– Алик, кто из тех ребят, что были у нас, тебе понравился больше всего?

– В каком смысле? – не понял Алик.

– Просто понравился. Кто-то всегда нравится больше, кто-то меньше.

– Гена, – не задумываясь, ответил Алик.

– Отлично, – и он перешел на другую тему.

Вернулся к этому разговору отец ещё через день. Они вместе сидели в комнате с камином и играли в нарды. Отец, не отрываясь от игры, спросил:

– Ты Гену помнишь? Того, что у нас был несколько дней назад.

– Помню. Ты ещё спросил, кто мне больше понравился. Я сказал, что он. Приятный мужик, хотя говорил меньше всех.

– Это будет твой телохранитель.

– Что?! – Алик резко поднялся со своего места. – Зачем мне телохранитель?!

– Я не хочу, чтобы тебя снова где-нибудь встретили, – отец напряженно смотрел на него.

– Да не хочу я никаких телохранителей! – Алик был просто возмущен. – Кто меня встретит? Это была случайность.

– Случайности иногда имеют особенность повторяться.

– Чудесно! И на кого я буду похож?! За мной будет ходить амбал и сдувать с меня пылинки?! В туалет он тоже за мной ходить будет?!

– Если нужно будет, то пойдет, – в голосе отца появились жесткие нотки.

– Па, ты издеваешься?!

– Нет. Теперь хватит показывать мне бурные эмоции. Я отдаю тебе «Вольвочку». Гена будет отвозить тебя в школу и забирать оттуда. Если вы будете куда-нибудь идти компанией, он будет идти с вами. Мешать вам никто не будет.

– Очень весело! Какая компания после этого останется?

– Останется. Ничего с тобой не случиться.

– А потом он будет сдавать тебе всё, что я делаю, как твои шестерки сдают Дану?

– Во-первых, никто тебя сдавать не будет. Это я тебе гарантирую. Во-вторых, как ты изволил выразиться, мои «шестерки» меня не совсем охраняют. Ты это прекрасно знаешь.

– Па, я не согласен.

– Алик, твоего согласия никто не спрашивает. Я ставлю тебя перед фактом. Эрик специально привел всех кандидатов, и мы сидели все вместе, трепались, чтобы ты выбрал того, кто тебе нравится.

– Ты всё за меня решил сам?! – Алик чуть не плакал от обиды.

– Да. Пока ты несовершеннолетний, решать за тебя буду я. Тебе и так жаловаться на отсутствие воли не приходится.

– А причем здесь твой Эрик?

– Эрик занимается в фирме подбором людей.

– Здорово! Тайная полиция! Шпион!

– Перестань устраивать мне сцены, как барышня из института благородных девиц! Мне это начинает надоедать.

– А я тебе ещё не надоел?! Может, ты просто хочешь приставить ко мне этого надсмотрщика…

– Александр, – отец поднялся со своего места. Лицо его стало совсем бледным. – Или ты прекратишь этот цирк, или мы поссоримся и по крупному. Я тебе всё объяснил. Я делаю это потому, что ты мне ещё не надоел. Обижаться тебе на меня не за что. Если тебе мало одного раза, то мне достаточно. Неужели ты не понял, что наши бабки покоя некоторым не дают. Ты, сынок, не забывай, что большие деньги влекут за собой большие хлопоты. Пользоваться этими деньгами ты не отказываешься. До тех пор, пока я за тебя в ответе, для обеспечения твоей безопасности я буду делать то, что найду нужным. Реакция твоей компании и твоих девчонок будет зависеть целиком от тебя. Всё, разговор я считаю оконченным.

– В таком случае, я сейчас же уеду к Дану и не желаю с тобой оставаться и одного дня. А если ты будешь на меня давить, я уйду к Зое. Я думаю, что её благоверный от сопровождающих меня бабасиков, в виде алиментов, против моего присутствия не будет, – Алик быстро пошел в свою комнату и закрыл дверь.

Отец пришел через несколько минут, когда он одевал свитер. Он повернул Алика за плечо к себе лицом и внимательно посмотрел в глаза.

– Ты всё сказал? – спросил он хмурясь.

– Да. Оставь меня в покое! Я к Дану уезжаю!

– Дан скажет тебе то же самое. И я сомневаюсь, что при случае, тебя оставят в покое даже у Зои.

– В таком случае я не собираюсь ходить в школу! И всё равно, сейчас я уеду к Дану и не хочу оставаться с тобой и на полчаса!

– Хорошо. Сергей тебя отвезет, – отец опустил глаза и весь будто увял.

Алик умудрился выйти из дому незамеченным. Он чуть ли не бегом бежал к остановке. Приехав к Дану, он понял, что его уже ждут. Дан тоже хмурился. Первое, что он сделал, когда поздоровался с Аликом, это был телефонный звонок.

– Влад, он приехал, – спокойно сказал Дан. – Нормально добрался. Я перезвоню.

– Сдаешь? – Алик повесил куртку. – Сговорились? И ты туда же?

– Сговорились, – Дан вздохнул. – Пойдем, внучек, поговорим, как взрослые люди.

– Приехал? – на голоса из комнаты вышла Неля Викторовна. У неё тоже был встревоженный вид.

– Да, Нелечка. Будь другом, сделай нам чайку, пока мы потолкуем. А ты, Алена, проходи в комнату.

Дан вместе с ним прошел в гостиную. Алик сел в свой любимый угол дивана, поджав ноги. Дан сел в кресло напротив и некоторое время молча курил.

– Что это за блажь, Алик? – наконец спросил он. – Ты что, отца решил до второго инфаркта довести, если не в гроб вогнать?

– Дан, ну что это за ерунда с телохранителем? – обиженно спросил Алик.

– Это не ерунда. Это вынужденная мера.

– В таком случае, почему у тебя и бабушки нет охраны?

– Если ты чего-то не заметил, не говори, что этого нет, – Дан улыбнулся и, повысив голос, позвал. – Игорь!

В комнату вошел парень, ростом, почти как отец, одетый в официальный костюм. Алик видел его раньше, но считал, что он работает в фирме, как Эрик, и просто дружит с Даном.

– Звали, Дан Саныч? – спросил он.

– Да. Расскажи этому орлу, сколько лет вы работаешь у меня телохранителем и есть ли такой же молодец у Нели Викторовны.

– Я и Роман, как фирму основали. Шесть лет скоро. У Нели Викторовны тоже есть свой телохранитель – Дима. По времени работает столько же. А что, что-то не так?

– Всё так, Игорек. Пока далеко не уходи, ты мне можешь понадобиться. Пойди посиди на кухне, там Неля чай готовит. Диму позови.

– Они что, все телохранители? – Алик был просто растерян.

– Да. Как видишь, в обморок никто не падает. Парней подбирают с учетом наших привычек и характеров. Они ведь находятся с нами круглосуточно.

– Я думал это всё ваши знакомые хорошие… А Дима, вообще, родственник бабушкин.

– Дима действительно бабушкин троюродный племянник.

– Интересно, где они у тебя живут? Их же ночью не видно…

– Ты дверь в коридоре в соседнюю квартиру видел?

– Да. Я думал это просто дверь. Дом-то старый.

– А дед такой бестолковый, что к соседям дверь оставил.

– Там раньше шкаф стоял. Я думал, она была за шкафом.

– Нет. Я просто купил соседние квартирки. Одну для себя – получилось пять комнат – и двухкомнатную для охранников. Там в глазке такая оптика стоит, что всю площадку видно – кто пришел, кто ушел.

– А я-то думал… – растеряно протянул Алик.

– Ты разочарован?

– Не знаю.

– Пойми, Алик, ты уже не настолько ребенок, чтобы верить, что мы живем в совершенном мире. О желании погреть руки на чужих деньгах у некоторых товарищей, ты можешь не просто догадаться. Наша семья столкнулась с этим уже дважды. Неужели мало?

– Достаточно, – Алик почувствовал себя полным дураком. – Извини, глупо всё вышло.

– Не у меня извинения проси, у отца. А я тебя попрошу больше с ним так не обращаться. Не забывай, что у него больное сердце, да и давление не желательно, чтоб лишний раз повышалось. Он и так с тобой носится сверх всякой меры. Сам же прекрасно знаешь.

– Знаю, – Алик опустил глаза и покраснел.

– Батька твой тоже не хотел охраны, но сцен мне таких не закатывал. Плюс у него охрана и за состоянием здоровья присматривает.

– Потому и тебе всё докладывает?

– Да. Как видишь, отец терпит. О тебе докладывать никто не будет.

– Отец уже говорил. Ладно, я согласен.

– Алинька, не знаю, сказал ли тебе отец, но твоего согласия никто не спрашивает. Просто мы хотим, чтоб всё было по-хорошему, без проблем. Ты пытаешься их создать. У тебя сейчас такой возраст, тебе кажется, что ты всё сможешь сам, и взрослые просто толпа «бревен, притрушенных нафталином». Но пойми, мальчик, это далеко не так. Лучше, чтобы ты это понял побыстрее. Для тебя лучше. Мы не ограничиваем твоей свободы, мы заботимся о твоей безопасности. Понял?

– Да, – Алик вздохнул.

– Вот и отлично. Теперь идем пить чай. Ты ужинал или нет?

– Ужинал.

– Останешься ночевать?

– Домой поеду. С отцом помириться надо. Наговорил ему глупостей. Он тебе, наверное, сказал?

– Что ты ему говорил, он не сказал и вряд ли скажет. Просто позвонил и попросил перезвонить, когда ты приедешь. Голос был расстроенный. Я спросил, что произошло, он ответил, что вы не сошлись во мнениях по поводу охраны. Вот и всё.

– Я сейчас приду. Я ему позвоню, и приду.

Алик снял трубку телефона и набрал номер. Отец ответил сразу.

– Па, это я, – Алику было стыдно. – Я сейчас у Дана чай попью и домой приеду.

– Я могу за тобой заехать.

– Как хочешь. Извини, я погорячился, наговорил лишнего.

– Ничего, бывает. Мне чаю оставьте. Я сейчас приеду.

– Один?

– С Серегой.

Отец появился через полчаса. Он улыбался, хотя был бледен. Очками отец пользовался время от времени, сколько Алик себя помнил. Раньше он одевал их, если очень уставали глаза. После ранения, когда его мучили сильные головные боли, он начинал хуже видеть, и поэтому очками стал пользоваться чаще. У него было две пары очков в очень красивой тонкой золотой оправе: одни с бесцветными стеклами, вторые – с фотохромными. Вторыми очками отец пользовался обычно при очень ярком освещении или на улице. Сейчас, несмотря на вечер, он был в этих очках. Алик решил, что отец в спешке их перепутал, чего обычно с ним не бывало. За коричневато-сероватыми стеклами очков почти не было видно глаз отца.

Все вместе – пришли ещё Дима и Сергей – они очень мило попили чай и Алик с отцом уехали домой. Отец не возвращался к начатому разговору ни по дороге, ни дома. Приехав, он устроился с книгой у камина, но очки не снял. Алик пришел пожелать ему спокойной ночи.

– Ещё раз извини за сегодняшнее, – сказал он.

– Ничего, Алик, всё нормально. Завтра я скажу, чтобы Гена приехал. Пока я буду, на работе покатайтесь, потолкуйте, познакомьтесь поближе.

– Хорошо. Па, ты очки, кажется, перепутал.

– Не перепутал, – отец опустил голову. – Просто, иногда, я становлюсь не в состоянии контролировать себя.

– Извини, я не совсем понял, – Алик насторожился.

– Запомни, сынок, на сегодняшний день я не боюсь остаться нищим, умереть, свалиться в постель на долгий срок. Всего этого не хотелось бы, но я этого не боюсь. Я боюсь потерять тебя. Мне не для кого больше жить. Только не стоит этим пользоваться. Ты понял? – он говорил тихо, но очень четко.

– Конечно, па.

– А сегодня мне показалось, что я тебя теряю, – отец вздохнул и, сняв очки, посмотрел на Алика.

У Алика мурашки побежали между лопаток. Он знал, что его отец славится тем, что никогда у него не бывает взгляда, как выражались некоторые из их знакомых, «как у больной собаки». У него мог быть, исключительно для Алика теплый, для остальных холодный, спокойный, усталый, равнодушный, насмешливый, презрительный, очень тяжелый, но не взгляд «больной собаки». Сейчас этот взгляд стал таким. Только отдаленно Алик мог представить, что переживает отец, если не в состоянии справиться с собой, и насколько он не хочет, чтобы кто-то заметил этот взгляд.

– Па… – Алик не знал что сказать. Он готов был вымаливать у отца прощение, стоя на коленях, только бы отец успокоился. – Так вышло…

– Не волнуйся, к утру я буду в порядке, – отец попытался улыбнуться, но улыбка была совершенно вымученная. – Иди спать и не вздумай нервничать. Тебе сейчас это ни к чему. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, па.

Алик долго не мог уснуть. В ту ночь он дал себе зарок, что никогда не станет причиной того, что отец наденет эти очки, чтоб скрыть взгляд.

Гена оказался очень коммуникабельным и веселым парнем. Хотя ему было уже тридцать, разницы Алик не чувствовал. Всё-таки Алика ещё волновало, как он появится в школе. Но всё прошло нормально. Гена дошел с ним до двери, а затем вернулся в машину. Он ждал его до конца уроков. Погода была отвратительная, и они подвезли домой пару одноклассников. Никто особого внимания на Гену не обратил. Даже, когда потом, Гена сопровождал Алика, когда он шел куда-нибудь, никто не удивлялся и не пытался подшучивать над Аликом.

Отец успокоился довольно быстро, и снова у них было всё хорошо. Очки с фотохромными стеклами, чтобы никто не видел его глаза, отец надевал в день поминок Валика и Дины и их дни рождения. Алик научился различать, когда отец надевает эти очки для защиты от солнца и когда ему плохо. В такие дни эти очки отец совсем не снимал.

Такой день случился чуть больше года назад, на следующий день после поминок. В этот день был последний звонок, и отец заехал за Аликом к Дану. В машине отец шутил с ним, даже улыбался, но улыбка была грустная, и очки он не снимал. Вечером Алик, как всегда в сопровождении Гены, ушел на дискотеку, вернулся поздно. Отец ещё не спал. Гена попрощался и уехал. Алик вошел в комнату к отцу.

– Как повеселились? – спросил отец.

– Нормально, – Алик внимательно посмотрел на отца. – Случилось что-то?

– С чего ты взял? – отец улыбнулся, стараясь казаться веселым.

– Очки.

– Перепутал, – отец снял очки и прищурился. – У меня сегодня очень устали глаза.

– И всё же?

– Всё нормально, Алена. Просто надоело мне кого-то терять. Устал.

– Ты о ком? – не понял Алик.

– Так, к слову пришлось. Давай-ка спать ложиться. Я только тебя ждал. У меня давно глаза слипаются. Подумай лучше, куда поедем отдыхать.

– Хорошо, подумаю. Спокойной ночи.

Через полчаса, идя из ванной, Алик столкнулся с несколько озабоченным Андреем. Он курил в кухне.

– Алик, ты не знаешь, отец лекарств никаких при тебе не пил?

– Нет. А что? – Алик насторожился.

– Спит хорошо. Сам знаешь, как он спит обычно, а сейчас как младенец.

– Он говорил, что устал.

– Может быть, – Андрей задумчиво посмотрел на Алика.

Действительно, с этой ночи Алик ни разу не слышал, чтобы отец плохо спал. Поначалу это всех даже пугало, но потом, убедившись, что всё нормально, все успокоились. Ещё отец снова начал улыбаться. Притом улыбаться как раньше.

Случайно Алик услышал, как отец рассказывал Дану, что встретил какую-то девушку, которая ушла утром. Сам не зная почему, Алик иногда пытался представить себе эту девушку. Потом сам спросил о ней у отца. Отец только мечтательно улыбнулся и сказал:

– Я ждал её пять лет. Пора вернуться к жизни.

– Ты встречаешься с ней? – не понял Алик.

– Нет, но обязательно встречусь, и мы будем вместе.

Зимой Алику понадобилась белая футболка. Свою он накануне не выстирал и решил взять отцовскую. Отца дома не было. Алик поднялся в его комнату и полез в ящик комода, в котором лежало белье. В дальнем углу ящика он наткнулся на пакет, лежащий под бельем. Из любопытства он решил посмотреть, что там находится. К его удивлению там была простыня. Алик развернул её и даже присвистнул. Приблизительно посредине простыни были несколько небольших пятен запекшейся крови. Алик аккуратно свернул простыню и положил на место. Взяв футболку и спустившись к себе, Алик понял, что это за пятна. Почему-то сразу в голову пришла мысль о той девушке. «Да, силен мой старичок!»– пробормотал Алик себе под нос.

Сегодня с появлением Ники будто сложились кусочки головоломки. Алик понял, кто вернул отца к жизни и, после разговора с ней, кто будет любить отца, так же как и он, кто никогда его не оставит.

Глава 38

Ника сидела в небольшом кафе с подругой. Они мирно пили кофе и курили. Рита взахлеб рассказывала о своем новом парне. Ника слушала и улыбалась. Наконец Рита закончила свой рассказ и спросила:

– Кстати, ты что-то ничего не рассказываешь о том, как ты к тетке съездила. Хорошо отдохнула?

– Отлично, – Ника заказала подошедшему официанту ещё по чашке кофе и по пирожному.

– «Отлично», – передразнила её Рита. – Это не ответ. Рассказывай. Вид у тебя очень довольный.

– Рита, помнишь, я говорила тебе про классного мужика? – Ника загадочно улыбнулась.

– Это, с которым ты переспала, что ли?

– Ну да.

– Помню. Только я не пойму при чем здесь тетка, море и мужик, – Рита укоризненно посмотрела на подругу.

– Пробыла я у тетки неделю. Какая она у меня любительница всяких церемоний я тебе уже рассказывала. Так вот, решила она по поводу моего приезда устроить званную вечеринку. Наприглашала туда всяких навороченных родственничков и знакомых. У неё есть ещё одна племянница, она замужем за начальником местного УВД, Маринка. Мы с ней сталкивались, время от времени, когда они ещё здесь жили. Потом какой-то крутой родственник её мужа составил ему протекцию, и Костика назначили на это место.

– Это где-то года полтора назад было. Ты что-то говорила.

– Да. Так вот этот крутой родственник оказывается, в это время приехал к ним в гости. Ну, тетка как услышала, так и заахала, чтоб они неприметно привели его с собой. Мне все уши прожужжала, какой, мол, он крутой, образованный, интеллигентный.

– Тетушка что-то чудит. «Крутой» и «интеллигентный» понятия не совместимые. С горем пополам допущу, что образованный.

– Я тоже самое думала. Вечеринки мне этой хотелось как зубной боли, но сама понимаешь, хозяин – барин. Начала съезжаться вся эта толпа гостей, а тетка самого крутого гостя ждет, не дождется. Когда он в комнату вошел я чуть не села. Как ты думаешь, кто это был?

– Что, твой крутой?

– Да! Я тебе тогда говорила: мужик неординарный. Во-первых, внешность. Я таких красивых мужиков в жизни больше не видела. Хотя, стоп! Видела. У него сынок, копия он, только волосы черные. Во-вторых, он действительно образованный – доктор медицинских наук, бывший реаниматор. Работал завом реанимацией в больнице скорой помощи. В-третьих, как ни странно для этой публики, я тоже ещё тогда говорила, интеллигентный. По началу я думала, что он меня не узнает. Вроде бы он никак особенно не прореагировал. Потом я вышла на балкон, он за мной. Оказывается, всё он прекрасно помнит, и очень переживал, что я тогда ушла.

– Ты не удосужилась спросить, он не женился за это время?

– Удосужилась. Не женился. Мы с ним провели вместе оставшиеся две недели. Как классно было! Где мы только по вечерам не бывали! Кроме того, объездили все достопримечательности. Правда, один раз чуть не поссорились.

– Он к бабам начал приставать?

– Нет. Из-за его охраны. Я вспомнила про охрану, и начала нести какую-то чушь, потом сама не знаю, чего его прогнала, а потом сама и мириться через двадцать минут пришла.

– Ника, я тебе поражаюсь! Такая публика без охраны бывает редко. Мало ли, а вдруг стрелять начнут?

– Вот этого-то я и боялась. Оказывается, стрелять не начнут. В общем, помирились мы, домой летели вместе. Теперь у нас всё очень даже хорошо.

– Это с ним ты в последние дни пропадаешь?

– Конечно. На днях он познакомил меня со своим сыном. Чудненький мальчик.

– Мальчику сколько лет?

– Семнадцатый год. Вылитый папа. Я тебе уже сказала, только волосы черные.

– Твои старички в курсе?

– Конечно. Он уже с моими родителями познакомился. Про сынульку тоже сказал.

– И как реакция?

– Когда я сказала им сама, в тот день, когда вернулась, у них легкий шок был. Потом, после официальной церемонии представления, они успокоились и уже не ворчат.

– Интересно, надолго это у вас? – Рита закурила. – Обычно эта публика задерживается не сильно.

– Держись, мать! Он мне предложение сделал.

– Что?! – у Риты округлились глаза. – Предложение? Ника, ты не переспросила, он не пошутил?

– Не пошутил. Он наезжает на меня, что пора бы пожениться, а я пока решила не спешить.

– Боишься его старых баб?

– Нет. Просто не хочу спешить.

– Кто-то в прошлом году плакал, что влюблен. Не ты ли?

– Я ли. Я и так влюблена, но спешить не хочу.

– Смотри, уведут.

– Не думаю, – Ника улыбнулась. – А если так случиться, то не судьба.

– Я тебе удивляюсь! Такие мужики на улице штабелями не лежат. Ты со своей рассудительностью мертвого подымешь.

– Он согласен ждать, столько, сколько я скажу.

– Ему сколько лет?

– Тридцать восемь.

– А с потенцией у него в порядке? – подозрительно спросила Рита. – Что это за мужик, что в таком возрасте согласен ждать с моря погоды.

– С потенцией у него всё больше чем в порядке.

– Неужели ваша светлость ему не отказала?

– Перестань меня подкалывать. Если я не лезла в постель со всеми встречными и поперечными, это ещё не признак ущербности, – Ника строго посмотрела на подругу.

– Не обижайся. Просто ты никогда, нигде, ни с кем. В прошлом году, когда ты сказала, что переспала с ним, я решила, что ты либо лапшу мне на уши вешаешь, либо попала в дрянную историю, когда тебя напоили или накололи, а потом трахнули. Из всей нашей компании ты самая примерная и никаких глупостей на уме у тебя нет.

– Сами вы все глупостники.

– Ника, а если ты забеременеешь?

– Тогда я сразу же выйду за него замуж. Сейчас меня устраивают наши отношения.

– А его?

– Тоже. Хотя на свадьбе он настаивает.

– Знаешь, это даже интригует. А познакомиться с ним можно?

– Сколько угодно. Мои родители на выходные уезжают к бабушке. Давай компашку нашу соберем, и я приглашу его и ещё пару ребят из его фирмы.

– Что за ребята? – Рита заинтересованно смотрела на Нику.

– Хорошие ребята. Свободные. Одного Эрик зовут, второго Саша. Само собой кто-то из его телохранителей будет. Мужиков хватит.

– Телохранители у него как положено, с каменными лицами и фигурами горилл?

– Нет. Этакие интеллигентные мальчики с высшим образованием. И у сына его телохранитель такой же. Ну, что, собираемся?

– Конечно. Я сегодня Тамарке и Лорику позвоню. Что на стол ставим?

– Сладкое. Влад ужасный сластена. Эрик, по разговорам, тоже. Я думаю, что и все остальные любители.

Глава 39

Ника сидела на кровати, поджав ноги по-турецки, и пила кофе. Владислав сел также напротив, поставил между ними пепельницу и закурил. Сегодня его голубые глаза снова были грустными и усталыми.

– Влад, у тебя что-то случилось? – спросила Ника.

– Нет, малыш, всё в порядке. Почему ты спрашиваешь?

– У тебя сегодня такие грустные глаза.

– Я скучал за тобой, – он провел кончиками пальцев по её щеке.

– А ещё? – Ника внимательно смотрела на него. – Мы ведь уже вместе, а ты всё равно не сильно веселишься. Только не говори, что это из-за того, что я скоро должна уехать.

– От тебя не спрячешься, – он склонил голову и грустно улыбнулся. – Кроме Дины никогда и никого из моих женщин не интересовало, какие у меня глаза, и есть ли у меня неприятности или нет.

– Это хорошо или плохо? Если тебе неприятно, то я больше никогда не стану спрашивать о таких вещах.

– Это хорошо, – Владислав посмотрел ей в глаза без тени улыбки, – когда замечают даже такие мелочи, то это наталкивает на мысль, что ты нужен. С другой стороны это кое к чему обязывает.

– Влад, это не мелочи. По-моему, если любишь человека, то нельзя не заметить, что его что-то угнетает.

– Спасибо, маленькая моя, – Владислав взял её руку и поцеловал.

– А теперь, если это не большой секрет, то расскажи, что случилось. На работе неприятности?

– Нет. Там всё хорошо. Неприятностями для меня, по большому счету, это назвать нельзя, но и приятного мало. Хочешь, ещё кофе тебе сварю?

– Нет, спасибо. Хочу отобрать у тебя сигарету, улечься рядом с тобой и выслушать все твои проблемы. Идет?

– Идет, – он улыбнулся и отставил пепельницу в сторону. – Только это не на две минуты.

– Ну и ладно. Когда твой Алик вернется?

– Не раньше одиннадцати. Можешь не волноваться. А вообще, осталась бы ты на ночь.

– Ты с ума сошел. Родителей инфаркт хватит.

– Знаешь, как скверно ночью без тебя?

– Влад, у меня для тебя сюрприз. Старики на выходные уезжают. Уедут вечером в пятницу, приедут утром в понедельник.

– Ты хочешь сказать, что сможешь остаться у меня?

– Об этом мы поговорим после. Рассказывай, что случилось, – Ника удобно устроилась, положив голову ему на плечо.

– Видишь ли, я как-то никогда раньше тебе не говорил, что у меня есть сестра. Зовут её Ольга. Когда родители развелись, ей было всего год и два месяца. Мать забрала её с собой и мы очень долгое время практически ничего о ней не знали. Отцу с ней видеться не давала. Вообще я не мог понять, почему это происходит. Дело в том, что мать ужасно не хотела даже её появления на свет. Когда она родила Ольгу и немного поправилась, стала отцу постоянно высказывать, что из-за этой «маленькой паршивки», так она её называла, стала похожа на корову. Однажды, уже после смерти отца, Дан приехал в школу, где Ольга училась, и ждал её на улице. По-видимому, она рассказала об этом дома, и мать устроила большой скандал. Она пошла в милицию и написала заявление, что Дан пытался совратить Ольгу. Всё выяснилось довольно быстро, но нервы Дану потрепали порядком. Когда Ольге исполнилось девятнадцать лет, мать стала упорно её толкать в постель к выгодному, по её мнению, жениху. Мальчик, на самом деле, оказался не так хорош. Он влип в разборку и попал в колонию, где при непонятных обстоятельствах в бозе почил. Ольга осталась в положении. Делать что-либо было уже поздно. Мать пыталась организовать ей преждевременные роды всевозможными доступными средствами. Она без конца устраивала Ольге скандалы, даже била её. Ольга начала попивать. В итоге ребенок родился, как того и хотела мать, раньше, да ещё и с церебральным параличом. Мать заставила Ольгу отказаться от ребенка. В тот момент Ольга была настолько подавлена всем случившимся, что пошла на это. У неё сначала началась жуткая депрессия, потом она снова начала пить. Через четыре месяца она вышла из этого состояния и решила, несмотря на угрозы матери, забрать ребенка. Но было поздно – ребенок умер. Мать была счастлива, а Ольга совсем сорвалась. Она связалась с какой-то компанией и села на иглу. Так продолжалось три года. Она осталась без работы, совсем опустилась, мать выгнала её из дому. Жила она, где придется, всё больше в каких-то притонах. Потом попала за наркоту на зону. Отсидела год, лучше от этого не стала. Возвращаться было некуда. Снова начались притоны, игла. Кончилось всё тем, что она в момент просветления решила покончить с собой. Это случилось четыре года назад. Ей повезло, её спасли. Нервишки у неё были уже никуда, следующей стадией стало то, что она попала в психушку. Там, когда прошел острый период, решили найти каких-нибудь её родственников. Адрес матери она упорно не называла, но вспомнила о том, что у неё есть дядя. Хорошо, что Вансович не такая уж распространенная фамилия, да ещё и зав отделением, где лежала Ольга, знал немного Дана. Мы вдвоем поехали туда. Сказать, что это было ужасное зрелище, это значит промолчать. Оставить её ни Дан, ни я не смогли. Мы стали постоянно ездить к ней, а когда лечение было окончено, забрали домой. Поначалу она напоминала загнанного зверька, как внешне – худая, измученная, так и по поведению – боялась абсолютно всего. Начиная с громких звуков и заканчивая посторонними. Выходить на улицу сама она боялась, боялась мужиков, боялась остаться сама дома. Чего она только не боялась, я не припомню. Решили мы её оставить у Дана. Неля ведь постоянно дома и могла всё время быть с ней рядом. Тем более с её наклонностями с кем-нибудь повозиться, для Нели это было подходящим. Прошло почти полгода, прежде чем Ольга перестала всего пугаться. Она очень привязалась к нам всем и особенно к Неле. О матери она ничего и слышать не хотела. Любое упоминание о ней вызывало у Ольги почти шок. Через год, проведенный у Дана и Нели, она была в полном порядке и стала проситься на работу. Ей скучно было сидеть дома. Ведь ни друзей, ни знакомых из нормального круга у неё не осталось. Стали появляться наши знакомые. Но ведь человека нельзя запирать в четырех стенах, тем более, если человеку всего двадцать пять. Определили мы её администратором в одну из аптек, купили квартиру недалеко от Дана. В общем, всё практически наладилось. У неё появились свои друзья. В один прекрасный день о ней вспомнила наша дорогая маман. Она пришла в аптеку и случайно встретила там Ольгу. Первая встреча закончилась для Ольги срывом. Домой она возвратилась с остановившимися глазами и дрожащими руками. Хорошо, что пришла она сразу ко мне. Чтобы вывести её из этого стресса понадобилось две недели. Мы с Даном съездили к матери и пообещали, что доставим ей массу неприятностей, если она попробует приблизиться к Ольге. Недавно Ольга познакомилась с одним интересным парнем. У них всё пошло вроде бы ничего, но тут неожиданно появилась маман и пообещала, что поведает об Ольгином прошлом. Второй день Ольга у Дана. Ей снова плохо, она ужасно боится, что Антон что-нибудь о ней узнает. Двое суток она не спит, плохо ест, у неё постоянные головные боли. Снова пришлось ехать и напоминать матери о том, чтоб она не трогала Ольгу. Её теперь придется приводить в чувства не знаю сколько. Для неё каждый такой срыв может обернуться непонятно чем. Так что невесело.

– А что будет, если это парень узнает о ней то, что было? – Ника приподнялась на локте.

– Не знаю. Как по мне, так я на прошлое всегда плевать хотел.

– Что будет, если он уйдет? Она боится этого?

– Нет. Понимаешь, ей слишком много пришлось пережить и слишком много приложить труда, чтобы снова стать нормальным человеком. Не все понимают, что если ты нашел в себе силы подняться со дна, то не стоит напоминать тебе, где ты был. Она боится, что кто-нибудь узнает, что с ней было раньше и упрекнет её этим, а ещё больше, если отвернется от неё. На самом деле, она очень не плохой человек. Просто так сложилась жизнь.

– Почему тогда мать так относится к ней?