Солидные правительственные дотации подкрепили доводы Дуайта. Фирма снова возникла из пепла, как птица Феникс, и уже через пару лет начала откусывать головы менее сообразительным партнерам.
      А вот теперь... Неужели красные всерьез принялись за космос?
      Только не надо теряться. Даже перед Дуайтом. Чтобы он не задирал носа. Вести себя, словно ничего не случилось. Никому нельзя доверять.
      На какое-то мгновение мелькнул отблеск ночного кошмара - вонючая трясина огромной свалки. Мелькнул и погас, уступив место реальным заботам.
      Дуайт Смит оторвался от экрана телегазеты, сверкнул через плечо темными стеклами квадратных очков.
      - Ты что-то сегодня не в форме, Робби. Надеюсь, ты здоров?
      - А ты что-то слишком часто стал справляться о моем здоровье, пробурчал Роберт, стягивая пиджак.
      Его раздражало все: и аккуратно скрытая зачесом круглая плешь на затылке Айка, и его бархатный голос, и каменная невозмутимость острого, словно высушенного лица, и медлительность длинных цепких пальцев, разминающих сигарету, и даже эти проклятые черные очки, за которыми не видно глаз.
      Презрительная улыбка колыхнула безгубый рот Айка. Лениво затянувшись, он пустил к потолку одно за другим четыре дымных кольца.
      Братья не любили друг друга и не очень это скрывали. Но взаимная антипатия не мешала им вот уже много лет дружно участвовать в большой беспощадной драке, которая зовется "свободной конкуренцией". Их объединяло нечто более сильное, чем родственные чувства.
      - Ты слышал, что Фрэнк лопнул?
      - Да.
      - Надо послать на аукцион Блейка: грузовики по дешевке могут пригодиться...
      - Посылай. Только пусть держит ухо востро и не мозолит глаза агентам Совета...
      Рабочий стол Роберта Смита напоминал режиссерский пульт: цветные узоры кнопок, рычажков, переключателей на восемнадцати экранах, вспыхивающих то по одному, то по нескольку сразу, появлялись и исчезали озабоченные лица, что-то говорили, что-то показывали, и надо всем царила взмокшая туша Роберта, который орал в микрофоны, кому-то приказывал, кому-то грозил, от кого-то требовал немедленных действий... Растрепанный, постоянно поправляя сползающие с покатых плеч подтяжки, он метался между экранами, и маленькие глазки его зло горели из-под рыжих кустиков бровей.
      Рабочее место второго Смита было менее механизировано и болеe комфортабельно. Дуайт удобно расположился в мягком вращающемся кресле рядом с огромной, в полстены, звездной картой. На коленях у него лежала коричневая панель дистанционной настройки, а слева, на маленьком столике, между пепельницей и сифоном белел откинутый экран телегазеты.
      Дуайт сидел неподвижно. Порой казалось, что он дремлет, но худые пальцы нервно постукивали по клавишам панели.
      - Айк, Джим предлагает акции "Си-би-эс", по десяти долларов.
      - Пусть идет к черту. Через неделю за эти акции никто не даст и пяти...
      Роберт снова что-то кричал в микрофоны, а Дуайт, повернувшись к карте, укрупнил на ней Солнечную систему и погрузился в изучение сложного клубка зеленых, синих, красных нитей, расходящихся во все стороны от Луны главного космодрома нашей планеты.
      Среди сложного переплетения маршрутов резко выделялась широкая, прямая, как луч света, серебристая полоса - Большой Звездный Коридор. По этому коридору выходили за пределы Солнечной системы, в открытый космос, межзвездные и межгалактические лайнеры.
      Корабли, работающие на принципе "трубы Кларка" уже на орбите Плутона развивали скорость, близкую к световой. Бродячие метеоры, беспризорные астероиды, обломки разрушенных планет, сгустки космической пыли, словом, весь "мусор", который не мешал тихоходным и маневренным космолетам старого типа, стал теперь серьезной опасностью.
      Так появился Большой Звездный Коридор и... "мусорщики". Тральщики, похожие на юрких рыб с большими радужными хвостами, денно и нощно копошились на трассе, тысячекилометровыми тралами подметая дорогу к звездам.
      Звездолетчики, опаленные жаром иных солнц, смотрели на "мусорщиков" чуть свысока. В Службу Звездного Коридора шли мальчишки - выпускники училищ, не добравшие на выпускных экзаменах нужного балла. Прозаическая, размеренная будничность была для них Голгофой, но они покорно несли свой крест, ибо впереди мерцала надежда: набраться опыта, отличиться и со временем все-таки занять пилотское кресло в отсеке сверхсветового корабля.
      Труднее было тем немногим, что попадали в класс "Д" не снизу, а сверху - со звезд: матерым космическим бродягам, которых сбила влет болезнь, авария или просто старость. У этих уже не было надежды, но они не могли жить без вечной пустыни, где медленно кружат иные миры...
      Но не превратности человеческих судеб волновали сейчас Дуайта Смита. Пока Роберт распекал за что-то генерал-директора лунных шахт, Дуайт думал над очередным выпадом Международного Совета Космонавтики.
      Дело в том, что не один десяток тральщиков "СС" выходил ежедневно на "Звездный тракт". Правительственная лицензия предоставила Смитам три космопорта на Луне, и фирма исправно трудилась среди интернациональных отрядов "Службы Коридора". Пилоты "СС" были на хорошем счету - их отличал возраст, опыт и отчаянная смелость. Смиты предпочитали выбирать их из бывших звездных героев. Словом, фасад фирмы "Смит и Смит" был безукоризненно чист.
      Но на пестрой карте Солнечной системы там и сям светились зеленые пятна - заповедные зоны. Право полета в такую зону имели только научные экспедиции и только со специального разрешения МСК.
      До сих пор фирма "СС" ничего не имела против, если тральщики возвращались со своей официальной работы "сокращенными" или "удлиненными" маршрутами. Кроме того, космолеты часто отправлялись в самостоятельные "проверочные" рейсы, и с ними почему-то сразу терялась связь, а вышколенная администрация космопорта терпеливо ждала возвращения "блудного сына", не поднимая тревоги. "Заблудшие" приходили с полными тралами, и никто не спрашивал их, откуда улов...
      Впрочем, контроль был. Правительственные чиновники дотошно рылись в бумагах, сверяли записи стартовых и посадочных журналов, копались в рулонах маршрутных самописцев. Их не интересовало, почему опытнейшие космические асы так часто "сбиваются с курса" и терпят "аварии" - только бы в бумагах было все чисто да соблюдалась буква Всеобщего космического устава...
      Новое Постановление грозило фирме если не полным крахом, то жалким прозябанием. На мизерные официальные доходы не разгуляешься. Международный контроль - конец запретным "уловам". Со своими чиновниками всегда можно договориться, но инспектора МСК... Среди них обязательно будут красные! А ведь инспекция - это еще полбеды: дело дошло до постоянных патрулей МСК вокруг заповедных зон и международных трасс...
      На телегазете замигал сигнал "Срочное сообщение". Дуайт включил экран, и слева направо побежали крупные буквы текста: "Полчаса назад Президент США с санкции Сената подписал Постановление Международного Совета Космонавтики, которое через 48 часов будет иметь силу Международного Закона...".
      Темные очки не мешали Дуайту ловить бегущие строчки немногословных параграфов, и с каждой строчкой барабанная дробь, которую отбивали пальцы на клавишах панели, становилась быстрее. За спиной тяжело дышал подошедший Роберт.
      По экрану пробежали последние строчки Постановления, и телегазета погасла. Дуайт не оборачивался, продолжал смотреть на тусклую плоскость.
      - Вот что, Айк, - заговорил, наконец, Роберт. - У нас есть еще с того времени боеголовки к торпедам. Когда было разоружение, мне удалось кое-что припрятать. На Марсе, в брошенных копях. Я тебе не говорил, но...
      - А-а... Отработанные платиновые шахты в Желтой пустыне? Пять до отказа набитых штреков, вход в которые завален, не так ли? Этой операцией занимались ребята из СС, и все они почему-то быстро скончались: один - в космосе, другие - на Земле. Даже гонорара получить не успели, бедняги...
      Дуайт плавно развернул кресло к Роберту и продолжал невозмутимо:
      - Нехорошо, Робби, таиться от родного брата и компаньона. Это нечестно. Ты хотел меня надуть. А ведь я мог заявить на тебя куда следует и распоряжаться фирмой единолично. Но у меня доброе сердце, Робби...
      - Как ты узнал?
      - Неважно. Я мог бы, при надобности, дополнить твои пять складов своими собственными мелкими сбережениями.
      - Сбивать... - лицо Роберта передернулось, глаза превратились в щелки. - Сбивать патрули. Надо поставить на тральщики торпедные аппараты. Организовать хороший, крепкий отряд из мальчиков, которым нечего терять. Хватит отступать, хватит вилять перед всякими Советами. Пора действовать. Пора показать, что такое "СС"!
      Роберт взвинчивался все больше и больше, его одутловатые щеки побагровели. Дуайт поморщился.
      - Тихо, Роберт, тихо. За что я тебя люблю, так то за твою великолепную энергию. Но перспектива электрического стула мне не улыбается. Даже при тысяче процентов прибыли.
      - Так что же, сдаться?
      - Зачем? Но боеголовки - это чересчур. Мощный лазер - тоже неплохая штука для начала. И главное - бесшумно, без всякой иллюминации. Во-вторых, никаких связей с "СС". Пусть это будут свободные "рыцари удачи", которые поступают, как хотят. Связь с ними будет держать только их предводитель. Пожалуй, лучше даже не с нами, а, допустим, с Блейком. В-третьих, почему только патрули? Это кое-кого наведет на разные мысли. Пусть они хватают кого угодно, вплоть до транспланетных лайнеров. Пусть уводят грузовики, грабят пассажиров, нападают на планетные станции - это даст им материальный стимул, а нам - неплохую экономию...
      - Это что же, гангстерская шайка? Не слишком ли... просто, а?
      - Ничуть. К тому же великое всегда просто, Робби. Мы совьем им уютное гнездышко в Поясе Астероидов. Пусть они собьют парочку наших грузовиков для начала. Какой простор для фантазии! Во-первых, мы получаем страховку вместо того, чтобы ремонтировать старые гробы. Во-вторых, мы обращаемся в МСК. с просьбой защитить нас - как можно больше шума: газеты, телевидение! "Коршуны космоса", спасайся, кто может! В результате получаем деньги, на которые можно подкармливать наших "птичек", отводим от себя всякие подозрения - ведь грузовики-то наши! - и вдобавок загружаем патрули МСК работой, которая надолго отвлечет их от маршрутов наших тральщиков...
      - "Коршуны космоса"... - Роберт захохотал, мотая головой, - "Коршуны космоса"! Отлично придумано!
      Под крайним левым экраном замигал сиреневый огонек вызова. Роберт нажал клавишу. Появилась секретарша.
      - В чем дело? Я же сказал - занят.
      - Простите, босс, я так и сказала мистеру Солсбери, но вот он уже пятнадцать минут беспрерывно требует немедленного соединения с вами.
      - Какого черта ему надо?
      - Не знаю, босс, он не говорит в чем дело, и...
      - Что - "и"?
      - Простите меня, мистер Смит, но мне кажется...
      - Что вам там еще кажется, в конце концов?
      - Мне кажется... Босс, мне кажется, что это не мистер Солсбери... То есть, я хотела сказать, что похоже, но... - Что с вами, Эйлин?
      Это спросил уже Дуайт.
      Секретарша совсем растерялась и молча пожала плечами.
      - Собачий бред! - пробурчал Роберт.
      - Давайте сюда Солсбери, - сказал Дуайт, останавливая руку Роберта, собиравшегося выключить экран.
      - Видите ли, босс... Мистер Солсбери требует разговора по Би-каналу.
      Смиты переглянулись.
      - Ну это уже слишком! У нас дела! И если всякий "яйцеголовый" будет нам мешать да еще требовать Би-канал, то...
      - Нет, Робби, что-то случилось. Доктор Солсбери не из тех, кто делает из мухи слона. Если уж он звонит сам да еще требует Би-канал, значит произошло что-то важное. Очень важное.
      - Ты вечно потакаешь этому красному фанатику, Айк!
      - Во-первых, Солсбери такой же красный, как и мы с тобой. Ну, а насчет характера... Тут уж ничего не попишешь. Зато у него есть мозги, милый Робби, мозги, которые дали нам не один миллион долларов. Идем!
      - Говори со своим Солсбери сам, если хочешь. Я останусь здесь.
      - Мистер Солсбери просит вас обоих, - подала голос секретарша. Она уже заученно улыбалась.
      - Черт, - проворчал Роберт, нехотя поднимаясь.
      Дуайт нажал кнопку у края карты, и матовый прямоугольник бесшумно разделился надвое, открыв небольшую бронированную дверь. Айк набрал шифр, и дверь ушла в пол.
      Братья втиснулись в узкий коридорчик, и полуметровая стальная плита поднялась за ними.
      - Ну, что ты там возишься с шифром?
      Стоять в этой броневой скорлупе, да еще в полной темноте и могильной тишине, было действительно неуютно.
      Но вот ушла в пол следующая дверь, и Дуайт с Робертом очутились внутри небольшого кубического зала, одну стену которого занимал приемопередаточный экран, а три других - панели настройки, регулировки и управления со вспомогательными экранами и светящимися динамическими схемами.
      Посреди зала стоял столик и два кресла. Роберт, все еще недовольно морщась, сел в одно из них, а Дуайт занялся включением хитроумных систем Би-канала.
      Каждая минута разговора по Би-каналу стоила больших денег. Но цель оправдывала затраты, ибо Би-канал был идеальным и единственным пока средством ведения секретных разговоров.
      Дуайт набрал на дисках ЭВМ пароли конечных станций. Заработали с тихим жужжанием автоматы выбора маршрута. Где-то на десятках промежуточных ретрансляторов повернулись зеркала антенн, острия сотен датчиков, определяющие погоду, солнечную активность, напряженность магнитного поля, состав помех и прочее. Машина гудела, переваривая информацию, и через три минуты выложила карточку с оптимальным маршрутом направленного луча. Дуайт перешел к другой стене, сунул маршрутную карточку в прорезь, включил систему наведения. Огоньки на схеме вытянулись пунктирной цепочкой между Манхэттеном и Флоридой, подтверждая готовность ретрансляторов принять сигнал.
      Дуайт медленно вывел главный микшер вверх до отказа. Стена-экран засветилась зеленоватым сиянием.
      Теперь надо было включить защиту - самое главное в этой сложной операции.
      Дуайт возился не меньше пяти минут. Где-то, напрягая аварийные системы автономных электростанций, скручивались в спираль силовые поля, и силовые спирали наслаивались друг на друга. Где-то выли сирены, взлетали предупредительные ракеты, а от ретранслятора к ретранслятору свернутым в жгут полярным сиянием тянулось мерцающее свечение.
      Это и был Би-канал.
      Короткий гудок возвестил о начале передачи, но на экране колыхались какие-то непонятные фиолетовые тени.
      - Эй, Солсбери, где вы там? Что это за штучки?
      Экран молчал. Роберт беспомощно оглянулся на Дуайта.
      - Мистер Солсбери, если вы изобрели шапку-невидимку, то, пожалуйста, снимите ее. Мы уже вполне насладились ее эффектом.
      Но когда голос наконец раздался, даже Дуайт Смит вздрогнул: это действительно был не Солсбери! Была предельно точная имитация его сбивчивой и скорой речи, но голос...
      - Простите. Я, честное слово, волнуюсь. Я даже не знаю, с чего начать. Не обращайте внимания на экран. Мне пока нельзя показываться. Я вас вижу отлично...
      Нет, это не голос Солсбери.
      - Включите изображение. Хватит. Здесь не цирк. Немедленно покажитесь!
      У Дуайта чуть подергивалась щека, а правая рука в кармане инстинктивно сжала рукоятку пистолета, словно он поможет здесь, в этот момент, в этой нелепой и непонятной истории.
      - Не могу, - сказал голос. - Поверьте мне, не могу. Успокойтесь, босс, ничего страшного не случилось. Скорее, наоборот. Только ответьте мне на несколько вопросов. Иначе мы не поймем друг друга. Я все объясню, но потом. Такое дело, что у меня до сих пор голова идет кругом.
      - Что вам надо?
      - Скажите, босс, кто привел на Базу трал 308-Ф5-АС?
      Роберт, не сдержавшись, со сжатыми кулаками бросился к экрану.
      - Кто ты такой, подонок? Шпион? Покажись!
      - Как - кто такой? - в голосе звучало недоумение. Неужели, мистер Смит, вы не узнаете мой голос? - Я Чарльз Солсбери, доктор биологии...
      - Докажи!
      - Доказать? Ну хорошо... Помните, что вы мне сказали пять лет тому назад, за минуту до того самого взрыва в машине?
      - Допустим.
      - Вы осел, Солсбери, сказали вы мне тогда. Какого черта вы лезете в дела, которые вас не касаются? Занимайтесь своими гловэллами и хрустальными пьявками, а рабочими буду заниматься я. Вы становитесь "розовым", а это мне не по нутру...
      - Черт подери, это, кажется, действительно Солсбери, - повернулся Роберт к Дуайту. - Но какого дьявола он ломает всю эту комедию? Может, свихнулся?
      Дуайт ничего не ответил и набрал номер внутреннего видеофона.
      - Картотека? Посмотрите, кто привел трал 308-Ф5-АС?
      Юноша исчез и через полминуты явился снова.
      - Босс, в картотеке нет отметки о прибытии этого трала
      Дуайт щелкнул выключателем и долго смотрел в фиолетовую мглу центрального экрана, которая скрывала Солсбери или кого-то еще.
      - Почему вас интересует именно этот трал?
      - Потому что там... - голос запнулся. - Босс, ради всего святого, узнайте! Это очень важно... Вы представить себе не можете, как это важно!
      Дуайт побарабанил пальцами по аппарату, потом набрал еще один номер, но на всякий случай переключил звук на наушники:
      - Слушай, Пит, каким образом попал на Базу трал 308-Ф5-АС и почему в картотеке нет отметки о прибытии?
      Пит потянулся к сейфу, порылся там с минуту, потом показал Дуайту какую-то бумагу.
      - Вот, босс. Все правильно. Была авария, трал дотащил пилот Эдвард Стоун в одиночку, а его напарник где-то там взорвался. Аварийные тралы мы в картотеку не вносим по вашему приказу.
      - Как звали второго пилота?
      - Свэн Стэрборг, кажется. Да, Свэн Стэрборг. На самописцах оставшегося тральщика что-нибудь есть?
      - Нет. На ленте - ровная прямая, никаких отклонений.
      - А этот... первый... Он в профилактории?
      - Да, уже два с лишним месяца загорает там. Скоро выйдет на волю Заморыш.
      - Кто, кто?
      - Тэдди Заморыш, босс.
      - Так это тот самый - "гордость нации"?
      - Ну да. Везет ему, как утопленнику.
      - Ладно, Пит. Все.
      Щелкнули выключатели. Дуайт опустил наушник, помолчал, разглядывая свои пальцы, и снова обратился к фиолетовым теням:
      - Согласитесь, Солсбери, вы ведете себя более чем странно. И мы в подобной ситуации не можем вам довериться полностью. Подождите, не перебивайте... Допустим, вы узнаете, кто привел трал. Что из этого?
      - Вам сказали - кто?
      - Да.
      - Он жив?
      - Разумеется.
      - Тогда я прошу вас с Робертом Смитом немедленно прилететь ко мне в лабораторию. Это совершенно необходимо.
      Только сейчас до Дуайта стала доходить вся бредовая ненормальность происходящего - и пустой экран с тенью, и нелепая загадочность разговора.
      - Может быть, вы, Солсбери, узнали точную дату конца света?
      - Нет, мистер Смит. О конце света я ничего не знаю. Но у меня в руках есть ключик от Начала. И вполне возможно, что за дверью окажется совершенно новый Свет. Новый мир, который поможет людям найти выход из тупика, в который они попали. Вылетайте ко мне.
      - Хорошо, Солсбери, мы подумаем.
      - Мистер Дуайт, я первый раз в жизни позвонил вам сам. Вы, надеюсь, понимаете, что для этого потребовались из ряда вон выходящие причины? Поверьте, сейчас нет ничего на свете важнее вашего приезда - и для меня, и для вас, и для всего человечества. Видите, я говорю высокие слова, которые так не любил всю жизнь. Неужели это вас не убеждает в необычности происходящего?
      - В необычности? Пожалуй, убеждает. Но не больше.
      - Никаких "но". Я дам вам возможность увидеть и пощупать руками настоящее, стопроцентное чудо. Чудо без всяких подделок. С гарантией. Чудо, которое перевернет всю жизнь человеческую. Слышите вы меня?
      - Слышу. До свидания, Солсбери.
      - Я жду. Прилетайте немедленно. Немедленно.
      Экран погас. Два раза тявкнул гудок - конец передачи.
      Руки Дуайта Смита действовали, как автоматы, которые он выключал, привычный жест, верньер до конца, переключатель на "ноль", успокоилась дрожащая стрелка, остывая, растворилась в полупрозрачной стекловидной толще динамической схемы пунктирная цепочка маршрутных огней.
      Уже исчезло мерцающее сияние между ажурными зеркалами ретрансляторов, замолчали сирены, опустились на площадки сторожевые вертолеты, и хмурые пилоты отстегивали от поясов тяжелые лучеметы, стаскивали кряхтя комбинезоны.
      А Дуайт выключал, выключал - привычный жест, верньер до конца, переключатель на "ноль", рубильник - вниз...
      Коротко вздохнув, замолчала ЭВМ, и два десятка дежурных на станциях слежения, торопливо отрапортовав: "Первая, все в порядке... Пятнадцатая, все в порядке... Двадцатая, все в порядке..." - почти одновременно включили погасшие час назад телестены. Космовидение показывало новый многосерийный супербоевик о том, как элегантный, красивый и смелый астролетчик Одисс Эй встречает в космосе двух прекрасных инопланетянок Сциллу и Харибду. Телестены пришлось выключить в тот момент, когда в оранжевой пустыне, под мистическим светом четырех пульсирующих солнц, в окружении ужасных, кровожадных и фантастически безобразных чудовищ, инопланетянки начинают соблазнять бравого астролетчика. Конечно, самое интересное - черт бы побрал этот Би-канал! - уже позади, но все-таки чем все кончилось...
      И уже начальник всей Службы Слежения обстоятельно доложил Главному, и Главный, облегченно вздохнув, - пронесло! - нажал заветную кнопку, и в бронированной кабине Смитов зажглась зеленая надпись "Вторжений нет", и уже поднялась за Смитами последняя стальная плита, и обе половины звездной карты соединились в один матовый прямоугольник, скрыв потайную дверь, когда Дуайт нарушил тягостное молчание.
      - Как тебе все это нравится?
      - Собачий бред, - зло отрезал Роберт, садясь за свой стол-пульт. - А Солсбери я прикажу сделать начет за часовой прогон Би-канала. Посажу его в психбольницу и арестую счет в банке.
      - А если в его высокопарной болтовне о ключах от нового мира действительно есть что-то реальное?
      - Он тронулся. С яйцеголовыми это бывает.
      - И зачем ему понадобился трал 308-Ф5-АС? Это трал Тэдди Заморыша, а Тэдди знает космос, как свои пять пальцев. В этом полете была авария, погиб его напарник. Хотел бы я знать, где они были.
      - А самописцы?
      - Самописцы чисты, как совесть ребенка. Тэдди - тертый парень.
      - Так пусть Пит узнает у самого Тэдди.
      - Питу Тэдди ничего не скажет или наплетет бог знает что. Мусорщики хранят свои "участки". Это их бизнес.
      - Так чего ты хочешь?
      - Многого. Например, узнать, что за пилюлю припас нам Солсбери.
      - Послушай, Айк, брось ты всю эту галиматью. Пошли кого-нибудь к Солсбери, пусть заставят его расколоться. А нам надо заняться нашими "птенчиками". Пора их высиживать, черт подери, пока Совет еще не сел нам на голову. Давай работать.
      - Ну, хорошо. Через полчаса я освобожусь.
      Дуайт опустил матовый звуконепроницаемый занавес, и огромный кабинет превратился в две комнаты.
      В туманной мгле экранов, словно чертики из коробки, появлялись и исчезали люди. Появляясь, их лица мгновенно приобретали угодливое выражение, исчезая - озабоченное.
      Блейк возник не на экране, а в проеме двери - видеофон для такого разговора не годился. Он не снял шляпы и не погасил сигару, хотя знал, что босс не выносит дыма. Он не сел, а остался стоять, прислонясь к стене. Он не проронил ни слова, только слушал, и только к концу пятнадцатиминутного монолога, Роберта он открыл рот.
      - Идет, босс! Это по мне. "Коршуны Космоса" - настоящая работа. У меня есть парни. Дело будет, о'кей! Только...
      - Конечно, Блейк, - ухмыльнулся Роберт, доставая чековую книжку из кармана пиджака, бесформенно обвисшего на спинке кресла.
      А Нью-Йорк тем временем смотрел очередную серию супербоевика...
      Звездолетчик Одисс Эй, взяв на буксир огромный астероид из чистого золота, уже повернул к Земле, и когда гравитационная буря сорвала его корабль с курса и занесла в чужую галактику, где живые, кровожадные и фантастически безобразные звезды пожирали целые планеты вместе с утонченными цивилизациями. Одисс Эй убил звезду, напавшую на голубую планету, которой правила прекрасная Ама Зонка. И уже была душная ночь в фиолетовых джунглях, под мистическим светом четырех лун, и восемь теней танцевало вокруг двух тел, и близко-близко - во весь четырехметровый объем телестены - подрагивали инфракрасные губы красавицы Ама Зонки...
      В это время Дуайт Смит, совладелец фирмы "Смит и Смит", дочитывал последние страницы личного дела Эдварда Стоуна, бывшего командора класса "А", бывшего первого пилота легендарного "Икара", бывшего...
      Бывшего... Дуайт вытащил из футляра фотографию: обезумевшая, ревущая толпа у Белого Дома, алая дорожка ковра, ведущая к входу, а на пороге, у белоснежного мрамора колонн, внушительная, по-спортивному подобранная фигура президента, пожимающего руку невысокому растерянному человеку в парадной куртке звездолетчика.
      А вот недавняя фотография - усталое помертвевшее лицо, короткие, ежиком, пепельно-серые волосы, под глазами тяжелые фиолетовые мешки. И как-то странно видеть над золотом орденских нашивок черные ромбы класса "Д".
      Вот он каков, Тэдди Заморыш!..
      Дуайт вызвал секретаршу.
      - Эйлин, как там Солсбери?
      - Видеофон Солсбери по-прежнему не отвечает.
      - Что говорит Рэчел?
      - Рэчел просит забрать его из лаборатории, босс. Доктор Солсбери обо всем догадался и при всех называет его шпиком.
      - Я не о том. Что он говорит о Солсбери?
      - Солсбери никто не видел уже целый месяц. Он не выходит из зоны "Т", разговаривает только по видеофону, но без изображения.
      - Почему Рэчел не доложил?
      - Но ведь Солсбери часто так делает. Когда доктор работал над препаратом Б-5, он не выходил три месяца, босс. - Болван ваш Рэчел. Тогда мы знали в чем дело.
      - Но, босс...
      - Все, Эйлин.
      Телебашни извергали на Нью-Йорк новую киносерию... Элегантный Одисс Эй уже парил в состоянии невесомости в объятиях прекрасной инопланетянки Циклопы, а вокруг стояла душная ночь Большого Космоса, и мистический свет четырех солнц и четырех лун со всех сторон заливал два тела в скафандрах, и ультрафиолетовые губы одноглазой красавицы Циклопы прожигали насквозь защитное стекло гермошлема... Миллионы телестен в каменном муравейнике города, казалось, плавились от накала страстей, когда Дуайт Смит поднял занавес.
      - Вызывай реалет, Робби. Мы летим к Солсбери.
      - Ты что-нибудь узнал?
      - Нет. Но очень хочу узнать.
      Глава третья
      УДАР С ПРАВОЙ
      Над Нью-Йорком давно уже не было неба. Его заменяла гигантская полусфера, надежно укрывшая пятьдесят миллионов жителей. В городе не было ни дня, ни ночи, ни зимы, ни лета - только ровное бледно-голубое свечение флюоресцирующего пластика над головой и едва уловимое движение озонированного воздуха, гонимого компрессорами. Семидесятиэтажные сталактиты небоскребов прочно срослись вершинами, и не стало уже подземных, наземных и воздушных магистралей. Не стало домов и улиц, исчезли ненужные окна в стенах, да и сами стены превратились в перекрытия и опоры - все слилось в один удивительный организм, в один гигантский дом.
      Этот железобетонный Эверест в пластиковом футляре, каменная губка, в бесчисленные поры и ячейки которой пряталась робкая человеческая жизнь, этот новый город возник так же, как возникают горы и губки: бездумно, вопреки бессильным протестам архитекторов, вопреки здравому смыслу.
      Он рос без всякого плана, как живое существо, лишенное разума и подчиненное только слепому инстинкту роста. Еще в позапрошлом веке он уже не мог больше расползаться вширь, и каменные щупальца полезли в небо: 20, 40, 70 этажей. Узкие прорези улиц не могли пропустить нарастающий транспортный поток - появилась подземка - все ниже и ниже - первый горизонт, пятый, десятый; а поток нарастал, и оплетала небоскребы паутина "сабвея" - все выше и выше - первый горизонт, пятый, десятый. И наступил момент, когда попасть из одного небоскреба в другой стало труднее, чем попасть из одного конца города в другой, и тогда от каменных стволов стали ответвляться ветки высотных переходов псе гуще и гуще - пока, минуя землю, не соединились кварталы, целые улицы, целые районы, и то, что было когда-то авеню и стрит, оказалось тоннелями, лишенными воздуха и солнца.
      Город стал задыхаться, отравленный своим собственным дыханием, и рядом с автоматами кока-колы появились автоматы, продающие кислород газопроводам, и газовые счетчики в квартирах исправно отщелкивали плату за чистый воздух.
      Городу угрожала смерть от удушья, и тогда появился пластиковый купол, отороченный кольцом кислородных станций, и это было воистину спасением, потому что одновременно решались само собой десятки больших и малых проблем, начиная от отопления и кончая сезонными модами.
      Тогда это казалось спасением...
      Реалет медленно покачивался в потоках восходящего воздуха. Вокруг стоял монотонный ровный гул, словно огромный пчелиный рой кружился у летка. Остроносые реалеты всех цветов и размеров, блестящие, похожие на капли ртути, пузатые гравилеты, древние вертолеты с радужными нимбами винтов, модные двухместные скиперы, неуклюжие грузовые дайджеры, вертлявые прогулочные авиетки - все это вращалось, гремело, трещало, падало вниз, взлетало вверх, шарахалось из стороны в сторону.
      Реалет пробирался сквозь этот содом медленно, метр за метром выигрывая свободное пространство у зазевавшихся соседей.
      - В чем дело? - Роберт нетерпеливо тронул пилота за плечо. - Отчего сегодня такая пробка?
      - Полиция проверяет пропуска, - бросил пилот не оборачиваясь. Бастуют рабочие первого кислородного кольца. Боятся, что они сбегут из города...
      У самого клапана реалет резким броском срезал кривую, нарушив правила. Сверху ястребом упал полицейский вертолет, но, рассмотрев номер и буквы "СС" на борту, смущенно вильнул в сторону.
      Теперь мертвенно-холодная поверхность искусственного "неба" была совсем рядом. Вот оранжевая клетка подъемного клапана опустилась вниз, вспыхнули три зеленых огня, реалет втиснулся между двумя дайджерами, загорелся красный сигнал - клетка заполнена! - и...