– О, Боже! – простонал Олег и прикрыл глаза.

– Что мне делать, Олежка? – пытаясь вытереть слезы, спросила Саша.

– Успокойся… – Олег сделал над собой усилие. – Закрой дверь…

Саша поднялась, закрыла дверь и вернулась к Олегу.

– Теперь возьми… спирт и бинты… будешь делать, что я скажу… да… вытащи из моих джинсов ремень… нужно жгут наложить…

Саша достала фляжку со спиртом, бинты и йод. Олег сделал несколько глотков спирта. Саша наложила жгут, затем обработала рану и забинтовала руку так, как сказал ей Олег. Пока она делала перевязку, он сидел, зажмурившись, и искусал губы до крови. Саша старалась сделать всё быстрее и, как можно, осторожнее. Потом она обработала раны, оставленные когтями на плече. Олег держался из последних сил. Ему казалось, что он превратился в сплошной комок боли.

– Олежка, я уже, – Саша осторожно дотронулась до его щеки. – Давай я смою кровь, где ты просто ней испачкан, и помогу тебе лечь.

– Да…

Саша намочила полотенце и вытерла с Олега кровь. Потом она помогла ему лечь. Олег открыл глаза и прошептал:

– Спасибо… жгут сними… через два часа… Если кровь… не остановится… наложи снова через двадцать минут…

После этого Олег провалился в какое-то тяжелое полузабытье. Он упрямо пытался справиться с болью, чтобы не закричать. Нужно было продержаться хотя бы какое-то время. Боль давила, не давала дышать, тащила в пропасть…

Олег очнулся, когда за окнами начало сереть. В слабом утреннем свете он увидел над собой лицо Саши с заплаканными глазами и припухшими губами. Повязка на руке стала тяжелой от крови, а рука снова была перетянута ремнем. Всё тело казалось раскаленным, губы пересохли.

– Сашенька… – хрипло прошептал Олег.

– Как ты, Олежка? – у неё дрожали губы.

– Не плачь… не надо плакать…

– Прости, это я виновата… Я не задвинула засов…

– Не ты… он за мной приходил… – Олег прикрыл глаза. – Он и раньше… приходил за… мной…

– Олежка… – Саша прижалась к его уцелевшей руке.

– Ты… не знаешь… он не мог… простить… Где он?…

– Я вытащила из домика и вымыла пол. Здесь всё было в крови.

– Бедная девочка… он же тяжелый… Пить… дай мне воды…

Олег приподнял голову, и Саша заботливо напоила его. На секунду холодная вода освежила. Он передохнул и уже яснее сказал:

– Который час?

– Пять.

– Всего несколько часов… – Олег опустил веки. – Как больно…Спирт ещё остался?

– Да.

– Дай мне ещё пару глотков… нужно выдержать всего несколько часов…

Саша снова поддержала его голову, пока он пил. Несколько минут он молчал, потом спросил:

– Я лежал тихо?

– Да. Несколько раз зубами скрипел.

– Только бы не… – он сжал зубы, пытаясь подавить очередную волну боли.

– Олежка, милый, – Саша прижалась губами к его руке, – прости…

– Не плачь… поцелуй меня…

– Ты же горишь! – испуганно прошептала Саша, поцеловав его в лоб.

– Ничего… всё будет… нормально… Только… когда вернемся… не оставляй меня…

– Я никогда тебя не оставлю! – Саша уже не могла удержаться и разрыдалась. – Я всегда буду с тобой! Я люблю тебя такого, как ты есть!

– И я люблю тебя…

Олег снова отключился. Саша сидела с ним рядом и плакала. Ей было не просто страшно – большего ужаса она не испытывала в жизни. Олег дышал тяжело и отрывисто, на скулах у него выступил нездоровый румянец, губы запеклись, здоровая рука была сжата в кулак с такой силой, что ногти побелели. Саше начало казаться, что она сидит так уже целую вечность.

На столе запищал мобильник. Саша дрожащей рукой взяла трубку. Звонил Стас.

– Это Стас. А где Олег? – у него был веселый голос.

– Олег ранен, – Сашу била нервная дрожь. – Стас, помоги!

– Спокойно, Саша! Подробнее, что случилось? – веселые нотки моментально исчезли из голоса.

– Ночью его покусал волк! Он потерял много крови! У него кости из раны торчат! Стас, помоги!!! – Саша сорвалась почти на крик.

– Рану перевязали?

– Да. Но ему плохо! Ему больно!

– Спокойно, Сашенька! Через полтора-два часа мы вас заберем! Чуть-чуть потерпите!

– Мы потерпим… только помоги… – Саша снова заплакала.

– Собирайся!

Она отключила телефон. Олег с трудом открыл глаза и спросил:

– Что Стас сказал?

– Скоро нас заберут. Как ты, Олежка?

– Терпимо… Только холодно…

– Тебя укрыть?

– Попробуй… только руку… осторожно… не зацепи…

– Вот так будет лучше, – Саша заботливо укрыла его, оставив раненую руку раскрытой. – Сейчас ты согреешься. Попить хочешь?

– Да… – он сделал несколько глотков воды.

– Скоро нас заберут, и всё будет в порядке…

– Конечно… А ты перестань плакать… Боишься?

– Да… – Саша вытерла глаза. – Я за нас боюсь…

– Помнишь, я клялся тебе?…

– Конечно!

– Я клятв не нарушаю… Мы ведь вместе… – это были его последние слова. Сознание снова начало уплывать.

Через полтора часа над поляной повис вертолет. Лопасти поднимали такой ветер, что пригибались к земле ближние кусты. Из опустившегося вертолета выпрыгнули несколько мужчин и побежали к избушке, на пороге которой стояла Саша…

…«Скорая помощь», завывая сиреной, умчалась в сторону города. К Саше подошел Гена. Вид у него был озабоченный. Он легко поднял рюкзак и взял Сашу под руку.

– Куда его повезли? – спросила Саша, всё ещё глядя в ту сторону, куда уехала «скорая».

– В Больницу скорой помощи.

– Мне нужно к нему. Я должна быть с ним, – казалось, что Саша не замечает своего собеседника.

– Сейчас нельзя. Давай я тебя отвезу домой. Тебе нужно отдохнуть. Ты сама-то в порядке? Цела?

– Да, но мне нужно к нему.

– Саша, очнись! – Гена легонько потряс её за плечо. – Тебе нужно домой! Идем, моя машина вон там стоит. Я оставлю тебе телефон его сестры, и ты ей позвонишь вечером. Она тебе всё расскажет.

– Что с ней? – к ним подошел молодой черноволосый мужчина. Говорил он с легким акцентом.

– По-моему, у неё капитальный шок. Саша, ты меня хорошо слышишь?

– Да.

– Тогда идем. Тебе нужно домой. Завтра, даст Бог, съездишь к нему в больницу и всё узнаешь сама, если тебе объяснений Оксаны будет мало.

ОБМАН.

Оксана, что называется, не находила себе места. Странное что-то было в визите Сашиного отца.

Сразу, в тот день, когда всё случилось, она как-то не задумывалась над происшедшим, все мысли были заняты только Олегом. К вечеру третьего дня состояние его ещё не улучшилось, врачи начали настаивать на том, что руку необходимо ампутировать. Олег категорически отказался. Тогда лечащий врач начал уговаривать Оксану, ссылаясь на то, что она поймет его больше, как медик, что так удастся спасти жизнь брату и что только она может убедить Олега в правильности такого шага. Хотя здравый смысл был на стороне врача, Оксана, скорей интуитивно, понимала, что Олег прав.

– Коллега! Вы меня убиваете! – возмущался лечащий врач. – Мало ли чего не хочет ваш брат?

– Он взрослый человек, старше меня, и может сам всё решить, – глядя в пол, ответила Оксана.

– Да вы примите во внимание хотя бы то, что у него уже который день сорок! Что может человек в таком состоянии? Дать трезвую оценку событиям? Да никогда! Я понимаю, что он ещё не старый, что остаться без руки страшно. Но что лучше, остаться без руки или умереть?

– Это его решение, – упрямо повторила Оксана. – Я могу отличить, когда мой брат дает событиям адекватную оценку, а когда – нет. Так вот, когда мы разговаривали, он совсем неплохо ориентировался в окружающей обстановке, не смотря на высокую температуру.

– Оксана Леонидовна! Ну, что вы, как дитя малое?! Я понимаю, что вы очень любите брата, но посмотрите на его состояние, как медик!

– Вы не обратили внимания на одну вещь, – Оксана внимательно посмотрела на лечащего врача. – Со вчерашнего дня у него прекратился бред. Он находится в полном сознании.

– У нас ещё ночь впереди, – парировал врач.

– Я могу вам дать соответствующую расписку, и мы будем ждать ещё, как минимум, три дня.

– А, если за эти три дня он умрет?! Не любите вы брата!

– А вот это уже не вам судить! – ледяным тоном сказала Оксана. – Давайте лист бумаги и ручку и я считаю разговор оконченным.

– Ладно, обойдемся без расписок! Но вы оба в плохие игрушки со смертью играете!

Всю ночь Оксана проплакала. Максим сначала пытался её успокаивать, потом только молча курил, глядя в черное оконное стекло. Под утро Оксана задремала. Максим отнес её на руках в спальню, укутал, как маленького ребенка, лег рядом и тоже забылся зыбким сном.

Потом у них были ещё одни сутки, которые они провели в напряженном ожидании. Временами обоим начинало казаться, что они сами бредят. Между визитами в больницу они занимались повседневными делами и пятилетней малышкой Сонечкой. Когда утром, в очередной раз, они приехали в больницу, то сначала не поняли того, что им сказал дежурный врач.

– Кажется, вы были правы, у Олега Леонидовича сегодня упала температура до тридцати восьми.

– Что? – Оксана подумала, что ослышалась.

– У него упала температура до тридцати восьми. Состояние сейчас явно получше. Всю ночь спал, как младенец. Будем надеяться…

На что нужно надеяться Оксана уже не расслышала. Всё покачнулось и провалилось в серую мглу. Максим вовремя успел подхватить жену на руки, не дав ей упасть. Очнулась она от резкого запаха нашатыря. Максим был белее мела. Оксана села и потерла ладонями виски.

– Оксаночка, как ты? – у Максима нервной судорогой дернулась щека.

– Оксана Леонидовна, вы в порядке? – у дежурного врача лицо было чуть получше, чем у Максима.

– Да… извините… – и она расплакалась, вытирая глаза кулачками, как маленькая девочка.

– Хотите на пару минут зайти?

– Нет… не сейчас…

С этого дня состояние Олега начало быстро улучшаться. Через неделю его перевели в общую хирургию. Оксана и Максим начали приходить в себя. Почти всё было в порядке, если не считать того, что от Максима несколько дней пахло валидолом. Теперь Оксана ещё раз спокойно перебрала в памяти всё, что произошло за эти дни. Саша больше ни разу не звонила.

– Макс, как ты думаешь, действительно эта девочка не хочет больше видеть Олега? – спросила Оксана Максима, когда в один из вечеров они, уложив Сонечку спать, сидели в гостиной и пили чай.

– Не знаю, – Максим пожал плечами. – Если судить по тому звонку… Помнишь, когда она позвонила на следующий день?

– Да, конечно.

– Так вот, если судить по тому звонку, то либо с нами не всё в порядке, либо с её отцом. Странно он как-то пытался нас убедить, чтобы мы оставили её в покое. Или ещё один вариант – девочка конченая истеричка.

– Последний вариант отпадает. Ты помнишь, что Генчик говорил?

– Ну, да. Что делать будем? Олег ещё ничего не спрашивал?

– Пока нет. Но, чувствую, не сегодня-завтра спросит. Он ведь, пока бредил, всё её звал, разговаривал с ней.

– Может быть, стоит позвонить ей и поговорить с ней, а не с папой? В конце концов, взрослая девица. Сказать бы малолетка, а так…

– Я завтра позвоню.

– Вот и славненько. Всё сама узнаешь. Ты у меня дама дипломатичная, – Максим обнял Оксану. – Как ты сейчас?

– Немножко лучше. Ты сегодня честно без валидола?

– Да, я тоже в чувства прихожу. Ничего, всё утрясется. Главное, что Олег поправляется. Согласись, что пять лет назад мы пережили больше. Здесь мы хоть знали, что он жив.

– Не знаю, как бы без тебя я всё это выдержала, – Оксана поцеловала Максима.

Утром, вернувшись из больницы, она нашла телефонный номер, который оставила ей Саша. Трубку не брали довольно долго, потом ответил голос её отца. В надежде на то, что её не узнают, Оксана попросила пригласить к телефону Сашу. Последовала пауза, после которой голос в трубке превратился в рычание:

– Вот что, уважаемая сестричка проводника! Тебя попросили больше не беспокоить мою дочь! И брата твоего! Если ты ещё раз сюда позвонишь, то пожалеешь об этом!

– Я хочу услышать от Саши, что она просит её не беспокоить, – настойчиво повторила Оксана.

– Да Саша уехала с женихом отдыхать к родственникам! Успокоилась?! – и он бросил трубку.

Оксане показалось, что её и Олега обмазали грязью. Она повесила трубку и инстинктивно отряхнула руки. Теперь оставалось последнее, найти способ сообщить Олегу то, что она услышала. Оксана промучилась весь день, пытаясь найти выход, но в голову ничего не приходило. Только нарастала обида за то, что самый дорогой для неё человек чуть не погиб из-за какой-то девчонки, а она даже не соизволила сама сказать ему, что он ей не нужен. Растерянной и расстроенной застал её Максим, вернувшись вечером с работы.

– Макс, садись поешь, и поедем к Олегу, – сказала Оксана.

– Не волнуйся, я сегодня на обед попал поздно и есть не хочу. Где Сонечка?

– Гуляет с Катей, должны вернуться через полчаса. Катя сегодня не спешит и может задержаться хоть до десяти.

– Ну, до десяти не нужно. Только пока мы вернемся, а потом я скажу Сергею, чтобы отвез её домой. Собирайся, а я пока кофейку себе сварю.

О причине своего плохого настроения Оксана сразу ничего не сказала. Максим решил немного подождать, но жена упрямо молчала. Уже сидя в машине, он спросил:

– Что сегодня у Олега, кроме того, что ты мне сказала по телефону?

– Всё неплохо. Говорит, что заглянул сегодня в рану во время перевязки, так выглядит вполне прилично. Ел нормально. Температуры нет. Через пять дней отменят антибиотики.

– Это я уже слышал. Что ещё?

– Курит много. Поговори с ним, чтобы столько не дымил. Вышли на улицу воздухом подышать, так он за полчаса шесть сигарет скурил. Полторы пачки в сутки.

– Обязательно поговорю. Что ещё? Как Сонечка?

– Всё хорошо. Сонечка скучает за Олегом.

– Давай завтра возьмем её с собой.

– Ещё немного нужно подождать. Он же обязательно её потянет на руки. Не дай Бог зацепит либо руку, либо плечо.

– И всё же тебя что-то беспокоит, – Максим повернулся и внимательно посмотрел на Оксану. – Ты звонила сегодня Саше?

– Лучше бы не звонила, – Оксана тяжело вздохнула. – Я попала снова на её родителя. Саша уехала с женихом отдыхать к родственникам. Мне было повторено, чтобы мы больше не напоминала о своем существовании, иначе нам будет плохо.

– Ну, кому будет плохо, это ещё неизвестно… Да, интересный оборот… Кто бы мог подумать…

– Что теперь делать, Макс?

– Ничего. Подожди, пока Олег спросит. Потом скажем, так, как есть.

НЕРАДОСТНЫЕ НОВОСТИ.

Максим и Олег сидели на скамье напротив корпуса хирургии и курили. Шел ни к чему не обязывающий разговор о повседневных мелочах. На деревьях появилась первая желтая листва. Хотя было довольно жарко, но это была уже последняя жара уходящего лета. Небо будто бы вылиняло и было светло голубым.

– Вот и лето кончилось, – вздохнул Максим.

– Да, половина его прошла даром, – задумчиво ответил Олег, взглянув на левую руку с белым коконом повязки. – Провалялся здесь…

– Дело житейское. Сказать бы, что пока ты лежал здесь, фирма развалилась или прибыль уменьшилась, а так – всё в порядке.

– Ну, да… Только вот здесь не курорт. Впрочем, в этом никто не виноват. Сам, дурак, нарвался.

– Батька, ты мне сегодня не нравишься.

– Я и сам себе не нравлюсь. Я домой хочу.

– Сказали же тебе, что через неделю выпишут.

– Угу… надоело уже. Не могу я долго в больнице лежать. Пока плохо было ещё так, сяк, а теперь в петлю охота. Мне уже даже читать не хочется, а на телевизор смотреть не могу, – Олег взял новую сигарету.

– Снова ты дымишь одну за одной.

– Оксанке меня не сдавай и я обещаю, что вечером вообще курить не буду. Как Оксана сегодня?

– Нормально. Я же говорил, что не приехала, потому что повезла Сонечку на прививку. Хочешь, мы сегодня заедем, возьмем Саньку и привезем к тебе?

– Привезите. Слушай, а давай мы домой смотаемся сейчас?

– Не будет делов. Мне в фирму пора. Ты что дома хотел?

– Да так… ничего… – уклончиво ответил Олег.

– Давай завтра.

– Хорошо, давай завтра. Хотя… хотел я сообщения на автоответчике проверить. Мне никто не звонил за это время?

– Кого ты имеешь в виду? Я тебе говорил о всех звонках.

– Женщина мне не звонила?

– Ты имеешь в виду Нонну?

– Нет, – Олег смутился и внимательно начал рассматривать сигарету.

– Ты об этой девушке, о Саше?

– Ну, да… – Олег смутился ещё больше. – Она что, так ни разу и не звонила?

– Звонила один раз на следующий день после вашего возвращения и очень просилась с Оксаной к тебе в больницу. Вместо неё на следующий день приехал её отец и попросил больше не беспокоить. Предлагал Оксане «сумму в разумных пределах» в качестве компенсации. Через неделю Оксана решила перезвонить Саше и выяснить всё сама. Результат был почти такой же, плюс предупреждение, если она ещё раз позвонит, разобраться с ней.

– Ну, ну… – Олег нахмурился. – И всё? Сдается мне, что не всё ты говоришь.

– Он сказал, что Саша уехала отдыхать с женихом к родственникам, а ваша связь была не больше, чем результатом её испуга, а потом жалости. Теперь всё. Раньше не стал говорить – дурная новость всегда вовремя поспеет, – Максим тоже нахмурился.

– Господи! Ну почему ты, когда хочешь нас наказать, делаешь нас такими идиотами? – Олег горько рассмеялся. – Надо же было мне, старому балбесу, повестись на все эти сладкие слюни в лесу?! Точно уж – седина в бороду, бес в ребро!

– Не переживай так.

– А я не переживаю, – Олег слегка сощурился. – Теперь я спокоен. Просто не везет мне с бабами. Один раз в жизни повезло и то не надолго. Ладно, хватит телячьих нежностей. Пора тебе ехать делами заниматься. Да, завтра пусть с тобой нарисуются Генчик и Назир. У меня созрели кое-какие идеи. Пора возвращаться к работе.

– Кто на этот раз будет официальным лицом на всяких там презентациях? Как всегда, я? – Максим улыбнулся.

– Учитывая то, что некоторые весной плакались, что надоело, официальным лицом теперь на людях буду я. Хватит в тени сидеть и быть слишком загадочным. Единственное, зимой, как и собирался, рвану в Египет. Там тепло, пирамиды…

– Действительно, пора домой! Видать, не только руку тебе лечили, а ещё и излишнюю скромность убрали! Наконец-то! – Максим рассмеялся и посмотрел на часы. – Ладно, помчался я, а то действительно время поджимает. До вечера!

– Вечером жду тебя с Оксаной, Сонечкой и, если получится с Санькой.

– Там сегодня ребята к тебе собирались и Вера.

– Пусть приезжают, я всегда рад буду.

Олег вернулся в палату. Он лег на кровать и прикрыл глаза. Гладя на него со стороны можно было подумать, что он спит. На самом деле он не спал. Медленно в памяти проплывало всё, что было у него с Сашей, начиная с момента встречи. Он помнил каждый день, каждую минуту, каждое слово. Теперь слова казались сплошной ложью. Снова, как пять лет назад, Олег завидовал тем, кто быстро всё забывает. Сейчас воспоминания были просто мучительными. «Зачем нужно было смеяться так надо мной? Неужели это в крови – поспеши кидануть ближнего своего?» – в который раз мысленно задавал он вопрос непонятно кому. Даже не то, что Саша оставила его ради другого, было особенно обидным, а то, что она не сочла нужным сказать об этом сама. Чтобы отвлечься от этих мыслей была только одна возможность, проверенный способ, – уйти с головой в работу.

САША.

Славик вернулся домой не в настроении. Его поездка в Москву не удалась. Деньги были потрачены впустую. Всю дорогу от вокзала до своего дома отец читал ему нотации, что он полный нуль, что без помощи и шагу ступить не может, грозил больше не давать денег и всё дело взять в свои руки. Привез отец его сначала к себе, и здесь нравоучения продолжались ещё битых два часа. Славик нашел в себе мужество выслушать всё молча, опустив глаза и не пытаясь, по обыкновению, возражать. На самом деле внутри у него всё кипело. Внешняя покорность, правда, возымела действие: отец немного смягчился и сказал, что даст последнюю возможность попробовать «раскрутиться». Славик обозвал его про себя старым козлом и сдержанно поблагодарил за заботу.

Но неприятности на этом не закончились. Только отец унялся со своими наставлениями, как подала голос мать. Она начала жаловаться на его «почти» жену – Сашу за то, что она не достаточно учтива с «почти свекровью». А самым главным было то, что Саша была беременна.

– Славка, тебя же просили, чтобы ты ей сказал, таблетки пить или спираль поставить! – негодовала мать. – Это же надо! В ЗАГС и с пузом! Да ещё б хоть незаметно было! Как платье в талию наденет, так ничего уже и не спрячешь! А потом в церковь как ехать и перед батюшкой стоять? Это она, гадина, специально поспешила коробком обзавестись, чтобы тебя захомутать!

– А кто вас кормить с вашим спиногрызом будет? – ухмыльнулся отец. – Пусть её папаша и кормит! И засранца вашего пускай её мамаша и нянчит! Что-то я обещанных денег в глаза не видел! Мишка всё мутит что-то! Мол, только после свадьбы отдаст. Достаточно, мол, того, что пока Славик по делам уехал, мы её кормим и за квартиру платим! Нашли дураков!

– И скажи ей, пусть много не ест, да утягивается получше, чтобы перед людями стыдно не было! А то сроку-то всего месяца четыре, а пузо приличное, как на все шесть. Теперь со свадьбой нужно поторопиться! Хотели же до марта подождать…

Извести о том, что его жена в положении окончательно вывело Славика из равновесия. По дороге к себе домой, он заехал в знакомый бар. Здесь он встретил двух старых приятелей, которым и пожаловался на судьбу. Приятели были «слегка» выпивши, поэтому в его положение вошли довольно быстро. После дополнительной дозы спиртного они окончательно прониклись безграничным сочувствием к другу и пришли к выводу, что «все бабы – суки» и «давить их нужно в мокрых пеленках».

Слегка покачиваясь, Славик поднялся к своей квартире и долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Оставив свои бесплодные попытки, он нажал кнопку звонка. Дверь открыла Саша.

– Привет, женка! – хихикнул Славик.

– Привет, – без энтузиазма отозвалась Саша. – Перезвони своим родителям. Они звонили и беспокоились, куда ты делся.

– Резвился. А что? Ты не беспокоилась?

Саша ответила молчанием. Она прошла в комнату, пока Славик снимал куртку и сапоги.

– А ты меня и поцеловать не хочешь? – войдя в комнату за ней следом, спросил Славик.

– Слава, оставь, ради Бога! – поморщилась Саша.

– Что, блевать хочется?

– Слава, ты же знаешь, я не люблю пьяных! – Саша нахмурилась.

– Да?! И только?! Ну, похвастайся, что у тебя нового?

– Ничего. Сижу, твоими молитвами, дома, как привязанная. Сессия на носу.

– А я думал, пузо! – он снова захихикал.

– Что ты ещё думал? – Саша недружелюбно посмотрела на него. – Ты не думал, что мне не стоит переводиться на заочное отделение на последнем курсе?

– Я думал, что ты будешь попонятливее! Тебя же, суку предупредили, что никаких детей! Ты что, плохо понимаешь? Дети будут, когда нормально раскрутимся!

– Не смей со мной разговаривать в таком тоне! – Саша вспыхнула.

– А в каком тоне? Ты что, думала, что никто ничего не заметит? Тебя же растаскало, как тельную корову! – Славик ткнул пальцем в уже заметный под джинсовым комбинезоном животик. – Кобыла! Какой у тебя срок?

– Какая тебе разница? – Саша оттолкнула его руку.

– На аборт пойдешь!

– Никуда я не пойду!

– А я сказал, пойдешь!!! – заревел Славик. – У тебя ещё четырех месяцев нет, и всё это можно выкинуть!

– У меня срок не четыре месяца.

– А сколько?

Казалось, что Славик очень удивился и даже немного протрезвел. Он смотрел на Сашу, слегка приоткрыв рот. В это время её животик чуть заметно шевельнулся. Лицо Славика стало ещё больше удивленным, а Саша поспешно отвернулась.

– Оно что… уже шевелится? – растерянно спросил он.

– Какая тебе разница? – не поворачиваясь, спросила Саша.

– Какая мне разница?! – Славик схватил её за плечо с такой силой, что она вскрикнула, и повернул к себе. – Говори, сука, какой у тебя срок!!! Ты что, чужого выродка подкинуть мне хочешь?!!!

– А ты спроси сначала, хочу ли я за тебя замуж! – Саша попыталась вырваться.

– Что?! Что ты сказала?! А чей папаша бабло обещал?! Дерьмо!!!

– Отпусти меня! – Саша снова попыталась вырваться.

– Говори, чьё это отродье!!! – ревел Славик.

– Олега! Мы вместе были в лесу! – у Саши по щекам покатились слезы. – И не смей так называть моего ребенка! Отпусти меня!!! Уходи отсюда!!!

– Что?! Уходить?! Да я сначала зарою тебя и этого урода!!!

Славик схватил Сашу за волосы и швырнул на ковер. Она упала и ударилась животом. В глазах потемнело от боли. Саша вскрикнула. Ёё жалобный крик только придал Славику уверенности. С остервенением он начал бить её ногами. Саша пыталась отползти, но он не давал ей этого сделать и старался очередной удар нанести в живот. Наконец он устал. Вытерев с лица пот, он нагнулся, за волосы поднял скорчившуюся на полу Сашу, и потащил в прихожую. Здесь он сунул ей в охапку пальто, а потом, открыв дверь, вышвырнул на лестничную площадку со словами:

– Пошла вон, сука паршивая!

Несколько минут Саша сидела на полу перед дверью квартиры, пытаясь справиться с болью. Боль была настолько сильной, что у неё всё плыло перед глазами. С большим трудом ей удалось подняться, набросить пальто и выйти на улицу. К счастью, напротив подъезда остановилась машина. Водитель вышел и пошел к подъезду. Увидев полусогнутую от боли Сашу, он спросил:

– Девушка, вам плохо?

– Да… – еле выговорила Саша. – Подвезите меня на Гагарина… дом сорок пять… возле бара «Рамзес»…

– Да вам в больницу нужно!

– Там родители живут… они «скорую» вызовут…

– Хорошо, – согласился водитель. – Давайте я вам помогу до машины дойти.

Уже в машине, взглянув на руки Саши, водитель ужаснулся – её кисти были сине-багрового цвета.

– Что у вас с руками?!

– Упала… – Саша пыталась сдержать слезы.

Водитель довел её до квартиры и позвонил в дверь. Открыла мать. Сразу лицо её стало удивленным, а потом испуганным.

– Что произошло? – пролепетала она.

– Мама… расплатись… я сейчас всё объясню… – Саша сделала несколько неуверенных шагов и опустилась на пуф в прихожей.

– Миша, иди скорей сюда! – закричала мать.

– Что ещё стряслось? – недовольно проворчал отец, выходя в прихожую. Увидев Сашу, он даже присвистнул. – Шурка?! Что случилось?!

– Сейчас объясню… – Саше казалось, что ещё одна минута, и она сойдет с ума от боли.

– Сколько мы вам должны? – спросила мать у водителя.

– Ничего… Я подъехал к дому своих друзей и увидел её возле подъезда… Она попросила меня привезти сюда, сказала, что ей плохо. Вот и всё. Я пойду, у меня дела… – сказав это, водитель поспешно ушел.

– Шурка, что случилось? – повторил отец.

– Славик меня побил… ногами… – у Саши почти не было сил говорить.

– Скотина! Гаденыш! За что?!

– Узнал, что… я жду ребенка…

– Так что теперь драться лезть нужно?! – негодовал отец. – Подумаешь, забеременела! Да вы, бабы, на это скоры! Ну, уж, в крайнем случае, аборт бы сделала! А то ногами бить! Я вот сейчас поеду разберусь и с ним, и с Лёшкой! Смотри ты!…

– Папа… потом… делай что хочешь… вызовите «скорую»…

– Да может, ты так полежишь? – предположил отец.

– Миша, давай вызовем, мало ли что, – мать пошла к телефону.

– Ничего, дочурка, теперь мы этого идиота пошлем куда подальше, ещё и денежек с них скачаем… Смотри ты, что с ручками сделал, – отец присел рядом с Сашей и осторожно дотронулся до её руки. – И не бойся, мамка тебя к своему женскому сводит, почистят тебя, и забудешь, как и жила с этим недоумком.

– Папа… мне уже поздно… что-то делать… – Саша изо всех сил цеплялась за последнюю ниточку сознания. – Это… ребенок… Олега… Я с ним… была… Мы же не думали… Я его любила…

– Дура! – отец поднялся и отпустил ей пощечину. – Шлюха подзаборная! Что же ты наделала?! Ничего, вернешься ты из больницы… Шалашовка!…

Что будет дальше, Саша уже не разобрала. Она начала словно проваливаться куда-то. Последнее, что она слышала, это был испуганный крик матери.

Потом она несколько раз то приходила в себя, то отключалась, пока «скорая», завывая сиреной, мчалась по городу. Саше задавали вопросы, которых она никак не могла понять, и она отвечала, так и не понимая до конца, что говорит. Когда её привезли в больницу, вокруг неё поднялась ужасная суета. Мелькали какие-то лица, снова были вопросы, уколы, короткие непонятные реплики врачей между собой. Сашу это не интересовало. Внутри у неё что-то рвалось на части. Её охватила ни с чем не сравнимая боль, настолько сильная, что даже закричать не было сил. Всё происходящее превращалось в сумасшедший водоворот. Момент просветления наступил, когда она услышала крик ребенка. Скорее это был даже не крик, а жалобный писк. И снова Саша провалилась в спасительную темноту.

…В глаза ударил яркий солнечный свет. Во рту было сухо, голова казалась тяжелой, как чугунное ядро. Потолок был белым-белым, пахло лекарствами и ещё чем-то непонятным. Саша попробовала сесть, но слабость не дала этого сделать. Тогда она предпочла просто повернуться на бок. Что-то было очень непривычным в собственном теле, чего-то не хватало. Саша прикрыла глаза и постаралась вспомнить, что же с ней произошло. Воспоминания казались кошмарным сном. Самым главным в этих воспоминаниях был тот жалобный писк ребенка, который она услышала последним. «Конечно! Я же родила ребенка! Нашего с Олегом… Наверное, мальчика… Нужно встать и узнать всё подробно», – решила Саша. Она открыла глаза и снова попыталась подняться. На этот раз ей даже удалось сесть. «Сейчас чуть-чуть передохну и совсем встану. Что бы только на себя набросить? Неудобно как-то в одной рубашке… Неужели мать не догадалась мне халат захватить?» – подумала Саша. На лоб упала прядь волос. Она подняла руку, чтобы убрать волосы и невольно вздрогнула – кисти рук были забинтованы, а пальцы стали черно-синего цвета.

– Куда это ты, красота моя, Александра, собралась? – услышала Саша знакомый мужской голос.

Она повернулась и немного растерялась. В палату вошел дядя Валеры Ламинского – Игорь Александрович. Саша привыкла его видеть в «штатском» и поэтому в светло-голубом медицинском костюме с бейджиком на левом кармане и низко надвинутом на лоб колпаке, он показался ей очень строгим. Только теперь она вспомнила, что Ламинский-старший – врач. Саша сидела и растерянно смотрела на него.