И разрастается вновь злаков трава на земле;

155 Сладостным пением птиц оглашается воздух согретый,

Прыгает и по лугам весело резвится скот.

Солнце играет, а к нам прилетает ласточка в гости

И начинает лепить снова под крышей гнездо;

Поле приемлет сошник и опять обновляется плугом.

160 Этот и надо бы срок года считать новиной!»

Долго я спрашивал так, но он, недолго помедлив,

В два лишь стиха уложил свой на вопрос мой ответ:

«Солнцеворот — это день и последний для солнца, и первый:

Тут поднимается Феб, тут начинается год».

165 Я удивился: зачем день первый нового года

Судным заботам открыт? «Выслушай! — Янус сказал. —

Время начальное я судебным делам предоставил,

Чтобы бездельным весь год с этим почином не стал.

Всякий свое ремесло хоть немного тогда продолжает,

170 Тем доказуя, что он не забывает его».

Я же опять: «Почему, хоть богов и других почитаю,

Первому, Янус, тебе ладан несу и вино?»

«Ибо лишь после меня, порогов хранителя, можешь

Ты до любого достичь, — так он сказал, — божества».

175 «А почему в твои дни приветливы речи людские,

Так, что желает добра каждому каждый из нас?»

Бог, опершися на жезл в своей деснице, промолвил:

«С доброго слова всегда надобно все начинать!

Первое слово всегда тревожит вам слух и вниманье;

180 Первая птица, летя, авгуру знак подает:

В первый день для молений открыты и храмы и боги:

Все пожелания — впрок, каждое слово — на вес».

Янус на этом умолк. Но недолго хранил я молчанье —

Вслед за словами его начал я спрашивать вновь:

185 «Финики здесь почему у тебя, карийские смоквы

И в белоснежных горшках белый виднеется мед?»

«Это примета к тому, чтобы все кругом благоухало

И наступающий год сладостен был», — он сказал.

«Я понимаю, зачем эти сласти; но деньги зачем же

190 Дарят? Скажи и открой все о твоем торжестве».

«Плохо ты знаешь людей, — ответствовал Янус со смехом, —

Коль полагаешь, что мед слаще, чем деньги теперь!

Даже в Сатурновы дни мне редко встречались такие,

Кто бы уже не бывал страстью к наживе объят.

195 Время идет, и жажда к деньгам достигает предела,

Некуда больше идти нынешней жадности здесь.

Больше богатства теперь, чем в прежние, давние годы,

В век, когда в бедной стране встал новосозданный Рим,

В век, когда и Квирин, сын Марса, в хижине малой

200 Сам на речном камыше вместо постели лежал.

Даже Юпитер тогда ютился в хижине тесной,

Даже в деснице его был лишь скудельный перун.

Вместо камней дорогих был украшен листвой Капитолий,

Каждый сенатор овец сам выгонял на луга.

205 И на соломе в те дни почивать никто не стыдился,

Для изголовья себе сено пахучее взбив.

Претор суд совершал, едва оторвавшись от плуга,

А серебром обладать было проступком тогда.

Но лишь доходы земли здешней подняли голову выше

210 И до всевышних богов Рим в своей мощи достиг,

То с богатством людей возросло и стремленье к богатству —

Больше имея в руках, большего люди хотят:

Тратиться больше хотят, наживаться хотят, чтобы тратить,

И с переменой такой быстро пороки растут.

215 Ежели пучить живот от избытка воды начинает,

То от водянки больных жажда сильнее томит.

Деньги ныне в цене: почет достается за деньги.

Дружба за деньги: бедняк людям не нужен нигде.

Спросишь меня, для чего за вещанье взимаем мы плату

220 И почему медяки старые радуют нас?

Встарь подавали вы медь, а теперь вот и золото нужно:

Старая медь уступить новой монете должна:

Нам золотые нужны святилища, хоть и милее

Древние храмы: богам ведь величавость идет.

225 Старые хвалим года, но в новое время живем мы:

То и другое должны мы одинаково чтить».

Он перестал вразумлять. Но кротко, так же как раньше,

К богу я ключарю тут обратился опять:

«Много сказал ты; но вот с одной стороны на монетах

230 Медных — корабль, а с другой видно двойное лицо?»319

«Мог бы меня, — он сказал, — ты узнать в этом виде двуликом,

Если б по старости лет не поистерся чекан!

А почему здесь корабль, расскажу я. На тускскую реку320

Бог серпоносный пришел, круг исходивши земли.

235 Помню я, как приняла страна эта бога Сатурна,

Что из небесных краев изгнан Юпитером был.

Долго здешний народ сохранял Сатурново имя:

Лацием после того божий назвался приют.

Но благочестный народ на меди корабль отчеканил

240 В память о том, как сюда прибыл низвергнутый бог.

Сам поселился я там, где Тибра песчаные струи

Левого берега край ласковой моют волной.

Здесь, где возвысился Рим, зеленела нерубленой чаща

Леса и мирно паслось скромное стадо коров.

245 Крепость моя была холм, который поэтому люди

Стали Яникулом звать и до сих пор так зовут.

Царствовал там я тогда, когда боги землею владели

И в поселеньях людских жили еще божества.

Смертных злодейства еще Справедливость тогда не прогнали

250 (После ж нее никаких нет уж богов на земле).

Совесть одна, а не страх без насилья царила в народе,

Право меж правых людей было нетрудно блюсти.

Не о войне я радел: охранял я мир и пороги.

Вот оружье мое!» — И показал он на ключ.

255 Бога сомкнулись уста. Тогда мои разомкнулись;

Бога маня в разговор, так я на это сказал:

«В стольких входах ты чтим, — почему же одним только входом

Здесь обладаешь, а храм твой между двух площадей?»

Бороду гладя себе, на грудь свисавшую долу,

260 Он об эбалии мне Татии321 начал рассказ;

Как сторожиха, прельстясь сабинов запястьями, в крепость

Им показала проход и провела их тайком.

«Спуск оттуда крутой, как нынче, — сказал он, — который

Вниз на долину идет, к площади прямо ведя.

265 Вот уж враги достигли ворот, с которых засовы,

Прочь отодвинув, сняла злобно Сатурнова дочь.322

Тут, опасаясь вступать с таким божеством в поединок,

В хитром искусстве моем я по-иному решил.

Устья, которыми я обладаю, источников отпер,

270 И неожиданно вон ринулись воды из них;

Мало того: к их влажным струям добавил я серы,

Чтобы горячей водой Татию путь преградить.

Эту услугу мою по изгнаньи сабинов постигли;

Место же это затем стало спокойным опять.

275 Мне был поставлен алтарь, примыкающий к малому храму;

Курится пламенем он с жертвенной полбой на нем».

«Но почему при мире ты скрыт, появляясь при войнах?»

Без промедления мне дан был на это ответ:

«Чтобы открыт был возврат народу, пошедшему в битвы,

280 Сняты запоры, моя настежь отворена дверь!

В мирное время я дверь запираю, чтоб мир не умчался;

Цезаря волей тогда я непременно закрыт».

Так он сказал и, подняв повсюду смотрящие очи,

Взор обратил свой на то, что совершалось кругом.

285 Мир повсюду царил, и в твоем, Германик, триумфе

За покорителем вслед рейнские воды влеклись.

Янус! Вовеки храни ты мир и блюстителей мира,

И устроитель его дел да не бросит своих.

Сами же фасты гласят, и читающим это открыто:

290 Два были храма богам посвящены в этот день.

Фебу дитя родила Коронида, и принял младенца

Остров, который река моет двойною струей.323

Там же — Юпитера кров. Два бога — в едином приюте:

Деда великого храм с внуковым рядом стоит.

295 Кто о звездах говорить, о восходе их и заходе

Мне запретит? Обещал я и об этом сказать.

Счастливы души людей, познавших это впервые

И пожелавших в дома высших проникнуть существ.

Верю я в то, что они, чужды суеты и пороков,

300 Над человечеством всем подняли голову ввысь.

Их высоких сердец не смутят ни вино, ни Венера,

Ни словопренья в судах или дела на войне.

Чуждо тщеславие им и лживый блеск честолюбья,

И не томит их тоска по умноженью богатств.

305 К дальним светилам они обратили следящие взоры

И подчинили своей мысли эфирную высь.

Так достигают небес. На Олимп вздымать Оссу не надо,

Чтобы достиг Пелион свода небесных светил!

Под руководством таких вождей мы небо измерим

310 И предадим свои дни сонму блуждающих звезд.

До наступления нон как останется только три ночи

И оросится земля с неба упавшей росой,

Будешь напрасно искать клещи осьминогого Рака:

В западные нырнет воды он вниз головой.

315 Ноны наступят. Дожди, с облаков пролившися черных,

Знать тебе это дадут с Лиры восходом тогда.

Четверо суток прибавь, когда ноны минуют, и утром

В день Агоналий почтить надобно Януса нам.

Назван сей день, может быть, по жрецу с подпояской, который

320 Жертву приносит богам и убивает ее, —

Ибо, свой нож обнажив и ее поразить собираясь,

Он говорит: «поражу ль» или «agone» ее?

Иль потому, что скот к алтарю погоняют — «agantur»,

Назван был этот день днем Агоналий у нас?

325 Думают также, что встарь он овчим — «агнальным» был назван,

Тем же словом, но лишь с пропуском буквы одной.

Иль потому, что в воде видит жертва ножей отраженье,

Может по страху скота названным быть этот день?

Также возможно, что день этот назван но греческим играм

330 В старое время, когда игры бывали в ходу.

Древний язык называл тогда «агоналией» стадо;

В этом, по-моему, смысл истинный слова сокрыт.

Как бы то ни было там, но жрец верховный обязан

В жертву богам принести мужа шерстистой овцы.

335 Жертвы приносят, когда умоляют о милости бога

Или же после того, как победили врагов.

Встарь, чтобы милость богов заслужить человеку, довольно

Было полбы и с ней соли блестящих крупиц;

Не привозили еще кору слезящейся мирры

340 На кораблях по морям из чужеземных краев,

Ладана нам ни Евфрат, ни Индия мазей не слала,

И не известен тогда был нам и красный шафран.

Дымом курился алтарь, довольный травою сабинской,

И, разгораясь на нем, громко потрескивал лавр.

345 Тот, кто к венкам из цветов луговых приплести без усилий

Мог и фиалок еще, истинным слыл богачом.

Нож тот, которым быка убитого режется чрево

При приношении жертв, не применялся тогда.

Первой Церера была довольна пролившейся кровью

350 Жадной свиньи за ее уничтожение нив —

Ибо узнала она, что молочные в бороздах зерна

В раннюю пору весны выжрало рыло свиньи.

Кара постигла свинью. Примером напуганный этим,

Отпрыски нежной лозы должен беречь и козел.

355 Некто, глядя, как он грызет виноградные лозы,

Не понапрасну ему горькое слово сказал:

«Жуй себе лозы, козел; но когда пред алтарь ты предстанешь,

Соком такой же лозы брызнут тебе на рога!»

Так и бывает: врагу, что тебе приносится в жертву,

360 Вакх, окропляешь всегда чистым вином ты рога.

Так; поделом пострадала свинья и коза поплатилась;

Но разве бык виноват или виновна овца?

Слезы лил Аристей, когда он увидел, что пчелы

Сгинули все до одной, начатый бросивши сот.

365 Но лишь лазурная мать324 увидала, как горько он плачет.

То обратилась к нему, так утешая его:

«Плакать, мой сын, перестань! Протей возместит твой убыток

И возвратит все добро, что ты теперь потерял.

Но чтобы он тебя не смущал, меняя обличья,

370 Обе руки ты его крепким опутай узлом».

Мальчик идет к вещуну и, от сна размякшие руки

Старца морского схватив, крепкою вяжет петлей.

Бог, меняя свой дик, обойти его хочет обманом;

Но, укрощенный, опять принял свой подлинный вид

375 И, поднимая лицо с бородою лазурной и влажной,

«Хочешь ты знать, говорит, как воротить себе пчел?

Тело убитого ты засыпь землею теленка:

То, о чем просишь меня, даст погребенный телок!»

Делает это пастух, и ползут из теленка гнилого

380 Пчелы, и тысячи душ рвутся на свет за одну.

Рок настиг и овцу — за то, что щипала вербену,

Что благочестно несет старица сельским богам.

Где безопасность найдешь, когда жизнь свою и жертву приносят

Даже дающие шерсть овцы и труженик бык?

385 Перс закалает коня лучистому Гипериону:

Быстрому богу нельзя медленный жертвовать скот.

После того, как за девушку лань заклали Диане,325

То и теперь ей, хоть нет девы, но жертвуют лань.

Видел я сам, как утробой собак чтут Гекату сапеи,

390 Чтит и народ, что в твоих, Гем, обитает снегах.326

Крепкому сторожу сел327 точно так же режут осленка;

Это постыдно, но все ж этому богу под стать.

В честь плющеносного Вакха давала ты, Греция, праздник,

Что каждой третьей зимой правят в указанный день.

395 Даже и боги тогда собрались, почитая Лиэя,

Как и все те, кто не чужд шуток любовной игры,

Паны и вся молодежь охочих до сласти сатиров,

Да и богини из рек и деревенских пустынь.

Прибыл и старый Силен на осленке с прогнутой спиною;

400 Красным явился всех птиц пахом пугающий бог.

В роще все вместе сошлись, для веселого пира удобной,

Ложа найдя себе там прямо на мягкой траве.

Либер вино наливал, венками венчал себя каждый,

Воду, вино разбавлять, щедро ручей подавал.

405 Вот и наяды пришли: у одних — распущены косы,

А у других завиты волосы ловкой рукой;

Эта служила, тунику себе подобрав до коленей,

Та в широкий разрез кажет открытую грудь;

Эта открыла плечо, та подолом траву задевает,

410 Тесная обувь ничьей нежной не жала ноги.

Ласковым пламенем те распаляют влюбленных сатиров,

Эти — тебя,328 что сосной переплетаешь виски;

Да и Силен загорается сам неугасшею страстью,

Хоть и бесстыдно себя все не считать стариком!

415 Красный, однако, Приап, садов и краса и охрана,

Только Лотидой одной был без ума увлечен:

Любит, желает ее, ей одною он только и дышит,

Знаки он ей подает и донимает ее.

Спесь у красавиц в душе, красотке сопутствует гордость:

420 Только смеется над ним и презирает его.

Ночь наступила, вино одурманило души, лежали

Все, разбредясь, и смежил накрепко очи всем сон,

Вот и Лотида, устав от игр, удалилась под ветви

Клена, чтоб там отдохнуть на травянистой земле.

425 Тут любовник встает, затаивши дыханье, крадется

Молча, на цыпочки встав, и подбирается к ней.

Тайную тронув постель белоснежной нимфы, он в страхе,

Как бы дыханье его не услыхала она.

Он уже лег на траву и рядом с ней приютился,

430 Но не проснулась она, полная крепкого сна.

Радостен он и, подняв осторожно от ног ее платье,

Вот уже начал искать путь к исполненью надежд.

Вдруг тут осленок, верхом на котором Силен появился,

Вовсе некстати своим голосом грубым взревел.

435 В ужасе нимфа, вскочив, оттолкнула руками Приапа

И всполошила кругом рощу, пустившись бежать.

Бог же, державший уже наготове оружие страсти,

Общим посмешищем стал в ярком сиянье луны.

Смертью своей заплатил крикун за свой голос, и этой

440 Жертвой обрадован был бог Геллеспонтских пучин.329

Были когда-то и вы в безопасности, птицы, утеха

Сел и лесов, за собой вовсе не зная вины;

Гнезда свивали себе, согревали перьями яйца

И щебетали своим горлышком сладкий напев.

445 Все по-пустому! Язык преступным ваш оказался:

Думают боги, что вы мысли их в силах открыть.

Это и вправду ведь так: вы, близкие к небу, способны

Голосом или крылом верные знаки подать.

Долго не трогали птичью породу, теперь убивают,

450 И на утеху богам сплетников жарят кишки;

Горлицу у голубка отнимают, подружку от друга,

Чтобы потом опалить на идалийских кострах.

Не помогает и гусю, что он защитил Капитолий,

Печень его на твоем блюде, Инахова дочь.

455 Ночью хохлатый петух для ночной погибает богини,

Так как он теплого дня бодро вещает приход.

Временем этим Дельфин восходит, блистая над морем,

И поднимает свой лик, выйдя из отчих глубин.

Утро грядущего дня рассекает надвое зиму

460 И продолжает ее, вровень деля пополам.

В день за этим пойдет торжество в честь аркадской богини;

Будет Аврора его, бросив Тифона, смотреть.

Турна сестра, и тебя во храм свой день этот принял

Там, где Девы вода Поле собой обняла.330

465 Где я причины найду этих празднеств обрядов и чина?

Кто поведет мой корабль в моря средину теперь?

О, просвети меня ты, чье имя исходит от песен,

Будь благосклонна, не дай чести твоей оскорбить!

До появленья луны возникла, коль можно ей верить,

470 Эта земля и несет имя Аркада она.

Здесь жил Эвандр, чей отец и мать одинаково славны,

Но материнская кровь в нем знаменитей была,

Ибо, когда озарилась душа ее светом эфирным,

Стала она возглашать истину божеских слов.

475 Сыну она предрекла и себе в грядущем тревоги,

Да и другое еще, что оправдалось потом.

Так, еще юношей был он с провидицей матерью изгнан,

Бросил Аркадию он и паррасийский очаг,331

И говорила она ему, проливавшему слезы:

480 «Брось изливаться в слезах: мужем предстань пред судьбой!

Так суждено; не своей виной ты из города изгнан,

Но божеством: на тебя встал негодующий бог.

Ты невиновен: тебя карает вышнего ярость,

Тем и гордись, что в большой ты неповинен беде!

485 Каждому это дано — сознавать себя: каждый способен

Чуять за дело свое в сердце надежду иль страх.

Ты не горюй: не первый ведь ты поражен этой бурей,

Рушилась раньше она и на великих мужей.

Так ведь ее претерпел изгнанник из края тирийцев

490 Кадм; в Аонийской земле332 он основался, бежав.

Так ведь ее претерпел и Тидей, и Ясон пагасийский,

Да и другие, каких не перечислить теперь.

Храбрым отчизна везде, как рыбам морское пространство,

Или для птицы простор всюду на круге земном.

495 А непогода не станет весь год бушевать, не стихая:

И у тебя, мне поверь, будут погожие дни».

Был обнадежен Эвандр словами матери, смело

Волны ладьею рассек и Гесперии достиг.

Ввел он уже свой корабль по совету мудрой Карменты

500 В реку и в тускских водах против течения шел.

Вот перед ней уже те берега, где тарентские топи,333

Где врассыпную стоят хижины в скудной глуши;

Тут-то она, как была на корме, волоса распустивши,

Кормчего руку схватив, путь заказала ему

505 И, протянувши свои ко правому берегу руки,

Топнула буйной ногой трижды в сосновое дно.

Чуть не спрыгнула она впопыхах при этом на берег, —

Еле ее удержал мощной рукою Эвандр.

«Боги желанных краев! Привет вам! — она восклицала. —

510 Славься, земля! Небесам новых богов ты сулишь!

Славьтеся, реки, ручьи в стране этой гостеприимной.

Славьтеся, нимфы лесов и хороводы наяд!

Пусть появление ваше на счастье мне будет и сыну,

Пусть я счастливой ногой на берег выйду сюда!

515 Разве неправда, что здесь холмы станут мощной твердыней,

Иль что законы подаст эта земля всей земле?

Издавна этим горам обещана власть над вселенной,

Кто бы поверил, что здесь осуществится она?

К берегу этому флот пристанет скоро дарданский,

520 Здесь же причиной войны новая станет жена.334

Внук мой Паллант, роковой на себя ты доспех надеваешь.

Но надевай! Ты убит будешь не жалким врагом.

Побеждена, победишь, и павши, восстанешь ты, Троя:

Гибель, поверь мне, твоя сгубит твердыни врагов.

525 Жги же Нептунов Пергам дотла ты, победное пламя, —

Даже и пепел его выше всего на земле!

Вот благочестный Эней принесет святыни и с ними

Старца-отца: принимай, Веста, троянских богов!

Время придет, и одна будет власть над вами и миром,

530 Сам при святынях твоих будет священствовать бог;

Августы вечно хранить неуклонно отечество будут:

Этому дому даны небом державы бразды.

С этого времени сын и бога внук335 безотказно

Бремя обязаны здесь неба веленьем нести.

535 Некогда, как я сама почитаема буду во храмах,

Так и Августу тогда Юлию обожествят».336

Так в прорицаньях она достигла до нашего века.

И на средине речей остановился язык.

Вышел изгнанник теперь с кормы на латинскую траву,

540 Счастлив, что в этой земле место изгнанья обрел.

Без промедления все стали новые хижины ставить,

И средь Авзонии гор сделался главным Аркад.

Вот пригоняет коров сюда герой эрифейских,

Долгий с дубиною путь кончив по кругу земли.

545 И, пока он гостит, в тегейском принятый доме,

Бродит по вольным лугам неохраняемый скот.

Утро настало. От сна встает тиринфский погонщик337

И замечает, что двух нет в его стаде быков.

Как ни смотрел он, следов никаких воровства не заметил:

550 В гроте спрятал их Как, задом таща наперед.

Страх и позор этот Как всего Авентинского леса,

Злом и соседям он был и чужеземцев губил.

Грозен лицом он, могуч телесного силой, огромен

Тушей, а породил чудище это Вулкан.

555 Логово было его — пещера, в глубоком ущелье

Скрытая, даже зверям хищным ее не найти.

Перед ущельем висят черепа и прибитые руки,

Кости белеют людей кучей на грязной земле.

Стада часть потеряв, Юпитера сын уходил уж,

560 Но уворованных вдруг рев он быков услыхал.

«Надо вернуться назад!» — говорит и, последовав звуку,

Мстителем идя сквозь лес, мерзкой пещеры достиг.

Враг, скалу отломив, завалил ею доступ в пещеру;

Даже десятку быков был не под силу завал.

565 Плечи напряг Геркулес, эти небо державшие плечи, —

И, зашатавшись тогда, сдвинулась глыба скалы.

Грохот пошел от нее, напугав и небесные выси;

Дрогнув под грузом таким, почва осела земли.

Тотчас бросается Как в беспощадную схватку, свирепо

570 Камни бросая, дерев мощных хватая стволы.

Видя, что все это зря, он к отца прибегает искусству

И, завопив, изо рта пышет палящим огнем;

Каждый выдох его на дыханье похож Тифоэя338

И на стремительный блеск быстрого Этны огня.

575 Но подступает Алкид и своею трехузлой дубиной

Трижды, четырежды бьет прямо его по лицу.

Падает Как, изо рта вместе с кровью дым изрыгает

И, умирая, трясет почву громадой груди.

Тут закалает быка победитель Юпитеру в жертву

580 И созывает к себе вместе с Эвандром сельчан;

Сооружает себе алтарь, что зовется Великим,

Там, где теперь по быку названа города часть;

И открывает ему мать Эвандра, что близится время

То, когда будет с земли на небо взят Геркулес.

585 Но и вещунья сама, угодная вышним богиня,

В месяце Януса день также имеет и свой.

В иды чистый жрец нутро холощеного овна

В жертву Юпитеру жечь должен во храме его.

Наш народ получил в этот день провинции снова,

590 В этот же день и твой дед Августом был наречен.

На восковые взгляни подобия в атриях знати:339

Раньше столь громких имен муж ни один не носил.

Африка имя дала победителю, имя другому

Дали Исавры иль Крит в честь покоренья его.

595 Этот Нумидией был возвеличен, другой же Мессаной,

Третий прославился вождь тем, что Нуманцию взял.

Смерть и прозванье дала Германия некогда Друзу —

Недолговечна была — горе мне! — доблесть его.

Коль по победам судить, то стольких Цезарь достоин

600 Будет имен, сколько есть в мире различных племен.

Подвигом славны одним иные: врага ожерельем

Или же тем, что ему ворон в бою помогал.

Ты, о Великий Помпей, заслужил свое имя делами,

Но победивший тебя выше по имени был;

605 Римские Фабии всех превзошли семейным прозваньем,

Ибо их род неспроста Высшим зовется у нас;

По человеческим все ж именуются почестям люди,

Но по Юпитеру лишь Августа имя дано.

Все, что священно для нас, то у предков зовут «августейшим»,

610 Это же имя дано храмам священным у нас.

Этот же корень лежит и в названье «авгурия» также,340

Да и во всем, для чего силу Юпитер дает.

Пусть же держава вождя усиляется нашего, годы

Длятся его и хранит дом ваш дубовый венок,

615 Пусть и наследник его великого имени примет

Счастливо волей богов отчую власть над землей.

После, как трижды Титан бросит взгляд на минувшие иды,

Вновь Паррасийскую тут чтить мы богиню пойдем.

Встарь авзонийских матрон возила, бывало, карпента341

620 (Видно, повозке дала имя Эвандрова мать).

Отняли вскоре у них эту честь, и матроны решили

Неблагодарных мужей вовсе потомства лишить,

А чтоб детей не рожать, потайным безрассудным ударом

В них зародившийся плод искоренять из утроб.

625 Эти жестокости жен осудили сенаторы строго,

Как говорят, но вернуть почесть матронам пришлось.

Дважды отныне справлять в честь Тегейской матери праздник

Велено: и за сынов, и за рожденье девиц.

Не позволяют вносить при этом в святилище кожи,

630 Чтобы святых очагов трупами не осквернять.

Если старинный обряд ты любишь, то внемли молитвам

И восприми имена, коих не знал ты досель.

Порриму молят с Поствертой,342 сестер твоих или же спутниц

В бегства, богиня, твоем с высей Непальской горы.

635 Пела одна, говорят, о том, что свершилось, другая

Пела о том, что должно было свершиться потом.

День наступивший тебя в белом храме поставил, Благая,

Там, где лестница вверх к вышней Монете ведет.343

640 Днесь на латинян толпу благосклонно, Конкордия, взглянешь,

Ибо священной рукой ты установлена здесь.

Фурий поклялся тогда, победитель этрусков, поставить

Древний твой храм и свое он обещанье сдержал;

Дело в том, что с оружьем в руках отложилась от знати

Чернь, и грозила уже римская Риму же мощь.

645 Ныне счастливей дела: Германия, волосы срезав,

Доблестный вождь, под твои ноги их мирно кладет.

В жертву ты принял дары покоренного племени, новый

Храм ты богине возвел, чтимой тобою самим.

Ей принесла твоя мать и жертвенник и приношенья,

650 Мать, что достойна одна вместе с Юпитером лечь.

После же этого ты оставишь, Феб, Козерога,

Дальше направив свой бег к юноше с чашей воды.

В день, когда Феб, в седьмой раз взойдя, опустится в море,

Лира не будет уже больше на небе блестеть.

655 После заката ее грядущею ночью, сверкавший

Пламень в груди у Льва тоже погаснет в воде.

Трижды, четырежды я отыскивал сроки по фастам,

Но нигде не нашел в них Сементинского дня.344

Видя смущенье мое, сказала мне Муза: «День этот

660 В каждый меняется год, что ж его в фастах искать?

Дня посевного в них нет, но время отлично известно:

Поле готово, когда в нем зародился посев».

Стойте у яслей в венках, бычки молодые в загонах: