- Ты сам напугал себя, Эльрик. Найди позабытое в действии. Свеча четырнадцатого дня догорает, и Дайвим Слорм ждет доброго совета от тебя.
      Альбинос встал и опустил дрожащие ноги с постели. Он чувствовал себя ослабленным, лишенным энергии. Мунглум помог ему встать.
      - Отбрось свои сомнения и помоги нам в наших трудностях, - сказал Мунглум с наигранным легкомыслием, что показало его страхи более очевидно.
      - Ах, - воскликнул Эльрик, с трудом двигаясь. - Дай мне мой меч. Ч нуждаюсь в его похищенной энергии.
      С трудом преодолевая себя, Мунглум подошел к стене, где лежало дьявольское оружие, взял меч в ножнах в руки, с трудом поднял; для него этот меч был страшно тяжелым. Он вздрогнул. Ему послышался какой-то едва слышный смешок, и он поспешил подать меч своему другу. Поблагодарив, Эльрик приготовился вытянуть клинок из ножен, но вдруг, задумавшись, остановился.
      - Лучше выйди из комнаты, пока я достаю клинок.
      Мунглум сразу понял и вышел, не зная, от кого спасет свою жизнь - от дьявольского клинка или от своего друга.
      Когда за ним закрылась дверь, Эльрик извлек громадный меч и вновь почувствовал легкое покалывание под кожей, когда сверхъестественная жизненная сила стала вливаться в его тело. Хотя ее было вряд ли достаточно, и он знал, что если он вскоре не насытит ее чьей-то жизненной субстанцией, то меч потребует от него душ двух оставшихся его друзей. Он с трудом вложил меч назад в ножны, прикрепил к поясу и вышел в коридор с высокими сводчатыми потолками к поджидавшему его Мунглуму. В молчании последовал он вниз по закрученным спиралью ступенькам башни до тех пор, пока они не добрались до главного этажа, где размещался обширный зал. Здесь сидел Дайвим Слорм, перед ним на столе стояла бутылка старого мельнибонийского вина, в руках - большая потускневшая чаша. Его клинок Меч Печали - лежал на столе рядом с бутылкой. Они нашли запас вина в спрятанной кладовой, пропущенной морскими грабителями, которых Эльрик когда-то привел в Имррир.
      В то время они с Дайвимом Слормом находились во вражеских лагерях. Бутылка была полна охлажденной смесью сока трав, медом и ячменем, которыми их предки поддерживали себя в случае необходимости. Дайвим Слорм, задумавшись, сидел, глядя поверх бутылки, но поднял глаза, когда они подошли, и указал им на кресло, стоящее напротив. Он безнадежно улыбнулся:
      - Я боюсь, Эльрик, что больше ничего не смогу сделать, чтобы разбудить наших спящих друзей. Перебрал все, что можно, но бесполезно. Они спят.
      Эльрик вспомнил в деталях свое видение и вздрогнул от совпадения, но все же решил положиться на эту фантазию и произнес:
      - Забудь пока на время драконов. Пока я спал, мое астральное тело покинуло Землю и попало в места, весьма отдаленные отсюда в измерении Белых Лордов, где они рассказали мне, что я могу разбудить драконов, протрубив в рог. Я решил последовать их указаниям и отыскать этот рог.
      Дайвим Слорм уставился в бутылку на столе.
      - Мы, конечно, поможем тебе.
      - Не надо, да и невозможно, - я отправлюсь один. Ждите меня, пока я не вернусь, и если этого не произойдет, тогда решайте сами, доживать ли свои годы добровольными пленниками этого острова или отправиться на битву с Хаосом.
      - У меня есть идея. Время действительно остановилось, и если мы здесь останемся, то будем жить всегда и вынуждены будем бороться со скукой, заявил Мунглум. - Если ты не вернешься, то я в одиночку отправлюсь в земли врагов, чтобы захватить с собой в преисподнюю хотя бы несколько тварей.
      - Как хотите, - сказал Эльрик. - Но ждите меня, пока не лопнет ваше терпение. Я думаю, что пропутешествую недолго.
      - Позволь пожелать тебе удачи, - сказал Мунглум.
      - Насколько хороши будут мои дела, будет зависеть от того, что я встречу там, куда направляюсь, - усмехнулся Эльрик. - Но спасибо, Мунглум. До свидания, мой дорогой брат. Не мучь себя. Возможно, мы еще разбудим драконов.
      - Эх, - сказал Дайвим Слорм с неожиданным воодушевлением, - мы их разбудим! Мы их разбудим! И их огненный яд выжжет всю эту дрянь! Мы очистим мир огнем! Этот день придет, или к черту все пророчества!
      Захваченный этим неожиданным энтузиазмом, Эльрик почувствовал, что его настроение улучшается. Он отсалютовал своим друзьям, улыбнулся и направился наверх.
      Он направлялся за щитом Хаоса, взял его и снова спустился, отправившись по улице, заваленной иззубренными обломками, к насыщенным магическими силами рунам, которые когда-то были местом его жуткого мщения и невольного убийства - к Башне Б'Оллнезбет.
      3
      Сейчас Эльрик стоял перед разрушенным входом в башню, и его сознание было осаждено беспорядочными мыслями, заполнявшими его голову сомнениями, неверием, побуждавшими его разрушить все надежды, вернуться к ожидавшим его друзьям. Но он боролся с этими мыслями, отгонял их, стремился забыть, цепляясь за воспоминания об уверениях Белых Лордов. И он вступил в затемненную и опустошенную скорлупу башни, все еще пропахшую горелым деревом и заполненную обугленными обломками интерьера.
      Эта башня, превращенная в погребальный костер для мертвых тел его первой любви Каймориль, ее брата и его безумного кузена Ииркана, была изнутри пуста. Остались лишь камни ступеней, которые, как он заметил, вели во мрак, который освещали некоторые солнечные лучи, исчезавшие прежде, чем они достигали пола.
      Он старался не думать, излишнее напряжение мысли могло бы помешать его действиям. Вместо этого он поставил ногу на первую ступень и начал подниматься. Как только он начал движение, до его слуха донесся слабый звук, а может быть, этот звук шел из его подсознания. Однако, он достиг его слуха. Звук был подобен звучанию далекого оркестра, настраивающего инструменты. Когда Эльрик поднялся выше, звук усилился, но ритм был неустойчив, ломался, и все время, пока Эльрик добирался до последней ступени, был не в такт и уже гремел у него в мозгу, пронизывая тело ощущением тупой боли.
      Он остановился и глянул вниз, на далекий пол башни. Опасения терзали его. Он спрашивал, что имел в виду Лорд Донблас под самой высокой точкой: ту, до которой он уже добрался, или ту, которая была еще выше на двадцать футов. Он подумал, что лучше все-таки понимать Белых Лордов буквально, сдвинул Щит Хаоса на спину, вытянулся, накрытый им, как черепаха панцирем, и вонзил пальцы в щель стены, которая сразу же начала наклоняться вглубь. Он стал подтягиваться, ноги болтались, едва опираясь, носы башмаков царапали облупившуюся штукатурку. Он всегда недолюбливал высоту, и довольно неприятное чувство посетило его, когда он невзначай глянул вниз, на усеянный булыжниками пол в восьмидесяти футах внизу. Но он продолжал карабкаться, и карабкаться стало легче благодаря увеличивающейся трещине в стене башни. Хотя он ожидал падения, этого не случилось, и наконец он добрался почти до поврежденной крыши, протолкнул себя сквозь дыру и оказался на ее покатой поверхности. Он поднялся на единственный необломанный зубец, который и был самой высокой точкой башни. Затем, все еще колеблясь, он нагнулся вперед над испуганными улицами Имррира.
      Сбивчивая музыка прекратилась. Рокочущая нота оборвалась. Закрученные волны красного и черного накатились на него, вспыхнули, и он увидел, что твердо стоит на плотном дерне под маленьким бледным солнцем, и в его ноздри проник запах травы. Он обратил внимание на то, что древний мир его видения выглядел более ярким, колоритным по сравнению с его собственным, этот же мир казался более блеклым, хотя и более четким в очертаниях, лучше сфокусированным. И ветерок, коснувшийся его лица, был холоднее. Он осторожно двинулся по траве к редкому леску, прелая листва в котором усеяла землю. Он приблизился к опушке леса, но входить не стал, а обошел его по кругу до тех пор, пока не наткнулся на ручей, который тек издалека, откуда-то из леса.
      Он, к своему удивлению, заметил, что чистая прозрачная вода кажется неподвижной. Она была замерзшей, хотя и неизвестно почему. Она имела все признаки воды летнего ручья, единственно, что не текла.
      Чувствуя, что это явление находится в странном противоречии со всем остальным в окружающей природе, он снял Щит Хаоса со спины и повесил на руку, затем извлек вибрирующий меч и стал перебираться через ручей.
      Через поляну, поросшую травой, он подошел к оврагу, заваленному валунами и заросшему редкими кустами папоротника, подобного которому он не видел. Впереди, как ему послышалось, журчала вода, но ручей все еще был неподвижен. Когда Эльрик подошел к валуну, наибольшему, чем остальные, он услышал рядом чей-то голос:
      - Эльрик!
      Он обернулся, позади на валуне стоял молодой карлик с длинной коричневой бородой, достигавшей пояса. В руке он держал копье, единственное его оружие, одет он был в красновато-коричневые брюки, куртку и зеленый колпак на голове. Глаза его походили на кварц - твердые, упрямые и веселые.
      - Это мое имя, - насмешливо сказал Эльрик. - Хотя откуда ты меня знаешь?
      - Я сам не принадлежу к этому миру, как, впрочем, и к никакому. Я не существую в определенном мире, как тебе привычно, но двигаюсь туда и сюда в отражениях миров подобно тому, как это делают боги. Таково свойство моей природы. В обмен на него боги иногда используют меня как посыльного. Меня зовут Лукавый Джермус, и это имя известно во всех мирах. - он спрыгнул с валуна и внимательно посмотрел на Эльрика.
      - Зачем вы здесь? - спросил альбинос.
      - Мне кажется, ты ищешь Рог Судьбы?
      - Правда. А ты знаешь, где он?
      - Еще бы, - ухмыльнулся молодой карлик. - Он похоронен с еще живым трупом героя этого мира - воином, которого звали Роланд. Возможно, он еще одно воплощение спасителя бесконечности.
      - Какое странное имя.
      - Не более, чем твое для чужих ушей. Роланд во всем, кроме того, что погиб, окруженный, твой двойник в этой реальности. Он погиб недалеко отсюда, в ущелье, заманенный в ловушку и преданный своими давними союзниками. Рог в этот момент был с ним, и он один раз в него протрубил перед тем, как его убили. кое-кто говорит, что эхо все еще бродит по ущелью и отзывается то там, то здесь, хотя Роланд погиб много лет назад. Истинное предназначение Рога здесь неизвестно, и не было известно даже Роланду. Он называется Олифант, и вместе с волшебным мечом Дюрандалем был похоронен с Роландом в гигантской могиле, которая здесь считается волшебной. - Карлик махнул рукой, и Эльрик увидел, что он указал на место, про которое Эльрик подумал, что это большой холм.
      - И оттуда я должен извлечь этот Рог? - спросил он.
      Карлик ухмыльнулся, а затем злорадно захихикал.
      - Ты должен будешь драться своим шилом против Дюрандаля Роланда. Дюрандаль был освящен Силами Света, в то время, как твой меч откован силами Тьмы. Это будет интересная схватка.
      - Ты же сказал, что он мертв, как же он может сражаться со мной?
      - Ремень, на котором подвешивается Рог, пропущен у него под плечом. Если ты прикоснешься к Рогу, он начнет защищать свою собственность, пробудившись от смертного сна, так что эта схватка покажет, кто из вас больший герой в этом мире.
      Эльрик улыбнулся.
      - Наверное, героев тут немного, если жители этого мира сохраняют их таким способом.
      - Возможно, - небрежно ответил карлик. - Их здесь около дюжины или чуть больше - тех, кто улегся спать в эту землю когда-то. Они находятся там до тех пор, пока в них не появится нужда, хотя, насколько мне известно, такого еще ни разу не было. А может быть, они ждут конца мира, который боги захотят разрушить, если он их чем-то не устраивает. В этом случае они будут бороться, чтобы предотвратить подобную случайность. Это совершенно безумная теория моего собственного изготовления, и поэтому она немногого стоит. Возможно, судьбы защитников Вечности обросли массой легенд и слухов.
      Карлик склонился в насмешливом поклоне и, потрясая копьем, отсалютовал Эльрику.
      - Прощай, Эльрик из Мельнибонэ. Когда ты захочешь вернуться, я буду здесь, чтобы отвести тебя, а вернуться ты должен в любом случае - живым или мертвым - так как, ты это, очевидно, понимаешь, твое присутствие здесь противоречит сложившемуся в этом мире порядку вещей. Единственная вещь подходит здесь...
      - Какая же?
      - Твой меч.
      - Мой меч. Странно. Я думал, что он здесь не имеет значения, - Эльрик был поражен идеей, внезапно родившейся у него в мозгу. Но у него не было времени для домыслов. - Я не собираюсь здесь задерживаться, - сказал он карлику, который уже исчез среди валунов.
      Эльрик еще раз посмотрел на большой могильный холм и направился к нему. Вдруг он заметил, что ручей начал течь совершенно естественно, и у него возникло ощущение, что, несмотря ни на что, этот мир подчинялся Закону, и в нем ощущалось влияние силы Хаоса.
      Могильная насыпь, насколько Эльрик мог видеть, была сложена из гигантского количества плит из необработанного камня. За камнями росли оливковые деревья, их ветви были увешаны необработанными драгоценными камнями, и позади деревьев Эльрик увидел высокий, со сводчатым потолком вход, перекрытый бронзовыми панелями, украшенными позолотой.
      - Будет трудно, Буреносец, - сказал он своему мечу. - Я буду удивлен, если тебе хватит мощи для битвы в этом мире, так же, как и способности питать меня жизненной силой, но попробуем...
      Он приблизился к дверям и, замахнувшись что есть силы, ударил по ним рунным мечом. Металл лязгнул, во двери осталась выемка. Он вновь замахнулся, теперь уже держа меч обеими руками, но голос, раздавшийся справа, остановил его.
      - Что за демон тревожит отдыхающего Роланда?
      - Кто говорит на языке Мельнибонэ, - смело возразил Эльрик.
      - Я говорю на языке демонов, и я чувствую, кто ты есть. Я знаю, что Мельнибонэ - всего лишь слово из древних сказок.
      - Для женщины ты говоришь слишком гордо, - сказал Эльрик, еще не видя того, с кем разговаривал.
      Тогда она выбралась откуда-то из-за могильного холма и замерла, глядя на него сверкающими зелеными глазами. У нее было удлиненное прекрасное лицо, почти такое же бледное, как и у него. Исключение составляли ее волосы.
      - Как тебя зовут? - спросил он, - Ты обитательница этого мира?
      - Меня зовут Вивиан, я чародейка, но совершенно земная. Вашему повелителю известно имя Вивиан, которая однажды влюбилась в Роланда, хотя он был слишком независим, чтобы остаться с нею, поэтому она стала бессмертной и ведьмой, - она от души рассмеялась. - Поэтому-то я знакома с демонами вроде тебя и не боюсь тебя. Уходи! Уходи, или я призову епископа Тюрпена, и он изгонит тебя!
      - Некоторые твои слова, - вежливо сказал Эльрик, - незнакомы мне, а язык моего народа исковеркан. Ты что, охраняешь могилу героя?
      - Увы, наполовину охраняю. Теперь уходи! - она повелительно махнула рукой.
      - Это невозможно. Рядом с телом лежит Рог, чрезвычайно важный для меня. Мы называем его Рог Судьбы, но тебе он должен быть известен под другим именем.
      - Олифант! Но это священный инструмент. Никакой демон не может даже прикоснуться к нему. Даже я.
      - Я не демон. Я настоящий человек. Сейчас отойди в сторону, эта проклятая дверь пока что успешно сопротивляется мне.
      - Ах, - сказала она задумчиво. - Ты мог бы быть человеком, хотя не вполне похож на него. А белое лицо и волосы, красные глаза, твоя странная речь...
      - Колдун я, но не демон. Прошу - отойди!
      Она внимательно взглянула на его лицо, и его взгляд смутил ее. Он коснулся ее рукой. Она казалась вполне реальной, хотя в ней было немного реального ПРИСУТСТВИЯ. Это было так, как если бы она находилась гораздо дальше, чем есть на самом деле. Они смотрели друг на друга, полные любопытства и сомнения.
      - Откуда ты могла узнать мой язык? Этот мир снится мне или богам? Он кажется вполне реальным, почему?
      Она слушала его.
      - Ты так говоришь о нас, будучи сам призраком? Ты, кажущийся призраком из мертвого прошлого!
      - Из прошлого! Вот в чем дело: ты из будущего, еще не созданного. Которое, возможно, принесет нам избавление!
      Она не стала продолжать эту тему, но вдруг сказала.
      - Странник, ты никогда не сможешь разбить эту дверь. Если ты хочешь добыть Олифанта, то это говорит о тебе, как о смертном, несмотря на внешний вид. Очевидно, Рог нужен тебе для очень важной цели.
      Эльрик улыбнулся.
      - Еще бы. Если я не смогу забрать его туда, откуда он пришел, ты никогда не будешь существовать.
      Она замерла.
      - Поняла, поняла! Я чувствую, что догадка рядом, хотя не могу понять, почему. И это необычно для Вивиан. Вот, - она выхватила ключ из своего платья и протянула его ему. - Этот ключ открывает могилу Роланда. Он единственный. Я хотела умереть из-за него, но иногда я решалась пробраться во тьму его могилы, смотрела на его лицо и гибла от желания оживить его и отвести его живого в мой дом на острове. Возьми Рог! Попробуй унести его, и, когда он убьет тебя, он придет ко мне, и моя страсть, мое предложение вечной жизни - это лучше, чем вновь ложиться в это холодное место. Иди, будь убитым Роландом!
      Он взял ключ.
      - Спасибо, леди Вивиан. Если возможно убедить того, кто противится существованию правды, то пойми, что даже для тебя будет лучше, если я убью Роланда, а не наоборот.
      Он вставил большой ключ в скважину и легко повернул. Двери двинулись, открываясь, и он увидел, что длинный коридор с низким потолком, изгибаясь, уходит внутрь холма. Не колеблясь, он двинулся вперед, к мерцающему свету, видимому сквозь холодный и мглистый мрак. Он шел, будто плывя сквозь сон, еще менее реальный, чем тот, что он видел в прошлый раз. Затем он вошел в склеп, освещенный высокими свечами, окружавшими ложе человека, который лежал на нем, облаченный в доспехи странного и незнакомого вида. Громадный широкий меч покоился на его груди, а рядом лежал, прикованный к рукоятке цепью, Рог Судьбы, Олифант.
      Лицо человека, озаренного светом свечей, казалось странным: старое, но с юношеским выражением, широкие брови, характерно изогнутые.
      Эльрик взял Буреносца в левую руку и, вытянув правую, схватил Рог.
      Не пытаясь быть осторожным, он сдернул Рог с шеи Роланда.
      Грозный крик вылетел из горла героя. Он немедленно сел, ухватив рукоять меча обеими руками, выпростав ноги с ложа. Его глаза широко раскрылись и увидели Эльрика с Рогом в руке. Он в один прыжок оказался перед Эльриком, метя ему в голову. Эльрик поднял Щит и блокировал удар, сунул Рог в колет и, повернувшись боком, перебросил Буреносца в правую руку. Роланд что-то кричал на языке, совершенно непонятном Эльрику. Но Эльрик не стал больше разбираться в его словах, а по интонации было ясно, что это были не мирные предложения. Он продолжал, прикрываясь Щитом, продвигаться дюйм за дюймом из склепа, похожего на широко раскрытый рот. Раз за разом Дюрандаль бил по Щиту Хаоса, и при ударах, как щит, так и меч издавали громкий чистый звук высокого тона. Неумолимый герой продолжал теснить Эльрика, его меч свистел и гремел по щиту, иногда по клинку с фантастической силой. Но вдруг они выбрались наружу, и Роланд, казалось, на мгновение ослеп. Эльрик мельком увидел Вивиан, в нетерпении ожидающую победы Роланда.
      Однако, при свете дня не было никакой возможности избежать свирепого воина, и Эльрик отплатил со всей энергией, которую накопил к этому моменту. Щит вверх, меч закрутился, и Эльрик бросился в атаку, увидев Роланда, который был поражен подобным поведением своего противника.
      Буреносец взвизгнул, зацепившись за плохо закрепленную деталь железных доспехов, приклепанную к нагруднику, поперек которого была нарисована широкая темно-красная полоса, очевидно, отличавшая знаменитого героя. Но было бы ошибкой считать, что это как-то повлияло на мощь Дюрандаля, он не потерял своей остроты и угрожал пробить Щит Хаоса с каждым ударом. Левая рука Эльрика совершенно онемела, противостоя Дюрандалю, правая тоже начала уставать. Лорд Донблас не лгал, предупреждая, что сила его оружия уменьшается в этом мире.
      Роланд на мгновение остановился, что-то крича, но Эльрик не обратил на него внимания, захваченной этой битвой, и нанес страшный удар по телу Роланда. Богатырь зашатался, оступился, его меч вылетел из рук с печальным свистом. Эльрик нанес удар в щель между шлемом и горловиной панциря. Голова слетела с плеч и покатилась в сторону, но кровь не ударила фонтаном из шейных артерий. Глаза головы остались широко открытыми и глядели на Эльрика.
      Вивиан вскинулась и закричала что-то на том же языке, которым пользовался Роланд. Эльрик отошел назад, лицо его было угрюмым.
      - Ах, его легенда, его легенда, - кричала она. - Люди верят, что он когда-нибудь вновь поскачет, чтобы помочь им. А ты убил его! Изверг! Дьявол!
      - Может быть, я одержим им, - быстро произнес Эльрик, пока она причитала над обезглавленным телом. - Но боги вынудили меня заняться этим делом. Теперь я должен покинуть твой тусклый мир.
      - Неужели тебе безразличны преступления, которые ты совершил?
      - Да, мадам, это всего лишь очередное из многих, которые я совершил, служа одной великой цели. То, что я иногда сомневаюсь в ее истинности, объяснять тебе я не буду. Знай это, хотя я должен сказать тебе, что судьба таких, как Роланд и я, - никогда не погибать окончательно, а всегда возрождаться. Прощай.
      И он зашагал прочь оттуда, прошел через ограду из олив и высоких камней, Рог Судьбы холодил его сердце.
      Он спустился к реке, ведущей к высокой горе, где его дожидался маленький карлик, и когда он добрался дотуда и увидел молодого Джермуса Лукавого, то извлек Рог из своего колета и показал его.
      Джермус захихикал:
      - Итак, Роланд убит, и ты, Эльрик, похитил часть легенды этого мира, если теперь он уцелеет. Ладно, хочешь, я провожу тебя обратно в твое измерение?
      - Да, и побыстрее.
      Джермус соскочил вниз с валуна и приблизился к высокому альбиносу.
      - Хм, - пробормотал он. - Этот Рог может причинить нам некоторые неприятности. Лучше спрячь его в своем колете и прикрой сверху щитом.
      Эльрик послушался карлика и последовал за ним вниз к берегу странного замороженного ручья. Он выглядел так, как будто только что тек, но вдруг неожиданно остановился. Джермус прыгнул в него и сразу же стал погружаться.
      - Быстро! За мной!
      Эльрик последовал за ним, и через несколько мгновений после того, как ступил на затвердевшую поверхность, также начал погружаться. Хотя ручей был мелким, они продолжали погружаться, пока почти полностью не ушли в воду, которая вдруг перестала быть водой, сменившись глубокой тьмой, потеплевшей и напрягшейся. Джермус дернул Эльрика за рукав.
      - Это проход!
      Они рванулись вправо и вниз, их кидало и вертело из стороны в сторону, вверх и вниз, через лабиринт, который мог, очевидно, видеть лишь Джермус. Рог, спрятанный на груди, стал соскальзывать, но был прижат Щитом. Затем Эльрик мигнул от внезапного яркого света и почувствовал, что стоит на чем-то твердом. Открыв глаза, он увидел громадное темно-красное солнце, замершее на темно-голубом небе. Он глянул вниз и обнаружил, что стоит на башне Б'Оллнезбет. Некоторое время Рог дергался и бился, как живой, подобно пойманной птице, но вскоре замер неподвижно.
      Эльрик спустился ниже на крышу и пополз вниз, сквозь дыру, через которую протискивался раньше.
      Вдруг он почувствовал еще чье-то присутствие, что-то живое в небе. Он оглянулся. Там, опираясь ногами на воздух, стоял ухмыляющийся Джермус Лукавый.
      - Я возвращаюсь, этот мир не по нраву мне, - он захихикал. - Для меня было неплохо сыграть свою роль во всей этой истории. До свидания, Сэр Спаситель. Напомни обо мне, неотесанном, Лордам Высших Миров - возможно, ты сможешь намекнуть, чтобы они обновили свои воспоминания или созидательные силы. Раньше мне здесь нравилось.
      Эльрик сказал:
      - Лучше будет, если ты удовольствуешься своим жребием, Джермус. Теперь здесь лучше не задерживаться.
      Джермус хмыкнул и исчез.
      Медленно из-за усталости Эльрик спустился к растрескавшейся стене, с громадным облегчением достиг первой ступени, споткнулся на следующей, остановился, передохнул и продолжил спуск вниз, затем направился к башне Д'Арпутна с новостями о своих успехах.
      
      
      
      4
      
      Трое задумчивых мужчин вышли из города и направились вниз, к драконовым пещерам. Рог Судьбы свисал на новой серебряной цепочке с шеи Эльрика. Сам Эльрик был облачен в обычную черную одежду, голова была не прикрыта, только золотой обруч удерживал волосы над глазами, Буреносец в ножнах висел на боку. Щит Хаоса - на спине.
      Он ввел своих друзей в грот, в котором распласталось тело Огнезуба, вожака драконов. Легкие Эльрика лихорадочно сократились от волнения, но вот он набрал полную грудь воздуха, глянул на друзей, поднял Рог к губам и дунул в него изо всех сил.
      Раздался звук, глубокий и звучный, загудел, загремел, отражаясь от стен пещеры. Эльрик почувствовал, что вся жизненная энергия уходит от него. Он все больше и больше слабел, пока не упал на колени, но Рог все еще держал у губ. Звук слабел, окружающее помутилось у Эльрика в глазах, губы свела судорога, и затем он рухнул лицом вниз на камни. Рог упал рядом с ним.
      Мунглум бросился к нему и замер, увидев, как тело лежащего дракона напряглось, и громада немигающих глаз уставилась на него.
      Дайвим Слорм закричал ликующе:
      - Огнезуб! Брат Огнезуб, ты проснулся!
      Он увидел других драконов, напрягающих тела, разворачивающих крылья и вытягивающих длинные шеи, распрямляющих наспинные роговые пластины. Мунглум чувствовал себя как никогда маленьким среди проснувшихся драконов. Он ощутил нервное напряжение, передающееся от громадных тварей, не зная, как они отнесутся к его присутствию среди них, присутствию того, кто не был повелителем драконов.
      Но вдруг он вспомнил о бесчувственном альбиносе и опустился рядом с ним на колени, теребя его за плечо, закрытое доспехами.
      - Эльрик, ты жив?
      Эльрик застонал и попытался перевернуться на спину. Мунглум помог ему сесть.
      - Я ослаб, Мунглум, так ослаб, что не могу сам встать. Рог вытянул из меня всю энергию.
      - Возьми свой меч, он снабдит тебя тем, что тебе необходимо.
      Эльрик покачал головой.
      - Я воспользуюсь твоим советом, но думаю, что в этот раз он будет бесполезен. Герой, которого я убил, очевидно, не имел души, или его душа была хорошо защищена, поэтому я ничего не получил от него.
      Его рука с трудом нащупала пояс и рукоять Буреносца. С громадным усилием Эльрик извлек его из ножен и почувствовал слабый ток, идущий от него, но недостаточный для любого серьезного дела.
      Эльрик встал и, пошатываясь, направился к Огнезубу. Чудовище узнало его и в знак приветствия задвигало крылом. Его жесткие холодные глаза чуть потеплели. Когда Эльрик подошел, чтобы похлопать дракона по шее, то упал от слабости на одно колено и с трудом поднялся.
      В прежние времена рабы седлали драконов, но сейчас друзья должны были сделать эту работу сами. Они отправились в хранилище упряжи и подобрали себе там седла, так как каждое из них было сделано для конкретного монстра. Эльрик с трудом удерживал тщательно изготовленное и подогнанное седло из дерева, стали, драгоценных камней и редких металлов. Ему потребовалось значительное усилие, чтобы преодолеть выбоину в полу. Не желая смущать его своими взглядами, двое друзей игнорировали его бессилие и занялись своими седлами. Драконы, должно быть, поняли, что Мунглум друг, и поэтому не возражали, когда он осторожно приблизился к попоне своего дракона с высоким деревянным седлом с серебряными стременами и походившим на пику крестом, на котором виднелись родовые знаки одной древней благородной семьи, теперь уже полностью погибшей.
      Когда они закончили седлать чудовищ, то подошли, чтобы помочь Эльрику, свалившемуся от слабости и сидевшему на полу, опираясь спиной на крутой бок Огнезуба. Пока они возились с подпругой, Дайвим Слорм сказал:
      - Достаточно ли в тебе сил, чтобы вести нас?
      Эльрик вздохнул:
      - Для этого достаточно. Но для последующей битвы их просто нет. Надо найти какое-нибудь средство, придающее силы.
      - Почему бы тебе и на этот раз не воспользоваться травами?
      - Я потерял все запасы смесей, а теперь не найти ни одной травинки в полях, ни в океанах, ни в горах, не измененной Хаосом, а они заполнены лишь ужасными соками.
      Оставив Мунглума завершать оснащение дракона Огнезуба, Дайвим Слорм вышел и вернулся с чашей жидкости, которая, как он надеялся, взбодрит Эльрика. Эльрик выпил ее, вернул Дайвиму Слорму чашу и, воспользовавшись стременами, взобрался и уселся в высокое седло.
      - Принеси ремни, - приказал он.
      - Ремни? - Дайвим Слорм застыл на месте.
      - Увы, если я не привяжусь ими к седлу, то могу вывалиться на землю в полете с высоты в милю.
      Так он устроился в высоком седле и сжимал поводья, украшенные его голубыми, зелеными и серебряными знаками, натягивая их умелой рукой, ожидая, пока не принесут ремни. Он слегка улыбнулся и шлепнул дракона по загривку.
      - Вперед, Огнезуб, веди своих братьев и сестер.
      Шумя крыльями, взревывая низкими голосами, драконы начали пробираться к выходу. Позади него на двух драконах, почти таких же огромных, сидели Дайвим Слорм и Мунглум. Их лица были мрачны и напряженны. Им внушала тревогу безопасность Эльрика. Как только Огнезуб задвигался своей перетаптывающейся походкой через анфиладу пещер, его сородичи последовали за ним, пока не выбрались в последнюю громадную пещеру, открывающуюся провалом в бушующее море.
      Солнце все еще висело в том же положении в зените, алое и распухшее и, казалось, пульсирующее в ритме движений моря. Издав крик, полусвист, Эльрик шлепнул Огнезуба по шее кнутом.
      - Вверх, Огнезуб! Вверх за Мельнибонэ и для мести!
      Как будто чувствуя что-то чуждое в мире, Огнезуб чуть помедлил на краю уступа, задрал голову вверх и фыркнул, затем он прыгнул в воздух, его крылья забили, их размах был фантастичен и грациозен. Взмахи казались неторопливыми, но дракон летел с удивительной скоростью.
      Вверх, вверх к распухшему солнцу, вверх, в горячий бурлящий воздух, вверх и вперед, на Восток, где ждал их дьявольский лагерь. В кильватере Огнезубу пристроились два брата-дракона, несущие Мунглума и Дайвима Слорма.
      Девяносто пять драконов поменьше и самок темнели в золотисто-голубом небе, зеленые, красные и золотистые, ревя и полыхая, хлопая крыльями в согласном движении, их шум был подобен звучанию миллиона барабанов, когда они летели над чистыми водами с широко распахнутыми пастями и холодными, ледяными глазами.