17
      Пробка с легким треском впилась в потолок, и всех окатила золотистая волна брызг шампанского. Даффи радостно завизжала.
      - Ну что, - Сандра встала, достала из кармана очки и надела их: по ее мнению, они придавали солидности любому ее выступлению. - Пьем за первую помолвку в нашей лаборатории. Я знаю жениха, как и все вы его знаете, как человека совершенно безотказного, готового прийти на помощь любому. Я сказала бы, что такие люди в наши дни встречаются редко, - жених, молодой кандидат наук, наверное, покраснел, но темная кожа не позволяла этого заметить. - И я знаю невесту. Наша Даффи - тоже очень хорошая и порядочная девушка, довольно строгих правил, - при этих словах "девушка строгих правил" хихикнула. Никакого подтекста в ее смехе не было - Даффи хихикала по малейшему поводу, - хотя, конечно, во многом еще ребенок. Думаю, что у нее все же есть перспектива стать хорошей женой нашему Дэниелу.
      При этих словах жених и невеста обнялись.
      Острое личико Даффи сияло счастьем. Дэн ласково потрепал ее прямые пепельные волосы и шутливо щелкнул по носу, вызвав этим очередной короткий смешок.
      - Ну что, Дэн, - протянул к ним бокал Том, - я тоже присоединяюсь к поздравлениям... Живите счастливо... Если сможете.
      Последняя реплика вызвала смех не только у Даффи: Том считался неисправимым пессимистом.
      - Так, пьем, значит, - подошел к столу заведующий лабораторией Ши Юй. - А кто будет работать?
      - С вашего разрешения, шеф, - махнула рукой Сандра.
      - Я говорил, что вы можете отдохнуть, когда нет работы. Сейчас она есть. Объект прибывает с минуты на минуту. Так что убирайте здесь все - и за дело. Кстати, - его взгляд остановился на Альберте, - а почему в лаборатории посторонние?
      - Он не посторонний, - хихикнув, возразила Даффи. - Он мой брат.
      - Для нашей лаборатории он - посторонний. Ему нечего здесь делать.
      Ши Юй говорил это безо всякой злости - похоже, это чувство вообще было ему неведомо, скорее всего, потому что для него не оставалось времени. И любитель поработать Крейг, и беспокойный Паркинс, и даже всюду успевающий Варковски могли бы показаться рядом с ним лентяями. Наверное, за все семьдесят лет своей жизни Ши не подарил себе даже пары часов: и во сне он ухитрялся что-то подсчитывать, так что иногда вскакивал с кровати и начинал лихорадочно писать. Доходило до анекдотов: как-то раз утром, обнаружив ночные записи, он похвалил автора и поинтересовался, чья это работа.
      - Зато он не посторонний на моей помолвке, - возразила Даффи, убирая со стола бутылку. В ее глазах задрожали слезинки: ни одна эмоция не могла у Даффи пройти незамеченной - все они лежали у самой поверхности, всегда готовые к старту.
      - Даффи, это что за фокусы? - Дэн подхватил пальцем прозрачную капельку с ее щеки и слегка щелкнул по носу.
      Даффи подняла глаза и через секунду уже хихикала как ни в чем не бывало.
      - А что мне делать? - на лице Альберта Бриджвуда застыло удивленное выражение.
      - Не знаю, молодой человек. Рейсовый корабль будет через пять часов.
      - Рейсового корабля не будет, - поправил его подо-шедший Варковски.
      - Что? - брови Даффи прыгнули вверх, делая личико совершенно клоунским.
      Том машинально опустил руку в карман за сигаретой и вскрикнул: одна из бесчисленных проволочек впилась ему в палец. По-видимому, пора было избавляться от накопившегося там хлама.
      - Вы, я вижу, не торопитесь, - пробурчал под нос Ши.
      - Молодой человек, - окликнул Бриджвуда Эдвард, - я должен вас разочаровать. Вы не сможете в течение некоторого времени покинуть станцию. Если отсутствие грозит вам неприятностями на работе, мы берем их улаживание на себя. В крайнем случае наша Компания предоставит вам работу. Вы кто по специальности? Может, вы воспользуетесь пребыванием здесь, чтобы немножко подработать?
      - Сомневаюсь. Я - пилот. Кроме того, я сейчас в отпуске, прилетел на свадьбу сестры. Я очень надеялся, что ее отпустят на некоторое время...
      - К сожалению, состояние дел на сегодняшний день таково, что мы не можем дать ей отпуск...
      - "Мы", - шепотом передразнил его Бергер, наклоняясь к Тому, - с каких это пор Варковски стал распоряжаться нашими отпусками?
      - Да ну его, - отмахнулся Том и снова сунул руку в карман. И хотя укол о край железки был болезненным, он стоически сделал вид, что ничего не произошло. "Что уж жаловаться по мелочам, если вся жизнь - одна сплошная гадость", - подумал он.
      18
      Катер причалил. Мортимер отстегнул ремни страховки и встал; от неподвижного сидения у него начала ныть спина, и даже несколько потягиваний не смогли привести ее в нормальное состояние.
      - Вот здесь мы и будем работать, - пояснил Вильямс.
      - На станции? И что же тут можно охранять?
      - Значит, есть что, - отрезал Вильямс. Если в спортзале он мог себе позволить раскованность и фамильярность, то здесь в нем проснулся начальник. Он был не одинок среди тех, кого форма меняла и изнутри.
      - А что, часто бывают нападения? - не унимался Мортимер.
      - Послушай, мне начинает казаться, что я зря тебя взял. Охранная служба есть охранная служба, и такие вопросы просто неуместны.
      Мортимер замолк, но молчать ему не хотелось, и он принялся цокать языком.
      "Ничего, я думаю, он справится, - подумал Вильямс, глядя на согнувшуюся долговязую фигуру, - вот только чуток пообвыкнет..."
      Вильямсу нравилась его работа, точнее - не сама работа, а связанный с ней риск. В свое время он служил в десантных войсках, но из-за травмы был вынужден демобилизоваться: врачи не хотели смотреть на нее просто как на факт из биографии, хотя все показатели здоровья Вильямса соответствовали требуемым нормам. "Вы не можете быть так здоровы", - не желали они смотреть на результаты. В конце концов воевать с ними Вильямсу надоело, и он согласился на первое же показавшееся заманчивым предложение: пошел в охрану.
      - А это твои коллеги, - ввел он Мортимера в комнату. - Это Блейк, типичный качок с наколками на волосатых руках привстал и кивнул, - это Норт, - стройный бородач с очень молодыми глазами отложил в сторону книжку (на обложке плавал в луже крови обнаженный женский труп) и поприветствовал его сидя. Крупный негр привстал, не дожидаясь, пока его представят, и протянул Мортимеру руку.
      - Я - Хоувер. Так и зови. Хоувер, и все.
      Мортимер ответил на мощное рукопожатие. Оставался непредставленным только худенький паренек, самый младший в компании.
      - Ник, - пробормотал он, не извлекая изо рта жвачки.
      - А это - наш новый коллега Мортимер Дуглас. - Вильямс почувствовал, что очень хочет поговорить на эту тему, и приказал себе на этом остановиться. Он всегда боялся прослыть болтуном: когда его прорывало, остановиться Вильямс обычно уже не мог. - Ладно, считай, что познакомились... Ник, покажи ему комнату. Остальные ребята дежурят в лаборатории, я вас потом познакомлю.
      - Ну что, пошли, - разбирать слова Ника было тяжело.
      - Пошли, - кивнул Мортимер.
      19
      - Он здесь?
      - Да, в этой самой клетке. То есть в этом контейнере.
      Паркинс завороженно уставился на металлический куб. Двое охранников в форме затолкали контейнер в помещение со стеклянными стенами и быстро выскочили наружу.
      - Контейнер открывается дистанционно, - прокомментировал Варковски.
      - Кларенс? Ты тут? Я ищу тебя по всей станции: Цецилия сказала, что у вас что-то случилось, и как только ваше совещание закончилось, я начала тебя искать. - От Марты издалека пахло валидолом. - Кларенс, что произошло?
      - Марта, постойте! - в комнату влетел Бергман. В округлых движениях врача сквозило что-то женское. - Вам надо прилечь и успокоиться.
      - Кларенс, - Марта повисла на его шее, истерически закатывая глаза. От избытка чувств она начала сюсюкать, - хороший мой, я так без тебя страдаю!
      Кларенс, незаметно для нее, поморщился. В такой модификации Марта была особенно противна.
      - Выпускаю.
      Голос Варковского звучал ровно и холодно.
      Контейнер заскрипел. Одна из его стенок отъехала в сторону, выставляя напоказ покрытое чешуей и хитином светло-коричневое тело.
      От визга Марты у всех заложило уши.
      - Кларенс! Что это? - пухлые пальцы с неожиданной силой вцепились Паркинсу в руку.
      - Ничего, - сквозь зубы процедил он. - Пошли...
      - Марта, только не волнуйтесь... только не волнуйтесь, - доктор говорил часто, проглатывая окончания слов: нижняя челюсть при виде скорчившегося в металлическом ящике монстра перестала его слушаться и торопилась закрыться раньше времени.
      - Послушай, Марта, какого дьявола ты приперлась в лабораторию? Кларенс почти шипел. Марта всхлипнула. - Ты, дура, зачем ты выставляешь меня на посмешище?
      Паркинс до этого ни разу не повышал голос на жену по-настоящему, тем более - не пробовал ее оскорблять.
      Реакция Марты оказалась для него совершенно неожиданной. Она не упала в обморок, не зашлась в рыданиях, как это случилось бы по меньшему поводу, - резко вывернувшись из его рук, она отпрыгнула в сторону (складка жира у талии при этом неприятно колыхнулась) и зашипела в ответ:
      - Ты - мерзавец! Ты всегда хотел моей гибели! Сперва ты женился на мне по расчету, а теперь хочешь скормить своему монстру - это ведь он так тебя привлекает, да? Достойная парочка для тебя - ты и эта змеюка!
      - Марта, что с тобой?
      - Ты еще спрашиваешь, подлец! Я ненавижу тебя, знай - ненавижу! Док! Док! Идите сюда! Вот он меня понимает...
      - Марта!
      - Я подаю на развод! Я не хочу ни секунды находиться здесь, в компании твоей змеи!
      - Марта, - только и смог повторить Кларенс. Поведение супруги его поразило. Он никогда не ожидал от нее такого подвоха. Откуда у нее вообще взялись силы на этот скандал? И как ее теперь успокоить? "Уж не монстр ли успел ей внушить... Нет, чепуха!"
      - Что случилось? - подоспел доктор.
      - Ей плохо. - Паркинс сел. "Не вовремя же у нее началась истерика... совсем не вовремя".
      - Нет, мне не плохо! То есть, мне всегда было плохо с тобой! Ты искорежил всю мою жизнь, - похоже, запас решительности и злости у Марты оказался невелик, в голосе опять заскользили хныкающие нотки. - Ты взял меня из-за денег... из-за денег, и только...
      - Вот что, Марта, - Кларенс подошел к ней и взял за руку - она не сопротивлялась. С Мартой плачущей справляться он не умел, - успокойся, прими лекарство - и поймешь, что я всегда тебя любил и люблю. А о разводе забудь. Это была плохая шутка, Марта.
      - Ну да, - всхлипнула она и замолчала. От слез казалось, что все ее лицо пошло пузырями. Сдерживая отвращение, Паркинс погладил жену по щеке.
      - Все в порядке. А теперь я должен идти.
      - Опять! - простонала Марта. - К этой твари?
      - Эта тварь принесет нам немалые деньги.
      - Разве тебе мало моих?
      - Марта! Ну как тебе не стыдно... Это животное - мой успех, моя карьера. Эта тварь сделает меня большим человеком.
      - Но зачем, Кларенс? Чего тебе не хватает? Если ты действительно любишь меня, ответь: неужели не было бы лучше, если бы мы тихо и скромно жили на маленькой вилле где-нибудь в горах, где свежий воздух... На это животное страшно даже смотреть! Я не удивлюсь, если оно окажется способным кого-нибудь сильно покусать!
      Несмотря на серьезность момента, последнее слово вызвало у Кларенса короткий смешок.
      - Что такое? - встревожилась Марта. - Оно уже кого-то покусало?
      - Успокойся, дорогая, оно будет сидеть в клетке. Ну, хватит, вот и доктор уже пришел... Давай, успокаивайся быстрее.
      - В самом деле, не надо так переживать, - подтвердил доктор, а сам подумал, что очень не хотел бы встретиться с привезенной сюда тварью.
      - Ну, хорошо, - розовые ладошки с короткими пальчиками принялись вытирать слезы китайским платочком. - Только пообещай мне, что мы завтра же отсюда уедем.
      - Ладно, обещаю, - хмыкнул Кларенс. Он знал, что до завтра Марта забудет об обещании, а если нет - он повторит эти слова снова и снова...
      20
      - Норт и Блейк - на смену, - скомандовал Вильямс, когда двое охранников вошли в дежурное помещение.
      - Да, ребята, - вернувшийся Кельвин повалился на койку. - Ну там и зверюшку привезли! Сроду не видал такой пакостной морды.
      - А я вот и не знал, что нанимаюсь сторожем в космический зоопарк, добавил его напарник, пожалуй, самый страшный на вид из всех охранников.
      - Что там такое? - потянулся к ним Хоувер.
      - Да так, - ответил Кельвин. - Мы только что выгрузили контейнер с существом, которое разве что в страшном сне привидится, и теперь должны следить за тем, чтобы это чудище не сбежало.
      - И что это за существо?
      - Масса клыков, когтей и щупалец. Если бы я увидел подобное на картинке, то сказал бы, что у художника белая горячка. Ан нет - живет такое. Ну и мерзость! Тьфу! - он в сердцах сплюнул на пол.
      - Ребята, давайте обмоем это дело! - Хоувер выхватил из кобуры флягу. В ответ на вопросительный взгляд Вильямса он указал на вторую кобуру: пистолет был при нем.
      - Но, Вильямс... - неуверенно начал Мортимер. - Ты говорил...
      - Если работа тебе не нужна - можешь уезжать, - отрубил Вильямс. Он чувствовал, что многие из его людей сейчас растеряны, и боялся потерять лицо, если не пресечет возможные возмущения в самом начале.
      - А я вот всю жизнь мечтал поработать в зоопарке... Выпьем за это? потряс флягой Хоувер.
      - Прекрати, - сухо оборвал его Вильямс. - Мы на работе.
      - А я, может, тоже после смены... Клифф, Кельвин, куда вам лить?
      - Я, пожалуй, выпью - чтобы можно было потом сказать себе, что эта тварь привиделась мне спьяну. Для трезвой головы она слишком пакостная.
      - Кельвин, Хоувер! Прекратите! Я буду вынужден подать рапорт! - с каждым новым словом содержание металла в его голосе росло. - Настоящая работа у нас начинается только сейчас. Нам платят деньги, и мы будем охранять любой объект, вне зависимости от того, сколько у него когтей и зубов. Все поняли? Кто с этим не согласен - до свиданья.
      Вильямс устремил пронзительный взгляд на Мортимера, но тот опустил голову в знак согласия. Вслед за ним после секундного раздумья спрятал флягу Хоувер, Кельвин подтянулся, Клифф сделал вид, что очень хочет спать, и даже жвачка во рту Ника куда-то пропала - Мортимеру показалось, что он ее просто проглотил...
      Почему Клифф завопил, в первую секунду никто не понял. Охранник неожиданно вскочил с места, потрясая воздух отчаянным воплем, и повалился на пол, извиваясь и скручиваясь в невероятные узлы. Со скоростью и ловкостью животного Вильямс прыгнул на него, схватил за плечи и приподнял: открывшееся лицо представляло собой кровавую уродливую маску, появление которой явно не объяснялось битьем об пол. Мышцы под исчезнувшей кожей шевелились, расползались, обнажая кости, которые, в свою очередь, темнели на глазах. Наконец Клифф простонал в последний раз и обмяк, мгновенно тяжелея, в руках Вильямса.
      - Он умер... - прошептал Кельвин и тоже вдруг вскрикнул и схватился за руку. - Что это за дрянь?!
      Словно по команде, все подняли глаза к потолку.
      По бокам выжженной в нем дыры медленно обвисали металлические сосульки, их кончики набухали каплями и отрывались, падая на пол, чтобы оставить на нем неглубокие выщербины.
      Стряхнув с себя секундное оцепенение, Вильямс гаркнул:
      - Всем смирр-но!
      Оставленное без поддержки тело Клиффа глухо повалилось на пол. Почти беззвучно падали последние металлические капли.
      Все молчали.
      21
      Сонный затряс поврежденным щупальцем в воздухе: было больно. И зачем только он пробовал приподнять ловушку, оставленную, как домик, в его тюрьме?
      В том, что это тюрьма, он не сомневался. Он убил, пусть и будучи не в себе. За это полагался суд. Если судить по внешнему виду камеры, лишенной даже намека на удобства, приговор будет очень суровым.
      Соня по-своему соглашался с правом двуногих на это, но с другой стороны... Его ведь будут искать свои. Они даже не знают, что с ним случилось, и только зря будут терять энергию и время на бесполезные поиски. И он, только он, будет тому причиной... "Может, попробовать объясниться с ними, попросить связаться со своей планетой?" Соня принял позу "надежды и извинения". Двуногие смотрели на него все время; он не сомневался, что его действия будут замечены.
      "Эй, послушайте", - принялся жестикулировать он, повторяя эти слова и вслух.
      - Ишь, злится, - покачал головой Том. - Совсем психованный. Дэн, как ты думаешь, стекло выдержит, если этот красавчик вздумает прыгнуть на нас?
      - Выдержит: специально рассчитано.
      - Ну-ну...
      - Ребята, слушайте, - выглянула из-за стола Даффи. - А мне кажется, что он хочет с нами поговорить...
      Ее слова были встречены дружным смехом.
      - Один такой поговорил уже - сто пятьдесят человек как языком слизало! Ты только посмотри на эти зубки, они явно созданы не для светских бесед...
      - А я вот что думаю, - Том достал из кармана свои железячки и попробовал их как-то соединить, - надо было покрыть пол слоем стекла: смотрите, как металл проело... А ты как думаешь, начальник?
      Ши поднял голову, с неохотой отрываясь от дисплея.
      - Бросайте разговорчики и начинайте работать. Надо проверить его рефлексы. Том, готовь сетку...
      Сонный опустил щупальца и расслабился. Они не ответили. Скорее всего - не могли простить убийства. С преступниками ведь никто не разговаривает... Ему стало тоскливо. Неужели они ставят свой закон выше того, что у них гость из другой цивилизации? Это вызвало у него уважение но и досаду. Хорошо, что они такие, но что делать ему? Второй раз за всю историю между цивилизациями мог бы получиться контакт, но в первом случае инопланетяне оказались невероятно обидчивыми и сами пошли на скандал, который может еще закончиться чем угодно, а эти, с их принципиальностью, ослепли и оглохли. Хоть бы удалось передать две строчки своим... Хоть две строчки!
      Соня лег на пол лицом к стене и отвернулся. Он ощущал на себе взгляды двуногих, и ему делалось все тоскливее. Ну пусть судят, пусть наказывают, пусть даже казнят, но выслушают и дадут связаться со своими, чтобы те могли доказать, что на их планете живут не только дураки. Может, тогда и над ним сжалятся, сочтут смягчающим обстоятельством то, что он напал на двуногого, находясь в беспамятстве...
      Только бы выслушали!
      - Надо же, спать залег, - покачал головой Том. Железки в его руке скрепились, и он старался теперь приладить к ним и третью.
      - Ну что ты хочешь - зверь! - Дэн нацелил на лежащего монстра фотоаппарат.
      - И все равно я бы так не смог: схватили, притащили невесть куда, а он даже все вокруг себя не обнюхал.
      - Я думаю, - отозвался Ши, - нюх у него слабее нашего раза в четыре, слух - в два, зрение - тоже, но оно у него сумеречное.
      - Угу... Ночи, значит, ждет, чтобы все облазить... - заключил Дэн.
      - Ну что, с сеткой сейчас будем, или подождем, когда он проснется?
      - Брось ему сперва мяска.
      - Так он же, гад... сытый!
      - Ничего. Важна его реакция... Постой, он, кажется, встает.
      Они смотрели, и их взгляды неприятно щекотали спину, бросая безмолвное обвинение: "убийца!". Сонный поежился. От тоски перед глазами начал сгущаться туман. Уйти бы отсюда, забыть, забыться...
      Веки поползли вверх, и он понял, что находится на грани нервной перегрузки, которую может снять только сон. "Нет, не так. Не сейчас", решил он, нехотя приподнимаясь. Разумеется, выспаться было надо, иначе на разговоры и на сам суд просто не хватит сил. Но не тут, под сверлящими взглядами. Сил было мало: сказывалось длительное голодание. Нет, без сна не обойтись...
      Сонный встал и вцепился в край прежней ловушки. Металлическая коробка поддавалась с трудом, но все же двигалась. Развернув ее на тридцать градусов, Соня сделал первую передышку.
      Ну хорошо, если суд будет открытым, ему предоставят слово, и он попросит то, что хотел. А как же быть с теми уцелевшими после взрыва детьми? Куда делись они? Можно, конечно, надеяться, что за ними поухаживают, но Сонный почему-то в этом сомневался. Судя по всему, эта раса отличалась суровостью, а воспитать нормального ребенка можно только лаской. Сам Соня был в свое время ею несколько обделен: одна его мать занималась наукой, совершенно забыв о своем чаде, другая... умерла слишком рано; так что многие потом считали его тупицей. Но то были свои, а что можно ожидать от Чужих, способных делать вот такие страшные камеры? Если бы не космические корабли, Сонный решил бы, что попал к дикарям. Но и так ему в голову то и дело лезли воспоминания о зверствах старых законов, и ему казалось, что вот, через некоторое время сюда войдет выкрашенный зеленым лаком палач, и... фантазия нарисовала ему картинку настолько жуткую, что по всему телу прокатилась судорога. Чтобы хоть какое-то время ни о чем не размышлять, он снова вцепился в ящик. Воображение придало ему силы: через некоторое время он повернул ящик так, что туда можно было спрятаться.
      Сонный нырнул в свое убежище и лег, закидывая на бок поврежденное щупальце. "Молочник" уже затянулся, но верхний слой был еще слишком тонок, и его содержимое могло снова начать течь. Соня закрыл глаза и увидел перед собой зеленого палача, так ясно, как будто бы тот действительно находился рядом. Испуганно раскрыв их снова, он убедился, что в камере больше никого нет.
      И все же он был не один: с ним теперь поселился самый гадкий из соседей - страх...
      22
      - Что я должен делать? - спросил Бриджвуд, вертя по привычке в руках брелок-талисман.
      - Ничего особенного. С одним из охранников произошел несчастный случай, так что его нужно заменить.
      - Несчастный случай? - насторожился Бриджвуд.
      - Да. - Варковски быстро прикинул, какая из формулировок подошла бы лучше. - На него случайно пролилась кислота. Никто не виноват - просто несчастный случай. От тебя потребуется немногое: наблюдать за порядком в лаборатории и вовремя дать знать о какой-нибудь поломке или попытке существа вырваться из загона. Теоретически никаких неожиданностей не предвидится, но порядок есть порядок.
      Бриджвуд надел кольцо брелока на палец и покрутил. Что именно подсказал ему закрутившийся цветной "волчок", неизвестно, но после недолгого раздумья пилот дал согласие. Его последняя реплика почти утонула в шуме чьего-то скандала: неожиданно распахнулась одна из дверей, и пронзительный женский голос заполнил собой все помещение.
      - Ты мерзавец, Алан! Можешь считать, что наша помолвка расторгнута! Синтия швырнула в жениха попавшейся под руку подушкой.
      - Но постой, дай мне сказать!
      - Ничего не желаю слышать! Ты - продажная тварь! Ты - идиот! Ты - не мужчина, наконец! Зачем ты продался моему папаше? Ты что, не понимаешь, для чего ему нужно это животное? Ты хоть знаешь, как называется эта лаборатория?
      - Но, Синти! - Алан перепрыгнул через кровать и постарался поймать девушку за руку. Синтия вывернулась, задев его по носу взметнувшейся в воздух копной волос, и бросилась к двери, выбивая ее плечом.
      - Я ничего не желаю слышать! Маньяки! Психи! Убийцы! - бесновалась она.
      Неожиданно на глаза ей попался Варковски. Синтия развернулась к нему, оскалив зубы.
      - Ага, и ты здесь? Чудесно... Весь паноптикум в сборе!
      - Синтия! Стой! - скользя по свеженатертому паркету, в Алан вылетел коридор.
      Искаженное злостью лицо Синтии казалось ему прекрасным как никогда.
      Эдвард сплел руки на груди, наблюдая за сценой издалека. Любые моменты человеческой откровенности были ему интересны. Чтобы использовать чужие слабости в интересах своего дела, нужно в первую очередь научиться "знать их в лицо".
      - Можете думать обо мне что хотите, но мне это надоело! Я не желаю и двух минут оставаться на одной станции с вашим монстром!
      - Дорогая Синтия, - Варковски корректно поклонился. - Я лично не стал бы возражать против вашего отлета, но лишь в том случае, если бы у меня была гарантия, что вы станете молчать о том, что здесь видели.
      - Молчать? Я? - Синтия сделала широкий жест рукой, который мог означать что угодно. - Да я специально стану кричать об этом безобразии на весь мир!
      - Это нервы, девочка. Вашему отцу это очень не понравится.
      - Плевать! С сегодняшнего дня я - пацифистка.
      - Синти, ты и такие слова знаешь? - попробовал пошутить Алан. В ответ девушка скрипнула зубами.
      - А тебя я и вовсе не желаю видеть. Убирайся, можешь жениться на моем папочке: из вас выйдет отличная пара!
      Изловчившись, Синтия проскользнула мимо Алана и нырнула в свою комнату. Дернув за ручку двери, Алан убедился, что девушка успела запереться изнутри.
      - Что у вас случилось? - подошел к нему Варковски.
      - Ничего не понимаю... - Алан с трудом переводил дух. - Сперва она просто начала проситься на Землю. Я очень вежливо напомнил ей, что все полеты отменены, и тогда она начала кричать, что все хотят ее смерти, что этот монстр обязательно вырвется наружу, и все такое. Дальше вы слышали, но будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю.
      - Я тоже, - ответил Варковски.
      "Надо будет где-нибудь записать: этот человек еще не знает, что здесь за лаборатория. И надо будет навести справки, случайно ли это ее заявление насчет пацифистов: это было бы очень некстати".
      - А что, действительно есть такая вероятность?
      - Практически она равна нулю. Если хотите, я покажу вам все защитные системы: открыть "садок" изнутри невозможно. Разломать тоже. Пища сбрасывается через отверстие в потолке, которое настолько мало, что существо может просунуть в него разве что щупальце, да и то лишь на долю секунды, пока оно будет открыто. Во всяком случае, это ему ничего не даст. Единственное, чего мы не предусмотрели - это противокислотного покрытия пола, но, я думаю, ликвидировать этот просчет удастся быстро.
      23
      Скрыться от боли было некуда: от малейшего прикосновения к полу в тело вонзались электрические искры, и мышцы судорожно сокращались, заставляя подпрыгивать и падать, нарываясь на новую боль. Сонный ни о чем не думал в этот момент: он вопил и бился. Когда ток на время выключали, он бессильно валился на пол, чтобы расслабиться хоть на несколько секунд, прежде чем двуногие зажгут лампу, возвещающую начало экзекуции, и боль вернется. В том, что они предупреждали заранее, была скрыта особо утонченная жестокость: в секунды ожидания между подачей сигнала и началом пытки Сонный страдал сильнее всего.
      Наконец ток снова отключили. Соня повалился на пол, наблюдая одним глазом за страшной лампой: когда все повторится?
      - Может, достаточно на сегодня? - спросил Том. - Объект реагирует, хотя связи с условным сигналом пока не заметил.
      - А я не уверен, - заглянул в записи Дэн. - Мне показалось, что он напрягается.
      - Чепуха. Если сравнить с тем, как он прыгает во время эксперимента...
      - Ой, ребята, знаете, мне его просто становится жалко. - Даффи оперлась руками о стол. - Ему, наверное, очень больно...
      - Чепуха! Я бы не удивился, если б он совсем не реагировал: хитин должен его хорошо защищать.
      - Но он так метался...
      - Нервы. Психованный экземплярчик попался.
      - Так как, включать снова? - переспросил Том.
      - Вот постой: внимательно присмотрись, как начинают группироваться его мышцы при виде горящей лампы. Обрати особое внимание на складки между члениками на хвосте... Давай, включай... Видишь, выровнялись.
      - Нога приподнялась тоже поэтому?
      - Да... и у плеч бугор - видишь?
      "Ну почему они не убили меня сразу? - цепенея от боли, еще не отпустившей его до конца и ожидающей "подкрепления", впился глазами в лампу Соня. - Изверги!"
      И через секунду воздух камеры уже сотрясал его отчаянный вопль:
      - Убейте меня, я так больше не могу!!!
      - Ну вот, а ты говоришь, условный рефлекс у него не выработать!
      - Ну хорошо, еще разок попробуем, и - перерыв.
      24
      Цецилия нетерпеливо взглянула на часы. То, что она на них увидела, на пользу ее спокойствию не пошло.
      Она была одна уже почти половину суток. Никто не спрашивал ее о здоровье, никто не восторгался ее туалетами, никто не говорил комплиментов. О ней просто забыли, и сейчас пришло самое время напомнить о себе.
      Дональда она обнаружила в кабинете. Тут же что-то пересматривал на компьютере Паркинс, костлявая Роса колдовала над кофейником, от которого исходил почему-то запах какао.
      - Дон, я пришла, - объявила Цецилия.
      Раздался вздох. Вздыхал почему-то Паркинс.
      - Я вижу, - Дональд взял протянутую Росой чашку. Как всегда, его голова дернулась.
      - Дон, неужели у тебя не нашлось за все это время ни одной минуты? Цецилия присела в свободное кресло.
      - Я был занят, Сеси. - Крейг отвел глаза. Признаться, что за работой он просто забыл о существовании супруги, ему было стыдно. Всякий раз он ругал себя за черствость, но стоило подойти очередному делу - и все вылетало у него из головы. В свое время, когда он еще ходил в церковь вместе с матерью, он так же старался днем молиться: давал себе утром обещание, что будет просить благословения для каждого дела, и считал большой удачей, если вспоминал об этом обещании хоть раз. Постепенно такие обещания Крейг давать перестал. Можно дать себе установку что-то сделать и сделать, но о чем-то помнить, точнее, вспоминать, чтобы через секунду забыть снова, так как посторонние мысли от дела только отвлекают нормальному человеку такое не под силу. Пастор объяснял это проще: что в душе нет к этому настоящего стремления. Иногда Крейг был готов с ним согласиться, но это тем более снимало с него вину: человек не в силах заставить себя по-настоящему любить что-то или кого-то.
      - Ладно. Роса, налей и мне чашечку... Дональд, ты знаешь, мне необходимо сегодня же быть у парикмахера.
      - Это так срочно? - вяло удивился Крейг.
      - Разумеется. Не могу же я несколько дней ходить с одной и той же прической!