– Вы ведь решаете проблемы с магией?

Мы кивнули.

– Ну так вот, – радостно оживился посетитель, – у моего хозяина как раз такие проблемы. Дело в том, что по ночам его мучают привидения, а точнее, только один призрак умершей собаки.

Кот поперхнулся пирогом и судорожно закашлялся, Филин тут же пододвинул ему кружку с молоком, которое тот благодарно начал лакать.

– Призраки неопасны, – нахмурилась я, – все, что они могут, это стонать и показываться людям в полнолуние.

Я хвостом пододвинула тарелку с пирожками к себе, с удовольствием наблюдая, как у человека отвисла челюсть. Волосы вежливо опустились на плечи, временно прекратив парить вокруг головы. Я мысленно пожалела, что не могу их остричь, так как они уж слишком активно сопротивляются, а иногда отнимают ножницы и сами начинают мне угрожать. Ладно, фиг с ними.

– Так это не такое привидение, – возмущался посетитель, – оно ненормальное, хозяин уже у всех великих магов был, а толку ноль, поутру они все сбегали бледные, покусанные и напуганные по самое некуда.

Клин только поморщился, и я его понимала: выходит, что наша контора стоит на последнем месте по популярности, но, в конце концов, мы только сегодня открылись.

– А в чем проявляется его ненормальность?

– Как это в чем? – даже удивился нашему невежеству мужик, лично я смутилась. – А в том, что оно огромное, как бык, хотя при жизни было крошечным, как щенок, а то, что оно кусается, да и магичит где ни попадя: то туман напустит такой, что из носу сосульки от холода растут, то лужу в коридоре напрудит, а та ж не вытирается, так и стоит себе, пока сама не высохнет, – да мало ли еще чего придумать может. Вы уж помогите нам, а мы в долгу не останемся.

Мы с умным видом кивали, но кот все же уточнил:

– А сколько же за изгнание собаки нам дадут?

– Триста золотых!

Сумма потрясала.

– Мы беремся за это дело.

Блин, какое трогательное единодушие, мужик аж ошалел от нашего хора.

– А кто твой хозяин-то?

– Так ведь как?! Мой хозяин барон Плямс, один из богатейших вельмож его величества.

Мы с умным видом покивали, а потом Филин выставил мужика за дверь, пообещав завтра к вечеру быть непременно. Дверь огорченно облизнулась вслед голому заду, все еще прикрытому ладошками, но кусать не стала – Клин не велел.

– Ну так что? – Я решила взять ведение собрания в свои руки. – С чего начнем нашу охоту на привидения?

– С выяснения того, умеет ли наша ведьма их развоплощать, – спокойно ответил Клин, глядя мне прямо в глаза.

Я смутилась и честно наморщила лоб.

– Нет, не умеет, – сообщил кот, глотнул молока и пояснил: – Это проходится на четвертом году обучения, а ее со второго турнули. Ой!

На макушке у Уськи шерсть вдруг стала в три раза длиннее и тут же заплелась в косу, которая упала на нос. Кот удивленно свел глаза к переносице и осторожно ее потрогал. Я сделала вид, что вообще тут ни при чем.

Филин весело посмотрел на меня и поднял в воздух большой палец. Мне это польстило.

– Но я могу порыться в книгах и найти что-нибудь подходящее.

– Хорошо, – кивнул Клин, – тогда прямо сейчас этим и займись.

Я надула губы – ну вот, не успела вылететь из Академии, как опять задают домашнее задание. Но пришлось подчиниться.

Я поднялась в отныне мою комнату, Клин отправился выяснять обстановку, а кот с Филином рванули на кухню – кот обещал приготовить мороженое в обмен на добровольное мытье Филином посуды.

Удобно устроившись на широкой кровати, я завесила ее со всех сторон газовой тканью, спускавшейся с потолка, и зажгла три маленьких любопытных светлячка, тут же затеявших веселую возню между собой (пришлось их приструнить, и один неохотно завис прямо над книгой, освещая ветхие потрепанные страницы, остальные двое недолго продержались и вскоре снова начали гоняться друг за другом в моей маленькой уютной пещерке). Надо сказать, что я тоже не просто так ушла из Академии, только в отличие от кота я не стала воровать древние фолианты, а попросту скопировала все конспекты у одной знакомой выпускницы, которую веселило то, что по ее конспектам будет заниматься рогатая нечисть с длинным хвостом. Я себя нечистью не считала, но ей это было по барабану.

Так что теперь, зевая и обложившись конспектами со всех сторон, я листала книгу превращений и старательно держала глаза открытыми. Заклинание памяти помогало мне усваивать все то, что я прочту, мгновенно, но, во-первых, все это надо было найти, во-вторых, прочесть, а в-третьих, понять, что сейчас было мне практически не под силу. Вскоре сон начал ласково прибирать меня в свои объятия. Последнее, что я помню, это прыгающий по кровати кот и удирающие от него светлячки.

Проснулась я рывком от ощущения того, что кто-то меня щекочет. Открыв правый глаз, я узрела кота, который храпел кверху пузом у меня под правым боком, и именно его усы и щекотали мою ногу.

Вокруг в художественном беспорядке валялись листы полностью перезапутанных конспектов, видимо, Уська, гоняясь вчера за фонариками, прыгал по ним, в результате чего мне явно придется потратить достаточно много времени на восстановление очередности листов. Осознав масштаб катастрофы, я резко села и растолкала мохнатого прохвоста.

– У-у-у... – замычал он, отмахиваясь от меня лапой и тыкаясь мордой в колени. Беспредел!

– А ну вставай!

– Ну, Эль, ну чего ты... – Он наконец-таки сел и начал тереть глаза, зевая во всю пасть.

Я трагически указывала на мятые листы. Кот сосредоточенно на них посмотрел и задумчиво почесал за ухом.

– Ну и что?

– А то, что ты сейчас сядешь и не встанешь до тех пор, пока не разложишь листки так, как они и были.

– Я читать не умею.

В моей руке зажегся фаербол.

Кот посмотрел, оценил размер и исходящий жар, что-то посчитал, закатив газа к потолку, и... дал деру.

– Куда?!

Я азартно включилась в погоню.

– Помогите, – верещал пушистик, скатываясь по перилам лестницы, – она меня угробит!

Филин поймал кота и попытался заслонить друга грудью, в которую я, не успев затормозить на тех же перилах, благополучно врезалась. Мы кубарем покатились по полу, фаербол стукнулся в окно, и нас накрыло дождем осколков. Клин, только что вернувшийся из своего ночного похода, с интересом за всем этим наблюдал. Уська тут же забрался к нему на руки, наконец-то найдя надежную защиту. Я только зубами скрипела, выдирая правую ногу из рук Филина, который любовно прижимал ее к себе, явно в суматохе пытаясь поцеловать. Ага, щас.

Я пяткой врезала ему в челюсть и бодро отползла в сторону. Филин долго и грязно ругался, вытаскивая изо рта только что выбитый зуб.

– Вы закончили?

Голос Клина был холоден, и мне тут же расхотелось дурачиться. Правда, вид кота, радостно показывающего мне язык, тут же вернул это желание на место, но, встретившись с ледяным взглядом серых глаз, я решила, что отомстить можно и попозже. Филин, похоже, тоже пришел к такому выводу.

– Прекрасно, тогда садитесь все за стол, и я расскажу то, что узнал, пока вы спали.

Мы с Филином тут же надулись – тоже мне герой-воитель.

– Итак. – Клин обозрел наши внимательные физиономии, убеждаясь, что его внимательно слушают: кот убежал на кухню кашеварить, но дверь оставил открытой, чтобы тоже все слышать. – У барона Плимса в центре города стоит огромный особняк в четыре этажа, вокруг разбит сад, окруженный высокой каменной стеной с защитной магией наверху. Три года назад у барона сдох любимый песик. Черненький, маленький, ну прям с локоток. Песик был без ума от хозяина, но в один прекрасный день подавился куриной косточкой и умер. Барон очень горевал и на всякий случай повесил всех поваров и перестрелял всех других собак, охранявших территорию сада, по крайней мере именно так утверждает его кухарка.

Я сделала ну очень скептическую мину, однако Клин демонстративно ее не заметил.

По ее словам, барону было чересчур больно смотреть, как радуются жизни другие псы, когда его любимца больше нет в живых.

Я всерьез задумалась о кардинальном решении проблемы – пристрелить самого барона, чтобы он в призрачном виде наконец-то встретился со своим питомцем. Шепотом поделившись этой идеей с Филином, я встретила бурное одобрение, но, взглянув на Клина, мы отчетливо поняли, что это вряд ли удастся.

– Итак... – продолжил Клин...

Я угрюмо стала ковырять в носу, но так как молчание затянулось, подняла голову и встретила ошарашенные взгляды мужчин. Палец был немедленно вынут.

– Гм... кхм... итак.

Я вежливо кивнула.

– После смерти собаки года два ничего не происходило, но потом слуги в замке начали пугаться бродящего по ночам призрака пса, который грустно на всех смотрел и иногда тихо выл. Барон тут же признал в призраке своего песика и даже пытался с ним общаться на первых порах, но пес бывшего хозяина не замечал и на контакт не шел. И барон немного успокоился. Ну бродит себе привидение и пускай бродит, в королевском замке вон их целых четверо (и все казненные предыдущие правители), ими даже гордятся.

Клин сделал небольшую паузу, так как в столовую вбежал кот, таща за собой на подаренном мною заклинании левитации поднос с едой. Я вдохнула аромат обалденной каши и тут же схватила ложку, нагло наплевав на осуждающий взгляд Клина, но, увидев, что кашей заняты уже все, он тоже решил прерваться, и на некоторое время за столом было слышно только довольное чавканье и причмокивание. Рыжий повар от нас не отставал, попросту взобравшись на стол и сунув мордочку в тарелку. Наконец все были сыты, и Клин продолжил эту душещипательную историю. Кот вылизывал тарелку.

– Но несколько месяцев назад...

– По сведениям все той же кухарки, – все-таки не удержалась я, однако меня опять нагло проигнорировали.

– ...призрак вдруг начал расти и достиг огромных размеров.

– Сколько точно? – влез Филин.

– Пока неизвестно.

– Кухарка не успела сказать. – Это опять я, но на меня все так осуждающе посмотрели, что я прикусила язык.

– Также собака стала лаять, носиться и ломать мебель, кусать всех гостей, остающихся ночевать, напускала туман и сильный холод, прыгала по чердаку так, что по потолку поползли трещины, а самого барона чуть не убило упавшим куском штукатурки. До сих пор шишка на лбу.

– Шишка на лбу... – старательно записывал кот блестящей ручкой в красивом блокнотике.

Я тут же полезла посмотреть, кот начал жадничать, но отругали и усадили на место почему-то меня.

Я насупилась, а Клин, еще некоторое время пугая мня грозным взглядом и наконец осознав, что этим ничего не добьется, со вздохом великомученика продолжил:

– Таким образом, сегодня вечером мы всей группой заявляемся в замок барона и ловим и успокаиваем данное... Эль!!!

Я засмущалась и заставила прекратить бороться мою ложку и ложку Филина, они покорно упали на скатерть, хотя моя ложка явно побеждала. Филин тоже сидел с несчастным видом.

– Ты когда-нибудь бываешь серьезной?

Я усиленно изучала свои ногти.

– Так, ладно, что ты нашла в книге заклинаний по поводу упокоения духов?

Все внимание вновь переключилось на меня. Я попыталась сделать как можно более счастливое лицо и совершенно честно заявила:

– Ничего.

И тишина.

Кот сообщил, что пойдет помоет посуду. Предатель оставил меня одну с этими, этими...

– То есть ты хочешь сказать, – голос Клина был обманчиво мягкий и почти ласковый, что меня сразу насторожило, – что мы пойдем сражаться с призраком бешеной собаки во главе с ничего не умеющей делать ведьмой?!

К концу фразы он уже почти орал. Я нахмурилась и честно встретилась с ним взглядом.

– Нет, я хочу сказать, что пока я не нашла заклинания, но у меня впереди еще целый день, чтобы проштудировать конспекты.

Напряжение достигло предела, между нашими взглядами пробежала искра, и наконец он первым отвел глаза. Правильно, мои глаза даже в этом обличье слишком сильно отличались от человеческих, чтобы вот так просто в них заглядывать, слишком многие теряли разум навсегда, заплутав в озерах чистых и прекрасных эльфийских глаз.

– Хорошо, у тебя есть время до вечера. Филин.

– Да?

– Ты пойдешь со мной, пройдемся по городским магическим лавкам, может, что найдем.

Они ушли и закрыли за собой дверь, а я поняла, что здесь в мои способности верят мало.

– Чайку будешь?

Я посмотрела на сидящего на полу кота и улыбнулась. Уська тут же побежал на кухню за чаем, а я сгоняла наверх за конспектами – в конце концов, кто сказал, что все потеряно?

Провозились мы с Уськой долго. Он, как умел, пытался мне помочь, лазая по столу и выискивая хотя бы пронумерованные листки. Таких оказалось довольно много, и к вечеру конспект уже принял более или менее приличный вид. Когда вернулись Клин с Филином, мы спокойно ужинали, хором заучивая заклинание вызова и развоплощения духов. Кот вызывал духов живших здесь когда-то мышей, а я четко их развоплощала именно в тот момент, когда очередного призрачного мышонка настигала лапа Уськи. Тот был страшно доволен и даже довольно рычал, полностью сосредоточившись на охоте.

Пронаблюдав от двери за этим процессом, Клин удовлетворенно кивнул, чем вызвал у меня зубовный скрежет, и спокойно сел за стол ужинать. Филин плюхнулся рядом, требуя еды. Кот его услышал только с третьего раза, после чего неохотно поплелся на кухню, на ходу бубня под нос заклинание левитации. На кухне тут же раздался страшный грохот, и мы, прибежав на помощь, увидели кота, грустно взирающего на прочно прилипшие к потолку кастрюли с первым, вторым и чаем (чай Уська почему-то всегда заваривал только в кастрюльке, утверждая, что так вкуснее получается – чайник же предназначен исключительно для молока).

– Я слишком сильно их залевитировал, – сообщил Уська.

Тут правая кастрюля с супом отклеилась от потолка и громко жахнула о плиту, выливая весь суп на стены, кота и нас троих. Мы стояли все в супе, с ужасом следя за поведением оставшихся двух.

– Эль, может, я, конечно, ошибаюсь, – задумчиво сообщил Клин, – но ты же ведьма, так почему не поймала кастрюлю в воздухе?

Я угрюмо на него посмотрела, и... вторая кастрюля наделась ему на голову. На пол посыпалась свежезажаренная рыба, перегруженная туда из сковородки. Кот, жутко расстроенный, попросил меня так больше не делать, а Клин, сняв кастрюлю и немного отряхнувшись, решил все-таки меня убить. Я рванула из кухни, скользя по полу на вымазанных в супе и рыбе сапогах, громко хохоча на бегу и доводя Клина ну просто до белого каления. Нет, он все-таки меня поймал и даже врезал пару раз, после чего я засветила в него мощным заклинанием левитации, и он ласточкой вылетел во второе, бывшее до этого целым, окно. Пол снова усеяли осколки, а Клин пытался выбраться из наваленной в тупике мусорной кучи, морщась от запаха и вида.

К вечеру мы отмылись и заключили временный нейтралитет, хотя бы на время выполнения заказа. А если честно, мне кажется, что он в меня влюбился, я ему так и сообщила, когда мы все вчетвером выходили из здания. Кстати, молчание – знак согласия. Это я ему тоже сообщила. Видели бы вы его глаза! Навыкате. Гм...

Нам пришлось довольно долгое время поплутать по всяким переулкам, и, если бы не мое врожденное чувство направления, я бы точно здесь заблудилась. Узкие улочки стискивали между собой огромные каменные дома, вонючая грязь, стекающая по желобам у самых стен, буквально сводила с ума. Кот вообще отказался идти пешком, и Клин покорно взял его на руки. Пару раз нам попались местные бандиты, но, разглядев пару пульсаров и клинок Клина, быстренько и с извинениями ретировались, ныряя в те же дыры, из которых появились. Да, ведьм здесь уважали, и не просто так. Любая мало-мальски умеющая колдовать, а не только варить бесконечные зелья и уродовать амулеты знахарка тут же определялась на сытную и довольную жизнь в дом местного богатея. И все равно магии на всех не хватало, потому на этих грязных улочках я была почти что авторитетом для прочей преступной шушеры. Все это мне подробно объяснил Филин, просвещая относительно местных нравов и обычаев.

– Да, кстати. Клин, а зачем мы взяли кота?

Тот явно из вредности даже не обернулся. Но я умела быть настойчивой, и пинок под зад все-таки вызвал реакцию. Дальнейший путь мы преодолели быстрым бегом, сшибая все то, через что нельзя было перепрыгнуть. Крысы почтительно уступали нам дорогу, квадратными глазами наблюдая за тем, как по стенам мечутся пульсары, превращая в мелкую пыль старый камень домов.

Меня все-таки догнали, но так как мы уже прибыли и нам от распахнутых настежь ворот радостно улыбался какой-то старичок, Клин решил оставить месть на потом. Я была с ним полностью согласна и первой юркнула в ворота. А там!..

У самых ступеней, ведущих к дверям шикарного особняка, сидел то ли на троне, то ли на столь оригинальном кресле очень тучный мужчина с перевязанной кухонным полотенцем головой. По обе стороны от него выстроились слуги, сжимая в руках зажженные факелы и молча выжидательно смотрели в нашу сторону. Я тут же приосанилась и аккуратно поправила челку кончиком хвоста. Кто-то шумно грохнулся в обморок.

– Гм. Ну, здравствуйте, где тут ваш песик, – поинтересовался Филин и уже нацелился на ближайшие кусты, – где он был, что делал, сколько пописал?

Филин был сама деловитость, мы с котом тихо кашляли, глядя на непередаваемую гамму чувств в глазах барона. Но тут вмешался Клин и оборвал все веселье. Затырив меня себе за спину и сурово пригвоздив Филина взглядом к земле, он сам обратился к барону:

– Я прошу извинить моих спутников и хочу представиться. Меня зовут Клинок. Возможно, это имя вам что-нибудь говорит.

По мгновенно посерьезневшему лицу барона я поняла, что говорит, и очень о многом. Интересненько.

– Это выпускница Академии магии и волшебства и очень сильная чародейка Эллинорилла.

Меня вытолкнули вперед, и я криво улыбнулась под перекрестьем заинтересованных глаз. Ну надо же, и как меня только не называли, но Эллинори... короче, останусь Элькой, и все тут.

Но тут очередь дошла до кота.

– А это последний из представителей рода...

И опять абракадабра, но по удивленным выражениям недоумевающих лиц я с облегчением поняла, что не одна такая дура.

Но тут вперед вышел оскорбленный невниманием Филин и представился сам. Гордо задрав подбородок, он значительно произнес:

– Наследный принц Марциполии-Клементины, дважды победитель грюков и отважный пожиратель гряков, суровый и неотвратимый рок для дрюков Филлимон Акамдерпский девятый!

Все открыв рты взирали на наследного, а я тихо произнесла заклинание личины. И тут же победитель гряков, или кого там, стал выше, плечи расширились, в глазах появился суровый блеск, а весь его вид пугал и внушал почтение окружающим. Я была рада, что личина, заготовленная мною еще на первом курсе для спектакля о Короле Сумраке, вновь пригодилась. Но тут тишину нарушили аплодисменты и приветственные выкрики. Барон лично спрыгнул со своего трона и рванул к нам, спеша пожать величественную ручку и предложить поужинать с ним за одним столом. Принц отказывать не стал, а просто надменно кивнул и величественно пошел в дом на ужин. Мы втроем остались всеми забытые на улице. Я запоздало подумала, что личину набросила зря.

– Хорошо придумала, – неожиданно сказал Клин и повернулся ко мне, – пока Филин будет их отвлекать, мы спокойно обследуем замок и выполним свою работу.

Я так и застыла, ошарашенно глядя, как он идет к дому. Это что, меня только что похвалили?

– Эль, не стой столбом, пошли давай. – Кот резво вспрыгнул ко мне на руки, заставив пошатнуться под немалым весом. Скрипнув зубами, я бросила Уську обратно на землю. Не фиг приучать. Кот заворчал, но все-таки пошел следом.

– Так ты можешь наконец мне объяснить, зачем ты взял с собой кота?

Клин даже не взглянул в мою сторону, но все-таки ответил:

– А затем, что именно Уська... – Он поморщился. – И что за дурацкое имя ты придумала?

Я только фыркнула. Мой кот, какое хочу имя, такое и придумываю.

– Ну так вот, именно твой кот лучше, чем кто-либо другой, чует магию. И с ним нам не придется бегать по всему дворцу, как идиотам, зовя собачку на все лады. Кот сам нас к ней приведет.

– Как собака, что ли, след возьмет? – обрадовалась я.

– Ага, щас, – возмутился пушистик, который конечно же все слышал, – да ни одна собака не почует, где искать источник магических волн, а вот я могу!

Я скептически посмотрела на раздувшегося от гордости кота:

– Ты сначала докажи, что сможешь, а потом выпендривайся.

Кот фыркнул и демонстративно отвернулся от меня. Но Клин тут же уселся перед ним на корточки и начал что-то тихо говорить на непонятном наречии, ласково почесывая его за ушком.

Меня при виде этой картины посетило почему-то совсем странное чувство, похожее на... зависть?

Вскоре кот сдался и, все еще не глядя в мою сторону, начал усиленно крутить головой, закрыв глаза и к чему-то прислушиваясь.

Вдруг наверху что-то грохнуло.

– Есть, – сказал кот, – он там. – И ткнул лапкой в сторону ведущей наверх лестницы.

Я только хмыкнула, но поспешила следом. Взбежав по каменным ступеням, мы завернули за угол и... увидели его. Это было привидение двухметровой псины, которое стояло и сосредоточенно ело герань с подоконника.

– Давай, Эль, я его отвлеку.

Клин бросился прямо на привидение и рубанул по светящейся полупрозрачной видимости плоти своим мечом. Меч, как и ожидалось, прошел насквозь, даже не поранив призрака, но зато сильно его при этом разозлив. Пес перестал жевать несчастное растение и медленно обернулся к Клину, обнажая длинные и острые клыки, выглядевшие до жути реально.

– Эль, – крикнул Клин, делая шаг назад, – давай!

Поборов желание посмотреть, что будет дальше, я выставила вперед правую руку и тихо прошептала заклинание. Мы все замерли и посмотрели на пса. Тот тоже замер и начал бледнеть.

– Получилось, – обрадовался кот...

Но пес вдруг передумал и резко снова принял свой прежний вид. Только теперь у него горели красным светом глаза и в пасти, кажется, клыков стало раза в два больше. Не ограничиваясь этим, он стал еще и расти, и вскоре на нас шел уже трехметровый гигант с огромной, наполненной клыками пастью, взбешенный и очень голодный на вид.

– Бежим? – предложил кот.

Возражений не было.

Как мы бежали! Я по пути огибала все вазы и статуэтки, перескакивала через резные столики и слышала, как все это добро звенит и гремит позади нас, после не утруждающего себя такой осторожностью привидения.

На ходу мы ворвались в зал на первом этаже, перепрыгнули через стол и побежали дальше. Сзади вопили гости и был слышен лай огромного пса, от которого лично у меня закладывало уши.

– Эль, придумай что-нибудь, – заорал Клин, держащий в охапке не перестающего голосить от ужаса кота.

– Что?

– Да что угодно, только останови его!

Последовавший грохот за спиной и тупик впереди убедили меня в вескости доводов.

– Ладно.

Я резко затормозила, обернулась к призраку и подняла перед собой правую руку. Волшебство рвануло по ней от самого сердца в кончики пальцев, а оттуда тонкими нитями протянулось к отчего-то тут же затормозившей и жалобно скулящей собаке. Нити достигли своей цели. Пес взвыл и попытался вырваться, однако тонкие с виду путы не отпускали добычу, все сильнее и сильнее сжимая в своих объятиях призрачную плоть. Внезапно они отделились от моих пальцев, плотно спеленав пса, и начали медленно, но уверенно краснеть. Вой и скулеж собаки было уже невозможно слышать, она билась в паутине, жалобно кричала и с ужасом наблюдала за уже светящейся ярко-красным сетью.

– Что ты сделала?

Клин стоял рядом и наблюдал за агонией того, кто уже давно был мертв.

– Кажется, я отняла у него посмертие. – Я взглянула в глубины серых глаз Клина и прошептала: – Бежим!

Он сразу не понял, но побежал. Мы неслись все быстрее и быстрее, только уже в обратном направлении, стремясь поскорее покинуть особняк. По пути мы вновь пробежали через пиршественный зал, и я громко крикнула всем, чтобы уносили ноги. Непонятливых не оказалось.

И когда мы все наконец-то выбрались на свежий воздух и столпились у ворот, а барон удивленно спрашивал, зачем надо было убегать из дома, грянул взрыв. Полдома снесло сразу, я еле успела оградить нас защитной стеной, на которую тут же посыпались камни и мебель. Остальная половина осталась стоять. Когда все стихло и барон, почти невменяемый, с ужасом в глазах, сделал первые два шага к дому, я подошла и тихо сказала:

– Мы сделали свое дело, я прошу выдать нашу оплату.

Он не сразу понял, но по медленно багровеющему лицу и наливающимся кровью глазам я поняла, что платить нам не собираются. На моей ладони тихо возник клочок серебристого тумана с яркой искоркой, горящей в центре.

– Не советую.

Клин подошел так близко, что стало ясно: я могу на него рассчитывать, Филин и кот были неподалеку. Барон мрачно осмотрел всю нашу компанию и рявкнул какому-то мужичку, чтобы отдал нам двести монет серебром.

– Триста, – ласково сказала я, – и золотом.

Искорка засветилась почти нестерпимо, но вокруг стало значительно холодней.

Барон о-очень медленно кивнул.

– Триста. Золотом.

К нам подошел тот самый человек и отдал увесистый мешок. Клин молча взвалил его на спину.

Я погасила искру, свернула туман и вновь спрятала его в ладони.

– Вы правильно поступили. Ведь один из ранее нанятых вами магов наверняка сообщил вам, во что именно превращается призрак вашего пса и что будет с вами, когда превращение завершится.

Барон хмуро кивнул. Я мягко улыбнулась.

– До превращения оставалась только эта ночь.

Барон побледнел, и по тому ужасу, который был в его глазах, я поняла, что до поры нас оставят в покое. Но, думаю, в будущем барон вряд ли станет нашим надежным другом.

Домой ввалились усталые, но счастливые. Филин всю дорогу рассказывал, как круто он играл роль принца на пиру, и описывал все те блюда, что были выставлены на стол. Всем сразу же захотелось есть, и героя, ввиду того что солнце уже золотило мокрые крыши домов, отправили на рынок за провизией, причем в довесок сунули кота, который утверждал, что без него деньги будут потрачены зря. Денег также выдали, причем Уська их тут же пересчитал, деловито помахивая хвостом и загибая когти на лапах.

Особняку я обрадовалась как родному и тут же понеслась в душ, желая только одного – стать чистой и свежей, как в день своего рождения. Клин вроде как отправился на чердак, сообщив, что там находится внушительная библиотека. Я тут же решила потом ее навестить. А вдруг там найдутся книги магического содержания?!

Выйдя из душа, я вытерла волосы и быстро оделась в свою старую, тысячу раз залатанную магией одежду, в которой я когда-то пришла в Академию. Естественно, несмотря на волшебство, вид она имела довольно жалкий и просто кричала о том, что ее пора сменить. Внизу стукнула дверь, и я услышала перебранку кота и Филина, которые опять чего-то не поделили. Подсушив магией ветра свои волосы и позволив им развеваться так, как им вздумается, я рванула в гостиную, слетев в нее по перилам.

– Эль, – радостно завопил Уська, – нет, ну вот ты мне скажи, как можно брать рыбу за пять медных монет, когда рядом продавалась вполне свежая за четыре! Только я отошел, и вот результат – он нас форменно ограбил.

Лапка обвинительно ткнула в грабителя, который перетаскивал сумки из зала в кухню.

Я пожала плечами, схватила пушистика на руки и принялась его активно тискать и целовать. Ошарашенный кот, все еще размышляющий о цене рыбы, сначала не сопротивлялся, но потом начал так орать, что пришлось опустить его на пол. Оглядев свою стоящую местами дыбом шерстку и потрогав чуб на умной голове, кот горестно взвыл и принялся вылизываться. А я, излив весь запас любви и нежности, рванула помогать на кухню. Правда, вскоре меня оттуда выставили, уверяя, что руки и хвост у меня растут из одного места.

Я попыталась обидеться, но тут заметила осколки окон, все еще рассыпанные по полу, и унылый пейзаж на улице, а потому срочно решила все исправить.

Когда ребята закончили готовку и вышли наконец из кухни, их глазам предстал удивительный вид. За правым окном, которое раньше выходило на свалку, мерно плескалось, ударяясь волнами о песок, зеленое море, а за левым окном лежала широкая мертвая равнина, рассеченная посередине зигзагом реки и укутанная теплым покрывалом белоснежного снега. Где-то вдали проглядывала тонкой ажурной каймой кромка леса, лишь намекая на горизонт.

Я оценила потрясенные взгляды ребят и гордо задрала нос, ожидая похвал и бурных оваций.

– Гм... Эль, а тебе не кажется, что вид за окнами чересчур разный, – нарушил наконец общую тишину кот.

Я удивленно на него взглянула:

– Да, ну и что, так же прикольней.

Уська задумчиво почесал за ухом и махнул хвостом.

– Да, Эль, но хотелось бы что-то одно.

Это уже Филин.

– И чуть более близкое к реальности, – добавил спускающийся по лестнице Клин.

– Вот так, что ли, – возмутилась я, и за обоими окнами расцвела всеми красками центральная площадь города: всеми красками уныния, серости и скуки, так как было еще слишком рано.

– Да. Да, вот так лучше, – хором заверили меня, радостно хлопая по плечам.

– А это по-настоящему? – уточнил Клин. – То есть ты и вправду можешь показать любое место в мире и то, что там происходит в данный момент?!

– С детства это умею, – раздраженно пожала я плечами и ушла на кухню, посмотреть, чем там столь вкусно пахнет, так и не заметив восхищенно устремленных вслед взглядов.