ТЬМА СГУЩАЕТСЯ

— Держитесь! — Тэвиш радостно смеялась, в то время как лодка, словно перышко, взмывала на гребень волны, а потом падала вниз с головокружительной высоты. Менестрель умело управляла суденышком, успевая вовремя обойти возникающие на его пути препятствия.

Тристан оглянулся — птицы так и не появлялись. Может быть, они их больше не увидят? Неожиданно его окатило ледяной водой с головы до ног и Тристан, забыв о своих преследователях, вцепился обеими руками в борт.

Они с Робин сидели на носу маленького суденышка, а Полдо устроился на корме рядом с Тэвиш, в то время как массивный Яак сидел посередине. Кантус нервно метался по лодке, подбегая то к одному, то к другому, Ньют же сидел на носу, словно живое украшение.

— Эге-гей! А вот и еще одна!

Остальные пассажиры вовсе не разделяли восторга волшебного дракончика, особенно, когда лодка помчалась по узкому пенящемуся коридору. Правда, вскоре их вынесло в более спокойные воды.

— Верхом на воде! — завопил Яак и расплылся в счастливой улыбке. — Смотри! — Великан показал на груды камней на берегу и поднялся, чтобы получше их рассмотреть.

— Сядь! — вместе закричали Тэвиш и Тристан, когда лодка угрожающе наклонилась на один бок. Яак очень удивился, но сел, и лодка тут же выровнялась.

— Мы чудом не перевернулись! — простонал король, вытирая брызги с лица.

— И что такого особенного в этих камнях? — поинтересовался Полдо.

— Может быть, они напомнили ему родной дом. — Казалось, Тэвиш по-настоящему наслаждается неистовством разбушевавшейся стихии. Лодка неслась по узкому проходу между нависающими над водой скалами. По Тэвиш уверенно удерживала ее ровно посередине.

— Здесь достаточно глубоко, вода покрывает даже большие камни. Это хорошо!

— Как ты думаешь, долго еще так будет? — Тристан посмотрел на Робин, не переставая удивляться тому, как ей удалось возродить реку.

— Я не знаю. Заклинание ветра действовало долго, но как только я добралась до Долины, оно рассеялось. Мне кажется, сила волшебства слабеет здесь, поэтому я думаю, у нас есть что-нибудь около часа.

— Ну, мы мчимся вперед со страшной скоростью. — Тристана восхищало и поражало то, как быстро они продвигались вперед. — Нам бы понадобилось полдня, чтобы добраться сюда пешком.

Небо над их головами было свинцово-серым и казалось, что вот-вот пойдет снег. Берега реки лежали под толстым снежным ковром. Было так холодно, что вода, попадавшая на лодку, тут же превращалась в изысканное, будто хрустальное покрытие. И лишь сильное течение не давало реке замерзнуть.

Но приятнее всего было то, что мерзких летучих тварей нигде не было видно. Стае будет не так просто теперь догнать лодку, которую и так не всегда можно было рассмотреть сверху — время от времени скалы полностью скрывали ее из виду.

Река снова стала широкой, и все немного расслабились. Тристан заметил, что пальцы у него побелели — так крепко он вцепился в борт, — и он пошевелил ими, чтобы снять напряжение.

Серо-зеленая вода билась теперь о пологий невысокий берег.

— Мы можем пристать здесь в любом месте, — предложила Тэвиш. — Если мы опять попадем в быстрину, это будет сделать несколько труднее.

— Давайте все-таки воспользуемся теми преимуществами, которые дает нам река. — Тристан высказал вслух то, о чем подумали все. Лучше было перетерпеть головокружительные трюки, которые выделывал их кораблик на волнах мчащейся вперед реки, чем тащиться пешком.

Вскоре послышался шум бьющейся о скалы воды, и путешественники увидели, как впереди поднимаются почти отвесные стены пропасти.

— Что-то мне не очень нравится этот шум. — В голосе Тэвиш впервые зазвучало беспокойство. — А ну-ка, держитесь покрепче!

Тристан посмотрел вперед и увидел, как уровень воды понизился, но дальше ничего не просматривалось. Вдруг шум стал невыносимым, и лодка влетела в узкий проход.

Все перемешалось: камни, вода и снег — лодка взлетала вверх и снова падала вниз: со всех сторон летели брызги, и путешественники моментально промокли насквозь и замерзли, но все равно изо всех сил цеплялись за борта, не решаясь отпустить их даже на мгновение. Лодка налетела на какой-то камень, остановилась, но через минуту возобновила свое сражение с несущим ее вперед потоком. С тревогой Тристан смотрел, как в лодку набирается вода.

Вдруг всем показалось, что они взлетели в воздух, а лодка стремительно падает вниз. На мгновение Тристана охватило странное ощущение полета, но он тут же плюхнулся обратно, краем глаза успев заметить, как из лодки вылетел какой-то небольшой предмет.

— Полдо! — закричала Тэвиш, увидев, что карлик оказался в воде. Она не решалась отпустить руль и поспешить на помощь Полдо, но тут Кантус бросился в бурлящую воду как раз в том месте, где ушел под воду карлик. А через мгновение и сам мурхаунд исчез из виду.

Кантус появился на поверхности недалеко от лодки и Тристан увидел, что он держит Полдо зубами за рубашку.

— Ну же, старина! — шептал Тристан, словно хотел помочь собаке поскорее добраться до лодки.

Робин, сидевшая рядом с Тристаном, перегнулась через край лодки и протянула свой посох Полдо, который отчаянно колотил руками и ногами по воде и изо всех сил пытался дотянуться до кончика посоха. Тристан крепко держал девушку за талию, иначе она бы в одно мгновение составила компанию Полдо и Кантусу. На какую-то долю секунды Полдо и Кантус снова скрылись под водой, но тут карлик появился на поверхности, крепко вцепившись в волшебный посох Робин.

— Тяни! — закричала она и потащила Полдо из воды. Тристан помогал ей, не обращая внимания на то, что лодка опасно накренилась на один бок, а в лицо ему полетели обжигающие ледяные брызги. И тут Робин упала прямо на Тристана, по-прежнему не выпуская из рук посоха.

Они огляделись по сторонам и увидели, что Полдо висит на борту лодки — в этот момент он был ужасно похож на чудом не утонувшую и очень несчастную мышь. Кантус же пытался добраться до лодки, из последних сил сражаясь с течением. Тристан протянул руку и, втащив карлика в лодку, попробовал помочь мурхаунду, и Кантус, тихо заскулив потянулся к его рукам, но когда он уже почти добрался до своего хозяина, мощный водоворот подхватил его, и пес исчез под водой.

— Нет! Боже мой, нет! — Король чуть не вывалился из лодки, и теперь пришла очередь Робин вцепиться в него, чтоб удержать от падения. Он так отчаянно размахивал руками, что непременно оказался бы в воде, если б не Робин.

— Кантус! — диким голосом завопил Тристан, но безрезультатно, собаки нигде не было видно.

Тут лодку завертело течением, и на мгновение показалось, что она застряла между двумя громадными камнями, но вскоре течение снова понесло их маленькое суденышко с головокружительной скоростью. В корпусе появилось еще несколько трещин, вода уже добралась до колен, Тэвиш, пытаясь перекричать шум и грохот мчащейся вперед воды, завопила:

— Мель! Надо срочно пристать к какому-нибудь берегу, иначе нам конец!

Но ничего подходящего вблизи не оказалось: со всех сторон реку обступали отвесные скалы. Тристан увидел, что из воды прямо на их пути начали высовывать свои твердолобые головы целые скопления больших камней, и вдруг он услышал страшный скрежет — лодку протащило по мели. «Интересно, сколько еще продержится лодочка», — подумал Тристан.

Он в волнении вглядывался в пенящиеся волны, надеясь увидеть Кантуса, но громадный пес больше не появлялся на поверхности. И все же Тристан никак не мог заставить себя поверить в то, что мурхаунд погиб. «Неужели еще и Кантус, — думал он. — Слишком много смертей и убийств! Пора положить этому конец!»

Неожиданно лодку развернуло боком к течению и выбросило на громадную скалу, торчащую посередине реки. И в одну секунду их суденышко превратилось в груду обломков.

Тристан полетел прямо в воду, успев, правда, по пути схватить за руку Робин, которую тоже толчком выбросило из лодки. Их прижало течением к скале, и некоторое время они не могли пошевелиться. Железная кольчуга тянула Тристана вниз, и он, ухватившись за кожаную седельную сумку, умудрился спасти кое-что из вещей. Яак стоял на дне и сердито тряс головой. Вскоре к ним подплыли Тэвиш и Полдо. Ньют исчез — он часто становился невидимым, когда сильно волновался, — но за него Тристан не беспокоился: у дракончика ведь были крылья.

Вдруг король увидел, что Тэвиш встала на ноги, и сообразил, что воды здесь совсем немного. Постепенно она опустилась ему до пояса, а потом и до колен — уровень воды медленно падал.

— Заклинание! — вздохнула Робин. — Наверное, его действие кончилось!

Вскоре быстрый поток превратился в одно воспоминание, и лишь на скалах появилась тонкая пленка льда. Друзья, мокрые и измученные, стояли на дне пропасти, а повсюду вокруг них валялись доски и щепки, которые когда-то были лодочкой Тэвиш. Ледяной зимний ветер, завывая, метался между скалами, и вскоре путники замерзли так, что никто не мог произнести ни слова.

Мурхаунд, по-прежнему, не показывался.

— Иногда я продаю улов у северного побережья, — объяснил рыбак в потрепанной, замусоленной одежде. Он смотрел себе на ноги, стараясь не встречаться взглядом с Рэндольфом. — Они хорошо платят, а у нас тут рыбы вполне достаточно. Вы ведь не считаете, что, если они северяне, то я не должен?..

— Продолжай, приятель! Ты же сказал, что у тебя важные новости. — Рэндольф нетерпеливо махнул рукой.

— Ну так вот, видите ли, я вез немного лосося — он в этом году так хорошо ловится — в Кодсби. Но когда я достаточно близко подплыл к тем местам, я вдруг увидел, что город исчез! И вот что я вам еще скажу: город сожгли и превратили в руины, а может, и того хуже!

Рэндольф откинулся в кресле и внимательно посмотрел на рыбака. Он был совершенно уверен, что тот говорит правду — зачем бы ему сочинять такую невероятную историю, тем более что рыбаку пришлось признаться, что он продавал рыбу врагам ффолков.

— Расскажи поподробнее, что ты видел.

— Ну, там было много пепла и разрушенные здания. Знаете, я не стал высаживаться на берег, как только увидел все это, и постарался поскорее унести оттуда ноги.

Рэндольф и его собеседник сидели в Большом зале перед огромным камином, в котором весело и уютно потрескивали поленья. На широкой дубовой подставке покоилась Корона Островов. Рэндольф оберегал этот символ власти Тристана, и сейчас он не сводил с нее глаз, словно спрашивал у Короны совета. Он не понимал, что означает странная история, рассказанная ему рыбаком.

— А не могли фирболги устроить весь этот разгром? — спросил он.

— Не думаю. Насколько я знаю, они не очень-то дружны с огнем. Они бы не стали сжигать город.

— Ну, а кто же, по-твоему, уничтожил Кодсби? Не могли же сами северяне напасть на городок, населенный их соплеменниками.

— Я не знаю, кто это все учинил. Если вас интересует мое мнение, так я скажу вам: мне кажется, беда пришла из моря, вот! Кое-что пострашнее фирболгов и северян, хотя одной Богине известно, что это может быть. Я просто пришел рассказать вам, что я видел.

— Спасибо. Ты правильно сделал. — Рэндольф отпустил рыбака, и, когда тот ушел, начал в волнении ходить взад и вперед по залу. Если и вправду какая-то страшная сила вышла из моря и напала на северную оконечность острова, не означает ли это, что какой-то неизвестный враг собирается выступить и против Корвелла.

Он услышал шаги и, повернувшись, с раздражением увидел знакомое лицо, обрамленное темными локонами. Понтсвейн удобно устроился в кресле, в котором за минуту до него сидел Рэндольф, и с любопытством посмотрел на капитана стражи.

— Чего хотел тот оборванец?

Рэндольф вкратце рассказал ему историю рыбака.

— Я беспокоюсь, — признался он, закончив рассказ. — Мне кажется, мы должны быть готовы к возможному нападению.

— Фу! — Понтсвейн равнодушно отмахнулся от его слов. — Это, вне всякого сомнения, дурацкий бред пьянчуги, пробывшего в море слишком долго. А если и вправду что-то случилось с городом, почему ты думаешь, что это произошло сейчас, а не год назад, во время войны?

Рэндольф уверенно покачал головой.

— В этой истории есть кое-какие интересные детали: во-первых, во время войны северяне не нападали на свои города, а во-вторых, я видел, что рыбак по-настоящему напуган — настолько, что он решился прийти и рассказать все нам.

— Может быть, он рассчитывал получить награду?

— Я считаю, мы должны собрать людей и организовать патрулирование побережья. Сегодня же отдам приказ!

— Подожди-ка минутку! — Понтсвейн вскочил на ноги и злобно уставился на Рэндольфа. — Ты не забыл, что мы вместе управляем королевством? И я ни за что не соглашусь на патрулирование побережья! Да будет тебе известно, что зима приближается!

Рэндольф с трудом удержался, чтоб не взорваться: он знал, что без поддержки Понтсвейна он не может рассчитывать на то, что за ним пойдут другие лорды.

— Мы должны что-нибудь предпринять! А что, если какой-то неизвестный нам враг готовится напасть на нас и собирает силы, а мы сидим тут и ничего не делаем?

— Ну, вот и сделай что-нибудь! — сказал лорд Понтсвейн. — Возьми отряд своих стражников и проверь сообщение рыбака — может, нам и волноваться не о чем. А я прослежу, чтобы в королевстве был порядок, пока тебя не будет.

Это предложение с новой силой возродило все прежние сомнения и тревоги Рэндольфа относительно Понтсвейна. Он не мог доверить королевство этому честолюбивому человеку даже на несколько дней. Но и сидеть сложа руки он тоже не мог.

— Я пошлю отряд разведчиков, — решил он наконец, — и если они принесут доказательства того, что мы в опасности, вы согласитесь на мобилизацию армии?

Понтсвейн пожал плечами.

— Может быть. Если, конечно, доказательства будут серьезными.

Он безуспешно попытался скрыть свое разочарование, когда Рэндольф нашел возможность не покидать замка.

— Хорошо. — Капитан резко повернулся к лорду Понтсвейну спиной и вышел из Большого Зала. Его страшно злило, что тому совершенно наплевать на все, что касается нужд королевства.

Понтсвейн же посидел еще немного в большом удобном кресле, глядя в камин. Затем он встал и подошел к дубовой подставке с Короной Островов. Как и тысячу раз до этого, он стал внимательно разглядывать Корону, наслаждаясь ее красотой и изяществом, и особенно великолепными бриллиантами, которыми она была украшена.

«Какое возмутительное безобразие, — подумал он, — что корона досталась не тому, кому надо».

Закутанное в теплый плащ существо несколько дней оставалось около раненого Авалона. Нежные руки обмыли и забинтовали раны, накормили коня зерном, а затем у разведенного костра существо растопило снег и напоило Авалона.

Коню очень повезло, что ему удалось найти углубление в стене пещеры, иначе страшные птицы разорвали бы его на куски, да и так он чудом успел добраться до этого убежища. Весь израненный, в крови, он с трудом забрался в узкую щель и тем самым спасся от хищных птиц.

Но лишь забота существа в теплом меховом плаще спасла коня от смерти. Авалон немного поел и попил, и очень медленно его ужасные раны начали заживать.

Через некоторое время он уже мог стоять. Рядом с громадным конем существо, спасшее ему жизнь, казалось совсем крошечным. Незнакомец вел себя так, словно знал, как надо обращаться с лошадьми: очень осторожно и заботливо он помогал Авалону набираться сил. Вскоре они покинули пещеру и, пройдя по голому горному склону, вошли в мертвый лес Долины.

Они шли на восток, на границу Долины Мурлок, и Авалон радостно следовал за своим новым другом. А может быть, он догадался, куда они шли, или понял слова незнакомца, которые тот прошептал ему на ухо. Голос был мягким и нежным, словно тихая легкая музыка.

— Идем, Авалон. Пора нам отправляться домой.

Колл вскочил на ноги, как только почувствовал, что пол у них под ногами задрожал.

— Пошли! Давай выберемся отсюда! — закричал он.

Гвен устроилась поудобнее на медвежьей шкуре и, несмотря на волнение ее спутника, лицо девушки оставалось спокойным и умиротворенным.

— Мне кажется, мы здесь в полной безопасности, — сказала она, глубоко вздохнув. — И я не сдвинусь с места!

Колл хотел было схватить девушку за руку и потащить за собой. Черт побери ее слепую наивность! Он так хотел, чтоб она оказалась в безопасности, но ведь он и сам не знал, где она, эта безопасность. Сердце Колла глухо стучало, но ему удалось сохранить внешнее спокойствие.

— Ладно, если тебе так хочется, оставайся здесь! Мне надо проверить, не опускаемся ли мы на дно.

Он промчался по коридору, снова оказался в большом зале со сверкающими витражами и через громадную бронзовую дверь выскочил во двор.

На мгновение он почувствовал облегчение: вода не заливала замок, как Колл боялся, и было непохоже, что они опускаются под воду, но, подняв голову, молодой моряк увидел, что по небу мимо громадного замка слишком быстро убегают облака.

Колл бросился через двор и нашел лестницу, которая вела на одну из стен. Спотыкаясь и перепрыгивая через несколько ступенек зараз, он выскочил на площадку и замер от изумления: стена замка, словно нос гигантского корабля, разрезала гладь моря Муншаез, при этом к небу поднимались каскады брызг. Замок плыл по воде прямо на север!

— Кажется, я спятил! — сказал себе молодой человек. Правда, подумав немного, он решил, что в передвижение замка по морю точно так же невозможно поверить, как и в то, что он вообще поднялся со дна моря ровно в тот момент, когда их лодка проплывала над ним. Все это казалось невероятным и нереальным!

Он долго простоял на стене замка, вглядываясь в серые бесконечные просторы моря, как капитан на мостике мощного боевого корабля.

Вскоре он почувствовал, что рядом кто-то есть, и, обернувшись, увидел, что к нему поднялась Гвен. Девушка взяла Колла за руку и прижалась к нему.

— Ведь это и вправду чудо, — сказала она. — Так сказал мне огонь.

— Что? — Колл внимательно посмотрел на девушку, пытаясь понять, не сошла ли она с ума. Впрочем, она выглядела более уверенной и спокойной, чем когда бы то ни было.

— Я знаю, ты думаешь, что я свихнулась, — продолжала она, рассмеявшись, — но огонь — он разговаривал со мной, когда ты ушел. У него был женский голос. Это ее замок, она была королевой ффолков — умерла очень много лет назад. Королева Аллисинн — жена Симрика Хью.

— Ты знала о ней?

— Ее муж был великим героем моего народа и первым Высоким Королем.

Сейчас Колл был готов поверить во что угодно, и сообщение Гвен о том, что она беседовала с огнем, нисколько его не удивило. Как бы со стороны, он с интересом наблюдал за тем, как совершенно спокойно обсуждает этот разговор с Гвен.

— И что же она сказала?

— Она отвезет нас туда, где мы должны будем выполнить важную задачу. Я не знаю, в чем она заключается, но очень важно, чтоб мы сделали все как надо. Мы очень подходим для этой миссии — потому что мои родители ффолки, а ты северянин.

Колл снова взглянул на море — чутье подсказывало ему, что они плывут на север, точнее, на северо-запад, и он высказал предположение, основанное на его знании морского дела и географии островов Муншаез.

— Мне кажется, она хочет доставить нас в Норландию.

Тристан шел во главе отряда, не обращая внимания на ледяной ветер — его гнала вперед слепая ярость. В сознании у него мелькали картины, одна страшнее другой. Вот он представил себе утонувшего Кантуса, потом изуродованного до неузнаваемости Даруса, а еще крошечного Язиликлика, который, наверное, замерз где-то в бесконечном, мертвом лесу. И наконец, Авалон — громадный конь, весь израненный и в крови, встал перед мысленным взором Тристана. Он вспомнил обнаженную рыжеволосую красотку у себя в постели и потрясенное лицо Робин, стоящей в дверях.

«Я ни на что не способен!».

Эта мысль горела в мозгу, медленно и безжалостно испепеляя Тристана и грозя поглотить его душу.

«Я заслужил, чтобы у меня ничего не получилось!»

Он громко застонал от переполнявшей его сердце невыносимой боли, не замечая, что Робин идет совсем рядом. Остальные давно отстали от них, не в состоянии угнаться за Тристаном. Он поскользнулся на обледеневшем камне и, упав на бок, сильно ударился, но даже обрадовался боли — это наказание ему за все неудачи! Не оглядываясь на своих спутников, Тристан несся вперед, перепрыгивая через скользкие камни и почти не глядя под ноги. Ньют жужжа подлетел к нему, на мордочке дракончика ясно читались изумление и любопытство. Король отмахнулся от него, словно от назойливой мухи, и обиженный и озадаченный дракончик вернулся к Тэвиш, Полдо и Яаку.

Когда они добрались до более-менее пологого места, где можно было, наконец, выбраться из русла реки, уже почти стемнело. Тристан, скользя и теряя равновесие, полез вверх по склону. Робин старалась не отставать, она очень за него беспокоилась, но не решалась вмешаться.

Забравшись на берег реки, Тристан немедленно повернул на север, он словно забыл о существовании своих спутников. Яак задержался, чтобы помочь измученным Тэвиш и Полдо, которые отчаянно дрожали.

Местность здесь была лишена даже деревьев, лишь неширокая тропинка вела в Долину Мурлок. Когда-то это были роскошные луга, где росли цветы и носились, озабоченно жужжа, пчелы, но теперь путники шли по голой, покрытой снегом пустыне, которая навевала мысли о смерти.

— Тристан! Остановись! — наконец крикнула Робин, чувствуя, что ее покидают силы. Спотыкаясь, она спешила за ним, опасаясь, что, если она упадет, он не обратит на это внимания и навсегда исчезнет в мертвой Долине.

Но Король остановился и замотал головой, будто хотел прогнать навязчивый и страшный сон. Догнав его, Робин увидела, что он плачет. На мгновение она молча прижала его к себе, надеясь, что ее присутствие поможет ему успокоиться. И тут она вспомнила о женщине в постели Тристана, и ей захотелось оттолкнуть его, напомнить о том, что он предал ее и обманул все ее надежды и ожидания.

Но вместо этого она еще крепче обняла его, желая, чтобы он успокоился. Ей так хотелось простить его и забыть свою боль, но это было не в ее силах.

Тристан покачал головой и, отстранившись, посмотрел на девушку. В его красных воспаленных глазах застыла мука.

— Извини, — прошептал он. — Если бы ты только знала, как мне больно от всего случившегося!

— Успокойся! — тихо сказала Робин, снова притягивая его к себе. — Ты нам сейчас очень нужен! Ты не должен так поступать с собой!

Она напомнила себе об их миссии и о том, как они все нуждались в Тристане и его мече. Его участие было так же важно, как и ее собственная сила, и Робин убеждала себя, что только поэтому утешает короля. Своего короля.

— На что я гожусь? Сплошные неудачи и смерти! Кого еще из вас я убью сегодня?

— Ты никого не убивал. Как раз наоборот, твоя сила, твой ум и меч помогли нам остаться в живых! Ты должен быть с нами сейчас, потому что нам очень нужна твоя помощь.

Тристан поднял голову и ему показалось, что рассеялся густой туман — он увидел, как неуверенной походкой к ним бредет Тэвиш, а следом за ней Яак. Великан нес дрожащего карлика на руках, а Ньют устроился на его широком плече.

— Нам надо до темноты разбить лагерь, — уже спокойно сказал Тристан. — Давайте поищем место, где мы могли бы укрыться от снега и ветра.

Посмотрев по сторонам, они не нашли ничего подходящего и отправились дальше; на этот раз Тристан двигался медленно, понимая, как трудно его спутникам идти в темноте. Он попытался обнять Робин, чувствуя, как она дрожит, но она резко отстранилась и пошла дальше одна. Было явственно слышно, как стучит зубами Полдо; мокрая одежда не сохраняла тепло, и снова ледяной ветер стал их главным врагом. Наконец Тристан увидел несколько громадных камней, между которыми почти не было снега.

— Здесь не очень подходящее место для ночлега, но лучше нам все равно не найти, — сказал он и, бросив свой плащ на землю, велел Яаку посадить на него Полдо. Робин и Тэвиш встали рядом с карликом на колени, радуясь тому, что скалы пусть немного, но все же защищают их от ветра.

— По крайней мере, здесь не так дует, — сказала менестрель, стараясь поднять настроение своих спутников.

Тристан прислонился к покрытой льдом скале.

— Этого, к сожалению, недостаточно. Без костра нам до утра не протянуть.

Всем было ясно, что он прав, но вокруг не было ни щепочки, чтоб развести огонь. Полдо не переставая трясся, а зубы у него стучали, словно копыта сотни лошадей по мостовой.

— Я попробую поискать что-нибудь. Оставайтесь здесь и постарайтесь хоть немного согреться. — Тристан поднялся, раздумывая, в какую сторону лучше пойти.

— Подожди, — сказала Робин. — Эту проблему можно решить по-другому.

Не говоря больше ни слова, она вытащила из своего мешка футляр со свитками. Когда она его открыла, крошечный рубин в самом центре золотого солнца у нее на груди засветился, но никто не обратил на это внимания. Робин взяла третий свиток и тут же закрыла футляр.

— Власть над огнем, — прошептала Тэвиш. — А разве тебе не нужны дрова?

— Нет.

Робин тихо прочитала свиток, осторожно и старательно произнося слова, которые тут же пропадали с пергамента, а потом и сам свиток поглотило теплое голубое пламя.

Тристан вскрикнул и бросился вперед, когда пламя обхватило руки Робин, но Тэвиш удержала его. Он с ужасом смотрел, как огонь окутал все тело девушки, он был по-прежнему голубым и почти не давал света. Робин медленно растворилась, огонь стал теплым, а потом по-настоящему обжигающим, горячим.

Вскоре в небо поднялось яркое сияние — узкий столб пламени, который, словно раскаленная печь, дарил тепло и надежду.

Друида превратилась в костер, спасший им жизнь. Мокрая одежда моментально высохла, холод отступил, все снова согрелись и сидели, тесно прижавшись друг к другу вокруг костра, который ничем не напоминал человеческое существо. Голубой огонь горел всю ночь, и хотя путники почти не спали, он согрел их и вернул им силы.

На рассвете снова пошел снег.

Темный Источник становился все могущественнее и мрачнее, в то время как остальные Боги отступали перед силой Баала. Бог убийств поселился в чернильно-черном водоеме и чувствовал, как все большая часть его существа отвоевывает себе это место в Затерянных Мирах. Конечно, он, по-прежнему, не терял связи со своей родной равниной Геенной — через длинную нить тьмы, протянувшуюся к его дому и видимую только тем, кто служил его воле. Эта нить пересекала множество миров, даже эфир, давая Богу уверенность в том, что он навсегда связан с миром, в котором родился.

Теперь Баал относился к Темному Источнику не так, как в начале: это была временная тюрьма, а вовсе не ворота, позволившие ему покинуть Геенну и перенестись в этот мир. «Но, ведь, — раздумывал он, — нить тьмы можно протянуть не только до Источника, но и дальше». И тогда он, пожалуй, сможет покинуть пределы Источника. Короче говоря, он сможет свободно передвигаться по островам Муншаез, да и по всем Затерянным Мирам, наслаждаясь не только творением рук своих слуг, но и принимая непосредственное участие в их деяниях. Баал не сомневался, что это возможно. И поэтому он направил все силы на укрепление нити тьмы, чтобы получить физическое обличье и возможность существовать вне Темного Источника.

Вскоре острова Муншаез склонятся не только перед силой его воинства, но и перед могуществом самого Бога Баала.