Пантера - Полет над бездной

– Во-во! Там идти-то было всего влегкую-то… метров пять или шесть… корррова! – смачно закончил Алик.

– Ну и что? – спросил Шульгин-«Димон», которого весь этот импровизированный концерт по заявкам уже начал забавлять, как и меня.

– Как это что? – прогрохотал тот. – Вот теперь вместо этой шалавы пришлось взять с собой Японца. А эта дура валяется в больнице… ногу сломала, е-мое. А мне тут паси Японца, в натуре.

Я посмотрела на второго гоблина, которого Алик назвал Японцем, и не обнаружила в его внешности ничего такого, что наталкивало хотя бы на косвенную принадлежность или даже отдаленное отношение к обитателям Страны восходящего солнца. Коктейль приятным теплом растекался по телу, с размеренной приятной ленцой бродил в голове, весьма располагая к общению, и я спросила:

– А почему Японец?

– Так он, дятел, прилип, как банный лист к заднице… возьми да возьми, – пожаловался Алик, – грит, типа, без проблем, что прокружили с телками, мы их тут и на кораблике ангажируем… типа, снимем, – расшифровал он непонятный широким массам термин. В число означенных масс, если судить по недоуменно скривившейся физиономии, входил и Японец. Оставалось только гадать, откуда сам Алик почерпнул представление о том, как нужно правильно произносить и в каких случаях вообще уместно употреблять такое мудреное слово.

– Да я не о том, – покачала головой я, – я насчет прозвища… откуда такое имя – Японец?

– А… – открыл было рот тот, но Алик предупредил его слова скоропалительной и высокоинформативной тирадой:

– А это я тебе легко, типа, втолкую. Ты, Анюта, у нас подкованная, так что быстро просечешь. Он когда еще шелупенью был… типа, в детстве… он книжку прочитал. Как она называется там, Японец?

– «Республика ШКИД», – угрюмо ответил тот.

– Во-во… и, типа, там был такой брателло, которого тоже звали Японец, и он в нулищу смахивал на нашего, значит. А наш Японец про книжного какой-то бутор гнал… ну, еще в детстве, и его и окрестили. Понятно, стало быть?

Я кивнула, Родион Потапович так и вовсе сидел, расслабленно улыбаясь.

– А ты с кем плывешь? – продолжал Алик. – Один, или с братвой, или, может, типа, с «волынкой»? С Анютой вместе или встретились уже тут?

– Тут, – коротко ответил Родион, глядя на входящую в зал ресторана Валентину в элегантном, хотя и очень просто сшитом и довольно коротком платье. – А плыву я вот с кем.

Валентина окинула зал несколько напряженным взглядом, заметила нас в компании двух колоритных братков и, мгновение поколебавшись, направилась к нашему столику.

Взгляды двух новых «старых знакомых», подкативших к нам в ресторане, скрестились на ней, потом Японец смачно прищелкнул языком, а Алик издал неопределенный звук, по эмоциональной насыщенности и тембру напоминающий гортанное «гы-гы» в исполнении самого сексуально озабоченного гиббона зоопарка.

– Молодца, Димон, – сказал Алик, – хоть и лохматый, а молодец. Плыл с одной, теперь будешь с двумя, если мы кому из них очень не приглянемся, а? – И он чрезвычайно хитро подмигнул мне.

– В самом деле, – глубокомысленно присовокупил Японец, с видом глубоко озабоченным поскребывая в канонически обритом затылке.

Босс свирепо усмехнулся.

– Не покатит, мужики, – медленно выговорил он, приложившись к широкому лицу сначала одного, а потом другого амбала далеким от восторга взглядом.

– Шучу, шучу, – поспешил вставить Алик. – Чтоб мы у своего же… Извини, коли че не так. У Японца с чувством юмора плохо, это он забурил всю тему.

Японец выбулькнул нечто, означающее полное согласие со словами своего кореша.

Подошла Валентина. В новом платье и с легким, но весьма умелым макияжем она выглядела года на двадцать два.

– Валя, это мои знакомые ребята Алик и Японец, – непринужденно представил парочку Родион Потапович, а потом повернулся к первому и сказал: – Господа, еще увидимся… например, сегодня вечером в казино. Если хотите, конечно.

– А-а-а, типа, можем рвать ласты, – ухмыльнулся Алик и махнул рукой Японцу: дескать, подымайся и не мешай человеку рулить с его дамами. – Ну че, тогда до вечера, Димон.

Парочка встала и направилась к своему столику завершать так успешно начатую трапезу. Валентина же недоуменно посмотрела им вслед, потом на меня и, переведя финальный вопрошающий взгляд на своего мужа, проговорила:

– Кто это?

– Да так… старые знакомые. По крайней мере они сами так думают, – отмахнулся босс.

– То есть как это… сами так думают? И почему они называют тебя Димоном?

– А Марию они, между прочим, называют Анютой. Если им так удобнее, пусть называют. Хорошие ребята, между прочим, – улыбнулся Родион Потапович, с явной иронией глядя на напряженное лицо Валентины с тревожно и недоверчиво сузившимися темными глазами.

Я поспешила добавить:

– Валя, они нас перепутали. Но вообще забавные, как эти… в зоопарке, приматы.

– Я надеюсь, что эти новые «старые знакомые» не причинят вам тех беспокойств, какие вы оба, великие детективы, с такой охотой наживаете на свою шею, – тихо сказала Валентина. – И если ты помнишь, Родик, что мы поехали отдохнуть, то я не хочу, чтобы ты затевал тут шерлокхолмсовские штучки… ты понял, что я имею в виду, правда?

– Ты мне не доверяешь, что ли?

– Все-таки все мужчины, даже самые умные и рассудительные, непроходимые глупцы, – улыбнувшись, проговорила она с внезапно просветлевшим лицом. – Ладно, пора обедать, Димон и Анюта.

Глава 4

Морской лайнер «Александр Скрябин» был великолепным круизным судном самого высокого класса. Белоснежный многопалубный гигант нес в своих недрах целое курортное поселение со всеми атрибутами индустрии развлечений – рестораном, двумя барами, казино, варьете, дискотекой, двумя тренажерными залами, бассейном, саунами и даже теннисным кортом. Все оборудовано по европейским стандартам и фактически безукоризненно даже на самый придирчивый взгляд. Разумеется, пользование упомянутыми евростандартами стоило не так дешево, и потому на лайнере собиралась преимущественно весьма состоятельная публика, для которой доллары, заплаченные за этот средиземноморский круиз, никогда не были последними.

О нас можно было сказать то же самое. Мы с Родионом провели достаточно удачный сезон, раскрыли несколько весьма крупных дел, самым прибыльным из которых следовало признать дело банкира Маминова, в семье и на работе которого происходили странные вещи. Наш гонорар за одно это дело мог спокойно обеспечить подобный круиз. А то и подороже. Я не хвастаюсь, нет. Деньги были честно отработаны, и именно в деле Маминова нас чуть не угрохали, так что вместо путешествия гонорар мог быть потрачен на ритуальные услуги.

Но, насколько я знала, Родион Потапович взял с собой довольно приличную сумму. Я тоже не сидела на мели, так что отдых обещал быть полноценным, если, конечно, не помешает это злополучное поручение генерала Азарха.

Я всегда знала, что мой босс не чужд азарта. Он всячески гасил в себе это чувство, справедливо полагая, что оно противоречит всякой логике и здравому смыслу, что и определяет, по сути, профессию детектива. Он практически не играл ни в какие игры, за исключением разве что нардов. Два раза я видела его играющим в бильярд, и, кажется, в этой игре Родион Потапович кое-что понимал. По крайней мере дилетант вроде меня не может даже нормально приложиться кием к шару, не говоря уже о том, чтобы загнать этот шар в лузу. Когда же босс садился играть в карты, а это было чрезвычайно редко и по настроению, тут легко можно было определить, что он – человек азартный и увлекающийся: ноздри его трепетали, карты он брал с таким видом, словно это были не мертвые куски картона или пластика, а живые разноцветные бабочки. Что характерно, играл он одинаково, вне зависимости от того, на что играл. С одинаковым выражением лица он перекидывался в «дурачка», скажем, с одним из наших внештатников-старичков и играл в бридж с уголовным авторитетом Мамаем на собственную жизнь. Был такой случай. Понятно, что босс ту игру выиграл, иначе не сидеть бы ему на борту красавца теплохода «Александр Скрябин».

Я стояла у борта и обозревала превосходный вид. Босс подошел ко мне и произнес:

– Мария… а где Валя?

– Мы с ней ходили в солярий, – сказала я. – Наверно, она там задержалась. Когда она дома с Тапиком, у нее же нет времени на все эти лакомые женские процедуры: солярий, косметические маски, визаж… ну, вы понимаете.

– А это долго?

– Что – долго? – не поняла я.

– Долго она там еще будет?

– Я думаю, что определенное время это займет. Час-полтора. А что? – лукаво прищурилась я. – Вы решили, пользуясь отсутствием жены, оказать наконец мне знаки внимания?

Родион Потапович пребывал в раздумье. Кажется, он в самом деле думал, оказывать ему знаки внимания или же нет.

– Вот что, Мария, – наконец подал он голос, – погода, верно, прекрасная?

– А вы сами не видите?

– Времени уже прилично?

– Десять вечера. А что вы спрашиваете, Родион Потапыч, у вас вот у самого на руке часы.

Он наклонился к моему уху с таким видом, словно хотел сказать мне что-то особо игривое:

– Мария, как ты смотришь на то, чтобы пойти в казино?

– Тут, на корабле?

– Ну, – раздраженно бросил он, – если ты собираешься плыть до ближайшего города, то сильно ошибаешься, что я составлю тебе компанию. Конечно же тут, на корабле!

– Инструкции генерала Азарха? – с преувеличенно таинственным видом протянула я, прищурив один глаз. Настроение было прекрасным, не хотелось думать ни о каких генералах и адмиралах, а уж тем более, упаси боже, о таинственных расхитителях капиталистической собственности, умыкнувших с НИИ-42 проект «Не верю».

Родион махнул рукой:

– Давай не об этом, а! Образно говоря… в общем, я сам буду помнить об этом генерале, черт бы его подрал! А ты не напоминай. Договорились?

– Ну да, – засмеялась я.

Родион окинул меня быстрым взглядом. Я была в коротеньких обтягивающих шортиках и коротенькой же пляжной маечке, что совершенно соответствовало установившейся погоде. Босс хитро улыбнулся и сказал:

– Как бы в нашу дружную компанию не вклеился кто-то четвертый.

– Вы имеете в виду грозного преступника? – шутливо сказала я.

– Нет, я имею в виду отдыхающего балбеса, который захочет с тобой познакомиться, в чем, собственно, нет ничего удивительного… выглядишь ты просто здорово.

Я показательно скромно потупилась: босс вообще был скуп на комплименты, а если и делал их, то они были такими же нескладными, как он сам.

– Но в таком виде тебя все равно не пустят в казино, – подытожил он, – так что иди переодевайся. Надень какое-нибудь платье, ну, или там…

– Вы знаете, Родион Потапыч, на это ваши полномочия начальника не распространяются, – улыбнулась я. – Я сама лучше разберусь, что мне надеть. А в казино я пойду. Только вы не увлекайтесь.

– С чего ты решила, что я…

– А у вас глаза горят.

Он приложил палец к губам:

– Вот только о горящих глазах – никому. Особенно Валентине. Ясно?

– Так точно! – подтянув раскрытую ладонь к козырьку воображаемой фуражки, ответила я.

* * *

В казино мы незамедлительно встретили новых «старых знакомых». Надо такому случиться, что они тоже были тут. Впрочем, кажется, босс сам упоминал, что нас можно будет найти именно здесь.

…Нет, не случайно он пошел в казино. Впрочем, не хотелось забивать голову утомительными рассуждениями о целесообразности, выверенности и пр., и я, не колеблясь, оборвала нить своих рассуждений.

– А вот и Димон с Анютой! – радостно заорал Алик, увидев, как мы с Родионом входим в прозрачные, багрово отсвечивающие двери казино. – Здоррово! Слушай, Димон, сгоняем партейку в бильярд, это там, в отдельной… а то Японец не умеет играть… полный идиот, знаешь ли.

Маячащий вблизи Японец что-то протестующе промычал, но его крупногабаритный товарищ не обратил на него никакого внимания.

– Ни хрена не рубит, – окончательно заклеймил он Японца. – А ты, Анютик, сегодня просто супер! – глянул он на меня и тотчас же облизал взглядом обтягивающее бархатное платье до середины колена, родом из парижского бутика с Фобура (привезла одна знакомая, сама я в Париже, к сожалению, не была). – Если захочешь кому подмигнуть, – продолжал Алик задушевно, – на предмет пообщаться, то лучше подмигни мне, я умею оценивать!..

– Ты ювелир, что ли? – ответила я.

– Нет, не ювелир – ценитель! Так что ты запомни, Анна.

Я уже начала привыкать к навязанному мне новому имени. Впрочем, по роду деятельности и для пользы дела мне часто приходилось именоваться разными ФИО, не имеющими ничего общего с моими собственными. Приходилось быть и Кадарбековой Гульнар Байсыевной, и Каринэ Аганбегян, и Хацеревич Софьей Моисеевной, и даже какой-то, прости господи, Хун Юнь Чуч с полной демонстрацией незнания русского языка. Так что побыть Анной для удовольствия хорошего человека из Питера мне труда не составляло.

– Так как насчет бильярда? – повторил Алик.

– Запросто, – кивнул босс и взял в руки кий. – На сколько играем?

– Давай для начала на двести баксов, – предложил Алик, – так, для разогрева, а потом поболе.

– Кстати, насчет разогрева, – произнес босс, – не желаете ли по маленькой коньячка – и в бой?

Они отвалили в смежную бильярдную, а я осталась в основном зале казино.

Зал казино был одним из самых больших помещений на корабле. Он располагался на самой верхней палубе. Задняя стена его, почти целиком застекленная, выходила на корму, откуда открывался превосходный вид на море и на серебристую пенную дорожку, которую оставлял за собой мощно рассекающий волны корабль. В казино были представлены многие виды азартных игр, но по уже устоявшейся новорусской традиции наибольшей популярностью пользовались блэк-джек и рулетка.

В полутемном зале, где свет разбрасывали лишь несколько неоновых мягких ламп и крутящийся фейерверк в самом центре казино, тем не менее не казалось сумрачно. Напротив, полумрак навевал какой-то располагающий к неспешному отдыху уют. А быть может, это настроение навевала даже не звучащая, а как-то пропитывающая прохладный кондиционированный воздух легкая музыка. Причем непонятно было, откуда она исходила, потому как эффект присутствия имелся, а никаких колонок или иных источников не было и в помине.

Конечно, это обстоятельство никого не занимало, равно как оно не занимало и меня. Я взяла бокал с подноса подошедшей девушки, обносящей легкими алкогольными коктейлями посетителей казино, и подошла к игорному столу.

Крупье глянул на меня с обезоруживающей готовностью, и я, приобретя десяток фишек, начала игру.

– Двадцать три, красное, чет, недобор, – выкрикнул крупье, загребая лопаточкой проигравшие фишки.

Мне же везло.

В то же самое время босс, как оказалось позже, обыграл Алика в бильярд и спросил:

– Как ты думаешь, если теплоход называется «Скрябин», то тут должна звучать только классическая музыка или нет?

Вопрос, очевидно, показался Алику дурацким, потому что он только фыркнул. Он интеллектуальными изысками босса явно не страдал и о существовании человека по фамилии Скрябин подозревал, видимо, только из-за названия теплохода, на котором он в данный момент находился.

Алик благополучно проиграл и вторую партию.

Стоящий рядом Японец басовито хихикнул и гулькнул здоровенный глоток из бокала, в котором был коктейль мартини с шампанским, тем не менее поглощаемый брателлой так, словно там скорбно наличествовала сивушная самопальная водка с максимальным содержанием метанола и канцерогенных добавок.

То есть пил его Японец залпом.

– Может, в рулетку? – предложил Алик, поняв, что при продолжении игры в бильярд у него если и остаются какие-то шансы, так это только на то, что он уйдет из бильярдной без гроша в кармане. Если, конечно, не поставит на кон и штаны, в которых эти карманы находятся.

Вскоре они присоединились ко мне. Настроение у меня было превосходное. Крупье смотрел на меня уже подозрительно, но старательно отгребал выигранные фишки в мою сторону. Я выпила еще коктейль и уже хотела было обналичить выигрыш, памятуя о том, что в игре главное – вовремя поймать момент, когда удача от тебя отворачивается. Но босс и наши новые знакомые заявили, что не мыслят себе игры без моего звездного (по выражению того же Алика) общества.

– Ну? – по-джентльменски осведомился у дамы матерый Алик. – Еще поставишь, Анюта?

Ну что же!.. Я кивнула, лучезарно улыбаясь. Я находилась в необычайно счастливом расположении духа, когда все за тебя и сама удача играет на твоей стороне, словно подсказывая, какой ход принесет тебе очередную победу и еще шире распахнет твои глаза лучащимся светлым довольством этой жизнью. Жестокой и часто горькой, но порой так щедро отваливающей удачу.

За соседним столом в рулетку играли еще двое: молоденькая, лет восемнадцати, девушка с надменно оттопыренной верхней губкой и высокий мужчина в черной рубашке, в котором я тут же признала косоглазого, который встретил нас у самого трапа, а потом преследовал Алика взглядом беспорядочно разбредающихся в разные стороны глаз.

Выглядел этот господин неважно, лицо какое-то бледное с прозеленью, косые глазки бегали во все стороны, словно тщась ухватить что-то жизненно важное.

Несмотря на определенно плохое самочувствие, он был охвачен азартом, потому что увлеченно ставил на что ни попадя и раз за разом проигрывал все больше и больше. Его продолговатое лицо вытягивалось от досады, а девушка, которой тоже, по всей видимости, не слишком фартило, презрительно косилась на него и кривила уголок хорошенького рта, а потом доставала из своей сумочки все новые порции финансовых вливаний и покупала фишки у стоявшего тут же представительного крупье, не забывающего улыбаться клиентке.

Косоглазого узрел и Алик.

– А, здорово, – приветствовал он его. – Ну че, катит или нет?

Тот вздрогнул и посмотрел на Алика почти испуганно, а потом горестно пожаловался:

– Да проиграл уже сто двадцать три доллара и еще пару пятицентовиков закатил под стол.

Девица пренебрежительно усмехнулась и загребла лопаточкой новую порцию фишек, которые так упорно отказывались приносить ей удачу.

Родион смотрел на косоглазого…

Я раскидала еще десять фишек по столу и тут же довольно прилично выиграла.

– Везет тебе! – ухмыльнулся Алик, который тоже успел сделать ставки и прогорел в очередной раз.

– Везет, – откликнулся почему-то Японец, который, кстати, тоже не остался внакладе. Дуракам, говорят, везет, а Японец по уровню своего интеллекта годился не то чтобы в дураки, а просто катастрофические имбецилы с небезосновательной претензией на идиотизм. По крайней мере по внешнему виду.

Стоявший возле меня босс счастливо засмеялся. Судя по выражению его лица, давно уже он не чувствовал себя так уверенно, настолько в своей тарелке. Да и я тоже. Выигрыш казался так прост и возможен, что только протяни руку и брось фишки на то число, которое тебе шепнет благосклонная фортуна, – и все, ты победила. Тебя поливают шампанским из откупоренной бутылки, как то заведено, скажем, на гонках «Формулы-1», все встают и хлопают в ладоши, а оркестр помпезно играет нетленную композицию Фредди Меркури «We are the champions»…

Лишь бы не явилась Валентина и не разрушила всю эту идиллию.

Глава 5

Около двух часов ночи меня обуял приступ непонятной, необъяснимой тревоги. Инстинкты заиграли.

Словно опомнившись и вынырнув из сумасшедшего воздуха казино, я вышла на палубу. Во рту настойчиво и невыводимо тлел горький привкус от выпитых за вечер бесчисленных коктейлей. А может, и не от коктейлей вовсе, а оттого, как все неожиданно и глупо повернулось. Любой нормальный человек должен знать, что фортуна рано или поздно должна поворачиваться к человеку тем, что наиболее соответствует ее отношению к жалким рабам безудержного азарта, – а именно задницей. Впрочем, мне еще грех жаловаться: я осталась при своих. А вот косоглазый, и та надменная девушка, и еще некоторые, включая Алика, – просадили куда больше. Вообще, надо сказать, вечер удался. Та девушка просадила бы еще, если бы не появился мужчина, который буквально оторвал ее от игорного стола, схватил в охапку и уволок из казино. Алик и даже на редкость бесстрастный Японец тоже отвязали себя на полную катушку. Никто не уходил, народ только прибывал, и все с редкостным единодушием жаждали оставить на столах свои не самые тощие финансы.

В такой обстановке несложно и голову потерять. Босс, видно, и потерял, хотя на него это непохоже.

Я зашла в каюту, где расположились Шульгины. Тут я застала Валентину. Я ожидала от нее чего угодно – жалоб, претензий на то, что ее оставили одну, даже угроз, но только не того, что она сказала:

– А, вот и ты, Машутка! Так здорово, так здорово! Как хорошо, что мы поехали!

– Ты что, на что-то удачно наткнулась? – спросила я.

– Ну, не надо быть такой пошлой, Машка! – звонко засмеялась она.

– Ты что, в прямом смысле это поняла?.. Я образно говоря. Вот. А мы…

– А где мой-то? – перебила она, не дожидаясь, пока я договорю. – Вы как запропали, так и с концами. Или у вас проклюнулась симпатия? Курортный роман?

Громы и молнии не состоялись. Я ответила:

– А он в казино. Играет.

– Ну и пусть себе играет, – заключила она. – Ладно. Я все, спать, Маша. Устала, утомилась. А хорошо мы сегодня с тобой!.. Завтра – в бассейн, там вроде какие-то каскады. Пойдем?

– Пойдем, – сказала я. – Спокойной ночи, Валь.

Хмель бродил в голове. Идти обратно в свою каюту не хотелось, и я снова вышла на палубу. Тут я столкнулась с компанией подвыпивших хлопцев и парой дивчин, судя по мове, с Западной Украины. «Хлопцi» набивались познакомиться, при этом кто-то клеймил позором и призывал «вбити всiх клятих жидiв и москалiв».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.