Он всегда гордился отличными оценками по истории, которые получал начиная с пятого класса.
      - Неужели вас это не беспокоит?
      - Я думаю, вы неправильно поняли его слова, - рассудительно заметил Смит. - Слаггард не имел в виду крестовый поход для захвата святых земель, он хотел лишь пополнить свои фонды.
      - Мне пришлось наблюдать, как он обманом вытягивает из людей деньги, но я ясно слышал - Слаггард говорил о Священной войне.
      - Телепроповедники собирают пожертвования самыми разнообразными способами. Однако нам вне зависимости от того, законны или нет методы Слаггарда, важно узнать лишь одно - не ведет ли он какой-нибудь деятельности, привлекшей внимание иранских властей.
      - Тогда пошлите нас с Римо в Иран. В этой стране отлично знают, кто такой Мастер Синанджу, так что мы побеседуем с их калифом и добьемся от него ответов на все ваши вопросы. Здесь нам не узнать ничего нового, и вдобавок мы рискуем потерять Римо.
      - Извините, Мастер Чиун, но в настоящий момент отношения с Ираном у нас очень напряженные. Нельзя допустить, чтобы нас заподозрили в контактах с ними, и, кроме того, мы можем лишь разворошить это осиное гнездо еще больше. Так что постарайтесь сделать все возможное здесь, в Америке. До свидания.
      Мастер Синанджу разгневанно швырнул трубку на рычаг, от чего та, разумеется, в нескольких местах треснула. Почему, черт побери, они делают эти дурацкие приспособления из пластмассы? Железо, по крайней мере, не разбивается при нормальном с ним обращении.
      В своем кабинете в "Фолкрофте" Харолд Смит, снова повернувшись к компьютеру, недовольно нахмурился - он был обеспокоен. Связываться с ним по телефону было не в привычках Чиуна. Без сомнения, старый кореец беспокоился о Римо из лучших побуждений, и, возможно, он в чем-то прав, однако сейчас самым важным фактором являлось время.
      Смит уже начал получать сообщения о новом всплеске активности террористов.
      В Бостоне частное сыскное агентство, которое набирало сотрудников в основном среди студентов-инженеров из Ливана, внезапно начало заниматься деятельностью, никак не связанной с поручениями официально зарегистрированных клиентов. Смит на всякий случай оповестил Бостонское отделение ФБР.
      В Бейруте члены проиранской группировки "Хезболлах" стекались к блокпостам, по всей видимости, направляясь в одну из западных стран, что заставило Смита позвонить в иммиграционную службу Соединенных Штатов.
      И наконец, в самом Иране парламент призывал к жестким мерам, направленным против американских агрессоров. Иран все время ратовал за то, чтобы наказать Соединенные Штаты за воображаемые акты агрессии, это было одним из средств поддержания в людях революционного духа. Смит запросил подробности, хотя и знал, что скорее всего не узнает ничего нового - все тот же распространяемый для местного потребления бред.
      В полученных сведениях не содержалось ровным счетом ничего, кроме привычной истерии и угроз. Иран утверждал, что в страну пытался проникнуть вооруженный американский десант. В качестве доказательств были представлены тела нескольких наемников и захваченный танкер "Морской бегемот", на котором они якобы были доставлены. С помощью компьютера Смиту не удалось выявить никакой видимой связи между компанией, которой принадлежало судно, и организацией Слаггарда.
      На улицах Тегерана ежедневно проходили демонстрации, во время которых сжигалось изображение мнимого организатора вторжения, преподобного Элдона Слаггарда.
      Смит едва не рассмеялся: телепроповедник, организующий военную кампанию с целью захвата Ирана, да еще и при пособничестве нефтяной компании, - это было слишком даже для иранской пропаганды.
      Внимание Харолда Смита привлекло лишь одно сообщение, которое выдал ему компьютер в результате поиска. Супружеская чета из Сапульпы, штат Оклахома, Дон и Бесси Бу, предъявили преподобному Слаггарду судебный иск. Они утверждали, что их сын Ламар отправился на сборы в Христианский летний лагерь Слаггарда и с тех пор исчез.
      По словам помощников преподобного отца, Ламар Бу покинул лагерь уже через неделю, заявив, что ему не хватает веры в Господа. В ответ супруги Бу предъявили письма сына, датированные якобы месяцем позже, что должно было опровергнуть показания людей Слаггарда.
      Хотя с виду это была обычная история, когда молодой человек не нашел в себе мужества вернуться домой, обманув ожидания родителей, Смит запросил из файла все публикации, связанные с этим делом. На данном этапе нельзя было пренебрегать ни одной необычной деталью, касающейся преподобного Элдона Слаггарда и его Церкви, какой бы незначительной она ни казалась.
      Глава 15
      Красная лампочка погасла, и преподобный Элдон Слаггард тяжело опустился в обитое плюшем кресло. Жар свисавших с потолка софитов доводил его до изнеможения. Съемка закончилась, и операторы принялись убирать отключенную аппаратуру.
      - Должен сказать тебе, Эл, - восторженно проговорил режиссер, - что это твоя лучшая передача! Ты говорил с потрясающим воодушевлением.
      - Спасибо, - ответил преподобный Элдон Слаггард, вытирая блестящий от пота лоб. Он менял уже второй платок, и все равно, оглядев ткань, заметил, что она промокла насквозь. Слаггард подумал, что на этот раз его воодушевление было, скорее, нервным - если не удастся набрать достаточное число добровольцев, то голова его будет болтаться на шесте - или как они там называются - где-нибудь в Персии. - Послушай, не можешь мне помочь? Отпусти техников и позови в студию Викторию Хоур.
      Пока преподобный Слаггард ждал, кто-то неслышно подошел к нему сзади.
      - Я только хотел сказать, - произнес за спиной подскочившего от страха Слаггарда голос, - что после сегодняшней проповеди испытал настоящее воодушевление.
      - Ф-ф-у... Не вздумай еще раз подкрадываться вот так, сзади, - с облегчением выдохнул Элдон Слаггард, узнав своего нового телохранителя.
      - Простите, - глуповато сказал Римо.
      - Все в порядке. Просто после съемок я обычно немного на взводе.
      - Я как раз думал, не могли бы вы объяснить мне одну вещь?
      - Какую же?
      - Не так давно вы говорили о покаянии. Помню, еще мальчишкой я ходил на исповедь, священник благословлял нас, а потом назначал прочесть пару раз "Отче наш" и сказать, что мы раскаиваемся. Но как же выглядит покаяние у вас?
      - Твоя душа стонет под тяжестью грехов?
      - Ну, - признался Римо, - уже довольно давно.
      - А чувствуешь ли ты раскаяние, сын мой? - спросил преподобный Слаггард, понемногу переходя на елейный тон, которым произносил свои проповеди.
      - Да.
      - И ты жаждешь прощения Всевышнего?
      - А вы думаете, что это возможно?
      - Сколько у тебя с собой денег?
      - Денег? - рассеянно переспросил Римо, раскрывая бумажник и пересчитывая купюры. - Не знаю. Что-нибудь около...
      - Этого достаточно, - заверил Элдон Слаггард, выхватывая у него из рук несколько бумажек. - Ты прощен.
      - Правда? - озадаченно проговорил Римо.
      - Разве не это я сказал?
      - Но мне кажется... Я хотел сказать, что...
      - Сын мой, когда на исповеди ты признавался священнику в грехах, сколько времени проходило, прежде чем ты снова принимался за старое?
      - О, пара дней. Самое большее, неделя.
      - А знаешь ли ты почему?
      - Нет.
      - Все дело в том, что священник требовал лишь несколько раз прочесть молитву. Молиться легко, сын мой, и это не стоит тебе ни цента. А вот деньги - совсем другое дело. Можешь ли ты хоть на минуту представить, что грешник, которому пришлось бы отдать последние гроши за все свои неправедные дела, согрешил бы снова так же быстро?
      - Наверное, нет... - медленно проговорил Римо.
      - Правильно! Конечно же, нет! Он заколебался бы и дважды, нет, трижды подумал бы, прежде чем взять грех на душу. А все потому, что деньги - вещь реальная. Деньги нужны нам, это известно каждому. Неужели ты думаешь, что Всевышний не догадывается об этом? Ведь поэтому Он и послал тебя сюда.
      - На самом деле, эта мысль принадлежала другому, - вставил Римо.
      - Человеку, которого направляла божественная рука!
      Римо, наморщив лоб, задумался - он пытался представить себе доктора Харолда В. Смита, ведомого волей Всевышнего, однако получалось это с трудом. Возможно, он плохо старался.
      - Тебя привел сюда Святой Дух. Знаешь, почему это произошло? - И прежде чем Римо успел произнести хоть слово, преподобный Элдон Слаггард ответил на собственный вопрос сам: - Он знал, что ты нуждаешься в спасении, а голодающим детям в Эфиопии нужны эти деньги. Теперь они принадлежат Господу и пойдут на благое дело. И ты, ты тоже принадлежишь теперь Всевышнему. Послушай, мне нужно посовещаться с помощником по поводу того, как быстрее переправить в Эфиопию пожертвования. Почему бы тебе не проверить, как обстоят дела с охраной?
      - Я хотел спросить еще кое о чем... - начал было Римо.
      - У нас еще будет время, чтобы побеседовать. А теперь ступай. Нужно как следует охранять храм Господа от воинствующих язычников.
      С видимой неохотой Римо вышел из помещения студии. Элдон Слаггард проводил его долгим взглядом.
      - Возможно, руками этот парень работает быстро, - пробормотал он, - но призов за сообразительность ему получать явно не доводилось.
      Когда вошла Виктория Хоур, преподобный Слаггард пересчитывал деньги Римо.
      - Как дела с новым руководством охраны? - спросила она.
      - Возможно, мне не придется платить высокому парню. Он попался на старый трюк с покаянием за деньги. Но я вызывал тебя совсем не поэтому - у нас серьезные проблемы.
      - В чем дело?
      - Мои адвокаты говорят, что на нас подан судебный иск по поводу одного из добровольцев. Его родители утверждают, что парень пропал.
      - Я считала, ты поручил своим людям писать родным чтобы они не поднимали лишнего шума из-за их отсутствия.
      - Так я и сделал, но это был тот самый мальчишка, которого на последнем этапе подготовки вдруг обуяли пацифистские идеи. Он знал уже слишком много, так что пришлось убедить парня, что со знаменем Святого крестового похода ему не потребуется держать в руках оружие. Кажется, он все-таки успел написать домой, что уезжает из лагеря, прежде чем мы заставили его передумать. А теперь родители повсюду кричат, что их сына похитили и прочий вздор.
      - Дело может принять серьезный оборот, если об этом узнают родственники остальных добровольцев.
      - Но я же не думал, что все они погибнут, - плаксиво проговорил преподобный Слаггард. - В чем же была ошибка? У этих ребят было самое лучшее оружие, превосходная подготовка! И самое главное, был стимулирующий фактор - ими двигала идея. Да они должны были расправиться с этими фанатиками, как со щенками!
      - Следующий крестовый поход нужно будет подготовить и снарядить еще лучше.
      - И сильнее укрепить их дух, - добавил преподобный Слаггард. - Иначе я поплачусь собственной шеей.
      - У меня есть мысль, как этого добиться.
      - Да? С удовольствием послушаю.
      - В другой раз. Сейчас у нас есть дела поважнее.
      - Аминь. Кстати, раз уж мы одни, - проговорил Элдон Слаггард, расплываясь в похотливой улыбке, - как насчет того, чтобы предаться греху?
      - Не сейчас. Я хотела еще раз проверить наших новых охранников - из-за них могут возникнуть неприятности.
      - Я заметил, как ты поглядываешь на высокого.
      - Конечно. Пока я строю ему глазки, он не станет обращать внимание на все остальное.
      - Неплохо придумано. Меня беспокоит только одно - кто же они такие и как им удается вытворять все эти странные вещи?
      - Точно не знаю, но думаю, что приемы, которые они использовали против старого начальника охраны, придумали ниндзя.
      - Это какая-то секта? Знаешь, я не слишком разбираюсь во всех этих вероисповеданиях.
      - Ниндзя были японскими агентами, специалистами по шпионажу. Они владели удивительными боевыми приемами и отлично умели маскироваться.
      - Тогда старик, по всей видимости, японец. Но его напарник? Да он такой же азиат, как мой родной отец!
      - Как знать? Однако я постараюсь это выяснить. Пока Римо верит твоим проповедям и моей улыбке, он полностью в наших руках.
      - Аминь, сестра моя.
      Глава 16
      Никаких трудностей с паспортным контролем в международном аэропорту "Мирабель" в Монреале у Рашида Шираза не возникло. Его документы были в полном порядке - там значилось, что их владелец - турок по имени Барсум Басти. Конечно, житель Анкары или уроженец Ливана ни за что не принял бы Рашида за турка, однако на Западе всех смуглых и курчавых людей смешивали в одну кучу и называли арабами, так что чиновник за стойкой поставил в паспорт штамп почти машинально.
      Это было решающее мгновение - Рашид Шираз прошел через контроль первым, на случай если американец все провалит. Тогда у него будет в запасе несколько секунд, чтобы скрыться, а в Монреале, который быстро приобретал репутацию Мекки современного шпионажа, имелось достаточно людей, готовых предоставить ему надежное убежище.
      Следом за Рашидом предъявил свой паспорт Ламар Бу. В его документах стояла национальность "англичанин", и если он будет говорить тихо, то резкий американский акцент не будет бросаться в глаза.
      Ламар отвечал на вопросы таможенников вяло и односложно. Рашид удовлетворенно кивнул - пока все шло по плану. Парень был настолько сломлен, что готов был выполнять приказания, даже не дожидаясь подсказки.
      Когда формальности были окончены, Ламар присоединился к Рашиду Ширазу, и, взяв такси, они направились в условленный заранее отель. Не прошло и часа, как в дверь номера постучали двое иранцев.
      - Это и есть тот неверный пес? - хрипло спросил один из них.
      - Да. Жалкое зрелище, верно?
      - Пожалуй, - ответил новоприбывший, снова переводя взгляд на Рашида. Для вас уже приготовлена машина.
      Перебраться через границу будет несложно - таможня ищет в основном наркотики. Не забудьте убедиться, что при вас нет никакого оружия, и тогда проедете без проблем. Остальные будут ждать вас на месте.
      - У вас есть карта местности, где обитает этот лживый святоша Слаггард?
      - Да, вот она. И еще американские деньги - здесь даже больше, чем может вам потребоваться. Вот фотография Слаггарда, может пригодиться, если нужно будет узнать его в толпе. Он часто передвигается не один.
      - Возможно, фотография и не потребуется, - заметил Рашид Шираз.
      - Твоя задача - похитить и доставить его к нам. Впрочем, если этого сделать не удастся, можешь убить его сам, лишь бы смерть была достаточно мучительной.
      - Я уже получил указания. Этот неверный позаботится о том, чтобы привести меня к Слаггарду.
      - Откуда ты знаешь, что он не предаст нас?
      - Ламар ненавидит Элдона Слаггарда чуть ли не сильнее нас, - ответил Рашид Шираз.
      В подтверждение своих слов он достал из папки фотографию и, бросив на нее беглый взгляд, положил снимок на дрожащую ладонь Ламара Бу.
      - Это тот самый дьявол, что предал тебя? - спросил Рашид.
      - А-а-а-а-а! - вскрикнул Ламар Бу, сминая в руках фотографию и разрывая ее пополам. Хныча, словно от боли, он продолжал рвать картон, пока в его пальцах не остались лишь мелкие обрывки. Губы Ламара Бу двигались, проговаривая слова, которые едва можно было различить. Он снова и снова повторял на ломаном фарси: "Смерть Слаггарду!"
      Глава 17
      Римо просунул голову в приоткрытую дверь.
      - Ты не видел Викторию? - поинтересовался он.
      - Видел, и даже слишком часто, - хмуро ответил Чиун.
      - То же самое я могу сказать и в твой адрес. Ладно, если встретишь, передай, что я ее искал.
      - Интересно зачем? - спросил Чиун.
      Он сидел на татами в своей каюте на борту "Марии Магдалины", яхты Элдона Слаггарда, и кипятил воду в медной чашке, подвешенной над небольшой жаровней. Это был его личный прибор для варки риса, которым Мастер Синанджу пользовался, когда находился в диких, варварских краях, далеких от цивилизации. Только что в лакированном зеленом сундуке, украшенном позолотой, прибыли вещи Чиуна, которые Харолд Смит отправил из "Фолкрофта" через несколько промежуточных пунктов.
      - Затем, что я тебя об этом попросил, - негромко проговорил Римо.
      Нельзя было сказать, что его голос прозвучал брезгливо или требовательно - скорее, в нем слышалась легкая озабоченность.
      - Это не ответ, - возразил Чиун, выкладывая ложечкой темный рис из покрытой бирюзовой эмалью коробочки в форме медведя. - Я хотел знать, зачем тебе потребовалось ее видеть, а вовсе не это.
      - Потребовалось, и все тут.
      - Понятно. И это имеет отношение к тому, что тебя беспокоит?
      - А почему ты так уверен, что меня мучает беспокойство?
      - Конечно, мучает, это видно и младенцу.
      - Неужели? - проговорил Римо, переступая с ноги на ногу. - Ну, хорошо, я хотел, чтобы Виктория кое-что мне объяснила.
      Чиун, державший над весело бурлящей водой ложечку с рисом, внезапно обернулся.
      - О! Так ты считаешь, что эта женщина может разрешить причину твоего беспокойства лучше, чем я?
      Римо слегка помедлил с ответом.
      - В общем, да. Может быть. Это касается преподобного Слаггард, а она как-никак его личный помощник.
      - Все, что требуется знать об этом священнике, могу рассказать тебе и я.
      Римо, все еще стоявший в дверях, на секунду задумался и наконец вошел в каюту, прикрыв за собой дверь. Чиун поспешил притвориться, что внимательно наблюдает за кипящим рисом, чтобы Римо не заметил скользнувшей по его губам легкой улыбки удовлетворения. Он осторожно опустил последнюю ложечку риса в воду.
      - Я собираюсь поесть. Не хочешь присоединиться?
      - Я не голоден, - ответил Римо, присаживаясь рядом с ним на татами.
      Не переставая внимательно слушать, Чиун добавил в чашку еще две ложечки - обычную порцию Римо.
      - Итак, - начал он, повернувшись к своему ученику, - что же тебя беспокоит?
      - Я только что говорил с преподобным Элдоном Слаггардом о том, как можно искупить свои прегрешения.
      - Ах, об этом...
      - И знаешь, что он сделал? Забрал все мои деньги и объявил, что я прощен.
      - Не понимаю, почему это тебя так удивило? Преподобный Слаггард проделывает такой фокус со всеми своими прихожанами. Этот святоша ведет себя, как сборщики налогов в древнем Римо, которые нещадно обирали и евреев, и христиан.
      - Но он использует эти деньги в благих целях. Ты же сам видел, скольких он излечил.
      - А, это старый, как мир, трюк. Фокусник громко вскрикивает, это заставляет сердце биться сильнее, учащается пульс, концентрируется работа мозга. Или произносит слова, которые успокаивают больного, и он снова начинает верить в свои силы. Иногда фокусник проделывает и то и другое. Мне доводилось наблюдать такие представления во многих частях света - все это было как две капли воды похоже на то, чем занимается Слаггард. А глупцы продолжают обманывать себя, считая, что исцелены.
      - Но я же видел, как калеки вставали на ноги, а парализованные снова могли двигаться!
      - Я тоже это видел. Однако правда заключается в том, что эти люди излечили себя сами.
      - Какая разница? Ведь главное, они здоровы.
      - Разница большая - болезнь отступает, лишь покуда сердце бьется чаще, а душа наполнена верой в исцеление. Я заметил, как некоторые снова начинали хромать, когда пробирались обратно на свои места. Но никто уже не обращал на них внимания - все следили за целителем, а не за исцеленными.
      - Что ж, если ты говоришь, что видел это, значит, так оно и есть, пробормотал Римо с легким недоверием.
      - Таков приговор Римо Уильямса, величайшего упрямца на свете?
      - Когда преподобный Слаггард говорил, что Господь простил мне грехи, как только я отдал ему все свои деньги, это звучало вполне убедительно. Знаешь, его слова даже напомнили мне один из твоих уроков.
      - Неужели? Каким же, интересно, образом?
      - Не знаю. Скорее всего дело было в том, как он это объяснял. Слаггард начал с одной вещи, а закончил совсем другой. Он утверждал, что если бы я получил отпущение грехов задаром, то не усвоил бы полученного урока. Но заплатив деньги, я сразу научился бы впредь не грешить.
      - Звучит разумно. Но в таком случае, что же тебя беспокоит? Ты заплатил этому человеку, а он пообещал тебе взамен благословление Господне. Что может быть справедливее?
      - Ну, проблема в том, что я чувствую себя совсем не так, как в детстве после исповеди. Понимаешь, я не ощущаю, что очистился духовно.
      - А, так ты все-таки сомневаешься в преподобном Слаггарде?
      - Не совсем, ведь он принадлежит другой конфессии. Возможно, я и не должен чувствовать то же самое, что и на католической исповеди.
      - По-моему, здесь хватит риса и для тебя, - сказал Чиун, заглядывая в медную чашку. - Если, конечно, я уменьшу свою порцию.
      - Спасибо, не стоит, - покачал головой Римо.
      - Ты помнишь мой первый урок, когда я учил тебя не бояться высоты?
      Римо задумался.
      - Я помню только, как ты пытался это сделать. Ты повел меня в лес, где на земле лежали приставленные конец к концу бревна, - проговорил Римо, нахмурившись. - Потом ты заставил меня завязать глаза и представить себе, что бревна переброшены через ущелье. Я забрался на первое бревно и пошел вперед.
      - Это было совсем нетрудно.
      - Да, пока ты не разрешил снять повязку, и я не обнаружил, что стою на бревне, лежащем поперек глубокого оврага.
      - И ты не упал.
      - Но ведь мог!
      - Ты не свалился вниз, пока шел по первым двадцати бревнам. Так почему же ты должен был упасть с двадцать первого только потому, что оно оказалось не так близко к земле, как ты предполагал?
      - Дело не в этом. Я все равно мог упасть.
      - А по-моему, дело как раз в том, что ты не упал.
      - В любом случае, зачем вспоминать эту историю сейчас? - спросил Римо раздраженно.
      Чиун отметил про себя, что это хороший знак, хотя и явное неуважение по отношению к учителю.
      - А помнишь, как всего несколько недель спустя я снова попросил тебя кое о чем?
      - Нет.
      - Я хотел, чтобы ты пробежал сквозь горящую комнату.
      - Да, теперь я вспомнил. Ты открыл дверь, и я увидел, что из отверстий в полу пробивается множество маленьких язычков пламени.
      - И я сказал тебе, что пробежать нужно так, как будто вся комната полыхает, зажмурившись и задержав дыхание.
      - А потом, когда я был почти уже на середине, комната вдруг словно взорвалась адским пламенем. Боже, Чиун, как ты мог так поступить?
      Чиун пожал плечами.
      - Это было всего лишь нехитрое механическое приспособление - под полом скрывались небольшие газовые горелки. Их по моей просьбе установил Смит, а я просто-напросто повернул рычажок.
      - Да я же мог сгореть заживо! - простонал Римо.
      - Но ведь этого не произошло. Зато ты узнал, что огонь ничуть не опаснее воды, если только двигаться сквозь него быстро и задержать дыхание. Впрочем, мы снова отвлеклись от нашего разговора.
      - а о чем же он, черт побери, должен был быть? - проворчал Римо.
      - Я всего лишь хотел напомнить, что даже после того, как я обманул тебя с бревнами, ты поверил мне и не задумываясь бросился сквозь огонь.
      - Я вел себя глупо, в этом ты прав.
      - Более чем глупо, - поправил его Чиун. - Доверчиво.
      - Хорошо, пусть будет доверчиво.
      - Безнадежно доверчиво. Поразительно доверчиво. Непримиримо...
      - Ладно, достаточно. Можешь считать, что высказал все, что обо мне думаешь.
      - Так ты до сих пор не понимаешь, что я пытаюсь тебе объяснить?
      - Нет, - раздраженно бросил Римо.
      - Мне всегда нравилось в тебе именно это.
      - Что я не понимал половины твоих уроков?
      - Нет, твоя доверчивость. Недоверчивый человек убежал бы из леса, увидев бревна. Недоверчивый не согласился бы пройти сквозь объятую пламенем комнату. Он не поверил бы мне и, вероятно, начал бы принимать решения сам. На том этапе обучения искусству Синанджу самостоятельное мышление было бы крайне опасно, возможно даже смертельно. К счастью, ты не проявил такой склонности. Ты слепо подчинялся, верил мне, действовал. И в результате сумел остаться в живых.
      Римо покачал головой.
      - Это просто какой-то бред.
      - Я сделал совершенным твое тело, - вздохнул Чиун, - однако пренебрег разумом. Мне казалось, что ты научишься думать самостоятельно. Но нет, ты все так же доверчив, доверчив и легкомыслен.
      - А разве не ты только что утверждал, что это спасло мне жизнь?
      - Ты прав, однако я не хочу, чтобы из-за этого ты оставался доверчивым и легкомысленным всю оставшуюся жизнь.
      - Неужели? И что же дальше?
      - Вдобавок я пренебрег еще одной важной вещью - твоим религиозным воспитанием.
      - Я и так получил превосходное воспитание в детстве.
      - Если бы ты вобрал в себя мудрость Синанджу так же глубоко, как религиозные идеи, которыми забили тебе голову, ты бы сюда и не заглянул. Ты сидел бы где-нибудь в закусочной, потягивая пиво и пожирая коровье мясо. И был бы толстым, отвратительно толстым.
      - Скажите пожалуйста, - язвительно заметил Римо, однако непроизвольно сглотнул.
      Чиуну стало интересно, что послужило этому причиной - воспоминание о подгоревших навозных лепешках, которые американцы называли гамбургерами, или аромат закипающего свежего риса, но он так и не смог прийти к какому-либо решению.
      - Обычно корейскому ребенку рассказывают о Великом Создателе, когда ему должно исполниться четыре года. Что касается тебя, ты успел увидеть больше, чем двадцать весен, и укрепился в своих убеждениях, даже если считал, что больше не принимаешь их на веру.
      - Я не помню, чтобы ты когда-нибудь рассказывал мне о религиозном воспитании в Корее.
      - Это только запутало бы тебя. К тому же в Синанджу мы не признаем корейских верований. Мы учим наших детей только мудрости Синанджу.
      - И все же расскажи мне об этом.
      - Все очень просто. Существует Великий Создатель и...
      - А как вы его называете?
      - Великий Создатель.
      - Получается, вы никак его не зовете? Ну, скажем, Ральф или Чонг?
      - Это было бы дерзко, - заметил Чиун. - Мы, жители Синанджу, не считаем, что способны дать ему имя, поэтому называем его просто Великий Создатель, поскольку именно им он и является.
      - Даже не Богом?
      - "Бог" всего лишь одно из имен. Нет, это Великий Создатель, и никто иной. Он создал все, даже самый мудрый, благородный, скромный и знающий народ, который когда-либо украшал своим присутствием наш мир...
      Не договорив, Чиун сделал торжественную паузу.
      - Корейцев, - закончил Римо.
      Увидев, как быстро все схватывает его ученик, Мастер Синанджу улыбнулся. Римо лишь поморщился в ответ, удивляясь слепому самодовольству наставника.
      - Ведь я еще не говорил тебе, что первый кореец появился по воле Великого Создателя?
      - Нет, зато ты успел надоесть мне рассуждениями с том, насколько ущербны по сравнению с корейцами все другие народы. Припоминаю, что ты воспользовался выражением "гусиный помет", чтобы обозначить одновременно белую, черную и индейскую расы.
      - Тебе необходимо было знать об этом на первом этапе обучения. Благодаря этому ты должен был понять, что недостоин столь блаженного дара, как искусство Синанджу. Это послужило для тебя отличным стимулом.
      - Скорее, вызвало отвращение.
      - Я не стану обращать снимания на это замечание и продолжу. Итак, когда Великий Создатель обратил свой взор на землю, он увидел плодородную, изобилующую прекрасными растениями и кристально чистой водой страну, которой он решил дать имя...
      - Корея, - со вздохом закончил Римо.
      Чиун снова улыбнулся, несмотря на то, что его перебили, и Римо почувствовал, что уже начинает злиться.
      - И увидев, что эта страна так богата и спокойна, - радостно продолжал Чиун, - Великий Создатель спустился на ее земли. Шагая сквозь леса, он встретил на своем пути медведя и тигра. Увидев перед собой Великого Создателя, звери взмолились, чтобы он сделал их похожими на него. Подумав, Великий Создатель сказал: "Если обещаете зайти в пещеру за ближайшим холмом и оставаться внутри ровно сто дней, тогда я увижу, что вы достойны такого дара, и выполню вашу просьбу".
      И звери отправились к холму. Но в пещере было темно, а со стен сочилась ледяная вода, поэтому через несколько дней тигр не выдержал и выбежал наружу. Однако медведь не последовал за ним, и когда через сто дней Великий Создатель вошел в пещеру, он увидел, что медведь, продрогший, голодный и мокрый, все еще ждет его.
      - И тогда он превратил медведя в мужчину?
      - Ты почти угадал - он превратил его в женщину. И увидев, сколь она прекрасна, он взял ее в жены, и женщина родила Создателю сына, которого назвали Тангун. Это и был первый кореец. История, которую я поведал тебе, произошла десять тысяч лет назад, и с тех пор время в Корее отсчитывается с того самого дня, когда Тангун появился на свет.
      - Глупая сказка, - резко сказал Римо.
      - Конечно, ведь вы, белые, имеете куда более благородное происхождение.
      - Да, так оно и есть. Мы произошли от Адама и Евы. Сначала Бог создал Адама, а потом, из ребра его, Еву и поселил их в Эдеме, где всегда сверкало солнце, а ветви деревьев никли к земле под тяжестью плодов.
      - Ты сказал, из ребра? Ох, не смеши меня, Римо! В моем рассказе, хоть ты и считаешь его глупым, есть, по крайней мере, хотя бы оттенок правдоподобия. Там ни слова не говорится о том, что Великий Создатель возился с запасными частями, как какой-нибудь американский механик с черными от машинного масла руками.
      Мастер Синанджу в восторге хлопнул по костлявым коленям, трясясь от смеха.
      - Но это еще не весь рассказ! - горячо воскликнул Римо. - Потом они стали мужем и женой и родили двух сыновей - Каина и Авеля. Дальше говорится, что Каин убил своего брата.
      - Характерный момент, - хихикнул Чиун. - Огромный сад был полностью в их распоряжении, кругом изобилие, - и все же эти двое так и не смогли ужиться. Как это похоже на белых!
      - По правде говоря, я не знаю, верю ли этой истории до конца, ворчливо признался Римо.
      - А, так это и есть то незащищенное место в мощных доспехах твоей веры? - поинтересовался Чиун.