В дни войны между кораблями наше судно завоевало четырнадцать стоянок, включая Рваное Знамя, Дрейфующий Торф, Освобожденного Омара, Акулу-Охотницу, Сломанное Копье и другие корабли.
      Фон Бека эти слова заинтересовали больше, чем меня.
      - Вы называете ваши жилища стоянками? Ведь, как мне кажется, это всего лишь полоски суши, между которыми плавают корабли.
      И снова хранитель портовых складов смутился.
      - Именно так. Якорным стоянкам дают название по тому предмету, который они больше всего напоминают на карте. По очертаниям.
      - Ну конечно, - ответил фон Бек, снова приложив ко рту платочек. Извините, я сразу не сообразил.
      - Можете задавать любые вопросы, - постарался проявить любезность Мофер, ведь мы обменялись именами, и нам" запрещено сообщать вам только Святое.
      Теперь мы подошли к мостику, и перед нами оказалась подъемная решетка, сплетенная из прочных железных прутьев, сквозь которую мы могли видеть большой зал, тускло освещенный лампами. Мофер выкрикнул команду - решетка поднялась, пропуская нас. Зал был богато украшен. Сюда почти не проникала сажа из топок корабля. Прозвучал звук трубы (весьма неприятный на слух, надо сказать), и из затененной галереи над головой послышался голос:
      - Приветствую наших почетных гостей. Пусть они пируют сегодня вместе с Бароном Капитаном и остаются с нами до Мессы.
      Говорившего мы почти не видели, вероятнее всего, он был лишь герольдом. В другом конце зала на широкой открытой лестнице появился низкорослый, коренастый человек с лицом призера кулачного боя. Его манеры явно говорили о том, что он очень агрессивен по натуре, но изо всех сил старается сдерживать свой воинственный темперамент. У груди он держал шапочку, расшитую сложными золотыми, красными и синими узорами, брюки на толстых ногах были украшены разноцветными шарами, а шляпы, подобной той, что красовалась у него на голове, я никогда прежде не видывал. Это было сооружение наподобие цилиндра с узкими полями. Вероятно, ее чем-то набили изнутри. Цвет шляпы был горчичным и настолько ярким, что слепил мне глаза. Я едва сдержал смех.
      Хозяин этого костюма считал свое одеяние не только впечатляющим, но и роскошным; спускаясь с лестницы, он сделал учтивый жест, как бы здороваясь с нами, потом повернулся к Моферу Горбу:
      - Вы уволены, хранитель портовых складов. Надеюсь, вам сообщат, что вы больше не отвечаете за снабжение. С вашей стороны было непростительно принять наших гостей за болотных червей. В результате вы потеряли хороших помощников.
      Мофер Горб низко поклонился:
      - Принимаю ваши претензии, Барон Капитан.
      Корабль неожиданно содрогнулся, казалось, он издает тяжкие стоны и жалобы. Нам пришлось схватиться за что попало, чтобы не упасть. Потом Мофер Горб продолжил:
      - Я передам свои полномочия следующему по команде и прикажу изловить хороших червей для наших котлов.
      Хотя я лишь туманно представлял себе, о чем идет речь, в желудке снова возникли позывы к рвоте. Мофер Горб быстро вышел из зала, и решетка с шумом опустилась, а Барон Капитан шагнул к нам.
      - Я - Аримиад-наам-Слифорд-иг-Фортан, Барон Капитан этого корабля, счетовод Хватающей Руки. Для меня большая честь принимать вас и вашего друга.
      Он обращался напрямую ко мне с некоторой примирительной интонацией. Видимо, он заметил удивление на моем лице и улыбнулся:
      - Знаете то имя, которое вы назвали моему хранителю портовых складов, было лишь частью ваших титулов, как я понимаю, ибо вы, очевидно, сочли унизительным для себя представиться полным вашим именем перед таким ничтожеством, как он. Однако, как Барон Капитан, я имею право обращаться к вам так, как всем нам известно, по крайней мере здесь, в нашем Маашенхайме, не так ли?
      - Вы знаете мое полное имя, Барон Капитан?
      - Да, конечно, ваше высочество. Я знаю о вас из литературы. Все читали о ваших походах на рейдеров Тайнура. О ваших поисках Старого Пса и его ребенка. О тайнах, которые вы разгадали в Диком Городе. И о многом-многом другом. Вы такой же герой Маашенхайма, ваше высочество, как и вашего родного Драахенхайма. У меня нет слов, чтобы выразить, как я счастлив принимать вас в своем доме, и отнюдь не стремлюсь при вашей помощи рекламировать себя или этот корабль. Хочу, чтобы вы окончательно поняли, что мы действительно горды принимать вас здесь, на борту нашего корабля.
      Мне с трудом удавалось сдержать улыбку, глядя, как этот неприятный маленький человечек делает неуклюжие и довольно противные попытки продемонстрировать хорошие манеры. Я решил, что мне следует вести себя более высокомерно, ведь от меня ожидают именно подобного поведения.
      - И как же вы намерены называть меня?
      - О, Ваше Высочество! - проговорил он. - Ведь вы - Принц Фламадин, Избранный Владыка Валадека и герой всех Шести Земель Колеса!
      Наконец-то я, кажется, услышал свое имя. И снова испугался, что от меня ожидают большего, чем то, на что я способен.
      - Вы и от меня скрыли этот большой секрет, Принц Фламадин, - язвительно заметил фон Бек.
      Но ведь я еще раньше рассказал ему о всех своих обстоятельствах. Я многозначительно поглядел на него.
      - Итак, господа, вы должны принять мое приглашение и быть гостями на пиру, который я для вас приготовил, - объявил Барон Капитан Аримиад и указал в дальний конец зала.
      Одна из стен медленно поднялась вверх, и нашему взору открылась ярко освещенная комната, посреди которой стоял дубовый стол, уставленный тарелками с угощениями довольно мерзкого вида. Я постарался избежать взгляда фон Бека и стал просить провидение, чтобы на столе нашлось хоть что-нибудь, пригодное для меня.
      - Я понимаю, дорогие господа, - продолжал Аримиад, провожая нас до приготовленных мест за столом, - что вы решили путешествовать на нашем корабле и что цель вашего путешествия - Месса.
      Поскольку мне было страшно любопытно узнать, что же это за Месса, я кивнул.
      - Мне кажется, вы ищете новых приключений, - говорил тем временем хозяин. Его огромная шляпа опасно закачалась, когда он уселся рядом со мной. Запах от него исходил почти такой же отвратительный, как и от его работников. Я знал, что этот человек не только презрительно относился к хорошим манерам, но едва ли вообще знаком с самыми обычными правилами приличия. Более того, я был убежден, что, если бы он не рассчитывал извлечь какую-то выгоду для себя из нашего пребывания на корабле, он бы запросто перерезал нам глотки, а тела бросил в топки своих паровых котлов. Я испытал облегчение от того, что он распознал меня как Принца Фламадина (или по ошибке посчитал меня Принцем), и решил воспользоваться его гостеприимством как можно короче. Во время пира я спросил его, через сколько дней мы доберемся до места проведения Мессы.
      - Дня через два. Ведь вы наверняка хотите попасть туда раньше, чем соберутся все остальные, не правда ли? Кроме того, мы можем усилить скорость передвижения. Простая регулировка механизма и увеличение подачи топлива...
      Я торопливо покачал головой:
      - Два дня меня вполне устраивают. На эту Мессу приезжают все?
      - Представители всех Шести Земель, как вам известно, ваше высочество. Я, конечно, не могу отвечать за отдельных необычных посетителей нашей Мессы. Мы устраиваем ее, как вы знаете, в Маашенхайме, в том месте, где земли сходятся вместе. Каждый год, со Дня Перемирия, когда наконец прекратилась война между кораблями. В соответствии с Перемирием явятся, конечно, многие, даже болотные черви, эти ужасные отщепенцы, не имеющие ни кораблей, ни своего жилища. Да, они могут прийти и не попасть в топку. В остальном же компания подберется вполне приличная, все знатные господа. Никто не запретит вам присутствовать. Считайте, что "Суровый щит" - ваш!
      - Весьма обязан, Барон Капитан. Слуги приходили и уходили, ставили на стол ужасные кушанья. Мне показалось, что отказ от угощения здесь не сочтут оскорблением. Я обратил внимание, что фон Бек так же, как и я, отважился отведать только салат из болотных растений.
      - Простите меня, Барон Капитан, - впервые заговорил фон Бек. - Уверен, что его высочество сообщил вам, что я лишился памяти из-за ужасных обстоятельств, в которых оказался. Не скажете ли, о каких других землях вы говорите?
      Мне очень понравилась прямота фон Бека и прекрасная выдумка насчет потери памяти, которая снимала многие наши проблемы.
      - Как известно его высочеству, - сказал Аримиад с едва скрываемым нетерпением, - у нас существует Шесть Земель Колеса: Маашенхайм - наша Земля; Драахенхайм, Земля, которой правит Принц Фламадин, когда он, конечно, не путешествует по другим частям света, - Кивок в мою сторону. - А также Гнеестенхайм, Земля Женщин-Призраков. Есть еще три:
      Барганхайм, на который претендует медвежье племя урсинов; Флуугенхайм, народом которого руководит Летающий Остров, и Рутзенхайм, у воинов которого светящаяся кровь. И, конечно, Центральная Земля - оттуда никто не приходит и туда никто не осмеливается пойти. Мы называем ее Землей Альптруменхайм, Землей Болот Ужаса. Ну как, теперь вспомнили, граф фон Бек?
      - Да, вполне, Барон Капитан. Благодарю. У меня и в лучшие времена была плохая память насчет наименований.
      Мне показалось, что Барон Капитан испытал облегчение, когда снова повернул ко мне свою недовольную физиономию. Он едва удерживался в рамках вежливости.
      - Будет ли присутствовать на Мессе ваша невеста? Или же Принцесса Шарадим осталась охранять ваши владения, пока вы в отъезде?
      - А, вот вы о чем, - ответил я, оправившись от растерянности, которую не сумел скрыть. - Принцесса Шарадим. Пока не могу ответить.
      И в этот момент откуда-то из глубины сознания я услышал слова: Шарадим! Шарадим! Фардрейка надо освободить!"
      Я сослался на усталость и попросил Барона Капитана проводить меня в мою комнату. Она соседствовала с комнатой фон Бека.
      - Плохо себя чувствуете, герр Дрейкер? Боитесь, что они разоблачат вас и на Мессе появится настоящий принц? - с тревогой спросил меня фон Бек.
      - О, я почти не сомневаюсь, что я и есть настоящий принц, друг мой. Но меня поразило Другое. Единственное имя, которое я услышал в этом мире и которое мне знакомо, - это имя женщины, с которой я действительно помолвлен!
      - Тогда вас не смутит, когда вы встретитесь с ней воочию.
      В ту ночь я едва сомкнул глаза. Я почему-то боялся заснуть.
      Глава 3
      На следующее утро я поднялся не без труда. Ночь была наполнена видениями и галлюцинациями, образами поющих женщин, сражающихся воинов, голосами, которые звали и Шарадим, и меня, произнося мое имя на разные лады.
      Я заканчивал утренний туалет, когда пришел фон Бек и сказал, что я неважно выгляжу.
      - Вам постоянно снится прежняя жизнь?
      - Не постоянно, - отвечал я, - но часто. Фон Беку выдали свежую одежду. Однако он неловко чувствовал себя в мягкой кожаной рубахе и кожаных брюках. На плечах красовалась куртка из более толстой кожи, на ногах - высокие сапоги.
      - В этом одеянии я похож на опереточного разбойника, - заявил он.
      Его явно забавляла ситуация, в которой мы оказались, и, должен признаться, мне нравилось его общество. Во всяком случае, он отвлекал меня от тревожных размышлений о предопределении и обреченности.
      - Эта одежда хотя бы чистая! О, вижу, они принесли горячую воду. Нам, вероятно, очень повезло. Вы так расстраивались вчера вечером, что я забыл поблагодарить вас за помощь. - Фон Бек протянул руку:
      - Предлагаю вам свою дружбу.
      Мы обменялись рукопожатием.
      - Я рад иметь компаньона, вроде вас. Не ожидал такого везения. Читал о многих чудесах, происходящих на Срединных Болотах, - продолжал он, - но никак не думал, что увижу этот огромный и неуклюжий корабль. Я встал сегодня пораньше и осмотрел машинное отделение. Как топорно все сделано. Конечно, это паровой двигатель, и он действует и выполняет свою работу. Вы никогда не видели столько цилиндров и клапанов на таком раннем этапе исторического развития! Двигатель, должно быть, чрезвычайно старый, поэтому одно-два столетия назад в нем кое-что усовершенствовали: повсюду заплаты, грубая сварка, следы неуклюжего ремонта. Котлы и печи циклопических размеров, но какая при этом производительность! Ведь эта махина все-таки двигается; ее водоизмещение не меньше, чем у вашего прославленного лайнера "Куин Элизабет", а ведь корабль лишь частично поддерживается водой. Конечно, его работа зависит в большей степени от человеческого фактора. Должен сказать, что мое инженерное образование ограничено одним годом учебы в техническом колледже. На этом настоял отец. У него были передовые взгляды.
      - Более передовые, чем у моего, - ответил я. - Я ни черта не смыслю в подобных механизмах. А жаль. И дело вовсе не в том, что у меня было иное призвание. В мое время была востребована магия или то, что в двадцатом столетии назвали подобным термином.
      - Моя семья тоже имеет отношение к магии, - сказал фон Бек, иронически улыбнувшись.
      И граф фон Бек рассказал мне об истории своей семьи начиная с семнадцатого века. Как выяснилось, его предки всегда имели средства Для путешествий по разным землям и разным мирам с иными законами жизни.
      - Всегда существуют общие закономерности в жизни параллельных миров, добавил он, - но мы не пересекаем их границ, разве что специально вторгаясь туда.
      Вот почему он искал помощи того, кого называл "Сатаной" в своей борьбе против Гитлера. Сатана помог ему добраться до Срединных Болот и подсказал, что в болотах он может найти способ победить канцлера.
      - Тот ли это Сатана, которого низвергли с небес, или же он является малым божеством, лишенным свободы божком, я так пока и не выяснил. Тем не менее он помог мне.
      Я испытал некоторое облегчение: фон Бек не станет вмешиваться в мою жизнь, некоторые факты которой стали теперь ему известны. Область его воздействия, казалось, едва ли включала сверхъестественные явления, хотя он принимал как само собою разумеющееся существование жизни в других измерениях.
      Фон Бек уже успел частично исследовать этот корабль. Он повел меня вниз по скрипучим деревянным коридорам того, что я мысленно назвал дворцом Барона Капитана. Мы вышли в гостиную, завешанную какими-то стегаными одеялами. Судя по качеству этих одеял, они были сработаны в другом мире. Посредине стоял деревянный стол. Я попробовал кусочек соленого толченого сыра, черствого хлеба, глотнул жидкого йогурта и, наконец, остановился на относительно чистой воде в кувшине и сваренных вкрутую яйцах неизвестных мне птиц. Потом прошел вслед за фон Беком через проходы и узкие коридоры на мостки, проложенные между двумя мачтами. Мостки так сильно раскачивались, что у меня закружилась голова и мне пришлось схватиться за поручни. Далеко внизу матросы занимались своей работой. Я заметил, что тачки возили животные, похожие на волов, слышал женщин, перекликавшихся из окна в окно, видел детей, игравших с собаками на нижней палубе. И повсюду клубился дым, иногда полностью закрывая видимость. Временами ветер относил дым в сторону, и открывался общий вид на жизнь корабля. Тогда можно было ощутить запах болота, расстилавшегося вокруг, по которому медленно и тяжеловесно продвигался "Суровый щит". Маашенхайм, хоть и представлял собой ровную низменность преимущественно серо-зеленого цвета, был по-своему привлекателен. Облака редко и ненадолго рассеивались над болотами, но тот свет, который просачивался сквозь них, постоянно менял тональность, всякий раз по-новому освещая лагуны, болотные заводи, узкие полоски суши стоянки, как называли их эти кочевники. Стайки странных красивых птиц пробегали по воде и щебетали в тростнике. Иногда они высоко взлетали в небо и уносились к далеким горизонтам. В отличие от них, местные животные торопливо продирались через заросли травы и тростника, лишь изредка поднимая головы из воды. Больше всего меня поразило существо, похожее на выдру, но крупнее ее. Как мы узнали позднее, это существо называлось ваасар-Хунд. Я понял, что язык, на котором здесь говорили и которым я свободно владел, был тевтонского происхождения, чем-то вроде смеси древнегерманского, голландского и в меньшей степени английского и скандинавского. Теперь я знал, что имелось в виду, когда мне сказали, что этот мир ближе к тому миру, где я был Джоном Дейкером и который покинул, чем к тому, в котором я был Вечным Воителем.
      Водяные собаки были такими же игривыми, как и выдры, и сопровождали корабль, держась на безопасном расстоянии, когда корабль входил в глубоководные места (хотя никогда полностью не отрывался от дна). Животные лаяли и выпрыгивали наружу, выпрашивая объедки, которые жители бросали им.
      В то утро я быстро понял, что люди на борту корабля и сам корабль не такие уж зловещие, однако нынешний правитель был весьма неприятной личностью.
      Обитатели корабля привыкли жить в атмосфере омерзительного чада из дымоходов, привыкли к зловонию, но тем не менее выглядели жизнерадостными и дружелюбными по отношению к нам, поскольку были убеждены, что мы неопасны для них и не являемся "болотными червями". Как мы узнали, они называли червями всех, кто не имел своего корабля или ставился вне закона за то или иное преступление, или же тех, кто предпочитал жить на земле. Существовали банды "болотных червей", которые нападали на корабли, когда представлялся удобный случай; иногда эти банды захватывали заложников с кораблей. Но мне показалось, что не все "болотные черви" обязательно такие уж злодеи и что на них непременно надо охотиться. Еще мы узнали, что именно Барон Капитан Аримиад издал приказ, гласивший, что все жители суши должны быть убиты, а их трупы отправлены в топки корабля. Как сообщила нам одна женщина, занимавшаяся обработкой шкуры, из-за этого никто из жителей суши не торгует теперь с "Суровым щитом". Мы вынуждены сами разыскивать себе пропитание и полностью зависим от того, что добудет хранитель портовых складов у болотных червей". И женщина возмущенно пожала плечами.
      Мы узнали, что можно быстро перемещаться по кораблю, если пользоваться специальными снастями, натянутыми между мачтами. Так мы сэкономили время, не пробираясь по извилистым улочкам внизу и не рискуя заблудиться. Между мачтами были установлены постоянные лестницы с перилами, так что можно было не опасаться упасть вниз, на дома.
      Мы присоединились к группе молодых мужчин и женщин, очевидно благородного происхождения, хотя они были не особенно хорошо одеты и выглядели такими же замурзанными, как и простолюдины. Они увидели нас, когда мы перешли по крыше осадной башни, пытаясь осмотреть заднюю часть корабля, где находились огромные лопасти руля для поворота и торможения. К этим манипуляциям приходилось нередко прибегать, когда корабль глубоко зарывался в болотную грязь. Одна из женщин представилась нам. Это была ясноглазая молодая особа лет двадцати, одетая в поношенный кожаный костюм, такой же, как на фон Беке.
      - Меня зовут Белланда-наам-Фолфаг-иг-Форнстер, - заявила она и приложила шапочку к сердцу. - Мы хотим поздравить вас с победой над Мофером Горбом и его бандитами. Они привыкли нападать на умирающих с голоду чужаков. Надеемся, вчера вы преподали им хороший урок. Хотя я сомневаюсь, что этих людей можно чему-то научить.
      Она представила нам своих двух братьев и Друзей.
      - Вы похожи на студентов, - сказал фон Бек. - На борту есть какой-нибудь колледж?
      - Есть, - ответила девушка, - и мы там учимся, когда его открывают. Но поскольку наш новый Барон Капитан захватил власть, стимула к учению нет никакого. Он презирает все то, что, по его мнению, есть одно слюнтяйство: искусство, науки. Так длится последние три года, и все другие корабли отвернулись от нас. Те, кто смог сбежать с "Сурового щита", кто обладал знанием или умением, пригодными на других кораблях, уже ушли. У нас же нет ничего, кроме молодости и желания учиться. Так что у нас мало надежды сменить место жительства. В истории кораблей бывали и худшие тираны, злобные поджигатели войн, просто идиоты, но, знаете, весьма неприятно сознавать, что ты - объект насмешек всех окружающих, что ни один приличный мужчина с другого корабля никогда не пожелает жениться на тебе. Он даже постесняется встречаться с тобой - из опасения, что вас увидят вместе. И только на Мессе нам удается установить какую-то связь с другими, но такие контакты и слишком кратковременны, и формальны.
      - Ну а если вы вообще уйдете с корабля, насовсем?.. - начал фон Бек.
      - Тогда мы - болотные черви со всеми вытекающими из этого последствиями. Остается только надеяться, что нынешний Барон Капитан упадет под катки или как-либо иначе осчастливит нас своим исчезновением раз и навсегда. Поскорее бы!
      - Ваш титул наследственный? - спросил я девушку.
      - Обычно титулы переходят по наследству. Но Аримиад сверг нашего старого Барона Капитана. Аримиад служил стюардом у Барона Капитана Недау, а потом, как часто бывает, когда бездетный правитель стареет, принял на себя многие функции правителя. Мы были готовы к выборам нового Барона Капитана из числа ближайших членов семьи Недау. Он состоял в родстве с моей матерью по линии Форнстеров. Кроме того, дядя Арбрека, - она указала на рыжеволосого молодого человека, который так засмущался, что румянец на его щеках стал одного цвета с волосами, - был Владыкой Рендепом, а у него - Поэтическая Связь с правителем. И наконец, Дореси Святых Моникан имели близкое кровное родство, делавшее его законным претендентом на высшую власть, хотя он в последнее время стал отшельником, принял обет целомудрия и зарылся в книги. Таким образом, все они могли быть избраны. Но затем наш Барон Капитан Недау в силу дряхлости и слабоумия (а из-за чего же другого?) объявил Кровный Поединок. Этот обряд не совершался со времен Войны Кораблей, то есть уже много лет. Но все же он записан в Своде законов, и, следовательно, его следует чтить и исполнять. Почему Недау вызвал на поединок Аримиада, мы никогда так и не узнаем, но мы допускаем, что тот сам уговорил Недау на этот шаг, или же они оскорбили друг друга, или из-за какого-то шантажа. Как бы там ни было, Аримиад, естественно, принял вызов Недау. Поединок состоялся на главных подвесных мостках, а мы все наблюдали за битвой внизу, как предписывает традиция, которую все, еще живущие на белом свете, давно позабыли. Правда, густой дым из труб скрыл от нас последние, самые важные моменты этой дуэли. Естественно, победил Аримиад, Недау получил удар кинжалом прямо в сердце и свалился на рыночную площадь, футов на сто или больше ниже мостков. Вот как получилось, что у нас правит теперь большой невежественный тиран.
      - Я знаю кое-что о тиранах, - заметил фон Бек, - поэтому позволю себе предупредить вас: не безопасно ли так громко и прилюдно критиковать правителя?
      - Возможно вы правы, - согласилась девушка, - но я знаю, что он трус и что другие Бароны Капитаны стараются вообще не иметь с ним никаких дел. Его никогда не приглашают на общие празднества, никто не посещает нас. Мы - изгои общества. Все, что у нас осталось, - ежегодная Месса, когда все должны собираться вместе. Но даже и на Мессе все другие корабли оказывают нам минимум внимания. "Суровый щит" имеет репутацию варварского судна, едва ли достойного места в нашей туманной истории со времен Войны Кораблей. И все потому, что Аримиад вызвал к жизни тот старинный закон о передаче власти посредством поединка. То есть, как мы все считаем, через убийство старого правителя, своего хозяина. Если бы он совершил дальнейшие преступления против своего же народа, если бы он попробовал заставить замолчать родственников старого правителя, как, например, нас, то от него бы полностью отказались все другие благородные господа и лишили бы его высокого звания и титула. Его попытки обеспечить себе их признание выглядели смехотворными и наивными, как и все его махинации. Всякий раз, когда он пытался завоевать их расположение - будь то подарками, демонстрацией своей смелости или показной жесткой политикой по отношению, например, к болотным червям, - он только еще больше отторгал их от себя, столь неуклюжи были эти попытки. - Белланда улыбнулась. - Так что критиковать Барона - это одно из наших любимых развлечений на борту "Сурового щита".
      - И вам никак не избавиться от него?
      - Никак, Принц Фламадин. Ведь только Барон Капитан может вызвать его на Кровный Поединок.
      - А другие Бароны Капитаны не могут помочь вам в борьбе против Аримиада? поинтересовался фон Бек.
      - Законным путем - не могут. Так гласит Великое Перемирие, заключенное в конце Войны Кораблей. Закон запрещает вмешиваться во внутренние дела других кораблей-городов, - сказал заикающийся Арбрек. - И мы гордимся таким законом. Но в настоящее время он не на пользу "Суровому щиту"...
      - Теперь вы понимаете, - снова улыбнулась Белланда, - почему Аримиад ищет с вами дружбы, заискивает и старается подольститься к вам, Принц Фламадин?
      - Должен признать, что это не очень приятно. Но почему он так поступает, если не чувствует себя обязанным цивилизованно относиться к собственному народу?
      - Он считает, что мы слабее его. Вы - сильнее, по его понятиям. Но истинная причина, по которой он стремится заручиться вашим одобрением, состоит в том, что он надеется произвести впечатление на других Баронов Капитанов на Мессе. Если на его стороне будет знаменитый Принц Фламадин из Валадека, когда он явится на Мессу, то, как он думает, другие должны будут принять его в свой круг.
      - И это - единственная причина? - рассмеялся фон Бек.
      - Во всяком случае - главная, - ответила девушка. - Ведь он простой, примитивный человек, не так ли?
      - Чем проще человек, тем он опаснее, - сказал я. - Нам хотелось бы помочь вам, Белланда, освободиться от его тирании.
      - Мы можем рассчитывать исключительно на несчастный случай, - ответила она. Девушка говорила открыто. Стало ясно, что они не желали делать убийство непременною вехой в истории своего корабля.
      Я был рад, что Белланда просветила меня на этот счет, и решил обратиться к ней за помощью.
      - Со слов Аримиада я понял, что считаюсь здесь чем-то вроде народного героя. Он упоминал о приключениях, не совсем знакомых мне. Вы знаете, в чем их смысл?
      Девушка снова засмеялась:
      - Вы либо слишком скромны, Принц Фламадин, либо весьма умело разыгрываете скромность. Конечно, вы не можете не знать, что в Маашенхайме, так же, как и в других землях Колеса, о ваших подвигах рассказывают в каждом доме и на всех ярмарках. По всему Маашенхайму продаются книги о том, как вы победили того или иного огра или спасли от смерти ту или иную девушку. Вы же не станете утверждать, что никогда не видели этих книг!
      - Вот такую, например, - сказал другой молодой человек и протянул книгу в яркой обложке, которая напомнила мне наши старые викторианские книжки-ужастики по одному пенсу за штуку или десятицентовые романчики. - Видите? Я хотел бы получить ваш автограф, если не возражаете.
      - Вы говорили мне, что были избранником-героем во многих своих инкарнациях, герр Дейкер, но до этого момента у меня не было тому доказательств! - тихо сказал фон Бек.
      К моему великому удивлению, фон Бек взял книгу из рук юноши, осмотрел ее и передал мне. На обложке был изображен человек, несколько напоминающий меня. Он скакал верхом на существе, похожем на ящерицу, в руке его сверкал меч, который должен был обрушиться на врага - некую помесь водяной собаки и большого бабуина. Рядом с человеком в седле сидела испуганная девушка. На обложке красовалось броское название:
      -Принц Фламадин, воитель шести миров: В книге описывались великие подвиги Принца Фламадина, конечно, в основном, вымышленные, превозносились его красота и благородное сердце. Должен признаться я был смущен, чувствовал себя обескураженным, но при этом сам не заметил, как взял книгу в руки и поставил свою подпись - Фламадин - с пышным росчерком. Это поступок я совершил автоматически, мои действия были естественны, как и то, что я говорил и читал на местном языке. Да, я был героем этого мира, но героем, подвиги которого были полностью вымышленны, как, скажем, подвиги Джесса Джеймса, Буффало Билла или, в меньшей степени, некоторых популярных звезд спорта и шоу-бизнеса в двадцатом веке! Фон Бек добавил:
      - Вот не думал, что судьба сведет меня с человеком, таким же знаменитым, как Старый Шаттерхенд <Шаттерхенд - один из героев романов Г. Хагтарда> или Шерлок Холмс!
      - Неужели все написанное правда? - спросил молодой человек. - Трудно поверить, что вы совершили так много, а выглядите при этом совсем молодым!
      - Вам решать, что правда, что - нет, - ответил я. - Могу сказать, во всякой выдумке есть частица правды, как и в этой книжке.
      - А я готова верить каждому слову, - сказала Белланда, широко улыбнувшись. - Ходят досужие сплетни, что ваша сестра - главная движущая сила, а вам остается лишь разрешить талантливым писателям использовать ваше имя. Но теперь, когда я встретила вас. Принц Фламадин, я верю, что вы настоящий герой, до последнего дюйма.
      - Вы очень добры, - поклонился я. - Но моя сестра заслуживает большого доверия.
      - Принцесса Шарадим? Я слышала, что она не захотела, чтобы ее имя упоминалось в этих романах.
      "Шарадим"! Опять это имя! А ведь только вчера о ней говорили как о моей невесте.
      - Я случайно не обидела вас? - растерянно спросила Белланда. - Я бываю слишком непосредственна в разговоре, Принц Фламадин...
      - Нет-нет. А что, Шарадим - распространенное имя в этой стране?.. - задал я глупый вопрос, который смутил Белланду.
      - Не понимаю вас...
      Тут меня снова выручил фон Бек.
      - Я слышал, что Принцесса Шарадим - невеста Принца Фламадина.
      - Так оно и есть, - сказала Белланда. - И его сестра. Ведь такова традиция, разве нет? - Она смутилась еще больше. - Если я повторила глупую сплетню или поверила во всякие выдумки, прошу прощения...
      - Вам не за что извиняться, - заверил я девушку. Потом подошел к краю башни. Подул ветер, он развеял дым, и мне стало легче дышать, в голове все встало на свои места. - Я устал, иногда я забываю самые обычные вещи...
      - Пойдемте, - сказал фон Бек, - я помогу вам добраться до нашей комнаты. Пора отдохнуть.
      Я позволил ему увести себя от совершенно опешивших молодых людей.