочь.
      - Нужно больше.
      - Мы помогаем им.
      XII.
      Черный снег. Миры, гибнущие во Тьме. Тьма поглощает их, вливая в свою сущность все, что там живет. Единение с Тьмой. Холодная гробница разума.
      Миры Тьмы.
      Стена пламени. Миры, сжигаемые Светом. Свет не только дарит тепло, он и сжигает, когда его много. Единение со Светом. Разум в вечном огне.
      Миры Света.
      Граница. Миры меж Светом и Тьмой.
      - Добро пожаловать безымянный.
      - Добро пожаловать Смертный.
      Два дракона золотой и серебренный. Они свободно парят в межреальности. Для них нет преград, нет законов, кроме своих собственных.
      - Вы слуги Хаоса?
      Приглушенный смех в ответ на мой вопрос.
      - Межреальность не только принадлежит Хаосу. Как и Реальность Творцу.
      - Но кто вы?
      - Еще рано Кресс, еще рано.
      Боль вырывает меня из провала сна. Сон? Мне снился сон? Вампир опасливо обнюхал меня. Я схватился за седло и поднялся.
      - Ничего, - заметил я вопросительный взгляд оборотня, - просто кошмар приснился.
      Уже неделю мы ехали к летающему городу праведников. Через сожженные и вытоптанные армиями Валиала деревни и города. По дорогам, вдоль которых деревья превращали в виселицы. Чем дальше, тем больше жестокости. Верем в котором применили магию исторжения души был... Не знаю, примером милосердия что ли... Если здесь вообще применимо подобное слово.
      Неподалеку седлал коня Найен. Он все же пошел со мной. Со всем своим благородством, честью и остальной ерундой, он довел меня до белого каления. Во всех мирах, чем красивее и благородней организация или каста снаружи, тем более она гнилая внутри. Но Найен наверно всерьез решил поколебать это мнение.
      - Через пару часов выйдем на тракт, - сообщил я палладину, собирающему наш лагерь.
      Чем дальше, тем больше чувствовался запах дыма. Мы ехали по тропе, через небольшую рощу, судя по ауре заповедную, священную или что-то в этом роде. Вероятно, ее чтили местные жители, но даже деревья страдали от армии падшего. И чем дальше, тем устойчивей становился запах боли и смерти.
      Вскоре я увидел и источник. Горело поле возле деревни в которой то же пылало несколько домов. На окраине стояла группа...
      - Кины? - не поверил я.
      Найен не успел переспросить, как я бросил Вампира в атаку. Моя ненависть передалась жеребцу, и он помчался галопом, оскалив зубы, трансформирующиеся в клыки. Свистнул меч, и голова первой жертвы скатилась в пыль. Вампир поднялся на дыбы и вбил еще двоих в землю копытами.
      Спрыгнув с жеребца, я развалил пополам еще одного кина. Мерзкие отродья, напоминающие шимпанзе с огромными, как крылья летучей мыши, ушами, умели сражаться только толпой. Я выпустил кишки второму, Вампир лягнул третьего. Лететь тому далеко.
      Найен подоспел к занавесу всей оперы.
      - Кто это?
      - Кины! - прохрипел я, втаптывая в землю слабо трепыхающегося беса. Бесы первого круга. Самые мерзкие, трусливые и отвратительные из всех демонов. Это люди, которые готовы ради куска хлеба сделать, что угодно, причем когда сыты. Жадность. Она творит кинов.
      Больше времени на объяснения не было. В одном из домов послышался истерический вскрик. Мы побежали туда.
      Хлипкая дверь вылетела с одного удара. Пятеро бесов развернулись в нашу сторону. Шестой был слишком занят. Нож с хрустом вошел в висок насильника. Найен, словно раненый тигр, бросился на остальных. По дому полетели головы кинов. Пять бесов, пять ударов.
      - Неплохо! Позаботься о девчонке, - приказал я палладину выходя из дому. Мимо пронесся Вампир, гонясь за двумя кинами. Весь в крови, но в чужой.
      Пробив особо наглому бесу новую дырку в черепе, я обернулся. Из дома вышел Найен. На палладине буквально висела девчонка лет четырнадцати, заливаясь в три ручья. Он тщетно пытался избавиться от нее.
      - Ладно, сам доделаю, - отмахнулся я.
      Все уцелевшие кины собрались на главной площади. Вооруженные чем попало, от ножей до копий, они опасливо переглядывались.
      - Где главная мразь?! - строй бесов сделал дружный шаг назад. - Где?!
      Бесы кинулись всем скопом, но так же резво откатились, оставив в пыли пяток тел. Трусы они неимоверные.
      - Поразвлекся? - участливо спросил кто-то.
      Не кто-то. Холодный ледник скользнул вдоль хребта, я знал говорившего. Шайгар, генерал крови, единственный из черных рыцарей предавший Люцифера, Мой личный враг. Валиал очень умело расставляет на меня ловушки.
      - Валиал был прав. В этом мире можно неплохо развлечься.
      Рыцарь в черных доспехах нелепо махнул мечем, словно отгоняя муху. Уцелевшие кины затряслись и начали падать.
      - Прав он был и в том, что ты сентиментальный и милосердный дурак. Не сможешь пройти мимо деревни, если в ней будут даже кины.
      - Тем более, если в ней будут кины.
      Найену, наконец, удалось отцепиться от бьющейся в истерике девчонки, и он поспешил к Крессу. Увиденное на площади поразило его до глубины души.
      Все кины упали замертво, и из их останков вылезло нечто омерзительное. Напоминающее скелет демона обтянутый кожей, с козлиными ногами и крыльями за спиной. Оно источало такую ненависть ко всему живому, что пожухла трава и с деревьев начали облетать пожелтевшие листья.
      - Неплохо, - голос Кресса показался палладину чуток насмешливым. Вызвать Безумного, принеся в жертву кинов.
      Договорить Крессу не дало именно тот, кого он назвал Безумным. Взревев существо оградило себя и Кресса куполом бушующего пламени.
      - Там выживет только один.
      Найен западало понял, что черный рыцарь обращается к нему.
      - Боюсь, ты очень разочаруешься, когда узнаешь кто.
      - Неужели ты не желаешь ему смерти? - удивился рыцарь. - Он сын Тьмы. Неужели верный палладин Света отступит от своих заветов?
      Страх, истошно визжащим зверьком, пробрался в душу палладина. Черный рыцарь подошел слишком близко. И меч, казалось так безобидно опустивший кончик к земле, сжимает опытная рука. Которой достаточно одного движения, и шар противовеса на рукояти, пошлет лезвие в смертельный полет.
      Так и случилось. Но черную сталь рыцаря встретил меч Найена. Мечи лязгнули и отлетели друг от друга. Вновь первым ударил меч рыцаря. Ударил с огромной силой, незамысловатым боковым замахом. Звон и сноп искр возвестили момент удара.
      Найен отбивался, не надеясь перейти в наступление. Черный рыцарь наступал, он был намного сильней и опытней молодого палладина. Слишком, намного. И потому играл с ним, как кот с мышом. Меч рыцаря уже десяток раз, плашмя бил по доспехам палладина. Отбросив защиту, Найен бросился в последнюю атаку.
      Черное лезвие с неожиданной легкостью перерубило меч Найена. Удар, закованной в латную перчатку, руки смял кирасу и бросил палладина в пыль, к разрубленным телам кинов. Черный рыцарь опустился на одно колено подле Найена.
      - Ты можешь уйти со мной. В подреальность. Стать воином Тьмы. Или предпочтешь умереть?
      Густо смазанная пружина, неслышно, вытолкнула из наруча длинное лезвие. Найен долго отнекивался, от такого устройства, порочившего честность схватки. Но Кресс убедил его. С демонами сражаются их методами.
      - Отправиться в ад?
      - Именно.
      - Только после тебя, - ответил Найен, вгоняя лезвие в щель между шлемом и доспехами.
      В пламенном круге продолжал сражаться Кресс.
      XIII.
      Топор Тарна с хрустом разрубил крысу, величиной с овчарку. Иллиал заморозил десяток.
      - Да, эт хреново, - гном брезгливо обтер лезвие секиры.
      Уже три дня они пробирались от крепости колена Ратара к Каменному Престолу, главной твердыне гномьего царства. Вместе с ними шли трое посланцев Ратара. На удивление молчаливые, но храбрые до безрассудства. Иначе было нельзя пробиться.
      - Привал, - объявил Иллиал, взглянув на магические часы.
      Гномы без разговоров принялись разбивать лагерь. В этих тоннелях, самых заброшенных путях Подгорного царства, они были дома. В отличии от Иллиала.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6