Дарус и Гэвин с изумлением уставились на принца. А принц холодно смотрел кузнецу прямо в глаза.
      - Да, ты, конечно, прав, - пробормотал Гэвин. Склонившись над обломками, Гэвин вытащил из кучи несколько огромных кусков дерева и небрежно отбросил их в сторону. Из-под обломков большой кровати он достал длинную плоскую коробку.
      Кузнец откинул крышку и вынул из коробки огромный молот. Его рукоятка была длиной полных шесть футов, а верхушка, сделанная из черного холодного железа, весила никак не меньше пятидесяти фунтов. Однако кузнец взмахнул молотом с такой легкостью, словно тот почти ничего не весил. Гэвин посмотрел на дальнюю окраину города, откуда к ним размахивая руками, бежал Полдо.
      - Так, а теперь говорите, - спокойно сказал кузнец, - что я должен делать?
      - Не хотите ли еще пудинга? - Худая, но еще крепкая пожилая женщина протягивала деревянную миску почти с детской непосредственностью. Ее посетитель поднял глаза, облизнул губы и кивнул.
      Гвендолинн, друиде Прохода Динлок, редко приходилось принимать гостей в своей уединенной роще, высоко в Синнорианских Горах. Поэтому, когда появился Траэрн из Оаквейла, она уговорила его выпить с ней чаю, а потом и пообедать. И теперь, конечно, было уже слишком поздно, чтобы отправляться в обратный путь.
      Оаквейл был довольно далеко, но Гвендолинн знала Траэрна по советам друидов уже не одно десятилетие. Она, словно девчонка, радовалась его визиту.
      Проход Динлок находился так высоко в горах, подходы к нему были столь извилистыми, что мало кто, кроме ллевирров, гномов и друидов знал о его существовании. Гвендолинн ухаживала за этим районом уже больше полувека. У Траэрна, наверное, было какое-то дело, но она не стала задавать вопросов, не желая утомлять его своим любопытством.
      Весь вечер она радостно болтала, пока они сидели у камина, рассказывала гостю о своих горах. Наконец, уютно устроившись в любимом кресле, она задремало у огня. Гвендолинн не заметила огня вспыхнувшего в глазах друида. Не видела она, как Траэрн встал, - ей снились в это время орлы, самые величественные птицы Динлока.
      Не довелось ей видеть и предательского кинжала, удар которого лишил ее жизни.
      Траэрн вытер кинжал и улегся спать. На следующее утро, оставив тело старой друиды стервятникам, он пошел секретными тропами Прохода Динлок. Траэрн продвигался медленно, потому что через каждые пятьдесят шагов останавливался, чтобы сложить большую пирамиду из камней, ясно указывающую нужное направление.
      Около двадцати северян устало маршировали в сторону развалин Миррдейла. Тристан заметил, что среди них нет раненых, а на одежде не видно следов недавней битвы. К тому же у северян не было лошадей. Вне всякого сомнения этот отряд не принимал участия в разграблении городка.
      Однако, они были здесь, глубоко проникнув на территорию королевства Корвелл, и были явно готовы к войне. У принца не было сомнений, что перед ним враг.
      Он видел, как уставшая колонна медленно продвигалась между дымящихся зданий. Вдруг сквозь дым на них обрушились стрелы - это Полдо и Керен, с удивительной точностью, быстро пускали одну стрелу за другой. Северянин, который шел первым, был убит наповал стрелой, вонзившейся ему в шею. Другой только охнул перед смертью - оперенное древко торчало из его груди. Через мгновение еще двое, вскрикнув, повалились на землю.
      Один из северян что-то закричал, и оставшиеся воины бросились на лучников, издавая громкие гортанные крики. В это время пять рычащих псов напали на северян слева. Собак вел за собой огромный мурхаунд, который, набросившись на врага, вцепился одному из северян в горло, а его железный ошейник принял на себя удар меча умирающего.
      - Вперед! - скомандовал Тристан.
      Крякнув, Гэвин пришпорил серого мерина, и помчался туда, где появились северяне.
      Тристан, Гэвин и Дарус пронеслись сквозь облако дыма и ударили противника с тыла. Они скакали, высоко подняв в воздух свое устрашающее оружие. Меч Симрика Хью, сверкавший в руке Тристана, разбил вражеский меч, словно тот был сделан из льда, и разрубил голову северянина пополам.
      Молот Гэвина на длинной ручке мстительно крушил все на своем пути, и захватчики в страхе отступали под его страшными ударами.
      Дарус скакал между северянами на своей быстрой верткой кобыле, и его ятаган оставлял глубокие кровоточащие раны. Уцелевшие северяне, смешав ряды, в ужасе побежали сквозь дым, в последней надежде спастись от всадников, лучников и собак.
      Псы с лаем и рычаньем пустились вслед за ними, Дарус и Гэвин не отставали, Тристан придержал коня и оглянулся в поисках Робин, но ее нигде не было видно.
      Неожиданно он услышал ее голос, что-то говорящий на непонятном языке. Сердце Тристана чуть не остановилось, когда сквозь клубы дыма он увидел, как она встала на пути убегающих северян. Она встала перед ними и повторила странную фразу. Тристан, затаив дыханье, не мог оторвать глаз от ее прекрасного лица.
      Северяне, все как один, закричали и побросали на землю оружие. Принц увидел, что клинки мечей раскалились добела, и из них сыпались искры, когда они ударялись о землю. Воя от ужаса, северяне разбежались в разные стороны.
      Тристан подъехал к девушке, с удивлением глядя на нее.
      - Ты что, сошла с ума? Они могли убить тебя - или того хуже!
      - Я бы не дала им убить меня, - холодно ответила она, а теперь у них нет даже оружия, чтобы убивать!
      - Да, действительно, - ответил принц. - Что... что ты сделала?
      - Я просто нагрела их оружие. Когда никого не было рядом, я часто развлекалась таким образом. Однако, раньше я никогда не пыталась проделывать подобные штуки с таким большим количеством металла сразу, она нахмурилась. - Думаю, гнев придал мне дополнительные силы.
      - Верно, - сказал менестрель, присоединяясь к ним. - Равновесие сильно нарушено. Зло стало очень могущественным, а сила зла должна быть уравновешена силой добра.
      Керен с любопытством разглядывал Робин.
      - Необходим только сосуд, способный эту силу удерживать.
      Богиня пыталась что-нибудь придумать, но Зверь становился слишком могущественным, и она боялась, что на сей раз все ее попытки окажутся совершенно бесполезными. Настало время непосредственно вмешаться в ход событий. Она негромко позвала самое свое любимое дитя. Высоко в Синнорианских Горах Долины Мурлок ее зов был услышан. Великолепный белый жеребец навострил уши и стал смотреть в ночь. Богиня говорила медленно, и ее поняли.
      Моментально набрав скорость, жеребец бросился к воротам. И хотя они были сработаны ллевирами из самых прочных лиан и веток, он легко пробил их своей могучей белой грудью. Звонко цокая копытами, жеребец галопом поскакал в ночь,
      АВАЛОН
      Серый рассвет поднимался над морем. Казгорот, глазами Телгаара Железная Рука, обозревал свой флот, который медленно тащился к берегу, в спокойные воды небольшой бухты. Треть его кораблей утонула во время сражения с Левиафаном. Половина оставшихся получила такие повреждения, что дальнейшее плавание стало сопряжено с большим риском.
      Бесценное время будет потеряно, пока команды починят поврежденные суда; но выбора не было - иначе пришлось бы лишиться существенной части всех сил.
      Так Казгорот поступить не мог. С большим трудом Зверю удалось взять под контроль рвущуюся наружу злобу. Смерть тысяч северян, трупы которых теперь несло по бескрайним просторам моря Муншаез, мало трогала чудовищное существо. Они, как и все люди, были лишь инструментами, которые либо служили его целям, либо пытались ему помешать. Первых он использовал, последних уничтожал, причем делал это с одинаковым равнодушием.
      Смерть Левиафана придала Зверю огромные силы. Но, ограниченные телом Телгаара, как тюрьмой, эти новые силы неукротимо стремились на свободу. Казгорот медленно разгуливал по палубе своего корабля, пытаясь контролировать рвущуюся наружу энергию.
      Наконец, флот вошел в бухту, и моряки стали вытаскивать свои корабли подальше на песок, так, чтобы их не мог достать прилив.
      Король сердито зашагал по песку.
      - Немедленно начинайте ремонт! - И матросы живо принялись за дело, стараясь избежать гнева Телгаара.
      - Снимите тараны, - добавил он, - они свое дело сделали.
      Как только работа началась, Казгорот направился в лес, окружавший бухту. В лесу он нашел застойное болото. Здесь он снял одежду Телгаара, и позволил своей коже принять более удобные формы.
      Зверь лежал на земле и потягивался, наслаждаясь свободой. На его теле появилась чешуя, и скоро удлинившееся туловище полностью ею покрылось. Существо все больше становилось похожим на пресмыкающееся. Казгорот испытывал почти чувственное удовольствие, поглаживая раздвоенным языком сотни острых зубов. Он потянулся вперед массивными клешнями, ломая стволы деревьев без всякой цели, наслаждаясь самим процессом уничтожения.
      Зверь соскользнул в болотную воду и пополз по дну на глубине шесть футов. И все же пластинчатые чешуйки его хребта торчали из воды. Наконец, он оказался в озере, и тут Зверь нырнул. Его хвост хлестал из стороны в сторону, а могучие задние ноги без устали взбивали пену.
      Казгорот нашел лодку, с яростью перевернул ее, убил и съел трех рыбаков. Пиршество не смогло успокоить растущее беспокойство, только еще сильнее раззадорило его. Наконец, Зверь заставил себя улечься в прохладную глину на дне озера и стал понемногу успокаиваться. В его быстром уме крутились разные планы, и Зверь понял, что он не сможет долго находиться в личине Железного Короля, если не сможет взять свои животные импульсы под контроль. Северяне играли существенную роль в его плане, поэтому он не мог допустить, чтобы они в панике бежали от него. А это обязательно произойдет, если он на их глазах примет свой истинный облик.
      Целых три дня лежал монстр на дне озера. Его массивное сердце замедлило свои биения, а гигантское тело охладилось. Наконец, Зверь вылез из воды. С большой тщательностью он начал принимать обличье Телгаара Железная Рука. Казгорот надел брошенную на берегу одежду и вернулся к флоту.
      Он появился перед кораблями к вечеру и увидел, что работа по восстановлению кораблей продвинулась довольно далеко. Однако, потребуется еще много дней, чтобы довести дело до конца.
      Твердо решив сохранять над собой контроль. Зверь пошел в свою палатку. Грубо приказал принести вина, и оно было моментально доставлено. Больше Казгорот этой ночью ни с кем не разговаривал.
      Гэвин взял меч одного из убитых северян. Короткими быстрыми движениями он отсек у всех трупов северян головы и собрал их в одну кучу. Затем он отбросил меч и мрачно присоединился к своим новым друзьям.
      Отряд сразу отправился в путь, хотя солнце уже закатилось. Им не хотелось оставаться на ночь среди руин Миррдейла. Кузнец молча шагал позади.
      Они пошли по следам всадников, уничтоживших Миррдейл. Большой отряд оставлял за собой кровавые следы разрушения. Трупы, во множестве оставленные без погребения, часто носили следы долгих жестоких пыток, прекращавшихся лишь смертью.
      Земля, по которой проехали эти всадники, была совершенно разорена. Посевы на полях вытаптывались, здания разрушались или сжигались. Весь домашний скот, который не был употреблен в пищу, был зарублен и оставлен воронам. Луна была почти полной, в они ехали сквозь ночь по хорошо видимому следу. Перед рассветом друзья натолкнулись на новые развалины.
      - Что это был за город? - спросил принц кузнеца, стараясь перебороть боль, которая росла с каждой новой кровавой сценой трагедии и разрушений.
      - Макшиган, - ответил Гэвин. Осмотрев городок, Робин и Дарус подъехали к принцу.
      - Здесь собралось очень много северян, - объясняла Робин. - Всадники присоединились к двум, гораздо большим группам пеших воинов.
      - Когда они ушли, - добавил Дарус, - многие и них направились на юго-запад в сторону Дороги Корвелл. Эта группа взяла с собой обоз.
      - А остальные пошли на запад, - вмешалась Робин, и принц почувствовал, что она а трудом сдерживает ярость. - Вместе с ними всадники, уничтожившие Миррдейл. Они направляются к долине Мурлок.
      - Я предлагаю пойти на запад, вслед за теми, кто сжег Миррдейл, сказал Тристан. Остальные молча кивнули, и решение было принято.
      Они остановились только затем, чтобы поесть и дать немного отдохнуть уставшим лошадям, и снова возобновили преследование. Недели тяжелых путешествий закалили мускулы Тристана, и теперь он легко переносил тяготы упорной погони. Его спутники, казалось, тоже привыкли. Их запасы провизии практически иссякли, но сейчас главное для них - не терять времени.
      Весь жаркий летний день они преследовали армию северян, постепенно нагоняя большую колонну. К ночи, по их прикидкам, они отставали всего часов на шесть. Двадцать четыре часа сражений и беспрерывного преследования совершенно вымотали их отряд, и поэтому они вынуждены были остановиться на ночлег.
      В уединенной сосновой роще, окружавшей спокойный водоем, путники устало повалились на землю. Потом они стали расседлывать лошадей, и тут в рощу вбежал испуганный олень, которого преследовали пятеро псов. Керен, никогда далеко не убиравший лук, одной стрелой уложил оленя, и они досыта поели этой ночью.
      Из-за близости армии северян друзья развели небольшой костер, тщательно загородив его со всех сторон высокими валунами. Однако, и этого огня оказалось достаточно, чтобы закоптить мясо про запас. Робин собрала много орехов и больших съедобных грибов, так что теперь у них снова стало достаточно еды на несколько дней.
      Тристан, которому выпало стоять на страже в середине ночи, получил возможность несколько часов поспать, пока Полдо не разбудил его. Принц взобрался на большой валун, который они выбрали в качестве наблюдательного поста, в тени другого, еще большего, обломка скалы и уселся так, что его самого было практически не видно. Периодически он потягивался, менял положение и даже щипал себя, чтобы не заснуть.
      Полная луна прямо у Тристана над головой своими серебряными лучами освещала лес, как днем. Тристан быстро посчитал, что полнолуние наступило в третий раз после весенней ярмарки. Ничего удивительного нет в том, что луна кажется такой яркой, - это было время летнего солнцестояния, когда самая яркая луна в году.
      Целый час его взгляд блуждал по скалам, громоздящимся справа и слева от него, или по роскошному вечнозеленому пологу сосен, что теснились в долинах, или по серебряной ленте ручья, который питал водоем у их лагеря. Вспомнив слова Гэвина, он посмотрел на пейзаж перед ним с новым удовлетворением. С печалью он стал размышлять о том, сможет ли Гэвин когда-нибудь вновь наслаждаться красотой земли.
      Летнее солнцестояние - канун середины лета - время традиционного праздника в Корвелле. Друиды считают, что этой ночью власть богини власть над всей жизнью на земле - выражается особенно сильно. Интересно, состоялся ли праздник середины лета в этом году в Кер Корвелле. Казалось, прошли годы с тех пор, когда принц последний раз был дома, хотя на самом деле минуло всего несколько недель, но сам он за это короткое время стал совсем другим.
      Тристан подумал, знает ли отец о том, что происходит в восточных районах королевства. Добрались ли до короля гонцы с известиями о высадке северян?
      Его внимание сосредоточилось на деревьях впереди. Солнцестояние, друзья, дом - все было мгновенно забыто, когда принц внимательно разглядывал шелестящие ветви двух гигантских сосен. Тристан отчетливо видел, как эти ветки пошевелились, но ветра, из-за которого это могло бы произойти, не было.
      Он медленно соскользнул с камня на землю, выругавшись про себя, когда под его ногами зашуршали камушки. Почему, когда нужно, он не может двигаться так же бесшумно, как Дарус? Принц оставил меч Симрика Хью в ножнах, беспокоясь, что присущее ему свечение может привлечь ненужное внимание, если он обнажит клинок.
      Пока Тристан пробирался вперед, он чувствовал, что каждый его шаг сопровождается хрустом сухих веток или шуршанием листьев, и что эти звуки далеко разносятся в ночном воздухе.
      Прежде чем он добрался до елей, ветки раздвинулись и из-за них выступило существо, светящееся в лунном свете. Сначала принц подумал, что это единорог вернулся к ним из крепости фирболгов, потому что гладкие белые формы, гордая голова и грациозные движения - все напоминало о единороге. Но, взглянув более внимательно, Тристан увидел, что рога у него нет, да и размером оно поменьше единорога. На самом деле перед ним был самый прекрасный конь, какого только можно представить. Он спокойно стоял, ровно дыша в теплом летнем воздухе, и поглядывал на принца большими умными глазами. Шкура коня была ослепительно белой без малейшего пятнышка, а розовые ноздри чуть затрепетали, стараясь уловить запах принца, когда тот приблизился. Казалось, убедившись, что он не ошибся, великолепный конь выступил вперед из-под деревьев и ткнулся носом в плечо принца. Потрясенный принц стоял, не шевелясь, несколько мгновений, а затем стал рассматривать коня более внимательно. Такого большого животного не было даже в конюшнях его отца; широкая грудь и длинные мускулистые ноги, а еще роскошные, шелковистые, белоснежные хвост и грива - существо необыкновенной красоты и мощи! Осторожно, сомневаясь, позволит ли ему конь взобраться себе на спину, Тристан погладил мягкую гриву. Конь стоял спокойно, и тогда принц одним ловким, легким движением вскочил на него. Затаив дыхание, он ждал, что животное взовьется на дыбы и скинет его на землю, но ничего подобного не произошло - конь спокойно дышал, будто бы ждал указаний Тристана, что же ему делать дальше. Тогда крепко вцепившись в гриву обеими руками, Тристан тихонько, чуть коснувшись мягкой шерсти, подтолкнул коня вперед; но тот, подобно ракете, сорвался с места и помчался вперед с такой скоростью, что принц чуть не потерял равновесие.
      Белый конь пересек поляну и промчался мимо лагеря. Тристан успел лишь заметить, как удивилась, увидев его, проснувшаяся Робин, и услышал лай своих собак. Одним скачком конь перелетел через небольшое озеро и скрылся в лесу. Деревья, скалы и поле, слившись в одно разноцветное пятно, со свистом мелькали мимо изумленного принца, когда конь как ветер, мчал его сквозь густой лес. Как ему удавалось находить дорогу, для принца было загадкой. Вскоре они понеслись еще быстрее по узкой извилистой тропинке. Принца переполняло ликование от того, что он скачет на такой замечательной лошади. Каждый раз, когда конь преодолевал какое-нибудь препятствие, у принца захватывало дух, и он даже иногда опасался, что вот, сейчас, конь не справится и они полетят в пропасть. Ему было интересно, куда это они направляются, но никаких опасений по поводу своей судьбы принц не испытывал. Только благодаря тому, что он отчаянно вцепился в гриву коня, принц держался на его широкой спине, потому что конь поворачивал так резко и так мгновенно увеличивал скорость, что много раз, казалось, лишь чудо спасало Тристана от падения. Насколько принц заметил, конь выбрал соседнюю с их лагерем дорогу, а не ту, по которой шли северяне.
      Наконец, великолепный конь замедлил свой бег, и они, проехав молоденький лесок, оказались на усыпанной цветами поляне где-то в узкой горной долине. В ярком лунном свете Тристан почувствовал себя удивительно уязвимым посреди поляны. Его страхи вскоре подтвердились: он увидел, как между деревьями, прямо перед ним, появился всадник. Принц резко развернул своего коня и увидел еще нескольких всадников, появившихся на поляне позади него. Через мгновение его начали окружать гордые рыцари. Их было около двух десятков, и все они появлялись из леса.
      Яркий лунный свет отражался от серебряных доспехов всадников и от их копий, на которых развевались гордые знамена. Но сейчас оружие было направлено прямо в сердце принца. Тристан замер, боясь пошевелиться, в то время как всадники, не сводя глаз, приближались к принцу.
      Когда последний из загадочных рыцарей выехал на залитую лунным светом поляну, Тристан увидел, что под ними такие же белоснежные гладкие и мощные кони, как тот, который принес его сюда.
      Грюннарх начал свое путешествие со Смертоносными Всадниками, по праву короля возглавляя колонну. Следом ехал Ларик, а дальше за ними, - все остальные закутанные в меха всадники. Так они начали свой трудный путь через Проход Динлок.
      Через каждые пятьдесят шагов, как и было обещано, они находили выложенный камнями знак, указывавший дорогу. Без этих знаков они никогда бы не справились со своей задачей, поскольку тропы здесь были такими заросшими и извилистыми, что становились совершенно незаметными. Боковые лощины, каньоны и глубокие пропасти - все это представляло опасность для незнакомого с этими местами путешественника. Даже с указателями безопасного пути Проход доставлял много неприятных мгновений Смертоносным Всадникам, которым часто приходилось спешиваться и проводить своих лошадей через узкие ниши в горах или по предательски шатающимся узким мостикам над грохочущими горными потоками. Извилистые тропинки часто были такими узкими, что лошадей приходилось подталкивать вперед, иначе они застряли бы. Грюннарх отчаяние ругался, его армия теперь просто ползла сквозь горы, в то время как скорость им была просто необходима. Ларик был странно молчалив и, казалось, не обращал никакого внимания на проблемы остальных всадников. Взглянув на него искоса, Грюннарх подумал, что Ларик выглядит еще более устрашающе, чем когда он прибыл в Макшиган. Его глубоко запавшие глаза теперь горели безумным огнем, а лицо было плотно обтянуто мертвенно-бледной кожей.
      А еще Рыжий Король заметил также, что кони Ларика и остальных Смертоносных Всадников напоминали обтянутые кожей скелеты с выступающими ребрами и затуманенными какой-то неведомой болезнью глазами. Эти признаки изнеможения, тем не менее, никак не сказывались на выносливости лошадей. Как бы там ни было, черные кони Смертоносных Всадников, казалось, не испытывали ни страха, ни боли, ни усталости. Они упорно шли вперед, словно не обращая внимания на то, что их окружало.
      Наконец, больше не в состоянии сдерживаться, Грюннарх задержался на тропинке, пропустив вперед Смертоносных Всадников, ехавших цепочкой друг за другом. У всех на лицах были такие же мертвенные маски, как и у Ларика, - и Грюннарх вдруг почувствовал, что его знобит. Несмотря на то, что он никак не мог смириться с этим, в глубине души король понимал, что Смертоносные Всадники, гордость его армии, вышли из-под его контроля, и что руководит ими теперь какая-то более могущественная и страшная сила. Возможно, и ему следует опасаться этой силы.
      Когда Смертоносные Всадники проехали, Грюннарх присоединился к пешим солдатам своей армии. Проклиная свое нежелание прямо обвинить Ларика в том, что он служит сразу двум хозяевам, Грюннарх сердито ехал по дороге, злобно отбрасывая все, что встречалось у него на пути, и немилосердно дергая поводья своего несчастного коня. Поэтому получилось так, что Ларик первым из северян оказался на вершине Прохода Динлок и увидел длинную, ведущую вниз, в долину Мурлок, тропу. Здесь тропа становилась достаточно широкой, всадники снова оседлали своих лошадей, и воины в красном поехали через голые, насквозь продуваемые ветром скалы.
      Ночь опустилась на горы раньше, чем основная часть армии добралась до вершины Прохода Динлок. Грюннарх, который не очень-то умел действовать в горах, слишком поздно объявил привал, и из-за попыток разбить лагерь в незнакомом месте, да еще когда уже начало темнеть, произошло немало несчастных случаев и путаницы. Впрочем, вскоре взошла яркая луна, и большая часть людей смогли отыскать для себя укромное место, где их не доставал пронизывающий ветер, и устроиться на ночлег. И все же, надо сказать, это была не самая приятная ночь в их жизни.
      В резком свете полной луны Грюннарх сидел у небольшого костра и обдумывал положение, в которое попала его армия. Ему было не по себе, к тому же, они потеряли кучу времени, взбираясь вверх по Проходу. С каким-то мрачным предчувствием король пытался объяснить себе то странное ощущение присутствия колдовской силы, которая теперь отделяла его от Смертоносных Всадников. Из расщелины в скале появилась темная фигура и двинулась в сторону Грюннарха. Коричневый плащ, в который был закутал человек, указывал на то, что он не из армии северян, и все же каким-то образом ему удалось пройти мимо постов незамеченным. Король уже решил, что непременно отыщет виновного и как следует его накажет, а рука в это время уже легла на короткий кинжал, спрятанный под складками плаща.
      Человек уселся у костра напротив Грюннарха, и тот заметил, что незнакомец одет в простую одежду лесника; на голову он натянул глубокий капюшон, так что из-под него были видны лишь горящие злобой глаза. Стараясь унять дрожь, король северян посмотрел прямо в глаза незнакомца.
      - Кто ты?
      - Я - Траэрн, друид из Долины Мурлок. Я прибыл, чтобы указать вам дорогу.
      Кольцо рыцарей на белоснежных конях медленно сомкнулось вокруг Тристана, и он видел, что каждый из них защищен великолепными сияющими доспехами. Даже, несмотря на большие кольчуги, всадники казались хрупкими, а их лошади - огромными. Но вели себя рыцари, держали свое оружие с уверенностью опытных воинов.
      - Кто ты? - резко спросил принца один из всадников, лошадь которого стояла прямо напротив Тристана, и тут принц с изумлением обнаружил, что перед ним женщина. У нее был высокий, музыкальный голос, которому вовсе не шел грубо заданный вопрос.
      - Тихо, Карина! - заговорил другой, начальственный голос. Этот голос тоже принадлежал женщине.
      Тристан неподвижно сидел на спине могучего жеребца, наблюдая за рыцарями, молчаливо стоявшими вокруг него. Меч Симрика Хью лежал в ножнах, и доставать оружие было уже поздно.
      Принц прикидывал, сможет ли он на своем удивительном скакуне перепрыгнуть через кольцо всадников, но тут один из них - тот, который заставил замолчать Карину, - нарушив круг, подъехал к Тристану. Ее копье было небрежно опущено вниз, словно она давала принцу понять, что не собирается нападать на него. Принц смотрел на женщину, и какая-то часть его сознания отметила великолепие ее доспехов. На боку висел длинный меч, а голову защищал островерхий шлем, который лишь подчеркивал тонкие черты ее узкого лица.
      Лошадь оказалась на целую ладонь ниже жеребца принца, но была столь же стройной и мускулистой. Броня из того же серебристого металла защищала грудь и бока лошади. Принц заметил, что седло было тяжелым и глубоким, обеспечивая устойчивое положение для всадника и дополнительную защиту лошади. Узкое забрало шлема было открыто, и Тристан с интересом посмотрел на лицо всадницы. Удивительно хрупкое лицо украшали огромные лучезарные карие глаза. Завитки золотистых волос обрамляли лицо, беспорядочно выбиваясь из-под облегающего шлема.
      - Как случилось, что ты оседлал Авалона? - резко спросила она.
      - Он сам пришел ко мне в мой лагерь в лесу. Я вскочил на него, и он сразу поскакал в эту долину. А в чем, собственно, дело?
      - Значит, он разрешил оседлать себя? - спросила она.
      - Да.
      - Скажи нам, пожалуйста, свое имя, - попросила женщина-рыцарь, явно смущенная чем-то.
      - Меня зовут Тристан Кендрик, принц Корвелла.
      Ответная реакция всадников была совсем не той, что ожидал Тристан. Все рыцари, одним слитным движением, несмотря на тяжелые доспехи, опустили свои знамена и спешились. Принц заметил, что Карина некоторое время колебалась, прежде чем спрыгнула со своего коня.
      Неожиданно воительница, стоящая перед ним, обнажила свой меч и стала на колени. Она вытянула меч перед собой и заговорила:
      - Милорд, меня зовут Бригит. Я командир отряда Сестер Синнории. Мы ллевиррские воительницы, и ты можешь располагать нами.
      ...Полдо почти задремал, стоя на страже, перед рассветом. Вдруг он вздрогнул, с удивлением увидев белые фигуры всадников, появившихся из темноты.
      - Он вернулся! И он по-прежнему на белой лошади! И!.. - тут от изумления у Полдо перехватило дыхание, когда большая группа всадников выехала на поляну.
      - ...и он привел с собой целую армию! - запинаясь закончил он, когда Робин и Керен подошли к нему. Дарус едва сдерживал собак, у которых шерсть встала дыбом. Даже Гэвин с беспокойством смотрел на приближающихся незнакомцев. Принц соскочил с коня перед своими друзьями. Улыбаясь, он показал в сторону женщин-рыцарей и просто сказал:
      - Это Бригит и ее лейтенанты, Карина и Маура.
      Карина продолжала подозрительно хмуриться, с пренебрежением глядя на спутников Тристана, но две другие девушки приветствовали их с очевидной искренностью.
      - Они ллевиррские воительницы из Синнории и они готовы помочь нам в войне с северянами.
      - Неплохо, - пробормотал пораженный Полдо. Действительно, рыцари выглядели весьма воинственно. Их доспехи были не только необыкновенно красивыми и изящными, но и надежно защищали все тело. Легкие копья и длинные узкие мечи казались хрупкими, но мастерство оружейников не оставляло сомнений в прочности металла, из которого они были сделаны.
      Воительницы сняли шлемы и принялись разбивать лагерь, а Тристан впервые смог как следует разглядеть их лица. Для человека их волосы были слишком длинными и золотыми; на хрупких лицах сияли огромные карие или зеленые глаза. Кончики заостренных ушей пробивались сквозь золотистые локоны. Что-то детское и удивительно прекрасное таилось в этих утонченных женских лицах.
      Тристан еще не успел до конца разобраться в событиях этой долгой ночи - ночи самой яркой луны и кануна середины лета. Бригит, в своей вежливой, но чуть отстраненной манере закаленного воина, многое объяснила ему по дороге обратно в лагерь. Она рассказала, что они дали обет: год служить персоне королевской крови, которая сможет обуздать жеребца. Великолепного коня звали Авалон, и он двумя днями раньше, высадив ворота, сбежал. Воительницы отправились на его поиски.
      Принц, как оказалось, первым нашел жеребца. Или, скорее, - подумал Тристан, вспоминая, как жеребец показался между елей совсем рядом со скалой, у которой он сидел на страже, - Авалон его нашел. Так, во всяком случае, считали Бригит и остальные. Кроме того, на обратном пути Тристан описал события, которые произошли с ним и его друзьями за последние недели, и их нынешние намерения. Сестры, как ему удалось выяснить, знали о всадниках и о том, что часть армии северян идет через долину Мурлок.
      Принц собрал Робин, Даруса и Керена на освещенной луной поляне, где к ним на совет присоединилась Бригит вместе с двумя своими лейтенантами.