Пёс войны и боль мира

      Без колебаний мы отправились вперед и, оставив позади зимнее солнце, вступили в тень, где оказалось заначительно холоднее, чем наверху, и нам пришлось поплотнее запахнуться в плащи. Стены ущелья возвращали нам эхом отраженный от стен топот копыт. Невдалеке шумела вода, слышались удары капель тающего снега. Иногда на наши головы и плечи обрушивались маленькие лавины снега с нависающих сверху скал.
      Седенко посмотрел вверх на тоненький лучик света высоко над нами.
      - Это очень похоже на Ад,-почти прошептал он.-Приведет ли нас в Ад этот гигантский тоннель, будто сделанный руками монстров?
      - Я не могу гарантировать, что вы в этом ошибаетесь,-отозвался я. Скрытый смысл его слов был для меня яснее, нежели для него самого.
      Мы говорили тихо, так как знали, что даже небольшой шум может вызвать лавину, и за несколько секунд мы будем погребены заживо в этом туннеле под обломками скал, снегом и льдом. Некоторое время мы вообще продвигались в сосредоточенном молчании. Я заметил, что учащенно дышу и слышу свое сердцебиение.
      Потом расщелина немного раздалась в стороны, и в темноту пробился свет. Снега здесь было меньше, и он был влажнее, потому что сюда проникали солнечные лучи. Наша дорога стала менее опасной. Через несколько поворотов расщелина раздвинулась еще больше, и теперь представляла собой почти целую долину. Здесь росли кустики и низкорослые деревья, и поэтому наши глаза получили возможность порадоваться некоторому количеству зеленого цвета. Корка льда и снега стала совсем тонкой и больше не затрудняла нашего пути. По мере того, как мы продвигались вперед, нам становилось все веселее, и мы решили сделать привал, чтобы съесть немного хлеба и сушеного мяса, закупленного еще в Аммендорфе.
      Мы убрали снег с плоской скалы, и я услышал шуршащий звук, какой, как мне подумалось, может издать только человек. Я вскинулся и прислушался, но больше ничего не услышал. Во избежание неприятностей я вытащил пистолеты из кобуры и положил их на скалу рядом с собой.
      Седенко не слышал ничего, но заметил, что меня что-то встревожило; во время еды он все время, улыбаясь, наблюдал за моим лицом.
      Снова послышался шум. Несколько камешков и кусок снега скатились вниз справа от нас. Отложив в сторону хлеб, я схватил оба пистолета и повернулся туда, откуда появился незнакомец.
      - Вы обнаружены!-прокричал я.-Покажитесь, чтобы мы могли поговорить.
      Дрожащая от холода девушка лет пятнадцати появилась между камнями и опустилась на обломок скалы. Ее глаза на будто нарисованном лице были расширены от голода, страха и любопытства.
      Однако я не стал прятать пистолеты. Военная служба приучила меня бояться и детей. Я поднял ствол на уровне ее лица.
      - С тобой еще кто-нибудь?
      Она помотала головой.
      - Рядом что, твоя деревня?
      Она снова покачала головой.
      - Тогда, во имя Господа и Святой Софии, что ты здесь делаешь?-спросил Седенко, засовывая свою саблю обратно в ножны и подходя к ней. Я знал, что он поступает неосмотрительно, но не удерживал его. Он подошел к ней и, глядя ей в лицо, взял его в свои большие руки.
      - Ты, право, измождена. Расскажи нам свою историю, девушка. Может быть, твои спутники перебиты бандитами и ты единственная оставшаяся в живых?
      Она не ответила ему и сделала несколько шагов назад.
      - Или, может быть, ты ведьма? Волшебница?-Он посмотрел наверх, на скалы. Затем обернулся и сказал мне через плечо:-Как вы думаете, капитан, могут ли они нас перехитрить?
      - Без сомнений,-ответил я.-Я подумал об этом, как только мы только увидели ее.
      Он медленно пятился назад, пока не ткнулся спиной в пистолет в моей левой руке.
      - Итак, ведьма,-произнес он, обращаясь ко мне.
      - Несчастный ребенок, видимо, оставленный кем-то в этих горах. Не больше и не меньше.
      Она оглянулась.
      - Мой мастер...
      - Все-таки он есть!-радостно воскликнул Седенко.-Она служит повелителю ведьм.
      - Кто твой мастер, девочка?-перебил я.
      - Святой человек, ваше высочество,-она сделала некое подобие реверанса.
      - Маг?-продолжал гнуть свою линию Седенко.
      - Он один из тех отшельников, которые живут здесь, на этом перевале?-спросил я.
      - Да, он один из них, ваша светлость,-подтвердила она.
      - Она всего лишь ученица одного из отшельников,-пояснил я Седенко.-Неужели можно что-то подумать, увидев такого ребенка?
      Седенко выпятил нижнюю губу. Он рассматривал девочку со всех сторон, убеждая самого себя в правоте моих слов. - Где находится твой мастер?-спросил я ее.
      - Дальше и выше, господин. Он лежит при смерти. У нас больше нечего есть. Он умирает уже много-много дней. Это началось еще перед снегом.-Она показала наверх.
      Только теперь я смог рассмотреть подъем в расщелине скалы. Подобных пещер было множество в этой местности-было вполне понятно, почему ее облюбовали изгнанники. Перед одной из них было установлено некое подобие распятия с выдолбленным перед ним углублением, в которое путешественники могли складывать продовольствие и деньги, или каким-либо другим способом помогать затворникам.
      - Ты уже давно с отшельником?-спросил я ее. Теперь я мог опустить пистолеты. Было ясно, что она не лгала. Только Седенко все еще не был убежден.
      - С самого детства, господин. Он заботился обо мне с тех пор, как мой брат, моя мать и отец были убиты Орлами, господин...
      - Ну а теперь,-распорядился я,-веди нас к умирающему отшельнику.
      Седенко вмешался.
      - Это может быть ваш Гроот, капитан?
      - Думаю, нет. Но он может что-то знать о нем. По моим сведениям, многие из этих затворников объединяются, чтобы легче жилось.
      Вслед за девчонкой мы вскарабкались по покрытой снегом скале наверх, пока не достигли пещеры. Ужасное зловоние ударило нам в ноздри, и пришлось зажать рукой рот и нос, чтобы ослабить его.
      Девчонка промчалась в дальний конец пещеры. Там кто-то был.
      Седенко оставался снаружи и был настороже. Я и не думал о том, чтобы его подозвать.
      Изможденное, исхудалое лицо показалось из-под кучи тряпок, и тусклые глаза уставились на меня. Уже сам звук его движений и взгляд производили впечатление, но самым поразительным была улыбка на этом лице. Такое выражение лица мне приходилось видеть и раньше. Если люди улыбались мне подобным образом больше чем однажды, я их убивал, обосновывая это тем, что улыбка такого рода на губах переходит в хохот во все горло.
      - Приветствую тебя, святой человек,-сказал я.-Ваша служанка сообщила нам, что вы в плохом состоянии.
      - Она преувеличила, господин. У меня легкое недомогание, только и всего. Что значат мои страдания по сравнению с мучениями господина нашего, Иисуса Христа, которому мы все должны подражать и следовать? Эти страдания приближают к Небу.
      - Ага, уже чувствуется небесный запах, верно?-оживился я.-Мое имя Ульрих фон Бек, и я здесь, потому что ищу Святой Грааль.
      Я знал, что это должно произвести впечатление. Пораженный, откинулся на свои тряпки.
      - Грааль? Грааль? Ах, господин, Грааль мог бы меня освятить.
      - И всех остальных, болеющих и лежащих на смертном одре,-подтвердил я.-Но все же я еще не отыскал его.
      - Но вы уже близки к цели?-поинтересовался он.
      - Этого я не знаю.-Я придвинулся ближе.-Мне хотелось бы предложить вам чего-нибудь перекусить. Седенко!-позвал я своего спутника.-Приготовь еду для обоих!
      Несколько неохотно Седенко приблизился к нам.
      - Для меня большая честь быть в обществе того, кто настолько свят,-сказал отшельник.
      - Но вы все же более святы, чем я,-возразил я.
      - Нет, господин. Вы немного более святы, чем я, вне всяких сомнений. Иначе как же вы сможете достигнуть того, что стремитесь найти?
      - О нет, господин затворник, я убежден, что ваши страдания превосходят мои во много сотен раз.
      - В это я не могу поверить. Но смотрите!-Он поднял руку. По ней двигалось что-то похожее на блоху.
      - Что я должен увидеть?-спросил я.
      - Моих друзей, господин рыцарь, созданий, которых я люблю больше, чем самого себя.
      Помешательство, определил я про себя. Но когда мои глаза привыкли к сумраку пещеры, я смог различить, что на этом члене его тела извивались и ползали черви. Они пожирали его! Он засмеялся так же, как и тогда, когда впервые увидел меня. Без сомнений, таким образом он уничтожал себя. К сожалению, мы ничем не могли помочь ему избавиться от мучений.
      Я приучил себя пренебрегать брезгливостью, но даже мне стоило невероятного напряжения воли остаться рядом с этим несчастным.
      - Настолько изощренная мука не может остаться незамеченной,-сказал я, вставая. Глядя на выход из пещеры, я представил себя на свежем воздухе и снегу.
      - Вы очень любезны, господин рыцарь.-Он опустил руку и спрятал ее в тряпье.
      Уже не столько желание оживить этот полутруп, сколько желание накормить несчастного ребенка двигало мною. Появился Седенко. Я пошел ему навстречу, взяв протянутый мне хлеб, и передал девочке. Она разломила его примерно пополам и передала больший кусок своему мастеру. Тот крошил его и засовывал в рот и жевал, одновременно следия, чтобы крошки не попадали в бороду и длинную нечесаную шевелюру.
      Через некоторое время я вышел наружу, теперь уже не испытывая ничего, кроме желания продолжить путешествие.
      - Эта девушка погибнет здесь. Старый пень через несколько дней загнется,-пробормотал Седенко себе под нос
      Я думал так же.
      - Когда он поест, я спрошу его, что он знает о Грооте, и после этого мы уедем отсюда.
      - На моей родине тоже есть такие люди,-сказал он,-они верят, что грязь и истязание плоти приближают их к Господу. Но что будет Бог делать с ними?
      - Может быть, он желает, чтобы мы все следовали примеру этих братьев. Может быть, он возрадуется, если его создания презреют все разнообразие жизни, представленное им самим?
      - Это ерунда, капитан. Или близко к тому,-пробормотал Седенко. Мой тон, который я использовал чаще, чем надо бы, ему не понравился. Я тоже был очень зол.
      Я вошел обратно в пещеру.
      - Скажи мне, господин отшельник, не слышал ли ты о подобном себе? Об известном Филандере Грооте?
      - Конечно же, я слышал о Грооте! Он живет в долине Золотых Облаков, находящейся среди этих гор. Но он не святой человек и совершенно не собирается им становиться. Он подвергает сомнению самого Бога и не умерщвляет свою плоть. Он регулярно моется, по меньшей мере раз десять в год. Его одежды...-Отшельник высморкался,-Ну, короче говоря, он не нашел толка, насколько я разбираюсь в этом,-закончил затворник.-Он имеет свои убеждения, он придерживается собственного направления, и это не привлекает нас, независимо от того, правы мы или нет,-На лице старика появилась все та же улыбка.
      - Он никогда не испытывал страдания, как я понял?-спросил я.
      - Ни одного, насколько я знаю, господин офицер.-ответил отшельник.-Теперь я могу говорить только о нем. Я-последний отшельник. Раньше в этих пещерах ютились и другие, все они желали поговорить с Гроотом.
      - Благодарю вас,-сказал я с самым огромным облегчением, которое только мог испытать, а потом обернулся к девушке.-А что станет с вашей помощницей, когда вы покинете этот мир и вознесетесь на Небо, отшельник?
      Он улыбнулся ей.
      - Она получит свою награду.
      - Я думаю, эту зиму вы переживете.
      Затворник потер лоб.
      - Может быть и нет. Конечно же нет. Если я ее переживу, она, может быть, будет забрана вместе со мной на Небо. К сожалению, она пока еще молода.
      - Разве вас не привлекает ее молодость и женское естество?
      - Только тем, что она так преданно служила мне все это время. Я всему обучил ее, что знал сам. Она попала ко мне совершенно неграмотной. Но я разъяснил ей сущность падения и Рая. Я обучил ее, как избегать искушений Люцифера и почитать наших святых родителей из садов Эдема. Я преподал ей учение о Христе, его рождении, страданиях, смерти и его воскрешении. И я посвятил ее в судилище младенцев. Она непременно отправится со мной, и то, что она женщина, не будет иметь решающего значения.
      - А на деле она одна из многих молодых и обделенных счастьем душ. Что ее так удерживает у вас?
      - У меня нет ничего,-сказал он гордо,-кроме того, что вы видите.
      - Делите ли вы с ней ваши страдания?
      Тут он впервые за весь разговор понял мою иронию. Он наморщил лоб, пытаясь сформулировать ответ.
      Я был настойчив.
      - Ну, господин затворник? Что вы ответите?
      - Вы издеваетесь надо мной,-проговорил он.-Я не могу поверить...
      - Думаю, самое время расплатиться с ней по всем счетам,-сказал я, дотронувшись до своего меча.-Было бы несправедливо ждать больше, чем я жду.
      Девочка выскочила из пещеры. Она заметила, что я сделал движение за ней, и кинулась наутек. Я остановил ее свободной рукой, направил обратно и позвал Седенко на помощь. Потом я приблизился к страдальцу.
      Седенко остановился рядом. На его лице было написано, что он разделяет мою точку зрения. Он взял девочку за руку и вывел из пещеры, пока я стоял с клинком наготове.
      - Иди с моим другом, детка. Он не так страшен, как выглядит.
      - Он меня убьет!-закричала она.
      - В этом нет необходимости,-успокоил ее я.-Если ты и умрешь, хуже тебе не станет. Я сомневаюсь, что Господь одновременно способен разобраться со столькими душами. Я уверен, что мой друг Седенко обдумывает как раз такую возможность.
      Она начала брыкаться, когда ее повернули к святому человеку спиной и стали уводить. Отшельник же, казалось, не испытывал и тени страха.
      - Делайте то, что вы должны делать, брат. На то воля божья,-произнес он.
      - Что?-переспросил я.-Вы так же, как и я не хотите брать на себя ответственность за ваше убийство?
      - На то воля божья,-повторил он.
      - Мой господин-Люцифер,-засмеялся я и вонзил клинок прямо ему в сердце.-Думаю, теперь также и ваш.
      Отшельник со слабым стоном умер. Я вышел из пещеры. Седенко на руках нес девочку вниз. Он улыбался ей, что-то говоря на своем родном языке.
      Ночью, пока я пробовал заснуть, а Седенко забавлялся с девочкой. Они то возились громче, то умолкали. На утро девочка исчезла.
      - Полагаю, она попытается пойти в Аммендорф,-сказал я.
      Я был не в настроении болтать.
      Весь следующий день мы скакали дальше в горы. Седенко снова пел все те же свои песни, а я размышлял о бренности существования.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
      Некоторое время спустя меня начала забавлять двусмысленность моих поисков и я начал уже думать, что совершил тягчайший проступок, отправившись на поиски Грааля.
      Есть ли у меня сила, спрашивал я себя, начать их заново. Подобные разговоры с самим собой казались мне никчемными и лишенными смысла, но они, возможно, помогали разобраться в малопонятных явлениях, происходивших вокруг.
      Марш через горы был тяжелым и небезопасным и длился неделю. Несколько раз мы были атакованы бандитами, попадали под лавины, два или три раза поссорились между собой, но в общем погода, стоявшая в горах, нас устраивала. Все происходившее с нами не испортило хорошего настроения Седенко, но мое твердое убеждение впервые поколебалось, когда мы с высокого горного отрога мы взглянули на местность, которая, видимо, являлась целью нашего путешествия.
      Мы увидели только светящееся золотое марево, покрывавшее длинную долину, ограниченную с одной стороны резко очерченными горами с покрытыми снегом вершинами.
      Седенко привстал на стремени.
      - Здесь, возможно, живет Филандер Гроот,-сказал он.-Но как мы туда доберемся?
      - Мы должны искать дорогу, пока не найдем,-ответил я.-Должна же быть по крайней мере одна, которой пользуется сам Гроот.
      Мы начали спуск по более или менее пологой лощине. До вечерней зори оставалось по крайней мере пять часов, а потом придется разбивать лагерь, так как местность была очень сложна для ночных эскапад.
      Услышав свист в воздухе, мы поняли, что замечены охранниками долины. Мы посмотрели назад, потом на светло-голубое небо и лишь там увидели их четкие очертания-их было двое и намерения их были понятны. Они хотели нас убить.
      Никогда раньше я не видел таких могучих и отливающих всеми цветами радуги орлов. По величине их тела можно было сравнить с телами пони, крылья их были не менее длинными, багряно-красного цвета, и цвет этот переходил на шее и голове в светло-голубой, а клювы отливали синевой стали, как и выпущенные когти. С победными криками они накинулись на нас.
      Наши кони встали на дыбы и заржали от испуга. Я выхватил один из пистолетов, взвел курок, прицелился и выстрелил. Пуля ударила первого из нападавших орлов прямо в грудь, и он начал снижаться с сильно кровоточащей раной. Седенко ударил саблей по второму, который так сильно и зло бил крыльями по нашим головам, что мы оказались выброшенными из седел. Я достал другой пистолет и выстрелил еще раз. На этот раз я прицелился лучше и попал в голову. С непередаваемым криком боли орел попытался снова подняться ввысь, но это ему не удалось, и он свалился на землю. Я наблюдал, как его тело сотрясалось в предсмертных судорогах. Его раненный в грудь товарищ или подруга покружил над этим местом и снова накинулся на нас с пылающими глазами, подбадривая себя криками, пытаясь скинуть нас со скал. У меня не было времени, перезарядить пистолеты, и нам пришлось отбиваться клинками.
      Птица поднялась выше и бросилась на нас, стараясь достать когтями, и если бы Седенко не отреагировал достаточно быстро, он определенно был бы располосован до седла. Молодой казак ударил саблей и отсек огромному хищнику множество перьев из хвоста. Потом он подобрал одно из перьев и воткнул его себе в шапку как символ победы над чудовищем.
      Теперь птица накинулась на меня, ее клюв мог проткнуть человека так же легко, как копье. Мой конь подался назад и попытался восстановить равновесие, и я вынужден был одновременно управлять им и отражать нападение птицы.
      Орел держался в воздухе неровно и неуклюже-в укороченном хвосте отсутствовало несколько перьев. Седенко ударил еще, а орел вновь поднялся и накинулся на нас, и каждый раз, когда мы ударяли по нему, на нем оказывалось на одну-две раны больше.
      Потом орел снова напал-в последний раз.
      Седенко соскочил с седла, изловчился и отсек своим острым клинком его крыло. Орел перевернулся в воздухе, попытался снова обрести равновесие, а потом повалился на снег, окрасив его кроваво-розовым цветом и покрыв выпавшими золотыми, белыми и багряно-красными перьями. Он закричал от боли, но никто из нас особенно не ужаснулся, так как не раз мы видели умирающих от наших ударов. Мы наблюдали еще некоторое время, потом вытерли клинки и поскакали дальше, но ощущения того, что мы одержали честную победу, у нас не было.
      Лощина привела нас под покров светящегося золотом тумана, настолько непроницаемого, что мы ничего не видели на расстоянии двух шагов. Мы спешились и взяли коней под уздцы, пока не стало совсем темно и нам ничего не оставалось, кроме как искать подходящее место для стоянки, где можно провести ночь.
      Прежде чем заснуть, Седенко сказал:
      - Эти птицы были сверхъестественными существами, правда, капитан?
      - Я ничего не слышал о сверхъестественных существах такого типа,-ответил я.- Это все, что я могу утверждать с определенностью.
      - Это были слуги волшебника, которого мы разыскиваем,-предположил он.-И это значит, что мы могли его разгневать, убив их...
      - Мы же ничего не знали о том, что они были его слугами и что он может на это как-то отреагировать. Мы убили их, спасая свою жизнь. - Я боюсь этого волшебника,-прошептал Седенко.-Известно, что только величайшие мастера волшебства могут повелевать духами воздуха. Кем еще могли быть эти орлы, кроме как духами воздуха?
      - Они были очень велики и жестоки.-сказал я.-Сюда редко попадают путешественники, особенно в зимние месяцы, и, мне кажется, тут не так много крупных зверей. Можно предположить, что в поисках пищи для своих детенышей они приняли нас за кроликов.
      Седенко ничего не ответил, но было очевидно, что мысли об орлах его не оставляли.
      Наутро мы продолжили дорогу и заметили, что воздух стал теплее, и золотой туман давал теперь больше возможности видеть. В конце концов он стал таким прозрачным, что мы обнаружили, что находимся прямо в широкой горной расселине, ведущей вниз, в долину непередаваемой красоты. Там не было снега, и выглядела она, так, как бывает ранним летом.
      Хлеба уже высоко поднялись на полях. Были видны уютные деревни, а на востоке-большой город, раскинувшийся на обеих берегах широкой, лениво текущей реки. Не только Седенко, но я тоже не мог поверить в то, что совсем недавно мы находились в холодных скалах и высокогорных снегах.
      - Одним махом мы перенеслись из зимы в весну,-изумился Седенко,-а теперь попали в лето. Может, мы спали, капитан, как в старой сказке, и проспали все времена года. Или, может быть, нас околдовали, а мы этого не заметили? Или в этой долине происходит шабаш ведьм?
      - Если это и ведьмоство, то какого-то удивительного и безопасного свойства,-ответил я своему другу. Скинув плащ, я скатал его и прикрепил к седлу.-Не удивлюсь, что они доверили охранять свою страну гигантским орлам.
      Седенко глядел вниз, на страну, расположенную в долине реки.
      - Как вы думаете, капитан, можно ли здесь спуститься вниз? Отсюда уже можно проехать дальше по снегу.-По его виду можно было решить, что он представляет себе Рай именно таким.
      Я посмотрел вверх. Золотой туман раскинулся по всей ширине долины, которой он и дал название. Не в силах объяснить причины этого явления, я решил, что это естественное явление природы. Но каким образом оно предотвращает проникновение холода и снега в долину? Я бывал раньше в местностях, где погода и времена года были немного мягче, чем во многих остальных, но с этой долиной ничто не могло сравниться.
      Мы долго ехали вниз и удачно добрались до долины. Дорога привела прямо к массивным воротам, не поддающимся описанию, и перед ними увидели восседавшего на боевом коне всадника в полном боевом облачении, использовавшемсяя два или три столетия назад-в пластинчатом панцире, латах и шлеме из полированного железа и промасленной кожи. Его цвета-золотые, белые и багряно-красныые-были такими же, как и у орлов, с которыми мы сражались.
      Из-под закрытого забрала мы услышали голос:
      - Остановитесь, чужаки!
      Мы натянули поводья. Седенко вновь встревожился. Я знал, что он задает себе вопрос, не имеет ли это существо такого же сверхъестественного происхождения.
      - Я Ульрих фон Бек,-представился я.-Я ищу Грааль, и по этой причине у меня в этой долине есть дело.
      Стражник оживился.
      - Это будет затруднительным для вас, чужестранец. Как вы собираетесь искать Грааль, если вы прокляты?
      - Вы слышали о Граале?-Внезапно заинтересовался Седенко.
      - Кто о нем не слыхал? Мы знаем о многом здесь, в Долине Золотых Облаков. В этой стране обитают те,мечтает о садах Эдема. Здесь мы живем легендами и сами являемся легендой.
      - Меня интересует одна легенда, и она у вас имеется. Я о Граале Грааля,-сказал я.
      - Одно не является доказательством другого.-Стражник немного пошевелился в седле.-Это вы убили наших орлов?
      - Мы защищались,-начал оправдываться Седенко.-Мы только спасали наши жизни.
      - Это не оправдание для того, чтобы убить хотя бы одного орла,-спокойно проговорил стражник.-Здесь, в Долине Золотых Облаков, мы не заставляем других придерживаться наших законов. Мы понимаем, что к нам приходят со своими собственными представлениями о справедливости, но когда кто-нибудь однажды пройдет через эти ворота, он будет вынужден придерживаться наших законов, пока не покинет нас.
      - Само собой разумеется, что мы согласны с этим,-заверил я стражника.
      - Наши законы просты: не воровать, все проверять, всегда платить по счетам. И подумайте над тем, что называется лгать, чтобы не обделить чем-нибудь другие души. Здесь понятия лжец и грабитель обозначают одно и то же.
      - Ваши законы звучат однозначно,-заметил я.-Если подумать, они вообще идеальны.
      - И действенны,-заметил стражник.-Но иногда их нарушают.
      - И как наказывают за нарушение законов?-спросил Седенко.
      Стражник ответил:
      - Мы знаем только два наказания: высылка и смерть. Для некоторых это одно и то же.
      - Мы будем иметь в виду все, что вы нам сказали,-сказал я ему.-Мы ищем Филандера Гроота, отшельника. Не знаете ли вы, где его можно найти?
      - Об этом я не знаю. Это известно только королеве.
      - Она правитель этой страны?-поинтересовался Седенко.
      - Она-глава,-поправил стражник.-И живет она в городе. Теперь ступайте.
      Он заставил свою лошадь посторониться и дал знак, что можно проезжать.
      Мы миновали ворота, и я поблагодарил его от себя лично за учтивость, но сам не был убежден, что дело закончится только соблюдением законов. Уже много лет подряд я мечтал об абсолютной справедливости, и за одну неделю не смог бы привыкнуть к тому, что в мире или где-нибудь еще подобная справедливость действительно существует.
      Воздух был сладким и ароматным. Мы нашли дорогу из утрамбованного желтого песка, ведущую к расположенному вдалеке городу, башни и башенки которого, почти все белого цвета, отблескивали золотом.
      - Этот стражник производит впечатление,-заметил Седенко, оглядываясь.
      - Или просто самоуверен,-возразил я.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
      Стражники в городских воротах носили такие же старомодные доспехи, как и первый стражник, с которым мы повстречались. Они пропустили нас, не задавая вопросов. Мы прошли под поднятой решеткой и очутились на широкой улице, окруженной тихими домами и открытыми верандами. Вокруг был веселый и дружелюбный народ. Мы добрались до рыночной площади, а там недалеко было и до дворца-невысокого строения непередаваемой красоты, где нам предстояло быть представленными королеве этой страны.
      Трубы возвестили о нашем прибытии, когда мы проскакали сквозь аркаду в широкий двор, полностью покрытый палисадниками и клумбами с цветущими кустарниками и цветами. Несуетность двора и тишина, царившая в нем, напомнила мне о детстве в замке Бек. Летняя усадьба моего отца создавала такой же настрой.
      Подошли солдаты и взяли наших коней под уздцы, а женщина, одетая в платок, какой носили в прошлом, проводила нас до дворца и ввела внутрь. Это была хорошенькая молодая особа с громадными голубыми глазами и пышущим здоровьем открытым лицом. Мне она понравилась.
      - Приветствую вас,-сказала она.-Королева ожидает вас. Не хотели бы вы освежиться и принять ванну, прежде чем будете ей представлены?
      Я посмотрел на Седенко. Если я был хотя бы наполовину так же грязен и небрит, как он, смена белья и ванна окажутся более чем кстати.
      Седенко ответил:
      - Мы умыты снегом, госпожа. И нам не требуется ванна. Вы видите? Природа облегчила для вас эту задачу.
      Я поклонился молодой женщине.
      - Мы благодарны вам,-сказал я.-Со своей стороны мне бы хотелось немного нагретой воды.
      - Вам она будет представлена.-Она кивнула и ввела нас в прохладные покои дворца. Низкие потолки были расписаны картинами, как и стены. Нас провели по своего рода круговому коридору туда, где, видимо, находились покои для гостей. Молодая женщина показала наши комнаты. Посередине гостиной уже стояли две большие деревянные бадьи, наполненные горячей водой.
      Седенко втянул носом воздух, будто подозревая колдовство, затаившееся в паре.
      Я поблагодарил женщину. Она улыбнулась мне и сказала:
      - Через час я вернусь и препровожу вас к королеве.
      Я освежился и выстирал свое платье к ее возвращению. У Седенко не было другой одежды, и он даже не намочил кожи, однако побрился, оставив лишь длинные усы. Он выглядел теперь гораздо статнее, чем во время нашего появления здесь.
      Молодая женщина снова провела нас по ряду коридоров, аркад и садов, пока мы не попали накрнец в обширное помещение с высоким потолком, на котором были изображены Солнце, Луна и Звезды, что, на мой взгляд, означало карту неба.
      На троне зеленого стекла и красного полированного дерева восседала девочка лет пятнадцати. На ее рыжеволосой голове покоилась кристаллическая бриллиантовая корона. Мы поклонились и пробормотали что-то подходящее для подобного случая слова приветствия.
      Девочка задорно рассмеялась. У нее были большие карие глаза и красные губы.
      - Добро пожаловать в нашу страну, чужеземцы. Я королева Ксиомбарг Двадцать Пятая и мне хотелось бы знать, за что вы убили орлов. Я уверена, что вы не следуете вслед за легендами о золоте и магии, как остальные искатели приключений.
      - Сокровища?-вырвалось у него. Он покраснел.-О нет, милостивая госпожа.
      - Я здесь в связи с поисками Грааля,-объяснил я молодой королеве,-ищу отшельника по имени Филандер Гроот и имею смелость полагать, что Ваше Величество знает, где он находится.
      - Я знаю это, но пока мне не хочется говорить вам это. Чем может господин Гроот быть вам полезен?
      - Этого я пока не знаю. Мне дали понять, что его необходимо разыскать и рассказать ему мою историю.
      - Ваша история необычайна?
      - Некоторые могли бы подумать, что более чем необычайна, Ваше Величество.
      - И вы не расскажете ее мне?
      - Я не расскажу ее никому, только Филандеру Грооту, так как может оказаться, что он в состоянии мне помочь.
      Она кивнула.
      - Вы хотите разделить с ним затворничество, верно?
      - Вполне может статься.
      - Это его порадует.
      Она склонила голову.
      Седенко горячо заговорил:
      - Он на пути к вещи Божьей, Ваше Величество. Когда он найдет Грааль...
      Я попытался его прервать, но королева подняла руку.
      - Нас не переубедить и нам ничего не доказать, господин. Здесь мы верили не только в Небеса, но и в Ад. Мы молимся не только Богу, но и Дьяволу. И мы верим только в меру.