Майкл Муркок
      Сторм Константайн
      Серебряное сердце
      Аннтоация:
      Этот город - сердце Множественной Вселенной, он появился в
      водовороте Хаоса в Начале Времен. Пресыщенные путешественники
      сквозь бесчисленные миры и реальности замирают в восхищении,
      любуясь иллюзорной красотой загадочного Карадур-Шрилтаси,
      хранящего легендарные артефакты: Зеркало Дракона, Алмаз Всех
      Времен, Серебряное Сердце..
      Однако старинный город славен не только волшебным прошлым,
      но и не менее удивительным настоящим, в котором встретились
      Макс Сильвер-Скин из Клана Серебра и Леди Роза Айрон из Клана
      Железа.
      Выдержки из "Путешествий во времени" Корнелиуса Бегга
      Говорят, что в центре Множественной Вселенной есть город. Он был там с Начала Времен. Имя ему - Карадур-Шрилтаси. Одни будут уверять вас, что он не более чем иллюзия, основанная на иллюзии; мираж, который путешественники по параллельным мирам лишь однажды видят мельком, а потом безуспешно ищут всю оставшуюся жизнь. Другие скажут, что это и есть самый центр Множественной Вселенной и что судьба города определяет природу всей организованной материи мириадов миров и бесчисленного множества реальностей.
      Подобные споры не слишком важны для большинства из нас. Мало кому доводилось найти Карадур-Шрилтаси или увидеть Бриллиант Шрена, мифический Алмаз Всех Времен, появившийся еще во времена строительства города. Он был обнаружен в далеком прошлом шахтером по имени Шрен, увидевшим свечение Алмаза сквозь толщу каменной скалы. Считается, что Алмаз - это кристаллизовавшаяся эссенция первичной материи, которая образовалась из вращения Хаоса в Начале Вечности и из которой произошла остальная материя. Может, это - простая легенда? Или обычная реальность для живущих и умирающих в Карадур-Шрилтаси, тех, что никогда не ставят под сомнение странную логику, от которой зависит все их существование?
      Многие будут очень убедительно доказывать вам, что Карадур-Шрилтаси не существует и не может существовать. Но я знаю, что он есть. Я путешествовал дорогами лунных лучей Множественной Вселенной. Я был в этом городе, видел его великолепие и могу взять вас туда.
      Мы проследуем к центру Множественной Вселенной, туда, откуда берут начало все иные реальности, вселенная за вселенной, каждая с миллиардами населенных миров.
      Когда я попал в Карадур-Шрилтаси, - я оказался в раю вдохновляющей красоты; в местных садах и тавернах я изучил историю города. Я услышал невероятную, сказочную легенду. "Это выдумка, чтобы привлечь туристов ?" спросил я рассказчиков. Но они с простодушными улыбками направили меня в Музей Металла, где я увидел своими собственными глазами древние свидетельства: машины из прошлого, тщательно записанные летописи и произведения искусства.
      Прежде чем начнется наша история, нужно отметить, что Карадур располагался в надменном уединении на бескрайней ледяной равнине. Раньше он был известен только как Карадур, а почему об этом вы узнаете из нашего повествования. Не имея контакта с иными реальностями, город - возомнивший себя единственной реальностью, лучшим из всех возможных миров - отрицал упадок и не замечал разрушения. Те же, кто знал о его существовании путешественники по Вселенным, которым удалось увидеть самые скрытые уголки Множественной Вселенной, - предсказывали Карадуру гибель под тяжестью всепоглощающего самообмана и жесткой ортодоксальности его правителей.
      Если смотреть с ледяной равнины, город возникает из холодного тумана как некий асимметричный курган; его высокие сверкающие каменные и кирпичные здания обшиты железными, стальными, золотыми и медными обручами, словно изящными воротниками и манжетами.
      Если смотреть сверху, легко различимы четыре сектора, каждый из которых подчинен одному из правящих Металлических Кланов. Между секторами, образуя целый квартал, расположены свободные зоны, традиционно населенные бедняками, неудачниками и криминальными элементами, которые либо сами избегали законной жизни в городе, либо были изгнаны из нее. Вокруг зон вытянулись крытые фермы, где содержатся городские стада и выращивается урожай; там же находятся входы в шахты, прорытые подо льдом.
      В центре Карадура высится огромная Башня Гильдий: металлический шедевр, воспевающий могущество правителей города. Каждая из четырех главных балок или "ног" - отлита из металла, символизирующего один из Кланов великих Лордов Металла - Лордов Айрона, Сильвера, Голда и Коппера* [Iron (англ.) железо, silver (англ.) - серебро, gold (англ.) - золото, copper (англ.) медь.] - чей незыблемый авторитет поддерживал закон и порядок в городе. Остальные балки обвиты лентами из других металлов, что символизирует единство и силу Лордов Карадура.
      Карадур был поделен на сектора очень давно; каждый из секторов попал под власть великого Клана Металла и был назван именем древнего почитаемого мастера. Так, Клан Серебра контролировал сектор Акра, Клан Железа - сектор Пейгрон, Клан Золота правил в Ирне, в то время как Клану Меди подчинялся Шинлеч. У каждого из кланов имелся большой особняк, построенный в центре сектора. Особняк олицетворял как власть и стремления, так и качества своего Клана. Клан Серебра располагался в сказочной формы Особняке Лунного Металла, тогда как Клан Меди населял Медный Дом. Клан Железа гордо именовал свою резиденцию с массивными колоннами попросту - Старая Кузница. Старая Кузница была огромным литейным комплексом, внутри которого оборудовали жилые помещения для Клана. Здание было создано потомками древней Гильдии Свинца великанами-литейщиками, имевшими собственный кодекс и культуру.
      Только Клан Золота не жил больше на старом месте - в мрачной Крепости Грагонатт, преобразованной в тюрьму. Вместо этого, клан Золота обитал в меньшем по размеру, но значительно более элегантном дворце, известном как Новый Мятный Двор, расположенном неподалеку от одной из свободных зон.
      По давней традиции механической полиции, называемой также Гремящими и Сверкающими Ребятами, был запрещен вход в свободные зоны, населенные "свободными бедняками", не присягнувшими ни одному из Кланов. В основном, бедняки представляли собой рабочую силу для всех крупных заводов города, за исключением литейных цехов Старой Кузницы. Независимость зон долгое время была гарантирована, так как они контролировали четыре городских великих источника, поставляющих всю свежую воду. Каждый источник находился в центре одной из свободных зон.
      Могло показаться, что благородные кланы, простые горожане и бедняки из свободных зон жили в полном согласии, опираясь друг на друга, чтобы выжить на
      враждебной территории. Но все больше и больше росло недовольство горожан своими Лордами, оторванными от простого народа. Как могли те вершить правосудие, не зная подлинных его нужд? Город медленно приходил в упадок. Камень и кирпич осыпались под металлическим корсетом. Что же следовало предпринять? Разве Кланы не видели, что происходит? Лорды Металлов, однако, высокомерные и ограниченные, уверив себя в собственном беспристрастии и гуманности, считали своей святой обязанностью сохранить Карадур таким, как он был всегда.
      Все правящие семьи Карадура состояли в родстве с Кланами, часто посредством браков создавались амальгамы - смешанные семьи. Так в результате союза старого Лорда Септимуса Тина* [Tin (англ.) - олово.] и юной Леди Августы Сильвер на свет появился Сэр Кловис Пьютер* [Pewter (англ.) - сплав на оловянной основе.]. Насчитывались сотни Брассов и Бронзов* [Brass, bronze (англ.) - латунь, бронза.], не говоря уже о могущественных Стилах* [Steel (англ.) - сталь.], тесно связанных с семьями Клана Железа, - они помогали контролировать литейные цеха.
      Даже сами мысли о переменах были преданы анафеме. Может, Лорды воистину были слепы по отношению к происходящему вокруг их древних дворцов? Если осыпалось здание, они просто приказывали укрепить его железными и стальными поясами. Дополнительный ряд золотых фигур маскировал кренящийся карниз. Металл давал и защиту и силу. И так должно было быть всегда.
      Покосившиеся и заброшенные дома на некоторых ули-цаx города уже начали указывать на его возраст. Смерть, безусловно, является неизбежным следствием более чем почтенного возраста.
      Однако в Карадуре ходили легенды, предсказывающие городу совсем иную судьбу. Внизу в переулках свободных зон, где оборванные философы до хрипоты спорили о своих теориях за высокими кружками затхлого пива, говорили, что гибель может быть неожиданно предотвращена, и если бы только Карадур смог воссоздать забытый рецепт собственного спасения, это спасло бы всю Множественную Вселенную. Уровни реальности, тысячелетия назад начавшие изгибаться и дробиться, восстановились бы, полностью подготовленные к вечной борьбе между Жизнью и Смертью, которую многие называют борьбой Добра со Злом.
      Согласно подобным легендам, конечный результат должен зависеть, что довольно несправедливо, от одного человека, юноши, который и не представляет, что приготовила ему судьба, и который никогда по собственной воле не взял бы на себя такую ответственность. Некоторые даже отваживались утверждать, что этот юноша уже живет среди них, и они знают его имя. Но все это были только слухи, полные надежд мечтания, тонущие в пивных лужах. Если же легенды не лгут и такой человек реально существует, он должен быть мастером тонких энергий создания и разрушения, энергий, которые обычно называют магическими.
      Лорды Карадура отрицали существование тайных наук. Следуя опыту, вынесенному из темных времен Клановых Войн, тысячелетия назад, вновь созданные Советы Металлов запретили изучение колдовства и связанных с ним наук. Было объявлено вне закона даже электричество, поскольку его нельзя увидеть невооруженным глазом. Во время Клановых Войн злоупотребление тонкими энергиями Множественной Вселенной привело к разрушительным последствиям, поэтому все манипуляции ими сочли опасными и запретили. Так произошла великая Реформация. Разрешена была только энергия паpa, потому что ее могли увидеть и почувствовать все. Это был реальный, безопасный и естественный способ запустить машины. Электричество было слишком таинственным, чтобы довериться ему, и давало возможность всем типам странных приборов угрожать стабильности города. Это сконцентрировало бы слишком много власти в одних руках. Во время Войн подобная ситуация подвела мир к опасной черте, позволив создавать разнообразные приборы - такие как думающие машины, - амбиции которых невозможно контролировать. Так же было и с магией и прочими лженауками: те, кто использовал их силы, теряли над ними контроль. Изучающие черное, агрессивное искусство также осуждались и наказывались, как угрожающие безопасности и миру в умах целого сообщества. Тайные силы Множественной Вселенной были изменчивы и нестабильны. Они внушали страх.
      "Магии, - декларировали Лорды, - не существует. Те же, кто осмеливался заниматься ею - все были шарлатанами и лгунами. Любой, заподозренный в практиковании запрещенных искусств, будет обвинен в публичном обмане и наказан, самые злостные нарушители - заключены в мрачную Крепость Грагонатт на перевоспитание. Никто не будет освобожден. До сих пор никто не сумел сбежать и в будущем не сбежит из крепости: побег невозможен" - так сказали Лорды.
      Но такие декларации не имеют надежной почвы и легко опровергаются. Множественная Вселенная, являясь сутью изменений, не может безропотно терпеть и находит трещины в структуре веры, сквозь которые просачиваются сбивающие с толку противоречия. Таким образом, если бы в Карадуре дела оставались в прежнем положении - он был бы просто погребен во льдах и забыт и нам было бы не о чем рассказывать. Когда происходят великие изменения, они часто зарождаются в сточных канавах, ветхих лачугах и воровских притонах. Так случилось и в Карадуре.
      БЕДСТВИЯ И ВИДЕНИЯ
      Глава первая
      ВОР В ГРАГОНАТТЕ
      В тусклом свете салона парового экипажа Леди Мелодия Голд выглядела голодной, но это был не физический голод от недостатка пищи, а скорее некое неутоленное желание. Золотая плиссировка ткани ее платья выглядывала из-под плотно запахнутого, чтобы защитить свою хозяйку от холода, красного вельветового плаща. Сидящий напротив Лорд Прометеус Айрон видел это странное нетерпение, которое Леди Мелодия пыталась скрыть за маской холодного презрения, и оно внушало ему легкое отвращение. Его собственный интерес в предстоящем деле был куда более серьезным. Он, так же как и Мелодия, хотел опросить заключенных - их арестовали во время кражи ее драгоценностей из Нового Мятного Двора, - но его мотивы были намного глубже.
      Холод, как хищный зверь, таился в темноте улиц, ведущих к зданию тюрьмы - Крепости Грагонатт в центре Ирна. Ночи всегда были жестоки в Карадуре. Холод, выползающий изо льда, старался заморозить и усыпить механизмы экипажа, чтобы погасла топка в кабине. Тогда дыхание ночи смогло бы хлынуть в салон и отметить голубой печатью смерти находящихся внутри пассажиров.
      Чугунная решетка под сиденьями излучала тепло, душный воздух от двигателя поднимался вперед, и без них путешественники могли замерзнуть и умереть.
      Еще одним пассажиром был Капитан Корнелиус Коффин, сидящий на той же плюшевой скамье, что и Лорд Айрон, но на некотором удалении от него. Коффин был одет в строгий черный мундир со стальными пуговицами и толстое черное пальто, распахнутое на груди. Его широкополая, отделанная железными заклепками шляпа лежала рядом на сиденье. Лицо капитана с жесткими чертами и квадратными челюстями всегда казалось слегка небритым - в любое время суток. Коффин выглядел одновременно и злорадствующим, и страстно ожидающим прибытия. Он был уверен, что достоин поощрения, если не повышения в звании. До сих пор Лорд Айрон хранил упорное молчание относительно причины их вечерней поездки. Он должен был сам убедиться, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, что заключенный в Крепости человек - не кто иной, как бесстыдный вор Макс Сильвер-Скин.
      Сильвер-Скин был бельмом на глазу уже долгие годы. Паршивая овца. Дурная кровь. Сомнительное происхождение, плюс ко всему. Его отцом был благородный член Клана Серебра, который по одному ему лишь ведомым причинам - хотя может просто из похоти - связался с дальней родственницей, женщиной семьи Сильвер-Скинов, из младшей ветви Клана. Максимилиан стал несчастным плодом этого неразумного союза. Сильвер-Скины всегда славились странным характером и считали себя новаторами и мыслителями. Они жили на окраине Акры, у самой границы свободных зон, чуть ли не в самой зоне. Женщины Сильвер-Скинов имели репутацию занимающихся запрещенными или опасными искусствами, и вся семья была знаменита своими еретиками. Клан Серебра отказался признать брак между этими двумя, так что неизвестно где и когда Августус Сильвер и Софелия Сильвер-Скин в действительности поженились; согласно одной из причудливых версий, их свадьба имела место в одном из легендарных Городов Окраин, лежащем далеко за горизонтом. Другие истории утверждают, что влюбленные сбежали в Ледяные Пещеры под поверхностью Равнины, где по слухам существуют целые города. Несомненно, все это лишь фантазии, и не было человека в Карадуре, который мог бы или пожелал бы рискнуть выйти на лед, дабы увериться, что хоть что-то в этих рассказах было правдой. Прежде всего, такое путешествие было бы невозможным: паровые экипажи могут перемещаться на очень небольшие расстояния от города, а без транспорта на льду никто не выживет. В далеком прошлом горстка смельчаков отважилась выйти на разведку, но ни один из них так и не вернулся и не смог подтвердить существование Городов Окраин или подземных поселений.
      Лорд Айрон ни на мгновение не поверил в романтическую версию о том, что родители Макса погибли или исчезли на Равнине или в каком-нибудь мифическом месте. Было смешно предполагать, чтобы странные обитатели ледяных просторов принесли ребенка обратно в Карадур, где тот был принят добросердечными жителями зон. Айрон в точности знал, что произошло. Родители Макса сбежали в кварталы свободных зон и жили там, среди отребья, пока в конечном итоге не стали их жертвами. Мальчика воспитал некий Меневик Вейн, обычный вор, грязный негодяй. И только вследствие настойчивости Вейна, когда Максу исполнилось девять лет, Клан Серебра признал мальчика одним из своих и принял его обратно в лоно семьи. Конечно же, Вейн надеялся снискать расположение Клана, но сильно просчитался: двери Особняка Лунного Металла захлопнулись перед его носом.
      Принятие Максимилиана в семью не принесло результата. Несмотря на самое лучшее образование и опеку наиболее уважаемых лордов, Макс не устремился к добру. Он не прислушивался к авторитетам и, как ребенок, совершал множество неразумных поступков и мелких преступлений в стенах Особняка. Лорд Айрон знал, что беспокойный Сильвер безнадежен. Позже, когда мальчик подрос, его вылазки в город привели к многочисленным осложнениям. Он тянулся к отбросам общества - несомненно, наследие материнской крови - и явно чувствовал себя дома в большей степени в свободных зонах, нежели в респектабельной атмосфере Акры. Его преступные наклонности пытались искоренить бессчетным количеством разнообразных наказаний. Он крал даже из Домов Кланов, получая удовольствие от производимой этим паники. Еще хуже, что бедняки увидели в нем народного героя, попирающего традиции. В конечном итоге, у Клана Серебра не осталось иного выхода, кроме как изгнать обременительного приемыша. Они надеялись, что пережитый позор послужит ему уроком, что отсутствие преимуществ дворцовой жизни поможет ему осознать свои ошибки и исправиться. Клан был уверен, что Макс вскоре одумается и попросится назад. К сожалению, этого не произошло. Свободные зоны и городские рынки облетела весть, что Макс оставил Клан по собственной воле, публично высмеяв его традиции. Он принял имя матери - Сильвер-Скин - и нес его как знамя, как вызов Особняку Лунного Металла, покровительством и порядками которого так оскорбительно пренебрег. Взяв это имя, Макс поставил себя в оппозицию всему тому, что представляли Лорды. Теперь весь сброд свободных зон считал его герольдом своей никчемной жизни. Своей отвратительной ловкостью Сильвер-Скин не только полностью соответствовал своей репутации, но и, продолжая успешно красть из резиденций Кланов, обливал грязью их имена. Однако хватит воспоминаний. Это уже в прошлом. Несколько лет охотился Капитан Коффин за этим независимым Лисом Акры и наконец поймал его. Удаче способствовали платные информаторы бедняки, работающие за гроши. Один из семьи тех же подлых Сильвер-Скинов и продал своего знаменитого сородича. Это позволило Капитану загнать Макса в угол и арестовать, обвинив в тяжких преступлениях против общества, меньшим из которых было воровство. Отсутствие поддержки со стороны семьи было крайне своевременным. Хоть Сильвер-Скины и слыли еретиками, но они оказались слишком трусливыми, чтобы спрятать у себя разыскиваемого преступника.
      Погруженный в эти неприятные мысли, Лорд Айрон расправил складки своей серой мантии и недовольно хмыкнул, что привлекло любопытные взгляды его спутников. Даже мысль об этих Сильвер-Скинах раздражала его. Несмотря на презрение высшего общества, они упорствовали в своих заблуждениях. Многие Сильвер-Скины заявляли, что обладают истинными знаниями о Городах Окраин и о землях, лежащих глубоко подо льдом, и что совсем скоро они смогут организовать исследовательские экспедиции. Подобные идеи были не только крамольными, но и опасными. Они влекли за собой суровое наказание. В первые разрушительные годы Реформации Сильвер-Скины гибли в Латунных Шутниках и Бабушкиных Кастрюльках, двух легендарных орудиях пыток, теперь выставленных в огромном Музее Металла в Шинлече, секторе Клана Меди. Сейчас закон стал куда гуманнее - негодяев заключают в Грагонатт на перевоспитание.
      Лорд Айрон отдернул тяжелую шерстяную занавеску. За окном эипажа город был погружен в извечный туман, что каждую ночь поднимался со льда и расползался, пронизывая весь Карадур и застывая коркой на дорогах и зданиях. Металлические колеса экипажа выгрызали из этой корки сверкающие осколки замерзшей грязи, которые разлетались в стороны и оседали потом на боках повозки. А там, впереди, уже показалась сама Крепость, будто впивающаяся в темное, чернильное небо. Крепость была выстроена из странного сплава камня и металла, громадная и неприступная; ее тяжелые грозные линии дышали человеческими страданиями. Так выглядел символ закона и порядка в Карадуре. Грагонатт представлял неизменную Истину, которую не могла осилить преступная Ложь. Преступники же, по природе своей, являлись двуличными обманщиками.
      Теперь Макс Сильвер-Скин и Меневик Вейн должны будут провести здесь на перевоспитании всю свою жизнь, в крепости, откуда за ее более чем тысячелетнее существование смогли вырваться только крики.
      Грагонатт - порождение Клановых Войн, когда благородные семьи Карадура строили себе неприступные города в городах, изводя поколения за поколениями рабочих для воплощения своих архитектурных замыслов. Несчетное количество здоровых крепких тел было изувечено и сломлено неподдающимся базальтом, а сам камень насквозь пропитался молодой алой кровью. Крепость - все, что осталось от того темного периода войн и смут, - являлась тюрьмой большую часть своего существования. Там нет места для одухотворенной личности. Трудно представить, что когда-то элегантный Клан Золота жил в этих мрачных стенах, но это было слишком давно, да и здание с тех пор подвергалось многочисленным и значительным перестройкам.
      Лорд Айрон бросил взгляд на Мелодию, которая тоже смотрела в окно. Может, она представляла себя заключенной в этих суровых стенах, тоскливо глядящей на теряющиеся в тумане городские шпили?
      - Уже почти приехали, - зачем-то объявил Коффин, поерзав на месте.
      Лорд Айрон одновременно и уважал и презирал Капитана. Он был хорошим сыщиком, но часто вмешивался не в свои дела; старательным, но зачастую ограниченным.
      Кроме того, он явно интересовался дочерью Лорда Айрона, Леди Розой. Интересно, на что он надеется? Правда, этот человек самостоятельно поднялся из самых низов и сколотил некоторое состояние. Кроме того, если узником Грагонатта действительно является Сильвер-Скин, Коффин вскоре прибавит к своему состоянию значительное вознаграждение, назначенное Кланами за голову Макса. Коффин реформировал силы безопасности города. Его личная армия жестоких "Ополченцев", состоящая из родственников достойных литейщиков, больше похожих на первобытных людей, - патрулировала город, пользуясь все большей безнаказанностью. Свободные зоны на словах считались независимыми, и Кланы Металлов традиционно держались в стороне от их улиц. Это не останавливало Коффина и его Ополченцев от все более бесцеремонных "прогулок" по неподчиненной Кланам территории. Жители зон, естественно, возражали и постоянно отправляли посланцев к Лордам, требуя прекращения вторжения людей Капитана. Однако, в свете недавних народных волнений, петиции были оставлены без ответа.
      Большинство Ополченцев попали в отряд из рядов бывших литейщиков, изгнанных из семей за поклонение различным нездоровым культам. Религия в Карадуре рассматривалась как болезнь, иллюзия, порождаемая страхом. Здравомыслящие люди подобным страхам не поддаются. Коффин предложил своим рекрутам этакий вариант программы перевоспитания. Они были массивными мускулистыми немногословными людьми, мастерски владеющими всевозможными видами разделочных ножей и приспособлений для свежевания туш, какие только могут попасть в руки мясника. В спокойные времена многие Ополченцы работали на бойнях, где, судя по всему, получали от своего труда изрядное удовольствие. Коффин настоял на том, чтобы они отказались от поклонения тайной богине Секмет, древнего языческого
      Стены внутри были сделаны из отполированного металла, отражавшего свет с такой силой, что через некоторое время у заключенных начинали болеть глаза. Узники сидели на полу, со скованными руками и ногами.
      - Максимилиан Сильвер-Скин и Меневик Вейн, - доложил комендант бесцветным голосом.
      Лорд Айрон втянул носом воздух, переведя дыхание. Сзади слышался шорох одежд идущей за ним Леди Голд. Несомненно, арестованные были теми самыми людьми, прав был Капитан. Макс глубоко увяз. В двадцать шесть лет он уже достиг конца своей активной жизни. Его тусклые волосы спадали на плечи, глаза ввалились. Куда подевалась его обескураживающая наглая манера поведения ? Он выглядел растерянным, удивленным. Вейн же был просто старым и измотанным, со своими сероватыми темными волосами, странной гривой топорщащимися вокруг головы.
      - Твое появление здесь, Макс, было только вопросом времени, - промолвил Лорд Айрон.
      Леди Мелодия прошествовала мимо него.
      - Где мое кольцо, негодяй? Где оно?
      Сильвер-Скин тупо взглянул на нее снизу вверх, словно не понимая. Его лицо обильно покрывали ссадины и синяки - следы недавних побоев.
      - Миледи, - произнес Капитан Коффин. - Позвольте мне.
      Он наклонился вперед и с размаху ударил заключенного по липу. Голова Макса ударилась о металлическую стену сзади.
      - Ответь Леди, будь хорошим мальчиком. Сильвер-Скин потряс головой, возможно, не столько отказываясь отвечать, сколько пытаясь собраться с мыслями.
      - Оно должно быть у него, - холодно процедила Мелодия. - Оно не было найдено на месте происшествия. Это кольцо моей бабушки. Я хочу получить его.
      Лорда Айрона совершенно не заботила пропажа драгоценности. Его интересовал Макс Сильвер-Скин. Внутренний голос подсказывал ему, что с Максом следует разделаться чисто и аккуратно. Было в нем нечто опасное, дуновение Хаоса. Но с другой стороны, ему хотелось сохранить Максу жизнь, чтобы хоть немного разобраться в нем и понять этого человека. В Сильвер-Скине было что-то притягательное, почти неотразимое. Возможно, будь он уродлив, такого чувства не возникло бы. Является ли красота достаточным основанием, чтобы не приговаривать человека к казни? Макс был загадкой, это несомненно. Как мог кто-либо по собственной воле отказаться от привилегированных условий существования в обмен на жизнь обычного вора? Макс был неглуп. В детстве он явно выделялся умом на фоне большинства его братьев и сестер. Макс мог бы иметь великое будущее, но он отшвырнул его прочь.
      - И что же нам делать с тобой? - задумчиво произнес Лорд Айрон, покачав головой.
      Макс криво, почти безумно оскалился. Лорд Айрон усомнился, не повредили ли побои его рассудок.
      - От него не будет толку, - сказал Коффин с презрительной усмешкой. Легенда превосходит человека. Какое разочарование, я ожидал большего.
      Лорд Айрон ничего не ответил. Коффин - болван, он совершенно не понял, кто находится перед ним. Все же он хорошо сделал свое дело. Только это и имеет значение.
      - Мое кольцо, - повторила Леди Мелодия. Коффин занес руку, снова собираясь ударить Макса.
      - Здесь нет кольца, - резко произнес Меневик Вейн хриплым каркающим голосом. - Если бы оно было здесь, неужели вы бы его уже не нашли?
      Коффин сжал кулак, но Лорд Айрон протянул руку и остановил его.
      - Этим мы ничего не выиграем, - холодно сказал он.
      - Оно должно быть у них, - упорствовала Мелодия.
      - Макс, ты знаешь, что должен остаться здесь, не так ли? - продолжал Лорд Айрон. - Ты сам к этому пришел. Я только надеюсь, что гостеприимство господина Мэнтвика в конечном итоге вобьет в тебя хоть немного разума. Когда ты станешь старше и мудрее, то, возможно, сможешь вернуться к жизни в Карадуре. В то же время, ты можешь помочь себе, назвав нам имена твоих сообщников в свободных зонах. Полагаю, за каждое имя можно скостить год заключения.
      Макс промолчал, глупо подмигивая.
      - Ах ты, наглый ублюдок! - злобно прорычал Коффин, пиная его в ногу.
      Лорд Айрон скрипнул зубами. Кем бы ни был Макс, или кем бы он ни стал, в нем продолжала течь кровь Клана. Гордость Лорда уязвляло унижение Сильвер-Скина простолюдином.
      - Макс, уверен, ты осознаешь, что тебе лучше уступить. Ни я, ни кто другой из твоей семьи не в силах тебе здесь помочь. Мне больно видеть, как гибнет потомок Сильверов. Ты имеешь обязательства перед Кланом и перед собой, ты должен выбраться из этого печального стечения обстоятельств.
      - Ему не нужна ваша помощь, - прохрипел Вейн. - И почему это он должен заботиться о своем так называемом Клане? Где они все? Они не дадут за него ломаного гроша.
      Лорд Айрон проигнорировал Вейна. Он был ничто, даже если считал себя приемным отцом Макса.
      - Подумай над моими словами, - мягко произнес Лорд. - Я вернусь. - Он повернулся к Капитану: - Пойдемте, Коффин, нам пора.
      - Но кольцо моей бабушки, - надула губы Леди Мелодия. - Мы так ничего и не узнали.
      - Может, вы положили его в другое место? - сказал Лорд Айрон. - Велите слугам еще раз поискать в вашей комнате.
      С этими словами он покинул камеру, его компаньоны неохотно последовали за ним.
      Дверь с шумом закрылась; постепенно свет газовых ламп потускнел и погас, оставив узников в темноте, которая была явно предпочтительнее, нежели слепящие отблески, многократно отражавшиеся от стен камеры. Свет не включат еще шесть часов. Макс испустил тяжелый вздох и почувствовал, как рука Менни ободряюще сжала его плечо.
      - Ну, парень, держись, - грубовато произнес он. Единственное утешение, которое он мог сейчас предложить - это дружеское прикосновение.
      - Они убьют нас, - прошептал Макс. - Маленькими издевательствами каждый день. Пытками. Скукой. Темнотой.
      - Нет, парень, нет. Мы будем, как и любой здешний бедолага, работать в цехах. Мы сможем.
      - Это не жизнь, - ответил Макс. - Даже если Коффин не попытается убить меня, я, так или иначе, умру. Я уже чувствую это. Если выживет мое тело, оно будет без души.
      - Ну, давай, взбодрись. Это на тебя не похоже! Макс выдавил горький едкий смешок:
      - От меня ничего не осталось. Мы были глупы и беспечны.
      - Мы всегда танцевали на лезвии бритвы, - возразил Менни. - И мы оба знаем это. Удача отвернулась от нас, и мы попались. Мы рисковали, как и всегда.
      Этот разговор с бесконечными вариациями повторялся с тех пор, как они оказались в Грагонатте. Менни доставалось меньше, чем Максу. Охранники, казалось, получали удовольствие, издеваясь над падшим членом Клана. Макс лелеял надежду - как он теперь понимал, абсолютно безумную, - что Клан Серебра, устыдившись того, что один из них заключен в Грагонатте, приложит все усилия, чтобы вытащить его отсюда. Но никто из Сильверов не навестил его и даже главе Совета Гильдий, Лорду Айрону, не хватило власти или желания помочь. Макс чувствовал, что совершил ошибку, смеясь Кланам в лицо, в открытую обворовывая их и дразня. Он полагал себя непобедимым. И вот печаль и безысходность. Теперь-то он осознал, что просто играл как ребенок. Взрослая рука власти поднялась и спеленала его. Макс оказался бессилен. Со вздохом он лег на спину, положив голову на колени Менни, единственного близкого человека, бывшего ему почти отцом. Менни не должен был попасть сюда. Он не доживет до освобождения: если оно и придет, то через десятилетия.
      - Спи, сынок, - сказал Менни, кладя свою грубую руку на слипшиеся от засохшей крови волосы Макса.
      - Усни навеки, - пробормотал Макс. Он почувствовал, как легкие облака укутывают его и подталкивают, затягивают, погружают сознание в темноту.
      Тогда Макс увидел странный сон. Тончайшие листочки до блеска отполированного металла зазвенели и заблестели перед глазами, затем растеклись, расплавившись в сверкающую жидкость, полившуюся на него как ртуть. Он погрузился в нее.
      Макс услышал мощный рокочущий голос, голос самого металла. Тело трепетало в языках пламени, будто его заново выковывали из раскаленной добела стали. Он всем своим существом чувствовал даже удары молота.
      Ослепший, Макс слышал рядом голоса - шепчущие, жестокие и резкие. Его ушей достиг страшный крик, как он понял, его собственный. Зрение возвращалось сверкающими вспышками. Тело было залито ртутью, беспорядочно стекающей по железу кожи.
      Все существо Макса, вся его суть переполнялась мощными ритмичными звуками: резкое шипение пара, треск разбрасывающего искры горна. Летящая тень стремительно пронеслась через всесокрушающее и всесоздающее пламя. Словно гигантская механическая сова, вылитая из раскаленной бронзы.
      Снова чернота мрака. Печаль колокола в ушах.
      Макс открыл глаза. Голову сжимало как в тисках. В тусклом, непонятно откуда исходящем свете Макс увидел, что лежит на полу в камере. Он чувствовал чье-то присутствие. Рядом спал Менни, но Макс почти физически ощущал кого-то еще. Невидимый посетитель.
      Макс с трудом встал на колени. Должно быть, продолжается сон. Никого больше не было видно, но казалось, что совсем близко, всего в нескольких дюймах, находится чье-то лицо.
      - Кто ты? - прошептал Макс, и его голос прозвучал как посвистывание пара.
      Яркое пламя вспыхнуло перед его глазами - раскаленный металлический жезл. Макс отшатнулся, спрятав лицо за руками, но успел рассмотреть неясно вырисовывающийся перед ним шлем. Шлем был выкован из железа и обвит золотом. В центре пульсировал медный круг, бледно-зеленого с коричневым отливом цвета.
      Макс прикрылся ладонью, силясь разглядеть обладателя шлема, но это было невозможно. Свет от жезла скрывал больше, чем показывал. Вдруг жезл ярко вспыхнул, и белое пламя двинулось на Макса. Он издал инстинктивный вопль ужаса и закрыл глаза. Его толкнуло назад, на плечи опустилась давящая тяжесть, которая прижимала его книзу. Руки в железных перчатках сорвали с него рубашку. Макса поглотила боль, когда раскаленный металл впился в его обнаженную грудь. Невидимый гость хотел убить узника, прожигая его клеймом. Макс чувствовал, как пламя пожирает его плоть, превращая ее в пепел и пробираясь все ближе к сердцу. Боль. Смятение. Нестерпимый жар и свет. Его собственный крик, как резкие крики ворон, селящихся на высоких карнизах Грагонатта. Кто-то тряс его:
      - Макс! Макс! - это был Менни.
      Макс открыл глаза, щурясь и моргая. Камера была залита бело-голубым светом, хотя газовые лампы еще не зажглись. Как такое возможно? Потом Макс понял, что источником света является он сам. Сияние исходило из центра его груди. Он приподнялся и уставился на свое тело. Серебряный диск сверкал над сердцем, испуская спиралевидные лучи. Это явь? Или опять сон? На тело накатывались волны нестерпимой боли. Он не мог думать, сосредоточиться.
      - Макс, лежи тихо, - голос Менни подрагивал, исполненный ужаса.
      Макс не мог повиноваться. Он видел свое отражение на отполированных стенах. Его голова стала металлической: железо и золото, с медным бледно-зеленым кругом по центру. Рот открывался и закрывался, глаза вращались, но и они были из железа. Обхватив себя за голову, Макс попытался стянуть ее, уверенный, что внутри осталось его настоящее тело. Безуспешно. Металл сросся с плотью. А на груди горел серебряный диск.
      Менни продолжал быстро говорить, но Макс не слышал слов. Голова заполнилась гудением и потрескиванием. Лицо Менни представляло собой маску неверия и ужаса. Теперь он пятился назад. Его рука отдернулась, как только он заметил метку на груди Макса.
      Макс услышал слова, но это говорил не Менни. Слова возникали только в голове Макса:
      - Ты избран и благословлен, сын Серебра. Исполни свое предназначение или умри. Узнай, кто ты и кем можешь стать, ибо у тебя теперь воистину Серебряное Сердце.
      Макс закричал и попытался избавиться от серебряного диска на груди. Но тот, похоже, врос в тело. Вырвать его теперь было все равно, что вытащить собственное сердце. Разум Макса содрогнулся от ужаса.
      Мир сновидений снова неожиданно нахлынул на него, но в этот раз все было мирно. Он и Менни плыли бок о бок, покачиваясь на спинах в спокойном море жидкого серебра. Все цвета Металла лениво струились вокруг. Больше Ничего не было. Океан бесконечного забвения.
      Раздался слабый, постепенно усиливающийся звук: звон огромного колокола.
      За краем океана начали вырисовываться контуры большого города. Очерченная металлом, будто парящая, центральная башня возвышалась над фантастическими крышами и куполами, башенками и трубами. Строения выглядели очень органично, мерцая и покачиваясь в странном освещении. Камни и кирпичи зданий были отделаны, обвиты и укреплены широкими и узкими полосами стали и железа; украшены золотом, серебром, бронзой, медью и латунью. Покрытые слоем алюминия окна были обрамлены поблескивающим свинцом. Что это за место? Может, это легендарный Шрилтаси, город-мечта, о котором Макс слышал столько сказок мальчишкой? Менни всегда говорил, что сказки врут, что нет волшебного города подо льдом. Но, все равно, мальчишкой Макс несколько лет мечтал найти его. Он даже пробовал искать. Хотя, возможно, Шрилтаси существует только по ту сторону жизни, и это не сон, а смерть?
      Как только город полностью проявился, металлический океан начал остывать. Его цвет стал меняться сначала к туманному голубовато-стальному, затем к серебристо-белому. Лед. Он покрыл все вокруг до самого горизонта. Ничего, кроме ровного бледного льда под странным, неподвижным небом, где не светило солнце.
      Темный город располагался на огромной известняковой скале, возможно, на вершине погребенной под ним горы. Это был не Шрилтаси, Макс узнал место. Карадур. Прекрасный и ужасный. Огонь и дым, постоянно вьющиеся над его высокими башнями и роскошными особняками, заполняли небо, создавая ощущение какой-то нереальной адской ночи.
      - Макс! Макс!
      Макса болезненно выбросило из сна. Он открыл глаза. Ему было холодно, очень холодно. Менни тряс его. Вокруг был ледяной густой туман. Опять сон? Макс пошевелился и поморщился. Грудь горела. Кто-то ткнул в него раскаленным железом, так и есть. Что происходит? Почему так холодно? Как ночь нашла брешь в стенах Крепости, чтобы проникнуть внутрь?
      - Мы снаружи! - кричал Менни. - Не спрашивай, как и почему, я не знаю, в чем дело, но мы на воле! Наверное, взрыв в цехах. Вставай, Макс. У нас мало времени.
      Пораженный, Макс оглядывался по сторонам, неспособный выполнить приказ Менни немедленно. Они находились не только не в Грагонатте, но и не в городе. Карадур лежал впереди, всего в какой-то сотне ярдов.
      - Кто-то пришел, - пробормотал он, - в камеру... Спас нас.
      - Нет, - возразил Менни. - Вставай, Макс! - он начал тянуть Макса за руки. - Я дремал, а ты все лежал у меня на коленях. Тогда это и случилось. Не знаю, что. Это было как взрыв. То ли я сам упал, то ли меня швырнуло, но очнулся я, когда мы были уже здесь. Нам повезло, что остались в живых. Наши тела были расслаблены во сне - вот мы и не разбились.
      Толстые, словно надутые, клочья тумана клубились вокруг них, но Макс считал, что может увидеть верхние этажи Грагонатта, возвышающиеся над городом. Он попытался указать пальцем, сказать что-нибудь, но Менни не хотел ничего слушать: перед глазами были стены Карадура и Вейн твердо решил добраться до них прежде, чем их настигает погоня из Крепости или холод выстудит из тел их жизни. Макс двинулся было вперед, но упал на колени из-за резкой нестерпимой боли в груди.
      - Что такое? Ты ранен? - Менни посмотрел на него почти нетерпеливо.
      Макс дотронулся до ткани рубашки на груди. Там что-то было. Что-то твердое, еще хранящее жар.
      - Пустяки, - ответил он.
      Глава вторая
      СОВЕТ МЕТАЛЛА ГОД СПУСТЯ
      Высоко над Старой Кузницей, в центральной башне семейной резиденции, Лорд Прометеус Айрон ждал у себя в кабинете прибытия Лордов, представляющих Высший Совет Металла. Айрон воплощал в себе веру и чаяния всех и каждого жителя в отдельности. Он был горд тем, что являлся образцом непоколебимой честности и справедливости, отдавая все силы на поддержание того, чем Карадур был и когда-либо будет. Для большинства горожан Айрон служил символом порядка и законности, всего традиционного и хорошего. Он был главой Совета, избираемого каждые пять лет, и всегда занимал это положение. Никто и никогда не подвергал его кандидатуру сомнению и не желал заменить его - так было до сих пор.
      В ожидании Лорд Айрон наблюдал за аллеями и площадями города через большие линзы так называемой Камеры Обскуры. Камера Обскура - одно из величайших достижений изобретательных предков. Через систему линз и призм из кабинета можно было рассмотреть каждый уголок Карадура и спроецировать на пол движущуюся, живую карту. Путем определенных манипуляций рычагами Камеры отдельные участки можно было увеличить до реальных размеров, а любые детали внутри секторов становились видны настолько хорошо, будто находились совсем рядом. Управляемая паром гидравлическая система, приводящая в движение сложный механизм, представляла собой практически нерушимый памятник древним Мастерам Металла, любознательность и изобретательность которых тогда ценились и культивировались столь же высоко, как строгая ортодоксальность ценится теперь.
      Айрон передвинул рычаги, и на полу появилось изображение Большого Центрального Рынка, всегда считавшегося сердцем города. Там заключались наиболее крупные деловые соглашения: от продажи механизмов до обмена информацией касательно наиболее секретных и значительных действий правительства. Множество уровней Рынка терялось в темной высоте, где, согласно древней легенде, спящий грифон ожидает своего часа.
      Центральный Рынок - одно из старейших, крупнейших и наиболее загадочных зданий Карадура. Он брал начало под центральной Башней Гильдий - изящным, устремленным в небо монументом, воспевающим власть Кланов, - чьи контуры смутно прорисовывались сквозь задымленный Карадур, будто демонстрируя долговечность и силу своих создателей - мастеров Металла.
      Рыночная площадь была лабиринтом узких торговых Линий, застроенных множеством торговых рядов и ярусов с длинными галереями, украшенными ухмыляющимися горгульями. На улицах теснились маленькие лавочки, торгующие зеленью, овощами, кухонной утварью, мясом, драгоценностями, напитками, цветами, домашними животными, обувью и одеждой. На каждом уровне было полно разнообразных закусочных, лотерейных киосков и магазинчиков. Говорили, что на Рынке можно купить и продать все: даже разум и душу. Искрящиеся кабинки лифтов поднимались и опускались в железных шахтах, постанывая под весом пассажиров, переезжающих с уровня на уровень.
      Над этой огромной беспокойной площадью царил Алмаз Всех Времен, размещенный в центре холла на высоком изящном пьедестале, тщательно сработанном из золота, серебра, платины и меди. Бриллиант находился внутри прозрачной стеклянной сферы. В самом начале истории Карадура шахтер по имени Шрен обнаружил Алмаз и почтительно отнес его к первым Мастерам Металла. Мастера сразу распознали силу камня. Алхимики клана обследовали его и обнаружили, что излучаемый им свет обладает животворными качествами. Тогда Алмаз поместили в центре нарождавшегося города как символ грядущего величия. С тех пор он проливал свой свет на Карадур. По форме это был ограненный розовый бриллиант, размером С человеческую голову. Бриллиант Шрена стал единственным легально сохраненным объектом, представляющим предыдущую власть, избежавший уничтожения в годы Реформации. Свет его был неярким, но сильным. Его энергия сохраняла жизнь города, по крайней мере в это верили суеверные жители. Даже когда Лорды разрушили большинство артефактов, выкованных за годы Войн, они не Осмелились тронуть Алмаз. Теперь же камень считался скорее раритетом, символом света разума.
      Бриллиант являлся основным источником освещения внутри закрытого рынка. По истечении года его энергия начинала ослабевать, но ее ежегодно восстанавливали лучи Рубиновой Луны, странного небесного тела, появляющегося над городом лишь на короткий промежуток времени. Сейчас Алмаз приближался к концу своего очередного цикла, это означало, что горожанам нужно было дополнять его свет собственными лампами.
      В ночь Рубиновой Луны Алмаз выносили из-под крыши рынка, чтобы он смог омыться в смертоносных лучах в течение единственной ночи ее владычества. Днем, накануне этого события, Высший Совет Металла представал перед гражданами Карадура, чтобы выслушать их жалобы и свершить суд в вопросах, неразрешенных Малым Советом Металла и его Магистратами. Как только падала ночь, всходила Рубиновая Луна и питала Алмаз своими едкими лучами.
      Карадур пребывал в ожидании ежегодного карнавала Рубиновой Луны. Будут театрализованные представления и маскарады. Эль и вино польются рекой. Сегодня вечером Лорд Айрон и его дочь должны были присутствовать на балу в Медном Доме, празднуя возрождение сил Бриллианта. Айрону не доставляли удовольствия подобные развлечения. Он был не создан для разгульного веселья и чрезмерного употребления еды и напитков. Хотя, может, Розе понравится. Ей нужно больше общаться со сверстниками. Лорд гордился склонностью дочери к наукам. Он знал, что она проводит много времени в библиотеках, особенно в библиотеке Сильверов, с чьей коллекцией не могли сравниться другие. Роза была начитанной и, в его глазах, слишком милой, чтобы назвать ее книжным червем, но она не была расположена делиться своими знаниями с кем бы то ни было. Пока другие молодые женщины ее возраста посещали театры и развлекались, Роза сидела дома. Айрон знал это, поскольку ее поведение было предметом обсуждений в обществе. Однако Роза не снисходила до того, чтобы проводить все свой досуг с отцом. Они часто ужинали вместе, непринужденно разговаривая на разные темы, но сердцем Лорд Айрон понимал, что его дочь странно одинока. Айрону по сердцу было безразличие дочери к обычным развлечениям, но ему все же казалось, что она слишком изолирована от общества. Однажды Роза займет его место, а для этого необходимо поддерживать определенный уровень общения с людьми. Сегодняшний вечер пойдет ей на пользу. А он потерпит ради нее. Дверь в Кабинет открылась, и на пороге застыл склонившийся в поклоне официант.
      - Лорды и Леди прибыли, ваше сиятельство.
      Лорд Айрон вздохнул, настраиваясь на совещание. Позже Совет переместится в Зал Юстиции в Башне Гильдий и выслушает все жалобы и прошения народа, но сегодня утром они должны собраться приватно и обсудить некоторые правительственные проблемы. Айрон надеялся обойтись без споров.
      - Хорошо-хорошо, - устало произнес он. - Просите их войти.
      Компания вошла, оживленно разговаривая. Сначала - Лорд Маркус и Леди Мелодия Голд, за ними проследовали Леди Фабиана Коппер и ее брат, Лорд Рейнард. Затем шли Лорд Улисс Сильвер и Леди Аргентия Сильвер, после них Лорд Септимус Тин, его жена, Леди Августа Сильвер, и их сын Сэр Кловис Пьютер. Сэр Кловис не был членом Совета, но присутствовал на каждом собрании по настоянию матери. Пока не все места были заняты. Леди Каринтия Стил всегда являлась одна, с тех пор как умер ее брат. Она должна была выйти замуж, но не проявляла никакого желания сделать это, поскольку вполне управлялась со своей семьей сама. У нее имелось множество любовников, но Леди Каринтия не собиралась делить власть ни с кем из них.
      Прибывшие благородные Лорды и Леди входили в состав Высшего Совета Металла. Они представляли собой ядро Совета Гильдий и ведали наиболее важными постановлениями правительства. Младший Совет Металла, в который входили члены менее влиятельных семей, занимался более приземленными рабочими вопросами городского управления. Этот Совет никогда не заседал ни в Кабинете, ни в Башне Гильдий, а собирался в более скромном здании за чертой Рынка.
      Компания села в кресла, расставленные вокруг центрального изображения на полу. Согласно моде, цвета соответствующих семьям металлов были приглушенного оттенка - медь, золото, серебро поблескивали, как осенний лес. Устроившись поудобнее и бросив беглый взгляд на изображение, они заговорили между собой вполголоса конфиденциальным тоном. Сплетни. Лорд Айрон пресек раздражающий его шепот. Он один остался стоять, и его голос прогремел на все помещение:
      - Прошу внимания, Лорды и Леди.
      Головы присутствующих почтительно повернулись к нему. Лорд Айрон открыл древний Свод Законов, лежащий на чугунной подставке перед ним. Необходимо было зачитать вводную формулировку. Он знал ее наизусть:
      - Сегодня - время нашей ежегодной церемонии. Рубиновая Луна взойдет над нами, дабы излить свой ядовитый свет на наши улицы, питая Алмаз Всех Времен. С Алмаза начинается вся наша сила. И от Рубиновой Луны приходит вся сила Множественной Вселенной, чтобы поддержать нас в нашем прекрасном вечном равновесии. Наш святой долг - сохранять это тонкое равновесие неизменным. С Начала Времен Лорды Металла несут это бремя. В ранние времена Реформации наши предки, великие Мастера Металла, создали гильдии и развили великую этику, согласно которой мы и продолжаем жить. Они создали город и сделали его неподвластным внешнему нападению и внутренним волнениям. Теперь мы, Лорды Металла, берем на себя ответственность поддерживать в неизменности как общество, так и сам город.
      Лорд Айрон подался вперед. Его вдохновляло как значение слов, так и их звучание. Молитва.
      - Мы не уклонимся от нашего долга и не станем жаловаться. Также мы не подвергнем сомнению наши цели. Тысячелетия заклинают нас не менять наши обычаи. Одно-единственное изменение вызовет Хаос!
      После короткой паузы эхо медленных хлопков одной пары рук разнеслось по комнате. Все головы изумленно повернулись к Леди Стал - женщине за тридцать, в воздушно-сером одеянии, с платиновыми волосами, убранными наверх в строгую прическу, из которой соблазнительно свешивался выбившийся локон.
      - Как мило с вашей стороны напомнить нам обо всем этом, - голос был шелковым и мягким, как кошачья лапка.
      - Каринтия? - холодно произнес Лорд Айрон. - Вы хотите что-то сказать?
      Леди Каринтия Стил была его главным соперником; видимо, сейчас она стала еще сильнее, раз осмелилась бросить открытый вызов.
      - Да, - ответила Каринтия. Ее странно блестящие серые глаза впились в него. - Вы - глава Совета, в некотором роде вы формируете его характер. Я преклоняюсь перед вашей философией, Прометеус, и всегда преклонялась. Но я чувствую, что мой долг - поставить под сомнение ваши методы.
      - Это не моя философия, - жестко сказал Лорд Айрон. - Это философия самого города.
      Леди Каринтия пожала плечами.
      - Как глава Совета, вы просто воплощаете ее.
      - Может, поясните свою мысль? - Айрон цинично окинул взглядом кабинет, показывая членам Совета, что Леди нуждается в подсказке.
      - С удовольствием, - сказала Каринтия. Она повела головой слева направо, обращаясь ко всем сразу. - Как и все вы, я поддерживаю древние законы и восхищаюсь ими. Но я думаю, нам следует применять их более жестко. Нужно применять более суровые наказания. Мы стали слишком... добрыми. Карадур в состоянии кризиса, который мы до сих пор не считаем опасным для себя. Сброд из зон разбойничает и нарушает правопорядок со все большей безнаказанностью - всего три дня назад арестовали очередного "пророка". Рука правосудия должна снять перчатку.
      - Тысячелетия, - ответил Лорд Айрон звенящим от напряжения голосом, мы, Лорды Металла, правили Карадуром по законам мудрости и милосердия. Тирания, миледи, неэффективна и аморальна.
      - Но разве мы уже не практикуем тиранию, Прометеус? - вступила в разговор Леди Фабиана Коппер. Ее четкий низкий голос звучал мягко после резких слов Каринтии. Это было прелестное создание с ниспадающими на точеные плечи густыми волнами огненно красных волос. Она развела руки. - Мы так привержены ортодоксальности, будто от нее зависит наша жизнь. Но даже вырубленное в камне можно интерпретировать по-разному в каждом конкретном случае. Может, в нашем стремлении сохранить традиционный порядок мы допустили много несправедливости? Мы должны попытаться понять мотивы нарушителей закона, причины их поведения.
      Леди Стал уцепилась за эти слова с жадностью изголодавшегося зверя:
      - Видите?! - она презрительно хмыкнула. - Это просто манифестация слабости, а слабость разрушает любую систему. Говорят, что по прошествии тысячелетий древняя кровь слабеет и вырождается.
      Лорд Айрон стоически воспринял сказанное. Выступление Леди Стал было прямым выпадом против древнейших Кланов Серебра, Золота, Железа и Меди.
      - Не секрет, что ваша семья долгое время лелеет амбиции возглавить Совет, Леди Стал. Но одни лишь амбиции - недостаточное условие для лидерства. Разум и крепкие нервы - вот что необходимо для преодоления нынешнего кризиса.
      - Их-то я здесь и не вижу, - парировала Леди Стал.
      Лорд Айрон открыл рот, чтобы ответить, но темпераментная Леди Коппер заговорила прежде чем он успел сказать хоть слово:
      - Зачем нам спорить об этом? Что это даст? Пока Кланы грызутся между собой, честные горожане страдают! Мы должны не обвинять и упрекать друг друга, борясь за власть, а вместе искать решение.
      Леди Стал ответила с ледяной вежливостью:
      - Простите меня, Фабиана, но ваши слова наивны. Сейчас суровые времена, требующие суровых мер. Единственный путь к прогрессу лежит через борьбу. Не следует быть слишком щепетильными. Нужно выработать стратегию, чтобы раз и навсегда избавиться от проходимцев, угрожающих нашей власти. И если это потребует жестких мер - так и будет. Это здраво и правильно.
      Впервые взял слово Сэр Кловис Пьютер:
      - Должен согласиться с вами, Каринтия, - он повернулся к Леди Фабиане с нескрываемым сладострастием во взгляде: - Поверьте, милая леди, мы больше не можем позволить себе либеральничать. Немного строгости только подтвердило бы нашу заботу о людях. Иногда определенная доза жестокости целительна. Это делается во имя добра.
      - К порядку, все вы! - громко произнес Лорд Айрон. - У нас есть наш Закон, являющийся квинтэссенцией тысячелетней мудрости и альтруизма. Изменения в нем немыслимы.
      - Возможно, "изменения" - неточное слово, Прометеус, - сказала Леди Коппер, которой явно не нравились ухаживания Пьютера, - Лично я не могу смотреть сквозь пальцы на возвращение к жестокости - это дико. Но нам следует найти новые пути управления городом. Мораль простых людей рушится, потому что мы уже не знаем, как контролировать их жизнь. Нравится нам это или нет, жизнь меняется, независимо от применяемых нами законов. Люди меняются.
      Она медленно указала на живую карту и проекцию рыночной площади прямо у них под ногами: там видна была фигура человека, направляющегося к двери Лорда Айрона, - Корнелиуса Коффина.
      - Нет никаких моральных оснований привлекать к работе таких, как этот презренный жулик Коффин. Какую бы новую стратегию мы ни приняли, мы не должны позволять себе терять наши чувства чести и справедливости. Корнелиус Коффин приводит меня в замешательство. Я чувствую, что он - непредсказуемая сила, а мы не делаем ничего, лишь укрепляем его позиции в городе.
      - Несмотря на его причуды, Коффин - преданный слуга Металла, - ответил Лорд Айрон. - Он очень полезен.
      - Чертов выскочка! - вступил старый Лорд Септимус Тин. Он был настолько худ, что его было почти не видно. Лорд Тин сидел между женой и сыном, Сэром Кловисом Пьютером, который нашептывал что-то на ухо матери. Женщина - Леди Августа Сильвер - была значительно моложе своего супруга и являлась дочерью благородных представителей Клана Серебра. Айрон подумал, что они представляют собой странное трио заговорщиков.
      Мертвенно-бледная красота Леди Августы казалась почти потусторонней, и на фоне Августы ее муж в некотором роде выглядел куда более человеком из плоти и крови. Лорд Тин хлопнул по мосластым коленям, четко вырисовывающимся под серой мантией. - Но я должен согласиться, что Коффин нам полезен. В нем недостает совестливости и сомнений, встроенных в механическую полицию. Гремящие и Сверкающие Ребята защищали только наше достояние и власть, Коффин же защищает само наше существование. Последнее время в обществе было слишком много беспорядков.
      - А почему? - не сдавалась Леди Стил. - Потому что среди людей действует непредсказуемая сила. И нравится нам это или нет, но необходимо принять ее во внимание.
      Воцарилась тишина, в течение которой все взгляды устремились на Лорда Айрона. Наступил момент, которого он так боялся.
      - Вы имеете в виду слухи из свободных зон, - промолвил он. - Это только слухи.
      - Правда? - спросила Леди Стил. - Надеюсь, вы просто пытаетесь ввести нас в заблуждение, ибо если это не так - то вы заблуждаетесь сами. Макс Сильвер-Скин вернулся, Прометеус. Мы должны принять это к сведению.
      Лорд Сильвер издал резкий звук.
      - Конечно, давайте! Вытаскивайте на свет божий позор Сильверов, обвиняйте его во всех грехах!
      Леди Стил повернулась к нему и развела ладони в примирительном жесте.
      - Я не обвиняю вас, Уллис. Никто не ставит вам это в вину.
      - Мы все сделали для мальчика, - сказала Леди Аргентия Сильвер, и на ее узкое лицо легла горестная тень. - Мы действительно сделали все возможное. Это не наша вина...
      - Довольно! Никто не обвиняет вас, Аргентия, за то, что произошло с Максом. Он сам хозяин своей судьбы, - произнес Лорд Айрон.
      - Именно так, - пропела Леди Стил.
      - Ах, оставьте, Каринтия, - досадливо отмахнулся Лорд Айрон. - О Максе не было слышно с момента его исчезновения из Крепости - почти целый год. И тут, за неделю до Церемонии, его имя вдруг снова всплывает в городе. Совпадение. Сказки. Вымысел. Если Сильвер-Скин жив, он прячется в тюрьме своих страхов. А другие негодяи действуют, прикрываясь его именем, потому что он стал для них легендой. Не стоит раздувать эту проблему.
      Лорд Тин неожиданно встал на защиту Айрона:
      - Нет, мы не можем приписывать любое преступление Сильвер-Скину. Большинство его так называемых подвигов - просто вымысел. Но я согласен, что волнения среди народа достигли того размаха, что заслуживают нашего пристального внимания и рассмотрения. Однако следует признать, что если совершается все больше и больше преступлений, связанных с надругательством над нашими традициями, то необходимо проявлять меньше сомнений и мягкости в борьбе с ними.
      - Огонь покоряется огню, - поддержала Леди Стил, глядя Лорду Айрону в глаза и вежливо улыбаясь. - Если у бунтовщиков есть авторитетный лидер, подлинный или легендарный, это грозит нам осложнениями.
      Лорд Айрон медленно произнес:
      - Коффин знает каждый уголок города. Если Макс и правда где-то здесь, то скоро будет снова арестован.
      - Вам следует послать Коффина допросить эту семейку Сильвер-Скинов! воскликнула Леди Аргентия. - Я уверена, они знают больше, чем говорят.
      - Он уже сделал это, - ответил Лорд Айрон. - Это был первый шаг расследования. Сильвер-Скины ничего не знают о Максимилиане. Он такая же помеха для них, как и для вас. Они не могут позволить себе еще один скандал.
      - Ага! - возликовала Леди Стил. - Эти совпадения и вымыслы так мало значат для вас, что вы послали своего Капитана расследовать их!
      - Простая предосторожность, вот и все, - строго сказал Лорд Айрон. Это обязанность Коффина - расследовать все происшествия и подозрительные слухи в Карадуре.
      - Нужно захватить Сильвер-Скина живым, - вступил Лорд Маркус Голд. - Я считаю, что если слухи хоть в какой-то мере правдивы, то этот человек владеет секретом, который может быть полезен для нас, - он воздел руки и обвел глазами присутствующих. - Где он? Как он сбежал из Крепости? И что это за особый знак, которым он, как говорят отмечен?
      - Что за знак? - спросил Лорд Сильвер. Рядом с ним его жена прижала руку к горлу.
      Лорд Голд замялся:
      - Я слышал от слуги. В общем, простолюдины верят, что у него теперь какая-то нелепая отметка героя. Я не знаю, что это.
      - Если у него и есть какая отметка, то воровская, - сказал Лорд Айрон. - Коффин должен был заклеймить его после ареста.
      - Только вот, - мягко промурлыкала Леди Стил, - он этого не сделал.
      Снова воцарилась тишина. Леди Стил перешла черту, почти обвинив Лорда Айрона во лжи перед лицом коллег.
      - Объяснитесь, - проговорил Айрон. - Что вы знаете такого, чего не знаем мы?
      Леди Стил элегантно повела головой.
      - Из достоверного источника я знаю, что знак, который носит Сильвер-Скин, появился над его сердцем непосредственно перед исчезновением из Грагонатта. Подобный знак по древней традиции называется Меткой Ведьм.
      - Похоже, что некоторые из вас достаточно много знают об этой истории, - строго промолвил Лорд Айрон, пронзая взглядом Леди Стил и Лорда Голда.
      Лорд Голд закашлялся и опустил глаза. Леди Стил открыто смотрела на Лорда Айрона и холодно улыбалась.
      - Как член Совета, я считаю это своей обязанностью. - Она повернулась к остальным. - Когда я впервые услышала, как слуги шепчутся о Сильвер-Скине с неделю назад, - я решила расследовать дело. Одна из моих доверенных горничных собирала для меня информацию на рынках, и, похоже, большинство людей, даже самые здравомыслящие, верят, что Сильвер-Скин действительно отмечен неким знаком. Один человек утверждал, что сам Меневик Вейн подтвердил это. Но, конечно, пока Вейн на свободе, мы не можем проверить, так ли обстоит дело или нет. Пока моя горничная собирала слухи, я избрала более цивилизованный путь расследования. Я нашла изображение Метки в старой книге, хранящейся за семью печатями в библиотеке Клана Серебра. Эта книга собрание древних легенд тех времен, когда жизнь и верования людей разительно отличались от наших. - Она выдержала эффектную паузу.
      Лорд Айрон хранил молчание, стараясь не выдать своих чувств. Он знал, что Леди Стил ожидала от него взрыва негодования, но не хотел доставить ей такое удовольствие. Однако дрожь омерзения пронзила его тело. Что за извращенный ум у этой женщины, если она действительно пожелала читать еретические тексты?! Разрешение городских проблем не найти в лживых историях. Кроме того, она могла бы поговорить с ним с глазу на глаз, до собрания. Хотя, конечно, это не в ее стиле.
      Леди Стил теперь мило улыбалась, как будто обсуждалось нечто не более серьезное, чем фасон нового платья.
      - Книга оказалась захватывающим чтением. Я узнала, что тому, кто носит Метку, отпущен очень короткий срок жизни - это должно приободрить вас, Прометеус.
      Он даже не улыбнулся.
      Леди Стил повернулась к остальным:
      - Но Метка дает своему носителю мистическую силу. Плата за нее - его живое сердце.
      Лорд Тин язвительно хмыкнул и всплеснул руками.
      - Ну вот, похоже, наши проблемы почти решены! Если Макс носит Метку Ведьм - его дни сочтены.
      Леди Стил покачала головой.
      - Не следует радоваться заранее. Метка не убьет своего носителя, если тот совершит акт необычайного самопожертвования, поступок великой храбрости. Можете вообразить, что будет, если это помножить на идею; что некто, обладающий сверхъестественной силой, заставит людей искать героя, дабы тот их возглавил. Последствия таких легенд сказываются очень быстро. Они могут подвигнуть народ на различные необдуманные действия, люди могут восстать против закона.
      - К счастью, все это только легенда, - отметил Лорд Айрон. - А сейчас я предлагаю перейти от сплетен к более серьезным вещам и проблемам.
      Но его предложение, похоже, не было услышано. Леди Августа Сильвер подалась вперед в своем кресле.
      - Скажите, Каринтия, что еще вы прочли в этой книге?
      Леди Стил сделала легкомысленный жест.
      - К сожалению, это все, что я смогла прочесть. Остальной текст был написан на древнем запрещенном языке, который я, конечно, не поняла. Остался ли в живых кто-нибудь в Карадуре, кто владел бы им? Возможно, незнание этого языка - тяжелая потеря для нас. Мы отказались от многих вещей, которые могли бы быть нам полезными.
      - Каринтия, - сурово произнес Лорд Айрон, - вы отвлекаете серьезное собрание глупыми детскими сказками. Я настаиваю перейти к другим темам.
      Леди Августа проигнорировала замечание:
      - Как вы думаете, Сильвер-Скин знает об этой легенде?
      - Меня бы это не удивило, - ответила Леди Стил.
      - Но что за история у этой Метки? - спросил Лорд Голд.
      Леди Стил пожала плечами.
      - Она утеряна. Безусловно, наши предки знали о ней. И боялись Метки, это чувствуется по тону книги.
      - Темные предрассудки! - подвел итог Лорд Айрон. - Такие разговоры неуместны в Карадуре. Вынужден напомнить вам, миледи, что среди нас есть чувствительные люди.
      Леди Стил решительно посмотрела на него.
      - Если я обидела вас, то прошу прощения, - сказала она, наклонив голову, но глаза ее смеялись.
      - Я отказываюсь признавать Макса нашей проблемой, - настаивал Лорд Айрон, - даже если то, что у него есть некая метка, - правда. Несомненно, она сделана кем-нибудь вроде Меневика Вейна, чтобы соответствовать очередному простонародному глупому предсказанию. Как я уже сказал, если Сильвер-Скин жив - Коффин найдет его.
      - С момента его побега прошел год, - сказала Леди Коппер, - а мы до сих пор не знаем, как ему это удалось.
      - Конечно, помощь изнутри. Иного варианта нет, - ответил Лорд Айрон.
      - Но ведь никого не нашли, - продолжала Леди Коппер.
      - Вы рискуете приписать Сильвер-Скину те качества, которые мы не собираемся ему приписывать. Хватит уже обсуждать эту фантазию. Сколько раз мне нужно повторять, что Сильвер-Скин для нас неважен?
      - Однако ему удалось завладеть нашим собранием, - не уступала Леди Коппер, слегка нахмурившись. - Это странно.
      Сэр Кловис снова вступил в беседу:
      - Ну, по-моему, очень важно поскорее арестовать Сильвер-Скина. У него дурная кровь, несмотря на то что его отец - мой дядя Августус. - Он повернулся к Лорду Айрону. - Можете рассчитывать на мое содействие, милорд.
      - Ваше предложение принято и оценено, - произнес Лорд Айрон.
      - Если Коффин сможет выполнить свою работу, как он делал это раньше, сказал Лорд Тин, - тогда из ареста Сильвер-Скина можно устроить публичное зрелище. И неважно, отошел ли он от дел и живет в своей лачуге с какой-нибудь неряхой и десятком сопливых детишек, или же является почитаемым всеми преступниками Карадура негодяем. Он - символ этих людей. Я уверен, что его унижение будет способствовать восстановлению порядка. Простолюдины должны знать, что за нарушением закона всегда следует должное наказание.
      - Ну, с этим понятно, - заключила Леди Стил. - Наша главная цель поимка Сильвер-Скина. Как только он будет в наших руках, мы узнаем, насколько истинно то, что ему приписывают. Есть еще какие-нибудь вопросы?
      Лорды и Леди невнятно пробормотали что-то, выражая свое согласие. Леди Стил встала.
      - Тогда, полагаю, это пока все. Нам следует регулярно собираться, чтобы оценивать успехи Коффина в этом деле, - она поклонилась Лорду Айрону. Простите, что я так резко обрываю заседание, но у меня срочная встреча.
      - Мне нечего добавить, - произнес Лорд Айрон. - увидимся через час после полудня в Зале Юстиции.
      Он повернулся спиной к заседавшим, которые потянулись к выходу. В течение некоторого времени Айрон стоял неподвижно, с опущенной головой. Он очень надеялся, что его дочь Роза сможет присутствовать на только что закончившемся собрании. Правда, Роза не была обязана этого делать, но ведь она была в курсе амбициозных притязаний Каринтии Стил и своим присутствием оказала бы существенную поддержку отцу. Где же она? Автоматически Лорд Айрон начал вращать рычаги, управляющие линзами, окидывая взглядом город. Кто знает, может, он сейчас увидит Макса Сильвер-Скина? Айрон не смог сдержать горькой усмешки. На этот счет он не питал никаких иллюзий, будучи убежденным, что Макс скрывается, фактически заменив одну тюрьму на другую. Айрон почувствовал укол жалости, но быстро его подавил. Если человек упорно нарушает закон, он должен принять наказание.
      Всевидящее око линз скользило по бурлящему Центральному Рынку. Айрон сфокусировался на северной четверти, постоянно окутанной дымом и паром, сквозь которые проглядывали жирные желтые пятна горящих газовых и керосиновых ламп. Несколько механических патрульных пробирались по улицам, Ополченцы же Капитана Коффина шныряли повсюду - так же, как и его многочисленные шпионы. Видны были открывающиеся рты лоточников, наверняка выкрикивающих разные непристойности. Казалось даже, что оптика передает запах: духи, готовящееся мясо, кофе - все подернутое легким налетом гниения. Но что это? В шумящей беспокойной толпе выделялась фигура, кажущаяся островком мира и спокойствия среди царящего вокруг хаоса. Брови Лорда Айрон изумленно поползли вверх. Его дочь, Леди Роза, собственной персоной, элегантно одетая, сидела за крайним столиком в Кафе "Алюминий", непринужденно смеясь и болтая с молодым человеком. На юноше была модная широкополая шляпа, затеняющая его лицо. Одет он был со вкусом и выглядел как человек благородного происхождения; что ж, по меньшей мере, хоть это утешительно.
      Молодые люди вели легкую беседу. Бледность лица Розы подчеркивалась мягкими коричневатыми и зеленоватыми оттенками ее платья. Вероятно, эта встреча и была причиной ее отсутствия на собрании. С тех пор как шесть лет назад умерла ее мать, Лафферин, Роза стала для Лорда Айрона больше, чем дочерью - она стала его советником, его доверенным лицом. Но Айрон знал, что однажды другой мужчина войдет в ее жизнь, мужчина, к которому его дочь будет испытывать иную любовь. Он часто думал об этом, и ему казалось, что он к этому готов. Однако на сердце легла тяжесть.
      Глава третья
      ПРЕДСТАВЛЕНИЕ НА ЦЕНТРАЛЬНОМ РЫНКЕ
      Каждое утро, вопреки объявленной на него охоте, Макс Сильвер-Скин завтракал в Кафе "Алюминий" в компании Менни Вейна. Неизменно, поздно встав и выйдя из своих комнат в пансионате Мадам Брискин в свободной зоне, граничащей с Акрой, они прогуливались по аллеям в сторону Центрального Рынка к кафе, никем не узнаваемые. Сегодня все было как всегда. Макс, в модной, со вкусом сшитой одежде серых и желтых тонов выглядел как обычный горожанин. Он неспешно прохаживался, будто плывя в клубах пара и тепла, как бы размышляя, какое удовольствие, из предлагаемых рынком, попробовать следующим.
      Его можно было принять за туриста из дальних пригородов или за богатого учителя, взявшего выходной.
      Только хорошо знавшие Макса люди могли узнать его, и этих людей он приветствовал легким подмигиванием. Он был уверен, что в случае опасности, ему удастся раствориться в тумане и парах города. При необходимости в его руке мгновенно возник бы меч. Говорят, что Капитан Коффин - первый мастер меча, но и он был бы бессилен перед тяжелым лезвием. Однако после ареста Макс избегал встреч со своим врагом. Только недавно он начал снова появляться в городе. Заточение в Грагонатте, хоть и краткое, оставило в его душе глубокий след. Тот образ, в котором Макс представал перед приятелями, зачастую полностью не совпадал с его истинным характером. Лишь Менни Вейн видел настоящего Макса и то сбивающее с толку беспросветное отчаяние, тщательно спрятанное под маской хвастливого и нахального проныры.
      Едва они прошли под черными воротами Крепости, Макс потерял надежду когда-либо снова увидеть город и своих друзей. Как будто тонкие одежды его бравого образа были сорваны мрачной атмосферой тюрьмы. Макс понял, что обречен провести остаток жизни в подавляющей тоске и лишениях, а это было гибельно для человека его темперамента, вечно стремящегося к приключениям и сенсациям. Он помнил то чуждое ему чувство полной безнадежности. Оно до сих пор преследовало его во сне. Да и как он мог надеяться совершить то, что было не под силу даже его героям - великим воинам времен Клановых Войн, которые существовали теперь только в легендах? Потому что те, кто бросал вызов Лордам Металла, всегда терпели поражение.
      Макс помнил очень мало о мрачных днях, проведенных в тюрьме. Остались только впечатления. Холод в животе, отчаянная беспомощность, раскаяние и злорадная издевательская усмешка капитана Коффина, задающего свои вопросы. Побои. Затем странный сон. Темная фигура. Боль в сердце. Постепенное возвращение в реальность и осознание их с Менни исчезновения из Крепости. Макс так и не понял, как они оказались за городом. Проникнув внутрь, они быстро пробрались к их верному убежищу в свободной зоне вокруг Акры. Макс вспомнил ужас, с которым он впервые осматривал свою грудь, ожидая увидеть чудовищную рану, но ничего не обнаружил, кроме небольшой красной отметины. Наверное, это было частью его сна. И продолжало оставаться. Частью его кошмаров.
      Не один месяц они обсуждали с Менни ту ночь, но так и не пришли к ясному выводу. Было решено, что Макс поранился обо что-то во время бегства из тюрьмы. Менни никак не связывал сны Макса в камере с реальностью. Но что же было настоящей реальностью, если побег так и не удалось объяснить? Макс хотел было сохранить все в тайне, но Менни, выпив, поведал историю Мадам Брискин. Сдержанная Мадам, не теряя времени даром, распространила ее по всей зоне. Теперь Макс скрывал свою личность от всех, за исключением узкого круга друзей, и наблюдал, как разрастается легенда. Он знал, что все это была ложь. Какая-то часть его осталась сломанной лежать и Грагонатте.
      После возврата Менни и Максу не оставалось ничего иного, как вернуться к прежнему занятию: промышлять в шумном, рокочущем и громыхающем Карадуре, там, где сто здания прилегали друг к другу крышами, образуя своеобразные тоннели. Первое время они, конечно, затаились, поскольку Макс должен был оправиться после своих переживаний. Менни, куда менее впечатлительный и поэтому менее пострадавший, просто выбросил воспоминания о таинственной ночи из головы. Что толку волноваться о том, чего все равно не можешь объяснить? Нужно забыть об этом и продолжать жить, положившись на удачу. Он позаботился обо всем, сняв дешевую квартирку на пользующейся дурной славой Крысиной Аллее на границе с Акрой. Каждый день он оставлял Макса в затемненной комнате, а сам рыскал по Центральному Рынку, освобождая наиболее обеспеченных горожан от груза их кошельков. Каждый вечер он пытался взбодрить Макса рассказами о своих подвигах, но его юмор не мог пробиться сквозь стену меланхолии его подопечного. Менни открыто делился с Мадам Брискин - да и с самим Максом - своими опасениями за рассудок бедного парня.
      - О чем ты думаешь, лежа здесь целыми днями? - спрашивал Менни. - Я рискую жизнью, чтобы прокормить нас, а ты даже не шелохнешься.
      Макс только мигал в ответ.
      - Я должен что-то вспомнить...
      Менни только неодобрительно ворчал.
      Макс думал о своей истории. Он пытался вспомнить раннее детство с Менни, но оно, в основном, теперь виделось в тумане. Воспоминания об Особняке Лунного Металла были обрывочны - какие-то застывшие изображения. Но свои ощущения он представлял довольно четко: странное томление, неутоленное желание, стремление к чему-то, что он не мог определить и назвать. Он помнил презрительные лица людей, произносивших имя его матери как ругательство. А что о ней? Как она умерла? Менни не был с ней знаком. Все, что Менни мог ему поведать: какой-то мальчишка в пустом доме наткнулся на серебряного ребенка, завернутого в грязные пеленки. Мальчишка, неизвестно как его звали, продал малыша Менни. Макс бесчисленное множество раз спрашивал, почему Менни решил оставить его у себя. Менни всегда пожимал плечами:
      - Ну, сначала я собирался тебя продать, а потом привязался к тебе. У меня не было собственного сына, а ты был крепким славным малышом.
      Макс считал такое объяснение неубедительным. С чего бы бродячему вору, вроде Менни, возиться с младенцем?
      Слишком много вопросов оставалось без ответа - вопросов, кипящих в мозгу Макса, как ядовитое варево. Он чувствовал слабость и уязвимость, словно новорожденное существо, только что вступившее в реальный мир из сновидений. И вот, однажды ночью, к нему вернулась его отвага и уверенность в себе.
      Максу постоянно снилось его заточение, и сон каждый раз обрывался, когда ему клеймили грудь. Боль выбрасывала его из сна. В ту ночь ничего не изменилось. Он проснулся, задыхаясь и весь в поту. В холодном воздухе дыхание паром вырывалось из его рта, руки судорожно сжимали взмокшие простыни. Казалось, его маленькая комнатка залита неземным светом, источником которого является он сам, его сердце. Грудь была наполнена огнем, одновременно ледяным и обжигающим. Испустив крик, он вскочил с постели, срывая с себя рубашку. Но там ничего не было, а единственный проникающий в комнату свет шел от уличных фонарей. Макс прижался лбом к холодному оконному стеклу, сердце колотилось, будто желая выскочить из груди: он словно до сих пор пребывал в оцепенении - и вдруг вышел из него. Зачем он прятался здесь? Чем это лучше Грагонатта? Он посмотрел из окна на петляющие улицы, увидев их словно впервые. Здания, обвитые железом, выглядели умершими в металлических объятиях. Он смотрел на них, и ему казалось, что он видит, как они медленно рассыпаются в прах. Воздух был напитан этим чувством. Люди, лишенные надежды, ложились и умирали на холодных ледяных улицах. Нищета, шествующая по улицам Карадура с оскалом смертной маски. Откровение потрясло Макса. Город умирал. Лорды, которые по традиции должны были заботиться о нем, были слепы и самонадеянны. Они вели себя как металлические големы, бесчувственные автоматы. Но ведь их предками были отважные страстные воины. Что с ними стало? Необходимо пробудить их ото сна. Макс выпрямился. Он чувствовал холодное пламя в груди, но теперь уже не боялся его. Он принял это как символ. Чувствовать сердце. Просто чувствовать. Осознавать.
      С этого момента Макс принялся за прежнее ремесло с усиленным рвением. Менни обрадовался и вздохнул с облегчением. Хотя его слегка настораживали новые альтруистические наклонности в характере Макса. Теперь едва ли не каждый богатый дом в Карадуре был навещен Лисом Акры. Он крал более чем достаточно, чтобы обеспечить себе и Менни безбедную жизнь, а все, что оставалось - распределялось через тайную сеть агентов между бедняками свободных зон. Менни решил, что пребывание на границе смерти пробудило в Максе склонность к щедрости. Макс не возражал. Он сузил круг друзей, надеясь, что оставшиеся не поддадутся искушению - как это случилось в прошлый раз - объявленная за него награда была велика. Чудеса, конечно, запрещены в Карадуре. Но это, безусловно, было чудо - никто из тех мужчин и женщин, кому доверился Макс, не предал его. Он знал, что предательства больше не будет. Его не может быть. Макс подозревал, что Лорды пришли к выводу, будто он забился в нору, опасаясь высунуть из нее нос. Пусть так и думают - это только облегчает дело.
      Сейчас, прогуливаясь с Менни Вейном, он колебался, рассказать ли своему наставнику о том, что творится у него в голове. Его опять одолевали беспокойные сны. Сны о клейме - но теперь в них добавилось и кое-что еще.
      - Менни, - сказал он. - У меня странное чувство.
      - Что? - Менни вопросительно заглянул ему в лицо.
      - Что, по-твоему, самое ценное в Карадуре?
      Менни в раздумье выпятил нижнюю губу.
      - Ну, даже и не знаю. Все, что под сводами резиденций Кланов, наверное.
      - Это не тот ответ, которого я ждал.
      - Ну, так скажи мне.
      Макс выдержал паузу, уперев руки в бока и глядя долгим взглядом на изящный пьедестал, где из последних сил слабо мерцал Алмаз Всех Времен в своем защитном стеклянном шаре.
      - Я бы сказал, что самая ценная вещь в Карадуре - бриллиант Шрена.
      - И чего тогда было меня спрашивать? - Менни сузил глаза. - Ты к чему завел этот разговор?
      - Я решил, что должен украсть его.
      Менни захохотал, вытирая выступившие слезы:
      - Отличная шутка! Стянуть Алмаз! Ты меня просто убил.
      - Это не шутка, Менни, - тихо возразил Макс. Менни посмотрел на него, потом на Алмаз.
      - Ты спятил, - сказал он. - Пошли, я должен позавтракать.
      - Нет, подожди, я мечтаю об этом, я вижу это во сне. Каждую ночь, уже целую неделю. Я вижу его в своих руках, он превращает их в огонь.
      - Ты живешь снами, Макс, - сказал Менни, - а я - желудком. Оставь сны в ночи. Пойдем.
      Макс знал, что Менни чувствует себя не в своей тарелке, когда он заводит разговоры о снах, - "зов сна", как Менни это окрестил. Кроме того, старший товарищ боялся, что заключение в Грагонатте и неожиданный побег повредили разум Макса. Может, так оно и есть.
      - Я должен это сделать. Я чувствую это. Менни громко разочарованно вздохнул:
      - Хорошо. Положим, ты с этим справишься. Но куда ты пойдешь, сперев эту проклятую штуку? Ты же не сможешь оставаться в Карадуре! - Может, направлюсь туда, куда, по слухам, ушли мои родители - в Города Окраин, под лед, на другую сторону горизонта.
      - Хороший выбор! Замечательный! Ты там погибнешь. Там все умирают.
      - Этому нет никаких доказательств, - возразил Макс. - Когда у нас будет Алмаз, мы сможем делать что угодно.
      Менни снова захохотал:
      - Кто купит у нас Бриллиант Шрена, дурень? Кто в Карадуре может позволить себе такое, кроме, разве что, Лордов? Ты что, продашь его им обратно? - он закатил глаза. - Будь проклят тот день, когда твой отец встретил твою мать. Мог бы выбрать себе нормальную честную шлюшку без примеси сумасшедшей крови.
      Макс проигнорировал эти слова.
      - Мне плевать, купит кто-нибудь Алмаз или нет. Меня пожирает желание заполучить его. Это будет последняя кража. Я хочу держать его в руках. Кроме того, может, хоть пропажа Алмаза пробудит Лордов к реальности. Если исчезнет символ их стабильности и власти, что придет на его место? Что-то должно будет измениться. Составишь мне компанию в этом приключении?
      Менни покачал головой.
      - Только полный болван составит тебе компанию. Его невозможно украсть. Если пытаться сделать это, когда камень насыщается Луной, - ее Рубиновые Лучи убьют тебя. И ты не сможешь взять его, пока он находится под крышей Рынка, - и улизнуть. Невозможно.
      Теперь засмеялся Макс.
      - Разве мы не доказали, что можем и невозможное?
      Менни заметно вздрогнул при этом намеке на Грагонатт.
      - Мы доказали только, что нам необыкновенно везет, но любое везение не вечно, мой мальчик. уж мы-то это знаем.
      - Как ты можешь так говорить? Разве наша богиня но обеспечит нам удачу?
      - Богиня, хм! Снова эта кровь Сильвер-Скинов! - Менни скорбно покачал головой.
      Они возобновили свой путь.
      - В любом случае, если удача отвернется от нас и нас должны будут схватить - сделаем это красиво. Я готов бросить вызов судьбе!
      Менни заворчал:
      - Если ты предоставишь мне реальный план действий, я съем свою ногу!
      - Не стоит, - серьезно сказал Макс, - Это сильно усложнит нашу задачу. - Он ухмыльнулся. - Ну, пошли. Пора завтракать!
      Менни осторожно засмеялся.
      - Неподходящее ты выбрал время для шуток. Я не могу смеяться на пустой желудок.
      Они шли в тени одной из массивных ног Башни Гильдий. За ней, разделяясь на четыре узкие улицы, располагался Рынок Соленого Пирога, названный так по проходящей рядом Аллее Соленого Пирога. Там находилась знаменитая Лавка Горячих Пирожков Матушки Бэппи. Рынок тянулся на несколько уровней вверх над улицами, на каждом уровне разбегались галереи, теснились балкончики с магазинами и лавочками, предлагающими покупателю все что душе угодно. Тусклый свет Алмаза Всех Времен освещал окрестности, ему помогали газовые, желтые масляные и керосиновые лампы. Гарь и копоть, дополняя атмосферу города, живущего за счет паровых двигателей, тяжело змеились у земли. Иногда некоторые лавки неожиданно погружались во тьму из-за погаснувших ламп. Нa каждом здании развевались флаги, вывешенные в честь Карнавала Рубиновой Луны.
      - Клянусь чревом матери, я буду рад, когда кончится эта ночь! Эта темень действует мне на нервы, - проворчал Менни. - Было бы куда темнее, если бы Алмаз пропал после своего возрождения.
      - Не начинай снова, - огрызнулся Менни, - если Алмаз пропадет - город погибнет. И вся твоя благотворительность пойдет насмарку, потому что все умрут. Ты этого хочешь?
      - Они не умрут, - резко возразил Макс. - По крайней мере, не от этого. В любом случае, город уже погибает. Разве ты не видишь?
      - По мне так все, как всегда.
      - Потому что ты ходишь с закрытыми глазами. Кстати, я тебя обманул.
      - Я очень рад слышать это. Значит, кража Алмаза - это шутка?
      - Нет, просто я никогда не собирался покидать Карадур, заполучив камень. Он должен мне что-то открыть. Он должен гореть ярче. Как мне объяснить тебе, что чувствует мое сердце? Нет слов, чтобы описать это. Это просто рука судьбы.
      Менни раздраженно фыркнул.
      - Я ходил с тобой на разные опасные авантюры, мальчик мой, и не раз вытаскивал тебя из них, но это сумасшествие. Просто сумасшествие. Должно быть, восход Луны так сильно влияет на твой рассудок. Нужно запереть тебя, пока она не зайдет.
      Макс только рассмеялся.
      Когда они проходили мимо шахты лифта "ноги" Башни Гильдий, громыхающая металлическая кабина, опускаемая свистящим паровым двигателем, с лязгом затормозила у земли. Макс и Менни вынуждены были остановиться, так как вышедшая из нее молодая женщина просто оттолкнула их в сторону с неожиданной резкостью. Она была в типичном для Карадуре костюме, с широкими браслетами из различных металлов и металлическим же поясом между бледно-зеленой блузой и коричневатой юбкой. Ее волосы роскошного красно-каштанового оттенка были убраны наверх в простую, но очень идущую ей прическу. Она была ошеломляюще привлекательна, по любым меркам, и даже более чем привлекательна. Менни быстро взглянул на Макса, который вскинул бровь. Женщина отличалась самонадеянностью, несвойственной обычным людям. Возможно ли, чтобы одна из дочерей Металла играла в опасную игру, переодевшись и выйдя к простым людям? Это было неслыханно. Она должна быть легкой добычей. Кошелек набит монетами. Оставив дискуссии, Макс и Менни последовали за ней в толпу. Возможно, сегодня их завтрак будет боле роскошным, чем обычно.
      За башней, где рынок устремлялся к границам четырех секторов, атмосфера карнавала уже захватила узкие улицы. Сотни горожан вышли поглазеть на развлечения в честь Рубиновой Луны. Живая музыка дополняла картину. Все надели свои лучшие одежды из струящегося шелка, украшенные металлическими подвесками. Мощные Ополченцы, грубо расталкивая толпу, ходили взад и вперед. Видны были и малочисленные механические Ребята Лордов, свистящие паром и брызжущие маслом, явно уже пережившие свой рассвет. Но в такой день не хотелось обращать внимание на представителей власти.
      Загадочная женщина пробиралась сквозь толпу, явно не замечая преследователей. Она то останавливалась посмотреть представление жонглеров, клоунов или акробатов, то сворачивала в переулок, где кривлялись марионетки. Макс, развлекаясь, наблюдал, как девочка-подросток пристроилась за леди и запустила свои грязные пальчики в шелковый карман. Эта женщина точно была из одного из Кланов: ни у кого из завсегдатаев рынка невозможно было так легко вытянуть кошелек. Частые визиты на рынок вырабатывают у человека особую восприимчивость к воровским пальцам и осторожным прикосновениям. Женщина, не заметив ни пропажи кошелька, ни преследования, продолжала двигаться по улице, повернула в сторону едва прорисовывающейся тени Башни Гильдий.
      - Присмотри за ней, Менни, - шепнул Макс своему компаньону, растворяясь в толпе. - Мои планы изменились, я хочу провернуть одни фокус.
      Менни поднял брови.
      - Хочешь произвести впечатление? Зачем терять время?
      Макс ухмыльнулся и направился вслед за воришкой. Девочка шла прямо к Матушке Бэппи. В лавке, следуя указаниям своего бурчащего желудка, она ткнула в пухлые пироги хозяйки и подняла два пальца. Макс с раскаянием вздохнул. Бедная девочка, наверное, давно не ела, но он скользнул в ее сторону и освободил ее от украденного кошелька с еще большим искусством, нежели она проделала это ранее. Выйдя, он услышал внушительный густой голос Матушки Бэппи:
      - Нет денег - нет пирожков! Я здесь благотворительностью не занимаюсь! Вон отсюда!
      Макс быстро присоединился к Менни Вейну, который стоял, скрестив на груди руки, там, где Макс его и оставил.
      - Ну, - поинтересовался Макс, - где наша загадочная леди?
      Менни пожал плечами, показывая, что он совсем не в восторге от подобной смены планов.
      - Зачем все это?
      - Пока и сам не знаю. Причуда. Каприз. Менни покачал головой.
      - Великие люди сражены красотой.
      - Да, ладно, дело не только в этом. Что эта высокомерная Клановая стерва здесь делает? Мы могли бы выведать у нее что-нибудь полезное для себя.
      Менни помолчал и затем без особого желания указал дорогу.
      - Она пошла туда.
      - Пошли, догоним ее.
      Это было легко. Переругиваясь на ходу, и толпа, и Ополченцы инстинктивно расступались перед женщиной, она явно была из благородных. Сейчас леди приближалась к месту, где уже была установлена сцена. Арлекины в масках и костюмах пытались созвать публику. Женщина приостановилась, заинтересованная. В этот момент одетый в нелепый огненный костюм клоун прыгнул в ее сторону и взмахнул шляпой прямо у нее перед носом.
      - Никто не может пройти, не заплатив монетку за представление.
      К удивлению Макса, женщина рассмеялась и спросила:
      - Сколько? Клоун поклонился.
      - Полслитка, прелесть моя.
      Она кивнула и протянула руку за кошельком. Макс смотрел, как менялось выражение ее лица. Леди заметила пропажу.
      - Полслитка, - повторил клоун с легким нетерпением.
      В этот момент Макс выступил вперед. С изящным поклоном он снял шляпу и протянул леди висящий на кончике меча кошелек.
      - Полагаю, ваш?
      - Как вы? - женщина сузила глаза. - Вы украли его у меня?
      Макс покачал головой.
      - Нет, но я видел, кто это сделал, и как джентльмен взял дело в свои руки.
      Мгновение она сердилась, затем схватила кошелек. Прежде чем леди успела его открыть, Макс протянул клоуну две монеты.
      - За меня и леди. - Наслаждайтесь представлением, - сказал клоун и, подмигнув Максу, отправился на поиски новых потенциальных зрителей.
      - Вам не стоило платить за меня, - произнесла женщина. - У меня более чем достаточно средств, чтобы платить за себя самой.
      - Мне так захотелось. Считайте это знаком уважения и поклонения.
      - Чему?
      Он снова поклонился.
      - Вашей потрясающей красоте. Было бы огромным удовольствием посмотреть представление вместе с вами.
      Макс видел, что его слова и возмутили красавицу, и польстили ей. Однако леди решила соблюдать приличия.
      - Пожалуйста, оставьте меня. Вы слишком настойчивы, сэр.
      - Разве? Это же Карнавал, здесь все друзья. Вы говорите как Леди Металла - ведь только они принимают комплимент за оскорбление. Мне ждать, что вы вызовете Гремящих Парней, чтобы меня арестовать? Надеюсь, что нет, ведь иначе все честные люди сразу поймут, кто вы, и могут быть неприятности.
      - Теперь вы мне льстите, - сказала она, хотя слова Макса сбили ее с толку и обескуражили. - Хорошо. Мы посмотрим представление вместе, но это все.
      Макс расчищал дорогу сквозь толпу. Спектакль уже начался, и, словно решив потешить Сильвер-Скина, Арлекин представлял малопродуманную версию его собственной легенды.
      Худой юноша в маске и домино прыгнул вперед к краю сцены.
      - Начинается история известного вора и чародея Макса Сильвер-Скина, и как он угрожал власти Металла. Все знают легенду Сильвер-Скинов, где член Клана Серебра взял в жены женщину, обладающую магической силой. Когда эта сила перешла к их сыну, тогда настало время перемен и разрушения. И только Макс Сильвер-Скин решит, время это для добра или... - он сделал паузу и понизил голос, - для зла.
      Толпа издала одобрительный ропот.
      Менни наклонился к Максу и шепнул ему на ухо:
      - Нам не следует быть здесь. Это не простое шоу. Здесь полно шпионов, и они опасны.
      Макс легкомысленно отмахнулся.
      - Не волнуйся. Нам ничто не угрожает. Кроме того, леди заинтересована.
      По правде говоря, какой-то тщеславной части Макса было любопытно посмотреть, как его представят на сцене. Арлекин уставился на толпу, и на короткий, неуловимый миг Максу показалось, взгляд адресован именно ему. Но это было невозможно. Он не знал этих людей.
      - Написано: когда Сильвер-Скин, рожденный от Сильвера, придет вором в Карадур и украдет все четыре святыни Кланов - тогда он обретет силу и власть, превосходящую всю, известную ранее.
      Леди засмеялась.
      - Вы не верите в легенды? - шепнул ей Макс. Она одарила его ядовитым взглядом.
      - А вы что, верите? Он пожал плечами.
      - Сильвер-Скин просто вор, если он еще жив. Эти люди заблуждаются. Они создали религию на его имени. Верить в это - ересь.
      Макс молчал. Неужели его сделали иконой? Наверное, это было что-то новое, рожденное в сердцах людей, нуждающихся в надежде. Теперь другой актер появился на сцене, а Арлекин растворился в тени. Макс дико оскалился. Сразу было заметно, что новый персонаж - карикатура на Корнелиуса Коффина; он злобно метался в центре, одетый в черные латы, и размахивал мечом. Капитан отбивался от невидимых противников. Арлекин, судя по всему изображающий Макса, грациозно выпрыгнул обратно на сцену. В руке он сжимал кубок, сделанный из выкрашенного в золотой цвет картона, будто он украл его. "Макс" засунул добычу в мешок, висящий у него на плече. В этот момент сцену наводнила команда комических "Ополченцев", и, под управлением бушующего "Коффина", они попытались схватить его. "Макс" танцевал и парил вокруг них, а толпа поддерживала его ободряющими выкриками.
      - Может, это Сильвер-Скин собственной персоной там, на сцене? наклонился Макс к Леди. - Не правда ли, была бы славная шутка!
      Женщина засмеялась.
      - Это было бы чудом!
      В это время "Гремящий" в костюме из серебряной фольги и картона бил "Коффина" по голове надутым пузырем.
      - Свидетели! - кричал "Гремящий". - Лорды запретили всякую лживую магию! Посредством нас пар и разум правят миром!
      Темный дым окутал сцену, и декорации сменились, изображая теперь камеру в Крепости Грагонатт. Показали "Макса", охваченного отчаянием. Стоящий среди зрителей настоящий Макс почувствовал себя неуютно. Действительно ли он хотел видеть это? Затем слепящая вспышка заставила толпу вскрикнуть. Арлекин сел. В этот момент на сцену опять хлынули "Ополченцы" и "Коффин". В царящем хаосе Арлекин подобрался к "Капитану" и выстрелил в него сзади из разукрашенной хлопушки. "Коффин" запрыгал, задрыгался, ухватившись за зад, а "Макс" высоко поднял руки, и вокруг разлетелись блестящие конфетти. Тут "Капитан" и его войско начали кашлять, хватать себя за горло и тереть глаза. Арлекин скакал и кружился в танце вокруг них, а взрывы пурпурного огня вырывались из-за сцены. Арлекин упал на колени пред публикой.
      - Коварством и хитростью пленил Капитан Коффин бравого Макса Сильвер-Скина. Теперь, с помощью чудесной магии, Макс свободен!
      Женщина с забавной досадой произнесла:
      - Желаемое за действительное.
      "Чудесная магия"? Макс задумался. Голова кружилась от растерянности. На краткий миг он снова очутился в камере. Странный свет в глаза. Расплавленный металл на коже. Сердце горело огнем и закипало.
      Толпа начал аплодировать, свистеть и одобрительно кричать. Зрение Макса вернулось к реальности, и единственной странностью было его сердце из плоти и крови, неистово колотящееся о ребра. Он почувствовал легкую боль в висках и неприятное давящее ощущение во лбу.
      Арлекин поклонился публике.
      - Так власть поддерживает себя обманом и хитростью. Наши законники сами подозрительны. А исполнители закона - более жестоки, чем его нарушители. Только обманом они захватили Сильвер-Скина, пообещав рассказать ему, где найти его родителей, и бросили гнить в Грагонатте. Но отважный Макс бежал. Его свобода дает нам надежду и на наше освобождение, и что придет день, когда магия и разум объединятся как в древние времена!
      Макс сердито хмыкнул и горячо заговорил:
      - Пообещали сказать ему, где найти родителей? Чушь! Сильвер-Скин не такой дурак! Его захватили с помощью обмана, предательства и жадности!
      Вероятно, ему не следовало так открыто проявлять чувства. Женщина теперь глядела на него с подозрением. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут в задних рядах публики началось волнение. Менни хрипло произнес:
      - Это серьезно. Надо уносить ноги.
      Макс взглянул на отряд высоких Ополченцев, пробивающихся напрямик через толпу, и с болезненным толчком сердца понял, что с ними Корнелиус Коффин. Он услышал ненавистный голос:
      - Взять их! Арестовать этот мятежный сброд. Никакой жалости!
      - Пора уходить, - сказал Макс. Он повернулся к своей спутнице: - Было крайне приятно провести с вами время, но боюсь, нам пора...
      - Вы уходите - я с вами! - быстро прошептала она. - Коффин не должен застать меня здесь.
      Макс медлил лишь мгновение.
      - Тогда нужно торопиться, мадам!
      - Вы знаете город. Уведите меня отсюда!
      Тем временем актеры и их ассистенты торопились сбежать со сцены. К счастью, Коффин и его гвардия были слишком заняты лицедеями, чтобы обратить внимание на тех, кому также следовало скрыться.
      У края площади Макс обернулся. На секунду он увидел Арлекина, глядящего со сцены прямо на него. Все остальное слилось в расплывчатое пятно. В четком фокусе актер поднял руку и указал точно на Макса. Сердце сжалось. Затем одним прыжком Арлекин скрылся в тени. Сзади послышался грохот и движение, Менни потянул Макса за рукав.
      - Шевелись, парень!
      Вскоре Макс и Менни уже сидели за крайним столиком Кафе "Алюминий", там же, где и каждое утро. Единственным отклонением от привычного распорядка было присутствие их загадочной компаньонки. Сначала она протестовала, явно пытаясь покинуть Рынок как можно скот рее, но Макс использовал весь свой шарм, чтобы переубедить ее. Несмотря на некоторую растерянность, он продолжал интересоваться таинственной незнакомкой. Он хотел поиграть ее сознанием.
      - Осветите собой наше утро, - попросил он, - Кроме того, я гарантирую, что вам понравиться, как здесь кормят. Продлите ваше приключение. Кто знает, где сейчас рыщет Коффин? Мы защитим вас.
      - Хорошо, - без большой охоты согласилась женщина. - Но я не могу остаться здесь надолго.
      Менни заказал завтрак, который подавальщица сейчас уже расставляла перед ними. Леди не стала ничего говорить о себе ее в присутствии. Макс подождал, пока девушка отошла, и спросил:
      - Вы - Леди Кланов, правда? Не отрицайте.
      Женщина заколебалась.
      - Почему вы так думаете?
      - О, пожалуйста, не держите нас за дураков. Почему же еще вы так страстно желали скрыться от Коффина? Нашему окружению не понравилось бы, если бы вас обнаружили в таком низком месте, как это.
      - Я могу оказаться преступницей, скрывающейся от полиции. Здесь это не редкость.
      Макс мягко улыбнулся.
      - Честно говоря, мне вовсе так не кажется - мы знаем, что дочерям и сыновьям Кланов нравится прогуливаться по Рынку. Правда, Менни?
      Менни недовольно заерзал.
      - Не волнуйся, леди не причинит нам вреда. Ей, так же как и нам, не нужна шумиха, - засмеялся Макс. Он наклонился вперед, - Вы не скажете нам ваше имя?
      Леди сузила глаза.
      - Я тоже не дура. Вы недооцениваете меня, сэр. Я не та, кем вы хотите меня видеть.
      - Но вы - Леди, я чувствую это.
      - Я не это имела в виду. Я не из тех милых безмозглых красавиц, ищущих рискованных развлечений, все интересы которых сводятся к нарядам и украшениям.
      - Так что же вы ищете?
      Женщина отмела расспросы в сторону:
      - Не ваше дело. Между прочим, вы для меня тоже загадка. Вы необычно любезны для жителя рынков.
      Макс пожал плечами, уверенный, что она никогда не угадает, кто он. Ему легко было обвести вокруг пальца любого, кроме своего ближайшего друга. Единственный, кто - как он опасался - мог бы раскрыть его искусную конспирацию, был Корнелиус Коффин.
      - Как я уже сказал, Лорды и Леди любят побродить за пределами своих резиденций. Считайте меня внебрачным отпрыском одного из них.
      Леди фыркнула:
      - В вас течет кровь Кланов? Думаю, нет, - затем она пристально взглянула на него поближе, и на секунду на ее лице отразилось смущение. Хотя, это возможно, - проговорила она, беря себя в руки. - Но мне трудно поверить, чтобы Лорд был столь беспечен, чтобы позволить своему семени найти здесь плодородную почву.
      - Странные вещи порой происходят во время Карнавала Рубиновой Луны.
      Женщина покачала головой.
      - Вы слишком странный и верите в детские сказки. Эта ересь возводит барьер между вами и теми, кто мог бы помочь вам.
      Вдруг откуда-то сверху - с галерей - что-то упало или было сброшено, ударившись о мостовую с влажным чавкающим звуком. Леди с отвращением вскрикнула. Яблоко забрызгало ее туфли, а капли мякоти испачкали подол юбки. Она с досадой бросила:
      - Гниль, в Карадуре все гниет!
      Макс вздернул бровь.
      - Ну, и кто несет ересь?
      Женщина слегка успокоилась.
      - Скажите, мадам, - осторожно спросил Макс. - Вы знаете, почему город приходит в упадок?
      Она жестко взглянула на него.
      - Спросите Лорда Айрона, а не меня.
      - Увы, я не нахожусь с ним в близких отношениях. Меня интересовало бы ваше мнение.
      - Я прихожу сюда посмотреть, понаблюдать, - сказала она. - И я вижу то, что происходит у меня под носом.
      - И видя это, вы пытаетесь что-нибудь с этим сделать?
      Она помедлила.
      - Кто-то должен сделать честный доклад в Совете.
      - Я сомневаюсь, что этого будет достаточно, хотя цель у вас благородная. - Он указал наверх, где располагался различимый даже отсюда Кабинет. - Даже сидя здесь за непринужденной беседой, мы можем оказаться под наблюдением с помощью линз Кабинета. Несомненно, Капитан Коффин уже идет туда докладывать об инциденте с актерами.
      Женщина нервно взглянула наверх, но ничего не сказала.
      - Разве Лорды Металла не собираются сегодня утром, как обычно? прожурчал он. - Они могут прекрасно рассмотреть, что происходит в городе. К сожалению, они избирательно слепы, что, впрочем, является удачей для меня.
      - Как это?
      - Их заклятый враг сидит у них под носом, пьет себе кофе с тостами, в прелестной компании дочери Лорда. Мне это кажется очень приятным.
      - Заклятый враг, вы сказали? - Леди изумленно подняла брови. - Как вы можете быть им? У них нет врагов, только досадные помехи.
      - Любой, не принадлежащий Кланам, думающий человек их враг, - вмешался Меневик Вейн, предостерегающе взглянув на Макса. - Это он и имел в виду.
      - Это так?
      Макс пожал плечами. У него было жгучее желание сказать ей, кто он такой, - абсолютно неразумное, даже если бы она ему не поверила. Что с ним такое? Он знал, что потом ему хорошенько достанется от Менни.
      - Меня очень обрадовало, что по крайней мере одна из дочерей Металла обладает сознанием, - сказал он.
      - Похоже, у вас обоих есть секреты, - отметила женщина.
      Макс улыбнулся.
      - Как грустно, что мы не доверяем друг другу, чтобы раскрыть их - пока.
      - Пока? - ее голос был резким, но взгляд - нет.
      Макс сделал еще глоточек.
      - Я чувствую, что нам следует - и мы это сделаем - увидеться еще.
      - Правда?
      - О да. Поэтому мы договоримся об этом здесь и сейчас.
      Женщина помолчала, затем сказала:
      - Вы совершенно невыносимы,
      - Вы согласны?
      Она посмотрела ему в глаза.
      - Полагаю, нет, - она заколебалась. - Если мы попытаемся встретиться снова, наши пути начнут то и дело пересекаться.
      - Здесь? Завтра утром? За этим столом? - Макс поражался собственной настойчивости. Зачем ему эта женщина? Если бы она знала, кто он, она бы плюнула ему в лицо. Она - символ того, что он презирает, и, несмотря на это, почувствовал, что верит своим собственным лестным словам.
      Леди засмеялась:
      - Как же вам везет, сэр, что вы можете предсказать свое будущее так далеко вперед. Вы, вероятно, заняты куда менее меня.
      - Я бы остановил само Время, чтобы увидеться с вами, мадам.
      - Что вам от меня нужно? Если говорить об очевидных вещах, то, уверяю вас, они совершенно невозможны.
      Макс покачал головой.
      - Я не должен был быть столь груб. Вы меня привлекаете. Должен сознаться, моим первым желанием сегодня было обокрасть вас. Но сейчас все изменилось.
      - Только потому, что вас опередили.
      - Нет. Не только, и я знаю, что вы это понимаете. Я чувствую, что мы оба выиграем от более продолжительной беседы.
      Она надменно произнесла:
      - Сэр, у меня неотложное дело, которое не может ждать. Вынуждена немедленно вас покинуть.
      Леди поднялась из-за стола, оставив почти нетронутый завтрак.
      - То, что вы предлагаете, - абсолютно невозможно. Вы даже не представляете, насколько невозможно. Спасибо за любезность и за завтрак.
      С этими словами она быстро зашагала прочь. Менни молчал несколько долгих секунд. Затем, словно решив загадку, неодобрительно произнес:
      - Именно такое поведение - самый быстрый способ вернуться в Грагонатт. Согласен, она лакомый кусочек, но она - одна из них. Несомненно, завтра полиция наводнит это место, разыскивая тебя. Никто не разговаривает с Леди Металла таким образом, даже если она играет в посещение трущоб. Мы потеряли отличное местечко для завтрака, и все - из-за болезни, именуемой похотью.
      - Она ничего не скажет, - коротко ответил Макс, продолжая смотреть туда, куда удалилась незнакомка.
      - Ты не можешь этого утверждать.
      - Она чувствует что-то... в городе. Она не спит. Она бодрствует.
      Менни округлил глаза.
      - Во имя Алмаза! Не время влюбляться, Макс! Ты никогда ее больше не увидишь - если удача нас пока не покинула, - в его голосе зазвучали хитрые нотки. - А что там с твоим планом кражи Бриллианта? В случае успеха придется отменить завтрашнее рандеву.
      - Если у нас получится, она точно будет здесь, - сказал Макс.
      Менни подпер рукой щеку.
      - Ты колдун, как и твоя мать. Мне следует немедленно уйти отсюда и спрятаться до заката Рубиновой Луны.
      Макс засмеялся.
      - Магия сегодня просто витает в воздухе.
      Глава четвертая
      СНЫ В ГНЕЗДЕ
      Кузницы находился построенный в давние годы забытый домик, покоробленный временем и жаром. Когда-то он был обиталищем старшего литейщика, но примерно столетие назад для этих целей выстроили новый дом, рядом с подземными бараками, над которыми он надзирал. Спрятанное среди труб гнездо было тайным убежищем Леди Розы Айрон. О нем не знал даже ее отец. У Розы были личные апартаменты в фамильном особняке среди труб Кузницы, но она там почти не бывала, предпочитая свободу и уединенность старого заброшенного домика в поднебесье. Стена, выходящая на главный литейный цех, была полностью застекленной, будто бы когда-то здесь обитал нуждающийся в свете художник. Розе нравилось наблюдать, как изменчивые оттенки дня проливали свой цвет сквозь эти высокие окна. Здесь не было ни ставен, ни занавесей. За окном тянулся балкон, где она зачастую стояла по вечерам, потягивая холодное белое вино, глядя на разлетающиеся огненные искры и масляный дым. Роза нашла это место совершенно случайно пару лет назад. Ее всегда притягивали заброшенные здания, и она провела много времени, исследуя неиспользуемые площади семейной собственности. Именно эти высокие окна приворожили ее. Пройдя через темный холл, она попала в комнату, словно горящую в огне. У нее перехватило дыхание. Несущественными казались и потемневшие стены, и сгнившая мебель, и дыры в полу. Она увидела свет и просто подумала: "Вот я и дома".
      Роза сама все отремонтировала, таская материалы из цехов и семейного особняка. Она всегда искала уединения; еще несколько лет назад ее ровесницы - представительницы их Клана - обнаружили, что между ними мало общего, и оставили ее в покое. Роза не интересовалась одеждой, духами и драгоценностями. А в большинстве своем пустые представители мужской популяции Клана занимали ее в еще меньшей степени. Зато у Розы были сны. Они посещали ее в течение вот уже многих лет, и сейчас - когда она ступила на железную лестницу, ведущую к ее убежищу, - они ворвались в ее жизнь наяву так стремительно, что она почувствовала боль в груди. Понимание пришло как толчок, как удар.
      Не глядя, она отперла дверь - замок был установлен ее собственными руками - и двинулась в главную комнату.
      - Как же я не разглядела! Священный Алмаз, как же я не разглядела! она чуть не плакала, громко разговаривая с дышащей покоем комнатой, где утренний свет ласкал кружащиеся в воздухе пылинки.
      Она села на отделанную гобеленом тахту - довольно жесткую, притащенную с чердака резиденции Клана Железа - и спрятала лицо в ладони, чувствуя себя слишком ошеломленной, чтобы что-то предпринять.
      - Макс, - прошептала она комнате.
      Розе исполнилось четырнадцать, когда это случилось. Пробуждение женственности внезапно сделало мир значительно интереснее. В то время она хихикала с подружками, обсуждая молодых людей. Тогда устраивали вечер в честь дня рождения Лорда Сильвера. Приглашены были все высокородные члены Кланов. Несколько недель Розу переполняло странное возбуждение. Каждое утро она просыпалась с ощущением приближения чего-то значительного. И это произошло.
      На вечере она сразу заметила красивого юношу из Клана Серебра, ее кузина Аделия зашептала ей на ухо:
      - Посмотри на него: Максимилиан, внебрачный ребенок Сильвера. Как думаешь, он такой же злой колдун, как и его мать?
      Эти сведения сделали Макса только привлекательнее для Розы. Он, конечно, не заметил ее. Макс провел весь вечер со скучающим видом, который, возможно, был слегка наигранным, потому что Сильвер поразил всех театральными представлениями и фейерверками. Роза задавала вопросы о Максимилиане и узнала всю его историю. Здесь была опасность и приключение. Она никогда не встречала никого похожего. Макс был всего тремя годами старше Розы.
      Позже, дома, больная незнакомым томлением, она мечтала о перевоспитании Макса Сильвера, жаждала вернуть его обратно на путь истины и добра. Роза стала проявлять больше внимания к женщинам Клана Серебра, находя поводы для визитов в Особняк Лунного Meталла. Иногда удача ей улыбалась, и она мельком видела Макса. Обычно он был один или отражал нападки своих юных родственников. Удивительно, но ни выражение горечи в опущенных книзу уголках рта, ни нахмуренные брови не умаляли его природной привлекательности. Язык у Розы прилипал к гортани, когда она встречала Максимилиана. Она хотела расспросить женщин Сильверов о тысяче вещей, но стеснялась. Во сне она завязывала беседы с предметом своего обожания, поражая его своим умом и непохожестью на других, но наяву ей не хватало смелости. Заметил ли он ее? Она не знала. Всего через несколько недель после начала ее болезненных и восхитительных визитов Макс был изгнан из Особняка, и Роза больше его не видела. Но он остался в ее мыслях. Более года она в молчаливой агонии переживала его уход. Затем чувства частично притупились, пока не прекратились в печальный сон.
      Роза знала одно - Макс Сильвер-Скин сделал ее такой, какой она стала. Неосознанно, он подтолкнул в ней какой-то процесс. Увлечение Максом привело ее к размышлениям о его бунтарских наклонностях и о том, откуда они могли взяться. И таким образом она начала, медленно, постепенно, видеть Карадур таким, каким он был. Макс должен был разделить с ней это откровение, но она пережила его в одиночестве.
      В течение нескольких лет рассказы о подвигах Макса достигали ушей Кланов Металла. Тем временем Роза достаточно повзрослела, чтобы понять, что ее образ Макса был лишь девичьей фантазией. Но фантазией достаточно приятной, чтобы потакать ей, находясь в одиночестве. Она решила, что больше не хочет видеть его никогда, поскольку была уверена, что разочаруется в нем. Макс наверняка стал груб и неотесан после жизни в трущобах. Кроме того, он был обычным вором. Когда Коффин захватил Макса годом раньше, Роза почти успокоилась, она даже не думала о нем долгое время. Макс Сильвер-Скин в Грагонатте был неприятной реальностью. Это доказывало, что им никогда не суждено было сдружиться по-настоящему. Затем был побег и слухи. Роза сознательно не слушала их и кривила губы. Когда кто-либо из ее новых друзей - людей, которых Лорд Айрон и не помышлял встретить среди знакомых ее дочери, - начинал говорить о Максе и легендах о нем, она держалась скептически. Им, как и всем, нужен был герой, а Макс стал для них иконой. Он не мог вернуться в ее жизнь. Это была фантазия, детская фантазия. Она точно знала это. До сегодняшнего утра.
      Это был он. Роза знала. Почему она не узнала его? Может, потому, что мужчина, который разговаривал с ней, не имел ничего общего с тем уродливым образом, который она старательно создавала в последнее время? Или была еще какая-то причина? Может, лицо? Макс, которого она помнила, хмурился и выглядел мрачным. Мужчина же, которого она встретила сегодня, был эмоциональным, постоянно улыбающимся, сведенных бровей не было и в помине. Все равно, она должна была сразу узнать его! Роза вспомнила краткий миг, когда ей показалось, что они знакомы, но ощущение тут же пропало. Как он это сделал? Он флиртовал с ней - это тоже было больно, потому что он не знал, кто она. Он играл с ней, ведомый презрением.
      Роза встала.
      - Этому не бывать! - сказала она комнате.
      Макс хотел увидеть ее снова. Он был очень настойчив.
      - Но ты не позволишь, чтобы это случилось, - предостерегла себя Роза. Ей следует доложить обо всем отцу, даже Коффину. Но она знала, что не сможет сделать это.
      Комната была спокойной, обстановка - созерцательной. Снаружи раздалась полуденная сирена, созывающая литейщиков к обеду. Она не может снова увидеть его. Это немыслимо, это погубит ее.
      Почему бы не позволить этому случиться? - шептал в мозгу искушающий голос. Подумай о том, что ты могла бы рассказать ему. Правду, например. Станет ли он после этого презирать тебя?
      Она снова села. Правда. Роза потерла виски. Иногда ей было трудно сдержаться. Она преступила слишком далеко за дозволенную черту, стала чужой в любой части города, не принадлежала никакой из них, но принадлежала целому.
      Розе было предназначено унаследовать власть отца после его смерти. Это была - по крайней мере, сейчас - самая могущественная позиция в Карадуре. Она старалась исполнить свою роль полностью. Роза любила город и переживала за него. Если она когда-нибудь придет к власти - допустим, отец сможет удержать Клан Железа на высшей позиции, - она хотела возродить Карадур. Чтобы добиться этого, необходимо было узнать все что можно - тайные истории, запретную истину, вероятно, она открыла больше, чем ожидала. Если бы отец узнал о том, чем занимается его дочь и кем она стала, - он бы отрекся от нее, а то и заточил бы в Грагонатт навеки.
      - То, что я знаю - это нелегкое бремя, - рассказывала она комнате. Правда давила на нее еще тягостнее, чем прежде.
      Роза представила себе мрачную перспективу предстоящего вечера в Медном Доме. Она была не в настроении идти на него, но знала, что отец расстроится, если ему придется быть там одному. Это была их общая черта - оба тяготились клановыми сборищами. После подобных мероприятий скулы болели от постоянного ношения вежливой улыбки. Роза никогда не могла вспомнить, о чем она там говорила, поскольку разговоры были пусты и бессмысленны. У нее не было подруг - она и женщины кланов разговаривали на разных языках. Вздохнув, Роза решила провести остаток дня за чтением. Она ничего не могла поделать с собой в таком состоянии. Это было противно, как болезнь.
      - Не глупи, - сказала она себе вслух. - Все пройдет. Забудь об этом.
      Как хорошо было бы, если бы рядом находился кто-то, с кем можно поговорить. Эта мысль вызвала у нее улыбку:
      - Смотри, ты уже почти сошла с ума - только сумасшедшие разговаривают сами с собой.
      Роза прошла в спальню и начала доставать платья из гардероба. Узкое зеркало между дверцами было темным, как ртуть. В нем ее лицо выглядело желтоватым и изможденным. Роза упала спиной на кровать прямо на разложенные платья. Старые пружины застонали вразнобой. Она лежала, раскинув руки, окруженная струящимися тканями одежд и драгоценностями. От платьев исходил аромат одиночества.
      Роза потерла ладонями лицо. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Ее голову словно сдавливали металлические обручи. Атмосфера в комнате изменилась, став какой-то напряженной. Захотелось затаить дыхание.
      Нужно сесть, - сказала она себе. Мысленно Роза представила, как садится, но тело оказалось слишком тяжелым. Ее звал сон. И его образы. Роза любила сновидения, в их мире было возможно все. Она могла быть свободной. Сны привели ее к знаниям. Однажды ночью, несколько лет назад, она каким-то образом вдруг оказалась бодрствующей в своем сне. Она понимала, что спит, но все происходило как наяву. Роза очутилась в огромной библиотеке. Полки с книгами уходили под потолок, теряющийся в высокой тени, невидимый снизу. Книги разговаривали. Она шла по лабиринтам проходов и слышала, как они зовут ее сухими шелестящими голосами:
      - Возьми меня, открой меня, загляни в меня. То, что ты ищешь, - здесь.
      Она попыталась взять одну с полки, но книга оказалась очень большой. Она упала на Розу, погребая ее в ворохе страниц, огромных, как паруса. Роза утонула в них, попав в магический мир, где не было ни льда, ни давящей тоски, ни законов.
      Она проснулась с убеждением, что сон передал ей важное сообщение. В этот день она совершила свой первый визит в библиотеки Кланов. То, что ей открылось там за месяцы чтения, было не менее пугающим и чудесным, чем вдохновивший ее на поиски сон.
      Ее отец никогда не придавал значения сновидениям, не считая их чем-то важным. Роза сомневалась, помнил ли он вообще, где блуждали ночью его мысли, свободные от условностей яви. Роза же научилась задумываться над своими ночными странствиями. Когда она начала находить подтверждения видениям, являвшимся ей только во сне, это заставило ее задуматься о том, что, возможно, законы Металла не совсем верны: была и другая сторона жизни и в ней Роза не видела зла. Что же привело Металл к созданию его жестко эмпирического мира?
      Сейчас она чувствовала, как медленно опускается в темноту, к ожидающим ее желаниям и надеждам. Она увидит Макса Сильвер-Скина. Может быть, коснется его, поговорит с ним. Мягкие серые перья будто обхватили ее и понесли, погружая в дрему. Она была невесома, медленно паря, окруженная живым дышащим теплом. Так надежно и безопасно.
      Пронзительный крик резанул по ушам. Роза открыла глаза, ожидая увидеть спальню, но ее окружал только серый плотный туман. Ужас нахлынул на нее сокрушительной волной. Жуть. Липкий страх, что-то в тумане. Крик повторился. Ближе.
      - Проснись! - приказала себе Роза. - Проснись! Она увидела в клубящемся тумане металлический блеск, услышала скрежещущий, царапающий звук. Тишина. От страха стало трудно дышать.
      - Проснись...
      Теперь оно было на ней, в шевелении лязгающих перьев - огромная сова. Не обычная птица - полностью металлическая машина, творение прошлых веков, когда алхимики Металла порождали автоматических монстров в своих мастерских. Круглые глаза чудища были воплощением безумия. Хищно изогнутый клюв с острым, как заточенным, кончиком открывался и закрывался. Роза вскинула ладони к лицу, падая на землю.
      - Это сон. Только сон...
      Она почувствовала прикосновение острых когтей к спине. Физическая боль пронзила ее, но ей было не проснуться. Чудовище разорвет ее на куски. Роза скорчилась на полу, словно комок ужаса.
      Сознание вернулось. Все было тихо. Наверное, прошло много времени. Роза подняла голову.
      Птицы не было. Туман лениво клубился вокруг. Показалась тень, чья-то фигура, пробирающаяся сквозь дымку по направлению к ней. Фигура быстро приближалась и вскоре стала видно, что это женщина, полностью скрытая под темной широкой мантией с капюшоном. Женщина остановилась в нескольких шагах от сжавшейся на полу Розы. Единственной видимой частью ее тела была рука, сжимающая ворот мантии. Лицо оставалось в тени. Может, лица и не было.
      - Кто вы? - спросила Роза.
      Вторая рука женщины выскользнула из складок ткани. Она подняла ее туда, где должно было находиться лицо, будто прижимая палец к невидимым губам. Из капюшона раздался голос:
      - Девять вещей составляют три вещи. Три приносят четвертую. Четыре вещи создают одну - ту, которая есть все.
      - Что? - Роза уставилась на женщину, ее образ расплывался, будто растворяясь.
      - Ищи, как ты всегда искала. Ты видела сову. Она - три.
      - Что вы имеете в виду? Я не понимаю...
      Женщина качнула головой и начала исчезать в тумане.
      - Подождите! Объясните мне!
      Тогда туман, словно собравшись в огромную волну, накрыл Розу с головой. Ее отбросило назад, мокрую до нитки.
      Вздрогнув, Роза открыла глаза и обнаружила себя лежащей с раскинутыми руками на кровати, прямо и неподвижно. Кожа была скользкой и влажной. Голова болела. День был тих и спокоен.
      Глава пятая
      ПРИЕМ В МЕДНОМ ДОМЕ
      Корнелиус Коффин стоял перед высоким, отражающим его в полный рост, зеркалом в своей холостяцкой спальне, приглаживая и оправляя мундир. Его подбородок заметно выдавался вперед. Его глаза были серо-стального цвета и как он надеялся - оживлялись оттенком легкого юмора. Даже будучи свежевыбритыми, его щеки темнели пробивающейся щетиной. Иногда, сравнивая их с гладкой кожей Лордов, Корнелиус чувствовал раздражение. Но кто среди этих высоких Лордов обладал такими волевыми чертами лица и таким упрямым подбородком? Он раздул ноздри и одернул мундир. Его сапоги были надраены, а металлические пуговицы горели в свете лампы. Очень коротко остриженные волосы Коффина казались посеребренными металлической пылью. Это только подчеркивало правильность и жесткость его черт. Он потянулся за своей широкополой шляпой и аккуратно надел ее. Да, он определенно красив. Довольный собой, Капитан отвернулся от зеркала и вызвал слугу.
      Коффин знал, что большинство приглашенных в особняк Клана Меди будет недовольно его присутствием. К счастью, ему удалось убедить Лорда Айрона, что из соображений безопасности ему следует быть там. У Коффина не было иллюзий относительно отношения к нему Лордов, но это не имело значения. Лорд Айрон отличался от них. Лорды могли рассуждать о чести и благородстве, но в действительности они были лишь стаей глупых гусаков. Лорд Айрон был совсем другим. Коффин его уважал. Ну, что же. Однажды, если все пойдет по плану, Лорд Айрон станет его тестем.
      Откинувшись на сиденье паровой кареты, движущейся по направлению к Шинлечу, Корнелиус Коффин вздохнул. Леди Роза. О, она истинная дочь своего отца. Не глупая жеманница, как большинство Леди. Коффин был тайно влюблен в нее уже несколько лет. Но к ней его влекло не только чувство. Капитан знал, что он лучше большинства тех людей, что управляли городом, и хотел войти в их число, укрепив свои позиции таким образом. Только тогда он стал бы идеальной партией для будущего лидера Карадура. Он жаждал их обоих - и Карадур, и Леди Розу. Кроме того, никто другой не был достоин ее руки. Он надеялся, что однажды Роза поймет это.
      Карета продолжала свой путь вверх по Цехиновой Авеню, широкой оживленной магистрали, застроенной солидными домами - владениями банкиров и коммерсантов, - нижние этажи которых занимали дорогие магазины с ярко освещенными витринами. Фантастические бронзовые скульптуры устремлялись с крыш, будто застыв на лету: грифоны, драконы, крылатые ящеры. Под ними высокие деревья с медными кронами резной листвы казались карликами на фоне гигантских зданий. В конце авеню взгляду открывался Узорчатый Двор, где главенствующую позицию занимал Театр Меди. Бронзовые пятидесятифутовые кариатиды выстроились стройными рядами вдоль фасада театра. Между ними виднелись со вкусом выполненные декорации к предстоящему действу. Коффин откинул голову назад, устроившись на удобных подушках, и смотрел на проплывающий мимо город. Он так нуждался в вознаграждении, назначенном за поимку Макса Сильвер-Скина! Миллион платиновых слитков. Такая сумма! Это была бы неслыханная удача. Он смог бы купить один из древних особняков в Пейгроне, рядом со Старой Кузницей, и воссоздать его заново. Там было полно заброшенных и запущенных зданий. Поимка Сильвер-Скина всего лишь вопрос времени. Коффин обыщет каждый уголок Карадура. Не останется ни единого закоулка, где смог бы затаиться этот пройдоха. Карета достигла конца авеню перед Узорчатым Двором и подъехала к стенам резиденции Клана. Огромные ворота, украшенные барельефами с изображением грифонов, открылись. За ними раскинулись обширные владения Клана Меди, сердце Шинлеча. Особняк сверкал огнями, освещая множество паровых экипажей, стоящих на изогнутой подъездной аллее. Как только его собственный экипаж остановился, Коффин услышал музыку. Выйдя, он взглянул на небо. Скоро взойдет Рубиновая Луна. Тогда ставни Особняка плотно закроют, чтобы ни один ядовитый луч не смог проникнуть внутрь. А Лорды и Леди будут неистово веселиться, словно в последний раз перед концом света. Коффин вздохнул. У него будет совсем мало времени, чтобы полюбоваться Леди Ро-:юй. В десять часов ему надлежит уехать. В ночь Рубиновой Луны Ополченцы встречаются у себя в клубе, по соседству с Башней Гильдий и рядом с временным ложем питающегося лучами Алмаза. Эту традицию, берущую начало еще со времен Литейщиков, Ополченцы взяли себе на вооружение. Как их глава, Капитан присоединится к ним и выпьет пару бокалов вина. Он знал, где его место. Кроме того, на Розу может произвести впечатление то, что он готов рисковать, выходя под алые лучи Луны. Откровенно говоря, Коффин считал, что люди излишне запуганы. Нужно просто принять необходимые меры безопасности от ядовитых лучей. Капитан был уверен, что ему удалось внушить эту мысль своим людям. Он не был глуп и не стал бы призывать к безрассудным прогулкам под Луной, но ведь хорошо известно, что в эту ночь некоторые преступники просто как с цепи срываются. Так что пускай и те, кто по роду службы должен пресекать нарушения порядка, будут готовы точно так же рисковать. В холле дворецкий в сопровождении целой свиты слуг принимал у гостей верхнюю одежду. Отделанные медью стены тепло мерцали, отражая свет мириадов свечей. Лорды и Леди расходились по всему холлу маленькими группами. Коффин, направляясь к бальному залу, кивал тем, кто, прервав беседу, удостаивал его взглядом. Его никто не приветствовал, но это только забавляло Капитана. В главной комнате он увидел Лорда Айрона, стоящего у стены с Лордом Голдом и Лордом Тином и зашагал прямо к ним. Коффин знал, что не ошибся, подумав, что Лорд Айрон вздохнул с облегчением, увидев его.
      - А, Коффин! - сказал он.
      Коффин понимал, что их отношения были странными. Айрон хотел бы презирать его, как и другие Лорды, потому что Корнелиус Коффин был простолюдином, но на самом деле доверял ему значительно больше, чем любому из своего круга. Коффин поклонился.
      - Добрый вечер, милорд.
      Он оглянулся вокруг в поисках Леди Розы. Ее не было, и Коффин пал духом. Он надеялся, что она все же не осталась дома.
      - Ха, Капитан! - воскликнул Септимус Тин, который, судя по румянцу на его обычно пепельно-сером лице, уже начал праздновать. - Еще не нашли нашего беглого негодяя?
      - Он имеет в виду Сильвер-Скина, - пояснил Лорд Айрон.
      Коффин снова поклонился:
      - Могу заверить вас, милорд, что вскоре у меня будут для вас хорошие новости.
      - Какая-нибудь зацепка у Сильвер-Скинов? - спросил Маркус Голд. - Они что-нибудь сообщили, когда вы нанесли им визит?
      - Это было не слишком продуктивно, - с гримасой ответил Коффин. Однако они хитрые бестии. Все время кажется, будто они издеваются над тобой.
      - Так, может, они выгораживают своего родственничка?
      Капитан сделал отрицающий жест.
      - Не думаю, они могут быть лживыми, но не глупыми. Многие из их Клана пожилые люди, и они не хотят провести остаток жизни в Грагонатте.
      - Сильвер-Скины, со всеми их странностями, отнюдь не воры, - отметил Септимус Тин. Он покачал головой. - Я очень сомневаюсь, что им хочется внести это преступление в список их подозрительных деяний.
      - Они проклинают день, когда Августус сбежал с Софелией, так же как и Сильверы, - сказал Лорд Айрон.
      - И они никогда не пытались принять Максимилиана в семью, - добавил Тин. Он снова покачал головой. - С их странными делишками, они учуяли дурную кровь задолго до того, как это смогли сделать Сильверы.
      Мужчины согласно кивнули. Именно в этот момент, отодвинув атласные занавеси медного цвета плавным движением руки, в открытую дверь сзади вошла Леди Роза. Она была одета в простое черное платье, складки которого переливались на свету, как ртуть. Ее стройная шея была открыта, а волосы умело и довольно свободно убраны наверх. Прическу пронзала единственная железная шпилька, увенчанная на конце сверкающим бриллиантом. Блеск чуть раскосых глаз подчеркивали серебряные тени. Коффин почувствовал, что его тело словно плавится и растекается по полу.
      - Приветствую, Капитан, - улыбнулась она.
      Улыбка сказала обо всем, но язык ее сложен, и Коффин не был уверен, что понял все нюансы. Роза знала, что он чувствует - это было ясно.
      - Миледи, - он щелкнул каблуками.
      Улыбка Розы стала еще шире, когда она повернулась к отцу:
      - Фабиана настаивает, чтобы мы шли танцевать.
      Лорд Айрон округлил глаза:
      - Я не подпадаю под ее приказ из-за возраста.
      - А я - да! - хихикнул Септимус Тин. Он оглянулся. - Где моя женушка? Я с удовольствием поскачу! - и он нырнул в толпу.
      Коффин сомневался, отважится ли он пригласить Леди Розу на танец. Но как только он собрался было это сделать, Роза бросила на него кислый взгляд, и Капитан передумал. Она - восхитительное дикое создание, ее нужно покорять осторожно и постепенно. И только когда Каринтия Стал внезапно вторглась в их компанию, он понял, что тот кислый взгляд предназначался не ему.
      - Роза, - поздоровалась Леди Стил. - Я так рада, мы давненько не виделись. Я уже стала подумывать, не случилось ли чего.
      Роза натянуто улыбнулась.
      - Я была очень занята.
      - Знаю. Я на днях была в библиотеке Клана Серебра, и библиотекарь сказал мне, что ты - их постоянный посетитель. Ты учишься?
      - Да так. Просто читаю о городе.
      - Готовишься принять наследство, - жестоко ухмыльнулась Леди Стил. Она была в ослепительно белом платье, усыпанном стальными блестками. Ее прическа напоминала металлическую паутину, сплетенную среди многочисленных шпилек. Вьющиеся локоны спадали ей на шею, как слепые белые змеи. Коффин считался с ее стихийной первобытной силой, скорее мужской и в то же время чарующе женственной. Однако он прекрасно осознавал, что она опасна и ей нельзя доверять. Роза, по его мнению, была во всех отношениях куда более замечательной женщиной.
      Леди Стил, проигнорировав Коффина, обратилась к Лорду Айрону:
      - Есть новости о Сильвер-Скине?
      - Нет, - ответил тот, повернувшись, чтобы взять бокал пина у проходящего с подносом слуги.
      - Интересно, чем он сегодня занимается, - задумчиво проговорила Леди Стил.
      - Не сомневаюсь, забился в нору, как все остальные, - ответил Маркус Голд. - Не хотите потанцевать, Каринтия?
      Леди Стил колебалась достаточно долго, чтобы заставить его поволноваться, но в то же время не обидеть.
      - Это было бы чудесно, - и позволила Голду увести себя.
      - Змея, - пробормотала Роза.
      - Ну-ну, дочка, - сказал Лорд Айрон. - Не будем опускаться до уровня злобствующих сплетников, правда?
      - Ты презираешь ее так же, как и я, отец.
      - Не следует быть столь глупым, чтобы презирать такое прелестное создание, - произнес Лорд Айрон.
      - О, ты только взгляни, кто направляется к нам летящей походкой, в жажде порадовать своим присутствием! - мрачно усмехнулась Роза.
      Кловис Пьютер подошел к их компании. Он был красив, но в его чертах сквозило какое-то коварство, хитрость, глаза почти всегда были слегка прищурены - в общем, его нельзя было назвать привлекательным или симпатичным.
      - Добрый вечер, Лорд Айрон, - сказал он. - Роза, вы ослепительны.
      - Мм-м, - пробормотала Роза.
      - Я увидел, что вы тут стоите, и понял, что просто обязан пригласить вас на танец.
      - Неужели?
      Пьютер подставил ей руку:
      - Ну, миледи?
      Айрон слегка шевельнул пальцами в сторону дочери:
      - Иди, потанцуй. Ты для этого сюда и пришла.
      Роза сощурилась, посмотрев на отца, затем взглянула на Коффина. Он знал, как если бы Роза произнесла это вслух, что она спрашивала, нельзя ли сказать Пьютеру, что первый танец уже обещан ему. Можно ли расценивать как комплимент, что она предпочитает его Пьютеру? Вряд ли. Роза предпочла бы танцевать в объятиях трупа, нежели с Пьютером. Коффин кивнул ей, показав, что понимает ее чувства. Она, состроив гримасу, позволила Пьютеру увлечь ее прочь. О, его чудесная Роза!
      Он вышел из своей короткой задумчивости, обнаружив, что Лорд Айрон строго смотрит на него. Коффин откашлялся:
      - Ну, раз уж я здесь, проведу небольшой допрос.
      Лорд Айрон поднял брови.
      - Слуги Клана хорошо знают, о чем говорят на рынках, - пояснил Капитан. - Собирают свежие слухи. Не стоит терять время.
      - Отлично, - согласился Лорд.
      Коффин растворился среди гостей. Многие собрались в центре зала, ожидая начала первого танца. Было много родственников Розы - этих кислых Айронов. Роза являлась чудесным исключением. В толпе виднелась Фабиана Коппер, ее изящное тело облегало платье цвета расплавленной меди. Она стояла в объятиях младшего Стила, Сэра Руперта, явно осознающего свою привилегию. Лицо Фабианы горело от возбуждения, ноги пританцовывали. Коффин про себя улыбнулся. Она была такая воздушная, совершенно безмозглая, конечно, но премиленькая. Неподалеку стояла Роза с непроницаемым лицом, на расстоянии вытянутой руки от Пьютера.
      Коффин прошел через широкую арку в другую комнату, где слуги хлопотали у столов. Он направился к слуге Фабианы, пожилому мужчине, похожему на гигантскую амфибию, поднявшуюся на задние лапы, с массивным торсом и худыми икрами. В очертаниях его головы, сразу, без шеи, высовывающейся из безупречной ливреи, было что-то черепашье.
      - Добрый вечер, Труффл, - сказал Коффин, взяв себе пирожное.
      - Руки прочь, Коффин, будешь есть, когда начнут остальные.
      Коффин облизнул пальцы.
      - Что слышно на улицах сегодня?
      Труффл повел головой из стороны в сторону.
      - Там как всегда болтают, - сказал он. - Люди не могут держать рот закрытым. Всякая чушь.
      - Ну, а есть чушь, которая меня могла бы заинтересовать? - Капитан достал монету из кармана - он заблаговременно положил достаточное количество этого вспомогательного материала - и вертел ее в пальцах, заставляя сверкать на свету.
      Труффл увидел монету:
      - Может быть.
      - Мои уши - твои преданные слуги.
      Труффл принял монету быстрым незаметным движением и отправил ее в свой собственный карман.
      - Слышал я одну вещь сегодня. Очень интересную. Абсолютная неправда, конечно.
      - Как знать.
      Труффл придвинулся ближе.
      - Представьте, если бы это было правдой... - он перевел дыхание.
      - Теперь мои уши - рабы, распростертые у твоих ног.
      - Ну, я слышал из нескольких источников, так что неизвестно... В общем, похоже, возродился древний культ.
      - Что за древний культ?
      - Самый ужасный, - понизил голос Труффл, - из литейных.
      Коффин пододвинулся еще ближе.
      - Ты говоришь о культе Секмет? - Он не хотел, чтобы это оказалось правдой, ясно осознавая, что тогда кто-нибудь из его людей может оказаться вовлеченным в это.
      Труффл кивнул:
      - Так говорят.
      - Кто в это втянут?
      - Откуда я могу знать? Я не имею к этому отношения. Единственное, что я слышал - и это самое неприятное, - что некоторые люди Клана имеют тут свой интерес.
      Коффин нахмурился.
      - Каким образом?
      Труффл повернулся обратно к столу, раскладывая вилки.
      - Леди скучают, знаете ли, заключенные в своих дворцах. Когда им надоедают услуги смазливых молодых слуг, они ищут себе какие-нибудь новые развлечения. Вот и все.
      - Ты имеешь в виду, что Леди замешаны в этом?
      - Я сказал то, что сказал. Оставь меня, я занят.
      - Мне нужно знать больше, - настаивал Коффин.
      Труффл повернулся к нему.
      - Настали странные времена, Капитан. Очень странные. Все не так, как было раньше.
      - Мне нужно знать, что именно ты услышал.
      - Я уже сказал. Больше ничего.
      - Но какие основания...
      - Нет никаких оснований, только слухи. - Труффл отошел в сторону и принялся ругать нерадивую служанку.
      Коффин обдумывал услышанное. Возможно ли такое? Если да, это будет хорошая встряска для Кланов. Возможно, это сыграет ему на руку.
      Глава шестая
      УКРАСТЬ СИЯЮЩИЙ АЛМАЗ
      Как только Центральный Рынок закрылся на ночь, постамент с Алмазом выкатили на паровой платформе за огромные металлические ворота. Комитету достойных представителей одного из младших Металлов было поручено провести церемонию. Лорд Лид* [Lead (англ.) - свинец.] зачитывал слова из официального свитка перед быстро редеющей толпой. Сегодня вечером люди хотели побыстрее разойтись по домам, чтобы подготовиться к Карнавалу, который будет сотрясать город до рассвета.
      Последние слова были произнесены, и Лид отложил свиток, возможно сам витая мыслями где-то у Медного Дома и предстоящей вечеринки. Механическая гвардия прогрохотала к постаменту. Они еще не успели выполнить до конца свою задачу, когда показались первые лучи Рубиновой Луны, пробивающиеся из-за горизонта. Всего через несколько минут город уже был затоплен красным сверхъестественным светом. улицы выглядели странно пустыми и спокойными. Ни звука не доносилось из-за закрытых ставен. Сейчас уже должны были начаться празднования. Только Ребята патрулировали улицы, и странный свет придавал им какую-то дикую красоту. Некоторые были сделаны по подобию людей, с отлитыми ногами и лицами големов, иные - катились на колесах и выглядели как гигантские автоматические маслобойки. Все они были снабжены сиренами, оружием, огнеметами и прочим необходимым снаряжением. При патрулировании они гремели и издавали шипящие звуки, присущие паровым двигателям.
      Колокол пробил положенное время, и из громадных механических часов на главной рыночной площади показались металлические куклы, движущиеся в своем собственном жутковатом карнавале. Время мертво, словно говорили они. Вскоре по улице загромыхали закрытые ставнями паровые экипажи. Они останавливались у ворот таверн, которые широко распахивались им навстречу. Дворы за воротами были покрыты крышами, и посетители безбоязненно проходили внутрь, не рискуя попасть под ядовитые лучи.
      Около девяти часов таверна "Молот и Наковальня" сектора Акра была заполнена веселящимися. Это было известное местечко, где сегодня обеспеченные любители музыки собирались петь и танцевать под выстрелы хлопушек и фейерверки. Запах вина, фруктов и специй насытил воздух. Красное вино в чанах нагревалось над открытым огнем.
      Макс и Менни сидели в отгороженном уголке у окна, что давало возможность отделится от толпы вокруг. Макс водил пальцем по тяжелой вельветовой занавеске, горя желанием отдернуть ее, открыть деревянные ставни и выглянуть наружу. Его защитные очки лежали в кармане. Макс купил их у человека, который - в темном подземелье, глубоко под одним из борделей в Ирне - продавал людям его профессии все необходимые для работы приспособления. Макс и Менни были далеко не первыми, кто рискнул выбраться под едкие лучи Луны. По традиции, самые отважные мастера воровского мастерства пользовались пустотой улиц и тем, что большинство жителей празднует карнавал, как большим преимуществом. Отважные, но и глупые. Многих находили наутро после краткого мига царствования Рубинового светила скорченными и покрытыми волдырями, лежащими на улицах. Причем они были тщательно "упакованы" в многослойные защитные одежды и имели толстые очки. Рубиновая Луна карала тех, кто осмеливался бросить вызов ее могуществу. Но случались и удачные вылазки, ставшие легендами. Сердце Макса сильно и быстро стучало в груди, и ему казалось, что оно позванивает, ударяясь о клеймо. Он знал, что не умрет этой ночью, но хотел надеть очки прямо сейчас, в относительной безопасности таверны. Менни с печальной миной потягивал свой эль, но Макс чувствовал, что это недовольство показное. В молодости Менни был настоящей грозой улиц. Юный Менни, живущий где-то внутри нынешнего, наверное, оплакивал тот факт, что ему самому не пришла в голову мысль украсть Бриллиант. Они сделают это, Макс был уверен. Некоторые вещи предопределены.
      Луна зайдет в три часа, но тогда улицы заполнятся празднующими. Работу необходимо сделать сейчас, пока нужно опасаться только появления боевых Ребят. Менни встряхнул головой.
      - Убери руки от занавески, мальчик мой. Скоро насмотришься на Алмаз. Менни нахмурился. - Он загорится новой жизнью. Как мы сможем держать его? Это то же самое, что попытаться украсть голыми руками пирожок Матушки Бэппи прямо из печи.
      - Я проделывал это сотни раз, - беззаботно отмахнулся Макс, потягивая из оловянного кубка "Водоворот": странный холодный бурлящий ликер, оставляющий своеобразную металлическую пленку на губах. - Это была одна из первых вещей, которым ты меня научил, помнишь?
      - Чокнутый, - проворчал Менни. - На тебя нужно надеть смирительную рубашку. И на меня тоже, раз я иду с тобой.
      Днем, когда они спорили, обсуждали и прикидывали, как украсть камень, Менни предложил Максу идти одному. Впервые он предложил подобное. Они всегда работали вместе. Было непостижимо изменить это.
      - Ты - моя удача, мой талисман, - сказал Макс. - А я - твой. Я знаю, что ты со мной не согласен, но, пожалуйста, поверь, что у меня есть причины так поступить.
      - Причины, которых ты не понимаешь, - сухо парировал Менни. - Я не знаю, мальчик. Я не вижу в этом смысла. Что мы выиграем, украв Алмаз?
      Макс пожал плечами:
      - Я пока не знаю, но в одном я совершенно уверен: когда мы разберемся это будет что-то грандиозное.
      В конце концов Макс убедил Менни сопровождать его, как обычно. Он не лгал и не льстил, говоря, что Менни - его талисман. Он действительно так считал.
      Макс поставил опустевший кубок и вытер рот.
      - Нам пора, - сказал он. - Эту работу нужно сделать быстро.
      Макс подумал, что нельзя оставлять Менни ни минуты на размышление, чтобы он не передумал и не отступил.
      Они пробрались через толпу на крытый двор, где все пели и танцевали среди молчаливо ожидающих паровых экипажей. Окрашенные в темно-красный цвет круглые плафоны ламп соревновались со светом Рубиновой Луны снаружи, многие гуляющие были раскрашены красным театральным гримом, будто их опалили смертоносные лучи. Горячее вино было красным, и даже бочка эля, окрашенного специальными пищевыми красителями, исходила розовой пеной.
      За аркой главных ворот находился маленький коридорчик, который вел к калитке для пеших посетителей. Народу в толпе было слишком много, чтобы кто-нибудь смог обратить внимание на две фигуры, скользнувшие в темноту короткого туннеля. Ворота были крепко заперты, чтобы никто из чрезмерно разгулявшихся случайно не вывалился в ночь, но для Макса было секундным делом справиться с замком.
      Они застегнулись на все пуговицы и обмотали толстыми шарфами головы, оставив только щелочки для глаз. Затем пришла очередь очков, после широкополых шляп. Финальный штрих - руки обтянули шелковые перчатки, плотно тканные, но достаточно тонкие, чтобы позволить пальцам совершать самые аккуратные движения.
      Снаружи, на улице, было жутко. Так пусто, будто город вымер. Макс и Менни подкатили пару бочек, загородив выход, чтобы никто не смог последовать за ними. Через окрашенные толстые стекла очков было плохо видно. Свет казался бурым, как от умирающего солнца. Макс взглянул на небо и увидел свирепый шар цвета корицы, висящий прямо над ним. Им нужно спешить.
      Они пробежали по боковым аллеям, где дома соприкасались крышами, наклонившись друг к другу. Даже крысы не высовывались на рубиновые улицы. Из какого-то здания раздался плач ребенка, который, впрочем, быстро стих. Они прошли дом, в котором истерически залаяла целая свора собак. Будто животные учуяли, что люди, там, в лунном свете, задумали что-то чудовищно неправильное.
      Макс и Менни добрались до Башни Гильдий, рядом с которой теперь находился Алмаз, расположенный снаружи на постаменте. Даже сквозь очки был виден его ядовитый свет, уже значительно усилившийся. Он отбрасывал глубокие тени на дома и деревья: тени - друзья воров. Менни нес мешок с инструментами - щипцами и веревками. Макс начал карабкаться по внешней стороне опоры Башни, чтобы занять позицию над Бриллиантом Шрена. Повиснув на гигантской бронзовой горгулье, гримасничающей над площадью, Макс обратил внимание на механических охранников, безжизненно застывших по углам пьедестала. Группа Гремящих Ребят тяжело маршировала вокруг. Вдруг один из них остановился и зарычал на опаляющий свет без каких-либо видимых причин. Сверкающие Ребята, напротив, стояли группой неподвижно, соприкасаясь своими вооруженными частями тела. Их серебристая кожа горела под лучами Алмаза, словно машины купались в них. Макс задумался, обладают ли древние автоматы каким-либо видом сознания, и является ли эта ночь для них такой же особенной, как и для людей. Он улыбнулся своим мыслям. Как забавно!
      Менни сейчас находился за ним, привязывая веревку к голове горгульи. Когда узел был закреплен, Макс начал медленно спускаться, пока не оказался прямо над Алмазом. Тогда он протянул руку к Менни, который передал ему щипцы. На мгновение Макс остановил взгляд на Бриллианте. Он здесь. Он собирается сделать это. Все было очень просто. Казалось, что лучи Алмаза проникают сквозь его тяжелую одежду, омывая тело жаром. Макс почувствовал себя слегка пьяным, испытывая легкое головокружение. Как могла столь целительная благодать питаться жестокими колдовскими лучами Рубиновой Луны?
      Менни потянул за веревку, словно напоминая Максу о необходимости поторопиться. Макс осторожно протянул щипцы, пристраивая их у Алмаза. Руки его не дрожали. Он чувствовал прилив сил. Но в тот самый миг, когда челюсти щипцов сомкнулись вокруг камня, капли света брызнули из него, сопровождаемые громоподобным звуком. Гремящие Ребята тут же подняли головы и издали громкий сигнал тревоги. Макс бешено завертелся на веревке, голова наполнилась кипящим пламенем. Бриллиант защищал себя сам, отгораживаясь от человеческого прикосновения. Тело Макса больно билось о металлические опоры Башни. Он не был уверен, держит ли еще щипцы. Руки онемели, а беспорядочный огонь слепил глаза. Тогда Менни скользнул вниз, не более чем черная тень на фоне яростного света. Он протянул к Алмазу руку в перчатке. Бриллиант Шрена пылал теперь алым сиянием, проникающим даже через очки. Сверкающие Ребята испускали неистовые слепящие лучи света и оглушающий свист. Макс и Менни спускались по опоре. Они достигли перекладины, и оба отчаянно вцепились в металл. Макс увидел, что очки Менни сползли. Он прижимал пылающий алый Бриллиант к груди, а его лицо над светящимся камнем было ужасным, демоническим.
      - Я ослеп, Макс! Я ослеп! - Макс поправил на нем очки и посмотрел вниз. Внезапно их нехитрое приспособление звучно треснуло и резко опустилось.
      - Тише, - прошептал Макс. Он пытался привести в порядок мысли, несмотря на то что голову разрывал пронзительный вой Алмаза, а глаза слепил его безумный свет. Думай. План. Очки защитят их от слепящих лучей Сверкающих Ребят, а Гремящие не смогут достать их здесь. Если они затаятся, возможно, архаичная гвардия в конце концов снова вернется в пассивное состояние. Наверняка, никто из людей не отважится выйти из укрытия, чтобы разобраться, в чем дело. Еще не пробило одиннадцати. У Макса и Менни оставалось в запасе несколько часов.
      Менни за спиной издал странный хнычущий звук. Его тело задергалось.
      - Тише, - повторил Макс. Но Менни, похоже, не слышал. Его резкие движения расшатали прогнившую балку. Она с треском сломалась, а Макс и Менни беспомощно рухнули вниз. Алмаз выскочил из рук и отлетел в густую тень.
      Несколько секунд они лежали, охваченные холодным пламенем. Макс почти ничего не видел. Он почувствовал, что в какой-то миг его поглотил странный огонь. Они должны бежать. Сейчас. Иначе - это вопрос минут - их схватят Ребята. Макс сгреб Менни в охапку, поставив на ноги. Вокруг мелькали кружащиеся цветовые пятна, заполняющие собой всю площадь наподобие цветного тумана, - наверное, эффект Алмаза, оказавшегося не на своем месте. Но где же он? Нет времени его искать. Слышалось громыхающее движение автоматов. Макс вытащил меч. Раздался ненавистный голос, голос, который невозможно было не узнать:
      - Окружить их! Никакой жалости!
      Коффин? Как это возможно? Макс начал пятиться, почти таща за собой Менни, который тяжело наваливался на него. Должен быть выход. Но они были окружены. Ополченцы приближались, все защищенные от Лучей тяжелыми доспехами и затемненными шлемами. За ними, вырисовываясь на фоне пламени, выпрямившись в пыхтящей паровой повозке, стоял Коффин собственной персоной. Свора механических легавых была привязана к повозке. Они порывисто двигались, словно подражая повадкам своих живых прототипов. Пар вылетал из их угловатых челюстей, а стальные когти царапали булыжную мостовую.
      Макса наполнило чувство ужасной безысходной покорности. Он проиграл. Алмаз потерян, и Коффин пришел схватить его. Сколько еще раз неуемная пустая гордость будет приводить его к этому? Наверное это - последний раз. Всего на миг вспомнилась Максу загадочная женщина, с которой он разделил завтрак. Он больше не увидит ее никогда. Она придет, а за столиком никого не будет. Макс будет в Грагонатте, беспомощный перед жестоким сбродом, что служит Коффину. Лучше умереть. Да. Лучше умереть.
      Менни тяжело вздохнул, возможно не осознавая отчаянности их положения. Мысленно Макс приготовился защищать себя и своего ослепшего друга. Через несколько минут их сомнет дикая звериная сила Ополченцев, но по меньшей мере нескольких он заберет с собой. Странное сияние понемногу убывало, и уже можно было пересчитать надвигающихся Ополченцев. За ними виднелись покачивающиеся вперед и назад, будто вышедшие из строя, механические патрульные, явно не способные справиться с ситуацией.
      Паровая повозка двинулась с места. Коффин наклонился вперед.
      - Макс Сильвер-Скин, это ты? - произнес он без тени сомнения в голосе.
      Макс ничего не ответил, он держал свой меч обеими руками и описывал им медленные круги.
      - Взять живым! Аккуратнее. Только легкие повреждения!
      Ополченцы шагнули вперед. Но неожиданно возникла еще одна вспышка сияющего огня. Свет окружил Макса и Менни, отбросив Ополченцев назад. Была ли это работа Алмаза, пожелавшего самостоятельно отомстить своим обидчикам? Пламя было ярким. Его гудение поглотило прочие звуки. Макс приготовился сгореть заживо и опустился на колени, держа Менни за руку. Тот продолжал трясти головой, что-то бормоча. Наверное, бредил.
      - Мне так жаль, - сказал Макс, скорее себе, чем Менни, который бы его, наверное, не понял. Он закрыл глаза, ожидая смерти. Вместо этого Макс почувствовал, как кто-то легко касается его плеча.
      - Встань, Макс Сильвер-Скин, - произнес незнакомый голос.
      Макс обернулся и увидел расплывчатую неясную тень на фоне огня. Тень не была ни высокой, ни низкой, но стройной. Голос был человеческим. Мужчина или женщина? Макс не понял.
      - Поторопись, - мягко приказал голос. - Они сейчас придут в себя.
      - Что это? - спросил Менни, вытирая слезящиеся глаза.
      - Я не знаю, - ответил Макс.
      - Нет времени, нет времени, - повторил незнакомец. - К твоему другу возвращается зрение. Следуйте за мной.
      - Алмаз, - Макс тяжело дышал. - Алмаз... - он указал на опустевший пьедестал. - Мы должны найти его.
      - Нет времени, - повторил незнакомец. - Если вам дорога жизнь, следуйте за мной. Алмаз сам позаботится о себе, как всегда делал это.
      Макс почувствовал себя как во сне. Ополченцы все также стояли вокруг них с оружием наизготовку, но они словно не видели ни Менни, ни его. Неизвестный спаситель вел их в аллею, идущую от площади к лабиринту улиц, где было легко избавиться от погони. Незнакомец шел по узкой улочке, представляющей собой тускло освещенный туннель между двумя рядами домов. Зрение почти вернулось к Менни, осталось лишь головокружение - возможно, результат длительной близости к неистовому огню, которым пылал Алмаз. Им повезло, что Рубиновая Луна уже прошла свой зенит. Длинные тени от высоких зданий на площади частично защитили Менни от смертоносного излучения на те несколько минут, когда его очки сползли. Они торопливо нырнули в темноту, Макс снова взял своего друга под руку. Он несколько раз оглядывался, пытаясь услышать звуки преследования, и чуть не натолкнулся на их спасителя, который остановился посередине аллеи, поднимая тяжелую крышку люка, вмонтированную в мостовую.
      - Туда? - спросил Макс, указывая на темную дыру, открывшуюся под крышкой. Внизу слышался шум воды.
      Незнакомец кивнул.
      - Быстрее.
      Узкая шахта, на стене которой была укреплена металлическая лестница, вела вниз. Все трое, во главе с незнакомцем, начали спуск, и по мере движения шум воды делался все громче и громче. Наконец они достигли конца шахты и спрыгнули на пол. Макс осмотрелся и понял, что они находятся в системе канализации под городом. Он снял очки и убрал их в карман. Место было освещено слабым зеленоватым сиянием, испускаемым лишайниками, в изобилии росшими по стенам и прямо под водой. Максу и Менни уже приходилось пользоваться канализацией как путем отступления, но они всегда прибегали к этому без особого желания - оба были плохо знакомы с ее планировкой. В городе ходила масса слухов о том, как здесь пропадали люди. Говорили, что в темных туннелях таятся хищники, но никто не знал точно, какие. Легенды приписывали им острые клыки и цепкие щупальца, однако никому из выбравшихся живыми на поверхность не привелось столкнуться с такими чудовищами. Так что легенды подтверждения не получали, оставаясь лишь мифами.
      Макс и Менни. стояли на узкой мощеной тропе у широкого потока быстро текущей чистой воды. Чистой пода становилась, проходя через системы фильтров, расположенные практически по всей канализации. По всему проходу виднелись выходы трубопроводов, а сводчатый потолок терялся в высоте, весь испещренный рисунками причудливо изогнутых труб. Звуки порождали такое эхо, словно они находились в необъятном соборе.
      Макс повернулся к их таинственному проводнику:
      - Кто вы? Почему вы помогли нам? - но, еще не закончив вопрос, понял, что они остались одни. Он или она - Макс так и не определил пол их спасителя - уже исчез в лабиринте туннелей. Макс тяжело вздохнул - в холодный воздух вылетело облачко пара. Менни сел на сырой каменный пол, продолжая тереть глаза.
      - Это слишком даже для самой грандиозной авантюры.
      - Как ты? - спросил Макс.
      - Вижу еще как в тумане, но уже лучше. Да, парень, мы чуть не погибли. Чуть не погибли.
      Макс проигнорировал осуждение, сквозившее в тоне его старшего приятеля, и посмотрел наверх на шахту, по которой они спустились, прислушиваясь к шуму над головой.
      - Мы не можем рассиживаться здесь. У Коффина были ищейки. Они выследят нас.
      - Ну, и куда нам идти? Мы можем потеряться здесь, - Менни медленно встал. - Куда делся наш друг?
      - Не знаю.
      - Кто это был?
      - И на этот вопрос отвечу то же самое. И я не знаю, почему наши недруги вмешались. - Макс машинально почесывал грудь.
      - Что там?
      - Где?
      - Что у тебя с грудью? Тебя ранили? У тебя ожог?
      Макс убрал руку.
      - Нет, не думаю. Просто чешется, - он чувствовал странное, уже знакомое ощущение под кожей. Так же было и когда он очнулся от кошмара в Грагонатте, после побега - зуд странной метки над сердцем.
      - Покажи мне, - сказал Менни.
      Макс обнажил грудь.
      - Хм, - пробормотал Менни, хмурясь. - Кожа горячая. Похоже, немного воспалена.
      Макс отстранился и застегнул рубашку.
      - Мы займемся этим позже. Сначала выберемся отсюда. - он замолчал. Слушай.
      Сверху донесся неясный царапающий звук и постукивания.
      - Пошли.
      - Ну, наш загадочный проводник не мог уйти в эту сторону, - Макс указал направо, - Иначе бы мы его увидели. Значит, пойдем в другую сторону. - И он зашагал налево.
      - Если бы они хотели, чтобы мы следовали за ними, то остались бы с нами. - Менни нервно взглянул на темное отверстие шахты.
      Макс пожал плечами:
      - Что бы они там ни хотели, они, по крайней мере, знают, как отсюда выйти.
      Двинувшись в путь, приятели временами слышали отдаленный лязг металла и странные завывания, но не обнаружили никаких признаков жизни. Минут через двадцать, поток привел их к подземной пропасти, куда и устремился - в необъятный центральный котлован, питаемый четырьмя мощными струями подходящих к нему каналов. Это, должно быть, и было Водохранилище. Макс видел его изображение в книгах по истории: настоящий шедевр архитектурной инженерии. На иллюстрациях оно всегда выглядело как новенькое, его массивные стальные колонны тускло блестели, вздымаясь из-под воды навстречу сводчатому потолку. Но сейчас вены коррозии проглядывали изнутри через стальную кожу опор, а желтоватые пятна лишайников довершали картину запустения. Узкая тропа огибала водохранилище по кругу на том же уровне, с которого вода каналов начинала свой стремительный полет вниз. Также над котлованом раскинулась целая сеть пересекающихся мостков. Макс подошел к барьеру и, перегнувшись, посмотрел вниз. На мгновение ему показалось, что под водой, которая бурлила у водопадов и была странно гладкой в центре, шевельнулось что-то темное и огромное. Он втянул в себя воздух.
      - Пахнет морем. Странно, вода должна быть чистой. Подо льдом были подземные моря, но ведь они же не должны были загрязнять Водохранилище?
      Менни отрицательно качнул головой:
      - Я ничего не чувствую.
      Макс остановился.
      - Что это было? Ты видел? Там, - он махнул рукой.
      Менни вперился вдаль через водную ширь.
      - Что я должен увидеть?
      - Я видел тень, может, фигуру там, на тропе у канала, на той стороне. Это мог быть и наш благодетель. Давай, пошли за ним.
      Макс и Менни двинулись к противоположному туннелю по узкой обрывистой дорожке. Время от времени Макс бросал взгляд через доходившее ему до пояса ограждение; но в воде больше ничего не двигалось, хотя он знал, что раньше он видел нечто. Темная извивающаяся тень больше не появлялась, но что-то внутри подсказывало Максу, что его первое впечатление не было ошибочным.
      Достигнув противоположной стороны, они обнаружили, что их новый путь освещен значительно хуже, чем Водохранилище и даже туннель, по которому они шли вначале. Наверное, лишайник рос здесь в меньших количествах. Макс пошел вперед, придерживаясь рукой за стену. По мере продвижения становилось все темнее, пока они не оказались погруженными в полный мрак. Было слышно, будто кто-то идет впереди, довольно близко. Макс сконцентрировался на этом звуке, пытаясь следовать за его источником. Он шел, а мысли об Алмазе не давали ему покоя. Как они могли потерять его так глупо? Ведь он был у них в руках. И где он теперь? Нашел ли его Коффин? Макс был сбит с толку: раньше он был уверен, что ему предназначалось взять Алмаз. А теперь он уже не чувствовал такой уверенности, словно он неправильно понял свою задачу. Как такое могло случиться? Возможно, само действие здесь было важнее результата? Но это не имело смысла, по крайней мере в том мире, с которым Макс Сильвер-Скин был знаком. Возможно, бриллиант будет снова найден к концу их путешествия.
      Пройдя по туннелю около получаса, Макс обнаружил, что гладкий камень под его пальцами стал грубее, почти как настоящая необработанная скала. Еще несколько ярдов, и видимость улучшилась, но новое освещение не было непривычным сиянием лишайников. В слабом свете он заметил, что поток рядом с ними был уже, а вода пенилась, словно бежала по усеянному острыми камнями дну. Если бы Макс встал посередине потока, то, разведя руки, коснулся бы противоположных стен. Он приостановился и развернулся к Менни, который от неожиданности налетел на него.
      - Мы что, повернули? Бессмыслица какая-то. Вода не может так иссякнуть. Это же был каскад Водохранилища.
      - Мы шли вдоль левой стены, - задумчиво произнес Менни. - Мы могли не заметить, как где-нибудь вошли в боковой ход.
      - Если это так, то нас туда завели, - уверенно сказал Макс. - Перед нами кто-то шел, это точно.
      - Я тоже слышал шаги, - подтвердил Менни, кивнув. - Смотри, там свет. Пошли. Если некто позаботился, чтобы спасти нас, остается только надеяться, что нас ведут в безопасное место. Они двинулись дальше.