ГЛАВА 1

Гарри был потомственным волшебником.

Никто не знает почему, но имя «Гарри» было модным в волшебной среде. А поскольку оно было модным уже на протяжении нескольких веков, то к моменту рождения Гарри успело стать традицией. Отца Гарри тоже звали Гарри, так же, как и деда, и прадеда. Это могло бы вызвать некоторую путаницу, если бы волшебники не были мудрым народом и не ввели в обиход цифровые обозначения. Гарри в своей династии довелось быть Тринадцатым.

К слову, число тринадцать у волшебников считается счастливым в отличие от следующего прямо за ним числа четырнадцать. Так что если у Гарри родится сын и он решит назвать сына «Гарри», тому доведется быть Тринадцатым с Половиной.

Или Без Четверти Пятнадцатым.

Поскольку папа и мама Гарри были волшебниками, вопрос выбора профессии перед их отпрыском никогда не стоял. В три года он поступил в специализированный детский сад, оттуда плавно перешел в специализированную школу, откуда попал в не менее специализированный колледж, который и закончил в прошлом году.

Защитив диплом, Гарри получил на руки удостоверение волшебника (небольшая красная книжечка с вклеенным портретом), древний волшебный посох (эдакая деревянная дубина выше его ростом и с тяжеленным металлическим набалдашником в виде головы дракона) и право на постройку собственной башни.

Строительство было в полном разгаре.

Гарри пожадничал (сам он говорил, что не собирается следовать принятым в архитектуре шаблонам) и теперь об этом жалел. Надо было пригласить на работу профессиональных строителей – гномов, которые хоть и драли втридорога, но дело свое знали. Гарри же за треть цены нанял бригаду приехавших калымить орков-гастарбайтеров, которые в строительстве смыслили примерно столько же, сколько в молекулярной физике.

За полгода они построили ему два этажа из запроектированных двадцати восьми. И жить можно было только на первом, там же пришлось разместить и алхимическую лабораторию. Места Гарри не хватало катастрофически, и он привык спать на столе для опытов, среди колб и реторт.

Спал он обычно днем, но не потому, что был некромантом и тьма была необходима для его опытов.

Просто работать днем было совершенно невозможно. Второй этаж использовался как стройплощадка, сверху то и дело доносились крики орков, что-то бухало, падало, шипело и крякало. Ставить тончайшие опыты в таком бедламе? Извините, на то есть ночь. А измученному за ночь организму не может помешать спать никакой дневной шум.

Однако сегодня поспать ему не дали. Прямо с утра в лабораторию-спальню-кухню-библиотеку завалился могучий орк по имени Глым, бывший у калымщиков за бригадира, и принялся качать права.

В частности, он настаивал на закупке песка из самого сердца Желтой пустыни, который, по словам Глыма, стоил там жалкие гроши. Однако, поскольку Желтая пустыня находилась в трех тысячах миль от строительства, стоимость доставки без всякой алхимии превращала жалкие гроши в звонкие и полновесные золотые монеты.

– Местный песок плохой, однако, – доказывал Глым. – Мокрый. Крупный. Грязный. Цемент хороший, а песок плохой. Раствор совсем плохой выходит. Крошится, однако. Совсем не держит, однако. Каверн много.

В доказательство своих слов Глым потрясал руками, испачканными в вышеупомянутом песке, и тот сыпался в настой из корня мандрагоры и колбу с кровью молодого вампира. Опять фильтровать придется, философски подумал Гарри, закуривая сигарету.

– И что ты предлагаешь? – в который раз спросил Гарри.

– В Желтой пустыне песок хороший. Я говорю, оттуда надо песок возить.

– Как пожелаешь, – легко согласился Гарри. – Хочешь песок из пустыни, покупай. Только за свой счет.

– Как за мой счет, однако? Я – бедный орк-шабашник, гастарбайтер приезжий, у меня свой счет нету.

– А как ты хотел, милейший? – поинтересовался Гарри. – Покупаешь песок за свой счет, и я, так и быть, не стану взыскивать с тебя неустойки.

– Какой такой неустойки-шмеустойки?

– За невыполнение работ в срок, – пояснил Гарри. – Вы по графику когда мне третий этаж должны были сдать? Два месяца назад. А сейчас какой этаж должны делать? Правильно, шестой.

– Грунт плохой, начальник. Камней много. Фундамент тяжело копать было.

– Грунт плохой, зато соседний кабак хороший, однако, – сказал Гарри. – Пить меньше надо.

– Какой пить-шмить? Зачем меня обижай? Я – орк-трудяга. Вино не пить.

– Короче, – сказал Гарри, – ты как хочешь, но я лишних денег не дам. Понятно? Только по смете. А песка вокруг – завались.

– Как не дашь? – опешил Глым.

– Очень просто, – сказал Гарри. – Не дам, и все. И вообще, забыл, на кого работаешь? Хочешь, я тебя в жабу превращу?

– Какой такой жаба-шмаба?

Гарри вздохнул и послал Глыма к Глымовой матери, прочно оккупировавшей летнюю кухню. Она готовила строителям… словом, то, что они ели. Стоило Гарри открыть окно с подветренной стороны, как в помещение просачивались запахи орочьей еды, вызывая непроизвольные рвотные позывы.

Глым пожал плечами и пошел, но не к матери, а к бригаде, собираясь обсудить с народом сложившееся положение и вместе с ним поискать пути выхода из тупика.

Гарри разжег спиртовку и приготовился сварить себе кофе, когда в дверь снова постучали.

– В жабу! – заорал Гарри, просыпая кофе мимо колбы. – В тритона! В жука навозного превращу, если ты сейчас же не уберешься от моей двери!

– В жабу, это оно, конечно, хорошо, – сообщил голос из-за двери. – В тритона – снова неплохо. Куда лучше, чем в жука навозного. Только вот хватит ли сил?

Голос был не глымовский. Не было в нем ничего от горлового рычания орков. Но что-то неприятно знакомое в нем все-таки присутствовало.

– Э, – несколько смущенно сказал Гарри. – Входите.

– Вхожу. – И голос вошел. Вместе со своим владельцем. По счастью, это оказался не один из тех бесплотных голосов, которые обычно докучают одиноким волшебникам.

Вошедший оказался одним из многочисленных наставников Гарри по колледжу. Был сей волшебник настолько стар, что во времена его рождения мода называть детей «Гарри» еще не привилась, и звали волшебника по-простому – Горлогориусом Хруподианисом Мудрым.

На Горлогориусе был традиционный бесформенный балахон волшебника, в руке маг сжимал посох, набалдашник которого был золотым и изображал распустившуюся хризантему.

Нельзя сказать, что Гарри был сильно удивлен этим визитом. Более того, он с самого окончания колледжа ожидал чего-нибудь в этом роде. Ничего хорошего подобные визиты не сулят.

– Присаживайтесь, – сказал Гарри, спешно освобождая гостевое кресло от покоящихся в нем свитков.

– Посидим, – согласился Горлогориус – О делах наших скорбных покалякаем.

– Угу, – сказал Гарри. С кофе он явно пролетел. Старшие волшебники не признавали напитков, состоящих менее чем из сорока восьми ингредиентов, и в своем присутствии никому не позволяли их пить.

– Короче, тема такая, – сказал Горлогориус – Была у нашей братвы стрелка. Перетерли реальные пацаны все базары и решили заслать тебе маляву.

Надо сказать, что волшебники виртуозно владеют выспренней древней речью, подобающей для разговора между людьми аристократическими, возвышенными и утонченными. Также волшебники разработали свой собственный сленг, совершенно непонятный лицам непосвященным, который они используют для общения с окружающим миром. Но среди своих, когда никто не может их подслушать, они разговаривают на нормальном человеческом языке.

Вот и сейчас, произнеся фразу высоким слогом, Горлогориус перешел на нормальный человеческий язык.

– Сообщение должен передать тебе я, – сказал Горлогориус – Вместе с подробной инструкцией.

– Вот уж спасибо, – сказал Гарри. Он понимал, что может означать подобное начало. Неприятности.

– Древнее Зло проснулось в Черных Горах Ужаса, – оправдал его ожидания Горлогориус.

– Опять? – простонал Гарри.

По его личному мнению, которое он никогда не высказывал старшим волшебникам вслух, если Зло было таким уж древним, то на старости лет оно вполне могло бы поспать подольше. Но, судя по всему, древнее Зло страдало нарушениями сна. За последнюю тысячу лет оно просыпалось уже двенадцать раз.

– Черный колдун и некромант Негориус провозгласил себя Темным Властелином и воздвиг на склонах гор Цитадель Трепета.

– Хорошо, что не на вершине, – сказал Гарри.

– Не волнуйся, альпинистских навыков от тебя никто не потребует, – сказал Горлогориус – Дело в принципе плевое. А то, что на стороне Негориуса выступают четверо повелителей зомби с несметными армиями оживших мертвецов, так это просто сплетни.

– Я думал, что повелителей зомби только трое, – сказал Гарри. – Мы это еще в школе проходили. Лорд Мертвяк, лорд Жмурик и лорд Упокой.

– Им удалось возродить лорда Трупака, – сказал Горлогориус и тут же поправился: – По крайней мере, так болтают.

Повелители зомби были очень сильными темными волшебниками. В честном магическом бою только Горлогориус и еще парочка магов его уровня могли бы справиться с ними один на один. Именно поэтому волшебники уровня Горлогориуса успели забыть, что это такое – драться честно.

Тут Гарри вспомнил предыдущие слова Горлогориуса и попробовал возмутиться.

– Подождите, – сказал он. – Что значит, никто не по требует альпинистских навыков ОТ МЕНЯ? Я тут вообще с какой стороны?

– А ты, приятель, туповат. – сказал Горлогориус – Я думал, ты быстрее сообразишь. На тебя возложена высокая и ответственная миссия – сокрушить Негориуса.

– Извините, – сказал Гарри, – но не слишком ли я молод для столь ответственного задания? Я ведь только недавно колледж закончил.

– Есть мнение, что пришла пора молодым проявит свои таланты, – сказал Горлогориус. – Пустить, так сказать, струю свежей крови.

Гарри передернуло.

– В общем, тебе выпала карта зарамсить проблему, – подытожил Горлогориус высоким слогом.

– Короче говоря, никто из вас не горел желанием возиться с очередным походом, и вы решили свалить головную боль на самого молодого, – сказал Гарри. Слова про струю свежей крови ему сильно не понравились. Он подозревал, что это будет его кровь.

– Ты должен быть горд оказанной тебе честью, – сказал Горлогориус.

– Но у меня дела. У меня свои планы, – сказал Гарри. – У меня башня не достроена, между прочим.

– Подождет твоя башня, – сказал Горлогориус. И тут его голос стал ласковым, очень ласковым, можно даже сказать, ласковым до отвращения. – Или, мил-человек, ты хочешь отказаться?

– Нет, – быстро сказал Гарри.

Он и раньше протестовал только для проформы. На самом деле он сразу понял, что отвертеться не получится. От предложений, которые делают старшие волшебники младшим, отказываться не принято.

– Что мне надо делать?

– Процедура обычная, – сказал Горлогориус, пожимая плечами. – Сначала тебе надо добыть соответствующий клинок. Я думаю, Любитель Рубок будет в самый раз. К тому же за ним не надо далеко идти.

– Я думал, его уже давно перековали на орало.

– Орал у нас и так хватает, – сказал Горлогориус – В каждой подворотне по оралу. И чем темнее подворотня, тем громче в ней орало. Ладно, вернемся к нашим баранам. Поскольку информация о местонахождения Любителя Рубок является особо секретной и закрытой для общего пользования, ты должен дать клятву о неразглашении. Готов?

– Готов, – вздохнул Гарри.

– Тогда повторяй за мной. – Горлогориус перешел на высокий стиль. – Я, реальный пацан Гарри Тринадцатый…

– Я, реальный пацан Гарри Тринадцатый…

– …даю слово свое пацанское…

– …даю слово свое пацанское…

– …что ни один лох немагический…

– …что ни один лох немагический…

– …не узнает от меня тайну страшную…

– …не узнает от меня тайну страшную…

– …где хранится перо заветное…

– …где хранится перо заветное…

– …Любителем Рубок названное…

– …Любителем Рубок названное…

– …и если нарушу я клятву крепкую…

– …и если нарушу я клятву крепкую…

– …то не видать мне свободы сто лет…

– …то не видать мне свободы сто лет, – закончил Гарри.

– Обеты даны, так что слушай, – сказал Горлогориус – Меч находится в пещере Скользкая Дыра, и охраняет его Бозел.

– Что еще за Бозел-Шмозел? – Гарри поймал себя на том, что копирует манеру речи Глыма, и быстро себя одернул. – То есть кто такой этот Бозел?

– Бозел – это аббревиатура, образованная от слои БОльшой и ЗЕЛеный, – объяснил Горлогориус.

– Занятно, что вы знаете этимологию его имени, – сказал Гарри. – Но кто такой этот большой и зеленый? Крокодил, что ли?

– Почти, – сказал Горлогориус.

– Почти крокодил? – удивился Гарри. – Это как? Аллигатор? Кайман?

– Дракон.

– Дракон? – возопил Гарри.

– Дракон, – подтвердил Горлогориус.

– Большое, летучее, огнедышащее чудовище, покрытое непробиваемой броней?

– И с могучим хвостом, – добавил Горлогориус.

– Зашибись, – сказал Гарри. – Надеюсь, он отдаст мне меч по первому требованию?

– Не совсем.

– Не совсем?

– Да. Волшебник, который поручил Бозелу хранение меча, несколько погорячился и взял с дракона страшную клятву, что тот не отдаст меч ни единому живому или неживому существу или существу, находящемуся в промежуточном состоянии. Видишь ли, тогда этому волшебнику, да и всем нам тоже казалось, что времена магических мечей и кровопролитных войн прошли навсегда. Мы были молоды, – извиняющимся тоном добавил Горлогориус – Молоды и полны идеалистических мечтаний. Так что договориться с драконом у тебя вряд ли получится. Надо будет его тоже сокрушать.

– Блин! – вспомнил Гарри одно из самых страшных ругательств древней речи. – Есть на этот счет какие-нибудь советы?

– Подойди к решению проблемы творчески. – Советы Горлогориуса в таких случаях всегда были одинаковы.

– Понятно, – сказал Гарри. – А в том гипотетическом, но весьма маловероятном случае, если мне удастся добыть Любителя Рубок и при этом остаться в живых, что мне делать дальше?

– Дальше все по схеме, – сказал Горлогориус – Меч у тебя есть, надо найти героя. Способ старый, испытанный, проверенный самим временем. На моей памяти еще ни разу не давал осечек. Находишь подходящий валун и вонзаешь в него меч по самую рукоятку. Потом кидаешь клич и тихо ждешь, пока какой-нибудь идио… герой вытащит меч из камня. Он и будет твоим напарником.

– Ясно, – вздохнул Гарри. Прогресс даже кончиком мизинца не коснулся всего, что касалось героических походов. – А дальше что?

– Дальше все еще проще и понятнее, – сказал Горлогориус – Вы с героем идете по известному вам адресу и сокрушаете Темного Властелина.

– И подойти к этому нам надо будет творчески?

– Совершенно верно.

– Как попасть в Черные Горы Ужаса?

– Через перевал Скрежета Зубовного.

– Который охраняют армии зомби?

– Сие мне неведомо. Но очень даже может быть.

– А другого пути нет?

– Есть, конечно.

– И какой же?

– Через подземелья Зеленой Смерти, находящиеся в недрах Гор Ужаса. Зомби там точно нет. Правда, там обитает страшный подземный демон по имени Метро, но тебя это не должно беспокоить.

– Почему?

– Вдвоем с героем вы легко его сокрушите.

– Когда я собирался стать волшебником, мне казалось, что это весьма созидательная и мирная профессия, – сказал Гарри. – А что на практике? Сокрушать и сокрушать.

– Разговорчики в строю! – рявкнул Горлогориус. – Любые жалобы со стороны волшебников твоего ранга рассматриваются сам знаешь где!

– Знаю, – сказал Гарри. – В трибунале.

– Приговоры которого обжалованию не подлежат, – добавил Горлогориус.

– Э… А мне полагается какое-нибудь снаряжение?

– Конечно. Ты же не думаешь, что мы отправим тебя на такое дело с голыми руками? – сказал Горлогориус, вытаскивая из недр своего балахона хилый свиток.

– И это все? – ужаснулся Гарри.

– Это опись, – сказал Горлогориус, – по которой ты должен принять снаряжение. Распишись вот здесь.

Гарри достал из кармана ручку. Горлогориус покачал головой.

– Кровью, – сказал он. – Видишь ли, это очень ценное имущество.

Гарри вздохнул, спрятал ручку обратно в карман, нашел на столике ножик и гусиное перо, проколол себе кончик указательного пальца, обмакнул перо в кровь и поставил свою подпись на свитке.

– Не пойдет, – сказал Горлогориус – Имя и фамилию надо поставить полностью, плюс дату. И еще надо написать слова: обязуюсь вернуть вверенное мне имущество в целости и сохранности после выполнения миссии по спасению мира.

– Издеваетесь? – спросил Гарри. – Мне так никакой крови не хватит.

– Правила есть правила.

Для написания требуемой фразы Гарри пришлось макать перо в кровь шестнадцать раз кряду, и пальцу такое обращение сильно не понравилось. По завершении процедуры подписания Горлогориус удовлетворенно хмыкнул и убрал свиток обратно.

– Вот, – сказал он, доставая весьма скромный кошель, в котором что-то позвякивало. Золото, определил Гарри по звуку. Правда, не очень чистое. – Это тебе на расходы.

– Деньги тоже возвращать? – ужаснулся Гарри.

– Нет, если ты представишь подробный отчет о расходах. С чеками и расписками, разумеется.

– И сколько здесь?

– Сто золотых.

– Негусто.

– Совет волшебников – бюджетная организация, – напомнил Горлогориус – У нас есть и другие статьи расходов помимо оплаты героических квестов.

– Строительство башен для руководящих сотрудников, например, – проворчал Гарри недовольно.

– Но-но, молодой человек, – строго сказал Горлогориус – Высота башни определяется единственно достижениями волшебника. Кстати, ты сможешь позволить себе более высокую башню по возвращении. Скажем, этажей в тридцать пять.

– Тронут, – сказал Гарри. – Большое спасибо. Что еще?

– Скатерть-самобранка. – Горлогориус передал Гарри названный предмет.

При ближайшем рассмотрении предмет оказался довольно грязным куском ткани, покрытым сальными пятнами.

Скатерти-самобранки всегда грязные. Есть, к примеру, всегда чистые скатерти-самостирки, но в походах такие скатерти бесполезны, так как еду они не производят. Скатерть же самобранку стирать нельзя, потому что после стирки она садится и теряет свои волшебные свойства.

– Хочу тебя сразу предупредить, что на скатерти лежит заклятие, запрещающее ей подавать во время похода спиртные напитки, – сказал Горлогориус – И вообще, не слишком привередничай с меню. Тебя, в конце концов, не жрать отправляют.

Гарри припрятал скатерть.

– Вот очень ценный предмет. – Гарри показалось, что над ним издеваются. Пальцы Горлогориуса сжимали воз-дух. – Шапка-невидимка. Делает надевшего ее человека невидимым. На какое-то время. Не очень надолго, а то батарейки садятся. Главная проблема – не забыть, куда ты ее положил. А то фиг найдешь. – Гарри аккуратно взял шапку. – А что ты думаешь вот об этом предмете?

– Палка.

– Это не палка, – сказал Горлогориус – Это бамбук. Воткни его в землю, полей особым образом, и он вырастет на любую требуемую тебе высоту. Незаменим при штурме крепостей или форсировании рек, так как ему можно придавать любой наклон.

– Каким образом его поливать?

– По-пионерски.

– Варварство.

– Зато работает. Вот карта.

– Магическая?

– Нет, обычная. Зато очень точная. Короче, это все.

– Все?

– Все.

– Не впечатляет.

– Не забывай, что ты – волшебник, а любой волшебник должен уметь обходиться тем, что у него есть.

– Когда мне следует отправиться?

– Вчера было бы в самый раз, – сказал Горлогориус. – Но я не буду слишком уж сильно возражать, если ты выступишь сегодня вечером.

– Так рано? – удивился Гарри. – Я думал, вы дадите мне хотя бы пару недель на подготовку.

– На какую еще подготовку?

– На моральную.

– Перетопчешься, – сказал Горлогориус. – Если в полночь ты все еще будешь находиться в башне, она рухнет и погребет тебя под своими обломками. Я за этим лично прослежу.

Горлогориус напоследок одарил Гарри строгим взглядом, трижды хмыкнул в седую бороду и вышел вон, не попрощавшись и не пожелав удачи.

Гарри упал в кресло и закурил сигарету. Будущее рисовалось ему в самых мрачных тонах.

ГЛАВА 2

Пещера Скользкая Дыра находилась в краю холмов.

Дорога заняла у Гарри два дня, передвигаться пришлось преимущественно верхом.

Непривычная к подобному способу передвижения нижняя задняя часть тела Гарри болела и ныла. Свербело и на душе.

Гарри принадлежал к волшебникам оседлого типа, и удовольствия от странствий он не получал. Гарри нравилась скучная жизнь.

В скучной жизни нет Властителей Тьмы, повелителей зомби, магических мечей и охраняющих их драконов. В скучной жизни вы не ночуете под открытым небом, и задница у вас не ноет при каждом неловком движении.

Гарри предпочел бы путешествовать в карете, однако почтовые дилижансы до логова Бозела не ходили, а покупать собственную карету было накладно. На это как раз ушли бы все сто золотых, полученные от Горлогориуса. А что дальше? Спасать мир за собственный счет?

Дудки. Ни один волшебник ничего не будет делать бесплатно.

Вечером второго дня Гарри подъехал к небольшой деревне, где и заночевал. Деревня была ближайшим к логову Бозела населенным пунктом, и жители могли бы рассказать Гарри много интересного о драконе, если бы он удосужился у них спросить. Но спрашивать Гарри не стал. Он был не столь любознателен, а информация подобного рода, полученная вечером, могла бы отбить ему сон на всю ночь.

Восемь часов сна в нормальной постели придали Гарри бодрости, и когда он седлал коня, с уст того срывалось веселое посвистывание.

Гарри тоже что-то напевал.

Уточнив направление у местного старосты и выслушав его оптимистичное напутствие «Пусть земля тебе будет пухом, дурак», Гарри выехал из деревни и уже к полудню достиг местности, превалирующим элементом которой были холмы.

Холмов было много, и были они разные. Большие холмы, маленькие холмы, вытянутые холмы, холмы, выгнутые полумесяцем, холмы, заросшие деревьями, и холмы, всякая растительность на которых отсутствовала. На одном из холмов Гарри прочитал табличку:

«Вы ступаете на территорию, контролируемую драконом. Все, что произойдет с вами в дальнейшем, отяготит только вашу совесть и совесть дракона. Прощайте».

Метров через двести Гарри увидел другую табличку: «Добро пожаловать в мой желудок. Бозел».

Гарри хмыкнул, слез с лошади, потому как знал, что драконы особенно падки до парнокопытных, подхватил свой дорожный мешок, наложил на лошадь заклятие неподвижности и дальше пошел пешком. За лошадь он был абсолютно спокоен. Уйти она никуда не сможет, а конокрады здесь точно не водятся. С лошадью все будет в порядке.

Жаль, что он не может сказать этого о себе.

Увидев Скользкую Дыру, Гарри поздравил Бозела с правильным выбором жилья.

Стратегически логово дракона была расположено просто идеально. Пещера находилась в склоне самого высокого в округе холма, что давало ее обитателю превосходный обзор и значительно облегчало взлет. А разбросанные по округе мелкие холмики затрудняли маневрирование облаченному в броню всаднику с длинным копьем, то бишь основному виду истребителей драконов.

Побелевших от времени обглоданных костей в округе не наблюдалось, очевидно, Бозел не мусорил там, где жил. Единственное, что могло навести путника на мысль о живущем поблизости драконе, это красочный плакат, установленный рядом с входом в пещеру:

«Вы попали. Бозел».

Самого дракона Гарри сразу не заметил, и в сердце у него зародилась надежда, что Бозела не окажется дома и меч можно будет попросту выкрасть. Но не успел он додумать эту утешительную мысль до ее неблаговидного окончания, как из пещерки вылетела струйка дыма.

Вслед за струйкой выполз сам Бозел.

В принципе если вы видели одного дракона, то вы видели одного дракона. Драконы похожи друг на друга так же, как люди. То есть издалека они все одинаковы, а при ближайшем рассмотрении они все разные.

Бозел, как следовало из его имени, был большим и зеленым. Размах крыльев Бозела был около десяти метров, от головы до кончика мощного хвоста было все пятнадцать. Четыре короткие лапы с длинными и острыми когтями бороздили землю.

Бозел зевнул. Где-то вдали зашелся в кашле задыхающийся от смрада соловей.

– Здравствуй, пища молодая, незнакомая, – сказал Бозел. Голос у него был гулкий, как будто кто-то разговаривал, сидя в огромной пустой бочке.

– День добрый, – сказал Гарри.

– Сегодня не просто добрый день, – сказал Бозел. – Сегодня прекрасный, изумительный день. Солнце светит, небо голубое, облака белые и пушистые, птички весело поют… Идеальная обстановка для суицида.

– А ты намерен совершить акт суицида? – спросил Гарри, не веря своей удаче. – Это дело серьезное, и если ты на него решился, значит, хорошо обдумал, и отговаривать тебя я не буду.

Бозел расхохотался, при этом его левый глаз (а был он величиной с тарелку) задергался в нервном тике. Гарри не нашел в своих словах ничего смешного, поэтому к дракону присоединяться не стал. Пусть сначала объяснит, над чем именно он ржет.

– Не дождетесь, – сказал Бозел, когда к нему вернулся дар членораздельной речи, а нервный тик почти прошел. – Драконы не склонны к суициду.

– Извини, – сказал Гарри. – Но когда ты заговорил о суициде, я было подумал…

– Вообще-то я имел в виду тебя.

– Меня? – удивился Гарри.

– Тебя.

– Да как ты мог подумать обо мне такое?

– Дело в том, что люди, которые приходят ко мне, всегда хотят свести с жизнью все и всяческие счеты.

С точки зрения драконов люди, наносящие им визиты, делятся на самоубийц двух категорий.

Есть явные самоубийцы. Как правило, это страдающие от безответной любви прыщавые романтики, которым гибель от зубов древнего чудовища кажется прекрасной и возвышенной. Они приходят пешком, читают перед смертью пару сонетов, орошают землю у входа своими слезами, никогда не отрицают своих намерений и принимают смерть достаточно легко.