Тот кивнул и подошел к Лиере. Откинув волосы с шеи, он укусил.

– Не перестарайся. Она должна стать вампиром, а не трупом, – холодно напомнил обладатель черного плаща и приятного мужского голоса.

Вампиром? Нет, Лиера, ну же, давай… еще не все потеряно, не все, не все…

Ведьма обвисла в придерживающих ее руках, и вампир склонился над ней…

Рес проснулся. Не то чтобы в холодном поту, но очень близко к этому состоянию. Нельзя было сказать, что внезапное пробуждение доставило ему удовольствие после экзаменов, но как только он полностью вспомнил свой сон, спать расхотелось совершенно. Маг уже давно научился отделять вещие сны от простых кошмаров, и этот сон, к сожалению, относился к первой категории. Пораскинув мозгами, он решил присоединиться к братии аутсайдеров науки, засевшей в библиотеке. Уже почти на выходе он вспомнил, что еще надо и одеться. Совершив эту процедуру, Рес умылся холодной водой, окончательно приведшей его в чувство, и отправился в неблизкое путешествие до библиотеки. Поскольку она находилась в другом крыле огромного Института, это действительно можно было расценивать как путешествие.

Утро Рес встретил в порядком поднадоевшей библиотеке. Перед глазами, даже если их закрыть, являлись все те же буковки, стеллажи с книжками, столы и парочка самых упорных студентов. Спать, как ни странно, не хотелось, экзаменов на сегодня не было, так что прерывать рудничные работы в гранитах науки он не собирался.

Часам к двенадцати его решимость заметно поколебалась, но он наконец-то нашел то, что искал. Это было превращение в вампира. Как ни плохо было видно во сне, Рес был уверен, что Лиеру не убили, а сделали вампиром. Ему ужасно хотелось что-то сделать, рассказать Лиере, как-то предотвратить свой кошмар наяву… но пока он мог лишь сидеть за книгами. Единственным источником информации стала книжонка, по древности не уступавшая первому вампиру. Этой теме там посвящалась большая статья, и вот что в ней говорилось по этому поводу: «Людей вампиры убивают не токмо заради пропитания да забавы мерзкой, а и ради пополнения количества тварей, землю населяющих. Довольно им лишь словечко заветное над высосанным телом шепнуть, как готов будет кровопийца новый и денечков через пару вылезет он из земли холодной, чтобы житие свое продолжить на земле. Питаются вампиры как кровушкой человечьей, так и хлебом насущным, но пропитание человечье не утоляет их голод полностью, и надобно им хоть изредка кровью подживляться. Слова заветного вампирьего никто окромя вампиров и не ведают, но знают люди, что ежели душой чист человек был, может и не выйти из него кровопийцы настоящего. Будет он по всем приметам с ними схож, но характера мерзкого иметь не будет и на добычу крови все силы класть не будет. Никак не можно человека из вампиров снова человеком сделать ранее полугодичного срока, иначе же умрет он смертию страшною и не-оживляемою, что даже чаровники ничего не поделают. Убить кровопийцу богомерзкого можно…»

Как можно убить вампира, Рес знал и так, поэтому не стал дальше расшифровывать древние каракули. То, что надо было, он понял: из вампира можно сделать человека, но не раньше, чем пройдет полгода с момента превращения, иначе человек умрет так, что его потом уже никто не воскресит. Н-да, веселая перспектива. До самого вечера Рес просидел в библиотеке, стараясь не думать о том, что, возможно, уже через несколько дней Лиера умрет. Его мучения были вознаграждены – он нашел информацию о том, что способ воскрешения хранится в Ливании, стране вампиров, у некого Атрона, одного из старейших вампиров, правой руки Цхакга – Повелителя всех демонов. По слухам, эта папка хранилась в каком-то сейфе в резиденции Атрона. Что ж… проверим.

Следующие дни экзаменов проходили достаточно скучно, насколько вообще может быть скучной сессия в Институте магии. Мы зубрили, учились, благополучно забывая все выученное за семестр сразу после сдачи экзаменов.

Единственное, что еще заставило меня поволноваться, так это экзамен на практику. Но, честное слово, мы все были молодцами, очень постарались и выиграли! Хотя у меня и было ощущение, что этот тест – просто формальность, а учителя и так знают, кого пошлют. Нас, естественно. Мне даже слегка стало жаль Даллему, она была достойной соперницей. Но если выбирать между собой и Даллемой, то, конечно, я выбираю себя. Практика была назначена на понедельник следующей недели, и мы все начали усиленно готовиться к предстоящей «вечеринке». Бьена я все чаще встречала за вдумчивым созерцанием буковок в какой-нибудь умной книжке, Амели вообще большую часть времени проводила или в библиотеке, или в магазине одежды. Дело в том, что в воскресенье перед заданием у нас был зимний бал, ну и мы, как все девчонки, готовились к нему чуть ли не больше, чем к экзаменам. Только вот у меня с этим были проблемы: я совершенно не разбираюсь в моде и за своей внешностью вообще не слежу. Сколько со мной ни билась Амели. чтобы сделать из меня человека, все зря. Как ношу я что-нибудь удобное лично для меня, так носить и буду! А на мою прическу вообще вороны реагируют – думают, что их гнездо перевозят, и стараются отбить. Что, естественно, не улучшает состояние моих волос.

Днем в воскресенье, когда перед Амели встала непосильная задача привести меня в божеский вид, на моей кровати легло самое страшное мое наказание – длинное узкое платье, невероятно красивое (когда оно не на мне), и, что еще страшнее, рядом я увидела туфли на шпильках. Ох…

– Лиера, смотри, ты неправильно ходишь, – наставляла меня Амели. – Надо так.

И она прошлась по комнате. Глядя на ее походку могла обзавидоваться любая супермодель. А меня за целых девятнадцать лет ходить нормально не научили, так почему она думает, что научит за полчаса? Единственное, что хорошо, – на таких шпильках у меня имелся предлог, чтобы не танцевать. Танцевать я, естественно, тоже не умела. Я понимаю, конечно, что это не совсем вяжется с классическим имиджем идеальной девушки, но придерживаться его я никогда и не старалась. Мне гораздо интереснее было учить заклинания и экспериментировать, чем приводить свою внешность в приличный вид, хотя Амели и утверждает, что если бы я тратила на нее больше пятнадцати секунд в день, могла бы выглядеть вполне ничего.

Актовый зал был очень красив. Интересно, сколько времени понадобилось, чтобы навести в нем такой порядок? Не хотела бы я быть на месте тех, кто это все украшал, лучше уж бабочкой-капустянкой порхать по цветочкам и пыльцу собирать. Судя по высоте некоторых украшений, здесь тоже порхали, правда, при помощи левитации.

В актовом зале мы встречались с Ресом, он должен был составить мне пару на этом балу. Ох, знала бы я тогда, чем все закончится, вообще бы не пошла!

Я прошла до столика в дальнем углу зала. Бьен с Амели устроились в другом конце. Амели ободряюще улыбнулась, я в ответ изобразила на лице любезный оскал-перекос и села.

Через пару минут пришел Ресент. Он выглядел необычайно красивым даже в традиционном черном смокинге. Длинные темные волосы были, как всегда, убраны в хвост, и это придавало его виду налет некоторой неофициальности. Я весело поздоровалась с Ресом, он же смущенно вручил мне букет алых роз и сел рядом. Время мы проводили вполне стандартно, зато приятно. Немного поели и попили, потанцевали (что делать, пришлось), поговорили, в общем, повторяли традицию бала, начатую за много лет до нашего рождения.

Оттанцевав все, что могли, так что ноги переставали слушаться (по крайней мере меня), мы снова плюхнулись за стол.

Я осторожно отхлебнула из своего бокала, но после первого же глотка поняла, что мой бокал уже опустел. Рес щелкнул пальцами, и мой бокал снова наполнился. Я улыбнулась. Удобно все-таки быть магом! Или магичкой… правда, это все равно не мой конек – как я уже говорила, я боевой и стихийный маг, а Рес специализируется больше на бытовой магии и на предсказаниях. Наверное, как муж он был бы незаменим в хозяйстве.

Некоторое время мы просто болтали про всякую ерунду, делились байками из жизни, я рассказала про экзамен у синьора Помидора, он – еще несколько смешных случаев из своей жизни. Обычно я довольно чутко замечаю перемены в настроении собеседника, но то, что в разговор внезапно вкралась напряженность, а Рес стал каким-то невнимательным, сосредоточенным на своих мыслях, как-то прошло мимо меня. По крайней мере я не придала этому значения. Как-то сама собой речь зашла о практике. Естественно, меня эта тема интересовала больше всего, так что я не могла не уцепиться за нее. Я была очень гордая, очень довольная и очень напуганная. На какие-то несколько минут мы свернули на тему слухов об участившихся нападениях демонов. Слухи имели под собой все основания: нечисть стала все чаще появляться вблизи человеческих городов и даже не скрывалась, хотя у вампиров были свои страны; более того, они похищали и убивали магов, забирая себе их силы. Ничего подобного не происходило уже давно, обычно люди и демоны не лезли в дела друг друга. Поговаривали даже о войне, но до этого все-таки было еще далеко. Посему тема довольно быстро себя исчерпала, снова сменившись моими восторженными рассказами о предстоящей практике. Несколько минут Рес слушал меня и даже кивал, но потом осторожно оборвал:

– Лиер… послушай… только не сердись. У меня был вещий сон… тебе не стоит ходить на эту практику.

Я нахмурилась:

– И что же это был за сон? Расскажи поподробнее, будь добр.

Рес кивнул и стал рассказывать:

– Я лег спать довольно поздно, ну, готовился к экзаменам. Сначала мне снилась всякая ерунда… кровати в библиотеке и спящие на них ученики. – Рес запнулся. Мне показалось, что он смущен, хотя такого с ним отродясь не бывало. – А потом этот сон оборвался и пришел другой – я видел, как на кладбище тебя убил вампир. Точнее, ты, кажется, сама превратилась в вампира.

Я могла бы ему поверить, на то мы и друзья. Даже должна была поверить, но не могла. Я не могла поверить в то, что после стольких усилий я могу не пойти на практику только потому, что моему другу, пусть даже юному предсказателю, приснился якобы вещий сон… тем более после сна про кровати в библиотеке. Да нет, бред все это! У Реса, конечно, большой потенциал, но я слышала, что для того, чтобы все предвидения были четкими и правильными, нужно учиться гораздо дольше, чем на обычного мага. В общем, я Ресу не поверила и постаралась об этом как можно мягче заявить.

Ты уверен, что сон был вещим? – спросила я. – Может, ты просто волнуешься за меня, вот тебе и снится всякая белиберда…

Да нет! – Рес помотал головой, разом утратив всю свою природную флегматичность. – Я точно уверен, что этот сон вещий! Ты не должна ходить на эту практику.

Я беззаботно пожала плечами:

– Рес, ничего страшного нет в твоем сне. Ты просто переутомился после бессонных ночей, тем более перед этим тебе снились кровати в библиотеке! Вряд ли твой сон вещий.

Рес сжал губы в ниточку. Кажется, он мне не поверил, но особо перечить не хотел.

– В любом случае, даже если бы не этот сон, тебе не стоило бы ходить, – неожиданно резко сказал он. – У тебя нет ни капли магической боевой силы, ты беззащитна перед настоящим врагом, как котенок! Вбила себе в голову, что чего-то стоишь, а на самом деле это не так. Ты вообще слабачка.

В первое мгновение мне показалось, что я ослышалась. Не могли же мне такое сказать! Тем более Рес не мог. Он ведь мой друг… друг? Он сказал, что я…

Постепенно до меня дошел весь смысл того, что он сказал, и то, что он действительно это сказал. Но это же… да как он мог? Он же друг… был им по крайней мере… но ведь я обладаю силой, и немалой! Да он… он просто завидует мне! Еще бы, ведь у него, кроме памяти, ничегошеньки нет. Он мне просто завидует! Ну что ж, Рес, вот я и поняла, что ты за человек.

– Что?! – Я резко вскочила на ноги, чуть не опрокинув стол.

Если до этого во мне играли здоровый скептицизм и легкая досада на паникера Реса, то теперь я была зла как никогда в жизни.

– Ты просто завидуешь мне, провидец джиннов! – крикнула я.

На меня уже начали оборачиваться, но мне было все равно, я вся кипела. Ну нет, такое я не могу оставить просто так!

– Ты всю жизнь так и проведешь в пыльных библиотеках за толкованием снов, которые никогда не сбудутся! Ты просто завидуешь мне, завидуешь тому, что я могу что-то сделать и что моя сила действительно кому-то нужна!

Рес побледнел. Я поняла, что перегнула палку. Но ведь это правда! Или по крайней мере очень похоже на правду. Что ж, если он действительно считает меня слабачкой, то какой смысл мне скрывать что-то? Я могу тоже высказать ему все, что я о нем думаю. И еще друг называется! Назывался…

Я не стала ждать, пока Рес что-то скажет еще. Просто схватила сумочку и еще зачем-то букет Реса и выбежала из зала.

Я зашла в нашу с Амели комнату. Свет включать не стала, не до того было. Только тут до меня дошло, что у меня в руках все еще зажат букет роз, подаренный Ресом. Я подумала и швырнула его об стенку. Лепестки разлетелись по всей комнате, но, естественно, убирать я не собиралась. Делать мне больше нечего! Я постараюсь забыть об обиде и думать только о том, как доказать, что я не слабая.

Перестать думать об обиде было не так-то легко, она обжигала, как кровь монстра в фильме, и мешала мыслить трезво. В голове крутились только слова Реса. Может, я действительно слабачка? Да нет, я довольно сильная, лучшая ученица и вообще… Так почему тогда Рес это сказал? И почему именно сейчас, а не раньше? Что на него нашло? Хотя какая теперь разница. Теперь я знала, что он обо мне думает, и решила, что такого друга мне не надо.

Додумав все это, я с трудом стащила с себя неудобное платье, стряхнула с подушки лепестки роз и улеглась спать. Через некоторое время вернулась Амели. Поняв, что я не сплю, она набросилась на меня, как муха на свеженькую кучку не будем уточнять чего, и завалила меня вопросами. Пришлось рассказывать, а что с ней поделаешь? Не скажешь, так она клещами из меня информацию вытянет. Сплетен она не любила, но вот подробности личной жизни из уст самих «жертв» этой самой личной жизни просто обожала.

Сказать по правде, я до сих пор не понимаю, почему вы стали друзьями, – подытожила она. – У вас же разница в два года, а сейчас для нас это немало. Как вы познакомились?

Как познакомились? О, это было давно…

Я не стала пересказывать Амели все в подробностях. Какой смысл? Просто рассказала небольшую историю. Про то, как я жила далеко отсюда в обычном городе и обычной семье. Все у нас было хорошо, но я – восьмилетняя девочка, очень уж хотела стать волшебницей. И когда в соседний дом на каникулы приехал Рес, а я случайно умудрилась помочь ему в заклинании, которое не могли достроить и более взрослые маги, он прямым ходом послал меня в школу магии, где сам учился. Профессора его мнение насчет меня разделили. С того времени в родной городишко я наведывалась только на каникулы, да и то не всегда, жутко радуя родителей своим появлением и магическими фокусами. А Реса я считала, можно сказать, своим проводником в жизнь магии. Если бы не он, ну и, конечно, толика случайного везения, не быть бы мне ведьмой…

– С того времени у нас, конечно, были ссоры, но мы точно знали, что можем доверять друг другу. Все было хорошо, даже несмотря на разницу в возрасте. Пока не это, – закончила я свой рассказ и вздохнула.

Приятные были воспоминания… приятные, и они еще больше обострили осознание того, что мой друг предал меня, того, что Рес больше мне не друг…

– Так ты после этого попала в школу магии и в Институт? – продолжала терзать меня Амели.

Я пожала плечами и стала рассказывать дальше.

Очень многие дети мечтали о школах магии, да и родители были не против спихнуть любимых чад на руки волшебникам. Наша страна довольно богата, и желающих стать магом много, но, несмотря на это, маги довольно немногочисленны и на рынке труда они нарасхват. Школы магии не были какими-то закрытыми учреждениями, туда мог попасть любой, у кого есть хоть какие-то магические задатки, но лишь меньше половины учеников могли эту силу развить и доходили до Института и до взрослой магической жизни. Большинство просто отсеивали.

То, что в школу магии меня примут, особых сомнений не вызывало. Работавшие на эти школы специальные провидцы постоянно «просматривали» окружающих людей, и при наличии у ребенка хоть какого-то признака магии его забирали в школу. Так было и со мной – мне пришло письмо. Купив все необходимое, я вместе с многими другими первого сентября отправилась не в обычную школу, а в магическую.

Этому я была ужасно рада, но заранее смотрела на мир открытыми глазами: у меня были такие же шансы не оказаться настоящим магом, как и у всех остальных. У этой девчонки из параллельного класса, сейчас с любопытством все рассматривающей, у нервозной девчонки с очень выразительными зелеными глазами, у парня с улыбчивым лицом… только знала я про это чисто теоретически, а в сердце не могла допустить и мысли, что мне придется вернуться к обыденности.

Первые два-три месяца нас ничему особенному не учили, я уже начинала недоумевать, но очень скоро поняла, что за нами просто наблюдали. Поняла я это после того, как уже в ноябре наш класс уменьшился на четырех человек, из двух параллельных классов ушло пятеро и двое. Я осталась. И именно в ноябре нас начали учить магии, а не только предметам общеобразовательных школ. А начали все с экзамена (который, кстати, отсеял еще четырех человек с параллели).

Нас запустили в огромное помещение, скорее все-таки класс, чем аудиторию. Возле доски были поставлены несколько столов для учителей. Билетов, которые я ожидала увидеть после всего, что слышала от старшеклассников, не было. Было только по стулу перед столом каждого учителя, сами преподаватели и три наших первых класса, точнее те, кто выдержал тесты и все-таки дошел до экзаменов.

Я села за третью или четвертую парту вместе с девчонкой из первого «Б» класса. Ее я запомнила еще по началу года: у нее были какого-то невнятно блеклого цвета волосы и вся она была как серенькая мышка, но на лице ее светились невероятные зеленые глаза. С первого взгляда она казалась именно мышкой, но второй падал именно в глаза – и все… Кажется, ее звали Элина. Что ж, рада, что она смогла дойти до этого момента… еще бы нам пройти дальше. Я со страхом ждала, когда меня вызовут к столам учителей.

– Поверский! – произнесла Джанавелла, преподавательница математики, а заодно нумерологии.

Строгая, но справедливая, она была грозой двоечников. Сейчас ее голос со страхом слушали не только двоечники, но даже самые заядлые отличники-ботаники. Ведь именно этот экзамен решал, можем ли мы стать магами, или наш потенциал так и не сможет развиться.

Фамилию щупленького парня из «В» класса я слушала с особенным страхом. Список фамилий вокруг своей я выучила наизусть: Паинская, Перепелов, Поверский, Полуночная… После него я. После него я… решится, кто же все-таки я… смогу ли я учиться дальше, или мне придется вернуться к жизни обычных людей… Придется ли мне… Я отчаянно трусила, но не так, как маленькая девочка, боящаяся темноты, а как взрослый человек, со страхом ожидающий того, что с ним случится в будущем. Что там рассказывал или показывал экзаменаторам Айн Поверский, я не помню. Вообще-то я просто не видела этого – не до того мне было.

– Полуночная! – громом среди ясного неба прозвучал голос преподавателя, я даже не поняла кого именно.

Так… Лерка, соберись, ты же можешь… ты все можешь, ты сильная, умная… сильная? В том-то и проблема. Если бы от меня что-то зависело, я не боялась бы… я никогда не боюсь ничего в таких случаях. Но от меня ничего не зависит, не зависит, сможет ли развиться моя сила или нет.

Я поднялась со стула и вышла из-за стола.

– Удачи! – услышала я тихое пожелание Элины. Слегка кивнув в знак того, что услышала, я на нетвердых ногах отправилась к столу профессора и сеча.

– Лиера, – задушевным голосом, явно стараясь лишний раз меня не нервировать, произнесла Корде, преподавательница некромантии. Между прочим, она не напрасно старалась не нервировать нас лишний раз – уже двух девчонок вывели с положительными оценками и нервным срывом. От меня, конечно, такого не стоило ждать, но все равно… – Сейчас ты по очереди пройдешь тесты на способности к разным типам магии. Закрой глаза… постарайся расслабиться… Я понимаю, что это нелегко, но все-таки… Ты не боишься кладбищ? Нет? Молодец… Представь себе кладбище. Представь мертвеца… нет, не обязательно полуразложившегося… можно просто мертвеца. Как ты себе его представляешь… а теперь представь, как будто он оживает… А теперь убей его. Как ты это себе представляешь. Так, чтобы он умер навсегда!

Я хмурилась, старательно представляя себе все, о чем она говорит. Выходило это, честно говоря, не очень хорошо. Я даже не очень расстроилась, когда минут через пять Корде покачала головой и отослала меня к следующему столу. Мы многое слышали про магию, и некромантия никогда меня не вдохновляла. Хотя, если выбирать между обычной человеческой жизнью и некромантией, я выбираю последнюю…

Следующим меня мучил Аол, седобородый благообразный дедок с вечно возвышенно-мечтательным выражением лица. Он терзал меня на предмет высшей магии, или скорее «магии тонких материй». У его учеников проявлялись способности к телепатии, гипнозу и прочему – к магии, которую нельзя пощупать. Меня заставляли думать о чем-то светлом и хорошем, представлять передачу мыслей… Если тест на некромантию я еще могла понять, то это казалось мне полным бредом. Когда меня «послали» и у него, я тоже не очень расстроилась: вообще-то некромантия и эта самая «высшая магия» – самые сложные. Маги пользуются ими, но врожденные способности очень редки.

Следующим и предпоследним сидел преподаватель общей магии. В нее входило то, что не могло войти в другие магии: телекинез, левитация, бытовые заговоры и прочее, прочее… Именно на нее я возлагала самые большие надежды, и зря: мои мысленные потуги представить плавно поднимающийся в воздух или попадающий кому-то в лоб предмет ни к чему не привели. Я уже начинала тихо нервничать: если ни одна из стихий не окажется моей магией, то со школой и с дальнейшим обучением на мага можно попрощаться.

Начали мы с земли и воздуха. Я честно представляла себе, как рушатся на землю огромные глыбы, как небо заволакивает тучами… белыми облачками… На этих самых белых облачках я умудрилась настолько расслабиться, что чуть не заснула. У меня снова ничего не вышло, оставалась надежда только на воду или огонь – две самые сильные, но и самые непредсказуемые стихии. С водой у меня также ничего не получилось, а вот огонь… Меня попросили представить горящую свечку. Просто горящую свечку на столе, до мельчайших деталей.

Свечку я представила очень живо. Полностью уйдя в себя и перестав обращать внимание на ровный голос преподавателя, я представила… медленное горение, колыхание пламени, полупрозрачные ореол вокруг огонька, в котором все кажется таким расплывчатым, капельки воска на свече…

Вернули меня к реальности крики. Я открыла глаза и тут же подалась назад. Стол передо мной и преподавателем стихийной магии горел ясным пламенем. Молоденькая, только что из института, но очень сильная преподавательница Хейя уже тушила пожар, отойдя подальше от его эпицентра. Струи воды лились у нее прямо из пальцев.

«Вода», – отрешенно подумала я, а через секунду услышала над ухом веселый голос Хейи:

– Знаешь, Лиера, кажется, ты немножко перестаралась со свечой! В следующий раз будь осторожнее, а то представляю я себе, как ты в ответ на просьбу представить костерок в лесу сожжешь всю школу. Ну, или ближайший лес. Я думаю, что ты уже поняла – ты принята в мою группу.

Тогда до меня еще не совсем дошло, что означает для меня то, что я все-таки ведьма. Пусть даже и будущая. У меня есть сила, да еще какая! И когда-нибудь… когда-нибудь… Поняла я это гораздо позже, Уже когда сидела дома и упоенно рассказывала родителям о прошедшем экзамене. Тогда же я, выйдя из класса, просто постояла немного, счастливо, по-дурацки улыбаясь и наставительно говоря себе: «Дома свечки магией лучше не зажигать…»

Поведав эту историю, я увильнула от дальнейшего разговора, отговорившись тем, что хочу спать. На самом деле в сон не тянуло совершенно. Просто хотелось побыть в одиночестве. Не люблю я, когда меня утешают.

Плакать в подушку я тоже не собиралась. Этого не позволили бы моя гордость и та половина, которую я почему-то предпочитала называть лучшей.

«Ну подумаешь, поссорилась с лучшим другом», – преувеличенно бодро увещевала она.

«Это же твой лучший дру-у-уг!» – вопила вторая половина, которую я называла «все-таки-не-зря-я-родилась-женщиной-хотя-и-непохоже». Так что, поворочавшись немного, я попросила эту свою половинку молчать в тряпочку, как делала обычно в таких случаях, и уснула сном медведя, не наевшегося перед зимней спячкой.

Наутро Рес уезжал на практику. Большинство его друзей и однокурсников провожали его, но я не вышла, а только наблюдала из окна. Амели прекрасно понимала мое состояние, поэтому не лезла с ценными замечаниями. Мне было очень неприятно, но я успела заглушить в себе обиду, и оставалась только злость. Рес был моим лучшим другом, и, что самое главное, раньше я всегда думала, что он во мне уверен даже больше, чем я в себе. Его поступок я расценила как предательство и прощать его не собиралась.

Естественно, после происшествия с Ресом настроение у меня было стабильно поганое, и вымещала я его на ком только можно и нельзя. Например, на бедняжке Даллеме, и так расстроенной из-за того, что не выиграла «место на кладбище». Но сейчас все мое сочувствие спало где-то глубоко, и я, вместо того чтобы утешить девушку, злорадно комментировала происходящее. Шутки получались не очень, но и Бьен, и Амели стоически их выносили и даже несколько раз говорили «ха-ха-ха». Ну что ж, спасибо хоть за такую моральную поддержку.

К вечеру я окончательно развеялась и меня увлек охотничий азарт. Я наконец поняла, что жизнь прекрасна, что я получила задание, которое так хотела, и не придется делать вид, что меня очень интересует трагическая биография очередного привидения, или хуже того – учиться уму-разуму в компании русалки.

Ты все приготовила? – спросила Амели, засовывая в сумку бутерброды.

Да. – Я кивнула на подборку оружия и амулетов. – А бутерброды зачем? Вместо крови вампирам предлагать будешь, если к тебе кто-то полезет? – язвительно спросила я и тут же одернула себя: в моем голосе был явный перебор с ехидными интонациями, а срывать негативные эмоции на друзьях не очень хорошо. К счастью, Амели необидчивая.

Ну, это зависит от того, будет ли вампир симпатичным, – ухмыльнулась она. – Если нет, то я ему заполню желудок чем-нибудь острым и неприятным, а если симпатичный, то такому и бутербродов не жалко. Тебе вот я же не жалею бутербродов!

Я хотела возмутиться таким сравнением, но потом махнула рукой. Гнусно хихикая и обсуждая перспективы совместной жизни Амели с неким симпатичным вампиром, мы дошли до холла, где нас ждали Бьен и Наина с инструктажем. Если без первого, то есть Бьена, мы еще готовы были обойтись, то ценные указания по методичному вонзанию кола в сердце вампира нам были необходимы… как вампирам воздух. То есть нужны позарез.