Многое в этом плане было изначально неверно. Во-первых, к моменту создания УСО у Великобритании не было достаточного количества военных средств для проведения подобного рода операций. Она занимала оборонительную позицию, ощущался большой недостаток в вооружениях и боеприпасах, неясно было также, каким образом планируется восполнять их запасы. Приоритет отдавался стратегическим бомбардировщикам, и командование совсем не жаждало снимать самолеты
      [128]
      с боевых заданий для нужд УСО - организации, которую, несомненно, имел в виду сэр Артур Харрис, командующий стратегической авиацией, охарактеризовав Министерство военной промышленности, уайтхолловскую крышу УСО, как "любительское, невежественное, безответственное и лживое". Даже в лучшие времена в распоряжении УСО было четыре авиаэскадрильи для снабжения своих агентов и бойцов Сопротивления(23).
      К тому же британцы, не знавшие оккупационного режима в течение почти тысячелетия, абсолютно не понимали психологии среднего европейца, чья страна была завоевана немцами. И Черчилль, и Далтон были совершенно уверены, что каждый человек - мужчина, женщина и ребенок - в оккупированной Европе только и ждет нужного момента, чтобы восстать и выступить против немцев. Они не понимали исторически сложившегося смирения, с которым большинство европейцев принимали германскую оккупацию, их стремления получить максимум удобств от поражения, обустроить свою жизнь как можно лучше в создавшихся условиях и сотрудничать с захватчиками, если это необходимо для выживания. На самом деле большинство граждан оккупированных стран сотрудничали с немцами. Уже через месяц после перемирия французские бизнесмены заключили с немцами договор о поставке бокситов по демпинговым ценам. Датские бизнесмены предложили капиталы и рабочую силу для освоения завоеванной Европы, и к концу 1941 года около миллиона поляков добровольно выехали на работу в Германию(24).
      У Черчилля и Далтона были также весьма радужные представления и о самой Германии. В мае 1940 года Черчилль получил отчет от Глэдвина Джебба, будущего старшего офицера УСО, в котором говорилось: "Все наши информаторы согласны в том, что население Германии в целом не в восторге от последних побед и в основном находится в подавленном состоянии". Это был замечательный образчик самообмана. Далтон также был ослеплен, через шесть месяцев он предвидел "неурожай, голод и восстание почти на всех занятых немцами территориях"(25). Такие явно далекие от реалий оценки в сочетании с традиционной тенденцией недооценивать способность немцев контролировать 260 млн. жителей оккупированной Европы были зыбучим песком, на котором стояло УСО.
      Однако находились люди, готовые пожертвовать своей жизнью и жизнью своих близких ради освобождения. Далтон ближе всех подошел к их идентификации в письме, написанном им в июле 1940 года: "Мы должны организовать в каждой оккупированной стране движение наподобие Шин фейн
      [129]
      в Ирландии, китайских партизан, действующих в Японии, испанских герильерос, сыгравших большую роль в военных кампаниях Веллингтона". Короче, Далтон понимал, что нужны были революционеры, и теория "европейской революции" широко обсуждалась в британских левых кругах того периода(26).
      Но вскоре выяснилось, что большинство этих революционеров были коммунистами. Казалось, что только у коммунистов существовали организации, дисциплина и желание бороться с фашизмом. Однако они сражались не за восстановление предвоенной Европы, "Европы королей и капитализма", а для того, чтобы установить совершенно новый порядок. Британский истеблишмент и европейские правительства в изгнании, которые Британия была обречена поддерживать, быстро распознали угрозу. Если УСО окажет поддержку движению Сопротивления в оккупированной Европе, возникнет риск того, что послевоенная Европа будет коммунистической. Этим объясняется желание УСО оказать всяческое содействие другим очагам сопротивления в тех редких случаях, когда таковые имелись. Во всяком случае, в самом начале роялистские и правые группировки, которые проявляли хоть малейшие признаки активных действий против немцев, были завалены помощью союзников. На более позднем этапе войны основным поводом для дискуссий внутри УСО был вопрос о том, которое из движений в Югославии должно поддерживать УСО - коммунистов Тито или четников Михайловича(27).
      Эта политическая дилемма оказала сильное влияние на кадровую политику УСО. Сначала Далтон, памятуя о европейской революции, хотел набрать офицеров из рабочих кругов, которым был бы понятен менталитет европейского рабочего класса. Далтон, в частности, хотел, чтобы УСО установило тесный контакт с французским профсоюзным движением. Но вскоре Далтон выяснил, что невозможно найти офицеров из рабочей среды, владеющих в достаточной степени французским языком. А когда он еще получил выволочку из-за того, что Черчилль вовсе не желал, чтобы УСО служило катализатором социалистической революции в Европе или где-либо еще, кадровая политика УСО полностью переменилась(28).
      Высший эшелон УСО был быстро занят мужчинами и женщинами, набранными, по традиции секции "Д" СИС, в Сити. Первым руководителем УСО был сэр Фрэнк Нельсон, бывший торговец из Индии, его последователь сэр Чарльз Хэмбро был банкиром. Биржевые маклеры, бизнесмены, служащие компании Ллойда и банкиры составили кадровое ядро УСО с редкими вкраплениями сотрудников Форин офис, членов парламента
      [130]
      и журналистов[*Использование журналистов для "черной пропаганды" было твердо проводимой политикой УСО. До вступления США в войну УСО привечало американских журналистов, дружески настроенных к Британии, таких, как Дороти Томпсон, Уолтер Уинчелл или Эдгар Моурер, и проводило пропагандистскую кампанию, публикуя серию репортажей о британских военных операциях, таких. как репортаж Томпсон "Кольцо свободы"(29)]. Все они были консерваторами по рождению и воспитанию. В этой связи становится понятным, почему в некоторых группах движения Сопротивления, куда для оказания помощи были засланы эти люди, УСО считалось тайной армией империализма, а средний офицер УСО - будущим Лоуренсом Аравийским, "хитрым и надменным защитником Британской империи"(30).
      Большинство агентов УСО были не только политически неграмотны во всем, что касалось Европы, но у них имелось очень опасное романтическое представление о своей миссии в целом. Они выросли с убеждением, что британцы являются высшей расой, урожденными властелинами империи, над которой никогда не заходит солнце. Они принимали как должное, что один англичанин стоит пяти немцев, десяти итальянцев и бесчисленного множества представителей более низких рас. Почти все они, когда были мальчиками и когда уже превратились во взрослых мужчин, были преданными почитателями Джона Бьюкена, писателя, который работал на британскую разведку и чей главный герой Ричард Хэнни был списан с самого автора и его коллег. Поступление на службу в УСО давало возможность всем этим поклонникам Бьюкена воплотить свои фантазии в жизнь для достижения достойных целей. Один из этих людей писал, что практически каждый встреченный им в УСО сотрудник представлял себя Ричардом Хэнни или его приятелем Сэнди Арбатнотом(31).
      Самым главным во всем этом было то, что, как и герои Бьюкена, офицеры УСО были дилетантами и гордились этим. Они считали строгую служебную дисциплину не только ненужной, но и скучной. Хотя во времена своего расцвета УСО насчитывало в своих рядах 10 тыс. мужчин и 3 тыс. женщин, там с презрением относились к строгой иерархии и с веселым сочувствием смотрели на то, какое значение придается в других службах чинопочитанию. Его сотрудникам нравилась обстановка секретности и скрытности, ощущение, что они находятся как бы выше общества, выше закона. УСО обзавелось огромным количеством названий-прикрытий, его штаб-квартиры на Бейкер-стрит скрывались за вывеской "Межотраслевое исследовательское бюро", часто использовались бланки Министерства обороны и т. д. У УСО имелись 200 незарегистрированных телефонных номеров и много обставленных тайных квартир
      [131]
      в Вест-Энде, но не было централизованной системы регистрации и делопроизводства. Открытость не была свойственна УСО, и правительственным департаментам предлагалось оказывать поддержку его деятельности, не зная толком, для чего, а зачастую и кому она предназначалась. Часто какое-то ценное оборудование, запрошенное по всем правилам, доставлялось по назначению, но при этом доставивший его департамент получал расписку о получении за подписью кого-то из "Юниверсал Экспорт" - название, использованное позже как своего рода домашняя шутка Яном Флемингом, бывшим офицером морской разведки, в его романах о Джеймсе Бонде(32).
      Эта одержимость секретностью означала политику: "всех впускать - никого не выпускать" по отношению к рекрутам. Но тогда возникала проблема, что делать с теми, кто по каким-либо причинам не мог продолжать работать? Некоторые решили не выполнять возложенное на них задание, выяснив, в чем оно заключалось, некоторые были заподозрены в предательстве, кто-то оказался алкоголиком или имел проблемы психологического порядка. Со временем сведения об их собственных заданиях, которыми они располагали, должны были утратить свою актуальность, но их знания о методах УСО, о кодах, о контактах в оккупированной Европе и о личностях других агентов не теряли своей большой значимости до самого конца войны. Этих несостоявшихся агентов необходимо было вынудить к молчанию, поэтому на нескольких совместных заседаниях СИС, УСО, МИ-5 и Министерства внутренних дел было принято решение создать специальные центры, где должны были содержаться "лица, степень информированности которых такова, что не представляется возможным отпустить их вплоть до окончания войны".
      В эти центры были запрещены какие-либо визиты, и приняты все меры, чтобы о них никто не узнал, будь это хоть сам Красный Крест. Министрам было предписано лгать, ежели возникнет необходимость, дабы защитить секреты УСО. На запросы частных лиц или организаций об агенте, содержащемся в этом центре, "секретариату Министерства иностранных дел следует отвечать, что такой человек в списках заключенных не значится". Для создания центра предлагалось использовать Стаффордскую тюрьму или остров Мэн, но в конечном итоге его создали в Инверлер-Лодже (Шотландия)(33). Охраняемые горными егерями, агенты-неудачники (вместе с несколькими коллегами из СИС) проводили время в достаточно комфортабельных условиях. Когда в 70-е годы всплыли сведения об этом странном эпизоде, на эту тему был написан роман ("Тюрьма" Джорджа Маркстейна) и снят весьма удачный телевизион
      [132]
      ный сериал ("Заключенный" с Патриком Макгуханом в главной роли).
      Хотя наиболее частым обвинением, выдвигаемым против агентов УСО, было обвинение в дилетантизме, существовали гораздо менее милосердные критики их деятельности. Генри Керби описал офицеров УСО как "сборище талантливых хулиганов, активистов, саботажников и убийц - короче, подонков", а Роберт Брюс Локкарт считал УСО "лживой, безответственной и коррумпированной организацией, которая должна быть разогнана"(34).
      Моральный аспект деятельности УСО заслуживает более пристального рассмотрения. В попытках "разжечь в Европе пожар" агенты УСО убивали не только немцев, но и многих невинных гражданских лиц. Когда группы УСО подрывали поезда во Франции, они не только уничтожали живую силу и технику немцев, при этом гибли и французские поездные бригады. Руководители УСО должны были бы также отдавать себе отчет в том, что их действия выливались в жуткие карательные операции немцев против местного гражданского населения, дабы отвратить его от оказания помощи агентам УСО.
      Наиболее ярким образцом подобного рода действий является убийство в мае 1942 года гауляйтера Чехословакии Рейнхарда Гейдриха. Операция была организована полковником Фрэнком Спунером, начальником учебного центра УСО. Двое чехов атаковали машину Гейдриха, обстреляв ее из автоматов и забросав гранатами. В отместку немцы ежедневно расстреливали сотню заложников вплоть до смерти Гейдриха, последовавшей через неделю после нападения, а затем уничтожили всех жителей деревушки Лидице, куда приземлились парашютисты УСО, и стерли ее с лица земли[*Сначала немецкие врачи были уверены, что Гейдрих поправится, поскольку его ранения не были серьезными. Внезапное ухудшение его состояния было приписано отравлению ботулиналом, который, согласно немецкой версии, был получен УСО специально для этой акции и которым были отравлены автоматные пули(35)]. Это зверство настолько подорвало у чехов дух сопротивления, что к концу 1942 года немцы могли использовать на работах 350 тыс. чехов при охране всего в 750 человек. После войны Спунер заявил, что лучше бы он не организовывал этого покушения, и признал, что УСО обращало слишком мало внимания на возможность карательных действий против мирного населения(36).
      Иногда жертвы среди мирного населения были случайными, хотя это едва ли могло служить утешением для их родных. В марте 1945 года УСО убедило командование Королевского воздушного флота - вопреки его желанию - совершить рейд бомбардировочной авиации на Копенгаген, чтобы разбомбить
      [133]
      тюрьму гестапо, в которой содержались сорок лидеров датского движения Сопротивления. УСО обосновало необходимость данной акции тем, что датское Сопротивление имело большое значение для хода войны. Но до конца войны оставалось всего шесть недель, и было совершенно очевидно, что капитуляция Германии - лишь вопрос времени. Последствия рейда были катастрофическими. Бомбардировщик из первой волны рухнул на расположенную недалеко от тюрьмы католическую школу, а бомбардировщики следующей волны приняли возникший вследствие этого пожар за сигнальные огни и обрушили на школу всю мощь своего бомбового удара. При этом погибли двадцать семь датских преподавателей и семеро детей. Один из бывших учеников, оставшийся в живых, вспоминал о рейде в 1976 году, когда впервые в Великобритании был опубликован полный отчет об этом событии: "Был ужасный удар, и наступила тьма... Я подумал, что, наверное, я уже мертв... Затем я услышал других детей, которые плакали, молились и кричали... Это был такой прекрасный день... Первый день весны"(37).
      У УСО были и определенные успехи. Ему все-таки удалось поднять моральное состояние населения оккупированной Европы. "Поддержка, оказываемая движению Сопротивления, вернула миллионам людей самоуважение, которое они потеряли в момент национальной катастрофы, - писал М. Р. Д. Фут, - и УСО было крупнейшей из нескольких организаций, снабжавших подпольщиков оружием, что позволяло им участвовать в Сопротивлении". Главным достижением УСО было уничтожение в Веморке, в Норвегии, завода по производству тяжелой воды, что, по всей вероятности, отвратило немцев от попыток изготовить атомную бомбу. Вклад УСО в забастовку французских железнодорожников и служащих телефонных станций в июне 1944 года так и не был оценен по достоинству. Поддержка, оказываемая УСО Тито во время войны, позволила последнему создать мощную партию, преданную в первую очередь своей родине, и противостоять Сталину после войны. В Бирме УСО сумело перетянуть на сторону союзников прояпонски настроенную полицию безопасности в переломный момент войны - в начале 1945 года(38).
      Но тем не менее провалы УСО доминируют над успехами. Самый сокрушительный провал произошел в Нидерландах, и на этом чуть было не прекратилось само существование этой организации. История об операции, которой немцы дали кодовое название "Северный полюс", теперь широко известна. Вкратце она такова. Используя радиоперехват, немцы сумели вычислить и арестовать голландца радиста УСО и заставили
      [134]
      его работать под своим контролем. Радист с риском для жизни не только смог в передачах дать сигнал о работе под контролем, но и втиснуть в одну из радиограмм слово "пойман". Радист на приеме проигнорировал предупреждение, и голландец, прошедший выучку в мире, где широко использовалась двойная и тройная игра, решил, что в штаб-квартире УСО поняли предупреждение о работе под контролем, но решили поддержать игру. И он продолжал передавать в Лондон все, что ему приказывали немцы.
      С этого момента все подразделения УСО в Нидерландах на самом деле работали по указке немцев. Агентов сбрасывали туда, где их уже ждали гестаповцы, и также заставляли работать под контролем. На пике операции немцы контролировали семнадцать радиопередатчиков, и вся техника, оружие, боеприпасы. взрывчатка и продукты питания, одежда и деньги, пересылаемые УСО в огромных количествах, попадали прямо в руки неприятеля. Столь глубокое проникновение немцев в голландскую сеть УСО было уже само по себе достаточно плохо, но это повлияло и на операции УСО в Бельгии и Франции, где последствия были еще тяжелей. Даже когда двое агентов УСО сумели вырваться из лап гестапо и с трудом пробрались в Лондон через Мадрид, чтобы сообщить, что немцы контролируют всю операцию в Нидерландах, им не поверили, решив, что их перевербовали немцы, и посадили в Брикстонскую тюрьму за содействие врагу. И только когда еще несколько человек, сумевших ускользнуть от немцев, подтвердили рассказанное этими двумя, в УСО вынуждены были рассмотреть возможность контроля немцев над операцией в Нидерландах. Немцы в конце концов свернули операцию "Северный полюс" в марте 1944 года, когда стала совершенно очевидна неизбежность высадки союзников в Европе. В сентябре они расстреляли последних сорок семь пойманных агентов УСО. В целом эта операция стоила жизни как минимум сотне мужчин и женщин(39).
      Тем временем противники УСО в Англии подозревали, что не все идет гладко. 1 декабря 1943 года командование бомбардировочной авиации заявило, что отказывается поддерживать операции УСО в Европе(40). Оно было обеспокоено проникновением немцев в ряды УСО и не хотело рисковать жизнями экипажей в сомнительных операциях. Летчики потребовали от ОКР немедленного расследования деятельности УСО. СИС тут же ухватилась за возможность тотальной проверки всей деятельности УСО в Европе, его командных структур и всей организации в целом. Доклад, сделанный в результате проверки, был уничтожающим и заканчивался серией предложений. равнозначных разгону организации. Черчиллю, по-прежнему
      [135]
      неравнодушному к УСО, несмотря на озабоченность стоимостью его содержания [*Никаких статистических данных мне получить не удалось, но говорят, что Черчилль как-то заметил: "Главное достоинство Мензиса в том, что, в отличие от УСО, на его организацию идут гроши"], пришлось лично вмешаться, чтобы спасти УСО, несмотря на то что для этого пришлось преодолеть объединенное сопротивление СИС, ОКР и руководства Генштаба(41).
      Стычки между УСО и другими службами и правительственными департаментами возникали, конечно, не только по его вине, в случае с СИС виновны были обе заинтересованные стороны. Но это не может служить оправданием внутренней грызни, заговоров, предательства и морального разложения внутри УСО, которые грозили сорвать проводимые им операции. Самым худшим было отделение УСО в Каире. Бикхэм Суит-Эскотт писал: "Никто, не испытав этого на собственной шкуре, не может вообразить царившую здесь атмосферу зависти, подозрительности и интриганства, которая отравляла взаимоотношения между различными секретными и полусекретными департаментами в Каире летом 1941 года, а также в течение двух последующих лет"(42).
      Внутри УСО основные распри шли из-за Югославии и касались оценки достоинств Тито и Михайловича. Для определения, кто из двух югославских лидеров наиболее эффективно действует против немцев, Черчилль направил в Югославию депутата парламента от консервативной партии Фицроя Маклина. Маклин сообщил, что Тито сильнее и он победит, но предупредил премьер-министра, что Югославия Тито станет коммунистической. Черчилль, который всегда был прагматиком, спросил Маклина: "Вы собираетесь там жить?" Когда Маклин ответил отрицательно, Черчилль продолжил: "Я тоже не собираюсь, поэтому почему бы нам не предоставить югославам самим решать, какую систему они хотят иметь?"(43)
      Черчилль, у которого иногда бывали периоды, когда он не доверял УСО, в данном случае решил обойти эту организацию. Он дал Маклину полномочия встретиться с Тито в качестве своего личного представителя и приказал УСО обеспечить всю необходимую Маклину помощь. Но у некоторых офицеров была своя точка зрения по этому поводу.
      Они считали, что коммунист Джеймс Клагман, работавший с каирским отделением УСО, и его помощники, придерживавшиеся левых взглядов (один офицер УСО, связник Михайловича, заявил в 1983 году, что отделение УСО в Каире было "гнездом советских резидентов"(44)), саботировали помощь Михайловичу, теряя или задерживая радиограммы последнего
      [136]
      с заявками на оружие. Это была легкая игра. Кто-то несогласный с назначением Маклина послал Черчиллю телеграмму за подписью генерала сэра Генри Мэйтланда Вильсона, командующего войсками на Ближнем Востоке, в которой сообщалось, что Маклин абсолютно не годится для этой работы. (Вильсон очень рассердился, когда узнал об этой истории.) Еще один противник Маклина в УСО попросил департамент "черной пропаганды" пустить в Каире слух, что Маклин алкоголик, трус и активный гомосексуалист. (К счастью, шеф департамента пропаганды, перед тем как запустить этот слух, переговорил с генералом Вильсоном.)
      Маклина сбросили с парашютом в Югославии, позаботившегося о том, как он говорил позже, чтобы отвергнуть первый предложенный УСО парашют. В Югославии Маклин, находясь в штаб-квартире Тито, использовал свой личный и секретный радиоканал, напрямую связываясь с Вильсоном и Черчиллем, так как он не доверял сотрудникам отделения УСО в Каире и не был уверен, что они передадут его шифровки дальше. Позже американцы тоже втянулись в эту ссору, они также разделились на сторонников Тито и сторонников Михайловича, и это противостояние длится и по сей день.
      Еще одним проколом УСО было то, что там не подумали о том, что может произойти с оружием и взрывчаткой, которые были разбросаны УСО по всей Европе, и не предвидели того, чему послужит оказанная им помощь в подготовке и обучении людей. Оружие контрабандой шло из Греции на Кипр, где использовалось против англичан. Палестинские евреи, обученные УСО искусству саботажа и подрывной деятельности на случай оккупации немцами их земель, оказали неоценимую помощь в качестве экспертов Хагане при проведении ею против англичан в Палестине в 1946-1947 годах операций того же типа, что и операции УСО(45).
      Но основная беда УСО была в том, что оно пережило свою необходимость, не успев организоваться. Двойственность его политики - поддержка освободительного движения в Европе и одновременно с этим вера в необходимость восстановления статус-кво подорвала доверие к нему. Даже если бы его цели были реальны, у него никогда не хватило бы авиационных средств для их осуществления. В конце концов, вступление в войну США с их огромным производственным потенциалом и громадной армией плюс активное сопротивление Советского Союза, вынудившее немцев перебрасывать войска с Западного фронта на восток, изменили стратегию союзников. Теперь не было никакой необходимости наносить Гитлеру удары изнутри, провоцируя взрыв в оккупированной Европе, союзники могли
      [137]
      теперь занять ее, используя колоссальный перевес в живой силе и технике. С этого момента УСО перестало играть ключевую роль в планах союзников.
      Оно ненадолго воспряло вновь, когда Великобритания и США встали перед необходимостью подумать о войне со своим бывшим соратником Советским Союзом, и УСО было приказано быть готовым к организации движения Сопротивления в странах, которые могли быть оккупированы русскими в случае войны. Однако ничего этого не произошло, и в 1946 году СИС восстановила свое право быть единственной секретной службой Великобритании. 30 июня того же года УСО было официально распущено. Полученную от него пользу сильно перевешивали его провалы и неудачи, его военная ценность была совершенно незначительной, и союзникам было бы гораздо лучше вообще обойтись без него.
      Если об УСО и помнят, то главным образом благодаря паре сотен или около того книг о нем, большинство из которых написаны самими же офицерами УСО. Как сказал историк Энтони Веррье, подлинное УСО "мало похоже на организацию, ассоциирующуюся в умах людей с освобождением Западной Европы от нацистской оккупации"(46). Романтические фантазии поклонников Бьюкена умирают тяжело.
      [138]
      Глава 7
      ДВОЙНАЯ И ТРОЙНАЯ ИГРА
      План "Джаел" был переименован в "Телохранитель" - военная хитрость, которую можно сравнить с Троянским конем.
      Энюни Кейв Браун. "Хранитель лжи" (1977 г.)
      Военные историки очень противятся версии, которая приписывает успех дня "X" в том числе козням людей с фамилиями, взятыми из мюзиклов, вынужденных теперь скрываться от мести неонацистов в отдаленных местах Латинской Америки.
      Джон Киган. "Санди таймс". 12 августа 1984 г.
      9 ноября 1939 года, два месяца спустя после начала войны, два сотрудника СИС, капитан Сигизмунд Пейн Бест, служивший в армейской разведке во время первой мировой войны, и майор Ричард Стивенс - глава отделения СИС в Гааге, были выкрадены из городка Венло на голландской границе и переправлены в Германию. Британские документы по данному происшествию закрыты на сто лет, а в немецких мало что можно почерпнуть, но основные факты неоспоримы.
      Вкратце говоря, Бест и Стивенс думали, что через одного из агентов СИС в Голландии - доктора Франца Фишера они установили контакт с немецкой оппозиционной группировкой, которая хотела сместить Гитлера и прекратить войну. Чего они не знали, так это того, что Фишер был агентом-двойником и работал на гестапо. После ряда встреч, служивших для установления степени искренности намерений каждой стороны, британские офицеры настояли на встрече с немецким генералом, который якобы возглавлял антигитлеровский заговор. Встреча была назначена в кафе на окраине городка Венло, всего в нескольких ярдах от немецкой границы. Бест и Стивенс в сопровождении офицера голландской разведки лейтенанта Дирка Клопа приехали в Венло на это чрезвычайно важное свидание.
      [139]
      Клоп с помощью местной полиции предпринял ряд защитных мер, однако англичане, боясь опоздать на встречу с немецким генералом, двинулись на рандеву, не дожидаясь, пока полицейские займут свои места.
      Бест, Стивенс и Клоп только-только успели подъехать, как большой немецкий автомобиль с вооруженными автоматами людьми прорвался через пограничное заграждение. Клоп среагировал быстро, он выскочил из машины и побежал, отстреливаясь, в сторону основной трассы. Не успев пробежать и нескольких ярдов, он был смертельно ранен. Бесту и Стивенсу приказали выйти из машины, отобрали у них оружие и заставили перейти границу. Затем немцы затолкали их и умирающего Клопа в машины и увезли в Дюссельдорф.
      Это дело было неприятным для всех, а для СИС это был унизительный провал. Из-за того, что ее так легко провели, СИС даже не захотела признать, что Бест и Стивенс являются ее сотрудниками. Голландские власти, учитывая напряженные отношения с Германией, скрыли свои контакты с британцами, открестившись от всяческой ответственности за Беста и Стивенса и объяснив присутствие там Клопа ошибкой его непосредственного начальника, который был моментально уволен. Даже немцы постарались побыстрее забыть инцидент, который обострил и без того напряженные отношения между абвером, ничего не знавшим об операции вплоть до ее завершения, и гестапо, весьма довольным своим успехом. (Весьма коротким, впрочем, потому что, хотя Гитлер хотел увязать захваченных в Венло британцев и покушение на него в Мюнхене, гестапо не смогло предоставить для этой версии никаких доказательств.)
      Бест и Стивенс выжили и были обнаружены в апреле 1945 года в маленькой тирольской деревушке. Они не выдержали допросов в гестапо и стали одним из основных источников информации о структуре СИС. (Эллис, как мы уже знаем, был другим источником.) Эти сведения помогли немцам подготовить документ, озаглавленный "Информационный материал по Великобритании", куда входил список лиц, включающий большое число сотрудников СИС и ее агентов, которых гестапо планировало арестовать после захвата Великобритании. В одном из разделов этого документа детально описана организационная структура СИС, ее штаб-квартиры, секции и их обязанности и даже воспроизведены паспортные фото некоторых офицеров СИС. Бест и Стивенс признались в том, что давали сведения гестапо. Им было бы трудно отрицать очевидное, поскольку немцы опубликовали полный отчет по этому делу, включая список офицеров СИС, полученный от Беста и Стивен
      [140]
      са. В СИС было решено не подвергать своих сотрудников судебному разбирательству, но их не восстановили на службе(1).
      Драма в Венло подтолкнула многих авторов на описание этого события, но все они обращали внимание главным образом на фактическую сторону дела, а не на мотивы, которыми руководствовались участники событий. Но только рассмотрев внимательно то, к чему Бест, Стивенс и немцы действительно стремились, можно выявить неожиданный и важный политический аспект этой разведывательной операции. Чтобы оценить это должным образом, нужно вернуться немного назад, в лето 1939 года, когда еще оставалась надежда, хоть и маленькая, что войны можно избежать.
      Не весь немецкий народ шел за Гитлером. Существовала политическая оппозиция - хилая коалиция всех партий от социал-демократов до консерваторов. Некоторые военные круги также были озабочены вероятностью втягивания Германии в очередную мировую войну. Оппоненты и критики Гитлера рассчитывали на поддержку Британии, но вынуждены были действовать крайне осторожно. С одной стороны, они хотели, чтобы Великобритания проявила достаточно настойчивости, дабы отвратить Гитлера от дальнейших военных авантюр, но при этом не предпринимала ничего, что могло бы спровоцировать военные действия. Лучшим способом дать это понять, по их мнению, была передача послания по секретным каналам. Поэтому в июле 1939 года. в Лондон прибыл полковник граф Герхард фон Шверин из германского Генерального штаба с рекомендательным письмом лорду Дэвиду Астору (будущему редактору "Обсервер") от Адама фон Тротта, действующего от имени немецкой оппозиции.