– Ладно, с вами понятно, – махнул рукой Висад Гаффай. – Доставим вас на Ратул, пусть контрразведка разбирается.

– Что с нами будет? – слабым голосом осведомился старший археолог.

Командир отряда кивнул штурману, и тот отчеканил:

– Вы арестованы за незаконное проникновение в Нейтральную Зону и попытку контрабандного вывоза предметов, представляющих историческую ценность. Ваш корабль конфискуется, а весь персонал по завершении следствия будет подвергнут обычной процедуре депортации. Скорее всего, вас вышлют на планету Чигар, куда время от времени заглядывают корабли Конфедерации.

Бустафонцы не скрывали радости, что удалось так легко отделаться. Вероятно, наслушавшись на родине пропаганды дембусов, они всерьез опасались, что ратульские варвары подвергнут их мучительной казни без суда и следствия.

Когда бустафонцев вывели, Визброй доложил:

– Правдивость их показаний невелика. Войск на супермониторе, скорее всего, нет, но эти мерзавцы наверняка связаны с разведкой.

– Я и не сомневался… – Пожав плечами, Висад сказал сыну: – Оставь на планете десантную группу. Пусть последят за раритетом, пока не подтянутся ученые с Ратула.

На следующее утро флотилия подошла к Чигару. От природы Кузьма Петрович был любознателен, поэтому, не дожидаясь высадки, разглядывал новую родину таренийцев через мощную оптику орудийного прицела. Планета сильно напоминала Землю: горы со снежными шапками, множество рек и озер, обширные моря и океаны, холмы и долины, леса и степи, утопающие в зелени города, связанные транспортными магистралями, – воистину, планета была райским уголком.

Шестоперов знал, что Чигар играл особую роль в сложной межзвездной политике Ратула, превратившись в единственный перевалочный пункт торговли между пиратской планетой-крепостью и Конфедерацией долоков. Ратульские власти разрешили кораблям конфедератов курсировать по строго оговоренному коридору Чигар – Маван, точно так же, как транспорты тинборов имели право летать на Захру. По этой же причине Чигар обладал развитой сетью космодромов и орбитальных причалов, способных обслуживать даже самые крупнотоннажные звездолеты.

Таренийцы не раз доказывали верность союзу с долоками, поэтому пользовались известными привилегиями, о каких другие осколки Шестого Царства не смели даже мечтать. Однако землянин был поражен, обнаружив на естественном спутнике Чигара хорошо знакомые сооружения – заглубленные в грунт стационарные укрытия для боевых кораблей. После швартовки к орбитальной станции он доложил Гаффаю о своем открытии, но долока это ничуть не встревожило.

– Все нормально, – сказал командир и объявил по трансляции: – Экипаж занимается выгрузкой контейнеров со «звездным пеплом», затем без промедления начинаем прием товаров для Ратула. После этого все желающие смогут прогуляться. Увольнительная – до девятнадцати часов по бортовому времени. В полночь стартуем к дому. Мы с Сансиором едем к президенту планеты, так что за старшего на время моего отсутствия остается штурман Визброй.

Команда отправилась по рабочим местам, только Сансиор Ларгон, невысокий молодой тарениец, смущенно попросил освободить его от визита к главе чигарской администрации.

– У меня на этой станции есть несколько родственников, – объяснил он. – Хотелось бы провести с ними побольше времени.

– Успеете наговориться, – не очень решительно отрезал командир рейдера. – Мы ведь не надолго. А мне для представительства обязательно нужен сопровождающий-гуманоид.

– Как бы не было быстро – все равно время уйдет, – упорствовал борт-инженер. – Возьмите-ка вместо меня младшего огневика. Чем не гуманоид?

– Тоже мысль, – признал адмирал. – Если, конечно, у Петровича не имеется на этой станции родственников, с коими позарез ему нужно потрепаться.

Самым серьезным тоном, на какой был способен, Шестоперов заверил командира, что вся его родня пребывает не ближе двух килопарсеков, и пошел за Гаффаем в ангар.

На космодром чигарской столицы они отправились в легком десантном катере – том самом, который увез Кузьму Петровича с Земли. Когда кораблик отвалил от рейдера, Шестоперов увидел через иллюминатор, что разгрузка практически закончена: в бортах «Лабиринта» отворились просторные люки, из которых в пространство вылетели контейнеры с «пеплом». Буксиры проворно оттаскивали эти емкости к приемным причалам.

Гаффай не включал автопилот и вел катер на ручном управлении, напевая что-то урчащим голосом. Когда катер погрузился в атмосферу, и на обзорных стереомониторах совсем по-земному заголубело небо, долок неожиданно спросил:

– Тебя уже пытались завербовать?

– Кто? – насторожился Кузьма Петрович.

– Можешь не отвечать, если не хочешь, – проворчал Гаффай. – Думаю, у тебя хватило бы мозгов не связываться с разведками сверхдержав. А вот если тебе предложат сотрудничать Наршада или ее коллеги – знай, что я не против. Мне скрывать нечего, и к тому же я не меньше других желаю узнать, кто из моей команды работает на «Четвертую Силу»… – Поморщившись, он добавил: – Но еще сильнее меня интересует другое – что такое эта трижды проклятая «Четвертая Сила»! Поразмыслив немного, Шестоперов не без удивления припомнил, что очаровательная обер-штабс-майор, в отличие от своих земных коллег, не взяла с него подписки о неразглашении. Вдобавок он подумал, что было бы смешным нарушением субординации скрывать что-либо от Верховного Главнокомандующего, поэтому сказал с легким сердцем:

– Вообще-то Наршада не предупреждала, что я должен утаивать факт сотрудничества от председателя Верховного Распорядительного Комитета.

– Значит, мы понимаем друг друга. – Адмирал ухмыльнулся. – Впрочем, я и не сомневался.

Шестоперов не стал уточнять, в чем именно не сомневался Гаффай – в самом факте вербовки, или в том, что младший огневик не станет скрывать от него этот факт.

На космодроме их ждал роскошный лимузин, рассчитанный на пассажиров-долоков. Сиденья здесь, в отличие от установленных на «Лабиринте», оказались не раздвижными и к тому же не имели ступенек, которыми был оборудован вездеход Зензилапа. Увидев, как нелегко землянину взобраться на высоченные подушки, Висад просто ухватил Кузьму Петровича, как ребенка, и усадил рядом с собой. Машина оторвалась от площадки и полетела к городу, сопровождаемая экипажами полицейского эскорта.

Поглядывая в окошко, Шестоперов пришел к выводу, что население Чигара состояло главным образом из гуманоидов-таренийцев, но частенько встречались и долоки, а изредка – ремеды с фитаклидами. Гаффай объяснил, что ящеры поселились здесь еще во времена расцвета Империи, а затем была новая волна иммигрантов, не принявших режим Конфедерации. Кроме того, на Чигаре обосновались многие тысячи долоков, представлявших дипломатические, торговые и разведывательные ведомства Ратула, Маванора, Крандуара и Сонсо-Вэцара.

– Разве дипломат и разведчик – не одно и то же? – улыбнулся Кузьма Петрович.

Гаффай и сидевший за рулем офицер расхохотались.

Машина промчалась над коттеджами пригорода, затем внизу потянулись многоэтажные дома столичной окраины. В воздухе стало тесно от огромного количества легковых и грузовых аппаратов. Движение здесь было организовано по тем же правилам, которые действовали на Ратуле: машины летели в разных эшелонах высоты, строго соблюдая коридоры. Кое-где в небе барражировали раскрашенные в ярко-красный цвет полицейские авиетки.

Обогнув застроенный небоскребами и опоясанный парками центр мегаполиса, лимузин направился к комплексу правительственных зданий. Последний километр они проехали по шоссе – правом летать в этой зоне пользовались только президентские кортежи.

Глава Чигара доктор права Вуметон Динат принял гостей в роскошном зале с фонтанами, люстрами, статуями, вазами и креслами всевозможных размеров. На одной стене висел прекрасный пейзаж горного ущелья с водопадом, на другом – батальное полотно, изображавшее сражение долоков и таренийцев против тинборов.

Светская часть, включавшая вопросы о семье и самочувствии, завершилась стремительно, потому как высокие стороны горели стремлением поскорее приступить к главным делам. Правда, президент с нескрываемым любопытством посматривал на Шестоперова, однако ничего не спросил, а лишь нажал кнопку на пульте своего письменного стола.

Вошли красивые девушки, разносившие напитки и закуски. Оба гуманоида сели к мраморному столику, а Гаффай устроился за огромным резным сооружением из красного камня. Перед ним не без труда – девушкам помогали роботы – установили антикварную серебряную чашу примерно двухлитровой вместимости. Шестоперов отхлебнул из своего бокала – оказалось очень недурное вино вроде кахетинского, которое Кузьма Петрович полюбил, когда их полк стоял в Поти…

Просмаковав напиток, Динат проговорил:

– Рад довести до вашего сведения, что парламент Чигара дал согласие на вступление планеты в Федерацию Ратулор. Уже назначена дата выборов в Государственный Совет Федерации, и началась предвыборная борьба. Единственное наше пожелание – увеличить квоту Чигара до десяти сенаторов-таренийцев и двух долоков. Думаю, этот вопрос можно решить в рабочем порядке.

Поморщившись, Гаффай напомнил, что квоты определены давно и согласованы со всеми участниками переговоров: избираются тридцать депутатов от Ратула и по десять от остальных членов Федерации. Если увеличить число сенаторов, представляющих Чигар, сказал он, то Аксару, Фитакло и Висклаф потребуют того же.

На это Динат возразил, что его планета рассчитывает на особую роль, поскольку всегда была естественным и самым верным союзником Ратула в борьбе против внешних и внутренних врагов. Мы, сказал президент, никогда не простим членистоногой мрази и бустафонской сволочи уничтожения планеты-прародины Тарен.

– Подумаем, – проворчал долок. – Не кипятись. В конце концов первый состав Сената получится достаточно бессильным. Реальная власть будет у Верховного Распорядительного Комитета, то есть у нас с тобой.

– А если Госсовет попытается возражать? – Динат подмигнул.

– Распустим, – меланхолично ответил Гаффай. – Склочников терпеть не намерен. Я вам не дедушка Аргал Четвертый…

На лице планетарного президента появилась странная мина, словно он едва сдержал готовую вылететь фразу. Однако тарениец всего лишь покряхтел и пошутил: дескать, узнаю прежнего диктатора Нейтральной Зоны. Затем Динат решительно продолжил:

– Второе наше предложение не связано с выборами. Я прошу разрешения снять с консервации боевые корабли… – Он заторопился, как будто спешил упредить возможные возражения. – Ты же помнишь, что с самой галактической войны на луне Чигара хранятся под вашей охраной крейсер «Разбойник» и три фрегата, специально переоборудованные для гуманоидных экипажей. Поскольку драка с Тинбордом становится неизбежной, мы считаем неразумным ожидать официального провозглашения нового государства. Нашим астронавтам понадобится некоторое время, чтобы освоить эти корабли.

Он умолк, настороженно выжидая, как отреагирует адмирал. Задумчиво покивав, Гаффай отпил из серебряного ведра и проворчал:

– Потренировать экипажи, конечно, надо – тут я не спорю… – Долок сделал паузу. – В принципе не возражаю, только советую не торопиться. Все равно дней через двадцать Чигар станет равноправным членом Федерации, то есть получит возможность участвовать в оборонном строительстве Ратулора. С другой стороны, если поступит сообщение, что в Тинборде победила партия войны, – охрана немедленно допустит таренийцев на эти корабли.

– Прекрасно! – радостно воскликнул Дикат, и на его лице появилась зловещая ухмылка. – Значит, будем драться вместе, как в доброе старое время.

– Нашел чем восторгаться…

– А зачем закрывать глаза на неизбежное? Моя агентура донесла, что Генштаб Тинборда уже утвердил стратегический план молниеносной войны.

Гаффай грозно осведомился: почему, дескать, слышит об этом только сейчас. Динат забеспокоился, позвонил шефу разведки, и тот объяснил, что подробная аналитическая записка отправлена ратульскому Департаменту Планетарной Безопасности с фельдкурьером на рейдере «Династический совет».

– Тогда понятно, – буркнул адмирал. – «Династический совет» прибыл на Ратул, когда моя флотилия уже отправилась за «звездным пеплом».

– Кстати, о «звездном пепле», – начал было президент.

– Позже! Что за план разработали тинборы?

Посетовав, что не имеет на руках бумаг, он предложил пройти в кабинет, где остался его компьютер, но Гаффай отмахнулся и посоветовал рассказывать по памяти. «Знаю я тебя, – сказал долок. – Ты ведь ничего не забываешь». Динат скромно потупился, после чего четко и по пунктам изложил тинборскую концепцию стремительной оккупации Нейтральной Зоны.

По его словам, на одной из обитаемых планет – вероятнее всего, на Захру – будет создана операционная база, прикрытая мощным оборонительным поясом. Все работы планируется вести максимально высокими темпами под видом сооружения объектов мирного назначения – например, орбитальных причалов для крупнотоннажных транспортных кораблей. Параллельно предполагается организовать в глубине Нейтральной Зоны строго засекреченный передовой опорный пункт.

Когда завершится строительство крепостных сооружений вокруг Захру и будут созданы необходимые запасы снаряжения, флот Тинборда открыто вторгнется в Нейтральную Зону, развернет орудия САОМ и, создав подавляющее превосходство в силах и средствах, уничтожит планеты-крепости Ратул и Сорал. Таким образом, ударные группировки членистоногих вплотную приблизятся к границам Конфедерации, тогда как территория Республики Тинборд окажется за пределами досягаемости звездных пушек долокского государства.

– Нападение на Ратулор произойдет немедленно по завершении строительства опорных баз, – закончил Динат. – Последующий удар по Конфедерации будет нанесен, как только вступят в строй линкоры пятого поколения.

– Гнусно, – сказал Гаффай. – Ну, мы еще поглядим, кто кого раздавит одним ударом… Ладно, что ты там предлагал насчет «звездного пепла»?

Президент начал издалека, отчего у Шестоперова немедленно возникло сильнейшее подозрение, что замышляется какая-то афера. Динат слезливо жаловался: мол, из-за отсутствия собственного межзвездного транспорта чигарские торговцы не могут сами доставлять «пепел» на Маван, а потому вынуждены за бесценок сдавать весь товар оптовым перекупщикам Конфедерации. Затем он намекнул, что было бы гораздо выгоднее и для Ратула, и для Чигара, если его планета обзаведется собственным грузовым кораблем дальнего действия.

– Пусть это будет хотя бы тихоходная баржа, – закончил президент.

– Старая песня, – отмахнулся Висад. – Ты пойми: я не против, но нет у меня такого корабля. А рейдеры свои я дать вам не могу – конфедераты их сразу конфискуют, как собственность пиратской планеты. Ведь сколько раз об этом говорили.

– Обстановка изменилась, – сообщил Динат. – Буквально вчера мне стало известно, что в среднем поясе астероидов вокруг звезды Холди-Нешар плавает вполне пригодный для наших целей корпус. Дырявый, конечно, и двигатели на нем не в лучшем состоянии, но мы беремся подлатать старую развалину. Нам большие скорости ни к чему – грузы можно возить и самым малым ходом, а пять узлов эта колымага вытянет.

– Грех великий, но идея богатая, – процитировал Гаффай концовку известного похабного анекдота и подмигнул. – А что за корабль?

Было очевидно, что Динат ждал этого вопроса с опаской. Президент Чигара одернул куртку, пошевелил губами, словно нашептывал оберегающее заклинание, потом проговорил с отчаянной решимостью:

– «Император Зигейр Второй»…

На долока его ответ произвел ужасающее впечатление. Адмирал резко встал, едва не опрокинув стол, вытянулся во весь свой чудовищный рост, вскинул сжатые кулаки и свирепо прорычал:

– Что?! Повтори!

– Ну чего ты нервничаешь… – Вуметон Динат беспокойно заерзал в кресле. – Старый маванорский линкор. Кажется, первого поколения. Или второго.

– Не первого, а третьего! – рявкнул Гаффай. – Тебе прекрасно известно, как нам нужны сегодня корабли такого класса. До сих пор мы были уверены, что после войны конфедераты эвакуировали все до единого линкоры третьего поколения – во всяком случае, мои разведчики ни одного не нашли. И вдруг президент окраинной планеты заявляет, что на противоположном конце Нейтральной Зоны… – Он сделал паузу, чтобы отдышаться, и снова заорал: – Быстро говори, кто сообщил тебе о «Зигейре»!

– Позволь мне не отвечать, – пробормотал поникший Динат. – Это не моя тайна.

– Я повторяю вопрос! – Взбешенный долок уже не говорил – ревел: – Кто снабжает тебя такой информацией?! Кому ты собирался продать этот линкор?

Собрав последние крохи самообладания, президент попытался убедить гостей, что корабль предназначен не для кого-то другого, а именно для чигарцев, причем не в прежнем качестве линкора, но – как грузовая баржа. Похоже, он уже не рад был, что затеял этот разговор. Гаффай же, угрожающе сверкая глазами, скалил клыки и надвигался тяжелым шагом на перепуганного гуманоида, не скрывая намерения любой ценой и любыми средствами выколотить из таренийца интересующие его, долока, сведения.

«Побьет. Как пить дать, побьет, – обеспокоенно подумал Кузьма Петрович. – Охрана может вмешаться, нехорошо получится». Он пребывал в замешательстве – требовалось как-то утихомирить рассвирепевшего адмирала, однако правила субординации не позволяли ему вмешаться в действия старшего но званию офицера. Тем более что землянин понимал: оттащить крупногабаритного динозавра от президента он не в силах.

Инцидент, однако, уладился сам собой. Опасливо поглядывая на нависшего над ним ящера, Динат нервозно проговорил:

– Висад, неужели ты всерьез подозреваешь меня в предательстве или других враждебных замыслах?

– А что мне остается? – резонно ответил Гаффай, однако руки, от греха подальше, заложил за спину.

– Просто поверь, что существуют вещи, о которых я не могу сказать даже тебе.

– Оч-чень интересно… – В голосе пирата лязгнул металл.

Глава Чигара закурил – видно было, что у него дрожат руки. Вернувшись к своему столу-переростку, Гаффай тоже сунул в рот громадную сигару, щелкнул зажигалкой и, глубоко затянувшись, выпустил длинную струю лохматого синего дыма.

Сделав несколько торопливых затяжек, чигарский президент произнес, опустив глаза:

– Ты никогда не думал, что у нас могут быть могущественные союзники?

– У кого эта «у нас»? И насколько могущественные?

– У нас – значит, у нас. У меня, у тебя, даже у Маванора… А насколько они сильны… Честно говоря, не знаю, но думаю, что сильнее Ратула и Чигара, вместе взятых… – Он поперхнулся дымом, закашлялся и, отшвырнув сигару, выкрикнул почти истерично: – Да не знаю я ничего, только приказы получаю!

Несколько минут тарениец молчал. Потом, чуть успокоившись, предложил продолжить беседу в банкетном зале, где уже накрыт стол и собрались приглашенные. Гаффай мрачно ответил, что от дурных вестей и недоговоренностей у него пропал аппетит, а потому он намерен безотлагательно вернуться на корабль, если, конечно, президент планеты не собирается рассказать подробности.

Динат укоризненно покачал головой, но отговаривать долока не стал. Провожать гостей он не пошел.

В коридоре их встретила сиявшая отработанной приветливой улыбкой таренийка средних лет – особа весьма привлекательной наружности, однако страдавшая, на вкус Кузьмы Петровича, чрезмерной пышностью комплекции.

– Здравствуй, Висад, – запросто начала дама. – Как там мой супруг? Надеюсь, вы обо всем поговорили и можно садиться за стол?

– Поговорили, – пробурчал долок. – Правда, остались у нас кое-какие проблемы по части взаимопонимания. А банкет придется отложить – не имею ни капли времени.

Карие глаза первой леди Чигара расширились. Она сделала глубокий вдох и потрясенно уставилась на ящера.

– Ну что ж, – неуверенно проговорила женщина. – Позвольте хотя бы проводить вас до машины.

Как ни старался Гаффай приноровить свой великанский шаг к мелкой поступи коротконогих гуманоидов, получалось это от избытка эмоций неважно. Долок то и дело вырывался вперед, а потому вынужден был через каждые два-три десятка метров останавливаться, чтобы подождать отставших.

Супруга президента, дама далеко не спортивного склада, все равно едва поспевала за корсарами. Она страдала от сильнейшей одышки, однако не сдавалась и даже пыталась поддерживать на бегу некое подобие светской беседы. Убедившись, что разговорить долока ей не удастся, госпожа Динат перенесла усилия на Шестоперова.

– Прежде адмирала Гаффая сопровождал обычно борт-инженер Сансиор, – поведала она интимным шепотом. – Или, в редких случаях, академик Миран. А вас я вижу впервые.

– Да, я новичок на «Лабиринте».

– Судя по внешности, ваши предки происходят из южного полушария Тарена, – продолжала президентша. – Но выговор у вас незнакомый… Пожалуй, так говорили жители приморских областей… К какому именно роду вы принадлежите?

Шестоперов попытался как можно короче и доступней объяснить первой леди, откуда происходят его предки. Женщина была потрясена и, с трудом поборов наплыв восторженных чувств, вскричала:

– Висад, вы нашли еще одну цивилизацию гуманоидов! Сколько у них планет? – Не дождавшись ответа от оскорбленно сопевшего адмирала, госпожа Динат снова обратилась к землянину: – У вас большое население? Простите, не знаю, как вас зовут…

– Кузьма.

На всякий случай он назвал фамилию, а также отчество, попутно объяснив, что они означают.

– Куз-ма… – Таренийка несколько раз повторила по слогам его имя. – Ваше правительство согласится заключить договор о взаимопомощи с Федерацией Ратулор?

– Может, и согласится, – уклончиво проговорил отставной полковник. – Только мы живем далеко отсюда, даже рейдер с трудом долетел. А населения у нас около шести миллиардов, но всего одна планета.

– Шесть миллиардов! – Жена президента была в предшоковом состоянии. – Шесть миллиардов! Это вдвое больше, чем было на Тарене! – Она всхлипнула. – Скажите, Куз-ма, у вас сильный флот?

– Смотря что называть флотом, – хмыкнул землянин.

Только сейчас, сжалившись над землянином, Гаффай наконец-то соблаговолил вступить в разговор, причем голос его звучал почти спокойно:

– Они только-только выходят в космос. И примите к сведению, что их планета слишком далеко – на таком расстоянии любой союз превращается в формальность… Кроме того, им рано заключать договор и по другой причине – именно из-за огромного населения!

В машине, по дороге на космодром, адмирал угрюмо молчал, и Кузьма Петрович предположил, что командир рейдера не желает разговаривать в присутствие чигарского водителя. Только миновав шлюзы «Лабиринта» и выслушав рапорт Визброя, Гаффай, продолжая хмуриться, спросил землянина:

– Скажи, командор, что ты вынес для себя из этого визита?

– Динату известно о «Четвертой Силе» больше, чем нам, – уверенно ответил Кузьма Петрович.

– Известно? – Командир выругался. – Да он с потрохами продался этой силе!

– Безумно интересно, – вежливо вмешался пилот, – но только имеется безотлагательный вопрос. Будет ли мне дозволено прогуляться в город хотя бы на пару часов?

– А успеешь за пару часов-то? – Гаффай невольно усмехнулся и крикнул вслед рванувшемуся к выходу приятелю: – Не забывай предохраняться, развратник крандуарский! И к старту не опоздай…

Вряд ли Визброй услышал это напутствие, поскольку пулей вылетел из рубки. Можно было не сомневаться, что пилот, как обычно, вернется точно к отлету, причем пьяный вдрызг.

Неожиданно Гаффай громко хлопнул себя ладонью по лбу и пробормотал: дескать, вот дырявая башка, забыл сказать Шовиту про «Зигейра»… Сокрушенно покачивая головой, долок повернулся к человеку и медленно, словно обдумывал каждое слово, произнес:

– В предательство Дината поверить невозможно, он слишком яростно ненавидит и тинборов, и режим конфедератов. – Адмирал печально повздыхал. – У него есть на то веские основания – большая часть семьи Вуметона погибла на Тарене, а почти всех остальных казнили бустафонцы. Это несгибаемый парень, я доверял ему больше, чем многим адмиралам из генштаба Ратула. Когда-то он работал в министерстве имперской безопасности у принца Войшара и дослужился до второго вице-директора Следственного Департамента – карьера, почти немыслимая для не-долока… И я не представляю – понимаешь, просто не представляю! – какая сила могла подчинить его волю…

– Как это «какая сила»? – Шестоперов сделал удивленное лицо. – Конечно, Четвертая!

Адмирал укоризненно поглядел на него и заметил, что не стоит шутить о таких серьезных вещах. Некоторые шутки, назидательно сказал долок, могут плохо кончиться. К сожалению, Кузьма Петрович и сам это понимал.