Приключения Цицерона - Боги Зеленой планеты

Андрей Саломатов

Боги Зеленой планеты

Дорогому Андрюшке.

Tantum possumus, quantum scimus.[1]

Глава 1

Ровно через неделю после благополучного возвращения из плена Алешу решено было отправить домой. На планете Тимиук он увидел все, что можно было, с местными жителями пообщался вволю и во время вынужденного путешествия даже неплохо изучил животный мир. До сих пор ни один член биологической экспедиции не забирался так далеко в глубь страны, как Алеша, и чтобы подобное случайно не повторилось, Алексей Александрович сказал свое веское слово:

– Домой, домой и только домой, дорогой сын. Маме о своих приключениях ни в коем случае не рассказывай, чтобы понапрасну не расстраивать ее. Скажешь, что тебе здесь не понравилось, захотелось на дачу.

– Ты сам учил меня, что врать нехорошо, – низко опустив голову, пробурчал мальчик.

– Совершенно верно, – ответил папа. – Но если скажешь правду, будет еще хуже. А уж если она узнает подробности, тебе придется все лето сидеть дома – мама будет бояться отпустить тебя даже в булочную или за мороженым. Так что давай не будем пугать ее и портить каникулы.

– Давай, – согласился Алеша и шмыгнул носом. – А на чем я полечу?

– Завтра прибудет наш корабль «Виктория», привезет продукты и кое-какую технику, – ответил Алексей Александрович. – Кстати, Цицерон отправится с тобой.

– Правда? – обрадовался сын.

– Да. Тимиуки немного попортили этому оратору голову. Так что нужен основательный ремонт. А вместо него прилетит новый грузовой робот. Надеюсь, работящий и не такой болтливый. Но честно говоря, сам иногда люблю побеседовать с нашим железным другом.

– А можно мы с ним полетим на Землю? – с надеждой в голосе спросил мальчик.

– Нет, – ответил папа. – Ремонтные мастерские находятся на промежуточной планете. А тебя Эдуард Вачаганович – капитан корабля – отвезет на Землю.

– Жалко, – снова сник Алеша. – Мы бы вместе поехали на дачу. Я бы научил его ловить рыбу и ходить за грибами.

– Представляю Цицерона с удочкой в манипуляторе, – усмехнулся Алексей Александрович. – От одного его вида вся рыба повыпрыгивает на противоположный берег.

– Разве это плохо? Он будет на одном берегу сидеть с удочкой, а я на другом собирать рыбу.

– В общем, собирай вещи, завтра отправляешься, – отец отвернулся к окну и добавил: – А чтобы тебе на даче не было скучно, можешь пригласить с собой новых друзей Фуго и Даринду.

– Можно?! – радостно выкрикнул Алеша.

– Можно. Думаю, наши космические путешественники не откажутся погостить на Земле. Они же с тетушкой хотели отдохнуть на какой-нибудь спокойной планете.

Собрался мальчик как всегда быстро, всего за полчаса. Он очень жалел, что нельзя увезти с собой тимиукскую катапульту и воинские доспехи, чтобы потом рассказывать ребятам во дворе о своих инопланетных приключениях. Собственно, можно обойтись и без вещественных доказательств, но с ними получилось бы эффектнее. При виде этой допотопной военной машины никто не посмел бы ему сказать, что он просто «заливает». Был, правда, тимиукский кинжал, подаренный Фуго, и Алеша бережно уложил его в сумку.

Когда Фуго с тетушкой узнали, что их приглашают посетить Землю, они очень обрадовались. Весь вечер Алексей Александрович с Алешей рассказывали им, какая это прекрасная планета и как здорово живется у них на даче. Мимикрам особенно понравилось то, что земляне давно не воюют, что там не надо ни от кого прятаться и даже ночью можно спокойно сидеть на лавочке перед домом, смотреть на звезды и не бояться, что тебя кто-нибудь съест или посадит в клетку. Тетушка даже всплакнула от умиления, а Фуго задумчиво посмотрел на небо и тихо проговорил:

– Только сейчас я осознал, что имел в виду папа за два часа до того, как его съел бронедаг. Мы сидели с ним на камне, грелись на солнышке, и он сказал: «Фуго, мальчик мой, если хочешь долго прожить, научись выбирать друзей». Теперь, когда у меня появились вы, я понимаю, что он хотел этим сказать.

– Да, – сочувственно проговорил Алеша. – Наверное, у тебя было тяжелое детство.

– Не то чтобы тяжелое, – печально ответил Фуго, – но как жив остался, до сих пор не понимаю.

Утром следующего дня все поднялись рано, к прилету космического корабля. Цицерон, у которого что-то произошло с блоком памяти, ходил по посадочной площадке и каждые две минуты спрашивал у Алешиного папы:

– Алексей Александрович, вы меня что, в металлолом определяете?

– Успокойся, дружище, – каждый раз терпеливо отвечал тот. – Заменят тебе пару микросхем, шарниры, и будешь как новенький. А следующим летом снова возьму тебя в экспедицию.

– А ты, Фуго, куда намылился? – в пятый раз спросил робот.

– Слушай, железный, я тебе уже говорил: мы с тетушкой летим в гости к Алеше. Если у тебя что-то с головой, нажми на свою красную кнопку и лежи отдыхай.

– Опять грубишь, – спокойно сказал Цицерон.

– Я грублю?! – возмутился мимикр. – Вы это слышали?! Все утро я ему долдоню, что лечу в гости…

– Фуго, – попытался остановить его Алеша. – Ты же знаешь, Цицерона несколько раз ударили камнем по голове. Ему нужен ремонт, а ты злишься.

– Видно, мало ударили. Мне, может, тоже нужен ремонт, – продолжал нервничать мимикр. – Мною даже стреляли из катапульты, но я же не спрашиваю у него в десятый раз, чего он здесь ходит, пыль поднимает.

Назревающая ссора была прервана появлением космического корабля. Члены экспедиции, глядя в небо, обсуждали, какие лакомства им привезли на этот раз. Алексей Александрович прижал сына и дал ему последние наставления:

– Смотрите, не сломайте с Цицероном корабль и не мешайте команде работать. И вообще, на время полета робота лучше отключить, а то он забудет, что летит в космическом корабле, и уйдет читать тимиукам лекции по межпланетной навигации. А ты, мой дорогой, пореже выходи из каюты, и тогда с тобой ничего не случится. Договорились?

– Договорились, – пожав плечами, неуверенно пообещал Алеша.

– Смотри, Эдуард Вачаганович, командир «Виктории», человек суровый, бывший капитан военно-космического флота. Его только недавно перевели в грузовой.

– А за что? – поинтересовался мальчик.

– На какой-то планете с молодой цивилизацией освободил страну от захватчиков. А этого делать нельзя.

– Освобождать от захватчиков нельзя?

– Вмешиваться в чужую историю нельзя.

Друзей провожали все члены биологической экспедиции. Толстяк Туу-Пань подарил Алеше настоящий платиновый хронометр со своей планеты и пообещал навестить его на Земле и познакомить с девятью сыновьями. Ящероподобный Тулес где-то достал огромный зуб священного трубирана, продел через него веревочку и повесил этот тяжелый инопланетный талисман мальчику на шею. А воздушный разведчик Энир вручил ему на память о плене целую пачку объемных фотографий Главного города тимиуков, которые он наснимал с высоты птичьего полета.

Корабль разгрузили быстро. Новый робот – бессловесный гигант с мрачной физиономией и красными фотоэлементами – справился с работой за какие-то пятнадцать минут. Цицерон же ревниво наблюдал за тем, как новичок таскает ящики, и иногда отпускал ядовитые замечания.

– Что, не могли найти кого-нибудь пострашнее? – обратился он к Алексею Александровичу.

– Нам здесь не красавец нужен, а хороший работник, – ответил Алешин папа.

– Да вы посмотрите, у него же голова на чемодан похожа. А как он ящик несет? И это называется профессионал? Он же вам всю аппаратуру расколошматит вдребезги. Вот тогда-то вы вспомните старого доброго трудягу Цицерона.

– Я и так тебя не забуду, мой скромный друг.

Вскоре все начали прощаться, желать друг другу здоровья, успехов, и этот привычный для всех ритуал так растрогал мимикров, что тетушка разревелась, как маленькая девочка, а Фуго даже сказал маленькую речь.

– Дорогие друзья, – дрожащим голосом начал он. – Я много летал по нашей галактике и даже бывал за ее пределами, видел красивые планеты, но нигде и никогда меня – бездомного мимикра – не встречали и не провожали с таким радушием. Только с вами, с биологами, изучающими живой мир, я понял, что надо любить всех, даже тех, кто по глупости пытается тебя сожрать. Так что давайте дружить, не есть друг друга и не обижать разными другими неприятными способами.

Выступающему дружно похлопали, от всей экспедиции подарили широкополую соломенную шляпу и значок «Галактическое Содружество», а его тетушке торжественно вручили набор великолепных блестящих сковородок. Этот подарок окончательно расстроил Даринду, поэтому из-за всхлипывания она даже не сумела нормально поблагодарить членов экспедиции.

Алеше очень не хотелось улетать. Единственное, что примиряло его с досрочным возвращением на Землю, – это присутствие новых друзей, с которыми ему пришлось пережить столько опасных приключений. Поднимаясь по трапу на корабль, он в последний раз окинул взглядом тимиукскую равнину и почувствовал, как в горле образовался предательский комок, а на глаза навернулись слезы. За неполный месяц пребывания здесь он успел полюбить эту планету с двумя солнцами, а потому мысленно пообещал себе, что когда вырастет и станет, как папа, биологом, то обязательно сюда вернется.

Глава 2

Первый день полета прошел тихо и спокойно. Алеша с Цицероном четыре часа играли в каюте одну партию в шахматы. Фуго с тетушкой Дариндой сидели рядом и смотрели на диковинную игру. Иногда мимикр с благоговением брал шахматную фигурку, со всех сторон ее разглядывал и бормотал себе под нос:

– Это ж надо такое придумать.

Тетушка часто задремывала, а когда просыпалась от громких восклицаний робота, испуганно всплескивала чем-то отдаленно похожим на руки и спрашивала:

– Что, я опять уснула?

Все, кто сидел в каюте, принимались ее успокаивать и уверять, что она не пропустила ни одного хода, что в общем-то было недалеко от истины. Цицерон по полчаса обдумывал каждый ход и, в конце концов, забывал, что ему вообще надо ходить. Кроме того, он путал короля с ферзем и ладью со слоном. А когда Алеша поставил ему мат, робот подумал и с недоумением сказал:

– Как это я с пятью козырями остался в дураках?

И только перед самым ужином с Фуго случилась маленькая неприятность. Будучи очень любопытным, он увязался за механиком Николаем посмотреть, как тот будет менять погнутый кронштейн в камбузе. Работник поставил ящик с инструментами на пол, достал оттуда гаечный ключ, а Фуго зачем-то прикинулся точно таким же ящиком и пристроился рядом. Поранив палец, Николай в сердцах швырнул стальной ключ в ящик, но по ошибке не в тот. От боли мимикр закричал на весь корабль, заметался по камбузу и опрокинул на себя большую чашку с салатом. Вся команда моментально сбежалась посмотреть, что произошло, и затем весь ужин над незадачливым инопланетным гостем подшучивали, вспоминая, как аппетитно Фуго выглядел в мелко нарезанной зелени и со стекающим по бокам майонезом.

На следующий день неожиданно забарахлил один из двигателей. Поломка, как сообщил Эдуард Вачаганович, пустяковая, но до Земли можно было не долететь. Капитан принял решение посадить «Викторию» на одной из планет ближайшей Солнечной системы в созвездии Орион. Между собой ученые и космические навигаторы называли эту планету «Зеленой». Она напоминала Землю, имела пригодную для жизни атмосферу, а главное, там уже несколько лет работала научная станция, следовательно, можно было получить помощь и даже встретить кого-нибудь из землян.

Посадка прошла нормально. Корабль приземлился в пяти километрах от станции, у самого подножья горы, на небольшой поляне посреди джунглей. Эдуард Вачаганович тут же попытался связаться по рации со станцией, но никто не отвечал, что всех страшно обеспокоило.

– Радист не имеет права уходить с поста, – встревоженно сказал капитан корабля, не выпуская изо рта потухшей трубки, с которой никогда не расставался. – Неужели что-то случилось?

– Может, их съели? – участливо подсказал мимикр, который больше не подходил к механику и все время крутился вокруг капитана.

– Тьфу, типун тебе на язык! – выругался Эдуард Вачаганович. – Они же не пироги с капустой, чтобы их есть. Там такие опытные ребята, каждый стоит десятка сухопутных лопухов. Кроме того, станция прекрасно защищена: ни одно животное не проникнет, а у разумных обитателей нет такой техники, чтобы захватить ученых.

– Ну что, готовить катер? – спросил молодой штурман Вася – недавний выпускник летного училища.

– Конечно, – ответил капитан. – И не забудь прихватить эти пневматические пукалки с набором ампул. Какое-никакое, а все-таки оружие.

Алеша, который страшно радовался вынужденной посадке и возможности посмотреть еще одну планету, все время пытался попасть на глаза Эдуарду Вачагановичу, а когда тот все же взглянул на него, умоляющим голосом попросил:

– Возьмите меня с собой. Я мешать не буду.

– Да ты что? – Капитан от возмущения разжал зубы, и трубка выпала у него изо рта. – Если с тобой что-то случится, мне твой отец отвернет голову. Дальше корабля ни на шаг. Здесь зверь на звере сидит и зверем погоняет. Ядовитые змеи, насекомые… нет-нет, даже не проси. Иди в каюту, играй со своей железякой в шахматы.

– Я бы попросил… – обиженно откликнулся из угла Цицерон, которого тоже заинтересовала посадка.

– Ладно, мне сейчас не до вас, – махнув рукой, раздраженно сказал Эдуард Вачаганович. – Катер должен быть готов через пять минут, – распорядился он. – Со мной поедут Василий и Николай. Остальным заниматься починкой корабля. Если через двадцать четыре часа не вернемся, сообщите на ближайшую планету – Анибур, пусть высылают специальную команду.

Расстроившись, Алеша ушел к себе в каюту. Там он упал на койку и принялся рассматривать белый как молоко потолок. Приземлиться на незнакомой планете и даже не сойти на землю казалось ему верхом несправедливости и глупости. Судьба сама давала редкий шанс познакомиться с инопланетной жизнью, а он вынужден сидеть в этой консервной банке, когда члены команды отправляются на научную станцию спасать людей.

– И чего тебя туда тянет? – раздался голос Фуго. – Там же опасно.

– Поэтому и тянет, – печально ответил мальчик, даже не посмотрев на друга.

– Ну, хочешь, я расскажу какую-нибудь страшную историю про свое не очень тяжелое, но и не очень счастливое детство?

– Нет, спасибо, – ответил Алеша и повернулся лицом к стене. В этот момент послышались тяжелые шаги Цицерона. Затем робот вошел в каюту и, плотно прикрыв дверь, тихо проговорил:

– Страдаешь?

– Страдаю, – ответил он.

– А может, тряхнем стариной, попугаем местную живность? – вдруг предложил робот. – Помнишь, как мы на Марсе бронтозавров дубинами гоняли?

– Это где водятся змеи толщиной с бочку? – не оборачиваясь, усмехнулся Алеша.

– Ну вот видишь, все помнишь, – обрадовался Цицерон.

– Это ты не со мной был, – вздохнул мальчик.

– Я его не пущу, – встревожился Фуго. – Если тебе хочется, иди один. Мне Алексей Александрович велел приглядывать за его сыном.

– А ты, несчастный ящик для инструментов, вообще молчи, когда старые естествоиспытатели разговаривают, – ответил Цицерон. – Мы с ним половину галактики облетели, смерти вот так, глаза в глаза, сотни раз смотрели…

– Хватит врать, – перебил друга Алеша. – Мы познакомились меньше месяца назад.

– А жаль, – не обидевшись, мечтательно проговорил робот. – Если бы я знал тебя раньше, в молодости, когда у меня еще не текло масло из шарниров, мы бы столько наворочали.

– Значит, тебе повезло, Алеша, – снова подал голос мимикр. – Если бы вы познакомились раньше, у тебя бы не было счастливого детства.

Разговор прекратился сам собой. Плохое настроение парня как будто передалось его друзьям, и каждый решил не доводить дело до ссоры. Фуго вскоре ушел в каюту к тетушке Даринде, рассказать, что произошло. Цицерон сидел и от нечего делать раскручивал и закручивал под коленом гайку, а Алеша, полежав немного, незаметно для себя уснул. Ему снился сон, как он путешествует по дикой планете, населенной гигантскими хищниками. Прожорливые звери гонялись за ним с ножами и вилками, клацали страшными зубами. Иногда он вскрикивал во сне, а робот тихонько успокаивал друга:

– Тихо, тихо, Алеша. Если я в твоем сне есть, быстро лезь ко мне на плечи – испытанный способ.

Проснулся мальчик ближе к полднику. Повар ходил по жилому отсеку корабля и бил колотушкой в сковородку, собирая остатки команды и пассажиров.

За столом обсуждались последние события, и Алеша скоро понял, что проспал самое главное. Оказывается, через два часа после отъезда Эдуард Вачаганович сообщил по рации, что с гор на научную станцию обрушилась лавина камней и полностью погребла ее. По счастливой случайности все работники находились на улице и успели убежать в джунгли. На маленьком клочке бумаги, который штурман Вася случайно нашел в близлежащем лесу, было написано: «Все живы, легко ранен радист. Вручную разобрать завал невозможно, поэтому уходим подальше в джунгли для постройки временного лагеря. Удалось захватить кое-какие столярные инструменты. Берем направление точно на юг. Берегитесь зы…» Обрывок записки был сильно измят и подпорчен дождем или росой, но было заметно, что бумага недолго пролежала в траве.

Больше всего членам экипажа не понравилось то, что от записки кто-то оторвал кусок с текстом. По достоверным данным, до ближайшего поселения коренных жителей планеты было не менее семидесяти километров. Транспорта у диких аборигенов еще не было, а путешествовать по девственному лесу без современного оружия было крайне опасно.

Но самое странное произошло потом. Эдуард Вачаганович сказал, что ученые скорее всего не успели уйти далеко, поэтому команда отправляется на поиски и надеется к вечеру следующего дня вернуться. В последний раз капитан связался с кораблем около часа назад и сказал, что они одолели двадцать три километра, а сейчас собираются устроить привал и перекусить. Затем из рации послышался странный шум, крики, и через несколько секунд все стихло. Сколько корабельный радист их ни вызывал, на связь больше никто не выходил – Эдуард Вачаганович, Вася и Николай попали в какую-то передрягу, и скорее всего им срочно нужна помощь.

Перед ужином радист связался с планетой Анибур, откуда можно было вызвать команду спасателей. Ему пообещали выслать специальный корабль, но только когда спасатели вернутся с задания.

Когда Алеша узнал все подробности, он бросил вилку на стол и громко воскликнул:

– Так что же мы сидим? Их надо спасать!

– Шустрый какой, – недовольно проворчал помощник капитана – Павел Васильевич. – Чтобы спасать, нужен нормальный вездеход или хотя бы боевое оружие, а у нас – одноместный прогулочный катерок со сломанной рацией, столовые ножи да вилки. Пешком не успеем на сто метров от корабля отойти, сожрут. Вот прилетят спасатели, тогда да – направление известно, прочешем джунгли в радиусе ста километров.

– А если им помощь нужна прямо сейчас? – не унимался мальчик. – Если потом будет поздно?

– Не кипятись, – поддержал Павла Васильевича повар Михаил. – Слушай, что старые космоплаватели говорят. Пойдем сейчас – и их не спасем, и сами погибнем. Ждать тоже нужно уметь.

– Ждать-то вы, я вижу, умеете, – вставая из-за стола, презрительно ответил Алеша.

– Ах ты сопляк! – разозлился повар. – Я, к твоему сведению, до того как стал поваром, работал разведчиком на самых опасных планетах!

– Да, – покидая столовую, пробубнил мальчик. – Шпионили за сосисками.

В общем, он всерьез поссорился с экипажем. После ужина Фуго с Цицероном пришли к нему в каюту и рассказали, что творилось после его ухода. Повар от злости перевернул тарелку и запустил вилкой в картину. Но попал в Цицерона, который любил стоять у стены, когда в столовой собиралась вся команда. А помощник капитана вскочил из-за стола и рявкнул:

– Все по местам! Бросать корабль не имеем права! Командир поступил бы так же.

Некоторое время друзья сидели молча. Затем Алеша тихо, будто самому себе, сказал:

– Интересно, что означает «берегитесь зы…»?

– Зыверей, – тут же ответил Цицерон.

– Почему «зыверей»?

– Может, писал неграмотный человек, – предположил робот.

– Это научная станция! – мальчик от возмущения даже постучал себя пальцем по лбу. – Там работают одни ученые: физики, химики и биологи.

– Ну и что? Может, они по физике, химии и биологии учились хорошо, а по русскому у них были одни двойки.

Алеша посмотрел на робота как на сумасшедшего и вдруг решительно проговорил:

– Павел Васильевич сказал, что на корабле есть одноместный прогулочный катер. Пойдем спасать Эдуарда Вачагановича и членов команды. Может, еще успеем. Ты же слышал, спасатели вылетят, только когда вернутся с задания.

– Цицерон, не соглашайся! – испуганно воскликнул Фуго. – Мы должны довезти Алешу до его земной дачи. Если его съедят, нас с тетушкой туда просто никто не пустит.

– С одной стороны, довезти мы, конечно, должны, – задумчиво проговорил робот. – А с другой – со мной его никто не посмеет съесть. Тем более что он поедет в катере, а я пойду рядом.

– Молодец! – обрадовался Алеша.

– Тебя действительно сильно шарахнули по голове, – возмутился мимикр. – На Тимиуке ты не хотел отпустить его со мной, а здесь…

– С тобой – не хотел, – согласился робот. – А с собой отпущу.

Препирались друзья не меньше часа, а потом еще полчаса обсуждали план действия. Фуго все это время нервно передвигался по каюте и в ужасе бормотал:

– Если помощник командира узнает, меня выбросят в открытый космос. А что будет, если узнают его родители? Меня опять назовут космическим пиратом и тем более выбросят. Если скажу, что ничего не знал об их побеге, меня назовут вруном и все равно выбросят в открытый космос вместе с моей бедной тетушкой. А мы не приспособлены для таких полетов.

– Никто ничего с тобой не сделает, – попытался успокоить его Алеша. – Иди спать, а когда мы вернемся, я скажу, что мы с Цицероном ничего тебе не говорили.

– Ты не сможешь этого сказать! – в отчаянии воскликнул мимикр. – Потому что тебя сожрут вместе с твоей одноместной прогулочной телегой и вот этим железным бродягой.

– От бродяги слышу, – откликнулся робот.

– Нет! – Фуго с решительным видом остановился посреди каюты. – Видно, судьба у меня такая: всю жизнь болтаться по разным дрянным планетам. Пусть лучше меня слопают вместе с вами. Поехали. Там, где помещается один взрослый землянин, вполне поместимся мы вдвоем.

– Вот это другой разговор, – обрадовался мальчишка.

– Я бы на твоем месте не радовался, – проговорил робот. – Этот мимикр опять втянет нас в какую-нибудь дурацкую историю.

– Ты уже втянул нас в нее, – огрызнулся Фуго и патетически добавил: – Иди, железный человек, готовь свое одноместное орудие убийства! Мы готовы!

Глава 3

Всю операцию по спуску на землю одноместного катера Цицерон проделал без сучка без задоринки: хотя вся команда бодрствовала в каюте управления космическим кораблем, никто ничего не услышал. Члены экипажа были слишком увлечены работой: пытались связаться с пропавшими спасателями, вызывали подмогу. И каждый втайне от других готовился к походу через джунгли.

Алеша, как заправский путешественник, перед тем как пуститься в долгий и опасный путь, решил запастись продуктами. Он прошел через кают-компанию на камбуз и, не включая свет, набрал за пазуху все, что сумел нащупать в темноте: две большие булки белого хлеба, банку селедки пряного посола, большую банку томатной пасты и огромный, как среднеазиатская дыня, сырой кабачок. С трудом удерживая все это под курточкой, мальчик прошмыгнул через ярко освещенную каюту и сразу отправился в транспортный отсек, где робот должен был готовить вездеход к спуску.

Когда Алеша пробрался в нужный отсек, он увидел Цицерона, который сидел у катера, подперев голову манипулятором, и тихо напевал себе под нос:

– Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной, помню…[2]

– Транспорт готов? – заговорщицким шепотом прервал его пение мальчишка.

– Какой транспорт?

– Вот этот, – ответил Алеша и постучал кулаком по металлической дверце вездехода.

– А для чего он должен быть готов? – искренне не понимая, о чем речь, спросил робот.

– Ясно, – вздохнув, проговорил Алеша. – У тебя опять все выскочило из головы.

– А-а-а! – вдруг громко воскликнул Цицерон. – Ну да, мы же едем спасать капитана!

– Не кричи, – зашипел Алеша.

– Молчу, – успокоил его робот. – Сейчас все сделаю. Один момент. Ты и глазом не успеешь моргнуть. Кстати, вы с Фуго захватили автопереводчики? У меня-то он вмонтирован в голову, а вот тебе пригодится.

– Думаешь, они могут понадобиться? – растерянно спросил тот.

– А как же? Все языки созвездия Орион внесены в каталоги Международного лингвистического[3] центра. Так вот, представь, что я сломался в самой середине тропического леса, а тебя опять украли аборигены. Как объяснишь, что ты несъедобный, а они дураки и дикари? А самое главное, как расскажешь, что я сломался ненадолго и, когда починюсь, выкошу эти джунгли к чертовой бабушке вместе с динозаврами?

– А с чего ты взял, что они дураки и дикари?

– Потому что умные и цивилизованные люди давно бы понастроили красивых железобетонных зданий, понаделали телевизоров, утюгов и роботов…

– Я с тобой не согласен, – перебил его Алеша. – Дураков и дикарей полно и в красивых железобетонных зданиях. А умные и цивилизованные не всегда окружают себя утюгами и роботами.

– Все равно, – не унимался Цицерон. – Если я буду считать их дураками и ошибусь, мне будет приятно. А если я понадеюсь на то, что они умные, а у них мозги набекрень, – разочаруюсь.

– И все-таки лучше считать их просто разумными существами, – подумав, ответил Алеша. – Если человека заранее считать дураком, он обидится и поведет себя как дурак.

И все же, вняв дельному совету, мальчик убежал в каюту за автопереводчиками, а робот принялся что-то открывать, прикручивать и подмазывать в маленькой, похожей на жука машине.

Миниатюрный гусеничный вездеход съехал по трапу, уже имея на борту двух путешественников: Алешу и мимикра. Двигатель работал тихо, и опасаться, что их кто-то услышит, не стоило. Поэтому водитель резко потянул на себя ручку акселератора: катер, словно кузнечик, прыгнул в роскошный, усыпанный цветами куст и остановился как вкопанный. Железная машина вспугнула то ли стайку мелких птичек, то ли крупных насекомых, и те с пронзительными криками разлетелись в разные стороны.

– Ай! – закричал Фуго, которого от резкого прыжка швырнуло за сиденье на продукты и коробку с инструментами. – Полегче! Коль уж насильно увезли меня, так уж хотя бы не мучайте.

– Извини, – сказал Алеша. – Сейчас научусь управлять этой штуковиной, и все будет в порядке.

– Так ты еще не умеешь на ней ездить? – возмутился мимикр.

– Умею, – ответил Алеша. – Просто ни разу пока не пробовал.

– Связался я с вами, – заворчал Фуго. – Соблазнили какой-то там дачей, которой, может быть, и не существует на свете, а сами завезли неизвестно куда и издеваетесь. – Неожиданно он наткнулся на огромный кабачок, удивленно осмотрел его и спросил: – Это что? Большая зеленая сосиска или неизвестный науке ромбодаб?

– Это наш земной кабачок, – ответил мальчик. – Мы же ели его вчера жареным. Не помнишь?

– Ну как же, – вспоминая, ответил Фуго. – Я думал, он так и растет колесиками. А он, оказывается, вон какой.

– Когда захотим поесть, мы разведем костер и запечем его в углях. На костре очень вкусная штука получается, не хуже ромбодаба. Жаль только, в темноте я не нашел соль. С ней было бы куда вкуснее.

– Соль есть у меня, целая коробочка, – неожиданно сказал мимкр и тут же пояснил: – Я не украл, а попросил у повара.

– Зачем она тебе? – удивился Алеша.

– Дело в том, что у меня на планете ее много, и мимикры обожают ее сосать. Очень доступное и вкусное лакомство.

– Да, – чему-то обрадовался мальчик. – У нас на Земле тоже ее любят. Особенно жвачные животные. Ну, овцы, верблюды и так далее.

– Я не знаю, кто такие овцы и верблюды, – обиженно проговорил Фуго. – Но сравнивать меня со жвачными животными совсем не по-дружески.

– Не обижайся, – примирительно сказал тот. – Мы ведь тоже едим соль. А про животных – это я так, вспомнил из зоологии.

В этот момент к вездеходу подошел Цицерон. Он постучал манипулятором по крыше катера и попросил Алешу открыть окно.

– Я пойду с этой стороны, чтобы можно было с вами разговаривать. А заодно буду отгонять от окна разных ядовитых тварей, – сказал он. – Итак, мы идем по маршруту Эдуарда Вачагановича: до научной станции, а там – прямо на юг.

– А может, сразу напрямик рванем? – предложил мимикр. – Чего дурака валять, зигзагами ходить?

– Напрямик нельзя, – ответил Цицерон. – Мы не знаем местности, а главное, не знаем, в каком месте пропали спасатели.

На этом обсуждение маршрута было закончено. Робот еще раз объяснил Алеше, как управлять вездеходом, и посоветовал ехать на небольшой скорости. Дорога была очень неровной, и неопытный водитель вполне мог перевернуться или скатиться в какую-нибудь яму.

Путь до научной станции действительно не был похож на асфальтовое шоссе. Слева возвышались угрюмые скалы, справа начинались первобытные джунгли, от одного вида которых у Фуго от страха засосало под ложечкой. Но дорога была видна хорошо – незадолго перед ними здесь проехал тяжелый вездеход капитана корабля, который проложил широкую колею в этом горном редколесье.

По пути нашим героям то и дело попадались мелкие зверушки, и Цицерон по-своему пытался описывать их:

– Так, вижу животное размером с карбюратор КГД-732. Похоже на… Похоже одновременно на ежа, кобру и… больше ни на что. Так, вот еще одно, размером с ручной корабельный домкрат. Похоже на пингвина, удава и еще какую-то мерзость. Черт меня побери, какие здесь у всех длинные шеи. Очень удобно заглядывать в окна, но ведь здесь нет ни домов, ни окон – один дремучий лес. Тогда зачем?

– Наверное, затем же, зачем и жирафу, – сказал Алеша, внимательно глядя на дорогу.

– Я думаю, они тебе тоже удивляются, – откликнулся Фуго. – Столько первосортного железа ходит по земле и болтает всякую ерунду. Зачем? Непонятно.

– Опять ты со своими глупыми мимикриными шутками, – сказал робот. – Сиди себе тихо и дыши в две дырочки. Хотя у тебя и дырочек-то нет.

Неожиданно дорогу им пересек крупный зверь, напоминающий доисторического ящера. Чтобы рептилия не приняла их за безобидных зверушек, Алеша нажал на сигнал и сам удивился его громкости. Сирена взвыла на весь лес, но ящер спокойно повернул к спасателям страшную шипастую голову, видимо, оценил размеры и силы противника и с шумом скрылся в кустах.

– Ого! – крикнул Алеша. – Видели, какой?

– Видели, – ответил Цицерон. – Как такого не увидеть. Думаю, это не самый крупный экземпляр на планете. А вот сиреной пользоваться не советую. Во-первых, нас могут услышать на корабле, а во-вторых, ты только привлекаешь хищных зверей. Можешь накликать на нас большие эти… как его?

– Неприятности, – подсказал мальчик.

– Вот-вот, – проговорил робот. – Именно их.

– С тобой я всегда к ним готов, – проворчал Фуго. – Это единственное, что я от тебя видел.

– Да, – согласился Алеша. – Я как-то об этом не подумал.

Через час пути маленькая экспедиция добралась до того места, где еще совсем недавно располагалась научная станция. В то, что здесь когда-то жили и работали люди, верилось с трудом. Если присмотреться, можно было увидеть лишь несколько торчащих из-под насыпи каменных столбов да наполовину засыпанную железную крышу, на которой грелись похожие на ящериц зверьки.

– Прямо как на Земле, только животные другие, – сказал Алеша, выпрыгнув из катера.

– А я, если можно, выходить не буду, – извиняющимся тоном проговорил мимикр. – Меня что-то знобит. Наверное, за ужином съел какую-нибудь гадость.

– Это от страха, – сказал Цицерон. – Ладно, сиди, а мы поищем следы капитанского вездехода. Если к машине подойдет какой-нибудь крупный зверь, не дразни его, а то он тебя достанет отсюда и без консервного ножа.

Мальчик с роботом поднялись по крутой насыпи до крыши, спугнули зверьков и осмотрели местность. Прямо под ними начинался густой девственный лес, который одновременно пугал путешественников и притягивал своими никем до сих пор не раскрытыми тайнами. Где-то там, за сплошной стеной инопланетной растительности, ждали помощи ученые, оставшиеся без жилья и защиты, и команда капитана, исчезнувшая из эфира самым таинственным образом.

– На юг – туда, – показал Цицерон манипулятором в сторону видневшейся вдалеке небольшой прогалины. – А следы вездехода мы наверняка найдем внизу. Просто они не стали заезжать на нем наверх.

– Надо оставить записку для спасательного отряда, – сказал Алеша. – Чтобы не волновались. Когда-нибудь они обязательно здесь появятся.

– Ты взял с собой бумагу и карандаш? – спросил робот.

– Нет, – мальчик поднял камень с острыми краями, подошел к железной крыше и старательно нацарапал: «Берем курс на юг. Все здоровы, техника работает исправно. Алеша».

– Техника – это я? – обиженно спросил Цицерон.

– Нет, – ответил Алеша. Он бросил камень, и они не спеша отправились к машине. – Это вездеход. Честно говоря, я давно не считаю тебя машиной. Ты такой живой, такой… разумный.

– М-да, – засмущался тот. – Комплименты ты еще не научился говорить, но все равно спасибо.

– Нет, ну правда, – горячился Алеша. – Мне иногда кажется, что меня кто-то разыгрывает и внутри тебя сидит обычный живой человек.

– А ты думаешь, что на самом деле внутри меня сидит мертвый человек? – спросил Цицерон, подходя к вездеходу. – Эх, Алеша, живой – не значит состоящий из костей и мышц. Здесь главное думалка, – робот постучал манипулятором по голове, и от этого у него погас один фотоэлемент.

– Ой! – испугался мальчик. – Больше не стучи себя по голове. А то ослепнешь, а без тебя мы не доберемся до лагеря ученых.

– Я понимаю, что ты не о здоровье моем печешься, – пробубнил Цицерон. – Тебе главное, чтоб я работал. – Он стукнул по голове с другой стороны, и фотоэлемент снова замерцал зеленоватым светом.

– Ну что ты, у тебя железное здоровье! Но если погаснет второй фотоэлемент, придется возвращаться на корабль, и тогда нас уже не отпустят.

– Лучше голос отключи, – высунувшись из окна, вмешался в разговор Фуго. – Зачем тебе голос? Все равно, кроме глупостей, от тебя ничего не слышно.

– Алеша, – возмущенно проговорил Робот. – Давай оставим этого наглого мимикра здесь, в джунглях. Он же совершенно не умеет себя вести с цивилизованными людьми и роботами. Пусть вначале со зверями научится говорить.

– А говорил, что никого не можешь обидеть, – злорадно сказал Фуго. – Дай тебе волю, давно бы меня динозаврам скормил.

В этот момент мальчик заметил на опушке леса какое-то шевеление. Он вгляделся в заросли и увидел двух небольших зверьков с густым серым мехом. Они смотрели на пришельцев огромными круглыми глазами и издавали тихие щебечущие звуки.

– Как мне надоели ваши ссоры, – завороженно глядя на зверьков, сказал Алеша. – Лучше посмотрите вон туда. Видите? Похожи на наших земных лемурчиков. Вот бы увезти на землю парочку таких. В московском зоопарке я ничего подобного не видел.

– На обратном пути я тебе наловлю хоть сто штук, – ответил Цицерон. – Могу даже поймать какого-нибудь мирного бронтозавра размером с наш вездеход. Запряжем его в тележку, будешь на даче за грибами и ягодами ездить.

– Хорошо бы, – вздохнув, сказал Алеша. – Только мама не разрешит его держать. Она ничего крупнее болонки за домашнее животное не признает.

Алеша забрался в катер, и экспедиция тронулась дальше.

Глава 4

Они снова вырулили в колею, проложенную вездеходом командира корабля, и вскоре въехали в густой девственный лес. Фуго вскоре задремал под мерное тарахтение мотора, а Цицерон вышагивал рядом, смотрел под ноги и что-то бормотал под нос. Наконец, ни к кому не обращаясь, задумчиво сказал:

– Черт, что же означает «берегитесь зы…»? Может, это зыркало?

– А что это такое? – спросил Алеша.

– Зверь, который все время зыркает по сторонам.

– Вряд ли, нет такого зверя, – внимательно разглядывая дорогу, сказал мальчик.

– Это на Земле нет, – проговорил робот. – А здесь, в этой чащобе, их столько, что вполне может быть. Вон, только что с дерева на меня кто-то так зыркнул…

– Тогда это может быть и зындрагон, – сказал Алеша.

– А это кто такой?

– Зверь, – последовал ответ. – Я его только что придумал. Слышишь, как страшно звучит – ззы-ындр-рагон! Одно ясно, это какое-то местное существо, и наверняка очень опасное.

– Скорее всего, это разновидность ящера – зылищер, – поддержал друга Цицерон.

– Что толку гадать, – едва не наехав на дерево, сказал мальчишка. – Повстречаемся – узнаем.

– Когда повстречаемся, может быть, уже будет поздно, – ответил робот. Он помахал манипулятором и кому-то крикнул в густую крону дерева: – Ну, чего смотришь, людей не видел?

Вездеход выехал на небольшую удивительно красивую лесную поляну, и Алеша от неожиданности затормозил. Увитые лианами деревья словно нарочно кем-то были украшены огромными яркими цветами, которые источали сильный сладкий запах.

Открыв дверцу, Алеша выскочил из машины и показал куда-то в сторону.

– Смотри, те же лемурчики, только с палками в руках! – возбужденно сказал он Цицерону. – Ты когда-нибудь видел такое?

– У животных лапы, а не руки, – разглядывая лемуров, ответил робот.

– Вот именно! – обрадовался Алеша. – А эти держат палку, как люди.

– Обезьяна может взять даже калькулятор или компьютер, но от этого она не станет человеком, – резонно заметил робот.

– Ну хорошо, – согласился Алеша. – Одна случайно может взять палку, но три сразу… Вон, посмотри. – И действительно, на противоположной опушке на задних лапах стояли три зверька с дубинками и смотрели на пришельцев широко раскрытыми глазами.

– Даже если трем обезьянам дать в лапы по этому… как его?

– Компьютеру, – подсказал Алеша.

– Вот-вот. Они от этого умнее не станут, – упорствовал Цицерон.

– А мы сейчас посмотрим, – мальчик осторожно подошел ближе и поздоровался:

– Добрый день, жители Зеленой планеты, – торжественно начал он. – Мы разыскиваем друзей…

– Не подходи слишком близко, они могут оказаться агрессивными, – предупредил робот. Он подошел и на всякий случай встал рядом. – Сейчас как треснет тебя дубиной по голове, будешь знать.

– Они совсем не такие, – возразил Алеша и, изобразив на лице самую широкую улыбку, на какую был способен, снова обратился к лесным жителям: – Вы случайно не видели таких, как мы? Вернее, таких, как я?

– Да уж, – пробурчал робот. – Таких, как я, точно не видели.

– Куа, – вдруг сказало одно из существ. Мальчик вопросительно посмотрел на Цицерона, поправил автопереводчик и ответил зверьку:

– Куа.

– Это, наверное, разновидность местных лохматых лягушек, – предположил Цицерон.

– Куа ам-ам, – сказал симпатичный зверек.

– Они хотят нас ам-ам, – догадался робот и обратился к лесному жителю: – Нас нельзя ам-ам, подавитесь.

– Наверное, у них это означает что-нибудь другое, – предположил Алеша.

– На всех языках вселенной «ам-ам» означает одно и то же. Если хочешь убедиться в этом, подойди к ним поближе.

– Не надо! – крикнул из вездехода проснувшийся Фуго. – Ты хочешь скормить ребенка этим образинам? Я за него отвечаю. И вообще, мы едем спасать спасателей, а вы снова ищете неприятностей.

– Как хорошо было, когда ты спал, – повернувшись к машине, прогудел Цицерон. – Ладно, нам действительно пора.

– Куа ам-ам-ам, – вдруг повторило существо.

– Ам-ам-ам там, на деревьях, – показал робот зверьку. – Идите, собирайте свои бананы или ромбодабы, а мы несъедобные.

– А почему автопереводчик не переводит то, что они говорят? – спросил Алеша.

– Потому что это, как я уже говорил, животные. Возможно, человекообразные. А в лучшем случае – самые дикие дикари – местные питекантропы. Ты что, не изучаешь в школе эту… как ее?

– Космическую антропологию[4] в школе не преподают, – с сожалением ответил Алеша.

– Вот-вот, и чему вас только учат в этих школах, – проворчал робот.

В этот момент слева громко затрещали кусты, и на поляну выскочил огромный хищник со сплюснутой головой и кривыми сильными лапами. Его синяя лоснящаяся шерсть стояла дыбом, желтые клыки торчали из пасти, будто маленькие турецкие сабли, а зеленые глаза сверкали голодным яростным блеском.

Зверьки тут же с криками побросали дубинки и бросились к ближайшим деревьям. В одну секунду они вскарабкались на них и, жалобно повизгивая, исчезли в густой листве.

Мальчик прыгнул за Цицерона словно кузнечик. Хищник выглядел куда более опасным, чем неповоротливые ящеры, и хотя робот значительно сильнее, зверь мог оказаться проворнее.

– Скорее сюда! – закричал мимикр из вездехода. Он прыгнул на Алешино сиденье, судорожно вцепился в руль, до упора нажал на акселератор, и машина рванула вперед.

Друзья едва успели отскочить в сторону. Фуго пронесся в нескольких сантиметрах от них, резко повернул к зверю, и вездеход, похожий на бронированного жука, как вкопанный встал перед хищником.

– Ну-ка бодни его! – крикнул Цицерон. – Пусть знает, с кем связался!

Машина и синий зверь оказались почти одного размера, и хищник не очень испугался. Он лишь отпрянул назад, затем издал леденящий душу рев и приготовился к бою. Но Фуго не дал ему прийти в себя: включил сирену и снова нажал на газ. Катер с оглушительным воем пополз вперед, а хищник, не ожидавший такого напора, вдруг начал пятиться. Несколько раз он пытался остановить неизвестного противника ударом мощной лапы, но огромные когти не причиняли броне никакого вреда, и пришлось отступить. Озираясь по сторонам, он задом вошел в лес, затем развернулся и, обиженно рыча, удалился восвояси.

– Здорово! – только и смог вымолвить Алеша, когда зверь исчез за деревьями. От пережитого страха у него сильно дрожали руки и колотилось сердце.

– Да, не ожидал, – одобрительно проговорил Цицерон. – Все-таки этот мимикр не так плох, как я думал.

А Фуго подал вездеход к друзьям, раскрыл дверцу и важно проговорил:

– Садитесь, горе-путешественники. Вдвоем с одной зверюшкой справиться не могли.

– Ну, пошло-поехало, – недовольным тоном сказал робот. – В бронированном этом… как его?

– Вездеходе, – подсказал Алеша.

– Вот-вот, – продолжил тот. – В нем легко быть смелым. Теперь Фуго всю жизнь будет хвастать, как спас грузового робота от металлоядного хищника. Представляю, каким идиотом я буду выглядеть в его рассказе. Небось соврет, что зверь откусил мне голову, но подавился мигалкой. Вот тут-то он и подскочил к зверю: вырвал из окровавленной пасти мою железную башку, дал зверюге пинка, а голову снова насадил на мое бездыханное туловище.

– Я, в отличие от тебя, всю жизнь стараюсь говорить только правду, – огрызнулся мимикр.

– Опять спорите, – заняв водительское место в вездеходе, сказал Алеша. – Спасибо, Фуго. Ты действительно вовремя подоспел.

– А кстати, где ты научился водить катер? – поинтересовался Цицерон. – Насколько я понимаю, на твоей планете нет машин сложнее телеги.

– Да у нас и телег нет, – вздохнул Фуго. – Мы не развивались в эту сторону. Некогда было. У нас самое главное – умение спрятаться. И машину водить не умею, но видел, как это делает Алеша. С испугу вспомнил. А сейчас если опять сяду, ничего не получится.

Через несколько минут маленькая экспедиция отправилась дальше. Фуго от нечего делать принялся рассказывать о жизни на своей планете и побеге с нее. Цицерон некоторое время шел молча, но потом не выдержал и сказал:

– Ты не мог бы рассказывать погромче? Мне почти ничего не слышно.

– Хорошо, – обрадовался тот. Ему явно польстило, что рассказ заинтересовал даже такого повидавшего космос робота. – Семья у нас была большая. Мама, папа и пять братьев и сестер. Папа построил дом в предгорье, на высокой скале, чтобы туда не могли добраться подлые ажоры. Эти твари плохо лазают, хотя молодые очень проворны, мимикров отлавливают за здорово живешь.

Жили мы если и не счастливо, то, по крайней мере, терпимо. Выращивали овощи, с рассветом солнца вставали, а с закатом ложились. И все было бы хорошо, если бы однажды к нашему дому не приперся ажор невиданных размеров. Мы заметили его издалека. Когда он тащился к нашей скале, от него разбегались даже более мелкие сородичи. Вообще, они не разборчивы в еде. Здоровенный зверь может запросто сожрать своего собрата поменьше. Им лишь бы живое, а там хоть свой, хоть чужой – все едино.

Мы долго наблюдали за дорогой, надеялись, что пронесет и он отправится дальше, но это гнусное животное учуяло нас. Гигантский ажор поднялся к скале, встал на задние лапы, разинул пасть и долго ревел – так они показывают, что хотят есть.

Вся наша земля сидела дома, тряслась от страха и надеялась только на то, что злодей нас не достанет. Но это был слишком большой ажор. Он принялся лапой скрести стену, и очень скоро там образовалась большая дыра. Тут-то мой дорогой папочка и понял, что выбрал для постройки дома плохое место: позади была отвесная стена, а впереди этот людоед. Ничего не оставалось, как забраться на крышу и ждать смерти.

Дом ходил ходуном, крыша вскоре накренилась и должна была вот-вот рухнуть. Мы с братьями и сестрами начали разбирать стену и бросать в ажора камни, но это не помогало – он очень хотел жрать и не собирался оставлять нас в покое.

Как говорят мимикры, «беда никогда не приходит одна». И действительно, совершенно неожиданно сверху налетел другой прожорливый хищник – гаррум. Он похож на того воздушного разведчика из биологической экспедиции на Тимиуке. Только совсем безмозглый.

Это крылатое чудовище выбрало почему-то меня и, как потом оказалось, спасло мне жизнь. Гаррум схватил меня когтями и в считаные секунды поднял высоко в небо. С тех пор я больше не видел родных, и уверен, что ажор всех их съел. А меня хищник понес куда-то за скалы. Я дергался в его когтях как сумасшедший, бил его по лапам камнем, который не успел бросить в ажора. И в конце концов, это летающее чудовище выпустило меня. Видно, там, на небесах, решили, что мне еще рано избавляться от мучений. Гаррум как раз в это время пролетал над озером. В него-то я и плюхнулся – в общем, остался жив.

Упав с такой высоты, я опустился на самое дно – даже воткнулся в ил. А когда начал подниматься на поверхность, то впереди увидел огромного зубастого кикирода. Этот подводный хищник плыл ко мне с раскрытой пастью, и я начал прощаться с жизнью… Но по счастливой случайности наперерез ему бросился другой кикирод, тоже чтобы меня сожрать. Между ними завязалась страшная драка, а их добыча, то есть я, стрелой вынырнул на поверхность и в мгновение ока доплыл до берега.

Я едва успел отдышаться, когда услышал позади чью-то поступь. Немедленно обернувшись, я увидел другого ажора, более мелкого, но это было еще хуже. На открытом пространстве этот прожорливый подросток догнал бы меня в два счета. Тут-то я и призадумался – всего на полсекунды, – прыгать в воду к кикиродам или позволить ажору слопать меня здесь, на бережку. Бежать было бесполезно – он меня уже заметил. Тогда я решил попробовать обмануть людоеда: встал у самой кромки воды, поднял хороший булыжник и со всей силы швырнул ажору в морду. Что там началось! Он заревел, рванул вперед и получил еще одним булыжником в глаз. Здесь-то он и потерял бдительность. Разбежался так, что вполне мог допрыгнуть до середины озера, а я просто вовремя отскочил в сторону. Ажор конечно же влетел в воду и по инерции проплыл несколько метров. Это было его последнее купание. Два кикирода решили помириться ради такой крупной добычи и набросились на него с двух сторон.

Досматривать обед я не стал. Но именно тогда мне впервые пришла в голову мысль, что надо искать другое место для нормальной жизни. Я уже тогда знал, что некоторые мимикры улетают с планеты на космических кораблях. Нужно было только добраться до научной станции пришельцев, дождаться корабля и, прикинувшись ящиком или рулоном, попасть внутрь.

Но вначале я решил отыскать кого-нибудь из родственников, чтобы попрощаться. Потому что знал, что больше никогда не вернусь на эту ужасную, хотя и родную планету.

Целый месяц разыскивал мамину сестру и наконец нашел тетушку Даринду. Оказалось, что она тоже недавно лишилась семьи, и когда я рассказал ей о своем плане, она, не задумываясь, согласилась лететь со мной. Так начались наши скитания по вселенной. – Всхлипнув, Фуго закончил рассказ.

Некоторое время все молчали, а затем Цицерон глухим голосом произнес:

– Да, тяжелая у тебя судьба.

После этого он завел манипулятор за спину, открыл шкафчик и достал оттуда моток медной проволоки.

– На, это подарок, – не глядя на мимикра, проговорил он. – Еще у меня есть старый гаечный ключ девять на двенадцать. Но лучше, когда мы вернемся, я подарю тебе набор хромированных гаечных ключей. Пригодится машину починить или так, похвастать перед кем-нибудь.

Фуго растерянно принял моток проволоки и дрогнувшим голосом проговорил:

– Спасибо.

– Не за что, – ответил робот. – Да, извини, если я тебя иногда обижал. Постараюсь больше этого не делать.

– Да, конечно, – едва сдерживая слезы, пролепетал мимикр. – Ты тоже меня прости. Я иногда называл тебя железякой. Это неправда. Ты не железяка, ты… ты…

– Деревяшка, что ли? – беззлобно усмехнулся робот.

– Ты – мой друг, – наконец выговорил Фуго. – Когда вернемся, я тоже тебе что-нибудь подарю. Правда, у меня почти ничего нет, но, может быть, найду что-нибудь на улице или на корабле.

– На корабле ничего невозможно найти, – расчувствовавшись, сказал Цицерон. – Там можно только украсть. Но все равно спасибо. Считай, что я забыл, как ты все время оскорблял меня.

– Но согласись, ты тоже частенько обзывал меня вором и пройдохой, и делал это гораздо чаще, – с укором ответил собеседник.

– Нет уж, позволь не согласиться, – более твердым голосом сказал робот. – Ты всегда начинал первым, и все время пытался обидеть меня как-нибудь посильнее.

– Ну это уже наглое вранье, – возмутился мимикр. – Кто меня с самой первой минуты знакомства обозвал жуликом?

– Но вначале ты обозвал меня железным болваном. К тому же не один я считаю мимикров жуликами.

– А-а-а! Так все-таки ты считаешь меня жуликом?! – повысил голос Фуго.

– Все! – закричал Алеша. – Хватит ругаться, или я выйду из вездехода и пойду пешком.

– А я что? Я ничего, – пробормотал Фуго. – Ты своей железяке это скажи.

– Вот видишь, – не на шутку обиделся робот. – А ведь я пожалел его.

– Так найди в себе силы дожалеть до конца, – сказал Алеша.

Глава 5

Путешественники и не заметили, как на джунгли опустился вечер. Небо как-то разом погасло, появились крупные, как яблоки, звезды и в разных концах небосвода – две яркие луны. Первобытный лес сделался серебристо-синим и с наступлением темноты наполнился рычанием хищников и жалобными воплями их жертв.

Алеша включил фары, и тут же в полукружье яркого света начали слетаться насекомые и птицы. Мелкие зверушки сбегались на свет, словно ища у пришельцев защиты от хищников. В кронах деревьев зашелестели невидимые обитатели, которые, вероятно, сопровождали вездеход, как будто боясь снова очутиться один на один с кромешной тьмой.

– Вообще пора остановиться на привал, – глядя в темное окошко, сказал Фуго. – Кто-то здесь обещал испечь на костре вот это, – он показал на кабачок и добавил: – Кушать хочется.

– Сейчас найдем поляну и остановимся, – ответил Алеша. – Здесь в лесу опасно даже вылезать из вездехода.

– Ой! – вдруг воскликнул мимикр и шарахнулся к мальчику. – Сейчас в окно заглянула такая рожа! Ужас, а не рожа!

– А я никого не видел, – сказал Цицерон.

– Посидел бы на моем месте, увидел бы, – опасливо поглядывая на окно, ответил Фуго. – Страшнее я никогда ничего не видал. Вот смотри, – обратился он к Алеше и изобразил из себя лохматую звериную морду с маленькими злыми глазками. Мальчик повернулся, увидел рядом страшилище и с испугу так сильно вильнул в сторону, что чуть не наехал на Цицерона.

– Не надо! – крикнул он. – Прошу тебя, в экспедиции будь только самим собой! Вернемся на корабль – хоть трубираном или кабачком прикидывайся, а здесь и без тебя зверей хватает.

– Ладно, – ответил мимикр и со страхом посмотрел на окно. – А стекло здесь крепкое?

– Пуленепробиваемое, – ответил робот.

– А если посильнее ударить лапой, пробьет? – не унимался мимикр.

– Ну, если лапу зарядить в пушку, может, и пробьет. И то вряд ли.

– Может, тогда сам испечешь кабачок, а мы с Алешей посидим тут? – высказал Фуго здравую мысль.

– Это идея, – подумав, ответил Цицерон. – Тогда стоп машина! Вы сидите, а я пошел за хворостом.

Мальчик нажал на тормоз, выключил мотор и проводил взглядом робота. Тот сошел с просеки и уже через несколько шагов исчез за деревьями. Некоторое время еще было слышно, как он продирается через заросли, а потом все стихло.

Минут пятнадцать Алеша с Фуго молча ждали робота, а потом заволновались.

– Он что, к кораблю за топором пошел? – нервничая, спросил Фуго.

– Наверное, ищет сухое дерево, – пожал плечами Алеша.

– Здесь их полным-полно. Вдруг опять что-нибудь с памятью? Небось стоит сейчас столбом у дерева и вспоминает, зачем пришел в лес. Может, и вовсе решил бросить нас.

– Не говори так о Цицероне, – возмутился Алеша. – Он никогда не бросит друзей.

– Тогда где он? За это время можно было половину леса на дрова изрубить. Нажми на свою гуделку, может, он вспомнит, что бросил в страшном лесу двух совершенно беззащитных друзей.

Мальчик нажал на сигнал, и от вездехода сразу же шарахнулись несколько зверушек и стайка каких-то ночных пташек. Еще через полчаса они поняли, что с роботом случилось что-то серьезное.

– Если его сожрут – не страшно, нового выкуют, – сильно нервничая, проговорил Фуго. – А вот если съедят нас, мы на твою дачу никогда не попадем.

– Во-первых, его не сожрут, – возразил Алеша. – А во-вторых, другого такого робота уже не сделают. Сигналить бесполезно. Поехали искать.

Он включил двигатель и направил катер в кусты, за которыми исчез его друг. Но уже через несколько метров машина забуксовала. Деревья здесь росли так часто и так густо были оплетены лианами, что маленький вездеход словно запутался в паутине.

Напрасно Алеша изо всех сил жал на акселератор – машина жалобно завывала, дергалась, но не могла сдвинуться с места.

– Кажется, влипли: ни назад, ни вперед, – расстроился мальчик.

– Почему же вы говорили, что это вездеход? – истерически выкрикнул Фуго. – Он должен везде ходить, а этот ящик на колесах стоит как вкопанный.

– Ты только не волнуйся, – друг попытался его успокоить. – Даже если с ним что-нибудь случилось, когда рассветет, мы обязательно найдем его. А пока давай поужинаем. У нас есть хлеб и селедка.

– Тогда напомни, что такое селедка? – сразу заинтересовался мимикр.

– Это земная соленая рыба. Мы же ели ее вчера на завтрак. Очень вкусная, особенно с жареной картошкой.

– Кусочками такими, – вспомнил мимикр. – Я еще подумал, как это она плавает: ни головы, ни хвоста, ни плавников. Хорошо, – предвкушая удовольствие, сказал он. – А картошка – это что?

– Картошка – земной овощ, который растет в земле.

– Ну, ее я, наверное, тоже ел? – спросил мимикр.

– Нет, когда ты попал к нам в лагерь, она уже кончилась, – ответил Алеша.

– Мне всю жизнь не везет, – печально сказал Фуго. – Самое вкусное обязательно кончается перед моим приходом или появляется после моего ухода.

– Точно, – чему-то обрадовался мальчик. – Корабль, на котором мы летим, привез на Тимиук картошку.

– Вот видишь, а если бы я остался в лагере, корабельная команда обязательно съела бы ее по дороге, и мне все равно ничего не досталось бы. Судьба такая, – вздохнул мимикр. – Значит, здесь у нас нет этого овоща?

– Нет, – согласился Алеша. – Зато на даче ее сколько хочешь.

– То есть ты предлагаешь селедку съесть здесь, а картошку – когда приедем на дачу?

– Нет, я предлагаю поужинать тем, что есть, – ответил мальчик и достал селедку. Фуго с сомнением посмотрел на банку, осторожно потрогал ее и спросил:

– Это и есть земная рыба? Об нее можно сломать все зубы. Она ведь железная!

– Да нет, – рассмеялся Алеша. – Селедка находится внутри банки, которую надо открыть, вот только не знаю чем. Был бы Цицерон…

– Хорошенькое дельце, – проворчал Фуго. – Предлагаешь поужинать картошкой, которая у тебя на даче, и селедкой, которую нельзя достать из железной коробки.

– Я попробую открыть, – сказал Алеша и полез за сиденье в надежде найти какой-нибудь инструмент. Покопавшись несколько минут, он извлек гаечный ключ, отвертку и молоток. – Ну вот, – обрадовался мальчик. – Сейчас мы ее расковыряем.

Фуго с сомнением взглянул на инструменты и спросил:

– Ты уверен, что молотком можно достать рыбу из железной коробки?

– Как говорит Цицерон, «мы на Юпитере и не такое делывали», – примериваясь к банке, ответил Алеша. Он положил банку на сиденье, приставил к ней отвертку и ударил молотком по ручке. Вверх пахучим фонтанчиком брызнул рассол, и мимикр испуганно шарахнулся от него, словно от опасного зверя.

– Фф-у, чем это пахнет? – спросил он. – Неужели у вас рыба живет в такой воде?

– Нет, она хранится в этом рассоле. – Мальчик еще некоторое время пытался сделать отверстие побольше, но ничего не вышло. Тогда он достал хлеб, разломил булку пополам и один кусок протянул Фуго. – Значит, будем есть хлеб с соленой водичкой. Ты же любишь соль.

– Люблю, – осторожно ответил мимикр. – Но мне что-то не нравится эта грязная вода из коробки. Я, пожалуй, обойдусь хлебом.

– Как хочешь, – Алеша полил булку рассолом и принялся с аппетитом уминать ее.

Некоторое время Фуго с завистью смотрел, как тот ужинает, и потом все же решился. Он попробовал каплю рассола, причмокнул и с удовлетворением сказал:

– А ничего. Можно есть.

Через некоторое время в банке не осталось ни капли жидкости. Фуго вылил остатки рассола себе в рот, заел хлебом и одобрительно крякнул.

– Да, это было хорошо. Если картошка окажется такой же вкусной, мы с тетей поживем на даче подольше. А теперь дай-ка мне попить – от соли совсем пересохло в горле.

– Попить? – растерялся Алеша. Он вдруг понял, что они забыли взять с собой самое главное – воду. – У нас нет воды, – виновато ответил он.

– Нет воды?! – переспросил Фуго таким тоном, что мальчик почувствовал себя преступником. – Хочешь сказать, что взял с собой компот, который нам давали на обед? – не теряя надежды, спросил мимикр.

– Нет. Но мы обязательно найдем какой-нибудь родник или ручей, – торопливо добавил Алеша.

– Боже мой, боже мой, с кем я связался! – запричитал Фуго. – Заставили меня выпить целую коробку жидкой соли и не взяли ни капли воды! Я умираю, – он откинулся на спинку и сполз по сиденью. – Я чувствую, как внутри все покрывается кристаллами соли. К утру превращусь в кусок солонины[5]. Боже мой, я – опытный путешественник, облетевший половину галактики, пустился в путь с железной чуркой и несмышленым мальчишкой. Это конец!

– Перестань! Сейчас придет Цицерон и принесет тебе целое ведро воды, – сказал Алеша, понимая, что лжет.

– Не придет, – жалобно простонал Фуго. – Если он сломался, то лежит где-нибудь на земле, и от него нет никакого толку. Если сошел с ума – значит, чешет сейчас через джунгли и давно забыл о нашем существовании. Алеша! – трагическим голосом воскликнул мимикр. – Как ты мог забыть воду?!

Остаток ночи он почти не давал мальчику спать: громко ныл, постоянно вертелся, а когда ненадолго засыпал, то принимался храпеть. Пару раз даже лягнул друга во сне, но тот не стал будить Фуго, рассудив, что спящий мимикр сейчас лучше бодрствующего. В общем, к утру оба измучились настолько, что с восходом солнца уснули глубоким сном и проснулись только во второй половине дня.

Глава 6

Когда Алеша открыл глаза, то сразу почувствовал на себе чей-то взгляд. Приподняв голову, он посмотрел в окно и увидел две знакомые рожицы: это были два глазастых зверька, похожих на лемурчиков. Они с интересом разглядывали пришельцев и, не переставая, жевали жвачку.

– Куа ам-ам, – громко сказал он. Затем опустил стекло и повторил: – Здравствуйте. Куа ам-ам.

– Куа, – радостно отозвались зверьки.

– Что?! – вскочив, испуганно спросил мимикр. – Кто это?

– Фуго, – обратился к нему Алеша. – Ты облетел очень много планет. Случайно не знаешь, что такое «куа ам-ам»?

– Что такое «куа» – не знаю, – ответил тот. – Ам-ам не хочу. Зато знаю, что такое «пить-пить». Спроси этих животных, нет ли у них воды?

– Вода, – повернувшись к зверькам, сказал мальчик и для наглядности жестом показал, будто пьет из стакана. Затем сделал ладонь лодочкой и принялся лакать, после чего добавил: – Буль-буль. Понимаете?

Малыши оказались на редкость сообразительны. Они громко заверещали, принялись размахивать лапами и звать Алешу куда-то в чащу.

– Поняли! – воскликнул тот. – Представляешь, поняли! Значит, это не животные! Иначе не смогли бы звать за собой.

– Я умираю, – слабым голосом проговорил мимикр. Он совсем расползся по сиденью и действительно выглядел очень плохо. – Если не дашь сейчас хотя бы глоток воды, у меня остановится сердце.

– Тогда пойдем, они покажут, где вода.

– Нет уж, фигу! – вдруг громко ответил Фуго. – В лесу зверь на звере, а с нами нет даже этого грузоподъемника.

– Эти… – Алеша хотел сказать «лемурчики», но осекся и, подумав, сказал: – Эти симпатичные аборигены сразу почуют зверя. В случае чего залезем вместе с ними на дерево.

– А ты спросил, умею ли я лазить по деревьям? – капризно проговорил мимикр. – Пока я буду на него взбираться, хищник успеет меня переварить. Сходи один, друг мой, – снова слабым голосом попросил он. – Все равно кто-то должен будет выйти из машины и освободить ее от лиан.

– Хорошо, – согласился Алеша. – Заодно посмотрю, нет ли поблизости Цицерона. Мне почему-то кажется, что он рядом.

Мальчик открыл дверцу и, оглядевшись, нырнул в кусты. Несколько зверьков тут же побежали вперед, показывая дорогу. Какова же была его радость, когда в десяти метрах от вездехода увидел своего железного друга. Как и говорил Фуго, тот стоял у сухого дерева, уткнувшись красной кнопкой выключателя в сучок.

– Цицерон! – на весь лес завопил Алеша. – Отключился! Я так и знал! – Он подбежал к роботу и попытался отодвинуть его от дерева, чтобы освободить кнопку. Но друг оказался слишком тяжелым для одиннадцатилетнего мальчика, которому не удалось даже пошевелить его.

– Эй! – крикнул он зверькам. – Помогите! – Алеша жестами показал лесным жителям, что от них требуется, и те вернулись. Они принялись вместе толкать робота, но тщетно. Цицерон стоял как скала и смотрел потухшими фотоэлементами прямо перед собой.

Мощный звериный рык раздался совсем близко, маленькие помощники моментально взлетели на ближайшие деревья и исчезли в листве. Оставшись один, Алеша со страхом посмотрел в ту сторону, откуда раздался рев, и в нескольких метрах от себя увидел приземистого пестрого зверя размером с тигра, но с гораздо большей головой. Хищник стоял едва различимый на фоне зелени и яростно бил тяжелым хвостом по земле. Похоже, незнакомый запах пришельца смущал его, и зверь никак не мог решиться напасть. Этим-то и воспользовался Алеша.

– Тихо, тихо, тихо, – бормотал он, обращаясь к зверю. Медленно, чтобы не разозлить хозяина джунглей еще больше, полез на робота. – Извини, Цицерончик. Я только заберусь повыше, а то внизу на дереве нет сучьев.

Встав ногами на голову друга, Алеша хотел перепрыгнуть на дерево: уперся ногой в мигалку и сильно оттолкнулся… Но не получилось – от толчка Цицерон повалился на спину словно колода и увлек за собой мальчика.

Робот упал с таким стуком, что зверь вздрогнул, подался назад и громко зарычал. Все его движения и поза говорили о том, что он вот-вот прыгнет на добычу: хищник когтями рыл землю, фыркал и мотал головой, будто уговаривая себя не обращать внимания на неприятный запах металла и машинного масла. Алеша, сильно ударившись плечом и коленкой, отлетел от друга на добрых два метра, вскрикнул от боли и пополз к Цицерону.

Когда ему осталось протянуть руку, чтобы достать до кнопки, зверь наконец бросился вперед и в один прыжок преодолел расстояние до пришельцев. В метре от себя мальчик увидел пасть хищника: зубы были такие огромные и мощные, что Алеша зажмурился от ужаса, но в последний момент все же нашел в себе силы, быстро протянул руку и ткнул пальцем в кнопку.

Мальчик едва не потерял сознание от страха, когда увидел широкую лохматую лапу с острыми загнутыми когтями. На какое-то мгновенье она зависла над ним, но тут поднялся манипулятор Цицерона, и железные крюки, словно наручники, сомкнулись на лапе хищника.

– Стоять, животное! – громким басом рявкнул он. – Ваши не пляшут. Мы, земляне, хотя народ и не злой, но бока намять можем любому млекопитающему.

Зверь от ужаса взвыл, попытался освободиться, но сдвинуть огромного грузового робота оказалось не под силу даже ему. Упираясь тремя лапами в землю, хищник заревел на весь лес. В его зеленых глазах читался неподдельный страх и полное непонимание, как это его – хозяина джунглей – пленили на собственной территории. Затем он вцепился мощными зубами в манипулятор, но лишь сломал один клык и уже не зарычал, а жалобно, по-щенячьи заскулил.

– Алеша, ты цел? – сев на земле, спросил Цицерон.

– Цел, – потирая ушибленные места, ответил мальчик. – Только не отпускай, пока не сяду в вездеход.

– Я, кажется, отсутствовал какое-то время? – не обращая внимания на вопли хищника, проговорил робот. – Надеюсь, без меня ничего страшного не произошло?

– Чуть было не произошло, – кивнул Алеша на пленника. – А Фуго сидит в вездеходе и умирает от жажды. Он вчера выпил весь селедочный рассол.

– Не знаю, не пробовал, – ответил Цицерон. – Но пусть немножко помучается. А то в последнее время что-то часто стал хамить.

– Ему очень плохо, – отозвался мальчик. – Сходи, пожалуйста, за водой. Я тоже сильно хочу пить. Мы забыли взять с собой воду.

Пока Алеша добирался до вездехода, робот держал зверя, а тот, совсем обезумев от страха, уже сделал попытку перегрызть собственную лапу, но пришелец помешал. Он взял хищника за загривок, оттянул ему голову и с укоризной проговорил:

– Что, людоед, проголодался, решил собой позавтракать? Потерпи, сейчас отпущу.

После того как зверь пулей унесся в чащу, Цицерон вернулся к друзьям. Он освободил машину от пут, легко выволок ее на просеку и достал оттуда канистру.

– Только больше не натыкайся выключателем на ветки, – попросил Алеша.

– Это случайно. Задумался, вот и налетел.

– Ты не имеешь права задумываться, когда жизнь Алеши в опасности, – простонал мимикр.

– Из машины не выходите, сейчас вернусь, – робот снова вошел в заросли и услышал голос Фуго:

– Ты подумал, что будет с этим земным ребенком, если не вернешься? Ты подумал, что будет со мной?

На поиски воды у Цицерона ушло немного времени. Ему помогли лесные зверьки, которые оказались на редкость сообразительными и доверчивыми. Они убедились, что пришельцы не желают им зла, и совсем перестали бояться. Даже огромный робот, который наводил страх на все живое, очень быстро распознал их дружелюбие: лесные жители бежали впереди и показывали дорогу. Зато на обратном пути они осмелели настолько, что решили проехаться на гиганте. Малыши сидели у него на плечах, на голове, а один – самый сообразительный – открыл на спине у Цицерона шкафчик, забрался туда и с гордостью поглядывал на бегущих сзади менее отважных соплеменников.

– Веселые ребята, – вернувшись к вездеходу, сказал робот. – Но по-моему, они все же неразумные.

– Неразумные, потому что веселые? – спросил Алеша.

– Нет, веселые, потому что неразумные. В таком диком лесу я бы на их месте забился в дупло, нажал на кнопку и отключился.

– Хватит болтать, – простонал Фуго. – Воды принес?

– Ах, ну да, – вспомнил Цицерон. Он просунул канистру мимикру в окно, и тот моментально припал к горловине.

– Больше никогда в жизни я не буду есть селедку, – после десятка больших глотков торопливо проговорил страдалец. После второй порции он немного отдышался и добавил: – Своим детям и внукам я завещаю никогда в жизни не брать эту гадость в рот.

– Не лопнешь? – смеясь, спросил Алеша.

– М-м-м, – промычал Фуго и покачал головой. Когда мимикр раздулся от воды и стал похож на туго набитый мешок, он наконец оторвался от канистры и едва произнес: – Если после смерти на моей могиле будет стоять каменная плита, я попрошу высечь на ней слова: «Мимикры, не ешьте селедку, в ней корень всех ваших несчастий!»

– Корень твоих несчастий в том, что ты не знаешь меры, – проворчал Цицерон. – И селедка здесь ни при чем.

Через какое-то время маленькая спасательная экспедиция двинулась дальше. Несколько веселых зверьков, похоже, решили проводить пришельцев. Они носились вокруг вездехода, взбирались на идущего робота и иногда устраивали свалки.

– Кстати, я услышал от них еще одно слово: «ум», – обратился железный друг к Алеше. – Как думаешь, что оно может означать? Если это, конечно, слово, а не что-нибудь вроде собачьего лая.

Пока мальчик соображал, как перевести туземное слово, за него ответил Фуго:

– По-моему, «ум» – это то, чего тебе не хватает.

– Опять! – с возмущением воскликнул Цицерон. – Вот она, гуманоидная благодарность! Я спас его от смерти, когда он умирал от жажды – принес воды…

– Действительно, Фуго, – укоризненно произнес Алеша.

– Ладно, беру свои слова назад, – тут же ответил мимикр и похлопал себя по животу. – Что было – то было. Вот она, родимая, плещется.

Вездеход выехал из леса на каменистую площадку, которая плавно переходила в большую песчаную поляну.

– О, маленькие Каракумы[6], – сказал Алеша. – Не хватает только микроскопических верблюдов.

– Не нравятся они мне, – задумчиво проговорил Цицерон. – И нашим провожатым, кажется, тоже, – робот кивнул на зверьков, которые, разволновавшись, носились перед машиной и громко кричали:

– Ум-ум-ум…

– Отличный пляж, – весело ответил мальчик. – Сейчас я его вмиг проскочу, а на той стороне сделаем привал и пожарим, наконец, кабачок, – он нажал на акселератор, и маленький вездеход рванул вперед.

Глава 7

Эдуард Вачаганович сидел в командирском кресле машины и задумчиво курил трубку. Иногда, после слишком сильного толчка или резкого поворота, он ворчливо выговаривал Васе:

– Потише, куда гонишь? У меня от этих прыжков застревает дым в легких.

– А вы бы бросили курить, капитан, – обернувшись, весело отозвался штурман.

– За дорогой смотри, советчик, – проворчал Эдуард Вачаганович и более миролюбиво добавил: – Уже не могу – больше тридцати лет курю, еще мальчишкой начал. Хотелось повыпендриваться перед сверстниками, вот, мол, какой я взрослый. Так и привык, теперь сам мучаюсь, – капитан набрал полную грудь дыма, но не успел выпустить его, как машину сильно тряхнуло. Неожиданно вездеход на большой скорости выскочил из редколесья и по инерции съехал с каменистой площадки на обширную песчаную поляну. Васе понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, где они оказались. Он резко нажал на тормоз, но было поздно – они остановились метрах в двадцати от кромки песчаного озера и начали быстро погружаться в песок.

– А чтоб тебя! – откашливаясь дымом, словно простуженный дракон, закричал Эдуард Вачаганович.

– Зыбучие пески! – крикнул штурман и снова нажал на акселератор. Двигатель взревел, колеса яростно закрутились, но это лишь ускорило погружение.

– Всем наверх! – не переставая кашлять, скомандовал капитан и, поднявшись, быстро распахнул люк.

Возле выхода на какое-то время образовалась потасовка. Более молодые Вася и Николай пытались вытолкнуть первым капитана, но старый космический волк не желал покидать машину первым, помня об основном правиле всех командиров кораблей: он покидает судно последним. В конце концов Эдуарду Вачагановичу надоело бороться со своими подчиненными, и он хрипло заорал:

– Молчать! Кто здесь старший?! Марш наверх! – И только после этого штурман с механиком наконец выскочили из вездехода.

Командира вытаскивали за руки. Продолжая кашлять дымом и чертыхаться, тот выбрался из машины в самый последний момент. Держа его за руки, Вася с Николаем ползком потащили капитана по песку к спасительному каменному берегу. Со стороны, в своем блестящем, серебристом комбинезоне, он был похож на большую рыбу. Эдуард Вачаганович широко открывал и закрывал рот, иногда хрипло восклицая:

– Пески! Зыбучие пески, Альдебаран[7] им в глотку! Я же предупреждал!

На камни вся троица выбралась тяжело дыша. К тому времени вездеход уже скрылся под толщей песка, и ужасное озеро, в несколько секунд поглотившее многотонную машину, снова обрело безмятежный вид гигантской песочницы.

– Вот это да! – потрясенно покачал головой Вася. – Так быстро сожрать такую махину! Вот это хищник!

– Я тебе говорил – не гони? – сурово спросил капитан и, не дожидаясь ответа, рявкнул: – Десять нарядов вне очереди! Будешь драить камбуз с сортиром до самой Угеры.

– Ладно, – и так убитый горем, ответил штурман.

– Я тебе говорил, что «зы» – это зыбучие пески? – не унимался командир.

– Говорили, – пробурчал провинившийся.

– Еще десять нарядов за невнимательность.

Вася с тоской посмотрел на Эдуарда Вачагановича, но промолчал.

– А я тебе говорил, что у меня дым застревает в легких от твоих прыжков? – еще больше распалился начальник. – Значит, еще десять нарядов за покушение на здоровье командира.

Штурман удивленно посмотрел на космического волка и лишь пожал плечами.

– Оставить нас без еды, без воды, без колес в джунглях! – откашливаясь, бушевал капитан. – Без оружия!

– Вот, я взял, – Николай показал винтовку, которую чудом успел прихватить из тонущей машины. – И комплект ампул, пятьдесят штук.

– Разве это оружие! – махнул рукой Эдуард Вачаганович, но затем посмотрел на механика и одобрительно проворчал: – Хоть один нормальный человек нашелся – ружье забрал.

– А вы-то? – тихо сказал Вася.

– Что я? – не понял капитан.

– Себя-то вы нормальным разве не считаете? – спросил штурман.

– Еще десять нарядов, – последовал ответ.

– Вы тогда сразу пожизненно назначьте меня сортирным работником, – вконец расстроился Вася.

– Все, хватит болтать, – вставая, сказал командир корабля. – Дальше идем пешком. Надеюсь, больше половины пути мы уже проехали, и возвращаться обратно считаю форменным малодушием. В дороге питаться будем дичью.

– Как бы нам самим ею не стать, – глядя на густые заросли, тихо проговорил Вася, а Николай поправил на плече ружье и деловито сказал:

– Ученые со станции тоже шли пешком. А у них, насколько я понял, из оружия были только молоток и пила.

– Дошли они или нет, нам неизвестно, – вздохнул штурман. – Мы знаем только, что они из лагеря отправились на юг, а где эти люди сейчас… Может, их давно съели.

– Еще пять нарядов, – всматриваясь в лес, сказал Эдуард Вачаганович.

– За что? – почти выкрикнул Вася.

– За пессимизм, а значит, и за попытку деморализовать членов спасательной экспедиции, – ответил капитан и, ни на кого не глядя, зашагал вперед.

По каменной кромке песчаного озера идти было легко, но вскоре она кончилась, и пришлось войти в лес. Они шли медленно, постоянно озираясь, чтобы не проглядеть крупного хищника и не попасть к нему в лапы.

– Какой был вездеход, – пройдя с километр, с горечью проговорил Эдуард Вачаганович. – Сказка, а не машина.

– Да, – вздохнул Вася. – Там остался мой шлем. На заказ делал. Когда я еще такой получу?

– А у меня кинокамера, – с сожалением проговорил Николай.

– Нашли о чем жалеть! – в сердцах воскликнул капитан. – Я там свою трубку обронил, и то молчу, – он похлопал себя по карманам комбинезона и добавил: – И табак тоже.

Внезапно Эдуард Вачаганович поднял руку, призывая спутников последовать его примеру.

– Пусть мне оттяпают ухо, если это не тропинка, – тихо проговорил он. – Кажется, мы подошли к границе обитаемых джунглей, Бетельгейзе[8] им в глотку.

– Может, это звериная тропа? – всматриваясь в едва заметную дорожку, предположил Николай.

– Эх вы, следопыты, – проговорил командир. – У мягколапых хищников не бывает звериной тропы, а травоядные оставляют столько следов, что с человеческой тропкой никак не спутаешь. Я старый охотник и толк в этом деле знаю.

– А нас случайно не слопают в конце этой тропинки? – спросил Вася. – Был такой ученый-этнограф[9] – Вадим Каплун[10], его именем назвали планету в созвездии Волосы Вероники. Так вот я читал в его книжке, что дикари любят полакомиться человечинкой.

– Значит, плохо читал, – отмахиваясь от мошек, бросил через плечо Эдуард Вачаганович. – Одно дело наши дикари, другое – ихние. Да здешний дикарь только увидит тебя, у него от страха зубы повыпадают.

– А если не повыпадают? – не отставал штурман.

– Ну ты-то уж точно от этого только выиграешь, – сказал механик. – Не придется два месяца чистить сортир.

Примечания

1

Мы можем столько, сколько мы знаем (лат.).

2

Цицерон поет песню на стихи Р. Рождественского.

3

Лингвистика – наука о языке, языковедение.

4

Антропология – наука о человеке, происхождении и эволюции рас.

5

Солонина – засоленное мясо.

6

Каракумы – большая песчаная пустыня в Туркмении.

7

Альдебаран – звезда в созвездии Тельца.

8

Бетельгейзе – звезда в созвездии Ориона.

9

Этнография – наука, изучающая народы мира, их культуру и особенности быта.

10

Каплун Вадим Всеволодович – известный ученый и путешественник, открывший и описавший острова Святого Витта.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.