Над вздыбленной землей катились огромные тучи, и молнии били в землю, рассекая темноту ночи, расщепляя деревья надвое и опаляя крыши, которые трещали и разрушались.
      Темная масса леса дрожала от ударов. Из нее вырвались шесть сгорбленных фигур, которые остановились, пристально вглядываясь вдаль, за низкие холмы в контуры города. Это был город с приземистыми стенами и стройными шпилями, грациозными башнями и куполами: у него было название, которое знал предводитель существ. Каарлаак у Плачущей Пустыни назывался он.
      Неестественного происхождения шторм был зловещим. Он стонал вокруг Каарлаака, когда существа прокрались сквозь открытые ворота и прошли через сумрак к изысканному дворцу, где спал Эльрик. Предводитель поднял боевой топор в своей когтистой руке. Группа подошла и осторожно остановилась, вглядываясь в обширный дворец, который стоял на холме, окруженный тонко пахнущими садами. Земля задрожала, когда молния хлестнула ее, и гром раскатился по взбаламученному небу.
      — Хаос помогает нам в этом деле, — проворчал предводитель. — Смотрите, охранники уже погружены в волшебный сон, и войти будет просто. Повелители Хаоса добры к своим слугам.
      Он сказал правду. Некоторые сверхъестественные силы сработали и охранники, охраняющие дворец Эльрика, попадали на землю, и их храп вторил грому. Слуги Хаоса прокрались мимо лежащих охранников, на главный двор, а оттуда в затемненный дворец. Они взобрались безошибочно по винтовым лестницам, тихо двинулись вдоль мрачных коридоров, и через некоторое время они добрались до покоев, где Эльрик и его жена спали беспокойным сном. Когда предводитель положил руку на дверь, послышался вскрик из комнаты:
      — Что это? Что за исчадья ада нарушают мой покой?
      — Он видит нас! — отчетливо прошептало одно из существ. — Нет, — сказал предводитель, — он спит, но такого чародея, как Эльрик, не так-то просто усыпить до оцепенения. Мы лучше поспешим и сделаем свое дело, потому, что если он проснется, то это будет сделать труднее.
      Он повернул ручку, и дверь открылась. Он приподнял свой топор. За кроватью, заваленной в беспорядке мехами и шелками, молния вновь разрезала ночь, осветив белое лицо альбиноса рядом с лицом его темноволосой жены. Когда они вошли, он приподнялся на кровати, и его темно-красные глаза открылись, уставившись на них. Секунду глаза казались совсем остекленевшими, а затем он заставил себя проснуться с силой выкрикнув:
      — Убирайтесь, — создания моих снов!
      Предводитель прыгнул вперед, выругавшись, но ему не было приказано убивать этого человека. Он угрожающе поднял свой топор.
      — Молчи, твоя стража не сможет тебе помочь!
      Эльрик вскочил с кровати и схватил существо за запястье, его лицо приблизилось к клыкастой морде. Из-за своего альбинизма он был физически слаб и нуждался в магии, которая давала ему силу. Но он так быстро двигался, что вырвал боевой топор из руки существа и сильно ударил его между глаз. Рыча, существо повалилось назад, но его спутники прыгнули на Эльрика. Их было пять, огромные мускулы двигались под их мохнатыми шкурами.
      Эльрик расколол одному череп, в то время как остальные боролись с ним. Его тело было забрызгано кровью и мозгами существа, и он задыхался от отвратительных зловоний, но сумел вырвать свою руку и обрушил топор на ключицу другого. Затем он почувствовал, как его схватили за ноги, он попытался подняться, не сумел и свалился назад без чувств. Гром и молния все еще нарушали тишину ночи, когда он очнулся с ломающейся от боли головой и медленно встал на ноги, опираясь на кровать. Эльрик обвел комнату мутным взглядом. Зарозиния исчезла. Единственной фигурой в комнате был окоченевший труп существа, которого он убил. Его черноволосая жена-девочка была похищена.
      Нетвердым шагом он подошел к двери и распахнул ее, зовя на помощь стражу, но никто ему не ответил.
      Его рунный меч Буреносец висел в городском арсенале, и нужно было время, чтобы его взять. Его горло сжимала боль и гнев, когда он бежал вниз по лестнице и коридорам, наполненный тревогой, пытаясь уразуметь значение исчезновения.
      Над дворцом все еще гремел гром, клубилась черная ночь. Дворец казался покинутым, и ему внезапно показалось, что он совершенно один, что его все бросили. Но когда он выбежал на главный двор и увидел бесчувственных стражей, он сразу понял, что их сон не может быть естественным, и реальное восприятие пришло, когда он бежал через сады, через ворота вниз в город, но нигде не было никаких признаков похитителей его жены.
      Куда они делись?
      Он поднял глаза к кричащему небу, и его белое лицо было окоченевшей злобной маской. Но он не заметил этого. Почему они забрали ее? У него были враги, он знал это, но никто из них не мог вызвать такую сверхъестественную помощь. Кто, кроме его самого, с помощью колдовства может сделать так, чтобы тряслись небеса и спал весь город.
      К дому повелителя Воашуна, главного сенатора Каарлаака и отца Зарозинии, Эльрик бежал, задыхаясь как волк. Он ударил кулаками в дверь, пронзительно крича удивленным слугам:
      — Откройте! Это Эльрик! Скорее!
      Двери открылись, и он прошел сквозь них. Повелитель Воашун сошел вниз по ступенькам из комнаты, его глаза были заспаны.
      — Что случилось, Эльрик?
      — Соберите своих воинов, Зарозиния похищена. Те, кто взяли ее, были демонами и могут быть уже далеко отсюда, но если они ходят по земле, мы сможем найти их.
      Лицо повелителя Воашуна тотчас стало тревожным, и он выкрикнул краткий приказ.
      — Я должен войти в арсенал, — закончил Эльрик, — я должен взять Буреносец.
      — Но ты отверг лезвие страха с его пагубной для тебя силой! — тихо напомнил ему Воашун.
      Эльрик нетерпеливо ответил:
      — Навсегда, но отрекаюсь от этого ради Зарозинии. Я должен взять Буреносец для того, чтобы привести ее назад. Быстро, давайте мне ключи! Повелитель Воашуна принес ключи и повел Эльрика в арсенал, где оружие и доспехи, которым владели его предки, висели столетиями без употребления. Через пыльные палаты Эльрик широким шагом прошел к нише, где казалось было нечто живое.
      Он узнал тихие стоны, которые шли из большого черного боевого меча, которые раздались, как только он протянул руку, чтобы взять его. Меч был тяжел, в совершенстве уравновешен, двуручный меч громадных размеров, от широкой поперечины его лезвие, гладкое и широкое, вытянулось на пять ступеней. Возле рукоятки были вытатуированы мистические руны и даже Эльрик не знал, что они точно означают.
      — Снова я должен брать тебя, Буреносец, — сказал Эльрик, одновременно пристегивая пряжку ножен к своей талии. — И я должен сказать, что мы оба соединились крепко, так что может быть ничто кроме смерти нас не разлучит. С этими словами он широким шагом вышел из арсенала и вернулся во двор, где конная стража уже беспорядочно ерзала в седлах, ожидая его приказания.
      Встав перед ними, он вытащил свой меч так, что странное черное сияние меча замерцало вокруг его белого лица, такого же бледного, как обесцвеченная кость. Он перевел взгляд с меча на всадников. — Вы погонитесь за демонами этой ночи. Ищите их в сельской местности, прочешите лес и равнину, каждый из вас сделает это ради принцессы! Похоже, что ее похитители обладают сверхъестественными силами, которые помогли ускользнуть, но я не уверен. Так идите и ищите хорошо!
      Всю дождливую ночь они искали, но не смогли найти следов как существ, так и жены Эльрика. А когда стало светать и в утреннем небе расплылось огненное пятно, его люди вернулись в Каарлаак, где их уже ждал Эльрик. Теперь он был полон ночного романтизма и любви к жизни, которым снабжал его меч.
      — Повелитель Эльрик, мы можем вернуться и прекратить поиск, или дневной свет может принести нам ключ к разгадке? — спросил один.
      — Он не слышит тебя, — прошептал другой, так как Эльрик не подал никакого знака.
      Но затем Эльрик повернул свою гудящую голову и холодно сказал:
      — У меня было время поразмыслить, и я должен искать свою жену с помощью магии. Разойдитесь, вы ничего не сможете сделать.
      Затем он заставил их вернуться в свой дворец, зная, что есть один путь, чтобы узнать, куда исчезла Зарозиния. Это был способ, который он не любил, но надо было его использовать.
      Быстро вернувшись, Эльрик навел порядок в своей комнате, запер дверь и пристально поглядел на мертвое существо. Его застывшее тело все еще было здесь, но боевой топор, которым он был убит, забрали его товарищи.
      Эльрик подготовил тело, вытянул его члены по полу, закрыл ставни на окнах, так что свет не проходил в комнату, и зажег жаровню в одном углу. Она закачалась на своих цепях так, что пропитанное растительное масло мгновенно вспыхнуло. Эльрик подошел к маленькому ящичку на окне и взял оттуда мешочек, затем он вынул из него пучок сухих трав и поспешно сжег их на жаровне так, что они дали тошнотворный запах, и комната начала наполняться дымом. Затем он встал над трупом, его тело оцепенело, и он начал петь заклинания на старом языке Мельнибонэ. Пение, едва похожее на человеческую речь, поднималось и опускалось и вновь поднималось до верхних высоких нот пронзительного крика.

* * *

      Жаровня, ярко пылая, распространяла неровный красный свет вокруг его лица, и гротескные тени прыгали по комнате. Труп на полу начал шевелиться. Его изуродованная голова задвигалась из стороны в сторону. Эльрик вытащил свой рунный меч, и поставив его перед собой, стал держать его двумя руками за рукоятку.
      — Возникни, бездушный! — приказал он.
      Медленно, двигаясь толчками, существо поднялось, негнущееся, прямое, и показало когтистым пальцем на Эльрика, а остекленевшие глаза существа глядели как будто бы вглубь его.
      — Я здесь, — прошептало оно, — по велению. Думаю, что ты не сможешь избежать своей судьбы, Эльрик из Мельнибонэ. Ты помешал моему труду. Я существо Хаоса. И мои хозяева отомстят за меня.
      — Каким образом?
      — Ты предназначен быть жертвой. И ты скоро достаточно узнаешь.
      — Расскажи мне, убитый, кто послал тебя украсть мою жену? Кто отправил тебя сюда? Кто унес мою жену?
      — Три вопроса, Повелитель Эльрик. Требуется три ответа. Ты знаешь, что мертвые, которые поднялись с помощью колдовства, не могут отвечать прямо?
      — Конечно — я это знаю. Теперь ответь мне так, как ты можешь.
      — Тогда слушай хорошенько, потому что я могу сказать только раз ответ, а затем должен вернуться в нижние сферы, где я начну мирно гнить до тех пор, пока не превращусь в ничто. Слушай:
 
Там, за морем зреет битва.
Кровь падет на поле брани.
Если преданный сородич
С Эльриком пойти решится,
Взяв с собою меч волшебный —
Близнеца того, что носит
На бедре могучий Эльрик.
В место, проклятое родом
Человеческим навеки,
В дом того, кому не должно
Было и на свет родиться.
И тогда, само собою
Сделка эта состоится,
Эльрику вернут супругу.
 
      После этого существо повалилось на пол и больше не двигалось.
      Эльрик подошел к окну и открыл ставни. Он привык к загадочным стихам-предсказаниям, но их трудно было разгадывать.
      Дневной свет залил комнату, тростники как будто заговорили, быстро и невнятно, дым обесцвечивался. ТАМ ЗА МОРЕМ… Есть много морей. Он убрал свой меч, взобрался на кровать, до сих пор не убранную, лег и стал думать. Позже после долгих минут созерцания он вспомнил, что слышал от путешественника, который пришел в Каарлаак из Таркеша, от народов западного континента, за Бледным морем.
      Путешественник рассказывал, что там зарождается ненависть между землей Дхариджора и другими народами запада. Дхариджор нарушил договор, который он подписал с другими королевствами, и подписал один новый с Теократом из Чаши Звона. Чаша Звона была страшным островом, где господствовала аристократия воинов-колдунов. Там был старый враг Эльрика Селеб Каарн. Их столицу Хваангаарла называли городом Кричащих Статуй до тех пор, пока местные жители не перестали контактировать с окружающим миром, что произошло совсем недавно. Ягрин Лерн был новым Теократом и честолюбивым человеком. Его союз с Дхариджором показал, что он искал большие силы против народов Молодых Королевств. Путешественник говорил, что боровшиеся были уверены в себе. Это было доказательством того, что Дхариджор и Чаша Звона вступили в военный союз.
      Сейчас, когда он освежил свои воспоминания, Эльрик добавил к этой информации новости о том, что недавно королева Юишиана, соседнего с Дхариджором королевства, завербовала в помощники Дайвима Слорма и его имррирских наемников. И Дайвим Слорм был родственником Эльрика. Это означало то, что Дхариджор мог готовиться к битве с Дхариджором. Два факта, которые были упомянуты в пророчестве.
      Эльрик в то же время думая об этом, собирал одежды и готовился к путешествию. Кое-что препятствовало его немедленному отправлению в Дхариджор. Он был уверен, что встретит там родственника. И затем, что там вскоре должна произойти битва, если все эти сведения были правдой. Планирование путешествия отняло так же много времени, причиняя ему боль от мысли, что проходили недели, а он не имел сведений о жене.
      — Сейчас не время для грусти, — говорил он себе, зашнуровывая свой черный стеганый жилет, — все это необходимо сейчас, но необходимо так же быстро действовать.
      Держа рунный меч перед собой, он пристально глядя на него сквозь пространство, произнес:
      — Я клянусь Ариохом, теми, кто создал этот меч. Похитители, будь они люди или бессмертные, умрут страшной смертью. Слушай меня, Ариох! Это моя клятва!
      Но его слова не нашли ответа, и он почувствовал, что Ариох — его демон-покровитель — или не слышал его клятву или слышал, но не был ею взволнован.
      Эльрик вышел из тяжелой от смерти комнаты, подзывая свою лошадь.

      Там, где Плачущая пустыня открывает путь к границам Ильмиора, между побережьем Восточного континента и землями Таркеша, Дхариджора и Шазара лежало Бледное море.
      Это было холодное море, угрюмое и прохладное, но корабли предпочитали идти из Ильмиора в Дхариджор через него, чем подвергаться сверхъестественным опасностям и случайностям пролива Хаоса, в котором хлестали вечные штормы и обитали недоброжелательные морские существа.
      На палубе Ильмиорской шхуны стоял Эльрик, закутанный в плащ, дрожа от холода и уныло посматривая в закрытое тучами небо.
      Капитан, коренастый человек с синими забавными глазами, подошел к нему, прилагая все усилия, чтобы сохранить равновесие. В его руках была чашка с горячим вином. Он устойчиво встал, вцепившись за оснастку, и дал чашку Эльрику.
      — Спасибо, — сказал Эльрик с благодарностью. Он сделал маленький глоток вина. — Как скоро мы будем в порту Банарва, капитан?
      Капитан поднял воротник своей куртки, прикрывая нижнюю часть своего небритого лица.
      — Мы идем под парусами медленно, но мы будем хорошо видеть полуостров Таркеша перед закатом. — Банарва был одним из крупнейших портов Таркеша. Капитан перегнулся через перила. — Я удивляюсь, почему в этих водах не жгут кораблей, когда война между королевствами запада уже началась. У обоих: Дхариджора и Чаши Звона пиратство в последнее время активизировалось. Я гарантирую, что скоро они и своим слугам придадут облик воинов. Эльрик неопределенно кивнул, в данный момент его занимали несколько иные мысли, чем обсуждения пиратства.

* * *

      Высадившись на берег холодным вечером в порту Банарва, Эльрик сразу увидел обильные свидетельства тому, что война затронула земли молодых королевств. Это были случайные разговоры между людьми, не имеющие никакого смысла, о выигранных битвах и павших воинах. Из спутанных сплетен он не мог понять, как идет война и что известно о решающей битве.
      Болтливые жители Банарвы рассказали ему, что все люди на западном континенте вооружились. В Муурхне, как говорили, был ранен в крыло летающий человек. Из Джаркора, Белые Леопарды — королевская гвардия Юишианы, бежали вперед к Дхариджору, в то время, как Дайвим Слорм и его наемники ожидали их в северных районах.
      Дхариджор был сильной страной на западе, а Чаша Звона была грозным соперником, так как большинство оккультных знаний люди переняли от них. Следующим по силе за Дхариджором стоял Джаркор, который со своими союзниками: Таркешем, Муррхном и Шазаром, не был так силен, как те, кто грозил безопасности Молодых Королевств. В течение нескольких лет Дхариджор искал удобного случая для завоевания и поспешно создал союз против тех, кто делал попытку остановить его перед тем, как он полностью подготовится к завоеваниям. Достигли ли их усилия цели, Эльрик не знал, а те, кто говорил с ним, не были уверены. Улицы Банарвы были полны солдатами и запасными специально обученными лошадьми и волами. Гавань заполняли корабли боевые, и было трудно найти квартиру, тем более гостиницу, и большинство провианта для людей было конфисковано армией. Так было на всем западном побережье континента. Кое-где люди пристегивали пояса сидящим на конях воинам, затачивали свое оружие и ездили верхом под яркими шелками убийства и грабежа.
      Эльрик без сомнения решил, что он здесь и найдет эту прекрасную битву из пророчества. Он пробовал забыть о своем мучительном ожидании вестей от Зарозинии и направил свой унылый взгляд на запад. Буреносец, похожий на якорь, висел у него на боку, и он постоянно дотрагивался до него, ненавидя его, хотя именно он давал ему жизненные силы.
      Он провел ночь в Банарве, а утром нанял хорошую лошадь и поскакал через редкие степи вперед в Джаркор.
      Эльрик ехал по разодранному войной миру, его алые глаза горели бешеным гневом при виде жестоких разрушений, свидетелем которых он стал. Хотя он сам много лет жил мечом и совершал убийства, грабежи и геноцид, он не любил бессмысленности подобных войн, людей, убивающих друг друга по очень смутным причинам: не то, чтобы он жалел убитых или ненавидел убийц, он был слишком далек от обыкновенных людей, чтобы заботиться об их делах. И все же на свой собственный лад, он был идеалистом, который из-за того, что сам был лишен покоя и безопасности, негодовал при виде разрушений, причиненных этой войной. Его предки — он знал — тоже были далеки от простолюдинов и все же их приводили в восторг конфликты людей молодых королевств. Наблюдая их издали, они считали себя выше такой деятельности: выше трясины чувств и эмоций, в которой барахтались эти новые люди, потому что десять тысяч лет короли — императоры Мельнибонэ правили этим миром. Раса без совести и моральных устоев, не нуждающаяся в причинах для своих завоеваний, не ищущая никаких предлогов для своих естественных злобных наклонностей. Но Эльрик, последний в прямой линии императоров, был не такой, как они. Он был способен на жестокость и злое колдовство, имел немного жалости к кому бы то ни было, и все же мог любить или ненавидеть сильнее, чем когда-либо это делали его предки. И, наверное, эти сильные страсти были причиной того его разрыва с родиной и путешествий по всему свету, чтобы сравнить себя с этими новыми людьми, поскольку он не мог найти в Мельнибонэ никакого разделявшего его чувства. И именно из-за этих сил близнецов: любви и ненависти он вернулся отомстить своему двоюродному брату Ииркану, который погрузил Каймориль, нареченную Эльрика, в волшебный сон и узурпировал королевство Мельнибонэ острова Драконов, последнюю территорию Светлой, ныне павшей Империи. С помощью флота грабителей Эльрик в своем мщении стер с лица земли Имррир, разрушил Город Мечты и навек рассеял расу, основавшую его, так что последние уцелевшие были теперь скитающимися по всему свету, продающими свое оружие тому, кто больше заплатит. Любовь и ненависть: они привели его к убийству Ииркана, заслужившего свою смерть, и случайному убийству Каймориль. Любовь и ненависть. Они в нем клокотали, когда горький дым разъедал ему горло, и он проезжал мимо плетущейся группы горожан, бегущих, не зная направления, от последнего грабежа мародерствующих Дхариджорских воинов, проникших далеко в эту часть Таркеша и встретивших мало сопротивления со стороны короля Хирлана Таркешского, чьи главные силы, сосредоточились дальше к северу и готовились к главной битве. Эти события описаны в романе «Похитители душ». Теперь Эльрик ехал вдоль Западных Болот недалеко от Джаркорских границ. В лучшие времена здесь жили лесовики и землевладельцы. В лучшие времена здесь были леса и поля. Но теперь леса почернели и выгорели, а урожай на полях погиб.
      Путешествие, скорость которого не была ему безразлична, привела его в окоченевшие леса, где были только останки деревьев — брошенные, холодные силуэты на фоне серого бурлящего неба. Он накинул на голову капюшон плаща, так что тяжелая черная ткань закрыла его лицо, и быстро поскакал туда, где дорога понижалась и проходила между остовов деревьев. Вокруг на расстоянии простиралась голая равнина, такая что весь мир казался черным со свистящим постоянным дождем и угнетающими звуками.
      Затем, в то время, когда он пересекал развалины лачуги, которая была полудомом-полунорой, каркающий голос позвал его:
      — ЛОРД ЭЛЬРИК!
      Удивившись тому, что он был узнан, он повернулся в направлении голоса, откинув назад свой капюшон. Оборванная фигура появилась в открывшейся норе, он подвел свою лошадь поближе и увидел, что это был старик, или, возможно, женщина, точно он не мог сказать.
      — Ты знаешь мое имя? Откуда?
      — Легенды о тебе рассказывают повсюду в Молодых Королевствах. Кто не сможет узнать твое белое лицо и тяжелый меч, который ты носишь?
      — Правда, возможно, но я представляю себе это более, чем удачным совпадением. Кто ты, и откуда ты знаешь Высший Язык Мельнибонэ? — Эльрик обдуманно употребил грубый общий язык.
      — Ты, возможно, знаешь, что все, кто практикуется в черном колдовстве, употребляет высший язык, тот, который в прошлом повелевал этим искусством. Побудешь ли ты немного со мной, как гость?
      Эльрик посмотрел на лачугу и тряхнул головой. Он был брезгливым в лучшие времена. Несчастное существо улыбалось и, сделав передразнивающий поклон, вернулось на общий язык и сказало:
      — Итак, могущественный повелитель пренебрегает милостями моего бедного дома. Но, возможно, он удивится, почему огонь, который бушевал в этом лесу, не повредил мне.
      — Конечно, — сказал Эльрик, — это интересная загадка.
      Ведьма сделала шаг к нему.
      — Солдаты пришли не более месяца назад из Чаши Звона. Дьявольские Всадники, и охотничьи тигры бежали за ними. Они разграбили урожай и сожгли даже деревья, так что те, кто избежал их, могут питаться только грибами и ягодами. Я жила в этом лесу всю жизнь, занимаясь маленькой простой магией и пророчествами для своих нужд. Но когда я увидела стены пламени, готовые поглотить меня, я выкрикнула имя демона, которое знала — существа Хаоса, которого я никогда не отважилась вызвать. Он пришел.
      — Спаси меня, — крикнула я.
      — Что ты дашь мне в обмен? — спросил демон.
      — Все, что угодно, — сказала я.
      — Тогда сообщи это послание моих повелителей, — сказал он, — когда ты узнаешь Эльрика из Мельнибонэ, идущего по дороге, скажи, что человека королевского рода он найдет в Секуалиорисе. Если Эльрик любит свою жену, он будет играть хорошо, его жена будет возвращена, — итак, я осуществила поручение и передала тебе, так как я поклялась.
      — Благодарю, — сказал Эльрик. — А что ты в первую очередь отдала этой силе, вызвавшей этого демона.
      — Мою душу, конечно. Но это старо и не очень ценно. Ад может быть не хуже, чем эта жизнь.
      — Тогда почему ты не дала сжечь себя, твоя душа спаслась бы?
      — Я хочу жить, — сказала колдунья, улыбнувшись снова. — Жить хорошо.
      Моя собственная жизнь, возможно грязна, а не жизнь вокруг меня, вот что я люблю. Но позволь мне не задерживать тебя, мой повелитель, ты и так отягощен своими вопросами.
      Еще раз колдунья кивнула, когда Эльрик поехал прочь, недоумевая, но обретя надежду. Его жена была жива и невредима. Но что за сделка будет заключена перед тем, как он получит свою жену?
      Он перевел лошадь в галоп, направившись в Секуалиорис в Джаркоре. Позади, слабо сквозь стучащий дождь он услышал передразнивающее хихиканье несчастной.
      Сейчас его планы не были такими же неопределенными, он ехал с большой скоростью, но осторожно, избегая бродячих банд, которых было полным полно с тех пор, как в этом иссушенном районе открылись дороги для бандитов из пшеничных земель Секуа, провинции Джаркора. На другой день езды он вступил за низкие стены города, который так давно не испытывал атак. Здесь он обнаружил приготовление к войне и узнал новости, которые так сильно интересовали его.
      Имррирские наемники, руководимые Дайвимом Слормом, двоюродным братом Эльрика и сыном Дайвима Твара, старого друга Эльрика, должны были на следующий день прибыть в город.
      Наверняка между Эльриком и имррирцами была вражда, так как Эльрик был непосредственной причиной, вынудившей их покинуть развалины Города Иллюзий и стать наемниками. Но те времена прошли, и много минуло с тех пор, и в двух предыдущих случаях он и имррирцы сражались на одной стороне. Он был их предводителем, справедливым и выполняющим традиции, которые были сильны в старой расе. Эльрик молился Ариоху, чтобы Дайвим Слорм послужил ключом к разгадке места, где находилась его жена.
      В полдень следующего дня армия наемников с важным видом прискакала в город. Эльрик встретил их у городских ворот. Имррирские воины были явно уставшими после долгой поездки и были нагружены трофеями, которые они захватили перед тем, как ехать к Юишиане в Шазаре и Болотах Мглы. Они отличались от всех других рас с их тонкими мягкими волосами, ниспадавшими на плечи. Наряды их не были ворованными, а были определенно мельнибонийскими по конструкции, мерцающие ткани, золотые, синие, зеленые, нежные металлы, сделанные людьми и их путаный язык. У них были длинными пики, выше человека и меч на боку. Они надменно сидели в седлах, убежденные в том в своем превосходстве над другими смертными, и они были, как и Эльрик, не совсем люди в своей неземной красоте.
      Он поехал навстречу Дайвиму Слорму, своими мрачными одеждами создавая контраст с наемниками. На нем была куртка с высоким воротником из стеганой кожи, стянутая широким поясом, на котором висел Буреносец. Его молочно белые волосы удерживались от падения на глаза лентой черного бархата, его бриджи и сапоги тоже были черные. Все это черное было одето на белое тело с темно-красными пылающими глазами.
      Дайвим Слорм согнулся в седле, изображая презрительное отношение.
      — Эльрик. Значит, предзнаменование было правдой?
      — Что за предзнаменование?
      — Твое птичье имя Сокол, насколько я помню?
      У мельнибонийцев был обычай отождествлять вновь рожденных детей с птицами по их выбору: таким образом Эльрик был соколом — охотничьей птицей — грабителем.
      — О чем ты говоришь, двоюродный брат, — нетерпеливо сказал Эльрик.
      — Сокол произнес загадочное послание. Когда мы дошли до Болот Мглы, он прилетел и сел на мое плечо. Он сказал, чтобы я пришел в Секуалиорис и там я должен буду встретить своего короля. В этом городе мы должны будем встретиться с армией королевы Юишианы и принять участие в битве. Победа или поражение соединит наши судьбы. А что ты делаешь здесь, кузен?
      — Как сказать, — нахмурился Эльрик. — Прибыв сюда, я припас для себя номер в гостинице. Я хочу рассказать тебе все, что знаю, за вином — если мы сможем найти вино в этой деревушке. Я нуждаюсь в помощи, кузен, так же я могу оказать тебе помощь. Зарозиния похищена сверхъестественными силами, и я чувствую, что и война — два элемента в гигантской игре.
      — Тогда быстрее в гостиницу, я заинтересован. Эта вещь очень интересна мне. Вначале соколы и предзнаменование, теперь похищение и война! Теперь я удивляюсь нашей встрече.

* * *

      Имррирцы рассеялись по вымощенным булыжником улицам, едва ли сотня воинов, но закаленных в своей беззаконной жизни. Эльрик и Дайвим Слорм прошли в гостиницу и там в спешке, ничего не скрывая Эльрик рассказал все, что знал он.
      Перед тем, как ответить, кузен выпил маленькими глотками свое вино и осторожно поставил чашку на стол, сморщившись.
      — Я чувствую костями, что мы марионетки в какой-то борьбе между богами. Все наши кровь, плоть и желания. Мы не знаем более нескольких скудных деталей.
      — Это может быть, — сказал нетерпеливо Эльрик, — но я, величайший злодей, вовлечен в это и требую вернуть свою жену. Я не имею понятия, почему мы оба должны заключить сделку, чтобы ее вернуть. Но я могу предположить, что ее захватили, чтобы заставить нас сделать это. Но, если это знак, посланный какими-то силами, то у нас тоже будет сила, когда мы будем наверху. Между тем, до сих пор, мы ничего не можем точно решить. Хотя потом, возможно, мы будем действовать по нашей общей воле.
      — Это мудро, — сказал Дайвим Слорм. — И я с тобой. — Он улыбнулся и изящно добавил. — Нравится мне это или нет, но я согласен.
      — Где находится основная армия Дхариджора и Чаши Звона? — спросил Эльрик. — Я слышал, что они соединились.
      — Это соединение движется скрытно. Предстоящая битва решит, кто будет править западными землями. Я выступил на стороне Юишианы, но не только потому, что она наняла нас, просто я чувствую, что если извращенные повелители Чаши Звона добьются господства своей нации, тогда они принесут тиранию и будут угрожать безопасности всего мира. Это печально, но и Мельнибонэ когда-то рассматривали, как такую же проблему, — он иронически улыбнулся. — Прочь отсюда. Они мне не нравятся, эти выскочки-колдуны. Они стремятся превзойти Светлую Империю.
      — Конечно, — сказал Эльрик. — Они островная культура, так же когда-то были и мы. Они колдуны и воины, так же как и наши предки. Но их колдовство еще менее здорово, чем наше. Наши предки совершали ужасные низости, конечно, это было естественно для них. Эти приемники более человечные, чем мы, извращают свою человеческую сущность, тогда как мы не делали этого в такой степени.
      — Затем когда-то будет другая Светлая Империя, но может такие силы будут вновь когда-то через десять тысяч лет. Это не большой срок, более чем для одного этапа развитий. Время неумолимо наколдовывает упадок. Человек нашел новые предназначения для использования естественной силы.