- Туда! Бегите! - Тристан мечом показывал дорогу Дарусу и Керену. Друзья увидели сестер Синнории и бросились к ним навстречу. Они сразу поняли, что получили лишь короткую передышку; несколько рыцарей - какими бы бесстрашными они не были - не могли долго сдерживать натиск северян. Как только Дарус и Керен оказались в безопасности, рыцари стали отходить, сдерживая фанатичные атаки концами своих длинных копий. Постепенно они вынуждены были отступить на городскую площадь, и защитники города оказались окруженными в северной части города. А враг продолжал наступать.
      Кантус бесстрашно смотрел на огромного волка, бежавшего ему навстречу. Мурхаунд не обращал внимания ни на разоренную ферму, ни на тысячи волков, которые наблюдали за ним холодными желтыми глазами. Никогда ранее не отступал Кантус перед лицом опасности, не дрогнул он и сейчас. Волки стаи не испытывали ни надежды, ни страха; их не беспокоил исход поединка - они всегда будут подчиняться сильнейшему.
      Волк и собака сошлись. Эриан бросился вперед, рассчитывая сбить с ног своего противника. Любая другая собака была бы опрокинута на землю, но Кантус в последнюю долю секунды успел отскочить в сторону. Никому из противников не удалось достать врага клыками. Остановившись и быстро развернувшись, они вновь бросились в атаку - каждый пытался вонзить свои острые зубы в горло врага. Отталкиваясь мощными задними лапами, разъяренные противники, сцепившись, поднялись и застыли, словно двуногие борцы. Теперь стал сказываться большой вес Эриана, и Кантус качнулся назад. Однако, мурхаунду удалось вывернуться и отскочить, и сочащиеся слюной клыки его врага не успели вонзиться ему в глотку.
      Секунду животные, оскалив клыки, наблюдали друг за другом. Потом они сцепились. На этот раз Эриан прыгнул вверх, рассчитывая подмять под себя мурхаунда. Кантус извернулся и ему удалось отвести челюсти оборотня от своего горла, но они впились ему в плечо. Пес даже взвизгнул от боли. Отчаяние придало Кантусу новые силы, и он мигом выбрался из-под тяжелого волка. Пес повернулся, чтобы встретить новую атаку, но его раненое плечо ослабело, и он споткнулся. Почуяв кровь, оборотень потерял всякую осторожность и прыгнул вперед, мало заботясь о собственной безопасности. Кантус легко метнулся в сторону; минутная слабость прошла, и он уверенно ускользал от новых неистовых атак. Однако, скоро огромный волк успокоился, и его движения стали более точными. Заметив, что Кантус вынужден беречь свое раненое плечо, волк продолжал кружить вокруг него, время от времени делая ложные выпады и тем самым заставляя мурхаунда раз за разом отпрыгивать в сторону. Постепенно силы Кантуса стали убывать: каждый раз, когда он опирался на раненую ногу, его с новой силой пронзала боль в плече. А огромный волк еще усилил свои атаки. Он прыгал на Кантуса снова и снова, не давая ему ни секунды передышки. Раненое плечо не выдержало, и пес упал. Эриан напрыгнул на него, прежде чем мурхаунд успел вскочить на ноги. Удар массивного тела был так силен, что Кантус чуть не потерял сознания. И не успел пес даже вздохнуть, как кровавые клыки оборотня вцепились ему в горло.
      - Мы должны попробовать прорваться! - прокричал принц, когда ему удалось привлечь внимание Бригит. - Нужно придумать план! После прорыва обороны со стороны южной стены, город быстро переходил в руки неприятеля. Ополчение ффолков сражалось храбро, обороняя каждый дом, каждую улицу, но остановить северян было невозможно. Если им не удастся добраться до замка, все они будут уничтожены. В северную часть города, которая еще была в руках ффолков, стекались люди из других районов. Принц чувствовал, что люди вот-вот запаникуют, он понимал, что должен немедленно что-то предпринять, иначе будет поздно.
      - Я соберу сестер, - согласилась Бригит. Она кивнула на рыцаря с опущенным забралом, который в этот момент подъехал к ней:
      - Ты можешь передавать новые приказы через Эйлин. - Ллевиррская воительница подняла забрало, и Тристан едва удержал удивленное восклицание, увидев побледневшее, заострившееся лицо Эйлин. Однако, она по-прежнему высоко держала голову, а ее взгляд не потерял былой твердости.
      - Передай Гэвину, который защищает северные ворота, что будем пытаться пробиться к замку. Сестры пойдут первыми, а за ними - его отряд!
      Кивнув, Эйлин помчалась по улице. Принц, которому нужно было отдать еще один приказ, поскакал искать мэра. Однако, сначала ему повстречался отец Нолан, который вел целый караван с ранеными на носилках. Священник устало взглянул на Тристана.
      - Мясники! - воскликнул он, и лицо его стало непривычно жестким. Они ворвались в госпиталь и устроили там настоящую бойню! - глаза отца Нолана помрачнели. - Этими людьми движет какое-то страшное зло - их жестокость превосходит все, когда-либо мною виденное.
      - Я знаю, - просто ответил принц, и немного погодя добавил, - мы попытаемся добраться до замка. Займите с ранеными место внутри колонны, мы вас прикроем. Он поехал дальше, наблюдая за тем, как формируется колонна у северных ворот, и скоро нашел лорд-мэра Динсмора. К удивлению Тристана, мэр был покрыт потом и кровью битвы. На его смешном шлеме принц увидел глубокую вмятину: шлем, по-видимому, спас мэру жизнь.
      - Мы должны выбраться отсюда, - сказал ему Тристан.
      - Рыцари расчистят дорогу к замку.
      - Я хочу, чтобы городское ополчение пошло в авангарде.
      Глаза мэра от удивления округлились, но прежде чем ответить, он немного подумал и, казалось, сообразил, что это была их единственная надежда на спасение. - Как окажете, - согласился он, глядя на принца своими водянистыми глазами.
      - Только дайте знак, когда нам выступать.
      - Мы атакуем из северных ворот через пять минут. Гэвин последует за нами, прикрывая отход мирных горожан и раненых. Когда все выйдут, настанет ваш черед, вы будете прикрывать колонну с тыла.
      - Превосходный план! - с энтузиазмом сказал мэр.
      Авалон быстро доставил Тристана к северным воротам. Сестры уже построились, готовые двинуться вперед, как только ворота откроются.
      - Вы готовы, мой принц? - спросил Гэвин, стоя чуть в стороне с тяжелым молотом, покоящемся на его плече.
      - Пора! - ответил принц. Гэвин поднял молот, и сотня лучников, выскочив из укрытия, осыпала северян дождем стрел. Кузнец собрал здесь всех лучников, сняв их с соседних участков стены, и его план принес свои плоды. Атака на северные ворота уже и так начала выдыхаться, а когда одна дюжина северян за другой стали падать под стрелами ффолков, они в панике побежали назад к своим позициям.
      - Они бегут! - закричал Гэвин, вскакивая на стену.
      - Вперед!
      Множество нетерпеливых рук потянулись к воротам, тяжелые дубовые створки распахнулись, и колонна рыцарей выехала из города. Тристан и Бригит немного придержали своих коней, давая возможность остальным сестрам выровнять строй. Единым фронтом ллевиррские воительницы помчались вперед.
      Пространство перед воротами было очищено лучниками, и рыцари скакали по многочисленным трупам северян. Когда же они достигли предела досягаемости стрел, небольшие отряды захватчиков попытались им противостоять. Копья рыцарей и копыта лошадей быстро превращали такие группы в груды окровавленных трупов. Северяне быстро сообразили, что не смогут выстоять перед тяжелой кавалерией, и побежали, освобождая Синнорианским сестрам дорогу. Тристан рискнул и бросил короткий взгляд назад - Гэвин уже вывел свой отряд из ворот, чтобы оборонять освобожденную от северян часть дороги к замку. Сердце принца радостно забилось, когда он увидел, что захватчики в панике бегут, очищая дорогу к замку. Когда же он заметил страшную опасность, приближавшуюся справа, было уже слишком поздно.
      Именно такой возможности Ларик ждал уже много дней. Темные угрожающие небеса казались ему хорошим предзнаменованием. Вместе со Смертоносными Всадниками, он переждал утренние часы, укрывшись в небольшой рощице к северу от города. Если ффолки попытаются прорваться - что становилось все более вероятным, судя по сражению, которое уже кипело в городе, - он знал, что атаку возглавят серебряные рыцари. И Смертоносные Всадники будут к этому готовы. Наконец, они дождались своего часа: стремительный бросок белоснежных рыцарей, перед которым северяне разбегались в разные стороны или гибли под копытами лошадей, начался. Ларик выжидал: он хотел, чтобы удар Смертоносных Всадников оказался полной неожиданностью для врага, и до последнего момента не выводил свой отряд из-за деревьев.
      Но вот желанный миг настал, и Ларик пришпорил своего огромного черного коня. Позади загрохотали копыта лошадей Смертоносных Всадников, которые вслед за ним устремились наперерез сестрам Синнории. Рыцари проскакали так близко от рощи, что Смертоносцы успели ударить по сестрам прежде, чем те заметили грозившую им опасность.
      Ларик увидел, как один из его всадников одним ударом снес голову серебряному рыцарю, и почувствовал, как дополнительная энергия вливается в его отряд. Одна из белых лошадей тяжело рухнула на землю, сбитая страшным ударом черного коня. Через секунды дюжина отвратительных всадников набросилась на неподвижную лошадь и ее беспомощную ллевиррскую воительницу.
      Целую минуту они рубили неподвижное тело девушки, хотя уже после первых нескольких ударов от нее едва ли что уцелело. Черные всадники окружили белых рыцарей, и Ларик угрюмо улыбнулся, увидев, что атака сестер захлебнулась. Белые лошади в беспорядке, нарушив строй, рассыпались в разные стороны. Ларик уже видел отборные легионы Телгаара, атакующие арьергард колонны ффолков, отрезая их от северных ворот города. Смертоносные Всадники заставили рыцарей развернуться. Уже через несколько минут дорога к замку снова была надежно перекрыта.
      - Они у нас в руках! - воскликнул Ларик.
      - Ловушка захлопнулась! - И тут изменчивый ветер донес до разлагающихся ноздрей Ларика знакомый запах, и в тлеющих глазах огонь разгорелся с новой силой. Она жива! Сладкое предчувствие наслаждения охватило Ларика: рыцарь, которого он ранил, был где-то здесь, в ловушке, вместе со всеми.
      Наконец-то она ему достанется.
      Робин покинула прохладный серый сумрак своей спальни и медленно пошла по коридорам Кер Корвелла. Она пробудилась, чувствуя слабое неопределенное беспокойство. Сначала, когда девушка только встала, ноги отказывались ее слушаться, но вскоре она уже могла ходить. С каждым следующим шагом она чувствовала прилив сил, а потом сообразила, что держит в руках посох своей матери, и стала на него опираться. Смутно и отстранение Робин подумала о том, что могло произойти в окружающем мире за то время, пока она, не выходя, сидела в своей спальне и читала книгу. Какая-то сила влекла ее, но Робин никак не могла определить ее происхождение. Книга... она дала девушке много ключей к разгадке, но мало непосредственного знания.
      Богиня улыбнулась Робин и раскрыла ей свои объятия. Почти растворившись в этих объятиях, девушка продолжала идти по длинным коридорам, а богиня говорила с ней.
      Сама того не сознавая, Робин открыла дверь и начала подниматься по крутой винтовой лестнице, ведущей в высокую башню. Все это время богиня успокаивала и наставляла ее. Она осушала слезы Робин и прижимала к своей груди, когда девушка рыдала о своей матери, и поддерживала ее, чтобы она не поскользнулась на крутых ступенях. Но, в основном, богиня убеждала Робин, что внутри ее смертной плоти заключена власть бессмертной земли. Друида, которой Робин предстояло стать, нуждалась в мудрости и уверенности. Потому что властью и силой девушка уже обладала.
      Тучи, темные и угрожающие, низко нависали над полем битвы. Порывистые ветры носились над заливом, и тяжелые волны с шумом набегали на берег. Словно силы природы отражали яростную схватку, кипевшую на земле.
      Авалон бил тяжелыми копытами и огромными скачками переносил Тристана от одного поверженного врага к другому. Многим Смертоносным Всадникам довелось познакомиться с острым, как бритва, клинком принца. Однако, сопротивление северян только усиливалось, и Тристан понял, что им не удастся пробиться к замку.
      Авалон повернулся, и принц увидел, что путь назад, к северным воротам, перекрыт атакующей пехотой противника.
      Гэвин, идущий во главе своего отряда, сеял вокруг себя смерть, вращая громадным молотом. Однако остальные ффолки падали под жестокими ударами захватчиков. Тристан заметил, что рядом пешим северянам удалось стянуть с лошади одного из рыцарей. Сестра моментально скрылась из виду под ударами мечей, топоров, булав и копыт.
      Неожиданно мимо принца промелькнул пунцовый плащ с черными полосами. Один из Смертоносных Всадников пробивался сквозь строй рыцарей, не вступая ни с кем из них в бой, - он явно кого-то искал. Тристан понял, кого ищет страшный всадник, - а Эйлин даже не подозревала о грозящей ей опасности.
      Авалон почувствовав команду Тристана, прыгнул вперед, наперерез несущемуся во весь опор всаднику. Жуткая фигура повернулась и подняла меч. В ту же секунду Тристан узнал Смертоносного Всадника, у которого ему удалось отбить Эйлин на Плато Фримена.
      Его враг, похоже, тоже вспомнил об их недавней встрече, ибо мертвенная усмешка исказила его ужасное лицо, когда он направил своего черного коня навстречу принцу. Поклявшись убить это чудовищное существо, Тристан рубанул мечом Симрика Хью по ухмыляющейся бледной маске, вложив в удар весь ужас и ярость, разом овладевшие им.
      Но меч просвистел мимо, даже не задев врага: тот ушел в сторону, обманув принца. Пока Тристан пытался восстановить равновесие, он увидел, как злобный черный жеребец врезался в Острей. Длинный меч, зажатый в тяжелой черной рукавице, потянулся к спине Эйлин, защищенной панцирем. Острие меча пробило серебряные доспехи и безжалостно вонзилось в мягкое тело.
      Смертоносный Всадник нанес удар с такой силой, что конец меча вышел с другой стороны, насквозь пронзив беспомощное тело и броню на груди. И когда сестра умерла, существо, ее убившее, закинуло голову назад и завыло - высоко и пронзительно, так что этот ужасный вопль эхом прокатился над залитым кровью полем.
      Голубое пламя замерцало вокруг тела всадника и его меча.
      Тристан увидел, как кожа и плоть на спине у Эйлин сморщилась и отпала, так что обнажилась белая кость. Вой Смертоносного Всадника, достигнув отвратительно высокой ноты, внезапно смолк, и он небрежным движением меча отбросил жалкие останки на землю.
      Все внутри Тристана замерло, и пришла уверенность, причиняющая жестокую боль, что его глупость, из-за которой он попался на простой трюк Смертоносного Всадника, привела к гибели Эйлин.
      Внутренне он содрогнулся, но когда волна ненависти, сметая все, затопила его душу, он забыл об этом; осталось одно желание: покарать отвратительного убийцу. Авалон рванулся вперед, и серебристый меч метнулся к цели, однако группа Смертоносных Всадников встала на его пути.
      Тристан поразил одного, с удовлетворением наблюдая, как, беззвучно раскрыв черный рот, всадник падает на землю. Остальные заставили принца отступить, его меч со звоном и скрежетом ударял по многочисленным мечам врагов, и тогда резким движением кисти принц развернул меч и еще одному всаднику рассек лицо до кости.
      Смертоносный Всадник, убивший Эйлин, поскакал прочь словно мерцающая тень, и принц потерял его из виду. Тристан тут же начал биться с другими северянами. В стороне мелькнул Гэвин, от отряда которого осталось уже меньше половины воинов, - они продолжали безнадежную борьбу, окруженные сотнями наседающих северян. Городское ополчение сражалось храбро, но его уже снова оттеснили к городской стене.
      Черные тучи угрожающе клубились в вышине, а над полем брани, словно погребальный звон, раздался гром. Казалось невозможным, чтобы такое темное небо до сих пор не разразилось дождем, но на землю еще не упала ни одна капля.
      Тристан присоединился к Бригит, когда сестра и ее гордый скакун одного за другим поражали вражеских воинов, атакующих рыцарей. Когда сверкающий длинный меч Бригит напрочь снес голову одному из захватчиков, другой северянин уже размахнулся огромным боевым топором. Лошадь спасла свою наездницу, но приняла удар на свой незащищенный бок. Отчаянно заржав, лошадь замертво повалилась та землю. Бригит все же успела вовремя расстегнуть пояс и отскочить в сторону, но не удержалась на ногах и свалилась на землю. Дюжина всадников, подняв окровавленные мечи, устремились к ней.
      И тут воздух взорвался тысячами огненных брызг. Северян подбросило вверх, ревущее пламя окружило их тела, и они, почернев, замертво попадали на землю. Сотни других, отброшенные взрывом, потеряли сознание.
      Следующий взрыв вспорол воздух, и на этот раз Тристан разглядел его источник. Белые молнии вырвались из клубящихся облаков, и сожгли перед ним еще одну группу северян. Разбушевавшиеся силы природы прогрохотали в третий раз, оставив обожженную землю с почерневшими трупами захватчиков.
      Тристан инстинктивно обернулся и посмотрел в сторону замка. Там, на самой высокой башне, у парапета, на фоне мрачного неба вырисовывалась еще более темная фигура. Ветер раздувал поля ее черного плаща, и длинные черные волосы развевались у нее над головой, словно знамя. Принц улыбнулся, узнав Робин, которая держала над головой посох Белого Источника, направляя один из его концов в сторону поля сражения.
      Черные тучи выплюнули еще один огненный шар, и в рядах северян началась паника. Северяне очень быстро догадались, против кого направляют свой гнев небеса, и побежали без оглядки. А молнии продолжали ударять по берегу, по полю, по дороге к замку, убивая на месте тех северян, у которых не хватило сообразительности вовремя убежать. Через несколько минут дорога на Кер Корвелл была открыта.
      Тысяча волков, образовав огромный круг, неподвижно и внимательно наблюдали за поединком, победитель которого будет новым вожаком Стаи. Эриан торжествующе зарычал, почувствовав между своих челюстей шею мурхаунда. Шипы железного ошейника гнулись и ломались под сокрушающей мощью волчьей пасти. Наконец, сам ошейник лопнул и свалился на землю, обнажилась гибкая, тонкая, серебряная пластина. Вспышка света и огня брызнула из пластины в разные стороны, опалив изнутри пасть Эриана. С удивленным рыком волк отскочил назад. Ярость застилала ему взор. Ему казалось, что его язык сожжен пламенем.
      Кантус ринулся на врага. Огонь, вырвавшийся из пластины, не нанес ему ни малейшего вреда. Огромный оборотень еще продолжал трясти головой от боли и хрипеть, словно пытался выплюнуть застрявшую в глотке кость. На этот раз мурхаунд не промахнулся, - сила богини была с ним, - и он оторвал Эриану ухо и прокусил красный, сверкающий глаз. Волк, заскулив, отпрянул назад, но Кантус, не зная пощады, вцепился ему в плечо и повалил противника на землю. Потом мощные челюсти мурхаунда вцепились в горло оборотня. Кантус почувствовал, что его зубы рвут кожу и плоть, и солоноватая кровь хлынула из раны. Пес услышал шум выходящего воздуха: он перекусил дыхательное горло Эриана. Волк осел и опрокинулся на спину, но Кантус еще долго не отпускал горло холодеющего врага. Наконец, мурхаунд поднял голову и огляделся, размышляя о том, что делать дальше.
      ОСАДА
      Ларик смотрел на крошечную фигурку, стоявшую у парапета дальней башни замка, вытянув вверх руки. В Ларике, могучем и высокомерном, пульсировала жизненная сила убитой им девушки-воительницы. Однако, теперь убитый рыцарь казался лишь легкой закуской на фоне той силы, что шла от женщины на башне. Жаркие тлеющие глаза Ларика неотрывно следили за черным одеянием и черными летящими волосами. Чувство голода с неожиданной силой пронзило его, он напрочь забыл о недавнем пиршестве.
      Эта, поклялся он, раздвинув в улыбке черные потрескавшиеся губы, будет моей. Ларик знал, что если он сможет утолить свою жажду ее кровью, его сила сравнится с могуществом самого Зверя.
      Казгорот тоже смотрел на крошечную фигурку на далекой башне, и тело Телгаара Железная Рука корчилось от бессмысленной ярости. Только ценой отчаянных усилий Зверю удалось остаться в прежнем обличье. Ненависть воспламеняла его разум и давала ему необходимое упорство и терпение в ожидании будущей мести. Это человеческое существо умрет в объятиях самого Казгорота. Однако, врожденная осторожность удержала Зверя от необдуманных действий. На башне, наверное, стояла друида. Она повелевала силами природы, и без богини тут не обошлось. Казгорот знал, что даже Генна Мунсингер, Верховная друида Гвиннета, не обладала такой волшебной властью.
      С этой новой друидой нужно быть осторожным. Телгаар Железная Рука предоставил руководить сражением своим помощникам и скрылся в палатке, чтобы разработать новый план действий.
      Стоя у ворот замка, Тристан увидел, что северяне грабят город. Армия захватчиков, как саранча, расползалась по Корвеллу, превращая цветущий город в руины.
      Арьергард ффолков находился от стен замка уже почти на расстоянии выстрела из лука. Лорд-мэр стоял в самой середине сечи, окруженный своими верными людьми из городского ополчения. Он сражался в пешем строю - его гнедая кобыла уже давно пала.
      Когда лучники произвели первый залп, один из северян ударил мэра мечом, и он упал на дорогу. Тристан видел, как толстенький маленький человечек пытается встать на колени, но захватчики уже окружали мэра, и вскоре его тело пропало из виду. Несколько секунд спустя стрелы ффолков, пущенные со стен замка, начали поражать северян. Они повернули и побежали, позволив ополчению войти в замок без помех.
      У Тристана комок подступил к горлу, когда последние ффолки вошли в замок и тяжелые дубовые ворота, закрываясь, заскрипели. Он вдруг ощутил непреодолимое желание увидеть Робин и заторопился в замок. Перед дверью в ее комнату он немного помедлил, а потом тихонько постучал. Несколько секунд ничего не было слышно, затем тихий голос пригласил войти. Он толкнул дверь, и та медленно отворилась. Сначала принц не увидел девушки только огромную кровать напротив узкого окна.
      Тяжелые стеганые одеяла и подушки громоздились вокруг Робин, плотно покрывая всю кровать. Девушка в ней казалась очень-очень маленькой.
      Ее черные волосы, блестящим облаком раскинувшиеся по огромной подушке, подчеркивали удивительную бледность кожи. Под запавшими зелеными глазами легли темные тени.
      Но девушка улыбнулась Тристану, и комната сразу озарилась. Он бросился к кровати и, встав на колени, обнял Робин.
      Довольно долго друзья, так многое пережившие вместе, не размыкали объятий. Потом принц поднял голову и отвел прядь густых черных волос. Он наклонился поцеловать Робин, и ее губы нетерпеливо прижались к его губам. Казалось, мир вокруг остановился. Наконец, они оторвались друг от друга, и, увидев, что оба слегка задыхаются, одновременно рассмеялись. Потом лицо Робин посерьезнело.
      - Я думала, что никогда больше не увижу тебя, - прошептала она.
      - Если бы не твое волшебство, ты бы и не увидела, да и никто бы не увидел. - У ее кровати Тристан увидел посох Белого Источника и мысленно поблагодарил за него богиню. Кончиками пальцев он коснулся темных кругов под глазами новой друиды.
      - Ты не ранена?
      - Нет, но я ужасно устала. Не в моей власти было метать во врага молнии. Я смогла это сделать только благодаря посоху, но мне пришлось затратить очень много энергии, - она печально посмотрела на ясеневый жезл. - Боюсь, я растратила всю его силу, - но все равно, он здорово нам послужил!
      - Ты дала нам шанс сохранить силы! - воскликнул Тристан, стараясь подбодрить ее. - Мы можем долгие месяцы оборонять замок; и даже если нам не удастся выгнать северян, зима поможет это сделать!
      Робин печально улыбнулась, легко догадавшись, что Тристан просто пытается ее утешить.
      - Я боюсь их наступления, они по-прежнему очень сильны, - на короткое время уверенность покинула девушку, и она стала похожа на маленького испуганного ребенка. - Тристан, обними меня!
      Принц протянул к ней руки и крепко прижал к груди Робин, девушку била дрожь, но постепенно она успокоилась и, уткнувшись носом в шею Тристану, тихонько прошептала:
      - Я люблю тебя.
      Мгновенно все тревоги принца исчезли. Перед ним начали проноситься светлые картины тех дней, которые они проведут вместе. Однако, все мысли о счастливом будущем разом исчезли, когда в дверь настойчиво постучали. Робин вздохнула, высвобождаясь из объятий принца, а он пошел открывать дверь.
      В дверях стоял отец Нолан; вежливо кивнув принцу, он с любопытством посмотрел на Робин. Мягкие глаза священника светились беспокойством за нее, хотя его собственное лицо заострилось от переутомления. Его покрасневшие обветренные руки потрескались, но чистая одежда уже успела скрыть следы сражения.
      - Извините за вторжение, - сказал священник, входя. - Надеюсь, вы не слишком устали?
      - Что вы хотите?
      - Я могу помочь вам защититься, - просто оказал отец Нолан. - Вы ведь, конечно, понимаете, что сделали себя слишком заметной целью?
      - Это мне и в голову не приходило, - ответила Робин.
      - Однако вы должны это понимать. Я уверен, вы хорошо знаете, что наш враг... как бы это поточнее сказать... не совсем естественного происхождения.
      - Да, знаю.
      - Не сомневаюсь, что сила, стоящая за этим злом, будет искать вас. Я буду находиться здесь и помогу вам бороться с нею.
      - Но если Робин останется здесь, в этой комнате... - начал принц.
      Нолан выразительно хмыкнул и кивнул на окно. Тристан подошел к нему и выглянул наружу. До земли было футов пятьдесят, и выходило окно во внутренний двор Кер Корвелла.
      - Я боюсь за вас, мое дитя, - сказал священник. - Мы оба знаем, что в нашем враге есть нечто темное и противоестественное. Я не до конца уверен, что высота этой башни послужит достаточной защитой.
      - Если вы не возражаете, - дородный священник подошел к окну. Приложив руки к раме, он пробормотал несколько таинственных фраз.
      - Я останусь вместе с вами, - заявил Нолан, отходя от окна и садясь в мягкое кресло. Робин собралась было возразить, но, посмотрев в спокойное лицо священника, промолчала. Принцу даже показалось, что она с облегчением вздохнула.
      Тристан собрался уходить, и на прощание нежно пожал руку Робин.
      Выйдя из комнаты девушки, он неожиданно почувствовал страшную усталость. Однако, прежде чем отправиться отдыхать, Тристану необходимо было сделать еще одно неприятное дело. Принц итак слишком долго его откладывал. Ему предстояло поговорить с отцом. Тристан тяжелой походкой направился к кабинету отца, постучал в дверь и вошел. В камине полыхал яркий огонь; отец по-прежнему лежал в постели. Король посмотрел на сына ничего не выражающим взглядом.
      - Я рад, что у тебя наконец нашлось время доложить, - сказал король.
      - Я должен был повидать Робин, - принц решил, что не позволит отцу издеваться над собой.
      - В самом деле. Судя по тому, что я слышал, ты обязан ей жизнью.
      - Я это хорошо знаю! Все в городе обязаны ей жизнью!
      - Если бы ты эвакуировал город, когда я тебе приказал...
      - Черт возьми, отец, я пытался! Мы потеряли один отряд: все люди Динната погибли, - и только богиня знает, сколько погибло еще, прежде чем северяне отрезали нас!
      Король закрыл глаза, словно пытался сохранить спокойствие. Тристан кипел от негодования, но заставил себя промолчать.
      - И что же ты предпринял после того, как вернулся в замок?
      - Ничего! Я проследил за тем, чтобы последняя колонна ффолков благополучно вошла в замок, а потом отправился к Робин. Как только рассветет, я осмотрю замок.
      - Сын мой! Послушай меня! - в голосе короля появились тревожные нотки. - Твое присутствие на стенах и башнях просто необходимо! Тебя должны видеть, и ты обязан принять командование!
      - Я так и сделаю, - отозвался Тристан, безуспешно пытаясь скрыть раздражение. - А теперь мне необходимо поспать.
      Он вышел из покоев короля, и стал медленно подниматься по лестнице; потом тихо пошел по коридору к своей комнате. Перед дверью Робин принц остановился, однако, ничего не услышав, отправился дальше. Открыв дверь в свою комнату, он почувствовал, что силы покидают его. Единственное, что Тристан успел придумать - это оставить в дверях щелку и положить меч Симрика Хью рядом с собой на стул. Через минуту он уже спал.
      Черная змейка ползла по земле, стараясь все время оставаться в тени. Повсюду среди холмов горели костры северян, но маленькая рептилия избегала каких-либо контактов с ними.
      Вскоре она проскользнула через линию сторожевой охраны, оставив освещенное пространство позади. Здесь, где никто не мог его видеть, Казгорот стал расти, принимая новое обличье, прекрасно подходящее для его цели. От плеч отросли огромные, покрытые перьями крылья, и длинные мускулистые руки с острыми когтями. Широкий рот зевнул, открывая заостренные зубы и длинный раздвоенный язык. Плоский нос, напоминающий свиное рыло, разделял пару небольших, горящих алым огнем глаз. Голова была округлой и гладкой, хотя все тело - за исключением крыльев - было защищено мелкой чешуей.
      Зверь полетел в сторону Кер Корвелла. Замок выступал из чернильной темноты ночи, словно остров света. Огни факелов горели вдоль парапета, поднимающегося над деревянным палисадом, окружавшим крепость, и оттеняли каменные стены и башни. Возвышаясь над армией северян, замок знаменовал собой символ сопротивления ффолков. Некоторое время Казгорот бесшумно парил в воздухе, а потом стал снижаться у обширного двора замка. Черное тело слилось с ночью, и ни один из часовых ничего не заподозрил. Кружа над башней, Казгорот оставался на высоте ста футов. Его широкие ноздри слегка шевелились, и вскоре он нашел то, что искал. Тогда Зверь нырнул вниз, к одному из узких окон башни. Казгорот чувствовал, что друида спит именно в этой комнате, за этим окном. Скоро, подумал Зверь с глумливой усмешкой, она будет спать гораздо крепче. Гибкие пальцы с острыми когтями нетерпеливо сцеплялись и разжимались. Сложив в последний момент крылья. Зверь рванулся к окну.
      Ночь мгновенно озарилась огнем, острая боль пронзила все существо чудовища. Казгорот отлетел от защищенного окна и тяжело рухнул на землю. Со всех сторон раздались тревожные крики, но никто не заметил черное существо, упавшее возле башни.
      Барьер! Ярость переполняла Казгорота: он разозлился на собственную беспечность. Встряхнув головой, чудовище вскочило на ночи и взмахнуло своими могучими крыльями.