Михаил НАЗАРОВ
      "Российско-американская совместная революция..."
      ======================================================================
      В заглавии данной брошюры - слова президента РФ Ельцина, которыми он охарактеризовал бурные российские события последнего года (на пресс-конференции в связи с визитом в Москву президента США Клинтона). Автор брошюры, известный публицист русской эмиграции, анализирует историософский смысл этой "революции" с точки зрения национально-государственных интересов России. ======================================================================
      "Российско-американская совместная революция..."
      Октябрьский расстрел парламента и декабрьские выборы с референдумом - два этапа очередного переворота, проведенного командой Ельцина в 1993 году. Первый этап заключался в захвате всей полноты власти, второй - в его легализации "волей народа".
      Напомним, что это уже третий путч бывшего кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС Ельцина, осуществляющего "демократическую" революцию. Первый путч был в августе 1991 г. против ГКЧП, то есть против коммунистического правительства СССР, попытавшегося силой предотвратить распад государства. Второй путч, Беловежский, он устроил против президента СССР Горбачева, поделив страну между республиканскими коммунистическими лидерами, решившими стать "демократами". Третий путч, начатый указом № 1400 от 21 сентября, был направлен против недавних соратников Ельцина, которые (как Руцкой и Хасбулатов) совместно с ним выступили против ГКЧП, поддержали Беловежский заговор, дали Ельцину как президенту неограниченные полномочия - но вскоре оказались в оппозиции к его дальнейшей политике.
      Все три путча Запад признал "демократическими" и оказал команде Ельцина мощную политическую поддержку, которая оказалась решающей в исходе событий.
      "Победители всегда правы" - поскольку всегда узаконивают свои критерии правоты. Вот и сейчас Ельцин в своем выступлении (6.10.93) определил, что в октябре был "вооруженный мятеж, спланированный и подготовленный руководителями бывшего Верховного Совета... Цель установление в России кровавой коммуно-фашистской диктатуры", почему и пришлось расстрелять парламент для защиты оздоровительных реформ. Однако, вряд ли Ельцину удастся убедить в своей правоте историю, ибо ни одно из этих его слов не выдерживает объективного анализа - ни с государственно-устроительной, ни с правовой, ни с нравственной точек зрения.
      1. Успехи "оздоровительных реформ"
      Если бы в августе 1991 г., с концом коммунистического режима, к власти в России пришло мудрое, подлинно национальное правительство, оно не только запретило бы КПСС, но и
      - провозгласило бы преемственность от тысячелетней российской государственности, восстановив ее символику;
      - признало бы незаконными все результаты правления незаконной власти большевиков, в том числе их произвольные границы между "республиками";
      - этим сохранило бы единство страны - опираясь на волю народа, выраженную в мартовском референдуме 1991 г.;
      - сохранило бы единую армию, превратив ее из советской в Российскую и сняв с нее позорную красную звезду;
      - повело бы экономическую реформу на основе здравого смысла и русских традиций; т. е. поощряло бы рождение свободных производителей, давая рынку естественно прорасти через существующую экономику снизу вверх, без ее разрушения, чтобы не допустить ослабления государства.
      Команда же Ельцина поступила совершенно противоположным образом и пришла к сентябрю 1993 года со следующими результатами:
      - Ради захвата власти поделили единое государство на "национальные" вотчины между высшей номенклатурой КПСС, сделав это без всяких законных полномочий и в нарушение итогов референдума 1991 г. (Это как если бы в послевоенной Германии лидеры нацистской партии стали президентами "земель", объявив их независимыми государствами.) Причем Россия по-прежнему отдает до 10 % своего национального дохода на безвозмездные дотации (прежде всего поставками энергоносителей) этим вотчинам, даже антирусским.
      - Узаконили несправедливые большевицкие границы России, предав 25 миллионов русских в так называемом ближнем зарубежье" (число беженцев оттуда к концу 1993 года достигло двух миллионов); отдали даже Крым и русские области в Казахстане.
      - Поделили и армию - оружие которой используется "суверенными" национал-номенклатурщиками в кровавых конфликтах из-за этих неестественных границ. Российская армия деморализована и бездумной "конверсией", и неравноправными договорами о разоружении, и унизительной внешней политикой, и отсутствием у правительства национальной идеологии.
      - Поддавшись на посулы очередной иностранной "панацеи" - ограбили народ, ликвидировав его трудовые сбережения сознательно вызванной инфляцией. Грамотное правительство не пошло бы на такую "шоковую терапию", то есть ценовой произвол в области распределения (когда монополисты и перекупщики богатеют за счет повышения цены при сокращении объема продукции), а начало бы реформу с поощрения производства при контролируемом упорядочении цен.
      - Под ширмой "приватизации" бывшая номенклатура и мафия присваивают народное достояние в нарушение элементарного чувства справедливости, ибо народ, после ликвидации его сбережений, в такой "прихватизации" реально участвовать не может.
      - За два года "реформ" _производство сократилось вдвое._ Российская академия наук подчеркивает, что спад носит не структурный (закрытие нерентабельных предприятий), а всеобщий характер, поразив наиболее высокотехнологичные отрасли. Производители обложены непосильным налогом - но льготами завлекается иностранный капитал; магазины завалены заграничными товарами, с которыми отечественные производители не в силах конкурировать.
      - За импорт же платим полученными с Запада кредитами, сохранившимися запасами и сырьем. В условиях всеобщей коррупции идет бесконтрольная распродажа богатств страны за границу, где они оседают десятками миллиардов долларов на иностранных счетах - именно на этом делаются состояния "нуворишей", а не на производстве нужных народу товаров. То есть реформа расхищает богатства нации, а не увеличивает их; следующий этап в этом расхищении открывают законы о продаже земли.
      - Выпущенный джин анархии разрушает даже единство нынешней Российской Федерации. Суверенизация регионов - это не только новые номенклатурные вотчины, не только стремление эгоистически распоряжаться ресурсами (якутские алмазы и т. п. - как тут не вспомнить призыв Ельцина Татарстану: "берите столько суверенитета, сколько сможете переварить"), но и бегство от разрушительной политики центра.
      - Нанесен удар по культуре, науке; растет безработица и утечка умов за рубеж; третья часть населения имеет доходы ниже прожиточного минимума; смертность впервые в мирное время превысила рождаемость (скоро разница достигнет миллиона человек в год).
      - Насаждается "реформаторская" идеология в духе "морально все, что экономически эффективно" - вплоть до того, что американцам разрешили добывать в Москве младенцев, методом искусственного выкидыша, для расчленения их на органы и продажи их за валюту (см. "Штерн" № 6, 1993; "Русский Вестник" № 14, 1993). Стариков же, не имеющих средств и родственников, хоронят в пластиковых мешках как ненужный мусор или сжигают.
      - Средства массовой информации проповедуют под видом "свободы" сексуальные извращения, под видом "духовности" - оккультизм. Преследуя российские приходы Русской Зарубежной Церкви, правительство финансирует антропософскую школу в Москве, продает телеэфир зарубежным сектам, которые, пользуясь валютным преимуществом по сравнению с Православной Церковью, активно заполняют духовный вакуум в стране. И даже когда парламент принимает закон об ограничении их экспансии президент спешит его отменить; одновременно, министерским циркуляром (март 1993 г.), в российской школе запрещено религиозное, то есть православное, воспитание ("Русский вестник" № 34-35, 1993).
      - Преступность достигла небывалых размеров и превратилась в норму; честное предпринимательство в таких условиях невозможно. Мафиозно-уголовную составляющую властных структур отмечает даже такой апологет рынка, как Л. Пияшева ("Независимая газета", 25.11.93). А кинорежиссер С. Говорухин дает в своей книге такое определение "реформам": идет "Великая криминальная революция" - т.е. передел общенационального достояния между коррумпированной компрадорской властью, мафией и иностранным капиталом.
      Это такие-то "реформы" оправдывают столь кровавую их защиту? Не отдают ли в правовых государствах даже за малую часть подобных деяний под суд? Или здесь действует знакомое правило: ограбление, растление, лишение жизни одного человека - это преступление; но когда оно творится в масштабах целого народа - это статистика?
      Неужели можно считать, что расстрелянный парламент был вообще против реформ, за "возврат к тоталитаризму" - а не против _таких_ "реформ"? И неужели их отвергал только парламент, а не основная масса народа?
      Да, большинство депутатов были мало пригодны для конструктивных преобразований (это мы отметим далее), но еще менее пригодной оказалась президентская команда ("дураки с инициативой"). Ельцин и Гайдар позже не раз признавали, что четкой программы реформ у них не было и что их "политика была построена на изрядной доле нахальства" ("Посев" № 5, 1993). Парламент лишь реагировал на это нахальство, на коррупцию и шоковую терапию - не всегда экономически продуманно, но вполне понятно (например, требуя повышения пенсий, он спас жизни тысячам ограбленных Гайдаром стариков).
      Протестуя против всего этого, и съехались люди с разных концов страны защищать Белый дом - а не "советскую власть" или Хасбулатова. Телевидение целый год не упускало ни одной промашки депутатов, "дремоты при исполнении" и т. п. достаточно скомпрометировав их в глазах народа. Тем не менее многие видели даже в таком непрофессиональном парламенте противовес реформаторскому беспределу.
      Называть же депутатов "советской властью" - неуместное повторение коммунистической демагогии, ибо декоративные советы никогда не были властью, властью была компартия и ее инструмент КГБ. Именно Ельцин был одним из лидеров КПСС, а его министр безопасности Голушко начальником КГБ Украины; у них гораздо больше поводов покаяться за свое прошлое (чего они не сделали), чем у преподавателя политэкономии Хасбулатова или у подполковника Руцкого. Да и далеко не все в парламенте были коммунистами. Защищать его, правда, пришли и люди с красными флагами, и группа так называемых "фашистов", - но это ничего не меняет в сути конфликта и сути нынешнего кризиса в стране.
      Конечно, главная причина кризиса - три четверти века коммунистического правления. Но в августе 1991 г. _у мудрого правительства имелись все шансы не допустить нынешнего экономического и политического развала страны._ Это нам демонстрируют даже коммунисты в Китае. Ельцинские же неофевралисты (как и их предшественники в 1917 году) своей государственной некомпетентностью, духовной неразвитостью и чужестью русским традициям способны лишь усугублять хаос и сваливать свои просчеты на "коммунистов" (которые до сих пор оказывали большую услугу правительству - в роли козла отпущения).
      Запад тоже использует демагогический прием "коммунистической опасности" для поддержки нынешней власти в России как наиболее соответствующей интересам своей геополитики. Общественному мнению навязывается ложный выбор: либо нынешние "демократы-реформаторы" либо возврат к "коммунизму-тоталитаризму". А при господстве "демократических" средств информации далеко не все люди (в том числе среди эмигрантов) задумываются о том, что есть разумная альтернатива тому и другому. Что противоборство в России идет не "за" или "против" реформ, а за их смысл и их цену.
      2. "Единственно легальный, всенародно избранный"
      Западные союзники Ельцина поддержали его как "единственно легальную и всенародно выбранную власть" (газета НТС "За Россию" № 9, 1993) - в отличие от "несвободно выбранного парламента". Но ведь обе эти ветви власти были выбраны до августа 1991 года, еще при режиме КПСС, когда не было подлинного выбора из всего спектра политических сил. Обе они были избраны на основании той же "советской" конституции (впрочем, в 1992 г. она была значительно изменена) и обе клялись в верности ей. Обе поначалу поддерживали друг друга, причем до своего президентства Ельцин был гордым главой того же самого парламента, вовсе не считая его "несвободным" или "коммуно-фашистским" (в 1990 году они совместно "вывели" РСФСР из России, положив начало "параду суверенитетов"); именно по настоянию Ельцина его преемником в этой должности стал Хасбулатов, а вице-президент Руцкой был "всенародно" избран вместе с Ельциным...
      Не было особой разницы между этими ветвями власти и по их самосознанию: обе они стали преемниками лишь последних 75 лет нашей истории, а не всего православного тысячелетия. Это они подтверждали не раз: парламент - отказавшись восстановить русский герб; президент сохранив сатанинские звезды над Кремлем и почетный караул у мумии разрушителя Российского государства; и "все вместе - узаконив большевицкие границы и даже в 1992 году (!) утвердив день 7 ноября "национальным праздником"...
      Что же касается "победы" президента на апрельском референдуме 1993 года - то, во-первых, и тогда народу не было предоставлено подлинного выбора, а лишь между этими двумя наследниками Октября. И во-вторых, Ельцин получил доверие лишь 37,6 % избирателей при 25,2 % голосов против и 37,2 % воздержавшихся (не видевших смысла в таком "выборе"), а политику Ельцина поддержали лишь 34 % списочного состава избирателей[Здесь и далее в этой статье процент голосов вычисляется (если не оговорено специально) не от пришедших на избирательные участки, а от всего списочного состава избирателей с подразделением на три категории: за, против, воздержавшиеся. Это точнее отражает раскладку сил в обществе. Поскольку "воздержавшиеся" в нынешней России, в отличие от Запада, игнорируют выборы не из равнодушия, а из недоверия ("не за кого голосовать") и очень часто - в виде протеста против происходящего в стране.] - и это при мощнейшей пропаганде средств информации и Запада в пользу Ельцина! Если к тому же учесть не голосовавших россиян в "ближнем зарубежье" хотя бы как воздержавшихся - то он получил поддержку менее трети народа. А если бы проголосовали и они, преданные Ельциным? И если бы на выборах была представлена иная, компетентная национально-государственная сила?
      "Цивилизованные правовые нормы", по которым президент получает "мандат от народа" на основании малой части его голосов - быть может уместны в США (там президент побеждает, получая голоса лишь около четверти избирателей), но это противоречит и русскому стремлению к правде, и русской традиции соборности.
      Так что президент и парламент не имели каких-либо легитимных преимуществ друг перед другом. Поэтому - да, надо было переизбирать и парламент, и президента (за это и автор этих строк проголосовал в апреле), надо было сменить и конституцию - но с максимально возможным соблюдением законности, во избежание потрясений. Осторожность была тем более необходима, что на апрельском референдуме абсолютного большинства не получил никто: за переизбрание президента проголосовало 32 %, за переизбрание парламента - 43 %. Это продемонстрировало не столько преимущество Ельцина перед парламентом, сколько раскол в обществе.
      Поэтому правовые критерии в оценке их действий должны быть одинаковы, хотя и на двух разных уровнях:
      а) по абсолютному критерию никто из них не соответствовал прерванной в феврале 1917 года легитимности российской власти; она может быть восстановлена только Всероссийским Земским Собором;
      б) но поскольку восстановление легитимности возможно лишь в виде постепенного нравственно-политического процесса, то, не теряя из виду абсолютного критерия, в переходный период не обойтись и без критерия относительного, то есть - без существующей конституции (какой бы она ни была). Ибо несовершенная законность лучше, чем беззаконие.
      Ни у одной из властей не было права нарушать этот временный закон, обеспечивавший худо-бедно равновесие между ними и создававший основу для правового развития. Запретив парламент, именно Ельцин, в нарушение своей клятвы соблюдать конституцию, пошел на путч в рамках существовавшей законности. И он не мог не понимать, что дело не обойдется без сопротивления парламента.
      Множество фактов указывает на то, что именно к вооруженному путчу Ельцин готовился, сделав вывод из своих неудачных попыток введения "президентского правления". Вспомним летнее заявление президента об "артподготовке к предстоящей горячей осени", его поездки по элитным войскам с обещанием им всевозможных благ, приведение десантной дивизии в Туле в состояние боевой готовности за неделю до указа о роспуске парламента (сообщение Радио "Свобода" - РС).
      Похоже, у Ельцина не было иной возможности удержать власть, ибо у оппозиции имелись очень неприятные факты коррупции в президентской команде. Их невозможно было замолчать - оставалось только перейти в контратаку (в августе) и обвинить в коррупции оппозиционного вице-президента Руцкого. (В конце года выяснилось, что дело против Руцкого было сфабриковано; оно прекращено за отсутствием состава преступления - см. "Независимую газету" от 4.12.93 и 19.1.94.)
      Понимая, что законными средствами ни от обвинений не защититься, ни парламент не ликвидировать, Ельцин первым применил вооруженную силу - оцепив Белый дом и избивая демонстрантов. Первую кровь, от пролития которой предостерегала Церковь, он пролил уже тогда. Те же, кто ему сопротивлялся с оружием, загнанные в угол, имели законное право на это (при попытке президента распустить парламент ст. 121 действовавшей конституции автоматически отрешала президента от должности с передачей власти вице-президенту) - хотя именно вооруженное сопротивление и стало их роковой ошибкой. (Были у них и другие ошибки: назначение собственных силовых министров, напоминание о грозящей смертной казни за участие в государственном перевороте и т. п. - то есть, для отстаивания своей не такой уж слабой позиции парламенту не хватило все того же политического профессионализма.)
      Ельцин может сколько угодно называть "мятежниками" не свою команду, а депутатов - эта логика за последние 75 лет народу известна хорошо. Тем более, что президент довел ее до совершенства: разорвав "старорежимную" конституцию, расстреляв парламент, разогнав местные советы и остановив работу Конституционного суда - Ельцин сохранил действенность той же "старорежимной" конституции относительно своего срока полномочий до 1996 года, вопреки сентябрьскому обещанию пойти на перевыборы в 1994 году.
      Все вышесказанное перечеркивает и другой "правовой" аргумент западных покровителей Ельцина: "хотя Ельцин нарушил конституцию, он сделал это во имя восстановления права"; "действия Ельцина не были антиправовыми, ибо диктовались крайней необходимостью" (PC, 23.10 и 25.12.93).
      Действительно, бывают времена, когда становится необходима и спасительна мудрая диктатура (так поступил генерал-христианин Франке в Испании). Если бы в России пришел к власти диктатор, обладающий национально-государственным умом - его стоило бы защищать от всех "демократических" нападок, помогая строить правовое государство. Но имеет ли такие качества Ельцин?
      Нельзя не видеть, что "крайняя необходимость" его расправы с оппозицией диктовалась не национальными, а личными интересами его команды - ради сохранения власти. Еще очевиднее это становится при рассмотрении нравственного аспекта его путча - как все было сделано.
      3. "Простите меня, что я не смог уберечь ваших сыновей..."
      Именно потому, что у Ельцина не было законного повода для разгона парламента он сразу пошел во все тяжкие, заранее исключая любой компромисс. Так, он отверг предложение трех других властно-авторитетных структур России - Конституционного суда, совещания субъектов Российской Федерации, Православной Церкви - о возвращении к исходному положению до указа 21 сентября и об одновременных досрочных перевыборах парламента и президента. Собравшийся в Белом доме съезд народных депутатов также принял решение об одновременных перевыборах не позднее марта 1994 года, но для президента согласие на это было бы позорным признанием, что он нарушил закон.
      Видя, что насильственные действия Ельцина открыто осудили и Конституционный суд (за что строптивым судьям тут же отключили телефоны), и совещание субъектов Федерации (которое Ельцин еще недавно противопоставлял парламенту), а Всесибирское совещание региональных Советов пригрозило экономическими санкциями, если не будет снята блокада Белого дома - президентская команда решила упредить их возможное противодействие, прибегнув к последнему средству: спровоцировала сторонников парламента на сопротивление - чтобы оправдать вооруженную расправу с ним.
      Провокация была столь очевидна, что частично отразилась и в проельцинской печати ("Московские новости", "Русская мысль"), и даже в американском Радио "Свобода", откуда и приведем несколько фактов (позже эти "издержки" прямого эфира были замолчаны).
      Первым шагом эскалации было резкое ужесточение блокады Белого дома. Оно вызвало демонстрации, с которыми ОМОН расправлялся столь жестоко, что даже корреспонденты "Свободы" были поражены: "Я старый неформал, но подобного зверства не припомню", - сказал А. Головин (репортаж Д. Волчека по PC, 30.9.93). Били стариков, женщин, случайных прохожих, ломая кости, выбивая зубы - что вызвало еще большее возмущение; демонстранты (в их числе, по сообщению PC, были кандидаты и доктора наук) начали сооружать баррикады на Смоленской площади. ОМОН не мешал.
      В эти дни Руцкому и Хасбулатову являются гонцы якобы от "верных вооруженных частей", стоящих под Москвой и ждущих приказов парламента.
      Одновременно власти посоветовали активисту "Демроссии" Л. Пономареву не устраивать в воскресенье 3 октября митинг в поддержку президентского указа, чтобы не мешать уже предполагавшемуся вводу войск в Москву (PC, 5.10.93).
      3 октября, с началом на Октябрьской площади большой демонстрации сторонников Белого дома, снимаются две из трех линий его оцепления; ОМОН "аккуратненько уезжает" (выражение PC), зачем-то оставив щиты и даже машины с ключами зажигания. Как сообщил в тот день омоновец прямо в микрофон PC, на пути следования демонстрантов к парламенту отрядам милиции был отдан, приказ уже не бить людей, а "просто стоять". В результате чего безоружные толпы сравнительно легко прорвались к Белому дому и устроили митинг. Собралось около 100.000 человек, толпа продолжала расти.
      И тут по ним были сделаны неожиданные выстрелы со стороны мэрии (показания всех свидетелей однозначны) - что сыграло роль спускового крючка. Часть защитников Белого дома бросилась захватывать мэрию, кто-то в толпе начал кричать: "В Останкино!", клич подхватили Анпилов, Макашов, Руцкой, туда демонстранты и поехали на брошенных омоновских машинах - требовать передачи в эфир видеокассеты с парламентским заявлением. (Заметим, что постоянной ложью о происходящем телевидение тоже спровоцировало такое требование.)
      Грузовики беспрепятственно прибыли к телецентру, где их уже ждал спецназ дивизии им. Дзержинского. Некоторое время "штурм" Останкино выражался в словесных требованиях и угрозах Макашова. Затем демонстранты стали высаживать дверь грузовиком, пока из телецентра не выстрелили в одного из немногих ополченцев, имевших оружие - на что раненый ответил из своего гранатомета (прямой эфир РС).
      Хотя у слабо вооруженных нападавших не было шансов захватить здание - спецназ без боя сдал первый этаж. Как позже возмущался руководитель телевидения Брагин, кто-то "распорядился в разгар боя увести от нас некоторые подразделения"; в ответ на его звонки глава МВД В. Ерин заверил, что "контролирует обстановку"; тут же по распоряжению премьера Черномырдина было отключено телевещание (PC, 13.10.93; "Новое русское слово", 23-24.10.93). По другим, не прерывавшимся телепрограммам тогда же были пущены не соответствовавшие действительности титры: "Вещание по первому и четвертому каналам нарушено ворвавшейся в здание вооруженной толпой". Лишь после этого начался беспощадный расстрел всех, кто был перед телецентром.
      Поддаются ли все эти факты иному объяснению, чем спланированная провокация? Впрочем, это элементарный прием даже в спортивном противоборстве: выманить противника на ложный шаг - и ударить (так американцы недавно расправились с Ираком). К этому выводу пришел даже автор демократической "Независимой газеты" (8.10.93). Лишь самые непонятливые демократы, как Ю. Афанасьев, удивлялись:
      "Очень много для меня странного и, я думаю, не только для меня. Вся эта ночь, с воскресенья на понедельник, прошла, как мне кажется, во всеобщем ожидании, что вот кто-то придет, что начнут действовать военные, милиция и что они поспеют через несколько минут к телецентру... что наконец-то силы, которыми располагает президент, начнут действовать. И ничего такого не произошло. Потом всех, кто был на улицах Москвы, поражало отсутствие милиции, ОМОНа и вообще тех, кто призван был следить за порядком... А то, как они прошли, прошествовали всеми улицами Москвы? Омоновские подразделения просто расступались при первом их приближении, и какого-то реального намерения противостоять этому шествию просто не было... Что это за действия властей в условиях чрезвычайного положения? Тут, конечно, два возможных объяснения: или у властей не было в их распоряжении сил, или они не хотели их применять" ("Русская мысль", 7-13.10.93).
      То, что силы в распоряжении Ельцина были, - он вскоре показал. Не хотели же их применять лишь на первом этапе акции - для того, чтобы получить повод для жесточайшего применения на втором. Вооруженных лиц, прибывших от парламента в Останкино, было в толпе не более двадцати, но убитых оказалось около ста, в том числе несколько журналистов. Два часа перекрестным огнем бэтээры прочесывали пространство перед телецентром и рощу со скрывшимися там безоружными людьми, стреляли даже по лежащим раненым и машине скорой помощи, не позволив подобрать их. Показательно и общее соотношение числа погибших в те дни: со стороны власти - около 20 человек, со стороны парламента и демонстрантов - многие сотни.
      Что стоило "уравнять" этот счет пресловутым "снайперам мятежников" - но они почему-то стреляли не столько в омоновцев, сколько в журналистов и безоружных людей, причем ни один из этих снайперов пойман не был. Вообще, по множеству свидетельств, в событиях, особенно вокруг Белого дома, активно участвовала некая неопознанная "третья сила", спровоцировавшая эскалацию насилия стрельбой по обеим противостоящим сторонам (наиболее детальная версия опубликована в газете "Завтра" № 3, 1994).
      И в штурме парламента участвовали некие "неформальные" боевые отряды, о которых свидетельствует ельцинский военнослужащий: "... в этой суматохе были вооруженные группы, которые совсем никому не подчинялись. Они просто стреляли во все стороны" ("Русская мысль", 7-13.10.93). Были они одеты в гражданское и в полувоенную форму без знаков различия и в основном добивали раненых. Многие защитники Белого дома утверждали, что этими группами был так называемый "Бейтар", организованный при московской мэрии демократом Боксером; другие, авторы добавляют к ним военизированные группировки от мафиозных структур - но точных доказательств этому собрать не удалось.
      Впрочем, картина и без того показательна, особенно в сравнении в происходившими там же событиями двухлетней давности и с тем, как они преподносились телевидением.
      В августе 1991 года ГКЧП не решился применить силу против непокорных "демократов" в Белом доме, не было блокады здания, не были отключены даже телефоны. "Покоренный вражеский броневик", на который взобрался мужественный Ельцин - был прислан для защиты здания, и Ельцин это знал (см. интереснейшие свидетельства генерала Лебедя в "Литературной России" №№ 34-36, 1993). Тем не менее телевидение умудрилось показать всему миру даже "штурм Белого дома" с горящими бронемашинами - хотя они были подожжены в подземном переходе на Садовом кольце, не собирались никого штурмовать и лишь пытались вырваться из ловушки; там же случайно, по собственной вине (что подтверждено следствием), погибли трое несчастных молодых людей, которых торжественно хоронили как Героев Советского Союза, и Ельцин театрально каялся перед их матерьми: "Простите меня, что я не смог уберечь Ваших сыновей"...
      В сентябре-октябре 1993 года в Белом доме были отключены телефоны, электроэнергия, отопление, вода, канализация; "демократы" не пустили туда даже машины Международного Красного Креста. Затем _без всякой военной необходимости_ были убиты сотни безоружных людей. Сначала, без предупреждения, расстреляли палаточный городок перед зданием, где была в основном молодежь; помня поведение ГКЧП, она наивно полагала, что и Ельцин не станет стрелять в безоружных - именно так они надеялись "защитить конституцию"... Затем по безнадежно окруженному парламенту открыли стрельбу из танковых орудий кумулятивными и зажигательными снарядами. Просьба Церкви остановить расстрел была игнорирована. Убивали и выходящих с белыми флагами (что заставляло других сопротивляться до конца), гонялись по дворам, стреляли по теням в окнах близлежащих жилых домов, расстреливали на стадионе; отмечены случаи глумления над трупами... Белый дом победители подвергли мародерству, вынося даже люстры и ковры... Все это, разумеется, по телевидению не показывали.
      И Ельцин уже не просил прощения у матерей убитых, переложив вину на своих же жертв: "ради безопасности москвичей мы вынуждены были создать оцепление вокруг Белого дома, начиненного смертельным оружием..." (6.10.93). Даже о числе своих жертв президент солгал.
      На фоне множества свидетельств официальная цифра в полторы сотни убитых выглядит приуменьшенной в несколько раз. Характерно уже то, что убитые и раненые поступали в больницы и морги из Останкино, из окрестностей Белого дома - но их почти не привезли из самого здания. В оппозиционной печати было немало утверждений о тайном вывозе тел из Белого дома; тогдашний генеральный прокурор В. Степанков также признал, что 5 октября в Белом доме прибывшие туда следователи "не обнаружили ни одного трупа". И вообще, по его мнению, "увиденное сильно отличалось от той картины, на которой "Белый дом" предстает как источник угрозы, начиненный массой оружия... даже первый визуальный осмотр свидетельствовал; бой вела только одна сторона. Такую ситуацию я затрудняюсь назвать боем" ("Литературная Россия" № 3, 1994).