Байки Соломона 12-го

      Они даже закончили ужинать раньше меня и укоризненно смотрели, как я обжигаясь глотаю чай.
      ... И вот вся наша семья наконец-то собралась в детской.
      Соломон неторопливо начал свой рассказ:
      - Жил да был один Профессор... Орнитолог.
      - Hу и имечко! - фыркнула Валя.
      - Поп-рошу без р-р-реплик, - рявкнул попугай. - Орнитолог - это учёный по птицам... Так вот, наш Профессор жил себе в старом доме. В том доме ванная комната была совсем не такой, как у вас - без окон; ванная комната у него была с окном.
      Так вот, в одно прекрасное зимнее утро Профессор чистил свои зубы в своей замечательной ванной комнате и, думая о чём-то очень научном и очень важном, поглядывал то в зеркало, висящее на стене, то в окно.
      И вдруг... Вдруг Профессор увидел в окне такое, от чего он чуть не проглотил свою зубную щётку.
      Он увидел двух ЧЁРHЫХ воробьёв.
      В своей жизни Профессор видел многое; он видел даже белую ворону... Hо ЧЁРHЫЙ ВОРОБЕЙ - это же открытие! Сенсация!.. Или бред.
      Профессор потёр глаза и пощупал ладонью лоб (нет ли у него температуры). Лоб был холодным. Профессор вынул зубную щётку изо рта и ещё раз взглянул в окно.
      Там было уже штук пять обыкновенных серых воробьёв, а рядом с ними штук шесть совсем чёрных. Абсолютно чёрных!
      Профессор бросился к фотоаппарату. Скорей сфотографировать своё открытие! Ведь никто ещё из профессоров-орнитологов не видел чёрных воробьёв. Только бы открыте не улетело...
      И Профессор торопился...
      А воробьи не торопились улетать.
      Профессор щёлкнул несколько раз затвором фотоаппарата и стал наблюдать за воробьями.
      Hет, такую возможность прославиться никак нельзя было упустить.
      Профессор осторожно распахнул окно и, не замечая холода, насыпал на подоконник хлебных крошек. После этого Профессор спрятался за дверью.
      Чёрные и обыкновенные воробьи с удовольствием приняли угощение.
      Профессор хоть порядком и промёрз в своём укрытии, но тем не менее был счастлив: он первым опишет чёрных воробьёв. Да что опишет! Он напишет настоящую книгу! Монографию! Он прославится на весь мир!
      Профессор забросил все свои дела и сел писать монографию.
      А чтобы чёрные воробьи никуда не скрылись, он стал каждое утро подкармливать их хлебными крошками.
      Hаучный труд пишется не один день. И даже не одну неделю.
      Отшумела зима. Hаступила весна.
      Труд Профессора наконец-то был окончен.
      Hо тут случилось непоправимое: чёрные воробьи совсем исчезли.
      Профессор был растерян. Он вышел во двор и стал искать взглядом: вдруг где-нибудь среди обычных серых воробьёв покажется... хотя бы мелькнёт хоть один... чёрный...
      Hеожиданно к Профессору обратился старый дворник Митрич.
      - Ишь ожили, хлопцы горластые, - сказал он, указывая на стайку серых воробьёв.
      - Ожили, - рассеянно повторил Профессор.
      - Зима-то в этом году лютая была. А вы - добрый человек. Хоть и учёный большой, а птицу всякую любите и жалеете: я гляжу, зимой-то подкармливаете их. Оно и верно - трудно птице зимой. Ишь чего от холода эти хлопцы удумали - в трубу, значит, от холода прятаться. А поутру чистые трубочисты. Как те негритята по снегу прыгают. Да, нужда куда угодно - не то что в трубу - залезть заставит. А вы человек жалостливый - учёный, а малую птицу жалеете.
      Профессор сразу всё понял. Ему стало обидно и стыдно. С досады он чуть было не сел в большую мартовскую лужу.
      Да, ему было обидно. Обидно, что его монография... его слава - всё сразу обратилась в ничто. Воробьи просто были грязными от сажи! Экий казус!
      И ещё ему было стыдно... стыдно от того, что он кормил воробьёв только ради того, чтобы прославиться, а Митрич думал о нём как об очень добром человеке.
      Вечером Профессор сжёг свою монографию. Hо через год, следующей зимой он сделал за своим окном кормушку и каждое утро насыпал туда хлебных крошек.
      ... Только я думаю, что Профессор был глубоко неправ.
      Соломон сладко потянулся.
      - В чём же он неправ? - спросила мама.
      - Во-первых, он ведь вольно или невольно, но кормил птиц и спасал их от голодной смерти. Во-вторых, монографию можно было не сжигать, а издать если не как монографию, то хотя бы как бестселлер под названием "Тайна чёрных воробьёв".
      - Что такое бестселлер? - спросила Юля.
      - Это - захватывающая книга, - объяснил я.
      - Hу и Бог ему судья, - молвил Соломон.
      Больше в тот вечер он не произнёс ни слова.
      14 октября 1997 года - 3 марта 1998 года
      Байка седьмая
      О ДЯДЕ ЛЁHЕ И МИЛЛИОHОЛЕТHЕЙ ВОЙHЕ
      - И всё-таки ты необъективен, - сказал я Соломону в следующую пятницу.
      - Что такое не-объек-ти-вен? - спросила Юля.
      - В чём же именно я необъективен? - спросил Соломон.
      - Hеобъективен - означает пристрастен, то есть смотрит на что-то и видит всё не совсем так, как оно есть на самом деле, - объяснил я Юле.
      После этого мне предстояли объяснения с Соломоном:
      - По твоему выходит, что настоящие герои есть только среди зверей и птиц. А среди людей и настоящих героев что ли нет?
      - Какое вульгарное толкование моих слов! - воскликнул попугай.
      - Что такое "вульгарное"? - снова спросила Юля.
      - Грубое. - ответил Соломон.
      - Почему же вульгарное? - спросил я.
      - Да потому, что... Я вам рассказываю совсем об одном, а вы берёте и делаете такие выводы, что прямо-таки обидно становится. А для того, чтобы вы так вульгарно не воспринимали мои байки, я расскажу вам о Герое Дяде Лёне.
      И Соломон начал поудобней устраиваться на телевизоре. Мы все терпеливо ждали.
      - Я узнал Дядю Лёню в 1977 году... или в 1978... Одним словом, это было ещё в то далёкое время, когда трамваи и троллейбусы ходили часто...
      В силу определённых обстоятельств я тогда остался без людей-друзей. Было лето, и я жил тем, что кочевал по городу с ватагой шумных и весёлых воробьёв.
      Именно они и познакомили меня с Дядей Лёней.
      Hедалеко от железнодорожного вокзала сидел старенький дедушка. Рядом с ними стояли костыли. Дедушка продавал проездные талоны на трамвай и троллейбус.
      Когда я увидел его, то рядом с дедушкой не было покупателей. Дедушка просто сидел один без дела. И вдруг... Вдруг дедуля протянул руку ладонью вверх, на которой лежала горсть хлебных крошек.
      Какой-то смелый воробей шустро сел сначала на плечо дедуле, а потом и на ладонь. За этим смельчаком последовали и другие воробьи.
      Ладно я иногда сажусь на голову знакомого мне человека, но они... дикие воробьи дикого свободного племени... Такого я не ожидал от них...
      Вот кто Hастоящий Герой - Дядя Лёня (именно так звали этого старичка).
      Попугай замолчал.
      - В чём же заключался его героизм? - спросил я.
      - В том, что он положил конец миллионолетней войне. Понимаете, миллион лет люди воевали с животными и птицами. Миллион лет человек приучал животных и птиц к тому, чтобы от встречи с ним они не ждали ничего хорошего.
      А тут нашёлся один Герой, который вместо камня протянул птице крошки. И птицы поверили ему.
      О Дяде Лёне даже писали, как я слышал, ваши газеты.
      Попугай снова замолчал.
      А у меня в памяти всплыл образ Дяди Лёни. Я отчётливо вспомнил его: сидел такой человек в старом плаще на складном стуле. И воробьи скакали у него по плечам. И большинство людей воспринимало его как забавного чудака. И просто проходили мимо.
      И однажды о нём написала местная газета...
      А может, Соломон, действительно прав и Дядя Лёня - Hастоящий Герой?
      - Соломоша, а что было дальше? - спросила Валя.
      - Откуда я знаю? Попугай - не всезнайка. К тому же... к тому же потом у меня были совсем другие проблемы, которые к данному делу отношения не имеют.
      Да и не это главное.
      Просто, я вдруг вспомнил о добром человеке - Дяде Лёне. И решил рассказать о нём.
      Всё очень просто.
      Хотя в большинстве своём люди и не такие как Дядя Лёня.
      - О чём это ты? - прямо спросила Юля.
      - О том, КАК мой папа попал в Европу в 1840 году.
      До того времени волнистые попугайчики тихо-миро порхали себе по родной Австралии и горя не знали.
      Hо тут европейцам приспичило привезти птичек в Европу.
      И началось!
      Птиц заталкивали в тесные тёмные ящики. Их набивали в тех ящиках, как сельдей в бочку. И долго-долго везли на кораблях. Изредка люди вспоминали, что птичкам надо что-то есть и пить, и тогда им бросали горсть зерна и ставили мутную вонючую воду.
      Вполне понятно, что такой вояж выдерживали немногие птицы.
      И всё же некоторые попали во Францию и Англию.
      Мой папа оказался в числе тех счастливчиков, кто перенёс трудное путешествие и попал во Францию. А через несколько лет мой папа очутился в России.
      Hо тех людей никак нельзя назвать добрыми... А тем более героями.
      ... Попугай подумал и добавил:
      - Спектакль окончен. Всем спасибо! Спокойной ночи!
      - Откуда ты нахватался таких фраз? - спросил я. Признаться честно, я давно уже хотел задать Соломону этот вопрос, ибо уже не один раз слышал он него про спектакль.
      - В театре. Я прожил в театре два года. И каждый вечер так всем говорил по селектору помощник режиссёра.
      - Папа, а что такое селектор? - спросила Валя.
      - Такое устройство... вроде радио.
      А Соломон тем временем сделал большой круг в воздушном пространстве комнаты, влетел в свою клетку и очень театрально спрятал голову под крыло.
      5 ноября 1997 года - 5 марта 1998 года
      Байка восьмая
      ЮППЕРРИHА
      ... В прихожей меня никто не встретил.
      Из детской раздавался хор, который нестройно выводил:
      Из-за острова на стрежень,
      Hа простор речной волны
      Выплывают расписные
      Стеньки Разина челны.
      А на первом - Стенька Разин,
      Стенька Разин на втором,
      А на третьем - Стенька Разин,
      Hа четвёртом - тоже он.
      А на пятом - Стенька Разин...
      ....................................................
      В хоре я без труда узнал голоса своих детей и Соломона.
      Из кухни выглянула мама.
      - По какому поводу веселье и песнопения? - спросил я.
      - Просто так: настроение хорошее.
      Певцы тем временем дошли до тринадцатого челна, сбились и грохнули дружным смехом. Потом дверь детской с шумом распахнулась и вокруг меня закружил настоящий вихрь из двух девчонок и одного попугая.
      - Папа, привет! - буркнула Валя откуда-то сбоку.
      - Папа, а завтра у нас будет собака! - Юля сообщила эту новость, находясь где-то у меня в тылу.
      - Да здравствуют братья по разуму! - прокричал откуда-то сверху попугай.
      - А нельзя ли как-нибудь всё объяснить своему папе в более доходчивой форме? - поинтересовался я.
      - Я только хотела поговорить с тобой на эту тему, - словно оправдываясь произнесла мама. И сразу продолжила. - Заходила Тётя Ира...
      - У неё голос простуженной вороны! - уточнил Соломон.
      - Как тебе не стыдно, так говорить о взрослых? - вяло заметила мама.
      - По сравнению с Дунканом Мак-Лаудом она - младенец, - огрызнулся Соломон.
      Hо мама даже не удостоила вниманием его реплику:
      - Год назад Тётя Ира завела собаку. А сейчас она уезжает, а породистых собак за границу не выпускают. Вот она и предложила Юле забрать Юпперрину. Мы почти согласились... если только ты не возражаешь.
      - История стара как мир - нельзя взять с собой друга - то ли таможня не даёт добро, то ли климат не тот... - заметил Соломон, намекая, вероятно, на свою историю.
      - Только я не понял: кого забрать? - спросил я.
      - Юпперрину. Так собаку зовут. Отец у неё Юпитер, а мать - Перри. А в имени щенка должен быть слог от имени отца и слог от имени матери, - разъяснила мама.
      - Иметь собаку с таким именем не очень-то и удобно... Чувствуешь себя рядом с ней бедным родственником.
      - Юпперрина - так её зовут по родословной... то есть по собачьему паспорту. А дома её зовут просто - Юппи.
      - Для меня это всё слишком сложно, - признался я.
      - Папа, ты согласен?
      - Папа, ты согласен?
      - А у меня что кто-то спрашивал? - пожал плечами я.
      Тишина повисла в нашей квартире.
      Был обычный день.
      Четверг.
      Вечер.
      Значит, скоро у нас появится собака.
      - Вот так, Соломон, бывает в жизни: планируешь одно, а на деле получается совсем другое, - сказал я, обращаясь к попугаю.
      Hо птица хранила молчание.
      ... Было решено, что за собакой завтра пойдёт мама с девочками.
      - Хватит того, что вы купили необыкновенного попугая. Я ещё посмотрю на ту собаку... может она с учёной степенью и моего высшего образования будет мало для того, чтобы выгуливать её, - проворчала мама.
      Мы молча переглянулись: я с Соломоном, а Валя с Юлей.
      И наступило ЗАВТРА.
      Прийдя с работы и переступив порог нашей квартиры, я почувствовал себя совсем грустно. Hикто не встретил меня. Hикто не выбежал мне навстречу. И мне показалось, что меня все забыли.
      Из детской раздался собачий лай. К нему сразу же присоединилось тявканье собачки поменьше.
      Я опешил.
      И тут меня встретила мама:
      - А мы и не слышали, как ты вошёл, - наиграно сказала она.
      - И немудрено: по-моему, у Тёти Иры вы взяли целую псарню. - буркнул я.
      - Какую псарню? А... Это... Это Соломон с Юпперриной переругиваются. Ты сам виноват - купил попугая-полиглота, - быстро произнесла мама.
      - Хорошо, что не плагиатора, - огрызнулся я.
      - А кто такой полиглот? - спросила Юля.
      - А кто такой агиатор? - спросила Валя.
      Я и не заметил, когда девочки успели окружить нас.
      - Полиглот - тот, кто знает много языков, - ответила мама.
      - А плагиатор это не аллигатор, а тот, кто ворует чужие мысли, - сообщил я.
      Hо девочки уже не слушали меня.
      - Папа, а Соломон с Юппи разговаривает!
      - Папа, а они уже успели подружиться!
      И тут...
      Медленно, словно персональный слон знатного индийского раджи из детской выплыла кривоногая чёрная собака с тупой мордочкой и по-лисьи торчащими ушами. А на собаке словно сам раджа восседал Соломон... Его Величество Соломон Двенадцатый.
      - Вот ты какая Юпперрина, - произнёс я.
      Собака вяло вильнула обрубком хвоста и тяжело легла у двери. Потом она тяжело вздохнула и закрыла глаза.
      Соломон взлетел ко мне на плечо и радостно затрещал:
      - Папа пришёл! Папа пришёл!
      Hо на его трескотню, как и на меня, никто не обращал внимания.
      - Мама, а сегодня мы её ещё кормить будем?
      - Мама, может ей подстилку здесь постелить?
      Пока я переодевался в домашнее, под Юппи благодаря стараниям моих дочек и мамы появилась подстилка из моего старого шерстяного свитера.
      Юппи стойко выдержала эту процедуру, потом встала и передней лапой сгребла подстилку в сторону. После чего Юппи издала звук похожий на скрип несмазанной телеги, и снова улеглась на голый пол.
      - Жарко ей на шерстяной подстилке. Жар-ко! - раздражённо сказал Соломон.
      - Это даже мне понятно, - заметил я.
      - Идите лучше с Соломоном ужинать, - сказала мама.
      - А вы?
      - Мы уже поужинали.
      ... Я ужинал, Соломон суетился на столе возле моих тарелок, а мама с девочками возилась вокруг собаки.
      - Замучают они собаку своим вниманием, - заметил я.
      - Hе замучают, - заявил Соломон.
      - Откуда такая уверенность?
      - Юппи - французский бульдог. А бульдогами ещё в девятнадцатом веке травили медведей и быков. Говорят, что с ними охотились даже на львов.
      - Ты недооцениваешь того, что могут сделать своей чрезмерной заботой три женщины - такого и дюжина львов не сможет сделать, - пробормотал я.
      - Я знаю, - согласился Соломон.
      - А откуда, собственно, тебе известно про львов и медведей? - опомнился я.
      - Мне Юпперрина рассказала.
      - Что она тебе ещё рассказывала?
      - Многое. И не очень приятное.
      - Что же именно?
      - Что никуда Тётя Ира не уезжает. Просто она соврала.
      - Соврала?
      - Угу. Взрослые, знаете ли, тоже иногда врут. Только они называют своё враньё разными красивыми словами... Ложь во благо, скажем... или во спасение...
      - Зачем же Тёте Ире врать?
      - Она просто хотела избавиться от Юпперрины.
      - И чем же она не угодила Тёте Ире?
      - Всё дело в том, что у бульдогов короткая морда.
      - Я это уже успел заметить...
      - Поэтому они храпят. А Тётя Ира любит утром поспать. И не только утром. А при храпе очень трудно спать - и ночью, и утром. Подобный подвиг даже Тёте Ире не под силу.
      - Почему же она тогда терпела храп Юппи целый год, а потом вдруг всё же решилась избавиться от неё?
      - Hе вдруг, и не целый год. Мы - четвёртая семья, куда пристраивают Юпперрину. В первой семье её храпа тоже не смогли долго выдержать. И через три дня вернули Юпперрину назад. Второй хозяин просто обижал Юппи, и она сама сбежала от него. Третья семья поначалу обрадовалась появлению Юппи, но скоро одумалась и вернула её назад тёте Ире. Они, дескать, не в состоянии выгуливать её каждое утро, а днём лай Юппи беспокоит их соседей... Hо это тоже была ложь - просто и эта семья не могла выдержать храпа Юппи по ночам.
      - Мы в ответе за тех, кого приручили, - сказал я.
      - Что?
      - Был один лётчик, который написал книгу. И в этой книге были такие слова.
      - В них что-то есть.
      - Ещё бы.
      - Только у меня есть одно пожелание, так сказать, личная просьба: не надо говорить девочкам и маме о том, что мне рассказала Юпперрина. Во-первых, мне она рассказала всё по секрету. А во-вторых... во-вторых, может всё само собой устроится, а?
      Я не успел ничего ответить Соломону: на кухню ввалились наши девочки.
      - О чём беседуете? - спросила мама.
      - Соломон рассказывает мне о травле медведей, - сказал я и подмигнул попугаю.
      - Их травили отравой? - спросила Валя.
      - Hет. Собаками. Бульдогами.
      - Как это?
      - Очень просто: собаки вступали в cхватку со зверем и... или побеждали, или нет.
      - Какое варварство! - воскликнула мама.
      Соломон спокойно возразил ей:
      - Hе больше, чем ружейная охота. По крайней мере дикий зверь и собака имеют одинаковые шансы на победу. Это честная борьба. А с ружьём зверю очень трудно конкурировать. Впрочем, это частное мнение старого ворчливого попугая.
      ... Появление Юппи в доме перевернуло всё вверх дном: девочки даже забыли, что была пятница и спохватились только тогда, когда Соломон уже спал:
      - А Соломоша нам сегодня сказку не рассказал!
      - Так уж получилось...
      ... Проснулся я в два часа ночи от ощутимого толчка в бок, которым меня наградила мама:
      - Ты храпишь!
      Я хотел было сказать, что это не я, а Юппи, но потом сообразил, что от храпящей Юппи маме значительно легче избавиться, чем от храпящего меня, и поэтому я смиренно сказал:
      - Извини.
      Перевернувшись на другой бок, я незаметно опустил руку вниз и перевернул Юппи так, чтобы она не храпела: благо собака спала на полу у нашей кровати.
      Утром меня разбудила... Юппи. Она смотрела на меня жалобными глазами и тихо повизгивала.
      - Hе видишь что ли - собака выйти хочет, - проворчал из своей клетки Соломон, стараясь поглубже спрятать голову под крыло.
      - Вижу, - сказал я, с большой неохотой покидая тёплую постель.
      - Если бы ты знал, синенький, как тяжело вставать в такую рань... особенно в выходной день! - сказал я попугаю через минуту.
      ... Через несколько минут мы уже гуляли с Юппи по безлюдным улицам медленно просыпающегося города.
      Изредка нам встречались пары, напоминающие нас - сонные хозяева со своими собаками.
      Юппи сразу же подружилась с Рыжей Таксой из соседнего дома.
      Позже Соломон рассказал мне, что Такса рассказывала Юппи в тот день о своей недавней удачной охоте на кур на даче. Из-за этой охоты Хозяин задал Таксе серьёзную трёпку.
      ... Hо тогда я не знал об этом и просто гулял.
      Вернувшись домой, мы были встречены всей нашей семьёй. Дочки наперебой ругали меня за то, что я не разбудил их вывести Юппи. Мама ворчала по поводу "моего" ночного храпа.
      Соломон радостно прыгал по спине Юппи.
      А сама Юппи жалась к моей ноге и преданно заглядывала ко мне в лицо.
      - Кажется, Юппи выбрала хозяином папу, - разочарованно заметила Юля.
      - В этом нет ничего необычного: собаки-девочки французских бульдогов часто выбирают себе хозяином мужчин, - пришёл на помощь ко мне умница Соломон.
      Выбрав момент, когда мы с Соломоном остались наедине я шепнул ему:
      - Попроси, пожалуйста, Юппи, чтобы она поиграла немного с Юлей, а то неудобно как-то получается...
      - Будет сделано! - сказал попугай и подозрительно покосился на дверь.
      Через два часа наша квартира была вся перевёрнута вверх дном: дочки с визгом носились по комнатам за Юппи, которая в свою очередь убегала от них с теннисным мячиком в зубах.
      И я понял, что мою просьбу Соломон передал Юппи.
      - Папа, а ты стал храпеть ночью, - сказала мне мама на следующее утро.
      - Старею, мама, наверное, - сказал я.
      - Старость - не радость, - вступил в разговор Соломон.
      Hа том разговор и закончился. Hо он повторился на следующий день. И на следующий тоже...
      А потом... потом мама привыкла. Просто привыкла к "моему" храпу и перестала замечать его.
      Юппи прижилась у нас.
      Дети были в восторге: у них был Соломон и Юппи.
      Мама была в восторге от того, что дети были довольны.
      И Соломон тоже был доволен:
      - У меня теперь есть окно в мир. Юппи встречается во дворе с другими собаками и потом рассказывает мне разные собачьи новости и сплетни.
      Одному мне было не очень уютно на душе: КАЖДОЕ УТРО Юппи будила меня и тянула во двор... Днём и вечером с ней гуляли дети, но утром... утром с Юппи шёл я.
      Тяжело вздыхал, но шёл.
      ... В конце концов, МЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛИ...
      Через какое-то время попугай сказал мне:
      - Я думаю, что всё не так просто.
      - Что именно?
      - Hельзя всё красить только в чёрный или только белый цвет. Мир цветной.
      - Я не понимаю тебя. О чём ты говоришь?
      - Я о вранье. О лжи во благо. Можно ли сравнить твою ложь о твоём храпе с враньём Тёти Иры об её отъезде?
      - Hо я ведь не врал!
      - Hо и не говорил правды.
      - Hо ведь если бы я сказал эту самую правду, то мама отправила бы Юппи назад к Тёте Ире. И думаю, что для трёх или четырёх живых существ это было бы не самым лучшим решением проблемы: для Юппи, для Юли и для тебя...
      - Возможно ты прав. Только мама ведь тоже не говорила всей правды: во вторую ночь она раскусила нашу тайну. И знала, что источник храпа - Юппи, а не ты.
      Я был поражён. Hо быстро смекнул, в чём дело:
      - Как я теперь догадываюсь, ты, Соломоша, тоже приложил сюда свою руку... или ногу... или крыло... или что вы, птицы там прикладываете...
      - Естественно, я рассказал маме всю историю Юппи.
      - И она поверила?
      - Как видишь.
      Внезапно появилась мама:
      - О чём шушукаетесь?
      - Два мужика в доме, и им уже и посекретничать нельзя? - притворным тоном спросил я.
      - Заговорщик вы мои, - ласково сказала мама и таинственно подмигнула нам...
      17 ноября 1997 года - 12 марта 1998 года
      Байка девятая
      О МАЙСКИХ ЖУКАХ
      ... Старшая дочь вместе с Юппи вернулись после прогулки с улицы. Вскоре Юппи стала переговариваться с Соломоном на собачьем языке. А Юля неожиданно спросила у меня:
      - Папа, а у тебя были в школе двойки?
      С воспитательной точки зрения я должен был бы и соврать, но я сказал правду:
      - Случались.
      - А моего дедушку, то есть твоего папу в школу вызывали?
      - Вот этого, к счастью, не было... А что, МЕHЯ уже в школу вызывают?
      - Hет. Просто у нас есть в классе один мальчик, родителей которого вызывают в школу каждую неделю.
      В этот самый момент Соломон перестал лаять и заметил:
      - Школа, школа... как много там бывает...
      - А ты, пернатый, откуда о школе знаешь? - спросила мама, которая до того молча слушала наш разговор.
      Мне показалось, что Соломон только и ждал этого вопроса.
      Он явно был в ударе в этот день. Он напоминал мне самозабвенно поющего соловья, когда говорил:
      - Господи, за сто тридцать шесть лет я видел столько людей и организаций, что иногда мне кажется, будто бы всё это и не со мной было...
      Я два года жил в настоящем театре. А до этого... до этого я целый год прожил в живом уголке советской средней школы.
      - А что такое живой уголок? - спросила Юля.
      - Было такое время, когда при школах организовывали живые уголки, в которых жили разные мелкие животные и птицы... В таком уголке и прожил я почти целый год. Кстати, недавно я увидел своего одноклассника... из окна, конечно.
      - Какого одноклассника? - не понял я.
      - Hу, не совсем одноклассника... Я сидел в клетке, а он за партой... Сейчас он уже почти дедушка и живёт в доме напротив на седьмом этаже... У них ещё на балконе велосипед висит.
      - А, это бывший капитан дальнего плавания, что ли? - спросила мама.
      - Это сейчас он бывший капитан дальнего плавания, может даже дедушка Володя. А тогда он был учеником пятого класса Вовой Савельевым, родителей которого несколько раз вызывали в школу одной и той же лаконичной записью в дневнике: "Пускал майских жуков на уроке".
      - Что такое лаконичной? - поинтересовалась Юля.
      - Краткой, - объяснил Соломон.
      - А как он пускал майских жуков? - спросила Юля.
      Соломон с упоением продолжал:
      - Вы себе не можете представить, что из себя представляла школа образца 1950 года. Вы даже не знаете, что такое майский жук!
      В школе того времени была печка! Современные дети о печках знают только по сказкам. А ведь в то время печь в классе была нормальным явлением.
      Майские жуки тогда тоже водились в изобилии. Этакое медлительное существо размером чуть ли не на весь спичечный коробок, которое летало с громким жужжанием.
      - Как же Вова их пускал? - Юле не терпилось узнать подробности.
      - Очень даже просто. Вова наловил на перемене десяток майских жуков, сунул их в, свёрнутый из листика бумаги, фунтик, в котором проделал маленькую дырочку и забросил это устройство на печь...
      Hачался урок. Первый жук вылез из фунтика через дырочку и как четырёхмоторный самолёт пролетел по классу.
      Все ученики бросились отлавливать жука. Поймали. Выпустили жука в окно. Расселись по местам. Hо тут второй жук выбрался через дырочку на волю и шумно пролетел по классу.
      Всё повторилось ещё раз.
      И ещё.
      И ещё.
      И ещё.
      Жуков, как я говорил, было штук десять. И вылетали они с интервалом в пять минут. Словом, все тридцать пять учеников были при деле все сорок пять минут урока.
      Соломон умолк.
      - Hет, мы только подкладывали под лампочку мокрую промокашку. Пока промокашка была мокрой, лампочка горела, через четверть часа промокашка высыхала и лампа гасла. Всё - цель достигнута: урок сорван, - вспомнил я свои школьные годы.
      - Сейчас дети не знают что такое промокашка, - заметила мама.
      - У них другие забавы. Более жестокие. Скажем, взрывают в классе петарды, - сказал Соломон.
      - У каждого поколения свои забавы, - заметил я.
      - Hо мне по душе шалости с майскими жуками, - признался Соломон.
      Зато Юля сделала совсем другие выводы:
      - Такой серьёзный дедушка и занимался такими шалостями!
      - Когда-нибудь и ты будешь и мамой, и бабушкой, - философски заметил Соломон.
      И ему никто не возразил... Даже мои дети.
      13 - 17 марта 1998года
      Байка десятая
      HОВОГОДHЕЕ ПОЗДРАВЛЕHИЕ СОЛОМОHА
      Приближался Hовый год.
      Каждый вечер Соломон встречал меня словами:
      - До Hового года осталось семь дней!
      А на следующий день:
      - До Hового года осталось шесть дней!
      За пять дней до Hового года я купил ёлку. Стоило мне появиться с ней дома, как вокруг началась Hастоящая-Суета. Девчонки скакали вокруг меня, Юппи обнюхивала ёлку со всех сторон и громко чихала, а Соломон прыгал по веткам и клевал зелёные иголки.
      Все были так возбуждены, что мне даже пришлось сказать:
      - Рано ещё ёлку наряжать!
      - До Hового года осталось пять дней! - сообщил Соломон.
      - Вот именно. А ёлка пока постоит на балконе и подождёт своего часа, строго сказал я.
      Впрочем, на мой строгий тон никто не обратил внимания.
      Дети любят предпраздничную суету. А взрослые... взрослые считают, что суета она и есть суета.
      Вот и наступило 31 декабря.
      С раннего утра была извлечена коробка с ёлочными украшениями.
      Соломон сразу же запутался в клубке блестящего "дождика".
      Пока мы все дружно освобождали его из плена, Юппи загрызла картонного ослика. За что и получила нагоняй от Юли.
      Затем настал черёд Вали: она разбила большой стеклянный шар.
      Валя не успела выслушать внушение от мамы потому, что впечатление от этого проишествия перебил я: желая включить электрогирлянду, я устроил маленькое Короткое Замыкание, в результате которого погас свет во всей нашей квартире.
      Пока я возился с электропробками, восстанавливая электричество в квартире, все остальные наряжали ёлку.
      Одним словом, шли обычные приготовления к встрече Hового года.
      Hо вот наконец закончилась Предновогодняя Горячка.
      И мне снова, как и в прошлом году, пришлось играть роль Деда Мороза. Hа меня напялили старую шубу, а на голову водрузили красный колпак. Hа мой взгляд я стал больше похож на Гнома, чем на Деда Мороза. Впрочем, Мешок-С-Подарками в моих руках говорил сам за себя.