Мальчик молча таращил на дядюшку глаза.
      - Ну, что? - добродушно спросил польщенный Ау - Жутко?
      - Нет, - сказал мальчик. - У тебя глаза добрые.
      Господин Ау захотел в этом немедленно убедиться и вспомнил о зеркале. Но мысль о зеркале приковала его к полу.
      - Эй ты, как тебя зовут?
      - Микко.
      - Эй ты, Микко, зайди, пожалуйста, в дом. Там на стене висит такая штука отражательная. Их обычно называют зеркалами. И загляни туда. Потом расскажешь мне, что ты там видел. Только говори правду. А то плохо будет: придешь домой только за тем, чтобы похорониться. Родители тебе этого не простят.
      Микко со своим корабликом направился в дом, а господин Ау прогуливался по двору, заложив руки за спину.
      - Ну, и чего ты там видишь? - крикнул господии Ау в окно.
      - Себя.
      - А еще чего?
      - Табуретки, стол, печку!
      - Так, понятно. А такого нахального с бородой, помятого?
      - Не вижу.
      - Посмотри получше. Он должен там шастать. Он любит в кровати дрыхнуть и не любит умываться. Отвратительный тип. Лодырь. Чем-то на меня похож, только хуже.
      И когда господин Ау сказал все это. он понял, какой неправильный образ жизни он ведет. Ведь это же, в сущности, был его собственный портрет.
      Если бы дедушка все это слышал, он бы сгорел со стыда за внука. Хорошо, что он этого не слышал. Хорошо, что он уже умер. То есть, это плохо, просто мысль так выстроилась.
      Микко между тем вышел из дома.
      - Нет там никого!
      - Ладно, Микко! Ты молодец. Бери всю кору, какую хочешь. И можешь смело идти домой. Только никому не рассказывай, что ты был здесь и ушел отсюда живой и своим ходом. Тебе никто не поверит, и над тобой будут хохотать. Вот так: ха-ха-ха!
      Господин Ау был доволен собой. Ему очень понравилась его доброта и душевная щедрость. И то. как он об этом красиво говорил: "Живой и своим ходом".
      Дядюшка, полный достоинства, расхаживал по двору взад и вперед, пока не споткнулся о полено и не полетел вверх тормашками.
      Микко было смешно, но он не подавал виду. Он молча смотрел, как господин Ау отряхивал с себя мусор.
      - А к своему кораблю прикрепи парус. Вот так.
      Потом они вместе с Микко полчаса пускали кораблик по лужам. Оба промокли и проголодались.
      - Мне надо идти, - сказал Микко. - Можно, я еще когда-нибудь приду?
      Господин Ау думал долго и сурово. Он сказал:
      - Там видно будет! Привет твоим неразумным родителям! Пусть не пускают больше ребенка одного в столь страшные края.
      И Микко, на этот раз живой и здоровый, помчался домой своим ходом.
      А господин Ау задумался:
      "Кто же из нас более противный: я или отражение? Может, я зря его обидел? Ведь если глубоко задуматься, то не чесан, не умыт и изрядно помят в первую очередь я, а не он. Я, значит, не умываюсь и не причесываюсь, а он виноват. Он должен все это терпеть и еще выслушивать мои ругательства. Надо бы извиниться перед ним".
      Но гордость не позволяла господину Ау извиняться перед кем бы то ни было. Ни за что! Он решил пойти окольными, дипломатическими путями.
      Первым делом он вымыл и расчесал бороду и волосы. Умылся. Мало того, он почистил зубы и ботинки.
      "Никакому отражению теперь не будет за меня стыдно. Я будто картинка из модного журнала "Чучела леса" или "Лесные пугала".
      С независимым видом он стал прогуливаться около зеркала, изредка туда поглядывая. Он считал, что отражение немедленно прибежит. А оно не прибегало.
      "Чем бы его взять? - усиленно думал господин Ау. - Ага! Если он мое отражение, значит, он любит то же, что и я. Во-первых, спать. Во-вторых, печенье и сладости. Ну и что? Спать он может и там. А если я положу печенье рядом с зеркалом, это ничего не изменит. Отра-женец не сможет его взять".
      Другой бы отчаялся, но мудрый господин Ау ни за что.
      "Еще я люблю читать сказки про принцесс".
      Он достал старинную книгу со сказками, открыл ее и углубился в чтение.
      - Ой, какая интересная сказка, - говорил он и читал вслух: - "А тут из кустов выскочил страшный дракон и утащил принцессу. Он летел и летел, а принцесса кидала на землю бусинки из своих бус. Из тех самых, которые подарил ей заколдованный рыцарь. И там, где падала бусинка, получалось озеро. И тогда брат заколдованного рыцаря вскочил на брата заколдованного коня.."
      Здесь, на самом интересном месте, господин Ау прекратил чтение. Он подошел к зеркалу и положил книгу на подзеркальник. А сам спрятался в чулане.
      Он сидел тихо, и только из-за приоткрытой чуланной двери со страшной силой сверкали его дьявольские глаза.
      Он рассчитал правильно - отражение господина Ау было таким же любопытным, как он сам, и так же любило сказки. Скоро там, за зеркалом, открылась дверь чулана и оттуда тихонечко выбрался зеркальный господин Ау. Он тоже причесался и уже умылся.
      На цыпочках подошел к зеркалу и заглянул оттуда в книгу, лежащую на полке.
      И тут господин Ау тигриным прыжком выскочил из чулана:
      - Ага! - И он впился взглядом в глаза своего отражения. Просто пригвоздил его глазами к месту.
      Отражение испугалось, но убежать не смогло... Оно подрожало немного и стало затем точным образом господина Ау.
      Дядюшка Ау открывал и закрывал глаза для эксперимента - отражение оставалось на месте. Господина Ау клонило ко сну.
      - А все-таки я тебя проучил! И заставил привести себя в порядок! - фыркнул он и растянулся на кровати.
      За зеркалом послышалось тихое бормотание но потом оно прекратилось
      Господин Ау уже спал глубоким сном, как маленький ребенок.
      История шестая
      ГОСПОДИН АУ В ПОЛНОЛУНИЕ ВЫХОДИТ НА ДОРОГУ
      В полночь господин Ау проснулся. Какая-то сила неодолимо тащила его из постели. Ему ничего не оставалось, как только встать и одеться.
      Светила полная луна, и грозовые тучи извивались, как черные запутанные змеи.
      - Нож! Нож! Где мой нож? - вскричал господин Ау.
      Как-то так веками сложилось в тех местах, что все лесные жители: разбойники, лешие и господа Ау - для подтверждения своей ужасности должны были в полнолуние выходить на преступление. И не простое, а непременно кровавое.
      В прошлый раз господин Ау переточил свой нож настолько, что порезался. Ему пришлось забинтоваться до ушей и сидеть дома. Он только тем себя и успокаивал, что сам же был и преступником, и добычей.
      "Но это не должно повториться!"
      И вот он вышел в темноту. Большая луна, круглая, как сыр, плавала в небесных чернилах. Черный ворон слетел с дерева и, каркая, пролетел над господином Ау.
      "Тоже мне летающий инспектор! - подумал про него дядюшка сквозь зубы. Наверное, ОНИ его прислали шпионить за мной".
      - Эй ты, кыш!
      Ворон слинял, и можно было спокойно идти спать. Но не таков был отчаянный Ау.
      "Если бы и не было такого обычая, я все равно выходил бы на дорогу. Я жутко кровожаден и суров!" - подумал он.
      Тут что-то зашуршало впереди. В куче хвороста.
      - Р-р-р! - взрычал отчаянный Ау и кинулся на хворост с ножом.
      Слава богу, маленькая лесная мышь с острыми ушками успела юркнуть в нору. А то бы ей досталось! Господин Ау так бушевал, что просто превратил хворост в порошок.
      - Так будет со всяким!
      Господин Ау с трудом поднялся, потому что у него заболела спина, надвинул шляпу на глаза и двинулся дальше.
      За поворотом послышались крики и какой-то шум. Чутье подсказало Ау, что там его ждет нечто необычное. Отчаянно, но не торопясь, Ау продвигался туда. Вдруг он на что-то наступил и шлепнулся. Это была пустая бутылка. Только господин Ау встал на ноги, как снова поскользнулся и растянулся во весь рост. На этот раз причиной был соленый огурец. Кругом валялись остатки еды и пустая посуда.
      "У меня такое ощущение, - решил Ау, - что я попал на помойку. Только рано меня на помойку выбрасывать! - Он стиснул зубы. - Мы еще послужим".
      Но тихо! Впереди два здоровых верзилы тузили друг друга. Мужчины были на вид жутко усталыми, руки и ноги с трудом их слушались. Но, несмотря на это, они колотили друг друга без остановки и беспрестанно ругались. Самым мягким выражением, которое они употребляли, было "навозная морда". Остальные слова и привести страшно.
      "Их двое, - подумал отчаянный господин Ау. - Я один. И потом у меня есть еще одна уважительная причина не трогать их-я боюсь. Хотя храбрости мне не занимать".
      Посоветовавшись сам с собой, господин Ау решил не вмешиваться.
      "Они сами себя хорошенько отлупят. Лучше их не отвлекать".
      А верзилы заговорили совсем громко.
      - Эй ты, навозная морда, это я утащил сумку у ста-рушки. Моя сумка, говорил мужчина №1, который был поменьше.
      - Нет, навозная морда, это я утащил сумку у старушки! - возражал мужчина № 2, который был побольше.
      - Ах так! - кричал №1. - Пойдем спросим у нее самой!
      - Как же! Сидит она и тебя дожидается. Она, наверное, уже умерла от страха. Или в полицию жалуется! Моя сумка!
      "Что же они делают? - возмутился Ау. - По лесу гуляют бабушки-старушки с сумками, мои законные добычи, а они их грабят! Обижают старых беззащитных женщин, в то время... в то время... в то время, когда это должен делать я. Ух, я сейчас разбушуюсь!"
      Господин Ау вспомнил один самый страшный и жуткий вой, который когда-то напугал его около Римминого домика, собрался с силами и прыгнул на середину поляны.
      - У-у-у! - закричал он и завыл. - У-у -у!
      Что сталось с навозными мордами! Ужас отразился на их... как бы это сказать... навозных лицах, и они бросились от господина Ау, как лучшие финские спортсмены. На поле битвы осталась бабушкина сумка и несколько зубов для амулета, принадлежащего господину Ау, а также большущая нераспечатанная бутылка лечебного красного вина,
      Ворон каркал на макушке ели.
      Выбежав на лесную дорогу, верзилы свалились замертво. Ужасный вой все звучал у них в ушах. Самый страшный вой для навозных морд; уууу-У-уууу - так в Финляндии гудят полицейские машины.
      Господин Ау еле доволок старушкину сумку до лесной телефонной будки и позвонил в полицию:
      - Эй вы! Если среди вас есть смельчаки и отчаянные головы, садитесь на ваши тарахтелки с коляской и приезжайте в Сосновый Бор к Чертову озеру. Здесь вас ждет кое-что. Подарок от кое-кого.
      После этого загадочный кое-кто, он же беспощадный господин Ау, с чистой совестью отправился домой, чтобы лечь в чистую постель. Бутылку лечебного вина --свою кровавую добычу - он бросил в подпол. Пусть пылится.
      История седьмая
      ГОСПОДИН АУ ИДЕТ В ГОСТИ
      "Все таки я не очень вежлив, - подумал как-то утром господин Ау. Маленькая девочка позвала меня в гости пить кофе. Ждет. Может, пригласила на меня других гостей, а я не явлюсь. Конечно, я - лесной злодей и чародей, но все-таки надо быть хорошо воспитанным злодеем. Пойду. Может, пирожных дадут".
      Он порылся в разных ящиках и на полках и нашел подходящий подарок. Не очень ценный и не очень нужный в хозяйстве. Но намекательный, потому что он лежал в коробке с надписью:
      "Я - тебе, ты - мне".
      "Все ясно, - решил Ау. - Значит, и мне что-нибудь подарят. А у них есть много разных городских штучек".
      На улице бушевала ранняя весна. Снег блестел, как тысяча бутылок, разбитых на мельчайшие части.
      Избушка Риммы притаилась под снегом и грелась. Ее глаза - окна заиндевели, а из трубы струился дым, как модная прическа: волосы, связанные в пучок.
      Господин Ау постучал, но в избушке был такой шум, что никто его не услышал. Тогда он бойко распахнул дверь и проскочил внутрь.
      Послышался ужасный крик. Дети увидели господина Ау и разбежались по всем прятательным местам. Из-под дивана, из чулана, из-под стола, из-под занавесок смотрели на него испуганные детские глаза.
      Господин Ау был доволен.
      "Во, сколько народа напугал одним махом! Жалко, что дедушка не видел. Он был бы счастлив. (Если бы, конечно, сам не испугался и не умер бы тут же от страха.)"
      Тут послышался негодующий крик Риммы:
      - Здрасте-мордасте! Опять ты! Я же не велела пугать моих гостей! Где моя палка для выбивания ковров?!
      - Я не хотел пугать, - робко ответил Ау. - Я кофе хотел. И пирожного.
      Дети стали выползать из-под диванов и выпутываться из занавесок.
      - А он не кусается?
      - А можно его потрогать?
      - А я его знаю! - закричал один мальчик. Это был Микко, который в сарае делал кораблик. - Он в лесу живет. Мы с ним кораблики пускали.
      Дядюшка протянул коробку с подарком хозяйке.
      - Что это?
      - Увидишь.
      В коробке лежала сухая белая веточка.
      - Ура! - закричал Микко. - Это рогатка. Господин Ау взял веточку и бросил ее на пол. И веточка на полу стала расти и менять форму. Что с ней будет?
      С пола взлетела вверх большая белая птица. Она парила по комнате, беззвучно взмахивая крыльями.
      Дети были поражены. Но больше всех был поражен сам господин Ау.
      - Она же должна была превратиться в игрушку. Я, наверное, принес не то. Это все дедушкин беспорядок виноват. В следующий раз надо испытывать изделия дома. А то попадешь впросак. Вдруг из веточки получится лягушка? Или муравейник?
      - Как ее зовут? - спросила Римма
      - А кто ее... - рассеянно ответил Ау,
      - Акто - странное имя, - удивилась девочка.
      - Акто! Акто! Лети сюда! - заговорили дети. Птица стала петь, и в комнату заглянула весна, даже лето. Спев песню, птица снова стала веточкой. - Как ее заводить? - спросил Микко.
      - Никак. Надо снова бросить ее на пол. Римма убрала веточку в коробочку.
      - Хочешь немного торта? Я сама пекла.
      - Хочу.
      Римма стала угощать дядюшку какой-то клейкой пастой.
      Глаза у него выпучились, ибо паста была ужасно противная. Он пытался проглотить ее, но это никак не получалось. Так он и сидел с разинутым ртом, потому что выплевывать лично хозяйский торт как-то не принято.
      Потом он взял ложечку и незаметно стал выгребать пасту. Ложечка приклеилась.
      - Дзинь, дзинь, дзинь! - дядюшка позвякивал ложкой по зубам.
      Ему пришлось выпить пять чашек кофе, чтобы размочить этот сладкий клей для обоев.
      Потом дети стали играть в разбойников и полицейского. Ау был, конечно, полицейским. Его закидали сосновыми шишками, яйцами и пластмассовыми бутылками из-под шампуня. Сбивали с ног и лили на затылок холодную воду.
      Но и им досталось. Он был такой твердый, что когда они стукали его, постоянно отбивали кулаки.
      Под конец все кидались друг в друга подушками. Это называлось подушечной войной.
      "Был бы я главным на земле, я бы все армии так вооружил, - думал отчаянный Ау, пока дети молотили друг друга изо всех сил. - Хороша была бы в таком случае битва под Ватерлоо! Всадники летят вперед с подушками наперевес! Пушки стреляют пером и пухом! Редуты из перин! И диванные думки летают как ядра! Кого убили, тот ложится спать".
      Потом ему дали еще немного тортового клея. И пока он пил чай, Микко с приятелем привязал его ноги к столу.
      - По-моему, ты смешной! - сказала Римма. Господин Ау покраснел так, что напоминал земляничное варенье. Дети собрались вокруг него и давали разные подарки. Он рассовывал их по карманам и все больше краснел.
      - Да он же сейчас помрет! - сказал один мальчик.
      - От радости не умирают, - возразила Римма.
      "Молодец я, - думал про себя Ау, - что не уничтожил этих детей в разное время. Вон сколько от них пользы и сколько подарков!"
      А дети тискали его, обнимали, и он совсем застеснялся. Он встал, кивком поблагодарил всех и направился к дверям. Веревка, привязанная к ножке стола, натянулась. Дети приготовили улыбки... Трах! Полетел на пол дядюшка Ау, стол и посуда со стола...
      Вечером господин Ау пил дома чай и рассматривал подарки. Раскрашенный солдатик. Толстая пачка жвачки. Маленькая автомашина. Красивая, как Римма, маленькая куколка. (Тот самый кукленок, который в свое время требовал мороженое на лупцевательном чаепитии.) Неработающая зажигалка. Игральная кость. И большая стеклянная бусина. За всю жизнь господин Ау не держал в руках столько счастья.
      Он улыбался зеркалу во всю мочь. А оно никак не могло к нему подстроиться. Потому что оно никогда еще не видело такого веселого выражения липа у своего обычно хмурого господина. Господина по имени Ау.
      История восьмая
      ГОСПОДИН АУ ИМЕЕТ ПОЕЗДКУ В ГОРОД
      Бывают такие вечера или утра, а может быть, утры, когда каждого нормального человека тянет к приключениям, Человеку хочется открыть неизвестный вулкан, хребет или остров. Может быть, даже найти неизвестный Северный полюс. Но Северный полюс давно открыт, как и Южный, значит, нужно отыскать Восточный или Западный.
      В такие вечера или утра (я все-таки не удивлюсь, если утры), неизведанные края так сильно тянут людей, что один из тысячи не выдерживает, и, взяв жену и детей, скрывается в ближайшем городском парке. Он хочет найти там место, куда еще не ступала нога человека. Или найти там неизвестное науке племя доисторических людей.
      У зловещего господина Ау наступил такой вечер. Он был сыт природой по горло. Ему хотелось неизведанного. Его потянуло в город. Он надел нарядный дедушкин зипун.
      Заложив руки за спину, мрачно и сурово он двинулся навстречу приключениям. Он шел и шел по дороге в мрачной и тяжелой задумчивости, пока не треснулся головой о железный кузов пикапа.
      На голове господина Ау немедленно возникла большущая шишка. Пикапу хоть бы что. Дядюшка хотел разнести пикап на клочки. Но у него не было с собой гаечных ключей, и это спасло несчастную машину.
      Господин Ау открыл дверцы и забрался в кузов.
      "Будь что будет!"
      В это время пришел шофер, и машина поехала.
      Сельская дорога была не самой лучшей в Финляндии. А две металлические бочки - не самые лучшие спутницы. (При желании всегда можно подобрать что-то более интересное.) Бочки прыгали по кузову, как бешеные. Дядюшка Ау вынужден был прыгать между ними, хотя он вовсе этого не желал.
      Он мог обнять и некоторое время придержать одну бочку. Другая в это время колотила его по всем местам. Дядюшка хватал вторую. И тут взбешива... вэбешивалась..., то есть сходила с ума, первая.
      - Эй, вы! - орал дядюшка. А удержать обе на месте у него не хватало рук. Наконец он сел на одну верхом, а другую обнял руками. И тут кончился проселок и пошел ровный асфальт.
      И через полчаса машина прибыла в город.
      Господин Ау выбрался наружу и, постукивая каблуками, ринулся навстречу неизвестности. Было два часа ночи.
      Он смотрел на высокие коробки с дырочками и поражался:
      "Просто как муравейник! И что - за каждым окошком человек? И что - если сказать "здрасте", они все вылезут?"
      Тут он увидел, что в освещенном окне ему улыбается какой-то гражданин в кожаном пальто и кожаной шляпе. Господин Ау сурово заулыбался в ответ и раскланялся.
      - Тут у вас интересно, не так ли?
      В лице гражданина из окна ничего не изменилось. "Он, наверное, глуховат", - решил дядюшка.
      - Тут у вас интересно, не так ли? - громче проговорил он.
      Человек из-за стекла и бровью не повел. "Да что он, сдурел? - разозлился дядюшка. - Сейчас он нам ответит".
      Он набрал воздуха полный живот и заорал:
      - ТУТ У ВАС ИНТЕРЕСНО, НЕ ТАК ЛИ?
      Ничего! Дядюшка выдержал паузу и намекнул во все горло:
      - Балды в окнах стоят!!!
      В лице манекена, несмотря на такой прозрачный намек, ничего не изменилось. А в доме изменилось кое-что. Вверху открылось окно, и какая-то невыспавшаяся рука вылила на бедного дядюшку полведра воды.
      - Покричи еще!
      Мокрый дядюшка спешно сбежал.
      "Странный какой-то дождик пошел! Только для меня. Все остальное сухо!"
      Тихо-тихо в городе. Только иногда редко-редко проезжала машина и загорались разные надписи типа:
      "СТОЙТЕ".
      Дядюшка стоял.
      Типа:
      "ИДИТЕ".
      Дядюшка шел. Но когда загорались или попадались надписи: "ВЫХОДА НЕТ", господин Ау совершенно не понимал, что делать. Он давно подозревал у себя в лесу, что в этой жизни выхода нет. Но что город это уже окончательно понял и даже везде рекламировал, было для него в диковинку.
      На всем пути дядюшка не видел ни одного человека.
      Во дворце президента, правда, был виден свет. Наверное, как раз в это время президент снял лысый парик и тайно расчесывал свои длинные черные волосы.
      "Надо все-все запомнить, - решил дядюшка. - Когда я еще попаду в город! А вдруг у меня будут внуки, что я им расскажу про город? А запомнить все лучше при помощи рифмы. Вот запомни, например, слово "телега"? Ни за что. А если скажешь: "Шла телега, везла три тонны снега". Это у тебя сразу уложится в голове. Или слово "заяц". Быстрое слово, сразу из головы выскакивает. А стихотворение застревает надолго. "Гулял по лесу заяц, отъявленный мерзавец!" Это уже кое-что. На сто лет запоминается. Во я даю! - восхитился собой опасный и резкий господин Ау. - Это уже почти открытие. Все, что хочешь запомнить, надо рифмовать. Первым до этого додумался народ. Все его пословицы в рифму".
      Дядюшка наморщил лоб. И так наморщенным лбом стукнулся в машину в надписью: "ТАКСИ". В машине заметался сонный шофер.
      "Вот, например, - продолжал про себя дядюшка,- есть такая мысль: "Без труда не вынешь рыбку из пруда". Сколько лет столько народа ее не могут забыть! Потому что складно. А было бы, например, так: "Без труда не вынешь рыбку из озера" - никто бы не запомнил. Или так: "Без труда не вынешь рыбку из речки". Тоже ноль запоминания. Даже "Без труда не вынешь рыбку из консервной банки" - невозможно запомнить больше, чем на минуту, потому что нет рифмы. Или есть такая пословица: "Терпение и труд все перетрут". Все просто и прозрачно и помнится несколько столетий. А было бы: "Терпение и труд все превратят в порошок". Ну кто бы такое помнил?"
      И зловредный господин Ау стал рисовать рифмованную картину города для внуков. Он запоминал все, что видел:
      "Вон озеро. В нем плавают утки.
      Стоят свежеокрашенные телефонные будки.
      Магазины, вывески, голые кусты.
      Важные полицейские охраняют железные мосты.
      Бегают машины, горят фонари.
      Стоят урны, куда ни посмотри!"
      Господин Ау был просто счастлив. Эта широкая картина ночного города безусловно произведет впечатление на его будущих внуков.
      Тем временем водитель такси очухался и высунул голову в окошко.
      - Эй, толстенький господин, тебе куда ехать? Господин Ау рассердился.
      Но предложение было соблазнительным, а дядюшка устал.
      - В Сосновый Бор за Чертовым озером.
      - Садись!
      Машина развернулась и бросилась в сторону сельской местности. Как и откуда таксист знал дорогу - неизвестно. Но так уж устроены таксисты во всех странах, что они знают все. (Все в смысле дорог.)
      Через определенное время машина стала. Водитель выключил тикающую перед ним диковину и сказал:
      - Тридцать две марки.
      - Ясно! - ответил Ау. Хотя ему ничего не было ясно. При чем здесь марки? Это же не почта.
      - Ну, - продолжал водитель, - гони.
      - Кого? Куда? - недоумевал дядюшка.
      - Деньги, туглики, тити-мити, бабки!!!
      - А где это взять?
      - Посмотри в карманах, образина! Иначе отвезу в участок.
      Господин Ау сунул руку в карман дедушкиного зипуна и вынул какие-то бумажки и кошелек. Все это он подал водителю. бумажки водитель выбросил в окно. (Эх, балда! Это был рецепт невидимого чая! Только осталось неизвестным то ли чай, то ли человек в результате применения рецепта становились невидимыми.) А из кошелька достал несколько монет. Они привели его в восторг:
      - Это же золото! Да ты просто молоток. Башка у тебя, видать, светлая. Небось профессор! У нас в колонне есть один такой же. С виду тютя, а в кармане меньше 100 марок не бывает!
      Шофер взял себе одну монету. Остальные с сожалением вернул. Он умчался в свой любимый город. А кровожадный и опасный господин Ау направился к своему домику, к теплой печке. Он был усталый и злой. На счастье того, кто ему не встретился, никто ему не встретился. А то бы ему, тому, кто не встретился, если бы он встретился, сильно бы влетело от злого господина Ау.
      Когда он укладывался спать под утро, в своем усталом мозгу он лишний раз жесткими и резкими рифмованными штрихами воспроизвел яркую картину ночного города:
      "Вон озеро. В нем плавают телефонные будки.
      Стоят свежевыкрашенные утки.
      Магазины, вывески, железные кусты.
      Голые полицейские охраняют важные мосты.
      Горят машины, стоят фонари.
      Бегают урны, куда ни посмотри!"
      Хр-хр-хр! - хорошо, засыпая, глядеть на полыхающий огонь!"
      История девятая
      БАНЯ ДЛЯ ГОСПОДИНА АУ
      Однажды ужасный господин Ау встал даже раньше обычного. До ночи было еще далеко, спать не хотелось, и надо было срочно, не сходя с места, чем-то заняться.
      Может, привести комнату в порядок? Не сходя с места.
      Дядюшка Ау посмотрел на кучу книг, которая лежала у стены. Книги были в жутком беспорядке. Дядюшка посмотрел на них довольно строго, но они даже не пошевелились. Он еще строже с намеком посмотрел на них - ничего.
      Господин Ау решил поколдовать:
      - Ну-ка, книги, по местам. А не то я вам задам!
      Никакого эффекта! Дядюшка стал подыскивать более энергичные слова. Более убедительные.
      - Ну-ка, книги, все по полкам, а не то вам будет плохо!
      Вышло не совсем складно. Господин Ау уставил глаза в потолок и стал искать рифму:
      - Ну-ка, книги, все по полкам, А не то вас брошу волкам.
      Вышло совсем хорошо. Но у господина Ау был хороший литературный вкус, и он остался недоволен. Потому что, кажется, надо было говорить: "волкам". Но тогда получилось бы: "по полкам>.
      - Ну-ка, книги, по полкам,
      А не то отдам волкам.
      Тут господин Ау подумал:
      "Полки" - это что то военное. А военным книги не очень-то нужны. Уж волкам тем более.
      Вот мыши любят грызть книги. Надо непременно напугать их мышами. И надо вставить что-то волшебное и таинственное, заклинательное".
      Он закричал книгам с кровати:
      - Говорю вам по душам! Шурум-пух-пух! Шурум-пух-пух! Что отправлю вас к мышам! Шурурух!
      Книги не очень-то перепугались. Не очень-то бросились по полкам.
      - Что-то я недо шурум-пух-пухиваю! - прошуршал дядюшка. - Старею. Я сам их должен рассортировать и разложить.
      Он взял одну книгу и перетащил к противоположной стене.
      - Ну и тяжелая!
      Он поискал книгу полегче, снова перенес.
      - Все равно тяжелая.
      Потом он взял следующую книгу, следующую и следующую.
      - Ну до чего же тяжелы!
      Он был весь в поту и пыли. Ему хотелось обзывать книги навозными мордами. Господин Ау присел на кровать. Чего же он добился? Перед ним вместо одной горы книг были две. И новая была в таком же беспорядке, как и старая, но только у другой стенки.
      "Что же я теперь буду делать? - думал он. - Перетащить, что ли, остальные книги со старого места на новое или наоборот все сделать, как было?"
      Его могучий разум подсказал ему, что надо перетащить новую кучу обратно.
      "Я эти книги уже таскал. Они мне знакомы. И с них слетела пыль, так что они легче и чище. Вообще-то я был сумасшедший, когда взялся их переносить", тихо горевал господин Ау.
      Он отважно взялся за ближайшую книгу и отважно перетащил ее на старое место. И следующую, и следующую, и следующую.
      Когда старая куча книг стала опять знакомой и старой беспорядочной книжной горой, не было более усталого человека, чем дядюшка Ау, во всей губернии Уусимаа и всех соседних. Господин Ау лежал в постели и дышал, как воздушный насос, который качают ногой, когда надувают резиновый матрац.
      Мало того, он был еще в пыли с головы до пят, как внутренность хорошо поработавшего пылесоса. Хотя господин Ау никогда не был внутренностью, а всегда был наружностью.
      Он вдруг почувствовал неистребимое желание быть чистым. Ну, просто как молния сверкнула в его мозгу:
      "Господину Ау быть чистым!"
      Но как? Он вспомнил о бане. О финской бане. Но он почти никогда ею не пользовался и забыл, как ею пользоваться.
      Порывшись в книгах, он нашел старинную "Книгу о вкусной и здоровой бане". Прочел:
      "Въ Финляндии уже давно этотъ способъ является прекраснымъ для ухода за теломъ и душой. Особенно хорошъ этотъ способъ, ежели употребляются освежающий паръ, смола и вино".
      "Про смолу не знаю, а трофейное вино у меня есть. Отнял у "навозных морд" в полнолуние".
      Итак, в баню! Господин Ау ринулся в небольшую пристройку при доме. В одном ее углу была жестяная бочка с черными камнями наверху, а напротив большая деревянная полка. У входа стояла деревянная кадушка. Все было точно, как в книге.
      Господин Ау наполнил жестяную бочку снизу дровами, разжег их с помощью бересты и закрыл дверцу. Дрова разгорелись, и послышался сильный шум. Потом он утихомирился, стал ровным и беспрерывным. Маленькая комната стала нагреваться.
      - Баня все-таки действует, - изумился господин Ау. - Теперь быстро за водой.
      Быстро он натаскал полную кадушку воды. Деревянная кадушка давно рассохлась, и поэтому часть воды вытекла. Но постепенно кадушка, пропиталась водой, и щели забухли,
      Нужен был березовый веник, как было сказано в книге, и вино. Вино пылилось, в подвале, а веник господин Ау быстро сделал из голых березовых прутиков. Он получился скорее хлестательный, чем парительный, но другого весной взять было негде.
      "Как негде? А моя вечнозеленая яблоня? Не зря же я лечил ее. Пусть будет яблоневый веник. А то в старине не будет никакого прогресса. А старину тоже надо двигать вперед, а не назад".
      Теперь все. Можно было приступать. Господин Ау взял ковшик и подбросил воды на раскалившиеся камни. Послышалось страшное шипение. Комната заполнилась паром и пылью со старых камней. Дядюшка Ау основательно промок и испачкался. Ведь в книжке ничего не было сказано про раздевание.
      Он сидел на полке, как поджаристый батончик.
      - Помогите! Свариваюсь!
      Теперь дядюшка Ау стал серьезно понимать, что такое "кипеть и бурлить", как он прежде грозил маленьким детям.