- Почему, собственно, вам надо это поручать? И почему обязательно необходимо выступать перед большой аудиторией? - спросил я. - Вы знаете личный состав полка, что его волнует, интересует, знаете обстановку, всегда находитесь в гуще воинов. Используйте возможность поговорить по душам пусть даже с маленькой группой воинов.
      Это не менее ценно, чем заранее подготовленное выступление.
      Плешков согласился со мной. И позже я не раз видел его беседующим с воинами в блиндажах и окопах. Особенно когда ему пришлось формировать отряд, которому предстояло первым переправиться через Днепр. Он разъяснял бойцам сложность поставленной перед ними задачи, подчеркивал ее важность, давал советы, как лучше действовать. И по тому, как воины слушали командира, по их реакции нетрудно было определить, как важно и своевременно это одобряющее слово командира-коммуниста.
      Нет нужды говорить о том, что жили мы во фронтовых условиях жизнью крайне напряженной, общей заботой как можно успешнее бить врага. Избавляло ли это от учебы, от необходимости повышать политические знания, расширять свой кругозор. Отнюдь нет! Наоборот, совершенствовать знания требовалось еще интенсивнее. Необходимо было читать ленинские произведения, текущие политические издания, следить и за новинками художественной литературы. Без глубоких знаний, которые пополняются ежедневно, политработнику, да и любому офицеру, просто не обойтись. Естественно, поэтому, что идейно-политической закалке кадров мы уделяли постоянное внимание. Даже в такой напряженный период, как подготовка к форсированию Днепра. И нужно сказать, что командиры, политработники, все офицеры относились к этому делу со всей серьезностью. Бывало, зайдешь в блиндаж и непременно увидишь, как тот или иной офицер, примостившись в уголке, читает книгу. На коленях блокнот, в котором делает записи.
      Настойчивая самостоятельная работа над книгой, газетой, документами, поступающими в дивизию, углубление политических знаний незамедлительно и положительно сказывались и на служебной деятельности офицера, и на его общественной работе, воспитании подчиненных. Мог бы назвать десятки таких офицеров. Но скажу лишь об одном из них, Герое Советского Союза Иване Алексеевиче Григорове - командире взвода. Этот человек, весьма целеустремленный, требовательный, особенно к себе, удивлял всех тем, что как бы ни уставал, каким бы трудным ни был у него день, а отдых коротким, обязательно отводил несколько минут на чтение. И когда ему поручалось организовать беседу с волнами, мы знали, что сделает он это успешно. Особенно запомнилось его выступление на партийно-комсомольском собрании с повесткой "Боевую задачу выполним, Днепр форсируем, плацдарм завоюем и удержим":
      - Мы знаем, что идем на трудное задание, может быть, на смерть. Но мы знаем также, что от нас, от наших действий зависит успех операции. Мы знаем также, что наши действия, наш успех могут сохранить жизнь сотням товарищей бойцам и командирам. Мы идем на задание с полной уверенностью в победе...
      Я всегда относился с уважением к коммунистам, всем офицерам, которые не жалеют сил для совершенствования политических знаний. А на фронте они вызывали у меня особое чувство. Именно они были надежными и умелыми помощниками командиров, политработников в воспитании личного состава. И как правило, именно они показывали образец мужества, дисциплинированности, воинского мастерства. Таким был старший лейтенант Г. П. Кузнецов - один из лучших командиров рот, любимец бойцов. Мне доводилось встречаться с командирами, имеющими разный стиль руководства. Некоторые в обращении с подчиненными допускали окрик, нервные вспышки, неуважительность. Преобладали же командиры волевые, решительные, тактичные. Они относились к подчиненным с уважением, любовью, разговаривали спокойно, вызывая у собеседника уверенность в себе, в своих силах, пробуждая инициативу, укрепляя готовность в трудный момент брать ответственность на себя. К таким командирам относился и Кузнецов. Эти замечательные качества дополнялись и его широкой эрудицией, начитанностью. С ним было интересно и приятно беседовать. Как ни странно может показаться, но с ним в дни затишья между боями мы не раз обсуждали книги, кинофильмы. Он иногда признавался:
      - Хочется больше читать, но очень мало времени остается для этого. - В слово "читать" он вкладывал понятие не только о художественной литературе, но и о трудах по философии, экономике.
      Я уже отмечал, что период накануне форсирования Днепра был весьма напряженным, времени на все не хватало. А сделать требовалось много. Именно поэтому мы решили обсудить в политотделе не только четкий план дальнейших действий, но и поговорить о том, какие формы политработы целесообразнее использовать в этой обстановке. На совещание пришел и командир дивизии А. В. Скворцов. Он молча слушал высказывания работников политотдела, что-то записывал в блокнот. А предложений было немало, и, как мне казалось, интересных, продуманных, многие из которых были внедрены в практику работы не только политотдела, но и политработников полков, батальонов.
      Интересным, скажем, было предложение снабдить каждого агитатора копиями писем, поступивших в дивизию с заводов, из колхозов и совхозов, институтов и школ и даже из детских садов. В них, в этих письмах, - душа нашего народа, думы и чаяния, настроение, в них - требование бить фашистов, гнать до самого Берлина. Писем таких было много: из Москвы и Свердловска, Куйбышева и Новосибирска, из деревень, название которых я и не запомнил. Нельзя было не согласиться, что подобные письма имеют огромное воспитательное, мобилизующее значение. Скажу, что это предложение мы реализовали. Письма зачитывались в окопах, в перерывах между занятиями и тренировками. О том, какой они получали отзвук, можно судить по письму, написанному бойцами разведывательной группы в ответ на наказ рабочих-свердловчан драться смело, мужественно, не жалея сил и самой жизни.
      "Спасибо за все, что вы делаете для нас, - писали воины. - За ваш героический труд, за веру в нас. Мы будем драться, пока руки держат оружие, пока жив хоть один гитлеровец..."
      Важным было и предложение организовать во взводах беседы "Наш командир". В них предполагалось участие агитаторов взводов, политработников, комсомольского актива. Кстати сказать, это форма воспитания у воинов любви к командиру активно использовалась нами и ранее, на всех этапах боевых действий. Должен отметить, что ее эффективность, эмоциональность доказаны жизнью. И в эти дни мне доводилось быть свидетелем живого и интересного обмена мнениями. Как правило, политработник или агитатор рассказывал о своем командире: откуда он родом, из какой семьи, где и как работал или учился до войны, в чем особенно проявил себя, как действовал в бою... Затем сами воины говорили о том, что особенно ценят в командире, что хотели бы взять в пример, почему верят в него. И если раньше кто-то и мог еще сомневаться в полезности этого дела, - мол, не подорвет ли это авторитет единоначальника, то вскоре убедились, что не только не подрывает, а, наоборот, укрепляет этот авторитет. Бойцы узнавали о своем командире много такого, что вызывало гордость за него, веру в него. Ведь большинство из них прошли с дивизией большой путь, участвовали в кровопролитных боях, дрались геройски и имели немало наград.
      Одобрено было и предложение помощника начальника политотдела по комсомольской работе провести в комсомольских организациях собрания с повестками дня: "Железная воинская дисциплина и самоотверженность в бою важнейшие условия победы", "Драться геройски, насмерть", "Фашистом меньше победа ближе", "Приказ командира - приказ Родины". С докладами на этих собраниях выступали командиры полков, батальонов, политработники. В одной из рот выступил командир дивизии.
      В конце совещания взял слово Александр Васильевич Скворцов. Он внимательно оглядел собравшихся, улыбнулся:
      - Признаюсь, мне по душе ваша инициативность, стремление охватить влиянием каждого воина. Мы не первый месяц воюем вместе и, думаю, изучили друг друга, знаем, кто и чего стоит. Так вот, у меня о каждом из вас хорошее мнение, делаете вы большое и нужное дело, которое в обычных условиях сразу то и не оценишь, а на фронте... Тут иначе. Прошел бой, и уже можно твердо сказать о том, как мы с вами поработали.
      Сейчас мы находимся накануне события, которое оценит нашу работу по высокой мере. Решим успешно труднейшую задачу, форсируем Днепр, удержимся на том берегу - честь нам и хвала, значит, все делали, как надо. А если... Впрочем, никакого "если" быть не может. - Скворцов помолчал, снова посмотрел на каждого из нас: - Предложения, высказанные товарищами, одобряю. Только, пожалуйста, не увлекайтесь масштабами. Поставьте в центр внимания человека. Так диктует обстановка. Я не против массовых бесед, собраний, митингов. Удастся организовать - организуйте. Но хочу посоветовать: не забудьте об отдельном бойце. У нас есть воины, давно не получающие писем из дому. Разве они не заслуживают особого внимания, чуткого и доброго слова? К нам вот-вот придут новички. Как их встретить, что сказать, как настроить - это ведь тоже важно! Очень важно! Есть факты, показывающие, что некоторые командиры ослабили внимание к обучению личного состава, на них необходимо повлиять и по политической линии. Мог бы назвать и ряд других вопросов, решение которых невозможно без вашего участия, без вашего влияния...
      Это было еще одно доказательство того, как высоко ценил комдив партполитработу, какое огромное значение придавал ей, насколько точно, безошибочно улавливал он все ее тонкости. В принципе, в его сравнительно коротком выступлении была изложена целая программа нашей работы, причем с учетом условий и обстановки. И мы внесли коррективы в свою практическую деятельность, на решение поставленных перед нами задач нацелили политработников, партийный и комсомольский актив.
      Воинов, не получающих писем из дому, мы сразу же взяли на учет. Уже на другой день мне дали длинный список. Просматривая его, я поинтересовался, как настроение этих людей, почему потеряна их связь с домом, кто и о чем беседовал с ними. Причина в основном была в том, что родители, родные остались в оккупации. А у некоторых отец, мать, братья, сестры были казнены фашистами или угнаны в Германию. С бойцами, конечно, побеседовали, как могли, ободрили. Но как же трудно говорить на подобные темы! Разве можно измерить горе такого человека! Какие надо слова, чтобы успокоить его! И все-таки участливость, внимание командиров, товарищей несколько заглушило их боль.
      Вскоре к нам прибыло пополнение. И как же пригодилось предупреждение комдива - быть готовым к этому событию. Мы знали, что состав новобранцев и по возрасту, и по уровню военной, политической подготовки далеко не однороден. Было решено прибывающие команды сразу в полки не направлять, а оставить на некоторое время в тылу дивизии с тем, чтобы лучше изучить людей, подготовить их к службе, к боям, хотя возможности для этого были весьма и весьма ограничены.
      Встречали воинов тепло. Перед ними выступил командир дивизии, поздравил их с прибытием, пожелал успехов в освоении науки побеждать, выразил надежду в том, что уже вскоре увидит их в числе опытных воинов. Я коротко рассказал о дивизии, ее боевом пути, напомнил, что прибыли они в напряженный и очень ответственный период, что осваивать азы службы придется в боях, что у них есть с кого брать пример, что им помогут быстрее стать в наш общий строй.
      Как и планировалось, с новичками провели беседы командиры взводов, агитаторы. Темы самые различные: "Дисциплина, организованность и стойкость залог победы в бою", "Свято выполнять требования военной присяги, приказы командиров", "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет" и другие.
      Поставить в центр внимания человека... Это требование комдива, которое он не уставал напоминать, мне знакомо было с первых дней нашей совместной службы. Собственно, в нем ничего нового, казалось бы, не увидеть. Партия всегда учила нас, офицеров, и особенно политработников, в любом деле видеть прежде всего человека, заботиться о нем. Это мы впитали, как говорится, с молоком матери. Но на фронте, в период жестоких боев, кое-кто начинал забывать об этом требовании партии: не до человека, мол, в таких условиях, главное - победить. А победить без мужества, героизма людей нельзя. Мужество и героизм же проявляют люди, когда они идейно закалены, когда о них проявляется отеческая забота.
      И в период подготовки к форсированию Днепра, и раньше, и позже я постоянно напоминал работникам политотдела, политработникам частей, партийному и комсомольскому активу о том, чтобы, решая тот или иной вопрос, непременно думали прежде всего о людях, проявляли к ним максимум внимания,
      Как-то один из работников политотдела (фамилию его называть сейчас нет необходимости) зашел ко мне после довольно продолжительного пребывания в стрелковой роте, чтобы доложить о проделанной там работе. Говорил он много и вдохновенно чувствовалось, что собой доволен и считает задание выполненным блестяще. И действительно, офицеру удалось многое, если судить по его словам. Чем только не пришлось ему заниматься: и инструктировать комсомольский актив, и проводить беседу с агитаторами, и участвовать в работе партийного собрания, совещания сержантов, организовывать пропаганду опыта бойцов, отличившихся в предыдущих боях, выступать с докладом перед ветеранами роты... Короче говоря, времени напрасно человек не терял. Для большей убедительности стал рассказывать о том, как присутствовал на занятии по изучению теории и практики стрельбы из пулемета, проводимом о молодыми воинами, как пришлось отчитать командира отделения за плохое содержание оружия.
      Я терпеливо выслушал доклад. Закончив говорить, офицер выжидающе смотрел на меня и ждал оценки своих действий.
      - Скажите, а сколько человек из роты находится в лазарете? - спросил я.
      - В лазарете? А при чем тут лазарет? - удивился офицер. - Это не входит в мои обязанности.
      - Ошибаетесь, входит. В роте плохо заботятся о людях: об их жилье, питании, одежде. Такие сигналы дошли до командира дивизии, а вы были в роте и не увидели этого. Жаль! А ведь боевая готовность роты находится в прямой зависимости от заботы о людях. Да и наша с вами первейшая обязанность глубоко вникать в это дело, знать, как живут люди. А что там случилось с сержантом Суровым?
      Офицер пожал плечами:
      - Не знаю такого.
      - Это один из лучших младших командиров роты, прошел с ней путь от Сталинграда, награжден орденом...
      - Да... Мне что-то говорили... Но вроде бы у него что-то того, с головой...
      - Не "того", а, как говорят врачи, депрессивное состояние. Уверяют, что это пройдет, уже проходит. А вы знаете, почему все произошло?
      Офицер стоял в полной растерянности.
      - У сержанта фашисты повесили жену и убили двоих детей. Об этом вам следовало знать и обязательно побывать у него...
      Этот факт послужил основой для серьезного разговора на совещании работников политотдела, дал повод для обсуждения стиля нашей работы в частях и подразделениях. Пришлось еще раз напомнить офицерам: прибыл в часть прежде всего поинтересуйся, чем живут бойцы и командиры, что тревожит их, каковы их пожелания, побеседуй с каждым и, если потребуется, помоги, помни, что на тебя смотрят как на работника политотдела и ждут от тебя конкретной помощи, а не только указаний. Такой стиль работы мы утверждаем всеми силами и постоянно.
      О ходе форсирования Днепра, о массовом героизме воинов при проведении этой сложной и важной операции я рассказывал в предыдущей главе. Но хочется отметить, что подготовка к ней, к напряженным боям началась задолго до нее. Не ошибусь, если скажу, что подготовкой к такому испытанию были и предшествующие бои, переходы, марши, в которых люди мужали, приобретали опыт, мастерство, закалялись идейно, нравственно, физически. Мы, политработники, организуя и проводя идейно-воспитательную, агитационно-массовую работу, ни на минуту не забывали о том, что готовим людей к серьезным испытаниям. Хорошо об этом сказал комдив А. В. Скворцов, когда после присвоения ему звания Героя Советского Союза мы беседовали с ним:
      - Герой не я, герой - вся дивизия. Она совершила подвиг. Совершила, потому что была подготовлена к нему. Да и те годы напряженной и целеустремленной воспитательной работы командиров, политработников не пропали даром. Хочу от души поблагодарить всех вас.
      Да, решая сложные задачи, участвуя в смертельных боях, теряя людей, мы думали не только о том, как победить сегодня, в этом сражении, но и о будущем, о том, как готовить людей к предстоящим испытаниям. И готовили. Политработник не может жить одним днем. Он воспитывает человека и для настоящего, и для будущего.
      Взять хотя бы такое направление в нашей работе, вернее - один ее участок: воспитание у личного состава чувства взаимопомощи, взаимовыручки. Вопрос весьма сложный и жизненно важный. Любому факту, даже незначительному, проявления неуважения к сослуживцу, высокомерия, чванства, нежелания помочь товарищу, поделиться с ним последним мы придавали очень серьезное значение, добивались, чтобы он был осужден всем коллективом. И активно пропагандировали, поднимали на щит тех, кто не жалел сил и времени, чтобы во всем помочь товарищу, разделить с ним радость и горе.
      Крепкая воинская дружба во все времена делала армейский коллектив более боеспособным, монолитным. В сплоченном коллективе и служится лучше, и дышится свободнее. Еще В. И. Ленин указывал, что "мы будем работать, чтобы вытравить проклятое правило: "каждый за себя, один бог за всех"... Мы будем работать, чтобы внедрить в сознание, в привычку, в повседневный обиход масс правило: "все за одного и один за всех..."{3}. В сплоченности, во взаимной помощи и поддержке, в дружбе сила любого коллектива.
      Прививая воинам чувство дружбы, взаимопомощи, взаимовыручки в бою, мы одновременно воспитывали у них любовь к своей дивизии, ее славным традициям, одной из которых была нерушимая дружба воинов разных национальностей.
      В этой работе использовались самые различные формы. На инструктаже политработников мы рекомендовали активнее использовать вечера дружбы, на которых воины из различных республик и автономных областей рассказывали о жизни, быте, обычаях своих земляков, выпускали листовки-молнии, рассказывающие о шефстве опытных бойцов над молодыми, встречи с делегациями Таджикистана, Узбекистана, Киргизии и других республик, которые довольно часто посещали нас, коллективное чтение статей из газет, в том числе и дивизионной, в которых приводились волнующие примеры братства воинов, взаимовыручки. Короче говоря, форм существует немало, и многие из них нашли "прописку" у нас.
      Основное внимание мы обращали на активную пропаганду конкретных фактов настоящей воинской дружбы и взаимовыручки. Например, в отделении сержанта Е. Н. Носова служили воины шести национальностей. Это была крепкая семья, в которой каждый делился последним куском хлеба, последним глотком воды. В одном из боев был тяжело ранен рядовой И. Хусаинов. Видя, как туго приходится его товарищам, он категорически отказался идти в лазарет и продолжал сражаться, превозмогая боль.
      А сколько таких примеров давала жизнь, когда бойцы в критическую минуту грудью прикрывали командиров, товарищей и, спасая им жизнь, погибали сами. Каждый такой пример через газету, в беседах агитаторов, на политических занятиях мы доводили до сознания воинов.
      Огласке, обсуждению подлежали и отрицательные факты. Когда, например, опытный боец С. Хорев отказался помочь молодому солдату И. Павлюку быстрее изучить миномет, да еще неуважительно высказался в его адрес, этот случай сразу же обсудили во взводе, в роте, напомнили Хореву, что завтра ему вместе с Павлюком придется идти в бой, что неизвестно, как там сложится обстановка, и не исключено, что может понадобиться помощь Павлюка. Как он тогда поступит? Хореву пришлось покраснеть перед товарищами, он заверил их, что подобное больше не повторится.
      Понимаю, что сами боевые условия, когда находишься между жизнью и смертью, когда от товарища нередко зависит, останешься ли ты жив, влияют на сплочение коллектива, на укрепление дружбы. Но и все то, что делалось для этого командирами, политработниками, нельзя недооценивать. Как нельзя недооценивать и само значение этой работы. Ведь и тогда находились товарищи, которые доказывали, что забота о сплочении воинских коллективов, работа в этом направлении - дело совершенно не нужное: война, мол, сама сплотит людей, опасность заставляет иметь друга. Ошибочное мнение. Настоящая дружба, воспитанная на уважении друг к другу, а не на страхе за свою жизнь и в надежде лишь на помощь сослуживца, закаленная в общей борьбе за общее дело, основанная на принципах равноправия, взаимного уважения, общности интересов, нужна постоянно: и в боевых условиях, и в мирное время.
      Итак, закончилась Днепровская операция. На передышку времени нет. Вечером меня пригласил к себе комдив. Когда я зашел к нему, там уже находились командиры полков. Они что-то оживленно обсуждали. Александр Васильевич подошел ко мне.
      - Ну что, будем двигаться вперед? С каждым шагом ближе к Берлину. Давайте готовить людей к новым боям.
      Мы тогда еще не знали, какие трудные испытания нас ждут. А они были уже рядом.
      Глава седьмая
      На кировоградском направлении
      27 октября 1943 года наша дивизия сосредоточилась в районе Ивановка, Райполе, а на следующий день получила приказ командира корпуса в 6 часов перейти в решительное наступление в направлении Петрово, Чечелевка, Водяно, Верблюжка, чтобы к исходу дня овладеть рубежом Любо, Надеждовка, Тарасовка. В назначенное время полки, успешно продвигаясь, к 16 часам вышли на восточные окраины Верблюжки и Сережкино. Штаб дивизии находился в селе Петрово, а наблюдательный пункт командира дивизии на высоте, что в восьми километрах западнее.
      Вечером обстановка резко осложнилась. Противник в районе Кривого Рога контратаковал крупными силами наши соединения и вынудил их отступить. Развивая успех, он наносил удар по левому флангу 7-й гвардейской армии, наступавшей в направлении Кировограда, и мог выйти ей в тыл.
      Таким образом, успешное на первых порах наступление было сорвано. Противник после интенсивной бомбардировки наших боевых порядков и тылов вклинился в стыке 78-й и 73-й гвардейских дивизий, и к 18 часам 29 октября танки дивизии СС "Великая Германия" и пехота появились у наблюдательного пункта генерала А. В. Скворцова. Проводная связь с полками была прервана. Управление ими осуществлялось только по радио.
      225-й гвардейский полк, захвативший восточную часть села Верблюжка, был атакован 30 танками противника и окружен. О сложившейся обстановке было немедленно доложено командиру корпуса генералу Г. Б. Сафиулину и командующему армией.
      Генерал М. С. Шумилов приказал 78-й и 73-й гвардейским дивизиям активными боевыми действиями остановить продвижение противника и к 22 часам 29 октября занять прочную оборону по высотам, расположенным в 3-4 километрах западнее и юго-западнее села Петрово, надежно прикрыть левый фланг армии. Он потребовал - выдвинуть армейский артиллерийский противотанковый полк на направление танковых атак врага. Генерал Скворцов отдал приказ 223-му и 228-му полкам с приданной им артиллерией прекратить продвижение вперед и массированным огнем остановить наступление противника. 225-му гвардейскому полку следовало занять круговую оборону. Его должны были поддержать огнем артгруппа корпуса и истребительный противотанковый артиллерийский полк армейского подчинения,
      С учетом обстановки в помощь штабам и командирам частей были направлены офицеры штаба и политотдела дивизии. Их задача - вывести полки на участки обороны, оказать помощь командирам батальонов и рот, занять оборону в указанных районах, обеспечить бойцов горячей пищей, разъяснить сложившуюся обстановку и довести боевую задачу до каждого воина.
      Танки противника, прорвавшиеся к наблюдательному пункту командира дивизии, были остановлены противотанковым дивизионом и третьим дивизионом 158-го гвардейского артполка. Они развернули пушки на прямую наводку, открыли прицельный огонь и за короткое время подбили 8 танков.
      Вместе с артиллеристами действовали учебный и саперный батальоны и отдельная рота автоматчиков. Саперы 89-го отдельного гвардейского саперного батальона Герои Советского Союза Василий Брынь, Михаил Медведев, Михаил Лысов, Павел Иванушкин, Василий Печенюк и другие под руководством командира батальона Героя Советского Союза Б. К. Гильдунина срочно заминировали подходы к наблюдательному пункту, преградив тем самым путь танкам противника.
      В оставшееся светлое время дня тяжелый бой вел с танками противника 225-й гвардейский полк. Командир полка Герой Советского Союза майор П. А. Плешков сумел организовать круговую оборону и продержаться до темноты. Смело и мужественно вели бой, как и все воины полка, артиллеристы 76-миллиметровой батареи старшего лейтенанта И. П. Гуйвы и 45-миллиметровой старшего лейтенанта Н. И. Ячнего. Только командир одного огневого взвода батареи лейтенант Ю. И. Шаповал и командир орудия Герой Советского Союза А. С. Коныпаков подбили четыре танка и два бронетранспортера. Но силы были неравными. Враг навалился всей мощью огня и танков на батарейцев, и несколько пушек было раздавлено.
      В ночь на 30 октября все части дивизии вышли на участки обороны. Вышел и 225-й, воспользовавшись тем, что танки противника были вынуждены основными силами сосредоточиться юго-восточнее села Верблюжка.
      Начались оборонительные бои. Наша авиация и танки действовали на других участках фронта. Воспользовавшись этим, противник безнаказанно бомбил боевые порядки, штабы и тылы 78-й гвардейской. Село Петрово, где находился штаб, было изрыто воронками от бомб и снарядов. Противник непрерывно атаковал танками и пехотой наши позиции.
      29 октября я находился на наблюдательном пункте командира дивизии. В это время по радио поступило сообщение, что 225-й полк атакуют 30 танков с десантом пехоты. Зная, что в полку много необстрелянных солдат и командиров, комдив приказал мне направиться туда. Поехал по проселочной дороге, которая переваливала через очень крутую горушку. Что находилось за ней - мне не было видно. Как только машина выскочила на ее вершину, мы с водителем В. Колениченко увидели, что навстречу нам идет немецкий танк. Пушка его высоко поднята.
      Между нами 30-40 метров. Хорошо, что никто из экипажа танка, видимо, не увидел нас. Крикнул Колениченко: "Бери вправо!" Он сделал крутой поворот, и мы скрылись в небольшой балочке. Попытка прорваться к своим в другом месте тоже не удалась. Мы были вынуждены вернуться на наблюдательный пункт дивизии. Но он уже был перенесен в село Петрово. Здесь же я застал лишь политотдельцев: инструктора по партработе майора Л. П. Шрамко, помощника начальника политотдела дивизии по комсомольской работе капитана К. П. Зырянова, агитатора политотдела капитана М. Г. Зотова. Взял их в машину. Вместе поехали разыскивать НП и штаб дивизии.
      По пути встретили курсантов учебного батальона, занявших оборону по склону высоты восточнее Александровки, саперов 89-го гвардейского отдельного саперного батальона, ставивших противотанковые мины. Мы остановились, поговорили с командиром майором Д. К. Орлянским, с офицерами подразделения, разъяснили создавшуюся обстановку. Я еще раз напомнил, что задача заключается в том, чтобы противника остановить, дальше этого рубежа не пропускать - таков приказ командующего армией. Оставив в батальоне капитана Зотова и поручив ему вместе с заместителем командира батальона по политической части капитаном И. С. Рябчиковым довести задачу до каждого курсанта и бойца батальона, мы поехали дальше...
      Дивизия смогла полностью занять оборону к 10 часам 30 октября. Все атаки фашистов были отбиты, враг был остановлен. Начались, как тогда говорили, бои местного значения. Вместе с тем проходило улучшение оборонительных позиций.
      В эти дни в селе Петрово воинам дивизии были вручены награды - Золотые Звезды Героев Советского Союза, ордена и медали. Их получили более тысячи солдат и командиров. Это был незабываемый радостный и волнующий праздник. Состоялись короткие митинги, встречи Героев Советского Союза с бойцами, где были зачитаны поздравительные телеграммы военных советов фронта и армии. Награжденных тепло поздравила наша дивизионка "Боевая красноармейская".
      Двадцать шестая годовщина Октябрьской революции была ознаменована победами наших войск почти на всем протяжении огромного фронта с севера до юга нашей Родины. Они продвинулись от Волги до Правобережной Украины, освободили сотни городов, тысячи сел и форсировали самую крупную преграду на пути - Днепр. Красная Армия все дальше отбрасывала на запад немецко-фашистских захватчиков.
      Где было возможно, мы провели короткие торжественные собрания. Командиры и политработники прошли по окопам, блиндажам, огневым позициям и поздравили с праздником каждого бойца. Все радиоприемники и рации приняли праздничный приказ № 306 Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина, сводку Совинформбюро. Эти документы были зачитаны в подразделениях.
      Выл организован праздничный обед. Начальник дивизионного клуба капитан А. К. Пономарев подготовил программу художественной самодеятельности. Ее выступление состоялось на переднем крае обороны - в окопах, блиндажах и на огневых позициях.
      Работники политотдела в этот день неотлучно находились в частях. Ночь и день 7 ноября я провел в 225-м гвардейском полку. Было о чем поговорить с личным составом. В боях полк понес потери, только что пополнился новобранцами. Пришла в полк и большая группа нового командного состава. Надо было готовить людей к боям.
      ...Наступил день прощания с командиром дивизии Александром Васильевичем Скворцовым. Здесь, в дивизии, он командовал полком, затем в июле 1942 года стал ее командиром. Сталинградская битва, битва на Курской дуге, под Белгородом, штурм Харьковского тракторного завода и форсирование Днепра вот славные вехи на пути дивизии, который она прошла под его командованием. 18 декабря 1943 года Герой Советского Союза генерал-майор А. В. Скворцов был откомандирован в Москву на Высшие курсы, по окончании которых командовал стрелковым корпусом на Дальнем Востоке, участвовал в войне против милитаристской Японии.