Когда мы вернулись к себе, то увидели посыльного, ожидавшего нас у дверей.
      - Уважаемые господа, - сказал он, - Барон Капитан передает вам привет. Он сейчас завтракает.
      - Означает ли это, что мы должны немедленно присоединиться к нему? спросил фон Бек.
      - Если не возражаете.
      Мы вошли к себе, и я сразу направился в спальню и тяжело опустился в кресло.
      - Прошу прощения, фон Бек. Эти открытия не должны так сильно тревожить меня. Если бы не мои сны - женщины, призывы Шарадим...
      - Кажется, я понимаю, - сказал он, - но вы должны взять себя в руки. Мы ведь не хотим, чтобы события обернулись против нас. Убежден, что интеллигенция гадает, тот ли вы герой, который так красочно расписан в книгах. Полагаю, ходит слух, что Принц Фламадин - просто кукла. Вам так не кажется?
      Я кивнул.
      - Может быть, поэтому они и призывают Шарадим.
      - Что-то я не понимаю вас.
      - Существует предположение, что вся власть в ее руках, что наличие ее брата - ее помолвленного жениха - полнейшая фальсификация, ложь. Возможно, ей выгодно поддерживать эту лживую легенду о популярном герое. Такие отношения довольно обыденное явление в нашем мире. Я не говорю, что дело обстоит именно так, я просто допускаю такую гипотезу. Разве это означает, что вы и Фламадин из Вала-дека обязательно одна и та же личность?
      - Телесная оболочка может изменяться, фон Бек. Дух и характер неизменяемы. Я не в первый раз переселился в тело прославленного героя.
      - То, что интересует лично меня, так это - как я-то оказался в данном мире. Думаете, это скоро выяснится?
      - Ни в чем не могу быть уверенным, мой друг. - Я встал и выпрямил плечи. Давайте приготовимся к противному завтраку, который нам предстоит отведать.
      Когда мы вышли из комнаты и направились в обеденный зал Барона Капитана, фон Бек заявил:
      - Хотел бы я знать, будет ли эта Принцесса Шарадим на Мессе. Меня она все больше заинтриговывает, и я страшно хочу встретиться с ней. А вы?
      - Побаиваюсь этой встречи, - не без труда улыбнулся я. - Я не страшусь ничего, кроме тайны и террора, часто сопутствующего политической тайне.
      Фон Бек жестко посмотрел на меня.
      - Не стоит так тревожиться, - сказал он. - Не нравится мне эта зловещая ухмылочка на вашем лице.
      Глава 4
      Барон Капитан Аримиад удостоил меня чести и сделал мне некое предложение. После беседы со студентами меня не удивила его просьба оказать ему честь и сопровождать во время визита на борт другого корабля.
      - Дело в том, что корабли приближаются к месту проведения Мессы постепенно и длительное время идут бок о бок. Наш впередсмотрящий уже заметил три корабля. Судя по сигналам, это "Точный скальпель", "Девушка в зеленом" и "Новый аргумент". Все три корабля - с дальних стоянок. Они, видимо, решили прийти заблаговременно. У Баронов Капитанов существует добрая традиция обмениваться визитами вежливости. От таких визитов отказываются только в случае эпидемии на борту или в других чрезвычайных обстоятельствах. Я хотел бы вывесить сигнальные флажки, чтобы сообщить "Новому аргументу", что мы желаем нанести им визит. Интересно ли вам и вашему другу посетить новый корабль?
      - Мы с удовольствием будем сопровождать вас, - ответил я. Мне хотелось не только сопоставить порядки на двух кораблях; была и другая причина моего согласия. Хотелось знать, как относятся Бароны Капитаны к нашему Аримиаду. Было совершенно очевидно, что он желает представить своего прославленного гостя другим Капитанам для того, чтобы слух об этом прошел по всем кораблям еще до начала Мессы. Так он надеялся завоевать доверие общественности, добиться согласия принять его в избранный круг или, по крайней мере, поднять собственный престиж.
      Аримиад облегченно вздохнул, его свинообразные глазки приняли благодушное выражение. Он весь светился улыбкой, когда сообщил мне:
      - Очень хорошо. Тогда я дам команду выставить сигнальные флажки.
      Он извинился и на короткое время покинул нас. Мы продолжали исследовать корабль-город и вскоре снова оказались в компании Белланды и ее друзей. Они, несомненно, были самыми интересными людьми на этом корабле. Они проводили нас наверх и показали дымы с других кораблей, которые медленно двигались в направлении места проведения Мессы.
      У юноши с бледным лицом по имени Юрджин был бинокль, и он знал флаги всех кораблей. Он распознавал их по одному и произносил вслух названия:
      - Вот "Одинокая Девушка", приписан к Плавучей Голове. Дальше - "Девушка в зеленом", приписан Разбитому Кувшину...
      Я спросил юношу, как он может так много выяснить с одного взгляда. В ответ он вручил мне бинокль.
      - Все очень просто, ваше высочество. На флагах изображены очертания стоянок, как они выглядят на карте, а названия кораблей означают то, на что эти очертания похожи. Ну, как мы называем созвездия в небе. Имена кораблей очень древние и соответствуют именам тех старинных кораблей, на которых плавали наши предки. Потом они постепенно превратились в корабли-города, на одном из которых мы сейчас и находимся.
      Я посмотрел в бинокль и различил знамя, развевавшееся на высокой мачте ближайшего ко мне корабля. На черном полотнище флага был изображен некий символ красного цвета.
      - Это похоже на морду домового, горгульи.
      Юрджин рассмеялся.
      - Нет, это флаг стоянки Безобразного Уродца, а корабль их называется "Новый аргумент". Он приплыл с далекого севера. На этот корабль вы и намерены пойти с визитом доброй воли?
      Меня поразило его ясновидение.
      - Откуда это вам известно? У вас что, есть шпионы?
      Он покачал головой, не переставая смеяться.
      - Все очень просто, ваше высочество. - Он указал вверх на нашу фок-мачту, где на легком ветру трепетали сигнальные флажки. - Сигналы сообщают о вашем визите. А "Новый аргумент" ответил с подобающей вежливостью (вероятно, без большой охоты, ведь речь идет о нашем великом Бароне Капитане), что вас приглашают посетить их корабль за час до наступления сумерек. Это означает, добавил он с усмешкой, - что у вас будет не больше часа на визит, ибо Аримиад боится плыть по болоту в ночное время. Наверное, опасается мести со стороны так называемых болотных червей, которых он сжигает в топках. Несомненно, "Новый аргумент" знает об этих страхах Капитана!
      Несколько часов спустя фон Бек и я оказались в компании Барона Капитана Аримиада-наам-Слифорд-иг-Фортана. Он был одет в самый изысканный (а потому и смешной) костюм. Мы погрузились в плоскую лодку с маленькими колесами, влекомую дюжиной мужчин (они тоже были одеты в нарядные ливреи). Лодка временами плыла, временами катилась по болоту и по воде, пересекая лагуны и приближаясь к "Новому аргументу", который был теперь совсем близко от "Сурового щита". Аримиад не без усилий облачился в свое роскошное одеяние: пуховое пальто, теплые чулки, широкополую, не по размеру, большую шляпу, броский стеганый камзол. Я догадался, что Аримиад нашел подобный костюм в какой-нибудь старой книжке и решил, что это и есть самая последняя мода, самый подходящий наряд для истинного Барона Капитана. Возчики очень медленно продвигали нашу лодку, отталкиваясь шестами от дна. Аримиад не выдержал и прикрикнул на них, чтобы они не слишком раскачивали лодку и не брызгались. Мы же были одеты просто и не имели оружия, поэтому не боялись испачкаться или промокнуть. Для нас главным было другое - скрыть свое изумление.
      "Новый аргумент" был столь же залатанным и дряхлым судном, как и "Суровый щит", но все же в лучшем состоянии. Дым из труб корабля не был желтовато-маслянистым, да и сами трубы располагались так, что пепел и сажа не сыпались на палубу. Флаги "Нового аргумента" выглядели почище наших (абсолютно свежими они просто не могли быть в подобных условиях), да и окраска корпуса была поярче. Чувствовалось, что здесь предпринимались усилия для поддержания порядка и чистоты, а также для придания кораблю более щеголеватого вида к предстоящей Мессе. Казалось странным, что Аримиад сам не видел, что "Суровый щит" нуждается в наведении чистоты. А ведь внешний вид его корабля отражал отсутствие культуры, слабый моральный дух обитателей и множество других отрицательных фактов.
      Мы приблизились к громаде второго судна. Нам спустили трап. Гребцы с немалым трудом подвели лодку к трапу "Нового аргумента". Я с любопытством осмотрелся.
      Общее впечатление от этого судна было такое же, как и от нашего, но здесь царил порядок. Можно сказать, что "Новый аргумент" походил на военно-морской корабль, а судно Аримиада - на старый, изношенный барк. Более того, люди, встретившие нас, выглядели гораздо более опрятными и чистыми, чем на "Суровом щите". Хотя фон Бек и я тщательно вымылись и после настойчивых просьб получили свежую одежду, нас все же покрывал омерзительный тонкий слой копоти, да и запах, я уверен, был достаточно стойким. Что же касается наряда Барона Капитана, то на "Новом аргументе" он выглядел все таким же смехотворным.
      Нам стало совершенно ясно, что не только внешний вид Аримиада и его снобизм отвращали от него других Капитанов.
      Не понимая, какое впечатление он производит на окружающих, Аримиад все же чувствовал себя неловко. Он покраснел и растерялся во время торжественной церемонии приветствия и представления. Но зато пышно и красноречиво провозгласил наши имена и титулы и назвал своими гостями. Хозяева "Нового аргумента" с удивлением и восторгом услышали мое славное имя.
      - Да-да, - подтвердил Аримиад, - Принц Фламадин и его компаньон выбрали именно наш корабль, "Суровый щит", для путешествия на Мессу. Они решили устроить на борту нашего корабля свою штаб-квартиру на некоторое время. А теперь отведите нас к своему правителю: Принц Фламадин не привык к долгим задержкам.
      Растерянный от такой невоспитанности, я попытался показать нашим хозяевам, что отнюдь не одобряю поведение Аримиада. Мы прошли через несколько мостков и оказались на наружной палубе. Здесь тоже располагался целый город с извилистыми улицами, длинными маршами лестниц, тавернами, продовольственными лавками, был даже театр. Фон Бек вполголоса высказал свое одобрение, но Аримиад, шагавший рядом с ним и за моей спиной, громким шепотом заявил, что повсюду наблюдает следы упадка. Мне приходилось встречаться с англичанами, которые считали чистоту признаком загнивания и застоя. Вот их-то мнение и было бы подтверждено расцветом искусств и ремесел на борту "Нового аргумента". Я же тем временем старался поддерживать беседу с теми, кто встретил нас. Это были приятные молодые люди, но мне показалось, что они неохотно отвечали мне, даже когда я похвально отзывался о внешнем виде и красоте их корабля.
      Мы прошли по мосткам к большому зданию, похожему на общественный центр. Здание отнюдь не походило на военизированный дворец Аримиада. Мы вышли через высокие арки прямо на внутренний дворик, окруженный колоннадой. В левой стороне колоннады стояла группа мужчин и женщин, все среднего или старшего возраста. На них были надеты длинные богатые одежды темных цветов, фетровые шляпы с широкими полями, украшенные разноцветными плюмажами, перчатки ярких цветов. Лица скрывали тонкие газовые вуали. Но они тотчас сняли эти вуали и приложили их к сердцу точно так, как сделал при первой встрече Мофер Горб. На меня произвело сильное впечатление выражение достоинства на их лицах и удивило, что все, кроме двоих, мужчины и женщины оказались темнокожими. Те, кто поздоровался с нами были светлокожими.
      Их манеры не оставляли желать лучшего, поведение отличалось элегантностью, но у меня не оставалось и тени сомнения, что они вовсе не были рады встрече с нами. Было совершенно ясно, что они не различали фон Бека, меня и Аримиада (что сильно ударило по моему самолюбию!). Словом, они вели себя как римские патриции, страдающие от необходимости принимать в своем доме грубых варваров.
      - Приветствую вас, достопочтенные гости с "Сурового щита". Мы, советники нашего Барона Капитана Дену Праза, Раймского Брата Торсета Ларенса и нашего Снежного Защитника, передаем наилучшие пожелания от его имени и просим вас присоединиться к нам за столом в Приемном зале, дабы вкусить легкую освежающую закуску.
      - С радостью, - ответил Аримиад и хотел было небрежно махнуть рукой, но остановился, чтобы не сбросить при этом свою огромную шляпу. - Для нас большая честь быть вашими гостями, для меня и Принца Фламадина.
      И опять упоминание моего имени вызвало странную реакцию, отнюдь не лестную для меня. Но самодисциплина хозяев не позволила им открыто проявить неприязнь. Они поклонились и повели нас под аркаду, далее через двери из цветного стекла в приятный большой зал, ярко освещенный медными лампами. Низкий потолок был украшен резьбой, изображавшей сцены из далекого прошлого корабля, в основном на фоне огромных ледяных торосов. Я вспомнил, что "Новый аргумент" пришел с севера, вероятно, из мест, близких к Полюсу.
      В дальнем конце стола в кресле, обитом парчой, сидел старый человек. Он встал при нашем появлении, поднял вуаль со своего лица и приложил к сердцу. Он показался мне очень хрупким, а его голос - слишком высоким.
      - Барон Капитан Аримиад, Принц Фламадин, граф Эрих фон Бек, я - Барон Капитан Дену Праз. Прошу вас, входите и садитесь за стол.
      - Мы уже встречались один-два раза, брат Дену Праз, - сказал Аримиад неподобающе фамильярным тоном. - Постарайтесь припомнить! На конференции кораблей на борту "Глаза леопарда". И еще - в прошлом году на "Моей тетушке Джеральдин" на похоронах нашего брата Граллерифа.
      - Да, я хорошо помню вас, брат Аримиад. Удовлетворены ли вы своим кораблем?
      - Да, вполне, благодарю. А вы - своим?
      - Спасибо, у нас полное согласие. Было совершенно очевидно, что Дену Праз намерен придерживаться сугубо официального разговора. Аримиад же заговорил с неуместной напористостью:
      - Не каждый день мы можем принимать у себя достопочтенного Принца Валадека!
      - Да, действительно, - без энтузиазма ответил Дену Праз. - Хотя этот добропорядочный господин Фламадин больше не является Избранным Принцем для своего народа, а значит, он - не достопочтенный Принц.
      Это сообщение явилось шоком для Аримиада. Я понял, что Дену Праз говорил резко, едва удерживаясь в рамках общепринятой вежливости, но не предполагал, какое впечатление произведут его слова.
      - Не достопочтенный?
      - Разве этот господин не рассказал вам о случившемся? - Тем временем другие советники рассаживались за столом неподалеку от меня и Аримиада. Все повернули ко мне вопрошающие лица. Я потряс головой:
      - Для меня ваше заявление - полная неожиданность. Не могли бы вы, Барон Капитан Дену Праз, объяснить нам суть дела?
      - Конечно, если только вы не сочтете это нарушением законов гостеприимства. - Он сам несколько растерялся, не ожидая такой реакции с моей стороны. Но я действительно не знал, что произошло, и решил воспользоваться случаем, чтобы выяснить как можно больше о себе. - Об этом говорят уже некоторое время. Мы слышали, что вас изгнала Шарадим, ваша сестра, за отказ жениться и выполнить все положенные обязательства. Простите, уважаемый господин, но я не могу продолжать из опасения пренебречь законами гостеприимства...
      - Продолжайте, прошу вас, Барон Капитан. Все это помогает мне разобраться в собственных проблемах.
      Дену Праз заколебался. Похоже, он не был абсолютно уверен в достоверности фактов.
      - Говорят, что Принцесса Шарадим угрожала рассказать о некоторых ваших преступлениях или серии мошеннических проделок и что вы пытались убить ее. Тем не менее она готова была простить вас, если бы вы согласились занять свое законное место рядом с ней как сюзерен Драахенхайма. Вы отказались, заявив, что предпочитаете продолжить свои приключения в чужеземных странах.
      - Иными словами, я повел себя как зазнавшийся, капризный выскочка. И когда сестра стала мешать осуществлению моих эгоистических желаний, я попытался убить ее, так?
      - Именно такую историю мы услышали в Драахенхайме, благородный господин. Опубликованная декларация была собственноручно подписана Принцессой Шарадим. В соответствии с этим документом вы больше не Избранный Принц, а изгнанник, человек вне закона.
      - Вне закона? - Аримиад приподнялся со своего места. Если бы он на мгновение забыл, где находится, то грохнул бы кулаком по столу. - Вне закона?! Вы ничего не сказали мне об этом, когда поднялись на борт моего корабля. Вы ничего не сказали, и тогда, когда представились моему хранителю портовых складов.
      - Я представился ему, Барон Капитан Аримиад, не как Фламадин. Вы первым назвали меня этим именем.
      - Вы обманули меня!
      Дену Праз ужаснулся такому нарушению этикета. Он поднял вверх хрупкую руку:
      - Прошу вас, господа!
      Советники тоже были в шоке от происходящего на их глазах. Одна из женщин торопливо проговорила:
      - Мы приносим свои извинения, если обидели наших гостей...
      - Обида, - громко сказал Аримиад, - была нанесена мне, а не вам, уважаемые, и не вам, брат Дену Праз.
      У Аримиада раскраснелось лицо, он стал еще безобразнее.
      - Славное имя моего корабля, моя добрая репутация, весь корабль оскорблены этими шарлатанами. Они должны были предупредить меня о причинах, которые занесли их на нашу стоянку!
      - О том, что я вам рассказал, сообщалось в прессе, - сказал Дену Праз. Поэтому я не считаю, что благородный господин Фламадин пытался обмануть вас. И потом, ведь он сам попросил меня рассказать подробности. Если бы он знал или хотел сохранить в тайне эти факты, зачем бы ему заикаться об этом?
      - Прошу прощения, - сказал я. - Мой компаньон и я ни в коем случае не желаем позорить ваш корабль или выдавать себя за большее, чем то, чем мы в данное время являемся.
      - Я ничего не знал! - прорычал Аримиад.
      - Но в прессе... - мягко заметила одна из женщин, - там же все было изложено...
      - Я не разрешаю засорять журналами и газетами мой корабль. Они только подрывают моральный дух моих подчиненных.
      Теперь мне стало ясно, каким образом история, известная всему Маашенхайму, не дошла до ушей невежественного Аримиада.
      - Вы лгун и мошенник! - набросился он на меня. Он рычал и бросал гневные взгляды из-под нахмуренных бровей, пока не понял, что своим поведением только усугубляет некрасивую ситуацию, вызывая неодобрение окружающих. Тогда он закрыл рот.
      - Эти добрые господа - ваши гости, - проговорил Дену Праз, поглаживая тонкой рукой седую бородку. - До Мессы вам придется оказывать им уважение и гостеприимство.
      Аримиад неожиданно вздохнул и снова вскочил на ноги.
      - Неужели в ваших законах не предусмотрены особые обстоятельства? Разве я не могу сослаться на то, что они выдавали себя за других?
      - Вы назвали этого благородного господина Фламадином? - спросил один пожилой человек с дальнего конца стола.
      - Я опознал его. Это вполне естественно.
      - Вы не стали ждать, когда он представится сам, и произнесли его имя. Это означает, что он вовсе не искал убежища на вашем корабле посредством обмана. Мне кажется, здесь имеет место самообман...
      - По вашим словам, я сам виноват. Советник молчал, нахмурившись. Аримиад гневно пыхтел, краснел и бросал на меня злобные взгляды.
      - Вы должны были сказать, что больше не Избранный Принц, что вы преступник, что вы находитесь в розыске в собственной стране. Вот уж настоящий болотный червь!
      - Прекратите, благородные господа! - Барон Капитан Дену Праз поднял вверх тонкую темную руку. - Так не должны себя вести ни хозяева, ни гости...
      Отчаявшись заслужить одобрение окружающих, Аримиад взял себя в руки.
      - До окончания Мессы вы гости на борту моего корабля, - объявил он нам. Потом повернулся к Дену Празу:
      - Простите меня за нарушение этикета, брат Дену Праз. Если бы я знал, кого привел на ваш корабль, поверьте, я бы никогда...
      Тут в разговор вступила женщина из числа советников.
      - Эти извинения излишни и к тому же нарушают традиции гостеприимства, сказала она. - Мы представились друг другу, все в порядке. На этом и закончим. Прошу, не упоминайте больше о досадных недоразумениях.
      Гости застыли. Мы с фон Беком переглянулись, не зная, что и сказать. Аримиад фыркал про себя, ворчал, не слушая того, что говорили Барон Капитан Дену Праз и его советники. Аримиад был уничтожен. Он не испытывал ни малейшего желания оставаться там, где так позорно потерял лицо. И еще он не хотел брать нас с собой. Но потом понял, что уже смеркается и пришло время возвращаться восвояси. Он подал нам знак, что пора прощаться, поклонился Дену Празу и не без усилия заставил себя поблагодарить его за гостеприимство, а также извиниться за причиненное беспокойство. Фон Бек и я пробормотали краткие и официальные слова прощания, после чего Барон Капитан Дену Праз произнес с дружелюбием в голосе:
      - Не мне судить о людях, о которых пишут в журналах и газетах, описывая их деяния. Как мне кажется, вы не искали славы в начале карьеры, людское воображение сделало вас героем. И тот факт, что теперь вас изображают негодяем, объясняется просто: люди слишком долго видели в вас олицетворение всего благородного и мужественного. Надеюсь, вы простите мне вспышку дурных манер, ибо я позволил себе осуждать вас, благородных господ, до того, как узнал вас и разобрался во всех обстоятельствах.
      - Вам нет необходимости извиняться, Барон Капитан. Это я благодарю вас за оказанное гостеприимство и доброту. Если я когда-либо в будущем ступлю на борт вашего корабля, то только после того, как докажу, что достоин этой чести.
      - Чертовски красиво сказано, - пробормотал Аримиад, когда мы в сопровождении людей "Нового аргумента" шагали по шатким мосткам и палубам к тому месту, где нас ожидала лодка для возвращения на -Суровый щит". - Слишком напыщенные слова для человека, который покушался на убийство собственной сестры! И за что? Только за то, что она угрожала открыть всему миру правду о нем! Вы - негодяй и мошенник. Имейте в виду, вы должны будете убраться с моего корабля сразу же после Мессы. Потом живите как знаете, ищите себе пристанище на чьей-нибудь стоянке. Может быть, на каком-либо корабле вас и примут, в чем я сомневаюсь. Вы хуже мертвецов, вы оба!
      Лодка, покачиваясь, выплыла на мелководье. Наступление ночи ощущалось все заметнее, с лагуны подул холодный ветер, и зашуршали тростники. Аримиад поежился.
      - Быстрее, лентяи! - гаркнул он на возчиков и ударил ближайшего кулаком. Вы двое поссорили меня с капитанами других кораблей. К завтрашнему дню про вас узнают все. Считайте, что вам повезло, ибо на Мессе не разрешается проливать кровь. Не допускается убивать даже насекомых. Я бы лично вызвал вас на поединок, если бы считал вас достойными такой чести...
      - Кровный Поединок, мой Барон? - спросил фон Бек. Он не мог удержаться от соблазна использовать эту зацепку. Его искренне развлекала вся эта кутерьма. Вы хотели бы вызвать Принца Фламадина на Кровный Поединок? Ведь это исключительная прерогатива всякого Барона Капитана, разве не так?
      На эти слова графа Аримиад отреагировал таким яростным взглядом, что окружавшие нас болота могли бы вспыхнуть, как порох.
      - Попридержите свой язык, граф фон Бек. Я не знаю, в каких преступлениях вы виновны, но, несомненно, все скоро прояснится. И вы тоже получите сполна за свой обман!
      - Лишний раз убеждаюсь в справедливости слов, что ничто не распаляет человека сильнее, чем обнаруженный самообман, - сказал мне фон Бек негромко.
      Но Аримиад все же услышал это.
      - Наше гостеприимство ограничено некоторыми условиями, граф фон Бек. Если вы нарушите эти условия, то, по Закону, я имею право выгнать вас или поступить еще хуже. Будь моя воля, я бы повесил вас обоих на салинге. Вы должны быть благодарны этим морально разложившимся и физически немощным старикам на борту "Нового аргумента" за их посредничество и заступничество. Вам повезло, что я уважаю закон. В отличие от вас, как оказалось.
      Я проигнорировал его слова. Моя голова была занята серьезными размышлениями. Появилась догадка о том, каким образом Принц Фламадин оказался один в Маашенхайме. Но почему же он отказался жениться на своей сестре-двойняшке Шарадим? Ведь он с самого начала должен был знать, чего от него ожидают. И действительно ли он пытался убить ее? Был ли он на самом деле мошенником, испугавшимся разоблачения? Неудивительно, что общество отвернулось от него, если все так обстояло в действительности! Люди должны были возненавидеть того, кого лишь вчера считали великим героем, кого боготворили они не могли простить того факта, что их идол оказался подверженным обычным человеческим порокам!
      Аримиад ворчливо разрешил нам пойти вместе с ним во дворец.
      - Но будьте осторожны, - предупредил он, - малейшее нарушение закона с вашей стороны - и у меня будет повод выгнать вас отсюда... Мы возвратились в свои комнаты. Оказавшись наконец-то наедине, мы разразились веселым громким смехом.
      - Бедный Барон Капитан рассчитывал поднять свой престиж за наш счет, а получилось, что он окончательно потерял лицо перед своими коллегами! О, как бы он хотел убить нас. В эту ночь я задвину засов нашей двери. Не хотел бы я вдруг неожиданно исчезнуть...
      В отличие от фон Бека, меня это не особенно забавляло, ибо мне предстояло разрешить еще немало загадок. Ведь сутки назад я считал, что мне повезло: я обладал властью и престижем в этом мире. Теперь же у меня все это отняли. И если Шарадам действительно пользовалась властью в Драахенхайме, то почему меня вызвали для того, чтобы я вошел в тело принца?
      Ничего подобного я прежде не испытывал. Они призывали Шарадим, мою сестру-близнеца (и кто это - они?), возможно, потому, что уже знали: она обладает реальной властью, а я - просто мошенник, передавший свое имя герою нескольких бестселлеров. Такое объяснение было вполне логичным. И все же Рыцарь в Черном и Золотом и слепой капитан, казалось, считали важным, чтобы Вечный Воитель явился на эти земли.
      Я изо всех сил старался не слишком углубляться в данные проблемы, а заняться непосредственными земными делами.
      - Нам разрешили находиться здесь до и во время Мессы. А после - мы люди вне закона, отщепенцы, изгнанники, прекрасная дичь для бандитов Аримиада, топливо для его печей. Таково наше будущее, обрисованное вкратце, не так ли?
      - Да, именно так я представляю себе нашу дальнейшую историю, - согласился фон Бек. - Похоже, Аримиад уверен, что нас никто не примет. Но я не так уж жажду заработать право находиться на таком корабле. - Пока он говорил, каюта вдруг затряслась и нас отбросило к дальней стене. "Суровый щит" снова начал движение. - Есть ли у нас шансы попасть на какой-либо другой корабль или на другую землю? Как мне кажется, в Срединных Болотах это не проблема.
      - Лучше всего переждать здесь до Мессы. Там мы сможем разобраться, кто считает Принца Фламадина призовой лошадкой, кто не верит в историю Шарадим и кто искренне не любит меня.
      - Мне думается, что вы приобретете здесь новых друзей. Либо вы как Принц Фламадин несете ответственность за совершенные преступления, либо вы жертва лживой пропаганды. Я хорошо знаю, как это ужасно - превратиться в мерзавца за один день. Гитлер и Геббельс - большие мастера в подобном искусстве. Но возможно, что на Мессе выяснится, что вы вовсе не виноваты.
      - С чего же мне начать?
      - Этого нам не дано решить до завтрашнего дня. А пока разумнее всего оставаться здесь. Вы заметили, что я позвонил и вызвал прислугу, как только мы вошли сюда?
      - Но никто не пришел. А ведь обычно слуги появляются мгновенно. Похоже, радушному гостеприимству Аримиада пришел конец.
      Мы не были голодны и, умывшись, легли спать. Я знал, что должен отдохнуть, но помешали кошмары. Голоса звали Шарадим, эти голоса вконец замучили меня. Потом, когда я еще глубже погрузился в это сновидение, я увидел женщин, которые звали мою сестру. Высокие, поразительно красивые женщины с прекрасными фигурами и миловидными лицами. Я хорошо знал их великолепные, стройные тела, высокие скулы, большие, чуть раскосые, миндалевидные глаза, маленькие уши и мягкие, нежные волосы. Они были одеты по-разному, но только этим и отличались. Женщины, которые встали в кружок вокруг бледного огня, и чьи голоса наполняли ночную тьму, были женщинами элдренами. Они были той расы, которую иногда называют Вадхаг, а иногда - Мелнибон. Этот народ родствен народу Джона Дейкера. В качестве Вечного Воителя я принадлежал и к тем, и к другим. Будучи Эрикезе, я когда-то любил такую женщину.
      И вдруг, когда языки белого пламени стали короче и видимость улучшилась, я задрожал от экстаза и ужаса, закричал, стал тянуть руки: я жаждал прикоснуться к лицу, которое узнал.
      - Эрмижад! - кричал я. - О дорогая моя! Я здесь, я здесь! Проведи меня через пламя! Я здесь!
      Но женщина, руки которой были переплетены с руками сестер, не услышала меня. Она стояла закрыв глаза, читала нараспев стихи и раскачивалась в такт. Теперь я усомнился в том, что это именно она. Если только это не элдрена, которая вызвала меня к этим женщинам и заставила Шарадим думать, что они меня позвали. Огонь разгорался все ярче, он стал слепить меня. Я снова поглядел на нее. Я был почти уверен, что она - моя погибшая любовь.
      Из этого сна меня перекинуло в другой. Теперь я уже не знал своего имени. Я видел красное небо, по которому летали драконы. Огромные летающие рептилии, казалось, подчинялись группе людей, стоявших посреди почерневших руин некоего города. Я не был среди этих людей. Они тоже напоминали мне эддренов, хотя их одежда была более изысканной, почти шикарной, хотя я не уверен в этом. Но это были элдрены из другого места и другого времени. Они казались чем-то расстроенными. Между ними и летающими в небе драконами была какая-то связь, но я не понимал смысла этой связи, хотя сохранил эхо памяти (или ее предчувствие, что для меня одно и то же). Я попытался заговорить с одним из своих компаньонов, но они вроде бы и не замечали, что я рядом. Вскоре после этого оказалось, что я отошел от них и стоял на стеклянной равнине без горизонта. Равнина изменила свой цвет с зеленого на голубой и снова на зеленый, как будто она только что была создана и цвет еще не установился окончательно. Со мной разговаривало некое существо, ошеломляюще красивое, с золотистой кожей, кроткими и ласковыми глазами. Почему-то я был фон Беком. Слова не имели для меня никакого смысла, так как были обращены не к тому человеку. Я попытался рассказать этому существу всю правду, но язык не шевелился. Я был статуей, изваянной из того же стекла, что и вся равнина.