Тони Такия

      Высвободившаяся гардеробная долго пустовала.
      Иногда он заходил в эту комнату и просто рассеянно сидел в ней. Час, другой - сидел на полу, не отрывая взгляда от стены. На этой стене оставалась тень... тени мертвеца. Со временем он уже не мог вспомнить, что там было раньше. Запахи, цвета - все это постепенно пропало из его памяти. И даже прежние яркие чувства отступили куда-то за ее пределы. Память, словно разгоняемый ветром туман, постепенно меняла форму и с каждой такой переменой становилась все короче и короче. Она стала тенью тени... опять-таки, тени мертвеца. Порой он даже не мог представить себе лицо жены, но изредка вспоминал слезы незнакомой девушки, плакавшей в гардеробной при виде одежды. Вспоминал ее неприметные черты, ее облезлую обувь. В памяти воскресали ее сдавленные рыдания. Он не хотел ворошить такие образы, но те оживали сами по себе. Улетучивались из головы разные события и факты, но девушку, имени которой так никогда и не узнал, забыть он не мог.
      Такия Сёсабуро умер от рака через два года после гибели невестки. От рака - но без мучений. Он недолго пролежал в больнице и умер во сне. Даже в этом смысле ему фартило до самого конца. Кроме небольшой суммы денег и каких-то акций у Такия Сёсабуро никакого состояния не имелось. После него остались лишь трофейный инструмент и огромная коллекция старых джазовых пластинок. Тони Такия сложил эти пластинки в коробки и составил в углы пустующей гардеробной. Пластинки пахли затхлостью, и нужно было периодически открывать окна, чтобы проветривать комнату. В бывшую гардеробную он теперь заходил только для этого.
      Так прошел год. Постепенно его стала раздражать груда винилового хлама. Иногда от одной только мысли о пластинках ему становилось душно. Бывало, просыпался среди ночи и уже не мог уснуть до утра. Память стиралась. Но тяжесть ее не ослабевала.
      Он вызвал торговца подержанными пластинками и предложил назвать цену. Наверное, из-за того, что пластинки в своем большинстве оказались раритетами, сумма вышла немаленькой. Хватило бы на малолитражку, но ему было все равно.
      Из дома исчезла гора пластинок - Тони Такия теперь точно остался совершенно один.
      Июнь 1993 г.