Осина и серебро

      - И как он решил вопрос?
      - Там дело было не с ним, скорее, со знакомым его знакомого...
      - Это частности, - сказала она. - Они нашли решение?
      - Нашли, - неохотно признал я. - Но оно тебе не понравится.
      - Почему?
      - Он был безумно влюблен в смертную женщину, и когда пропасть между их мирами стала слишком большой, он перенес ее в свой мир.
      - То есть, сделал ее вампиршей?
      - В общих чертах, да.
      - Ты прав, - сказала она. - Мне это не нравится.
      - Не волнуйся, - сказал я. - Я же обещал тебе...
      - Но могу ли я верить тебе на слово?
      - Почему бы нет? Разве я когда-нибудь давал тебе повод усомниться в моем слове?
      - Пока нет, - признала она. - Но ты же...
      - Монстр, - подсказал я.
      Она промолчала. Просто не нашла слов.
      Я отхлебнул еще чая и закурил сигарету. Дурная привычка, приобретенная у смертных. Правда, рак легких мне не грозит. Курю я уже четыреста с лишним лет, и одним этим фактом мог бы зарабатывать миллионы долларов на рекламе табачных изделий. В отличие от "ковбоя Мальборо", загнувшегося от вышеупомянутого рака на пятом десятке.
      По сосредоточенному лицу Ольги было видно, что она собирается с силами, накручивает себя. По идее, сейчас она должна выпалить какую-нибудь гневную тираду.
      Я в последний раз затянулся и потушил окурок в пепельнице.
      - Да, ты монстр, - выпалила Ольга. - Ты очень правильно себя назвал! Ты чудовище, убивающее людей!
      - Вряд ли моего сегодняшнего оппонента можно отнести к их числу, - сказал я.
      - "Оппонента!" - фыркнула она. - Ты, с твоими бредовыми идеями и дурацким кодексом чести! Ты говоришь, что дал ему шанс!
      - Как обычно, - сказал я. - Осиновый кол и серебряный кинжал, не моя вина, что он выбрал неправильно.
      Вбить осиновый кол в грудь вампира, коли вампир не спит, дело более, нежели просто сложное, и под силу только Ван Хельсингу или кому-то из его ближайших сподвижников. Серебром же меня убить нельзя, но можно нанести тяжелые раны, которые отвлекли бы меня от мыслей об охоте и спасли бы жизнь этого недостойного субъекта. Но с фольклором он был незнаком, а даже если бы и знаком, то в большинстве случаев фольклор ничем не мог бы ему помочь. Потому что в большинстве случаев фольклор лжет.
      - Даже если бы он выбрал правильно, - сказала Ольга. - Даже если бы вместо кинжала у него был двуручный меч, разве это могло бы ему помочь справиться с тобой? Какие у него были шансы против тебя? Против бессмертного?
      - Даже сопливый новичок способен выйти на поединок против отъявленного бретера и уложить его случайной пулей, - сказал я. - Ты же не станешь отрицать, что такой возможности не существует? Так и я не говорю, что наши шансы были равны, но хоть какой-то шанс у него же был, не так ли?
      - Какой? Один из миллиона?
      - Но все же это шанс, - сказал я.
      - И твоя совесть чиста, потому что ты соблюдаешь собой же придуманный дуэльный кодекс?
      - Я - вампир, - напомнил я. - Еще не факт, что у меня должна быть совесть.
      - Да, к сожалению, - вздохнул она. - Я все время пытаюсь к тебе подойти со своей человеческой меркой... Ты знаешь, кто тебя заказал?
      - Понятия не имею. Мне казалось, что антикварный бизнес - дело довольно-таки спокойное. Ну, понимаешь, кто-нибудь хоть когда-то слышал о разборке антикваров?
      - Я не слышала. На тебя никто не наезжал?
      - Если и наезжали, то мне об этом неизвестно.
      - Ни у кого ценности на аукционе не перехватывал?
      - Ольга, антиквары - это не олигархи. Вряд ли они нанимают киллеров из-за стульев екатерининской эпохи.
      - Но кто-то же его нанял, так?
      - Ага, - согласился я.
      - И если дело не в бизнесе, может быть, дело в тебе самом?
      - Исключено, - сказал я. - Если бы он все обо мне знал, ни за что не выбрал бы в качестве оружия пистолет.
      - Его могли не посвящать в подробности.
      - Тогда у него тем более не было ни единого шанса, - сказал я. - Деньги на ветер. Он лажанулся, а стрелков нанимают не для того, чтобы они лажались.
      - А может, тебя хотели предупредить? Знаешь, что-то вроде объявления войны...
      - Дохлая рыба и палочки, вымазанные человеческой кровью? Я вижу, "Крестный отец" сильно на тебя повлиял.
      - Я серьезно! Возможно, что кто-то хочет тебе отомстить!
      - Я тоже серьезно. Кроме того, о вендетте я знаю больше тебя. Месть - это блюдо, которое следует подавать холодным.
      Я испанец по происхождению, граф по титулу и истинный вампир по сущности. Чтобы сделать меня вампиром, меня не нужно было кусать, я вампиром родился. Вампирами родились мои папа и мама. Возможно, что их родители тоже были вампирами, но мои познания нашего генеалогического древа не простираются так далеко. Точнее, если быть абсолютно корректным, я могу перечислить двенадцать поколений моих предков вплоть до короля Испании Карлоса Второго, но подтвержденной информации, что все они были вампирами, у меня нет.
      Рожденный вампир имеет огромное преимущество перед вампиром сотворенным. Чтобы вам было более понятно, приведу сравнение. Это все равно что убитая "копейка" семьдесят четвертого года выпуска и новехонький шестисотый "мерседес". Или, теперь правильнее говорить, "даймлер-крайслер"? Даже после нескольких веков практики и тренировок, а как правило, сотворенные вампиры не часто отличаются столь долгими сроками жизни, творение не может сравниться с создателем. Конечно, я не хочу сказать, что вампирами не становятся, это выглядело бы глупо, нелепо и шло бы вразрез с общепринятой точкой зрения, но истинными вампирами все-таки рождаются.
      В канун моего двенадцатилетия отец позвал меня с собой на охоту, и там, в тиши нашего охотничьего домика, оставшись со мной один на один, рассказал мне о моей истинной сущности. Конечно, любой из современных психиатров скажет вам, что для двенадцатилетнего ребенка такое известие должно было послужить шоком и наградить глубокой эмоциональной травмой на всю оставшуюся жизнь, сколь бы долгой та ни была, а моя жизнь была очень долгой, но, примите во внимание тот факт, что я был дворянином. Меня с самого младенчества воспитывали с мыслью о собственном превосходстве, о том, что я не такой, как все, и что жизнь дворянина может быть сурова, но должна быть достойна, и поскольку мой род присягал на верность самому королю, тот в любой момент мог потребовать любой жертвы от своего вассала.
      Так что, может быть, это и было шоком, но не таким уж тяжелым. А потом отец рассказал мне о преимуществах моего положения.
      Бессмертие! Кто из вас отказался бы от него, тем более, в глубоком детстве, когда наибольший шок ты испытываешь от сообщения родителей, что лишен этого блага. Организм, неподдающийся болезням, защищенный от любых вирусов и инфекций! Огромная сила, скорость, сверхчеловеческая мощь! Не зря мой отец слыл самым опасным клинком Короны! Возможность контролировать сознания людей! Возможность управлять телами мелких животных! И многое, многое другое.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.