Ближе к полудню Гарри начал подозревать, что скоро умрет.
      На бледно-фиолетовом небе отсутствовали любые намеки на облака, и ярко-синее солнце нещадно заливало земную поверхность своими нездоровыми лучами. Гарри старался не задумываться, чем вызван столь странный цвет светила и сколько доз жесткой радиации он мог схватить за последние два дня.
      У него хватало других проблем.
      Организм молодого волшебника страдал от обезвоживания, голода и перегрева. Двумя сутками ранее Гарри выбрался на смотровую площадку своей новенькой, с иголочки, волшебной башни, желая посмотреть, что же так неслабо полыхнуло на западе, и с тех пор не мог спуститься обратно. А воды, еды и тени он с собой наверх не захватил, так как особо там задерживаться не собирался.
      На леднике лежит пиво, подумал Гарри. От прошлой трапезы остался большой кусок вырезки, а на крайний случай всегда есть скатерть-самобранка. И еще внизу нет солнца.
      Открытый люк, расстояние до которого не превышало двух шагов, казался молодому волшебнику вратами рая. Но за люком наличествовала спиральная лестница с офигительно крутыми ступеньками. Даже в лучшем своем состоянии Гарри пользовался ею очень осторожно, обеими руками держась за перила. Сейчас же… Нет, об этом лучше не думать. Существо, привыкшее ходить на двух ногах, никак не может справиться с десятком щупалец, вдруг выросших на месте его прежних конечностей.
      Естественно, во всех своих бедах Гарри винил Горлогориуса. Именно он построил чертову винтовую лестницу, по которой Гарри не рисковал спускаться. И все же Горлогориус не должен был допустить превращения своих бывших учеников в сухопутных осьминогов. Он отправился спасать вселенную от Большого Бо, но явно не преуспел. Судя потому, что Гарри видел вокруг себя и мог бы увидеть в зеркале, будь у него с собой зеркало, вселенная переживала далеко не лучшие свои времена.
      В ней что-то разладилось.
      Если бы со вселенной все было нормально, небеса были бы голубыми, солнце – желтым, а молодые волшебники не превращались бы в осьминогов.
      Значит, Горлогориус прокололся.
      Великий и ужасный маг, мнящий себя истиной в последней инстанции, пупом земли, единственным непогрешимым членом гильдии чародеев, волшебник, которому была доверена операция по спасению мира… Он допустил ошибку.
      Сие не укладывалось у Гарри в голове, но он был не настолько глуп, чтобы отрицать очевидное. Великое заклинание Алка-зельцер оказалось не в состоянии утихомирить Большого Бо, и мир Гарри медленно, но верно накрывался сияющим медным тазом.
      Обидно, подумал Гарри. Я ведь еще так много не успел. Не облазил все помещения своей новой башни, не пересчитал книги в библиотеке, не спас затерянного в краю горных вершин Джека Смит-Вессона, не насладился заслуженным покоем и вожделенной скукой… Черт побери, если вселенная накроется именно сейчас, это будет просто несправедливо. После всех приключений, опасностей и трудов, целью которых были поиски изначальных артефактов, способных предотвратить гибель всего сущего…
      Умирать совершенно не хотелось, и даже мысль, что он, Гарри, погибнет не один, а в компании с целым миром, его совершенно не утешала.
      Если бы я знал, чем все кончится, я вел бы себя по-другому, продолжал думать Гарри. Во-первых, я плюнул бы в левый глаз призывающему меня на подвиги Горлогориусу. Во-вторых, я разогнал бы орков-шабашников. Зачем строить башню, если всему миру осталось жить считанные дни? Вместо этого я устроил бы вечеринку и постарался напиться до такой степени, чтобы смерть вселенной принесла мне радость избавления от похмелья. В общем, прожил бы свои последние деньки на всю катушку.
      Так нет же. Дернуло меня пойти на поводу у чертова Горлогориуса. «Подойди к этому вопросу творчески. И к этому вопросу творчески подойди. И к этому тоже. Дай мне рубильник, дай мне кувалду, дай мне револьвер, отруби голову этому негодяю, найди мне героя, помоги мне спасти мир…» Я же все сделал, как он сказал. А что в итоге? Хотели как лучше, получилось как обычно. Много шума, и ничего…
      То небесная твердь обрушится, то солнце посинеет, то щупальца вместо ног вырастут. И клюв там, где у всякого порядочного волшебника должен быть нос.
      Если превращенный в человека Бозел чувствовал себя так, как я сейчас, я ему сочувствую. Даже готов перед ним извиниться, хотя это последнее дело – извиняться перед драконом. Некоторые предпочли бы повеситься.
      – Вот возьму и повешусь, – сказал Гарри и испугался своего каркающего голоса.
      Впрочем, повеситься с летальным исходом он бы все равно не смог. У головоногих отсутствует необходимая для этой церемонии шея, а подвешивать себя за щупальце глупо, неудобно и непродуктивно.
      Лучше уж броситься с башни вниз. Тело осьминога, впрочем, как и тело волшебника, не предназначено для полета, поэтому все кончится у подножия башни, и кончится очень быстро. Но Гарри еще не до такой степени отчаялся. Он был молод, ему чертовски хотелось жить, и еще ему чертовски хотелось повидать Горлогориуса, чтобы высказать старикану все, что он о нем думает. Лишь бы времени хватило, ибо у Гарри накопилось слишком много слов.
      Желания волшебников способны к материализации, и не успел Гарри додумать мысль о Горлогориусе до конца, как воздух сгустился и старый маг появился на смотровой площадке. Опытный взгляд чародея сразу же опознал в неизвестном молодом осьминоге Гарри, и губы Горлогориуса искривились в ехидной улыбке.
      – Пытаешься сменить имидж? – спросил он. – Я на твоем месте поработал бы над цветом щупалец.
      – Очень смешно, – сказал Гарри.
      – А разве нет? Ты меня систематически удивляешь, Гарри. Иногда приятно, но по большей части – нет. Временами ты являешься позором нашей профессии. Ну сплющило тебя в кальмара, так в чем проблема? Взял волшебную палочку и обратно превратился.
      Гарри заскрипел клювом. Он оставил волшебную палочку внизу, в библиотеке, и Горлогориус несомненно расценит это как повод для новых издевательств. Потому что волшебная палочка всегда должна быть под рукой. Особенно в такие смутные времена.
      – Ничего не говори, позволь мне догадаться самому, – попросил Горлогориус. – Ты потерял свою волшебную палочку? Или нет? Ты попытался ею воспользоваться, но не удержал щупальцем и она упала с башни?
      – Я просто забыл ее внизу, – сказал Гарри.
      – Забыл? Ты забыл волшебную палочку? Волшебник без волшебной палочки – как… как… У меня даже сравнения подходящего нет. Даже не знаю, стоит ли тебя расколдовывать.
      – Стоит, – сказал Гарри. – В конце концов, это ваша ошибка.
      – Где? – спросил Горлогориус.
      – Везде! – возопил Гарри. – Посмотрите на небо, посмотрите на землю, посмотрите куда угодно! Вселенная рушится, а вы должны были ее спасти!
      – В данный момент только усилия меня и моих коллег удерживают вселенную от полного развала, ибо Большой Бо вырвался на свободу и мы не смогли его обуздать.
      – Только не говорите, что мы собрали не те артефакты, – сказал Гарри. – Потому что мы принесли все по составленному вами списку, от строчки до строчки.
      – Все, да не все, – сказал Горлогориус. – Последний артефакт дал осечку.
      – Левый револьвер Святого Роланда? – удивился Гарри. Этот артефакт достался им труднее остальных и чуть не стоил жизни половине персонажей. – Как это он дал осечку? Неужели вы пытались из него стрелять?
      Обладающий живым воображением Гарри тут же представил Горлогориуса в классической позе стрелка, держащего револьвер двумя руками, чуть согнутыми в локтях. Из пышущей языками адского пламени расщелины (Гарри не знал, как выглядит узилище Большого Бо) на Горлогориуса лезла страхолюдная хреновина (как выглядит сам Большой Бо, Гарри тоже не знал). Горлогориус нажимает на курок, и вместо грохота выстрела слышит сухой щелчок. Он пытается еще и еще раз…
      Гарри отогнал от себя эту картину. Поскольку Горлогориус был здесь, она явно была далека от реальности.
      – Я пытался из него стрелять, и он стреляет, – заверил Горлогориус. – Вся проблема в том, что это не левый револьвер.
      – Не левый? А какой? – удивился Гарри.
      – Полагаю, правый, – вздохнул Горлогориус. – Тут, знаешь ли, не очень много вариантов.
      – Но ведь все видели, что Негоро вцепился в левую руку своего создателя, – сказал Гарри. Сам он этого не видел, так как потерял сознание мгновением раньше.
      – Негориус нас переиграл, – признался Горлогориус. – Должно быть, он заранее поменял револьверы местами. Еще до схватки.
      – Выходит, мы обречены? – уточнил Гарри.
      – Не совсем так, – сказал Горлогориус. – У вселенной еще есть шансы на спасение. Когда мы открыли все шесть дверей и обнаружили, что не можем открыть седьмую и активировать заклинание Алка-зельцер, Большой Бо вырвался из заточения, но нам удалось локализовать его и не выпустить в наш мир целиком. Сейчас лучшие чародеи нашей вселенной отдают все свои силы, чтобы сдержать продвижение Большого Бо, и если мы с тобой до сих пор разговариваем, значит, у них что-то получается. Однако силы чародеев не безграничны, и рано или поздно Большой Бо преодолеет воздвигнутую нами преграду.
      – А как насчет неба? – спросил Гарри. – Как насчет меня?
      – Это мелочи, – отмахнулся Горлогориус. – Небольшие протуберанцы, вырвавшиеся за блокаду. Цвет неба, солнца, небольшие метаморфозы с протоплазмой…
      – Небольшие? – возмутился Гарри. – А как же я?
      – Тебе еще повезло – ты жив. А Буйный океан превратился в пустыню, – сообщил Горлогориус. – Даже я не представляю, каких масштабов экологическая катастрофа нам грозит.
      – То-то, наверное, рыбы удивились, – вздохнул Гарри.
      – Мы еще можем все исправить, – сказал Горлогориус. – Ну честно говоря, не все, но многое. И для этого нам понадобится твоя помощь.
      – Но что я могу сделать? – удивился Гарри. Если уж лучшие чародеи вселенной оказались бессильны…
      – Нам все еще необходим последний артефакт, – сказал Горлогориус. – И ты нам его добудешь.
      – Но как? Ведь Негориус сиганул в Бездну Хаоса и унес его с собой.
      Горлогориус молчал.
      – Разве его можно вернуть?
      Горлогориус молчал.
      – Но как?
      Горлогориус молчал.
      – Уж не думаете ли вы…
      Горлогориус молчал.
      – Не собираетесь же вы…
      Горлогориус молчал.
      – Нет, – сказал Гарри. – Я этого не сделаю. Даже вы не заставите меня это сделать. Даже ради спасения мира я этого делать не буду.
      Горлогориус продолжал молчать.
      – Неужели вы серьезно думаете, что я это сделаю? – спросил Гарри.
      – Сделаешь, – сказал Горлогориус.
      – Как? Только не говорите мне, что я должен подойти к этому вопросу творчески!
      – Не буду, – пообещал Горлогориус. – Тем более что творческий подход тут не сработает. Тебе придется четко выполнять все мои инструкции.
      Горлогориус материализовал в правой руке свой волшебный посох и брезгливо дотронулся его кончиком до одного из многочисленных щупалец Гарри. Перед глазами Гарри что-то вспыхнуло, в голове что-то щелкнуло, по телу пробежали короткие судороги, и он снова стал человеком.
      И только сейчас, посмотрев на Горлогориуса человеческими глазами, Гарри заметил, как изменился старый маг. С момента их последней встречи Горлогориус словно постарел на тысячу лет, и груз возраста свалился на его плечи. Обычно прямой, как струна, теперь Горлогориус заметно сутулился, лицо избороздили новые морщины, а под глазами красовались темные круги. Было видно, что Горлогориус держится только на одной силе воли и прямой магической подпитке, черпая жизненную силу исключительно в своем волшебстве. Гарри тут же расхотелось говорить учителю все те слова, что вертелись у него на языке. По крайней мере, большую их часть.
      – Пока существует вселенная, ни один из изначальных артефактов не может быть утерян окончательно, – сказал Горлогориус. – А значит, у тебя есть шанс найти револьвер. Не стану тебе врать, дело трудное, очень опасное, и вряд ли ты с ним справишься. Я с радостью отправил бы кого-нибудь поопытнее и посильнее тебя или занялся бы поисками сам, но… Все свои силы мы отдаем поддержанию блокады, и потеря любого из чародеев высшего уровня на порядок сократит эффективность наших действий. Даже сейчас, пока я с тобой разговариваю, часть своих сил я отдаю другим чародеям и не могу покинуть их в столь трудную минуту.
      – Это я понимаю, – сказал Гарри. – Я не понимаю только, как теперь искать артефакт.
      – Подобное притягивается подобным, – сказал Горлогориус. – У нас есть один револьвер из пары, и я разработал поисковое заклинание, которое приведет тебя ко второму. Возьми это.
      Горлогориус протянул Гарри древний револьвер, снятый Реджинальдом со статуи Святого Роланда.
      – Спустимся в библиотеку, – сказал Горлогориус. – Для дальнейшего инструктажа мне понадобится твоя волшебная палочка.
      – Откуда вы знаете, что я забыл свою волшебную палочку именно в библиотеке?
      – Назовем это счастливой догадкой, – сказал Горлогориус и приглашающе повел рукой в сторону лестницы. – После вас, молодой человек.
      В библиотеке Гарри наконец-то смог утолить свою жажду и развалиться в удобном кресле. Горлогориус присел напротив него. На журнальном столике лежали волшебная палочка Гарри и правый револьвер Святого Роланда.
      – Один ты не справишься, – сказал Горлогориус. – Придется тебе позвать на помощь твою старую бригаду. Ты ведь так и не нашел Джека Смит-Вессона?
      – Пока нет, – сказал Гарри. – Но я пытаюсь.
      – Возьми это. – Горлогориус выложил на стол небольшой стеклянный шарик, внутри которого клубился туман. – Транспортное заклинание Мэнни, – пояснил он. – Брось этот шарик себе под ноги, и ты моментально окажешься рядом с Джеком Смит-Вессоном. Мэнни долго работал над индивидуальными настройками.
      – Это хорошо, но что толку от того, что я окажусь рядом с Джеком? – спросил Гарри. – Насколько я понимаю, основная проблема Джека заключается как раз в невозможности выбраться из того места, где он находится.
      – Ты думаешь, что я дурак? – спросил Горлогориус. – Что я способен отправить тебя туда, откуда ты не сможешь выбраться, не снабдив обратным билетом? Когда ты найдешь Джека и убедишь его отправиться с тобой, брось под ноги второй шарик.
      Горлогориус положил на стол брата-близнеца первого.
      – Смотри не перепутай, – предупредил он. – Если ты разобьешь шарики в неправильной последовательности, у тебя могут возникнуть крупные проблемы.
      – Насколько крупные? – уточнил Гарри.
      – Довольно-таки не маленькие, – пояснил Горлогориус.
      – И куда приведет меня второй шарик?
      – Я полагаю, в Триодиннадцатое царство.
      – Зачем?
      – Потому что именно там находится Бозел.
      – Что?! – возопил Гарри. – Только не говорите, что мне снова придется иметь дело с этим чокнутым драконом!
      – Уже сказал, – криво улыбнулся Горлогориус.
      – Но на кой он мне сдался?
      – Тебе нужен не он, а Любитель Рубок, – пояснил Горлогориус. – Существует неслабая вероятность, что, когда вы найдете левый револьвер, рядом с ним окажется и Негориус.
      – Разве он не умер?
      – Чародеи его уровня редко умирают от выстрелов в сердце, – сказал Горлогориус. – Практически никогда не умирают. Я же еще в первом томе говорил, что наверняка укокошить его можно только при помощи зачарованного оружия, а револьверы сэра Реджинальда Ремингтона, эсквайра, таковыми, к моему большому сожалению, не являются.
      – Но захочет ли Бозел мне помочь?
      – Разве у него есть выбор? Разве он живет в какой-то другой вселенной?
      – Полагаю, нет, – признал Гарри.
      – Так-то лучше, – сказал Горлогориус. Он поднял свой посох и коснулся им волшебной палочки Гарри. Палочка засветилась золотистым светом и начала мелко вибрировать. Гарри сообразил, что его волшебный инструмент заряжают каким-то очень мощным заклинанием. – Когда ты воссоздашь свою бригаду, ты направишь палочку в землю и произнесешь вот эти слова. – Горлогориус протянул Гарри кусок бумаги.
      – И?.. – Гарри уже догадывался о последствиях произнесения заклинания, но хотел услышать это от Горлогориуса в слабой надежде, что предчувствия его обманывают.
      – И перед вами разверзнется Бездна Хаоса.
      Предчувствия его не обманули.
      – А потом…
      – А потом вам надо будет в нее прыгнуть, – сказал Горлогориус.
      – В Бездну? – уточнил Гарри.
      – Да.
      – Прыгнуть?
      – Странно, что тебя сплющило в осьминога, – сказал Горлогориус. – Сейчас ты больше напоминаешь мне попугая. Разве тебе что-то непонятно? По-моему, твои действия предельно просты.
      – До ужаса просты, – подтвердил Гарри. – Но давайте еще раз пройдемся по списку, чтобы я все окончательно понял. Вы хотите, чтобы я нашел Джека Смит-Вессона, которого я привык считать своим другом, и Бозела, дракона, от которого я не в восторге, да и он не питает ко мне теплых чувств, и уговорил их броситься вместе со мной в Бездну Хаоса?
      – Ты схватываешь на лету, – сказал Горлогориус.
      – А что будет потом? – спросил Гарри. – Если… то есть когда мы все-таки в нее бросимся?
      – Я не уверен, – сказал Горлогориус.
      – Офигеть, – сказал опешивший Гарри. Его словно пыльным мешком по голове отоварили – так необычно было слышать из уст Горлогориуса подобные формулировки. Обычно старый волшебник был уверен во всем, что говорил, и каждое свое слово считал истиной в последней инстанции. По крайней мере, когда разговаривал с типами вроде Гарри.
      – Возможно, вы все умрете, – сказал Горлогориус. – Но вероятность такого исхода предельно мала, и я бы на это не поставил.
      – А на что бы вы поставили?
      – На уверенность Негориуса в том, что он делает. Мой коллега никогда не бросился бы в пропасть просто так, не подстелив внизу соломки.
      – Солома – не самая надежная вещь, если речь идет о прыжке в Бездну Хаоса, – заметил Гарри.
      – Я закачал в твою палочку поисковое заклинание, – сказал Горлогориус, выкладывая на стол очередную испещренную рунами бумажку. На замечание Гарри он решил не реагировать. – Предлагаю прочитать его перед прыжком.
      – Меня интересует, куда мы попадем после того, как прыгнем, – сказал Гарри.
      – Вероятно, вы попадете в другой мир, – ответил Горлогориус. – Есть мнение, что Бездна Хаоса является связующим звеном между нашей вселенной и миром создателя.
      – Того чокнутого парня? – уточнил Гарри.
      – Да, его. Какая-то связь между нашими мирами должна быть, и вполне возможно, что этой связью является Бездна Хаоса. У нас нет никаких доказательств, что это не так.
      – А много у вас доказательств в пользу этой теории?
      – Только косвенные.
      – В вашей истории на одно «вероятно» и одно «вполне возможно» больше, чем мне бы этого хотелось, – сказал Гарри. – Я предпочел бы прыгать в Бездну, имея под ногами более прочную теоретическую базу, фигурально выражаясь.
      – Ты вечно на все жалуешься, – сказал Горлогориус. – То пещера слишком глубокая, то дракон слишком несговорчивый, то Караганда слишком далеко. Ситуация критическая, и я не обязан тебя уговаривать. Ты должен обеими руками хвататься за возможность спасти мир, мальчик. Потому что я – старый, а тебе в этом мире еще жить и жить.
      – А на это есть какие-то шансы? – уточнил Гарри. – На «жить и жить»? После прыжка-то?
      – Шансы есть всегда, – сказал Горлогориус. – Особенно «какие-то». И чем дольше ты будешь сидеть и разглагольствовать, тем меньше будет этих шансов. В общем, ты знаешь, что делать, а мне пора.
      Горлогориус трансгрессировался, оставив после себя только небольшое облачко сиреневого тумана.
      – Вот так всегда, – пробормотал Гарри. – Ему пора, а вся грязная работа достается мне.
      Он уже начал подумывать, не взять ли себе кличку Грязный Гарри.
      Гарри сходил в туалет, принял ванну, наскоро, но плотно поужинал, представив, что ему опять придется питаться только дарами скатерти-самобранки, и ополовинил бутылку вина. Он подумал, что если вселенная не рухнула до сих пор, то несколько лишних часов вряд ли что-то изменят. Даже если все это время Горлогориус удерживает мироздание на своем горбу… Что ж, пусть старикан тоже попотеет.
      Для разнообразия.
      В конце концов, это именно Горлогориус во всем виноват. Это он завалил операцию, это он прошляпил Джавдета, вовремя не опознав в нем Негориуса…
      Правда, если вселенная действительно накроется медным тазом, утешения в этом будет мало. Пусть даже она накрылась не по вине Гарри, а из-за ошибок Горлогориуса. Пострадают-то все.
      Гарри собрал необходимые для путешествия вещи – сие было несложно, так как он даже не успел их распаковать, – прикончил бутылку вина и уселся в кресло, чтобы выкурить свою последнюю сигарету в спокойной обстановке.
      Стараниями Горлогориуса Гарри стал большим специалистом по квестам и прочим миссиям по спасению мира, и он точно знал одно – спокойствием в такой работе даже не пахнет.
      Орки, зомби, разбойники, драконы, демоны, Короли-Призраки, двуличные бедуины и прочие нехорошие парни позаботились о том, чтобы молодой волшебник не заскучал. Да и сам Горлогориус подбрасывал одну задачку за другой, не утруждая себя подробными инструкциями.
      Тяжело вздохнув, Гарри выдрал себя из объятий кресла и бросил на пол один из оставленных Горлогориусом шариков с транспортными заклинаниями. Шарик разбился, зеленый туман окутал фигуру молодого волшебника, и Гарри закашлялся.

 
      Он все еще кашлял, когда холодный горный воздух выдул из его легких остатки магического тумана.
      Площадка на вершине горы была ровной, словно ее срезали ножом. Где-то внизу плыли облака, ветер забирался под одежду и вызывал у Гарри далеко не самые приятные ощущения.
      В пяти метрах от молодого волшебника стояла небольшая палатка, перед которой виднелись следы костра. Гарри заглянул внутрь и обнаружил человеческую фигуру, завернутую в спальный мешок.
      Гарри встревожился. Подобное поведение было нетипично для служителя револьвера. Чтобы стрелок спал днем? Нонсенс.
      Даже если тут больше нечем заняться.
      – Джек! – позвал Гарри.
      Вполне возможно, Реджи лгал, говоря, что оставил Джека в полном здравии и тот ранен. Прошло несколько дней, получить медицинскую помощь было негде, и…
      Склонившись над спальным мешком, Гарри расстегнул верхний клапан и уставился на бледное лицо стрелка.
      А оно было очень бледным. Мертвенно-бледным. Глаза Джека Смит-Вессона были закрыты, обескровленные губы плотно сжаты.
      Стрелок не дышал. Дотронувшись до его шеи, Гарри не смог нащупать пульса сонной артерии, зато почувствовал, какая холодная у Джека кожа.
      – Нет! – возопил Гарри.
      Однажды он уже думал, что Джек мертв, что он не пережил поединка с Реджи. Тогда сам Ремингтон и Горлогориус утверждали, что Джек жив, и Гарри им поверил. Поверил, потому что просто не мог представить смерти своего постоянного спутника.
      Но теперь он видел труп Джека собственными глазами, и места для сомнений не оставалось. Гарри расстегнул мешок и сразу же обнаружил смертельную рану – пулевое отверстие на левой стороне груди. Удивительно, что с таким ранением Джек умудрился поставить палатку и забраться в спальный мешок. Или его убили позже? Но кто? И если даже представить, что стрелок может позволить кому-то застать себя врасплох, дать застрелить себя во сне, почему на самом мешке нет ни дырки, ни следов крови?
      – Я не понимаю, – сказал Гарри и обнаружил, что он все еще находится в своей башне и сжимает в руках шарик с транспортным заклинанием. Похоже, богатое воображение молодого волшебника сыграло с ним злую шутку. Или это видение наслал на него кто-то из его врагов?
      Негориус?
      Гарри подумалось, что это вряд ли. Решив поразмыслить о своих галлюцинациях на досуге, он швырнул заклинание на пол. Шарик разбился, зеленый туман окутал фигуру молодого волшебника, и Гарри закашлялся.
 
      Бамбук в холодном климате рос медленно. Может быть, сказывался и тот факт, что расти ему приходилось не снизу вверх, как к этому привыкли всякие уважающие себя растения, а сверху вниз, от горной вершины к земле, скрытой непроницаемым слоем облаков.
      Джека Смит-Вессона, стрелка из рода стрелков и служителя револьвера, медленный рост волшебного растения совсем не расстраивал. Ему было достаточно неплохо и наверху. В палатке всегда тепло, еды хватит еще на месяц, а если не усердствовать, то и на полтора, и главное – никуда не надо идти. И не в кого стрелять.
      Впервые в жизни у Джека появилось свободное время. На данный момент стрелка беспокоили только два вопроса. Первый касался Реджи, ибо Джек не знал, удалось ли тому добраться до Обители стрелков и заполучить левый револьвер Святого Роланда, а второй… Второй висел в воздухе.
      Джек подозревал, что два этих вопроса как-то между собой связаны, но не представлял, как именно.
      Дни текли для Джека одинаково, словно он составил распорядок дня, повесил листок на стенку и скрупулезно его придерживался. Он просыпался, вылезал из палатки, спросонья ежился от морозного воздуха вершины, удовлетворял свои физиологические потребности (при этом вспоминая глупый детский стишок «больше нету красоты, чем пописать с высоты), делал утреннюю гимнастику, обычно укладываясь в десять минут, потом завтракал на свежем воздухе и снова скрывался в палатке, посвящая свой день тому, что просвещенные адепты в желтых балахонах называли медитацией.
      Но сегодня погрузиться в трансцендентальные глубины Джеку не удалось. Не прошло и пяти минут, как он скрылся в своей палатке, а снаружи уже раздался жуткий кашель. Это показалось Джеку странным, так как за все дни его пребывания на вершине здесь еще никто не кашлял. Джек достал из саквояжа вторую чашку и налил кофе из термоса.
      Спустя несколько секунд кашель прекратился, а в палатку всунулась голова Гарри.
      – Проходи, – сказал Джек, откидывая полог.
      – А у тебя тут тепло, – заметил Гарри.
      – И останется тепло, если ты войдешь целиком и не будешь стоять на пороге.
      Молодой волшебник протиснулся в палатку и уселся на скатанный спальный мешок.
      – Кофе? – спросил стрелок.
      – Было бы неплохо.
      – Угощайся.
      Гарри не совсем так представлял себе эту встречу. Конечно, он не думал, что стрелок бросится в его объятия, орошая жилетку волшебника слезами благодарности, но… Как-то все получилось слишком буднично, обыденно, словно они не виделись всего пару дней. Кстати, они всего пару дней и не виделись, но эти дни вместили в себя столько событий, что казались Гарри целой эпохой.
      – Теряешь бдительность? – поинтересовался Гарри. – А если бы вместо меня в твою палатку вошел убийца?
      – Убийцы не имеют обыкновения оповещать о своем прибытии оглушительным кашлем, – сказал стрелок.
      – Ты совсем не удивлен?
      – Нет, – сказал Джек. – Я знал, что кто-то из вас, волшебников, обязательно явится сюда, чтобы нарушить мой покой. Было бы логично предположить, что этим волшебником будешь ты.
      – Тебе тут нравится? – уточнил Гарри. – А я ночей не спал, все искал подходящее заклинание, чтобы вызволить тебя отсюда.
      – Я вижу, как ты искал. – Поскольку палатка не отличалась особенным объемом, стрелок сразу же почувствовал исходящий от Гарри запах алкоголя. – Сам нашел или старшие товарищи помогли?
      – Горлогориус посодействовал, – признался Гарри, решив не кривить душой. – Но я бы и сам разобрался, если бы не неблагоприятные обстоятельства, которые мне препятствовали.
      – Плохая новость, – сказал Джек. – Неужели Горлогориусу опять что-то от меня надо?
      – Э… да, – сказал Гарри.
      – Что на этот раз?
      – Все то же. Старые песни о главном.
      – Разве вселенная еще не окончательно спасена? – удивился Джек.
      – Не так чтобы совсем окончательно… – сказал Гарри. – В целом до окончательного спасения вселенной как отсюда до ближайшего приличного трактира. То есть довольно далеко.
      – И как это вышло? – поинтересовался стрелок. – Неужели мой коллега не добился успеха? Он выглядел весьма многообещающим молодым человеком с большим потенциалом.
      – Проблема не в нем.
      – Так Реджи добрался до ордена?
      – Да.
      – И добыл левый револьвер?
      – Он взял оба.
      – Молодец, – сказал Джек. – Я на его месте сделал бы то же самое. Зная Горлогориуса и его туманные указания… И на какой стадии дерьмо попало в вентилятор?
      – На предфинальной, – сказал Гарри. – Ты помнишь Джавдета?
      – Странного вида бедуин, притащившийся за мной из пустыни, – сказал Джек. – Слишком много треплет языком, но здорово помог нам в Матрице. Да, я помню Джавдета.
      – Оказалось, что он совсем не Джавдет.
      – А кто?
      – Негориус.
      – Тот, кому Бозел отчекрыжил голову Любителем Рубок?
      – Нет, тот был не Негориус, а его клон. Настоящим Негориусом оказался Джавдет.
      – Забавно, – сказал Джек. – Никогда не думал, что спасение вселенной может быть так запутанно. И насколько все плохо?
      – Отсюда просто не видно, – сказал Гарри.
      – Облака мешают, – согласился Джек.
      – Небеса падают на землю, океаны превращаются в пустыни, а меня сплющило в осьминога. Заметь, что в тот момент я находился на вершине своей башни, а конечности осьминогов не предназначены для ходьбы по крутым винтовым лестницам.
      – Наверное, тебе было очень тяжело, – улыбнулся Джек. – И как ты справился с ситуацией?
      – Никак, – сказал Гарри. – Горлогориус помог мне вернуть прежний облик. Очень вовремя. Честно говоря, я был на грани гибели от обезвоживания.
      – Печально. – Джек сочувственно кивнул. – И что удерживает вселенную от полного разрушения?
      – На данный момент – Горлогориус, – сказал Гарри. – Не один, конечно. С друзьями.
      – А что требуется от нас?
      – Добыть левый револьвер Святого Роланда, – сказал Гарри.
      – Звучит ужасно знакомо. Куда он запропастился на этот раз?
      – Джавдет прикинулся Горлогориусом… То есть Негориус прикинулся Горлогориусом, стукнул меня по голове и обманом выманил артефакт у Реджинальда. Потом в Караганду примчался настоящий Горлогориус, мы бросились в погоню, настигли Негориуса и вступили с ним в последнюю и решающую схватку. Кстати, там и Бозел присутствовал, так что почти вся бригада была в сборе. Только тебя не хватало.
      – По-моему, у вас там и так был полный набор, – сказал Джек. – Если учесть, что противостоял вам всего один человек.
      – Полного набора не хватило, – признался Гарри. – И схватка оказалась решающей, но, вполне возможно, не последней.
      – Неужели вы не смогли его прикончить?
      – Реджи всадил в него пару пуль, а потом Негориус сиганул в Бездну Хаоса… ты знаешь, что это такое?
      Легким кивком Джек подтвердил, что слышал о таком явлении.
      – Неужели вы позволили ему унести с собой револьвер?
      – Сначала мы думали, что нет. Когда Негориус уже падал, Негоро вцепился в его левую руку и выдрал револьвер из его пальцев. Но уже потом, в пещере Большого Бо, оказалось, что в левой руке Негориус держал правый револьвер Святого Роланда.
      – Довольно примитивный трюк, – заметил Джек.
      – Тем не менее он нас переиграл, – сказал Гарри. – И опрокинул все планы Горлогориуса по спасению вселенной. Большой Бо вырвался из своей клетки, а у нас нет последнего ингредиента для магического коктейля, который может его утихомирить.
      – Иными словами, вы облажались, – подытожил стрелок.
      – Большей частью облажался Горлогориус, так как именно он руководил операцией, – уточнил Гарри. – И теперь нам опять придется спасать положение.
      – Каким образом? Если я правильно тебя понял, левый револьвер упал в Бездну Хаоса, а то, что падает в Бездну Хаоса, обычно там и остается.
      – Горлогориус считает, что это не факт.
      – Ничего не говори, позволь мне угадать самому, – попросил Джек. – Все предельно просто. Горлогориус приказал тебе сигануть в Бездну Хаоса в поисках револьвера, а поскольку тебе скучно умирать в одиночестве, ты решил взять для компании и меня. Верно?
      – За исключением того, что я не собираюсь умирать. Ни в одиночестве, ни в твоей компании.
      – Никто не хотел умирать. – Судя по голосу, стрелок кого-то цитировал, но цитата была молодому волшебнику незнакома.
      – Пока существует вселенная, ни один из изначальных артефактов не может быть утерян навсегда, – сказал Гарри.
      – Но он может быть утерян на пару лет, – сказал Джек. – Или пару месяцев. Насколько я понимаю, в данном случае этого вполне хватит.
      – Вселенная умирает, – сказал Гарри. – Неужели ты предпочтешь остаться здесь и наблюдать за ее гибелью с высоты птичьего полета?
      – Мы гораздо выше, – сказал Джек. – Птицы здесь не летают. По крайней мере, я еще ни одной не видел.
      – Это не имеет значения, – сказал Гарри. – Ты бросишь меня теперь? В самый ответственный момент? Когда на кону стоит существование нашего мира?
      – Не помню, чтобы в этой истории на кону хоть раз стояло что-то другое, – заметил Джек. – Вы, волшебники, удивительно занудный народ. Не можете спасти вселенную меньше чем в четырех томах.
      – Ты сейчас о чем? – насторожился Гарри.
      – Неважно, – сказал Джек. – Значит, ты предлагаешь мне прыгнуть в Бездну Хаоса?
      – Да.
      – И какие у нас шансы на то, что мы этот прыжок переживем?
      – Горлогориус считает, что неплохие…
      – Как показывает практика, Горлогориус не всегда оказывается прав.
      – Знаю, – сказал Гарри. – Но слишком многое…
      – …на кону, да. Значит, мы будем искать левый револьвер Святого Роланда?
      – Да, – сказал Гарри. – Кстати, ты не хочешь взглянуть на правый? Думаю, тебе будет интересно.
      – Где ты его взял? – спросил Джек, вертя в руках тяжелый древний револьвер основополагающей фигуры его ордена.
      – Горлогориус вручил. Считает, что это поможет найти пару.
      – Мне даже страшно подумать, сколько этому оружию лет, – сказал стрелок. – Не говоря уже о том, сколько раз из него стреляли. Хотя есть мнение, что из левого револьвера стреляли все-таки больше, потому что на старости лет Святой Роланд остался без правой руки.
      – Так ты со мной? – спросил Гарри.
      – А разве ты сможешь оставить меня здесь? – вздохнул Джек. – Но сначала, перед тем как мы отправимся навстречу очередным опасностям, я хочу, чтобы ты кое на что взглянул.
      – Легко, – сказал Гарри. – Показывай.
      – Выйдем на свежий воздух.
      Оказавшись снаружи, Гарри не сразу заметил то, на что его просили взглянуть. Но когда Джек рукой указал направление, а Гарри сконцентрировал все свое внимание, то он увидел…
      – Это дверь, – сказал Гарри.
      – По крайней мере, это чертовски на нее похоже, – согласился стрелок.
      – Но почему она висит в воздухе?
      – У нас, стрелков, очень странные отношения с дверями, – сказал Джек. – И как минимум половина этих дверей никак не связана со стенами или заборами, а просто висит в воздухе или стоит на песке.
      – До нее от края площадки метров двадцать, – сказал Гарри. – Как в нее войти? В долгом красивом прыжке?
      – Это еще не самое странное, – сказал Джек.
      Он сделал несколько шагов по направлению к двери, и она тут же сместилась ровно на такое же расстояние.
      – Ага, – сказал Гарри. – Расстояние до нее надо мерить не от края площадки, а от тебя, верно?
      – Я тоже так подумал, – сказал Джек.
      – Она все время от тебя убегает?
      – Да.
      – Никогда о таком не слышал, – сказал Гарри. – Надо будет порыться в гримуарах… на досуге. Навскидку могу сказать тебе только одно – скорее всего, это не вход. Это выход.
      – Я думаю, что ты прав, – сказал Джек. – Тем более что ни дверной ручки, ни замка с этой стороны двери нет. Вопрос в другом: что из этой двери может выйти?
      – Хм, – глубокомысленно произнес Гарри. – Как давно ты ее наблюдаешь?
      – Пару дней.
      – Как думаешь, когда мы свалим отсюда, она последует за нами? То есть за тобой?
      – Не знаю, – сказал Джек. – Надо проверить. Ты умеешь убирать палатку?
      – О да, – сказал Гарри и полез в карман за волшебной палочкой.
 
      Проблема с неопознанной и оттого зловещей дверью тревожила не одного Джека.
      Одна такая дверь неустанно следовала за сэром Реджинальдом Ремингтоном, эсквайром, действовала ему на нервы и внушала невнятные опасения.
      Потому что если в наличии есть закрытая дверь, то рано или поздно она откроется, и, когда она откроется, из нее кто-нибудь или что-нибудь вылезет. А поскольку дверь преследовала Реджи, он подозревал, что пользующаяся этой дверью тварь будет иметь к нему какое-то дело.
      Скорее всего, деликатного свойства. И очень неприятное.
      Реджи не был трусом.
      Он выходил на бой с разбойниками, с демонами, с чудовищами, противостоял небольшим армиям, участвовал в разборках со своими коллегами, но… Это было его работой, обычным делом, ремеслом, которым он зарабатывал на жизнь. Все это было ему понятно и привычно. А вот дверь, следующую за ним по пятам, он видел в первый раз.
      Обычно двери висели на месте и не изображали из себя собачек на поводке.
      Воспользовавшись лазерным дальномером, Реджи несколько раз измерил расстояние до двери. Оно оказалось постоянным и составляло двадцать три с половиной метра. Эта цифра ни о чем Реджи не говорила и не навевала никаких ассоциаций.
      Реджи попытался получить консультацию у какого-нибудь чародея, но все серьезные волшебники оказались вне зоны досягаемости, помогая Горлогориусу блокировать Большого Бо, а мелкотравчатые маги, знахари и прочие шаманы оказались не в состоянии сказать что-нибудь путное.
      Тогда Реджи ушел подальше от жилья и устроил Двери настоящую проверку на прочность. Для начала он пострелял в нее из револьвера. Пули визжали, рикошетировали, выбивали искры, но не оставили на полотне ни царапины. Реджи шарахнул по двери из гранатомета. Когда осела поднятая взрывом земля, дверь оказалась на месте, целая и невредимая.
      Реджи прикинул, стоит ли прибегнуть к оружию посерьезнее, но отказался от этой идеи. Интуиция ему подсказывала, что и противотанковое ружье вреда этой двери не причинит.
 
      – Мне казалось, ты сказал, что умеешь убирать палатку, – заметил Джек.
      Гарри оглядел девственно пустую площадку, на которой выделялось небольшое закопченное пятно.
      – Я и убрал, – сказал он.
      – Когда я говорю «убрать палатку», я имею в виду, что ее надо сложить и положить куда-нибудь, откуда ее можно будет снова достать и воспользоваться при возникновении такой необходимости, – сказал Джек. – А вовсе не испепелять в магическом пламени.
      – «Убрать» – это очень широкий термин, допускающий вольную трактовку, – сказал Гарри, который не чувствовал за собой совершенно никакой вины. – Когда мы говорим «убрать человека», магическое пламя для этого очень даже подходит.
      – Человек – не палатка, – веско сказал Джек. – Людей вокруг много, а вот хорошую палатку найти – дело сложное.
      – Очень гуманное высказывание, – заметил Гарри.
      – Стрелок не может позволить себе быть гуманистом, – ответил Джек. – Да и среди волшебников я что-то большого числа гуманистов не встречал.
      – Сейчас ты напоминаешь мне Бозела, – сказал Гарри. – И это достаточно неплохо, потому что позволяет мне морально подготовиться к нашей с ним встрече.
      – Неужели нам снова нужен дракон?
      – Да, Бозел – наша следующая остановка, хотя нам по-прежнему нужен не дракон, а меч, который он хранит, – сказал Гарри. – Ведь Негориус, возможно, жив.
      – Горлогориус начал оперировать терминами вроде «возможно»? – осведомился стрелок.
      – Я тоже обратил на это внимание. Меня это пугает.
      – А меня просто забавляет, – сказал Джек.
      – Ибо стрелкам страх неведом? – осведомился волшебник.
      – Просто Горлогориус стал больше походить на человека, – сказал Джек. – Раньше он был слишком непогрешим, а так не бывает.
      – Нельзя быть слишком непогрешимым, – сказал Гарри. – Или ты непогрешим, или нет.
      – Это семантика, – отмахнулся Джек. – Ты собираешься вытаскивать нас отсюда? Лично я местными красотами сыт по горло.
      – Постарайся не дышать, – сказал Гарри и бросил под ноги второй шарик.

 
      – Пасторальная идиллия, – констатировал Гарри, оглядываясь по сторонам. – Солнце, трава, речка.
      – Поле, коровы, девки, – добавил стрелок. – И никаких признаков дракона.
      – Может быть, он сейчас прилетит пообедать этими коровами? – предположил Гарри. – Или девками. Ты бы на его месте кого выбрал?
      – Потрясающий по своей глубине вопрос, – вздохнул Джек. – Когда ты задаешь такие вопросы, мое уважение к твоей персоне безмерно возрастает.
      – Серьезно?
      – Нет, – сказал Джек. – Горлогориус сказал, куда нас должно доставить это заклинание?
      – К Бозелу.
      – На какое расстояние?
      – Не знаю. Первый шарик сработал стопроцентно – я оказался рядом с тобой, на той же горной вершине. А не на соседней.
      – Тогда, я полагаю, нам не надо никуда идти, – сказал Джек. – Подождем. Может быть, Бозел сам здесь появится. Тем более что мы не знаем, где его искать.
      Спутники уселись на траву и закурили.
      – Тебя тревожит что-то и помимо отсутствия дракона, – заметил Джек.
      – Там целый список, – сказал Гарри.
      – Начни с главного.
      – Помимо отсутствия дракона меня беспокоит то, что нам снова придется иметь с ним дело, – сказал Гарри. – Еще меня беспокоит твоя чертова дверь, которая никуда не делась, хотя мы совершили трансгрессию на нехилое расстояние. Обычно двери не умеют самостоятельно перемещаться в пространстве. Да еще и так быстро.
      – Просто это необычная дверь, – сказал Джек. – Твой список уже исчерпан или ты готов продолжить?
      – Есть еще кое-что, – неохотно признался Гарри. – Меня посетило видение.
      – Пророческое? – уточнил Джек.
      – Почти.
      – Почти пророческое?
      – Да. Очень точное. Только оно не сбылось.
      – И что ты видел?
      – Горную вершину, твою палатку, спальный мешок. И твой труп.
      – Это хорошо, что оно не сбылось, – заметил Джек. – Не знаю, как бы я жил, если бы твое видение оказалось правдой.
      – Но оно было очень реальным, – сказал Гарри. – И… понимаешь… все, за исключением твоего трупа, оказалось именно таким, каким я его видел. Вершина, палатка, облака внизу…
      – Не парься, – сказал стрелок. – Подсознание иногда выкидывает очень странные штуки.
      – Согласен, – сказал Гарри. – Но подсознание волшебника никогда не делает это просто так.
      – И что же ты думаешь?
      – Я не знаю, что и думать.
      – Тогда не парься. Делай, что должен, и будет, как всегда, – сказал Джек. – Я же не парюсь по поводу двери.
      – Не хочешь рассмотреть ее поближе? – спросил Гарри. – Теперь-то она висит не над пропастью. Вдруг ты сможешь к ней подойти?
      – Вряд ли смогу, – сказал Джек. – Смотри.
      Он встал и сделал два шага по направлению к двери. Дверь, паря на высоте двадцати сантиметров от земли, плавно подала назад ровно на такое же расстояние.
      – Хочешь, я ее рассмотрю? – предложил Гарри. – От меня-то она убегать не станет.
      – Если тебе интересно, смотри, – разрешил Джек. – Но я в этом рассматривании никакого толка не вижу. Дверь, она и есть дверь. Главное, кто или что из нее выйдет. И когда.
      Они все еще смотрели на дверь, когда из ближайшего стога выпорхнули две полуголые девицы, а вслед за ними на свет вылез Илья Муромец в кольчужной рубашке на голое тело.
      – Ба, да это же знакомые мне лица! – радостно вскричал богатырь. – Чужеземный колдун, отменно проявивший себя в стычке со злобным бедуинским чародеем! А кто это с тобой? Сдается мне, что это соратник другого знакомого мне парня.
      – Привет, Илья, – сказал Гарри. – Это Джек.
      – Здорово, Джек, – сказал Илья. – Ты Рыжего знаешь? Кажется, по-вашему его Реджинальдом зовут.
      – Встречались пару раз, – сказал Джек.
      – Рад приветствовать вас обоих в Триодиннадцатом царстве, – сказал Муромец. – Кстати, а какими судьбами вы тут оказались? По делу или просто погостить?
      – К сожалению, по делу, – сказал Гарри.
      – Жаль, – сказал Муромец. – А то мы бы вас приняли с исконным русским гостеприимством. В баньке бы попарились, медовухой угостились… Что за дело?
      – Нам Бозел нужен, – сказал Гарри. – Он здесь? В баньке парится и медовухой угощается?
      – Не только, – ухмыльнулся Муромец и крикнул в половину мощи своих богатырских легких: – Бориска, к тебе пришли!
      Из соседнего стога раздалось шуршание, сменившееся звонким девичьим хихиканьем.
      – Он сейчас занят, – сообщил опять же девичий голос. – Придется вам пару минут повременить.
      – Надеюсь, пару минут ваше дело потерпит, – пожал плечами Муромец.
      – Э… А что он там делает? – Гарри не мог понять, каким образом большой дракон мог поместиться в стандартном стоге сена. И еще ему было непонятно, почему находящаяся рядом с ним девица (девицы?) хихикают, а не визжат от ужаса.
      – Известно что, – сказал Муромец.
      – Я же тебе говорил, что нам не надо никуда идти, – сказал Джек. – Иногда ожидание является лучшей политикой. На ловца и зверь бежит.
      – Это кто это тут зверь? – донеслось из стога.
      – Ты зверь, ты, – ответил девичий голос, после чего в стогу снова захихикали.
      Гарри покраснел.
      Внезапно он понял, чем именно занимается Бозел и почему на Муромце нет ничего, кроме кольчуги. Но как…
      Немного поразмыслив, Гарри решил, что не хочет этого знать.
      Бозела пришлось ждать не пару минут, а добрых полчаса, и, когда он все-таки вылез из стога, на лицах Джека и Муромца читалось искреннее уважение. Гарри все еще пребывал в полном недоумении, которое только усилилось, когда он увидел Бозела в его человеческом обличье.
      Заметив волшебника, Бозел хищно ощерился. Зубов у него все же было гораздо больше, чем у обычного человека. Когда он улыбался вам в лицо, казалось, что вы заглядываете в пасть акулы.
      – Снова ты? – спросил Бозел у Гарри.
      – А почему ты опять человек? – спросил Гарри у Бозела.
      – Твоими стараниями, идиот, – прошипел Бозел. – Твое чертово метаморфическое заклинание нарушило что-то в моем обмене веществ, и я не могу задержаться в облике дракона надолго. Ты практически приговорил меня половину жизни быть человеком, и я тебе этого никогда не прощу.
      – Ты не можешь отрицать, что и в нынешнем твоем существовании есть свои плюсы, – заметил Джек, косясь на только что покинутый Бозелом стог сена.
      – В наши времена так сложно найти самку дракона, – смущенно сказал Бозел. – А либидо берет свое, знаете ли. С ним не поспоришь, хотя раньше я и представить не мог, что мне придется делать это с человеческими женщинами. Если бы мне сказали такое пару лет назад, я бы рассмеялся этому храбрецу в лицо. Конечно, уже после того, как оторвал бы ему голову. Хотя я и должен признать, что подобное времяпрепровождение не лишено приятственности и это не идет ни в какое сравнение с тем, что я делал с человеческими самками раньше.
      – Ты их ел, – сказал стрелок.
      – Нельзя ли сменить тему? – поинтересовался Гарри.
      – У тебя сейчас пар из ушей повалит, – заметил Муромец. – Что с тобой, волшебник? Или ты еще девств…
      – Технически нет, – быстро сказал Гарри. – И забудем об этом.
      – Ты смотри, это дело поправимое, – сказал Муромец. – Ты парнишка молодой, симпатичный. Сейчас баньку справим, девиц кликнем… Только скажи.
      – Хватит! – взмолился Гарри.
      – Не, он точно не такой, – объяснил Бозел Муромцу. – Нам со стрелком довелось быть свидетелями того, как волшебник расстался со своей девственностью в Лесу Кошмаров. Правда, его партнершей тогда была какая-то адская тварь, но ему удалось справиться со столь нелегкой задачей…
      – Для того, кто превратил дракона в человека, не составит труда превратить человека в лягушку, – сказал теряющий терпение Гарри.
      – Рискни здоровьем, шарлатан, – огрызнулся Бозел.
      Обстановка медленно, но верно накалялась. Гарри уже сунул руку в карман, нащупывая волшебную палочку, а Бозел втягивал ноздрями воздух, готовясь изрыгнуть пламя, когда между оппонентами вклинился Муромец.
      – Спокойнее, парни, – сказал богатырь. – Подраться я вам все равно не дам, так что сбавляйте обороты. Лучше пусть Джек расскажет, что за дело привело вас сюда.
      – Это пусть лучше Гарри расскажет, – сказал Джек. – Он тут за застрельщика.
      – За застрельщика тут Горлогориус, – сказал Гарри, надеясь, что имя великого мага подействует на Бозела и тот не станет пререкаться. – Он хочет, чтобы мы…
      – Стоп, – сказал Бозел. – С этого момента поподробнее. Кого ты имеешь в виду, когда говоришь «мы»?
      – Себя, Джека и тебя.
      – Ха! – сказал Бозел.
      – Что значит «ха»? – в свою очередь поинтересовался Гарри.
      – Просто «ха!», – сказал Бозел. – Никуда я с вами не пойду. Вы больше от меня ничего не добьетесь. Вселенная спасена? Спасена. О большем у нас уговора не было. Бозел сделал свое дело, Бозел может отдыхать.
      – Проблема состоит в том, что вселенная до сих пор не спасена, – сказал Гарри.
      – Что же ей угрожает на этот раз?
      – Большой Бо. По-прежнему.
      – И что у вас на этот раз обломилось? – спросил Бозел.
      – Горлогориус предполагает, что Негориус жив, – сказал Гарри. – И у него по-прежнему находится изначальный артефакт. А Большой Бо вырвался из места своего заточения.
      – Чушь, – сказал Бозел. – Если все так, как ты говоришь, то почему мы до сих пор живы?
      – Потому что Горлогориус и все величайшие маги нашего мира прикладывают максимум усилий, чтобы сдержать Большого Бо до того времени, как мы вернем артефакт.
      – И вам снова нужен меч, которым можно зарубить Негориуса?
      – Верно, – сказал Гарри. – Так что это все еще та самая сделка.
      – Черта с два, – сказал Бозел. – Та самая сделка закончилась, когда я отрубил голову типа, которого все принимали за Негориуса. Баста.
      – Ничего не баста, – сказал Гарри. – Ситуация не изменилась.
      – Ситуация очень даже изменилась, – сказал Бозел. – Вы, волшебники, показали свою полную несостоятельность, а действия вашего хваленого Горлогориуса поставили мир на грань катастрофы. Вы облажались, а Негориус вас всех переиграл. И не надо говорить мне, что ситуация не изменилась. Ты, Гарри, с самого начала был ни на что не годен, а за тобой, Джек, по пятам ходит твоя погибель.
      – О чем ты? – насторожился Джек.
      – Не надо считать меня дураком, – сказал Бозел. – Я говорю о той двери, что висит у тебя за спиной.
      – Что ты об этом знаешь? – спросил Джек.
      – Какой двери? – спросил Муромец.
      – Скорее всего, ты не можешь ее видеть, Илья, – сказал Бозел. – Потому что ты не магическое создание.
      – Я тоже не магическое создание, – сказал Джек.
      – И я, – сказал Гарри.
      – Один из вас волшебник, а второй – тот, чья смерть выйдет из этой двери, – сказал Бозел. – Потому вы ее и видите.
      – Так что ты об этом знаешь? – повторил Джек свой вопрос.
      – Кто-то нарушил правила вашего ордена, – сказал Бозел. – И теперь все вы должны умереть. Черный Стрелок придет и заберет ваши жизни.
      – Что за чушь! – удивился Гарри.
      – Откуда ты знаешь? – спросил Джек.
      – Я много чего знаю, – сказал Бозел. – Например, я знаю, что эта дверь может открыться в любой момент, и все твое оружие, вся твоя скорость и меткость не помогут тебе тогда.
      – Это не имеет значения, – сказал Джек. – Если такова моя судьба, я приму ее. Но сейчас у нас есть более важное дело.
      – Вселенная в опасности, – фыркнул Бозел. – Как же мне все это знакомо и как мне все это надоело. И какой у вас план на этот раз?
      – Мы должны последовать за Негориусом, – объяснил Гарри.
      – Если мне не изменяет память, а она не изменяла мне ни разу за всю мою долгую жизнь, Негориус приказал долго жить, сиганув в Бездну Хаоса. Если он унес с собой артефакт, так тому и быть. Куда вы собираетесь за ним последовать? На тот свет?
      – Если это потребуется, – мрачно сказал Гарри. Он был уверен, что Горлогориус без всякого зазрения совести отправил бы их и туда.
      – Скатертью дорога, – сказал Бозел. – Может быть, нам осталось не так уж много, но все это время я собираюсь прожить здесь. В праздности и спокойствии.
      – Ты не прав, Борис, – сказал Муромец.
      – Не говори мне, что я не прав, Илья.
      – Но это так, – сказал Муромец. – Когда вселенная в опасности, никто не имеет права стоять в стороне. Я тебе не позволю.
      – А ты не много ли на себя берешь, богатырь? – прищурился Бозел.
      – Нет, – сказал Муромец, глядя прямо в глаза дракона. – Не хочешь помогать волшебникам – дело твое. Вселенную спасать тебе неохота – и ладно. Но ты мне должен, Борис. Лично мне. Если бы не я, тебя бы сейчас тут не было.
      – Бьешь ниже пояса, Илья, – заметил Бозел. Было видно, что богатыря он уважает.
      – Пока еще нет, – сказал не склонный к метафорам Муромец. – Но могу.
      – Допустим, я согласен, – сказал Бозел. – И какими вы видите наши дальнейшие действия?
      – Мы прыгнем в Бездну Хаоса, – сказал Гарри.
      – Ты совсем дурак, да? Многие прыгали в Бездну Хаоса, но никто не возвращался обратно, ибо единственное, что можно найти в Бездне Хаоса, – это смерть.
      – Не факт, – сказал Гарри, немного покривив душой. Не то чтобы он не доверял Горлогориусу, но ведь и тот не был абсолютно уверен в безопасности задуманного предприятия.
      – Гарантии, – потребовал Бозел.
      – В таких делах гарантий быть не может. Тебя устроит мое слово?
      – Чего стоит слово недоучившегося волшебника? Нет гарантий – нет Бозела, понятно? Как хотите, так и выкручивайтесь.
      – Ты снова неправ, Борис, – сказал Муромец. – Я, например, волшебнику верю.
      – Конечно, ты веришь, – сказал Бозел. – Не тебе же в пропасть прыгать.
      – А я с вами пойду, – сказал богатырь. – Не дело мне тут отсиживаться, когда вселенная в опасности.
      – Это еще зачем? – встревожился Гарри. Нельзя сказать, что Муромец ему не нравился или он богатырю не доверял. Но после истории с Джавдетом Гарри с подозрением относился к случайным спутникам.
      – Есть такая работа – Родину защищать, – сказал Муромец. – Это моя работа, кстати. Наличие лишней пары рук вам не помешает. Тем более что Борис сомневается, а у стрелка намечаются проблемы индивидуального свойства.
      – А тебе разве не надо у князя своего отпрашиваться или еще что-то в этом роде? – спросил Гарри, надеясь, что Муромец соскочит сам.
      – Ради такого случая – не надо. Князь поймет.
      – А ты что думаешь? – спросил Гарри у Джека.
      – Ты у нас за старшего, ты и решай, – сказал Джек, и Гарри понял, что на этот раз помощи от стрелка не дождется.
      Перевалить ответственность не удалось. Надо было принимать решение.
      Отказать богатырю? Но на каком основании? Горлогориус ничего не говорил по поводу численности бригады, а в драке Муромец очень даже может пригодиться.
      А вдруг это вовсе и не Муромец, а очередная ипостась плетущего свои интриги Негориуса? Один раз он уже внедрился в команду, причем очень успешно. Так успешно, что теперь его снова надо искать и истреблять, хотя победа уже казалась такой близкой.
      Или это происки судьбы и присутствие Муромца окажется ключевым фактором для окончательной победы?
      Или это шутки злого рока и Муромец невольно помешает планам по спасению вселенной?
      Вопрос решило неумение Гарри отказывать былинным русским богатырям. Он только представил, как говорит «нет» этой горе мышц, патриотизма и рефлексов, как все сомнения отпали сами собой. К тому же присутствие Муромца поможет сдерживать в узде Бозела. Да и не может быть, чтобы Негориус дважды использовал один и тот же фокус с внедрением в стан противника…
      – Ладно, Илья, ты с нами, – сказал Гарри, и тут в Бозеле проснулось что-то очень странное, такое, в чем Гарри никак не мог заподозрить этого циничного представителя семейства драконов.
      – Не надо, Илья, – сказал Бозел. – Им меч мой нужен, вот и не могу я отвертеться, а тебе-то зачем? Успеешь ты еще свою голову сложить…
      – Триодиннадцатое царство является частью вселенной, и, когда ему грозит опасность, я должен вмешаться, – сказал Муромец. – Таков долг богатыря.
      – Оставайся, – продолжал уговаривать Бозел. – Выпей медовухи за мое здоровье, развлекись тут за меня напоследок. Потому как все равно ничего у нас не получится и вселенная погибнет. Лучше умереть у себя на родине, чем на чужбине.
      – Нет, – твердо сказал Илья. – Я пойду с вами, и, если уж суждено нам сложить головы, мы сделаем это вместе.
      Очень оптимистично, подумал Гарри. Похоже, не у одного меня тут дурные предчувствия.
      – Мы с Борисом оденемся, – сказал Муромец. – А ты пока готовь свои заклинания, волшебник. Нечего воду в ступе толочь.
      – Чего? – не понял Гарри.
      – Время дорого, – перевел Джек. – Расчехляй свою волшебную палочку.
      – Вообще-то она у меня не в чехле…
 
      Горлогориус вошел в палатку и рухнул на походную кровать. Он только что отстоял восьмичасовую смену в круге чародеев, и у него было несколько часов на отдых.
      Эту палатку Горлогориус делил с Мэнни. Теоретически каждый из волшебников мог в любой момент трансгрессироваться в свою башню, но на практике никто не хотел тратить на это свои силы и магическую энергию. Все это они берегли для блокады.
      Мэнни сидел в походном кресле с бокалом в руке.
      – Что ты пьешь? – спросил Горлогориус.
      – Текилу. Тебе налить?
      – Нет. Я слишком устал. Твоя смена когда начинается?
      – Уже через полчаса, – сказал Мэнни. – Я все еще не понимаю, как это мы умудрились так слажать.
      – Это я слажал, – признался Горлогориус. – Он меня переиграл, мерзавец.
      – Не стоит взваливать на себя всю вину, – сказал Мэнни. – В гильдии найдется множество людей, которые сделают это за тебя.
      – Они бы уже сейчас на меня всех собак навешали, только им времени не хватает, – согласился Горлогориус.
      – Как там в целом? – спросил Мэнни, имея в виду блокаду.
      – Беснуется, сволочь, – сказал Горлогориус. – В целом там тяжело. Как всегда.
      – Я думаю о Гарри, – сказал Мэнни. – Правильно ли сваливать всю работу на молодого и не очень опытного волшебника? Вполне возможно, Негориус окажется ему не по зубам.
      – Поиски артефакта даже в лучшем случае займут несколько дней, – сказал Горлогориус. – Если поручить их кому-то из великих, у остальных вообще не останется времени на отдых. И как долго мы в таком случае протянем?
      – А как долго мы протянем, если Гарри не найдет артефакта? – спросил Мэнни.
      – У него есть стрелок, у него есть дракон с волшебным мечом, и у него есть опыт, который поможет ему не допустить ошибку, – сказал Горлогориус.
      – Но у него нет твоей мощи.
      – Сила тут ни при чем, – возразил Горлогориус. – Я разговаривал с Джавдетом несколько раз, видел его, как тебя сейчас, и все же не опознал в нем нашего врага. Негориус хорошо умеет маскировать свое тело и свою ауру, он просчитывает свои действия на несколько ходов вперед… Его нельзя победить при помощи силы. Тут нужно нестандартное мышление, которое у Гарри есть. Ну и немного удачи.
      – По-твоему, Гарри удачлив?
      – Конечно. Ведь он до сих пор жив, хотя смерть грозила ему десятки раз.
      – Ты знаешь о появлении Черного Стрелка?
      – Конечно. Это грустно, но тут мы бессильны. Для того чтобы справиться с этим проклятием, нашей магии не хватит.
      – А ты не боишься, что Черный Стрелок может помешать команде Гарри?
      – Им много чего может помешать, – сказал Горлогориус. – Поэтому я и заговорил об удаче.
      – Но разумно ли делать ставку на слепое везение?
      – Иногда слепое везение – это все, что у нас есть, – сказал Горлогориус. – А теперь будь добр, дай мне поспать.
      – Но ты…
      – Я уже сплю.
 
      Муромец облачился в длинную свободную рубаху, широкие штаны и красные сапоги. Поверх рубахи он накинул кольчугу, на голову надел шлем, на пояс повесил меч, а в руку взял свою верную палицу, ясно дав всем понять, что настроен богатырь очень серьезно.
      Бозел же надел свой изрядно поношенный изумрудного цвета камзол и…
      – А где меч? – спросил Гарри.
      – В надежном месте.
      – Мне не нужен меч в надежном месте. Мне нужно, чтобы он был у тебя под рукой.
      – Доверься мне, – сказал Бозел.
      – Вот уж дудки, – сказал Гарри. – Предъяви Любителя Рубок.
      – Иначе что? Здесь меня оставишь?
      – И не надейся. Только на фига ты мне без меча нужен?
      – Не пререкайся, Борис, – сказал Илья. – Покажи ему свою железку.
      Как ни странно, это подействовало. Словно Муромец обладал над драконом какой-то властью, суть которой Гарри была непонятна. То есть, если бы речь шла о ком-то другом, он мог бы подумать о благодарности, признательности и дружеских чувствах, но Бозел… Обычно Бозела волновал только сам Бозел, а на всех остальных ему было начхать в бреющем полете…
      Бозел отстегнул от лацкана своего камзола булавку, прошептал пару слов, и в его руке оказался полноразмерный меч.
      – Доволен? – спросил он Гарри. – Это мне ваш Горлогориус пособил. Так меч привлекает меньше внимания и руки не оттягивает.
      – Доволен, – сказал Гарри. – А в какое место ты булавку втыкаешь, когда в дракона превращаешься?
      – Я бы тебе сказал, но ты еще слишком молод, чтобы знать такие вещи. – Бозел превратил меч обратно в булавку и спрятал в одежде. – Кстати о драконах. Почему бы тебе не вернуть мне мое обличье? Обычно я прыгаю в бездну с гораздо большей уверенностью, если у меня есть крылья.
      – Хм… – Возвращать Бозелу крылья Гарри совершенно не хотелось. А вдруг он возьмет да и улетит в самый ответственный момент? Но использовать этот аргумент в споре было невежливо. – А вдруг в том месте, где мы окажемся, к драконам плохо относятся?
      – А вдруг там плохо относятся к людям? – парировал Бозел. – В частности, к волшебникам. Есть несколько благословенных миров, где вашу братию сжигают на кострах. И правильно делают, кстати.
      – В тех же мирах вашу братию нанизывают на копья, – сказал Гарри.
      – Это не новость. Нас практически везде на копья нанизывают, – сказал Бозел. – Такова уж ваша поганая человеческая природа. Вы терпеть не можете чужого совершенства.
      – Это драконы совершенны? – возмутился Гарри. – Крылатые рептилии, на которых и смотреть-то страшно?
      – И кто это говорит? Примат бесхвостый? – спросил Бозел. – Вчера с дерева слез, а сегодня вершиной мироздания себя возомнил?
      – Прекратите, – гаркнул Муромец. – Дело надобно делать, а не разговоры пустые разговаривать. Лаетесь, как две шавки подзаборные, даже смотреть на вас тошно.
      – Он первый начал, – сказал Бозел.
      Гарри задохнулся от возмущения подобной наглостью. По его глубокому убеждению, первый начал именно Бозел. И вообще, что это за детский сад?..
      Гарри мысленно сосчитал до десяти и взял себя в руки. Заклинания, особенно такие серьезные, надо творить в спокойном состоянии духа. Не приведи Горлогориус, букву какую-нибудь перепутать или паузу не в том месте сделать, и вместо Бездны… тут Гарри подумал, что же такое может быть хуже Бездны Хаоса, ничего не придумал и стал творить магию.
      Сначала он извлек револьвер и прочитал короткое поисковое заклинание. Потом направил свою волшебную палочку в землю и по бумажке, очень внимательно, прочитал заклинание Горлогориуса.
      Отдача оказалась страшной.
      Палочка в руках Гарри дергалась и вибрировала с такой силой, словно волшебник держал в руках не кусок магического дерева, а включенный на полную мощность пожарный рукав.
      Чужая волшебная сила, равной которой у молодого волшебника никогда не было, проходила через инструмент Гарри и уходила в землю.
      А потом земля задрожала.
      Бездна разверзлась.
      – Не впечатляет, – прокомментировал Бозел.
      На этот раз Бездна Хаоса приняла вид узкой, не более двух метров в ширину, расщелины, тянувшейся на двадцать шагов. У Негориуса получилась куда как более солидная пропасть…
      – Но с глубиной все нормально, – сказал Гарри, посмотрев вниз. На расстоянии нескольких сотен метров от поверхности клубился туман.
      – У меня уже клаустрофобия, – заявил Бозел. – Если мы туда прыгнем, то до дна живыми точно не долетим – о стенки побьемся. Ты бы их раздвинул, волшебник.
      – Не могу, – сказал Гарри. – Это было одноразовое заклинание.
      – Дилетант, – констатировал Бозел. – С кем приходится иметь дело! Сплошь недоучки и неудачники. Прости, Илья, к тебе это не относится.
      Все четверо заглянули в Бездну.
      – Значит, прямо туда нам и прыгать? – уточнил Джек.
      – Да, – сказал Гарри.
      – Звучит не очень обнадеживающе.
      – Как мы это сделаем? – спросил Илья. – Надо провести какой-то ритуал, взяться за руки или еще что-то в этом роде? Или просто шагнуть в Бездну?
      – Учитывая ширину пропасти, браться за руки или прыгать всем одновременно я категорически не рекомендую, – сказал Джек. – Если, конечно, у Гарри нет на этот счет никаких специальных указаний.
      – Нет никаких указаний, – сказал Гарри.
      – Значит, уже можно прыгать? – уточнил Муромец.
      – В принципе ничего этому не мешает, – сказал Гарри.
      – А ты уверен, что хочешь быть первым, Илья? – спросил Бозел. – Пусть волшебник первым прыгнет. Это будет справедливо.
      – Мне надоело слушать вашу болтовню, – заявил Муромец. – Кроме того, я хочу подать вам пример.
      Богатырь не стал прыгать. Он просто сделал шаг вперед и свалился в пропасть. Трое временно оставшихся наверху проводили его долгими взглядами. Затем фигуру Муромца поглотил туман.
      – По крайней мере, мы не услышали его предсмертного крика, – выразил общее настроение Бозел. – Хотя если Бездна достаточно глубока, мы и не могли его услышать.
      – Существует только один способ выяснить ее глубину, – сказал Джек Смит-Вессон. Он снял темные очки, положил их в саквояж и взялся свободной рукой за свою шляпу. Со стороны выглядело так, будто стрелок собирается кого-то приветствовать.
      А потом он тоже шагнул в Бездну. Этого Гарри никак не ожидал. Он не думал, что Джек Смит-Вессон оставит его наедине с драконом, хотел услышать какие-то ободряющие слова, ощутить дружескую поддержку. Но вместо этого ему в глаза смотрел дракон, не питающий к волшебнику никаких теплых чувств.
      – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, юный колдун, – сказал Бозел. – Ты думаешь о том, что ты будешь делать, если я откажусь прыгать. Ты ничего не стоишь без поддержки стрелка и твоего учителя. Тебе страшно?
      – Страшно, – сказал Гарри.
      – Сейчас тебе будет еще страшнее, – пообещал Бозел и прыгнул в Бездну с непонятным Гарри криком «Джеронимо!».
      Он был единственным, кто сделал это красиво. Раскинув руки, словно ожидая, что они вот-вот превратятся в крылья, откинув голову назад…
      Бозел оказался прав. Когда Гарри остался один, ему стало еще страшнее.
      Прыгать в компании было бы намного легче. А так…
      Если Горлогориус ошибается, то все трое уже мертвы, и именно Гарри отправил их на смерть. Если Горлогориус ошибается, то вселенная падет через пару дней. Если Горлогориус ошибается, то все это было напрасно.
      На ватных ногах Гарри подошел к самому краю Бездны. Боязнь высоты являлась одной из многочисленных фобий молодого волшебника, и теперь ему предстояло встретиться с ней лицом к лицу.
      Говорят, что высоты бояться глупо, на самом деле стоит опасаться земли. Потому что когда ты падаешь с высоты, ты падаешь на землю и убивает тебя именно земля, а не высота. Земли видно не было, ее скрывал туман. Может, оно и к лучшему, подумал Гарри. Но почему люди не летают, как птицы? Если бы сейчас я мог раскинуть руки, махнуть крылами и плавно спикировать в эту чертову Бездну…
      Интересно, а можно ли плавно пикировать, или одно исключает другое? Надо будет проконсультироваться с кем-нибудь знающим.
      Кто может это знать?
      Гарри понял, что отчаянно тянет время, стоя на краю Бездны. А вселенная в это время умирает. Вселенная ждет прыжка Гарри, за которым последует ее спасение. Она ждет, а Гарри медлит. Это неправильно.
      Пришло время совершить то, чего хочет от него вселенная. Надо сделать один решительный шаг, один маленький шаг для человека, один огромный шаг для всего мира. Мысль показалась странной и какой-то чужой. Гарри попытался вспомнить, где он мог слышать что-то подобное, задумался, потерял равновесие и полетел в пропасть.
      Спустя несколько секунд после его падения края Бездны сомкнулись и ландшафт Триодиннадцатого царства вернулся к своему первоначальному состоянию.

 
      Гарри никогда не прыгал с парашютом, поэтому сравнить полученные во время падения в Бездну Хаоса ощущения ему было не с чем.
      Особого восторга от свободного падения он не ощутил. Ветер сразу же выбил воздух из его легких, и волшебник чуть не задохнулся. Когда ему таки удалось глотнуть кислорода, поверхности уже не было видно, а стены странным образом раздвинулись и исчезли из поля зрения. Гарри продолжал падать в полной пустоте. Где-то под ним клубился туман, но у волшебника создавалось такое впечатление, что он к туману не приближается. Возможно, имел место какой-то оптический обман и на самом деле туман был слишком далеко.
      Примерно через минуту полета страх исчез, вместо него появилось любопытство. Понятно, что к Бездне Хаоса нельзя подходить с обычными мерками, это вам не какая-то обычная пропасть, но волшебнику хотелось бы знать, когда закончится его полет. И самое главное чем.
      Гэндальфу хватило одного падения в Морийскую Бездну, чтобы качественно посветлеть и получить внеочередной левел-ап. Может ли Гарри рассчитывать на нечто подобное, пережив прыжок в Бездну Хаоса, по сравнению с которой ее Морийская сестра казалась небольшой впадиной?
      Еще через три минуты любопытство отступило на второй план, а его место заняла скука. Похоже, что не только Гарри, но даже Муромец, отправившийся в прыжок первым, до сих пор не достиг цели путешествия. Или его ощущения субъективны? Или время специально замедлилось, как это, говорят, бывает перед смертью, чтобы Гарри успел вспомнить всю свою жизнь перед ударом о камни?
      В любом случае Гарри хотелось, чтобы это поскорее кончилось. Нельзя бесконечно бояться, и он оставил свой страх несколькими километрами выше. Или несколькими десятками километров выше. Или…
      Или он вообще никуда не летит, и это очередное видение, а сам Гарри все еще стоит на краю пропасти, не в силах решиться на прыжок. Сия мысль испугала Гарри, и он ущипнул себя за руку. Было больно, но это ничего не доказывало. Иногда видения могут быть очень реалистичными.
      Полет закончился совершенно неожиданно.
 
      Илья Муромец оглядывался по сторонам.
      Он стоял посреди тротуара, и толпа спешащих по своим делам людей огибала его, как река омывает огромный валун.
      Людей было много. Очень много. Их количество навевало на богатыря неприятные мысли, напоминая о татаро-монгольском вторжении, которое ему доводилось отбивать. В отличие от татаро-монголов, эти люди не были вооружены и не обращали на Муромца ровным счетом никакого внимания. Ну разве что окидывали богатыря удивленными взглядами и незаметно крутили пальцем у виска.
      Муромец был далеко не дурак и сразу понял, что повышенный интерес вызывает его облачение. Окружающие были одеты пестро и разнообразно, но ни кольчуги, ни шлема никто из них не носил.
      Рядом с Муромцем остановились двое маленьких мальчиков и сопровождающая их пожилая женщина, очевидно их бабушка.
      – Дяденька, а вы богатыль? – спросил один из мальчиков.
      – Богатырь, – подтвердил Муромец.
      – Настоящий? – восхитился мальчик.
      – Настоящий.
      – А кто сильнее, вы или Человек-паук? – спросил второй мальчик, тот, который был чуть постарше.
      – Я, – сказал Муромец, хотя и не знал истинную силу названного мальчиком чудища. Но разочаровывать малыша ему не хотелось.
      – А кто сильнее, вы или Человек – летучая мышь? – продолжал допытываться мальчик.
      – Я, – сказал Муромец.
      – А кто сильнее, вы или Черепашки-мутанты Ниндзя?
      – Я, – сказал Муромец. А здесь работы непочатый край, подумал он. Столько чудищ, и все детей пугают. Интересно, куда местная дружина смотрит?
      Тут в беседу вмешалась бабушка, заявившая, что нечего дяде мешать, он наверняка каким-то делом занят, а мальчикам уже в поликлинику пора, прививки делать. Муромец проводил детей сочувственным взглядом и стал прикидывать, за которого из чудищ ему стоит взяться первым, если Гарри и остальные спутники так и не появятся.
 
      Одной из характерных особенностей служителей ордена Святого Роланда была их способность адаптироваться к любым условиям и не привлекать внимания в любом окружении. Конечно, стрелок не может сойти за своего ни в одном месте Множественной Вселенной, исключая только приказавший долго жить Гилеад, и стрелки везде выглядят чужими, но… Они везде выглядят немного чужими, этакими чудаковатыми, чуть странными парнями, не похожими на других, но все же не настолько, чтобы кто-то начал пристально их разглядывать или задавать неприятные вопросы.
      Черные кожаные штаны, черная рубашка, шляпа и ковбойские сапоги хороши почти для любого места и времени. На тенистой аллее сквера, расположенного в крупном мегаполисе, где Джек оказался на этот раз, они тоже оказались вполне приемлемыми.
      – Классный прикид, ковбой, – похвалил Джека кто-то из прохожих.
      – Спасибо, – ответил стрелок. Но прохожий уже умчался по своим делам.
      Насколько Джек мог заметить, здесь никто не носил оружия на виду. Решив не лезть со своим уставом в чужой монастырь, Джек снял набедренные кобуры и убрал револьверы в саквояж. Но поскольку стрелок без оружия чувствует себя голым, Джек нашел в своей амуниции плоский современный пистолет и спрятал его под одеждой.
      Что Джека порадовало больше всего, так это исчезновение двери. Раньше она постоянно мелькала в поле зрения, предпочитая находиться у стрелка за спиной, но сейчас ее не было. Возможно, Черный Стрелок не способен последовать за своей жертвой в другой мир.
      Гарри, Муромца или Бозела поблизости не наблюдалось. Бегать по большому городу в поисках нескольких человек представлялось Джеку занятием бессмысленным, тем более разброс, с которым Бездна Хаоса выплюнула их в этот мир, был Джеку неизвестен.
      Он присел на скамейку, поставив саквояж под ноги, и закурил сигарету.
      Насколько он знал жизнь, эта история не оставит его в покое. Вскоре что-то обязательно произойдет.
 
      Бозелу не повезло.
      Бездна Хаоса выбросила его прямо на проезжую часть, водитель автобуса не успел затормозить, увидев возникшую перед его транспортным средством фигуру только в самый последний момент, и тело Бозела, подброшенное многотонным механизмом, двигавшимся со скоростью около сорока километров в час, совершило еще один полет. На этот раз в горизонтальной плоскости.
      Автомобили двигались так плотно, что свободного места на асфальте не оказалось, и Бозел приземлился на чью-то крышу. Во все стороны брызнули осколки стекла.
      Дракона автобусом не убьешь. Его только танком давить…
      Даже в человеческом теле Бозел сохранял часть жизненных сил дракона, а потому он не потерял сознания и тут же поднялся на ноги. Начавшая собираться толпа ахнула от удивления.
      – Такое я проделываю походя, – сообщил толпе Бозел.
      В это же время водитель автобуса объяснял всем желающим, что псих в зеленом костюме сам бросился ему под колеса.
      Как раз в этот момент Бозелу и не повезло.
      Обычно московские гаишники – а проницательные читатели уже наверняка догадались, что на этот раз бригаду забросило именно в Москву, – приезжают на место происшествия спустя несколько часов после самого инцидента, но, на беду Бозела, мимо проезжал патрульный экипаж, который не преминул остановиться и заняться выяснением причины большого скопления народа.
      Бозел уже прикидывал, в какую сторону ему следует бежать, чтобы найти своих спутников, когда на его плечо опустилась тяжелая рука закона.
      – Сержант Тараторкин, третий батальон ГИБДД ЦАО Москвы, – представился гаишник. – Нарушаете, гражданин?
      – Что именно нарушаю? – поинтересовался Бозел.
      – Правила дорожного движения, – сказал сержант Тараторкин. Окружающие постарались донести до его сведения, что именно так все и было и Бозел переходил улицу в неположенном месте.
      – Я больше не буду, – пообещал Бозел.
      – Кроме того, вы нанесли ущерб имуществу граждан, – продолжил сержант Тараторкин. – Помяли крышу автомобиля «мицубиси», а также разбили лобовое стекло автобуса, а это уже прямой материальный ущерб государству.
      – Ты стражник? – догадался Бозел.
      – Я попросил бы вас мне не тыкать, гражданин. – Точно стражник, подумал Бозел. Стражники очень не любят фамильярности в обращении к ним. – Предъявите-ка свои документы.
      Вот они, прелести цивилизации, подумал Бозел. Уже под автобус без бумажки попасть нельзя. Интересно, какие тут разрешения на полет надо получать. Может, и хорошо, что я в человеческом теле сюда угодил.
      – Документы, – потребовал теряющий терпение сержант.
      – А как вы поступите, если я вам скажу, что у меня нет документов? – поинтересовался Бозел. – Не то чтобы я мог так сказать… Скорее это просто риторический вопрос.
      – Я заберу вас на семьдесят два часа для установления личности, – сказал сержант Тараторкин.
      – Куда заберете? – уточнил Бозел.
      – В отделение, куда же еще. Протокол составим, запросы куда надо пошлем… Предъявляйте документы, гражданин.
      Выбор у Бозела был очень простой. Либо идти со стражниками в отделение, либо драться с ними прямо сейчас.
      Поход в отделение был чреват большими неприятностями. Бозел потерял своих спутников, здесь у него очень важное дело, а стражники могут отнять довольно много времени. Если учесть, что все их запросы останутся без ответа…
      Однако альтернативный вариант Бозелу тоже не нравился. Он не любил драться в человеческом теле, пусть и сильном, но отнюдь не таком могучем и маневренном, как тело дракона. Тем более драться в незнакомом городе со стражниками, которые, как известно, обладают привычкой охотиться и нападать стаями.
      Бозел справедливо рассудил, что подраться он всегда успеет и нет такой тюрьмы, которая могла бы удержать дракона, и позволил стражникам себя арестовать. При этом ему трижды заехали дубинкой по почкам, хотя никакого сопротивления он не оказывал.
 
      Как выяснилось позже, Гарри оказался в том же сквере, что и Джек, только в другом его конце. Он не мог вспомнить, как закончилось его падение. Только что он летел в полной пустоте, не видя ничего, включая и цель полета, а в следующий миг он уже стоит на зеленом газоне, над головой шелестят деревья и со всех сторон слышится шум машин.
      Этот мир был очень похож на мир Матрицы, где доктор Смит вручил им с Джеком рубильник от главного компьютера города Зион. Сначала Гарри даже подумал, что снова угодил в виртуальную реальность, но потом отмел это предположение как несостоятельное. Мир Матрицы остался в его родной вселенной, к которой эта вселенная не имела никакого отношения. Разве что здесь мог жить человек, которого Горлогориус принимал за создателя…
      На всякий случай Гарри попробовал выкинуть какой-нибудь трюк, возможный в мире Матрицы, то бишь зависнуть на несколько секунд в воздухе в какой-нибудь красивой позе или рассмотреть медленно летящую к нему пулю, но у него не получилось. Во-первых, в него никто не стрелял, во-вторых, с прыжками у него всегда было плохо.
      Остальных членов бригады поблизости не обнаружилось, но Гарри не стал отчаиваться. На данной стадии это было бы просто глупо. Надо сначала провести тщательную разведку местности, а в панику впадать уже потом.
      Совсем рядом с газоном обнаружилась пешеходная дорожка, по которой сновали люди, не обращавшие на молодого волшебника никакого внимания. Гарри перешагнул через невысокий бордюр, отделявший заросший травой участок от дорожки, но не рассчитал скорости остальных пешеходов и столкнулся сразу с тремя из них. Он вежливо извинился, услышал в ответ повторенное три раза «Смотри, куда прешь, идиот», счел эту фразу стандартной формой ответа для таких ситуаций и направился к выходу из сквера.
      Уже на ходу Гарри задумался, почему он идет именно к выходу. С таким же успехом бригада могла оказаться и в глубине сквера. Гарри остановился, и на него кто-то налетел.
      Он обернулся, заученная фраза уже готова была слететь с его языка, как вдруг он заметил, что налетела на него девушка. Слова сразу же застряли в глотке. Молодые волшебники часто немеют при встрече с представительницами противоположного пола.
      – Привет, – сказала девушка.
      – Привет, – выдохнул Гарри.
      – Ты что, толканутый?
      – Ну толкнули меня пару раз, – признался Гарри, не понимая, почему девушку интересуют такие подробности. Может быть, она просто очень чуткая?
      – И кто же ты? – спросила девушка. – Одежда странная, так что я не могу разобрать. Эльф, орк или же гном?
      – Вообще-то я человек, – сказал Гарри, недоумевая, как его можно принять за орка или гнома. За эльфа-то еще он мог сойти, особенно со спины и при плохом освещении…
      – Человек – это скучно, – сказала девушка. – А ты воин или волшебник?
      – Волшебник, – сказал Гарри.
      – И как тебя зовут, волшебник?
      – Гарри.
      – Точно, – сказала девушка. – Как же еще могут звать волшебника, если не Гарри? Только ты без очков. И шрам на лбу забыл нарисовать.
      – Боюсь, я не совсем вас понимаю, – сказал Гарри.
      – Не бери в голову, волшебник, – сказала девушка. – А где остальные?
      – Потерялись, – сказал Гарри. А откуда она знает, что он тут не один? Наверное, его принимают за кого-то другого. В очках и со шрамом на лбу.
      – Наверное, их уже орки слопали.
      – Это вряд ли, – честно признался Гарри. – Они такие, сами кого угодно слопают. А тут на самом деле есть орки?
      – Где это «тут»? – спросила девушка.
      – Ну… тут. – Гарри неопределенно махнул рукой, пытаясь одним жестом обозначить весь мир.
      – Кого тут только нет, – вздохнула девушка. – Правда, в основном попадаются гоблины и покемоны.
      – Кто? – не понял Гарри.
      – Ты что, совсем отсталый? Ничего, кроме Толкиена, тебя не интересует?
      – А кто это Толкиен? – спросил Гарри.
      – Ну ты даешь, волшебник. Ты же сам говорил, что толканутый.
      – Видимо, мы с вами друг друга не так поняли, – сказал Гарри.
      – Это точно волшебник. Ладно, звони.
      – Куда? – не понял Гарри.
      – В колокола, – сказала девушка.
      – Зачем?
      Но она его уже не слушала. Она повернулась к нему спиной и шагала по дорожке, через мгновение от взора волшебника ее скрыли фигуры других прохожих.
      Гарри развернулся и пошел в глубь сквера. Ему требовалось уединение, чтобы сотворить заклинание поиска и воссоединиться со своей бригадой.
 
      – Здорово, отец.
      Муромец оглядел новоявленного «сына». Им оказался невысокий, коротко стриженный крепыш с массивной золотой цепью и еще более массивной челюстью.
      – Здорово, коли не шутишь, – сказал богатырь.
      – Какие уж тут шутки, отец, – сказал крепыш. – Ты чего рекламируешь?
      Поскольку слово было ему незнакомо, Муромец просто пожал плечами.
      – Не понял, отец, – сказал крепыш. – Ты чего тут отсвечиваешь? Новый ресторан с русской кухней открылся или еще чего?
      Праздный зевака, подумал Муромец и нахмурился. Он не любил праздных зевак.
      – Чего молчишь, отец? – не унимался крепыш.
      – Отвали, – сказал Муромец.
      – Чего? – От изумления глаза крепыша полезли на лоб. – Ты сейчас кого послал? Ты хоть представляешь, кого ты сейчас послал? Ты чего сказал, мужик?
      – Могу и повторить, – сказал Муромец.
      – А в сторонку отойти не хочешь? Чтобы я тебя лучше расслышал?
      – Можно и отойти, – сказал Муромец.
      – В этом нет совершенно никакой необходимости, – сказал Фил, буквально ввинчиваясь между оппонентами. – Что же вы опаздываете, Илья Петрович? Мы вас на корпоративе ждем…
      – Он меня послал, – сказал крепыш.
      – Вы уж его извините, – сказал Фил. – Просто он в образе. Неужели не узнаете? Это же Илья Петрович Богатырев, заслуженный артист России.
      – Не узнал, – сказал крепыш. – А в каком фильме он снимался?
      – В «Дневном дозоре», – сказал Фил.
      – Что-то я его там не помню, – сказал крепыш.
      – Он в массовке был. А так все больше по театрам.
      – О, – разочарованно сказал крепыш. Он явно не был заядлым театралом. – Ладно, проехали.
      Крепыш растворился в толпе.
      – Ты кто, отрок? – спросил Муромец.
      – Я, образно говоря, ваш общий папа, – сказал Фил. – Короче, я здесь, чтобы вам помочь. Пошли отсюда, надо остальных подобрать, пока они в какие-нибудь истории не повлипали. Москва – город опасный.
      – Что это за страна, отрок?
      – Россия, что же еще, – сказал Фил. – Русь.
      – Нехилый городишко отгрохали, – заметил Муромец. – А кто у вас сейчас за князя?
      – Долгая история, – сказал Фил. – Я ее тебе потом расскажу.
      Муромец пошел за Филом. Богатырское чутье подсказывало ему, что сейчас это самый правильный вариант. В чужом мире без проводника пропадешь.
      Стрелка они нашли без особых проблем. Стоило Филу свернуть в ближайший сквер, как они обнаружили одинокую черную фигуру, сидящую на скамейке.
      – Ты? – удивился стрелок.
      – Я, – подтвердил Фил.
      – Откуда?
      – Я здесь живу, – сказал Фил. – Ну не прямо здесь, но недалеко. Пошли за Гарри.
      – А Бозел? – поинтересовался Джек. – Он что, не прыгнул?
      – Прыгнул, – сказал Фил. – Но сначала нам надо найти Гарри, а потом мы подумаем, как помочь Бозелу.
      – С ним что-то не так? – спросил Джек.
      – Его приняли, – исчерпывающе, как ему казалось, объяснил Фил.
      – Куда приняли? – не понял стрелок.
      – Ну не в пионеры же, – сказал Фил. – В милицию. Службу охраны правопорядка. Типа, арестовали.
      – За что? – В принципе Джек мог бы сам набросать десяток сценариев. Бозел был очень категоричным и неуживчивым типом, но чтобы наглеть сразу по прибытии в другой мир… Это перебор даже для дракона.
      – За нарушение правопорядка, – туманно объяснил Фил. – Он с автобусом дорогу не поделил.
      – А что такое «автобус»? – спросил Муромец.
      – Повозка такая. Ребята, я понимаю, что вам тут все интересно, но идите за мной. И по возможности ни с кем не разговаривайте. Москва – город контрастов, но вы слишком странно одеты даже для столицы. Джек, тебе отдельное спасибо за то, что ты догадался снять свои револьверы.
      – Я не увидел оружия ни у кого из прохожих и подумал, что это какое-то святое место, куда с оружием входить нельзя.
      – Это вполне обычное место, – сказал Фил. – В нашем мире обычные люди не имеют права носить оружие.
      – Я – необычный человек, – сказал Джек.
      – Вне всякого сомнения, это так и есть, – сказал Фил. – Но наши законы твоей точки зрения не разделяют. Поскольку у тебя нет разрешения на ношение револьверов, лучше будет, если их никто не увидит.
      – То есть обычные горожане не имеют права носить оружие? Только огнестрельное или вообще?
      – Вообще.
      – Но как же тогда они себя защищают? Или ваши бандиты настолько законопослушны, что тоже оружия не имеют?
      – Имеют. А наших граждан защищает милиция.
      – Всех? – удивился Джек. – В этом городе живет не меньше миллиона человек.
      – Гораздо больше, – сказал Фил. – В разы.
      – И какова же численность этой вашей милиции, если она способна защитить всех, кто в этом нуждается?
      – Она не способна.
      – Чем же она тогда занимается?
      – Расследованием преступлений и задержанием преступников.
      – То есть уже после того, как преступники эти преступления совершат? – уточнил Муромец.
      – Ты – богатырь, – сказал ему Фил. – Твоя работа – хранить мир и покой Триодиннадцатого царства, которое своими размерами не очень велико есть. И все ваши проблемы сводятся к тому, чтобы очередной набег хазар отбить и Змею Горынычу шею намылить. То есть шеи. А здесь все гораздо сложнее. И вообще, ко мне какие претензии? Не я этот мир сотворил.
      – Уверен, у обитателей того мира, который сотворил ты, претензий наберется не меньше, – заметил стрелок.
      – Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – вздохнул Фил. – Я тут ночей не сплю, думаю, как бы вам помочь Негориуса изловить и артефакт вернуть, организую торжественный комитет по встрече, пытаюсь помочь вам отыскать друг друга в чужом и очень большом городе, и какова человеческая благодарность?
      – Ладно, не обижайся, – сказал стрелок. – Это я просто к слову заметил. Без всякой задней мысли.
      – Не понимаю, о чем вы, – сказал Муромец. – Кто какой мир сотворил? Какие к кому претензии?
      – Неважно, – сказал Фил. – Слушайте, вам Гарри нужен или вы сюда чисто поговорить прискакали?
      – Нам Гарри нужен, – сказал стрелок. – Веди нас, демиург.
      – Тьфу ты пропасть, – сплюнул Фил. – Надо было сделать вас немыми.
 
      Поисковое заклинание показало, что искомые объекты в количестве двух штук приближаются к Гарри, тогда как объект под кодовым именем «Бозел» от Гарри удаляется, причем довольно быстро. Скорость Бозела говорила о том, что либо дракон отрастил крылья, что весьма сомнительно, если, конечно, он не полный дурак, либо воспользовался каким-то местным средством передвижения. Непонятно только с какой целью.
      Чтобы не усложнять ситуацию, Гарри решил дождаться стрелка с богатырем, для чего сел на траву, привалившись спиной к какому-то дереву, и закурил сигарету.
      У волшебника было хорошее настроение. Он прыгнул в Бездну Хаоса и остался жив. Это радовало. Спутники оказались не так далеко, и это радовало тоже.
      Правда, теперь перед ним стояла сложная задача – найти в чужом, огромном мире могущественного волшебника, который не желает быть найденным, и отобрать у него артефакт, который он отдавать не собирается, но… Их четверо, стрелок снова рядом, а значит, еще не все потеряно. Гарри казалось, что со стрелком им любая задача по плечу.
      Истреблять демонов, отбиваться от зомби, сражать Королей-Призраков, найти мифическую Караганду… После того пути, который они преодолели вместе, последнее испытание не казалось очень уж трудным. Ну ладно, не будем лукавить. На самом деле оно казалось трудным. Но выполнимым.
      Кроме того, Гарри никак не мог выбросить из головы девушку, с которой случайно столкнулся на пешеходной дорожке. Как вы знаете, у молодого волшебника начисто отсутствовал опыт общения с противоположным полом, и его это никогда особенно не тяготило, однако теперь у Гарри вдруг появилось острое желание подобный опыт приобрести.
      Каким-то образом эта случайная встреча заставила молодого волшебника задуматься о будущем. Каким оно будет? И каким в будущем станет сам Гарри?
      Грозным одиноким стариком вроде Горлогориуса, коротающим века за дрессировкой подрастающего поколения и спасением вселенной? Горлогориус явно доволен своей жизнью, но неужели в молодости он хотел именно этого?
      В каком-то смысле Негориус очень похож на своего главного противника. Оба старые, одинокие, могущественные… В принципе все старые маги похожи друг на друга – одиноки и могущественны. Наверное, в этом есть какая-то закономерность.