- Мы потеряны, мы последние, мы недобрые. Мы - Воители Края Времени. Мы холод, остановка, мы глухие, немые и слепые. Замерзшие силы судьбы, ветераны психических войн...
      Я снова увидел этих отчаявшихся солдат. Они стояли вдоль иззубренного утеса, возвышавшегося над страшной бесконечной бездной. Может быть, они обращались ко мне? Или просто к любому прохожему, присутствие которого ощутили?
      Я заметил человека в черных и желтых доспехах. Он скакал на крупной вороной лошади по мелководью. Я позвал его, но всадник либо не услышал меня, либо решил не откликаться.
      Внезапно я увидел лицо Эрмижад и услышал громкую декламацию:
      - Шарадим! Шарадим! Шарадим! Помоги нам, Шарадим! Освободи Фардрейка! Освободи дракона, Шарадим, и освободи нас!
      - Эрмижад!
      Я открыл глаза и обнаружил, что выкрикиваю ее имя в лицо встревоженного Эриха фон Бека.
      - Проснитесь, - сказал он. - Думаю, мы уже добрались до площадки Мессы. Пошли посмотрим!
      Я потряс головой, все еще погруженный в воспоминания о сновидениях.
      - Вы не больны? - спросил мой компаньон. - Я мог бы пойти поискать доктора, если, конечно, на этом мерзком корабле имеются доктора.
      Я несколько раз глубоко вздохнул.
      - Простите меня. Я не хотел напугать вас. Просто мне приснился дурной сон.
      - Женщина, которую вы ищете? Та, в которую вы влюблены?
      - Да.
      - Вы выкрикивали ее имя. Простите, если я побеспокоил вас, мой друг. Я ухожу, оставляю вас в одиночестве, чтобы вы пришли в себя.
      - Нет, фон Бек, останьтесь, пожалуйста. Больше всего мне сейчас необходимо общество обычных людей. Вы уже были на палубе?
      - Не мог заснуть из-за качки корабля. И к тому же мешал этот ужасный запах. Может быть, я слишком привередлив, но здешняя обстановка слишком напоминает мне концентрационный лагерь, откуда я пришел.
      Я выразил ему сочувствие, ибо понимал, каково ему на корабле Аримиада.
      Я оделся, как сумел привел себя в порядок и последовал за фон Беком на галерею, расположенную вдоль наших апартаментов, с которой открывался прекрасный вид на правый борт корабля. Сквозь дым, свисающие снасти, флаги, трубы и боевые башни было видно, что мы пристали к острову почти круглой формы. В центре располагалось небольшое возвышение и стоял простой каменный монолит, подобный обелиску в Корнуолле в то время, когда я был Джоном Дейкером. Прибыло почти пятьдесят кораблей. Их массивные корпуса делали людей похожими на карликов, суетившихся на палубах. Корабли пускали пар, но не так активно, как при движении. Время от времени один из кораблей громко шипел и облако дыма вырывалось в вышину. Это напомнило мне поведение китов, когда они пускают фонтаны воды и воздуха. Между кораблями, как я заметил, соблюдалось относительно равная дистанция.
      Корабли образовали нечто вроде полукруга, в центре которого был остров. Несколько в стороне стояла группа стройных, элегантных судов, похожих на греческие галеры, оснащенных веслами и небольшими парусами на мачтах. Они были со вкусом украшены и богато оснащены. Я подумал, что это корабли зажиточного народа. Я насчитал их не больше пяти. Радом стояли шесть судов поменьше, тоже довольно впечатляющих и окрашенных в белый цвет от носа до кормы. Почти все, что могло быть белым, было окрашено белой краской: мачты, паруса, весла, даже флаги, кроме эмблемы в левом углу. Она походила на крест, на каждом конце которого был обозначен длинный зубец.
      Далее вокруг острова стояли более крупные суда, приводимые в движение, очевидно, тоже паровыми двигателями, но совсем другого типа. Эти корабли были построены в основном из дерева, с высокими бортами, бойницами и отверстиями для ружей и весел. Единственная дымовая труба размещалась на корме, вдоль обоих бортов я заметил по восемь небольших гребных колес. Казалось, будто кто-то, охваченный замыслом создать пароход, попытался воплотить свою идею на практике, независимо от того, будет эта машина работать или нет. Но не мне судить. К некоторым кораблям были причалены небольшие лодки, изготовленные из цельного куска дерева (это дерево должно было быть громадного диаметра); лодки были позолочены, нарядно раскрашены, оснащены флагштоком и целым рядом уключин с длинными веслами. Как видно, они предназначались только для захода на мелководье и доставки людей на берег.
      И наконец, между самым дальним кораблем Маашенхайма слева от нас и маленькими лодками я увидел громадный корабль, больше всего походивший на Ноев ковчег. Весь из дерева, с заостренными носом и кормой и с одним большим зданием на палубе, очень простой конструкции, но зато высотой в четыре этажа. Окна и двери были размещены на равном расстоянии. Строитель даже и не пытался как-то украсить здание. Это был самый функциональный и простой по архитектуре корабль из всех, что я видел до сих пор. Единственное, что вызвало у меня любопытство: двери на корабле показались мне гораздо большего размера, чем требуется для человека нормального роста. На мачтах я не заметил флагов, и фон Бек, как и я, не мог догадаться, чей же это может быть корабль или откуда он приплыл сюда.
      Мы издалека видели нескольких людей, сошедших на берег. Люди с белых кораблей были одеты с головы до ног в белое. Обитатели элегантных галер, как и можно было ожидать, носили яркие модные одежды. Люди с больших открытых судов поставили на берегу высокие угловатые палатки и, судя по струйкам дыма из самой большой палатки, готовили себе обед. Но с Ноева ковчега не сошел ни один человек, ковчег вообще не подавал признаков жизни, и это заинтриговало меня.
      Жаль, у меня не было бинокля Юрджина: мне не терпелось хорошенько разглядеть жителей так называемых Шести Земель.
      Мы размышляли о людях и происхождении их кораблей, когда откуда-то сверху послышался зычный голос:
      - Наслаждаетесь бездельем, благородные господа? После Мессы вас не ждет легкая жизнь, уж вы мне поверьте! Посмотрим, умеет ли фальшивый Принц Валадека бегать быстрее болотной мыши?
      Конечно, это был Аримиад с красным от злобы лицом. Он стоял в утреннем халате ярко-алого цвета на балконе, как раз над нашей головой, и сжимал кулаки, будто уже душил нас с яростью и наслаждением.
      Мы вежливо поклонились ему, пожелали доброго утра и ушли в свои комнаты. Потом мы рискнули на время оставить комнаты (хотя не забыли взять с собой личные вещи) и пошли поискать своих новых молодых друзей.
      Мы нашли Белланду и ее спутников на плоской палубе в носовой части корабля. Они играли в какую-то игру при помощи пестрых фишек. Они удивились, увидев нас, и неохотно встали, прервав игру.
      - Вы, конечно, слышали последние новости, - сказал я Белланде, на молодом хорошеньком лице которой было написано неподдельное изумление. - Из героя я превратился в негодяя. Поверите ли вы мне на слово, что я ничего не знаю о тех преступлениях, которые мне приписывают?
      - Вы не похожи на человека, который способен отказаться от своих обязательств и попытаться убить собственную сестру, - медленно проговорила Белланда. Она подняла на меня глаза. - Но вы не стали бы всенародным героем, если бы не отличались своей бескомпромиссной честностью и прямотой. У нас, на "Суровом щите", говорят: трудно разобраться в сердце человека, у которого красивое лицо. Легче понять характер человека, когда у него уродливое лицо... - Она отвернулась на мгновение, но когда снова посмотрела на меня, ее взгляд был открытым. - Как бы там ни было, Принц Фламадин - или экс-принц? - мы решили между собой, что оставим вашу суть под сомнением. Мы должны доверять самим себе. Это лучше, чем верить либо книгам, либо указам нашего доброго Барона Капитана Аримиада! - Она рассмеялась. - Но разве для вас, коли вы герой или негодяй, имеет значение, кем мы вас считаем? Мы не станем ни вредить вам, ни помогать. Здесь, на "Суровом щите", мы абсолютно бессильны что-либо изменить.
      - Я уверен, что Принц Фламадин желает дружбы с вами, - тихо проговорил Эрих фон Бек. - Ибо это дает некоторое подтверждение тому, что мы сторонники положительных ценностей.
      - А вы, оказывается, льстец, милорд! - Белланда улыбнулась моему компаньону. Теперь он смутился.
      Поглядев вверх, на салинги, я увидел молодого Юрджина, который наблюдал через бинокль за другими кораблями. Поговорив еще немного с окружающими, я поднялся по снастям к Юрджину на нок-рею.
      - Что-нибудь интересное увидели? - спросил я.
      Он покачал головой:
      - Я завидую другим кораблям. Мы - самое грязное, самое неухоженное и самое бедное судно из всех. А ведь прежде мы гордились внешним видом "Сурового щита". Не могу понять, почему Аримиад не замечает, что произошло с нашим кораблем с тех пор, как он убил нашего старого Барона Капитана. Чего он добивался?
      - Некоторые несчастные люди полагают, что обладание властью уже само по себе делает счастливым. Они захватывают власть разными способами, а потом удивляются, почему они все так же несчастны. Аримиад убил ради того, что, как ему казалось, даст ему счастье. А теперь, я думаю, единственное, что ему по душе, - сделать всех других такими же несчастными, как он сам!
      - Непростая теория, Принц Фламадин. Мы можем так называть вас или уже нет? Я видел вас с Белландой и понял, что остальные мои друзья решили остаться с вами в дружеских отношениях. Но поскольку вы не получили по наследству...
      - Зовите меня просто Фламадин, если хотите. Я поднялся сюда, чтобы воспользоваться вашим биноклем. Меня особенно интересует вон тот огромный корабль и люди в белом. Вы можете распознать их?
      - Тот большой корабль - единственный в своем роде, которым владеет медвежий народ урсины. Они наверняка не выйдут наружу до самого начала Мессы. Там женщины в белом, как говорят - каннибалы. Они совсем не такие, как остальные люди. Они рожают только девочек. Это значит, что они должны покупать или похищать мужчин из других земель по очевидной причине. Мы называем их Женщинами-Призраками. Они надевают на себя доспехи из слоновой кости, закрываются полностью от короны до ступней, и редко кто видел их лица. Нам внушили, что их надо бояться и держаться подальше от их кораблей. Иногда они устраивают набеги на другие земли для похищения мужчин. Предпочитают мальчиков и юношей. Конечно, они ничего плохого не сделают во время Мессы, только купят то, что им продадут. Ваши люди готовы иметь с ними дело, и, как я думаю, Аримиад - тоже, если он не побоится того, что от него полностью отгородятся другие Бароны Капитаны. Прошло уже несколько столетий с тех пор, как наши корабли торговали рабами.
      - Так значит, мой народ, жители Драахенхайма, покупают и продают рабов?
      - Разве вы этого не знали, принц? Мы считали, что это всем известно. Разве ваш народ только на Мессе позволяет себе заниматься этим делом?
      - Вам придется вспомнить, что я страдаю потерей памяти, Юрджин. Для меня загадка: каковы обычаи Драахенхайма.
      - Худший из них состоит в том, - сказал Юрджин, передавая мне бинокль, что Женщины-Призраки - каннибалы. Они подобны самкам паука, которые сжирают своих мужчин после того, как они спарятся с ними.
      - Но они выгладят довольно элегантно для паучих. - Я старательно сфокусировал бинокль на группе женщин. Они что-то обсуждали. Мне показалось, что им очень неудобно в доспехах из кости. При ближайшем рассмотрении доспехи были не просто белыми, но разных оттенков - от светло-желтого до коричневатого. Слоновую кость доспехов украшала тонкая резьба. Отдельные костяные пластинки соединялись посредством костяных же булавок и кожаных петель. Вся эта конструкция плотно и изящно закрывала всю фигуру так, что женщина в таких доспехах походила на изысканное насекомое. Эти женщины оказались выше среднего роста, были очень грациозны в движениях, несмотря на сковывающие одежды, производили весьма приятное впечатление. Мне было трудно представить себе, что такие красивые женщины могли быть работорговцами и каннибалами.
      Две женщины склонили друг к другу головы в шлемах и стали переговариваться. Одна из них нетерпеливо покачала головой, другая повторила сказанное и от желания убедить подняла забрало на шлеме.
      И тогда я смог увидеть часть ее лица.
      Она была невероятно красива и молода. Кожа светлая, глаза большие и темные, лицо удлиненное, треугольной формы, как у всех элдренов. Она повернулась в мою сторону, и я чуть было не уронил бинокль.
      Я глядел в лицо женщины, которая овладела моей душой, моими мечтаниями и сновидениями, которая призывала мою сестру Шарадим и с таким отчаянием говорила о драконе и мече...
      Но более всего меня поразило, что я узнал это лицо.
      Это было лицо женщины, которую я искал много эонов, женщины, по которой я страдал, по которой исступленно тосковал дни и ночи, страстно мечтая найти и воссоединиться с ней.
      Это было лицо моей Эрмижад!
      Глава 5
      Мне казалось, что я рассматривал это лицо бесконечно долго.
      Не знаю, как я не свалился с веревочной лестницы в этот миг.
      Я снова и снова повторял ее имя Потом я пытался следить за ее движениями, не отрываясь от бинокля.
      Вот она улыбнулась другой женщине, похоже, пошутила, затем протянула руку и опустила забрало.
      - Нет! Не надо! - Я так не хотел, чтобы она закрыла от меня свое лицо. Эрмижад! Это я, Эрикезе! Ты слышишь? Я так долго искал тебя...
      Кажется, чьи-то руки пытались помочь мне спуститься с веревочной лестницы, рук было много, и я старался оттолкнуть их. Потом медленно опустился на палубу. Множество ртов говорили и говорили. Они спрашивали, что случилось. Но все, что я был в состоянии произнести, было только ее имя - Эрмижад! Я хотел вырваться, но меня удержали.
      В глубине души я осознавал, что в действительности это не была моя эдпренская жена, а кто-то другой. Я знал это и тем не менее отказывался это понять и боролся с удерживающими меня руками друзей.
      - Дейкер! Герр Дейкер! В чем дело? У вас галлюцинации? - Надо мной склонилось встревоженное лицо графа фон Бека. - Вы ведете себя как умалишенный!
      Я глубоко вздохнул, я задыхался, меня заливал пот. Я ненавидел их всех за то, что они не пускают меня к ней. Но заставил себя успокоиться.
      - Я видел женщину, которая могла быть сестрой Эрмижад, - объяснил я фон Беку. - Именно ее я видел во сне прошлой ночью. Но тут что-то не так, это не она. Я не настолько сошел с ума, чтобы не доверять логике. Но тем не менее сходство, нет, тождество было необычайным, будто я действительно смотрел на мою Эрмижад. Я должен увидеться с ней, фон Бек. Должен расспросить ее.
      - Вам нельзя идти туда, - послышался голос Белланды. - Это запрещает закон. Все наши встречи и свидания подчиняются закону. А время Мессы еще не подошло. Вам придется подождать.
      - Но я не могу ждать. Я уже слишком давно жду. - Все же я расслабился, удерживающие меня руки тоже ослабили хватку. - Ни одно существо не поверит сколько жизней я провел в поисках Эрмижад...
      Друзья, окружавшие меня, стали высказывать сочувствие. Я закрыл глаза, а когда снова приоткрыл, увидел дорогу к берегу.
      В следующее мгновение я уже встал на ноги, двинулся к борту, перескочил через поручни, соскользнул на нижнюю палубу. Рабочие кричали мне, требуя остановиться, но я пробился сквозь них, пробежал мимо грузчиков, кативших бочки к валкам или волочивших тяжелые бревна. Мне удалось найти канаты, предназначенные для проверки корпуса корабля. По ним я спустился на неустойчивые мостки, перескочил на лестницу и наконец оказался на земле. Я бросился бегом по мягкому торфу к острову и к судам так называемых Женщин-Призраков.
      На полпути к их лагерю, пробегая мимо монолита, возвышавшего надо мной, я попался в руки преследователей. Я почувствовал, что бесполезно сражаюсь с большой прочной сетью, сквозь ячейки которой увидел фон Бека, Белланду, некоторых ее молодых друзей и группу экономов.
      - Принц Фламадин! - услышал я голос Белланды. - Аримиад ищет любой повод, чтобы разделаться с вами. Если вы перейдете в другой лагерь, не дожидаясь Мессы, вас ждет смерть!
      - Мне все равно, я должен увидеть Эрмижад. Я уже видел ее или кого-то, кто знает, где она. Отпустите меня! Умоляю, отпустите меня!
      - Дейкер, друг мой! - Ко мне шагнул фон Бек. - Эти люди убьют вас в случае нужды. Да, они терпеть не могут Аримиада, но они вынуждены подчиняться его приказам, поэтому прошу вас, возьмите себя в руки.
      - Да вы хоть понимаете, что я увидел, фон Бек?
      - Пожалуй, но если вы подождете начала Мессы, то сможете подойти к этой женщине вполне законно. Ждать осталось недолго.
      Я кивнул утвердительно. Похоже, я был на грани полной потери рассудка. Кроме того, я мог подвергнуть серьезной опасности тех, с кем подружился. Я сделал над собой усилие и сдержал раздиравшие меня эмоции.
      Потом поднялся, извинился перед окружавшими и зашагал обратно к нашему кораблю. С земли скопление кораблей производило более сильное впечатление. Казалось, все трансатлантические лайнеры, включая "Титаник", собрались здесь, повернув нос к острову, и на палубе каждого стоял средневековый город. На короткое время вид кораблей отвлек мое внимание от мыслей об Эрмижад. Я осознавал, что находился под воздействием какого-то заклятия, пребывал в сомнамбулических галлюцинациях. Тем не менее у меня не проходила твердая убежденность, что я видел женщину, как две капли воды похожую на Эрмижад во всем, от формы губ до цвета глаз. Значит, эти женщины были эдпренами. Но они ведь не из того времени, даже не из той страны, которую я был вынужден покинуть против моей воли. Я решил войти в контакт с этими женщинами сразу, как только смогу. Они могли знать о местонахождении Эрмижад. Кроме того, я мог бы выяснить, почему они вызывали Шарадим.
      Мы с фон Беком благоразумно взяли с собой личные вещи, когда вышли из своих комнат. Когда мы приблизились к опускным решеткам перед входом во дворец Аримиада и позвали стражника, чтобы он пропустил нас, ответом была тишина. Потом, когда мы уже в третий раз попросили пропустить нас, послышалось какое-то бормотанье.
      - Эй, в чем дело? - требовательно воскликнул фон Бек.
      Наконец стражник по ту сторону ворот крикнул в ответ, что подъемный механизм заело и его починят только через несколько часов.
      Мы с фон Беком понимающе переглянулись: наши подозрения получили подтверждение. Аримиад не мог просто выгнать нас с корабля, но делал все, что было в его власти, чтобы максимально испортить нам пребывание здесь.
      Но я был доволен, что больше не надо было находиться в его компании, и мы решили вернуться к нашим молодым друзьям-студентам. Мы нашли их в том же месте, но Белланды среди них не оказалось: она, как мы выяснили, отправилась к учителю, недавно уволенному из колледжа.
      Юрджин помог занять прежнюю позицию, и я продолжал наблюдать за подготовкой к Мессе. Повсюду на берегу устанавливали тенты, палатки, кабины и другие временные сооружения. Каждая группа из Шести Земель привезла товары на продажу, а также домашний скот, книги, инструменты. Жители Драахенхайма держались несколько высокомерно, а Женщины-Призраки полностью отстранялись от всех остальных.
      Одна группа больше привыкла к торговле, чем другие. Они выглядели попроще, как люди, не раз занимавшиеся обменом различных вещей в разных концах света. Это было заметно по тому, как они ставили палатки, как общались с соседями, как разговаривали между собой. Единственное, что удивило меня, - так это их никуда не годные лодки. Видимо, эти люди больше привыкли к торговле на суше. Их земля называлась Флуугенхайм, и находилась, насколько я помню, под покровительством одного Летающего острова. Для жителей страны с таким экзотическим названием эти торговцы казались мне слишком обыкновенными.
      По-прежнему не замечалось ни малейших признаков жизни со стороны тех, кто прибыл сюда на кораблях странной формы, не было видно и обитателей колесных пароходов.
      - Нынче вечером начнется первая церемония Мессы, - сказал мне Юрджин. Каждый объявит о своем прибытии и назовет свое имя. И вы сможете увидеть всех приплывших на ритуал, включая урсинов.
      Больше он ничего не сказал. Когда я спросил, почему у этих урсинов такое редкое имя, он только улыбнулся в ответ. Поскольку меня больше всего остального интересовали так называемые Женщины-Призраки, молчание Юрджина меня не огорчило.
      Само собой разумеется, что ни фон Бек, ни я не были среди приглашенных на первую церемонию, но мы могли наблюдать за происходящим со снастей "Сурового щита" и видели, как гости постепенно собирались вокруг монолита. Этот камень, как я узнал позднее, назывался Столбом Встречи. Его воздвигли несколько столетий назад, когда и начались эти странные собрания. А до начала Мессы, рассказала мне Белланда, жители различных земель боялись друг друга и часто воевали. Затем постепенно стала возникать потребность в обмене товарами и информацией. Каждые тринадцать с половиной месяцев обитатели Шести Земель встречались и общались друг с другом. Время общения было кратким - около трех дней, но достаточным, чтобы каждый желающий завершил свои дела.
      Во время встречи строго соблюдался Закон и ничего, кроме положенного, на Мессе не происходило.
      Купцы из Флуугенхайма заняли свои места возле монолита, рядом разместились Женщины-Призраки Гнеестенхайма. За ними - шесть Баронов Капитанов из Маашенхайма, шесть великолепных, но мелких владык Драахенхайма, затем - люди со странных пароходов, шесть одетых в меха бородатых обитателей Рутзенхайма, украшенных большими металлическими рукавицами, в металлических же масках, скрывавших почти половину головы.
      Потом было произнесено имя урсинов. На площадку перед монолитом вышли пять огромных и красивых зверей. Они вышли с борта своего ковчега по наклонным сходням. Это были медведи, более крупные, чем гризли, одетые в шелка и пледы особой выделки, а к плечам каждого была прикреплена тонкая рама, на которой красовалось знамя с фамильным гербом.
      - Я поражен, - нахмурился фон Бек. - Будто вижу легендарных основателей Берлина! Вы, наверное, знаете о наших легендах... В моей семье свято хранятся легенды об умных медведях. Вам доводилось видеть что-нибудь подобное урсинам в ваших странствиях, Дейкер?
      - Нет, никогда, - ответил я. Меня поразила красота этих животных. Теперь и они стояли у Столба Встреч, а до нас донеслись фразы начала церемонии. Каждый называл свое имя, каждый описывал цель своего прибытия на Мессу. Потом Барон Капитан объявил:
      - До встречи утром!
      - До встречи утром! - ответили участники Мессы нестройным хором. После этого каждый двинулся к своему кораблю по отдельности и не общаясь с коллегами.
      Я что есть силы напрягал слух, чтобы услышать, как назовут себя Женщины-Призраки. Но не услыхал ничего, что хоть отдаленно напоминало бы имя Эрмижад.
      В тот вечер мы были гостями студентов и переночевали в их и без того переполненных комнатах. Постоянное присутствие ядовитого дыма, жестокие сквозняки, сильная качка от неожиданных перемещений корабля - все это породило во мне тревожные сны той ночью. Шевеление корпуса "Сурового щита" походило на мои метания в неудобной постели. Я услышал во сне пение Женщин-Призраков и проснулся. Нет, то было не во сне, а наяву - они пели у себя в палатках. Мне страстно захотелось броситься к ним, но как только я поднялся, решив снова перелезть через борт, меня схватили фон Бек и Юрджин.
      - Вы должны потерпеть, - сказал фон Бек. - Ведь вы дали нам слово.
      - Они призывают Шарадим. Я должен знать, чего они хотят.
      - Им нужна она, а не вы, - убеждал меня фон Бек. - Если вы сейчас уйдете, Аримиад и его люди станут искать вас. И тогда у них будет право убить вас. Зачем рисковать, когда завтра вы сможете подойти к ним, воспользовавшись правами участника Мессы?
      Я согласился, что веду себя по-детски, и снова лег. Я лежал, глядя через дыру в крыше на серое, холодное небо, и старался не думать об Эрмижад и Женщинах-Призраках. Я ненадолго заснул, но сон не принес облегчения.
      - Я не Шарадам! - выкрикнул я внезапно и проснулся.
      Уже светало, вокруг меня начали подниматься студенты. Белланда подошла ко мне, перешагивая через спящие тела.
      - В чем дело, Фламадин?
      - Я не Шарадим! - сказал я ей. - Они хотят, чтобы я был моей же сестрой. Но почему? Они не меня зовут. Они зовут меня, но называют меня именем моей сестры. Но разве может Шарадим и Фламадин быть одной и той же личностью?
      - Вы - близнецы. Но один близнец мужского пола, другой - женского. Вас нельзя перепутать с ней... - У Белланды был заспанный голос. - Простите, я, кажется, глупости говорю.
      Я прикоснулся к ней рукой:
      - Нет, Белланда, извиняться следует мне, а не вам. В последнее время это я болтаю много глупостей.
      Она улыбнулась:
      - Если вы это понимаете, то вы не совсем умалишенный. Так вы говорите, что эти женщины всю ночь пели про Принцессу Шарадим?
      Я не очень отчетливо слышала их. Но звучало нечто похожее. Они считают Шарадим сверхъестественным существом?
      - Не могу сказать точно. Но это имя я всегда распознаю, ибо слышу его и во сне. И я отвечаю на этот призыв. Я - Урлик Скарсол и целый ряд других инкарнаций, потом снова Скарсол, а теперь вот Фламадин. Дело в том, Белланда, что я знаю, знаю глубоко в своей душе, что они зовут меня!
      Но поскольку это прозвучало как эгоистический маниакальный бред (и могло быть таковым), я остановился, замолчал, пожал плечами и снова лег, завернувшись в одеяло.
      Потом, немного времени спустя, я смогу говорить с ними, глядя прямо в глаза.
      Я поспал еще немного и видел во сне только приятное - мою жизнь с Эрмижад, когда мы вместе с ней правили народом элдренов.
      К тому времени, когда я проснулся еще раз, все уже поднялись. Я потянулся, проковылял к умывальнику и попытался смыть жирный налет сажи с тела.
      Когда я поглядел на площадку Мессы, то был поражен тем, что там происходило.
      Гости разделились на небольшие группки, в которых шла оживленная беседа. Я заметил, что два медведя показывают одной из Женщин-Призраков географические карты и все трое яростно спорят. В другом месте под яркими навесами расположилась прямо-таки настоящая деревенская ярмарка. Такое впечатление создавалось потому, что на небольшой огороженной площадке две неуклюжие и сердитые ящерицы стояли вертикально на задних лапах и о чем-то говорили. Они напоминали динозавров. Ящерицы широко раскрывали огромные красные рты, доказывая свою правоту двум жителям Маашенхайма, а те показывали рукой на седла и упряжь на этих зверях и, очевидно, интересовались ценой у другого человека, несомненно обитателя Драахенхайма. Конечно, ящерицы назвали имя владельца.
      На торжище было представлено много домашних животных, как знакомых мне, так и совсем невиданных. Среди товаров тоже попадались предметы, назначения которых я не знал, но они пользовались спросом у покупателей.
      Шум стоял невообразимый, но ссор и потасовок я не заметил. Многие бродили по ярмарке группами, они не покупали и не продавали, просто разглядывали посетителей.
      Рядом с аркой, близ корабля урсинов, можно было видеть менее приятную сцену: мальчики-подростки, совершенно голые и закованные в цепи, выставлялись на продажу. Женщины-Призраки придирчиво разглядывали их. Мне трудно было поверить, что элдрены стали столь испорченными, что превратились в рабовладельцев и каннибалов.
      - Разве эти люди благороднее других человеческих существ? - спросил фон Бек. Он говорил иронически, но его, как и меня, глубоко оскорбила сцена торговли людьми. - Едва ли я смогу найти помощников для выполнения своей миссии, если работорговля здесь свободно допускается.
      Тут к нам присоединилась Белланда.
      - Урсины правят землей, где люди еще совсем дикари. Они убивают друг друга и съедают. Они продают и покупают людей. Царь урсинов считает подобное естественным и не препятствует этому. А что касается мальчиков, то медведи хорошо к ним относятся.
      - А что с ними станут делать женщины?
      - Кормиться, - ответила Белланда и пожала плечами. - Ведь тут ситуация обратная тому, что принято среди нашего народа.
      - С той только разницей, что мы не поджариваем и не едим наших жен, добавил фон Бек.
      Белланда ничего на это не сказала.
      - Как бы там ни было, я должен пойти туда, - заявил я. - Мне необходимо подойти к Женщинам-Призракам и задать им несколько вопросов. Возражений нет?
      - Против обмена информацией возражений нет, - разрешила Белланда. - Но вы не должны мешать обменной торговле.
      Мы вышли по сходням с нашего корабля и смешались с толпой других зевак и покупателей. Рядом со мной был фон Бек, и я устремился прямо к Призракам, стоявшим неподалеку от своих белых кораблей. Их палатки были обтянуты плотным шелком. Я не увидел никого возле торговых тентов Женщин-Призраков. Вход не охранялся. Я вошел в самый большой павильон и оторопел.
      - Боже мой, ведь это настоящий рынок скота! - воскликнул фон Бек за моей спиной.
      В помещении стоял едкий запах человеческих тел. Именно сюда работорговцы привели свой товар. Один из них, со шрамом на щеке и большими глазами, произвел на меня сильное впечатление. Покупатели вели себя по-разному: кто шумно торговался, кто заключал сделки вполголоса и отгородившись от всех.
      Внутри павильона было несколько площадок, или загонов, с соломенной подстилкой на полу. В загоне стояли мальчики и юноши. На телах многих виднелись следы побоев. Были и такие, которые страдали гордо, стояли расправив плечи и смотрели прямо в глаза Женщинам-Призракам, тщательно осматривавших их. Но большинство относились к покупателям пассивно. Они походили на телят.
      Но больше всего меня поразил Барон Капитан Аримиад. Он, очевидно, продавал что-то женщине в доспехах из слоновой кости. Этот негодяй держал на веревке шестерых мальчиков, привязанных за шею. Аримиад доказывал женщине, что его товар высокого качества, отпускал шутки, которые она либо не понимала, либо не желала выслушать. Аримиад нашел выгодный способ избавиться от избытка населения на своем корабле, а поскольку другие жители Маашенхайма презирали работорговлю, то Аримиад не опасался, что его застанут за этим недостойным занятием.
      Но тут он вгляделся в толпу зевак, увидел фон Бека и меня и заорал во все горло: