«УТОМЛЁННЫЕ СОЛНЦЕМ»

…Жаркое лето 1936 года. Легендарный комдив Сергей Котов (Н. Михалков), знаменитый военачальник и любимец товарища Сталина, отдыхает с семьёй на подмосковной даче. Пока здесь все спокойно, привычно ритуально — последнее пришло от семьи жены комдива, Маруси Головиной (И. Дапкунайте), принадлежавшей когда-то к московской художественной элите.

Идиллию дома с мезонином нарушает внезапный приезд молодого сотрудника НКВД Дмитрия Андреевича (О. Меньшиков). Когда-то красивый, обаятельный, музыкальный, одарённый мальчик Митя подростком был взят в дом Бориса Головина, известного музыканта. Митя с Марусей были вместе, строили планы на будущее… А потом — война, революция. На дачу Дмитрий приезжает для того, чтобы арестовать Котова.

«Эта история выдуманная, — говорит режиссёр фильма Никита Михалков. — И, должен сказать, одним из самых больших комплиментов для нас стал звонок очень известного историка, который попросил представить ему документы по Котову, чью фамилию он, мол, слышал. Но мы преднамеренно не обращались к реальным судьбам, чтобы избежать каких-либо столкновений с конкретной семьёй, конкретными родственниками. Это всегда рискованно, а для кого-то, может быть, даже оскорбительно. Однако финальные титры с предположением, что такая история могла быть, мы ввели в картину».

Многие пытались угадать, кто стоит за тем или иным персонажем. Драматурга Рустама Ибрагимбекова просто потряс продюсер фильма «Список Шиндлера», который полюбопытствовал: «Это правда, что прообразом героя, которого играет Олег Меньшиков, является отец режиссёра — Сергей Михалков?»

Поначалу сценарий назывался «Безусловный эффект шаровой молнии». Что такое шаровая молния? Это революция. Недаром в начале картины француз читает вслух газетную заметку о том, что шаровая молния поражает тех, кто начинает двигаться. Молния влетает во время обеда, пролетает через дом и останавливается на террасе…

Потом появилась идея назвать картину «Утомлённое солнце 36-го года» — имелось в виду знаменитое танго Оскара Строка. Однажды Михалкову позвонила знакомая и спросила: «Когда будут готовы ваши „Утомлённые солнцем“?» В это время ещё шла работа над сценарием. Никите Сергеевичу «Утомлённые солнцем» настолько понравились, что он предложил своему соавтору по сценарию Рустаму Ибрагимбекову назвать так картину.

Фильм снимали в ураганном темпе. 24 мая Михалков с Рустамом Ибрагимбековым уехали писать сценарий. 15 июня уже привезли его. А 19 июля начались съёмки. Примерно месяц, чтобы отобрать исполнителей, сшить костюмы — это крайне сжатый срок.

Одна из причин такой спешки — маленькая дочь Михалкова. Вскоре после премьеры «Утомлённых солнцем» режиссёр говорил: «Сегодня Надя бы уже не снималась в этом фильме, она выросла, она другой человек. И сцена в бане уже приобрела бы эротический оттенок. Мне же очень хотелось её снять, потому что я чувствовал в ней ту степень детской раскованности и обаяния, которые было бы очень жалко упустить. Из-за неё и я взялся сниматься».

Роль комдива Котова Михалков сразу примерял на себя, посчитав, что в кадре он будет более полезен Наде, нежели за камерой. Правда, Никита Сергеевич подумывал о Гостюхине, но в исполнении этого актёра Котов стал бы социально ясным с первого шага, и конфликт мгновенно был бы определён и огрублён.

Время показало, что выбор был сделан правильный: Надя в кадре рядом с папой ведёт себя очень естественно.

Роль Дмитрия изначально писалась для Олега Меньшикова. Иных кандидатур не предполагалось. Между тем, когда сценарий был написан, Никита Сергеевич не мог отыскать любимого артиста. В результате родилась легенда о том, что Меньшиков скрывался от Михалкова.

Ингеборга Дапкунайте в «Утомлённых солнцем» появилась совершенно случайно. Во время первой встречи она потрясла Михалкова улыбкой. Ингеборга улыбнулась — и режиссёр воскликнул: «Ой!» Сделали фотопробу, а потом уже не было времени искать других актрис.

Михалков начал снимать «Утомлённых солнцем» летом 1993 года в Москве, на Николиной горе. Осенью киногруппа переехала в Кстово, небольшой городок близ Нижнего Новгорода. С первого дня условия работы для актёров были идеальными. Дача, где снимался фильм, находится в местечке Зелёный город и принадлежала экс-мэру Нижнего Новгорода Дмитрию Беднякову. Рядом со съёмочной площадкой для исполнителей главных ролей стояли трейлеры — «мерседесовские» вагончики, оборудованные как небольшая жилая комната с туалетом, душем, тёплой водой. В специальном вагончике можно было гримировать актёров в тепле. Горячая еда бесплатно каждый день.

В самом Кстове группа жила в пансионате, где всем была обеспечена достаточно комфортная жизнь. В свободное время, как всегда на съёмках у Михалкова, играли в футбол. Два часа. Это серьёзная психотерапия. Кстати, выступая в Сочи перед участниками кинофестиваля «Кинотавр», Михалков рассказал о том, почему бытовая сторона жизни его группы на съёмках столь для него существенна: «Атмосфера внутри кадра является продолжением атмосферы за кадром. Артист, который, условно говоря, плохо поселён, поругался утром с директором картины, который хочет тишины в свободное время, а рядом шум и грохот, которому не дали машины… словом, вы ничего не сможете от него требовать. Он обманет зрителя. Он не сможет обмануть вас, а вы не сможете обмануть его, потому что это перетекающий процесс из кадра в кадр».

Киногруппа Михалкова, как правило, работает с полной отдачей. В том числе невзирая ни на какие погодные условия. Лето 1993 года было в Центральной России сырым и холодным. В сентябре в Кстове температура и вовсе упала до минусовой отметки. В то время как на экране должен был ожить жаркий, пронизанный горячим солнцем, летний июльский день в Подмосковье.

Во время съёмок за окном веранды, где происходит основное действие жаркого солнечного дня, было шесть градусов мороза. Более 150 тысяч искусственных листьев должны были скрыть унылый пейзаж стремительной осени на дворе. Артисты полоскали рот ледяной водой, дабы не было видно пара…

В ледяную воду заходила шестилетняя Надя Михалкова, игравшая дочь комдива Сергея Котова. Отважно бросались в воду и глубоко ныряли, как положено по роли, Ингеборга Дапкунайте и Олег Меньшиков. На холодной земле лежали люди в купальных костюмах. Кто сегодня догадается, глядя «Утомлённых солнцем», какой ценой далась её создателям эта точно воссозданная атмосфера ясного, почти знойного дня…

Кинокритики обратили внимание на сюжетную линию с заблудившимся водителем, которого замечательно играет Авангард Леонтьев. По словам Михалкова, «водитель — это метафора России, которая ищет свою дорогу, а все встречные показывают в разные стороны. И непременно кроют матом». Образ этот имеет вполне конкретную проекцию в жизни. Однажды Михалков возвращался со съёмок «Обломова» из деревушки, где снимали Обломовку. Водитель «рафика» не знал дороги и пошёл выяснять, как проехать. Минуты через три он вернулся с огромным фингалом: стал спрашивать у местных дорогу, слово за слово, не успел оглянуться, как его матом обложили и подбили глаз. Михалкову это происшествие так запало, что он записал себе в записную книжку.

Фильм с первых кадров движется к прямой дуэли комдива и энкавэдиста; собственно, с той минуты, когда Митя даёт согласие на поездку за Котовым. Поединок заканчивается поражением обоих дуэлянтов. «Лицо Мити спокойно, даже кажется умиротворённым», — написано в сценарии «Утомлённые солнцем» о покончившем самоубийством герое. Искупление должно быть соразмерным греху. Дмитрий умирает красиво — в ванне, перерезав вены.

Картина обошлась её создателям в 3, 6 миллиона долларов, не считая щедрой помощи, которую оказал нижегородский бизнесмен Владимир Седов. Он дал лес, транспорт, обеспечивал едой… Деньги за это взять отказался. На радостях Михалков произнёс: «Поедем в Канн». Вырвалась фраза случайно, но в конце концов произошло именно так.

Жюри кинофестиваля в Канне под совместным председательством Клинта Иствуда и Катрин Денёв из двух фаворитов фестиваля (фильмов Михалкова и Тарантино) должно было выбрать одного достойного «Золотой пальмовой ветви». Победил Тарантино с «Криминальным чтивом».

Михалков обиделся и публично зарёкся представлять свои фильмы на фестивали, где вершат суд случайные люди. При этом Никита Сергеевич заметил, что дело не в том, что «Утомлённые солнцем» не получили главную награду, а в том, что был проигнорирован прекрасный фильм Кесьлевского «Красный».

Спустя девять месяцев Американская киноакадемия удостоила «Утомлённых солнцем» премии «Оскар» в номинации «лучший иностранный фильм года». И вновь мир заговорил о картине Михалкова.

Когда ехали на церемонию вручения «Оскаров», Рустам Ибрагимбеков в шутку посоветовал Наде Михалковой: «Проси у папы всё, что хочешь, если…» И когда это «если» произошло, на пресс-конференции у Нади поинтересовались: «Вот ты получила „Оскара“, что думаешь по этому поводу?», она ответила: «Наверно, теперь мне велосипед хороший купят».

В это время представитель «Ассошиэйтед Пресс интернэшнл» спрашивал у москвичей, как они относятся к победе «Утомлённых солнцем», и девять из десяти отвечали: «Это наш „Оскар“, наш!» Понятие «наш» — очень важное понятие. К сожалению, утерянное в последнее время.

«Неразделённая радость — на Руси не радость… — утверждал окрылённый успехом Никита Михалков. — И мы очень хотим, чтобы этот „Оскар“ был не столько наградой результата, сколько надеждой для всей нашей кинематографии. И с полной искренностью кладём его к ногам Отечества».

«РУССКИЙ КОВЧЕГ»

«Один из самых поразительных фильмов, когда-либо снятых», — пишет газета «Чикаго сан-таймс». «Беспрецедентная виртуозность», — вторит журнал «Тайм». «Невероятное проявление силы кинематографической магии», — восторгается «Вашингтон пост». «Фильм уже забронировал себе место в истории кино», — резюмирует «Голливуд рипортер».

Это все о фильме Александра Сокурова «Русский ковчег». Среди нескольких десятков рецензий в ведущих американских изданиях нет ни одного отрицательного отзыва. Триумф «Русского ковчега» в стране, в принципе равнодушной к европейскому эстетскому кино, удивил многих.

«Русский ковчег» — беспрецедентное кино, являющее собой гений продюсерской и постановочной работы. «Мы решили такие технические и организационные сложности, которые, пожалуй, не под силу никому в мире», — утверждает Сокуров.

23 декабря 2001 года в Эрмитаже происходила удивительная акция — Сокуров снимал фильм об Эрмитаже, точнее, о русской истории. Непрерывный 90-минутный план снят в один день за полтора часа реального времени — с 12.00 до 13.30. Режиссёр предпринял попытку отобразить трехсотлетнюю историю России.

В связи с «Русским ковчегом» у многих возникал вопрос: как это можно обойтись без монтажа?.. И как можно снять картину одним планом? Сокуров объясняет, что его меньше всего интересовал сам приём. Основная задача — создать фильм на одном дыхании, передать ощущение реального времени. Кстати, если снимать подобный фильм привычным способом, то его стоимость превысила бы 200 миллионов долларов.

За два с половиной месяца были отобраны девятьсот актёров. Критерий у второго режиссёра Татьяны Комаровой был очень простой — приглашались только актёры из Петербурга. Частично это связано с финансовой стороной, частично с тем, что в Петербурге существует какое-то особое настроение среди актёров — «с ними можно говорить об очень серьёзных вещах, не боясь, что это вызовет иронию или высокомерие».

Условие для всех — один съёмочный день. Актёр, обещая в сентябре, что придёт 23 декабря на съёмки, что бы с ним ни случилось, должен слово сдержать. Из девятисот человек на съёмку не явились по разным причинам всего двадцать актёров.

Но при этом ещё необходимо было всем сшить костюмы, соответствующие эпохам, все отрепетировать. Декорация — в полтора километра длиной.

Как все это освещать? И были привезены приборы, дирижабли, накачанные гелием, они висели во всех залах и излучали мягкий поразительный свет. Так же было и на балу…

«Наша маленькая группа — не творческое объединение, а лаборатория, которая очень часто делает все впервые, я бы даже сказал, в мировой практике, — подчёркивал Александр Сокуров. — Впервые мы стали абсолютно художественно обрабатывать электронные изображения. В области кинематографа мы впервые применили оптику, которую никогда никто не применял и которая существует в мире вообще в единственном экземпляре. Мы использовали огромные пространства, отражающие, стеклянные, зеркальные и так далее, для того чтобы осуществить идею абсолютно художественного изображения — не просто оптического, а художественного изображения, главные результаты которого существуют в мировой живописи. Мы пытаемся обучить кинематограф культуре мировой живописи, обучить визуальной культуре, настоящей академической визуальной культуре».

Сокуров пригласил оператора из Германии Тильмана Бюттнера, известного по картине «Беги, Лола, беги». Выбор именно этого оператора объясняется тем, что он один из немногих, кто согласился на полтора часа непрерывной художественной работы. А физическая нагрузка настолько значительна, что, возможно, она даже препятствует выполнению художественной задачи. Выбор у Сокурова был очень небольшой: в мире очень немного людей, которые в состоянии это сделать. Недостатки операторской работы потом были исправлены на компьютере.

Перед съёмками была бессонная ночь, в течение которой делался грим, надевались сложные костюмы.

Эрмитаж из музея преобразился в чей-то дом, где стоят пальмы, где бегают дети, хлопают двери, где какое-то странное освещение, как будто бы всюду горят свечи…

В самом начале было несколько фальстартов: то дверь где-то не открыли, то прибор лопнул — приходилось возвращаться. В общем, немыслимое напряжение.

По ходу съёмки Сокуров вносил постоянные коррективы: ускорял или замедлял проход, менял ритм, композицию кадра, даже направление движения камеры. Он одновременно говорил текст за автора, следил за актёрами.

Полтора километра декорации — это переход через разные залы, через разные эпохи. Часть эпизодов имели камерный характер, в них принимали участие два человека. А вот, например, в эпизоде на Теребеневской лестнице было больше сотни персонажей. Часть актёров принимали участие в нескольких эпизодах, например, в эпизоде на балу и в эпизоде приёма послов, откуда должны были перевести их на большое расстояние — в эпизод бала. Было приблизительно пять минут с секундами, для того чтобы двести пятьдесят человек перешли из одного пространства в другое. Как только камера вышла из зала, где снимался приём послов, она пошла дальше по действию, и вот уже бал совсем рядом. Помощники режиссёра разделили двести пятьдесят актёров на отдельные группы и быстро стали переводить вслед за камерой, а кого-то окружными путями. И все собрались в конечном итоге в этом эпизоде бала.

Когда камера входила, пройдя свою дорогу, в эпизод бала, все девятьсот человек стояли здесь вместе с оркестром во главе с Гергиевым.

Эпизоды, относящиеся к разным эпохам, чередуются в хронологическом порядке. Полтора километра составляет этот путь по Эрмитажу, и его проходят два основных персонажа. Это некий господин, европеец, который жил в XIX веке и бывал в России, бывал в Эрмитаже (его играет С. Дрейден). Второй — автор, слышен лишь его голос. Эти два человека, беседуя, переходят из зала в зал, попадая в разные эпохи, и их диалог скрепляет все пространство и время фильма.

В Петровском коронационном зале встречаются Иосиф Орбели, Борис Пиотровский и Михаил Пиотровский — все три директора Эрмитажа. Двоих уже нет, а третий, Михаил Пиотровский, управляет Эрмитажем сейчас.

Перед исполнителями стояла сложнейшая задача: за несколько минут с одного дубля сыграть целую судьбу. На протяжении полутора часов мы встречаем множество персонажей, значительных для русской истории. Каждое появление — Николая I, Николая II, Елизаветы, Петра, Екатерины, лакея, актёра, слепой женщины, плотника, делающего гробы, — поразительные эпизоды! «Это так качественно сделано — все, от костюма до эмоционального состояния! — восклицает Проскурина. — Скажем, Мария Кузнецова в роли Екатерины! Безупречно абсолютно все: как она играет с детьми, как выходит во внутренний дворик, как начинает задыхаться, как бежит сквозь этот зимний сад и исчезает там, где туман, где конец всему… Поразительно ёмкий эпизод. В картине он будет занимать меньше минуты. И так можно сказать практически обо всех».

Леонид Мозговой появляется в начале картины, когда гости входят в Эрмитаж, и дальше всё время где-то возникает, кого-то ищет, кому-то шепчет на ухо, подходит к картинам… Он не просто «пробегает» сквозь Эрмитаж, он проживает поставленную перед ним задачу…

В этом проекте съёмка — лишь первый этап создания изображения. Основная работа с материалом велась на компьютере, благо система позволяет изменять цветовую и световую тональность, уточнять композицию кадра — укрупнять его или сделать более общим… Можно изменить «время» съёмки — дневное освещение сделать вечерним…

Потом было сложнейшее озвучание. Ведь в фильме каждый скрип, каждая музыкальная тема, каждая реплика несут важную смысловую нагрузку. Работа со звуком была уникальной. Значительная её часть проводилась в интерьерах Эрмитажа. Звукорежиссёры В. Персов и С. Машков записывали, как закрываются двери, как стучит об пол палка мажордома, как звенят чашки знаменитого сервиза семьи дома Романовых.

Или, скажем, бал… Это был последний бал, который давал Николай II, на нём присутствовали три тысячи гостей. По словам Проскуриной, во время озвучания нужно было добиться, чтобы любая пара, попавшая в объектив в начале, когда камера входит в зал, и подхваченная в конце, когда камера из зала выходит, обменивалась репликами, составляющими цельный, осмысленный диалог. То есть люди на балу не просто массовочно разговаривают, они говорят языком того времени, на темы того времени, ритмически и интонационно соответствуя времени…

Фильм «Русский ковчег» стал хитом мирового арт-хаусного проката, заработав около 10 миллионов долларов. Таких сборов в истории отечественного кино не было. Но, кроме самой картины, надо отметить и грамотно проведённую рекламную кампанию.

«Мы не сомневались в том, что у картины будет необычная судьба, — говорит Александр Сокуров, — прекрасно отдавая себе отчёт и в оригинальности замысла, и в интересе к Эрмитажу, русской истории и искусству. Фильм действительно имеет большой резонанс в мире, демонстрируется в Австралии, Америке, во Франции… А Германия и Италия даже выпустили дублированные версии. Я считаю, что „Русский ковчег“ — это важный этап профессионального развития российского кино, его принципиальный прорыв. Говорю это не потому, что я — режиссёр фильма, над ним работали сотни людей и у нас, и в Германии. Ни Голливуд, ни европейские крупные студии не могли бы освоить такой материал».

«ВОЗВРАЩЕНИЕ»

Картина дебютанта Андрея Звягинцева стала главной сенсацией мирового кинематографического года. До выхода на экран о «Возвращении» не знал никто, кроме коллектива студии «REN-фильм», где картина была сделана в качестве первого продюсерского опыта. Дмитрий Лесневский, вкладывая деньги в художественный фильм, понимал, что сильно рискует их потерять. Правда, бюджет «Возвращения» был скромным — 400 тысяч долларов плюс 50 тысяч долларов на рекламную кампанию.

Но произошло чудо. Фильм стал обладателем «Золотого льва» и приза за лучший дебют на Венецианском кинофестивале-2003. Лауреатом премии «Золотой орёл-2003» (лучший игровой фильм). Номинантом на премию Голливудской ассоциации иностранной прессы «Золотой Глобус».

Режиссёр «Возвращения» Андрей Звягинцев учился кинорежиссуре самостоятельно. Он окончил Новосибирское театральное училище, играл в спектаклях местного ТЮЗа. А в 1986 году уехал в Москву и поступил в ГИТИС. Встретил Дмитрия Лесневского, руководителя компании «REN TV». Снял три короткометражки для сериала «Чёрная комната». Но мечтал о картине для большого экрана.

Сценаристы Владимир Моисеенко и Александр Новотоцкий, авторы сериалов для «REN TV», в 2000 году написали сценарий для полнометражного фильма под коротким названием «Ты». Звягинцев его прочитал и сразу захотел поставить: «Редкое свойство сценария, когда видишь за ним реальных людей, слышишь диалоги». Правда, некоторые формальные вещи он потом изменил: начало и финал. Изменил также имена главных героев.

Рассказанная история предельно проста и, кажется, могла бы произойти в любое время, в любой стране. В жизни двух братьев Ивана и Андрея (Иван Добронравов и Владимир Гарин) неожиданно появляется отец (Константин Лавроненко), знакомый им только по фотографии. После двенадцатилетнего отсутствия он приезжает в дом бывшей жены (Наталья Вдовина). В ответ на её просьбу — побыть с детьми, он везёт мальчиков на рыбалку. Начинается противоборство характеров. Герои фильма попадают на остров. Взаимные претензии приводят к открытому столкновению, которое заканчивается случайной смертью отца…

Исполнителей главных детских ролей искали полгода. Пересмотрели сотни кандидатов. «Я ведь ждал встречи, — говорит Звягинцев. — И с Ваней Добронравовым, и с Володей Гариным эта встреча произошла сразу, когда я их первый раз увидел, у меня было такое ощущение, что это не они у меня на кастинге, а я у них. Почувствовал взрослые души. Ваня жил в Москве, Володя — в Петербурге…»

На роль отца был утверждён Константин Лавроненко. Звягинцев увидел его в одном из театральных спектаклей ещё в 1992 году и был поражён игрой артиста. Чудо, что через столько лет удалось отыскать Лавроненко.

«Наша картина сделана дебютантами: звукооператор, художник по костюмам, композитор, продюсер — это была их первая работа в кино; актёры тоже. Исполнитель роли отца участвовал как-то в съёмках в 1984 году, но уже забыл об этом, — говорит Андрей Звягинцев. — Мне кажется, что энергия дебютантов, энергия людей, которые дерзают и хотят сделать что-то новое, очень благотворная сила. Эти люди не требуют к себе много внимания, больших гонораров — они просто хотят снимать кино!»

Оператор Михаил Кричман окончил полиграфический институт, работал монтажёром на телевидении. Он учился операторской работе по специализированным журналам. На «Возвращении» ему помогал опытный второй оператор — Евгений Майоров.

Композитор Андрей Дергачев не знал нотной грамоты! Но, по словам Звягинцева, «он — человек со вкусом, идеальным музыкальным чутьём и деликатностью какой-то нереальной». Сидит у себя дома и сочиняет музыку на компьютере. И вот однажды Звягинцев это услышал и сразу был покорён. Музыку для «Возвращения» Дергачев сочинял в течение года.

Съёмки проходили под Петербургом, на Ладожском озере. Работали напряжённо. За 40 дней группа Звягинцева имела всего три дня выходных, да и то они пришлись на ночные переезды из Выборга в Зеленогорск. А как дети работали по 12 часов в сутки… «Если бы не было мужества этих людей, их жажды дела, то не получилось бы ничего», — это слова Звягинцева.

Лавроненко говорит, что самыми трудными были для него съёмки в ледяной воде. Судороги сотрясали тело актёра, не помогали ни сила воли, ни коньяк.

Из фильма изымалось всё, что указывало бы на место и время действия. Там весь реквизит, все улики перемешаны. Звягинцев не добивался правдоподобия, он снимал не социальную драму, а скорее притчу.

Известный кинокритик А. Плахов уверен, что в фильме не все так просто. Внимательный зритель обратит внимание на то, что в день приезда отца мальчики открывают иллюстрацию к Библии: «Авраам приносит в жертву Исаака». Действие фильма происходит в течение «библейских» семи дней творения — от воскресенья до субботы. Сыновья впервые видят отца спящим — словно мёртвым, и в этой сцене, а также в финале фильма он выглядит как мёртвый Христос со знаменитого полотна Андреа Мантеньи. Когда эти кадры появились на венецианском экране, в зале зашелестело восхищённое: «Мантенья!» Когда же отец везёт сыновей в лодке на таинственный остров, то выглядит как Харон-перевозчик, трудящийся на загробных реках. И вообще всем своим грубовато-немногословным поведением напоминает гостя с того света.

Критики отмечали игру юных актёров. Кажется, они не играют, а живут на экране. Увы, одного из этих талантливых мальчишек уже нет с нами. 25 июня 2003 года, спустя ровно год с того дня, когда был отснят первый кадр ленты, в Осиновецком озере утонул пятнадцатилетний Володя Гарин. Он учился в музыкальной школе, потом увлёкся актёрством, успешно играл в спектаклях петербургского театра «Зазеркалье». И вот так нелепо оборвалась жизнь этого талантливого парня…

Готовый фильм Звягинцев показал на видео сценаристам. «Они сидели в креслах онемевшие, — вспоминает режиссёр. — Потом Володя Моисеенко стал говорить что-то неопределённое. Хотел загладить ситуацию. А Новотоцкий молчал, как камень. Даже на пороге не произнёс ни слова. Я взмолился: „Это бесчеловечно, хоть что-то скажи, хоть гримасу сострой!“ Он обернулся и сказал: „Последний раз я так скучал на „Сталкере“ Тарковского». В Венеции он сидел на первом ряду, был невероятно пьян: «Андрей, я плачу второй раз в жизни»».

Картину Звягинцева часто сравнивают с «Ивановым детством» Тарковского. Оба фильма сняты Андреями. И там, и здесь в центре подростки, причём в картине Звягинцева одного из них тоже зовут Иван, другого — Андрей. Правда, в «Возвращении» нет войны, и в этом смысле скорее работает параллель с более поздними работами Тарковского, где ключевую роль играет пейзаж.

«Это дело критики — сравнивать, — рассуждает Звягинцев, — некоторые даже договорились до того, что в „Возвращении“ полно цитат из Тарковского. Это не так, хотя в моём фильме я отдаю дань этому режиссёру, вернее, даже не ему самому, а тому языку кино, на котором мы все разговариваем. Взаимовлияние в кино неизбежно, но в моём фильме абсолютно нет никакого эпигонства».

Лесневский разослал кассеты с «Возвращением» по всевозможным адресам… Оба долго не могли поверить, когда получили приглашения на конкурсные показы престижных кинофестивалей мира — в Монреаль, Торонто, Локарно… Выбирать надо было что-то одно (время прохождения фестивалей совпадало). Но после того как фильм отослали в Локарно, в электронной почте Звягинцева оказалось письмо из Венеции, в котором говорилось, что «Возвращение» является кандидатом на участие в конкурсной программе фестиваля.