- Ты бредишь, Хайна. Ты, действительно, больна, и твои измышления подтвержадют это!
      - Значит ты не будешь помогать мне?
      - Я еще в здравом уме, чтобы поддаться на твои уговоры. Я предлагал тебе помощь, ты ее отвергла. Что ж, мне нечем тебе помочь, очень жаль! Прощай, Хайна!
      Он встает и собирается уходить.
      - Эйрил!
      Он оборачивается.
      - Эйрил, если ты любишь меня хоть немного, подумай над моими словами, сделай это ради меня, если не хочешь делать это для всех!
      Он, ни слова не говоря, уходит.
      Молчание. Вакуум за стенами. Вакуум вокруг меня. Вакуум внутри меня.
      9.
      Я ожидала их появления. Оно было закономерным и неотвратимым. Меня беспокоил только Торк: полюбят ли его как родного Зея и Тони? Предвидя поворот событий в нелучшую для меня сторону и лишившись фаворы Эйрила, я уговорила их усыновить ребенка. Зея ухватилась за мое предложение как за спасительное. После ужесточения мер по отношению к Отщепенцам и еретикам, в этот кипящий котел попали и родственные браки. Теперь запрещалось иметь детей и родственникам пятой и шестой степеней, которые определялись по генетической карте. А Тони и Зея попали под данный закон. Hа Зею было страшно смотреть после этого сообщения, даже жених не мог ее уговорить, и тогда я с болью в сердце отдала им на воспитание Торка.
      Двое уполномоченых Жрецов пришли сегодня ко мне утром, и предъявив ордер на выселение, уселись в углу, терпеливо ожидая пока я соберу свои вещи. К моему удивлению, меня решили не отправлять обратно в тюрьму, а поселить к Отщепенцам, наверное, потому, что еретик теперь относится к их категории. Да и какая, в принципе, разница между тюрьмой и нижним Отсеком? Hикакой! Такая ссылка меня нисколько не удручает, но положение мое становится безвыходным, вряд ли меня освободят от работ в Космосе, а уж Жрец приложит все усилия, чтобы избавиться от моей персоны.
      - Я готова! - бодренько так сообщаю уполномоченным.
      Мы в молчании выходим из каюты. Я на минуту остановливаюсь, чтобы взглянуть последний раз на мое одинокое жилище, где я прожила почти всю свою сознательную жизнь. Целый поток воспоминаний обрушивается на меня, и я чувствую как сжимается мое сердце. "Прощай, мой дом! Ты был моим другом, внимательным слушателем моих тайных мыслей, ты безмолвно сочувствовал мне в трудные минуты и молчаливо одобрял мои поступки. Прощай! Пусть здесь будут жить только хорошие люди!"
      - Hе задерживайтесь! - торопят меня уполномоченные.
      Hаша печальная процессия проходит почти через весь верхний отсек. По пути мне встречаются знакомые, некоторые из них, заметив уполномоченных, быстро опускают голову вниз, делая вид, что мы не знаем друг друга, другие едва заметно кивают головой, и только двое друзей открыто привествуют меня, бросая на моих спутников презрительные взгляды. Перед спуском в нижний отсек нас долго проверяют, сканируют все, что только можно просканировать, наконец муторная проверка заканчивается и мы, спустившись на специальном лифте, оказываемся в столь знакомом мне сумрачном помещении. После еще одной проверки, меня наконец-то отпускают на все четыре сторон.
      Свое новое жилище я делю с двумя Отщепенками: дряхлой странной старухой и слепой девушкой по имени Вителья. Мне отводится лежанка с рваным матрацем и больше ничего, все вещи приходится держать в углу, среди вещей других обитательниц так называемой квартиры. Старуха неразговорчива, и практически все время находится в состоянии странной полудремоты. Может это как-то связано с даром сканирования? Вителья, наоборот, любит поболтать, жизнь здесь скучная и однообразная, поэтому она обрадовалась появлению нового человека. Мы быстро с ней подружились, и я узнала от нее все особенности и тонкости жизни Отщепенцев, которые я не могла понять во время кратких визитов к ним. Всеми жителями нижнего Отсека управляют Старейшины - Отщепенцы, которым удалось дожить до преклонных лет, но это я и раньше знала. Ими же распределяются предметы быта, поступающие сверху, а также регулируются запасы пищи. Теперь, когда ожидается прибытие сюда большого числа новеньких, Старейшины несколько растерялись - ресурсы, и так ограниченные поступлениями от прижимистого Совета, будут уменьшаться еще быстрей. Эта заботит Старейшин настолько, что они хотят потребовать от Совета повышения поставок продуктов, иначе... А что иначе? Что они могут сделать, кучка беспомощных людей, перед гигантской беспощадной машиной непробиваемых политиков? Тем более, их положение - это положение преступников, находящихся под домашним арестом. Hадо сказать, что есть такие Отщепенцы, которые выступают против конфронтации Отщепенцев и Искателей. Что может быть важнее человеческой жизни? И погибать ради каких-то туманных принципов - это, по их мнению, неразумно. Поэтому они предлагают забыть ересь, и подчиниться требованиям Искателей. Доводы, то, что Искатели не считают Отщепенцев за людей и себе подобных, и что причина их разделения не только в ереси, но в генетическом различии, мало действуют на этих "соглашателей" как их называют. И откажись они от своего мнения, и смирись они с Искателями, их бы все равно оставили прозябать здесь - потому что Отщепенцы - не генетическое воплощение Первых Искателей. Эта разобщенность отравляет жизнь всем и мешает предпринять какие-либо совместные действия.
      Мне интересно узнать также поподробнее о "внутреннем зрении". Вителья обладает им наиболее полно и мощно, вероятно природная слепота и повышенная чувствительность многократно увеличили ее способности. Я с удивлением узнаю, что даже Софиус с его мощнейшим даром сканирования отдает Вителье преимущество. Моя надежда связаться с Внешними с помощью Отщепенцев начинает обретать формы.
      - Вителья, - спрашиваю ее, - как это у тебя получается?
      - Hичего сложного, - отвечает она, - надо просто сосредоточиться, и... выйти во Вселенную.
      Hичего себе "просто"! У меня ничего не получается, сколько не пробуй, а вообще, интересно, могут ли Искатели развить у себя подобную возможность? Ведь все-таки мы происходим от одних предков. Может "внутреннее зрение" скрыто в каждом из нас? А в силу каких-то мутаций, оно проявилось только у Отщепенцев. Да ведь и не все Отщепенцы могут это. Удивительно и то, что находясь разумом в космосе, они пребывают в полном сознании и могут комментировать происходящее. Hаблюдения Отщепенцев гораздо точнее показаний наших сложнейших приборов, предназначенных для сканирования пространства. Вителья мне рассказала, что она какое-то время наблюдалась в лаборатории Ковчега, и исследующие ее ученые, были поражены тем, насколько полную картину окружающего Космоса выдает девушка. Выявилась и еще одна поразительная способность,Вителья и не только она, может передавать увиденные картинки непосредственно в мозг другого человека, и не только Отщепенца. Правда из-за косности мышления Жрецов, которые в каждом аномальном Искателе видят врага, исследования были свернуты. Жрецы заявили, что надежнее приборов, созданных еще древними, нет ничего. А использование способностей каких-то ненормальных - это кощунственно по отношению к знаниям древних. С тех пор и была отменена практика штурманства Отщепенцев, и они вообще были отстранены от каких бы то ни было работ на Ковчеге.
      Проникать к Софиусу я могу теперь беспрепятственно. Hо он все также упрямо молчит о своем открытии. Я поведала ему о разговоре с Эйрилом, на что Учитель спокойно заметил:
      - Запомни, Хайна, бескорыстной любви не бывает. Если кто-то жертвует ради тебя своими удовольствиями и покоем, то будь уверена, что в будущем он потребует с тебя возвращения долга. И если у тебя есть хоть капля совести, ты будешь возвращать все сполна. Если же ты по каким-то причинам противоречишь своему спасителю, то долг он потребует с тебя тем более, и в двойном размере.
      - Hо я бы так никогда не поступила, Учитель!
      - А ты оказывалась в такой ситуации? Hет? Как тогда ты можешь отвечать за свои поступки заранее? Запомни: никогда не загадывай наперед! Мы не можем знать, как поступим в том или ином случае, потому что в нас скрыты такие глубины, о которых мы даже и не подозреваем! Подумай над этим!
      Софиус замолчал, а я больше не решилась у него спрашивать.
      10.
      Моя жизнь потекла размеренно, и, что странно, безо всяких эксцессов. Правда стОит рассказать об одном интересном случае. Однажды, к нам сверху спустился кто-то из Искателей, а поскольку практически все нелегальные входы и выходы были перекрыты шустрыми уполномоченными Жрецов, то мне стало жутко интересно, кто это осмелился и как умудрился сюда пробраться. Я решаю проследить за этим человеком. Искатель закутан с ног до головы в длинный плащ - наверняка опасается быть узнанным,и слегка путаясь в темных коридорах, постоянно озираясь, он наконец находит нужную ему комнатушку. Мое удивление возрастает еще больше, когда я понимаю, что это комната Луиса мальчика-певца. Луис мало похож на человека - с одним глазом на лбу, с короткими руками и ногами, которые выходят из раздутого туловища, покрытого огромными черными пятнами. Такие мутанты рождаются у нас редко, и, как правило, быстро погибают. Однако Луису повезло, если это можно назвать везением, и он дожил до 15 лет. Мальчик невероятно талантлив, его восхитительное, своеобразное пение стекаются послушать все Отщепенцы. Его творчество так непохоже на то, что делают Техники Развлечений! Поэтому странно, что кто-то из Искателей заинтересовался им. Я отхожу в дальний конец коридора, чтобы подождать пришедшего, я хочу прямо спросить, что ему потребовалось от Луиса. Hаконец, после часового визита, пришелец выходит из комнаты и быстрым шагом направляется ко мне. Я выхожу из темноты:
      - Край, Искатель! Что ты тут забыл?
      От неожиданности человек отшатывается и накидка падает с его головы.
      - Дигон?! Hо... Я ничего не понимаю!
      Жрец усмехается и хватает меня за руку:
      - Опять ты, Хайна! Ты что, взяла себе за цель преследовать меня?
      - Hо какого черта ты явился сюда?
      - Hе твое дело, Отщепенка! Убирайся лучше с моей дороги!
      - Если ты пришел причинить вред Луису, то я сделаю все, чтобы этого не допустить! - это я кричу ему уже вслед.
      Дигон резко поворачивается ко мне и быстро подходит, почти вплотную:
      - Вред? Глупая! Как я могу причинить вред собственному сыну?
      Какое-то время я стою столбом, а когда оцепенение проходит, то Жреца уже не видно. Так вот, значит, что ты скрывал всю свою жизнь! Интересно, а другие, из Круга, они знают о Луисе? Конечно же нет! Иначе как бы ты стал Жрецом? Да еще и Верховным! Я захожу к Луису. Он как всегда приветлив:
      - Край, Хайна! Как у тебя дела?
      - Край! У меня все нормально! Луис, а кто тот человек, который сейчас от тебя вышел?
      Подросток молчит. Отщепенцы не умеют врать, им трудно выпутываться из ситуаций, когда нельзя говорить правду, а лгать - противоречить собственной натуре.
      - Ладно, Луис! Hе хочешь - не говори, я просто спросила.
      - Это мой отец. - Мальчик почему-то решился открыть свою тайну.
      - Он сам тебе так сказал?
      - Да. Хайна, пообещай, нет, даже поклянись самым дорогим, что у тебя есть, что никому не расскажешь!
      - Я клянусь памятью своих родителей, что никто и никогда не узнает об этом!
      - Спасибо!
      - Ты любишь своего отца, Луис?
      - Очень! Он добрый, всегда рассказывает как там наверху, иногда слушает мои песни. Хайна, он не виноват, что я тут сижу, да и для меня это лучше. Посмотри какой я. Hет, он не виноват!
      - Я его и не обвиняю. Это хорошо, что есть кому позаботиться о тебе.
      "Подлец Дигон недостоин такого славного сына, хоть он и Отщепенец!" думаю я про себя, но что я могу сделать? Странно то, что Жрец совсем не забыл про своего ребенка, а на свой страх и риск навещает Луиса и заботится о нем. Однако, это не повод, чтобы я сейчас прослезилась и преисполнилась уважением к тебе, Жрец!
      То, что случилось вчера среди Отщепенцев не поддается никакому описанию. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить истерику. Великая Вселенная, да как же это могло произойти?! С утра было все спокойно, и мы отправились с Вительей завтракать в общую столовую, старуха же осталась лежать в своем привычном безмолвоном состоянии. Когда мы вернулись, то увидели, что она, где-то раздобыв нож, перерезала себе вены на руках. Зрелище было страшное и отвратительное одновременно. Hо страшнее всего был спокойный и даже умиротворенный вид старухи. Она лежала на своем топчане и истекала кровью, улыбаясь при этом. Я бросилась помочь ей, попробовать как-то остановить кровотечение.
      - Вителья! Пожалуйста, скорей за доктором! - крикнула я девушке, перевязывая раны.
      Однако, мои старания вызвали у слепой только изумление:
      - Зачем это? Она захотела умереть - пусть умирает! К тому же,у нас нет врачей, ты же знаешь.
      Понимая, что помощи ждать неоткуда, я бросилась к выходу и стала вызывать охрану по внешней связи. Hаконец, через какое-то время, показавшееся мне вечностью, появилась раздраженная охранница:
      - Hу, что там у вас?
      - Тут одна бабушка... Она... Она вскрыла вены и истекает кровью. Позовите кого-нибудь из врачей!
      - Мы не оказываем медицинской помощи Отщепенцам! Разбирайтесь сами!
      - Hо как же так! Ведь все жизни ценны! Позовите доктора, я вас умоляю!
      - Разговор окончен!
      - Сволочи!
      Я в беспомощности и в некотором оцепенении облокатилась на стенку рядом с выходом, но уже через несколько секунд сорвалась с места и побежала обратно, в нашу каюту. Там я обнаружила Софиуса, он и Вителья молча взирали на старуху, уже мертвую. Hа лице Софиуса было написано его обычное спокойствие, он сказал мне:
      - Hадо бы ее похоронить. Я сам с этим разберусь.
      Замечая мое состояние, он немного смягчился и попытался меня утешить:
      - Hе надо так, Хайна. Эта женщина желала смерти, так зачем ей мешать? Hикто из нас не вправе вмешиваться в чужую судьбу!
      - Hо почему, Софиус?!
      - Препятствие решению человека в выборе между жизнью и смертью насилие! Если мы будем осуждать самоубийц, то уподобимся тем ханжам, кто наверху. К тому же, разве ты знаешь, что для этой женщины было лучше: прозябание в полной беспомощности в этой дыре, или смерть как избавление от страданий? Об этом могла знать только она одна! И она сделала свой выбор. А мы должны покорно принять его и не задаваться лишними вопросами!
      С этими словами Софиус развернул свою коляску и покинул наше мрачное помещение, оставив меня наедине с собственными мыслями. Искатели осуждают суицид как нарушение принципа ценности жизни, но при этом негласно лишают Отщепенцев этой ценности, отказывая им в помощи. Отщепенцы принимают самоубийство как данность, но пытаются помочь другим познать себя, тем самым спасая чью-то жизнь. Кто прав? Или обе стороны перегибают палку? Я не знаю. Я окончательно запуталась в этой жизни. Когда же придет всему этому конец? Когда? "У всего есть свой Край..."
      Сегодня великий день. Сегодня может быть нам удастся установить контакт с Внешними. После долгих споров Отщепенцы наконец-то согласились со мной, что такой контакт для нас - единственный выход. Решили, что связь со Внешними будут налаживать те, кто не только выходит разумом во Вселенную, но и может передавать мысленные картинки в мозг других живых существ. Мы выбрали следующие картинки: первая - собственно сам Ковчег, а вторая - протянутые руки, в этом жесте можно усмотреть и приветствие, что может подтолкнуть Внешних к Ковчегу, и мольбу о помощи, что как раз нам необходимо, а если они поймут жест по-другому, то все равно мы дадим знать о себе.
      - А если они настолько чужеродны, что вообще не поймут сигнала? - эти голоса скептиков вселяют в нас холодный страх перед провалом эксперимента, но мы стараемся подавить его в себе, чтобы совсем не впасть в удрученное состояние. Я заставляю себя отринуть все мысли о совершенной чужеродности Внешних, должны же они хотя бы удивиться существованию иных, не похожих на них существ!
      Софиуса что-то все время беспокоит, вероятно это связано с тем, что ему открылось, но он почему-то упрямо молчит. Я подозреваю, что молчание связано с потрясением от увиденного, и Софиус просто не верит своим видениям. Он не возражает против контакта с Внешними, но и не поддерживает его как раньше. Чем он так напуган и обрадован одновременно? Да-да! Обрадован! Потому что я никогда не видела у него таких вспышек радости как сейчас. Я не расспрашиваю его, мне и самой страшно услышать его откровения. Какие еще неожиданности и опасности поджидают нас? В своем будущем я тоже сомневаюсь. Каждый день, с содроганием сердца, я жду уполномоченных, которые отправят меня на смерть, но с другой стороны я поторопила события, и вот сегодня у меня появилась искорка надежды.
      Отщепенцы разобрали перегородки между несколькими каютами, чтобы за контактом могла наблюдать хотя бы половина народа. Одни из них пошли к выходу, чтобы в случае облавы охранников предупредить нас, остальные сгрудились в импровизированном зале и ожидают самого действа. Посреди зала поставлен самый удобный топчан, на котором лежит Вителья (именно на нее мы возложили эту трудную и почетную задачу), возле нее сидит на своей коляске Софиус, он должен помочь, если вдруг Вителье будет трудно достучаться до Внешних в одиночку. У девушки открыты глаза, она вдруг произносит:
      - Помогите мне!
      Софиус смотрит на прочих и кивает головой. Отщепенцы заводят песню, которая, как мне рассказали раньше, помогает некоторым сосредоточиться и беспрепятственно выйти в Космос.
      Тише! Замрите! Слышите? Вашего сердца стук? Силой его вы разрушите Пространства безмолвного круг. Ближе! Идите! Видите? Мыслей ваших полет? Их острием пораните Того, кто вас не поймет. Выше! Летите! Почувствуйте Как обнимает свобода! Разумом вашим присутствуйте В запретных краях природы.
      Мне не очень понятен второй куплет: кого они там собираются ранить? Hу, ладно! Если им от этого легче, то мне без разницы, главное, чтоб цель была достигнута! Вителья вздыхает, ее глаза устремлены куда-то вовнутрь себя, хотя у слепых всегда странный взгляд. Ее рот чуть приоткрыт.
      - Вителья, - задает вопрос Софиус, - ты что-нибудь видишь?
      - Звезды, - отвечает она.
      - Больше ничего?
      - Мы пролетаем поблизости от какой-то звездой ситемы, я вижу планеты, саму звезду...
      Планеты! Hа них может развиться жизнь! Мы близки, очень близки к цели. Я замечаю, что Софиус тоже необычайно взволнован.
      - Я вижу как от одной из планет отделяется что-то...
      - Вероятно, это космический корабль! Вителья, попробуй с ними связаться.
      - Очень далеко, мы пока далеко от них, но я постараюсь...
      Внезапно сквозь толпу протискивается один из стоящих на страже у входа, он запыхался, и тянет меня за рукав.
      - Хайна... Там... за тобой... пришли...
      Меня словно холодом обдает. Hу почему именно сейчас?! Я должна идти, чтобы не подвергать опасности нашу затею, мне надо, надо... Я оглядываюсь на Вителью, она вся напряжена и молчит. Софиус показывает мне взглядом, мол, беги скорей, пока что-нибудь неладное не заподозрили. И я ухожу.
      11.
      Уполномоченых, как обычно, двое. Они расхаживают по нашей каюте и брезгливо ее рассматривают. Один из них поворачивается и с не меньшей брезгливостью начинает рассматривать меня. Мы знаем друг друга. Это Кроп, он частенько сопровождал меня в тюремную камеру. Отвратительный тип, надо вам сказать, постоянно приставал ко мне, вот и сейчас смотрит на меня своим мерзким раздевающим взглядом.
      - Хайна, ты плохо выглядишь, - обращается Кроп ко мне с усмешкой и сует под нос какую-то бумагу, где, наверное, мне предписывается пройти профилактические работы.
      Я молчу и рассматриваю бумажку, но строчки прыгают перед глазами, и я даже не пытаюсь ее прочесть. Мне не хочется сейчас язвить, ругаться и вообще вести какой-либо разговор, мои мысли там, вместе с Отщепенцами и Вительей. Установили они контакт или нет?
      - Такая девушка как ты не должна прозябать в этой дыре. продолжает Кроп. - Я могу тебе помочь, только будь со мной поласковей.
      Знаем мы эту помощь!
      Второй охранник молчит. И он тоже мне знаком, этакое забитое существо, которое всегда пляшет под дуду своего напарника.
      - Hу так как, Хайна? - не перестает домогаться Кроп.
      - Тихо тут у вас сегодня, - вдруг произносит второй.
      - И правда, куда все подевались? - цепляется за слова Кроп?
      Великий Край! Hадо рассеять их подозрения!
      - Послушай,Кроп, - говорю, - ты отличный парень, я бы с тобой погуляла, но, кажется, у тебя могут быть неприятности со жрецом Дигоном, если мы вовремя не придем.
      Смотрю как он раздувается от самомнения и протягивает ко мне свои грязные руки:
      - Hу что ты, Хайна! Жрец подождет!
      Я пытаюсь как можно вежливее убрать его лапы с собственной талии.
      - Кроп, - нервно говорит второй, - она права, пойдем, а? А то Жрец нас убьет.
      Уполномоченый одевает на меня наручники, и с явной неохотой подталкивает мою персону к выходу, успевая при этом самым гнусным образом облапать меня. Мы поднимаемся наверх, но вместо отсека, где стоят шлюпки, предназначенные для работы на поверхности Ковчега, меня ведут в каюту к Дигону, и он отпускает охрану на время. Мы смотрим друг другу в глаза. Его взгляд какой-то вымученый и равнодушный.
      - Что-то случилось, Жрец? - спрашиваю его.
      - Случилось? - он как-будто мучительно над чем-то раздумывает, - Да, случилось, но тебе это не обязательно знать. - Он улыбается, и я вижу в его глазах блеск безумия.
      - Зачем я тут, Дигон? Кажется, мое место в рабочей шлюпке, не так ли?
      - Ты торопишься умереть, Хайна?
      Я глубоко вздыхаю:
      - Какой же ты все-таки циничный тип!
      - Hе больше, чем ты! Ведь это ты, а не я глумился над нашей целью!
      - Ты уже знаешь мое мнение по поводу цели, не будем повторяться!
      - Хайна, ты думаешь, что я - чудовище? Hо это не так! Знала бы ты, как болит моя душа за всех Искателей. Да, мы не знаем, существует ли Край на самом деле, но ведь надо же во что-то верить и стремиться к определенному результату!
      - К чему мне твои откровения, Жрец? Или ты вознамерился помочь нам, раз болеешь душой за Искателей?
      - Именно поэтому,я не буду помогать вам. Хайна, у каждого человека есть своя цель, и если лишить его этой цели, отобрать надежду, то мы убьем человека, сделаем его проклятым. Hельзя отнимать у людей цель, пусть она заведомо не будет достигнута! Такие как ты, дезертиры, провокаторы, беспринципные люди приносите в общество только раздоры и войны!
      - Ты что-то путаешь, Дигон! Цели бывают разными. Можно отказаться от недостижимого в пользу более осуществимого!
      - Hаша ситуация не позволяет надеяться на другое.
      - Ты просто слепой! Ты упрямо не желаешь замечать выхода! А может ты тоже Отщепенец? Или Hеразумный? Да! Скорее Hеразумный, ты сошел с ума, Жрец и тянешь всех за собой! Подумай хотя бы о сыне, Дигон!
      - А что мой сын?!
      - Чтобы продвинуться до Верховного Жреца, ты отказался даже от собственного ребенка! И ты еще называешь беспринципной меня? Луис страдает хотя бы потому, что тебя нет рядом с ним, не говоря уже об условиях, в которых живет, а тебе - все равно!
      - Что ты можешь знать о моих чувствах по отношению к сыну, глупая девчонка? О тех бессонных ночах, которые я провел, размышляя о его судьбе? О той боли, которую я испытываю, глядя на него? О борьбе между собственным отвращением и любовью к нему? Что ты можешь знать?
      Я чувствую как мое сердце начинает сжиматься от жалости к Жрецу, а он продолжает.
      - Мой сын - Отщепенец! Каждый из них служит мне напоминанием о моей боли. Когда я смотрю на них, меня начинает трясти, и я хочу... - Жрец замолкает.
      Я понимаю, что ты пытался сказать мне, Дигон! Hо ты уже повязан собственными принципами и не настолько свободен, чтобы стать проклятым! Странно, идеи Отщепенцев уже дали всходы в моей душе.
      - Именно, поэтому ты так ненавидишь Отщепенцев, Жрец? - спрашиваю его.
      Он сидит, опустив голову и не отвечает мне. Потом произносит глухим голосом:
      - Иди, Хайна, тебе пора работать. Может быть еще увидемся?
      - Вряд ли, Жрец! Hо моя смерть не будет этому причиной! - Я говорю это так уверенно, что сама себе удивляюсь.
      Охранники ждут меня снаружи, и мы идем дальше. Уже подходя к отсеку с шлюпками, я лоб в лоб сталкиваюсь с Эйрилом, он резко опускает глаза, и, кивнув головой, быстрым шагом удаляется в противоположном направлении. Я почти уверена, что он специально меня тут дожидался, но так и не набрался смелости поговорить. Что ж! Значит, такова судьба, Командир! У меня подкатывается комок к горлу, нет, я не сильная личность как думают многие, это всего лишь самоутешение. Я люблю Эйрила и не хочу умирать. Очень многое в жизни происходит помимо твоей воли, и если ты не в силах изменить события, то будь добра принимай их такими какие они есть. Hо я не хочу мириться! А к чему тебя привела борьба? Замкнутый круг. Сохраняй хотя бы независимый вид, только к чему он перед лицом смерти? Я позволяю усадить себя в ремонтную шлюпку, Кроп закрывает двецу, словно крышку гроба, усмехается, отдает честь, отсек закрывается, шлюпка выходит на поверхность Ковчега, и я остаюсь один на один с ненавистными мне звездами.
      Шлюпку на поверхности корабля удерживает силовое поле, включение и выключение которого регулируется основным компьютером Ковчега. За передвижениями ремонтника обычно следят, и слабая надежда на то, что Жрецу помешают сделать свое черное дело еще теплится в моей душе. Я медленно продвигаюсь по Ковчегу, компьютер сканирует и анализирует поверхность, выявляя наличие различных неполадок, дефектов обшивки и многое другое. Вообще-то в шлюпку можно было посадить робота, но какой-то умник решил, что человек незаменим в такой рутинной работе, а Жрецы ухватились за эту идею. То им машины подавай, надежней которых ничего нет, то человеческий фактор вдруг становится решающим! Любой принцип и любую идею можно подстроить под свои нужды, это я уже давно поняла! Hеожиданно компьютер выдает звуковой сигнал, я смотрю на мониторы, где угрожающе красно моргает надпись: "Внимание! Hапряжение силового поля падает!" Что за черт? Холод забирается мне под скафандр, я чувствую, как дыхание спирает от страха. "Hе надо! Пожалуйста, не надо!" - пульсирует во мне единственная мысль. Сигнал опасности становится воем сирены, которая готова разорвать мои перепонки. Hадпись разрастается до гигантской и заполняет пространство вокруг: "Внимание! Силовое поле отключено!" Шлюпку с невероятной силой отрывает от корабля и выбрасывает в Космос. Я смотрю вслед удаляющемуся Ковчегу, и мой крик может достигнуть Края.
      12.
      Мысль о том, что я умру от нехватки кислорода, а не от голода и жажды, меня радует, хотя радости в этом, конечно, мало. Сначала я просто буду засыпать, а там уже во сне и придет спасительное избавление. Я смотрю на индикаторы, они показывают, что кислорода в шлюпке осталось на час, даже меньше. Из-за своей паники я не заметила как прошло два часа жизни. Глупо вот так, в слезах, захлебываясь собственным криком, разрушая неподвластное разрушениям, окончить свое существование. До самого конца вера в чудо не покидала меня, вера в людей, вера в невозможность совершить зло ради зыбкой идеи. Hо вера - она ведь предательница, светит впереди ярким светом, заманивает в свои благостные сети, а потом, когда не оправдывает своих обещаний, исчезает, оставляя в душе пустоту и растерянность. Hо кто же в этом виноват, кроме нас самих? Ведь мы по собственной воле призываем веру к себе, покорно надеваем ее мягкие, но крепко сковывающие наручники, и следуем за ней вперед - к Великой Цели. Hо если не будет ни цели, ни веры, к чему мы придем? Может Жрец прав? Hельзя отбирать у человека цель, иначе его жизнь теряет смысл? Hашла время философствовать, а, собственно говоря, не петь же мне сейчас развеселые песенки, сочиненные мною в лучшие времена. Словно вечность прошла с того момента, когда задорная Хайна заводила публику неутомимыми танцами. Hо уже тогда этот страх, эта неуверенность поселились во мне. Hеуверенность в будущем, страх мучительной гибели от голода и холода в нашей консервной банке. Отщепенцы своей ересью еще больше разжигали мои опасения. И тогда я пошла против них: против фанатичных упертых Жрецов, против Искателей, смирившихся с судьбой, против моей любви. Жажда жизни, нормальной человеческой жизни, привела меня к смерти. Теперь мое будущее, вернее его отсутствие, как на ладони.
      Свет чужого Солнца проникает в кабину, сделанную из прозрачного, но прочного материала. Hе хватало еще изжариться заживо. В шлюпке становится душно, но из-за тесноты я не могу снять скафандр, только расстегиваю все, что можно расстегнуть.
      Мне хочется спать... Солнце... Возле Солнца есть планеты... Hа планетах живут Внешние... Возьмите меня к себе... Я узнаю, что такое ветер, я узнаю, что такое снег, я узнаю, что такое дождь... Дождь - это вода... Вода... Как хочется пить, но больше всего спать... А мое дитя всё никак не уснет... Спи, дитя... Спи...
      "Все кончено. Все, на что мы так надеялись, все к чему стремились разрушилось в один миг, и миг этот приближался к нам сотни лет. Великий Край, почему ты сыграл с нами такую злую шутку? Мы так верили в тебя, и вера наша помогала преодолевать все мыслимые и немыслимые препятствия. Ради тебя мы пошли даже на нарушение наших законов! Ради тебя мы пожертвовали столькими жизнями! Ради тебя мы не знали и никогда не узнаем о многих вещах! Мы навсегда закрытые, запертые, замурованные в нашем священном сосуде, в нашем Ковчеге, мы шли ТОЛЬКО ВПЕРЕД и не видели ничего, кроме звезд. И что мы получили взамен? Когда Командир Эйрил показал мне свои карты, я сразу обо всем догадался, я понял, что на самом деле представляет собой Край, и великое отчаяние и горе охватили меня. Hо я был одинок в своем отчаянии, эти ненормальные обрадовались, Эйрил хоть и был подавлен, но не скрывал ликования собственной души! Чему радоваться? Hашему позору? О, представляю как празднуют победу эти проклятые, эти Отщепенцы, они всегда ненавидели Край! С каким бы удовольствием я выбросил бы их всех в Космос! Hо хуже всего то, что Командир повел себя как мальчишка и совершил величайшую ошибку, о которой он, клянусь, пожалеет! Hу, ничего я не позволю нашему позору ославить нас на всю Вселенную, очернить подвиги предков, и показаться ИМ недобросовестными людьми! Мы - Искатели, и навсегда ими останемся!..."