Марина НАУМОВА
      ЧУЖИЕ-IV: КОНТАКТ
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      1
      Вряд ли хоть один человек смог бы объяснить вразумительно, ради чего Роджер Каллаган создавал себе имидж "старого морского волка". В молодости он действительно отдал немало времени космическим яхтам, не раз получал призы за околоземные регаты и однажды предпринял во время летнего отдыха одиночный разведывательный полет. Но из всего этого вовсе не вытекало, что он должен носить специально подкрашенные под седину баки, стилизованную форму космолетчика, стоимость которой почти не уступала стоимости целого космического корабля - правда, низшего класса, - и дразнить окружающих старинной трубкой. Впрочем, его доход позволял оплачивать претензии на экстравагантность. И если не обращать внимания на внешние странности, Роджер Каллаган был человеком достаточно солидным и рассудительным, порою даже излишне жестким в делах. Недаром страховая компания "Каллаган и Рэмфорд" заслуженно считалась самой надежной на Земле. И не случайно работающий при ней детектив Алан Мейер был немало удивлен, что шеф пожелал встретиться с ним лично: обыкновенно все поручения передавались детективу через Таро Сато.
      Алан возник в кабинете Каллагана ровно в тот миг, когда на часах менялись цифры (он специально задержался у двери, чтобы произвести эффект). Скромный и одетый во все черное непосредственный начальник, а также колоритный, небрежно развалившийся в кресле шеф встретили его почти одинаковыми улыбками. Впрочем, Сато часто копировал мимику ближайшего собеседника.
      - Садитесь, молодой человек, - компанейски-заигрывающе начал Каллаган.
      Алан кивнул и сел, разглядывая обстановку. Сколько бы Сато ни ругал его за то, что откровенное изучение интерьера сильно попахивает бескультурностью - Алан ничего не мог с собой поделать. Разумеется, Сато занимался тем же, но делал это так, что его занятие не бросалось клиентам в глаза.
      В отличие от хозяина сам кабинет был подчеркнуто строг. Только стеклянный пузырь с моделью спутника нестандартной конфигурации напоминал о странностях Роджера Каллагана.
      "Интересно, для чего я ему понадобился?" - гадал Алан.
      - Что, молодой человек, гадаете, почему старый босс возжаждал вас увидеть у себя?
      Алан неуверенно растянул губы в улыбке, которая могла означать что угодно.
      - Ну что ж... - судя по выражению лица Каллагана, тот сделал об Алане какой-то определенный вывод. - Речь пойдет, разумеется, об одном расследовании, но довольно щекотливом и на первый взгляд необычном. Я имею в виду Компанию...
      - Какую? - спросил Алан и прикусил язык. Только одну компанию обычно называли просто Компанией.
      - Ту самую, - равнодушно подтвердил Сато.
      - Вот вы ему и объясните, - повернулся к нему Каллаган. Сато сдержанно кивнул.
      - Почти все космические корабли Компании застрахованы у нас. Обычно никаких сомнительных случаев не возникало: они не стали бы мелочиться, рискуя репутацией ради получения страховочной суммы незаконным путем. Если мы и предпринимали расследования каждого аварийного случая, то скорее для того, чтобы соблюсти формальности. (Алан знал, что этими делами обычно занимался лично Сато.) Но шестьдесят лет назад мы впервые столкнулись со случаем, когда в расследовании нам было отказано. ("Шестьдесят лет? удивился Алан. - Так какого черта...")
      - Вначале было отказано, - поправился Сато. - Речь шла об одном корабле, который взорвался при очень странных обстоятельствах. Нам было объяснено, что корабль уничтожила лейтенант Элен Скотт Рипли в припадке психического заболевания. Меня ознакомили с частью ее показаний - они действительно могли быть даны человеком, страдающим отклонениями от нормы. В них шла речь о нападении на корабль некоего существа инопланетного происхождения, которое уничтожило весь экипаж.
      - Но страховку мы им все-таки выплатили, - заметил Каллаган. Продолжайте...
      - Это произошло относительно недавно, всего три года назад. До того свидетель пребывал в анабиотическом сне: спасательная капсула затерялась в космосе.
      "Ну что ж, три года - уже ближе к истине... Но все равно, почему вдруг об этом вспомнили именно сейчас, и почему вызвали меня? Хотя последнее более или менее ясно - из-за Синтии".
      - Итак, мы выплатили страховку и очень хотели забыть об этом случае. Но, увы, совсем недавно история повторилась. Причем в несравнимо больших масштабах.
      - Сразу несколько кораблей?
      - Хуже. Намного хуже. Атмосферный процессор со всем обслуживающим комплексом: станция, реактор, жилые помещения для колонистов... По уверениям Компании, произошел взрыв реактора из-за повреждения охладительной системы. И все. От той области планеты, где был размещен процессор, почти ничего не осталось, так что проверить их слова невозможно. Но, в таком случае, почему никто из колонистов не эвакуировался? Они утверждают, что связь с колонией на LB-426 была потеряна уже давно. Это само по себе уже звучит странно. К тому же нарушение связи не может объяснить гибель колонистов: оно не помешало бы им улететь с планеты. Вдобавок, по нашим данным, там в момент взрыва находился космический корабль - десантный транспорт. Я знаю корабли этой марки - это настоящая космическая станция. Почему он никого не эвакуировал? Мало того, улетев с этой планеты, он тоже пропал. В совершенно другом районе. Судя по состоянию обнаруженной спасательной шлюпки, на транспорте что-то загорелось, пока пассажиры находились в состоянии анабиотического сна. Как вы знаете, отправка капсулы в таких случаях происходит автоматически. Ее подобрали. В ней было всего три человека. Но куда же делись остальные? На взорвавшуюся планету был отправлен целый взвод десантников! Мало того, в настоящий момент и из этих троих в живых не осталось никого. Давать какие-либо комментарии на этот счет Компания наотрез отказалась.
      - И тем не менее они требуют выплаты страховки за корабль и процессор? - подался вперед Мейер.
      - Нет. И это самое странное. Они предпочли отказаться от пятидесяти четырех миллионов, для того чтобы никакого расследования не было.
      При последних словах Мейер с трудом удержался, чтобы не раскрыть рот. Такая сумма не могла ему даже присниться.
      - Но почему тогда мы...
      - Потому что процессор был застрахован у нас. Здесь уже речь идет о нашем престиже.
      - Но ведь они не требуют возмещения убытков!
      - Сегодня не требуют. Вначале они обратились к нам, но потом быстро пошли на попятную. Более того, начались совершенно странные торги - они предложили сойтись на половине суммы, с тем чтобы вторая ее половина осталась у нас наличными: по документам значилось бы, что мы выплатили ее всю. Все это смахивало на мелкое жульничество - если бы речь шла не о таких суммах и не о Компании. Даже для нее потеря пятидесяти четырех миллионов является значительной, и она хочет получить обратно хотя бы часть - но в то же время боится, смертельно боится, что наружу может всплыть что-то неприглядное. Мы не знаем, что они придумают завтра. Похоже на то, что сейчас они занимаются поисками новых объяснений происшедшему и создают искусственные улики, чтобы потребовать-таки с нас деньги. Этого допустить мы не можем. И раз официальное расследование пока проводиться не может, мы были бы весьма заинтересованы, чтобы кто-то покрутился там вокруг да около в частном порядке. Вы поняли, Мейер? У вас одного есть для этого подходящий предлог.
      Алан опустил глаза. Конечно, как он и предполагал, начальству нужны его взаимоотношения с Синтией Крейг, дочерью одного из директоров Компании. Отказать им - значило лишиться работы и больше никогда ее не получить. Каллаган сумел бы позаботиться, чтобы его никто не взял к себе. Но согласиться? Кто в двадцать пять лет пойдет на то, чтобы его личные чувства (он стеснялся назвать их любовью) втягивали в грязные дела? Это было бы просто неэтично по отношению к Синтии.
      - Не волнуйтесь, - с легкой усмешкой обратился к нему сам Каллаган. Невесту обманывать вам не придется. Было бы очень неплохо, если бы вы сумели убедить ее нам помочь. Насколько мне известно, она не в лучших отношениях со своими родителями. Кроме того, расследование может ее увлечь.
      - Между прочим, Алан, - скопировал тон Каллагана Сато, - если хочешь знать, Синтия Крейг в свое время пробовала поступать на курсы частных детективов и мечтала открыть свое агентство. Потом ее интерес к сыску выразился в знакомстве с тобой.
      Последняя фраза ударила Алана довольно сильно: он и сам подозревал, что со стороны Синтии интерес к нему был вызван скорее окружавшим его профессию романтичным ореолом. Не герой, не миллионер, не редкостный красавец, Алан вряд ли чем-нибудь другим мог привлечь женщину из круга, к которому принадлежала Синтия.
      - Ну что ж... - нахмурился он. - Я согласен.
      - Кажется, у нас все? - обратился к Сато Каллаган.
      - Почти. - На этот раз улыбка Сато была истинно его (во всяком случае, Алан не видел другого человека, умевшего ТАК улыбаться). - Есть еще одна странная деталь. Среди тех, подобранных на капсуле, людей снова была Рипли. Не однофамилица - та же самая женщина. Выводы, Алан, я думаю, ты сделаешь сам...
      Алан встал. Ему на ум напрашивался сейчас другой вывод и по другому поводу: если Синтия не согласится - или работу, или невесту он неминуемо потеряет.
      2
      "Данные отсутствуют" - увидев на дисплее эту надпись в четырнадцатый раз, Алан начал терять терпение. Что вообще есть в этой штуке? Оба корабля, процессорный комплекс, колония на LB-426, имена людей, находившихся там, - что бы Алан ни набирал в справочном режиме, ответ всякий раз приходил один и тот же.
      Мало того, специальный сигнальный огонек сообщил ему, что запросы кем-то фиксируются помимо основной программы.
      Не отключая компьютер, Мейер набрал телефон полиции. Возникшее на экране лицо было ему хорошо знакомо, а возникшее в свою очередь на лице ехидное выражение не сулило ничего хорошего: полиция недолюбливала всех детективов, у них не работавших, и только радовалась, когда те попадали впросак. Даже если они сотрудничали с такой уважаемой организацией, как страховая компания Каллагана.
      - В чем дело, Мейер? Вас снова побил какой-то неизвестный?
      - Брось, Пол... Мою машину кто-то слушает. Видишь? - Мейер направил камеру видеотелефона на пульсирующую точечку сигнала. - Если я не ошибаюсь, за такие шуточки полагается порядочный штраф. Мои разговоры с центром Информации - мое личное дело, и я считаю эту шутку покушением на свободу личности...
      - Не шуми... Куда был направлен запрос? Давай код программы и прочие выходные данные...
      Голос звучал явно разочарованно.
      "Разумеется, если бы меня избили или прикончили, им бы это понравилось гораздо больше", - сердито подумал Алан, диктуя шифр.
      - Не очень-то вы рветесь заниматься этим делом!
      - А ты считаешь, что нам больше нечего делать? - хмыкнул Пол. По-моему, ты сам всегда нарываешься. Может, мне вскоре придется вести расследование обстоятельств твоей преждевременной гибели. А так как ты всех уже достал, то, скорее всего, она будет организована с утонченным садизмом.
      - А не заткнулся бы ты, Пол? Кажется, мы с тобой не такие уж близкие друзья - я могу и обидеться.
      - Пожалуйста, - радостно отозвался полицейский - и отключил аппарат.
      "Ну, хорошо, - Алан перевел взгляд на проклятый дисплей. - Если данные отсутствуют, что тогда они могут подслушивать?"
      3
      Эдвард Варковски - шеф внутренней службы безопасности Компании выглядел всегда настолько безукоризненно, что вызывал у нормальных людей раздражение. Увы, к последним относились также его начальники, и чем больше Эдвард старался им понравиться, тем сильнее проявлялся противоположный эффект. Именно из-за этого были сняты с производства первые модели биороботов: слишком идеальные на вид, они часто внушали чувство неполноценности хозяевам. Но если придать новым моделям более удобный для психосовместимости вид было сравнительно легко, проделать такую же штуку с Эвардом Варковски не сумел бы никто.
      В качестве специалиста в своей области он также был немножко роботом: его успех всегда обусловливался не хитрой придумкой с неожиданными вывертами, а способностью все рассчитать и предусмотреть до мелочей. Впрочем, он и сам иногда специально подыгрывал этому своему образу.
      Вот и сейчас, выступая перед самим Главой Компании и лицами, наиболее к нему приближенными (за исключением Конструктора), он докладывал с бесстрастностью машины.
      - За последние два дня трижды предпринимались попытки проникнуть в засекреченный блок информации. Первые две исходили от специалистов налогового управления, с ними я отношения уже выяснил; последняя же попытка была совершена неким детективом Мейером, из "Каллаган и Рэмфорд Компании". На мой запрос, случайны ли его действия или они были кем-то санкционированы, мистер Каллаган ответил, что ничего подобного никому не поручал. Его словам доверять можно где-то пятьдесят на пятьдесят, но версия, что этот молодой человек действует по собственной инициативе, заслуживает доверия. Не исключено, что Мейер хочет выдвинуться, сделав карьеру.
      - И что вы предлагаете? - поинтересовался Кларенс Паркинс. Он считался самым молодым из директоров, а скорость его служебного роста многим могла бы послужить примером. Глава Компании нередко полушутя называл его своей левой рукой - "правой" пока еще считался Дональд Крейг, но многие ожидали "перемены знака" для этих сторон.
      - Алан Мейер занимается боксом. Обычно он тренируется в Даллас-клубе. Я просчитал несколько вариантов путей его нейтрализации. Самым дешевым и эффективным из них будет его встреча с другим боксером, Джелозо. Несколько правильно нанесенных ударов решат проблему.
      - Зачем сразу такие крайности? - едва ли не возмутился Крейг. Во всех делах он предпочитал осторожность.
      - Мейер не честолюбив, не меркантилен и при этом очень упрям. К тому же тщеславен и гордится своей независимостью. Он придет в восторг, если мы предложим ему деньги - тогда он сможет гордо бросить их нам в лицо и закричать на весь мир, что поймал нас на горячем. Кроме того, многие люди, знавшие его раньше, утверждают, что он просто помешан на своем деле. Если Мейер берет след - он в этом не оригинален, многие молодые сыщики ведут себя в точности так же, - сбить его очень сложно.
      - Все равно, убийство - это слишком... - поморщился Крейг. - Я бы все же рискнул заплатить за молчание.
      - Не исключено, что за этим все же стоит Каллаган. Случай с Мейером заставит его призадуматься, доказать же что-либо будет невозможно: мой боксер не знает, на кого работает. Его хозяин - всего лишь голос в микрофоне видеотелефонного аппарата с отключенным экраном. Разумеется, голос не мой. И кто сказал вам, что речь идет об убийстве?
      - А разве не это вы имели в виду?
      - Конечно же, нет! Хорошее сотрясение, возможно, с переломом одной из костей черепа надолго, если не навсегда, уложит его в кровать. В боксе все случается. Я же не предлагаю устроить ему автомобильную катастрофу! Или, может быть, тогда вы сами посоветуете более удачный вариант? Я утверждаю лучшего выхода на сегодня нет. Нужно пресечь дело прежде, чем он на что-либо наткнется. Я и так считаю, что было большой ошибкой показывать Каллагану первый отчет Рипли.
      "А ведь я действительно слышал где-то это имя - Мейер, - вспомнил Крейг. - Но где? Я, конечно, не против того, чтобы замять дело, но что-то в последнее время наши методы стали слишком... радикальными. Так легко и зарваться... По-моему, все дело в этих двоих - в выскочке Паркинсе и Варковски. Кларенс, похоже, в полном восторге от его крайних методов".
      "Старику Крейгу, кажется, решение не по душе, - отметил Паркинс. Так почему бы этим не воспользоваться? Разрешить ему, под его личную ответственность, оттянуть нейтрализацию Мейера. Я сомневаюсь, что неприятности у нас начнутся слишком быстро, а вот Крейг за свою доброту вряд ли заслужит милость босса. А уж я не оплошаю".
      - Постойте, Эдвард. Я согласен с Крейгом - нужно сделать попытку уладить все мирным путем. Если мистер Крейг подскажет, как именно он это себе представляет.
      - Пока еще не знаю. Но я действительно где-то слышал его имя, и я попрошу отложить выполнение вашего плана до тех пор, пока я не вспомню.
      - Но к тому времени может быть уже поздно, - пожал плечами Варковски.
      - Другого плана у меня пока нет.
      - Вот если бы он был, мы могли бы отложить свой... А так - разрешите приступать?
      - Как бы мы не допустили ошибки, - пробормотал Крейг себе под нос.
      - Другие возражения имеются? - снова спросил Варковски.
      Глава Компании отрицательно покачал головой.
      4
      Несмотря на усиленную работу освежителей воздуха, в зале висел густой запах пота. Мелькали в воздухе гири, звякали сбрасываемые со штанг "блины", рассекали воздух "кирпичи" ножного тренажера.
      Алану всегда было стыдно проходить через эту часть спортзала: его бледная кожа и небольшие мускулы смотрелись весьма жалко на общем фоне из смуглых тел с шарообразными бицепсами, трицепсами и прочими рельефами.
      Разумеется, он понимал, что любого из этих блещущих внешней красотой силы атлетов он уложил бы на ринге за полминуты - но все равно Алан предпочитал проходить здесь с максимальной скоростью. Кроме того, к запаху пота примешивался еще и взвешенный в воздухе тальк, от которого хотелось чихать и кашлять.
      Алан чихнул, уже войдя в боксерский зал.
      - Ты, кретин, какого дьявола ты меня всего оплевал?! - взревел вдруг на него гориллоподобный брюнет, которого Алан раньше здесь не видел.
      - Простите, - предельно вежливо ответил Алан.
      - Не выступай, говнюк! - рявкнул брюнет, напрягая мышцы.
      - Привет, Алан! - из-за спины недовольного вышел Мортимер. Скандалист хотел добавить что-то еще, но взглянул на выросшую рядом шестифутовую фигуру, замолк и отступил.
      - Привет, Морт, - улыбнулся Алан. Мортимер был груб, не слишком интеллектуален, и все же Алан его почти обожал: не просто друг, а ДРУЖИЩЕ.
      - Чего это ты вчера сачканул? Мы тебя тут ждали...
      - Дела... - Алан таинственно поднес к губам указательный палец. Потом расскажу.
      - И крупная добыча намечается для твоего нового охотничьего сезона?
      - Куда уж крупнее. Компания... - Алан прикусил язык. Зачем он начал болтать об этом сейчас? - Ну что, разомнемся?
      Переход получился грубоватым - но и собеседник его не отличался особой тонкостью. Разные весовые категории не позволяли приятелям становиться на один ринг, но разминку они непременно делали вместе.
      Джелозо внимательно проводил их взглядом. "Ну что же, еще не время..."
      5
      "И все же: где я слышал это имя?" - размышлял Дональд Крейг, наблюдая, как Цецилия Маргарет перебирает свои украшения. Супруга выглядела эффектно, но, по его мнению, была бы еще привлекательней, если бы убрала из своих нарядов и бижутерии излишнюю экзотичность. Вообще надо отдать ей должное, - Цецилия смотрелась едва ли не ровесницей своей дочери.
      "Я точно помню, что где-то его слышал. Мало того, мне кажется, что я слышал его именно здесь. Может, это кто-то из знакомых Цецилии?"
      - Сеси, дорогая...
      - Что? - приподнялись длинные и тяжелые ресницы Цецилии. Волосы ее отливали перламутром: последняя мода.
      - Среди твоих знакомых нет некоего Алана Мейера?
      - Нет, а что?
      - Жаль... Это имя мне показалось знакомым.
      Голова Крейга смешно дернулась, как у молодого жеребенка. Эта привычка развилась у него после болезни и закрепилась надолго, хотя врачи и не находили для нее физиологических причин.
      Некоторое время Цецилия Маргарет молча разглядывала александритовую подвеску.
      - Ты знаешь, - через пару минут сообщила она, - мне тоже... А зачем тебе это нужно?
      - Да так, по делу...
      - Погоди... Кажется, так зовут нового друга Синтии! Или я ошибаюсь?
      При этих словах Крейг едва не подскочил. Конечно, Синтия!
      - Такой невысокий паренек с темными волосами?
      - Да. Он всего на пару дюймов выше нашей девочки. Немножко близорукий, но фигура спортивная. Чем-то он таким занимается... Не помню точно.
      - Сыщик?
      - Откуда я знаю! Я говорила о спорте; его еще приглашали в какую-то профессиональную команду... Точно, вспомнила: он боксер, и я еще спрашивала Синтию, что она будет делать, если ему сломают нос, который и без того не слишком его украшает... Помнишь?
      - Да, - голова Крейга снова дернулась.
      Нельзя сказать, чтобы открытие утешило его или подняло настроение. Отношения с Синтией всегда были его головной болью: в отличие от большинства отцов он был привязан к дочери, несмотря на то, что ей уже исполнилось двадцать лет и попытки вырваться из-под родительской опеки принимали все более нетерпимые формы. Преодолевая мелкие и не слишком мелкие обиды, Дональд упорно искал пути примирения, но контакт между ними - и без того ненадежный - слабел на глазах и грозил пропасть вовсе.
      "Если девочка узнает, что в неприятности, которая произойдет с ее парнем, есть вина кого-то из Компании - между нами все будет кончено", понял он. Да, совсем недавно Крейг говорил ей, что примет любого ее друга, лишь бы тот не был профессиональным преступником или наркоманом.
      "А ведь она сможет подумать, что его избили из-за нее... Что же делать? Или она все же не так сильно его любит? Но все равно - она не простит".
      Параллельно с этим Крейг подумал, что при его состоянии можно и рискнуть испортить отношения с боссом - если они вообще могут испортиться. После пятидесяти трех Дональд начал задумываться, а ради кого он вообще живет - и не находил ответа. Все чаще его одолевало желание бросить все и отдать должное своей семье. Лишь любовь к самой работе - не к деньгам или карьере - удерживала его на месте. Крейг боялся остаться без дела: жизнь, состоящая из одних развлечений, пугала его неминуемой скукой. Именно благодаря такому отношению к работе Крейг сделал карьеру и порой удивлялся сам себе. Смущало его только одно: чем выше был достигаемый им уровень, тем чаще (тайно или явно) нарушалась законность. Последнее время ему начинало казаться, что работает он не на уважаемую всеми фирму, а на тщательно замаскировавшуюся мафию: та ведь тоже убивает людей не ради удовольствия, а в интересах своего дела. Эти методы были эффективными отрицать их необходимость порой делалось невозможно. Крейгу не нравилось другое: он начинал из-за этого терять уважение к себе. Чем с большей легкостью он соглашался с не слишком законным приказом, тем сильнее потом грызла его по ночам совесть. В какой-то момент директор поймал себя на том, что перестал ходить на исповеди и начал изображать из себя неверующего, лишь бы не признаваться в своей слабости.
      С другой стороны, работа, лишенная многих моральных ограничений, давала невероятные возможности для интересно продуманных комбинаций. Это порой вдохновляло Крейга. Совесть совестью, но жил-то он другими интересами. Балансирующая на грани закона работа тянула его, как новая азартная игра, участие в которой не только не осуждалось, а наоборот, поощрялось всеми его окружающими - так можно ли было его за это упрекать?
      Вот так две противоположные тенденции уживались и боролись в его душе, не ставя обычно вопроса ребром: или - или. Одной принадлежал день, другой - нерабочий вечер.
      Сейчас вечер только начинался, и сила их была приблизительно равна. Впрочем - не совсем, ведь на весы легла еще и тонкая рука Синтии.
      "Но как узнать, насколько сильно она его любит? Если бы девочка была хоть немножко откровеннее... Ну что же, попробуем с ней поговорить..."
      Рука Крейга легла на пульт видеотелефонного аппарата.
      6
      Именно в этот момент Мортимер, извинившись, вышел в уборную. Заметив это, Джелозо перемахнул через канаты ринга и поманил Алана пальцем.
      - Ну что, парень, слабо подраться?
      - Я не дерусь с незнакомцами, - холодно бросил Мейер.
      - Друзья называют меня Ревнивцем. А тебя - Заморышем, не так ли?
      Краска залила лицо Алана. Провокация была явно вызывающей, но покатившийся по залу смешок требовал от него принять вызов. Иначе его визиты сюда закончились бы: пусть интеллект собравшихся тут людей не был высок, но с их мнением следовало считаться. Никто не захочет ежедневно встречаться с людьми, которые его презирают.
      Алан шагнул вперед и окинул противника взглядом. Ревнивец, или как там его звали, выглядел достаточно неповоротливым, в то время как сам Мейер побеждал скорее благодаря ловкости и быстроте реакции, чем физической силе.
      - Ну что ж, попробуем, - сказал он, шагнув к противнику.
      7
      - Привет, папа. - Синтия лежала на круглой кровати, покрытой шелковой розовой простыней. Белый трикотаж и розовый шелк купальника в сочетании с золотистым цветом длинных волос придавали ей непривычную нежность. На какую-то секунду Крейг залюбовался дочерью, как если бы на ее месте была посторонняя женщина.
      - Что стряслось?
      Девушка присела. Крейг едва удержался, чтобы не сделать ей замечание о том, что поза ее выглядит неприличной: разве пристало порядочной девушке раздвигать колени так широко?
      - Я хотел поинтересоваться одним твоим другом...
      - Я не желаю слышать об Алане никаких гадостей! Понял? Все равно это будет сплошное вранье в педагогических целях, - категорически пресекла все попытки "опорочить друга" Синтия.
      - Я ничего не собирался рассказывать о нем. Наоборот, я бы хотел, чтоб ты поделилась своими впечатлениями...
      - Что ты задумал, па?
      - Послушай, девочка, - в голосе Крейга проскользнуло раздражение. Почему ты все время стараешься видеть во мне своего врага?
      - У тебя, па, слишком богатая фантазия, - стройная ножка Синтии вернулась на кровать, отчего поза девушки стала еще более шокирующей. Она специально репетировала перед зеркалом, чтобы вызвать у "предков" максимальный шок, и теперь втайне злилась, что ее старания пропадали даром. На лице Крейга никогда и ничего не отражалось без его ведома.
      - И все же, должен же я знать о том, с кем ты проводишь время?
      - Ну что, что ты должен знать?! В каких позах мы с ним трахаемся, да? - вспылила Синтия. - У меня что, не должно быть личной жизни? Я что, обязана приглашать вас с мамой в свою постель?
      - Синтия! - повысил тон Крейг.
      - Ну ладно, я сейчас скажу то, что все равно вы рано или поздно узнаете. Алан - мой будущий муж.
      - О, Господи, я всегда все узнаю последним! - застонал Крейг. Голова его снова дернулась.
      - Ну почему сразу последним? - мрачно спросила Синтия. - По-моему, Алан узнает об этом еще позже тебя - я ему еще ничего не говорила.
      Крейг бессильно повалился в кресло. Нажавшая кнопку рука дрожала. Экран погас...
      Посидев пару минут неподвижно, Крейг принялся набирать новый номер.
      Эдвард Варковски к телефону подошел сразу.
      8
      Глаза противника налились кровью и от этого казались совсем маленькими. Зато ноздри раздувались необыкновенно широко.
      "Он просто бык, - сказал себе Алан, - тупое и сильное животное". Кулак Джелозо с силой рассек воздух - раз, другой, но "мишень" оказалась слишком ловкой. Продолжая увертываться от ударов, Алан прикидывал, когда лучше всего будет перейти в атаку. Бить надо было наверняка...
      Через некоторое время первоначальная оценка противника вызвала у него сомнения: хотя Джелозо и не прыгал с места на место, руки его работали быстро, и ни одной видимой ошибки он пока не допустил.
      "А ведь так недолго и устать", - заметил, пригибаясь, Алан. Мокрая от пота майка начинала липнуть к спине. Летали по воздуху гири, принявшие зачем-то вид кулаков, и ситуация явно выходила из-под контроля.
      "Долго я не продержусь", - испугался вдруг Алан. Оснований для этого вывода было предостаточно. Вот уже он на миг задержался и получил пока не опасный, но болезненный удар, вот чуть не потерял равновесие - противник меж тем работал как машина.
      - А ну, ребята, прекратите это безобразие! - раздался вдруг повелительный голос тренера. - Что это такое? У меня запрещены поединки разных весовых категорий! Можете считать, что ваш временный пропуск в клуб аннулирован...
      Как ни странно, его вмешательство оказалось результативным: Ревнивец, по-видимому, был не слишком ослеплен ненавистью, чтобы не расслышать всех его слов.
      - Ну ничего, еще встретимся, - буркнул он, подбирая на ходу брошенную прямо на скамейку курточку, в которой пищал вызов микротелефона.
      "Только этого еще не хватало", - подумал Алан, потирая ушибленное плечо.
      - Что у вас тут стряслось? - вынырнул из-за двери Мортимер. - Ты дрался? С кем?
      - Да так, прицепился тут один идиот.
      - Из Компании? - простодушно поинтересовался друг.
      - Из какой еще ком... - Алан осекся на полуслове. Навязанная драка после случайно брошенной Мортимером фразы приобрела вдруг странную окраску. Пусть большая часть жизненного опыта приятеля была вынесена из просмотров боевиков, соображал он неплохо.
      - Привет, мальчики! - раздался вдруг звонкий голосок. К ним приближалась Синтия в коротких золотистых шортах, подчеркивающих ровный загар ее ножек. Боксеры (как до этого тяжелоатлеты) почтительно расступились. Вряд ли стоило уточнять, куда именно были направлены их взгляды.
      - Привет, Синти! - не прекращая растирать уже четко обозначившийся синяк, улыбнулся Алан.
      - Ой, что с тобой? Кто это тебя так? - расширились ее синие глаза.
      - Наемник Компании, - брякнул Мортимер. Глаза девушки окончательно округлились.
      - Кто-о?
      - Не слушай его, - Алан показал приятелю исподтишка кулак. - Но чему я обязан такой честью: ты, сама - и ко мне?
      - Представляешь, моему папаше вдруг взбрело в голову непременно с тобой познакомиться. Он жаждет, чтобы я тебя ему представила.
      Теперь наступила очередь удивляться Алану.
      - Это еще зачем?
      - А что, по-твоему, мой отец не должен быть знаком со своим будущим зятем?
      - С зятем? - на миг Алан опешил, потом недоверие и удивление на его лице сменились светлой радостью. - Синти, это правда?
      - Если будешь вести себя как кретин - нет.
      Синтия приподнялась на цыпочки (с ее стороны это было мелкой вредностью) и чмокнула его в щеку.