Танки открыли огонь. Шум поднялся невообразимый. С треском валились деревья. Грязь фонтанами взметалась в небо. Министр обороны приказал пилотам вертолетов взлетать, но его никто не услышал. А в бортах вертолетов становилось все больше и больше дыр – это вели огонь из джунглей невидимые американцы.
      Наконец один из пилотов по собственной инициативе поднял свой вертолет в воздух. Не столько по инициативе, сколько от страха. Вертолет направился не в глубь суши, а в сторону моря, подальше от стрельбы. Но до моря он не долетел. Он был осыпан градом свинца, и одна из противотанковых ракет у него на борту взорвалась. В ту же секунду вертолет превратился в огненный шар.
      Несколько танков, находившихся прямо под загоревшимся вертолетом, были облиты горящим топливом. Солдаты повыскакивали из танков. Горящий бензин рекою бежал по песку. Часть танков ринулась в стороны, чтобы увернуться от этой огненной реки. Танки натыкались один на другой, цеплялись друг за друга гусеницами. Один танк, потеряв управление, просто въехал на другой и грохнулся вниз, как слепая черепаха. Прямо на генерала Транга, который успел лишь взвизгнуть.
      Ситуация вышла из-под контроля. И все из-за какого-то старика, которому вдруг вздумалось совершить самоубийство! Министр обороны спрятался за танками, судорожно пытаясь сообразить, как прекратить эту бойню. Едкий дым проникал ему в легкие, глаза слезились. Министр бросился в пену прибоя, чтобы хоть немного прийти в себя. В голове у него мелькнула мысль: это снова Дьенбьенфу но только теперь мы с американцами поменялись ролями.
      Римо дал приказ прекратить огонь.
      – Скажи им, пусть поберегут боеприпасы, – сказал он Янгбладу. Приказ был передан далее по цепочке.
      – Какие потери с нашей стороны? – шепотом спросил Римо.
      – Никаких, – ответил Янгблад.
      – А у них?
      – До фига! – улыбаясь, отрапортовал Янгблад. – И с каждой минутой все больше и больше. Судя по всему, они начали колошматить друг друга.
      – Хорошо, – сказал Римо. – А теперь посмотрим, что там делает Чиун.
      Римо взобрался на дерево, верхушка которого была снесена снарядом. Большинство снарядов упало далеко за спинами беглецов – там, где они оставили старый танк “Т-54”. Наверное, вьетнамцы навели свои орудия именно на него решил Римо. Но как ни странно, танк уцелел. Римо совершенно сознательно привел свой отряд к самой кромке зарослей – вьетнамцы никак не могли ожидать, что против ник осмелится подойти так близко. Хитрость Римо удалась.
      На синей глади залива Римо увидел три патрульных катера, окруживших американскую подводную лодку. Рим злобно ухмыльнулся. Еще совсем недавно их было четыре. А тут и еще один вдруг нырнул кормой вперед и скрылся как будто чья-то невидимая рука затащила его под воду Римо сумел различить в воде фигуру Чиуна в ярком кимоно, отплывающего от воронки, в которой исчез утонувший корабль, и направляющегося к следующему.
      Римо, затаив дыхание, наблюдал за тем, как Мастер Синанджу прижался к корме корабля и пальцами проткнул обшивку ниже ватерлинии. Римо живо представил себе резкий звук разрываемого металла.
      Третий патрульный катер скрылся под водой вместе с экипажем.
      Римо спрыгнул на землю.
      – Подводная лодка будет свободна к тому времени, как мы доберемся до берега.
      – А как нам это удастся? – спросил один из американцев. – На их стороне численное преимущество.
      – Мы сделаем это точно так, как сделал Чиун. Пойдем прямиком к воде и доплывем до подлодки.
      – Но они нас расстреляют.
      – Нашему танку удалось пройти сквозь огонь. А теперь я воспользуюсь им для отвлекающего маневра. Они откроют огонь по мне, а пока я буду их отвлекать, вы отойдете подальше по берегу и поплывете к подлодке. Противник в такой панике, что сделать это будет просто.
      – Хороший план, – одобрил Янгблад. – Есть только одно возражение.
      Римо непонимающе воззрился на него.
      – Я поведу танк.
      – Не пойдет, – возразил Римо. – Это слишком опасно.
      – Но пешком я не пойду. Я слишком стар и уже не могу бегать наперегонки с пулями, как раньше.
      – Я пойду с сержантом, – вызвался Бойетт. – За все, что он для нас сделал, он заслуживает, чтобы кто-нибудь его бесплатно прокатил.
      – Иди на хрен! – осадил его Янгблад. – Я вовсе не собираюсь кататься. Я просто знаю, что гожусь для этой работы, вот и все. – И пристально посмотрел на Римо: – Если, конечно, кто-нибудь не укажет мне человека, более подходящего для этого дела.
      – Я – нет, – покачал головой Римо.
      – Ты нужен, чтобы спасти их задницы, – шепнул Янгблад. – Я довел их сюда, а ты доставишь их домой.
      – Мы все отправимся домой, – так же шепотом ответил Римо.
      – Слышу, – отозвался Янгблад и, ничего больше не добавив, побежал туда, где стоял танк, влез в него и завел мотор.
      Проезжая мимо товарищей, Дик Янгблад лениво помахал им рукой, потом захлопнул люк и направил машину к берегу.
      – Се человек! – произнес чей-то голос.
      – Аминь.
      – Оставьте молитвы для церкви! – рявкнул Римо. Глаза его пылали. – Дику не удастся надолго отвлечь их внимание. Идем парами. Начали!
      Снова раздалась пальба. По броне удаляющегося танка застучали пули.
      – Пора! – скомандовал Римо и подтолкнул первую пару.
      Они побежали курсом, параллельным курсу “Т-54”, и добрались до воды живые, невредимые и даже никем не замеченные.
      – Следующие! – крикнул Римо.
      Так и пошло. Первым трем парам удалось добежать до воды, пока вьетнамцы поливали “Т-54” огнем из пулеметов. А потом навстречу танку Янгблада выехал громадный “Т-72”.
      – Что он делает? – спросил кто-то. Римо обернулся. Это был сын американского солдата – Нгуен.
      Но тут же стало ясно, что собирается делать Янгблад. Когда деревянная пушка “Т-54” столкнулась с тяжелым орудием “Т-72”, дерево начало трещать. Танки уперлись друг в друга, намертво сцепившись.
      И в этот момент Дик Янгблад появился из водительского люка, как джинн из лампы. Он перескочил на танк противника, откинул крышку башенного люка и полил внутренности танка огнем и свинцом из АК-47.
      А потом скрылся внутри.
      – Ну, сукин сын! – в восторге промолвил Бойетт.
      Стало ясно, что Янгбладу удалось овладеть танком. “Т-72” развернулся и направил свое орудие в сторону других танков. И открыл огонь. Звук разрывов заставил беглецов заткнуть уши.
      – Ну, вперед! – крикнул Римо и вскочил на ноги. – Все разом!
      Отряд побежал к берегу. Шум, дым и смятение не позволили вьетнамцам заметить беглецов. К тому же их внимание полностью занимал сбесившийся “Т-72”. Римо проследил за тем, все ли добежали до воды и поплыли по направлению к подводной лодке, и лишь тогда обернулся посмотреть, как обстоят дела у Янгблада.
      Разобрать, в котором из танков сидит Янгблад, было невозможно. Все происходящее было похоже на детский аттракцион, только вместо маленьких машинок сталкивались тяжелые танки. Танки, словно потеряв управление, натыкались один на другой. Люди бросились врассыпную. Доблестные вьетнамские солдаты предприняли единственный твердо усвоенный ими маневр: каждый сам за себя.
      Римо уже собирался ввязаться в драку, но тут один из американских военнопленных стал звать на помощь. Коллетта! Он был слишком слаб, чтобы плыть.
      Какое-то мгновение Римо раздумывал, как поступить, но выбора не было, и он бросился в воду на помощь Коллетте.
      Ухватив утопающего под подбородок, Римо поплыл вместе с ним по направлению к подводной лодке. Американцы и дети американских солдат, побросав все оружие на берегу, плыли туда же.
      Откуда-то сбоку вынырнула голова Чиуна.
      – Возьми этого парня, ладно? – попросил Чиуна Римо.
      – А ты?
      – Мне надо вернуться. Янгблад остался на берегу.
      Чиун взглянул на берег. Время от времени там разрывался снаряд или вспыхивал очередной танк, и тогда в небо взмывал огненный шар и горячая волна обдавала лица.
      – Если твой друг там, то он погиб.
      – Возьми его! – рявкнул Римо.
      Мастер Синанджу с явной неохотой подчинился. Римо поплыл к берегу.
      Когда он выбрался на сушу, боевые действия уже прекратились. Повсюду дымились разбитые танки. Единственный уцелевший вертолет завалился набок, как мертвая стрекоза. Экипаж сбежал, а сам вертолет был весь изрешечен пулями. Взлететь ему так и не удалось.
      Перебегая от танка к танку и стараясь держаться подальше от горящего топлива, Римо принялся за поиски своего друга.
      – Дик! – кричал он, откидывая очередную крышку люка. – Дик! Где ты, черт тебя подери!
      Дика Янгблада Римо нашел в подбитом “Т-72”. Чернокожий великан наполовину вылез из люка, но до конца выбраться так и не смог.
      Римо вытащил друга из танка и положил на броню. Лицо у Дика было серое, глаза открыты, будто видели все на свете и одновременно ничего.
      Римо обоими кулаками нажал на грудь Дика.
      – Ну же! Ну же! – в отчаянии твердил он, делая другу искусственное дыхание. Рот Дика был весь в крови.
      Вдруг Янгблад слабо застонал. Веки его дрогнули. Губы слабо шевельнулись.
      – Оставь, друг, – еле слышно выговорил он. – Со мной все кончено.
      – Нет! – закричал Римо. – Я проделал весь путь только ради тебя. Вставай!
      – Оставь. Дан отдохнуть, – тихо сказал Янгблад.
      – Фонг погиб ради тебя, черт побери! – крикнул Римо и потряс друга за плечи. – Как ты не понимаешь? Я бросил тебя во время войны. И я не повторю этого сейчас. Не может быть, чтобы все было напрасно!
      – Не напрасно, друг. Не напрасно. Я умираю свободным. – И с этими словами Дик Янгблад испустил дух.
      – Дик… – едва смог вымолвить Римо, крепко обнимая мертвого друга. – Ты ждал так долго. Так долго, черт меня побери! Почему это обязательно должно было случиться с тобой? Почему не с кем-нибудь еще?
      Поборов душившие его рыдания, Римо взвалил мертвого Дика на плечи. Странно, но это грузное тело показалось ему совсем легким – словно лучшая часть покинула физическую оболочку.
      Почти ничего не видя перед собой, Римо брел к кромке воды. Он не видел даже, как его американские друзья забираются в подводную лодку, не заметил он и седого человека в военной форме, который выбрался из-под разбитого танка, подобрал валяющийся на земле “Калашников” и нацелил его в спину Римо.
      – Эй, ты! – крикнул этот человек по-английски.
      – Уйди, – не оборачиваясь, отозвался Римо. – Все кончено.
      – Я приказываю тебе сдаться.
      – А кто ты такой, чтобы мне приказывать? – спросил Римо.
      – Я министр обороны Социалистической Республики Вьетнам.
      Римо резко остановился. В глазах у него появился странный огонек.
      – Это тебе подчиняются все вооруженные силы Вьетнама, так?
      – Да. А теперь опусти труп на землю. Быстро!
      Римо сделал так, как ему было приказано, – он очень аккуратно положил тело Дика Янгблада на песок. Потом медленно обернулся и встретился глазами с невысоким седовласым человеком.
      – Ты говоришь по-английски? – спросил Римо.
      – Я участвовал в мирных переговорах в Париже.
      – Ну, тогда, значит, ты тот самый человек, с которым я хочу потолковать, – мрачно заметил Римо, надвигаясь на министра.
      – Я не могу оставить тебя в живых! – закричал министр обороны и открыл огонь.
      Римо метнулся в сторону – прочь от летящего в него потока свинца. Вторая очередь была нацелена туда, куда сместился Римо, но его уже и там не было. Когда из дула “Калашникова” перестало что-либо вылетать, кроме легкого дыма, Римо чуть помедлил, чтобы до пораженного министра дошло, что патроны кончились.
      Потом Римо вырвал из рук министра автомат и стер его в порошок.
      А самого министра обороны Социалистической Республики Вьетнам Римо поднял в воздух и прижал к броне танка со снесенной башней. Обыскав карманы, он нашел в них бумажник, в котором лежало несколько листков бумаги.
      – Сгодится, – удовлетворенно произнес Римо.
      – Что ты хочешь этим сказать? – задыхаясь, спросил министр.
      – Ты умеешь так же хорошо писать по-английски, как и говорить?
      – Возможно.
      Римо продолжал шарить по карманам министра и наконец нашел ручку. Положил бумагу на броню танка, всунул ручку в пальцы министру и развернул его лицом к танку.
      – Пиши, – приказал Римо.
      – Что писать?
      – Заявление о полной и безоговорочной капитуляции.
      – Не понимаю.
      – Ты участвовал в Парижских переговорах. Ты подписал там договор. А это заявление отменит старый договор. Условия простые: полная и безоговорочная капитуляция, признание победы американских вооруженных сил. То есть меня.
      – Документ, написанный под давлением, ничего не будет значить.
      – Не смеши меня, – сказал Римо и ткнул пальцами министру в спину так, что его нижние позвонки сжались. Министр обороны принялся судорожно хватать ртом воздух. И начал писать.
      Дописав, он трясущимися руками передал Римо листки бумаги. Глаза его были полны ужаса.
      – Все это ничего не значит, – твердил министр.
      – Напротив, – возразил Римо. – Ничего не значил первый договор, потому что вы никогда не собирались его соблюдать. А сейчас дело иное. Это заявление означает, что мой друг погиб не напрасно. Так что нельзя говорить, что это ничего не значит.
      – Я твой пленник? – поинтересовался министр.
      – Я не беру пленных, – сказал Римо и отпустил позвоночник. Министр обороны упал на песок, и легкие его с хрипом выпустили воздух.
      Римо отошел от трупа и склонился над бренными останками Дика Янгблада.
      Он посмотрел на бумаги, которые держал в руке, и понял, что ему предстоит трудный выбор. Дик или бумаги. Он не мог тащить на себе тело Дика и одновременно уберечь бумаги от воды.
      Римо уже собрался бросить бумаги, но тут его окликнул Мастер Синанджу. Римо поднял взор.
      Чиун выезжал на берег из леса верхом на слоне, которого он звал Рэмбо.
      – Подводная лодка сейчас отчалит, – равнодушным гоном сообщил Чиун. – Ты едешь или остаешься?
      – А для Дика найдется место на спине у этого животного?
      – Он же мертвый.
      – И что?
      – То, что мы для него ничего больше сделать не можем. Зачем везти домой его останки?
      – Ты этого никогда не поймешь, – отозвался Римо, пристраивая тело Дика на спине слона. – Я морской пехотинец, и мы никогда не оставляем погибших товарищей врагу.

Глава 23