- Тихо! - прошипел Белфиг. - Как это могло случиться?
      - Что такое Бладрак? - спросил я.
      - Ничего, - пробормотал Моржег, не сводя глаз с епископа.
      Я замолчал, но ощущение надвигающейся опасности у меня все возрастало.
      Звон был уже таким громким, что заболело в ушах.
      - Поворачивай назад! - прокричал Белфиг. - Командуй, Моржег! Быстрее!
      Признаюсь, столь явный страх этого самоуверенного и самодовольного человека доставил мне некоторое удовольствие.
      - Мы возвращаемся в Ровернарк? - спросил я.
      - Да, мы... - Он нахмурился, но, взглянув на меня, попытался улыбнуться. - Нет. Пожалуй, нет!
      - Вы передумали?
      - Да успокойтесь же, черт вас побери! - заорал он. Но тут же взял себя в руки. - Извините, граф Урлик. Нервы. Этот жуткий гул... - И не договорив, резко повернулся и направился вниз.
      Колокол все еще звонил, но погонщики уже разворачивали животных, которые то поднимались высоко над водой, то плюхались обратно, дергая и волоча за собой корабль.
      Погонщики опять начали безжалостно их хлестать, и корабль пошел быстрее.
      Звон понемногу утихал. Из-под колес, крутившихся с бешеной скоростью, летели тяжелые брызги. Внезапно наша морская карета затряслась и подпрыгнула на полном ходу - меня с силой отбросило к поручням. Я с трудом поднялся на ноги и вдруг услышал, что колокол умолк. Над океаном повисла глухая тишина.
      Вновь появился епископ Белфиг, но уже в военном снаряжении и плаще. Косметика была приведена в порядок, но даже грим не мог скрыть необычную бледность епископа. Он поклонился мне, кивнул Моржегу и попытался улыбнуться:
      - Извините, граф Урлик. На какое-то мгновение я потерял голову. Плохо соображал со сна и растерялся. Ужасный звон, не правда ли?
      - По-моему, он вас напугал? Мне показалось, что он вам знаком.
      - Нет, что вы!
      - И Моржегу тоже. Не зря же он вспомнил о Бладраке...
      - Глупая легенда, - отмахнулся Белфиг. - Гм... Легенда о чудовище Бладраке с голосом, похожим на звон громадного колокола. Вот Моржег и подумал, что это Бладрак... Что он хочет... э-э-э... сожрать нас.
      Епископ неестественно хихикнул.
      Я не поверил ни слову, однако, поскольку был гостем Белфига, не мог быть слишком назойливым и не стал больше задавать вопросов. Мне пришлось проглотить эту очевидную, специально для меня состряпанную ложь. Белфиг стал обсуждать с Моржегом новый курс корабля, а я вернулся в каюту. Там обнаружил ту же самую девицу. Совершенно голая, она лежала на кровати и радостно улыбалась. Я улыбнулся ей в ответ и улегся на свою висячую койку.
      Но не успел закрыть глаза, как наверху раздался крик. Я выпрыгнул из гамака и побежал на верхнюю палубу.
      На этот раз колокола слышно не было, но Моржег и Белфиг громко переговаривались с матросом, стоящим на нижней палубе.
      - Клянусь, я видел! - кричал матрос. - Огни! Порт!
      - Но мы в нескольких милях от берега, - возражал Моржег.
      - Тогда, сэр, это был корабль!
      - Что, сбывается еще одно предание? - спросил я.
      Увидев меня, Белфиг вздрогнул и выпрямился.
      - Я и сам ничего не понимаю, граф Урлик. Думаю, матросу что-то померещилось. На море всегда так: за одним необъяснимым событием следуют другие, не так ли?
      И тут я увидел яркий свет.
      - Смотрите! Наверное, это другой корабль?
      - Для корабля свет слишком ярок.
      Теперь я уже мог задать ему вопрос, который вертелся у меня на языке:
      - А вдруг это Серебряные Воины?
      Белфиг пристально посмотрел на меня.
      - Вы что-то знаете о Серебряных Воинах?
      - Очень мало. Знаю, что их раса отличается от вашей. Что они завоевали почти все дальнее побережье этого моря. И что они, скорее всего, явились с Луны, расположенной на другом конце Вселенной.
      Он с облегчением вздохнул:
      - И кто же вам это рассказал?
      - Лорд Шаносфейн из Дхетгарда - Светский лорд.
      - Ну, он не так уж много знает о том, что происходит в мире, успокаиваясь, сказал епископ. - Его больше интересуют абстрактные вещи. Я не думал, что Серебряные Воины для нас опасны. Они завоевали один или два города на дальнем побережье и исчезли.
      - Но почему вы ничего не сказали о них, когда я вас спрашивал о ваших врагах?
      - Что? Враги? - Белфиг засмеялся. - Да разве можно считать врагами воинов с другого конца мира?
      - Даже потенциальными врагами?
      - Поверьте, это невозможно. И к тому же Ровернарк неприступен.
      Снова раздался хриплый крик матроса.
      - Слышите? Там!.. Там!
      Он был прав. Мне тоже показалось, что из океана доносится голос слабый и безнадежный.
      - Может быть, какой-то корабль терпит крушение? - предположил я.
      На лице епископа появилось раздражение.
      - Ну как это может быть?
      Свет и голос приближались. И я различил слово. Совершенно определенное слово.
      - Берегитесь! - кричал голос. - Берегитесь!
      - Дешевые пиратские штучки, - пробормотал Белфиг. - Моржег, твои воины должны быть наготове!
      Моржег отправился вниз.
      Свет уже был почти рядом, когда раздался странный крик. Скорее вой.
      Огромная золотая чаша висела в темноте. Из нее и исходил этот нестерпимый свет. И завывание.
      Белфиг прикрыл глаза рукой - от такого свечения можно было ослепнуть.
      Голос зазвучал вновь.
      - Урлик Скарсол, если ты хочешь избавить этот мир от бед и найти то, что ищешь, возьми Черный Меч!
      Это был голос, который я слышал во сне.
      - Нет, - в ужасе закричал я. - Никогда! Никогда не возьму в руки Черный Меч!
      Я не знал, почему говорю эти слова. Ведь я не имел понятия, что такое Черный Меч и почему от него отказываюсь. Эти слова говорил не я, а все жившие во мне воины - воины прошлого и будущего.
      - Ты должен!
      - Нет!
      - Тогда мир погибнет!
      - Он и так обречен!
      - Неправда!
      - Кто ты? - спросил я.
      Было трудно поверить, что все это - воплощение сверхъестественных сил, потому что все и всегда в моей жизни имело какое-то разумное объяснение. Но не эта звучащая чаша, не этот голос, доносящийся с небес, как голос Бога. Я всматривался в громадную золотую чашу, пытаясь понять, что ее держит в воздухе. Но так ничего и не увидел.
      - Кто ты? - снова крикнул я.
      В ярком свете передо мной возникло перекошенное от ужаса лицо Белфига.
      - Я - голос Чаши. Ты должен поднять Черный Меч. Ты не пожелал слушать свой внутренний голос, и мне пришлось принять такой образ, чтобы убедить тебя. Подними Черный Меч!
      - Нет! Я поклялся, что не сделаю этого!
      - Только подняв Меч, ты наполнишь Чашу. У тебя нет другого выхода, Вечный Победитель.
      Я заткнул уши и почувствовал, что теряю сознание.
      Когда пришел в себя, кричащая чаша исчезла. Осталось только свечение.
      Белфиг дрожал от страха, и по его взгляду было видно, что именно я являюсь причиной его ужаса.
      - Уверяю вас, что непричастен к этому, - мрачно заметил я.
      Белфиг откашлялся и обиженно сказал:
      - Я слышал, что некоторые люди умеют вызывать миражи. То, что я видел, меня потрясло, но льщу себя надеждой, что до конца нашего путешествия вы не станете больше демонстрировать свою силу. Да, я не ответил на ваши вопросы, но это еще не значит, что вы можете...
      Он не договорил.
      - Если это и был мираж, епископ Белфиг, я тут ни при чем, - ответил я.
      Белфиг хотел еще что-то сказать, но раздумал и, пошатываясь, пошел вниз.
      8. ЛОГОВО МОРСКОГО ОЛЕНЯ
      Я еще долго стоял на палубе, вглядываясь в темноту и пытаясь разгадать происхождение странного видения. Если забыть о том, как в палатах элдренов я увидел себя в нынешнем обличье, сны мои стали реальностью впервые.
      И, конечно, это не было сном - ведь то же самое видели и епископ Белфиг, и свита, и члены команды. Они перешептывались, стоя на нижней палубе, и с опаской поглядывали на меня.
      Но если кричащая Чаша имела отношение ко мне, то невидимый колокол, судя по всему, был каким-то образом связан с епископом Белфигом.
      Я не понимал, почему Белфиг решил продолжить охоту вместо того, чтобы вернуться в обсидиановый город. Может быть, у него в этом море назначена встреча? Но с кем? С пиратами? Или с самими Серебряными Воинами?
      Но все эти вопросы казались мне не такими уж важными по сравнению с главным: что такое Черный Меч? Почему я отказался от него, хотя не знал, что он из себя представляет? Название его что-то мне напоминало. Но что? Почему же избегал даже мысли о нем? Ведь именно поэтому я и провел с девицей ту ночь. Ах, как мне хотелось забыть о Мече, убежать от него...
      Так ничего и не решив, измученный, вернулся в каюту и упал в свой гамак.
      Но заснуть не мог. Не мог и не хотел - я боялся, как бы видения не вернулись вновь.
      Я вспомнил слова: "Если ты хочешь избавить мир от бед и найти то, что ищешь, то возьми Черный Меч!"
      И стих: "Черный Меч. Черный Меч. Черный Меч. Черный Меч - Меч Победителя. Слово Меча - закон Победителя".
      В одном из своих воплощений - в прошлом ли, в будущем ли, не имеет значения, поскольку Времени для меня не существовало - я, должно быть, отказался от Черного Меча. И совершил какое-то преступление или по крайней мере обидел кого-то, кто хотел, чтобы я Меч сохранил. За это, вероятно, я и наказан вечным скитанием во Времени и Пространстве. А может быть, суть наказания в другом: в том, чтобы я осознавал все свои воплощения, а значит, и свою трагедию. Если так, то это было изощренное наказание.
      Хотя я жаждал покоя и мечтал о встрече с Эрмижад, а Черный Меч мог в этом помочь, что-то мне вновь мешало его поднять.
      "На острие Меча - кровь солнца. Рукоятка слилась с рукою".
      Загадочная фраза. Что означает ее первая часть? Вторая часть была понятнее. Очевидно, она говорила о том, что моя судьба переплетена с судьбой меча.
      "Руны на Мече - кладезь мудрости, имя ему - коса".
      Здесь наоборот, более понятна была первая часть. Видимо, речь шла о том, что высеченные на Мече стихи несли какое-то значение. А коса, наверное, не что иное, как символ смерти.
      Но и теперь я мало что понимал. Похоже, мне все-таки придется поднять Черный Меч...
      В дверь постучали. Решив, что это все та же девица, я громко крикнул:
      - Оставьте меня в покое!
      - Это Моржег, - сказали из-за двери. - Епископ Белфиг просил вам сообщить, что на горизонте морской олень. Скоро начнется охота.
      - Через минуту буду готов, - ответил я и услышал, как удаляются его шаги.
      Надев шлем, взяв копье и секиру, направился к двери. Может быть, охота, подумал я, развеет сумбур в моей голове.
      К Белфигу вернулась его прежняя уверенность. Он был в военных доспехах, в шлеме с поднятым забралом. Моржег, тоже в доспехах, стоял рядом.
      - Итак, граф Урлик, нас ждет неплохое развлечение.
      Он постучал о поручень рукой в железной рукавице.
      Корабль медленно двигался по густой воде - морские чудовища, тянувшие гигантскую колесницу, сбавили скорость.
      - С минуту назад я видел клыки морского оленя, - сказал Моржег. - Он где-то рядом. У него нет жабер, и время от времени он высовывается из воды. Именно в этот момент мы и должны напасть.
      На носу корабля вдоль поручней выстроились стрелки. Они держали длинные тяжелые гарпуны, на каждом из которых было не меньше десятка зубьев.
      - Зверь может напасть сам? - спросил я.
      - Не беспокойтесь, - ответил Белфиг, - здесь мы в безопасности.
      - Я рассчитывал на острые ощущения.
      Он пожал плечами:
      - Пожалуйста. Моржег, проводи графа Урлика на нижнюю палубу.
      С копьем и секирой в руках я пошел вслед за Моржегом по лестнице и, пройдя несколько пролетов, обнаружил, что колеса морской кареты неподвижны.
      Вдруг Моржег вытянул шею и стал напряженно вглядываться в сумрачную даль.
      - Смотрите! - сказал он.
      Я увидел рога, очень похожие на рога оленей из мира Джона Дакера, но определить какого они размера, не мог.
      Интересно, не жили ли эти животные когда-то на суше, а потом переместились в море, подобно морским котикам, наоборот вернувшимся на землю? Или, может быть, это очередной гибрид, выведенный учеными Ровернарка много веков тому назад?
      Оленьи рога приближались, и напряжение на нашей колеснице росло. Я подошел к поручню.
      - Пожалуй, вернусь к хозяину, - пробормотал Моржег и ушел.
      Гигантский зверь приближался к кораблю, и я услышал невероятно громкий храп. Из мрака появилась громадная голова с красными глазами и раздувающимися ноздрями. Зверь снова захрапел, и волна его дыхания ударила мне в лицо.
      Люди молча подняли гарпуны.
      Слевы, запряженные в нашу колесницу, скрылись под водой, словно не желая принимать никакого участия в этом диком сумасшествии...
      Морской олень замычал и еще больше высунулся из вязкой воды. Густая соленая жидкость ручьями бежала по жирной шершавой шкуре. Мускулистые передние лапы чудовища на самом деле оказались плавниками с утолщениями на концах, которые отдаленно напоминали оленьи копыта. Взмахнув плавниками, зверь погрузился в воду и через минуту появился снова, явно собираясь нанести нам первый удар.
      С верхней палубы раздалась команда Моржега:
      - Первые гарпуны!
      Несколько воинов размахнулись и с силой метнули тяжелые пики в чудовище, нацелившееся на нас своими громадными рогами футов пятнадцати длиной.
      Несколько гарпунов пролетело мимо цели. Немного поплавав, они ушли на дно. Другие же вонзились в гигантскую тушу, но ни один не попал в голову оленя. Зверь взвыл от боли и попытался еще раз атаковать корабль.
      Раздалась новая команда:
      - Вторые гарпуны!
      И снова полетели копья. Две пики ударились о рога и с силой отскочили от них. Две другие попали в тело, но зверь резким движением стряхнул их и ударил рогами в морскую колесницу. Раздался треск, корабль закачался и чуть не опрокинулся, но благодаря своему плоскому днищу все-таки устоял. Один рог скользнул вдоль поручня, и несколько гарпунщиков упали за борт. Послышались пронзительные вопли. Спасти их было невозможно - они уже шли ко дну, засасываемые морем как зыбучими песками.
      Мне это показалось ужасным, особенно от того, что сам Белфиг, затеявший охоту, находится в верхней части корабля в относительной безопасности.
      Но размышлять было не время - над нами угрожающе нависла голова зверя с кровоточащей раной. Увидев зубы размером в половину человеческого роста и красный извивающийся язык, я отшатнулся, почувствовал себя карликом рядом с великаном. Но в тот же момент выпрямился и, что есть силы размахнувшись, метнул копье в разинутую пасть. Острие вонзилось в глотку, и пасть моментально захлопнулась. Зверь отпрянул назад и судорожно заработал челюстями, пытаясь прожевать или выплюнуть чужеродный предмет.
      Из носа чудовища хлынула темная кровь, и один из гарпунщиков одобрительно похлопал меня по спине.
      Сверху раздался заискивающий голос епископа:
      - Отлично, Победитель!
      И я пожалел, что мое копье пронзило зверя, во владения которого мы вторглись, а не сердце Белфига.
      Я схватил выроненный кем-то гарпун и, прицелившись, еще раз метнул его в голову зверя, но гарпун, ударившись о левый рог, отскочил и упал в воду.
      Монстр кашлянул, выплюнул обломки копья на нашу палубу и приготовился к нападению.
      На этот раз один из гарпунщиков, вдохновленный моим успехом, метнул в оленя копье, попал чуть ниже правого глаза. Зверь издал страшный вопль и, признав себя побежденным, поплыл прочь.
      Я с облегчением вздохнул, но тут же услышал крик епископа:
      - Он плывет в свое логово! За ним!
      Погонщики заставили зверей всплыть на поверхность и, натянув поводья, повернули в сторону, куда уплыл олень.
      - Это безумие! - закричал я. - Оставьте его!
      - Что? Вернуться в Ровернарк без трофея? - завопил епископ. - За ним! За ним!
      Вновь закрутились колеса, и началось преследование жертвы.
      Один из гарпунщиков взглянул на меня и сказал с насмешкой:
      - Говорят, наш духовный владыка убивать любит не меньше, чем распутничать.
      Он провел рукой по лицу и стер брызги крови.
      - Я не уверен, что он видит разницу между этими занятиями, - ответил я. - Но скажите, куда поплыло чудовище?
      - Морские олени живут в пещерах. Кажется, недалеко отсюда есть небольшой остров, и скорее всего, зверь поплыл именно туда.
      - Олени собираются в стада?
      - В определенные периоды. Но сейчас не сезон. Поэтому охотиться на них сейчас сравнительно безопасно. Даже небольшое стадо одних только самок давно бы уже нас прикончило.
      Пара колес по правому борту была плохо укреплена, и наша колесница мчалась по морю, сильно накренившись. Слевы, очевидно, обладали даже большей силой, чем морской олень, раз им удавалось не только прорезать эту вязкую воду, но еще и тянуть за собой тяжеленное судно.
      Во мраке виднелись рога плывущего оленя, а перед ним - пик обсидиановой скалы, такой же, из которых был высечен Ровернарк.
      - Там! - показал рукой гарпунщик и мрачно взялся за зубчатую пику.
      Я тоже поднял валявшийся гарпун.
      Раздался далекий голос Моржега:
      - Приготовиться!
      Олень исчез, но вдруг перед нами возник крошечный остров с блестящей скалой. Морская колесница резко повернула в сторону, чтобы не врезаться, и мы увидели черную пасть пещеры.
      Это было логово чудовища.
      Из глубины его доносились громкие стоны.
      И снова раздалась команда:
      - Приготовиться к высадке!
      Я не поверил своим ушам: Белфиг приказывал людям, вооруженным лишь гарпунами, войти в пещеру!
      9. БИТВА В ПЕЩЕРЕ
      Итак, мы высадились на берег.
      Белфиг, его свита и погонщики остались на корабле, а мы направились по мелководью к острову. В одной руке я нес секиру, в другой - зубчатый гарпун. Белфиг смотрел на нас с верхней палубы и махал рукой:
      - Удачи, граф Урлик! Если вы убьете оленя, к вашему длинному списку подвигов прибавится еще один.
      Хоть и считал, что охота по природе своей - занятие бессмысленное и жестокое, тем не менее я должен был принять в ней участие и либо убить чудовище, либо погибнуть.
      С трудом вскарабкавшись на скалу, мы оказались у входа в пещеру. Ужасное зловоние исходило оттуда - будто туша зверя начала разлагаться. Однако уже знакомый мне гарпунщик сказал:
      - Это смрад от его помета.
      Теперь мне еще меньше захотелось входить в пещеру.
      Олень почуял нас и заревел.
      Гарпунщики попятились назад, никто не хотел входить в логово первым.
      Тогда я протиснулся вперед и, крепко сжимая гарпун, вошел в черную утробу.
      Тошнотворный смрад ударил в нос, и я чуть не потерял сознание. В глубине пещеры что-то зашевелилось, и мне показалось, что передо мной мелькнул олений рог. Зверь захрапел и с силой ударил плавниками по земле.
      Гарпунщики вошли вслед за мной. Взяв у одного из них факел, я высоко поднял его и разглядел длинное извилистое тело с широким плоским хвостом.
      Олень лежал, прижавшись к стене, раны его кровоточили. Он угрожающе наклонил голову, но нападать не спешил, словно давая нам возможность удалиться восвояси без боя.
      У меня появилось искушение вывести людей из пещеры, но я не посмел этого сделать: ведь их хозяином был епископ Белфиг, и если бы они не выполнили его волю, наказание могло быть ужасным.
      Делать было нечего, и, прицелившись, я метнул гарпун в левый глаз зверя, но именно в это мгновение он повернул морду, и гарпун лишь оцарапал ему морду.
      Зверь взвыл и бросился на нас. Люди кинулись в стороны, они кричали, швыряли в чудовище камнями, пытались спрятаться, но напарывались на рога.
      Зверь мотал головой, пытаясь сбросить с рогов трех проткнутых насквозь гарпунщиков, но это ему не удавалось. Двое из них были мертвы, третий еще стонал, но я не мог помочь ему.
      Олень пригнул голову и снова начал наступать. Я отпрыгнул в сторону и ударил его секирой с длинной рукоятью в верхнюю часть туловища. Кровь хлынула из раны, и зверь, лязгая зубами, повернулся ко мне. Я нанес еще один удар, и он попятился, мотая головой. Одно из разорванных тел упало с его рогов на грязную землю пещеры, и олень неловко отшвырнул его плавником.
      Я взглянул на гарпунщиков, столпившихся у выхода из пещеры. Олень находился теперь между ними и мной. Пещеру освещали только два факела, упавшие на камни, и я отступил в тень. Олень увидел людей у выхода и метнулся в их сторону. Гарпунщики в ужасе бросились бежать, и те, кому удавалось спастись от рогов чудовища, с криками и воплями прыгали в вязкую воду.
      Теперь я был в пещере один. Морской олень забыл обо мне и все еще пытался стряхнуть с рогов человеческие тела.
      Я не сомневался, что это конец. Разве мог я один победить такое чудовище? Его тело перегораживало выход из пещеры - единственный путь к спасению. Рано или поздно он учует меня, и тогда...
      Я замер. Из-за жуткого запаха было трудно дышать. У меня не было гарпуна, чтобы обороняться, - только секира, а это не самое подходящее оружие для борьбы с гигантским морским оленем.
      Зверь разинул пасть и громко заревел, очевидно, от боли.
      У меня вновь появилась надежда. Но тут в пещеру снова полетели гарпуны, и чудовище с ревом стало пятиться назад.
      Я с трудом увернулся от удара его хвоста.
      Все стихло. Я молил Бога, чтобы гарпунщики вернулись - может быть, мне тогда бы удалось проскользнуть незамеченным мимо зверя в более безопасное место.
      Олень захрапел и начал раскачиваться из стороны в сторону. Он тоже ожидал воинов.
      Но никто больше не появлялся. Возможно, они думают, что я погиб? Я прислушался, но ничего не услышал.
      Вновь раздался рев, и громадная туша пришла в движение.
      Я стал вдоль стены пробираться к выходу, стараясь ступать как можно тише. Где-то на полпути наступил на что-то мягкое. Это был труп одного из гарпунщиков. Я перешагнул через него и зацепил ногой валявшееся рядом оружие. Оно гулко загремело на обсидиановом полу.
      Зверь захрапел и резко повернул голову.
      Я замер.
      Выставив вперед рога, он пополз по пещере.
      У меня пересохло горло.
      Зверь поднял морду и заревел, обнажив огромные зубы. Пасть его была в крови, один глаз слеп. Он угрожающе приподнялся на хвосте, взмахнул странными плавниками, но опять упал на землю, сотрясая стены пещеры.
      Рога были опущены. Олень явно готовился к нападению.
      Я видел надвигающиеся на меня громадные рога, а о том, что они способны пронзить человека насквозь, уже знал.
      Инстинктивно я прижался к стене и тут же отпрыгнул в сторону. Массивный лоб оленя шириной в рост человека находился в футе от моего лица, и тут мне пришла в голову идея.
      Это был единственный шанс справиться с чудовищем.
      И я прыгнул. Прыгнул ему на лоб и, поскальзываясь на маслянистой коже, буквально взбежал по его морде и уселся на левый рог, крепко обхватив его одной рукой и ногами.
      Зверь был в недоумении. По-моему, он даже не понимал, где я.
      Я поднял секиру.
      Олень искал меня, озираясь по сторонам.
      Я с силой опустил секиру. Она глубоко вонзилась в череп. Зверь зарычал и завыл, мотая головой. Но я лишь крепче ухватился за рог и продолжал наносить ему удары.
      Это еще больше ожесточило оленя. Он метался по пещере, цепляясь рогами за потолок, изо всех сил стараясь меня сбросить.
      Но я повис на нем. И нанес еще один удар.
      На этот раз от черепа отломился кусок кости, и кровь потоками хлынула из раны.
      Вновь раздался оглушительный рев - крик ужаса и ярости.
      Еще удар - и рукоять секиры с треском раскололась. Лезвие глубоко вошло в мозг.
      Зверь со стоном рухнул на землю. Потом попытался приподняться, но не смог. Предсмертный хрип вырвался у него из груди, и голова упала на землю.
      Я легко спрыгнул на землю.
      Морской олень был мертв. Я убил его почти голыми руками.
      Вытащить секиру из головы зверя мне не удалось - она сидела слишком глубоко. Пошатываясь, едва не теряя сознание, вышел из пещеры.
      - Кончено, - сказал я. - Забирайте вашу добычу.
      Мне никто не ответил.
      Я посмотрел вокруг. Корабля не было. Морская колесница епископа Белфига укатила в Ровернарк - они были уверены, что я погиб.
      - Белфиг! - закричал я в дикой надежде, что они меня услышат. - Моржег! Я жив! Я убил оленя!
      Но ответа не было. Я обвел глазами низкие коричневые облака, мрачный океан.
      Меня бросили посреди кошмарного моря, где, по словам Белфига, не плавали корабли. Я был один в окружении трупов гарпунщиков.
      Меня охватила паника.
      - Белфиг! Вернитесь!
      Далекое эхо. Больше ничего.
      - Я жив!
      На этот раз эхо отозвалось громким саркастическим смехом.
      Вряд ли мне удастся долго продержаться на этой серебристой, открытой всем ветрам скале. Спотыкаясь, я стал карабкаться вверх по склону, стараясь забраться как можно выше. Но зачем? Ведь в этом сумрачном море не было даже линии горизонта - она утонула в коричневых облаках.
      Я уселся на небольшой выступ - единственную плоскую поверхность на всей скале. Меня трясло от страха. Похолодало. Я плотнее закутался в плащ, но меня все равно бил озноб.
      Да, я бессмертен. Феникс, возродившийся навеки. Вечный Скиталец во Вселенной.
      И если я обречен умереть здесь, это будет длиться вечно.
      Если я феникс, то феникс, попавший в обсидиановую ловушку. Как муха, застывшая в янтаре.
      Меня охватило отчаяние.
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПЕРИПЕТИИ СУДЬБЫ
      Победитель Рока,
      Игрушка Судьбы.
      Орудие Времени,
      Рыцарь Борьбы.
      Хроника Черного Меча.
      1. СМЕЮЩИЙСЯ КАРЛИК
      Я был настолько измучен, что очень скоро уснул, прислонившись спиной к скале и вытянув ноги. Проснувшись, почувствовал, что неприятный запах из пещеры усилился - туша оленя начала разлагаться. Я услышал какой-то неприятный звук то ли скользящих, то ли ползущих по гладкой поверхности тел. Выглянув из-за выступа, увидел, что в пещеру вползают тысячи маленьких змееподобных существ. Это были, очевидно, морские некрофаги. Они ползли туда, где лежала туша мертвого оленя.
      Если бы я рассчитывал, что в самом крайнем случае, чтобы не умереть с голоду, использую мясо оленя, теперь это было невозможно. Теперь хотел лишь одного: чтобы отвратительные твари убрались из пещеры. Ведь там остались гарпуны, а они мне могли пригодиться. Вдруг я встречу здесь еще одно чудовище и придется опять защищаться. С гарпуном можно было и охотиться на мелководье, если, конечно, здесь водится хоть какая-нибудь рыба. Честно говоря, в этом я сомневался.
      Мне пришло в голову, что Белфиг намеренно оставил меня на необитаемом острове - в отместку за мои вопросы, которые привели его в замешательство. Возможно, и охоту он придумал специально для этого. Тогда выходит, что отправившись вместе с гарпунщиками в логово морского оленя, я сам помог ему осуществить его дьявольскую затею.
      Чтобы хоть чем-то заняться, я обошел весь остров. На это понадобилось совсем немного времени. Мои подозрения подтвердились - растительности на острове не было, питьевой воды тоже. В Ровернарке люди добывали воду, растапливая лед, но здесь, на этом обсидиановом уступе, льда не было.
      Мерзкие создания все еще ползли в пещеру и там с шипением бросались друг на друга, ссорясь из-за куска мяса.
      Я вернулся на свою площадку. Нужно было подождать, пока некрофаги закончат обед.
      И стал думать о том, что никогда больше не увижу Эрмижад, потому что вряд ли мне суждено вернуться даже в Ровернарк. А если я умру, то, возможно, мое следующее воплощение окажется еще хуже, чем нынешнее. В нем я, может быть, даже забуду Эрмижад, как сейчас забыл, почему Черный Меч играет столь важную роль в моей судьбе.
      Передо мной встало прекрасное лицо Эрмижад. Я вспомнил красоту планеты, где встретил ее.
      Незаметно снова задремал, и знакомые видения и лица окружили меня. Чтобы отделаться от них, я просыпался и открывал в темноте глаза. Тогда видения перемещались в море и на облака, и со всех сторон слышал знакомые голоса.
      - Оставьте меня! - шептал я. - Дайте мне умереть спокойно!
      Шуршание и шипение, доносившееся из пещеры смерти, смешивались с шепотом призрачных голосов.
      - Оставьте меня!
      И вдруг услышал тихий смех. Я поднял глаза, и опять мне показалось, что сон превратился в реальность. Я совершенно отчетливо увидел маленькую фигуру, спускавшуюся со скалы и направлявшуюся ко мне.
      Это был карлик с кривыми ногами и маленькой бородкой. У него было молодое лицо и смеющиеся глаза.
      - Привет! - сказал он.
      - Здравствуйте, - ответил я. - А теперь, пожалуйста, исчезните.
      - И не подумаю. Я пришел, чтобы скоротать с вами время.
      - Вы - порождение моего воображения.
      - Вот уж нет. Неужели ваше воображение могло создать такое ничтожество, как я? Я - Кривой Джермис. Разве вы не помните?
      - Как я могу вас помнить?
      - Мы ведь встречались, и не раз. Как и для вас, для меня не существует времени. И однажды я вам помог.
      - Замолчи, призрак!
      - Сэр Победитель, я не призрак. По крайней мере, не совсем. Я, действительно, живу в теневых мирах, где не хватает материи. Боги пошутили надо мной, сделав из меня вот такого кривоногого человечка.
      - Боги?
      Джермис подмигнул.
      - Те, кто претендует на это звание, хотя и они так же зависят от рока, как и мы. Боги - высшие силы - высшие существа - у них много названий. А мы, как мне кажется, полубоги - орудия богов.
      - У меня нет времени заниматься мистическими разговорами, - перебил я его.
      - Мой дорогой Победитель, теперь у вас достаточно времени. Хватит на все. Вы голодны?
      - Вы же знаете, что да.
      Гном порылся в кармане своей зеленой курточки и извлек оттуда кусок хлеба. Он протянул его мне. Хлеб выглядел совсем настоящим. Я откусил кусочек. Обычный хлеб. Я съел его и почувствовал, что сыт.
      - Благодарю вас. Если я схожу с ума, то вполне приятным способом.
      Прислонив свое копье к скале, Джермис сел рядом и улыбнулся: