* * *

      До дома карета добралась глубокой ночью. Ворона устало слетела с козел в окно кареты, икнула, увидев голую девушку, и полетела за платьем, нашла наволочку, в которую и завернулась Алена.
      Едва она вышла из кареты, как та тоже побледнела и исчезла, вместе с лошадями.
      И осталась у Алены одна лишь туфелька, частично потрескавшаяся за время побега.
      — Ну, все, она меня достала, это ж надо такое учудить, оставить меня голой, без средств передвижения и без предупреждения, — вспыхнула Аля, — да я ей, да я ее, да… ФЕЯ!!! Ф-Е-Я!!!!!!!!
      Она орала, пока не охрипла, но ответа так и не дождалась.
      — Все, я обиделась.
      — Почему? — спросил принц, стоя у нее за спиной, и держа в руках, так крепко, будто боялся потерять, ее хрустальный башмачок.
      Девушка развернулась, охнула и рванула в дом, правда не очень быстро, так как особого желания убегать от такого подарка судьбы, у нее не было. Он, естественно, ее догнал, поднял на руки, поцеловал и пояснил, что совершенно не намерен никуда и никогда отпускать.
      — Честно, честно?! — поинтересовалась счастливая Аленка, глядя на него счастливыми глазами воришки, который хотел украсть осла, а своровал породистого скакуна.
      — Честно, честно!!! — Торжественно ответил будущий король, разглядывая перемазанное личико будущей жены, и раздумывая над ее новым и весьма необычным нарядом.
      Только вот для «Золушки» его ответ уже не имел никакого значения, гораздо важнее для нее почему-то вдруг оказалось то, что он ее очень крепко прижимал к себе, и смотрел так нежно своими красивыми, на ее взгляд, карими глазами.
      Он усадил ее в седло своего вороного коня, который тут же встал на дыбы, от чего Алена вылетела из седла и снова попала в объятья своего принца, который, поймав ее, не устоял на ногах и свалился в не вовремя подвернувшуюся лужу. Алена кокетливо улыбнулась, чмокнула его в нос и вновь полезла в седло, для начала хорошенько дав вредному коню по уху, а пока тот соображал, как на это надо ответить — сзади уже вскарабкался грязный, но счастливый принц, прижал к себе свою принцессу и вонзил шпоры в коня жеребца. Конь заржал и на крейсерской скорости рванул во дворец. Конный эскорт так же развернул коней и поскакал за ними, а король еще немного постоял на обочине, вытирая скупую слезу и хлюпая носом. В голове у него уже сложилась вполне определенная картина, где фигурировало как минимум пять маленьких сорванцов, которые будут бегать по дворцу, ронять и ломать все на пути и звать его дедушкой. Мрачный кот хмуро хлебал мутную воду из лужи, посматривая на обижено нахохлившуюся ворону, которая сидела рядом.
      Но тут он вновь услышали топот копыт, а вскоре вороной жеребец с Алей и принцем уже стоял в той луже, забрызгав перепуганного кота и удивленного короля. Что касается вороны, то ее просто смыло приливной волной. Принц спрыгнул, обдав всех градом брызг, подхватил мокрую ворону и торжественно передал ее Алене.
      — Карр — это все, что та была в состоянии сказать, решив восполнить пропущенное позже, а пока просто как можно более уютно устраиваясь в объятьях Аленки, тут же перемазав ее и так уже далеко не чистейшую простыню.
      А конь уже мчался со своим странным грузом из трех пассажиров обратно во дворец.

* * *

      И уже через неделю сыграли пышную свадьбу, на которой присутствовало все королевство и одна черная ворона, которая так же была графиней Воронцовой, по поводу чего носила красивые ленточки с кучей драгоценных камней, по одной на каждый день недели, а так же красила когти блестящим черным лаком. У местной знати она пользовалась особым уважений, как особа, приближенная к королевской чете. На свадебном пиру она сидела по правую руку от принцессы и то и дело о чем-то таинственно с ней перешептывалась (на самом деле она интересовалась, что именно есть вкусного за столом, хитро сообщала какое вино самое старое, и возмущалась по поводу отсутствия жареных червяков или, по крайней мере, маринованных гусениц).
      Вороне так же был лично королем присвоен титул судьи в футбольных (летом) и хоккейных (зимой) матчах, проводимых каждый месяц на главном поле королевства между командами этого и других королевств. И уж будьте уверены, что это был самый строгий и неподкупный (еще бы с такой-то зарплатой) судья в мире. Она гордо реяла над полем, аки сокол высматривая нарушителей, и, если таковых находила, то немедленно клевала в макушку. По этому нарушителей было мало, и матч всегда был интересным, особенно для королевской четы, всегда сидевшей на почетных местах: Алена кричала стишки, размахивала флагом в поддержку любимой команды, а иногда и лично выбегала на поле, на правах запасного игрока, впрочем, за нарушения ей доставалось не меньше, чем остальным игрокам, несмотря на исключительность положения.
       2001 г.