– От тебя все-таки есть толк, пусть и небольшой.

– Можно я ему шею намылю? – возмущенно спросил Ося, прожигая его ненавидящим взглядом.

Я отрицательно качнула головой, улыбаясь так, будто только что получила самый лучший рождественский подарок. Я сделала это – заслужила его доверие.

– А теперь держитесь. Именно сейчас и начнется все самое интересное.

– Да? Интересно, и за что же нам держаться? – крикнул Оська, но тут стенки шара засветились ярче, и началось такое!..

Мир вокруг нас как будто взбесился. Колонны распались на тысячи нитей, которые почти мгновенно начали перемещаться в пространстве во всех направлениях, раскидывая невиданную и ненормальную по виду сеть. Самую огромную из всех, что я когда-либо видела.

– Ищет нас, – подозрительно довольно произнес Дик.

– Н-да? И чем это нам грозит?

Но тут одна из нитей задела шар.

– Оп-па, нашла!

– Мама, – сказал Ося и с ужасом огляделся по сторонам.

Нити будто по приказу все разом кинулись на нас, так плотно оплетая сравнительно небольшой шарик, что вскоре, кроме них, мы уже ничего и не видели. Притом нас еще так швыряло и бросало из стороны в сторону, что я раз двадцать пожалела, что вообще взялась за эту работу.

– Эй, Дик, – прокатываясь мимо, возопил Ося, – а эта штука точно выдержит?!

Дик в это время пытался вылезти из-под меня, несильно при этом ругаясь, так что все, что я поняла, это «нет, не сломается!».

– А тогда что это там трещит?

Шар наконец-то стабилизировался, и мы худо-бедно смогли встать. Меня все еще качало, но падать и душераздирающе стонать я пока не собиралась.

– Где? – поинтересовался Дик.

Оська молча ткнул пальцем. И впрямь что-то трещало. Я с ужасом огляделась. Ну и как, спрашивается, я буду его спасать на этот раз? Отсюда же нет выхода.

– Не бойся, она прочная. А треск это…

Тонкий, почти невидимый жгут ворвался сквозь небольшую дырочку и рванулся к Дику. Нить, соединяющая нас, натянулась до предела, и меня буквально швырнуло к нему, поставив на нути этой гадости. Укол в спину – и она уже внутри, расползается по телу, рвется наружу и выходит с другой стороны мягким тонким щупальцем. Кровь вновь хлынула в рот, я с ужасом смотрела на остолбеневшего Дика, чувствуя, как дрожит мое парализованное болью и ужасом тело. Не… могу, не… хочу!

– Не надо, – кажется, это я произнесла вслух, глядя расширенными до предела глазами на тыкающийся в разные стороны и торчащий из моей груди отросток чего-то.

– Подожди, – прошептал Дик, – сейчас я все исправлю.

Стенки сферы засветились ярче, иероглифы вспыхивали один за другим, а дыра в сфере с треском схлопнулась. Нить завибрировала, отрезанная от внешнего мира и… полностью втянулась в мое тело. Я закричала не столько от боли, сколько от ужаса, а Оська уже прижимал мое тело и руки к полу, сев на меня сверху, пока Дик разрывал на груди рубашку, сжимая что-то яркое в правой руке.

– Нет! Не надо! Пожалуйста! – Кровь стекала из краев рта, а внутри шевелилось что-то чужое. – Не надо…

Искра из его ладони мягко погрузилась в мое тело.

Я боюсь. Неужели они этого не понимают? Мне же страшно… я не хочу вот так…

И снова мир взорвался болью. Внутри меня горела и извивалась мертвая жизнь, а разум рассыпался на мириады осколков.

Не хочу так… не хочу-у!..

Когда сознание вернулось, я поняла, что сижу и наблюдаю, как эти двое активируют иероглифы, приготавливаясь к чему-то. Мир за пределами сферы пульсировал и искал вход. Мне почему-то было жаль этот мир. Захотелось его впустить, но я не знала как.

– Что ты с ней сделал? – Это сказал зеленоглазый красавчик.

– Не знаю, подействовать должно было иначе. Потом разберусь, а сейчас помоги мне, а то мы никогда отсюда не выберемся.

– Если с ней что-то не так, я тебе потом башку откручу и лично сожру, – пообещал красавчик.

Тот второй только злобно на него посмотрел, продолжая активировать иероглифы. Мне было скучно и больно. Болело где-то в груди, как будто там что-то было раньше, а теперь поселилась пустота.

– Готово, давай.

– Чего давать?

– Силу.

– Обойдешься.

– Ося! – Рык Дика был пугающим, и я заинтересованно подняла голову, прислушиваясь к диалогу.

– Альдо Перендо! – фыркнул красавчик и выжидательно посмотрел на второго. Того перекосило, а в его кулаке сформировалось что-то синее и загадочное.

Я втянула носом воздух, ощущая резкий запах озона.

– Не дури, проткнешь сферу – все сдохнем, – ухмыльнулся зеленоглазый.

– Дай… мне… свою… силу, – медленно произнес темный, – или она – тычок в мою сторону, – умрет.

Оська перестал улыбаться и сжал зубы.

– Ладно, держи.

После этого все начало сверкать, искриться, за пределами сферы что-то дергалось и визжало, сгорая заживо и исчезая на глазах. Я с интересом прижалась носом к стене сферы, наблюдая за происходящим. Но больше ничего интересного не случилось, просто вокруг остались только черные, едва шевелящиеся хлопья, которые медленно начали опадать с поверхности шара, оставляя нас висеть в пустоте.

– Что это?

Оба парня тут же повернулись ко мне, внимательно меня разглядывая, будто вдруг заговорившую зверушку. Зеленоглазый подошел и опустился передо мной на одно колено, внимательно вглядываясь в глаза.

Я склонила голову набок, внимательно разглядывая его лицо. Он мне нравился. Я его поцеловала.

Очнулась я с мокрой повязкой на лбу, укутанная в кучу одеял посреди какого-то аэродрома, а не кровати.

Чихнув для приличия разок-другой и не дождавшись рвущихся к моему телу докторов с пилюлями, горячей водой и уколами, я радостно решила, что уже вполне здорова. И начала прокладывать свой нелегкий и опасный путь среди одеял к далекому краю кровати. Когда я кубарем все-таки грохнулась на пол, запутавшись ногой в пододеяльнике, дверь тихо скрипнула и до боли знакомый голос произнес:

– Ну наконец-то ты проснулась, а мы уже начали было волноваться.

Удивленно подняв голову, я увидела стоящего на пороге Ваську с филином на плече и Диком сбоку. Что филин, что Дик были какие-то смурные и задумчивые, на меня предпочитали не смотреть, что настораживало.

– Ну может, хоть меня-то ты вспомнишь?

Я радостно улыбнулась.

– Конечно, Вась, как я могу тебя забыть, ты же мой личный наставник и руководитель практики по совместительству.

Васька расплылся в счастливой улыбке.

– Ну и молодец, а то эти двое наплели мне незнамо что, оторвали от срочных дел и буквально за шкирку приволокли сюда.

«Эти двое», открыв рот, обалдело на меня уставились, не в силах ничего сказать. Я ответила им таким же удивленным взглядом.

– Странно. Даже и не знаю, зачем они это сделали.

– Так ты же… меня же, а он!.. Ты что, вообще ничего не помнишь? – наконец обрел голос Оська, слетая с плеча Васьки и плюхаясь ко мне на колени.

Я задумчиво почесала затылок, пытаясь сообразить, как я тут оказалась.

– Последнее, что я помню, это как мы вытаскивали Дика из той извивающейся штуки.

Оська икнул и беспомощно обернулся к Дику. Но тому сейчас было явно не до нас, так как он отбивался от вопиющего Васьки, горящего желанием отомстить за «ложный вызов». Дверь за ними закрылась, послышались грохот и звон разбиваемого фарфора. М-дя-а-а, Васька в гневе страшен, Дику я сейчас просто сочувствовала. Оська же подпрыгивал на коленях, требуя внимания и спеша поделиться последними новостями.

– Мы как с проблемой разобрались, Дик тебя на руки схватил и притащил прямо сюда. Даже за вознаграждением еще не ходил!

– А куда это сюда и что было после того, как мы вытащили Дика?

– Так ты ж сознание потеряла, – как-то ненатурально соврал Ося.

Я посмотрела на него угрюмо.

– И ты хочешь сказать, что из-за какого-то обморока привел сюда Ваську? Не верю.

– Ты что, разве могут эти глаза врать? – Два огромных и изумительно чистых глаза воссияли на мордочке Оськи.

У меня зачесались руки от желания срочно его придушить, о чем я тут же ему и сообщила. На робкий вопрос, умеют ли ангелы причинять боль, я с таким упоением ответила «да!», нащупывая ножку стоящего неподалеку стула, что Оська счел за благо срочно скрыться, с воплями и летящим вдогонку стулом вылетая в окно. Я возмущенно смотрела ему вслед, кутаясь то ли в простыню, то ли в наволочку. Рука скользнула по груди и что-то нащупала. Я живо распахнула свое подобие туники и непонимающе уставилась на маленькую дырочку на груди, только-только начинающую заживать. Терзаемая сомнениями, я пошарила у себя по спине и, вздрогнув, нашла еще одну.

Так. Ну и что все это значит?

Дверь снова распахнулась, и на пороге появился встрепанный и чему-то улыбающийся Васька в сильно порванной рубашке и с кровоподтеком на левой скуле.

Подойдя ко мне, он плюхнулся на пол рядом и рывком прижал меня к своей груди.

Я не возражала, еще с детства привыкнув забираться к нему на колени и выкладывать все самые страшные тайны под его насмешливым и таким внимательным взглядом.

– Дик жив? – промычала я, устраиваясь поудобнее в его руках.

– Чего с ним сделается, – фыркнул Васька. – Но из-за того, что он вытащил меня с очень важного мероприятия, мне теперь капитально нагорит от начальства.

Я сочувствующе что-то промычала.

– Ладно, мне в общем-то пора. Я рад, что с виду ты в порядке.

Я кивнула и как можно более убедительно улыбнулась, а потом увидела стоящего на пороге с двумя синяками на лице и без рубашки Дика. Гм.

– Я не помешал?

В такой маленькой фразе и столько яда. Я почувствовала себя как-то неуютно, правда, пока не поняла почему.

Васька еще более ядовито улыбнулся и прижал меня к своей груди так, что я с хрипом начала хватать воздух, гадая, за что меня решили придушить.

– Помешал. – Это Васька, я укусила его за руку, отчаявшись вырваться. Хватка ослабла, мне дали по шее.

– Вася!

– Ой, извини – привычка.

Я возмущенно запыхтела, пытаясь встать при помощи кровати и собрать в кучку разъезжающиеся конечности.

– Тебе, кажется, уже пора. – Это Дик, причем уже находясь в самой комнате.

Васька тоже встал и как-то нехорошо на него посмотрел.

– Если вот с ней, – в мою спину больно ткнули пальцем, я снова грохнулась на пол, больно же! – что-нибудь случится, я лично тебя прибью.

Дик скептически хмыкнул, рывком ставя меня на ноги, подцепив рукой за шкирку. Я снова начала хрипеть, с ужасом глядя на Ваську.

– А мне казалось, что ангелы не умеют убивать.

Меня все-таки отпустили, и я осела на кровать, ощупывая ее в поисках подушки.

– Не все, у меня полномочия гораздо шире.

Теперь они уже стояли друг напротив друга и взглядами буквально прожигали противника.

– Что ж, учту. А теперь тебе, кажется, пора на службу, ангелочек.

Кстати, Васька с детства не выносит это прозвище, а потому меч света, вспыхнувший в его руках, меня совершенно не удивил.

– Не порежься. – Это Дик, довольный, будто кот, наевшийся краденой сметаны.

Я задумчиво смотрела на свои руки. А может, колдануть что-нибудь? Душ, например, им холодный устроить, а то взбесились непонятно из-за чего, того и гляди, вцепятся друг в друга, а кого мне надо защищать в такой ситуации, я понятия не имела. Точно! Надо наколдовать дождик. Хм. Как же это там было? А-а, вспомнила!

Что-то грохнуло, за окном страшно завыл ветер, в комнату ворвался перепуганный Оська и сразу спрятался у меня на коленях. Где-то что-то еще раз грохнуло, сверкнула молния, озарив все вокруг.

Я сидела вся довольная, радуясь, что колдовство удалось, ребята все еще стояли друг против друга, будто что-то не поделили.

Ветер крепчал, холод окутал ноги и скользнул в коридор. Снова вспыхнуло, и ветвистый разряд ударил с потолка сразу в обоих спорщиков.

Сноп искр, запах горелого и моя ненатуральная улыбка, все еще приклеенная к лицу под выпученными от ужаса глазами. Оська присвистнул и прошептал что-то вроде «аминь». А я все пыталась понять, что мне будет за убийство своего подопечного и одного из боевых ангелов за раз? По всему выходило – ничего хорошего.

– Э-э-э… ребята… – Мой писк был очень тихим и каким-то жалостливым.

Две черные лысые рожи медленно повернулись ко мне. Оська меня старательно перекрестил.

– Вы как?

– Скажи, – тихо и как-то зловеще произнес Вася, – это твоих рук дело?

Дик смотрел на меня, как восставший труп, и что-то сжимал в руке. Гм… будут бить?

– Э-э-э… ну-у-у я хотела, чтобы вас намочил дождик.

Дик с Васей переглянулись. Вася ощупал лысину и, плюнув, спрятал в ножны световой меч.

– Ладно. Я пошел. Разбирайся с ней сам.

– А может, – Вася остановился, оглянувшись на говорящего это Дика, – ты ее возьмешь с собой?

Я стала пунцовой и умоляюще взглянула на слегка подгорелого ангела. Тот так садистски улыбался, что мне стало нехорошо.

– Нет уж, теперь это чудо твое. Так что и жить с ним будешь ты.

Дик застонал, а я радостно подпрыгнула на постели.

За окном утихал дождь, Дик на повышенных тонах объяснял мне, как и когда не надо применять магию без его личного разрешения, а Оська куда-то улетел исследовать замок.

Ой, точно! Я ведь в замке. Неужели Дик принес меня в свой собственный дом?

– И если ты еще хоть раз… – разорялся несчастный.

– А это твой дом?

Дик споткнулся, потерял мысль и удивленно на меня взглянул.

– Да.

– Здорово!

Тяжелый вздох – и вот я уже снова одна сижу на постели, а дверь с грохотом ударяет об косяк. А теперь-то я чем его обидела?

Еще немного повалявшись в кровати, я решила все-таки встать и привести себя в порядок, чему немало способствовало бурчание в животе. Свет упорно не хотел зажигаться, так что пришлось передвигаться в полной темноте. Ну точнее, не совсем полной, но в зеркале нормального отражения я не увидела, а потому расчесывалась и одевалась в валявшуюся неподалеку на полу одежду как придется. Я искренне надеялась, что не слишком шокирую внешним видом окружающих.

В ванную я также не пошла, так как там было совсем уж страшно.

– Итак, я готова к новым подвигам, – буркнув что-то вроде этого себе под нос, решительно повернула вниз дверную ручку и… обнаружила, что я заперта.

Что?!

Ах так, ну ладно. Я не хотела!

Сила скатилась, подобно капелькам ртути, на ладонь и тут же переместилась в замочную скважину. Я отошла и на всякий случай спряталась за кроватью. Так, у меня еще три секунды.

Но тут послышался скрип поворачиваемого ключа. Я с любопытством выглянула из-за кровати, как раз, чтобы увидеть нахмуренное лицо Дика в дверном проеме, после чего грянул взрыв. Дика волной снесло обратно в коридор, ударило о стену и припечатало дверью. Я смущенно почесала нос, понимая, что это нехорошо. А тут как раз влетел Оська уже в образе летучего мыша и громко заорал, что там кого-то убило! Я помахала ему рукой.

– Ирлин, ты представляешь, там так грохнуло, что я… А чего ты за кроватью делаешь?

Я встала.

– Гм, понимаешь, Ось…

– А, ладно, неважно, главное, что пока ты тут сидишь, твоего Дика какие-то террористы замочили дверью в коридоре!

Я с трудом понимала смысл сказанного, но покорно пошла в коридор вслед за взбудораженным мышом.

– Вот! – Мне трагично указали на дверь, за которой предположительно был Дик. Я всерьез подумала о внеплановом бегстве. В конце концов, за Диком можно проследить и издалека… но тут дверь рухнула на пол, а красный, ободранный и очень злой Дик бухнулся на четвереньки следом, тяжело дыша и, кажется, тихо рыча. Хм. Не знала, что люди умеют рычать.

Дик встал. Я мужественно отошла на шаг назад, Оська сел мне на плечо и завопил о бегающих по замку садистах, извращенцах, минирующих двери. Дик при этом в упор смотрел на меня, медленно поднимаясь на ноги. А он крепкий – после всего, что я сегодня натворила, выжил. Круто.

– Ирлин!.. – прорычал он, протягивая ко мне руки со скрюченными пальцами.

Мне поплохело.

– Ир-р-рлин!..

– Чего это он? – прервался Оська, с интересом наблюдая за приближающимся Диком.

– Я тебе потом расскажу, – пообещала я и, развернувшись, что есть сил рванула вперед по коридору, старательно перепрыгивая через все препятствия и слыша его рычание за спиной.

– Бедный. Наверное, повредился в уме, – проорал мне в ухо мыш и на всякий случай перелез на голову, вцепившись в волосы.

Бегали по замку мы недолго, Дик в конце концов меня догнал, долго тряс за плечи, уча «уму-разуму», а напоследок еще и взял обещание, что я буду вести себя тихо, после чего меня опять где-то заперли. Я сидела на полу, внутренне переживая бурю эмоций, которая буквально захлестывала с головой, и стараясь не обращать внимания на попытки Оськи выбраться из-за ворота рубахи и «всех покарать». Если бы я его вовремя не спрятала, тут были бы глобальные разрушения и местный катаклизм в придачу.

– Задыхаюсь!!!

Я тяжело вздохнула и все-таки отпустила ворот рубашки. Встрепанная, с горящими глазами голова мыша тут же в него протиснулась, изо всех сил ловя воздух и пытаясь при этом на меня напищать.

– Ладно, ладно, поняла, больше так не буду.

Мыш кое-как выдернул правую лапу и, не удержавшись, грохнулся на пол. Подергивая крыльями, он живописно на нем раскинулся и старательно симулировал обморок. Я на провокации не поддавалась.

– Ладно, давай хоть изучим, где мы.

– Ты меня убила, – трагично сообщили с пола.

– Угу. О! Тут есть кровать.

– Не наступи.

– На кровать?

– На меня!

– Ой, извини.

Пушистик сел, фыркнул в мою сторону и все-таки взлетел вверх, плюхнувшись на ближайшую подушку.

– Смотри, на окнах нет решеток!

Мыш угрюмо взглянул на меня.

– Ты собираешься сбежать в окно? – спросил он. Я с трудом начала открывать правую ставню. – Да, на моей памяти ангелы самоубийством еще жизнь не кончали.

– Угу.

– Ирлин, ты куда?

Я уже сидела на подоконнике, свесив ноги наружу и с интересом оглядываясь по сторонам.

– Ну я… э-э-э… обещала не применять больше магию, вот и приходится выкручиваться своими силами.

– Куда?!

Я повисла над пропастью, которая, как это ни странно, окружала дом со всех сторон, держась правой рукой за подоконник. В пальцы вцепилось что-то колючее и тонкое. Задрав голову, я увидела Оську, самоотверженно пытающегося достать меня и вернуть назад.

– Да все в порядке, – весело крикнула ему я.

– Помогите! – зачем-то заорал мой личный хранитель.

– Слушай, все под контролем.

– Дик!!!

Я услышала грохот вынесенной двери. А в следующее мгновение из окна высунулась встрепанная физиономия лорда. Я очаровательно ему улыбнулась, нащупывая носком подоконник расположенного ниже этажа. Но тут меня схватили за руку и бесцеремонно затащили внутрь комнаты. Рухнув на пол, я ударилась коленкой и возмущенно взвыла. Оська и Дик сидели на подоконнике и крайне укоризненно на меня смотрели. Я попыталась покраснеть, но колено занимало все внимание.

– Итак! – Голос Дика был строг и неподкупен. – Зачем ты решила покончить жизнь самоубийством?

Я открыла рот. Я? Самоубийством?! Когда?

– Я это… – Меня внимательно слушали. – Не хотела.

– Навернулась случайно? – уточнил Дик.

Я отрицательно замотала головой, отчего волосы разметались по полу. Может, пора их остричь? Нет. Лучше косу заплету.

– А что тогда?

– Ну ты же запретил мне колдовать, вот я и попыталась перелезть на нижний этаж без магии.

Дик с Оськой переглянулись, и почему-то оба тяжело вздохнули.

– Она всегда такая? – уточнил лорд.

– Угу, – буркнул Оська.

Я с трудом встала и, всем видом изображая сильнейшие мучения, похромала к выходу.

– Покажи ногу.

– Не покажу.

В следующий момент меня подхватили на руки и, не успела я обрадоваться романтичности момента, с силой бросили на кровать. Я мгновенно утонула среди одеял и подушек, а этот… – вот хам! – начал бесцеремонно ощупывать ноющую коленку. Оська в этот момент сидел на соседней подушке и давал Дику указания.

– Пусти!

Меня отпустили. Встрепанная, злая и совершенно не похожая на ангела, я сидела среди подушек и громко негодовала.

– Жить будешь, – ухмыльнулся Дик и… вышел из комнаты. – Если хочешь есть, пошли в столовую.

– Ладно, – крикнул Оська и полетел следом.

А я? А как же я? Меня что, забыли?!

– Эй, подождите меня!

Столовая была на первом этаже. Спальни же находились по обе стороны довольно просторного коридора на втором. Вниз вела широкая каменная лестница с резными старинными перилами и мягчайшим ковром под ногами. Я шла босиком, а потому вдвойне радовалась такому обилию ковров в замке. Столовая располагалась справа от входных дверей (интересно, и куда они вели?) рядом с залом для приема гостей. Кухня находилась в противоположной части замка, и теперь прислуга суетилась и сновала туда-сюда, чтобы подать ужин.

Сунув нос в столовую, я обнаружила сидящего во главе стола Дика и расположившегося в центре стола Оську. Оба мрачно ожидали подачи блюд, Оська при этом пытался вилкой нацарапать на столе какую-то фразу. Подойдя ближе я прочла: «Ирлин + Дик = дет…» Дописать ее ему было не суждено. Мой возмущенный вопль и хлопнувшая по столу тапочка как раз в том самом месте, где он только что сидел, произвели должное впечатление. Но я не отступила! Забравшись на стол, я начала гоняться за этим… короче, этим и старательно дубасить тапочкой, кидаясь предметами сервировки: тарелками, чашками, ложками. Ося виртуозно уворачивался, радостно при этом смеясь, что злило меня еще больше. Слуги невозмутимо расставляли новые приборы и еду, делая вид, что все так и должно быть. Дик, по-моему, вообще окаменел на своем стуле, стеклянными глазами наблюдая за всем этим безобразием. Я вошла в раж, под руку попались пирожные и салаты, фигурно украсившие стены и… физиономию Дика. Я ойкнула и попыталась затормозить, но поскользнулась на соусе, врезалась в подсвечник и, проехав по столу, свалила на лорда блюдо с его супом. Оська умирал под столом от хохота, изредка выглядывая и гыкая при взгляде на заляпанного салатом лорда. Я старательно искала салфетки, сидя на столе прямо перед ним и бормоча извинения. Слуги в шоке замерли кто где, глядя на лорда, как на ожившего монстра.

– Ты как? – Я наконец-то нашла салфетку и попыталась вытереть помидор с его щеки. Тихое рычание было мне ответом. Салфетку выдрали, меня оттолкнули, граф встал и навис над маленькой несчастной мной.

– Убью! – прорычал он.

Оська тут же вылез из-под стола и подошел к нам.

– Только попробуй.

Граф обернулся к нему, буквально пронзая взглядом осмелившегося ему перечить. Пока он отвлекся, я осторожно стирала соус с его лба другой салфеткой – их мне невозмутимо подсовывал повар, натырив со стола. Оська нахохлился и тоже сверкнул глазками.

– Хочешь помериться силами?

Меня опять оттолкнули, но я упорная и через секунду уже снова вытирала ему лоб.

– Да отстанешь ты или нет? – вызверилась его светлость.

Я вздрогнула, все-таки рев был впечатляющим, и неожиданно слезинка скатилась по правой щеке и упала на пол. Заметив промелькнувшее во взгляде лорда удивление, я еще и хлюпнула носом, решив на будущее больше не сидеть рядом с мелко нарубленным луком. Лорд скрипнул зубами и… вышел из зала, громко шандарахнув за собой дверью. Дружный вздох облегчения прокатился по помещению.

– Вы поражаете нас, госпожа, – доверительно сообщил мне повар, тот самый, что поделился салфетками. – Раньше еще никто не мог усмирить гнев лорда, он мог убить любого за гораздо меньшие проступки.

Я польщенно улыбнулась, размышляя о том, а можно ли меня вообще убить.

– Садитесь сюда. Вот, попробуйте это…

Я и сама не заметила, как один отодвинул стул, другой принес вина, третий предлагал на выбор различные блюда… Все вдруг как-то засуетились, спеша убрать бардак и как можно лучше позаботиться о той, которая сумела пережить гнев лорда. Оська сначала обалдело наблюдал, как меня бессовестно закармливают всякими лакомствами, а потом и сам ко мне перебрался, превратившись в пушистого лапу-совенка, за что немедленно был безжалостно закормлен сладостями и виноградом.

Когда Дик вернулся, мы с Оськой сидели у заботливо растопленного камина и сладко спали, объевшись так, что даже передвигаться было тяжело. Меня еще и накрыли каким-то покрывалом, и я чувствовала себя вполне счастливой. Дик грозно сдвинул брови и уже открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, но все так на него зашипели, призывая к тишине, что он от удивления промолчал и даже соизволил поесть в полной тишине, бросая в нашу с Оськой сторону удивленные взгляды.

Ночь ласково приняла мир в свои объятия, укрыв тяжелым сонным плащом замок, расположенный на самом краю бездны. Я сонно посапывала, освещенная падающим из окна светом луны и слушая успокаивающий храп Оськи. В камине трещали сухие поленья, рассыпаясь искрами и превращаясь в неярко алеющие угольки. Мне было тепло и уютно, наверное, впервые за все то время, что я провела на земле. Но…

Желудок жалобно забурчал, и я недовольно открыла правый глаз, пытаясь понять, что же меня разбудило. Желудок громко что-то буркнул и напомнил о некоторых недостатках человеческих тел. Стон был донельзя натуральным, я начала понимать страдания людей. Мне бы в ванну.

Оська недовольно что-то проворчал, старательно не просыпаясь, пока я перекладывала его со своих колен на кресло, с трудом поднимаясь на затекшие ноги. По коже тут же прошелся водопад иголок, безжалостно впившихся в несчастные конечности. Резко захотелось на небеса, но я мужественно подождала, пока неприятные ощущения не пройдут, старательно ковыляя при этом в ванную, находящуюся на этом же этаже.

Туалет, ванна и холодный душ привели меня в норму. Мир перестал быть темным и безнадежным, захотелось что-нибудь сделать и кого-нибудь спасти, причем срочно. Подумав, я решила не тыркать Дика, тем более что ему сегодня от меня и так досталось, а Оська себя спасать бы просто не позволил. Значит, будем пока просто исследовать замок, кстати, довольно огромный, на мой взгляд.

Пробираясь по каким-то лестницам и переходам, я старательно изучала истинным зрением стены на предмет скрытых дверей, нашла сорок одну и даже кое-куда залезла. Но перемазалась в паутине, испугалась мокриц и парой фаерболов убила одного таракана, сидя с ногами на комоде и трясясь от ужаса. Кошмар! Какая гадость.

После этого дух исследователя раздулся до немыслимых размеров, я почувствовала себя защитницей сирых и угнетенных и срочно отправилась их искать. Сирые, а также угнетенные куда-то смылись, не горя желанием попадаться мне на пути. Ничего, ночь только начинается. Ой, таракан! Бабах!!!

Кашляя и чихая, я обозревала впечатляющую дырку в каменной стене, размышляя о том, можно ли это починить или пока стоит остановиться на достигнутом. На звуки взрыва прибежал Дик в одних шортах, злой и очень сонный. Обозрев место взрыва, дыру и собственно меня, всю черную от пыли и копоти, он сжал зубы, сверкнул зубами, плюнул и… пошел спать дальше. Я восхищенно смотрела ему вслед, поражаясь его самообладанию. Так, мне опять надо в ванну.

И снова ночь смотрит на меня сквозь окна, а свет уже трех лун серебрит стены комнаты, в которой я решила честно, во что бы то ни стало уснуть, не желая больше никого беспокоить. Притащив сюда огромное одеяло из какой-то спальни и старательно в него завернувшись, я легла на стоящий в углу диван и смежила веки.

Над ухом радостно зажужжал комар.

Ну уж нет, я сплю! Комар сладострастно впился в щеку, насыщаясь кровью под завязку. Я вспомнила, что убийство – это грех, и с наслаждением его совершила. Размазанный труп комара на ладони вопиял о жестокости жизни. Фу…

И тут скрипнуло открываемое окно. Я зачем-то сделалась невидимой. Может, ветер?

На фоне окна появилась длинная и худая фигура в черном, осторожно прокрадывающаяся внутрь. Я вспомнила, что за окном находится пропасть и с уважением взглянула на долговязого посетителя, соскользнувшего на пол и теперь бесшумно передвигавшегося по комнате. Из глаз у него били два луча света, что окончательно меня раззадорило. Я встала и так же бесшумно последовала за ним, старательно обходя мебель и заглядывая ему через плечо (ну или ей, фиг его знает, как говорит Оська).

Фигура подошла к шкафу и, поковырявшись в замке, распахнула створки. Я перестала дышать, заинтересованно разглядывая содержимое: какие-то банки, склянки, несколько довольно старых на вид книг и пара сундучков неизвестно с чем. Вор (наверняка вор, тырит ведь) взял правый сундук и тут же его раскрыл, мы уставились на два изящных браслета из какого-то желтого металла, на вид не толще волоса ребенка. Я восхищенно вздохнула, вор напрягся и резко обернулся, естественно, никого не увидев. Я в это время старательно надевала на руки эти браслеты. Оглядев комнату и не найдя ничего подозрительного, вор снова уставился в сундук, понятно, уже пустой. Я любовалась браслетами, прыгая по комнате и наслаждаясь их переливами в свете лун.

– Кто ты?

Вопрос застал меня врасплох, и я остановилась. Кстати, голос был мужской.

– Верни браслеты или умрешь.

Он приближался ко мне, и я запоздало сообразила, что браслеты-то он как раз видит. Блин, опять влипла. В его правой руке засветилось что-то синее, и… я стала видимой? Ой! А почему за спиной крылья?

– Ангел?!

Я обернулась к стоящему неподалеку зеркалу. Ангел.

Расплавленное золото огромных чуть раскосых глаз, легкие волны сверкающих им в тон волос, мягким облаком обрамляющих самое прекрасное в мире лицо, которое просто не могло принадлежать человеку. Фигурка высокая и слишком хрупкая для земного притяжения. Изящество и грация в каждом жесте, каждом движении прекрасного существа, зависшего над полом в обрамлении сверкающе белых огромных крыльев, полуразвернутых за ее спиной. Ангел. Как же давно я им не была. Уже и забыла, каково это – летать.