– Я не отниму у вас много времени, – скромно начала Багира.

– Спрашивайте сколько угодно. – Танталов усмехнулся. – Я свободен до субботы.

– Тогда начнем! Чем вы занимались после отставки?

Экс-президент поведал, что за двадцать четыре года сменил много занятий. Преподавал в Академии госуправления, читал курс глобальной стратегии в разных военных вузах,был советником президентов нескольких малых негуманоидных народов.

– В последнее время стал космическим пилотом, – закончил он. – Прекрасная работа. Здорово успокаивает нервы. Багира напористо продолжила допрос:

– Как бывший президент, вы получили статус Почетного Сенатора. Почему же пренебрегаете этой обязанностью и не посещаете сессии Сената?

– Не совсем так. Я регулярно бываю на Земле, выступаю с законодательными и политическими инициативами. Просто обо мне забыли и не обращают внимания – все-таки в Сенате больше тысячи душ, за всеми не уследить.

– Намерены ли вы вернуться в большую политику?

– Не уверен. Я стал президентом в уникальной ситуации, когда человечество, переживавшее тяжелый кризис, было окружено врагами. Галактический Союз в любой момент мог быть уничтожен или, по меньшей мере, раздроблен на нежизнеспособные обломки. Наша цивилизация нуждалась в диктаторе, который был бы способен принимать и доводить до исполнения жестокие непопулярные решения, дабы остановить развал и катастрофу. Тогда мне удалось указать верную цель, воодушевившую многих, и привести человечество к этой цели. Однако, выполнив свою миссию, я стал более не нужен, и человечество предпочло других, не столь эксцентричных лидеров.

– Хотите сказать, что ваше время ушло безвозвратно?

– Безусловно, то время ушло. Не обязательно безвозвратно.

– Допустим, Стальной Хосе все-таки решит вернуться в большую политику. Как бы вы оценили шансы своей партии на успех во время парламентских или президентских выборов?

– Очень высоко. Впрочем, то же самое вам скажет любой политик. Даже лидер партии, состоящей из двух человек.

– Какими будут ваши действия в случае возвращения во власть?

– Моя программа общеизвестна.

Тактично улыбнувшись, Багира намекнула, что за четверть века человечество сильно изменилось и вдобавок общество продолжает развиваться, а потому сомнительно, чтобы кого-нибудь сегодня прельстили старые рецепты Стального Хосе. Танталов ответил равнодушно и снисходительно:

– Какие там четверть века… Наш вид и за тысячу лет изменился разве что физически. Люди стали выше ростом, крепче здоровьем. А вот в плане этичности, интеллекта или психологии эволюция, увы, незаметна. Мои рецепты будут пригодны к употреблению еще много веков.

– Вы циник, – осуждающе пробормотала Багира. Маршал услышал ее и флегматично уточнил:

– Я прагматик. – Затем он заговорил, задумчиво глядя в звездное небо:

– Здоровый цинизм – полезное качество, синоним здравого смысла, не замутненного предрассудками. Побудительные мотивы у людей те же самые, какие были в двадцать втором или двадцатом столетиях, в средние века, в античную эпоху. Большинством управляют приоритеты, мало отличимые от примитивных инстинктов: деньги, власть, секс, голод, честолюбие. Лишь немногие действуют во имя чистой идеи, но и это не ново. Социум в целом также подчиняется хорошо известным законам, которые сохранились в неизменности с незапамятных времен. Общественные процессы покорно ползут по спирали, раз за разом повторяя замкнутый цикл: диктатура – демократия – анархия – диктатура. Или, если вам так больше нравится, демократия – анархия – диктатура – демократия…

Он сделал паузу, подошел к бару, налил себе сок, добавил коньяка и отпил половину стакана маленькими глотками. Вернувшись к собеседнице, маршал сел в кресло и продолжил:

– Возьмем другую сферу. В динамичном, прогрессирующем государстве доминируют простые искренние отношения, энтузиазм масс и отдельных личностей, свободная любовь. Когда начинается застой, сразу появляется институт чрезмерно крепкой семьи, растет социальная усталость, входит в моду нигилизм. Власть вынуждена принимать массу мелких и совершенно ненужных законов, чтобы цементировать рыхлые связи, которые еще недавно были прочными и не нуждались в искусственных подпорках. Наконец приходит эпоха упадка, которой неизменно сопутствуют фактический переход власти к неформальным структурам, всеобщее озлобление, массовая апатия, расцвет половых извращений, кризис всех форм отношений между индивидами, обществом и окружающей реальностью. Это анархия, гибель государства, и тогда приходят властители, которые дают уставшим от безобразий согражданам высокую цель и железной рукой ведут к ее достижению.

Багира, словно ждавшая такого поворота, немедленно спросила:

– Вы полагаете, что земная цивилизация приближается к упадку?

– Вы не правильно поняли либо не хотите понять, – с неудовольствием заявил маршал. – Человечество по уши увязло в упадке и анархии. Сами посудите: половина депутатов Сената лоббируют интересы не своих планет, но олигархов или организованной преступности. В периферийных мирах стремительно растет сепаратизм. Вот, к примеру, планета, на которую нас занесло. От таких вольностей недалеко до развала державы.

– Преувеличиваете, – легкомысленно отмахнулся Кумран.

– Ошибаетесь, юноша! – Взгляд отставного диктатора сделался строгим. – История знает такие прецеденты.

– И что прикажете делать? Не применять же против них силу.

– Почему бы и нет? Круль засмеялся:

– Уж ты бы их…

– Естественно, – меланхолично подтвердил Танталов. – Необходимо выполнить всего несколько элементарных действий: сначала концентрация спецвойск, затем – ковровые зачистки, превентивное оздоровление. Подобные меры всегда благотворно сказывались на положении дел во всем государстве.

На это Багира ехидно заметила:

– Если человечество – лишь стадо разумных животных, зачем вы стремитесь возглавить Великую Семью?

– Я этого вовсе не хочу, – грустно поведал Танталов. – Но в эпоху кризисов люди имеют привычку объединяться, в душах просыпаются лучшие качества, появляются высокие цели, и человечество мощным рывком выходит на более верную дорогу… Если удастся подтолкнуть Великую Семью к выходу из тупика, то я буду считать свой долг выполненным. И не важно, кто возглавит Галактический Союз на следующее пятилетие.

Поблагодарив за интереснейшую беседу, Багира выключила камеру и тихонько попятилась к выходу. Вид у журналистки был такой, словно она опасалась неожиданной выходки эксцентричного экс-диктатора. Потом вдруг решительно вернулась, нацелила объективы на Танталова и, зажмурившись от собственной отчаянности, спросила:

– Что вы скажете о тех обвинениях, которые постоянно звучат в ваш адрес? Я имею в виду миллиард осужденных и миллион смертных приговоров.

Добродушно покивав, маршал вполне благожелательно заметил, что цифры не совсем точны. В действительности же за почти сорок лет его правления суды всех инстанций вынесли свыше 1380 миллионов приговоров, в том числе почти два миллиона – смертных. Всего к моменту передачи власти Лео Хольту в местах заключения находилось около ста пятидесяти миллионов осужденных.

– Всего лишь каждый тысячный гражданин, – спокойно закончил Стальной Хосе. – Уверяю вас, в сегодняшних тюрьмах постояльцев не меньше. Поймите, милочка, и передайте своим читателям: мы не нарушали закон, мы всего лишь исполняли его во всей строгости. Жестокий порядок не опасен, ибо справедлив.

Кумран вышел проводить Багиру. Она была непривычно молчалива и задумчива. Лишь у двери своего номера неожиданно сказала:

– Это не Стальной Хосе, а всего лишь жалкая пародия… Ведь настоящий Танталов был генератором идей, без конца ставил и решал парадоксальные задачи. И вдруг – десятилетия в узких рамках скучной повседневности рядового гражданина. Согласна, жизнь пилота могла быть бурной, но это слишком мелко в масштабах такой личности. А ведь мозг, привыкший к непрерывной работе в запредельном режиме, не способен остановиться и наверняка продолжает выдавать новые идеи, разрабатывает пути их реализации… Ты представляешь, сколько замыслов, сколько энергии накопилось в этом человеке? И не только в нем самом, но и в огромных массах тех, кто продолжает верить в гениальность Стального Хосе. Стоит только разбудить энтузиазм этих фанатиков, и среди сотни миллиардов погруженных в апатию беззаботных обывателей вдруг проснутся несколько процентов, готовых сражаться за торжество своих идеалов. И они взбудоражат, поведут за собой аморфную, апатичную массу сограждан. Это страшно – ведь Танталов превратился в сжатую пружину, и невозможно предсказать, что он станет делать!

Эльдор пошутил: дескать, она говорит как махровый функционер танталовской партии. Криво усмехнувшись, Багира поведала, что никакой танталовской партии не существует – лишь горстка стариков, не способных забыть великую мечту своей молодости.

Он пожал плечами. Большая политика сильно занимала его лишь в школьные годы. Став старше, Кумран сделался отпетым прагматиком. Красивые обещания и хлесткие речи лидеров не имели цены – все эти болтуны были хороши только на экране, но, достигнув вожделенной власти, стремительно глупели и разваливали любое дело, за которое брались.

Сейчас эльдора вовсе не интересовало число стороников омолодившегося маршала. Были проблемы поважнее.

– У нас все кончилось? – спросил он.

– Ничего толком и не начиналось. Ты – не мой персонаж.

– В чем моя беда? – Он печально усмехнулся.

– Ты – типичный «маленький человек», которого так любят создатели модных фильмов, обреченных на престижные премии.

– А может, поужинаем вместе? Отметим расставание…

– Почему бы и нет, – легко согласилась она. – Друзьями-то мы останемся.

– Я помню чудный ресторан…

– Нет-нет. – Багира решительно отодвинула его руку. – Я должна взять очень важное интервью. Через час-другой позвоню тебе, и решим, где встретимся.

Кумран печально смотрел ей вслед. От созерцания покачивающихся бедер его отвлек звонок видеофона.

– Кум, если ты не выключил связь, значит, не сильно занят, – сказал Танталов. – Загляни ко мне, пожалуйста.

У текста не было начала. Конца тоже не было, но выводы напрашивались сами. Танталов, как всегда, тщательно подбирал систему доказательств, выстроив убедительную картину, скрепленную неодолимой логикой.

Среди самых разных цивилизаций постоянно циркулировали противоречивые и невероятные, но весьма назойливые – словно не без умысла вбрасываемые – слухи о назревающей войне и о созданном соседями сверхоружии. Неизвестные злоумышленники – вероятно, Кристалли-ды-1 – уничтожили мозговой центр расы Тонхойра. Те же Кристаллиды-1 углубились в нейтральный космос, чтобы уничтожить Огунарси Пшима – видного руководителя военной разведки Кендако. В той же стычке едва не погиб синтет Полиархинт. Другой синт – правительственный агент Луанг Теннор – отправился в дальний рейд, и его корабль бесследно исчез.

Также обнаружен звездолет Кендако, уничтоженный неизвестным оружием. Усилиями спецслужб и «Волчьей стаи» пресечены несколько попыток передать лендаванский сверхсветовой привод варварам Диких Звезд, однако некоторое количество таких двигателей попало адресатам, и вот-вот может начаться нашествие. Малые страны подозревают, что в ближайшее время сверхдержавы будут заняты своими проблемами, а потому не смогут выполнить требования «Пакта об умиротворении».

В последнем абзаце Танталов проводил аналогию с ситуацией накануне Пятилетней войны, когда правительство преступно игнорировало явные признаки угрозы.

Дочитав, Кумран поинтересовался:

– Это статья или отрывки из книги? – Он добавил, перечитывая эпизод, посвященный синтетам:

– Вообще-то убеждает. Многих фактов я прежде не знал.

– Я набрасываю черновик речи в Сенате. – Танталов стоял возле окна, разглядывая панораму города. – Может быть, я излишне подозрителен и между этими событиями нет никакой связи. Но мне тревожно.

Он застыл, упираясь ладонями в подоконник. Внешне равнодушный и бесстрастный, словно возвращенное омоложением здоровье отобрало большую часть воли и целеустремленности. Тень диктатора.

Эльдор мягко произнес:

– Багира сравнила вас со сжатой пружиной…

– Ты сам видишь, это не так. – Танталов говорил, не оборачиваясь к собеседнику. – А девушка… Она красивая и умная, но стерва.

– Разве это плохо?

Экс-президент наконец посмотрел на него, скривив губы в скептической усмешке. Произнес задумчиво:

– Почему-то принято считать, что мужчины любят стервозных баб. Глупая выдумка. Экстремальные ощущения такого рода хороши лишь на очень короткое время.

– Наверное… Но вы уходите от темы.

– Я к ней приближаюсь. Любовь и политика подчиняются похожим законам. От экстремальности устают не только в постели. Поэтому сегодня никому не нужен вождь, напоминающий сжатую пружину. Нужен лидер, который сыграет роль ключа, чтобы завести разболтанную пружину державы.

– Вы смогли бы.

Танталов покачал головой слева направо и обратно. Потом тихо произнес:

– Вряд ли.

Он опустил взгляд, прикрыл глаза и долго сидел, не шевелясь. Круль шепнул:

– Пошли отсюда. Пусть побудет один.

Через полчаса позвонила Багира, и они договорились встретиться возле башни старых часов. Место было знаменитое – всю площадь еще во времена колонизации застроили в новоготическом стиле, так что здесь снималась половина фильмов на средневековые сюжеты.

Конечно же Багира опоздала, и Кумрану пришлось долго слоняться по скверу. Мимо сновали люди и машины, лишь сине-белый спортивный аэромобиль стоял возле башни, причем оба его пассажира совершенно не интересовались красотами архитектуры. Рослый мулат с огромной челюстью все время сидел за рулем, а его спутник расположился снаружи и – точь-в-точь как Кумран – разглядывал прохожих. Наверное, тоже ждал кого-нибудь.

Эльдор мгновенно забыл об этих людях, потому что у сквера приземлилось аэротакси, из которого четким движением вырвалась пара длинных ножек безупречной формы. Высокие каблучки одновременно уткнулись в тротуар, затем показалась сама Багира. Сверкая неизменной улыбкой, она завертела головой, высматривая истосковавшегося в ожидании поклонника.

Тридцать шагов отделяли от нее Кумрана. Он поспешил к Багире, но на полпути между ними приткнулась сине-белая спортивная машина, и человек, облокотившийся на бампер, небрежно двинул рукой, доставая из-под куртки большой пистолет – то ли кольт, то ли браунинг 52-го калибра, – стрелявший огромными пулями, после которых бессильны все методы восстановительной медицины, включая волшебное желе стационарных регенераторов. Причем ствол уже тянулся в сторону Багиры, но та не видела киллера, поэтому весело помахала Кумрану и тут же замерла в растерянности, увидав, как эльдор выхватывает свой «глок» и бьет лучом навскидку, а мулат, который сидел за рулем, начал поднимать бластер с тяжелым откидным прикладом. Однако следующая серия лучей «глока» прошила его наискосок, и киллер уже выронил пистолет, не успев даже прицелиться, падал возле машины, слабо дрыгая рукой, отрубленной очередью по плечо, а водила ткнулся в баранку окровавленной рожей.

Кумран не помнил, каким образом в его руке оказалось оружие. Не помнил, как пальцы перебросили флажок в режим непрерывного излучения. Он даже не помнил, как нажал на спуск. Сработали рефлексы, отшлифованные годами тренировок на стрельбищах «Интарко», и он инстинктивно водил стволом, поразив обе мишени, а люди вокруг даже не поняли, что случилось в эту секунду. Все началось и кончилось молниеносно, и никто еще не завизжал при виде двух трупов, то есть надо было стремительно уносить отсюда конечности и другие части тела – уж это он сумел сообразить.

Подбежав к не успевшему взлететь такси, Кумран затолкал на заднее сиденье перепуганную Багиру, сел сам и, торопливо запихивая пистолет в кобуру, велел водителю:

– Быстрее. К городскому управлению полиции. Послушно запустив моторы, шофер вписался в средний скоростной эшелон и лишь затем поинтересовался:

– Что там случилось?

– Какая-то заварушка. Лучше быть подальше от такого места.

– Верно говорите. – Немолодой абориген степенно наклонил голову. – Вы с Земли?

– Нет, с Кондотьерры.

– Понятно. – Этот мужик явно не страдал ксенофобией. – Туристы?

Багира догадалась подхватить игру:

– Почти… мы этнографы, изучаем свадебные обряды разных планет. У вас часто случаются перестрелки?

– Бывает, – печально признал водитель. – Кризис. Стагнация называется. Народ злой. А как у вас?

– Чуть получше, но тоже неважно, – быстро сказал Кумран. – Даже не знаю, что делать.

– Знаешь, парень, знаешь, – сердито проговорил водитель. – И все знают. Давно пора с Землей помириться, и все хорошо будет.

– На вашей планете многие думают иначе.

– Козлы они! – Шофер сплюнул в приоткрытое окно. – И не так уж их много. Просто горланят громко. Только чуть против них скажешь – начинается: мол, предаешь интересы нации. А что за интерес такой, если нация чуть не вымирает?

Они вылезли из такси в квартале от полицейской конторы, но с повинной, конечно, не пошли (Кумран назвал этот адрес, чтобы сбить со следа возможную погоню), а нырнули в метро и вскоре оказались возле «Глории». Когда поднимались в лифте, Багира задумчиво произнесла:

– Похоже, с твердой рукой смирятся даже здешние отморозки.

– Кое-кто не смирится, – уточнил Кумран. – Но большинство наверняка не станет чересчур возражать против ковровых зачисток. Хотя бы из чувства самосохранения.

Выслушав их красочное повествование, Танталов взялся за телефон, приказал Крулю собрать команду, затем сказал:

– Вы оба – немедленно смените внешность.

В режиме нервного аврала Кумран сбрил щетину и подстриг излишки шевелюры, а Багира натянула парик и наложила принципиально новый макияж. Узнать обоих стало сложнее.

Когда они вернулись в номер Стального Хосе, там уже сидел весь экипаж «Янычара». Кумран обратил внимание, что «волки» вооружены и настроены до предела решительно.

Поглядев на Багиру, Круль хмуро посоветовал ей не пользоваться своим видеофоном – наверняка этот номер прослушивается.

– Наверное, вы раскопали что-то важное, – предположил Танталов. – Что интересного узнали вы в последние дни?

Багира, успевшая поправить расшатанные нервы хорошим глотком коньяка, неуверенно сказала:

– Вроде бы кто-то пытается стравить Землю с Айсбергами и Тонхойра. Пресловутый «кто-то» подбрасывает дезу, будто одна из этих цивилилизаций почти создала сверхоружие. Был даже подбит какой-то линейный крейсер – это фальшивка, которая должна подтвердить правдивость слухов. Айсберги занервничали и готовы броситься на кого угодно.

– Откуда информация? – осведомился мрачный Круль. – Может, тоже деза?

– Не думаю.

Бедняжка не догадывалась, что ее мнение тут никого не интересует.

– Кто вам об этом сообщил? – повторил Махатма.

– Подруга рассказала… Их планета получила от Айсбергов открытое предложение принять участие в войне против нас. Но местные правители боятся воевать и не хотят портить отношения с нами и другими биологическими расами. Поэтому вытащили ее из анабиоза и послали ко мне – так сказать, организовали утечку информации.

– Почему именно к тебе? – заинтересовался Кумран.

Недоумевающе поглядев на него, Багира объяснила: дескать, входит в десятку самых популярных и влиятельных журналистов Великой Семьи. Она явно переоценивала собственную значимость, но говорить это вслух эльдор не стал.

– Звучит правдоподобно, но не более того. – Танталов поморщился. – Разумнее было бы обратиться по официальным каналам. Например, передать информацию нашим спецслужбам.

– Боятся репрессалий, – предположил Кумран. – Айсберги не простят измены.

Вспомнив упущенные подробности, Багира торопливо вставила:

– Еще эта девица сказала, что Айсберги убирают супермыслительные комплексы соседних цивилизаций: синтетов, планетарные компьютеры. Явно стараются лишить потенциальных противников интеллектуального превосходства.

– Очевидно, кому-то не понравилось разглашение подобных догадок, – понимающе произнес Круль. – Означает ли сие, что они верны?

– Либо кто-то хочет убедить нас, что безымянная подруга докопалась до правды, – буркнул Танталов. – Агентура вероятного противника слишком уж вольготно живет на этой дерьмовой планетенке. В любом случае, вашу подругу тоже попытаются убрать.

Махатма глубокомысленно заметил, что видит еще один объект, который Кристаллиды-1 попытаются разгромить в первую очередь, – Техноцентр Восьмой Республики.

– Пожалуй, – согласился Танталов. – Но покушение на Багиру организовали люди. Причем на Инфлянте.

– Местные сепаратисты связаны с внешними врагами и получают от них указания, – предположил Кумран. Журналистка удивленно захлопала ресницами.

– Само собой. – Танталов неопределенно махнул рукой. – Когда будет готов «Янычар»?

– Обещали к вечеру… А пресловутую подругу действительно могут ликвидировать как лишнего свидетеля. – Эльдор повернулся к Багире:

– Где она?

– Должна была улететь на Пефит. Она – клон.

– Минора? – вскинулся Кумран.

Кивнув, Багира попросила у него видеофон и набрала номер. Когда над аппаратом развернулась голограмма знакомой особи, Кумран разволновался – все-таки Минора была безумно красива.

– Привет, – сказал он. – Я соскучился.

Клонесса устроила безобразную сцену. Кричала, что смертельно оскорблена и так далее, причем то и дело сбивалась на пефитский язык. Когда она без всякой мотивации разрыдалась, Круль повернул видеофон объективом к себе и прокряхтел покаянным голосом:

– Не плачь, девочка, сынок сильно переживает и хотел бы помириться.

– Ваш сынок – скотина! – сообщила Минора.

– Безусловно. – «Волк» не стал спорить. – Сейчас он приедет, и ты скажешь все это ему прямо в рожу. А потом он отвезет тебя на космодром.

– Пусть поторопится. – Минора зловеще оскалилась. – Во-первых, не хочу опоздать на рейс. Во-вторых, не терпится ему морду покорябать.

Дав отбой, Мах приказал канонирам лететь на другой машине и прикрывать Кумрана. Кандерски озабоченно заметил, что Минора пока жива, то есть местные киллеры не получали приказа о ее ликвидации. Это могло означать, что Минора в сговоре с ними.

– Захватите побольше боеприпасов, – посоветовал Круль.

Возможности продолжить скандал Минора не получила. Услыхав про попытку покушения на Багиру, она расхныкалась и замкнулась. Только бормотала:

– Я догадывалась, что снова влипла в неприятности. Теперь меня тоже уберут…

Всю дорогу до космопорта Минора без конца вздрагивала и беспокойно смотрела в окно.

В зале ожидания их встретили Круль, Багира и Танталов.

– Остальные уже на «Янычаре», – пояснил отставной каперанг. – Примерно через полчаса мы улетим.

– Если нас до того не поубивают, – буркнул Кумран.

Явно назревала серьезная схватка, и без «Ирокеза» или хотя бы «Гунна» он чувствовал себя очень дискомфортно. Однако Танталов презрительно напомнил, что поубивать вооруженный отряд «Волчьей стаи» совсем не просто. Затем потребовал, чтобы Минора рассказала, откуда узнала историю, которую передала Багире.

– Мне поручили это передать, – сообщила пефитская клонесса. – Начальник разведки посчитал, что Землю надо поставить в известность.

– Откуда ему известно о военных приготовлениях? Неужели Пефит имеет столь осведомленную агентуру? Она ответила, не задумываясь:

– По-моему, информация исходила от гостя планеты. Я полагаю, это был человек с Атлантиды.

– Откуда такие интересные догадки?

– Шесть пефитских дней назад меня вывели из анабиоза и поручили сопровождать атланта. Он, как напивался, говорил примерно так: мол, Жуса-Науге с Кендако создали новое оружие и готовятся напасть на Галсоюз, которому нечем ответить. Айсберги тоже не останутся в стороне, а Звездная Атлантида отхватит у Земли много звезд и планет… Короче, шеф разведки приказал мне лететь на ближайшую планету людей и все рассказать какому-нибудь журналисту.

Багира пробормотала:

– Давно я так не налетала…

– По дипломатическим каналам передать постеснялись? – Танталов усмехнулся.

– Боятся. Если Айсберги пронюхают, Пефит погибнет первым.

Видеофон в кармане Стального Хосе заиграл «Битву за Плеяды». Кларисса доложила, что «Янычар» залатан и готов к старту, а челнок за оставшимися на планете уже отправлен.

Не ответив штурману, Танталов позвонил в справочную и поинтересовался, когда прибудет рейс 4237 Квиринал – Аполлон – Инфлянт – Базилика. Слащаво улыбаясь, голограмма-анимация ответила:

– Строго по расписанию. Лайнер уже в системе и должен выполнить швартовку через семнадцать минут.

– Долго ждать!

Кажется, даже Стальной Хосе начинал нервничать. И не напрасно.

Минут за десять до прибытия квиринальского экспресса в зал ворвались шесть вооруженных homo sapiens.

– Это за нами, – предупредил Круль, вынимая из кобуры старый, но мощный бластер «Бурх» – когда-то такие стояли на вооружении спецназа Федерации Плеяд.

По натуре Кумран был человеком не злым и не слишком отважным. Но в опасных ситуациях руки сами хватались за оружие, потому как бывают моменты, когда лишь огнем можно проложить путь к спасению. Так случилось недавно среди руин в Пещере смерти и на атакованной Айсбергами охотничьей планете, то же самое произошло сейчас. Почуяв опасность, эльдор без раздумий выхватил безотказный «Глок-218».

Однако стрелять не пришлось. Танталов включил свой невидимый гипноизлучатель, и нападавшие послушно сложили оружие к ногам отставного диктатора. Публика в зале ожидания старательно отводила взгляды – наверняка толпа обывателей решила, что присутствует при гангстерской разборке, а быть свидетелем в таких делах – не многим лучше, чем оказаться в числе пострадавших.

– Кто из вас старший? – спросил Стальной Хосе. Один из киллеров шагнул вперед, вяло сказав:

– Я, повелитель.

– Кто приказал убить нас и за что?

– Приказал Альбертас Лашбергас, комиссар криминальной полиции. Журналистка узнала что-то про войну. Нас вызвали с Каре и хорошо заплатили.

– Лашбергас действует по указке внешних сил? Готовит заговор?

– Кажется да. Мы не интересовались. По-моему, они не хотят подчиняться Земле, но полицейский комиссар – не самый главный.

Багира мрачно заявила, что сделает убийственный репортаж. Одобрительно проурчав, Танталов посмотрел на табло. Лайнер с Квиринала уже швартовался, вскоре в зале должны были появиться пассажиры.

Круль озабоченно изрек:

– Нам позарез нужен новый корабль. «Янычар» мелковат для серьезных дел.

– Лично мне нужен Вальтер, – перебил его Танталов. – Никто лучше него не способен развязывать такие узелки.

– Нужно уносить ноги с этой планеты, – нервозно выкрикнула Багира. – Они вот-вот поднимут мятеж, и тогда мы окажемся в ловушке.

Кумран напомнил, что «Янычар» ждет их.

– Нам все равно нужен новый корабль, – настаивал Мах.

– Причем быстроходный, отменно вооруженный и достаточно вместительный, – уточнил Танталов. – Надо разместить на борту всю нашу старую компанию.

Дотошный капитан Круль немедленно уточнил:

– Ты имеешь в виду экипаж «Астарты»?

– Разумеется, нам же понадобится экипаж. Кроме того, на борту должны уместиться головорезы Вальтера.

Он явно имел в виду Вальтера Мольхе, почти тридцать лет занимавшего пост министра глобальной безопасности в кабинетах Стального Хосе и Лео Хольта.

– Они-то зачем? – Багира поморщилась.

– Поверьте, милочка, с ними я чувствую себя гораздо спокойнее.

Кумран с сожалением признался, что столь больших кораблей у «Интарко» нет, разве что грузовик, но эти громадины не слишком комфортабельны и вдобавок тихоходны.

– Придется купить что-нибудь, – решил маршал. – Не обязательно у твоей фирмы.

– Погодите. – Кумран потер лоб, припоминая рассказ Полиархинта о линейном крейсере федов. – Возможно, я ошибся. Кажется, у нас был такой корабль. В отстойнике Тартальи, так что возьмем по дешевке.

– Прекрасно, – сказала Багира. – Но сначала нужно унести ноги с Инфлянта.

– Сначала нужно дождаться человека, который назначил мне встречу в этой дыре. Багира шепнула Кумрану:

– По-моему, старичок слегка тронулся.

Появились пассажиры, и Кумран понял, кого ждал экс-президент. Окруженный молодцеватыми парнями и девицами, к ним шел недавно упоминавшийся Вальтер Мольхе. Экс-министр и его личный спецназ – с таким эскортом можно вздохнуть спокойнее.

Спецназовцы окружили их редким кольцом, и отставной генерал армии улыбнулся отставному маршалу. Тот ответил такой же скупой улыбкой – одними глазами. Затем Танталов показал на пленных и парой фраз объяснил обстановку.

– Хочешь взять их с собой? – деловито спросил Мольхе. – Разумнее сдать военной контрразведке местного гарнизона.

– Хорошо, – одобрил Стальной Хосе. – И пусть возьмут под колпак заговорщиков.

Бывший министр позвонил кому-то, назвав собеседника майором. Вскоре прибыл армейский патруль и увел пленных киллеров.

Лишь после этого вся компания двинулась на посадку, и челнок в два рейса доставил их на орбиту, где ждал «Янычар». Эльдор с облегчением распахнул люк своей каюты, полагая, что тяжкие приключения этого дня наконец-то остались позади.