- Я постою, - сказал Чиун, вылезая из чердачного окна бесшумно, как поднимается воздушный шарик. Зеленое кимоно колыхалось в такт его движениям. Спрятав пальцы с необычно длинными ногтями в широкие рукава кимоно, Чиун замер в ожидании. После почти минутного молчания он кашлянул, словно прочищая горло.
      - Я что-нибудь забыл? - поинтересовался Римо.
      - Да, спросить, как я узнал, что ты будешь именно здесь.
      - Я давно уже перестал удивляться тебе, Чиун.
      - Раз ты не хочешь спрашивать, я отвечу тебе сам.
      Римо облокотился на трубу и скрестил руки на груди. Почему бы и не послушать?
      - Всю неделю ты вел себя странно, - начал Чиун.
      - Последнее время я о многом размышлял, - отозвался Римо.
      - Как я уже заметил, твое поведение было странным. По моим наблюдениям, для тебя размышлять о чем-либо - занятие необычное. Потом ты исчезаешь, ничего мне не сказав.
      - Неужели я не могу пойти прогуляться?
      - Ты сел на автобус.
      - Просто устал ходить пешком. Ну и что из этого? Кстати, а как ты узнал, что я сел на автобус? Подглядел у Смита в компьютере?
      - Нет, я знал, что ты уходишь, а секретарша Смита сказала, что ты не просил ее заказать такси. Для прогулки пешком ты слишком ленив, значит, ты сел на автобус.
      Лицо Чиуна озарилось безмятежной улыбкой.
      - Ну ладно, я поехал на автобусе. Подумаешь! Но вот в то, что ты заранее знал о моей прогулке, я поверить никак не могу. Это был внезапный импульс.
      - Это желание созревало в твоей душе ровно шесть дней, ни больше ни меньше.
      - Шесть дней? - рассеянно переспросил Римо. - Подожди-ка, сегодня пятница...
      Он принялся отсчитывать дни, загибая пальцы. Покончив с левой рукой, он загнул большой палец на правой и воскликнул:
      - Воскресенье! - Недоверчивость на лице Римо сменилась крайним удивлением. - Эй, все правильно! Это чувство появилось у меня в прошлое воскресенье.
      - Совершенно верно, - отозвался Чиун.
      - Ну хорошо, Шерлок, если у тебя все настолько просчитано, может быть, скажешь, что меня беспокоит?
      - Множество вещей. Прежде всего тоска по дому. Я почувствовал это с самого начала. Вот почему я понял, что ты поедешь в Ньюарк. Ничего другого ты в своей жалкой жизни не видел.
      - Все было не так уж и плохо.
      - Ты уже повидался с сестрой Мэри Маргарет?
      - Но как ты догадался, что я думал о ней?
      - До меня у тебя не было никого. А сестра Мэри Маргарет тебя воспитала.
      - Нашим воспитанием занимались все монахини...
      - Однако она единственная, о ком ты упоминал.
      - Хорошо, - сдался Римо, - я с ней не виделся. Не знаю даже, где ее искать, и вообще, жива ли она. Приюта давно уже нет.
      - Это твоего прошлого давно уже нет, и все же мне понятны твои побуждения. Иногда я тоже скучаю по деревне своей юности, жемчужине Востока под названием Синанджу.
      - Как можно скучать по этой грязной дыре на краю света, для меня остается загадкой.
      Чиун поглядел на него с пренебрежением.
      - То же самое я мог бы сказать и об этой убогой местности.
      - Согласен, - сказал Римо. - Но ты не закончил. Так что же я здесь делаю?
      - Ты ищешь место, которое мог бы назвать своим домом. Ты полагал, что его можно найти в собственном прошлом, однако, приехав сюда, понял, что перерос его.
      - Все правильно. Я признаю это лишь для того, чтобы не продолжать наш разговор. Теперь для меня здесь ничего нет, даже сестры Мэри Маргарет. Кроме того, она не пришла ко мне после того, как объявили смертный приговор.
      - И это до сих пор причиняет тебе боль?
      Римо быстро отвернулся.
      - Наверное, она посчитала, что я виновен. Или просто не знала о случившемся.
      - Прошло столько лет, а мысль, что ты мог ее разочаровать, до сих пор преследует тебя?
      - Меня - нет.
      - Сколько мы с тобой знакомы, ты всегда отрицал свои самые глубинные чувства.
      - В моем существовании чего-то недостает, Чиун. Теперь, снова побывав в Ньюарке, я действительно это ощутил.
      - Да, Римо. Действительно недостает, и я даже знаю чего.
      - Чего же?
      - Меня.
      - Нет, тебя я не имел в виду.
      Чиун скорбно кивнул.
      - Не принимай это слишком близко к сердцу, - сухо добавил Римо, - но я ведь прожил каким-то образом те несколько лет, пока Смит не сделал тебя моим наставником.
      - Это было лишь малоинтересным вступлением перед настоящим существованием, - отмахнулся Чиун. - Сотри из памяти эти годы.
      - Я чувствую себя опустошенным, Чиун.
      - Ты наполнен силой Солнца - первый белый, на которого ниспослано такое благословление. Хотя это было нелегко, ведь ты сопротивлялся каждому моему наставлению, я создал тебя целиком. Я сделал тебя Мастером Синанджу.
      - Опустошенным, - повторил Римо. - Видишь, вон там?
      Чиун повернул голову. В щелочках его светло-карих глаз читался вопрос.
      - Тот шпиль? - сказал он.
      - Да. Раньше я ходил в эту церковь.
      - И что?
      - Я не был в церкви уже очень давно, - задумчиво проговорил Римо. Может быть, стоит пойти.
      - Почему же ты этого не делаешь, раз уж это так много для тебя значит?
      - Не знаю. Уже много лет я не думал о религии. Наверное, мне неловко.
      - Поскольку ты белый, нимало в этом не сомневаюсь, - подтвердил Чиун, окинув его критическим взглядом.
      - Не надо так! Я имел в виду, что мне неловко из-за того, чем я занимаюсь. Знаешь, я ведь был католиком. Нам полагается каяться в совершенных грехах, чтобы очистить душу.
      - А, теперь понимаю. Ты в замешательстве, поскольку нужно признаваться во всех своих гнусных прегрешениях.
      Римо просиял.
      - Да, в самую точку.
      - И ты думаешь, что священник не сможет простить тебя?
      - Что-то вроде того. Ты в самом деле меня понимаешь?
      - Да. И позволь тебя успокоить. Пойди к священнику, покайся и, если он заартачится и не захочет отпустить тебе грехи, расскажи ему, что даже Мастер Синанджу простил годы, полные обид и пренебрежения, которые из-за тебя ему пришлось нести на своих хрупких плечах. А если он все еще будет колебаться, скажи, что раз жертва всех твоих многочисленных прегрешений готова простить их, как может какой-то священник уступить ему в благородстве?
      Произнеся эту тираду, Чиун улыбнулся.
      Римо ответил сердитым взглядом.
      - Это были как раз не те грехи, из-за которых я особенно беспокоился.
      - Неужели? - Чиун испустил вздох разочарования. - А какие еще грехи лежат на твоей совести, Римо?
      - Все эти убийства.
      - Убийства? Как можно служить Императору, избавляя землю от паразитов, и считать это грехом? Не понимаю.
      - В религии, по законам которой я воспитывался, любое убийство грешно.
      - Чепуха! Будь это так, ваши священники покинули бы эти берега, обагренные кровью, много лет назад. Ведь если в убийстве и есть грех, то только в таком, когда убивают не за вознаграждение, а в порыве ярости или из жадности.
      - Нет, любое убийство, - твердо повторил Римо. - Я гнал прочь эти мысли очень долго и вот теперь начинаю, испытывать беспокойство.
      - Тогда иди и покайся. Я подожду тебя здесь.
      - Не могу. Ничего не получится!
      - Тогда я пойду с тобой и, если священник-себялюбец откажется облегчить твою душу, сотру его с лица земли, а потом мы вместе отправимся искать благонравного и щедрого душой служителя церкви.
      - Так нельзя, папочка. Вдобавок я не могу рассказать никому - даже священнику - о своей работе. КЮРЕ действует вне рамок конституции. Если станет известно, что мы не давали государству развалиться, используя противозаконные методы, то можно с тем же успехом снова становиться английской колонией. Только не это. Смиту придется убрать священника, чтобы не допустить рассекречивания организации. Я, конечно, не считаю, что это имеет смысл, но Смит поступит именно так.
      - Ну и что из того? К этому моменту ты уже получишь отпущение грехов.
      - Не в том дело. Каждое задание, которое мне придется выполнять после этого, будет лишь множить прегрешения, лежащие на моей совести. Не могу же я отправляться на исповедь после каждого задания, зная, что тебе или Смиту придется заниматься священником.
      - Эта религия, - заметил Чиун, - держит тебя в своей коварной власти целиком.
      - Не совсем так. Я ведь не был в церкви уже очень, очень давно.
      - Но даже после стольких лет ее цепкие когти до сих пор сжимают твое сердце.
      - Меня просто мучит беспокойство, только и всего. Ладно, я как-нибудь разберусь с этим. Почему бы тебе не оставить меня в покое ненадолго? Как только закончу, я вернусь в "Фолкрофт".
      - Это невозможно.
      - Почему?
      - У Смита есть для тебя задание.
      - Что-то я не в настроении выполнять его задания, - угрюмо ответил Римо.
      - Это простое задание, много времени оно не отнимет.
      - В таком случае почему бы не отправиться тебе?
      - Не могу. Для меня тоже есть задание.
      - Два задания?
      - Мелких задания, - поправил Чиун.
      - И в чем же дело?
      - Ничего особенного. Захват самолета для тебя, еще один - для меня.
      - Два захвата самолета? Что это, совпадение?
      - Возможно. Однако Смит послал меня за тобой, чтобы вместе мы смогли избавиться от этих мелких неприятностей.
      - Сколько людей в опасности?
      - Несколько сотен.
      - Тогда, полагаю, мои проблемы смогут подождать, - решил Римо, направляясь к чердачному окну.
      - И ты называешь такие мелочи проблемами?! - проворчал Чиун, идя за ним. - Вот у меня настоящие проблемы...
      Когда они выбрались на улицу, к дому как раз подъезжала полицейская машина. Двое полисменов вышли на тротуар и, прикрывая глаза рукой от слепящего света фонаря, принялись разглядывать крышу.
      - Ищете человека, который хотел спрыгнуть? - небрежно поинтересовался Римо.
      - Да, а вы его видели?
      - Конечно. Ведь это я и уговорил его спуститься.
      - Описать можете? - вступил в разговор второй патрульный, пока его напарник доставал блокнот и карандаш.
      - Минутку, - медленно проговорил Римо. - Рост - примерно метр семьдесят, толстый, на вид лет двадцать семь, волосы черные, глаза карие. На нем джинсы с дырой на колене и оранжевая куртка с капюшоном. Ушел вот по этой улице несколько минут назад.
      - Спасибо, - поблагодарил первый полицейский, залезая обратно в машину.
      - Если найдете его, - продолжал Римо, - на вашем месте я отвез бы его в психушку. Он все кричал, что спрыгнет, снова и снова. По-моему, он зациклился на самоубийстве.
      - Не беспокойтесь. Можете считать, что он уже пойман, - ответил водитель. - Кстати, вы дали довольно подробное описание. Никогда не думали стать полицейским?
      - Только этого мне еще не хватало, - бурчал Римо вслед отъезжавшей машине, за которой вихрились обрывки старых газет.
      Чиун уставился на ухмыляющегося Римо с нескрываемым удивлением.
      - У тебя лицо мальчишки, сотворившего какую-то шалость, - наконец произнес он.
      - Что ты, - благодушно отозвался Римо. - Я лишь пытаюсь спасти несчастного человека, который решил свести счеты с жизнью.
      Глава 3
      Солнце уже садилось над аэропортом в Ньюарке, когда Римо вышел из такси и заплатил водителю. Вскоре к нему присоединился Чиун, и машина отъехала.
      - Вот твое транспортное средство, - объявил Чиун, небрежно указывая на стоящий неподалеку вертолет с эмблемой военно-морских сил.
      - Ясно, - сказал Римо. - А твоего транспорта что-то не видно.
      - Чтобы выполнить задание, он мне не потребуется, - высокомерно ответил Чиун.
      - Ты что, научился перемещаться в пространстве, посмотрев один из твоих любимых сериалов?
      - Я не совсем понимаю тебя, Римо, но транспорт мне не нужен, поскольку я уже прибыл на место назначения.
      В этот момент мимо пронеслись две машины "скорой помощи", завывая на ходу сиренами. Резко завернув, они вылетели на взлетно-посадочную полосу.
      - Попробую угадать, что же ты имел в виду, - сказал Римо. - Твой угон произошел здесь. Подмигни, когда будет горячо.
      Чиун изобразил подобие улыбки.
      - Ты проявляешь чудеса проницательности.
      - А где же самолет, припасенный для меня?
      - Совершенно в другом месте.
      - Где же это? - спокойно спросил Римо.
      - Не знаю. Я не обращаю внимания на такие мелочи, как подробности, касающиеся чужих заданий. Возможно, твой пилот что-то знает. На твоем месте я бы поинтересовался у него.
      - Я тебе это припомню, - пообещал Римо, направляясь к вертолету.
      Пригнувшись, чтобы не задеть свисающие лопасти, он залез в кабину, и винт тут же начал набирать обороты.
      - Дай-ка угадаю! - обратился Римо к летчику, перекрикивая завывание двигателя. - Летим в Лос-Анджелес?
      - Гонолулу.
      - Но это же несколько тысяч миль!
      - Вот почему я и доставлю вас только до "Мак-Гайра". Там вас ждет С-141 "Старлифтер".
      - "Старлифтер"... Военные?
      - ВВС. Они выступают в качестве посредников.
      - Пожалуй, надеяться, что они стали устанавливать в салоне видео с тех пор, как я ушел с военной службы, было бы слишком.
      - Неплохо, приятель! Надеюсь, у тебя есть в запасе еще парочка таких же шуток? Ребята из ВВС будут не прочь поразвлечься во время десятичасового перелета.
      - Десять часов! - простонал Римо. - Возможно, когда я туда доберусь, все уже закончится. Чиун через пять минут уже будет рапортовать об отлично выполненной работе, а меня обвинят в провале задания.
      - Знаете, я понятия не имею, о чем идет речь, - заявил летчик.
      - Замечательно, - угрюмо ответил Римо, - поскольку в противном случае я не был бы уверен в вашем благополучном будущем.
      С-141 "Старлифтер" был предназначен для перевозки войск и боевой техники. Из соображений секретности Римо не позволили находиться в кабине с пилотами. В самолет ему пришлось забираться через огромный люк в хвостовой части. Внутри пахло соляркой и смазкой, сидений не было - разве что в танке, который был закреплен на идущих по грузовому отсеку рельсах.
      Римо заполз в танк и задремал, предварительно пообещав себе, что Чиун будет проклинать тот день, когда втравил его в эту историю.
      Когда Римо в третий раз очнулся от полудремы, звук двигателей слегка изменился - "старлифтер" приближался к цели путешествия. Он выбрался из танка. Раньше, отдохнув, Римо ощущал прилив бодрости, однако теперь благодаря тренировкам Синанджу он не мог проспать больше пяти часов кряду и не почувствовать, что переспал. Поспав урывками, три раза просыпаясь, он все-таки чувствовал, что это слишком.
      Корпус самолета вздрогнул, когда тяжелые колеса коснулись посадочной полосы, машина подпрыгнула и снова опустилась. "Старлифтер" снизил скорость и остановился; хвостовой люк открылся.
      - По-моему, суфлер подсказывает, что сейчас мой выход, - вслух произнес Римо.
      Когда он выбрался наружу, оказалось, что день уже в полном разгаре. Потирая затекшие запястья, Римо огляделся.
      Вдалеке, в стороне от взлетной полосы, неподвижно стоял "Боинг-747". К переднему люку был приставлен трап, на верхней площадке которого скрючился человек в камуфляже. На голове у него была арабская куфия в красную клетку, полностью закрывающая лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз. В руках террорист держал автомат Калашникова.
      Охранявший самолет глядел в сторону "старлифтера". На глазах у Римо он просунул голову в салон и, энергично жестикулируя, обратился к кому-то внутри.
      Направляясь в сторону "боинга", Римо испытал некоторое облегчение, что история с захватом еще не закончилась - он прилетел сюда не зря.
      Террорист заметил его, лишь когда Римо показался из-за крыла "старлифтера", и крикнул что-то на непонятном языке. В ответ Римо помахал рукой - обычный дружелюбный жест, однако про себя подумал: "Можешь начинать отсчет времени, приятель. Твой некролог, считай, что подписан".
      Его противник вскинул автомат и тщательно прицелился. И он, и Римо понимали, что на таком расстоянии в цель попасть трудно. Террорист выжидал.
      Римо подошел ближе.
      Раздался выстрел. Римо оценил угрожавшую ему опасность. Фактически он видел, как пуля вылетает из ствола, и, поскольку его научили чувствовать траектории смертоносных зарядов - в особенности нацеленных на него, - не задумываясь, определил, что стрелявший взял слишком высоко.
      Так оно и было. Террорист выстрелил снова.
      На этот раз Римо сделал небрежный шажок в сторону. Звук просвистевшей мимо его левого уха пули напоминал звон сломавшейся пополам стеклянной палочки.
      Римо изобразил зевок. Глаза террориста расширились от изумления, и он перевел автомат на стрельбу очередями.
      Посыпавшийся град пуль взрыл размягчившийся на солнце гудрон аэродрома. Пули издавали мягкий стук - рикошетов не было. Римо спокойно бежал, подныривая под траекторию выстрелов.
      Террорист увидел, что этот одинокий американец, одетый в штатское, хотя и появился из военного самолета, не только не пострадал, но и сократил разделявшее их расстояние вдвое. Он снова открыл огонь.
      Теперь Римо передвигался, петляя из стороны в сторону, но делал это в обычной небрежной манере. Он неумолимо приближался к открытому люку.
      Вскочив на ноги, террорист отпихнул трап, забрался в люк и запер его изнутри.
      - Джамиль, почему ты его не пристрелил? - спросил главарь.
      - Не знаю, Нассиф.
      Джамиль привалился к закрытому люку, вытирая вспотевшие руки о приклад автомата.
      - Он не вооружен.
      - Я видел его глаза.
      - И что?
      - Они словно бездонная черная пропасть.
      - Ну и?..
      - А еще в его взгляде смерть! У него глаза мертвеца. Из-за этого я и разнервничался.
      Нассиф крикнул своим людям, рассредоточенным по всему самолету:
      - Эй, найдите этого человека! Проследите, куда он направился!
      Из хвостового отсека самолета, вынырнув из-за спин заложников, сидевших со связанными руками, показался еще один человек в куфии, крикнувший:
      - Он зашел под крыло!
      - Проверьте с противоположной стороны. Когда он появится, стреляйте через иллюминаторы. Да благословит нас Аллах! Живо!
      Несколько автоматчиков бросились к другому борту самолета, выпихивая кричащих пассажиров в проход между кресел. Кого-то, чтобы утихомирить, оглушили дубинками. Террористы сгрудились у иллюминаторов, выглядывая наружу.
      - Вы его видите?
      Наблюдавшие закачали головами в ответ.
      - Наверное, он все еще под самолетом! - прошипел Нассиф. - Укрылся там, помирая со страху.
      - Только не он, - проворчал Джамиль. - Я видел его глаза. Такой не испугается.
      - Что может один безоружный человек делать под этим самолетом, кроме как дрожать от страха! - набросился на него Нассиф, ухватив за руку.
      Внезапно раздался оглушительный хлопок, и нос самолета медленно осел.
      Внизу, под самолетом, Римо выдернул палец из переднего колеса и не торопясь вернулся под крыло. Точно так же, пальцем, он проткнул покрышки справа и перешел на левую сторону. Затем он вывел из строя механизм шасси.
      Теперь "Боинг-747" никуда не полетит. Римо вовсе не улыбалось, что самолет может взлететь, пока он размышляет над тем, как лучше всего проникнуть внутрь.
      В обычной ситуации он просто ворвался бы через входной люк и уничтожил всех, кто мог попасться ему на пути. Однако на борту двухпалубного "боинга" могло находиться около пятисот пассажиров, и никто не знал, сколько угонщиков. Даже Римо не смог бы расправиться со всеми, избежав града шальных пуль и разрывов гранат. По куфии на голове у часового он понял, что имеет дело с террористами с Ближнего Востока. Хуже не придумаешь - эти люди вполне способны уничтожить самолет вместе с пассажирами, чтобы привлечь внимание к какой-нибудь бредовой политической идее.
      Поэтому Римо решил действовать с предельной осторожностью. Хлопки спустившихся колес наверняка заставят террористов занервничать, однако тут ничего поделать было нельзя.
      Римо присел под одним из шасси. Несколько лет назад, когда захват самолетов стал популярным способом выражения политического недовольства, доктор Смит настоял на том, чтобы Римо прослушал скучнейшую лекцию об устройстве современных авиалайнеров. Приунывший Римо развлекался тем, что делал из конспекта лекции бумажные самолетики и запускал их в Смита, попадая ему в самую мочку уха, поочередно - правую, левую, потом снова правую, левую. Смит, хотя суховатые черты его лица и напряглись, продолжал зачитывать приготовленные записи, время от времени показывая на большом экране слайды, пока у Римо не закончилась бумага. Этот случай окончательно убедил Римо, что его начальник не вполне нормален, и у него на месяц испортилось настроение.
      Теперь Римо пытался вспомнить эту злосчастную лекцию. Внутрь некоторых самолетов, говорил тогда Смит, можно пробраться через люки для шасси, если, конечно, иметь необходимые инструменты. Интересно, относится ли это к "Боингу-747"?
      Римо поднял голову, но на глаз ничего определить не удалось. Тем не менее он принялся выдергивать заклепки и отвинчивать болты, пока не освободил часть обшивки.
      Осторожно, стараясь не шуметь, он опустил металлическую пластину на землю.
      Сверху упала дамская сумка. Поймав ее на лету, Римо отложил находку в сторону. Отлично, значит, над ним находится багажное отделение.
      Протиснувшись в образовавшуюся щель, Римо через несколько секунд оказался среди груды увешанных бирками сумок. Над головой раздавались приглушенные беспорядочные шаги.
      Приложив пальцы обеих рук к потолку, Римо выжидал, пока не уловил движение ног, и продолжал следовать за человеком наверху, не отставая. Человек над ним остановился. Римо почувствовал, что он переминается с ноги на ногу. Нервничает, но пока никакой паники. Замечательно - значит, это террорист, а не пассажир.
      Одной рукой Римо принялся отдирать нависавшую над его головой панель, срывая пальцами выступающие головки болтов. Другой продолжал упираться в потолок, так, чтобы вес стоявшего наверху террориста приходился на его локоть.
      Римо чуть пошевелил панель - она осела на миллиметр. Не настолько, чтобы человек наверху это заметил, однако для Римо этого было достаточно теперь он знал, что пол удерживает только его рука.
      Он внутренне собрался - других шагов слышно не было. Правда, это вовсе не означало, что еще кто-нибудь из террористов не находится поблизости.
      Римо отпрыгнул в сторону.
      Сквозь дыру в потолке хлынул поток света, когда панель и вместе с ней человек в камуфляже обрушились вниз. Подпрыгнув, Римо устремился наверх. Вышло так, что для опоры он использовал голову террориста. Раздался хруст ломающихся костей, и через секунду Римо был уже в салоне.
      Оторвав декоративную панель, он закрыл ею образовавшуюся в полу дыру.
      - Кто вы такой, черт возьми? - только и сумел выговорить пассажир, к которому подсел Римо.
      Римо приложил палец к губам.
      - Я подменяю экипаж, - прошептал он. - Авиакомпании надоело начислять летчикам сверхурочные.
      - Это шутка? - произнес пассажир с каменным лицом.
      - Кто из террористов ближе всего отсюда? - спросил Римо.
      - Один в туалете, в хвосте самолета. По-моему, его прихватило. Еще один в кабине пилотов.
      - Это все?
      - Нет, несколько бандитов в салоне наверху, - шепотом откликнулась какая-то женщина. - Умоляю, будьте осторожней - там моя сестра!
      - Постараюсь ее не разбудить, - пообещал Римо. - Кто-нибудь знает, сколько всего террористов?
      - Шесть.
      - Нет, четверо.
      - Я насчитал восьмерых.
      - Ничего, - заметил Римо, направляясь к туалету. - Я пересчитаю их сам.
      Римо постучал в закрытую дверь.
      - Что такое? - раздался голос с сильным акцентом.
      - Мне нужно воспользоваться туалетом, - сказал Римо. - Нельзя ли побыстрее?
      - Что? Кто это говорит?! - пронзительно закричали изнутри.
      - Эй, потише! - предупредил Римо. - Пассажиры отдыхают. Ну, сам выйдешь, или придется тебя вытаскивать?
      Римо услышал щелчок предохранителя и про себя поздравил угонщика с предусмотрительностью - все-таки у него хватило ума не сидеть с автоматом наготове на коленях.
      Ударом ноги Римо выбил открывавшуюся внутрь дверь. В кабинке было очень тесно, так что сидевшего не могло не задеть. Быстрый взгляд позволил Римо убедиться, что так и произошло.
      Дверь впечаталась в заднюю стену, из-за под двери торчали ноги, сбоку была видна еще подергивающаяся рука.
      Там, где должна была находиться голова террориста, на двери виднелась выпуклость. Римо изо всех сил ударил по ней, и подрагивание прекратилось.
      Выходя, Римо обнаружил в соседней подсобке столик на колесиках, уставленный прохладительными напитками. Толкая его перед собой, он двинулся дальше по проходу. Добравшись до закрытой двери, ведущей в кабину пилотов, он остановился и нетерпеливо постучал.
      - Газированные напитки! - громко объявил он. - Кто-нибудь желает освежиться?
      Ответом было долгое молчание. Вдруг дверь кабины распахнулась, и вышедший оттуда человек приставил ствол "Калашникова" к животу Римо. Римо мог с легкостью увернуться, однако направленный на него автомат означал, что оружие пока не угрожает другим, а уж он-то сумеет постоять за себя.
      - Кто ты такой?
      - Разве ты меня не узнал? - отозвался Римо.
      Джамиль вздрогнул от удивления, всем своим видом напоминая выброшенную на песок рыбу.
      - Невозможно! - только и сумел выговорить он.
      - Вполне возможно.
      - Что тебе нужно?
      - Так ты сдаешься или...
      - Что "или"?
      - Об этом я тебя и спрашиваю.
      - Я не понимаю.
      - К сожалению, у меня нет времени просвещать тебя в области английской разговорной речи. Что ты предпочитаешь - чай, кофе или сдаться?
      - Я скорее убью себя, чем сдамся!
      - Отлично, можешь приступать.
      - Пожалуй, сначала я убью тебя, - процедил Джамиль, нажимая курок "Калашникова". На этот раз он был уверен в себе - с такого расстояния не попасть в этого человека со взглядом мертвеца было просто невозможно.
      Почему-то вместо обычной сухой очереди автомат издал странный глухой звук. Спокойное лицо безоружного американца не дрогнуло, и Джамиль нахмурился, не понимая, в чем же тут дело. Какого черта этот человек не рухнул как подкошенный? Внезапно он почувствовал, как заныли руки, потом боль усилилась, а в следующий миг по рукам словно полыхнуло пламенем.
      Джамиль взвизгнул. Он увидел, что ладони у него в крови, а вместо пальцев из лохмотьев мяса торчат обнажившиеся кости. Развороченная казенная часть автомата все еще дымилась.
      Похоже, дуло его "Калашникова" оказалось чем-то заткнуто. И за мгновение перед тем, как глаза его закатились и Джамиль потерял сознание, он увидел, что американец стаскивает с него куфию, чтобы вытереть пальцы от ружейной смазки.
      Переступив через тело, Римо вошел в кабину.
      - Вы в порядке? - спросил он пилота и помощника.
      - Да. Кто вы такой?
      - Следующий вопрос - свою очередь вы, ребята, пропускаете. Сколько еще угонщиков? Я познакомился с троими.
      - Еще двое.
      - Они должны быть наверху.
      - Тогда нам лучше всего эвакуировать пассажиров.
      - Слишком рискованно, - заметил Римо. - Террористы могут начать палить из иллюминаторов. Хорошо, сидите смирно, я обо всем позабочусь.
      - Вы что, сошли с ума? Эти люди настоящие психопаты. Знаете, чего они хотят? Просят доставить сюда преподобного Элдона Слаггарда, чтобы его линчевать.
      - Кто такой преподобный Элдон Слаггард?
      - То же самое спросили и мы. Они говорят, что это дьявол, объявивший войну всему исламскому миру. Это какая-то религиозная заварушка. Террористы заявили, что в, ответ объявили войну христианству.
      - Надеюсь, папа римский сейчас на даче, - заметил Римо. - Ладно, все, о чем я говорил, остается в силе. Сидите и не дергайтесь, я с ними разберусь.
      Чтобы не волноваться за пилотов, уходя, Римо заклинил замок двери кабины.
      Поднимаясь по одному из покрытых ковровой дорожкой трапов, где-то на полпути он услышал напряженное дыхание. Его чуткое ухо различило две пары легких, дышавших чуть затрудненно из-за прикрывающей лицо материи. Судя по звуку, люди располагались по обе стороны прохода, возможно, устроив ему засаду. Пожав плечами, Римо продолжал подниматься.
      Когда он дошел до самого верха, ему в висок уперлось дуло пистолета. Второй террорист, подошедший с другой стороны, ткнул его в ребра автоматом Калашникова.
      - Ох-ох-ох, - вздохнул Римо, изображая огорчение. - Похоже, вы меня прищучили, ребята.
      - Да, ты в наших руках: Не двигаться!
      - А зачем мне двигаться? Вот вам действительно не годится стоять на месте.
      - Мы будем поступать так, как нам захочется. У нас оружие, так что сила на нашей стороне.
      - Ну да, и если я пошевелюсь, вы будете стрелять, верно?
      - Конечно. А почему бы нам не выстрелить?
      - Хотя бы потому, что ты держишь в руках АК-47, а у твоего приятеля пистолет Макарова.
      - Ты разбираешься в оружии, ну и что?
      - А вот что: когда "Макаров" выстрелит, пуля пройдет навылет, прямо через мой череп, и попадет в тебя.
      Человек с автоматом вздрогнул.
      - С другой стороны, если ты, с автоматом, начнешь палить, твой друг окажется нашпигован свинцом.
      - Тогда мы немного подвинемся, - сказал автоматчик.
      - А вот этого вы сделать не сможете, - вздохнул Римо.
      - Почему это? - Лицо террориста с пистолетом выражало озабоченность.
      - Потому что в этом случае начну действовать уже я. Сначала разберусь с тем из вас, кто мне угрожает, а потом займусь другим.
      - Никто на свете не успеет сделать это, прежде чем мы начнем стрелять.
      - В самом деле? - спросил Римо. - Взгляни-ка на свой пистолет.
      - А что с ним такое?
      - У меня все твои патроны, - сказал Римо, показывая зажатую в кулаке обойму. Для пущего эффекта он принялся вынимать патроны один за другим. С мягким стуком они падали на ковер.
      Не веря своим глазам, обладатель "Макарова" повернул пистолет рукояткой вверх, и его взгляду открылось отверстие, черневшее там, где должна была находиться обойма. Террорист выругался сквозь зубы.