— Кто? — Зофф был несколько пьян, и потому его голос звучал особо вульгарно и громко. Маленькие глазки Верховного Жреца Воплощения и Правителя системы Тритис бешено вращались внутри ставших для них тесноватыми глазниц. — Кто вас просил вставлять в передачу последний отрывок? Кто вас просил?
      — Эрик, успокойся! — бегал за ним не менее встревоженный Рэнди, — вышло какое-то недоразумение… Похоже, это постарался кто-то из личных врагов Главы Компании, может — агенты системы Восток… Это не наш текст — обрати внимание, что и вышел-то он с задержкой!
      — Все равно — я хочу знать, что это за безобразие!!!
      — Но ведь нигде не сказано, что это оружие, что этими существами можно управлять… Нам ничего не грозит!
      — Вы все — кретины, — рыкнул Зофф. — Где моя бутылка?
      — Тебе вредно…
      — Замолчи… Рэнди, дружище мой… Неужели ты не понимаешь, что любой сбой на пороге таких великих событий недопустим? Мы ведь делаем сейчас историю, братишка… — из покрасневшего глаза выдавилась жидкая слеза и поплыла по располневшему лицу Зоффа-главного. — А я хочу, чтобы она была написана так, как задумали мы…
      — Ты много пьешь… Тебе нельзя, — Рэнди подошел к нему и едва ли не обнял грузное тело, вытирая глаза двоюродному брату собственным платком.
      — Брось… давай лучше выпьем вместе…
      — Пришло послание с Миноры-7, они просятся к нам… клянутся в верности до гроба…
      — Пустое, Рэнди… Все — пустое, — расчувствовавшийся вдруг Зофф облапил кузена. — А где наша маленькая сестричка?
      — У нее был припадок, сейчас она отдыхает… Не надо ее беспокоить.
      — Да, не надо, — Зофф-главный расцепил ручищи и сел на ближайший диван, больше похожий на походную койку, и уперся ладонями в колени.
      Окружавшая Верховного Жреца обстановка поражала своей скромностью — но того требовали каноны Новейшей веры.
      — …А ведь я хочу ее видеть… только ее одну — она единственная достойна того, чтобы встать на вершине этого грязного и скучного мира… — Он замолчал, заваливаясь на спину, некоторое время из его рта вырывалось хриплое, насыщенное парами алкоголя дыхание. Наверное, ни один нормальный человек при виде этого граничащего с уродством зрелища не понял бы того умиления, с которым смотрел на двоюродного брата Рэнди, — но такова уж была главная особенность клана Зоффов-Стиммов. — А жаль… милая крошка… — зашлепали в полусне пьяные губы.
      — Я здесь, — тоненький голосок немедленно привел его в чувство. Элиза, держась одной рукой, синеватой от бледности, за стену, медленно шла к ним. — Я снова видела сон… Страшный сон: ты дрался с каким-то хорошо одетым пожилым… нет, не совсем пожилым, но и не молодым джентльменом, а на потолке сидел паук. Огромный паук с человеческой головой… И он смеялся, спуская сверху липкие нити. И чудовища тоже были — они ходили кругом и жрали всех подряд. Все старались сбежать — а вы дрались, дрались… а паук спускался. Потом я увидела двойную пасть прямо перед собой. Наверное, я умерла во сне — потому что на этом все закончилось.
      — Зачем ты встала? — встрепенулся Рэнди, бросаясь к ней: ему показалось вдруг, что девочка вот-вот упадет.
      — Не надо… — ее голос стал едва слышным, но звучал еще тревожней. — Не делайте этого… Или мы погибнем. Все…
      Элиза покорно позволила Рэнди обнять себя и расслабилась в его руках — Зоффу показалось вдруг, что она обвисла, как неживая.
      — Нет! — он вскочил, но удивленные фиалковые глаза девочки снова широко раскрылись, глядя на него.
      И уже совсем жутко прозвучала ее последняя фраза:
      — Не волнуйтесь… Это произойдет не сегодня…

      — А теперь мы передаем последние межпланетные новости, — возникла на полуфразе улыбающаяся дикторша.
      — Послушай, Синтия, — Дик перекинул ногу через скамейку, усаживаясь верхом, — это то самое, о чем ты говорила?
      Девушка молча кивнула.
      Они сидели в небольшом летнем стереотеатре, расположенном метрах в пятистах от «Золотой Короны». Это было уютное местечко, крайне редко посещаемое и пустовавшее сейчас. Лишь то, что информация передавалась по общему каналу чрезвычайных сообщений, вывело ее на этот редко загоравшийся экран. Едва ли не при первых позывных Дик силой потянул всех к площадке и шипел на тех, кто пытался заговорить до окончания сообщения.
      — Одного не понимаю: как это могло выйти в эфир?! — Синтия наклонила голову.
      — А ты что думала?! — довольно засияло лицо Дика — как ни странно, девушка уже вновь была готова почувствовать к нему симпатию. — Есть еще смелые люди в этом мире, хотя, надо полагать, им за это придется еще ой как поплатиться!
      — И все равно — не понимаю, — Синтия вновь посмотрела в сторону экрана, где теперь говорилось о Миноре-7. — Можно подумать, что за то время, что я здесь нахожусь, в этом мире что-то сильно переменилось — и я не могу понять, что… Обидно!
      — Скорее всего, это сделал одиночка, — не без зависти взглянул на экран Дик. — Может, друг этого самого упомянутого детектива.
      — У Алана был друг, но он погиб на той станции, — Сантия закусила губу.
      — У кого?.. Постой, так вы были знакомы?
      — Когда произошла вся эта история с инопланетянином, Алан Мейер, мой бывший, — она специально выделила ударением слово «бывший», — жених, находился на станции у меня в гостях и прекрасно спелся с моим отцом, чтобы в конце концов предать всех, кого только можно… Я не желаю слышать это имя. Он — именно он — убил Чужого.
      «Что это за день, Господи? Почему все сразу? Я не хочу об этом думать, не хочу вспоминать…» — Синтия зажмурилась и, словно не доверяя своим векам, закрыла лицо еще и руками.
      — А вот мне интересно, что это за Тритис… В жизни не слышал, — подал голос Кейн.
      — Кто бы там ни был — они молодцы! — безапелляционно заявил Дик. — Во всяком случае — это что-то новенькое, и это уже само по себе делает их лучше нашего прогнившего мира. Ну что, ребята, будем сидеть тут или пойдем угонять флаер?
      — Пошли, — Кейн встал. Последовала его примеру и девушка…
      — О, а это откуда? — голова Дика задралась кверху, волосы рассыпались по плечам. — Так, засечем направление…
      Летательный аппарат пронесся над самыми их головами, едва ли не задев верхушки низеньких деревьев.
      — Взлетная площадка где-то рядом, — проследив за ним взглядом, подтвердил Кейн.
      — Так вперед! — Дик перепрыгнул через скамейку и бодро устремился к проходу между деревьями.

      — Минора-7… Боже! — Глава Компании потряс головой: ему показалось, что он ослышался.
      — Это что-то серьезное, дорогой? — настороженно поинтересовалась Цецилия, хотя она и так отлично понимала, что происходящее при нормальном ходе событий было бы просто невозможным.
      — И все на меня… и все сейчас, — потаенный стон слышался в негромких словах Лейнарди. — Это конец…
      — Боюсь, что это только начало, — очень вежливо заметил Варковски. Робот вновь проснулся в нем — но не вышел пока из-под контроля.
      «Все в порядке — во всяком случае, для тебя. Что ты теряешь, — ты, человек и без того конченый? Все равно безумие скоро поймает тебя — так зачем зря укорачивать свои годы, нервничая из-за всяких пустяков?» — думал он, и на его губах проявилась чуть заметная усмешка. Хорошо все же быть немного над событиями…
      — Варковски, вы снова? — краска ударила в лицо Главы Компании. — Прекратите эти шутки!
      — В настоящий момент ничего изменить мы не можем. Все, что я мог, я уже сделал — скоро выйдет опровержение. Мое мнение по поводу того, что именно затевает Зофф, вам известно. Есть вероятность, что эту конкретную передачу запустил кто-то третий, — в ближайшее время это должно проясниться. А от того, что мы будем устраивать тут друг другу концерты, обстановка не улучшится. Мавр сделал свое дело.
      На этот раз робот играл тоньше — его вполне можно было спутать с прежним Варковски, еще не потрепанным жизнью.
      Глава Компании подозрительно смерил его взглядом, но промолчал.
      — Вы просто невыносимы, Эдвард, — прошептала, чуть наклонившись вперед, Цецилия и украдкой подмигнула ему, словно одобряя его манеру поведения. Она чувствовала, что теперь может себе это позволить. Если свадьба состоится — она будет выше всякой критики, если же нет… человек, «отдыхающий» на Эпсилон-Кси-21, имеет право на откровенное проявление чувств — Цецилия не раз в последние дни ловила себя на том, что начала постигать все преимущества безумия.
      — Ладно, — устало вздохнул Лейнарди. — Здесь можно откуда-нибудь связаться с Землей?
      — Пойдемте — я вам покажу, — предложил Варковски.
      — Я с вами? — осторожно поинтересовалась Цецилия.
      — Нет. Ты останешься здесь, — приказал, вставая, Глава Компании, и женщина приоткрыла рот, не зная, как ответить на такую наглость. Она была далека от того, чтобы протестовать: уж слишком ей хотелось, чтобы затея с браком выгорела, да и — что поделать! — великим и безумцам позволено все. И все же Цецилия была ошеломлена тем, насколько откровенно ее осадили. Как же это могло быть? Неожиданно она поняла — и приоткрытый рот вытянулся в довольную улыбку.
      Такая фамильярность могла означать только одно: Лейнарди признал ее своей. Пусть своей собственностью, но во всяком случае — не чужим человеком, перед которым стоит расшаркиваться.
      Удовлетворенная отгадкой, Цецилия откинулась на спинку стула — и тут в зал ворвалось какое-то гудение.
      — Это еще что такое? — недовольно спросила невеста самого выдающегося из представителей земной цивилизации.
      — Простите, мадам, — ответил ей ближайший охранник с вытянувшимся лицом, — но это общая тревога!

      — Вот это да! Будь я проклят, если это не яхта! — проговорил Дик, указывая рукой на посадочную площадку. — Ничего себе! Весело же живут в открытой зоне! Мало им стереовидения — так они еще и в космос летают!
      — Зато нам тут поживиться нечем, — буркнул Кейн.
      — А что если мы угоним эту штуку? — загорелись глаза Дика.
      — Успокойся. Ты что, не видишь охраны? — одернул его Кейн.
      — Подумаешь… Ты обрати внимание, как стоят эти кретины! Ловкому человеку не составит никакого труда угрохать этих двоих поодиночке…
      — Ты что, всерьез? — недоверчиво спросил Кейн.
      При словах Дика у него внутри что-то напряглось: неужели дошло до настоящего дела? Взрыв неизвестного космолета мог оказаться и случайностью, — по крайней мере, Кейн мог говорить это себе, пока ему не представили стопроцентных доказательств обратного. И одно дело — нажимать на кнопки, находясь где-то на станции, и совсем другое — нападать на людей, чьи лица можно рассмотреть. Нет, Кейн знал, что рано или поздно ему придется это сделать, придется через что-то перешагнуть в себе, — но чтоб вот так, вдруг… Нет, к этому он был еще не готов.
      «А зачем это вообще нужно?» — тоскливо посмотрела на яхту Синтия.
      — А что, слабо? — Дик показал зубы и чуть не расхохотался. — Вот так люди и проверяются… Сдрейфили, да?
      Он повернулся к ним лицом, вызывающе уперев руки в бока.
      — Ну, что скажешь, Русалочка? Ты же так очаровательно отправила на тот свет целый экипаж космической станции с лабораторией в придачу! А ты, Кейн? Покажи, на что ты способен!
      — Дик, подожди, — у Кейна от неожиданности перехватило дыхание, сердце часто забилось. — Неужели нельзя это обсудить спокойно? Я вовсе не против того, чтобы захватить этот катер, — но я все-таки не самоубийца. Надо хотя бы получше присмотреться к обстановке… И мы не знаем еще, есть ли там кто внутри.
      — Так… Примем к сведению! — с воодушевлением проговорил Дик, по-лошадиному встряхивая своей гривой. — А ты что скажешь?
      — Мне все равно, — искренне призналась Синтия. — Эта яхта кажется мне знакомой.
      — Вот это мне нравится уже больше, — Дик снова встряхнул головой, и снова Синтия подумала вдруг, что он красив. Мало того, сейчас Дик напоминал ей парней с рекламных плакатов: взлохмаченная прическа, распахнутый ворот ковбойки, ровный коричневый загар… А все его слова… Сколько можно повторять, что все в этой жизни ей безразлично!
      — Дик, так мы действительно… — Кейн запнулся, — уберем этих охранников? У них же оружие…
      — Боишься? — прищурился Дик. — Ладно… Я ведь и сам прекрасно понимаю, что так дела не делаются… Пошли на разведку… Нет, пусть со мной пойдет Русалочка.
      — Я? — удивилась Синтия. — Ну, раз ты так считаешь…
      — Так ты говоришь, что яхта тебе напоминает какую-то конкретную? — переспросил Дик, когда они нырнули в кусты и приблизились к площадке обходным путем. Оба охранника находились на порядочном расстоянии от них, так что можно было не опасаться, что осторожный шепот будет кем-либо услышан.
      — Да, я почти уверена в этом… Стой, кажется, кто-то идет!
      Синтия неожиданно ловко легла на землю, выглядывая на дорожку через редкие нижние ветки. Судя по негромкому сопению сбоку, Дик успел упасть рядом.
      По дорожке шли ноги. Точнее — изящные женские ножки в серебристых туфельках.
      Похоже, незнакомая девушка направлялась к яхте.
      — Ты не узнала, кто это? — тихо прозвучало у самого уха Синтии.
      — Нет, — так же еле слышно отозвалась она.
      — Поползли?
      Стараясь как можно меньше шуршать листьями, они, поднявшись на четвереньки, последовали вслед за цокающими каблучками. Лишь когда кусты поредели, а нашивки на рукаве охранника стали отчетливо видны, как и кнопки кода под сдвинутым щитком на дверях яхты, Дик остановился, неожиданно сильно сжав руку Синтии.
      — Простите, мадам, вы куда? — раздался мужской голос.
      — Хозяин просил меня подождать на яхте! — ответил ему искусственно тоненький, почти писклявый голосок.
      — Не положено! — крикнул второй охранник.
      «Двое… их всего двое!» — подумал Дик, и прижатая к его груди рука Синтии ощутила, как сердце под ребрами забилось чаще.
      — Вам показать записку? Я уверена, что боссу это не понравится! — уперлась девушка.
      — Дик! — буквально выдохнула вдруг Синтия. — Поползли назад… Я знаю, чья это яхта!
      И вновь перед ними замелькали листья и высовывающиеся из земли черные корни кустов.
      — Ну?
      Синтия давно не видела, чтобы на лице человека был написан такой откровенный азарт. Дик был похож сейчас на увлекшегося игрой и слабо контролирующего себя подростка.
      — Эта яхта принадлежит Главе Компании, — спокойно произнесла Синтия и подумала, что все происходящее, наверное, ей просто снится. Уж слишком нереальным показалось ей такое стечение обстоятельств.
      — Что?! — брови Дика подпрыгнули вверх.
      — Ума не приложу, что он здесь делает… — покачала головой Синтия.
      «Может, не стоило говорить ему об этом? — испугалась вдруг она. — Дик может выкинуть такое…» — Прекрасно! — медленно произнес он. — Неужели и впрямь я увижу своими глазами главного злодея современности?
      Выражение восторга вроде бы и не покинуло его — но Синтию ужаснула почти невидимая перемена в его лице. Что-то новое возникло в нем. Решительность? Жестокость? Что-то другое?
      Куда делся мальчишка, только что восхищавший ее своим задором? Перед ней находился серьезный человек, готовый на все.
      Неужели она не замечала этого раньше?
      «Но мне же все равно!» — напомнила она себе, но внутри уже что-то забурлило, защекотало душу.
      В этот момент, словно желая произвести еще большее впечатление на испуганную девушку, скрылось солнце — спряталось за подвернувшуюся тучку.
      — Это торжественный миг, Синтия, — она с трудом узнала голос Дика. — Еще более торжественный, чем тот, когда нам удалось взорвать корабль Компании. Сейчас мы можем уничтожить корень всего зла, творящегося под небесами десятков солнц, зла, воплотившегося в этом человеке… Вспомни все, что ты видела. Вспомни о людях, о которых сегодня говорилось в передаче. Вспомни то, чего не можешь вспомнить — потому что это знаем не мы, а другие, погибшие ради обогащения этого человека. Только для того, чтобы его уничтожить, стоило родиться на этот свет… Пусть даже на этот раз мне не удастся отвертеться от суда. Ты ведь позволишь, чтобы это сделал я лично?
      Синтия неопределенно покачала головой. Она была настолько потрясена новым Диком, что не знала, как ему ответить.
      — Я убью его! — ледяным голосом проговорил Дик, и его лицо застыло, принимая удивительно спокойное выражение. — И я сделаю это сам…
      Последнюю фразу почти перекрыл включившийся вдруг сигнал тревоги…

      — Сигнал тревоги? — нахмурился Глава Компании. — Это еще что?
      — Я с самого начала был против вашего прилета, но не успел вас остановить, — развел руками Варковски. — Насколько я знаю, такой сигнал подается в одном единственном случае — если какой-то маньяк добирается до оружия и ухитряется перебраться в чужую зону. До сих пор таких инцидентов не было. Так что будем надеяться, что это все же произошло, — чтобы не заподозрить, например, что на Эпсилон-Кси высадили десант с Тритис.
      Последняя фраза прозвучала иронично.
      — Все шутите… Ну, где ваш компьютер связи?
      — Вот, пожалуйста, — Варковски распахнул дверь и красиво замер на пороге.
      Глава Компании прошел мимо него и опустился в кресло.
      — Но ведь эта штука не работает! — воскликнул он несколько секунд спустя.
      — Не может быть! — Варковски скользящим движением переместился по комнате, оказываясь возле пульта.
      Экран был нем и слеп.
      — Наверное, что-то с питанием. Я сейчас проверю… — все еще невозмутимо проговорил он, убедившись, что аппарат, по которому разговаривали всего лишь несколько минут назад, теперь не включается.
      — Есть проблемы? — всунулась в дверь голова одного из сотрудников службы безопасности.
      — Ничего, мы сами разберемся, — ответил ему Варковски, приседая около стола с аппаратурой.
      — Погодите, — странно хмыкнул себе под нос Лейнарди. — Возьмите мои документы и документы мадам Крейг и всуньте их в регистрационную машину… Я и так потратил на это дело больше времени, чем требовалось… Черт побери, я надеялся, что хоть тут передохну пару часов! Честное слово — за одно это я бы вас уволил! — последние слова относились уже к Эдварду.
      — Поступайте, как знаете.
      — Хотел бы я знать! — Лейнарди махнул рукой. — Вот что… Плюньте на этот чертов ящик. У меня есть система связи на яхте.
      — Слушаюсь, — робот заставил Эдварда выпрямиться по струнке.
      — И прекратите паясничать.
      — Я всего лишь стараюсь подбодрить вас…
      — Я извещу вас, когда мне понадобится нанять шута, — Глава Компании направился к двери. Варковски последовал за ним.

* * *

      Именно в этот момент из яхты торопливо вышла девушка-танцовщица, бросив на ходу: «Ну сколько можно его ждать!» — и застучала каблучками, двигаясь почему-то не к «Золотой Короне», а к дальней части прилегающего к ресторану парка. Возможно, она не догадывалась, что там тоже стоит охрана…

* * *

      Именно в этот момент на стол перед Цецилией легли документы, подтверждающие ее победу, — по ресторану разнесся восторженный визг.
      Именно в этот момент…

* * *

      Глава Компании вихрем промчался по мраморным ступенькам — Варковски только подивился таившейся в нем прыти. Несколько охранников и пара телохранителей еле догнали их на ходу.
      В воздухе висел густой гул сирены общей тревоги.

* * *

      — Видишь, что у меня есть? — шепнул Синтии Дик, опустив руку за пазуху и извлекая оттуда пистолет. — Полюбуйся! Они, кажется, идут сюда… Ну, Русалка, прощай! Ребята подскажут тебе, что делать дальше… Расскажешь им о том, что я сейчас сделаю.
      — Хорошо, — кивнула Синтия и почувствовала, что подбородок ее дрожит, а на глаза накатываются вроде бы совсем неуместные слезы.
      — Ну, счастливо! — на какую-то секунду жесткость и решительность стерлись с лица Дика. Его прощальная улыбка оказалась на удивление мягкой и немного грустной. — Надеюсь, ты успеешь отбежать достаточно далеко, прежде чем они начнут прочесывать местность. Удачи тебе!
      — И тебе… удачи… — Синтия отвернулась, чтобы скрыть слезы. Она ощущала, что делает что-то не так, что надо помешать ему, остановить, — и в то же время понимала, что ни за что не сделает этого. Не сумеет. Не решится…
      Все равно в этом мире все неправильно… все равно…
      — Беги, — Дик несильно подтолкнул ее. — Сейчас ты можешь мне только помешать… Прощай!
      Он отвернулся тоже. Нет — повернулся в сторону приближающихся голосов. В сторону приближающейся судьбы.
      Синтия механически шагнула вперед, всхлипнула, вытерла локтем слезы и вдруг побежала прочь, словно приказ Дика подменил на миг ее собственную волю.

* * *

      «Сейчас я его убью, — совершенно спокойно подумал Дик, поднимая пистолет. — Надеюсь, я узнаю этого человека сразу же. Также надеюсь, что его охранники не промажут: чем быстрее все закончится, тем лучше… Так, пусть немного подойдет — я хочу, чтобы у него не осталось шансов. Ну, иди сюда, родной… Ты правильно сделал, что пришел сюда. Есть все же в мире высшая справедливость — иначе ты не попался бы мне на дороге… Давай!» Дик прицелился, испытывая небывалое, пьянящее упоение.
      «Ну, еще пару шагов… вот так… Ну!» Страшный грохот пронесся над землей, опрокидывая его навзничь, расшвыривая шедшую по дорожке группку людей и разбивая в дребезги стекла ресторана.
      Вскрикнула, падая на землю, Синтия — взрывная волна обдала ее жаром.
      Шарахнулся в кусты притаившийся на верхушке небольшого холма Кейн.
      Женский визг заполнил ресторан. Десятки охранников разом потянулись к оружию и рванулись с места. Выскочив на улицу, они увидели, что над местом посадочной площадки поднимается грибовидное облако взрыва…

      Он знал, что он велик, — но не знал, кто он.
      К ничтожествам так не относятся, по их приказанию не вертятся слуги в зеленых шапочках, их не выслушивают с такой заботой врачи…
      Ему не хватало для полного комфорта одного — собственного имени. Один из докторов (как же его зовут?), правда, обещал, что в скором будущем он сумеет вспомнить и это. А пока он был вынужден откликаться на совершенно чужое ему имя — Макбрайт Сойн. Конечно, этот навязанный ему Макбрайт тоже был не совсем заурядным (если верить показанным доктором документам, ему принадлежала целая плантация лекарственных растений), и все же он знал, что с настоящим носителем этого имени не стали бы так церемониться.
      «Может быть, — думал он, — заглядывая в зеркало, — я на самом деле — Президент. Или адмирал всего космического флота. Может, это агенты Востока обработали меня, заставив забыть настоящее имя».
      В самом деле — иначе почему лицо в зеркале казалось ему таким знакомым? Наверняка он видел его на десятках и сотнях портретах. Где же еще?
      — Ну как, доктор, вы еще не выяснили, как меня зовут, а? — поинтересовался тот, кого называли сейчас Макбрайтом Сойном.
      — Все в порядке, Макбрайт, — заверил его доктор.
      Теперь Сойн начал смутно припоминать, что врача, кажется, звали Клакстоном.
      — Это вы так говорите, — Макбрайт с нетерпением начал потирать руки, — а в мое отсутствие может многое произойти, так что нам всем придется расхлебывать… Поймите, я должен находиться на своем посту — враги ведь не спят!
      — Вы правы, и тем более нам надо быть осторожными и не ошибиться, — терпеливо пояснил Клакстон.
      Макбрайт Сойн был хроником, он легко выходил из себя, и доктор делал все, чтобы не рассердить этого человека. Однажды кто-то из друзей подшутил над Макбрайтом, что тот чем-то напоминает Главу Компании. Эти слова всплыли позже, когда уже писалась история его болезни. Забыл о них и сам Сойн — чтобы вспомнить год спустя после смерти жены. Бедняга настолько не мог мириться с этим фактом, что предпочел убедить себя, что жена умерла не у него, а у какого-то другого человека, с которым его почему-то путают. А раз так, в первую очередь он должен был вспомнить, кто тогда он. В его голове вертелось что-то смутное, — мол, он имеет отношение к кому-то из великих мира сего, а может, и сам таковым является. И в конце концов, Сойн принял это за единственно возможную действительность.
      — Но как же так, доктор… А это что гудит? Может, это зовут меня? — Сойн прошелся по кабинету и подошел к окну.
      — Нет, это зовут меня… Простите, Сойн, но я должен идти, — врач встал и подошел к двери.
      — А как же я? — жалобно поинтересовался Сойн. — Я ведь кому-то очень нужен… Я должен вернуться на свое место!
      — Вы вернетесь, обещаю вам, — устало вздохнул врач, собираясь выйти.
      То, что он увидел в раскрывшуюся дверь, показалось ему галлюцинацией: прямо перед входом в домик сидел дракон.
      (О драконах Клакстону пришлось наслушаться от другого пациента, на которого конкуренты всегда науськивали всяких тварей.) Клакстон слабо охнул, сделал шаг назад, быстро ущипнул себя, затем так же быстро надавил на глаз. Дракон только клацнул челюстями.
      У него не было ни гребня, ни крыльев — лакированная головка была гладкой, как брусок, зато по бокам торчали какие-то невесть откуда взявшиеся членистые щупальца.
      — Сгинь! — потребовал Клакстон, отступая еще на шаг.
      Дракон зашевелился, словно готовясь к прыжку.