Величка Настрадинова
      БЕЛАЯ БЕЗДНА
      перевод с болгарского Игорь Крыжановский
      "Этот меч вручил мне святой Михаил-архангел. Он выкован не из
      ненависти, из любви выкован он".
      ПОЛЬ КЛОДЕЛЬ
      "Жанна д'Арк на костре"
      - Очумели они там, что ли, - возмутилась Марта Матева, возвращая на место телефонную трубку. - Приглашают меня выступать неизвестно где, в каком-то городе, которого даже на карте нет.
      - Ну, это не беда, - рассеянно отозвался ее супруг, - когда-нибудь нанесут.
      - Нет, ты хоть раз слышал о таком городе: Ла-Касе, Ла-Тасе, Ла-Пасе, Ла-Хасе или что-то в этом роде?
      - Город Ла-Пас есть, наверное, существуют подобные вариации с другими буквами алфавита.
      - Звонили какие-то типы, назвавшиеся Близнецами, они утверждают, что договорились с международным артистическим агентством отложить мое турне по Африке. И поскольку оказалось, что с ним можно потерпеть, почему бы мне не свозить нашу малышку на пару дней к морю? Она кашляет уже третий день.
      - Никуда ты ее не повезешь! - отрубил супруг. - Она и кашляет оттого, что ты повсюду таскаешь ее за собой. Нельзя заставлять шестилетнего ребенка подчиняться всем твоим капризам!
      - А вот и льзя, льзя! - откликнулась на это Матевамладшая. - Льзя! Я хочу с мамой!
      - Нет, терпению моему пришел конец, - с трудом сохраняя спокойствие, внушительно произнес Матев, вспоминая о своем статусе главы семьи. - Твое, с позволения сказать, воспитание уже привело к тому, что наш распрекрасный, талантливый сын так и не научился работать над собой. Теперь тебе не терпится наставить на тот же путь и малышку. Ты как будто специально задалась целью загубить будущее наших детей.
      - Прекрасно! - без тени смущения воскликнула Марта. - Ну вот, пока мы с малышкой прогуляемся, ты и займись правильным воспитанием Бориса, повлияй на него благотворно!
      - Ах, вот как? Значит, тем временем я должен его перевоспитать? Это за какой же срок, позвольте спросить? - ядовито процедил супруг.
      Как всегда, Марта не обратила никакого внимания на его тон.
      - По-моему в твоем распоряжении будет что-то около месяца. Сначала я съезжу с Марией в Норвегию, на фестиваль. Как раз будет кому сидеть в зале и следить за реакцией публики, мне же интересно знать, что обо мне говорят.
      - А тебе часом не пришло в голову, что для этого ребенку понадобится как минимум выучить норвежский?
      - Долго ли умеючи! У девочки великолепная память! - с гордостью объявила Марта и запечатлела на шее девочки восторженный поцелуй.
      Супруг все еще силился выдержать иронический тон.
      - А ты разве не осведомлена о том, что, согласно последним исследованиям, вредно перегружать ребенка информацией?
      - При чем здесь информация, когда речь идет о норвежском языке? Язык это тебе не информация. Лишней информацией напичканы учебники бедных детей. Ты можешь сказать мне. зачем Борису знать про пестики и венчики разных там цветов? Или за каким лешим ему геометрия? Что такое геометрия? "Наука о правилах измерения земли" - вот что такое геометрия! А всю землю давно измерили. Что на ней еще мерить? Или комуто вздумалось начертить Бермудский треугольник?
      Сокрушаясь в душе, супруг налил себе вина, залпом осушил бокал и лишь затем со вздохом ответил: - Ты все же поосторожней с Бермудским треугольником. После Норвегии тебе придется над ним пролетать.
      - А ты поосторожней с выпивкой! Чтоб вернувшись, я не обнаружила здесь оформившегося пьяницу!
      - Да брось ты! - отмахнулся Матев. - Уж если я не спился в твоем присутствии, то без тебя этого не случится и подавно. Наверное, у меня нет предрасположенности к алкоголю.
      - Как будто у меня есть предрасположенность к Бермудскому треугольнику или к каким-нибудь там геометрическим фигурам! Но мне не впервой мотаться по разным там треугольникам, квадратам, ромбам и параллелепипедам!
      Изобразив на лице угрозу, ее супруг схватился за бутылку.
      - Марта, если ты будешь продолжать демонстрировать свое невежество в геометрии, я начну спиваться прямо с этой минуты.
      - Ха! Невежество в геометрии! - презрительно скривала губы Марта. - Я и не собираюсь строить из себя Иоанна Геометра!
      Отхлебнув прямо из бутылки, супруг счел нужным пояснить:
      -Тебе, дорогая, следовало бы знать, что Иоанн Геометр был византийским хронистом, а не геометром.
      - Даже если он сам и не был геометром, в его роду обязательно должен был найтись геометр, следовательно, этот самый Иоанн так или иначе был обременен геометрической наследственностью.
      После столь компетентного заявления Матеву не оставалось ничего другого, как вскочить на ноги и трижды прокричать:
      -Поезжай! Поезжай! Поезжай! Иначе я не отвечаю за последствия!
      - Конечно, как всегда, за последствия буду отвечать я! - обиженно и вместе с тем гордо парировала Марта и, всем своим видом давая понять, что не желает продолжать этот разговор, отправилась упаковывать вещи дочери, а заодно и свои.
      Вызвали такси.
      Матев решил не ехать с ними в аэропорт, но долго, с нескрываемой грустью прощался с дочкой, осыпал ее поцелуями и даже назвал своим "маленьким, желтым цыпленочком", хотя никогда раньше так ее не величал.
      Это почему-то разъярило Марту.
      - Не распускай слюни, пожалуйста! Мы отправляемся пока всего лишь в Норвегию и еще там куда-то, но не на тот же свет.
      Вместо того, чтобы ответить ей в том же духе, Матев нежно поцеловал ее в знак примирения с таким видом, словно он и вправду провожал ее не только "куда-то там", но даже и "на тот свет".
      Марта увидела в этом недоброе предзнаменование.
      К горлу подкатился комок.
      Однако, оставаясь верной себе. Марта быстро прогнала прочь недобрые мысли, потрепала сына по голове, чмокнула в нос и в затылок и приказала шоферу:
      - Поехали, парень!
      Парень доставил их в аэропорт, самолет - в Норвегию, где Марта довела собравшуюся со всех концов света публику до экстаза, причем Матевой-младшей незачем было знать норвежский, чтобы понять: все эти люди готовы были носить ее мать на руках - по крайней мере до утра следующего дня.
      Матева-младшая ужасно гордилась своей матерью.
      На ужинах, устраиваемых после спектаклей, она вертелась за столом как юла, бдительно следя за тем, чтобы никто не смел смотреть на ее мать без восторженного блеска в очах.
      Поэтому ее задело поведение молодой особы, которая из-за листьев огромного филодендрона изредка бросала на ее мать равнодушные взгляды.
      Из всех присутствующих Матева-младшая была единственной, кто обратил внимание на эту красавицу, одиноко сидевшую за самым дальним столиком.
      Оскорбившись за свою мать, малышка тем не менее попыталась успокоить себя подходящим объяснением: "Наверное, эта гусыня считает себя красивее мамы".
      Не глядя в сторону девочки, красавица улыбнулась.
      Улыбнулась какой-то грустной улыбкой, в которой в то же время чувствовалось ощущение превосходства, как будто ей было ведомо что-то такое, чего не знал никто другой.
      Наутро среди пассажиров самолета, летевшего над океаном, Матева-младшая обнаружила ту же красавицу. Обнаружила в салоне, где показывали детские фильмы. Странным ей показалось не то, что эта женщина летела этим же рейсом, а то, что сидела в салоне, где находилось всего лишь двое представителей уважаемого взрослого населения планеты: Марта Матева и эта особа.
      К тому же летела она без ребенка. Она сидела в конце салона, в руках у нее был высокий бокал с торчащей из него соломинкой. Женщина не принимала никакого участия в выборе фильмов, в то время как Марта Матева, чувствуя себя в родной стихии, раздавала советы направо и налево. Марта умело забавляла детей, которые буквально заглядывали ей в рот, смеялись, осыпали вопросами, приходили в восторг от ее ответов, жевали конфеты и пирожные, перебрасывались скатанными в шарики обертками и постоянно лезли к добрейшей тетеньке с ласками и поцелуями.
      В антрактах Марта, ко всеобщему удовольствию, затевала веселые игры, поэтому часы полета проходили незаметно, и вот уже стюардесса беззаботным голосом сообщила:
      - А теперь, дамы и господа, я попрошу вас пристегнуть ремни, так как мы пролетаем сейчас над пресловутым Бермудским треугольником. Разумеется, никаких причин для беспокойства нет, однако можно понять и журналистов - им нужны сенсации, иначе на что же они будут жить?
      Игривым тоном стюардесса принялась кормить пассажиров байками о безопасности полетов и о буйной фaнтазии некоторых журналистов.
      Марта начала зевать. Дети тоже. Марта сказала:
      - Ведь среди нас нет ни дам, ни господ? Мы все здесь равны, верно?
      И дети разных стран и национальностей в один голос подтвердили:
      -Да, Марта, мы все равны!
      - Тогда вернемся к нашим занятиям.
      И веселье продолжилось с еще большим накалом.
      И только дама с высоким бокалом, из которого тор чала соломинка, смотрела поверх голов тоскующим взглядом. Но если ей было так скучно, что удерживало ее в этом салоне?
      Внезапно беззаботная болтовня стюардессы оборвалась. В самолете наступила тягостная тишина, в которой гулко, как в пустой пещере, раздался шепот мужчины: - Белая бездна океана!
      И в этом шепоте было столько безысходности, что все дети разом остолбенели и с ужасом уставились на Марту.
      Марту охватило желание защитить сгрудившиеся вокруг нее маленькие существа. Она чувствовала: случилось что-то ужасное, справиться с чем не в ее силах.
      В памяти всплыли строчки опубликованного в газетах последней радиограммы пилота японского самолета, потерпевшего в этих широтах аварию некоторое время назад: "Самолет потерял управление, приборы не работают. Под нами белая бездна океана". Призвав на помощь все свое мужество, Марта пересохшим от волнения голосом сказала: - Спокойно, дети! Подойдите ближе. Незачем отказываться от игры из-за капризов взрослых.
      Однако детей объял панический страх. Самолет завалился набок. Глянув поверх детских голов в иллюминатор, Марта увидела стремительно летящие навстречу пенистые гребни волн, такие высокие, как будто кипящий океан задумал слизать с неба облака.
      Потом иллюминатор затянуло белой пеленой, тело гигантского авиалайнера застонало, однако никто не почувствовал никакого удара, никакого сотрясения.
      Самолет провалился в белую пену как иголка, скользнувшая в пышные кружева.
      Марта притянула к себе как можно больше детей, стоявших рядом, и запела во всю мощь своего голоса:
      Голу-голу-голубица
      с белой шейкой,
      как у Нельки,
      и с косынкой,
      как у Нинки,
      Научи меня летать,
      Чтобы мир мне повидать...
      Затем в салоне забрезжил голубоватый свет, охваченные ужасом пассажиры внезапно впали в какое-то сонное оцепенение, а странная особа продефилировала из конца салона к Марте и совершенно спокойно предложила:
      - Оставьте детей. Нам нужны только вы.
      - Как это я оставлю детей? - крикнула ей Марта. - Это мои дети!
      Дама сговорчиво уступила:
      - Хорошо, возьмите с собой дочь.
      - Куда я ее возьму? - все больше раздражаясь, сварливо поинтересовалась Марта.
      - Туда, где вам следует быть!
      Марта внезапно решила, что гневаться на бесцеремонность этой особы ниже ее достоинства и, беря себя в руки, с вызывающим спокойствием заявила:
      - Я останусь здесь, с детьми! Что бы с нами ни случилось.
      Дама снисходительно усмехнулась.
      - Вы хотите вовлечь детей в опасное предприятие, касающееся только вас одной?
      - Да перестаньте вы! - воскликнула Марта, забывая, что решила не обращать внимания на бесцеремонный тон собеседницы. -Я вовсе не собираюсь участвовать в опасных предприятиях.
      - Не собираетесь, но придется! - безапеляционно отрезала дама и повторила свой вопрос: - Так вы берете с собой дочь или нет?
      - Я с мамой! - закричала малышка, цепляясь за Марту.
      Всё вокруг погрузилось во мрак.
      Вдалеке забрезжил неяркий холодный свет, и через мгновение таинственная дама, Марта и ее дочь оказались окутанными какими-то парами, которые, оседая на их телах как иней, облекли их в серебристые тонкие одежды. Свет стал ярче, осветив две гибких фигуры, постоянно менявшие свои очертания. Потом они услышали:
      - Вы уже здесь?
      - Где это - "здесь"? - высокомерно спросила Марта.
      Раздался смех.
      - А она и впрямь соответствует описанию.
      - Ничего более подходящего нам не найти даже в будущем.
      Марта придала своему лицу то же выражение, с каким она выходила на сцену в роли своенравной принцессы Турандот.
      - Мне кажется, я что-то спросила? - надменно процедила она, на всякий случай покрепче прижимая к себе дочурку.
      Дама подала какой-то знак. Таинственные фигуры разошлись в стороны, и действующие лица оказались на удобном диване, перед столом с неровной поверхностью, на котором красовались словно на выставке диковинные плоды.
      - Не смей ничего трогать! - шепотом предупредила дочь Марта.
      Опять последовал приступ смеха, а дама сказала:
      - Наверное, вы хотите знать, кто мы такие? Мы те, кого вы создадите.
      - А! Будущие монстры нашей планеты, - неожиданно быстро догадалась Марта. Наслаждаясь вызванным недоумением, она продолжила: - Неплохое развлечение вы себе придумали - прогулки во времени, а до того, что меня ждут в Ла-Касе, Ла-Пасе, Ла-Дасе или как там его - вам и дела нет. Да еще и ребенка мне перепугали. И всех пассажиров самолета застращали до смерти. Знаете, где вам придется отвечать за это?
      - Перед судом времени, - тяжело вздохнул один из собеседников. - Но поймите - у нас не было другого выхода.
      - А почему такой интерес именно к моей персоне? - негодующе поинтересовалась Марта.
      - Потому что вы являетесь обладательницей прекраснейшего голоса всех времен и народов.
      - Смотри-ка, - пробормотала Марта. - А я-то думала, что Л а Малибран как певица даст мне фору.
      - Не задирайте нос, - снисходительно посоветовал ей второй. - Ла Малибран - великая певица, но ее голос слишком плотный и не столь яркий. Такой голос нельзя назвать небесным.
      - Получается, что у меня "небесный голос", - понятливо кивнула Марта. - И зачем он вам понадобился?
      Озабоченным тоном дама спросила:
      - Я полагаю, вы знакомы с историей Столетней войны?
      - Разумеется, уж не принимаете ли вы меня за невежду? - обидчиво воскликнула Марта.
      - Тогда вам, должно быть, известно, что в Домреми жила одна девушка, которая была способна слышать небесные голоса...
      Марта обиделась не на шутку.
      - Конечно, известно! Не понимаю только, какое это может иметь отношение ко мне?
      Двое присутствующих вскочили на ноги и торжественно произнесли: - Один из голосов принадлежал вам!
      Неприязненно взглянув на них, Марта покрутила пальцем у своего виска.
      - Вы что, из психушки сбежали?
      Со снисходительным видом они пропустили ее вопрос мимо ушей.
      - Вместе с Катериной вы должны спеть девушке вот по этой партитуре.
      С этими словами они вручили Марте тонкую стопку прозрачных листков.
      Дама поклонилась Марте.
      - "Святая Катерина" - это я. А вот "святую Маргариту" пришлось разыскивать в вашем веке.
      - Ясно, - пробормотала Марта. - Вы предлагаете мне роль Маргариты в какой-то мистерии о Жанне д'Арк. Что касается пения, то почему бы не спеть, но разве можно так поступать с лучшей певицей всех времен и народов? И зачем было пугать бедную девочку? Один из собеседников подал Матевой-младшей желто-зеленый плод, напоминающий огромный цветок акации, и умоляюще попросил Марту: - Не попрекайте нас. И не мешайте ребенку - пусть вкусит плодов будущего.
      - Она ни к чему не прикоснется без моего разрешения, а я намерена подать на вас жалобу во Всемирную ассоциацию защиты детей. Допустим, без меня вы не могли обойтись, но зачем же причинять неприятности невинному ребенку?
      Неожиданно для нее дама предложила:
      - Может, ваша девочка возьмет на себя роль поющего ангелочка? Это было бы очень убедительно. Хорошо бы ей мелькнуть в предрассветной мгле... От этого художественное решение сцены только выиграет.
      Она повернулась к девочке.
      - Ты согласна спеть несколько песенок? Я тебя научу...
      "Это я тебя научу, - мысленно пригрозила ей Матева-младшая. -Я тебе так спою, что тебе никого больше учить не захочется". Вслух она сказала:
      -Да, уважаемая госпожа, с удовольствием.
      Марта бросила на дочь удивленный взгляд.
      - С каких это пор ты стала такой воспитанной?
      На что Матева-младшая смиренно ответила:
      - Я всегда была такой, мамочка.
      "Этот ребенок далеко пойдет", - с гордостью подумала Матева-старшая и, беря пример с дочери, мирным тоном сказала:
      - Мы к вашим услугам. Только позвольте один вопрос: что произойдет, если мы не споем того, что вы хотите?
      Представители будущего поколения открыли было рты, но, вовремя спохватившись, воспитанно уступили даме право дать необходимые пояснения.
      - Видите ли, - сказала дама, - тогда нарушится одна из причинно-следственных связей.
      - Ничего не понимаю, - холодно заметила Марта.
      - Тогда не родится человек, необходимый будущему, - пояснил один из тех, кто сам принадлежал этому будущему.
      - А что, есть люди, в которых будущее не нуждается? - с иронией спросила Марта.
      Второй из присутствующих пустился в пространные объяснения:
      - Если Столетняя война не завершится в строго определенный срок, один из воинов не вернется домой, у него не родится дочь, она не родит ему сына, и все это кончится тем. что величайший гений человечества, которому суждено открыть важнейшие законы Вселенной, появится на земле с опозданием на двести лет. А за это время сама земля, поставленная в новые условия, может погибнуть.
      - Ясно. Снова требует ся спасать человечество! - понимающе кивнула Марта. - Ну что ж, тогда не будем медлить.
      Всё куда-то поплыло. Поплыли в зеленоватом тумане, то густом, то едва заметном, и Марта с дочерью в сопровождении дамы, назвавшейся Катериной. Когда туман рассеялся окончательно, все трое очутились на опушке перед заброшенной часовней.
      Солнце только что закатилось за горизонт, с холмов спускалось стадо, позади которого с задумчивым видом брела какая-то девушка с пастушьим посохом в руке.
      Открыв дверь часовни, Катерина ввела туда Марту с Марией и дала знак начинать.
      -А как здесь акустика?-заинтересовалась Марта.
      Катерина содрогнулась от приступа гомерического хохота.
      - Имейте в виду, - строго сказала Марта. - В этом веке такой смех приписывался сатане. Впрочем, неважно, какая здесь акустика. Мы прибыли сюда, чтобы работать, так давайте начинать.
      И они запели: "Жанна, Жанна.."
      Приблизившись к часовне, девушка опустилась на колени и с благоговением стала вслушиваться в послания "святой Катерины" и "святой Маргариты". Тем временем Матева-младшая сновала по церквушке как всамделишнии ангелок и время от времени тонким голоском подтягивала "Ами-и-и-нь!"
      После того как "небесные голоса" смолкли, девушка поднялась с колен и, бледная, пошла догонять стадо.
      Проводив ее долгим взглядом, Марта злобно прошипела в ухо "Катерины":
      - И вы хотите с моей помощью отправить это невинное существо на костер?
      - Так нужно, - грустно кивнула "Катерина".
      - Тогда вам придется самой вершить эту сатанинскую затею! воскликнула Марта, ловя себя на том, что начала подстраиваться под язык современниц Жанны д'Арк.
      - Поймите же, - устало сказала "Катерина". - Мы не определяем ход событий. Мы только приближаем их на несколько часов. Жанна д'Арк возглавит французские войска и без нашего вмешательства. Она готова к этому. Сегодня ей нужно лишь получить сигнал. Иначе она промедлит, пока соберется с силами для того, чтобы принять такое решение. Не мы - история отправит Жанну на костер. Мы только сгустим события одного дня, чтобы вдохнуть в нее уверенность в правильности сделанного выбора.
      - Вы говорите мне то о нескольких часах, то о нескольких днях... Почему я должна вам верить?
      - А с какой стати вам мне не верить? - искренне удивилась дама. - Вы говорили мне, что знакомы с историей Столетней войны. Значит, вы знаете, что все это уже произошло, а случившегося никто не в силах отменить. Вам что, нужно объяснять разницу между "случившимся" и...
      - Хватит! - прервала ее Марта. - Пожалуйста, не трудитесь! Лучше скажите, где мы будем спать и чем накормим ребенка.
      - Вы сговорчивая женщина, - с удовлетворением отметила "Катерина" и принялась хозяйничать.
      Пюпитр, предназначенный для толстых церковных фолиантов, превратился в столик, массивные троны оказались почти такими же удобными, как обыкновенные кресла, из двух оловянных канделябров соорудили отличные блюда, которые "Катерина" наполнила "плодами будущего", в чаше для причастия оказался напиток, вкус которого настолько понравился Марте, что она спросила у дамы его рецепт, но та ответила, что сейчас не время для рецептов и пора укладываться спать.
      Матеву-младшую устроили в колыбельке из прозрачной, но хорошо сохраняющей тепло материи. "Катерина" и "Маргарита" улеглись друг против друга в нишах возле алтаря, подложив под себя и укрывшись кусками все той же материи, извлеченными дамой из каких-то коробочек, напоминавших пудреницы.
      Когда утром они проснулись...
      Но действительно ли они проснулись утром?
      Солнце клонилось к западу, с холма спускалась Жанна со своим стадом, а куда-то запропастившаяся малышка на тревожный зов матери откликнулась:
      - Найди меня!
      И тут же выглянула из-за алтаря в таком виде, который никак не походил на ангельский.
      Наспех приведя ее в порядок, женщины встретили пастушку "небесным пением".
      Они внушали ей,|Что она является избранницей бога, ей следует немедленно оставить своих овец и идти спасать Францию.
      Девушка тихонько прошептала:
      - Но у меня нет доспехов, нет оружия...
      В этом месте "ангелочек" должен был пропеть:
      - Оружием тебе будет служить слово божие.
      Однако вместо этого Матева-младшая подскочила к Жанне и, схватив ее за руку, потащила к алтарю.
      - Я дам тебе! - торжествующе воскликнула она.
      На алтаре лежал меч.
      Преклонив колени, Жанна взяла его в руки, и лицо ее озарилось светом веры.
      Стараясь замять непредусмотренное в либретто отступление, "Катерина" пояснила:
      - Этот меч послал тебе святой Михаил! Сражайся смело за правое дело!
      Матева-младшая, сознавая торжественность момента, а также уверенная в своей безнаказанности, продолжала своевольничать:
      - Только не порежь им хорошего человека.
      "Катерина", взбешенная тем, что нельзя немедленно поставить ребенка на место, ограничилась очередным пояснением:
      - Этот меч послан тебе, чтобы бороться за святую истину!
      Маленькой Марии доставило огромное удовольствие противопоставить торжественному заявлению дамы свое понимание сущности вопроса:
      - Даже к подлецам ты должна быть справедливой и не хвататься за меч по любому поводу!
      Наконец и Марта обрела дар речи.
      - Дитя мое, не ненависти будешь служить ты, но любви к ближнему, ты дашь свободу угнетенным. Хрупкое и слабое создание, ты любовью и верой своей прославишь Францию. Поэтому не медли! Чем быстрее ты ринешься в бой, тем скорее затихнут стоны на твоей исстрадавшейся родной земле.
      Поднявшись с колен, Жанна положила меч на плечо, как она носила свой пастуший посох, и двинулась навстречу своей славе и гибели.
      Марта схватила дочь за ухо и, осторожно подергав его,спросила:
      - Откуда взялся этот меч и кто позволил тебе встревать в дела взрослых?
      Возмущенным тоном дочка ответила:
      - Ну вот, сами спят, как суслики, а потом я виновата. Мне было скучно, я начала обследовать разные уголки, обнаружила массу интересных вещей. А вы только языком мелете, вам ничего не стоит заставить бедную девушку идти в бой с пустыми руками, хотя оружие лежит у вас под носом, в алтаре.
      Дама устало согласилась:
      - Да, я знала. Построивший эту часовню рыцарь, прежде чем стать отшельником, оставил свой меч в алтаре. Но я не допускала мысли, что простая железка может оказаться эффективнее заботливо подобранных слов.
      - Мы предполагаем, а бог располагает, - ответила Марта совершенно в стиле эпохи. - А теперь что?
      - Наша миссия окончена. С этого момента Жанна находится под покровительством "святого Доменика".
      - Да, уж и на костре она напрасно будет взывать к "святой Катерине" и "святой Маргарите", - с печалью в голосе напомнила Марта. - И будет чувствовать себя преданной и своим королем, и небесами.
      - Она еще услышит наши голоса - разумеется, в записи. А больше мы ничего не в силах сделать, - сказала дама, набрасывая на Марту и Марию покрывало, которое, как им показалось, было скроено из кожи ощипанных кур.
      Не прошло и мгновения, как покрывало, раздувшись, превратилось в зал, наполненный ароматом ванили и душицы.
      Пол в зале представлял собой сочетание вмятин и выпуклостей, заменявших мебель.
      Матева-младшая нашла себе подходящее "гнездышко" и принялась играть с невесть как объявившимися здесь двумя котятами. Вокруг Марты собралось человек десять, наперебой поздравлявших ее с успешным выполнением задания и любезно предлагавших объяснить ей смысл происходившего.
      - Не нужно мне ничего объяснять, - утомленно говорила Марта. - Скажите только, как вы это проделали и почему именно в Бермудском треугольнике?
      Толпившиеся вокруг заулыбались, принялись втолковывать ей, что не имеют права отвечать на первый вопрос, а что касается Бермудского треугольника, то люди ее эпохи просто не готовы разгадать его тайны, знаний не хватает.
      - Да бросьте вы, - зевнув, сказала Марта. - Я без репетиций пою "Войну с саламандрами" и "Милость мира", а вы мне толкуете о недостатке знаний, нашли чем пугать!
      Люди будущего решили проявить снисходительность, и один из них принялся за объяснения:
      - Видите ли, время можно сравнить с речным потоком - со своими стремнинами, водопадами, водоворотами. .. Вселенная плавает в великой реке, называемой Временем. На нашей скромной планете в зоне Бермудского треугольника в этой реке образовался водоворот. А в водоворотах, как известно, перемешиваются разные водные слои. Так и здесь, в Бермудском треугольнике, сталкиваются различные пласты времени, и мы, люди будущего, имеем возможность ускорять или замедлять события, представляющие для нас особую важность.
      - А то, что при ваших экспериментах гибнут люди нашей эпохи, вас, конечно, не касается! -сердито проворчала Марта.
      - Они вовсе не гибнут, - оскорбились ее собеседники. - Просто предпочитают остаться с нами.
      - Так я и поверила! - недоверчиво откликнулась на это заявление Марта.
      - Но если бы вы захотели у нас остаться, мы бы не согласились: вы нужны своему времени...
      - Да что вы постоянно разглагольствуете о существовании нужных и ненужных людей! - возмутилась Марта. - Что за игры с человеческими судьбами? Это же форменное святотатство! Делаете меня участницей величайшего события в истории человечества, знакомите с одной из самых светлых героинь, какие только остались в его памяти. И все это таким пошлым образом! Не вам давать советы Орлеанской деве, когда и как совершить свой подвиг! Да еще заставлять меня играть столь неприглядную роль во всей этой катавасии! Помимо моей воли! Откуда такая бесцеремонность?
      Один из присутствовавших без тени смущения ответил: - Вы сами создали нас такими. Ведь мы - ваши потомки. Зачем же возмущаться делами собственных рук?
      Марте пришлось проглотить язык вместе с вертевшимися на его кончике заключительными словами обвинительной речи.
      Ей предложили прохладительные напитки. Откудато сверху полились звуки божественной музыки, и Марта, опьяненная ими, забыла обо всем на саете. Она готова была слушать эту музыку вечно, ибо она вселяла в душу блаженство, с которым не хочется расставаться до смертного часа.
      Когда музыка стихла, один из представителей будущего поинтересовался:
      - Ну, как, вы все еще упрекаете тех, кто решил остаться с нами? Они ведь ощущают себя как боги.
      - Может, они и начинают воспринимать себя богоподобными, зато перестают чувствовать себя людьми, - парировала Марта. - Превращаются в наркоманов, ради сомнительного блаженства в будущем отказавшихся от подлинной жизни. А подумали они о тех, кто скорбит по ним там, в том мире, из которого они дезертировали?
      - Вы ведь тоже испытали блаженство, присущее жизни в будущем, не так ли? - вызывающе спросили ее.
      - Да, но я не признаю такого блаженства. Наверное, вам попадались и другие, подобные мне - были случаи, когда вы возвращали отдельные свои жертвы, правда, предварительно лишив их памяти.
      Представители будущего согласно закивали, одновременно выражая уверенность, что она понимает их опасения и не станет принуждать их к крайним мерам.
      - Мы действительно стираем из памяти людей следы встречи с нами. Таким образом мы поступим и с вашей дочерью. Однако ваш мозг - уникальное творение природы, строй ваших мыслей исключает возможность внешнего воздействия.
      - Ага, значит, вы присваиваете себе право копаться в умах. Позволяете себе воздействовать на события, на историю человечества! По какому праву?
      Один из представителей будущего гневно ответил: - Ваши современники позволяли себе уничтожать целые виды животных и растений, загрязнять землю, воду и воздух, они оставили нам в наследство опустошенную, зараженную планету. По какому праву? Сфера нашего влияния - человеческие отношения, вы же распоряжаетесь природой. При первой же возможности вы сама, наплевав на либретто и не задумываясь о последствиях, понесли какую-то отсебятину о любви и ненависти.
      - Вовсе это не отсебятина! - вскипела Марта. - Раз именно эти слова пришли мне на ум, значит, в тот момент они были необходимы. Убеждена, что на великие дела нас толкает любовь, а не ненависть. Ненависть не способна выдержать и половины испытаний, через которые готова пройти любовь. Жанна горела не ненавистью к завоевателям, а любовью к своим страждущим соплеменникам.