Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мой любимый sputnik

ModernLib.Net / Современная проза / Мураками Харуки / Мой любимый sputnik - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Мураками Харуки
Жанр: Современная проза

 

 


Чем-то заняться не получалось: все валилось из рук. Будто она стоит на вершине холма, и ветер обдувает ее со всех сторон — такое вот чувство. Сумирэ села за стол, закурила. Как обычно, включила “вапро”. Ждала, уставившись на экран, — ни единой фразы. Представить, что такое с ней может случиться, было просто невозможно. Плюнув на эту затею, Сумирэ выключила “вапро” и улеглась в своей комнатке на пол. Так и лежала — с незажженной сигаретой в зубах, бесцельно блуждая по собственным мыслям.

“Я снова буду разговаривать с нею. От одного этого сердце замирает. А вдруг мы простимся и больше никогда не увидимся — не то чтобы какая-то особая причина, а просто так — тогда что? Тяжко мне будет — вот тогда что, никто и не сомневается. Получается, эта красивая, ухоженная, взрослая женщина вызывает во мне такое восхищение? Да нет же, здесь что-то другое. — Сумирэ отвергла эту мысль. — Я хочу быть рядом с нею, хочу, чтобы моя рука постоянно касалась ее тела. Не слишком это похоже просто на восхищение”.

Сумирэ вздохнула, какое-то время рассматривала потолок, потом закурила. “Все-таки странная вещь: в двадцать два года впервые в жизни я по-настоящему влюбляюсь и совершенно случайно — в женщину”.

Мюу заказала столик в ресторане, примерно в десяти минутах пешком от станции метро Омотэ-сандо. Новичку найти его было совсем не просто, да и внутрь попасть — тоже: ресторан явно не из тех, куда можно забежать по дороге и перекусить. Даже название его никак не запоминалось с первого раза. У входа Сумирэ назвала имя Мюу, и ее проводили в маленький отдельный кабинет на втором этаже. Мюу была уже там — пила минеральную воду “Перье” со льдом и оживленно обсуждала меню с официантом.

На Мюу была синяя рубашка “поло”, поверх нее хлопковый свитер того же цвета, узкие белые джинсы, в волосах — гладкая серебряная заколка. На столе в углу лежачи ярко-синие солнечные очки, на стуле — ракетка для сквоша и виниловая спортивная сумка “Миссони”. Наверное, отыграла днем несколько сетов и встретилась с Сумирэ по дороге домой. На щеках Мюу еще играл легкий румянец. Сумирэ представила, как Мюу в спортивном клубе стоит под душем и смывает с себя пот, а мыло у нее — с каким-то невероятным запахом.

Когда Сумирэ вошла — как обычно, в своем пиджаке в елочку, штанах цвета хаки, с волосами, торчащими в разные стороны, как у сироты. — Мюу оторвала взгляд от меню и ослепительно улыбнулась.

— Помнится, ты как-то призналась, что равнодушна к еде, так? Не возражаешь, если я закажу для нас что-нибудь на свой вкус?

— Конечно, нет, — ответила Сумирэ.

Мюу выбрала для себя и Сумирэ одинаковые блюда. Заказала свежую белую рыбу, обжаренную на углях, под зеленым соусом с грибами — это было основное блюдо. Правильно “подгоревшая” корочка филе выглядела очень красиво. Можно даже сказать — высокохудожественно, так она была изящна и убедительна. Рыбу дополняли немного ньокки из тыквы, а также листья цикория, очень изысканно разложенные на тарелке. На десерт подали крем-брюле, который ела одна Сумирэ. Мюу сделала вид, что его не замечает. Обед завершал кофе-эспрессо. “Видимо, она очень внимательно относится к тому, что ест”, — предположила Сумирэ. Шея Мюу была тонкой, как стебелек, на теле — ни грамма лишнего жира. Вряд ли она сидела на диете. Скорее всего, некогда решила для себя строго и без малейшего компромисса следить за тем, что ест. Совсем как спартанцы, отрезанные от мира в крепости на горном перевале.

За обедом Мюу и Сумирэ разговаривали как-то обо всем сразу и ни о чем конкретно. Мюу хотела узнать побольше о самой Сумирэ, о ее детстве и задавала много вопросов, на которые Сумирэ честно и добросовестно отвечала. Об отце, маме, о школах, в которых училась (и которые так и не полюбила), о премии, полученной на конкурсе сочинений (велосипед и энциклопедия), о том, как она бросила институт, о своей нынешней жизни. Никаких особо захватывающих событий там не было. Однако Мюу слушала историю ее жизни, буквально затаив дыхание, словно то был рассказ о стране с удивительными нравами и обычаями, где она ни разу не была.

Самой Сумирэ хотелось бы узнать как можно больше о Мюу. У нее скопилась целая куча вопросов, но Мюу, похоже, не очень любила говорить о себе.

— Моя жизнь? Да это неинтересно, — улыбнулась она. — Лучше я тебя послушаю.

Обед заканчивался, а Сумирэ по-прежнему почти ничего не узнала о ней. Мюу лишь рассказала об отце, который значительную сумму денег, заработанных в Японии, подарил родному городку на севере Кореи и построил для жителей несколько прекрасных зданий. В благодарность по сей день там на площади стоит бронзовый памятник ему.

— Это маленький горный поселок. Может, потому, что я была там зимой, но место с самого первого взгляда показалось мне страшно унылым. Краснова то-коричневые скалы, по склонам — кривые, согнутые деревья. Я была еще маленькой, когда отец взял меня туда с собой — как раз на открытие памятника. Там живет много наших родственников, все они собрались, принялись плакать и обнимать меня. Я хорошо помню: они мне что-то говорят и говорят, а я не понимаю ни слова, и только ужас в душе. Для меня этот городок был просто местом в незнакомой чужой стране.

— А этот памятник — он какой? — спросила Сумирэ. Среди ее знакомых не было ни одного человека, кому воздвигли бы памятник.

— Самый обычный, бронзовый. Даже можно сказать — “типовой”. Таких по всему миру полно. Но вот когда твой собственный отец превращается в бронзовый памятник — это довольно странно. Представь, приезжаешь в Тигасаки, а там на площади перед вокзалом стоит памятник твоему отцу. Как бы ты себя чувствовала? Правда, все-таки странно? Мой отец в жизни был маленького роста, а став бронзовой статуей, превратился в величественного гиганта. Увидев его, я тогда подумала: “Все в этом мире выглядит совсем не так, как оно есть на самом деле”. Мне было всего пять лет.

Сумирэ подумала: “Наверно, в бронзе отец смотрелся бы скромнее, чем в жизни, не так возмутительно эротично. Так-то он, конечно, очень хорош, и даже слишком”.

— Я хотела бы продолжить наш вчерашний разговор, — начала Мюу, когда им принесли по второму эспрессо. — Ну как, ты не против у меня поработать?

Сумирэ хотелось курить, но пепельницы она не обнаружила и пришлось ограничиться глотком холодной “Перье”. Она постаралась ответить очень искренне.

— Поработать… А конкретно что нужно будет делать? Кажется, я уже говорила, что раньше занималась только простой физической работой, а нормальной у меня еще ни разу не было. Да и приличной одежды ходить на работу нет. То, в чем я была на свадьбе, — не мои вещи, я их одолжила у одной знакомой.

Мюу невозмутимо кивнула. Казалось, нечто подобное она и ожидала услышать.

— Что ты за человек, я, в общем, уже поняла по твоим рассказам и думаю, что ты без проблем справишься с той работой, которую я хочу тебе предложить. Остальное не так важно. Важно только одно: хочешь ты работать со мной или нет. Просто подумай: “да” или “нет”.

Сумирэ начала отвечать, тщательно подбирая слова:

— Я очень рада получить такое предложение, но сейчас для меня самое важное — все-таки написать роман. Из-за этого я даже бросила институт…

Мюу посмотрела Сумирэ прямо в лицо. Та кожей почувствовала этот спокойный взгляд, и лицо ее запылало.

— Могу я честно сказать, что думаю?

— Конечно. Все, что угодно.

— Только, наверное, тебя это расстроит.

Сумирэ плотно сжала губы, давая понять, что она готова к худшему, и посмотрела Мюу в глаза.

— Сейчас ты вряд ли способна написать что-то стоящее, даже если просидишь за письменным столом целую вечность, — сказала Мюу спокойно, однако твердо. — У тебя есть талант. Уверена, когда-нибудь ты обязательно напишешь прекрасную вещь. Я не просто так говорю, я искренне, всем сердцем так чувствую. В тебе есть какая-то природная мощь, я это вижу. Но сейчас еще не время. Ты не готова. Чтобы распахнуть эту дверь, силенок пока не хватает. Да ты и сама это ощущаешь, не так ли?

— Время и опыт, — подытожила Сумирэ. Мюу улыбнулась:

— Так что сейчас давай-ка поработаем вместе. Думаю, так будет лучше. Но если ты почувствуешь, что время пришло, без стеснения все бросай и пиши себе романы, сколько душе угодно. Ты же по характеру не очень шустрая и смекалистая — в смысле быстроты реакции. Ты из тех, кому, чтобы раскрыть себя, реализовать свои способности, нужно гораздо больше времени, чем другим. Ну, допустим, исполнится тебе двадцать восемь, а получаться ничего еще не начнет, помощи от родителей больше не будет, и ты станешь нищей — замечательно. Да, наверное, придется поголодать немного, зато какой опыт для писателя…

Сумирэ попыталась что-то сказать и уже открыла рот, но с голосом случилось что-то непонятное, и она лишь молча кивнула. Мюу протянула руку на середину стола.

— Дай мне руку.

Сумирэ подчинилась. Мюу взяла ее руку в свою, словно стараясь укутать ее ладонью. Теплой и гладкой.

— Не надо так волноваться. Ну же, перестань хмуриться. Все у нас с тобой получится, вот увидишь.

Сумирэ проглотила слюну. Кое-как постаралась расслабить напряженные мышцы лица. Стало казаться, что под этим прямым пристальным взглядом Мюу все ее существо начинает потихоньку съеживаться. Еще немного, и она вообще может исчезнуть, словно кусочек льда, умирающий на солнце.

— Со следующей недели добро пожаловать ко мне в офис на работу. Три раза в неделю — понедельник, среда и пятница. Можешь приходить к десяти и уходить в четыре. Тогда не будешь попадать в часы пик, правильно? Много платить не смогу, но и работа не такая тяжелая, а в свободное время сможешь читать, я не возражаю. Единственное, о чем попрошу, — два раза в неделю заниматься с преподавателем итальянским. Поскольку ты говоришь по-испански, выучить итальянский будет достаточно легко. И еще я прошу тебя в свободное время практиковаться в разговорном английском и вождении. Ну как, справишься?

— Думаю, что да, — ответила Сумирэ. Но голос ее прозвучал так, будто вместо нее говорил совершенно посторонний человек, который к тому же находился в другой комнате. Неважно, попросят меня о чем-то или прикажут что-то сделать, — сейчас я на все, не раздумывая, отвечу “да”.

Не меняя позы, не отнимая руки, Мюу смотрела прямо в глаза Сумирэ. В глубине ее совершенно черных зрачков Сумирэ видела собственное четкое отражение. Ей стало казаться, что там, по ту сторону, — ее душа, которую засосало в зеркала. Сумирэ очень нравилось и в то же время очень пугало это ее отражение.

Мюу улыбнулась, и в уголках ее глаз появились очаровательные морщинки.

— Пойдем ко мне домой. Я хочу тебе кое-что показать.

4

В свои первые летние каникулы в институте я один отправился путешествовать по Хокурику<Хокурику — название района в центральной части западного побережья Японского моря, включающего в себя четыре префектуры: Тояма, Исикава, Фукуи, Ниигата. > — просто так, без особой цели. В поезде познакомился с женщиной. Она тоже путешествовала одна и была старше меня на восемь лет. Мы вместе провели одну ночь. Чем-то это было похоже на историю в начале “Сансиро” <“Сансиро” — роман (1908) Сосэки Нацумэ (Кинноскэ Нацумэ, 1867 — 1916). Начинается с того, что двадцатитрехлетний Сансиро впервые в жизни едет в Токио, чтобы поступить в университет, и в поезде знакомится с привлекательной женщиной. Они вместе выходят на конечной станции, и женщина просит проводить ее до гостиницы. На этом сходство с романом заканчивается, поскольку, в отличие от нашего героя, Сансиро, оказавшись со своей попутчицей в одном номере, выстраивает между ними на матрасе баррикаду из простыни и проводит ночь, стараясь ни в коем случае к ней не прикоснуться. На следующее утро при расставании женщина с усмешкой говорит ему: “А вы — робкий”. >.

Женщина работала в отделе валютных операций одного токийского банка. Когда ей удавалось взять отпуск, она всегда в одиночку отправлялась путешествовать, прихватив с собой несколько книг.

— Путешествовать с кем-то — сплошная нервотрепка, — объяснила она.

Эта женщина обладала совершенно удивительной притягательностью, и я не мог понять, с чего это вдруг она заинтересовалась мною — долговязым, молчаливым восемнадцатилетним студентиком. Но, казалось, она прекрасно себя чувствовала, сидя напротив и непринужденно болтая обо всякой безобидной ерунде. Много и громко смеялась. Да и я сам, что редко со мной бывает, что-то ей беззаботно рассказывал. Случайно оказалось, что мы оба выходим в Канадзаве<Канадзава — административный центр префектуры Исикава на северо-западе от Токио. >.

— У вас есть, где остановиться? — спросила она.

— Нет, — ответил я (в то время я никаких мест для ночлега заранее не бронировал), и тогда она сказала, что у нее есть номер в гостинице, где мы можем остановиться вместе.

— Вы не беспокойтесь. Один или два человека — без разницы, платить одинаково.

Я никак не мог расслабиться, поэтому в первый раз секс у нас получился каким-то дерганным и неуклюжим. За что я, собственно, и попросил прощения.

— О, мы так галантны! Пустяки, не стоит извиняться, — сказала она.

Женщина, выйдя из душа, накинула халат, достала из холодильника две банки холодного пива, одну протянула мне.

Выпив половину своей, она вдруг спросила, словно внезапно о чем-то вспомнила:

— Ты водишь машину?

— Вожу, — ответил я.

— Как водишь — хорошо?

— Недавно получил права, так что еще не очень. Средне. Она улыбнулась.

— Я тоже. Мне-то самой кажется, что я классно вожу, но вот окружающие так не думают. Скорее всего, я тоже вожу так себе. Скажи, среди твоих знакомых есть, наверно, такие, кто водит машину, — просто супер?

— Да.

— А есть и другие, кто так здорово не умеет, да?

Я кивнул. Она медленно отпила еще один глоток и немного подумала.

— Наверное, такие веши в какой-то степени — все-таки от рождения. Можно даже сказать, талант. Есть люди, у которых все ловко получается, а есть и другие, У которых руки не из того места растут… В то же время среди тех, кто нас окружает, есть внимательные люди, а есть и не очень. Ведь так?

Я снова кивнул.

— Вот представь на секунду: тебе нужно отправиться с кем-то на машине в далекое путешествие. И вам придется сидеть за рулем по очереди. Ты бы кого выбрал — классного водителя, но не очень внимательного человека или же того, кто водит машину не очень хорошо, зато внимательный? Какой тип тебе ближе?

— Пожалуй, второй, — ответил я.

— И мне, — сказала она. — Вот и в этом деле то же самое: умелый или нет, искусный или не очень — это вовсе не так уж важно. Мне кажется. Самое главное — быть внимательным. Спокойно, без суеты и внимательно вслушиваться во все и вся, что тебя окружает.

— Вслушиваться? — спросил я.

Она только улыбнулась и ничего не сказала. Чуть позже мы снова занялись сексом, и на этот раз все было удивительно спокойно, приятно, и души наши тоже сплетались воедино.

Я стал понемногу понимать, как это — “внимательно вслушиваться”. Тогда я впервые в жизни увидел, какой может быть женщина, когда ей по-настоящему хорошо в постели.

На следующий день мы вместе позавтракали и расстались. Каждый отправился своей дорогой — она продолжила свое путешествие, я свое. Перед тем как проститься, она сообщила, что через два месяца выходит замуж за своего сослуживца.

— Он очень хороший человек, — улыбнулась она. — Мы уже пять лет вместе и вот, наконец, решили пожениться. Вряд ли я смогу в ближайшее время путешествовать одна. Пожалуй, это последний раз.

Я был молод и считал, что такие яркие приключения в жизни случаются сплошь и рядом. То, что это далеко не так, я осознал уже значительно позже.

Эту историю я рассказал Сумирэ когда-то очень давно. Почему — толком и не припомню. Может, когда у нас зашел тот самый разговор о половом влечении? Наверное. У меня вообще такой характер: спроси меня в лоб о чем-нибудь — я, как правило, и выложу честно все как есть.

— Так в чем все-таки суть рассказа? — спросила меня тогда Сумирэ.

— Быть внимательным — вот в чем. Да, скорее всего, так, — ответил я. — Не судить обо всем заранее, злобно бубня себе под нос: “Это будет так, а то — этак”. В любой ситуации нужно просто вслушиваться в то, что тебя окружает — непредвзято, искренне, а еще — держать душу и мысли нараспашку.

— Хм… — произнесла Сумирэ. Она, похоже, прокручивала в голове эпизод моего небольшого сексуального приключения. Наверняка обдумывала, как бы втиснуть его в свой роман. — Да уж, ты много испытал всякого разного.

— Ничего такого всякого разного я не испытывал, — попытался возмутиться я. — То, что я испытал, произошло совершенно случайно.

Слегка покусывая ногти, она ненадолго ушла в свои мысли.

— И все-таки что нужно сделать, чтобы стать “внимательным”? Вот наступает критический момент, когда решаешь: “Все, здесь и сейчас становлюсь внимательным, вслушиваюсь!” — но ведь в один миг ничего путного не получится, правда? Объясни, пожалуйста, конкретнее. Какой-нибудь пример, а?

— Прежде всего надо успокоиться. Как? Ну, например… можно считать.

— Что дальше?

— М-м… Неплохо задуматься об огурцах, которые летом, где-то после полудня, лежат в холодильнике. Это я так говорю, конечно, только для примера.

— Постой-ка, — начала Сумирэ после небольшой паузы, — ты что, когда занимаешься сексом, всегда думаешь об огурцах, которые летним днем лежат в холодильнике?

— Не всегда.

— Иногда?

— Иногда, — ответил я.

Сумирэ скорчила недовольную гримасу и несколько раз покачала головой.

— Ты… да-а, ты еще страннее, чем кажешься с виду.

— Все люди в чем-то странные, — сказал я.

— Тогда в ресторане, когда Мюу держала мою руку и пристально смотрела мне в глаза, я только и делала, что думала об этих огурцах. “Успокойся! Вслушивайся!” — говорила я себе.

— Об огурцах?

— Разве не помнишь? Огурцы из холодильника летним днем — ты же мне сам говорил когда-то.

— А-а, вот ты о чем, — вспомнил я тот наш разговор. — И что, помогли тебе огурцы?

— Вполне, — сказала Сумирэ.

— Ну и отлично, — сказал я. Сумирэ продолжала:

— Дом, в котором живет Мюу, — совсем недалеко от ресторана, можно пешком дойти. У нее замечательная квартира правда, не очень большая. Хорошая солнечная веранда, растения в горшках, итальянский кожаный диван, колонки “Боуз”, несколько гравюр, на стоянке припаркован “ягуар”. Там живет она одна. Их общий с мужем дом — где-то в районе Сэтагая и в конце недели она туда возвращается. А большую часть времени живет одна в этой квартире в Аояма<Сэтагая — район Токио, считается довольно престижным из-за своей близости к центру столицы Аояма — район Токио, где сосредоточено множество модных бутиков, художественных и антикварных галерей, музеев, маленьких кафе в парижском стиле >. Как ты думаешь, что она мне показала?

— Любимые сандалии Марка Болана из змеиной кожи в стеклянной коробке. Бесценное наследие, без которого история рок-н-ролла была бы неполной. Ни единая чешуйка не утрачена, посреди подошвы — автограф самого Болана Фанаты мрут от зависти.

Сумирэ нахмурилась и вздохнула.

— Если б ты изобрел автомобиль, работающий на дурацких шутках, ты смог бы упилить на нем довольно далеко.

— М-м… видишь ли, в мире вообще есть такая проблема, как истощение извилин. Можешь списать на это, — скромно сказал я.

— О'кей, хватит шуток, давай теперь думай серьезно. Итак, что мне там показали? Если угадаешь, счет мой — плачу я.

Я откашлялся и сказал.

— Тебе показали эту великолепную одежду, в которой ты сейчас. А еще сказали: “Носи ее на здоровье, и в ней — милости просим — приходи на работу”.

— Угадал. — сказала Сумирэ. — Оказалось, у Мюу есть подруга, с которой у нас почти одинаковые фигуры. Она богатая, и у нее одежды накопилось — просто жуть сколько.

Все-таки наш мир — довольно странное место. В нем живут люди, у которых столько вещей, что уже ни в какой шкаф не влезают. А есть такие, как я, у которых носки надеты черт знает как — правый с левым вечно из разных пар. Ну да ладно, шут с ним. Так вот, Мюу отправилась к своей подруге и притащила оттуда целую охапку лишних вещей для меня. Если присмотреться получше, видно, что они уже чуточку немодные, но с первого взгляда это не очень заметно, правда?

— Я бы ничего не понял, сколько бы ни всматривался, — сказал я. Сумирэ улыбнулась, видимо, довольная моим ответом. — Размер классно подошел, просто невероятно. И платья, и блузки, юбки — все. Только в талии чуть великовато, но если с поясом — вообще нет проблем. С обувью тоже повезло: у меня нога почти такая же, как у Мюу, так что она мне отдала несколько пар, которые не носит. На высоком каблуке, на низком, летние сандалии. Все — с итальянскими именами. Да, еще я получила сумку в придачу И немного косметики.

— Ну прямо “Джейн Эйр”, — сказал я.

Вот так и случилось, что Сумирэ три раза в неделю стала ходить на работу в офис Мюу. В костюме или платье, надев туфли на каблуке, с легким макияжем, она садилась в электричку в час пик и ехала от Китидзёдзи до станции Харадзюку<Китидзёдзи, Харадзюку — районы Токио. Дорога Сумирэ на работу даже в час пик занимает чуть больше двадцати минут, а по токийским понятиям это небывалая роскошь >. Сумирэ в первой половине дня ездит на общественном транспорте! Что-то из ряда вон выходящее.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

  • Страницы:
    1, 2, 3